Моя дикая кошка

Она выбирает когти

Я не рву с себя кожу. Я не ломаю кости и не оставляю за спиной кровавые следы. Всё проще. Всё красивее. Одно мгновение — и я уже не женщина. Лёгкое дрожание воздуха, будто отражение в воде, и вот мои пальцы превращаются в лапы, волосы становятся шерстью, губы — розовым носом.
Никакой боли. Никаких цепей. Только свобода.

Я выбираю быть кошкой.
Потому что кошка — это власть, спрятанная в мягкости. Это коготь, укрытый под бархатом. Люди тянутся к нам, как к чему-то безобидному, а на самом деле попадают в ловушку. И как же приятно наблюдать, как они сами добровольно в неё шагают.

Жизнь человека меня утомляет. Скучные заботы, деньги, работа, враньё ради чужого одобрения. Женщинам приходится носить маски, улыбаться, сдерживаться, терпеть. Мне всё это отвратительно. Я не хочу быть такой. Не хочу принадлежать никому, кроме самой себя.
А кошка не принадлежит никому. Её можно приютить, можно кормить, можно гладить — но владеть ею невозможно.

Люди думают, что любят нас за красоту и мягкость. Но правда в другом: они любят нас, потому что в нас есть то, чего нет в них самих. Мы свободны. Мы никогда не нуждаемся в них так, как они нуждаются в нас. И именно это сводит их с ума.

Я хищница.
Мне нравится охотиться — не только за мышами, хотя их я тоже люблю изредка погонять. Моё настоящее удовольствие — люди.
Я могу просто смотреть на них, и они уже чувствуют себя разоблаченными. Я могу прижаться к коленям, и в их глазах вспыхнет наивная радость: «Она выбрала меня!» — смешно, правда? Они даже не понимают, что я позволяю им себя выбрать. Я сама решаю, кому подарить мгновение близости, а кому — царапину по руке.

Я дерзкая. Я самоуверенная. Я не нуждаюсь в разрешении, чтобы жить так, как хочу.
И именно поэтому я раз за разом выбираю когти.
Выбираю шкуру кошки. Выбираю игру.

Мне нравится устраивать спектакли. Лечь на холодный асфальт и ждать. Свернуть хвостом кольцо, прикрыть глаза — и наблюдать сквозь ресницы, как кто-то идёт мимо.
Кто-то ускоряет шаг, отворачивается: они чувствуют, что во мне есть что-то чужое, что-то, что лучше не трогать. Но всегда найдётся один — добрый, наивный, жаждущий быть нужным. Он остановится, нагнётся, протянет руку.
И вот тогда игра начинается.

Я чувствую тепло ладони. Слышу, как учащается его дыхание. Он думает, что спасает меня, а на самом деле это я выбираю его.
Потому что люди всегда думают, будто сами управляют судьбой. Но правда в том, что судьба — это я.

Каждый, кто забирает меня в свой дом, становится моей игрушкой.
Кто-то быстро ломается: выгоняет, боится, сдаётся.
Кто-то держится дольше, и тогда становится интереснее. Я наблюдаю за их привычками, слушаю их тайные признания, вижу, как они плачут ночью, думая, что кошка не понимает.
Но я понимаю всё. Даже больше, чем они сами.

Мне нравится играть с их слабостью. С их одиночеством. С их страстью.
Я могу дать им тепло — и отобрать в любую секунду. Могу быть мягкой и ласковой, а могу вонзить когти и оставить кровь. И они будут любить меня ещё сильнее. Потому что я — загадка, которую им никогда не разгадать.

Сегодня ночью я снова выйду на улицу.
Улицы пахнут сыростью, дождём и свободой. В темноте всё кажется острее: каждый звук, каждый шаг, каждый взгляд. Я лягу под фонарём, свернувшись клубком, и буду ждать.
Я знаю — он придёт. Тот, кто мне нужен. Тот, чья жизнь пока пуста, чьё сердце пока беззащитно.
Я посмотрю в его глаза и решу: будет ли он моей новой игрушкой… или моей новой страстью.

Я выбираю когти.

И сегодня — я выбираю его.

Знакомство

Фонарь над моей головой мигает, отбрасывая неровные тени на мокрый тротуар. Я лежу, свернувшись клубком, под этим тусклым светом, мои глаза полуприкрыты, но я вижу всё. Каждый шаг, каждый взгляд, каждый вздох прохожих. Большинство торопливо проходят мимо, отводя глаза. Они чувствуют, что во мне есть что-то неправильное, что-то, что лучше не трогать. Люди всегда чувствуют хищника, даже если не понимают, почему.

Его шаги я слышу издалека. Тяжёлые, но не уверенные. Он идёт медленно, будто не хочет возвращаться туда, куда направляется. Я приоткрываю глаза, чтобы разглядеть его. Высокий, с тёмными волосами, чуть растрёпанных ветром. Пальто распахнуто, несмотря на холод. В его глазах — пустота, но не та, что говорит о слабости. Нет, это пустота человека, который ищет что-то, сам не зная, что. Это интригует. Он не сломлен, не жалок, но в нём есть трещина. И я уже знаю, что заполню её собой.

Я вытягиваю лапы, потягиваюсь, позволяя свету фонаря скользнуть по моей шерсти. Она белая, блестящая, с лёгким серебристым отливом — я знаю, как это действует на людей. Они видят красоту и забывают об опасности. Он останавливается. Его взгляд цепляется за меня, и я чувствую, как его сердце пропускает удар. Он смотрит, будто я — ответ на вопрос, который он ещё не задал.

— Эй, — его голос тихий, хрипловатый, как будто он давно ни с кем не говорил. — Ты что тут делаешь?

Я не двигаюсь, только слегка поворачиваю голову, чтобы встретиться с ним глазами. Мои зелёные зрачки блестят, и я знаю, что он не сможет отвести взгляд. Он наклоняется, медленно, осторожно, будто боится меня спугнуть. Глупый. Это не он меня ловит. Это я его выбрала.

— Потерялась? — спрашивает он, и в его голосе появляется тепло, которого я не ожидала. Это не жалость, не покровительство. Это что-то… искреннее. Я прищуриваюсь, изучая его. Его лицо усталое, но в нём есть сила. Не та, что в мускулах или громких словах. Это сила человека, который ещё не сдался, несмотря на всё. Интересно. Очень интересно.

Я позволяю ему подойти ближе. Его рука тянется ко мне, и я чувствую тепло его пальцев, даже не касаясь их. Он нерешительно проводит ладонью над моей спиной, не касаясь, словно проверяя, не убегу ли я. Я не убегаю. Вместо этого я встаю, грациозно, медленно, и трусь о его ногу, оставляя на его брюках лёгкий след моей шерсти. Он замирает, и я слышу, как его дыхание становится глубже. Он думает, что спасает меня. Пусть думает.

— Пойдём, — говорит он наконец, и в его голосе появляется что-то твёрдое, решительное. — Нельзя тебе тут мёрзнуть.

Я мурлычу, низко, почти неслышно, и следую за ним. Он не знает, что это я веду его. Он не знает, что игра уже началась.

Его квартира маленькая, но уютная. Пахнет кофе, старыми книгами и чем-то ещё — одиночеством, которое он пытается спрятать за аккуратно расставленной мебелью. Он ставит передо мной миску с водой и открывает банку тунца. Я сижу на полу, глядя на него с лёгкой насмешкой. Тунец? Серьёзно? Люди так предсказуемы. Они думают, что еда и тёплый угол сделают их хозяевами. Но я не ем его подачку. Я просто смотрю, как он суетится, как пытается сделать меня «своей».

— Как тебя назвать? — спрашивает он, садясь на корточки передо мной. Его глаза тёплые, но в них есть тень. Тоска. Он одинок, и это делает его уязвимым. Но в нём есть и сила, которая меня цепляет. Он не из тех, кто ломается быстро. Это будет весело.

Я наклоняю голову, будто размышляю. Назови меня как хочешь, Артём. Имя — это всего лишь ещё одна клетка, которую ты пытаешься на меня надеть. Но я не принадлежу никому. Я решаю остаться. Не потому, что мне нужен его дом или его забота. А потому, что он — загадка. А я люблю разгадывать загадки. Особенно те, которые думают, что могут разгадать меня.