Моя аюджали. Возвращение

Пролог - 1 - (08.12)

Немного от Автора)))

Милые читатели, сегодня, для меня особенный день.

Годовщина. 8.12.2008г. погиб один человек, память о котором не стала меньше даже спустя столько лет. Именно этот мужчина объяснил, что любовь женщины должна быть куда больше, чем страсть, терпение или восхищение… Женщина должна любить души.

Душу своего мужчины…

Своих детей…

Своих друзей и родных…

И задача женщины сохранить это в себе, несмотря ни на какие трагедии и беды, не позволить себе озлобиться и забыться.

Про это и данная история. Про любовь за гранью добра и зла, за гранью похоти или неопытности. История о приключениях, о подлости и дурости. И о любви, которая живет несмотря ни на что.

Дорогие читатели, данная книга, точнее весь этот мир, автор посвящает давно погибшему другу, и просто непревзойденному мужчине.

Этот человек помог девочке-подростку не только повзрослеть, но и просто пережить самые страшные дни. Мужчина, который оказался настолько мудрым, чтобы повлиять на женскую душу. Человек, о котором не могу сказать ни одного плохого слова. Тот, на кладбище к кому, автор едет без слез, а в ожидании встречи с самым оптимистичным другом на свете. Тот, чей смех и шутки снятся до сих пор. Личность, что раз и навсегда изменила другого человека.

Хочется верить, что Константин оценил бы данный мир, даже при том, что гг – девушка, да и сама книга о любви, чуть-чуть)))

Не стоит забывать ушедших, даже если память причиняет боль! И цените любимых человечков, потому что однажды придет их последний день, и хорошо, если вы уйдете раньше. При обратном же, память – все, что у вас останется. Не стоит портить ее злостью, грубостью, обидами.

Берегите себя и тех, кто вокруг!

Пролог - 1

Любой конец – это точно новое начало.

«Простое человеческое счастье – это самая несбыточная мечта любого человека, Машунь!»

(автор Фролов Геннадий Викторович, дедушка автора мира)

- Простое человеческое счастье… – тихо повторила я.

Когтистой лапой, а-ля Фредди Крюгер, подбросила в костер пару веток. К черному небу, с жемчужной россыпью чужих созвездий, взметнулось множество искр. На фоне света костра и ночного мрака мои когти казались еще более хрупкими.

Я снова рассматривала собственную руку. Блеклая, потрескавшееся, крупная чешуя, очень старая. Сами когти покрыты мелкими и крупными трещинами. Время и тление уже хорошо прошлись по ней. Мертвая. Сжала кулак, коготь большого пальца лег поперек ладони и его накрыли четыре других когтя. Длинные, страшные. И хрупкие только на вид. Я уже хорошо усвоила, что эта хрупкость – ложна. Обманчива, как почти все в этом мире, в этой жизни. Накрыла апатия, ничему уже не удивляюсь. Ни новой конечности, ни новым возможностям, ни тому, что этой рукой легко перерубаю не слишком тонкое дерево. Эти трухлявые, «мертвые» когти могут перерубить и мечи. Уже проверено…

- Да, что это самое «простое человеческое счастье», по которому ты так сокрушаешься, такое по-твоему? – Рояль глянул на меня ярко-синим глазом, который пугал не меньше, чем, если бы его глаза были красными, как  у вурдалака.

Эта помесь крысы и хорька шевельнулась на лапнике. Почесал разлагающееся ухо, и снова скрутился на лежанке.

- Ну… - начала я. Кажется, уже привыкаю к новому голосу. – Это…

А память, зараза, опять подбросила картинки из прошлой жизни.

***

Выражение «простое, человеческое счастье» я впервые услышала, будучи совсем маленькой от прабабушки. Старушка, прожившая долгие восемьдесят лет. С тусклым взглядом под очками, со странным запахом, который сейчас я бы назвала ароматом смерти. Она пожелала мне «простого человеческого счастья» на день рождения. Меня привезли к ней, а она подарила ленты для волос. Ни до, ни после этой встречи никто не вплетал мне в волосы ленты, а пользовались только резинками. Она расчесывала мои кудряшки, тогда волосы еще завивались, вплетала мне в волосы яркие атласные ленточки, и шептала мне о счастье. Чтобы я прожила счастливую жизнь.

Позже, то же выражение я услышала от бабушки, став уже старше. Только уже не в форме пожелания, а в форме ответа:

«- Верочка, в жизни много всякого, родная. Я бы хотела тебе сказать, что когда ты вырастишь, у тебя все-все будет хорошо, но не могу… Поэтому и хочется, чтобы беды обошли тебя стороной, и чтобы ты могла сказать, что у тебя счастливая жизнь!

- Простое, человеческое счастье? – нахмурилась я. – Это когда есть все, что хочется?

- Не всегда, Веруся, далеко не всегда. У меня это было, когда мы построили дачу. Ездили только по выходным и на лето, в отпуск. И так несколько лет. На всем экономили, чтобы построить дом, даже праздники не отмечали. Я помню, как купила и посадила сирень. И вот, через несколько лет, твоя мама уже большая была, приехали, а куст сирени огромный, разросся. Мы там диван и столик устроили, чаи пили. Жара, а в тени прохладно. Я там как-то уснула, на диване. Проснулась, слышу, как твой дедушка и мама смеются и так хорошо стало, что слезы на глазах. Вот в тот момент я и поняла, что полностью счастлива. Счастье – это просто понимание, что любишь и любима, и ничего больше не надо, - и улыбнулась.»

Бабушка всегда умела ярко и при этом просто описывать все что угодно. После этого разговора я поняла, что тоже хочу плакать от счастья, чтобы понять, о чем мне говорили уже две женщины.

Пролог - 2 - (09.12)

Борис Адамович Баженов…

О-о-о… как много я могла бы рассказать об этом человеке. Мы познакомились на одном из благотворительных вечеров, который организовала моя фирма. Тогда мы собирали деньги на лечение больных. Я как раз расставляла стойки с большими плакатами в фае, когда он приехал.

Все случилось, как в сказке. Или как в юмористическом сериале. Меня толкнули, и я рухнула ему под ноги. Он не успел поддержать. Я растянулась у его ног, а он так и застыл с протянутыми в мою сторону руками. Наши удивленные взгляды встретились… и все. Действительно, все! Я влюбилась в этого мужчину с первого взгляда. Его карие глаза покорили меня, как и запах парфюма. Его сильные руки с выступающими венами, казались мне самыми красивыми.

До встречи с Борисом я не верила в любовь с первого взгляда. Мне думалось, что это блажь для любовных романов, а в реальной жизни такого не бывает. Ну как можно полюбить человека, ничего не зная о нем, даже имени? А вот можно, уж поверьте.

И долгое время я думала, что и он полюбил меня с первого взгляда. Говорил, что его покорили мои длинные ресницы, и взгляд, как у Бэмби перед фурой. Я смеялась, не видя в этом сравнении ничего страшного. И как же я ошибалась… Ведь это была не просто аллегория, а самый настоящий приговор…

Весь вечер Борис не отходил от меня дальше, чем на десять метров. А после, дождался, когда я выйду из здания, в числе последних. Отвез домой, и галантно поцеловал руку.

У него было прекрасное чувство юмора, и самая обворожительная улыбка. С его харизмой не могли тягаться мои прошлые кавалеры, а сам натиск этого мужчины не оставлял мне и шанса на побег. Ухаживал Борис и правда, красиво. Цветы, вино, украшения, свидания. Он писал мне десятки смс с шуточками, звонил, чтобы узнать как у меня дела на работе. Он слушал меня со всем возможным вниманием, будто я клиент конторы на грани банкротства. Его комплименты никогда не были пошлыми, а взгляд всегда лучился теплом.

Сильный физически, тренированный, следящий за собой, как большинство по-настоящему богатых и успешных людей. Он не просто казался принцем из сказки, он им и был. Сын бывших эмигрантов. Его семья когда-то уехала из СССР в Израиль, жила в Европе, чтобы с крахом страны вернуться обратно. Я особо не вникала, как во времена становления бизнеса и разборок им удалось основать компанию, превратившуюся в конгломерат фирм и организаций. Да и не откровенничали со мной особо. Важно было другое, рядом со мной был успешный, галантный и невероятно харизматичный мужчина. Если он смеялся, то невозможно было не смеяться вместе с ним.

Сначала я стеснялась людей вокруг него. Два секретаря, которые, казалось, вообще не спали. В любое время дня и ночи идеально выглядящие, спокойные, как английские дворецкие и незаметные, как тени. Тройка телохранителей, водители. И прочие-прочие, коих было слишком много. Всем он представлял меня, как свою женщину, и они отвечали вежливостью.

И при всей своей власти и деньгах Борис не давил. Чутко прислушивался к моему состоянию, умело развеивал все сомнения и переживания. Без приуменьшения, он был идеальным мужчиной. И в постели тоже. О таких даже не мечтают…

Кто ж знал, что галантность – маска, а умение слушать – тонкий психологический ход манипулятора?

Получив предложение руки и сердца, вместе с кольцом я была самой счастливой женщиной. Полностью околдованной, влюбленной по уши.

И сейчас, сидя у костра, рядом с мышом-зомбиком, все прошлое виделось совсем фантасмагорично. Фальшиво, до последней черточки. Но нет более плохого критика, чем влюбленная женщина. Даже если бы сейчас дали возможность вернуться в прошлое, то я не смогла бы доказать той себе, что собственноручно подписываюсь на ад.

Была шикарная свадьба. Самая шикарная, как со страниц каталога. Множество гостей, как с моей, так и с его стороны.

Мое «простое, человеческое счастье» длилось чуть больше года. За этот год муж оплатил учебу двум сестрам. Племеннику была куплена и подарена квартира на свадьбу. Отправил лечиться моего отца в немецкую клинику. И мама готовилась к операции, только в Израиле. Вся моя родня была просто в щенячьем восторге от Бориса, как и я.

Первый круг ада настиг меня, когда однажды Борис приехал домой в очень нетрезвом виде. Его буквально выволокли из машины охранники. Секретарь попытался меня задержать, когда я бросилась к нему, но я его тогда не послушала, не услышала намеков. Дура!

В тот вечер он меня впервые ударил. Сильно, до крови на языке. На следующий день Борис стоял передо мной на коленях и вымаливал прощение. Целовал мои холодные руки и уверял, что ничего не помнит, но не простит себя никогда.

А еще через пару месяцев выяснилось, что у него появилась любовница, и это меньше, чем через пару лет брака. Пока я бегаю по разным курсам и репетиторам, чтобы подтянуть языки, этикет и правильную речь, чтобы соответствовать мужу, он нашел себе любовницу.

Тогда я полагала, что имею все основания для праведного гнева… Ох, и идиоткой я была. Не замечала, как застывают его работники, как контролируют речь рядом с ним. Многого, очень многого я не видела, пока меня в это носом не ткнули.

Скандал закончился ударом с ноги. Мой принц легко боднул меня, как лошадь, а я ощутила себя посланцем из «300 спартанцев». Пока я пыталась вдохнуть, Борис присел на корточки возле, и очень четко, по-деловому изложил мне, что если я вздумаю сейчас подать на развод или хоть кому-то сообщить об аспектах семейной жизни, то не только ничего не получу, но и он заберет у моей семьи все, что дал. Не получат сестры дипломы, а родители так нужного лечения, и любимый племяш лишиться крыши над головой. Ну а после всего этого, он превратит мою жизнь в ад. Сделает так, чтобы я стала бомжом или наркоманкой. Либо с ним, либо в могилу.

Пролог - 3 - (10.12)

За пять лет я поняла, что схожу с ума. Уточню, что мое состояние не было шоком, апатией или простой депрессией. Со мной происходило что-то более страшное или более сложное, но я не ходила по мозгоправам. Борис никогда бы не допустил, чтобы я рассказала врачу о своей семье, поэтому я не могла назвать диагноз или четко понять, что со мной творится, но в какой-то момент я стала мыслить аллегориями, синонимами. Я перестала называть вещи своими именами, всему я стала подбирать другие имена и названия.

Так вот, на каждой американской горке есть высшая точка, где замирает паровозик. На несколько секунд, чтобы рухнуть вниз так, чтобы желудок прирос к хребту. Моей точкой обратного отсчета стал прием в вечер пятой годовщины брака. Борис никогда не поздравлял с годовщиной, и только я помнила эту чертову, самую жуткую дату…

За несколько месяцев до этого приема муж принял активное участие в каком-то тендере на огромную стройку. Правительство нескольких стран заключили пакт об экономической взаимопомощи. Согласно этому документу за ближайшие семь лет было решено восстановить, а иными словами, почти с нуля воссоздать обанкроченные заводы. На территории бывшего СССР таких заводов было великое множество, и в каждый из еще существующих нужны вливания средств.

Подробностей тендера я не знала, но поняла, что контракт на такую «стройку века» это фактически Эльдорадо не только для среднего и крупного бизнеса, но и для таких мастодонтов, как Баженов. Несколько месяцев супруга я почти не видела и не говорила с ним. Почти отдохнула от него, почти забыла о его натуре. И это стало фатальным…

Банкет в огромном правительственном здании. Среди гостей я видела и политиков, и конкурентов мужа, и его коллег, да и просто людей, про которых говорят: «тот самый». Множества лиц у кормушки власти, и еще больше их служек. Давно не видела такого количества телохранителей, помощников и секретарей в одном месте, как, впрочем, и такого количества элитных авто. Все-таки подобные встречи либо «семейные», то есть акционеры одной компании; либо «в узком кругу». А так, чтобы в одном месте собрались десятки успешных людей из самых разных сфер – это редкость, похлеще Оскара, тот хотя бы раз в год бывает.

Меня «собирали» на прием три дня. И Борис был весьма доволен, даже преподнес ювелирный комплект к безумно дорогому платью. И да, наверное, каждая девочка мечтает о чем-то подобном. Ведь именно это описывается в сказках. Нас, баб, этому учат с детства. Ловить почти физическое удовольствие от дорогих подарков, продаваться за украшения, машины, шубы и прочую муть, которую я уже успела возненавидеть, как и лицо мужа. Каждая женщина уверена, что если мужчина потратился, то есть чувства, есть благодарность, что-то есть.… Как же, ведь он потратился на шмотки, а значит, это точно она, любовь…

По приезду руку подал мне телохранитель, открывая дверь. Муж проводил до общего зала, и почти тут же скрылся в одной из переговорных. Захотелось расхохотаться, когда оглядевшись, поняла, что таких «манекенов», как я, тут великое множество.

Какое-то время я бродила по залу, здороваясь и беседуя со знакомыми «женами». Поговорила и с парочкой замов. Простое, и до запетой знакомое поведение. Пока муж решает вопросы, я привлекаю внимание к фамилии. Да, Баженова, дамы и господа, и я хороша, достойна своего прекрасного супруга. В голову невольно лезли сравнения с английской аристократией, у которой осталась только вот эта роль ширмы, муляжа. И даже мысль о том, что Королева Мать провела большую часть жизни в подобном положении, меня ну ни капли не успокаивала. Как и мысль о том, что я делаю все это для семьи. Если в самом начале ада это давало сил дышать, то на пятую годовщину эти рассуждения не трогали ничего внутри. Ну вот совсем.

Пила шампанское маленькими глоточками, мечтая нажраться и забыть про все, чтобы с концами забыться. Но на лице благожелание, тонкая улыбка, и мысли о мятной пастилке, потому что от жены Баженова не должно вонять алкоголем.

- Измаилов – сука! Какая же тварь! – внезапно прошипел над ухом Борис.

Это было так неожиданно, что я едва не закричала. Муж отволок к столам, сунул мне новый бокал шампанского, а сам залпом заглотнул порцию коньяка.

«Ой, плохо! – с содроганием подумала я.»

Алкоголь спускал монстра с поводка внутри Бориса намного быстрее, чем что-либо еще. Я опасалась его пьяного, даже просто подвыпившего, больше его гнева. Его гнев грозил мне лишь пощечиной, тогда как алкоголь в крови открывал ящик Пандоры.

- Доволен, ублюдок! Наслаждается! – хрипел он, глядя мне за спину.

Повернулась, проследила за его взглядом.

Об Измаилове Владимире Ярославовиче я уже слышала несколько раз. Его сделки и некоторые поступки уже обсуждались в наших кругах, как и в кабинете мужа. Миллиардер, мужчина-загадка, заполучивший кличку Отшельник. Причем, что меня, в свое время, поразило, «Отшельником» его называли по всему миру, и именно по-русски, а не на родном языке. Это ж кем надо быть в бизнесе, чтобы прозвище с почтением произносили на твоем родном языке?

Измаилову, как говорят, было больше сорока, но с ним что-то случилось в детстве, то ли клиническая смерть, то ли молния попала в ребенка, то ли еще что-то, а в итоге мужчина очень медленно старел. И да, мужчина в темно-серым костюме выглядел на тридцать максимум. Рядом с ним была невероятно красивая брюнетка в бирюзовом платье и высокий блондин в ярко-белом костюме.

- А блондин это кто? – тихо спросила я у мужа, который пил уже третью порцию.

- Шилов! – как выплюнул Борис. – Это с ним заключили контракт. Еще тот урод!