Мой злейший лучший враг

Глава 1

Меня зовут Даша. Совсем недавно я закончила школу и поступила на филологический факультет. Это было моей маленькой мечтой — я всегда любила книги, слова и то, как из них рождаются целые миры. Когда пришло письмо о зачислении, я не могла поверить глазам: внутри было одновременно и облегчение, и радость, и тихий страх.

Еще больше счастья добавляло то, что моя школьная подруга Светка тоже поступила туда же. Мы смеялись, что судьба решила не разлучать нас даже после выпускного. Теперь впереди нас ждали не школьные звонки и контрольные, а лекции, семинары, книги и новые люди.

Я переехала в общежитие, оставив маму и младшую сестру дома. Первые вечера там были странными: маленькая комната, скрипучая кровать, стены, расписанные чьими-то посланиями, и нескончаемый шум — кто-то смеялся в коридоре, кто-то слушал музыку, кто-то спорил о чём-то до хрипоты. Но в этом был свой особый ритм — ритм студенческой жизни.

Университет произвел на меня сильное впечатление. Высокие коридоры, запах старых книг в библиотеке, суета на этажах. Первые занятия казались чем-то новым и необычным: преподаватели говорили о литературе так, будто это была живая ткань, которая дышит и меняется. Некоторые из них пугали своей строгостью, другие, наоборот, умели увлечь так, что не хотелось, чтобы пара заканчивалась. Я чувствовала, что оказалась именно там, где должна быть.

Но всё изменилось в одну случайную минуту.

В первую неделю учебы, торопясь на пару, я влетела в коридор и столкнулась с ним. Я не успела затормозить — просто врезалась в высокого парня, и его кофе разлилось прямо на белую футболку.

— Ах! Прости! — я в панике достала салфетку, пытаясь стереть пятно. — Я могу помочь… может, постирать?

Но он лишь скривил губы в насмешливой улыбке. Слов моих он будто не слышал, просто посмотрел сверху вниз и ухмыльнулся.

Так я познакомилась с Алексом — студентом второго курса.

С того дня всё и началось. Он будто сделал меня своей целью: на каждом шагу цеплял, поддразнивал. Из-за моего цвета волос он придумал для меня прозвище — "Морковка". Сколько раз я говорила, что меня зовут Даша — всё было бесполезно.

Так началась наша маленькая война. Никто не хотел уступать. И чем дальше это заходило, тем сильнее я понимала — проигрывать я ему точно не собираюсь.

Глава 2

Прежде чем рассказывать о своей новой жизни, я хочу немного сказать о своей семье.

У нас обычная, но очень дружная семья: мама, младшая сестра и я. Мама работает много, но при этом успевает быть для нас самым родным и близким человеком. Я часто думаю, что именно её поддержка помогла мне поверить в себя и поступить на филфак.

Моя сестра Лиза учится в шестом классе. Ей всего двенадцать, и у неё свой мир — школа, подружки, вечные разговоры о любимых группах и смешные видео, которые она мне постоянно присылает. Но при этом она очень радовалась моему поступлению. Лиза искренне гордилась, что её старшая сестра теперь «студентка», и в шутку называет меня «умняшей». Когда я собирала вещи в общежитие, она ходила за мной по пятам, давала советы и прятала в сумку маленькие бумажки с надписями вроде «Не скучай» или «Я жду зимних каникул!». Эти записки я всё ещё храню.

Мама, конечно, волновалась, что я уезжаю. Но я видела, что в глубине души она гордилась. Она часто повторяла:
— Дашка, ты умница. Главное — учись хорошо и помни, что дома тебя всегда ждут.
И я действительно знала: зимой они будут ждать меня с нетерпением, и я приеду домой не просто как дочка и сестра, а как настоящая студентка, которой они смогут гордиться..

А ещё есть Светка. С ней мы дружим с самого первого класса. Когда я вспоминаю школу, то в каждом моменте так или иначе есть она: как мы сидели за одной партой и обменивались смешными записками, как прогуливали физкультуру, потому что «ну кому она нужна, тем более будущим филологам», как в старших классах спорили с учительницей литературы, потому что нам казалось, что мы уже знаем всё лучше всех.

Наши школьные годы были полны таких моментов: весёлых, глупых, по-настоящему тёплых. Иногда мы даже ссорились из-за ерунды, но всегда мирились. Мы знали, что после выпускного хотим вместе идти на филфак, и у нас это получилось. Когда пришло подтверждение, мы прыгали от счастья, будто выиграли джекпот.

Теперь мы живём вместе в общаге — и, честно говоря, это даже лучше, чем я могла представить. Вечерами мы готовим чай в общей кухне, делим на двоих плитку шоколада и смеёмся над какими-то мелочами. Иногда мы садимся вспоминать школьные годы и ловим себя на том, что всё это кажется уже такой далёкой жизнью.

И, может быть, именно эта дружба и поддержка семьи дают мне силы бороться с тем самым Алексом, с его вечными подколками и дерзкими ухмылками. Ведь я знаю: за моей спиной — те, кто верит в меня и всегда будет рядом.

Глава 3

А теперь перейдем к моей жизни.

С того самого дня с кофе, Алекс словно решил, что я его личная мишень. То пройдёт мимо и, будто случайно, заденет плечом, то бросит ехидное:
— Осторожнее, Морковка, а то опять кого-нибудь собьёшь.

Иногда я пыталась делать вид, что не слышу, но чаще отвечала, и тогда он только шире ухмылялся.

И вот очередная университетская неделя снова входила в привычное русло после выходных: лекции, семинары, библиотека, проекты. Казалось бы, всё должно было быть спокойно на первой паре… но нет.

Сегодня у нас была совместная пара со вторым курсом с экономического.

Мы со Светкой пришли вместе и заняли места в середине аудитории. Она устроилась справа от меня, раскладывая тетради, полностью сосредоточившись на занятии.

Я только открыла конспект, как с другой стороны рядом со мной со скрипом опустился стул и пододвинули парту.

— О, привет, Морковка, — голос Алекса прозвучал с таким удовольствием, что мне сразу стало ясно: день будет длинным.
— Я Даша, — в который раз поправила я, не отрываясь от книги.
— Да ладно? А я думал, в студенческом билете так и написано: «Морковка Иванова», — он с наглой ухмылкой уселся рядом, хотя свободных мест в аудитории было полно.

Я сжала ручку так, что чуть не сломала её.
— Может, займёшь другое место?
— Но зачем? Тут так уютно, — протянул он и нарочно придвинулся ближе.

Света молча скосила глаза на него, потом на меня. Её брови поползли вверх, а губы едва заметно дрогнули — я знала этот взгляд. Она уже готовила ехидный комментарий, но решила пока подождать.

— Знаешь, Алекс, если ты думаешь, что я буду терпеть твои шуточки, то ошибаешься, — сказала я, стараясь говорить тихо.
— Терпеть не надо, — кивнул он, всё так же ухмыляясь. — Лучше отвечай. Так интереснее.

Преподаватель вошёл в аудиторию, и я поспешно отвернулась, делая вид, что сосредоточена на конспекте. Но уголок губ у Алекса всё ещё тянулся в ухмылке.

И самое обидное — весь семинар он ни разу не отстал: то шепнёт комментарий по теме, то тихо бросит подколку, а когда я ответила на вопрос преподавателя, он театрально зааплодировал, отчего вся аудитория повернулась на нас.

Я сжала зубы. Нет, я не позволю ему вывести меня из себя. Если Алекс хочет игры — он её получит.

Глава 4

Когда Алекс в очередной раз наклонился ко мне и, будто невзначай, прошептал:

— Морковка, а у тебя конспект не подгорит? Ты так ярко горишь от злости…

Я медленно повернулась к нему, с самым спокойным видом, хотя внутри всё кипело.

— Знаешь, Алекс, — сказала я тихо, но отчётливо, так чтобы услышали ещё два человека впереди, — если у тебя закончились аргументы, кроме тупых прозвищ, могу одолжить словарь синонимов. Там, кстати, на «глупый» вариантов намного больше, чем на «морковка».

Несколько человек в аудитории слегка прыснули от смеха. Алекс ухмыльнулся шире, но я увидела, как его брови чуть дёрнулись.

Он откинулся на спинку стула, сделал вид, что ему всё равно, и бросил:

— Ну хоть кто-то пользу от твоего филфака получит.

Я не удержалась и резко захлопнула конспект, повернувшись к нему.
— Конечно. Особенно те, кто сам слова подбирать не умеет.

Преподаватель поднял глаза от стола, и Алекс тут же притих, хотя уголок его рта снова предательски дрогнул. Но теперь тишина в аудитории была не на его стороне, а на моей.

Я ещё не до конца собралась с мыслями после того, как Алекс устроил своё «аплодисментное» представление, как на нашем занятии внезапно повисла пауза — преподаватель дал маршрут поиска аргументов для следующей темы, и часть групп начала обсуждать план работы. Мы сидели втроём: я, Светка справа и он слева, как и раньше слишком близко — и слишком уверенно.

Алекс прищурился, посмотрел на меня и, будто бы мимоходом, сказал громче, чтобы слышали те, кто рядом:
— Хотелось бы, чтобы наша филологиня сейчас показала, на что способна при отсутствии шпаргалок. Дай нам пару живых примеров, раз ты так любишь попутно блистать.

Слова сидели в воздухе как провокация с острым концом. Я почувствовала, как в животе поднялось раздражение, но лицо у меня осталось абсолютно спокойным. Это было его: устроить публичную провокацию, заставить меня замешкаться и, возможно, выдать нечто, что можно будет обсудить за моей спиной.

Преподаватель, не подозревая злого умысла, переводил взгляд с меня на Алекса с лёгким интересом — любил, когда студенты оживляют дискуссию. Я сделала глубокий вдох и встала. Сердце билось ровно; внутри было пусто — не от страха, а от концентрации.

— Хорошо, — сказала я громко и чётко. — Предложу пример из романтической традиции, где герой сначала кажется плоским архетипом, но потом раскрывается. Возьмём, к примеру,…

Я назвала автора, точный эпизод, привела цитату, процитировала ключевую фразу и тут же — потому что знала, что это сработает — хотела связать это с тем, что сказано было о «ролях», о которых он уже успел пошутить на паре. Но Алекс не собирался давать мне просто выступить: он снова полез с «подвохом».

— Но ведь это слишком очевидно, — перебил он, улыбаясь, как будто строит ловушку. — Не кажется ли тебе, что ты выбираешь лёгкие примеры? Покажи нам что-то нестандартное. Например, докажи, что герой, о котором ты говоришь, действительно несимпатичен в начале, а не просто нелюбим публикой. Давай аргументы, или оставим всё на эмоциях?

Тон был наскозь провокационный — он пытался сдвинуть фокус с текста на мою способность отстаивать аргументы. Цель — вывести меня из равновесия, заставить поспешить и ошибиться.

Я улыбнулась и шагнула дальше: вместо того чтобы защищаться, я переформулировала его вызов как часть своей речи. Это был маленький приём: не давать врагу контролировать сюжет.

— Интересно, — произнесла я, глядя прямо на Алекса, — ты просишь доказать не то, что я выбрала лёгкий пример, а предлагаешь критерий оценки: «быть несимпатичным». Так — давайте определимся, что мы называем симпатией в тексте: это реакция читателя, или то, как герой себя представляет перед другими персонажами? Если второе, то цитата, которую я привела, именно показывает, как герой инсценирует образ простака, чтобы скрыть уязвимость. И если вы, Алекс, хотите доказательств — давайте разберёмся, как эта инсценировка работает на уровне диалога и свободной инверсии.

Я привела ещё две короткие выдержки, связала их с теорией — и, что важно, не стала просто цитировать, а дала микроанализ: почему именно употреблена та или иная синтаксическая конструкция, какую функцию она выполняет и как меняется тон в диалоге. Я видела, как по аудитории проходят одобрительные движения: кто-то делает пометки, кто-то кивает. Моё выступление зацепило слушателей именно потому, что я не пыталась кричать громче его — я стала более точной.

Алекс сперва слегка побледнел: его трюк сорвался, потому что он рассчитывал на мою растерянность, а получил чёткую, выверенную речь. Он вглядился в меня и, как будто пытаясь вернуть инициативу, задал вопрос преподавателю:
— А может, преподаватель подтвердит, что моя версия — правомернее? Что та роль действительно читается как «простая и не заслуживающая доверия»?

Преподаватель, впечатлённый моей аргументацией, ответил спокойно:
— Наоборот, ваша коллега только что показала, почему поверхностные суждения об образе часто ошибочны. Хорошая работа, Даша.

Это было как маленький суд: авторитет преподавателя на моей стороне разрядил напряжение. Алекс прикусил губу, и я заметила, что его ухмылка стала краешком менее надменной. Но он не собирался сдаваться так просто: когда семинар закончился и аудитория начала расходиться, он сделал второй ход — более личный и рискованный.

У выхода из аудитории он встал так, чтобы закрыть мне путь. За его плечом уже стояли ребята из его компании — не для подстраховки, а для эффекта. Он посмотрел прямо в мои глаза и, понижая голос, сказал так, чтобы услышали те, кто рядом:
— Ты неплохо играешь, морковка, но игра — это ещё не жизнь. Давай проверим, насколько ты готова в ситуации, когда твой текст вдруг «падает» — когда твои заметки исчезают. Сможешь перестроиться?

Я поняла, что он намекает на то, что может устроить какой-то телесный или организационный подвох: например, специи уронили, тетрадь утащили — словом, элемент неожиданности. Я посмотрела на него — без страха, с ровной уверенностью — и решила, что ответ будет не только словом, но и действием.

Глава 5

Через несколько дней была наша встреча по проекту — та самая, о которой он говорил. Мы собрались в аудитории №14. Я пришла туда на полчаса раньше, чтобы подготовиться и немного потренироваться. Светка задержалась — она должна была привести материалы. Алекс появился за минуту до назначенного времени — нарочито поздно, с видом человека, который контролирует ситуацию.

Я знала: если он готовит подлянку с моими заметками, он не станет действовать прямо сейчас. Он любит эффект. И эффект наступил: когда ребята начали подтягиваться, я обнаружила, что на моём столе лежит только один чистый лист бумаги — все остальные мои пометки исчезли. Карандаши, бумажки, пометки — никакого следа.

В ту секунду в моих висках забилось острое чувство, но голос оставался ровным. Я быстро оглянулась: Алекс сидел в конце ряда и, казалось, наблюдал, как я буду реагировать. Вокруг уже собрались наши одногруппники, и шёпоты начали расползаться: «Ой, что-то у Даши…», «Какие-то шутки».

Сразу всплыл в памяти образ школьных игр: когда нужно было импровизировать — выигрывал тот, кто не терял головы. Я решилась: вместо паники я взяла один сухой лист и, присев к столу, громко произнесла так, чтобы слышали все:
— Видимо, кто-то решил проверить мою способность импровизировать. Что ж — отлично.

Я сделала паузу. В аудитории повисло напряжение, и я достала из сумки свой телефон. Светка, стоявшая рядом, помогала мне молчаливыми жестами. Я подключила ноут к проектору, к которому сразу подскочила подруга (я знала, что в аудитории есть проектор) и, не теряя уверенности, сказала:
— У меня есть резервная копия. Но это будет не сухой конспект — это будет живая демонстрация. Я дам вам краткий обзор темы, а тот, кто любопытен, сможет задать встречный вопрос.

И тут начался маленький спектакль: я рассказала свое короткое выступление, без опоры на заметки — чисто по памяти, структурированно: тезис, пример, контраргумент, вывод. Я аккуратно вставляла в речь легкие шутки, чтобы снять напряжение, и сделала несколько метких ремарок в адрес той «проверки», не называя виновного по имени, но делая намёки понятными: о том, как легко подставлять других и о том, что настоящая проверка — не в том, чтобы что-то сломать, а в том, чтобы увидеть реакцию.

Когда я закончила, в аудитории послышалось одобрительное шуршание — люди оценили не только информацию, но и умение держать себя в непростой ситуации. Алекс смотрел с новой смесью чувств: раздражение, которое сменялось уважением, а в конце — чем-то похожим на признание того, что он проиграл маленькую партию.

Но я знала: он не исчезнет. Он будет придумывать новые ходы. Моё главное подведение итога в этот день было в другом — мне не нужно было реагировать истерично или защищаться. Я могла использовать ум и спокойствие как своё главное оружие.

Вскоре первой заговорила преподаватель:

— Спасибо, Даша. Очень чётко и уверенно. Но обрати внимание: в выводе можно было бы сделать акцент на сопоставлении, чтобы мысль звучала завершённее.

Я кивнула и поспешно записала её слова.

Тут подключились и ребята.
— Мне понравился пример с Пушкиным, — сказал один из экономистов с группы Алекса. — Но можно добавить ещё что-то из современной литературы. Было бы нагляднее.
— А мне наоборот кажется, что примеров многовато, — заметила девчонка с первой парты. — Лучше два, но более развернуто.

Я выслушивала, записывала в полях тетради — и чем дальше, тем меньше ощущала злость на Алекса. В конце концов, его «подстава» обернулась для меня неплохой тренировкой.

После меня начали выступать остальные. Кто-то робко, кто-то уверенно, а мы все вместе давали обратную связь: что добавить, что убрать, где аргумент раскрыт не до конца. Атмосфера постепенно становилась рабочей, спокойной. Было видно, что преподаватель специально сделал занятие в формате репетиций, чтобы к зачёту мы вышли максимально подготовленными.

Я поймала себя на мысли: несмотря на Алекса и его дурацкие шуточки, сама пара была полезной.

После занятия Алекс подошёл ко мне не с очередной едкой репликой, а ближе к нейтральному тону:
— Ты умело выкрутилась — сказал он. — Ладно, это счёт в твою пользу сегодня.

Я кивнула, не улыбаясь:
— Счёт — это временно. Игра — на длинную дистанцию. И правила устанавливаем мы оба. Только помни: я могу играть не только словом.

Он кивнул и отступил. Мне оставалось понять одно: какие ещё правила он готов будет менять, чтобы выиграть? И насколько я готова менять свои, чтобы не проиграть.

Глава 6

Следующее совместное занятие началось обычно: аудитория, шум, тихие разговоры. Но уже через пару минут стало ясно, что Алекс готовит что-то особенное. Он не просто сидел рядом, а внимательно наблюдал за мной и Светой, словно считывал каждое движение, каждую мысль.

— Морковка, — сказал он, когда преподаватель отвлёкся на другой ряд, — а ты уверена, что твой анализ полностью верен? Может, стоит проверить факты?

Я не успела ответить, как он аккуратно, но заметно, перевернул несколько моих листиков с конспектом и набросками так, чтобы нужные страницы оказались внизу стопки. Листы разлетелись по столу. Его взгляд сиял победой: мол, смотри, теперь ты в ловушке.

— Ой! — выдохнула я, быстро собирая бумажки. — Экономист с большой буквы.

— Упс... Случайно, — протянул он с идеальной невинностью. — Но теперь у тебя есть шанс проявить ловкость.

Светка гневно стрельнула в его сторону, а затем чуть схватила меня за руку, помогая искать нужные листы.

Преподаватель вернулся, и я поняла: теперь внимание всей аудитории направлено на меня. Алекс тихо усмехался, словно наслаждаясь моментом, а я в голове быстро прогоняла все варианты, как выкрутиться.

Когда преподаватель попросил нас озвучить мысли по следующему параграфу, я начала отвечать, но нервозно, с небольшой паузой, допуская пару мелких ошибок. Алекс тихо похлопал и сделал театральное замечание:
— Отличная попытка, морковка, но, кажется, один факт всё-таки упущен.

Я почувствовала, как некоторые ребята зашептались, кивая ему. На минуту воздух вокруг меня стал «тяжёлым» — и это было его первое маленькое преимущество.

После занятия Алекс, как ни в чём не бывало, встал и сказал:
— Ну что ж, Морковка, удачно сегодня подвёл конспект? Надеюсь, остальное у тебя будет лучше.

Его улыбка была самодовольной, без злобы, но с четким намёком: счёт теперь 1:1

Я шла к выходу, собирая вещи, и внутренняя буря перемешалась с тихим азартом. Это была не катастрофа, просто новый вызов. Теперь у меня был повод продумать ответку с ещё большей тщательностью — и на следующей паре или же встрече, счёт снова мог перевернуться.

Когда мы со Светкой вышли в коридор, она бросила:
— Вот это ход! Он явно не собирался просто наблюдать.
— И мы не собираемся терпеть, — ответила я, сжимая рюкзак. — Следующий ход за мной.

После пары мы с подругой направились в столовую. Коридоры были шумные: студенты обсуждали лекции, смеялись, кто-то спешил на следующую пару.

Я подошла к раздаче, взяла поднос и выбрала себе салат, суп и немного хлеба. Света шла рядом, напевая тихо себе под нос, и бросала взгляд через плечо, проверяя, нет ли здесь Алекса.

Когда мы сели за столики, оказалось, что он тоже выбрал своё место поблизости — почти напротив, но не прямо за соседним столиком, а чуть дальше, где он сидел со своими дружками. Его взгляд тут же наткнулся на меня, и он с широкой улыбкой кивнул.

— Очередная встреча, Морковка, — произнёс он, как будто проверял, заметила ли я его.

Я не отрывала глаз от подноса, аккуратно выкладывая еду на тарелку, и спокойно ответила Свете:

— Замечаешь, как объект снова проявляет активность?

Светка тихо фыркнула, покачав головой:
— Да, характерно. Всегда одна и та же фраза.

Я притворно записала «наблюдение» в блокнот, улыбаясь:

— Запишем. Наблюдение № 12: агрессия объекта возрастает при игнорировании.

Алекс хмыкнул, слегка нахмурившись, но мы с ним уже играли в свои маленькие шахматы. Он пытался сделать вид, что ему всё равно, но я заметила, как глаза блестят от заинтересованности.

Когда он вновь начал подшучивать, я сложила ладони и театрально захлопала, точно так же, как он иногда делает на парах.

— Браво, Алекс, — сказала я с нарочитым восторгом. — Такой оригинальный комментарий!

Светка не выдержала и тихо прыснула со смеху, а я заметила, как вокруг некоторые студенты тоже повернули головы, улыбаясь. Алекс нахмурился, но в его взгляде мелькнул огонёк — он понял, что я играю по тем же правилам.

Я снова взяла ложку и сделала вид, что сосредоточена на еде. Но внутри меня бурлило чувство маленькой победы.

Глава 7

После столовой мы с подругой шли по коридору, смеясь и обсуждая, как распределятся команды на следующем занятии по физкультуре. Ещё не было сильного холода, и преподаватель решил проводить уроки на улице, на спортивной площадке рядом с университетом.

Когда мы вышли, воздух был свежий, лёгкий ветер шуршал в листве деревьев, а осень окрашивала парк в тёплые оттенки: золотые, багряные, оранжевые листья кружились и падали на тропинки. Солнце пробивалось сквозь ветви, создавая мягкие пятна света на земле. Всё это делало обычный спортивный урок каким-то особенным, почти уютным.

Мы с другими девочками оказались в одной команде. Рядом со Светкой и ещё парой девчонок я чувствовала, что атмосфера непринуждённая: мы смеялись, подбадривали друг друга и обсуждали, как лучше сыграть в следующую партию.

Играли мы в командную эстафету с мячом: нужно было перебросить мяч по кругу, не роняя его, а затем выполнить серию заданий на ловкость и скорость. Я бежала вперёд, чувствуя свежий воздух в лёгких, радость от движения и лёгкую усталость в ногах. Девочки рядом не отставали, смеялись, иногда подсказывая друг другу так, будто мы сражались не просто за победу, а за настроение команды.

— Давай, Даша, быстрее! — крикнула Светка, ловко переправляя мяч мне.
— Есть! — ответила я, ловко перехватив мяч и передав его следующей участнице.

С каждой новой эстафетой я замечала, как смех, крики и радостные возгласы смешиваются с осенним шумом листвы, создавая ощущение полного присутствия в моменте. Педагог наблюдал за всеми, периодически говоря рекомендации и предлагая небольшие задания на внимание и координацию.

После нескольких раундов игры мы с однокурсницами уселись на скамейку, обмахивая руками, и просто смотрели на опадающие листья, обсуждая учебу, планы на выходные и смешные моменты из школьных лет.

— Помнишь, как мы в школе спорили за последний удар на физкультуре? — смеясь, вспомнила Светка.
— Как же нет! — отвечала я. — А теперь мы вместе в одной команде и всё гораздо веселее.

Осенний ветер слегка обдувал лицо, принося запах мокрой земли и опавшей листвы. В эти минуты я ощущала всю простоту и радость студенческой жизни: новые места, новые занятия, смех друзей и лёгкость, которую не заменят никакие другие вещи.

Мы снова поднялись, вернувшись к следующему упражнению, и я знала: такие моменты остаются в памяти надолго — обычные, но тёплые, настоящие.

Глава 8

Учебный день подошёл к концу, и мы с подругой, слегка уставшие, но довольные, вышли из корпуса. Осень уже окончательно заявила о себе: листья золотом покрывали дорожки кампуса, лёгкий ветер шуршал в ветвях деревьев, а солнце медленно окрашивало всё вокруг в тёплые оранжевые оттенки.

Мы неспешно прошлись по дорожкам, обсуждая, как прошли пары, делясь впечатлениями о лекциях и заданиях. Кампус выглядел особенно уютно в это время года: студенты спешили к своим делам, кто-то сидел на лавочках с книгой, кто-то фотографировал осенние пейзажи, а где-то вдали слышался смех студентов, возвращающихся с факультативов.

— А я думаю, на следующей неделе обязательно нужно будет заглянуть в библиотеку пораньше, — сказала Светка, останавливаясь возле здания. — Там уже начинают раскладывать новые учебники.
— Согласна, — кивнула я. — И вообще, я хочу просто пройтись между стеллажами, посидеть немного с книгой, спокойно порисовать заметки.

Библиотека встретила нас знакомым запахом старых страниц и лёгкой прохладой. Тихий шум переворачиваемых страниц, приглушённые шаги и лёгкие шёпоты создавали особую атмосферу — уютную, почти домашнюю. Мы медленно прошлись между рядами, рассматривая полки с учебной литературой и новыми книгами. Светка остановилась возле раздела по филологии, я — возле литературы. Несколько минут мы просто наслаждались тишиной, словно в маленьком мире, где время течёт иначе.

Закончив с библиотекой, мы решили заглянуть в маленький магазинчик рядом с университетом. Узкий проход, полки с вкусностями, шоколад, печенье, аромат свежего хлеба — всё это выглядело как маленький праздник после длинного учебного дня.

— Давай купим что-нибудь сладкое к ужину, — предложила я, выбирая плитку молочного шоколада и пачку печенья с карамелью.
— А я возьму пирожное, — улыбнулась Света, откладывая на кассу мини-эклеры с кремом. — Будет нашим маленьким наградным десертом за день.

С покупками в руках мы снова вышли на улицу, и я вдохнула прохладный вечерний воздух. Кампус постепенно пустел, фонари начинали мягко подсвечивать дорожки.

— Пойдём в общагу, — сказала я, и мы направились по привычному маршруту, обсуждая завтрашние пары и смешные моменты сегодняшнего дня.

Возвращение в общагу было спокойным, тихим и уютным. Внутри комнаты мы устроились на кроватях, разложив покупки и учебные принадлежности. Чашка горячего какао, кусочек пирожного, тихий смех и разговоры с подругой — всё это делало студенческую жизнь живой и настоящей.

Я смотрела на осеннее солнце за окном, и внутри была лёгкость. Такие простые моменты — прогулка по кампусу, библиотека, сладости после пары — казались маленькими кусочками счастья.