Моя бесстыжая деревенщина

Глава 1

— Надька, вставай! — из сладкого сна меня вытащил разгневанный возглас мамы. — Твой будильник уже десять минут разрывается! Опять полночи с Колькой переписывалась? Ну, я тебе сейчас!

Прекрасно зная, что за угрозой последует хлёсткая звездюлина полотенцем, я мгновенно проснулась, с головой залезла под одеяло, да сверху ещё подушку накинула. Чтобы наверняка. Мама всегда била точно в цель.

Однако мне улыбнулась удача. Не успела мама переступить порог комнаты, как снизу раздался басистый голос папы:

— Люда, куда ты снова положила мои рабочие штаны?! Уже битый час их ищу! Неужели так сложно возвращать вещи на их места?!

— Они всё там же, где и всегда: в шкафу на твоей полке! — толкнув мою дверь, прорычала мама.

— Их там нет!

— Вот если я сейчас спущусь и найду — тебе не жить! — стало ясно: экзекуция отменилась. — Надька, маленькая негодница, вставай сейчас же! Не увижу через пять минут на кухне — приду с отцовским ремнём!

С грохотом закрыв дверь, мама поспешила раздать люлей папе. Мне же не осталось ничего, кроме как стянуть одеяло и ступить в новый, бренный день.

Хотя так хотелось ещё немного понежиться в кроватке…

Недовольно шаркая ногами, я подошла к зеркалу и замерла от ужаса. Из него на меня взирало форменное пугало, волосы которого превратились в копну сбившегося после неспокойного сна сена. А эти жуткие круги под глазами?..

Какой кошмар! Настоящая героиня фильма ужасов Зарекалась же начинать читать новую книгу перед сном. И снова на те же грабли… Дурище.

Понимая, что в таком виде мне посчастливится напугать на ферме всех: даже повидавшего белочку Семёныча, я спешно побежала в ванную — умыться да нацепить новомодные патчи.

Надежды на них, конечно, практически не было. Но… Чем чёрт не шутил.

— Ты снова проспала, Надька, — когда я с переменным успехом собралась и спустилась на кухню, завела шарманку мама. — Смотри, Фёдор долго любоваться не будет: уволит — придётся палец сосать.

Я было хотела пошутить, что если меня, и правда, уволят, сосать придётся кое-что другое, но, к счастью, вовремя прикусила язык. Всё-таки новость о том, какая бурная личная жизнь у дочери, могло по-настоящему шокировать маму.

— Не уволит, — отмахнувшись от бесстыдных мыслей, я лукаво улыбнулась и схватилась за большое блюдо. — Где он ещё найдёт ту, кто за гроши до самого вечера коровам хвосты крутить будет?! — взяв румяный пирожок, я спросила: — Мои любимые?

— Да, с яйцом и зелёным луком, — вздохнув, мама поставила передо мной стакан с чаем и села напротив. — Только аккуратнее, они ещё горячие.

— Блаженство! — взяв самый большой пирожок, я с наслаждением откусила его манящий бочок. — Какая вкусня-я-ятина!

Не знаю, кто как, но я не боялась, что из-за отменного аппетита к моей талии прилипнут парочка килограмм. Несмотря на то что я не отличалась худобой, Колька буквально боготворил мои пышные формы.

Он так возбуждался, видя меня обнажённой, что я быстро забила на все диеты. Решила: пусть другие на костях лежат. Мой мужчина будет плавать по волнам.

— Кстати, давно хотела узнать: как у вас с Колей дела?.. — словно прочитав мысли, украдкой спросила мама. — Вы уже три года вместе. Не пора ли подумать о свадьбе?..

— Ну какая свадьба?! — не успев прожевать, закатила глаза я. — Мне всего лишь восемнадцать! Ему двадцать. Мы к семейной жизни ещё не готовы.

— А по углам зажиматься, значит, готовы?! Смотри у меня, Надька, забеременеешь — три шкуры с твоего ненаглядного спущу! Всё равно жениться придётся!

От услышанного не только аппетит пропал — я чуть было не подавилась. Надо же было такое ляпнуть!

— Тьфу, тьфу, тьфу! — с трудом проглотив вставший в горле пирожок, воскликнула я. — Что, если накаркаешь?!

— С вашими тисканьями и каркать скоро не нужно будет, — тяжело вздохнув, мама недовольно поджала губы. — Я же не против этого, Надя. Сама молодой была. Мы так с твоим отцом зажигали, что… — оборвавшись на полуслове, она прокашлялась. — Неважно! Я просто не хочу, чтобы Колька тебя поматросил и бросил.

— Кто кого ещё матросит, — вернув надкусанный пирожок в блюдо, я отодвинула его подальше. — Надо же было такое ляпнуть! Даже пирожок невкусным стал…

— Сейчас как дам по губам! — мама замахнулась полотенцем. — Сразу вспомнишь, как нужно с матерью разговаривать!

«А лезть ко мне в трусы можно, значит? Интересная позиция!», — хотела было парировать я, но не успела даже слова сказать, как из коридора раздался папин голос:

— Надюха, ты собралась? Выходи давай! Я тебя до фермы подброшу.

Это была прекрасная возможность закончить бессмысленный разговор с мамой и свести путь по палящему солнцу к минимуму. Всё-таки ферма, на которой мне приходилось батрачить от заката до рассвета, располагалась в целых трёх километрах от деревни.

Спешно отхлебнув чая, я схватила парочку пирожков в дорогу, чмокнула маму на прощание и громко прокричала:

— Уже бегу!

Глава 2

Несмотря на пессимистичные прогнозы синоптиков, погода сегодня стояла чудесная: светило яркое солнце, по небу плыли пушистые облака. Наблюдая за бесконечно зелёными полями, простилающими по сторонам от дороги, я внезапно задумалась над словами мамы.

Хотела ли я получить предложение от Кольки? Связать себя узами брака, нарожать детишек и прожить с ним вместе до конца своих дней?..

Я не знала. Точнее, совсем недавно стала сомневаться в этом.

Дело в том, что в последнее время из наших отношений пропал огонь, исчезла страсть. Да, мы, как и прежде, зажимались по углам, регулярно занимались сексом. Но моменты близости стали настолько обыденными и однообразными, что я успела позабыть сладкое чувство оргазма.

Про простое человеческое общение же даже говорить не хотелось. В круг интересов Кольки входили тачки, футбол да гулянки. Я же любила книги, искусство и животных. Даже на ветеринара поступать хотела. Но…

На бюджет не попала. А на платку у нас денег не было. Так и пришлось добровольно сдаться в рабство на ферму.

В общем, с Колькой нас не связывало ничего, кроме привычки быть вместе. И это внезапно стало меня тяготить.

— О чём задумалась? — из не самых приятных размышлений меня вытянул тихий папин вопрос.

— О том, что целый день придётся провести на солнце, — нагло солгав, вздохнула я. — Михалыч запланировал на сегодня прополку. Снова до обеда буду кверху задницей стоять.

— Ничего… Ещё немного потерпишь, а потом в город рванёшь!

— Ага. Конечно, — облокотившись на подлокотник, я положила подбородок на ладонь. — На твоём месте я не была бы столь оптимистична. Мне всё-таки ещё экзамены снова сдавать предстоит.

— Сдашь! Я уверен: обязательно сдашь! Ты же у меня умная, сообразительная. В прошлый раз тебе просто не повезло.

Поддержка папы была неоценимой. Он единственный человек, который всегда верил в меня, ободрял даже тогда, когда казалось — всё кончено. Его безусловная любовь была моей опорой.

Она дарила крылья.

— Думаю, ты как никогда прав. В прошлый раз мне просто не повезло, — искренне улыбнулась я. — В этот же — я всех порву!

— Правильно! — довольно усмехнувшись, папа потрепал меня за макушку. — Во-о-от она — моя боевая малышка! А то ишь… Сопли повесила. Ты же Кутузова. Негоже нам с такой фамилией унывать.

Оставшийся путь до фермы показался мне незаметным, ведь мы слушали классную музыку и без умолку болтали «ни о чём». Я старалась не думать ни о словах мамы, ни о наших отношениях с Колькой, ни о предстоящем рабочем дне.

«Меньше нервов — дольше жизнь!», — рассудила я и решила: как будет — так будет. Признаться честно, стоило мне настроиться на волну пофигизма, как сразу же стало легче дышать.

— Ты вечером во сколько освободишься? — спросил папа, когда мы остановились у ворот фермы.

— Думаю, часов в пять, — выйдя из машины, я придержала дверь. — А что? Хочешь меня забрать? — на лице в мгновение засияла лукавая ухмылка.

— Надеюсь, успею. Как буду выезжать позвоню.

— Надька, наконец-то! — раздавшийся рядом с коровником бас Михалыча вынудил меня обернуться. — Где тебя черти носят?! У нас Бурёна никак отелиться не может, а помочь некому! Ни тебя, ни Светланы — даже Колька словно сквозь землю провалился.

— Уже бегу, Сергей Михайлович! — взяв с сиденья пирожки, я закрыла дверь. — Созвонимся.

— Хорошего дня!

Помахав папе на прощание, я наспех убрала волосы в гульку и ринулась в новый трудовой день. Пятой точкой чувствовала, что он будет ужасным.

Пока я добиралась до коровника, ситуация в нём действительно накалилась. Бурёна, наша самая молодая тёлочка, лежала в стоге сена и сдавленно мычала. Вокруг неё, не зная, куда приткнуться, бегал взмыленный Михалыч.

— А где все?.. — оглядевшись по сторонам, недоумевающе спросила я.

— Бабы с рассвета в теплицах урожай собирают, мужики все по гаражам! Вы, молодёжь, шарахаетесь неизвестно где. А она рожать начала! Уже около часа бедная мучается…

— Так нужно за Степаном Ильичем бежать!

— А то я не догадался! Ты же у нас одна умная такая! — вытерев платочком пот со лба, недовольно вздохнул Михалыч. — Да только нет его. Позавчера с печёночной коликой в больничку слёг! А ветеринаров в нашей дыре больше нет!

И правда, Степан Ильич был на ферме человеком незаменимым. Он не только имел образование, но всю жизнь отдал помощи животным. Что нам без него было делать?.. Как помочь несчастной разродиться?!

Думай, голова… Думай!

— Давайте я сбегаю за Риммой Павловной, — меня внезапно осенило. — Они же вместе со Степаном Ильичом училище оканчивали!

— Знаю! Да сколько уж времени-то прошло… Она же ни дня по профессии, считай, и не рабатывала. Сначала Генку родила, потом Нинку, следом Аркашка появился…

— Сергей Михайлович! — поняв, что Михалыча понесло, громко прикрикнула я. — Мы Бурёну спасать будем?! Или позволим ей так просто умереть?

— Э-э-эх! Чем чёрт не шутит, — сняв кепку, он кинул её на землю. — Беги, Надька. Беги! Зря что ли она училась…

Глава 3

— Урод! Мерзавец! Скотина! — с каждой секундой пуще прежнего расходилась я. — Да как ты мог?! Да было бы с кем! Да я тебе!..

Продолжая со всей силы дубасить ведром по раскрасневшейся спине предателя, я пыталась освободиться от бушующих в душе злости и обиды. Даже противный вереск Светки, которая спешно пыталась прикрыть свои неприметные непотребства, не мог утихомирить меня.

— Надя, подожди... Надя, хватит! — спешно засовывая поникший стручок в штаны, бормотал Колька. — Да успокойся же ты! Дай мне всё объяснить!

— Объяснить?! — в последний раз заехав ведром по его никчёмной башке, горько расхохоталась я. — Даже интересно послушать, как ты случайно мог залететь в эту подстилку. С разбегу, что ли?

— Я бы попросила! — попыталась вставить свои пять копеек Светка.

К счастью, ей хватило одного лишь моего грозного взгляда, чтобы стушеваться.

— Понимаешь, Света целый год ждала парня из армии. А вчера он вернулся домой и бросил её ради городской девчонки, — как драный козёл заблеял Колька. — Света всё утро проплакала. Я, как настоящий мужчина, не смог пройти мимо её горя. Просто хотел её утешить! И...

— Случайно трахнул! — кинув на пол ведро, ядовито закончила я. — Прекрасная история... Просто браво! Истинное утешение.

В следующую секунду сарайчик наполнился звуком утрированных аплодисментов.

Несмотря на то что с моего лица не сходила издевательская ухмылка, внутри всё пылало от желания разрыдаться. Пусть Колька оказался редкостным уродом, пусть в последнее время наши отношения охладели, но мы были вместе целых три года!

Я безумно любила его когда-то, в конце концов! И из-за этого сердце сейчас разрывалось от боли…

— Надя, я… — снова промычал Колька.

— Хватит! — не желая слушать пустые оправдания, воскликнула я. — Ни видеть, ни слышать тебя больше не желаю. Для меня ты умер…

Сказав это, я бросила уничижительный взгляд на несчастных любовников и уже хотела выйти на улицу, как в последнюю секунду Колька схватил меня за запястье.

— Это была ошибка! Я не хотел! Чёрт попутал — не меньше... — не ослабляя хватки, он изо всех сил строил жалостливый взгляд. — Надя, пожалуйста. Я же люблю тебя...

— Подотрись своей... — я с остервенением выдернула руку, — ... любовью. Грош ей цены нет. Ты. Мне. Омерзителен!

Колька попытался было ещё что-то промямлить. Однако я больше не собиралась его слушать: вылетев из сарая, побежала куда глаза глядят.

Стоило мне только оказаться в одиночестве, как к горлу подступила горечь разочарования, а из глаз хлынули непрошеные слёзы. Я не хотела плакать, не желала страдать из-за того, кто был этого недостоин.

Но ничего не могла с собой поделать: разрыдалась как последняя истеричка.

Невероятное счастье вообще, что мне в таком состоянии удалось практически дойти до теплиц. Я не видела проходящих мимо людей, не разбирала дороги: шла по памяти — можно сказать, наугад. Оставалось всего лишь преодолеть метров триста и вот оно — спасение для Бурёны.

Но стоило только завернуть за угол свинарника, как на пути появился незнакомец. В последний момент заметив его, я хотела было избежать столкновения и ушла вправо... Да позабыла о заботливо посаженной тётей Симой клумбу.

Нога запнулась о покрышку, и я должна была оказаться в свободном падении. Но... В последнюю секунду умудрилась схватиться за рубашку незнакомца. Мне удалось поймать равновесие.

А вот несчастный растерялся. От неожиданности мотнувшись в сторону, он спиной напоролся на хлипкий забор, который не выдержал эту гору мышц.

В следующее мгновение мужчина вместе со старым штакетником полетел в свиной загон — прямо в огромную лужу, которая не успела высохнуть после позавчерашнего дождя.

Стоило поросятам почуять непрошеного гостя, как все они, взвизгивая, бросились врассыпную. Мне бы при виде их побега ринуться их ловить. Или пуще прежнего разрыдалась.

А я сквозь горькие слёзы расхохоталась. Ну настоящая истеричка.

— Простите! Простите… — спустя несколько секунд с трудом отдышавшись, я кинулась на помощь незнакомцу. — Я не думала, что так всё получится. Как вы?..

— В порядке, — он оглядел замызганные в грязи вещи. — Правда, из-за тебя мне придётся выбросить любимую рубашку.

— Давайте я вам её оплачу! — без задней мысли ляпнула я. — Сколько она стоит? Тысячу? Полторы?..

— Пятнадцать, — пытаясь отряхнуть руки, сухо ответил мужчина.

— Пятнадцать?! — взвизгнула я. — С ума сойти! Она что, золотыми нитками сшита?!

— Практически, — самодовольно усмехнулся незнакомец. — Можешь перевести на карту. Номер продиктовать?

От услышанного я потеряла дар речи.

Нет, я, конечно, знала, что некоторые люди могут позволить себе тратить чуть меньше моей месячной зарплаты на несчастную рубашку. Однако встретить такого человека в нашей дыре и, тем более оказаться ему должной, была не готова.

— У меня сейчас нет таких денег, — стушевалась я. — Может быть, согласитесь на рассрочку?

Глава 4

— И он весь такой нарядный: в замызганных брючках, белоснежной, когда-то рубашечке подбегает к ослабевшей уже Бурёне и всего лишь за пару минут вытаскивает несчастного телёнка. Целого и невредимого! Представляете? Михалыч аж прослезился...

Вечером следующего дня мы с девчонками собрались в нашем небольшом деревенском кафе, чтобы поболтать и немножко расслабляться после тяжёлой недели. По будням здесь обычно ошивались одни лишь алкоголики. Но по субботам все столики были забиты приехавшей на выходные молодёжью.

— Он-то прослезился, а ты, смотрю, не на шутку раскочегарилась, — ехидно усмехнулась Маринка. — Вон, вся слюнями аж изошла...

— А почему бы и нет? — пожала плечами Люда. — Надюха у нас теперь девушка свободная. Я бы даже сказала: от балласта избавившаяся. Почему бы ей и не обратить внимание на этого горячего красавчика?..

— Нет-нет, — помотала головой я. — Хватит с меня любовных утех. Сейчас о поступлении думать надо! Экзамены на носу...

— И что?! Хороший секс учёбе не помеха. Глядишь, настроение поднимется. И желание появиться!

— Да ну тебя, Людка, — красноречиво махнула рукой я. — Не по Сеньке эта шапка. Зуб даю — его в городе ждёт расфуфыренная принцесса... Не может такой шикарный мужчина прозябать в одиночестве.

А жаль...

Гриша, так звали объекта моего воздыхания, был идеальным вариантом, чтобы отомстить Кольке. По правде говоря, будь во мне чуть больше легкомысленности, я бы ещё вчера попыталась его заарканить. Возможно, даже попробовала бы затащить в постель... Чтобы паршивец от ревности задохнулся!

— Даже если и так... — усмехнулась Люда. — Я бы на твоём месте рискнула. Уж больно хорош мерзавец.

— Ладно всё! Хватит. Вы своими разговорами о мужиках вгоняете меня в тоску, — недовольно поморщилась Маринка. — Мне моего ещё полгода ждать. Давайте лучше выпьем!

— Поддерживаю! — Люда потянулась за пивом. — За нас, девчонки! Чтоб нас не сглазили и чтоб с нас не слазили!

За шикарным тостом раздался звон стаканов. Я вообще редко позволяла себе выпивать — алкоголь на меня всегда странно действовал. Но сегодня на душе было настолько паршиво, что удержаться от парочки бутылок пива оказалось просто невозможным.

Кто же знал, что спустя каких-то несколько несчастных минут мне захочется не только пива, но и водки.

— Вы посмотрите, кто к нам пожалова-а-ал! — уставившись взглядом на входную дверь, брезгливо протянула Маринка. — Сам Николай свет его очей Баранович. Да не один...

— Где?! С кем?! — с нескрываемым интересом Люда проследила за взглядом подруги. — Вот те на! Надюха, смотри… Марамойку свою на выгул привёл. Даже дня не прошло с того момента, как вы расстались!

— Позорник! — хором воскликнули девчонки, а я не сдержалась и до дна осушила стакан.

Смотреть на новоиспечённую пару было невыносимо. От одной мысли о том, что мы встретимся взглядами, по спине пробегала неприятная дрожь. Но… Столик, за которым отдыхала компания Кольки, располагался в аккурат напротив нас.

Сказать, что мне было неприятно — ничего не сказать. От одного вида воркующих мерзавцев нестерпимо сводило зубы, а к горлу подкатывала вязкая тошнота. В своей наглости они были настолько противными, что я с трудом сдерживала желание устроить скандал.

— Всё хорошо? — видя моё разгоревшееся от гнева лицо, тихо спросила Маринка. — Если хочешь, можем пойти ко мне — посидим в беседке. Родителей всё равно до понедельника не будет.

— Я в порядке, — вздохнув, натянуто улыбнулась я. — Душно только что-то... Пойду, свежим воздухом немного подышу.

— Нам пойти с тобой?..

— Не нужно. Я туда, обратно и назад.

Сделав ещё пару глотков пива, я кинула в рот несколько чесночных сухариков и вышла освежиться.

К счастью, на улице никого не было: толпившийся рядом со входом народ успел разбрестись по столикам. Рухнув на стоящую под огромной берёзой лавочку, я откинулась на спинку и закрыла глаза.

Вечер сегодня был поистине прекрасным. Дневная духота сменилась живительной прохладой, дул неназойливый ветерок и пели птицы. Вдохнув полной грудью, я ощутила, как слегка закружилась голова. Раньше это чувство было ненавистным, но сейчас мне хотелось, чтобы оно не кончалось.

Наслаждаясь умиротворяющей природой, я не сразу заметила, что оказалась не одна.

— Я тебе вчера звонил, писал, — тихий голос Кольки вынудил открыть глаза. — Засунула меня в чёрный список?

— Честно говоря, чёрный список — малое, куда я бы тебя хотела засунуть, — едко ухмыльнувшись, я перевела на него уставший взгляд. — Зачем ты пришёл? Иди следи за своей пассией. А то вдруг снова на кого-нибудь запрыгнет. Ну так… Чисто для утешения.

— Ну что вот ты опять начинаешь?— недовольно вздохнул Колька. — Я же пришёл нормально с тобой поговорить.

— Коль, ты идиот или просто прикидываешься?.. — вздёрнула бровь я. — Напоминаю: вчера я застукала тебя, трахащающим другую девицу. После такого я с тобой не то что разговаривать — срать в одном поле не сяду!

Повисла напряжённая пауза. Колька не сводил с меня пристального взгляда, а я с трудом сдерживала желание снова влепить ему пощёчину. Мало того что он так подло поступил со мной. Так, ещё и притащился со своей новой подстилкой к друзьям.

Глава 5

/Гриша/

Признаться честно, раньше я всей душой ненавидел приезжать к бабушке и дедушке на выходные в деревню.

Мало того что нам приходилось от заката до рассвета горбатиться в огороде, так ещё и эти чёртовы комары, выбиравшиеся на ночь из самой преисподней, высасывали не только всю кровь, но и душу.

Однако теперь, когда мой возраст слегка перевалил за тридцать, я понял, что по сравнению с суетливым городом здесь настоящий рай. Чистый воздух, свежие овощи, ароматная банька и полное ощущение безграничной свободы.

С комарами, конечно, за то время, что меня здесь не было, проблема не решилась. Но… Сейчас, когда я познал всю прелесть городских пробок, они совершенно не напрягали.

— Ну как тебе наша банька? — их размышлений меня вытянул ласковый голос бабы Мани — закадычной подружки моей покойной бабушки.

Узнав о моём приезде, она, несмотря на свой преклонный возраст, первая прибежала повидаться. Тогда мы проговорили весь вечер, и я даже набрался наглости напроситься помыться в её баньке.

— Превосходно, — нацепив на вилочку маринованный грибочек, улыбнулся я. — Жар такой ядрёный, что до самых костей пробирает.

— Спасибо деду. Всю душу в неё вложил. Жаль только — попариться не успел. В больничку слёг, да так и не выкарабкался. Царствие ему небесное, — закрыв глаза, баба Маня перекрестилась и добавила: — Да ты ешь… Ешь! Хочешь, самогоночки вынесу? Домашней. На клюковке.

— Спасибо, конечно. Но вынужден отказаться. Я с алкоголя дурею…

— Как и все мужики по линии твоего отца, — махнув рукой, по-доброму усмехнулась баба Маня. — Ну, пей компотик тогда. Вкусный. Из домашней малинки.

Признаться честно, мой живот уже разрываться от обилия съеденной еды. Но вся она была настолько вкусной, что у меня не получалось остановиться.

— Как там Стёпка? Я не звонила — побеспокоить побоялась. Мало ли, на процедурах…

— Уже лучше, — отпил компота я. — Приступы купировали, назначили лечение. Решают вопрос об операции.

— Вот же, дрянь какая! — цокнула языком баба Маня. — Не пьёт ведь! Откуда проблемы с печенью?

— По правде говоря, не в печени дело, — пожал плечами я. — У него в жёлчном камни нашли. Один практически закупорил проток. Вот и прихватило…

— Напасть-то какая! Надолго, наверное, в больничке застрянет.

— Если операцию сделают, то точно.

Однако я надеялся, что всё обойдётся.

Как бы сильно я ни беспокоился о здоровье дяди, задерживаться в деревне больше, чем на несколько недель не планировал.

Во-первых, в городе меня ждала работа. Из-за того, что мне приходилось самостоятельно управлять сетью ветеринарных клиник, дел всегда было предостаточно. А во-вторых…

Во-вторых, на конец месяца у меня был запланирован развод.

С женой мы разошлись чуть больше года назад, но никак не решались узаконить наше расставание. Сначала пытались наладить отношения, а потом словно специально ссылались на дикую занятость. И вот теперь, когда Яна встретила другого мужчину, а я наконец-то осознал, что семью не спасти, мы подали заявление в ЗАГС.

— Что-то совсем мало поел, — вздохнула баба Маня, когда я отставил тарелку. — Невкусно, что ли, было?!

— Что вы… Очень вкусно! Прямо как у бабули, — довольно улыбнулся я. — Просто в меня больше не влезает. Да и поздно уже. Вам отдыхать пора… А мне домой отправляться.

В приятных разговорах мы не заметили, как время подошло к одиннадцати. Мне, конечно, безумно нравилась компании бабы Мани. Но… Пора было уже честь знать.

— Так давай я тебе с собой наложу! — резко подскочила старушка. — Только вот… Незадача! Андрейка все контейнеры в город уволок. Не в пакеты же мне тебе всё складывать…

— Кажется, я видел парочку контейнеров у дяди Стёпы.

— Так тащи их скорее сюда, а я пока здесь приберусь.

— Давайте я помогу, — я уже было схватился за тарелку, как баба Маня легко стукнула по моей руке.

— Ну вот ещё! Я хозяйка здесь или как?!

— Хозяйка, — по-доброму усмехнулся я. — Тогда я мигом. Одна нога здесь, другая там.

Благо дом дяди Стёпы располагался в нескольких минутах ходьбы от бабы Мани. Взяв парочку контейнеров, я прихватил привезённые из города вкуснющие конфеты и уже выходил из калитки, как увидел бредущих по дороге шумных девушек.

Они так громко хохотали, что трудно было не догадаться: в молодой крови бушевал алкоголь. Так как я терпеть не мог такое, решил обойти их по обочине.

Но стоило нам поравняться, как одна из пьянчужек бесцеремонно схватила меня за руку.

— Девочки, а во-о-от и он! — повиснув на мне, восторженно заявила незнакомка. — Тот самый супермен, о котором я вам рассказывала.

Сначала я не мог понять, о чём эта малахольная говорит. Казалось, мы виделись первый раз. Но только стоило получше приглядеться, как всё сразу же стало ясно.

Передо мной стояла та самая неуклюжая деревенщина, из-за которой мне вчера посчастливилось поваляться в грязи. Её Надей, вроде бы звали.

Глава 6

/Надя/

Всё воскресенье я, если покультурнее выразиться, болела. Мало того, что с самого утра голова раскалывалась так, словно несколько ошалевших дятлов долбили её изнутри, так ещё и до поздней ночи ужасно полоскало.

Ни волшебные таблеточки, ни чудотворный рассол не могли спасти меня от дикого похмелья.

К счастью, в этот момент родителей дома не было: стоило солнцу встать, как они в город к моей сестрице рванули. Если бы только мама увидела меня в таком состоянии — сто процентов закатила скандал.

И тогда я бы точно век света белого не увидела.

Чтобы не остаться пойманной и в понедельник, пришлось в рань страшную тащиться на ферму. Тошнить меня, конечно, уже перестало, да и перегаром совсем не пахло, но по оставшимся жутким отёкам мама с лёгкостью могла догадаться о том, как весело у её драгоценной дочурки прошли выходные.

Оказалось, что по утрам на ферме царило безлюдное спокойствие.

Мужики обычно приходили на смену к семи, а женщины, с утра до ночи зависая в теплицах, могли вообще здесь носа не показывать. Лишь горластые петухи своими криками нарушали благодатную тишину.

Оставив велосипед рядом с сараем, я уже хотела отправиться в каморку, чтобы перед трудные рабочим днём ненадолго прикорнуть, как услышала знакомый бас в коровнике.

— Да что же ты за мать-то такая, — слегка приоткрыв дверь, я увидела, как Гриша нависает над лежащим в соломе телёнком. — Неужели тебе его совсем не жаль?!

Сначала я хотела сделать вид, что меня здесь и не было. Но греховное любопытство взяло верх.

— Доброе утро, — нарочно скрипнув дверью, я зашла в коровник. — Что вы здесь делаете в такую рань?.. Даже доярок ещё не видать.

— Доброе, — не удостоив меня взглядом, процедил Гриша. — Бурёна ваша оказалась непутёвой матерью. Сын ей, видите ли, стал не нужен... Малого того, что кормить отказывается, так ещё и бьёт, — он раздражённо цокнул языком. — Зараза!

— А разве такое бывает?.. — я неуверенно подошла ближе.

— И не такое после сложного отёла бывает, — вздохнул Гриша.

— Что же теперь делать?..

— Переводить несчастного в соседний загон. Благо у горе-мамаши молозива хоть отбавляй. Будем выдаивать и искусственно вскармливать.

Повисла непродолжительная пауза.

Я задумчиво глядела на беззаботно обмахивающуюся хвостом Бурёну, а вот Гриша перевёл всё своё внимание на меня. В тот момент его взгляд был таким пристальным, таким обжигающим, что по спине невольно пробежали мурашки.

— Что-то не так?.. — пытаясь побороть идиотское волнение, выдавила я.

— Да нет… — слегка улыбнулся Гриша. — Просто я думал, что после случившегося в субботу ты ко мне на пушечный выстрел не подойдёшь. Застесняешься…

— Застесняюсь? — нахмурившись, тихо повторила. — Чего?! Мы даже не виделись.

— Так ты ничего не помнишь?! — внезапно улыбка превратилась в злорадную ухмылку.

Гриша продолжал насмехаться надо мной, а я вдруг поняла, что действительно ничего не помню. Точнее, как ничего… Наш разговор с Колькой, его гладкие слова, решение вдребезги напиться, даже несколько первых рюмок водки. А потом…

А потом!.. Темнота! Мамочки… Что же я выкинула?!

— Вот так номер… — когда я вынырнула из бездонной пучины воспоминаний, Гриша уже стоял рядом. — Ты так спокойна. А я всё не могу никак позабыть. Ни твои мягкие губы, ни шаловливые пальчики, ни томные стоны… Жаль.

Сказав это, он ухмыльнулся одним лишь краешком губ, после чего как ни в чём не бывало направился к выходу из коровника. Я же ещё несколько секунд, усердно копаясь в закромах памяти, пыталась осознать услышанное.

Неужели между нами действительно что-то было?.. Неужели я по пьяной лавочке отдалась этому красавчику? Нет. Нет. Нет. Такого просто не могло быть!

Я же не совсем спятила? Или совсем?..

— Подожди! — придя в себя, я ринулась за спокойно удаляющимся Гришей. — Стой же! Стой, кому говорю!

— Что? — остановившись, он нехотя повернулся ко мне. — Если ты ничего не помнишь — просто сделаем вид, что ничего и не было.

— Прекрати морочить мне голову! — не заметив, как перешла на «ты», возбуждённо воскликнула я. — Ты просто глумишься! Каким-то образом узнал, что мы гуляли с девочками в субботу, и решил отомстить за рубашку, — оттого, что версия казалась максимально правдоподобной, стало легче дышать. — Подло, Григорий. Очень подло…

Я ждала признания. Надеялась, что под прицелом моего недоброго взгляда Гриша сдастся: признается в преднамеренной гадости. Но этот мерзавец, продолжая ухмыляться, молча смотрел мне прямо в глаза.

От такой наглости внутри всё переворачивалось.

— Кажется, я знаю, как освежить твою память…

Спустя несколько безумно долгих секунд напряжённой тишины Гриша неожиданно подступил вплотную и, взяв мою ладонь, положил её на свой рельефный торс. Я было дёрнулась — попыталась убрать руку, но он не позволил. Лишь тихо спросил:

Глава 7

/Гриша/

Следующие несколько дней мы с моей дорогой деревенщиной не разговаривали от слова «совсем». Она, гордо вскинув носик, упорно меня избегала, я же не спешил добиваться её внимания. Во-первых, потому, что считал себя правым. Малахольные девицы наподобие Нади не понимали простых слов.

А во-вторых, потому, что боялся себя.

После субботнего вечера мне всё никак не удавалось выкинуть чертовку из головы. Мало того что я начал постоянно о ней думать, так ещё и ночами во снах видел. И сны эти были настолько порочными, настолько развратными, что несколько раз с лёгкостью довели меня до разрядки.

Я чувствовал себя сопливым мальчишкой, никогда в жизни не ласкавшим женского тела. Даже сейчас стоило только вспомнить про неумелые касания Нади, фантомно ощутить жадные поцелуи на шее, как волна возбуждения накрыла меня с головой.

Даже свободные шорты не могли скрыть моего нестерпимого желания овладеть Надей.

— О, Гриша, вот ты где! — когда я безуспешно пытался отвлечься на бумажную волокиту, в кабинет влетел запыхавшийся Михалыч. — Наконец-то я тебя нашёл!

— Да я особо и не прятался, — зайдя за стол, я нарочно поставил перед собой кипу с документами. — Что-то случилось?..

— Нет-нет, — отдышавшись, он промокнул платочком вспотевший лоб. — Я просто хотел сказать, что нашёл для тебя помощницу на вакцинацию поросят.

— Позвольте узнать: кого же?..

— Как кого?! — Михалыч ухмыльнулся. — Надюху, конечно! Она, у нас в этом году в техникум поступать собирается! Как раз на ветеринара. Я и подумал: чего ждать? Пусть начинает учиться прямо сейчас.

По дико довольной улыбке Михалыча стало понятно: эта идея ему жуть как нравилась. Я же, мягко сказать, был не в восторге. Нет… Я был в настоящем ужасе!

Опасная близость Нади не сулила ничего хорошего.

— Да ты не переживай так! — заметив моё замешательство, махнул рукой Михалыч. — Надюха только на вид ветреная. Так-то она девчонка хорошая. Добрая, отзывчивая, главное работящая! Вмиг всему научится. Станет, как говорится, твоей правой рукой!

— Не стоит! — вспомнив, что именно делала эта самая правая рука сегодня с утра, воскликнул я. — Ничего против Нади не имею. Но, думаю, в помощники мне следует взять мужчину. Всё-таки чтобы удержать поросёнка, нужна сила.

— Нет, Гриша, — недовольно вздохнул Михалыч. — Мужиков для такой ерунды у меня нет. Возьмёшь Надюху. И точка!

Стоило ему произнести это, как я сразу представил, как беру податливую деревенщину прямо на этом столе. Как она стонет, извивается, а я мощными толчками вбиваюсь в её аппетитное тело. Как бурно потом изливаюсь прямо на нежный животик.

Господи, да я же так с ума скоро сойду.

— А Надя согласна?! — с трудом отмахнувшись от грязных мыслей, выдавил я. — Возможно, она не желает со мной работать?

— Да кто её спрашивать будет? — не заметив моего приподнятого настроения, усмехнулся Михалыч. — Если я сказал надо — значит, надо! Приступите после обеда. Как раз до вечера управитесь.

Можно было и дальше пытаться отбрыкиваться: сослаться на то, что неопытная девчонка будет мне только помехой. Но… Я пораскинул мозгами и решил, что совместная работа сможет окончательно вставить клин между нами.

Скорее всего, по неопытности Надя где-нибудь накосячит, что обязательно выведет меня из себя. И тогда новой, страшной ссоры не избежать.

Это решение показалось мне в тот момент гениальным. Кто бы только знал, что оно станет фатальным.

— Ну и где эта малахольная?.. — как мы и договаривались с Михалычем, в два часа я ждал деревенщину рядом со свинарником. — Уже десять минут третьего! Неужели, она отказалась приходить?

— Ещё чего! — от неожиданно раздавшегося за спиной голоса, я чуть было не подпрыгнул. — Почему это я должна отказываться на халяву поучиться у профессионала?

— Ну ты же уже несколько дней от меня бегаешь, — сделав глубокий выдох, я повернулся. — К гадалке не ходи — обижаешься.

— А ты, смотрю, чересчур завышенным самомнением страдаешь, — скрестив руки на груди, Надя закатила глаза. — Если хочешь, в последние дни я была так занята, что даже поесть не всегда успевала. Не то что от тебя бегать…

Деревенщина продолжала забавно оправдываться, а я не мог отвести от неё взгляд.

Небрежно собранные в хвост волосы, оголённые небесно-голубым платьем плечи и соблазнительный вырез декольте. Она выглядела слишком прекрасно для того, чтобы вскоре сломя голову носиться за поросятами.

Неужели, для меня принарядилась?.. Нет. Я не должен был даже думать о таком.

— Правда?.. — заметив, как девичьи щёчки залил румянец, мягко усмехнулся я. — Ну ладно. Значит, сможем спокойно работать. Так ведь?..

— Конечно, — она забавно сморщила нос. — С чего начнём?

Следующие полчаса мы занимались тем, что ловили маленьких негодников. Они при виде меня отчаянно визжали и мгновенно давали дёру. Но стоило в их поле зрения появиться Наде, как задача заметно упрощалась.

Оказалось, поросята совершенно её не боялись. Некоторые, даже, наоборот, самовольно шли на руки.

Глава 8

/Надя/

— Мерзавец. Подлец. Хамло! — сокрушалась я, возвращаясь под вечер домой. — Как только наглости хватило ляпнуть такое! Не удивительно, что поступить не смогла?.. Да, если бы не сынок директрисы, меня бы сейчас здесь уже не было! У-у-ух... Как же бесит!

Ведомая праведным гневом, я не заметила, как преодолела путь до деревни. Раньше он давался мне непосильным трудом: идти три километра в тридцатиградусную жару было тем ещё приключением. Однако сегодня меня изнутри подпитывал огонь обиды и злобы.

И чтобы этот огонь не спалил всех окружающих дотла, перед тем, как вернуться домой, я зашла за шоколадкой и мороженым.

Только смертельная доза сладкого могла меня сейчас успокоить.

— Вы посмотрите, какую птичку к нам занесло! — когда я вышла из магазина, на лавочке рядом уже распивали Колькины друзья. — Это же Милушка-Надюшка! Не проходи мимо... Присаживайся к нам.

— Спасибо за приглашение. Но я пойду домой. День был тяжёлым. Я очень устала...

Понимая, что посиделки с пьяными охламонами хорошим не закончатся, я попыталась было дать дёру. Но Борька, самый борзый из них, не позволил — в последний момент успел ухватить меня за талию и с силой усадил рядом с собой.

— Так, мы тебя сейчас быстренько расслабим... Жора, налей ей самогоночки! Слабенькой. На смородине.

— Не надо! — воспротивилась я. — Я не пью!

— Мы все тут не пьём, милая, — Борька накинул мне на плечи свою богатырскую руку. — Говорю же: расслабляемся.

— Пригуби, пригуби... — поддержал его Жора. — Ну что ты как неродная?!

Я было снова попыталась отбрыкаться, да не смогла. Поднеся к моим губам пластиковый стаканчик, Жора буквально заставил сделать глоток.

От неприятного жжения, растёкшегося по горлу, я сразу же закашлялась.

— Пацаны, полюбуйтесь, какая нежнятина, — крепче прижав меня к себе, гоготнул Борька. — Прямо любо-дорого посмотреть! Святая невинность…

— Приятно было увидеться, — отдышавшись, я вытерла выступившие слёзы. — Но мне, правда, уже пора. Папа ждёт и…

Чувствуя, как медленно хмелеет сознание, я собрала остатки воли в кулак и силой дёрнулась. Только вот даже немного приподняться не смогла.

Тошнотворные объятия Борьки стали для меня настоящим медвежьим капканом.

— Ну куда же ты так торопишься?.. — рядом присел Вася. — Знаешь же, что никто тебя больше не ждёт. Колька со Светкой в нашей избушке развлекается. Совсем про тебя позабыл...

— Да и слава богу! — сально ухмыльнулся Борька. — Пусть и дальше с этой воблой кувыркается. А мы Надюшины вечера скрасим. Я об этом с одиннадцатого класса мечтал!

Стоило мне только услышать это, как сердце пугливо замерло, а тело прошиб холодный пот.

Я всегда знала, что друзья у Кольки наглухо отмороженные. Ведь сначала они были постоянными клиентами детской комнаты, а потом и местного отделения полиции. Однако до последнего надеялась, что что-то человеческое даже им не чуждо.

Как же я ошибалась...

— Мне ужасно лестно ваше внимание, мальчики, — с трудом сдерживая дрожь в голосе, выдавила я. — Но... Уже нашёлся тот, кто будет скрашивать мои вечера.

— Смешная ты, Надюшка, — хищно оскалился Вася. — Кому ты такая, кроме нас, нужна?! — он еле ощутимо погладил мою щёку тыльной стороной указательного пальца. — Лучше не ерепенься... Тебе будет с нами весело. Даже местами приятно. Ни о каком Кольке ты больше не вспомнишь…

Стоило Васе произнести последнее слово, как его мерзкая ручонка проскользнула под подол моего платья. Ощущение этой близости было настолько гладким, что я отважилась на отчаянный шаг: плюнуть в противную рожу, зарядить кулаками по яйцам и сбежать.

Но не успела я даже дёрнуться, как неподалёку раздался раздражённый голос Гриши:

— А меня развеселить не желаете?! Или доросли только до того, чтобы к беззащитным девушкам приставать?!

— Вот это номер! Гляди, какая дерзость, — когда мой нежданный спаситель оказался в поле нашего зрения, первым подорвался Жора. — Ты кто вообще такой, дядя?

— Не твоего ума дело, — не отрывая от нас тяжёлого взгляда, он сурово добавил: — Руки от девушки убрали!

— Или что?! — недобро ухмыльнулся Борька.

— Или я быстро пропишу вам билет в травматологию, — на секунду посмотрев на меня, Гриша спросил: — Тебя не обидели?

Я помотала головой и было снова попыталась подняться, но Борька не позволил. Ещё сильнее навалился на меня своим грузным, дурнопахнущим телом.

— Ва-а-а! Вы только посмотрите, какие мы смелые, — мгновенно забыв про меня, Вася поднялся вслед за Жорой. — Старичок, не боишься, что за такие слова мы тебя здесь на раз-два размотаем?! Ты ж после такого в этой самой травматологии пропишешься!

— Не надо! — вклинилась я. — Давайте просто спокойно разойдёмся. Ничего же страшного не произошло...

Мне не стыдно признаться в том, что я жуткой боялась этих безбашенных идиотов. Рядом с ними вся моя безмерная спесь была не то, что бесполезна — опасна. Я прекрасно знала, что любое случайно кинутое слово могло вызвать нечеловеческую агрессию. И тогда…

Глава 9

На следующий день Михалыч снова отправил меня помогать Грише. Если вчера я ещё ерепенилась, практически из кожи вон лезла, чтобы вынудить его отказаться от этой дурацкой затеи, то сегодня сама напросилась.

Уж больно мне хотелось снова побыть наедине со своим спасителем. Тем более обстановка намечалась интимная… Нам предстояло до утра разгрести накопившуюся макулатуру.

Ну документы там всякие… К завтрашней важной проверке.

— Так, смотри, — когда мы расположились в кабинете, Гриша положил передо мной несколько папок. — Здесь журналы регистрации больных животных, записи противоэпизоотических мероприятий и ветеринарного освидетельствования. Тебе предстоит их пересмотреть. Если где-то увидишь пустую строку — говоришь мне. Будем разбираться…

— Хочешь сказать, что заполнение всего этого ужаса — работа ветеринара?! — подняв взгляд на Гришу, я невольно округлила глаза. — А животных-то когда лечить?..

— В свободное от писанины время, — пожав плечами, по-доброму ухмыльнулся он. — Даже представить не можешь, сколько отчётности приходится вести. Например, как директор клиники я…

Гриша отвлёкся и стал увлечённо рассказывать о своих ежедневных обязанностях. Я же невольно на него засмотрелась…

Густые тёмные брови, длинные ресницы, точёный нос и слегка припухлые губы, на которых после вчерашней драки осталась ссадина. Взъерошенные волосы придавали обычно суровому лицу моложавый и слегка озорной вид.

Стоило мне на секунду задуматься о том, как Гриша был прекрасен, так в мыслях сразу вспыхнули воспоминания о вчерашних объятиях. Я мгновенно почувствовала тепло крепкого тела, ощутила аромат терпкого парфюма и колючую щетину на своём виске.

Стук глупого сердца набатом гудел в голове. Сгорая от желания снова прикоснуться к Грише, я не заметила, как он перевёл на меня взгляд.

Следующие бесконечно долгих секунд мы, не отрываясь, смотрели друг другу прямо в глаза.

— Ты сейчас во мне дырку прожжёшь… — прервав затянувшуюся паузу, хрипло прошептал Гриша.

— Прости, — чувствуя, как щёки заливает румянец, тихо ответила я. — Я вчера так и не успела поблагодарить тебя… Спасибо, что не прошёл мимо.

— Глупости. Разве я мог поступить иначе?..

Между нами снова воцарилось молчание.

Ведомая непостижимым инстинктом, я машинально протянула руку и еле ощутимо дотронулась до засохшей багровой ссадины. Аккуратно проведя по ней пальцем, я не нарочно коснулась мягких губ, из которых вырвался тихий вздох.

— Больно?.. — не отнимая руки, спросила я.

— Терпимо.

Ощутив горячее дыхание на внезапно заледеневших пальцах, я шумно сглотнула. В горле пересохло, а мысли двинулись не в ту сторону. Казалось, ради Гриши я могла поступиться принципами, наступить на горло гордости и пасть к его ногам.

Страх быть отвергнутой останавливал меня в полушаге от поцелуя.

— Пора приниматься за работу, — словно прочитав в моих глазах жгучее желание близости, Гриша резко отстранился. — Пока ты проверяешь журналы, я займусь сертификацией. Потом вместе разберёмся с архивом. Там накопилось слишком много того, что уже давно пора списать.

— Хорошо, — кивнула я и незамедлительно убрала руку.

Следующие несколько часов я старательно не обращала на Гришу никакого внимания. Уткнувшись в журналы, не решалась поднять даже взгляд — боялась снова пасть жертвой бесовских зелёных глаз.

Хотя так хотелось… Отбросить шелуху приличия, кинуться на крепкую шею, впиться в манящие губы жарким поцелуем и предаться греху прямо здесь — на этом пыльном столе. Да так страстно, так необузданно, чтобы невыносимо стыдно потом было.

Стоило мне только представить это, как разбуянившееся воображение начало вырисовывать яркие, до омерзения пошлые образы двух соединяющихся тел. Стоны, крики, рваное дыхание и полное отсутствие контроля.

— Надя? Надя! Ты вообще меня слышишь?! — утопая в несбыточных фантазиях, я не сразу заметила стоящего рядом Гришу. — В каких облаках витаешь?

«В безумно приятных», — хотела было ответить я, но вовремя прикусила язык.

— Нигде я не витаю! — наигранно оскорбилась. — Просто тщательно выполняю свою работу. Что ты хотел?..

Скрыть лихорадочное возбуждение казалось просто невозможным. Щёки горели, сердце билось так, словно готовилось выпрыгнуть из груди, а ещё этот поплывший взгляд. Уверена, Гриша мгновенно раскусил мою неумелую ложь.

Но… К счастью, не подал виду.

— Вставай… Мне нужна твоя помощь. Я сейчас принесу стремянку. Достанешь мне во-о-он ту коробку, — он указал на самый верх шкафа.

— Неужели там что-то настолько важное? — нехотя поднимаясь, тяжело вздохнула я. — Знаю я Степана Ильича стремянку! Прошлой осенью он так с неё грохнулся, что до самой зимы хромал…

— Да не бойся ты, — притащив старущее недоразумение, Гриша поставил его к шкафу. — Я здесь на что?! Подстрахую.

— Ага. Подстрахует он… — подходя ближе, продолжала ворчать я. — Я девочка немаленькая! Полечу — точно не поймаешь.

— Вот сейчас мы это и проверим. Полезай!