Мой упрямый принц

Пролог

– Ну разве это не прелестно!

Сестра крутилась перед зеркалом, разглаживая пышные воланы розового платья, и сияла.

– Эстер, мы с тобой станем королевскими невестами! Неужели ты не рада?

Сюзи и впрямь выглядела неотразимо. Нежно-розовое платье с дымкой кружевных вставок и вуалей облегало точёную фигурку, жемчужная вышивка, рассыпанная по вороту и туфелькам, добавляла ей шарма и очарования, а карие глаза сияли.

Вот только она понятия не имела, что нас ждёт на самом деле.

– Тебе тоже стоит переодеться, Эстер! – Она бросила на меня неодобрительный взгляд. – Сними уже эти свои дурацкие кожаные штаны! Когда ты в последний раз надевала платье?

Я мельком оглядела свою одежду. Одета я была и впрямь как обычно: кожаные штаны, высокие ботинки на плотной шнуровке, жилет с глубокими карманами. Когда то и дело оказываешься в седле, переодеваться по десять раз на дню слишком накладно.

Так что я лишь пожала плечами, прислонясь к дверному косяку.

– Давно.

– А швею и вовсе вызывала в прошлом году, – укоризненно произнесла сестра. – Ладно уж, подберу тебе что-нибудь. Тем более что грудь у тебя высокая, талия стройная, а ты всё это прячешь под…

– Сюзи.

Должно быть, что-то в моём тоне всё-таки пробилось через счастливый туман в голове сестры, потому что она тут же умолкла.

Принц Сизмунд, наследник умершего короля, имел право взойти на трон лишь после свадьбы. И медлить он не желал: тотчас же после смерти отца были разосланы приглашения всем молодым аристократкам королевства. Незамужним, разумеется. Каждая из них объявлялась королевской невестой. И каждая из них, если только она не лежала при смерти, обязана была явиться на его зов.

Но слухи о поведении принца доходили даже до нашего медвежьего угла, и то, что я слышала, нравилось мне всё меньше. То, как он обращался с братьями, с фрейлинами королевы-матери, какие слухи ходили об опозоренных девушках, о погибших репутациях…

Если бы я могла, то притворилась бы безнадёжно больной прямо сейчас. Увы, укрыться от зоркого взора дорогой маменьки не удалось бы никому.

И, что самое неприятное, принц со всем двором только что прибыл в Йевер, свою резиденцию в Озёрной долине, куда мы и должны были явиться. А Йевер – в двух шагах от нашего Монтера. И мне совсем не верилось, что этот визит случаен.

– У принца… не самая лучшая репутация, – негромко сказала я. – И тебе стоит задуматься, почему он начинает сбор королевских невест именно здесь.

– Потому что он заинтересовался нами, глупая! – Лицо сестры вновь просияло. – Об этом я тебе и твержу всё время! Он помнит, что князья Монтерские – древний род, и хочет, чтобы мы вновь породнились с короной! – Она вновь глянула в зеркало, прелестная и юная. – Почему ты не хочешь в это поверить, Эсти?

«Мне не нравится, что Сизмунд сюда лезет, – чуть не ответила я. – И я не верю в его добрые намерения». Но доказательств у меня не было, а оскорблять будущего короля при сестре, заранее в него влюблённой, уж точно не стоило.

– Сюзи, я знаю, что тебе хочется поскорее оказаться при дворе, – произнесла я как можно мягче. – Но подумай: такие браки не заключаются скоропалительно, по большой и чистой любви. Королевский брак – это в первую очередь деловая сделка. А что мы можем предложить короне? Монтерский лес? Пустую сокровищницу? Древний, но небогатый род без влиятельных союзников?

Я сделала выразительную паузу.

– Его высочество принц Сизмунд ищет будущую супругу, – произнесла я. – Но её имя наверняка уже обговорено. А королевские невесты… это так, видимость, красивая традиция. Десерт для скучающих придворных.

«И мне очень не хочется, чтобы этим десертом оказались мы», – мысленно добавила я.

Но моя младшая сестра лишь решительно качнула головой, вновь повернувшись к зеркалу.

– Выбирать всё равно будет принц, – твёрдо сказала она. – И ни королева-мать, ни придворные ему не указ. Он не захочет жениться на нелюбимой женщине.

– Ну конечно же, ты права, моя дорогая! – раздался за спиной знакомый голос. – Когда принц Сизмунд тебя увидит, то нипочём не сможет устоять!

Маменька. Столь же непостоянная, сколь и неумеренная. Я беззвучно вздохнула. Если бы дядя оставил Монтер папе, маменькины привычки привели бы к тому, что наш лес был бы вырублен, а земли распроданы давным-давно. Папенька, привыкший ей повиноваться, слова бы поперёк не сказал.

К счастью, дядя распорядился иначе, назначив наследницей меня и выделив Сюзи хорошее приданое. Папа, дядин младший брат, остался не у дел.

– А ты, Эстер, могла бы и подумать о собственной сестре и обо мне! – накинулась на меня маменька. – Впереди смотрины при королевском дворе, а новые туалеты ещё не заказаны! В чём мы поедем? В обносках?

– Дорогие же у вас обноски, судя по последним счетам от портного, – не удержалась я.

– Как ты разговариваешь с матерью! – Маменька подобралась. – И отдай мне ключ от шкатулки, немедленно! На твоей сестре должны быть фамильные драгоценности, когда принц её увидит.

Она вытянула вперёд руку.

Глава 1

Когда начало темнеть, я ехала под кронами сосен, опустив поводья, в глубокой задумчивости. Сумка для сбора трав оставалась полупустой.

Нас с Сюзи ждал королевский двор. Пусть и не настоящий столичный, но и в Йевере будет таиться опасность. Я не сомневалась, что смогу себя защитить при случае, но что делать, когда тебе приказывает король? Суверен – не пустое слово. Одна дерзость, и ты либо в опале, либо в темнице, а то и что похуже. И любая моя выходка может отразиться на Сюзи, которая совершенно этого не заслужила.

Но сейчас я дышала воздухом соснового бора, и тёмные мысли медленно отступали прочь. Я была дома, и золотисто-рыжие колонны сосен за спиной защищали меня, готовые укрыть свою хозяйку. А под ногами слева и справа от тропы расстилался ковёр густого мха со вкраплениями черники. Взять бы корзинку, набрать ягод, заночевать здесь и забыть и о короле, и о маменькиных ручках, тянущихся к шкатулке с драгоценностями…

Вот только солнце уже полчаса как скрылось, а пение птиц смолкло, словно перед грозой.

Я нахмурилась. Словно отвечая на мои мысли, из-за реки донеслись дальние раскаты грома. Я запрокинула голову, вглядываясь в мрачные тучи в разрывах зелёных крон. Похоже, и впрямь будет гроза, и вернуться в замок я не успею. А потом дороги раскиснут, и тогда…

И тут вдалеке послышался стук копыт.

Отчаянный стук. Так гонят коня, скача с королевским поручением… или спасая свою жизнь.

Я застыла. Бежать и прятаться было поздно, хвататься за узкий кинжал, притороченный к седлу, – рано.

И тут из оврага на полном скаку вылетел взмыленный гнедой конь. Я успела оценить масть и великолепное сложение – и только тогда увидела седока.

Парень ненамного старше меня, с длинными светлыми волосами, разбросанными по плечам. Он явно был ранен, и серьёзно: ещё несколько секунд, и он соскользнёт с седла.

Уже не думая, я подстегнула Рыську и рванулась вперёд. В этот же миг по листьям застучал дождь. Над головой громыхнуло. Проклятье, угораздило же грозу разразиться в самый неподходящий момент!

Плевать. Мне сейчас не до этого.

Но я не успела: взмыленный конь споткнулся о поваленную сосну, и молодой человек всё-таки рухнул с седла. Конь взвился, громко заржал и бросился прочь. У меня даже не было мгновения, чтобы перехватить поводья: всё случилось слишком быстро.

Я спешилась и стреножила Рыську, мысленно ругаясь про себя последними словами. И тут молодой человек открыл глаза.

– Ты кто? – без церемоний спросила я.

Его лицо пересекла короткая усмешка. Он разлепил губы:

– Кажется… совсем скоро… это будет неважно.

Я быстрым взглядом окинула перепачканную в крови рубашку, растрёпанные светлые волосы и бледное лицо. Похоже, если он и преувеличивал, то не сильно. А это значило, что до замка я могу его и не довезти. Два, три часа в седле? Не в таком состоянии.

В следующий момент я замерла. Сквозь раскаты грома и крепчающий ветер мне послышались далёкие крики.

– Они… погонятся за лошадью, – прошептал раненый. – И не сразу поймут, что…

Я присвистнула.

– За тобой ещё и гонятся?

– Шестеро.

– Почему? Что ты натворил?

Его глаза закрылись. Кажется, он не потерял сознание, но был в забытьи. Я вздохнула. Похоже, толку от расспросов не будет.

Дождь лил всё сильнее, и я нетерпеливо откинула мокрые пряди с лица. Если и нужно было принимать решение, то сейчас. Над головой сверкнула молния, высвечивая белое лицо раненого. Порыв ветра растрепал его волосы, испачканные кровью. Помочь ему было некому – если не я, он останется здесь умирать.

И я решилась.

– В конце концов, – произнесла я сквозь зубы, – нападать вшестером на одного, да ещё и раненого, нечестно.

Я быстро залезла в седельную сумку и достала рулон белого полотна, которое тут же промокло. Неважно: повязке предстояло просуществовать лишь четверть часа, не больше.

Я разодрала на раненом рубашку, мимоходом оценив загорелую кожу, неплохое сложение и упругие мышцы на животе. Да уж, папеньке до такого было далеко. Но и на дядю, смуглого и жилистого, молодой человек не был похож: красивые руки с короткими ногтями были явно привычны к физическим нагрузкам, но не к тяжёлой работе.

– Кто же ты такой? – пробормотала я.

Но медлить было некогда. Я быстро обтерла живот и бока раненого куском мокрой ткани и, вытерев кровавые потёки, чуть не выругалась вновь: рана на боку уходила вниз и выглядела очень опасной. И очень глубокой. Левое плечо также было рассечено, но это могло потерпеть.

Я туго забинтовала бок влажной тканью – и едва успела с криком отскочить в сторону, прихватив парня с собой. В следующий миг сосна за спиной затрещала от очередного порыва ветра и рухнула всего в локте от нас.

Следующая молния высверкнула наверху одновременно с громовым раскатом. Дождь шёл всё сильнее, и уже в полусотне метров ничего нельзя было разглядеть за стеной воды, барабанящей по потемневшим стволам, щедро поливающей мох.

Глава 2

Я проснулась от скрипа кровати. За окном пробивался серый утренний свет.

«Кажется, надо ехать домой, – промелькнула сонная мысль. – Вот только почему я сижу в кресле в такой неудобной позе?»

Я пошевелилась с трудом: затекло всё тело. Сбросила меховой кожух – и наконец-то всё вспомнила.

Гроза. Бегство. Раненый парень на моей лошади. Глубокая рана на его боку и жгучие настойки. И последние листья королевской травы, которые я потратила… надеюсь, не напрасно.

– Вот тебе и доброе утро, – выдохнула я.

– Доброе? – раздался хриплый язвительный голос. – Я бы его так не назвал.

Я чуть не подпрыгнула на кресле.

Давешний раненый незнакомец лежал на постели и смотрел прямо на меня. Весьма дерзко, надо сказать: высокомерия в его взгляде хватило бы на дюжину потомственных аристократов. А ещё во сне он разметался, и теперь плед комком валялся на полу, а одеяло сползло так, что едва прикрывало… то, что должно было прикрывать.

– Ну? – поинтересовался он. – Как насчёт представиться и объяснить, где я? Может быть, соизволишь рассказать? Или мне дождаться того, кто тащил меня через весь лес?

Я открыла рот. Ничего себе у него манеры! Что ж, раз уж он настолько вольготно устроился, обойдётся без излишнего сочувствия.

– Это я тащила тебя через лес, – отрезала я. – И начинаю подозревать, что зря.

Он прищурился. Под этим пристальным и тяжёлым взглядом я чувствовала себя неуютно.

– Верю, – кивнул он. – Что ж… спасибо.

Таким тоном благодарят служанку за вовремя поданное полотенце. Даже на месте служанки я бы оскорбилась.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась я. – Уже можно выкидывать тебя за дверь или стоит подождать до завтрака?

Молодой человек смерил меня очередным высокомерным взглядом.

– С такой-то заботливой хозяйкой? Пожалуй, я предпочту поголодать.

Голос ещё не очень-то его слушался. Да и повязки уже успели пропитаться кровью. Я вздохнула и встала, глядя на полупустые склянки и миски, оставленные ночью на столе. Придётся заново делать перевязку.

Незнакомец шевельнул правой рукой. Осторожно, словно проверяя, слушаются ли пальцы. Сделал жест, словно хотел перехватить рукоять кинжала, но коротко охнул и поморщился.

– Что, уже за оружие собираешься взяться? – поинтересовалась я. – Для чего, интересно? Чтобы переступить через моё хладное тело и без помех насладиться завтраком, обедом и ужином?

– Можно подумать, что тут есть приличное вино, я не говорю уже о еде. – Он фыркнул слабо, но отчётливо. – Угораздило же меня…

– Это меня угораздило, – машинально поправила я и подошла к буфету. Придётся пожертвовать льняной рубашкой… эх, надо было запастись чистыми тряпками, но кто же знал, что придётся выхаживать здесь неизвестно кого!

Я не сразу поняла, что произнесла последние слова вслух. Ох.

– Я уже понял, что я… – молодой человек поморщился, – докучливая обязанность, которой желательно провалиться куда-нибудь побыстрее. Можешь не напоминать. – Ещё один высокомерный взгляд, на этот раз куда холоднее. – Не беспокойся. Я постараюсь покинуть эту лачугу как можно скорее. И заплачу… за гостеприимство.

Угу. Заплатит он. Конь со всеми его вещами ускакал, одежда разодрана, ни денег, ни оружия, кроме ножа. Лишь поясная сумка, вряд ли набитая бриллиантами.

– Хотя бы скажи, как тебя зовут, любитель приличного вина, – устало сказала я, принимаясь рвать рубашку на полосы.

Парень неожиданно замолчал. Что, ему настолько память отшибло?

– Лер, – наконец сказал он.

Простое крестьянское имя. Впрочем, его дают сыновьям и наёмники, и военные.

– Эстер, – холодно произнесла я.

Лер неожиданно моргнул, глядя на меня так пристально, словно я стояла перед ним в вечернем платье и семейной тиаре, позируя для парадного портрета старшей княжны Монтерской.

– Аристократическое имя, – хрипло сказал он. – Надо же.

Я безразлично пожала плечами.

– Дядя был влюблён в одну аристократку. Она, ясное дело, дала простому лесничему от ворот поворот. Вот её имя и досталось мне.

…Что, кстати, было почти правдой. Дядя когда-то влюбился без памяти в красавицу Эстер Рист, дочь герцога и будущую герцогиню. А поскольку герцогство граничило с землями нашего княжества, оба семейства признали брак весьма желательным.

Вот только Эстер полюбила его величество, отца принца Сизмунда. И кончился этот роман очень, очень плохо.

А дядя так и не женился: однажды полюбив, он не смог забыть эту любовь. Глупо, конечно. Если бы у него появились свои сыновья, исчезла бы угроза, что мой папенька растранжирит все деньги и пустит княжество по миру. А так эта ноша лежит на моих двадцатилетних плечах. Которые для этого, признаться, хрупковаты, да и возможностей у меня меньше, чем у мужчины. Вот решит маменька выдать меня замуж, и что тогда?

– А ты не замужем? – хрипло поинтересовался Лер, словно угадав мои мысли. – Вроде здоровенная девица.

Глава 3

Осторожно приоткрыв дверь, я услышала глубокое дыхание.

Лер спал. Израненному телу нужен был отдых, и, похоже, мой ночной гость им воспользовался.

Я закрыла за собой дверь и, опасливо взглянув на Лера, начала раздеваться. Влажная одежда мне здорово поднадоела, а запасные штаны, увы, пришлось в прошлый раз взять с собой домой, когда они окончательно разодрались. И с тех пор мне так и не удалось забрать их от швеи. Я подозревала, что её работу втихую саботирует маменька, чтобы я наконец начала носить приличествующие княжне юбки.

Что ж, юбки так юбки.

Когда я вылезла из кожаных штанов, мне на миг показалось, что дыхание Лера изменилось. Но когда я, разом напрягшись, обернулась, он снова ровно дышал.

Домашнее клетчатое платье село как влитое. Увы, оно было неприлично коротким, лишь на две ладони ниже колен. В тринадцать его ещё с грехом пополам можно было носить, но в двадцать? Вот и пришлось оставить платье здесь, чтобы маменька «случайно» не приказала его выкинуть, как и другие детские вещи, которые были мне дороги.

Маменька… Я вздохнула. Сюзи маменька любила, но лишь потому, что красивая дочь тешила её собственное тщеславие. В остальном маменька любила свой комфорт, а также желала управлять всеми вокруг. И моё старшинство наследницы стояло у неё костью в горле.

Я одёрнула подол, быстро переплела косу и тайком глянула в треснутое зеркало. Вот уж не думала, что меня в таком виде увидит хоть один мужчина. Впрочем, он и не увидит, спохватилась я. Если я буду вертеться у зеркала.

Я разожгла уже совсем было потухший камин. В этот раз отвар приготовился быстро: листья телассы были совсем свежими. Знакомый ароматный пар коснулся ноздрей, и усталость вновь отступила, сменившись надеждой. Лицо Лера расслабилось во сне. Я помедлила и обтёрла влажной тканью его лоб. Повязки сменю попозже. Пусть спит. А из оставшихся листьев я позже приготовлю мазь.

Взгляд сам собой упал на поясной мешочек, забытый в углу. Я не хотела туда смотреть, но возвращалась к нему снова и снова.

«Это принадлежит мне. Даю слово».

«Не выдавай меня. Я действительно… хорошо заплачу».

Конь из королевских конюшен? Лер, во что ты вляпался?

Королевский беглец. Королевские ищейки. И я не выдала его, сама не зная почему.

Мне до боли хотелось открыть мешочек и заглянуть внутрь. Что же украл Лер? Что заставило его гнаться, дважды раненного, на породистом коне от шести всадников?

Искушение сделалось необоримым. Я сжала руки в кулаки. Нельзя, нельзя копаться в чужих вещах, я сама сказала, что это низкое занятие!

Но что, если меня посчитают сообщницей? Что случится с моей репутацией? С репутацией моей сестры?

Я глубоко вздохнула и наконец решилась. Я только посмотрю и ничего не буду трогать. Мне просто нужно знать.

Я неслышными шагами приблизилась к буфету и наклонилась над вещами моего гостя, лежащими на полу. Вещей было совсем немного: прямой нож в простых кожаных ножнах и поясная сумочка хорошей работы. Небольшая: здесь мог бы, пожалуй, поместиться упитанный котёнок, но точно не взрослый кот. Я вспомнила, как в детстве упрашивала маменьку разрешить нам взять котёнка – хотя бы от пухлой рыженькой Буфы, которая так хорошо прижилась при кухне. Увы, маменька была непреклонна. Приходилось втайне от неё спускаться в кухню, чтобы потискать пушистую тёплую кошку. Сюзи один раз заснула с Буфой в обнимку, прислонившись к печке, и, когда её нашли, вышел знатный скандал. Если бы не дядя…

Интересно, а у Лера была кошка? Брат? Семья? Что заставило его воровать, бежать и прятаться?

Я машинально погладила сумочку, на миг и впрямь представив, что под рукой греется пушистый котёнок. И внезапно нащупала что-то округлое и твёрдое.

Дальше мои пальцы действовали совершенно самостоятельно. Медленно, чтобы не звякнул металл, я расстегнула застёжку, вторую… и с нетерпением откинула кожаную крышку-клапан.

И обомлела.

Лер не шутил про княжеские драгоценности. Уж если что, он скорее преуменьшил.

Тиара князей Монтерских, которую мне предстояло надеть после совершеннолетия, выглядела скромно и бледно по сравнению с обручем-диадемой, который оказался в моих руках.

Два луча из сияющей платины струились навстречу друг другу, встречаясь на середине лба и окружая тонкий каплеобразный сапфир, похожий на кусочек ночного неба. Тонкая гравировка блеснула в пламени камина, и я заметила веер крошечных бриллиантов, искусно спрятанных среди рукотворной листвы у висков.

Я застыла, любуясь этой красотой. Очень хотелось её примерить, но я боялась, что уже не смогу её снять. От неё пахло солнцем и луной, летом и лесом – и необыкновенным искусством мастеров, создавших и оправу для сапфира, и невидимые искры бриллиантовой росы на листьях. Руки перебирали прохладный металл, но я видела солнце, сияющее сквозь листву дубовой рощи, жёлуди на ветвях, росу на утренней траве…

«…И прочую романтическую муть, – ехидно произнёс в моей голове голос раненого гостя. – Это же платина и сапфиры, глупая девчонка. Сумасшедшие деньги, если найти правильного заказчика».

Я вздрогнула и бросила взгляд на кровать, но мой ночной гость по-прежнему спал, раненый и обессиленный. Вот только сейчас я знала о нём значительно больше, чем пять минут назад. У кого же Лер украл этот обруч? Такая красота не продаётся в ювелирных лавках. Это чья-то семейная реликвия… но чья?

Глава 4

Поздно ночью, когда избушка была погружена в дремоту, я набросила на себя кожух и забралась с ногами в кресло-качалку.

Почему-то сейчас мне было особенно одиноко, хотя мой раненый гость спал в двух шагах от меня. Может быть, потому, что я знала: он уедет, а я останусь здесь. При королевском дворе мы с сестрой будем окружены молодыми людьми и фрейлинами вдовствующей королевы, но я сомневалась, что нас там ждут друзья. Пусть даже Сюзи будет чувствовать себя в своей тарелке, но насколько ей, юной, наивной и свежей, будет там безопасно? Если нам обеим стоит беречь нашу репутацию… сбережём ли мы её?

Мне захотелось отвлечься от грустных мыслей. Я бросила украдкой взгляд на Лера, убедившись, что он спокойно спит. И тихонько приоткрыла полированный ящичек, неприметно стоящий под креслом.

Вместе с платьем сюда перекочевала и пара других детских сокровищ. И среди них была потрёпанная книга с картинками. Я провела рукой по переплёту и распахнула книгу посередине.

«Королю известны все мысли и тайные помыслы своих подданных. Поэтому ни одна королевская невеста не сможет обмануть его сердце. А если и попробует…»

Я уставилась в огонь. Дар королей был настоящим. Короли действительно могли ощущать помыслы подданных, знали и чувствовали, когда им врут. Именно поэтому династия не прервалась и ни один заговор так и не увенчался успехом. Дед принца Сизмунда, его величество Рейнар, вообще вселял ужас. Его сын, отец нынешнего принца Сизмунда, оказался куда мягче. Но его любили – и за сниженные подати, и за урожайные годы, и за красивое лицо, вычеканенное на монетах. Неужели Сизмунду дар и впрямь не передался? И теперь короли станут обычными людьми, которых сможет обмануть любой?

А ведь я почти королевская невеста. И принц может выбрать и меня.

– Каково бы это было – быть королевой? – прошептала я.

– Уже собралась занять престол? – раздался сонный голос Лера.

Я быстро захлопнула книгу, пойманная на горячем.

– Просто задумалась.

– Ну-ну. – Лер зевнул. – Разбуди, когда будешь разбирать трон на дрова.

В полумраке он казался почти здоровым. Королевская трава вперемешку с моими мазями подействовали так хорошо, что днём Лер впервые попробовал встать. И даже самостоятельно дошёл до угла с ночным горшком, целомудренно прикрытым ширмой. Ещё чуть-чуть…

…И мне нужно будет возвращаться домой. Я вздохнула.

– Почему ты изображаешь высокомерного аристократа? – спросила я. – Если бы ты был переодетым герцогом, явно было бы лучше затаиться и не показывать, кто ты. А если нет, то вдвойне зачем?

– Хороший вопрос. – Лер пожал плечами. – Тогда встречный вопрос: почему ты, хорошая наездница и знаток трав, явно более грамотная, чем твои сверстницы, изображаешь крестьянскую девчонку?

– Чтобы меня оставили в покое, – мгновенно произнесла я. – Замужество будет немногим лучше тюрьмы: я лишусь всего, что мне дорого. Да и насилие от навязанного мужа – штука нехорошая.

Лер кашлянул в темноте, и я вдруг вспомнила, что, судя по словам, обронённым во сне, он тоже не очень-то желал вступить в брак. Я не выдержала и рассмеялась.

– Только не говори, что ты тоже, – я вытерла глаза, – изображаешь из себя высокомерного нахала, чтобы от тебя шарахались девицы!

– Ну уж нет. Девицы на такое поведение как раз слетаются, как мухи на мёд, благодарю покорно.

– А почему тогда?

– Потому что мне это нравится.

– Нравится быть высокомерным, отталкивающим людей типом?

Лер прикрыл глаза и с коротким стоном откинулся на спину.

– Это способ выживания. Когда к тебе стремятся люди, когда ты желанный собеседник и точка притяжения… Иногда это кому-то не нравится. Не нравится настолько, что твои люди начинают умирать, а ты не можешь ни защитить их, ни сопротивляться. И порой отделиться от них, остаться одному – единственный способ их спасти.

– Дай уточню. – Я подняла бровь. – То есть кто-то, обладающий властью, не желал видеть рядом конкурента? Кто? Твой друг? Родственник?

Лер не ответил, но я не унималась:

– Может быть, ты был частью банды и главарю не понравился слишком обаятельный соперник в твоём лице? Настолько, что этот беспощадный главарь начал убивать всех твоих союзников?

Лер закашлялся в кулак, но тут же вновь обрёл невозмутимое выражение.

– Примерно так и есть. Но… не совсем.

– Хм?

– Есть дама, которая всегда ненавидела меня сверх меры и считала соперником своему сыну, – просто сказал Лер. – Главарю банды, если тебе так проще. Если кто-то из моих друзей исчезал, погибал на дуэли, умирал от несчастного случая на охоте или отправлялся в изгнание, за этим стояла она. – Лер помолчал. – Мне пришлось измениться. Сейчас я уже не тот беспечный ребёнок, которому хочется быть в центре внимания.

Я вздохнула. Да уж, попала как кур в ощип. То королевский двор, то ищейки, то маменька, а то вот этот… несостоявшийся главарь банды. И куда деваться простой дочери дровосека?

Я рассеянно взглянула на книгу. Королевский профиль на иллюстрации холодно и гордо смотрел вперёд. Я поёжилась. Не хотела бы я быть его женой.

Глава 5

Замок встретил меня суматохой и беготнёй, словно перед осенней ярмаркой. Я спешилась, отдала поводья Рыськи одному из мальчишек при конюшне, Франу, и быстро направилась внутрь. У меня было не очень-то хорошее предчувствие. А ещё – ощущение, что оно вот-вот оправдается.

Мои родители и Сюзи стояли посреди залитого солнцем холла. Сестра вся сияла. А вот маменька мгновенно обернулась ко мне с таким видом, словно передо мной была кобра, разом учуявшая добычу.

– Явилась, – ядовито сказала она. – Сделала родной матери одолжение!

– Вообще-то родной себе, – парировала я. – Это мой дом. Что здесь происходит?

– Королевский гонец тут происходит! – не выдержал папенька. Невысокий, лысоватый, он и сам по себе выглядел не очень-то импозантно, но, куда хуже, от него вновь несло вишнёвой наливкой. – Нас вызывают в Йевер, срочно!

– А это значит – прямо сейчас, – агрессивно вклинилась маменька. – Нас ждут, понимаешь ты?

Ждут. Прямо сейчас. Пока меня в охотничьей избушке ждёт раненый Лер.

Мне с трудом удалось сохранить лицо спокойным. Я не ждала, что принц Сизмунд проявит такое нетерпение! Хотя умом я понимала, что, если он или королева-мать что-то задумали, лучше всего для них будет выбить нас из колеи и позвать вот так, внезапно. Перенести время и потом ещё распинать нас, что мы явились так поздно.

Но это не значило, что мы обязаны управиться со сборами за полчаса. Я не позволю гонять нас с сестрой, как крестьянских девок.

– Нас никто не ждёт на ночь глядя, – холодно возразила я. – Даже если мы погонимся во весь опор, в лучшем случае мы уроним свою репутацию, а то и окажется, что комнаты ещё не готовы. Соберёмся как подобает и поедем завтра с утра, как должно.

– Эсти, мы же опозда-аем! – тревожно проныла Сюзи.

– Извинимся и скажем, что нас застала врасплох внезапная смена планов. В конце концов, мы рассчитывали на то, что у нас в запасе пять дней. Его высочество будет дураком, если не примет это в расчёт.

– Эстер! – скандализованно прошипела маменька.

И тут за спиной деликатно кашлянули. Ох. Кажется, кто-то ещё слышал, как я назвала принца Сизмунда дураком.

«Кстати, а где королевский гонец?» – запоздало спохватилась я.

И обернулась.

Посланец оказался приятного вида мужчиной лет пятидесяти. Великолепная выправка, неброская, но очень дорогая тёмная одежда и совсем немного серебра в волосах. Выглядел он подчёркнуто бесстрастно, вот только глаза были встревоженными. И вряд ли из-за нас, потому что на маменьку и сестру он взглянул равнодушно. А вот на мой костюм для верховой езды уставился с явным интересом.

– Альбер Рист, – поклонился он. – Имею ли я честь говорить с княжной Монтерской?

– Рист? – подняла я бровь. – Не в родстве ли вы с герцогом Ристом?

– Его дальний родственник, – сдержанно произнёс он. – Двоюродный дядя, если быть точным.

– Я хозяйка замка, – кивнула я. – У вас есть что-то для меня?

Гонец, поклонившись, вручил мне две бумаги. Верительную грамоту, скреплённую королевской печатью, – её я едва пробежала глазами. А вот вторая бумага…

Королевский приказ. Тот самый, о котором упомянула маменька.

Я прошлась взглядом по строкам дважды. Увы, содержимое бумаги от этого не изменилось.

«Явиться в Йевер не позднее, чем…»

И дата. Мы должны быть в Йевере завтра. А это значило, что завтра утром нам придётся выезжать.

Но у меня всё же было несколько часов. Я тайком перевела дух.

– Добро пожаловать в замок Монтер, – сухо произнесла я. – Благодарю вас за хорошие новости. Мы с сестрой преисполнены предвкушения и будем рады наконец увидеть его высочество. Уверена, вам и самому не терпится возвратиться к блеску королевского двора.

По лицу гонца скользнуло странное выражение, и он едва заметно поморщился. Похоже, не одна я не желала ехать в Йевер.

Но Альбер Рист лишь поклонился.

– Боюсь, дела призывают меня в другое место, но я очень рад за вас и вашу сестру, княжна. Скажите, в ваших лесах не происходило чего-нибудь необычного за последние дни? Простите моё любопытство, но до меня доходили странные слухи.

Он вопросительно смотрел на меня, а я чувствовала, как сердце уходит в пятки. Сейчас я была не дочкой лесничего перед парой стражников: в холле собственного замка стояла Эстер Монтерская и держала ответ перед королевским посланцем.

И пусть Альбер Рист и не умел читать чужие помыслы, его опыт явно не стоило скидывать со счетов.

– Что именно вы имеете в виду? – вопросом на вопрос ответила я.

– Ой, да ничего у нас не происходит! – не выдержала маменька.

– Я слышала, недавно в лесу искали беглеца, – вставила Сюзи, тут же смутившись. – Ну, то есть моя горничная мне об этом сказала, но я… я, конечно…

– Благовоспитанной барышне не стоит интересоваться такими вещами, – с пониманием кивнул Альбер Рист. – Конечно, я понимаю.

Глава 6

Когда карета выехала на аллею, ведущую к летнему дворцу, Сюзи издала восхищённый вздох, похожий на стон.

Дворец его высочества Сизмунда не просто стоял на берегу Йеверского озера. Он раскинулся прямо на воде, и белоснежные балконы первого этажа манили не менее, чем затейливые башенки. Можно было наклониться над перилами или протянуть руку – и покормить лебедей, провести ладонью по прохладной глади воды, сорвать белоснежную кувшинку.

Балконы шли один за другим, но два или три были расположены под углом, в отдельных миниатюрных закутках, где в сумерках за вечерними зарослями рогоза и камыша можно было, пожалуй, спрятать целую лодку. Или даже мокрого и отфыркивающегося таинственного поклонника. Правда, он наверняка расчихается и испортит всю картину: вечером здесь будет прохладно.

– О-о, Эсти, я надеюсь, что нас поселят там! – Сестра с восторгом указала на гирлянду окон за полупрозрачными занавесками, выстроившихся в ряд у самой воды. – Представляешь, как здесь прекрасно вечером?

– Угу, особенно ночью, когда гасят огни, – хмыкнула я. – Уверена, здесь поют чудесные серенады в темноте. Или сразу лезут через окно, если у певца голос сел.

– Эстер, прекрати пугать сестру! – зашипела маменька. – Эжен, скажи ей!

Папенька, дремавший напротив, встрепенулся.

– Сказать что, дорогая? У нас, кстати, не осталось той волшебной вишнёвой наливки, которую я просил упаковать?

– Ты допил последнюю бутылку полчаса назад, – кисло отозвалась маменька. – И я до сих пор жалею, что позволила тебе!

Я пожала плечами. При королевском дворе пили много и часто, так что вряд ли вид моего папеньки кого-то удивит. Скорее уж, наоборот, заставит понять, что с ним не стоит иметь никаких дел и лучше сразу обращаться ко мне.

К счастью, наши дражайшие родители уедут обратно в Монтер завтра же утром, так что долго краснеть за них нам с Сюзи не придётся.

– Где бы нас ни поселили, я очень надеюсь, что двери в наши покои будет непросто открыть, – твёрдо сказала я. – И лучше бы ночью под рукой было что-нибудь тяжёлое.

– Что за бредни! – фыркнула маменька. – Его высочество никогда…

– Само собой, он «никогда» не захочет, чтобы его гостьи отрастили шипы, – сквозь зубы произнесла я. – Но я придерживаюсь иного мнения.

– Можно подумать, что мы едем не в гости к его высочеству и королеве-матери, а готовимся защищать осаждённую крепость! – упрекнула меня Сюзи.

Я хотела сказать, что именно так и обстоят дела. И тут карета остановилась.

– Они приехали! – донеслось до меня.

– …Княжна Монтерская с сестрой? Наконец-то! Его высочество уже заждался!

Лицо сестры просияло. Мне же очень захотелось прыгнуть на первую попавшуюся лошадь и унестись отсюда, скача во весь опор.

И тут я услышала знакомый голос:

– Эстер! Сюзетта! Вы великолепно выглядите, мои дорогие!

Я просветлела. Управляющий Йеверским дворцом, Франц Олив, был хорошо мне знаком и не раз бывал в нашем замке. Человек старой закалки, заставший даже последние годы короля Рейнара. Другое дело, что он, увы, лицо подневольное и вряд ли скажет хоть слово поперёк его высочеству.

– Княжна. – Франц поклонился мне. – Прошу, простите мою фамильярность.

– Конечно же, Франц! – перебила сестра. – Мы же с вами накоротке, помните!

– Мы опоздали? – торопливо осведомилась маменька, пытаясь выпрыгнуть из кареты первой.

– Вы прибыли как раз вовремя, хотя её величество уже начала… выказывать беспокойство, – дипломатично ответил Франц.

– Что ж, избавим её от этого беспокойства, – мрачно сказала я. – Что от нас требуется?

– Вас проведут в ваши комнаты, где вы сможете привести себя в порядок. Ужин принесут туда же, так что вы сможете поесть перед приёмом. Завтра вы будете приглашены в столовую к остальным гостьям. – Франц явно выглядел смущённым. – Сожалею, но сегодняшний приём будет только для королевских невест и приближённых принца. Ваши родители на него не приглашены.

И почему я не удивлена?

Впрочем, помощи от маменьки в любом случае было бы немного. Если меня прилюдно начнёт лапать пьяный герцог, она лишь порадуется, что нашла мне жениха. Увы, радость её продлится лишь до того дня, как герцог протрезвеет и начнёт наводить в княжестве свои порядки.

Франц поклонился.

– Прошу вас следовать за мной.

Я подобрала юбки и первой выпрыгнула из кареты, отказавшись от протянутой руки. Сюзи вышла куда более изящно, и проезжающие мимо всадники невольно приостановились, любуясь точёной ножкой, на миг показавшейся из-под платья.

Карета осталась позади, и теперь мы шли по тщательно убранному дворцовому саду, среди изящно подстриженных деревьев и ажурных скамеек. Сюзи с восторгом оглядывала фигурные кусты, миниатюрные фонтаны и безупречные ряды бархатцев, обрамляющих газоны. Похоже, здесь без устали трудилась целая армия садовников.

Франц вёл нас неприметным маршрутом, идущим в стороне от главных аллей, и я была ему за это благодарна. Но молодые люди и пары, гуляющие по саду, оборачивались на нас всё равно. Сюзи, я видела, остро переживала из-за своего помятого платья и запылённых рук, но шла гордо и спокойно. Я же чувствовала себя ещё более неловко: во время пути мне не раз приходилось выпрыгивать из кареты, отдавать распоряжения, пачкать подол, и сейчас я выглядела далеко не самым привлекательным образом. Моего тёмно-синего платья хватило бы на то, чтобы встретить гостей в полутёмном холле Монтерского замка, но ярким днём в королевских садах Йевера оно смотрелось весьма плачевно.

Глава 7

Я стояла перед зеркалом, разглядывая свой наряд.

Тот же тёмно-синий цвет, но уже не холодный и строгий, а цвета глубокой ночи. Открытые плечи, неглубокий, но соблазнительный вырез, муаровый блеск и пышные воланы, таинственно скрывающие и одновременно намекающие на то, что под этим платьем можно найти. Слишком смелый вырез, который раскрывался в танце, я забраковала, оставив лишь намёк на него, но обнажённая шея, плечи и длинные, выше локтя, рукава-перчатки вполне дополняли закрытый низ.

Издалека можно было подумать, что я всё ещё в дорожном платье. Но очень издалека.

Я потянулась к чёрному бархатному ларцу и осторожно его открыла.

Тиара князей Монтерских возвышалась на подставке. Шесть тёмных как ночь сапфиров и шесть чёрных бриллиантов, вплетённых в зубцы чернёного серебра. Как раз в тон моему наряду.

Строго говоря, я не имела права надевать эту тиару публично до своего двадцать первого дня рождения. Но небольшое незнание этикета простительно наивной провинциалке, не так ли? К тому же с этой тиарой мне не нужно будет плести сложную причёску. Достаточно убрать волосы наверх.

Когда всё было готово, тиара мягко легла на волосы. Последний взгляд в зеркало, глубокий вздох, чтобы убрать дрожь в кончиках пальцев… Готово.

Я повернула ручку двери и оказалась лицом к лицу с сестрой.

Сюзи выглядела безупречно. Серебристое платье подчёркивало великолепную фигуру, добавляя блеска, пышные волосы, убранные в сетку из жемчужин, сияли, а туфельки, подобранные в тон к наряду, казалось, вот-вот увлекут хозяйку в танец. Сюзи вся была движением, нарядная, яркая – и я с облегчением убедилась, что все взгляды будут на ней, а я останусь в тени.

Я покосилась в зеркало на своё тёмно-синее муаровое платье. В тени в буквальном и в переносном смысле.

Сюзи просияла, увидев меня:

– Вот теперь ты наконец похожа на себя! Великолепно!

Лили же смотрела на меня и мою тиару с явным испугом, словно только сейчас поняла, что дерзила настоящей княжне. Она присела и быстро сделала движение, словно собиралась выйти, но я покачала головой:

– Ты ведь собираешься доложить кому-то, как мы выглядим, верно? Так вот, этого делать не стоит.

– Что вы, как можно! – возмутилась Лили.

По её глазам я видела: донесёт. Сразу. А Розали Фоссе, озлобленная новостями о привлекательности соперниц, мешкать не будет. Я не знала, что она сможет предпринять и на что способна, но предпочла бы выяснить это попозже.

Я вдруг вспомнила мёртвое молчание, которое наступило, когда кто-то из подруг Розали упомянул принца-бастарда. И шагнула к Лили, глядя ей прямо в глаза.

– Я узнаю, – произнесла я зловещим тоном. – Принц-бастард скажет мне. Ты ведь знаешь, что он способен проследить за каждым твоим шагом, Лили?

Девушка пискнула. Кажется, она знала о нём куда больше, чем мы.

– Не может, – сдавленно сказала она. – Принц-бастард только слухи собирает… ой!

Она ойкнула и зажала себе рот.

– Если не хочешь с ним встретиться, помогай нам. Помогай моей сестре. – Я положила руку на плечо Сюзи. – Розали близко, но я ещё ближе.

Лили сглотнула и кивнула. Когда она вылетела за дверь, мы с Сюзи переглянулись.

– Забудь о ней. – Сестра беспечно кивнула на дверь. – Подумаешь! Ничего плохого она не расскажет.

Сюзи обернулась к зеркалу и с мечтательной улыбкой поправила причёску.

– Да и волосы она уложила отлично.

– Тебе удалось что-нибудь из неё вытащить? – быстро спросила я. – Горничные ведь сплетничают.

– Да! – Сюзи хлопнула в ладоши. – Лили подтвердила, что невест в Йевере до сих пор очень мало и в ближайшую неделю больше никого не ждут! Никого-никого, Эсти! Принц будет весь мой… – Она смутилась. – То есть весь наш.

– Мне он даром не нужен, ты же знаешь, – машинально ответила я. Лицо Лера вдруг мелькнуло перед глазами, и я досадливо мотнула головой. – И вообще, от этих принцев одни проблемы. Уж лучше с дровосеками на ярмарке поплясать.

– Маменьку хватил бы удар, – хихикнула Сюзи.

– Не говори, – рассеянно пробормотала я.

Думала я совершенно не об этом. Новость о невестах была важнее, чем казалось моей сестрёнке. Да, конечно, в отсутствие соперниц куда легче завоевать сердце принца. Но ещё таким образом можно тихо заключить нежелательный для невесты брак или скандальную сделку, не поднимая шума. Королевский гонец не зря меня предупреждал.

И стоит быть настороже.

Сюзи поправила волосы перед зеркалом.

– Эсти, а как ты думаешь… – Она помедлила и продолжила смущённо: – Принц Сизмунд сразу увидит мои чувства? Ведь он может заглянуть ко мне в мысли… узнать, что я чувствую?

В груди ёкнуло. Вот уж надеюсь, что точно нет!

– Я надеюсь, его высочество не будет растрачивать свой великий дар по таким пустякам, – мягко сказала я.

– Это не пустяки! – возмутилась сестра. – Это его сердце! Все короли проверяли чувства своих невест, ты разве не слышала?