Мой змей искуситель

Аннотация

Дарина привыкла быть незаметной. Ее мир — это краски, холсты и тихие мечты. Но в новом городе её жизнь переворачивается с ног на голову, когда она встречает Артёма — красивого, загадочного, самоуверенного парня, за которым охотилась половина девушек школы.

Он – король гонок, бунтарь, байкер с ледяным взглядом, который живёт на скорости, чтобы убежать от своих демонов.

Она – тихая художница, в тайне мечтающая, чтобы ее заметили.

Дарина не искала любви, но Артём ворвался в её жизнь, как ураган, заставив её поверить в себя и свои мечты.

Сможет ли их любовь выдержать все преграды? И что, если главное испытание — это они сами?

1 глава

Подарок судьбы

POV Дарина

Мое имя – Дарина. И я подарок судьбы.

По крайней мере, так всегда говорила мама. Именно такое значение имеет мое имя. Мама говорила, что я стала для неё самым большим счастьем, подарком. Чудом, что спасло её, когда всё вокруг рушилось.

Но я всегда задавалась вопросом: если я подарок, то от кого?

Я никогда не видела своего отца. В детстве я часто задавала маме вопросы, где мой он и почему его нет рядом с нами.

«Он сказочный эльф, который прилетел с далёкой планеты, – говорила она, – чтобы подарить мне тебя».

В детстве я верила её сказкам. Верила всем сердцем.

Его глаза, говорила она, были такими же, как у меня – янтарно-карими, словно закат, застывший в зрачках. Он правил далёким королевством, где звёзды были ближе, а воздух пах волшебством. И однажды он вернётся за нами, как только закончит свои важные дела.

Каждую ночь я подходила к окну, находила самую яркую звезду и шептала:

«Папа, ты скоро?»

Я закрывала глаза и воображала, как он летит на огромном корабле, сделанном из света и звёзд, чтобы забрать нас с мамой туда, где нет слёз, боли и одиночества. Где мы были бы счастливы втроём.

Но звёзды молчали.

С годами сказки потускнели. Я больше не верила в эльфов и королевства. Вместо этого в моей голове поселились вопросы, которые я боялась задавать вслух. Почему оставил нас? А знает ли он о моем существовании? А может быть, если и знает, то я ему просто не нужна?

Однажды, когда мама была на работе, я залезла в её комнату. Я искала хоть что-то, что докажет, что папа был реальным. Старые фотографии, письма, записки. Но в её шкатулке лежали только мои детские рисунки, а в альбоме – только наши с ней снимки. Ни одной его фотографии. Ни одного следа.

Я сидела на полу, обняв колени, и чувствовала, как внутри меня растёт что-то тяжёлое и колючее. Обида. Я не хотела её чувствовать, но она оказалась сильнее меня. Она была ржавым гвоздём, что вбили мне в сердце.

Однажды я спросила маму прямо:

– А почему у нас нет ни одной фотографии папы?

– Он не любил фотографироваться, – ответила она, отводя взгляд. – Но поверь, он был самым красивым мужчиной на свете.

Больше она ничего говорить не хотела. И я перестала спрашивать. Но вопросы не исчезли. Они просто затаились где-то глубоко внутри.

Мама часто в детстве любила напоминать, что я особенная. Однако я никогда не чувствовала в себе ничего такого. Самая обычная девочка с самой обычной внешностью.

Но все же я отличалась от всех знакомых моего возраста. Я была замкнута, неразговорчива. У меня никогда не было подруг. Я ненавидела громкую музыку и не любила яркую одежду. Единственное, что я любила в этой жизни, кроме мамы, – рисовать.

Сколько себя помню, я всегда рисовала. Я это делала везде, где можно и нельзя. Рисовала так, чтобы никто не догадался, что там изображено. Обожала выжимать краску прямо из тюбика на стену, смешивая разные оттенки так, чтобы получилось что-то невероятное. Когда это происходило, мозг отключался. Я будто сбрасывала с себя все переживания и погружалась в творчество с головой.

В детстве я часто изрисовывала все стены в комнате, за что потом получала от мамы. Нет, она никогда не била меня. Она просто одной фразой заставляла чувствовать себя самой виноватой на свете.

«Мне предстоит еще больше работать, чтобы оплатить ремонт, дорогая…»

Но я не могла остановиться. Рисование было моим способом убежать от реальности. Когда я держала в руках кисть или карандаш, я чувствовала себя свободной.

Денег у нас всегда не хватало. Мы часто меняли место жительства из-за того, что арендная оплата за квартиру всегда повышалась.

Маме приходилось работать в две смены, чтобы оплатить все расходы. Днем она была официанткой, вечером – посудомойщицей в той же забегаловке. Она возвращалась домой всегда поздно ночью, едва держась на ногах. Её руки постоянно пахли моющим средством.

Мне было безумно жаль её. Она не должна была постоянно изматывать себя только для того, чтобы мы не умерли с голода.

С каждым годом я все больше и больше принимала тот факт, что отец нас предал. И я перестала его ждать. Перестала верить, что он когда-нибудь придет и спасет маму от такой жизни.

И тогда я поняла: я не подарок судьбы. Я – её насмешка.

Я мечтала побыстрее вырасти, чтобы начать зарабатывать и перестать взваливать на плечи мамы все заботы о себе. Я хотела стать для неё опорой, а не обузой.

Но в душе я все ещё была ребёнком, который рисовал на стенах и мечтал о том, чтобы звёзды наконец заговорили.

2 глава

Дорога в неизвестность

POV Дарина

– Дорогая, я дома, – донесся до меня голос мамы, слегка охрипший от усталости. Я услышала, как она закрыла дверь, сняла куртку и повесила её на крючок.

Мама зашла на кухню, устало опустилась на табуретку и взглянула на меня своими добрыми и такими внимательными глазами. От её глаз никогда невозможно было что-либо утаить. Они всегда видели больше, чем я хотела показать.

– Как твои дела? – тёплый голос мамы снова заполнил тишину нашей маленькой кухни.

– У меня всё в порядке, – я заставила себя улыбнуться и чмокнула её в щеку. Её кожа пахла привычной смесью кофе, моющего средства и духов – лёгкий, едва уловимый аромат, который всегда ассоциировался у меня с ней. – Будешь ужинать? Я приготовила тушёные овощи.

Мама с лёгкой улыбкой кивнула, и я поставила перед ней наполненную тарелку. Она взяла вилку, но прежде чем начать есть, снова внимательно оглядела меня. Она поправила прядь волос, выбившуюся из её аккуратной причёски.

– Даришь, а сама ты хоть ела? Выглядишь бледной.

– Всё хорошо, мамуль. Просто немного устала. Выпускной год … Несколько часов готовилась к ЕГЭ.

Мама задумчиво прожевала несколько кусочков брокколи и отложила вилку на край тарелки.

– Очень вкусно, малышка.

Я нахмурила брови, заметив нервозность в ее голосе. Мамины руки слегка дрожали. Она сжала их в кулаки, чтобы скрыть это.

– У меня есть новости, дорогая.

– Что-то случилось? Что-то плохое? – заволновалась я.

– На работе мой начальник решил увеличить сеть своих кафе… – голос её оборвался.

– Но куда ещё увеличивать… – не поняла я. – У него уже их десяток в городе.

– Он открывает ещё несколько… в другом городе, – мама сделала паузу, словно давая мне время осознать её слова.

– Далеко? – я уже потихоньку начинала понимать, куда она ведёт.

– Достаточно далеко, родная. Так как я проявила себя ответственным работником, он решил повысить меня до должности администратора нового кафе.

– Так это же прекрасно, мам! – воскликнула я, радостно обняв её.

– Да, малышка, это очень хорошо… Новая должность, зарплата больше, мне не придётся трудиться сутками, чтобы… – мама снова замолчала, опустив глаза в пол. – Нам придётся переехать, Даришь. В совершенно другой город. Далеко от твоей школы и друзей…

– Мам, у меня нет друзей, – я горько усмехнулась.

– Но у тебя выпускной класс, подготовка к ЕГЭ, а тут я со своим переездом… Тем более осталось учиться всего ничего. Несколько месяцев до выпускного! Наверное, тебе будет очень тяжело просто взять и бросить то, к чему ты успела привязаться. Но это другие возможности, дорогая, это…

– Мам! У меня всё будет хорошо, – перебила я, стараясь звучать уверенно. – Другая школа – другие возможности. Я не привязана к этому месту так сильно, чтобы грустить по нему.

– О, дорогая, значит… ты согласна переехать? – радостно воскликнула мама, и когда я кивнула, она сжала меня в своих тёплых объятиях. – Я уверена, что переезд нам пойдёт на пользу! У нас всё будет хорошо, малышка.

– Конечно, мамуль. Я не сомневаюсь в этом.

Сомнений по поводу переезда у меня действительно не было. Я никогда не держалась за место. Не держалась и за город, в котором жила. Не держалась за съёмные квартиры, с которых мы всё время съезжали. Не держалась за людей, с которыми общалась. Не держалась за вещи.

Наверное, единственное, с чем бы я ни захотела никогда расстаться – это мои краски и желание рисовать.

Уже на следующий день мама забрала мои документы из старой школы. Мы собрали небольшие пожитки, погрузили их в наш старенький пикап и отправились в путь.

Ехать нужно было действительно долго, но виды за окном меня буквально завораживали. Была совсем ранняя весна. Красота природы в эту пору года никогда не могла оставить меня равнодушной. Воздух был свежим, с лёгким запахом тающего снега и первых почек на деревьях.

Я сидела на переднем сиденье рядом с мамой, которая уверенно вела машину и напевала какую-то малоизвестную французскую песню из старого радиоприёмника. В моих руках, как обычно, был блокнот с идеально белыми листами и простой карандаш, которым я пыталась запечатлеть всё то, что видела за окном.

Это были небольшие зарисовки: деревья, одинокая церковь на холме, стая птиц, улетающих вдаль. На половине пути набросков оказалось так много, что я перестала чувствовать правую руку.

Сложив блокнот в рюкзак, я поудобнее устроилась на своём кресле и взглянула на маму. Какая же она у меня всё-таки красивая. Ей было всего тридцать шесть. Её тёмно-русые волосы слегка завивались на кончиках, в голубых глазах светились озорные искорки.

Казалось, сейчас она была абсолютно счастлива. И свободна. Свободна, как была девятнадцать лет назад, когда у неё ещё не было меня. Когда она жила полной жизнью и только-только встретила папу.

Не сомневаюсь, что он влюбился в неё с первого взгляда. В неё невозможно не влюбиться. Я видела её старые фотографии, на которых она постоянно улыбалась. Как же она тогда была довольна жизнью.

3 глава

Снег летом

POV Дарина

Итак, у меня была своя комната – это уже довольно хорошо. Начальник мамы помог нам снять небольшой домик возле ее работы, оплатив аренду на месяц вперед. Домик действительно выглядел неплохо: аккуратный, с деревянными ставнями и маленьким палисадником.

Внутри всё было просто, но уютно: светлые стены, деревянные полы, которые слегка скрипели под ногами, и запах свежей краски, словно дом только что обновили для нас. На кухне стоял небольшой стол с кружевной скатертью, а на подоконнике – горшок с геранью.

Моя комната оказалась на втором этаже. Она была маленькой, но уютной и светлой. Окно выходило на задний двор, где рос старый дуб с раскидистыми ветвями, которые слегка постукивали по стеклу, когда дул ветер. Я сразу представила, как буду сидеть здесь с чашкой чая, слушать этот успокаивающий звук и рисовать.

Разложив свои вещи, я достала свой складной мольберт и поставила его у окна. Он был довольно старый, с потёртыми краями и следами краски, но мне он был дорог, как ничто другое. Его подарила мне мама на моё девятилетие, с усмешкой добавив при этом:

«Надеюсь, теперь ты перестанешь разрисовывать стены, а будешь создавать шедевры!»

Именно тогда я поняла, что рисование для меня – это то, от чего я никогда не откажусь. Это моя отдушина, мой способ выразить то, что я не могу сказать словами.

Я провела рукой по поверхности мольберта, ощущая шероховатость дерева. На нём остались следы от прошлых работ – брызги акварели, царапины от карандашей. Каждая отметина была как воспоминание, как часть меня. Я открыла коробку с красками, и сладковатый запах акрила заполнил комнату. Это был мой мир.

Уже завтра мне предстояло отправиться в новую школу. Мама совершенно не хотела, чтобы переезд сильно сказался на моей учёбе. Но, может быть, это был шанс наконец-то обзавестись друзьями?

Общение хоть с кем-нибудь мне бы не помешало. Мне безумно надоело быть незаметной, замкнутой и всеми забытой. Но в то же время я совершенно не хотела открываться перед кем-то. Не хотела, чтобы кто-то увидел всех тараканов в моей голове. Не хотела никому доверять и уж точно не желала ни в кого влюбляться.

Возможно, потому что не хотела быть никем обманутой? Например, как моя мама восемнадцать лет назад.

Насколько я помню, за всю мою жизнь мама больше ни с кем не встречалась. Вероятно, ей не хватало на это времени. Может быть, она разочаровалось в мужчинах после моего отца.

Всегда, когда у нее выдавались редкие свободные вечера, мы любили устроиться на диванчике с чаем и конфетами и смотреть мелодрамы про любовь. Она всегда грустно вздыхала в конце каждого фильма, гладила мои волосы своими нежными руками и говорила: «Как жаль, что так любят только в фильмах».

– Ты не веришь в любовь? – однажды после такого киносеанса спросила ее я.

– Почему же? Верю. Я же тебя безумно сильно люблю, – усмехнулась мама и щелкнула меня по носу.

– Ну, мам, я не про такую любовь… Я про любовь мужчины и женщины.

– Я в любовь верю, малышка. Но только в одностороннюю, – грустно вздохнула мама.

– Это как?

– Всегда любит только кто-то один, дорогая, а другой просто позволяет себя любить. Взаимной любви не существует. Это такое же чудо, как и снег… летом.

– Снег летом… – полушепотом повторила я. – Но все же это возможно, мама?

– Конечно. Но пусть лучше любят тебя, а не наоборот. Так легче. Когда вырастешь, поймешь.

­– Пойму… – снова эхом повторила я.

Я стояла в своей комнате у окна, глядя на дерево за стеклом. В голове снова всплыли слова мамы.

«Пусть лучше любят тебя, а не наоборот».

Но разве это правильно – быть любимой, не отдавая ничего взамен? Разве это не делает тебя таким же эгоистом?

Я вздохнула и отошла от окна. Завтра будет новый день, новая школа, новые люди. Может быть, всё будет иначе. Может быть, я смогу наконец найти своё место. Но пока я не была готова открывать своё сердце кому-то ещё. Оно и так было слишком хрупким.

4 глава

Песчинка в школьном океане

POV Дарина

Новая школа встретила меня громким напоминанием о том, почему я никогда не любила это место. Подростки разных возрастов сновали по огромным коридорам, шумно переговариваясь и рассказывая друг другу последние новости.

Где-то слышался громкий хохот ребят, где-то возмущенные крики по поводу неверно поставленной отметки. Не понятно откуда раздавалась шумная музыка, смешиваясь с общим гулом.

Я стояла посреди огромного холла, чувствуя себя крошечной песчинкой в этом бурлящем потоке. Все, что мне хотелось в данный момент, – это сбежать отсюда и как можно подальше.

Мои руки сжимали ремень рюкзака так крепко, что пальцы начали неметь. Сердце билось быстро, почти болезненно. Я закрыла глаза на мгновение, пытаясь успокоиться, но шум вокруг только усилился.

– Привет! – донесся до меня звонкий и жизнерадостный голос.

Я обернулась. Передо мной стояла девушка низкого роста худенького телосложения. У нее были густые кудрявые волосы каштанового цвета, которые казались практически рыжими из-за солнечного света, лившегося на незнакомку прямо из стеклянного потолка холла.

Ее узкое овальное лицо украшал маленький нос и пухлые губы. Она смотрела на меня с интересом своими большими выразительными глазами, в которых поблескивали веселые искорки. На ней была яркая желтая кофта с рисунком единорога и джинсы с заплатками на коленях.

Наверное, я слишком долго неприлично разглядывала ее, потому что она, так и не дождавшись моего приветствия, слегка смутилась и опустила глаза. Девушка потянула меня к стенду с расписанием уроков.

– Меня зовут Александра, но друзья зовут Сана, – она протянула мне ладонь. Лицо Саны вновь озарилось улыбкой, когда я пожала ее руку в ответ.

– Меня зовут Дарина.

– У тебя очень красивые глаза, Дарина, – бесхитростно заявила она.

– Мм.. спасибо… – пробормотала я, опуская взгляд.

– Меня попросили провести тебе экскурсию по школе, – вновь защебетала Сана. – Как ты заметила, школа у нас очень большая: несколько этажей, множество коридоров иногда с такими лабиринтами, что можно в них заблудиться. Мы с тобой в одном классе. Так что будем подругами, – уверенно объявила девушка. – Не против?

– Совсем нет… – ответила я, чувствуя, как напряжение понемногу начинает уходить.

Сана была настолько открытой и дружелюбной, что я не могла не расслабиться в ее присутствии.

– Супер! Какой факультатив ты выбрала? – она всмотрелась в бланк заявления в моих руках. – Рисование?

– Я люблю рисовать.

Я никогда не рассказывала никому о своем увлечении, но что-то в Сане заставляло меня доверять ей.

– О, это прекрасно. Я редактор школьной газеты и нам очень нужен художник для ее оформления. Ты не хотела бы попробовать себя?

– Возможно… – я пожала плечами, что для меня уже было большим прогрессом в общении с людьми. Я никогда не показывала никому свои рисунки. Боялась быть осмеянной?.. Или, может быть, просто не верила, что они кому-то понравятся.

Сана радостно захлопала в ладоши.

– Шик, блеск, красота! Держись поближе ко мне, потому что у нас в школе есть довольные странные личности огромной с манией величия.

– Странные личности? – переспросила я, оглядываясь по сторонам

– Ну, Крис, например… То есть Кристина Царева. А также парочка ее прихвостней. Местная элита.

– Фамилия говорит сама за себя, – усмехнулась я.

– Вот-вот, – подхватила Сана. – Она этакий образец голубоглазой блондинки с длиннющими ногами и пухлыми губами, которая считает себя королевой школы. За ней постоянно бегают ее подружки – Вика и Марина. Они готовы выполнить любое ее желание. Если она говорит им лаять – они лают… Если говорит служить – служат. Ну, ты поняла принцип. Стервозные суки. Вот, кто они.

Сана взяла меня под руку и повела по длинному коридору школы. Я послушно шла рядом и впитывала в себя все, что она говорила. Мне хотелось больше узнать о ребятах, с которыми я буду обязана провести остаток выпускного года.

– Они всегда неотступно следуют за ней, как две собачонки.

– Это как в любом шаблонном фильме про американских подростков?

Сана весело хохотнула.

– Точно подмечено! Очень похоже. Идем, провожу тебя в класс. У нас сейчас история. Грымза не очень любит, когда опаздывают.

Грымзой оказалась Ирина Вячеславовна – плотная женщина пятидесяти лет со строгим и угрюмым взглядом. Она монотонно вела урок, но я совершенно не могла сосредоточиться на теме, разглядывая своих одноклассников.

Я тут же узнала Кристину Цареву, которая сидела в центре класса, окруженная свои подружками. Кто из них Вика, а кто Марина… понятия не имела. На фоне Кристины они выглядели безликой массой.

Как только я вошла в класс под руку с Саной, на нас практически никто не обратил внимания. Все занимались своими делами: кто-то листал учебник, кто-то перешёптывался с соседом, а кто-то просто смотрел в окно, мечтая о чём-то своём.

Визуализация героев

Дарина Сладкова

Александра (Сана) Аверина

5 глава

Смирение или сопротивление: выбор, который меняет всё

POV Дарина

Урок литературы начался очень спонтанно: со звонком в класс, запыхавшись, влетел наш учитель – мужчина тридцати лет со взъерошенными светлыми волосами, которые, казалось, сопротивлялись любым попыткам придать им форму. Его очки в толстой черной оправе съехали на кончик носа, а белозубая улыбка озарила лицо, когда он оглядел класс.

Он бросил свои вещи на стул, не дав нам опомниться, и уселся прямо на учительский стол, свесив ноги. Его энергичные движения и яркая улыбка мгновенно приковали к себе внимание всего класса.

– Согласны ли вы, друзья мои, – начал он, обводя нас взглядом, – с утверждением, что нужно достойно смиряться перед ударами судьбы, или же считаете, что… лучше оказать сопротивление?

Класс замер. Даже те, кто до этого сидели в телефонах или перешёптывались с соседями по парте, подняли головы и уставились на учителя. В воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов на стене.

Сергей Михайлович, не дожидаясь ответа, с лёгкостью спрыгнул со стола и начал расхаживать между рядами, жестикулируя так, будто он оказался не на уроке литературы, а на театральной сцене. Его голос звучал то громко, то почти шёпотом, заставляя нас то напряжённо вслушиваться, то расслабляться.

– Ну просто краааш, – тихо шепнула мне Сана, указывая на молодого учителя. На ее реплику я лишь закатила глаза, но внутри согласилась: Сергей Михайлович действительно был очень харизматичным.

– Ну же, друзья мои, не стесняйтесь! – воскликнул Сергей Михайлович, останавливаясь возле окна. – Ведь каждый из вас, пусть даже неосознанно, уже сталкивался с этим выбором. Смириться или бороться? Принять удары судьбы как данность или схватиться за меч, даже если шансов нет?

Кто-то из учеников переглянулся, кто-то задумался, а кто-то просто ждал, что будет дальше. Сергей Михайлович, заметив, что никто не решается ответить, подошёл к доске. Он схватил мел и крупными буквами написал:

«Смирение или сопротивление?»

– Вот вам тема для сегодняшнего урока, – объявил он, обернувшись к классу. – Давайте поговорим о том, как отвечает на этот вопрос не только литература, но и сама жизнь. Ведь каждый из вас уже сделал либо когда-нибудь еще сделает этот выбор. И я хочу, чтобы вы задумались: что для вас важнее – сохранить себя, даже если это значит смириться, или рискнуть всем ради того, чтобы изменить свою судьбу?

– Смиряются лишь трусы, Сергей Михайлович, – раздался твердый мужской голос.

Я подняла взгляд на говорящего и застыла. В класс зашел он – воплощение бури, грома и молнии. Если бы бог реально решил сойти на землю и выбрать человеческий облик, он бы выглядел именно так.

Высокий, с подтянутым, спортивным телом, он будто излучал энергию, которая заставляла воздух вокруг вибрировать. Его густые волнистые волосы, черные как смоль, слегка растрепались, и несколько прядей непослушно упали на лоб, добавляя ему дерзости. Красивое лицо украшали прямой нос и пухлые губы, немного искривленные в нахальной ухмылке.

Но больше всего меня поразили его глаза. Темно-серые, как небо перед грозой, они казались бездонным. Его взгляд скользнул по классу, и вдруг остановился почему-то именно на мне.

Наши взгляды скрестились словно гром и молния. В выражении его лица читался вызов, насмешка, что-то неуловимое, от чего внутри все перевернулось. Одна его бровь насмешливо изогнулась в немом вопросе. Тогда я наконец-то опомнилась, стушевалась и опустила глаза.

«Ты незаметная. Не привлекай к себе внимания, черт подери!» – пронеслось у меня в голове.

Я украдкой снова взглянула на него. Он все еще смотрел в мою сторону, но теперь в его глазах не было того явного интереса, который заставил меня смутиться раньше. Взгляд стал спокойным, даже слегка равнодушным, будто он уже понял, какое впечатление произвел на меня, и теперь просто наблюдал за моей реакцией со стороны.

Знает себе цену. Уверен себе до безумия. Чертовски красив… Да уж… Это плохо. Очень плохо.

Кристина поймала его взгляд и призывно улыбнулась ему. Парень, не раздумывая, опустился на стул рядом с ней. Царева тут же наклонилась к нему, что-то шепнула на ухо, от чего тот ухмыльнулся и кивнул. Он был из тех, кто привык к вниманию, кто знал, как им пользоваться. И, судя по всему, Кристина уже успела занять свое место в его мире.

Сана легонько пихнула меня локтем в бок, и когда я слегка наклонилась к ней, зашептала мне прямо в ухо:

– Только не говори после этого, что ты не привлекаешь к себе внимания. Змей сейчас тебя практически глазами… раздел. И съел.

– Змей?..

Искуситель что ли?..

– Артём Змеев, – пояснила Сана. – Так его все зовут. Ну, знаешь, из-за его… эээм… харизмы. Или наглости. Кто его разберёт.

– Не говори ерунды, – шикнула я ей в ответ, стараясь скрыть смущение.

Только через пару секунд я заметила, что в класс он зашел не один. Следом за Змеевым в класс ввалился второй парень (вероятно, его друг). Но если первый показался мне богом, сошедшим с Олимпа, то второй был, скорее, полубогом.

Визуализация героев 2

Сергей Михайлович - учитель литературы

Кристина Царева с подругами (Викой и Мариной)

Друг главного героя - Марк Чеширский (Чешир)

И наш главные герой - Артем Змеев (Змей)

6 глава

Вызов

POV Дарина

В классе началось оживление. Шёпот, смешки, обрывки фраз – всё смешалось в единый гул. Кто-то начал обсуждать вопрос с соседом, жестикулируя и перебивая друг друга, словно каждый стремился доказать свою правоту. Кто-то задумчиво смотрел на учителя. А кто-то уже тянул руку, чтобы высказать своё мнение, нетерпеливо ёрзая на стуле, словно боясь, что его опередят.

Сергей Михайлович, довольный тем, что удалось разбудить в учениках интерес, снова сел на край стола, скрестив руки на груди. Его взгляд, спокойный и в то же время проницательный, скользил по классу, будто он читал мысли каждого. Мне безумно понравилось его умение создать атмосферу, в которой все ученики чувствовали себя частью чего-то большего.

– Что же … – начал он, слегка наклонившись вперёд, чтобы привлечь внимание. – Давайте вспомним, например, Пьера Безухова из «Войны и мир». Он ведь тоже сначала смирялся с обстоятельствами, но потом нашёл в себе силы изменить свою жизнь. Так кто он – трус или герой?

Артём пожал плечами, как будто вопрос был слишком простым для него.

– Он просто понял, что смирение – это тупик, – произнес он почти вызывающе, слегка приподняв подбородок. – И выбрал сопротивление. Как и должно быть.

Кто-то из класса кивнул, соглашаясь. Сергей Михайлович слегка прищурился, словно оценивая ответ, но не спешил комментировать. Вместо этого он обвёл класс взглядом, давая возможность другим высказаться.

– А ты как думаешь, Лена? – вдруг обратился он к девочке, сидевшей у окна.

Она вздрогнула, словно её разбудили, и быстро опустила взгляд, будто пытаясь собраться с мыслями. Её пальцы нервно перебирали край тетради, оставляя на бумаге едва заметные заломы.

– Я… – начала она неуверенно, но потом, сделав глубокий вдох, продолжила. – Я согласна с Артемом, Сергей Михайлович.

Класс снова затих. Будто бы все знали, что спорить с Артёмом – себе дороже. Его уверенность, харизма, взгляд, который мог остановить на полуслове, – всё это делало его непререкаемым авторитетом в классе. И, кажется, он это прекрасно понимал.

Но тут, к всеобщему удивлению, Кристина Царева подняла руку.

– Я тоже согласна с Артёмом, Сергей Михайлович, – сказала она, бросая на Змеева многозначительный взгляд. – Смирение – это слабость. Настоящие леди всегда борются за то, что им важно.

Артём слегка кивнул, но в его глазах промелькнула лёгкая насмешка, будто он прекрасно понимал, что Кристина говорит это только ради того, чтобы получить его одобрение. Будто её жизнь вращалась вокруг этого. Он приподнял бровь, словно давая ей понять, что её попытка не осталась незамеченной, но и не произвела на него особого впечатления.

Сергей Михайлович снова обвёл класс взглядом:

– Ну что, ребят, есть ещё желающие высказаться? Или все согласны с Артёмом и Кристиной?

В этот момент я почувствовала, как внутри гулко забилось сердце. Может быть, это было желание доказать, что я не такая незаметная, как сама привыкла думать. Или просто дало о себе знать накопившееся раздражение от того, что Артём и Кристина ведут себя так, будто они – центр вселенной. Я медленно подняла руку, чувствуя, как ладонь слегка дрожит. В горле пересохло, но я не хотела молчать.

Сергей Михайлович удивился, но кивнул:

– О, новенькая! Дарина Сладкова, так? Ты хотела что-то сказать?

Все взгляды в классе сосредоточились на мне. Все ждали мой ответ. Особенно неловко мне было под взглядом Змея. Его тёмно-серые глаза пронизывали меня насквозь, заставляя кровь кипеть в жилах. Под его взглядом я чувствовала себя голой и беззащитной. Щёки начали гореть.

Мне это не нравилось. Я всегда могла держать себя в руках. Никто раньше не мог вывести меня из себя. Я постаралась успокоиться и перевела взгляд на учителя.

– Я… я не согласна. Смирение – это не всегда слабость.

Марк присвистнул. Кристина закатила глаза. Сана уставилась на меня, будто видит впервые.

– Так-так, Дарин, продолжай! – подбодрил учитель.

– Иногда смирение – это мудрость. Например, если ты понимаешь, что борьба принесёт больше вреда, чем пользы. Или если ты просто не готов к этой борьбе. Это не делает тебя трусом. Это делает тебя… человеком.

– Интересно, – произнёс Сергей Михайлович, медленно обводя класс взглядом. – А что ты думаешь, Дарина, о Пьере Безухове?

Класс затих. Даже Артём, который до этого смотрел на меня с лёгким пренебрежением, теперь внимательно изучал моё лицо. Его взгляд был таким пронзительным, что мне захотелось исчезнуть. Кристина же, напротив, скрестила руки на груди, её взгляд стал ещё более холодным. Но я упрямо продолжила:

– Пьер Безухов не сразу начал бороться, потому что искал себя. Его смирение – это не слабость, а этап осознания. Он понимал, что не всё в жизни зависит от него, но, когда пришло время действовать, он стал действовать решительно. Всему свое время. Он стал примером того, как человек, пройдя через трудности и ошибки, смог найти себя и своё место в жизни.

Сергей Михайлович улыбнулся.

– Очень интересно, Дарин. Спасибо за твою точку зрения. Готов ли признать Артем, что иногда смирение – это мудрость?

7 глава

Искры и тени

POV Дарина

Мы с Саной отправились в столовую, пробираясь через шумные коридоры, заполненные учениками. По дороге она долгое время молчала, но я чувствовала, как её взгляд то и дело скользит в мою сторону. Наконец, она не выдержала, хитро сверкнув глазами.

– Ну что, Дара, – прошептала она, приглушая голос, чтобы нас не услышали проходящие мимо одноклассники. – Ты только что бросила вызов самому Змею. Это было… эпично.

– Я просто сказала, что думаю, – ответила я, стараясь звучать спокойно, хотя в груди будто уже поселилось маленькое, но настойчивое чувство тревоги.

– Да ладно тебе, – усмехнулась Сана, слегка толкая меня локтем. – Ты видела, как он на тебя смотрел? Вот тебе и тихоня! А, Дара? Но будь осторожна с Крис. Уверена, она заметила внимание Змея к тебе… и ей это очень не понравилось.

Мне хотелось в голос рассмеяться от этого предположения. Сравнить меня и Кристину Цареву. Она видела вообще ее? А меня? Сана… с ума сошла что ли?

– Не смеши. Никакой нормальный парень не променяет вашу Цареву на такую, как я. У него либо вкус должен отсутствовать, либо глаза. Я думаю, что у Артема есть и то… и другое.

– Ты давно в зеркало смотрелась, дорогуша? – Сана приподняла бровь, её голос звучал с лёгкой насмешкой, но в то же время с искренним удивлением. – Никакая чёрная толстовка не скроет твою сексапильную внешность. Если бы я была по девочкам… мм… я бы сразу запала на тебя.

Сана подмигнула мне и весело ущипнула за попу. Я улыбнулась с ее непосредственности, но словам не поверила.

Я красивая? Ну да, конечно.

– Сядем там. Я познакомлю тебя со своими друзьями. Они из параллели, – сказала Сана и указала на небольшой столик у окна в школьной столовой. – Команда, знакомьтесь, это Дара.

За столиком сидела девушка нашего с Саной возраста. Ее яркая внешность притягивала к себе внимание. Синие короткие волосы, пирсинг в носу, татуировка со знаком точки с запятой на шее. Она выглядела так, будто только что сошла с обложки какого-то альтернативного журнала.

– Ева, – лишь одно слово, а затем она снова уткнулась в свою тарелку, будто её больше ничего в мире не интересовало.

– Она не очень многословна, – улыбнулась еще одна девушка, что сидела напротив. Ее волосы, почти белоснежные, мягко ниспадали на плечи, а ярко-голубые глаза светились теплом и дружелюбием. – Но это вовсе не означает, что она не рада с тобой познакомиться. А меня зовут Катя.

Ее руки были украшены тонкими серебряными браслетами, которые тихонько звенели при каждом движении. Катя говорила мягко, но уверенно. Она явно была тем человеком, который всегда старался сгладить острые углы и создать комфортную атмосферу в компании.

Рядом с Катей сидел темноволосый парень, которого она не представила сразу. Он был молчалив. Его почти черные глаза смотрели на Катю с нежностью и восхищением, словно она была его музой. Его пальцы слегка постукивали по столу. На его запястье виднелся браслет с крошечной подвеской в виде пера, что только подчеркивало его творческую натуру.

– Это Матвей, – представила его Катя, заметив мой взгляд. – Он пишет стихи. Иногда даже для нашей газеты, если я его сильно попрошу.

Матвей слегка кивнул, но ничего не сказал. Его взгляд, едва скользнув по мне, снова вернулся к Кате. Казалось, он был готов сидеть здесь часами, просто наблюдая за ней, как будто она была его источником вдохновения.

Влюбленная парочка. С ними всё понятно.

Затем Сана кивнула в сторону симпатичного молодого человека, который сидел рядом с Евой и, казалось, полностью погрузился в свой планшет. Его пальцы быстро двигались по экрану, а на лице читалась сосредоточенность. Он даже не сразу заметил наше появление.

– А это Егор. Наш программист. Создал сайт для школьной газеты, – представила его Сана, слегка подтолкнув его локтем, чтобы привлечь внимание.

Егор наконец-то отвлекся от экрана планшета и взглянул на нас.

– Добро пожаловать, Дара, – он жизнерадостно улыбнулся, блеснув своими зелеными глазами, и подвинулся на скамейке, уступив нам с Саной место. – Как твои первые впечатления о школе?

– Эм… Вполне неплохо.

– Кстати, Дара хорошо рисует, – заметила Сана, – а еще она согласилась помочь нам с оформлением нашей газеты и сайта.

Ага, согласилась. Как же.

– О, это круто! – воскликнула Катя. – Нам не помешает хороший художник.

– А о чем именно ваша газета? – поинтересовалась я.

– Обо все, что творится нашей в школе, – ответил Егор. – Ева пишет про субкультуры и различные школьные группировки. Катя – про кружки, мероприятия, праздники. Еще она классный фотограф. Сана ведет колонку про школьные новости, иногда подсаливая ее разными сплетнями. Ох, ладно… Часто подсаливая ее разными сплетнями. Я же собираю все это вместе, обновляю наш сайт.

Сана заметила, что я так и не притронулась к своему обеду.

– Почему ты не ешь?

– Я не голодна.

Визуализация героев 3

Егор

Ева

Катя и Матвей

История любви Кати и Матвея - "Моя льдинка"

https://litnet.com/shrt/PrSS

8 глава

Игры и границы

POV Артем

Прямо сейчас я чувствую, как она смотрит на меня. Буквально пялится. Прямо прожигает спину. А сначала показалась такой забитой тихоней. Но, видимо, первое впечатление обманчиво. Её взгляд, хоть и скрытый, будто бы проникал сквозь меня, заставляя кожу слегка покалывать. Обычно это я был тем, кто держит всё под контролем.

Шум школьной столовой казался далёким гулом. Где-то за спиной звенели ложки о тарелки, смешиваясь со смехом и обрывками разговоров. Воздух был пропитан запахом подгоревшего сыра из столовских пицц и сладковатым ароматом газировки. Я сидел, откинувшись на спинку стула, одной рукой балансируя на его задних ножках, а другой играя с крышкой от стакана.

– Как тебе новенькая, Змей? – поинтересовался Марк, дожевывая свой обеденный бургер.

– Новенькая? – я прекрасно понимал, о ком говорил Чешир, но почему-то решил выказать полное безразличие. – Ничего особенного.

– Она сейчас пялится на тебя, друг, – ухмыльнулся Чеширский, его глаза блестели от азарта.

Я знал это, но решил убедиться. Медленно, как будто нехотя, я повернул голову и встретился с её янтарно-карими глазами. И правда, ничего особенного. Серенькая внешность. Бесформенная черная толстовка, длинные русые волосы, собранные в небрежный хвост. Но взгляд… Взгляд у неё дерзкий, с вызовом. Это вызвало у меня лёгкую улыбку.

Я нахально подмигнул ей. Заметил, как её щёки покрылись румянцем, а глаза мгновенно опустились вниз, будто она поймала себя на чём-то запретном. Ну конечно. Кто бы сомневался. Я отвернулся, первым разрывая контакт. Обычная девчонка.

– И правда, пялится, – согласился я, возвращаясь к своему стакану.

В ответ Марк громко рассмеялся, пихнув меня кулаком в плечо.

– Она на тебя запала, Змей. Сто пудов. Могу дать руку на отсеченье, что у нее никого не было… Невинная, чистая… Мм… Воспользуешься? Раз рыбка сама плывет к тебе в руки. Только смотри, чтобы Крис не начала ревновать.

Уверен, что в моем взгляде сейчас мелькнуло явное раздражение, но Чеширский этого не заметил. Или сделал вид, что не заметил.

– Чешир, ревнует Крис или нет – не мое дело. Заколебала ее тупая ревность. Мы не вместе.

– А она об этом знает, чувак? – поддел друг, его улыбка стала ещё шире.

– Знает, но не сдается.

Марк засмеялся ещё громче, и я почувствовал, как его смех раздражает меня всё сильнее. Он всегда был таким – шумным, навязчивым, но в то же время преданным. Мы дружили с детства, и он знал меня лучше, чем кто-либо другой. Но иногда его бесцеремонность выводила из себя.

– Ладно, Змей, не кипятись, – он откинулся на спинку стула, закинув руки за голову. – Любопытно, как ты с этим справляешься. Девчонки вокруг тебя вьются, а ты даже бровью не ведёшь.

– Просто неинтересно, – пожал я плечами, стараясь сохранить безразличный тон.

Все девчонки казались какими-то слишком поверхностным. Как будто видели только то, что я хотел показать, и никто не пытался заглянуть глубже.

– Если ты боишься, что кто-то подберётся слишком близко, – в голосе Марка прозвучала лёгкая издевка. – У тебя есть лучший друг, которые тебя выручит.

– Не думаю, что у тебя есть в этом нужда, Чешир.

Он хмыкнул, но ничего не ответил. Вместо этого он достал из кармана пачку жвачки и протянул мне одну. Я взял её, развернул и положил в рот. Мятный вкус мгновенно освежил, и я почувствовал, как напряжение понемногу уходит.

– А вот и Крис. Помяни, как говорится… – протянул Марк, поглядывая в сторону.

В столовую зашла Царева. Зашла, как королева в окружении своей свиты. Нельзя не признать, что она красивая. Сексуальная. Длинные ноги, идеально подчёркнутые узкой юбкой. Пышная грудь, которая привлекала взгляды даже тех, кто старался не смотреть. Попка… что надо. Она всегда умела подать себя.

Её светлые волосы были уложены в идеальные волны, а ярко-красная помада подчёркивала её губы, которые сейчас растянулись в уверенной улыбке. Она шла, зная, что все смотрят на неё, и ей это нравилось.

Я даже как-то увлекся ею пару раз. Глубоко увлекся. И эта была моя ошибка. Только я дал ей понять, что не прочь с ней поразвлечься, и она прилипла пиявкой.

Она заполнила собой все пространство вокруг меня, контролировала каждый шаг, ревновала к каждой встречной. Это дико раздражало. Койка с ней совершенно не стоила этого.

– Как дела, мальчики? – Крис присела рядом со мной, нарочно задев коленкой мою ногу.

– Обсуждаем новенькую. Симпатичная, не правда ли? – подкинул масла в огонь Марк.

Я бросил на него угрожающий взгляд, призывая заткнуться. Но на него это совершенно не подействовало.

– Обычная серая мышка, – отмахнулась Кристина. – Да, девочки?

– Конечно! – ответила Марина.

– Она тебе и в подметки не годится, – согласилась Вика, бросив взгляд в сторону новенькой, которая сидела за соседним столом, стараясь не привлекать к себе внимания.

Как же тошно от их услужливой лести. Я закатил глаза, поздно заметив, что в этот момент Царева смотрела прямо на меня.

9 глава

Игры и последствия

POV Дарина

­– А я уверена, что овны не найдут общий язык со львами, – безапелляционно заявила Ева, вернув меня в реальность.

– Согласна! Они уничтожат друг друга, – поддакнула Катя, её лицо озарилось улыбкой. – Посмотрите хотя бы на Егора и Сану.

– Сто процентов, – кивнула Ева, блеснув глазами. Она явно наслаждалась тем, как разворачивался этот разговор.

– Не нужно на нас смотреть! – вскипела покрасневшая Сана, глаза сверкнули негодованием.

– Я вовсе не стремлюсь её уничтожить, – иронично заметил Егор. Он явно получал удовольствие от того, как Сана заводилась.

– Но вы не можете находиться рядом больше пяти минут, не поругавшись, – отметила Катя, указывая вилкой на Сану и Егора. – Два огненных знака вместе – это вулканический взрыв. Торнадо. Бедствие. Потоп.

– Заткнись, Катя, – нахмурилась Сана. – Все это чушь.

Катя, несмотря на протесты Саны, продолжала настаивать на своём:

– Ну, посмотрите сами. Вы же постоянно спорите. Даже сейчас вы готовы друг друга… поколотить.

Сана скрестила руки на груди и бросила на Катю недовольный взгляд:

– Мы не спорим, мы… обсуждаем. Это нормально.

Егор вдруг ухмыльнулся:

– Да, очень люблю с ней все активно «обсуждать». Особенно когда Сана пытается доказать, что её мнение – единственно правильное.

Сана повернулась к нему, сердито сверкнув глазами:

– А ты всегда такой умный, да? Может, тогда объяснишь, почему твой сайт постоянно… глючит?

Егор поднял руки в защитном жесте:

– Ой, только не начинай. Это не моя вина, что школьный интернет работает хуже, чем у бабушки в деревне.

– Ну да, конечно, – саркастически протянула Сана. – А то, что ты сам его написал на коленке за ночь, тут ни при чём.

– Эй, я потратил на это кучу времени! – возмутился Егор, его спокойствие начало таять. – И, кстати, он работает лучше, чем твои «гениальные» идеи для школьного проекта.

– Мои идеи? – голос Саны стал громче. – Ты даже не можешь понять, что я предлагаю, потому что твой мозг занят только тем, как бы сделать всё «по-своему»!

– А ты всегда считаешь, что только твой способ правильный! Может, хватит уже вести себя как будто ты единственная, кто что-то понимает?

– Ой, да вы оба просто упрямые, как ослы! – вставила Ева, пытаясь сдержать смех.

– Ева, заткнись! – почти хором крикнули Сана и Егор, не отрывая друг от друга взгляда.

– Вы знаете, – неожиданно заговорил Матвей, – если бы вы тратили столько же энергии на что-то полезное, сколько тратите на споры, мы бы уже давно жили в идеальном мире.

– Идеальный мир? – фыркнула Сана. – С Егором? Даже в моих кошмарах такого нет.

– О, спасибо за комплимент, – язвительно ответил Егор. – Ты всегда знаешь, как поднять настроение.

– Может, хватит уже? –вмешалась я, чувствуя, что ситуация заходит слишком далеко. – Вы оба правы, и вы оба неправы. Просто… успокойтесь.

Сана тяжело вздохнула, скрестив руки на груди. Пальцы Егора продолжили нервно барабанить по столу.

– Ладно, – пробормотала Сана, глядя в сторону. – Но только потому, что Дарина попросила.

– Да, – согласился Егор, хотя в его голосе всё ещё звучало раздражение. – Но это не значит, что я с ней согласен.

– Конечно, – язвительно ответила Сана, но больше не стала продолжать.

Катя и Ева переглянулись, явно наслаждаясь этим спектаклем. Затем Катя засмеялась, пытаясь сгладить напряжение за столом:

– Ну, вы хоть признайте, что я права. Вы как вулкан: находитесь рядом, и уже начинается извержение.

Я лишь, усмехнувшись, тихо предположила:

– Может, это просто ваш… способ общения? Ну, знаете, как у некоторых людей – чем больше любишь, тем больше ругаешься.

Сана и Егор одновременно повернулись ко мне, и на их лицах появилось выражение, будто они только что услышали что-то совершенно абсурдное.

– Что?! – вскричала Сана. – Ты серьёзно думаешь, что я могу любить того, кто постоянно спорит со мной?..

Её глаза сверкнули, а щёки покраснели, но в её голосе я уловила нотку неуверенности, которую она, вероятно, сама не хотела признавать.

– Ага, особенно если этот кто-то ещё и постоянно критикует мою работу, – добавил Егор, но в глазах читалось что-то, что он постарался скрыть. Он отвёл взгляд, словно боясь, что кто-то заметит его смущение.

Катя фыркнула:

– Ну, знаете, отрицание – это первый признак…

– Заткнись, – хором перебили её Сана и Егор, что вызвало взрыв смеха за нашим столом. Даже я не смогла сдержаться, хотя старалась сохранять нейтралитет.

Ева, сидевшая рядом со мной, покачала головой, её синие волосы мягко колыхнулись:

10 глава

Грани близости

POV Артем

Абсолютная тишина и десятки пар глаз, которые неотрывно следили за каждым нашим движением. Столовая, обычно наполненная гомоном и смехом, теперь была похожа на арену, где я и Крис стали главными актерами этого нелепого спектакля.

Я перевел взгляд на Крис. Она смотрела с обидой. Её губы были плотно сжаты, а в глазах читалась смесь гнева и растерянности. Но больше всего меня поразило то, как она старалась держать лицо – гордо поднятый подбородок, прямой взгляд, будто она не позволяла себе показать, насколько смертельно унижена.

– Пойдем, – резко сказал я, схватив её за руку.

Я потянул её к выходу из столовой, не дав ей шанса на сопротивление. Мы вышли в коридор, завернули за угол, и я остановился, развернувшись к ней. Мой взгляд пригвоздил Кристину к стене.

– Артём, почему ты так разозлился? – её голос звучал с нотками недоумения, будто она действительно не понимала, что произошло. – У нас же все было хорошо.

– Нет, Крис. У нас ничего хорошего не было, – я выдохнул, попытался взять себя в руки. – Ты ведешь себя как стерва.

– Наверное, потому что я и есть стерва, – огрызнулась она, гневно сверкнув глазами.

– Еще раз повторяю тебе, Кристина. Мы не вместе. Прекрати уже свое преследование, переключи внимание на кого-нибудь другого. Поверь мне, желающих много. Очень много. Выбирай любого, а меня оставь в покое, – я отступил от нее на шаг, давая понять, что разговор окончен. – И новенькую тоже не трогай. Она ничего плохого тебе не сделала.

Я развернулся и ушел, оставив ее одну в школьном коридоре. Её взгляд, полный обиды и злости, жёг мне спину, но я не обернулся.

POV Дарина

Забежав в женский туалет, я выдохнула с облечением: там никого не было. Тишину нарушал лишь слабый звук капающей воды из крана. Я закрылась в одной из кабинок, прислонившись к холодной стене, и попыталась отдышаться.

– Спокойно, спокойно, – прошептала я себе.

Я быстро сбросила с себя мокрую толстовку и натянула на себя его рубашку. В нос ударил слабый запах ментоловых сигарет вперемешку с запахом свежего мужского парфюма. Это запах Змеева. И сейчас я была в его рубашке.

Черт побери!

Я зажмурилась. Мне до бабочек в животе нравился его запах. Это было глупо, нелепо и совершенно необъяснимо. Мы знакомы всего пару часов, а я уже стою, как дура, в туалетной кабинке и нюхаю его рубашку.

– Совсем с ума сошла, – прошептала я.

Закинув кофту к себе в рюкзак, я наконец-то вышла из туалетной кабинки. И в этот момент дверь женского туалета открылась. Вошел Артем. Я застыла.

– Тебе идет, – он окинул меня взглядом с головы до ног.

Артем стоял в дверях, нахально улыбаясь. Он медленно подошел ближе, его шаги были легкими, почти бесшумными.

– Это женский туалет, и тебе сюда нельзя, – пробормотала я, понимая, насколько глупо это звучит.

Конечно, он знал, куда зашёл. Он же видел табличку на двери. Но, судя по его улыбке, это его нисколько не смущало.

– Я просто хотел убедиться, что ты в порядке, – в его глазах мелькнул озорной огонек.

– Я в порядке, – быстро ответила я, стараясь звучать уверенно.

– Рубашка тебе действительно идет, – он слегка наклонил голову, продолжая изучать меня взглядом.

– Спасибо.

– Ты всегда так краснеешь, когда тебе делают комплименты? – он сделал ещё один шаг ближе.

– Нет.

– Правда? – он прищурился. – Привыкла быть незаметной. Так ведь, мышка?

Я хмуро взглянула на него. Вот, кто я для него.

Мышка.

Серая, незаметная. Вероятно, даже имени моего не помнит. И почему-то это задело меня больше, чем я ожидала.

– Смирилась с этим, да?

– Что ты от меня хочешь?

– Крис сделала это специально, – его голос стал тише.

Я с сарказмом приподняла одну бровь.

– Знаю. Тебе не стоит чувствовать себя виноватым за поступки своей девушки.

Артем ухмыльнулся и небрежно взъерошил свои волосы.

– Поверь, я совершенно не чувствую себя виноватым… – он сделал паузу, его взгляд стал ещё более пронзительным. – И у меня нет девушки, мышка.

Он произнес это практически полушепотом. Мышка. Это слово, которое должно было унизить, почему-то звучало теперь почти... ласково.

– Я думаю, у Кристины другое мнение на твой счет.

Ответа не последовало. Он лишь пожал плечами, но его взгляд не отрывался от меня. Глаза в глаза. Молчание затянулось, воздух вокруг нас стал густым, напряжённым. Даже звуки из коридора за дверью приглушились, оставив нас в этом странном, почти нереальном моменте.

11 глава

На пороге перемен

POV Дарина

Когда прозвенел звонок последнего урока, я почувствовала облегчение. Первый день в новой школе выдался насыщенным, и я уже мечтала о тишине своей комнаты. Однако Сана догнала меня в коридоре, пробираясь сквозь толпу спешащих домой школьников. Она выглядела взволнованной, её глаза блестели, а на лице читалось беспокойство.

– Я же говорила! – закричала Сана, чтобы перекричать толпу.

– Что ты говорила?

– С Крис нужно вести себя осторожно.

– Она, кажется, меня ненавидит, – заметила я. – Она и Змеев пара. Это понятно, как божий день. Ей не о чем переживать.

Сана покачала головой, словно хотела сказать что-то ещё, но вместо этого предложила отвезти меня домой на своей машине. Это предложение удивило меня.

– У тебя уже есть машина в одиннадцатом классе?

– Отчим подогнал на мое восемнадцатилетние месяц назад, – ответила Сана, слегка усмехнувшись. – Старается расположить меня к себе.

– Мне восемнадцать только через несколько недель…

– Как и большинству наших одноклассников… – криво усмехнулась девушка. – В детстве у меня были небольшие проблемы. Я не разговаривала до восьми лет из-за одного инцидента… В общем, меня поздно отдали в школу.

Её голос звучал спокойно, но в нём чувствовалась горечь. Я хотела спросить, что за инцидент, но решила не настаивать. Вместо этого я просто кивнула.

Когда я удобно устроилась на переднем сидении, Сана завела машину, и мы тронулись с места. Я не могла оторвать глаз от её уверенных движений. Она выглядела так, будто управляла машиной всю жизнь.

– Ты потрясающе смотришься за рулем, Сана, – мой комплимент привел ее в восторг.

– Спасибо, Дара, – ответила она, прибавив скорости. – Ты знаешь, как поднять настроение.

Я быстро достала из рюкзака свой блокнот для рисования и простой карандаш.

– Я хочу тебя нарисовать. Ты не против? – поинтересовалась я.

– Ты что смеешься? Мне портреты еще никто не рисовал.

Я быстро принялась за дело. Мои пальцы скользили по бумаге, создавая линии и тени. Через двадцать минут с листа бумаги на меня смотрела потрясающе веселая красотка, с озорными искрами в глазах и жизнерадостной улыбкой на лице.

– Неужели я и правда такая красивая? – восхитилась Сана, только взглянув на мой набросок. – У тебя действительно талант, Дара! Круто!

– А вот и мой дом, – пытаясь скрыть на лице смущение, отметила я.

– Пойдешь сегодня на гонки? – вдруг спросила Сана, остановившись у моего дома.

– Гонки?

– О, ты же не знаешь. Это наше городское увлечение. У нас есть старая гоночная трасса, там собирается вся молодежь по вечерам и устаивает вечеринки. Парни гоняют на своих байках. Зрители делают ставки. Там очень весело. Скажи, пожалуйста, что пойдешь!

Как бы сильно я сейчас не хотела отказаться и провести спокойный вечер у себя в комнате с блокнотом для рисования и карандашом в руках, я не смогла отказать Сане. Благодаря ей первый день в новой школе показался мне не таким уж отвратительным, как мог оказаться без нее.

– Да, я с удовольствием пойду.

– Здорово! Я заеду за тобой в семь вечера.

Попрощавшись, я вышла из машины и направилась домой.

– Мама, я дома!

– О, Дариша, тебя подвезли? Неужели уже подружилась с кем-то? – мама вышла мне навстречу, вытирая руки о свой новенький передник.

В доме аппетитно пахло жареной курицей, и тут я поняла, что безумно проголодалась.

– Да, это Сана. Она очень классная.

– Ей уже есть восемнадцать?

– Да.

– Хм… Я очень рада за тебя, малышка! – улыбнулась мама, заключая меня в свои теплые объятия. – Как вообще твой первый день? И… Стой. Это не твоя рубашка.

Мы прошли на кухню, я удобно устроилась за обеденным столом, пока мама накладывала мне самые аппетитные кусочки курицы с рисом.

– Кристина случайно в столовой вылила на меня стакан сока.

– Какая неуклюжая девочка.

– А Артем дал мне переодеть свою запасную майку, – осторожно отметила я.

– Артем, значит… – задумчиво переспросила мама. – Симпатичный?

– Очень, – потом быстро опомнилась. – То есть нормальный.

– Ну, мне все понятно, крошка, – вздохнула мама. – Помнишь, что я тебе говорила насчет любви?

Я взглянула на маму. Она взволнованно смотрела на меня, снова теребя в руках передник.

– Нельзя позволять себе влюбляться? – затаив дыхание, спросила я.

– Лучше пусть тебя любят, крошка. Если любишь ты… в итоге одни мученья.

Я прекрасно понимала, почему у мамы такие убеждения, поэтому постаралась не развивать эту печальную тему отношений. Я попыталась перевести тему.