Моя любимая ошибка

Точка невозврата

Дождь барабанил по асфальту, когда дверь тюрьмы с тяжёлым звуком открылась. Парень в полицейской форме вышел наружу, придерживая передо мной дверь. На дворе был октябрь, но для меня на улице было холоднее, чем самой морозной зимой. И дело было вовсе не в погоде.

Я в одной лишь поношенной серой куртке вышла под ливень, крепко сжимая в руке прозрачный пакет с «вещами», если так можно назвать ненужные побрякушки. Несколько листов бумаги, фотография и сломанные наушники. Всё, что осталось у меня после почти что одного года за решёткой.

Шестнадцать лет. Возраст, когда, казалось бы, жизнь только начинается, но у меня было всё иначе. Я уже знала цену времени. И цену свободы. Увы, она была слишком велика.

-Мисс Говард? За вами приедут?

Еще бы. Было бы странно если бы моя непутевая мать, которая за все время тюрьмы посетила меня всего лишь два раза, в один из которых утверждала, что я в буквальном смысле главная ошибка ее жизни, а во второй слезно молила прощения, приехала бы забрать свою нелюбимую доченьку из тюрьмы.

-Нет, я сама. - спокойно ответила я и в сопровождении того же самого парня направилась по ступенькам здания вниз.

В лицо ударил холодный осенний ветер, пропитанный запахом земли и азота. Вот как пахла свобода. Она пахла разочарованием.

Да, моя мать никогда не была примером для подражания. Если бы я не была уверена в воспитании ребенка, вообще бы не заводила детей. Уверена, была бы ее воля, она бы вообще запихнула меня в психушку.

Такие частые перепады ее настроения в повседневной жизни очень достали. Но, как бы то ни было, я к ним уже привыкла.

Конечно, она бы не делала этого без своей личной выгоды. Например, в одно из таких посещений она рассказала мне о своем новом бойфренде Алексее. Алексее. Даже имя звучит по-дурацки.

Сомневаюсь, что она вообще хотела, чтобы я возвращалась. Для нее это время, уверена, прошло очень быстро. Ведь она наслаждалась жизнью без меня, но со своим новым парнем. В то время как я каждый вечер, лежа на холодном полу, прижимала колени к лицу, чтобы никто не видел, как я плачу и кусала губу, чтобы никто не слышал моего крика.

Но я-то его слышала. Он исходил изнутри и был громче любого человеческого крика.

Сидя в холодной камере в компании одиноких обшарпанных стен я в надежде ждала, что однажды она придет. И нет, дело не в том, что у нее не было денег внести за меня залог или нанять хорошего адвоката. Дело было в том, что я не была нужна ей такой, после всего что случилось.

Она всегда ко мне придиралась. У нее должна была быть хорошенькая идеальненькая дочь, о которой она всегда мечтала. А после моей изгаженной репутации она и вовсе не хотела на меня смотреть.

Я вздохнула и сильнее натянула капюшон на влажные волосы. Быстро перебежала дорогу по лужам прямо на глазах полицейского, который кинул мне что-то неразборчивое вслед и оказалась на другой стороне дороги. Голос парня смешался с шумом дождя.

Автобус уже подъезжал к остановке, когда я окинула взглядом серую улицу. В тюрьме свобода казалась мне чем-то теплым и солнечным, хотя на деле она оказалась совсем не такой. Никто не ждал меня на свободе. Только улица. Только я.

Я засунула руки в карманы толстовки, надеясь погреться, однако нащупала нечто другое. Мелочь звякнула в кармане. Значит, теперь я, по крайней мере, могла заплатить за проезд. И это больше, чем у меня было вчера.