Моя Kara Sevda или "Дадим стране угля!"

ТУРПОХОД

Порядочный парень всегда умеет приятно удивить свою девушку. Сколько можно есть мороженое, смотреть кино и держась за руки, гулять по набережной? Становится неинтересно, требуется что-то новенькое для разнообразия. Правильно, пойдём в поход! Как раз осень, уже не так жарко… Вот бы разбить палатку на берегу лесного озера и понаслаждаться напоенным хвоей воздухом, чистым и звенящим в осенней прохладе, усесться в обнимку у костра и романтично помечтать, наблюдая, как искры кометами взмывают в густую чернильную темноту неба, а ещё полюбоваться звёздами, осенью ставшими ярче и как будто больше, а на рассвете проснуться от многоголосья птиц… Впечатлений хватит надолго, особенно, если радость и новизна общения с природой будет сдобрена какими-то приключениями, без которых у студентов, скорее всего, не обойдётся, ведь они, знамо дело, народ весёлый.

А как чудесно спится на свежем воздухе, особенно после всех эмоций походного дня! Уставшие, Кемаль и Нихан уснули, едва их головы коснулись подушек. Собираясь за город, с традиционными спальными мешками решили не заморачиваться — Кемалев был настолько стар и потрёпан (достался от старшего брата), что ему было неудобно показывать Нихан такое убожество, а она, горе-туристка, и вовсе отложила сборы на последний момент, да так и не успела купить или одолжить спальник у кого-то из знакомых. Спасибо, предусмотрительный Кемаль прихватил с собой довольно приличное одеяло. Им и укрылись. Оно хоть и добротное было, но в холодной октябрьской ночи не очень хорошо согревало. Потому пришлось спать в спорт-костюмах. Средь ночи ещё больше похолодало, что заставило молодых людей инстинктивно прижаться друг к другу плотнее.

Всё-таки, романтика природы — это прекрасно, но ненадолго, ибо людская привычка к комфорту всегда сильна, особенно у девушек из высшего общества (парни как-то проще ко всему относятся). Нихан проснулась от громкого уханья совы. Было бы и впрямь жутко, не будь рядом Кемаля, а в соседних палатках — ребят с его факультета. Сова, болотная выпь, всевозможные шорохи и зловещие звуки ночного леса никак не давали вновь погрузиться в сон. Жестковато всё же спать на этой подстилке… А темень какая — ничегошеньки в палатке не видать — как говорится, «хоть глаз выколи»! Хорошо, что в туалет не надо, а то из-под одеяла ни за что вылезать не хочется. Да не то, что постель покинуть — при всём желании с места сдвинуться не получается — Кемаль навалился так, что намертво прижал к полу, ещё и ногу закинул, а руку положил на грудь подруги. Ишь ты, как осмелел — никогда не позволял себе такого, хоть Нихан была бы совсем не против. Между прочим, они в первый раз ночуют вместе. Попыталась повернуться на другой бок, но тщетно. А сдвинуть его невозможно — парень-то здоровый.

— Кемаааль… Эй, отодвинься… Мне надо повернуться…

Но он не слышит, только сопит и ещё нахальнее сжимает ей грудь. «Чего он там бормочет? Что за телодвижения? Ему, наверное, что-нибудь снится…этакое». Выражение лица Кемаля в темноте было не разглядеть, но если бы и смогла, то поняла бы, какого характера сон он видит. Так оно и было — молодой организм естественно реагировал на близость тёплого тела противоположного пола. Во сне студент губами тыкался в лицо подруги, телом ритмично подавался к ней, часто дышал. Неслабое напряжение в его трениках окончательно всё прояснило — Кемалю снился эротический сон, в котором он осуществлял то, на что в жизни никак не осмеливался.

Столь щекотливая ситуация чуть смутила Нихан — как-то непривычно и непонятно, хотя в то же время и любопытно. А ей-то что теперь делать? Разбудить его? Или пусть он и дальше…?

— Кемаааль, что с тобой? — потормошила она друга.

— А? Что случилось? Ты в порядке? — даже спросонья он в первую очередь побеспокоился о своей девушке. — Нихан…ты здесь… Ах, ну да, мы в лесу… — приоткрыв глаза, очнулся.

— Со мной всё нормально. А ты как?

— …Ттты меня зачем будила? — он пытался сообразить, что же происходит наяву, но события сна заполонили сознание. — Давай дальше спать, я хочу свой сон досмотреть.

К счастью, его вовремя осенило, что «досмотреть тот сон» означало бы оконфузиться по полной при своей девушке. «О, нет! Только этого не хватало!» — юноша помотал головой, ужасаясь собственных мыслей.

— А зачем тебе его досматривать? Можно ведь, чтоб не во сне, а … на самом деле… — вкрадчиво предложила Нихан.

— Нет! Ты что?! [1]Оlmaz! — Кемаль гнул свою моральную линию.

— А что в этом такого? Я ж догадываюсь, что ты давно хотел бы… Ну, ты понял, о чём я…

Чудной этот Кемаль! Рослый красивый парень, все девки на него заглядываются, а женщины постарше так и вовсе так и раздевают глазами, целуется прям-таки «ух!» — пронимает так, что продолжение не терпится получить. Только где оно — то продолжение? Кемаль твердо верен принципам своей консервативной семьи — что до свадьбы — ни-ни, что всё должно быть «по правилам». Каким таким правилам? Чьм правилам? Вот, честное слово, будто не в Стамбульском техническом университете в двадцать первом веке учится, а в каком-нибудь средневековом медресе. Все знакомые и подруги Нихан давно уже поладили со своими друзьями и ведут интимную жизнь. А они с Кемалем хоть уже много месяцев дружат, всё равно до сих пор ограничиваются поцелуями — кому рассказать — не поверят. Такой уж у неё парень. Несмотря на это, любит она его — сил нет! Да Кемаля за одни глаза полюбить можно — не зря же она их рисовала тогда в автобусе. Или за его чарующую улыбку. Да за всё! Он весь идеальный — куда ни глянь! Нихан неимоверно тяготит постылая девственность — этот никому не нужный допотопный пережиток. Разве что неграмотные бабушки где-нибудь в Диярбакыре придают этому значение. Уж скорее бы Кемаль решился, да и сделал её женщиной! И ведь, что интересно, он её тоже давно желает — порой, когда вместе, чуть не дымится, словно кипящий чайник, а сам чуть что: «Чаю хочешь?»

ДАДИМ СТРАНЕ УГЛЯ! Часть 1.Найди на карте Зонгулдак

Горный инженер Кемаль Сойдере начал карьеру на одном из угледобывающих предприятий Зонгулдака — рабочего города на Черноморском побережье Турции. Вопреки стереотипам о смене мест, его первый год по приезду, пожалуй, был самым лёгким. На новом месте некогда скучать и забивать себе голову — осваиваться надо — как в быту, так и в работе. Опять же, проявить себя перед начальством и коллективом. Вобщем, личные проблемы сами отступают, не до них. Гораздо тяжелее на душе стало потом — когда жизнь вошла в своё новое русло. И тогда его вновь захлестнули мысли о Нихан. Поначалу Кемаль по-прежнему сильно любил отвергнувшую его девушку. Всё надеялся, что это какая-то ошибка или недоразумение, что не могла она вот так за одну ночь изменить своё к нему отношение…тем более за ТАКУЮ ночь — ночь их первой любовной связи. А что, если кто-то заставил её принять такое решение? Уж слишком горько она плакала, слишком неуверенно оправдывалась. Даже много месяцев спустя в глубине души он верил, что Нихан разыщет его, приедет в Зонгулдак, бросится на шею, объяснит причину (конечно же, всё произошло не спроста!) Ну никак не мог смириться Кемаль с предательством любимой и любящей (он не сомневался) девушки.

Каждый день, выходя с работы он искал её глазами — а не она ли ждёт у ворот шахтоуправления? Вот! Её фигуру он не спутает ни с чьей! И волосы её! Сердце начинало бешено колотиться… Он решил для себя, что, если это Нихан, и действительно, есть какая-то неизвестная ему доселе, но объяснимая причина, по которой она не приняла его предложение в то злосчастное утро, то он всё простит, они поцелуются, обнимутся, пойдут вместе в его квартиру, выяснят все недоразумения начистоту, и [1]«всё плохое останется в прошлом».

Увы, раз за разом Кемаля ждала не Нихан, а очередное разочарование. Это наваждение длилось много месяцев (показавшихся ему бесконечными:). Постепенно пришло трезвое понимание того, что если бы было так, как он надеялся, то она давно бы уже приехала и всё рассказала. Но, коль не приехала и через два года, то уже никогда этого не случится — значит не в чем ей оправдываться — по-настоящему отказалась. Тогда он резко возненавидел Нихан — за то, что так подло поступила с его глубоким и искренним чувством. Чем не доказательство того, что от любви до ненависти — один шаг?

Как водится, появление в коллективе нового человека, особенно молодого да видного, привлекает всеобщее внимание. Что за человек? Откуда? Хороший ли товарищ? Честный, порядочный или, может, хитрец-проныра? Не окажется ли подхалимом у начальства? Будет ли справедлив с подчинёнными? Вроде, как неженатый… А девушка-то есть? Никак не верится, чтоб у такого писаного красавца и нет дамы сердца. Наверняка, осталась в Стамбуле. Понятно, какая-нибудь фифа — красотка ему под стать — не захотела переезжать из мегаполиса в рабочий город. А может, она ещё учёбу не закончила? Но тогда, почему не навещает, хоть иногда? Да и он вечно торчит в Зонгулдаке, даже по праздникам не возвращается к семье в Стамбул? Так спорил и судачил народ. Старшие по возрасту коллеги периодически порывались познакомить нового инженера с сёстрами, дочерями, племянницами — каждому хотелось привлечь такого завидного жениха в свою семью.

Дамы, молодые и не очень, двинулись в атаку — каждая со своим секретным оружием. Есть девушка, нет девушки — какая разница? Подруга — не шкаф — отодвинуть можно. Да не тут-то было (ох, размечтались)! Проще было проникнуть в заваленную и затопленную шахту, нежели в сердце Кемаля. Сначала там на правах полной хозяйки долго, куда дольше года, обитала Нихан. Когда же большое светлое чувство закономерно сменилось ненавистью, ему просто стало ни до кого. Новая любовь ему была не нужна. А затевать поверхностные отношения, тем более, морочить кому-то голову нашему герою не позволял его «моральный компас». Он твёрдо решил больше не жениться. Ну и зря!

Как бы то ни было, а физиология брала своё. Временами он прямо зверел и от желания, и от злости на себя — такого правильного, на бывшую возлюбленную, на обстоятельства, по вине которых теперь казался себе жалким и несчастным отвергнутым неудачником. Как любому молодому мужику, ему время от времени элементарно хотелось тупо «дать коксу». Но вышеупомянутый «компас», воспитание и характер не позволяли безбашенно напропалую развлекаться абы с кем. К тому же, в относительно небольшом, по сравнению со Стамбулом, городе, казалось, все друг друга знали. Оно и неудивительно — ведь, значительная часть населения работала на нескольких местных шахтах — сегодня на одной, завтра на другой. «Репутацию береги смолоду», — так учил сына господин Хусейн. Кемаль, как примерный сын, следовал заветам старших и, памятуя о народной поговорке [2]Baba oğlunum fenalıgını istemez, не заводил необдуманных связей с женским полом, что, в свою очередь, едва не породило другие догадки (на редкость привлекателен был парень). Хорошо, что братья-шахтёры не дали в обиду молодого начальника — они-то знали, что только настоящий мужик будет ежедневно спускаться в преисподнюю и «гореть» на работе, как это делал наш Кемаль.

Не важно, что насочиняли сценаристы сериала, а Вы могли бы пять лет либо голодать, либо питаться исключительно полуфабрикатами? Однозначно, рано или поздно Вам необходимо было бы навернуть от души маминой домашней стряпни или оттянуться в приличном ресторане. Такая же философия применима и к данной функции человеческого организма. Поэтому ставлю сценаристам «Неуд» — не продумали они этот момент с главным героем сериала!

Спросите: «Неужели в шахтерском Зонгулдаке нет ночных клубов?» Да навалом! Но Кемаль предпочитал там не «светиться», чтобы ничего потом про него не болтали, поэтому дожидался поездок в другие города — любые, кроме Стамбула. С Анкарой в этом плане было удобнее всего — город огромный, и его там почти никто не знал — по крайней мере, до того, как по воле несчастного случая рядовой инженер стал бизнес-партнёром владельца всего промышленного холдинга. Вот тогда поездки участились. Несмотря на то, что Кемаль не был любителем ночной жизни, в столице вечерами, закончив дела — мало ли, переговоры, деловые ужины и приёмы — он направлялся в какой-нибудь клубешник. Причём каждый раз в другой (для конспирации, и чтоб не нажить лишних проблем). От девушек отбоя не было — выбирай на вкус!

ДАДИМ СТРАНЕ УГЛЯ! Часть 2. Снова дождь

Спустя пять лет разлуки, обиды, ненависти, попыток вырвать Нихан из сердца и из лап Эмира, прояснения всех тайн и обстоятельств, борьбы за совместное будущее…да и много чего ещё было в 27 сериях…наш герой Кемаль наконец-то вместе с любимой. Как будто рухнули злые (чёрные) чары, и он очнулся от дурмана. Словно и не было между ними этих кошмарных пяти лет, словно только вчера они любили друг друга в первый раз…в лодке… под шум тёплого дождя — точно, как сейчас.

Первое никогда не забывается, каким-бы оно ни было. Тогда, впервые на лодке друга Салиха всё произошло как-то быстро и непонятно, или так теперь кажется? Расставаясь, они были уверены, что повторят всё совсем скоро. Как говорится: [1]«Kulun dediği olmaz: Allahın dediği olur».

После жадных затяжных поцелуев на мостике, спасаясь от проливного дождя, молодые люди прибежали в домик. Мужчина бережно вытер свою ненаглядную полотенцем.

— Кемаль, я так по тебе истосковалась за эти годы, — девушка смотрела на своего освободителя с неимоверной нежностью и нескрываемым вожделением.

— А я ещё сильнее по тебе скучал, — он и правда, хотел её сейчас, и не только в этот момент, а почти всегда с тех пор, как вернулся в родной город. Даже когда злился, когда ненавидел, когда в сердцах швырял о стену в офисе банку с краской — желал её до умопомрачения. Потому и злился, и прогонял — противился своим запретным мечтам — не смел, так как она всё ещё была не его. Но нет больше ложных сомнений в правильности своих поступков! Хватит мучить себя (и мечтательных телезрительниц) — они с Нихан заслужили право на полноценную любовь!

С мокрыми от дождя волосами, естественная, без следов какого-либо макияжа, Нихан принялась целовать ладони и запястье любимого — там, где татуированный знак бесконечности. Затем тонкие пальчики аккуратно расстегнули пуговицы его бледно-голубой рубашки. Только на Нихан так реагировало тело Кемаля, только её поцелуи и прикосновения вызывали любовный жар и трепет.

— Кемаааль, ты зачем засунул в брюки скалку? — хихикая, по-дурацки пошутила девушка. Только она и могла такое сморозить спьяну. Ну да, ладно.

— Ну и шуточки у тебя, — его очень рассмешило нелепое (зато правдивое высказывание Нихан. «А моя девочка, кажется, перебрала. Да я и сам хорош. Но какая же она смешная и милая, когда запьянеет, славная моя».

— Да? Сейчас ты этой «скалкой» от меня получишь! — ему передалось игривое настроение.

— Уверен? — лукаво по-лисьи улыбнулась в ответ, хотя сама только этого и ждала.

— Даже не сомневайся! Давно напрашиваешься, — ухмыльнулся Кемаль, входя в раж, (действуй, Кема!) и стал нетерпеливо раздевать объект своей страсти, к тому же по-любому, обоим надо было избавиться от промокшей одежды.

Девушка была не робкого десятка, в добавок, слегка под градусом — ей и море по колено — не ограничившись рубашкой, расстегнула и брюки. Сразу же обхватила горячей ладошкой его твердокаменный, который никогда не забывала с их первой ночи. Кемаль и в тот давний раз, несмотря на отсутствие опыта, воспользовался им весьма приятно (жаль, что быстро).

— Ну что, шахтёр, дадим коксу? — Нихан явно была «в ударе» от выпитого вина и от осознания того, что теперь-то можно наплевать на условности и быть самой собой, и дурачиться, коль весело, пусть и ненадолго…

— Ещё как дадим! И где ж ты таких слов нахваталась, хулиганка моя? — уже не впервые она удивляла возлюбленного знанием жаргонных словечек, как недавно у Зехира за чаем. Но даже грубое уличное выражение сейчас вызвало в нём лишь умиление. Он прижал Нихан к себе с такой силой, что «скалка» больно упёрлась ей в живот. Нихан попыталась было отстраниться, он тот не дал, целуя, повалил её на кровать и продолжил неистовые ласки.

— Кемаааль, ну давай скорее, я так по тебе соскучилась, — ей не терпелось испытать близость с любимым мужчиной.

— Не всё сразу, торопыга ты моя, — он хотел растянуть удовольствие и себе, и женщине, хотя сам еле сдерживался, чтоб не всадить одним махом, особенно после того, как она взяла (да, пока только в руку) его большой и горячий… Но совладал с собой. Вместо этого проделал путь поцелуями вниз от лица и шеи до ложбинки между пусть совсем маленьких, но упругих и, главное, любимых холмиков. Долго не мог оторваться от сосков, что стояли, как вишенки на торте. Целовал, облизывал, сосал, покусывал, слыша в ответ лишь сладостное мычание соблазнительницы. Потом сделал всё медленно, с каждым вошедшим сантиметром, коих по прикидкам зорких телезрительниц было добрых двадцать пять — никак не меньше, ощущая постепенно нарастающее блаженство — при этом наблюдал, как расширяются зрачки Нихан, и меняется выражение её лица.

Обоих переполняли эмоции — хотелось то кричать и визжать от восторга и не только от него, то плакать от счастья. Это не шло ни в какое сравнение с вынужденными разрядками со случайными барышнями, которые, к слову, были и интересными, и умелыми…но… НЕТ, даже вспоминать не хочется.

В эту ночь они ещё не раз пережили эйфорию от близости друг с другом — такой долгожданной и когда-то казавшейся несбыточной. Пара как будто навёрстывала упущенное за годы, как дети, дорвавшиеся в праздник до сладостей и лакомств, недоступных в будние дни.

В другой раз любовник (он же «любимый») отправился снизу вверх — облизал и зацеловал ножки и один за другим все пальчики. Нихан еле смогла дождаться, когда же он дойдёт до «развилки», за что была вознаграждена бурным экстазом. Кемаль ВСЁ делал классно и красиво — она это уже заметила в других сферах жизни, а теперь и в постели.