Моя идеальная

Глава 1

Не убила тогда? Убивает сейчас.

Прохожу мимо неё, глядя прямо перед собой. Нельзя смотреть на неё.

Нельзя!

В последний момент скашиваю взгляд в сторону и захлёбываюсь собственной кровью, когда замечаю её потухший взгляд и чёрные круги под глазами.

Нельзя!

Иду в обратном направлении, ускоряя шаги. Не оставляю себе шанса обернуться. Когда пятно света от фар остаётся далеко позади, шумно выдыхаю.

И какого хрена сейчас произошло? Что Миронова здесь делает?

На шею бросилась, как будто мы пару дней не виделись, и она скучала.

Блядь, я тоже. Каждую грёбаную секунду тоска изнутри жрала.

Сквозь шум дождя и вой ветра слышу топот ног, но шаг не сбавляю.

- Артём! - вопит сзади, но я упорно продолжаю идти.

Нельзя…

- Артём, подожди! - опять доносится такой знакомый голос.

Не реагирую. Если остановлюсь, то сдохну на месте без единого шанса на воскрешение.

Ну почему сейчас? Когда я только решил жить дальше? Почему не вчера? Когда я готов был жизнь положить, лишь бы она рядом была?

За собственными раздирающими мыслями едва улавливаю посторонние звуки. Топот. Глухой удар. Всплеск воды.

- Тёма, пожалуйста!

- Блядь! - торможу так резко, словно кто-то поводок на себя натянул, когда слышу слёзы и мольбу в её крике.

Она и натянула. Всегда, сука, держит.

Стою, всматриваясь в густую темноту, но вижу только её лицо.

Сука! Да что за херня? Почему я не продолжаю двигаться? Какого хера застыл на месте? Надо просто продолжать идти. Или даже бежать. Знаю, что она не догонит.

Стою и молчу, продолжая сканировать тёмную улицу. Шумно дышу, с трудом вынуждая лёгкие продолжать функционировать.

Настя тоже ничего не говорит. И не приближается. По крайней мере, шагов я не слышу.

А что, если с ней что-то случилось? Вдруг голову разбила или ещё что? В этом непроглядном мраке и чёрт ногу сломит.

Нельзя!

Делаю шаг и...

- Иди домой, Настя! - рычу, перекрывая завывающий ветер и дробящиеся об асфальт капли.

Тишина... Долгая...

Напрягаюсь до предела. Все мышцы на грани. Мотор на разрыве.

Надо просто уйти и жить дальше. Меня не должно волновать, что с ней может произойти. Пускай женишок о ней и заботится.

Блядь!

Сжимаю едва сросшиеся пальцы в кулаки. Скриплю зубами.

Нельзя! Нельзя, блядь!

- А у меня больше нет дома! - долетает до меня её крик. И столько отчаяния в нём, что на стену впору лезть. - Ничего у меня больше нет! Ни дома! Ни семьи! Ни денег! Ничего не осталось! Даже телефона нет! Только машина и одежда, что на мне! И ничего больше! Слышишь меня, Артём?! Без тебя у меня ничего не осталось!

Слышу. И слёзы в её дрожащем голосе слышу.

Вот только какого хрена всё это значит? Какого хуя произошло? И что за херня творится сейчас?

Не позволяю себе подойти к ней. Даже обернуться, сука, не позволяю. Тяну броню, пока давить не начинает. Надо как-то выживать. Просто пройти через это.

Просто? Ни черта это не просто.

- Значит, к женишку своему топай! Он всегда примет! Даже после измены не отказался!

Делаю больно нам обоим.

Знаю, что и ей тоже.

Всё ещё глаза её помню, когда сказал, что ненавижу. Это самое ужасное, что мне приходилось видеть в своей жизни. Даже не смотря на собственный разлетевшийся в дребезги мир, простить себя не мог, что сказал ей это. Был уверен, что видел боль в её взгляде до того момента. Как же я ошибался. Это была только вершина айсберга. А потом я окунулся в настоящий океан, который в её зрачках бушевал.

- И жениха у меня больше нет! Сказала же, что мне некуда идти! Ничего не осталось! Никого у меня больше нет!

Сердце разрывается от натуги. Грудную клетку распирает так, что она разорваться готова. Перестаю дышать, когда задаю очередной вопрос, всё так же стоя к ней спиной:

- И куда же он подевался? Неужели бросил, когда запалил, как ты с очередным студентом в лю... - нет, даже произнести не могу. - В чувства играешь?

Сзади раздаётся истеричный смех, играя на моих из без того воспалённых до грани нервах. Те её слова слишком сильно зацепили, хотя и не поверил в них.

- Я ушла от него! Разорвала помолвку! И из дома тоже! Потому что... - самая долгая и тяжёлая пауза в моей жизни. - Потому что я люблю тебя, Артём! Тебя люблю! Слышишь? Всегда любила! И сейчас люблю! И чтобы ни случилось, не перестану любить!

Секунда на вдох. Вся жизнь на выдохе. Снова.

Поворот на сто восемьдесят градусов.

В плотной черноте ночи и пелене дождя различаю только смазанное светлое пятно её волос и футболки. Иду на свет. Точнее бегу. Врезаюсь в неё, не рассчитав скорость. Миронова отлетает назад, но я тут же ловлю её за руки. Не позволяю упасть.

Никогда больше не позволю...

Не то что глаза, черты лица рассмотреть не удаётся.

Даже её призрак в моей квартире определялся чётче. Единственное доказательство, что это не фантом - дрожащие ледяные запястья в моих пальцах.

- Скажи ещё раз!

Но она молчит.

Блядь, я должен увидеть её лицо. Понять, что творится. По глазам прочесть.

- Повтори это, Настя! Скажи снова! Скажи, блядь! - ору, вцепляясь руками в её плечи, и сжимаю до боли. Вдавливаю пальцы, оставляя синяки. Намеренно это делаю. Потому что самого, сука, в очередной раз растаскивает. Раздирает. Рвёт на части. Она коротко вскрикивает. Слегка ослабляю хватку. - Повтори это слово! Не молчи, блядь!

Её ладони мнут и сжимают шелестящую ткань моей куртки, а потом отпускают и медленно ползут вниз.

Не позволяю. Хватаю и прикладываю туда, где колотится взбеленившееся сердце.

- Скажи, малыш. Прошу, повтори это снова. - голос срывается.

Сам себе обещал, что больше никаких нежностей. Вообще ни с кем. Но ведь это ОНА... С ней по-другому не выходит.

- Я люблю тебя, Артём! - кричит мне в морду. Всё ещё ни черта не могу разглядеть, но чувствую её дыхание на подбородке и вибрацию на горле. - Люблю! Люблю! Люблю! Буду повторять, сколько надо, чтобы ты понял! Чтобы услышал! Я люблю тебя, Северов! С первой встречи! С первого взгляда и слова люблю! И до последнего вдоха любить буду!

Глава 2

И снова на "до" и "после"

Опускаю Настю на пассажирское сидение, а сам занимаю место водителя. Не заглушенный двигатель тихо урчит под капотом, создавая лёгкие вибрации.

А может это мы с моей девочкой так дрожим?

Включаю печку на максимум.

Нас всё ещё окутывает тьма. Только отражение фар на мокром асфальте и неоновая подсветка на приборной панели создают рассеянное свечение внутри салона.

Клацаю кнопку на потолке и щурюсь от яркого света. Я уже давно свыкся с темнотой, поэтому глаза режет ощутимо. Едва привыкаю, смотрю на свою девочку.

Она сидит, опустив голову вниз, и перебирает кончиками пальцев, они единственное, что виднеется из длинных рукавов, край моей толстовки.

В моей одежде. Снова... Моя...

- Насть. - зову, привлекая внимание.

Но она всё так же продолжает изучать ткань. Словно вместе с теменью из неё решимость ушла. Как если бы думала, что пока не видит, то это не по-настоящему, а теперь пришлось столкнуться с реальностью. Её руки, как и всё остальное тело, не просто дрожат, её пиздец как трусит.

Поддеваю пальцами её подбородок и поворачиваю лицо на себя. Она старается увернуться, но не позволяю. Кладу вторую руку на щёку, а потом убираю за ухо слипшиеся мокрые волосы. Глажу большим пальцем скулу, пока не расслабляется.

- Посмотри на меня, малыш. - хриплю, голос так и не вернулся в норму после двух суток звериных воплей.

Видимо, теперь это и есть моя норма.

И она смотрит. Тысяча вольт, и я взрываюсь. А потом по кускам стягиваюсь обратно в нечто целое, живое и более сильное и уверенное, нежели раньше.

Из её глаз бесконтрольно текут слёзы, скатываясь по щекам и посиневшим вздрагивающим губам.

- Настя... - блядь, какого хера так сложно говорить? - Почему ты плачешь?

- Я боюсь. - отбивает дрожащим голосом.

- Чего ты боишься, маленькая?

Да, я не забыл, что обещал все эти словечки из лексикона удалить, но с ней не выходит.

- Того, что всё это окажется не по-настоящему. Что это всего лишь сон. А когда проснусь, то снова окажусь дома. И тебя не будет рядом. В моей жизни опять не будет. - сиплый голос срывается, и она начинает рыдать.

Даже сейчас слышу, что и её интонации изменились. Голос стал более хриплым, но сильным. Из него исчезла та самая писклявость, которая всегда меня бесила. Не в ней, нет. Но во всех остальных.

Прижимаю к себе и так же как и раньше просто глажу по спине и волосам. А сам, сука, дышу. Тяжело и громко.

Ей дышу.

- Всё хорошо, родная. - да, всё ещё родная. - Это не сон. Это всё взаправду. Я здесь. И ты тоже. И я больше никогда тебя не отпущу.

- Никогда? - поднимает заплаканную мордаху, а меня на части раздирает, когда замечаю след от зубов на нижней губе.

Какого хрена? Я, конечно, та ещё сволочь, но этого не делал. Не до такой степени отупел от её близости.

Давлю все мысли и вопросы, связанные с отметиной, потому что должен дать ответ. Когда она так смотрит, невозможно молчать.

- Никогда-никогда.

- Обещаешь?

Дааа бля! Уже пообещал один раз и не сдержал. Поэтому отрезаю:

- Не просто обещаю, малыш. Клянусь.

Так знакомо утыкается носом мне в шею. Её горячее неровное дыхание растекается волнами по моему телу, согревая изнутри. Обнимает, прижимаясь ближе. И я обнимаю. Дико и жадно напитываюсь её запахом и теплом.

Ещё долгое время мы так и сидим, обнявшись и не говоря ни слова. И без того достаточно уже сказано. В том числе и лишнего.

Все неприятные мысли отметаю сразу. На них ещё будет время. И на откровенные разговоры тоже. Главное, что Настя снова со мной. Завтра я выясню, почему она тогда так поступила. Узнаю причину ухода из дома и разрыва с этим хладнокровным ублюдком. Завтра я позволю себе вспомнить, как тяжело и больно было все эти дни. Но это всё завтра.

Сегодня я просто буду радоваться тому, что моя идеальная девочка всё ещё принадлежит мне. Наслаждаться тем, что она снова рядом. Её лёгкими касаниями и осторожными поглаживаниями. Её срывающимися вдохами и глухими выдохами. И её томными, снова ставшими робкими и несмелыми поцелуями.

Кстати, о них. Сколько времени прошло с прошлого? Слишком много. Мне нужна доза.

Отодвигаюсь назад и тут же нахожу её губы. Легко и нежно, мягко и осторожно, ласково и с дрожью целую. Кажется, целая вечность проходит, а я всё ещё не могу от неё оторваться.

И да, я всё ещё люблю её. Вот только сказать об этом ещё сложнее, чем раньше.

- Скажи. - бубню ей в рот и сам не даю ответить.

Опять нападаю на её губы.

Они больше не синие, но всё ещё дрожат. Так же, как всё тело Мироновой. Как и моё, когда снова ощущаю её руки под своей футболкой.

- Я люблю тебя, Тёма. - шепчет, разрывая контакт всего на долю секунды.

А потом снова сплетаемся.

Сжимаю крепче. Целую жёстче. Ничего не могу с этим поделать. Эти слова дают такой заряд, что мне просто необходимо выплеснуть энергию.

Я тебя, девочка моя. Я тебя… - говорю мысленно, потому что даже это сейчас тяжело произнести.

И снова ощущаю металлический привкус. Сбавляю напор. Прохожусь языком по внутренней стороне нижней губы и нащупываю несколько глубоких ран. Отрываюсь и всматриваюсь в её лицо. Веду пальцем по неровному, но весьма заметному следу от укуса. Настя кривится и отводит голову в сторону.

Укус совсем свежий.

- Больно? - шиплю, вынуждая смотреть на меня.

- Немного. Ничего страшного. Пройдёт.

- Это же не я сделал?

Блядь, знаю, что не я, но всё же… После того сумасшествия, когда мне башню сорвало и я ей палец в рот засунул... Короче, я должен быть уверен.

- Нет, Тём. - и ничего больше не добавляет.

Почему? Ладно, зайду с другой стороны.

- Я сделал тебе больно?

- Не сейчас. - глухо вдыхает, высоко поднимая грудную клетку. - Но я сама виновата. Я это заслужила.

Пиздец. Нет, нет, нет! Не готов пока это из могилы вытягивать!

- Кто это сделал?! - грозно рычу, но вразрез с интонациями мягко обвожу рану пальцами. - Откуда это, Насть? - добавляю уже тише.

Глава 3

Только умерев, понимаешь, что значит жить

Едва выруливаю от обочины, сцепляю наши пальцы. Даже минута без её прикосновений тяжело даётся.

Блядь, как я всё это время без неё жил?

Сильнее сжимаю её руку, но ненадолго. Ливень стоит стеной и видимость практически нулевая. Мягко высвобождаю ладонь и вцепляюсь в руль. Едва ли не подбородок на него кладу, чтобы хоть что-то рассмотреть. Дворники пашут на износ, разгоняя потоки воды с лобовухи.

- Сука, нихуя не вижу! - рычу, до боли вглядываясь в беспросветную пелену.

Ползём с черепашьей скоростью, иначе рискуем оказаться в кювете или впечататься в фуру. Настя молча опускает мне ладонь на бедро и слегка сжимает.

Отрываю взгляд от дороги всего на долю секунды и смотрю на её лицо. Лёгкая улыбка на губах и напряжение в глазах.

- Всё хорошо, малыш. Доедем. Не волнуйся.

- Я не волнуюсь, Тём. Я тебе верю. - даже в словах её улыбку улавливаю. А следом враз задрожавшим голосом добавляет. - Я прочитала твои сообщения. Все прочитала. И хотела на каждое ответить. Но уже поздно было. Особенно на то, где ты спросил, верю ли я тебе. Верю, Артём. Всегда верила. Поэтому и говорю сейчас. И... - шумно переводит дыхание, а я вспоминаю то самое сообщение. Почему-то именно на него ответа ждал. - На голосовое тоже хотела ответить. Совсем не то, что написала. Я люблю тебя. Прости, что не сказала тогда. Сейчас говорю. И всегда говорить буду. Я больше жизни тебя люблю. Без тебя мне ничего не надо. Когда из дома ушла, даже не думала, что будет дальше. Знала, что ты никогда меня не простишь. Поэтому и пофигу было. А сейчас... Я всё сделаю, Тём, чтобы ты простил. Я очень сильно тебя люблю.

- Всё сделаешь, Насть? - хриплю, всматриваясь в дорогу и охуевая от урагана эмоций, что её слова вызывают.

Никогда не прощу? Не забуду точно. И что значит простить? Разве мало того, что уже произошло? Или того, что я к себе её везу? На постоянку, сука. Никуда не отпущу больше. Разве это не значит, что уже простил? Блядь, сам не понимаю.

- Всё, Артём. И это не просто слова. - опять стальные ноты.

Блядь, как же она изменилась за это время. Смогу ли я привыкнуть к этому?

Короткий взгляд.

Знакомое, хоть и уставшее лицо. Нереальные зелёные глаза. Родные губы. Любимая девушка.

Сука, конечно смогу.

- Тогда расскажи мне, Насть. Всё расскажи. Почему не отвечала тогда? Почему, - пиздец, даже вспоминать тяжело, - ушла. На хрена с ним уехала? Зачем отпустить просила? Если любила всё это время?

- Давай не сейчас, любимый. Дай мне время. Хотя бы до завтра.

Любимый? Блядь, как же охуенно это звучит! Ещё хочу!

- Окей, но при одном условии. - отбиваю с усмешкой. - Скажи это ещё раз.

- Что именно? Дать мне время? - слышу явное удивление в её голосе.

- Назови так ещё раз!

- Любимый?

- А теперь другое повтори.

- Ты невыносимый, Северов! - хохочет в ответку и стукает ладонью по ноге. - Я люблю тебя, любимый!

- Бля, звучит стрёмно. - бурчу себе под нос.

- Сам захотел. - отбивает с явным подколом. - Теперь страдай!

- Эй! Давай как-нибудь по отдельности, ок?

- Я люблю тебя, Тёма. И ты такой же невыносимый, как и раньше, любимый!

Смеёмся вместе. Как, блядь, и не было этих адских недель. Ни для кого из нас.

Пока стоим на светофоре, переплетаю наши пальцы и снова целую. Сказать не могу. Так всё перекачиваю.

Зелёный.

Отпускаю её руку и кладу на самый верх бедра. Как-то на автомате выходит, и только когда её ладонь задевает бугор под тканью джинсов, понимаю, что сделал.

Сука!

Жду, что отпрянет, но моя девочка проводит пальцами по напряжённому до предела члену.

Сука! Сука, блядь! Пиздец! Я сейчас кончу.

Уже больше месяца без траха. Мой предел это четыре дня. С Настей как минимум два раза за сутки в душе спускал. Или в трусы. Или ей на живот.

Какого я об этом думаю? Дорога. Дождь. Надо следить за дорогой.

Втыкаюсь вываливающими из орбит глазами в лобовуху. Но эта ведьма продолжает водить пальцами по всей длине. Чувство такое, что не через одежду касается.

Стоп! Это пальцы. Всего лишь, сука, пальцы.

Сжимаю челюсти. Скриплю зубами.

- Шшшш... - шиплю не сдержавшись.

Моя малышка тут же убирает руку и заглядывает мне в лицо. Вижу боковым зрением.

- Больно? Извини, я... Не знаю, что на меня нашло.

- Вер-ни на мес-то! - цежу по слогам.

- Артём...

- Просто положи руку обратно и не останавливайся, ладно?

- Ладно. Только скажи честно, - вбивает мне в ухо, обжигая дыханием, но всё же кладёт на прежнее место. - если я продолжу, мы не улетим в кювет?

Блядь, шанс вообще-то неплохой такой есть. Мозги отрубает нахуй.

- Лучше убери. - рычу, а моя ведьма смеётся.

С каких пор она такой нескромной стала? А что если?.. Нет, сука, не думаю об этом. Видимо, вообще не думаю, потому что в следующую секунду выписываю то, от чего сам себе пендаля отпускаю. Но обратно слова уже хер заберёшь.

- Ты спала с ним?

Настю тут же сдувает к пассажирской двери. Бросив короткий взгляд, замечаю, как краснеет её лицо. Даже подумать не успеваю о том, что это от смущения, как она начинает орать, звеня яростью:

- Совсем больной, Север?! Ты правда думаешь, что я могла с ним?! После всего?!

И опять меня несёт не в ту степь.

- А как же "он станет моим первым и единственным"?

Отпускаю себе ещё один пинок. И подзатыльник. Ну что я за долбоёб ревнивый?

- Ты совсем что ли долбанулся, Артём? Зачем ты опять это вспоминаешь? Так и не понял, что я сказала это, чтобы ты дал мне уйти? До тебя до сих пор не дошло, что я тебя люблю? Ему бы пришлось меня изнасиловать, чтобы получить! Не могу я с ним! Никогда бы не смогла!

- А со мной? - сипло шепчу, игнорируя все остальные реплики. Не потому, что похуй, а потому что цепляет.

Настя тяжело выдыхает и со свистом втягивает воздух.

Пускай кричит. Сам виноват. И снова охуеваю. Кажется, я совсем свою девочку не знаю.

Глава 4

Дом — это не место. Дом — это человек

До самого утра мы лежим в постели. Обнимаемся и целуемся. Утоляем долгий голод и нестерпимую жажду.

Всё ещё не верится, что я снова здесь, с ним. Всего несколько часов назад у меня ничего не было. Сейчас есть всё. Артём - моё всё.

Когда уходила из дома, даже представить не могла, что снова его увижу. Не говоря уже о том, чтобы опять быть вместе. И даже намного больше этого. Кира нет. Нам с Тёмой больше не придётся прятаться и искать возможности для встреч. Я до сих пор не уверена, насколько обдуманное решение Северова оставить меня у себя, но одно я знаю наверняка: я хочу остаться.

Мы без остановки гладим тела друг друга, вспоминая каждый изгиб и шрам. Мы просто не можем не делать этого. Не можем остановиться.

Мне кажется, что если я хоть на секунду перестану ощущать его тепло, то тут же замёрзну. Так же, как замерзала всё это время вдалеке от любимого. Впервые за три недели мне не холодно. Я согреваюсь его телом, теплом, более хриплым, чем раньше, голосом, страстным шёпотом, попеременно то нежными, то яростными поцелуями, жадными ласками и любимыми бирюзовыми глазами. Так знакомо зарываюсь пальцами его волосы и притягиваю ближе груди. Мне уже мало того, что он мне даёт. Хочу намного больше. Хочу всё.

На мне нет ни грамма одежды. На Артёме только боксеры. Мы кутаемся в одеяло и греемся друг об друга.

- Любимый, пожалуйста... - прошу, притягивая его голову ещё ниже.

Хочу, чтобы целовал и ласкал так, как раньше.

- Что "пожалуйста", малыш? - сипит, заглядывая в глаза.

Небо за окном уже посерело. Но свет не смущает меня. Наоборот. Я ем глазами каждый миллиметр его тела.

- Ты знаешь, Тёма! - рычу и выгибаюсь ему на встречу. А потом всё же набираюсь смелости и добавляю. - Сделай, как раньше делал. Грудь и... ниже.

Он хрипло смеётся, а потом опять целует.

- Моя девочка... Родная моя... Маленькая... Блядь, как же мне не хватало тебя. Думал, сдохну. Да и сам хотел этого. - бомбит, скользя языком по моему горлу.

Даже не смотря на его прикосновения, опять чувствую холод. Что ещё сказать, чтобы стереть эти воспоминания? Что сделать, чтобы он больше не думал об этом? Как искупить вину?

Хватаю его лицо, когда он уже почти добирается до груди, и тяну вверх. Когда наши глаза оказываются на одном уровне, касаюсь его губ своими. Ныряю языком внутрь. Встречаюсь с его. Дико и жарко. Парень всасывает мой язык глубже в рот. Стону, выгибаясь навстречу его рукам. Он по очереди сжимает и оттягивает соски. Прокручивает и перекатывает между пальцами. Опускается ниже и накрывает ладонью между бёдер. Упираюсь ногами в матрац и выгибаю спину, давая ему лучший доступ. Он гладит и сжимает, размазывает смазку по моим бёдрам и лобку. Проскальзывает внутрь сразу двумя пальцами.

- Тёма! - кричу, кусая губы.

Ощущение его пальцев внутри стягивает горячий тугой узел внизу живота. Он опускает голову всё ниже, не переставая лизать и кусать. То и дело оставляет засосы везде, куда может достать. На шее, плечах, груди.

Пусть хоть всю меня пометит. Бояться мне больше нечего. Хочу, чтобы все знали, что мы теперь вместе.

Обводит языком тугие пики сосков. Втягивает в рот и прикусывает. Сосёт, пока они не начинают ныть и покалывать. Его рука начинает двигаться быстрее и жёстче, наращивая темп. Но он не просто двигает пальцами туда-сюда. Вращает, растягивает, загоняет глубже. Стону и рычу. Царапаю его плечи и спину. Впиваюсь ногтями в его мускулистое тело повсюду, куда могу дотянуться.

- Давай, маленькая, кончай. - рычит, растирая круговыми движениями большого пальца клитор, и продолжает терзать ртом мою грудь. - Блядь, в этот раз хочу видеть твоё лицо. - хрипит и наваливается сверху, начиная активнее орудовать пальцами.

Слышу, как они с хлюпающими звуками входят в моё тело, а потом он вынимает их и снова врывается.

Ощущение тяжести его голого горячего тела сверху вызывает новый прилив жара и дрожи. Кожа к коже. И настолько интимно это ощущается, что на глаза опять слёзы наворачиваются.

Господи, как же я скучала по нему.

- Давай, Настя. Не сдерживайся, родная. - без конца хрипло шепчет мне в губы, продолжая размашисто водить по ним языком.

Ещё несколько толчков и движений по набухшему клитору, и я взрываюсь. Разлетаюсь на тысячи осколков и не уверена, что смогу собраться обратно.

- Артём! - выкрикиваю его имя, сильнее насаживаясь на пальцы. - Я люблю тебя!

- Блядь, ты такая охуенная, когда кончаешь. - рычит и только после этого падает рядом, тяжело дыша.

Мы оба шумно и рвано гоняем воздух. Наши тела мокрые от пота. Северов перекатывается на бок и смотрит мне в глаза. Его образ расплывается перед моим затуманенным оргазмом взглядом. Он медленно вынимает пальцы и подносит их к своему лицу. Вижу, как они блестят от влаги.

- Что ты делаешь? - пищу, когда он начинает их облизывать.

- Ты такая вкусная, девочка моя. Попробуй.

Прикладывает их к моим губам. Давит на нижнюю и проталкивает в ротовую полость.

Я не то что связную мысль сгенерировать не могу. Я даже зубы сжать не успеваю, когда чувствую во рту вкус своего возбуждения и оргазма. Это не противно. И даже не неприятно. Просто странно.

- Соси, малыш. Как тогда. Сделай это для меня. - бомбит, проводя языком по ушной раковине.

И я сосу и облизываю. Прохожусь между ними языком и чувствую новую волну желания. Покрываюсь мурашками с ног до головы. Тянусь рукой к его паху и накрываю ладонью твёрдую горячую плоть. Тёма рычит, и я тут же убираю.

Боюсь в глаза ему взглянуть.

Он без слов вылезает из-под одеяла и встаёт с постели. Я даже шелохнуться не рискую.

Почему он уходит? Что я сделала не так? Боль причинила? Или ему противны мои прикосновения? Неудивительно после всего, что я натворила.

- Коснись меня снова, малыш. - выбивает хрипло, снимая трусы.

Его сиплый голос и тяжёлое дыхание электрическими разрядами разлетаются по всем нервным окончаниям. Пускают ток по венам. Вызывают мандраж в каждой мышце.

Глава 5

Я открываю новые двери.

- Тём, мне на учёбу надо. - бурчу, когда он в очередной раз проводит языком по моим губам и пробирается внутрь, круговыми движениями гладя живот.

- Прогуляешь! - рычит и опускает руку ниже.

Хватаю его за запястье, не позволяя добраться до цели. Мы уже несколько часов к ряду этим занимаемся. От шестого оргазма за одно утро я просто на части рассыплюсь.

- Пожалуйста, любимый, я больше не могу! - умоляю, заглядывая в родные глаза.

Северов тяжело выдыхает и опускает веки. Делает несколько вдохов-выдохов и зарывается лицом мне в шею. Поднимает руку и кладёт на талию, притягивая ближе.

- Прости, малыш. Не могу остановиться. Так не хватало тебя. Знаю, что как маньяк себя веду, но тормоза к чертям сорвало.

- А я и не хочу, чтобы ты останавливался, Тём. Просто перерыв нужен. Иначе я на ноги вообще встать не смогу. - смеюсь, целуя его в макушку и вдыхая любимый аромат.

- Ты правда хочешь на занятия сегодня ехать? У тебя же даже одежды нет, не говоря уже о конспектах и прочем.

Резко выдыхаю, понимая, что он прав. А ещё то, что мне придётся вернуться домой. Я не собираюсь брать ничего лишнего: ни одежду, ни другие вещи, но мне нужны материалы по учёбе. Мне не надо ничего из того, что куплено на деньги родителей. Но я собираюсь забрать телефон, который мне подарил Северов, и его футболку. И ещё свои документы. Паспорт и студенческий в машине, но другие лежат дома. Всё остальное не имеет значения. На зарплатной карте достаточно денег, чтобы купить себе новые шмотки и другие необходимые мелочи.

- О чём ты думаешь, родная? - пробивается в невесёлые мысли голос парня.

- Ты же останешься в академии, Тём? - сменяю тему не только потому, что не хочу говорить, но и из-за того, этот вопрос меня действительно волнует.

- Да, Насть, останусь. Сегодня позвоню в деканат. Не могу же я позволить тебе остаться без моего присмотра. - отбивает и снова целует.

Отвечаю, но дальше мы не заходим. Северов гладит меня по спине, а я перебираю его непослушные белые волосы.

- Боже! Как же я тебя люблю, Артём! Словами не выразить.

- Тогда покажи! - высекает, прикусывая за верхнюю губу.

- Ты невыносимый, Северов!

Хохоча, уворачиваюсь от его лап и спрыгиваю с постели. Я даже не стараюсь прикрыть наготу. Никакой ложной скромности. После тех его слов о всех видах секса и позах... При этом воспоминании всё равно краснею. Мы ещё даже до самого главного не добрались.

Быстро иду в ванную и щёлкаю замок, потому что Север подрывается с кровати и направляется следом. Не могу сейчас. Надо хоть немного голову в порядок привести и решить, как жить дальше. То, что Артём не позволит мне съехать от него, и так понятно. Ни раз ещё повторял, что не отпустит. Да я и сама не хочу.

- Ведьма! - раздаётся из-за двери рычание любимого, когда ручка не поддаётся.

- Я хочу душ принять!

- Мне тоже в душ надо. Вместе помоемся.

- Уже помылись один раз! Знаю я тебя и чем это закончится! - смеюсь, настраивая воду.

- Говорю же - ведьма! Ладно, у тебя десять минут, а потом я сломаю дверь.

- Двадцать!

- Пятнадцать и ни секундой больше!

Спорить с ним бессмысленно, поэтому быстро забираюсь в кабину и становлюсь под тёплые струи.

Сегодня пятница. Впереди ещё как минимум один день, чтобы настроиться на предстоящую поездку домой. Точнее, к родителям. Это больше не мой дом. В понедельник надо появиться на учёбе. К тому же мне ещё предстоит объясниться с Артёмом. Рассказать ему всё как есть и постараться, чтобы он понял, почему я так поступила.

Глубокий вдох.

Понятия не имею, как это сделать. К тому же надо проехаться по магазинам и купить одежду, средства гигиены и прочее. Слишком мало времени, чтобы успеть всё сделать. И Вике стоит позвонить, чтобы не волновалась. Ведь я даже после разрыва с Тёмой ходила на пары. Несмотря ни на что, подруга здорово меня поддерживала, хотя и считала, что я неправильно поступаю.

Быстро моюсь и заворачиваюсь в полотенце. Руки дрожат, ноют и болят. Видимо, адреналин отпустил, и я наконец начала чувствовать боль. Надо их обработать и перевязать. Разорванная до мяса кожа не самая приятная картина.

Смотрю в зеркало и думаю о том, что у меня даже щётки нет, чтобы зубы почистить. Выдавливаю зубную пасту на палец и растираю зубы. Слабая замена, но хоть что-то. Делаю ещё несколько вдохов в попытке уловить дзен. Выходит слабо, но выбора нет. Лучше покончить со всем сразу, чем продолжать растягивать агонию.

Поворачиваю замок и иду на звук. Вхожу на кухню и едва сдерживаю слёзы. Артём, как и в тот последний раз, стоит у плиты с голым торсом и варит кофе. Кроме низко сидящих спортивных штанов на нём больше ничего нет.

Сжимаю кулаки и тут же со свистом выпускаю воздух.

- Что случилось, малыш? - оказывается рядом Север и смотрит в лицо.

- Руки болят. - шиплю, сдерживая непрошенные слёзы.

Мне больше нравилось, когда я не ощущала физической боли.

- Сейчас в больницу съездим. - отрезает с явным беспокойством.

- Не надо, Тём. Просто дай аптечку. Сама справлюсь.

- Справишься ты, ага. Сам обработаю. Переломов вроде нет. Лучше оденься пока. Возьми в шкафу какую-нибудь футболку. Сейчас вернусь.

Выключает плиту и выходит из комнаты.

Плетусь в спальню и достаю из шкафа одежду. Надеваю и смотрю на свои голые ноги. Может, стоит какие-нибудь штаны натянуть? Оглядываю полки в поисках необходимой вещи. Нахожу взглядом те самые шорты, которые Артём вручил мне в прошлый раз и тяну к ним руку.

- Даже не думай об этом. - раздаётся за спиной тихое рычание.

- Почему?

Поворачиваюсь и встречаюсь глазами с расширенными зрачками парня. Он молча выдёргивает у меня шорты и бросает обратно на полку.

- Дома ты будешь только так ходить. - обжигает глазами, скользя по голым ногам и поднимаясь выше. - А ещё лучше вообще без тряпок.

- Артём, ну не буду же я голая расхаживать по квартире.

Глава 6

Вместе мы построим новый мир.

- Тём, дай телефон. - прошу, отхлебнув глоток крепкого горячего кофе и наслаждаясь напитком. Уже и не помню, когда я с таким удовольствием что-то пила или ела.

- Кому ты собралась звонить?

Его голос звенит от напряжения, а всё тело вытягивается. Раньше я бы начала его дразнить, чтобы немного поиздеваться, но после всего...

- Хочу Вике сказать, что со мной всё в порядке. Она наверняка уже меня похоронила. Надо её успокоить, пока людей на поминки собирать не начала. - смеюсь, глядя на то, как на моё замечание улыбается Артём.

- М-да... Заболоцкая и не на такое способна. - отбивает и со смехом протягивает мне мобильный, на котором уже идёт вызов.

Спустя несколько гудков на том конце слышу удивлённый голос подруги. Только сейчас понимаю, чей номер высветился на её экране. Я не собиралась пока ей говорить, что мы с Тёмой снова вместе, но, видимо, не судьба.

- Северов?! Что случилось?

- Привет, Вик. - отзываюсь сквозь смех.

- А ты кто?

- Что, уже лучшую подругу не узнаёшь? Стоило день на парах не появиться, и ты меня уже забыла?

- Настя?

- А у тебя много лучших подруг?

Бросаю взгляд на Севера и вижу, что и он с трудом сдерживает смех. Его тоже забавляет её замешательство.

- Включи на громкую. - шепчет одними губами, не переставая тянуть лыбу.

Быстро убираю телефон от уха, нажимаю на значок громкой связи и кладу на стол. Парень пересаживается на стул рядом со мной и притягивает ближе, целуя в висок. У меня все мысли разлетаются, когда он так делает. С трудом сосредотачиваюсь на словах подруги.

- Блин, Настя, ты куда опять пропала? Я тебе звоню без конца, но мобилка вне сети! Я уже чего себе только не надумала! Ты в последний раз учёбу пропускала, когда с Северовым рассталась!

Внутри у меня всё обрывается при этих словах. Смотрю на парня, боясь прочитать в его глазах новую порцию боли.

- Всё нормально, малыш. Теперь всё хорошо. Я тебя, родная. - говорит так тихо, чтобы слышала только я.

Накрываю его руку своей и переплетаю пальцы. Касаюсь губами щеки.

- Кто там с тобой, Настя? Я слышала какой-то голос! Где ты и с кем? - продолжает закидывать вопросами. Видимо, она уже и забыла, от кого изначально звонок приняла.

- Вик, не кричи так. - смеюсь, прикрыв рот ладонью, чтобы она не услышала. - Убери телефон от уха и посмотри на экран.

Север прижимает к губам кулак, но я вижу, как дрожит от едва сдерживаемого смеха его грудная клетка.

- В смысле, блин, Северов?! Настя, откуда у тебя его телефон? Что происходит? Где ты?

И тут мы с Тёмой не выдерживаем и начинаем громко хохотать. Ржём так, что животы болеть начинают, пока Заболоцкая что-то вопит в трубку. Как ни стараюсь успокоиться, ничего не выходит. Едва замолкаем, смотрю на любимого, и нас накрывает новый приступ смеха. Напряжение последних недель наконец начало отступать, и я ощущаю себя настолько счастливой, что, кажется, могу взлететь.

- Я её похитил. - рычит в трубку Артём, продолжая посмеиваться. - И если ты хочешь увидеть свою подругу, тебе придётся заплатить выкуп.

Закусываю губы, чтобы снова не расхохотаться.

- Какой ещё выкуп? Что вообще происходит? Объясните уже, в конце концов, с каких пор вы опять вместе!

- Арипову ни слова об этом, иначе Настю ты больше не увидишь. Только по частям. - бомбит голосом серийного убийцы, а я крепче сжимаю зубы и утыкаюсь ему в шею, сдерживая очередной приступ смеха. - И вообще, никому, Заболоцкая.

- Почему?

Блин! Либо до неё плохо доходит, либо она в шоке.

- Я тебе потом всё объясню, Вик. В понедельник встретимся в академии и расскажу. На мобильный не звони. Он дома остался, а я пока не могу туда вернуться. И никому не говори о нас с Артёмом, ок?

- Ок. Но только ответь хотя бы, почему ты домой вернуться не можешь?

Выдыхаю. Видимо, так просто от неё не отделаешься. Знаю, что если отвечу, то она меня вопросами завалит так, что потом не откопаюсь.

- Я разорвала помолвку и ушла из дома. Сейчас живу у Тёмы. И больше ни о чём не спрашивай. В понедельник, Вик.

- Не у Тёмы, Насть, а с Тёмой. Привыкай. - поправляет он.

Киваю головой, давая знать, что поняла, и улыбаюсь.

Как же я его люблю. Самый лучший.

- Ну ты, блин, Настя... Я же до понедельника от любопытства умру.

- Ты выживешь, Заболоцкая. Я в тебя верю. - отрезает Север, сбрасывая вызов.

И опять мы смеёмся до полного изнеможения. Я падаю ему на грудь и медленно дышу в попытке выровнять дыхание. Он тоже долгое время не может успокоиться. Едва немного прихожу в себя, поднимаю голову и заглядываю в бирюзовые глаза. Кладу ладонь ему на щёку, обвожу пальцами скулу, очерчиваю контур губ, заново изучая любимое лицо.

- Я люблю тебя, Тёма. Очень сильно.

- И я тебя, родная... Блядь! Всё ещё сложно. Прости.

- Всё в порядке, любимый. Я понимаю.

Прижимаюсь губами к его рту в лёгком поцелуе. Зарываюсь пальцами в волосы, когда углубляет. Перетаскивает к себе на колени, упираясь возбуждённым членом мне в ягодицы. Всасываю его язык и тихо стону, когда его рука поднимается вверх по бедру.

- Не сейчас, Тём. Нам же в магазин надо. - пищу, продолжая цепляться в его губы.

- Нет, Настя, сейчас - рычит тихо и раздвигает мои ноги, сминая полоску трусов. Одним движением проталкивает внутрь палец. - Ты такая мокрая... Такая горячая, девочка моя. Сама же хочешь... Я чувствую запах твоего желания. Сядь на меня верхом, малыш.

Сталкивает меня с коленей, поворачивает и тут же тащит обратно, вынуждая раздвинуть ноги и "оседлать" его. Горячий подрагивающий член сквозь ткань свободных штанов упирается мне прямо в промежность. Стону и выгибаюсь ему навстречу. Артём рывком стаскивает с меня футболку и прихватывает зубами сосок. До крови вгоняю ногти в его кожу. Он просовывает руку между нашими телами сжимает пальцами набухший клитор.

- Артём... - хрипло рычу, когда снова загоняет в меня пальцы.

Глава 7

Я сделаю для неё больше, чем всё

- И какой чёрт меня за язык дёргал, когда я предложил тебе сразу всё необходимое купить? - бурчу, выходя из очередного магазина со шмотками.

Моя девочка смеётся, опуская голову мне плечо. Прижимаю крепче. Мы уже несколько часов таскаемся по торговому центру, а я ни на секунду не перестаю её касаться. Только когда в раздевалки заходит. И то, как помешанный себя веду, не отводя взгляда от примерочной кабинки. Стоит ей оттуда выйти, сразу к себе жму. То пальцами сплетаемся. То по-хозяйски держу лапу на её талии. То и дело зарываюсь лицом в её волосы, точь-в-точь как та маньячина, таскаю по лёгким её аромат. То целую в шею, на которой и без того места живого не осталось после моих голодных ласк. Она у неё и так вся в сине-красных засосах. Оторвался, так оторвался. Везде свои следы оставил. Особенно на груди и шее. Хочу, чтобы каждая сука знала, что эта девочка занята. Мной занята. Моя. Я её не только своим запахом, но и спермой пометил.

Блядь, как вспомню её, разложенную на кухонном столе с раздвинутыми ногами. Как соки вытекали из её дырочки, стекали по бёдрам и ягодицам. Розовые лепестки и блестящую от желания жемчужину её клитора. Сука, откуда во мне эти поэтические настроения? Даже в мыслях не могу вещи своими именами называть. Моя идеальная девочка во всём особенная.

Член дёргается в штанах при этих воспоминаниях. Её стоны и крики. Затуманенные глаза с расширенными зрачками во время оргазма.

- Тём, - шелестит мне в ухо, вставая на носочки, - не знаю, о чём ты там так усиленно думаешь, но твои мысли уже в штанах встали и скоро будут заметны для всех окружающих.

- Твою мать!

Ведьма смеётся и якобы случайно рукой задевает мою эрекцию, проходясь лёгкими касаниями пальцев.

- Настя! - рычу и наступаю на неё, пока не прижимаю к стене, не оставляя путей отхода.

Блядь, я прекрасно помню, где мы находимся, но всё равно набрасываюсь на её рот. Лижу и ласкаю губами. Сжимаю ладонями ягодицы и втискиваю в свои "мысли".

Всё ещё охуеваю от осознания того, что нам больше не придётся прятаться. До сих пор помню, как тогда в суши баре Миронова постоянно боялась, тряслась и оглядываясь по сторонам, опасаясь случайных свидетелей. А сейчас мы спокойно гуляем по самому большому и популярному ТРЦ в нашем городе. И есть нихреновый такой шанс нарваться на знакомых, но нам обоим так-то похую. Друг от друга вообще не отлипаем. Моя девочка тоже постоянно льнёт ко мне и целует при каждом удачном случае. Тащусь и кайфую от этого.

Шарю языком по её ротовой полости, но Настя подгибает и прячет свой от меня.

- Дай сюда язык! - рычу, прикусывая её губы.

- У-у...

Мотает головой и, пользуясь моментом, сжимает зубы.

- Настя! - срываюсь на звериное рычание.

Этот стояк меня убивает.

- Артём, ты вообще помнишь, где мы находимся? Здесь толпы людей ходят.

Вырывается из моего захвата и со смехом залетает в ближайший магазин. Смотрю, куда она вбежала и хищно улыбаюсь. Это, конечно, не секс-шоп, но здесь я тоже планирую оторваться по полной.

Мы уже и так ни один десяток магазов обошли. Четыре раза сумки в тачку относили. Весь багажник и заднее сидение уже забили. Настя вечно рвётся сама за себя заплатить, но не позволяю. Едва карту к терминалу тянет, хватаю на руки и оттаскиваю подальше. Везде сам за неё плачу. Обещал же, что будет у неё больше, чем раньше. Бабла хватает. Да и мне в кайф ей шмотки покупать. Только коробок с обувью штук десять нагребли. Я, блядь, весь мир к её ногам положить готов.

Растягиваю рот в оскале и следом за малышкой вхожу в магазин нижнего белья. Шарю глазами по манекенам и вешалкам, прикидывая, что и как будет смотреться на моей девочке.

Что я там говорил: будет в моих футболках по квартире ходить? Есть идея получше.

Цепляю пару коротких, едва прикрывающих задницу шёлковых халатов и бросаю в корзину. Туда же отправляются четыре полупрозрачные ночнушки, типо той, в которой Миронова тогда перед камерой танцевала. Только эти совсем открытые, оставляющие мало места для воображения. Спать в них я Насте не дам. В нашей постели никаких лишних тряпок не будет. Но вот...

Блядь, как вспомню её танец и как дрочить на неё стал. Член сразу принимает боевую стойку. Хочу, чтобы она снова это сделала. Только теперь в живую. Сука, буду смотреть, как она двигается и...

Снимаю с вешалки красный, почти прозрачный пеньюар и глубоким вырезом. Перед глазами сразу встаёт картина, как моя девочка в этом самом пеньюаре седлает меня и скачет сверху. Как откидывает назад голову, подставляя шею моим жадным поцелуям.

- Северов, хватит уже мечтать! - шипит Настя, вырастая, блядь, из ниоткуда. - Уже все консультантки на твой стояк пялятся!

Хватаю за талию и жму к себе. Накрываю её рот своими голодными губами.

По херу. Пусть смотрят.

- Ревнуешь, малыш? - хриплю, проходясь языком по её шее и оставляя влажную дорожку из своей слюны.

- А тебе это нравится?

- Что именно? Что ты ревнуешь? Или что они смотрят?

Смеюсь, когда её лицо покрывается красными пятнами. Обожаю её дразнить.

- Пошёл ты, Северов! - рычит и вырывается.

Не отпускаю. Никогда больше отпущу. Целую долго и жадно, пока Настя не перестаёт сопротивляться.

- Я ТЕБЯ люблю, маленькая. Слышишь? Похуй на других. Для меня их не существует. Только ты, Насть, и никого больше. Веришь?

- Верю, Тём. Но, может, хватит меня тискать? Мы не одни.

Через неимоверные усилия себя протаскиваю, чтобы объятия разомкнуть. Но всё равно к боку прижимаю. Ни на секунду отойти не даю.

- Артём, пошли уже отсюда. У меня и так трусов уже больше, чем волос на голове. На нас как на идиотов смотрят.

- Ну и хер с ними, малыш. Пусть смотрят. - отбиваю, бросая в корзину очередной комплект белья.

Их и так там уже, наверное, десятка три набралось всех цветов радуги. Настя всего пару скромных лифонов и несколько трусов взяла. А я, как и собирался, отрываюсь от души. Хватаю всё кружевное. Даже представлять себе сейчас боюсь свою идеальную девочку во всём этом. Цепляю пару чулок.

Глава 8

Теперь только вперёд

- Артём, ну дай я хоть что-то сделаю. Давай мясо пожарю или овощи нарежу.

- Мясо — это мужская работа. И как ты собираешься нож держать, если у тебя все руки в бинтах?

Смотрю на свою девочку и устало потираю переносицу. Она уже минут сорок маячит за спиной и требует, чтобы я дал ей хоть что-то приготовить.

На ней снова моя футболка. Халаты, которые я ей купил, таскать категорически отказалась. Да и вряд ли мне было до готовки, если бы она тут задницей светила.

Кидаю стейки на сковороду и тащу малышку к себе. Лишнего не позволяю, но всё же прохожусь губами по щеке, скуле и подбородку. Лапы исключительно на рёбрах держу. С того момента, как в хату вошли, безостановочно челюсти и кулаки сжимаю, чтобы в спальню её не утащить. Или не усадить на стол. Или в душ отправиться вместе. Для этого у нас впереди ещё целая ночь. А сейчас надо пожрать приготовить.

- Малыш, просто отдыхай, ладно? Последние недели нам обоим дались пиздец как сложно.

- В том-то и дело, Тём, что обоим, а ты всё сам делаешь. Может, готовить я и не умею, но хоть чем-то могу тебе помочь.

- Насть, просто будь рядом и всё. У нас ещё будет достаточно времени. Я помню, что обещал научить тебя готовить, но давай не сегодня, родная. Ок?

- Окей. - качает головой и выдыхает. - Но тогда поцелуй меня. Ты слишком долго этого не делал.

Блядь, реально долго. Уже часа полтора к ней не прикасался. Боюсь сорваться на хрен, если хоть немного самоконтроль ослаблю. Всего один поцелуй. Ну какой от него вред?

Сука, всё же не выходит сдержаться, когда её губ касаюсь. Не собирался я этого делать, но врываюсь в сладкий рот моей малышки. Всасываю нижнюю губу, пока Миронова стонать не начинает. Своим языком по её прохожусь, сплетаемся. Мой глубже всасывает, а пальцами под край футболки пробирается и слегка царапает спину, оставляя длинные красные полосы. По коже мурахи бегут, когда языком по шее скользит, прикусывает, а потом втягивает кожу, оставляя засос.

Свою метку ставит.

Принимаю. Сам хочу, чтобы все знали, что я теперь занят, как и моя девочка.

Впиваюсь пальцами в её тело. Задираю футболку и сжимаю задницу, затянутую в чёрное кружево. Блядь, хочу, чтобы кроме этих трусов на ней вообще ни черта больше не было.

Раз за разом вжимаюсь членом в её плоский живот. Хватаю за ягодицы и тащу вверх, пока не сцепляет ноги на пояснице. Толкаюсь эрекцией между бёдер, даже сквозь штаны ощущая, какая она горячая и мокрая.

Сука, я точно не сдержусь.

Делаю ещё несколько поступательных движений и кусаю за горло. Настя хватается за мои плечи, до крови царапая кожу.

- Тёма...жаренным...пахнет. - хрипит мне в ухо и облизывает ушную раковину.

Новая порция дрожи, когда делает так.

- Ещё как, блядь, пахнет. - рычу и оставляю новый засос на шее.

- Нет... Артём... мясо...горит...

- Ёбаный рот!

В одно движение опускаю малышку на пол и мчу к плите спасать наш ужин. Настя слегка покачивается на ватных ногах и хватается за спинку стула, чтобы не упасть.

- Всё хорошо, малыш? - спрашиваю и переворачиваю стейки, бросив на неё быстрый взгляд.

Слегка подгорели по краям, но не критично. Ещё бы немного и пиздец им настал бы.

Бля, это же всего лишь один поцелуй. Ну какого хрена я не могу тормознуть, стоит только прикоснуться к моей идеальной девочке?

- Относительно. - рычит и мнётся с ноги на ногу.

Замечаю влажные блестящие дорожки на внутренней стороне её бёдер. Как дрожат ресницы. Приоткрытые, мокрые от моей слюны губы, через которые она упорно проталкивает воздух. Тяжело вздымающуюся и резко опадающую грудную клетку. Подрагивающие пальцы.

Пиздец, как я её хочу. Прямо сейчас. Разложить на столе, как утром и довести начатое до конца.

Миронова сама едва держится. Вижу, какое желание в её зрачках отражается. Чувствую терпкий запах её возбуждения.

Рычу и запускаю руку в трусы, сжимая пальцы на напряжённом до боли члене. Несколько раз передёргиваю и снова рычу, когда кончаю.

Какого хрена я вообще творю?

В мокрых боксерах вообще не по кайфу. Да и любимой разрядка нужна. Но сейчас мне, сука, надо дожарить эти долбанные стейки.

- Иди ко мне, родная. - сиплю, прикрыв глаза, и тяну к ней руку.

Она тут же вжимается мне в бок и обнимает.

- Извини, маленькая, снова не смог сдержаться.

Кладу ладонь на её талию и притискиваю ближе, второй рукой переворачивая мясо.

- Всё нормально, Артём. Я сама попросила. - обжигает горячим и до сих пор сбивчивым дыханием.

Опускаю руку ниже и ныряю пальцами под резинку кружева. Обвожу и растираю клитор, пока Настя не начинает тихо постанывать и извиваться. Глаз от сковородки даже не отвожу, сосредотачиваясь на готовке. Если хоть на секунду её увижу, тут же наброшусь. И без того её хриплые стоны и рваные выдохи чердак дробят. Знаю же, что не лучшая идея ей в трусы лезть и мясом заниматься, но не могу, блядь, позволить ей сейчас мучаться от неутолённого желания. Кружу подушечками по её жемчужине, наращивая темп. Малышка цепляется ногтями мне в запястье, когда ползу ниже и подбираюсь ко входу.

- Тише, любимая. Расслабься. Я просто сделаю тебе хорошо. Впусти меня. - хриплю, целуя за ухом.

Настя вся покрывается мурахами и дрожит сильнее от этого касания.

Бля, как я от неё тащусь.

Вхожу в неё двумя пальцами и трахаю, пока не слышу её тихого вскрика, а руку не заливает жар её оргазма. Любимая обмякает в моих руках и сползает вниз как подкошенная. Быстро перехватываю, не позволяя упасть.

- Всё, девочка моя. Всё хорошо. Я тебя люблю, малыш.

Вжимаюсь губами в её макушку и таскаю в себя её запах. Зарываюсь лицом в волосы на несколько секунд и сосредотачиваюсь на ужине, продолжая прижимать мягкое тело к боку.

- Я тоже тебя люблю, Тёма. Но больше не... делай так.

- Как не делать, Насть?

- Так!

Глава 9

Мы вместе, и пусть весь мир подождёт

Едва расправляемся с едой, перетаскиваю Настю к себе на колени и вжимаюсь носом в шею, шумно гоняя воздух. Вроде и рядом постоянно, но мне этого мало. Прохожусь губами вверх и оставляю мокрый след за ушком. Она покрывается мурашками и начинает дрожать, когда дую на это место.

- Может, харе обжиматься уже? - врывается в расплывающиеся от близости моей девочки мозги Тохин голос.

Девушка дёргается в попытке сползти с меня, но не позволяю ей этого. Фиксирую крепче и усаживаю так, чтобы моя эрекция вжималась ей между ягодиц.

- Артём, пожалуйста... - сипло выдыхает и делает ещё одну попытку вернуться на своё место.

Её лицо заливается краской, а за рёбрами лупит так, что по моей грудной клетке вибрирует.

- Не пущу! - рычу и прикусываю мочку.

- Бля, Север, серьёзно! Вы тут не одни вообще-то!

- Ты, если чё, сам припёрся. Вот и наслаждайся.

Ржу, но всё же позволяю любимой занять соседний стул. Она опускает голову и прячется за волосами. Так знакомо, что в груди щемить начинает.

Миронова кладёт руку мне на колено и медленно ползёт вверх, пока не касается подушечками пальцев перекачанного кровью члена. Рычу и сам сжимаю её пальцы на стволе.

- Эй, блядь! Ребят, я, если что, порнуху смотреть предпочитаю в одиночестве. Так-то не любитель на людях дрочить.

- Тоха, блядь! - рублю предупреждающе.

Нашёл, о чём при моей девушке говорить.

Смотрю на Настю. Она всё так же сидит с опущенной головой, а плечи как-то странно вздрагивают. Плачет, что ли? Дёргаю на себя и заглядываю в лицо.

- Что случилось, малыш?

И тут она начинает хохотать. Смеётся так, что за живот хватается и едва со стула не сваливается.

Какого хрена? Что её так рассмешило? Вроде не пила.

- Ты чего смеёшься, Насть? - сиплю, когда немного успокаивается.

- Ничего... - новый приступ смеха. - Просто... Ахаха... Представила эту... Ахаха... Картину.

- Какую, на хрен, картину?

- То, что Антон... Ахаха... Ну ты извращенец, Арипов. - опять смех. - Если тебя заводит, как люди за руки держатся, то я тебе точно не завидую. Ахаха.

Как только доходит, как Миронова только что выкрутилась из этой пикантной ситуации, смотрю на друга и тоже разражаюсь ржачем. Его вытянутое от удивления лицо и выпученные глаза то ещё зрелище. Редко его можно так подъебать, но Насте удалось.

- В смысле, блядь, за руки держались?! - хрипит и подаётся вперёд, заглядывая через стол.

- В прямом, Тох! В прямом!

Продолжаю угорать и нахожу под столом Настину руку. Переплетаю пальцы и тяну вверх, показывая приятелю, чем мы там занимались.

- Ты же не думал, что... Ахаха... Блядь, я сейчас сдохну... Ахаха… Что наша идеальная девочка будет мне член под столом наяривать? Ты сколько лет её знаешь, а, Тох? - выдавливаю этот монолог и опять смеюсь.

Малышка тоже, несмотря на то, что залилась краской, едва услышала, как я выдал истину. Крепче сжимаю её руку.

- Антон, ты правда подумал, что мы? Фу, Арипов! Как не стыдно?! Ахахаха! - продолжает троллить моя девочка. - Я была о тебе лучшего мнения!

- Да пошли вы оба! - бубнит и дует губы Антон.

А мы всё продолжаем хохотать и подкалывать его. Через какое-то время и от него начинаются сыпаться подъёбы в мою сторону. Отбиваем их вместе с любимой и снова смеёмся, когда друг бурчит:

- Блядь, Север, тебя я ещё вытянуть могу, но против двоих не попру.

Должен отдать ему должное, но Настю он не цепляет и ни одного херового слова в её сторону не отпускает даже на эмоциях.

Расслабленно выдыхаю, когда понимаю, что он её принял. Не то что его мнение может что-то изменить, но оно мне не по херу. Не хотелось бы, чтобы лучший друг и любимая девушка были в контрах.

- Тоха, может, в следующий раз с Заболоцкой к нам приедете? - бросаю вопрос, когда смех стихает и дыхание немного выравнивается.

- А почему ты у него об этом спрашиваешь? Вика вроде как моя подруга. - сразу вскидывается Миронова.

- Ну они же типо встречаются.

- Север!

- Что? В смысле встречаются?

Раздаётся сразу с двух сторон. Сначала смотрю на свою девочку.

- А ты не знала?

- Нет, не знала! Эта засранка ни словом не обмолвилась! - рычит и выскакивает из-за стола.

- Ты куда? - хватаю за запястье.

- Сейчас вернусь.

- Куда ты, Насть?

Блядь, да что за херня со мной творится? Ни на минуту её отпустить не могу. Пора бы уже вырубать режим маньяка и привыкать, что она никуда не уйдёт от меня.

- В туалет, Тём. Можно? А потом позвоню "подруге" и выну из неё душу!

Разжимаю пальцы и слежу за девушкой, пока не слышу, как хлопает дверь туалета.

- Ты, Тёмыч, совсем на ней повернулся.

- Есть такое, сам в ахуе. Только молчи. - поднимаю руку, когда друг открывает рот. - Сам знаю, что как помешанный себя веду. Понимаю, что борщу, но после того, как потерял Настю, не могу отпустить больше. - обрубаю и перевожу взгляд на приятеля.

Он только качает головой и тащит лыбу.

- М-да, Север, кажись ты совсем потерян для мира. - переводит дыхание. - Нахуя ты ей о нас с Заболоцкой сказал? Вика специально молчала, чтобы твоей девушке херовее не сделать, когда она тебя кинула. Сам её логики не понимаю, но, сука, по всем углам прятались, чтобы Миронова не узнала.

- Значит, все твои слова о том, что Насте похую было - пиздёж? - рычу, сжимая кулаки.

- А что бы это изменило? Она свой выбор сделала и менять его не собиралась. Мы с Викой вас почти не обсуждали, но если бы она хоть словом обмолвилась, что Миронова от уёбка этого ушла, то я бы тебе сказал, брат. Видел же, как хуёво тебе было без неё. Уже тогда знал, что простишь её, если сама придёт. И простил ведь.

Игнорирую все его слова, иначе урою на хрен.

Если бы я знал, что моей идеальной девочке тоже плохо было, то взял бы себя в руки и второй раз прыгнул в пропасть, даже если после этого шансов на воскрешение не осталось бы.

Глава 10

Гораздо выше облаков

Видимо, выработанная за последние три недели привычка спать по три-четыре часа в сутки так просто не исчезнет. Несмотря на то, что весь этот ужас закончился, не могу заставить себя снова уснуть.

Уже около часа просто лежу в постели и смотрю на серый пейзаж за окном. Хотя дождь и закончился, тяжёлые тучи не рассасываются, и хмурое небо готово с минуты на минуту обрушить на землю новые ледяные потоки. Ветер с гулким воем срывает с деревьев пожелтевшие листья, оставляя голые ветки.

Даже во сне Артём крепко прижимает меня к стальному прессу, словно боится отпускать.
Не уйду. Никогда больше не оставлю его.

Но естественные потребности всё же заставляют меня выползти из тёплого кокона, создаваемого тяжёлым одеялом и телом любимого мужчины.

Тихо, чтобы не разбудить Тёму, соскакиваю с кровати и шлёпаю босыми ногами по холодным из-за так и не закрытого окна полам в ванную. Ёжусь от сквозняка, гуляющего по квартире.
Как бы ни хотелось вернуться в манящую теплоту объятий, понимаю, что не смогу просто лежать без дела. Я вообще не привыкла к ничегонеделанию. Всегда стараюсь чем-то занять руки и голову. Вот только вторая, и без того настолько забитая мыслями, что, кажется, вот-вот разорвётся от перегруза.

Залезаю в душ. Какое-то время стою под горячими струями, без конца стучащими по макушке, в надежде выбить их оттуда, но, ожидаемо ничего не выходит.

Тяжело выдыхаю и беру в руки мочалку. Зависаю, глядя на то, как со вчерашнего дня преобразилась душевая кабина. Ещё днём здесь стояло всего пару баночек и тюбиков Артёма, а сейчас всё забито моими шампунями, бальзамами, масками и прочим. Всё ещё не верится, что теперь я живу с ним.

Не раздумывая, хватаю гель для душа Северова.

ИМ хочу пахнуть.

На цыпочках вхожу в спальню и натягиваю футболку. Наконец закрываю окно, изгоняя холод.

Бросаю быстрый взгляд на кровать. Тёма лежит на боку, подогнув колени и подложив обе ладони под щёку. Только сейчас понимаю, что впервые вижу его таким расслабленным и умиротворённым. Вечно нахмуренные брови и поднятые уголки губ сейчас приняли свою естественную форму. Никогда раньше не думала, что сон так меняет лицо человека. Даже резкие черты сглаживаются. Волосы, которые и без того всегда находятся в лёгком беспорядке, сейчас пришли в полный хаос. Через приоткрытые губы вырываются ровные выдохи.

Его губы... Господи... Что он вчера ими вытворял. И языком... И я тоже...

Несмотря на то, что щёки начинают гореть, стыда я не ощущаю. И пусть с Артёмом всё это кажется таким правильным, всё же вызывает лёгкое смущение. Знаю, что сама стала инициатором очередного этапа нашего безумия.

На самом деле я вообще не думала, что буду делать, когда просила его раздеться. Просто не знала, что сказать и как вести себя после всего, что произошло накануне.

Тот приступ на кухне и потом... Когда увидела его сидящим в коридоре, с трудом поборола в себе желание обнять и поддержать. Он из тех людей, кто предпочитает справляться в одиночестве и никогда не примет жалость. Короткой перебежкой миновала пространство, чтобы он не узнал, что я видела его в этот момент. Артём изо всех сил старается не выказывать при мне слабость. Не уверена, что имею право лезть в его прошлое, но хочу хоть что-то для него сделать. Помочь справиться с его призраками. Стереть из его глаз тот страх и отчаяние, которые видела. И не только их. На какое-то мгновение в его зрачках отражались такие паника и ужас, что мне самой хотелось кричать и плакать. Слишком близка и я с этими чувствами.

Тяжёлый вдох, пока грудную клетку не начинает распирать. Гулкий выдох до последней капли кислорода.

Однажды он впустит меня, и я помогу справиться со всеми его демонами. Я не просто знаю, я уверена, что смогу весь мир поставить с ног на уши, лишь бы больше никогда не видеть любимого человека таким уязвимым. Стереть его боль. Разорвать отчаяние. Разнести в хлам страхи. Ради него. С ним.

- Я люблю тебя, Тём. - шепчу, легко касаясь губами уголка рта.

Всё так же тихо, чтобы он не проснулся, иду на кухню, прихватив его телефон. Сегодня суббота, время 8:31, а значит Вика ещё спит. Я так и не позвонила ей вчера. Вроде и понимаю, что у неё были причины не говорить о том, что она крутит с Антоном, но всё равно злюсь. Несмотря на то, что все мои позитивные чувства на тот момент были на нуле, уверена, что смогла бы искренне за неё порадоваться.

Хотя кого я обманываю? Я была настолько погружена в свои переживания, что все вокруг перестали для меня существовать. Это я эгоистичная сволочь, а не подруга. Но это вовсе не значит, что я избавлю её от необходимости всё мне рассказать "от" и "до". Глаз за глаз.

Хищно улыбаюсь при мыслях, как буду вытряхивать из неё душу, пока варю кофе. На самом деле, мне и самой хочется с ней многое обсудить. Она и Северов – самые близкие люди, которые у меня есть. Даже до ссоры с родными они уже ими были. Возможно, удастся обзавестись ещё одним другом в лице Арипова?

Не смотря на ту ненависть, что он выказывал раньше, вчера всё было иначе. После того, как я, переодевшись, вернулась на кухню, встала рядом с Артёмом и сама отбила все нападки, в его глазах загорелось что-то такое, что я пока не могу идентифицировать. Но это что-то оставалось там весь вечер и разгорелось ярче, когда Тёма ушёл в туалет, а я бросилась задавать вопросы Антону.

- Ты знаешь, что случилось с Артёмом? - спрашиваю, оглядываясь за спину.

- Он же сказал тебе не лезть в это! - рычит, делая глоток пива, и отводит взгляд.

- Я не спрашиваю, что было раньше. Но хочу помочь. Я очень сильно его люблю. Понимаешь? Очень люблю! Что мне сделать, чтобы ему стало легче? Помоги мне, Антон, пожалуйста! Никто не знает Тёму лучше, чем ты.

- Будь рядом, Миронова. С тобой ему лучше, чем без тебя. Не знаю, как тебе это удаётся, но ты изменила его до неузнаваемости и в лучшую сторону. Так что просто будь рядом.

- Думаешь, он сможет однажды полностью мне доверять?

Глава 11

Я больше не боюсь

Открываю и закрываю рот, как вытащенная из воды рыба, когда до меня, наконец, добирается смысл сказанного.

Это же не то, о чём я подумала? Или то? Блин! Да нет же! Не может этого быть. Или может? Вашу мать! Мы же вместе всего пару дней, если взять в расчёт время до нашего расставания, то неделя. Блядь! Так же не бывает! Или бывает? Да твою ж дивизию! Что мне думать? Что делать? Что говорить?

Новая порция паники, приправленная шоком и политая ступором. Ничего не могу из себя выдавить. Даже думать связно не выходит. Чувство такое, что меня с высоты сбросили в воду, и я никак не могу выплыть на поверхность, оглушённая неожиданным ударом.

- Артём, это...? - всё, что удаётся выдрать из стиснутого горла.

- Да... Нет... Не знаю, Насть! Реально, блядь, не знаю. Просто вырвалось само по себе. - высекает и выглядит реально растерянным.

А я... Я даже не знаю, что теперь думать. Я потерялась, заблудилась и просто, блин, в полном ахере! Про фамилию он ведь вполне осознанно говорил? Сама не знаю, что сейчас чувствую.
Если бы это было предложение, то что мне ответить? Я всего пару дней назад вырвалась из нездоровых отношений с Киром. Готова ли я снова стать чьей-то невестой?

Блин, вот на хрена я вообще об этом думаю? Это не то! Не то!!!

- Насть. - тихо зовёт Северов, переплетая наши пальцы.

Этот невесомое касание, но такой многозначительный жест. Всё ещё не открывая глаз, сильнее стискиваю его руки. Даже несмотря на то, что это не является тем, о чём я подумала, я всё ещё в полнейшем шоке и каком-то неадекватном ступоре. Говорить не могу. Сердечная мышца стучит на грани дозволенного. Ещё немного и она просто перегорит от перенапряжения. Дыхание только поверхностно ощущается. Тело и вовсе отрубилось от общей системы и никак не реагирует на любые команды разума. Да и мозг плавится и кипит киселём. Все внутренности будто в адском котле варятся, настолько мне сейчас жарко. Даже в этом состоянии чувствую, как на коже выступает холодный пот. Меня начинает дико трясти, а зубы выстукивают дробь.

Тёма перетаскивает меня к себе на колени, но я едва замечаю это. Прижимает так крепко, что кости издают хрустящие звуки.

Почему я так испугалась? Отчего мне вдруг стало так страшно? По какой причине меня трусит? Даже если бы он только что мне сделал предложение, то что в этом такого? Мне же необязательно сейчас выходить замуж. Мы и так уже вместе живём. К тому же это - Артём Северов - мой любимый мужчина.

Беру себя в руки и приказываю своему телу перестать дрожать. Ещё бы оно меня послушалось...

Напрягаю все мышцы. Натягиваю жилы. Успокаиваю сердце. Проталкиваю через нос кислород и, наконец, поднимаю на Артёма глаза.

Сцепляемся. Уже даже не тысяча вольт. Резче, сильнее, ощутимее. Я хватаю от него такой заряд, что позвоночник сам выпрямляется и дрожь исчезает так же внезапно, как и появилась.

Страха нет. Сомнений нет. Паники нет. Только холодная решимость и спокойная уверенность.

- Тёма...

- Настя...

Говорим одновременно и тут же замолкаем.

- Говори ты! - опять вместе.

- Давай, ты первый, Тём.

Он тяжело выдыхает, на секунду отводит взгляд и тут же добивает:

- Если бы это было ОНО, то что бы ты сказала?

Решимость. Уверенность. Спокойствие. Я уже знаю ответ на этот вопрос.

- Спроси ещё раз, когда это будет ОНО.

Выдыхаем в одночасье.

- А если это и было ОНО, Насть?

Блин, это только я его не понимаю, или он сам в себе разобраться не может?

Никаких сомнений. Никакого страха.

- Я бы сказала, Северов, что мне нравится твоя фамилия.

Опять густой громкий выдох.

- Ты скажешь "да", когда я спрошу? - рубит как-то тихо и задушено, будто у него ещё остались сомнения.

- Я всегда буду говорить тебе "да", Артём.

Запрыгиваю в Мерседес, когда Север подаёт мне руку. До сих пор не могу привыкнуть к этой его манере. За те два с небольшим года, которые я его знаю, ни разу не замечала за ним галантности по отношению к кому-либо.

- Ты чего такая довольная? - толкает, занимая место водителя.

- Просто я самая счастливая на свете.

Улыбаюсь, касаясь губами его гладковыбритой щеки. Я выиграла в лотерею самый главный приз. Сильный и уверенный, страстный и нежный, красивый и крепкий, с лёгкими нотками бесшабашности в растрёпанных волосах и горящих бирюзовых глазах. Насмешливая улыбка одним уголком губ. Только для меня. Мой. И ничей больше.

- Я люблю тебя, Тёма. - обдаю горячим шёпотом его шею и провожу языком.

Вижу, как по его гладкой коже расползаются мурашки. Слышу, как учащается дыхание. Чувствую, как ускоряется сердцебиение, бешено разгоняя кровь, пульсирующую в вене под моими губами.

- И я люблю тебя, Настя. Очень, маленькая.

Как и всегда сплетаем наши пальцы, и просто смотрим друг другу в глаза. Слова не нужны. Сейчас мы говорим куда больше.

Северов заводит мотор и выезжает в сторону трассы, ведущей за город. Всю дорогу к родителям держимся за руки. Даже скорости Артём переключает левой, ни на секунду не разрывая контакт.

С каждым километром моя решимость тает, сменяясь страхом. Я была уверена, что готова ко всему, но сейчас начинаю паниковать. Парень крепче сжимает мои пальцы, замечая моё взвинченное настроение.

- Всё хорошо, родная. Ничего не бойся. Мы со всем справимся. Вместе, маленькая. Если надо, я сам зайду и всё заберу. - выбивает ровным тоном, периодически отрывая взгляд от дороги и переводя его на меня. - Всё будет хорошо, Насть. Успокойся. Веришь мне?

- Верю, Тём. Всегда верю. Я в норме, не переживай. Просто немного страшно, но я справлюсь.

Оставшуюся дорогу перебрасываемся пустыми, ничего незначащими, но сейчас необходимыми фразами. Его поддержка очень важна для меня, поэтому принимаю без лишних слов. Иначе просто сама себя сведу с ума.

Несмотря на все установки, всё же начинаю прокручивать в голове возможные реакции родителей и варианты разговоров.

Глава 12

Только вперёд

Выхожу из дома и неторопливым шагом направляюсь к машинам. Парни курят и о чём-то переговариваются. Растягиваю рот в улыбке, глядя на профиль Северова. В который раз поражаюсь его красоте. Не в том классическом смысле, который принято считать за эталон, а скорее наоборот. Резкой, чёткой, дикой, жёсткой, чисто мужской красоте.

Уже у ворот улавливаю шум колёс и поворачиваю голову на звук. Родители.

- Поехали! - выкрикиваю на ходу, хватая Артёма за руку и кивая в сторону подъезжающего Рендж Ровера.

Все поворачивают головы в указанном направлении и разбегаются в стороны. Антон с Викой запрыгивают в Лексус, и машина сразу приходит в движение. Мы с Тёмой подлетаем к Гелику. Он занимает водительское сидение и заводит мотор, а я застываю на несколько длинных секунд, глядя на обескураженные лица родителей. Папа тормозит и выскакивает из машины одновременно с мамой. В этот же момент я захлопываю дверь, и Мерс с визгом срывается с места.

- Настя! - доносится крик отца.

Слежу за ним в зеркало заднего вида, пока он не скрывается из виду. Только сейчас делаю глубокий вдох, понимая, что всё это время даже не дышала. Жадно глотаю воздух и сжимаю ладонями плотную ткань куртки. Парень без слов накрывает мою руку своей и слегка стискивает.

Сосредоточиваюсь на этом жесте и тепле, которое разгоняется под кожей от его прикосновения. Сердце нещадно перемалывает кости, а в голове стоит затяжной гул. Несколько минут мы едем в звенящей тишине. Мой телефон начинает вибрировать в кармане, и я достаю его, глядя на имя абонента: Папа.

- Родная. - успокаивающе шепчет Тёма, крепче сжимая пальцы.

- Всё хорошо, любимый. Может, не стоило так сбегать, а переговорить с ними с глазу на глаз?

- Думаешь, они бы поняли? Отпустили бы тебя, Насть? Приняли меня? Нас? - режет так же тихо, упираясь взглядом в лобовое стекло.

Вижу, с какой силой он стискивает руль, как напряжены мышцы под одеждой, как играют на сжатых челюстях желваки. Понимаю его опасения. И сама боюсь того же. Но всё же осознаю, что этого разговора не избежать. Рано или поздно он всё равно состоится. По собственному опыту знаю, что лучше резать на живую, не давая ране загноиться. Бросаю ещё один короткий взгляд на любимого и отвечаю на вызов.

- Что это было, Анастасия?! - разрезает жёсткий голос отца. - С кем ты была?! Куда уехала?! Немедленно возвращайся домой!

Домой...

Опять смотрю на Северова.

- Я дома, пап. Там, где и должна быть. - отбиваю тихо, но со стальными нотами и неумолимыми интонациями.

Артём косится на меня, а потом, щёлкнув поворотником, скатывается на обочину. Двигатель не глушит, но пересаживает меня к себе на колени и прижимается щекой к щеке, выражая поддержку.

- Спасибо. - говорю одними губами, и он коротко кивает.

- Что значит там, где должна быть, Анастасия?! И что это за мужик, с которым ты уехала?!

- Перестань кричать, пап, тебе нельзя волноваться. Этот "мужик" - мой любимый человек. Я не вернусь к вам.

- Какой на хрен любимый человек?! У тебя свадьба с Кириллом через...

Нет, он так и не понял. И вряд ли уже сможет.

Поэтому не позволяю ему закончить фразу. Пора прикрыть этот театр абсурда раз и навсегда.

Собираю всю свою силу, волю, сталь, уверенность и непоколебимость и вспарываю его слова жёстким холодным голосом:

- Хватит, отец! Никакой свадьбы не будет. Я думала, что в прошлый раз ясно дала это понять, но вы так и не захотели меня услышать! Я люблю Артёма! Я буду с ним, несмотря ни на что! Можете не принимать мой выбор, мне плевать!

Резко выдыхаю углекислый газ и сжимаю до скрежета зубы. Я готова бороться. Нахожу и до боли сжимаю пальцы Севера. Он зарывается лицом мне в волосы и сипит:

- Я люблю тебя, моя девочка.

Заряжаюсь его словами. Ради того, чтобы снова их услышать, стоило пройти через весь этот Ад. И сейчас я сознаю, что готова делать это снова и снова, лишь бы он был рядом.

- Если ты сделаешь это, то считай, для нас с мамой ты умерла. - выплёвывает родитель тихим хрипом и замолкает.

Знаю, чего он ждёт, но никогда этого не получит. Всё же у меня их гены, а значит, я тоже могу ничего не слышать и не видеть, когда мне это удобно. Так же, как и они.

Тёма напрягается, когда слышит эти слова. Чувствую, как у него за рёбрами начинает частить мышца.

"Предала так же, как и все остальные…"

"Я никогда никого не любил до тебя…"

Возможно ли, что его семья тоже отказалась от него? Когда-нибудь я это выясню, а пока...

- Тогда поставьте мне памятник и закажите службу! - отрезаю ледяным тоном и сбрасываю вызов.

Только теперь меня начинает мелко потряхивать. Руки дрожат. По щекам катятся слёзы. Сама не понимаю, отчего плачу. Я ведь знала, что так и будет. Если мои родители не могут вылечить воспалившуюся болячку на теле их идеальной и безупречной семьи, то просто вырежут её.

Но почему мне всё равно так больно и обидно от его слов?

- Плачь, любимая. Отпусти себя. Тебе станет легче, маленькая моя. Плачь.

Едва уловимый шёпот любимого мужчины врывается в меня свистящими снарядами и пробивает плотину. И я начинаю рыдать, хватаясь за его руки и плечи. Заливаю слезами и тушью серую ткань футболки. Громко всхлипываю и утыкаюсь носом в шею, вгрызаясь зубами в его загорелое плечо, чтобы не закричать в слух.

Артём не препятствует моей истерике и позволяет делать ему больно. Безостановочно гладит по пояснице, лопаткам, шее, рукам, плечам и голове, нашёптывая нежные слова. Покрывает лёгкими поцелуями мои лицо и шею. Зарывается в волосы и целует в макушку, а потом в висок.
Когда рыдания и крики иссякают, продолжаю тихо всхлипывать и жалостно скулить.

Северов находит мои губы и накрывает своими. Медленно и нежно обводит языком, втягивает в рот и томительно посасывает, пока их не начинает покалывать. Боль и обида уходит на второй план, когда он проскальзывает языком мне в рот и встречается с моим, сменяясь диким голодом и страстным желанием. Отвечаю на поцелуй, жадно всасывая его глубже. Скребу ногтями затылок. Мужская рука нетерпеливо раздвигает мне ноги и ложится на промежность, сжимая. Стону и подаюсь ему навстречу, накрывая ладонью эрекцию и стискивая пальцы на каменном стволе. Начинаю быстро двигать вверх-вниз, даже сквозь плотную ткань джинсов ощущая его опаляющий жар. Между ног становится горячо и мокро. Тёма щёлкает пуговицу и тянет вниз молнию. Просовывает руку под резинку белья и обводит набухший клитор. Без предисловий врывается в меня двумя пальцами и сразу задаёт бешённый темп.