Моя маленькая язва

Глава 1. Юля

— Юль, ты где летаешь? — слышу голос мамы. Недовольный, как обычно. Она вообще бывает довольна? Верчу головой по сторонам и замечаю ее уже у другого отдела. Ох, я снова не заметила, когда она убежала. Я просто слушаю аудиокнигу, мне вообще не до выбора помидоров сейчас!

Толкаю уже забитую продуктами до верха тележку и качу к маме. Клянусь, эта тележка весит больше, чем я, что она там накупила?

Естественно, все самое вкусное, даже не сомневайтесь. Для пятничных посиделок с семейкой Ткачевых только так. Честное слово, она их детей любит больше, чем меня! Чем нас. Мы с братом вечно «не такие», зато пятилетнее исчадие ада по имени Ада (как иронично) — прекрасный ребёнок. Этот ребёнок порвал мне три книги любимого цикла! Я, когда полки увидела, чуть с ума не сошла.

«Юль, успокойся, просто книги. А она просто ребёнок».

Просто книги — никогда не были для меня просто книгами, но кого волнует, да?

А, ну и, конечно, Рома. Ромочка. Ромашка. Ромик, Ромка, лучший в мире парень. На деле же двадцати двух летний придурок. Идиот и кретин. А ещё придурок. Я уже говорила, да? Просто он придурок, позвольте мне слабость повторяться в оскорблениях. Какого черта мой брат Юрка считает его своим лучшим другом, я не знаю. Возможно, он тоже немного придурок, иначе я не знаю, как объяснить это всё.

— Как думаешь, килограмма хватит? — спрашивает мама, рассматривая помидоры. Я не отвечаю, в этом нет смысла. Она спрашивает для того, чтобы не стоять молча и в итоге возьмет сама столько, сколько посчитает нужным.

Вздыхаю. Я домой хочу.

— Привет, Клубничка, — на плечи опускается тяжелая рука. Я зажмуриваюсь. Ну какого черта именно он?!

— Привет, Ромочка! — сияет моя мама при виде этого придурка. В который раз я повторяюсь? — А мы вот готовимся к вашему приходу! Тебя ждать?

— Конечно, Виктория Сергеевна, — козел ослепительно улыбается, я точно знаю, и руку с моих плечей не убирает. — Как же я пропущу? Пятница — мой любимый день недели! Да, Клубничка?

— Конечно, Ромашка, — говорю сквозь зубы, пытаясь улыбнуться, но это больше похоже на звериный оскал. Ну как звериный... У хомяков бывает оскал?

Я ненавижу прозвище Клубничка. А он ненавидит Ромашка.

А ещё мы всей душой ненавидим друг друга, но наши родители искренне верят в то, что мы дружим. Мы хорошо притворяемся. Чтобы не расстраивать их. Они слишком впечатлительные.

— Я побегу, ладно? До вечера! Пока, Клубничка, — на мою щеку опускается противный слюнявый поцелуй и я показательно вытираюсь, чтобы он увидел. Но придурок только смеётся и я закатываю глаза.

Улыбка с лица мамы пропадает сразу же, конечно, причина радости же ушёл, а я могу быть причиной только закатывания глаз.

Наконец-то мы заканчиваем скупать все продукты в супермаркете, очевидно, мама решила оставить немного и другим людям.

Стоим на кассе примерно целую вечность, количество пакетов даже считать нет смысла.

— Сейчас будешь помогать мне, — говорит мама, когда мы отходим от кассы, но вдруг нас тормозит охранник.

— Что случилось? — спрашиваю.

— Покажите карманы, будьте добры, — обращается он ко мне. — Покупатели видели, как девушка в светлом свитере украла две шоколадки, нам нужно проверить.

Паника охватывает меня с головой. Я не брала шоколад, очевидно это кто-то другой в белом свитере, но сама ситуация не дает мне покоя, сердце стучит слишком быстро.

— Юля... — рычит мама.

Я лезу в карманы широкой расстенутой ветровки, чтобы доказать, что я не виновата, но рукой нащупываю два батончика и сердце останавливается к чертям.

Я убью его. Я просто его убью.

— Ты что, украла шоколад?! — убийственно-спокойный голос мамы действует на меня так, словно в голову разрядили целую обойму из автомата.

Достаю из кармана два «Сникерса», держу их на ладони и дрожу, как последний оставшийся на дереве листок в ноябре.

— Мам, я не брала, это ошибка какая-то!

Под веками собираются слёзы, это совершенно не смешная шутка, он что, не понимает, что переборщил?!

Мама не убьёт меня, конечно, за это. Она не так плоха, как кажется. Просто, ну... Среднестатистическая мама. Может обнять, а может ругаться. Не бьет, не унижает, игнорирует чаще.

— Так, — она зажимает виски пальцами. Думает. Всегда так делает, когда на пороге нашей жизни появляется катастрофа широкого масштаба. Сейчас точно она, я клянусь!!! — Ей тюрьма не светит? — спрашивает она охранника.

Он посмеивается.

— Вряд ли.

— Отлично. Тогда возвращайся, как разберёшься, — кивает она мне. Бросает? Серьёзно?.. — Ей уже есть восемнадцать, так что мое присутствие не имеет смысла. Иначе я не успею приготовиться к ужину, если останусь тут еще хотя бы на полчаса.

И она... Уходит. Клянусь. Толкает набитую тележку пакетами и просто уходит, оставив меня одну с этим чертовым шоколадом.

— Она всегда так? — спрашивает охранник. Киваю. Что врать? Он сам всё видел. — Понятно. Иди домой, но больше так не делай, — вздыхает он.

— Я хочу оплатить, — качаю головой, понимая, что мне и правда необходим сейчас гормон радости. О фигуре я не беспокоюсь, поэтому ем, что душе угодно. Нет фигуры, нет проблем. Я бревно, прямоугольник, плоскодонка и еще много всяких слов, которые слышала в школе. Тощая я, короче. Когда-нибудь заработаю кучу денег и обязательно сделаю себе грудь.

О чем я вообще думаю. Господи…

Охранник оказывается крутым дядькой, он разрешает купить мне шоколад и даже дарит конфетку. Но я точно знаю, что в этот супермаркет я больше ни ногой.

Все, нет-нет, моя психика не выдержит этого позора. Буду ходить в тот, что в трех домах отсюда. Главное, если встречу там Рому, не дать ему подойти близко.

***

Домой не иду, не хочу. Мама прочитает мне лекцию о том, как важно помогать родителям и все прочее, но я не хочу. Мне обидно и больно и эту обиду я хочу пережить с шоколадкой в руках катаясь на качеле.

Глава 2. Рома

— Дочь, это несерьёзно! Тебя не было целый день, я готовила все одна, и…

— Мам, пожалуйста, — говорит Юля. Голос уставший, словно она бежала марафон целый день, а теперь пытается восстановить силы.

Виктория Сергеевна замечает тоже, даже перестает читать нотации. Она преподаёт высшую математику у нас в универе, читать лекции — у нее в крови. Благо что ни у меня, ни у Клубнички вышки после первого курса не осталось. Она женщина классная, но мозг выносит профессионально.

— Ты разобралась в супермаркете? — спрашивает Юлю. Та кивает и ее мать выдаёт фразу: — Не делай так больше, мне было неловко.

— Виктория Сергеевна, — перебиваю всех и улыбаюсь ей. Она ко мне хорошо относится, это мое преимущество. Заступаюсь за Юлю, мы же, черт возьми, идеальная семейка в глазах родителей. — Мы с Клубничкой смотрели камеры. Шоколадки эти ей какой-то мелкий пацан в карман сунул, и не только ей. Так что не наговаривайте на неё, ей и так сложно.

И снова закидываю руку на плечо Юли. Она этот жест терпеть не может, поэтому я делаю его как можно чаще.

Люблю ее бесить, обожаю. Всегда. Все пятнадцать лет, что мы знакомы, я действую ей на нервы и счастливо улыбаюсь, когда она реагирует на меня колкостями и фырканьем.

— Ох... — вздыхает Виктория Сергеевна. — Ладно. Извини, дочь. Я была не права.

— Забей, — отмахивается Юля, скидывает мою руку и садится за стол. Сажусь рядом и усмехаюсь, когда она закатывает глаза, а потом тихо шепчет, когда родители уже отвлекаются на свои темы:

— Больше места за столом нет?

— Места, где рядом ты — нет!

— Тебе доставляет удовольствие меня бесить, да? — рычит она.

— Ты даже не представляешь, какое! — говорю правду. Я в восторге от этого.

Потому что это единственное, что выводит ее на эмоции и заставляет со мной общаться. Когда я веду себя, как нормальный человек, очевидно, сливаюсь для нее со стеной. Ноль реакций в мою сторону. Ни одной.

А это меня катастрофически не устраивает.

Я наливаю ей в стакан сок, «случайно» проливая его ей тарелку, и получаю тычок в бедро под столом. А потом на меня кидают бутерброд с рыбой и на штанах остаётся жирное пятно. А потом я роняю вилку так же "случайно", как и проливаю сок, и когда лезу под стол, чтобы достать ее, кусаю Клубничку за коленку, заставляя ту дернуться и врезать по столу так, что все на нее обращают внимание.

Телефон вибрирует в кармане, там смс-ка от Юрца. Лучший друг мой, брат Юльки. Сидит за столом напротив нас. Смотрит.

Юрец: Идиот влюблённый🙄

Усмехаюсь. Только он знает.

Чувствую, как под столом на пальцы мне наступает на ногу Юля, отдавливая твёрдыми тапками те до синяков.

Это будет очередной лучший семейный ужин в моей жизни.

Давно я, кажется, не проливал на нее что-то сладкое и липкое… Надо срочно исправить это недоразумение!

***

Стою на балконе. Курить хочется невыносимо, но мои не в курсе, что у меня есть такая пагубная привычка, поэтому приходится просто дышать воздухом и делать вид, что я всеми руками и ногами борюсь за здоровый образ жизни. Да и мама Юли точно не одобрит, если вдруг узнает, что я курю. Тогда я перестану быть для нее хорошим парнем и слушать меня она больше не будет, когда я буду Клубничку защищать перед ней.

А я всегда буду. Защищать ее и раздражать — два моих любимых занятия и, честно признаться, черт знает вообще, какое я люблю больше.

Слышу, как дверь на балкон открывается и следом звучит громкое цоканье. И тяжёлый вздох. И еще "блин".

— Не пытайся, Клубничка, я не уйду, — усмехаюсь, поворачиваясь лицом к недовольной Юле.

— Я хотела подышать свежим воздухом, находиться там уже нет сил, уйди, — злится на меня и складывает руки на груди.

— Дыши, кто тебе мешает-то?

— Ты! — она тычет пальцем мне в грудь. — Если я скину тебя с балкона, твоя гибель сойдёт за несчастный случай?

— Возможно, — пожимаю плечами. — Но даже если я и умру, выпав с третьего этажа, то буду каждую ночь приходить к тебе во снах, и…

— Фу, — она кривится. — Что может быть хуже, чем ночь с тобой?

Доходит до нее, что сморозила, секунд через десять. Она дико краснеет, оправдывая прозвище Клубнички, пока я посмеиваюсь и стараюсь не слишком явно представлять сказанные ей слова. Иначе быть беде.

— О чем думаешь? — посмеиваюсь над ней. Она заходит наконец-то, закрывает дверь и встает на самое максимальное расстояние от меня, опираясь локтями на подоконник и вдыхая свежий воздух из открытого окна.

— О том, что ты меня бесишь.

— Обо мне, значит.

— Не о тебе! — акцентирует внимание, выделяя голосом. — А о том, что ты... Ой, да что я тебе объясняю?

— Дети! — заходит на балкон мой отец и говорит: — Нас тут неожиданно в гости пригласили. Всех, Юленька, и твоих родителей тоже. Вы за старших! Аду оставляем с вами, мы буквально на пару часов и обратно, хорошо?

Сразу же смотрю на лицо Юли. Мне-то что? Ада моя младшая, я ее не боюсь. А вот с Юлей у них коннекта не случилось, но это логично, мою малую вынести в целом сложно, она совершенно сумасшедший ребенок.

Ее глаза расширяются и учащается дыхание, она недовольна таким поворотом событий максимально. Хлопает ресницами своими длиннющими и я как идиот залипаю. Снова. Всегда залипаю. У нее глаза нереальные, я в них и влюбился когда-то… Когда? Я даже не помню. Есть ощущение, что я вообще всегда по ней с ума сходил, но признаться боялся. И боюсь. До сих пор. Она ж меня терпеть не может, точно общаться перестанем. А так я хоть иногда, но могу быть рядом.

— Но... — начинает Юля, но папа ее перебивает.

— Ну вот и решили! Инна, собирайтесь, — кричит он в квартиру и уходит, закрывая за собой дверь.

— Вау, — выдаёт она совершенно не весёлым голосом. Это самое тухлое «Вау», что слышал в своей жизни. — Я закроюсь в своей комнате, а вы делайте с ней, что хотите. Я все решила.

Глава 3. Юля

Что такое «не везет» и как с ним бороться? Я об этом, кажется, знаю больше всех во всем мире. Только, увы, не о том, как бороться, а просто о невезении.

Грустно вздыхаю, глядя на раскуроченную косметику, слезы уже закончились, а грусть никуда не делась. Ада точно посланник самого Сатаны, пусть и нельзя говорить так на маленьких детей. Просто а как иначе? У меня в жизни две любимые вещи: книги и косметика. Я обожаю читать и краситься, а она раз за разом портит то одно, то другое.

Ещё и выдала фразу, что мы с ее братцем целовались. Фу. Только через мой труп. Хотя, если Рома будет целовать труп, то это еще больше фу, и…

Боже. Я точно схожу с ума.

Шмыгаю носом и собираю со стола разбитый хайлайтер. Все блестит так, словно тут вырвало единорога, а Ада…

А Ада ушла. Вместе с Ромой. Просто развернулись и ушли, сказав, что не будут дожидаться родителей. К лучшему, конечно, что они больше не тронут мои вещи, но с другой стороны даже обидно, что просто оставили меня одну.

Да и в баню. Рому я все равно терпеть не могу, а Ада противный ребёнок, которого сейчас мне тоже лучше не видеть.

Замечаю под столом раскрытую тушь, чуть ли не вою в потолок от грусти, лезу под стол, ударяюсь головой, когда встаю и слышу громкий звон. Это в голове от удара?.. Или что это такое?

Спустя пару секунд понимаю, что это звонок в дверь, иду открывать, а там…

— У тебя что, ключей нет? — спрашиваю брата, шмыгая носом.

— А ты чего ревёшь? Где Рома?

— Свалил твой Рома, — снова становится грустно. Руки все в блестках от испорченной косметики, на голове точно будет шишка от удара, и просто так обидно... — Минут сорок назад.

— А ты плачешь из-за него? — злится Юра, сжимая кулаки. — Что он тебе сделал? Убью идиота! Я же говорил ему не трогать!

— Юр, ты че? — прислоняю руку ко лбу, проверяя, нет ли у брата жара. С чего Роме вообще меня трогать? Он идиот, конечно, но не кретин совсем уж. Мы бесим друг друга, но никаких телесных повреждений он мне не нанесёт, я точно знаю. Ну, по крайней мере физических. — Ада косметику мне испортила, поэтому плачу. Ну они и свалили, чтобы меня не трогать больше.

— Фак, Юлька... Я уже такое себе придумал, — выдыхает он и кладет голову себе на макушку. Каждый раз он делает так, когда чувствует себя озадаченным, обожаю этот жест.

— Почему ты вообще подумал об этом?..

— Юль... — чешет голову братец.

— Что? Говори. Ты странно себя ведешь.

— Господь, он меня убьет, — вздыхает Юра и говорит: — Потому что идиот этот тебя уже кучу лет любит, но признаться боится. Вот я и решил, что у него планка упала и он тронул тебя…

Смотрю на брата. Моргаю раз. Второй. Третий. На четвёртый из глаз снова текут слезы, но уже от смеха. Я хохочу так громко, как никогда до этого, сворачиваюсь пополам и чуть не падаю на пол.

Боже, мой брат полный придурок. Он всю жизнь несёт какую-то чушь, но круче этой я ещё не слышала.

— Ладно, — выдаю сквозь смех, стирая слезы из уголков глаз, — ты смог поднять мне настроение, так и быть, я больше не хочу убивать. Но минус балл за неправдоподобность, я даже на секунду не повелась, большего бреда я в жизни не слышала. Юра-а-а, теряешь хватку, что с юмором?

— Да если бы я шутил, — фыркает брат, потом закатывает глаза и проходит в квартиру.

Смеюсь ему вслед, а потом иду дальше убирать косметику, потому что шутки шутками, а убраться все равно нужно.

Эх.

***

Как бы я не мечтала, косметика по щелчку пальцев сама собой не появляется, а значит, надо срочно идти за лайнером для стрелок, потому что завтра понедельник, мне на пары, а без стрелок я туда никогда не хожу (метаю ими в обидчиков и противных преподов).

Что вообще делать на кафедре психологии без стрелок, а?

Два дня я делала вид, что справлюсь без новой косметики, но все это, очевидно, не так, поэтому придется идти в магазин. Заодно прогуляюсь, потому что с пятницы не выходила на улицу.

Кричу маме, что ушла, но ее в целом это, кажется, мало волнует, спускаюсь вниз и сразу же закатываю глаза. Во дворе у машины моего брата трется целая компания парней (но он с ними, поэтому мне не страшно). А глаза закатываются от того, что с ними там, конечно же, Рома. Бесит меня, сил нет!

— О, привет, малая! — кричит кто-то из них, как только меня замечает.

Я всю жизнь их знаю, всю жизнь "малая". Участь всех младших сестёр, блин, получить такое прозвище. Мне девятнадцать, так-то, но кого это волнует, да?

— Привет, — подхожу поздороваться, пару человек даже приобнимают меня за плечи, сразу ловлю недовольный взгляд брата. Господи, расскажите ему кто-нибудь, что от прикосновений парней у меня не будет психологических травм, иначе он перебарщивает с контролем. Хотя спасибо ему за это, честности ради.

— Привет, Клубничка! — на плечи опускается тяжеленная рука. От этого глаза сами собой закатываютя, честное слово!

— Рома, моя мама не смотрит в окно и нам необязательно воображать из себя лучших друзей, — скидываю его руку и отхожу на шаг в сторону. — Никто из вас не хочет отвезти меня в торговый центр по старой дружбе? — хихикаю, спрашивая у всех, но таких отмороженных взглядов я никогда в жизни от них не встречала! — Ау? Что за сбой в матрице?

— Во избежание дополнительных синяков на теле не хотим, — смеётся парень из толпы, Глеб, и тут же получает тычок по ребрам от другого парня.

Не поняла. Юра что, кошмарит их всех?! Приехали.

— Рот закрой, — шипит ему Рома. — Зачем тебе в тц, Клубничка?

— Косметику новую купить, которую твоя сестрица испортила. Ладно, всем пока, я пошла, спасибо за помощь, — снова закатываю глаза. Я делаю этот так часто, что рискую остаться такой навсегда, надо прекращать. Но что я могу сделать, если бесит! Постоянно!

— Стой!... — зовёт меня тот самый Глеб, что минутой ранее сказал мне, что они не хотят меня никуда везти во избежание лишних синяков на теле. Оборачиваюсь и вижу его улыбчивое лицо: он всегда о-о-очень широко улыбается! — Я отвезу, так и быть. Только я на мотоцикле сегодня, бояться не будешь?

Глава 4. Юля

Понедельник — день тяжелый, или коротко о том, как все вообще в моей жизни пошло наперекосяк. Хотя, честности ради, утро было довольно неплохим — я воспользовалась новой косметикой, что передал придурок от своих родителей и мне понравился каждый продукт. На этом хорошее закончилось!

Рассказываю.

Учусь я на филолога на втором курсе, от универа до дома пешком не топать всего тридцать минут — это удобно! А гулять я люблю очень, поэтому, если на улице не сильный мороз или еще какая-нибудь неприятная погода, то хожу я пешком. Иду, слушаю себе аудиокнигу в наушниках, рассматриваю проходящих мимо людей и просто дышу свежим воздухом. Всегда проходит все хорошо, но не сегодня.

Потому что я не посмотрела прогноз погоды, ведь проспала, и вместо знаний о том, нужен мне зонт или нет — выбрала ровные стрелки. Небо было чистым, правда! Но за пять минут до окончания моей утренней прогулки набежали тучи и полил такой ливень, что добиралась я чуть ли не вплавь. Спасибо хоть молнией не прибило!

Промокла насквозь, замерзла, как брошенный под лавкой в снегу щенок, поскользнулась и чуть не рухнула в грязь, и хоть удержалась на ногах, кажется, растянула что-то в районе голеностопа…

На этом “веселье” не кончилось! Какой-то придурок с третьего, кажется, курса, решил, что ему все можно. Он, точно как тринадцатилетний подросток, шлепнул меня по заднице, когда я шла мимо него в коридоре на одном из перерывов, а потом, пока я орала на него, он схватил меня за руку, притянул к себе и… поцеловал.

Благо в щеку! Я успела отвернуться! Но приятного в этом вообще ничего не было, так как пока он держал меня и слюнявил мою щеку, мало того, что успел еще раз облапать, так и сделал это на глазах моей матери.

Моей! Мамы!

Она преподает высшую математику в этом универе, заслуженный преподаватель и все такое. И если кто-то думал, что иметь родителя, работающего в универе — это круто, срочно передумайте! Это ад на земле, это просто издевательство. Потому что, во-первых, нигде не спрятаться от мамы, а во-вторых, с тебя всегда спрашивают больше, чем с остальных. Всегда и в любой ситуации!

Потому что маме было все равно, что треснула ему по лице, что я отталкивала его и кричала, она все равно решила, что виновата во всем я и не забыла отчитать меня при полном коридоре студентов, как нашкодившего ребенка.

Отчитала так, как я даже дома не всегда получала, изредка поглядывая на парня, который, вообще-то, и был во всем виноват! Честно, знать не знаю даже, как его зовут, но клянусь, ему досталось раза в три меньше, чем мне. А то и в четыре.

Она бы не прекратила меня унижать, если бы не… Рома. Удивительно, но именно он ее отвлек. Они шли с Юрой мимо нас во время этого ужаса (они тут учатся на последнем курсе, делают вид, что станут экономистами, на которых и учатся. На деле же у них обоих уже года три есть свой сервис, где они вечерами чинят машины и байки). И вот когда они шли мимо, Рома окликнул мою маму и что-то ей сказал, она отвлеклась и перестала на меня орать при всех. Наверное, это Юра его попросил. Потому что самого брата мама не послушала бы, а вот замечательного Ромашку конечно же сразу.

Мне стало так обидно от всего произошедшего, что всю следующую пару я проревела в туалете как настоящая девчонка, но…

И даже это еще не все!

Когда пары закончились, не закончился еще дождь. И казалось бы — нет никакой проблемы поехать домой на автобусе, но… Но! Снова но! Потому что проблема есть! Потому что у меня болит нога после того, как я чуть не растянулась на грязи, а еще у меня нет с собой зонта, а что от универа до остановки, что от остановки до дома надо идти около пяти минут, и…

И я просто стою на крыльце универа и смотрю на бушующую стихию. И какого черта я пропустила предупреждение о такой погоде, а?

Мама закончит не раньше, чем часа через три. Ее всегда забирает папа, но ждать еще три часа?! Да это издевательство!

У Юры еще одна пара, но он вчера обмолвился, что оставил свою машину в их в Ромой гараже, потому что у него там что-то с тормозами случилось, поэтому, подозреваю, что он тоже поедет на автобусе, и тем более не домой, а сразу на работу.

И что делать…

Дождь сильный, даже немного пугающий, пешком точно не вариант идти, придется аккуратно пробираться по грязи, чтобы не добить свою ногу и топать до остановки. Выхода другого-то все равно особо нет, так что…

— Какие люди, — слышу голос сзади себя и тут же закатываю глаза. Ну вот тебя мне до полного счастья не хватало!

Рома не церемонится, подходит сразу же ко мне и закидывает руку на плечо. Ненавижу этот жест всей душой, а придурок знает это и раз за разом это делает.

— Ты решил дать этому дню официальное название паршивого? — вздыхаю. Я, честно, так устала от этого понедельника, что просто не могу найти в себе силы на то, чтобы ответить ему хоть какой-то колкостью. Хочу спать и пить какао. В любой очередности.

— Я еще ничего не сделал, Клубничка, — усмехается он.

— Уже сделал, — закатываю глаза. Клубничка, блин. Кто-то скажет, что милое прозвище. Кто-то, но точно не я. Клубничкой этот придурь начал называть меня несколько лет назад, когда внезапно выяснилось, что у меня аллергия на эту ягоду. Я слопала ее слишком много, а потом покраснела, распухла и чуть не задохнулась. Романтично, не правда ли? Теперь я Клубничка. Очень оригинально.

Бестолочь.

— Че домой не идешь?

— Плавать не умею, а тут только так, — киваю на дождь и зачем-то начинаю рассказываю ему, почему все-таки не иду. Не знаю, с чего вдруг. Просто все-таки паршивый день накладывает свой отпечаток, мне уже пофиг, кому выговориться. — А еще потому что не взяла зонт, потому что подвернула ногу и она болит, потому что настроение паршивое после того, как мама на меня наорала за то, что меня насильно облапали. Короче… Просто не иду, все. Жду, когда закончится дождь.

— Понял, — все, что говорит он. Не удивлена, я и не ждала никакой поддержки. — Ну ладно, Клубничка, не скучай.

Глава 5. Рома, Юля

Рома

Не девушка, а какое-то просто издевательство. Склад проблем, вот честное слово. И помочь ей всегда хочется, но и спалиться, что я по доброй воле и зову сердца это делаю — не вариант. Потому что как только Юлька поймет, что я в нее влюблен по самые уши уже черт знает сколько времени — мы разойдемся как в море корабли и никогда в жизни больше не будем общаться.

Я это знаю точно и не придумал это самостоятельно. У меня есть разведчик в той семье в виде моего лучшего друга Юрки, который по совместительству является и братцем моей ненаглядной.

Рассказал он мне, какая у нее реакция была на то, когда он выдал ей, что я в нее влюблен. И вот тоже, ну баран! Кто вообще такие вещи-то говорит вот так в лоб?! Да еще и вперед меня… Это я первым ей признаться должен, как бы то ни было, а не кто-то другой.

Но…

Короче, не нужна Юльке моя любовь, вот и всё. Как бы прискорбно это все ни звучало.

Но мне то нужна! И моя любовь, и ее, и чтобы все взаимно у нас тоже было — мне надо!

Поэтому, ничего не остается, как просто каким-то чудом завоевать ее сердце себе. Всего-то. Делов на пять минут! Несмотря на то, что за кучу лет я ничего, кроме ненависти от нее не добился…

Бляха, вот как сложно жить, будучи влюбленным идиотом, а! (Это, к слову, цитата Юры. Он сам уверен на двести процентов, что никогда ни в кого не влюбится, поэтому спокойно меня подкалывает по этому поводу. А я просто тихо жду, когда он тоже начнет страдать по какой-нибудь девчонке, чтобы потом методично его подкалывать. Лучший друг я ему все-таки, или нет?!)

Короче, Юлька теперь дома на больничном и я не собираюсь оставлять все это без внимания. Родители ее на работе, Юрка на учебе, мелкая засранка дома совсем одна и я точно знаю, что сможет поднять ей настроение: я!

Ну, или нет. Неважно! Я точно приеду и буду лечить ее ногу и хреновое настроение. А на парах присутствовать мне не особо-то и хотелось. Тем более, когда на перерывах в универе я не буду видеть Юльку целями днями.

Именно поэтому, когда мы с Юрцом встречаемся перед парами у универа, я предупреждаю его, что день проведу с его сестренкой. И тут же встречаю очевидное непонимание.

Он очень странный, если честно. Знает о моих чувствах лучше, чем кто либо. И он не против, что самое интересное! Все наши друзья знают, что Юльку трогать нельзя, потому что я всем переломаю руки нахер. Все еще злюсь на Глеба, при случае хочу вырвать ему руки нахер и вытащить глаза, чтобы даже не думал смотреть в ее сторону.

Да, я придурок не только влюбленный, но еще и до чертиков ревнивый!

— Нет, — выдает мне тут же Юра, закуривая. До пар остается минут пятнадцать, мы обычно всегда сваливаем на перекур перед учебой.

— Что значит “нет”? — ощетиниваюсь. Психую.

— Рома, нет, — психует тоже. — Ты не перегибай. Одно дело где-то время провести или дома с мелкой твоей остаться, но другое тащиться к ней, когда она одна. Ты мой лучший друг, но ты прекрасно знаешь, что стоит тебе ее только тронуть — я выкину тебя из окна и даже не поморщусь.

— Если ты реально думаешь, что я хоть как-то обижу ее и начну к ней лезть, то я тебя и сам могу легко в окно выкинуть, ты понял?! Ты прекрасно знаешь, что я никогда не сделаю ей ничего плохого. Ты прекрасно, бля, знаешь, что никогда не полезу к ней насильно, какого хера ты несешь всякую чушь?!

Закуриваю вторую подряд, потому что нервы ни к черту. Вот кто-кто, а этот-то идиот точно должен знать, что я никогда мелкую не обижу. Да, мы кусаемся постоянно, по это другое, бля! Я за нее кого угодно могу прикопать, и сам никогда не трону ни за что.

— Ромыч, не психуй, — пытается меня успокоить, — но сам подумай, как это выглядит со стороны.

— Как забота? — фыркаю. — У нее болит нога, она, бля, там должна на одной прыгать, да? А я помогу. Всего-то.

— Она тебе не откроет даже, — ухмыляется он, будучи уверенным в своей правоте.

— Не откроет — уйду. Но тогда это будет ее решение, а не твое, понял?

Юрец молчит, а я докуриваю, выбрасываю сигарету и ухожу, потому что его запреты мне все равно не так важны, как то, что я могу весь день с мелкой провести. А если не откроет — и правда приму это по-человечески, но точно буду знать, что это исключительно ее решение.

А дальше буду действовать по ситуации. Мне в любом случае надо делать что-то, чтобы ее лед в мою сторону начал оттаивать. Потому что никто не нужен кроме нее уже черт знает сколько времени. Как заклинило, ничего не хочу больше, никто другой вообще не привлекает.

Я пытался, правда, были попытки забыть ее и начать встречаться с кем-то другим, потому что и она меня терпеть не может, и братец ее вообще не пойми как настроен, но… Нет, бля, не то все. На ней замкнуло и думать даже ни о ком другом не могу, не то чтобы смотреть на кого-то или еще что-то другое.

Именно поэтому я покупаю гору фруктов и банально жду, когда она появится онлайн в соцсетях, чтобы понять, что она уже проснулась и я могу спокойно прийти к ней.

А спокойно ли?...

Юля

Никогда не думала, что дома может быть так чертовски скучно! Обычно оставаться дома и не идти на пары не так уж и плохо, но смотря по какой причине, конечно. Если температура — лежу себе сплю весь день. Если что-то другое, могу танцевать или петь, развлекая саму себя, а тут…

И спать уже нет желания, потому что чувствую-то я себя нормально, сколько спать-то?! И потанцевать не выходит — больно!

И что делать?

Сижу, пытаюсь выбрать сериал посмотреть, но как-то даже тут ничего интересного особо не находится. И даже почему-то ни одна книга не манит, хотя тут обычно у меня вообще проблем нет, потому что книги всегда спасают от любого состояния!

Но… нет.

И как только я думаю, что день уже пошел наперекосяк, в дверь начинают настойчиво звонить. Кого там, черт возьми, принесло?!

Глава 6. Рома

Чищу киви. Сразу пять штук, потому что Юля их обожает даже больше, чем пререкаться со мной, честное слово.

“Я ненавижу чистить киви, но если ты сделаешь это за меня, то так уж и быть — оставайся”, — сказала она и чуть не рухнула сразу же в коридоре, когда попыталась развернуться резко на своей одной рабочей ноге.

Бестолочь.

Схватил ее на плечо, она, к слову сказать, удивительно удобно на нем помещается, отнес на кухню вместе с пакетом фруктов, усадил ее на стул, и… чищу киви, да. Докатился.

Я, если кому интересно, тоже ненавижу их чистить! Но кого это волнует? Если это будет моей платой за нахождение рядом с Клубничкой, я буду чистить их каждый долбанный день с утра до ночи, если ей так будет удобно.

Это уже похоже на одну их стадий шизофрении, или пока тревогу бить рано?

Юля сидит за столом, глядя на мои потуги и спокойно жуя грушу, а я стою над раковиной, и да, все еще, чищу киви. Уже три! Прогресс!

— Когда у тебя закрыт рот, ты кажешься вполне нормальным парнем, — выдает мне она, и это высказывание кажется внезапным не только для меня, но и для нее. Потому что она так резко выпучивает глаза, словно не собиралась говорить это вслух, но случайно озвучила свои мысли.

Попалась.

Я усмехаюсь, потому что как бы я не был в нее влюблен, сущность скотины из меня никуда не исчезает. Эта фраза дает мне практически зеленый свет и я понимаю, что я могу быть нормальным парнем для Юли, что уже звучит как огромный жирный плюс.

Именно поэтому я показательно провожу пальцем по губам, якобы застегивая замок, а потом выбрасываю его куда-то в комнату, делая вид, что мой рот закрыт навечно и я планирую молчать ближайшую вечность.

Она же сказала, что когда я молчу, я нормальный, разве это не повод к действию?

Щеки Юли отчего-то краснеют, она опускает глаза, видимо, понимая, что я застал ее в расплох и пока я чищу еще два сраных киви, тишину комнаты нарушает только тихое жевание груши красивым ртом Юльки, все. В остальном даже воздух почти накаляется от этого напряжения, я ликую внутри себя от первого комплимента за всю жизнь со сторон Юли, а она явно тихо ругает себя за то, что посмела мне его высказать.

Прикусываю язык, когда с губ чуть не срывается “киви готовы”, а просто молча ставлю тарелку с нарезанными и очищенными фруктами перед Юлей. В домашней одежде со смешным пучком на голове и носках со Спанч-Бобом она выглядит еще более нежной, чем обычно, и мне катастрофически сильно хочется чмокнуть ее в нос, а потом опустить к губам, и…

Стоп.

Остановись, черт возьми, ты только-только стал “нормальным парнем” и то только при поправке на молчание, до поцелуев жить наверное еще лет десять, как минимум, поэтому думать о них еще катастрофически рано.

Но как теперь перестать думать о том, чтобы подойти и поцеловать ее?

Чертов идиот!

— Спасибо, — говорит она негромко, принимаясь за фрукту. Сок стекает по ее пальцам, когда она делает первый укус, а потом она издает такой невероятный стон, проглатывая фрукт, что, клянусь, все волосы на моем теле встают дыбом, а в штанах становится катастрофически тесно.

Она сведет меня с ума.

Чем я вообще думал, когда приперся сюда сегодня, зная, что мы будем один на один в пустой квартире?

Вздыхаю. Ладно. Надо просто взять себя в руки и не превратить это первый за кучу лет нормальный диалог в нечто ужасное. И да, полное молчание в наших с ней отношениях вполне можно рассматривать как “нормальный диалог”, потому что это все равно лучше, чем любой наш разговор из прошлого.

— Ты так и будешь молчать? — выдает Юля. Я трясу головой, понимая, что катастрофически сильно ушел в свои мысли и просто без слов смотрел на то, как аппетитно она поедает чертовы киви. Клянусь, не испытывал желания их съесть ровно до этого момента. Она так стонет от их вкуса, что я хочу съесть их сейчас же. Желательно с ее губ, и…

Фак.

Мне надо уйти домой.

Пожимаю плечами. Я не могу ей ответить, я закрыл рот на замок и выкинул тот на пол, она что, не видела?! Зачем задавать странные вопросы, если ты сама все прекрасно видела.

— Это несерьезно, — фыркает она, — я не могу разговаривать одна! А сидеть в тишине тоже странно. Ты пришел сюда что, чтобы молчать?

Ухмыляюсь. Мне очень нравится, что она испытывает все эти эмоции, пусть я даже не могу назвать их крайне положительными. Но я явно не оставляю ее равнодушной, а это уже очень-очень большой плюс!

На самом деле все, где она не считает меня дерьмом на палочке — это плюс для нас.

— Поговори со мной, — она слизывает с пальцев капли сока киви (ЧЕРТ ВОЗЬМИ) и складывает руки на груди, с вызовом глядя на меня.

Смешная. Я не сдамся.

Складываю руки точно так же, зеркалю ее поведение, стою прямо напротив и, кажется, даже немного приподнимаю бровь, пытаясь общаться с ней мимикой.

Я на самом деле не планирую сдаваться, ведь если она считает меня нормальным, когда я молчу я вполне не против того, чтобы пойти к хирургу и отрезать себе язык к чертовой матери.

С другой стороны, если она когда-нибудь сдастся и станет моей девушкой, потеря языка будет не самой приятной вещью, ведь я в целом планирую им пользоваться, да и…

Господи.

Что со мной происходит сегодня?

Я давно не трахался, что логично, потому что та, с кем я хочу это делать, очень активно не может меня терпеть, а на других у меня давно даже не поднимается никакое желание, не то что член. Я стал монахом сам того не желая, самый верный муж, хотя мужем вообще не являюсь. Мне всего двадцать три, а я без шуток не могу просто пойти в клуб и остаться на ночь с какой-нибудь красоткой, просто потому, что ни одна из них не будет моей Юлей.

А вот это, кстати, уже больше похоже на вторую стадию психического заболевания, и я скоро перестану отрицать, что просто напросто поехал крышей.

— Это не смешно, блин! — психует Юля. Я снова понимаю, что уехал своими мыслями черт знает куда, надо срочно вернуться, пока я не выдал что-нибудь лишнего во время своих мыслей. — Почему ты молчишь?

Глава 7. Юля

Что происходит?

Что происходит?

Чтопроисходитчтопроисходитчтопроисходит, что, черт возьми, происходит?!

Не знаю, не понимаю, и отказываюсь пытаться понять, потому что в те десять минут, что я пыталась разобраться в своей голове и разложить все по полочкам по поводу поведения Ромы — чуть не лопнула от перенапряжения.

Нет, это дохлый номер. Понять этого парня и разобраться в тонне тараканов в его голове практически нереально. Для меня — точно нереально. Юрка еще каким-то чудом разбирается, раз они столько лет дружат, а мне это все не по силам точно.

Он же придурок!

А я нет.

Л — логика. Если я не придурок, то придурка понять мне не дано. И вот в чем я не права?

От Ромы ожидать можно чего угодно, буквально! Он за все годы, что мы знакомы, столько раз надо мной издевался, что я уже не верю в минуты, когда он нормальный. Вот в то, что шоколадки он мог мне в куртку подкинуть — поверила даже не задумываясь, а во что-то хорошее вообще нет.

Потому что он делал слишком много дурацких вещей, чтобы я просто поверила в его внезапную хорошесть. Вот так по щелчку пальцев не случается исцеление из придурка в адекватного человека, я не одна ведь понимаю это, правда? Он примерно шесть тысяч раз специально проливал на мою одежду сок, кофе или молоко. Запутывал в моих волосах жвачку примерно раз четырнадцать, въезжал в лужу на своей машине, когда я шла мимо и обливал меня этой грязью примерно… ну, раз двадцать точно! Еще он вливал в мой шампунь краситель, подкидывал мне в сумку ящерку, забрасывал горсть снега мне под куртку, и…

Короче!

Не верю я в его искреннюю нормальность, которая вдруг появилась ни с того, ни с сего.

И у меня, как видите, есть на это тысяча и еще пару причин.

Потому что еще вчера он был придурком крайней степени, а вот тут вдруг начинает носить меня на руках, приносит фрукты и ведет себя неадекватно! А в его случае нормально — это как раз неадекватно! И как реагировать?

Я, конечно, делаю вид, что все в порядке и мы просто идем смотреть фильм вместе (что, к слову, никогда раньше не делали), но сама наблюдаю за каждым его движением, потому что вообще не представляю, что он может сделать, раз так тщательно готовится. Клянусь, я не удивлюсь, если он в какой-то момент дождется, пока я окончательно расслаблюсь и достанет огромного тарантула, чтобы я просто сошла с ума прямо на месте.

Он несет меня в комнату, я сажусь от него подальше, и… мы просто смотрим фильм. Причем он даже не выступает против того, чтобы фильм выбрала я, и я сразу же включаю “В метре друг от друга”, надеясь, что он не захочет смотреть со мной эту слезливую историю и свалит домой, но…

Он смотрит! Серьезно! Жует попкорн, который находит на нашей кухне, ворует у меня виноград, который сам же и принес, и даже не психует из-за того, что ему что-то там не нравится в истории, что идет на экране. А я вот примерно на сто процентов уверена, что это совершенно не его жанр и ему точно не нравится!

Я так сильно стараюсь делать вид, что меня не удивляет и даже не пугает его поведение, что в какой-то момент расслабляюсь на самом деле и в итоге через час просмотра уже реву на плече Ромы навзрыд. Я смотрела этот фильм несколько десятков раз и каждый раз реагирую на него одинаково: плачу, потому что невозможно не реветь, когда видишь настолько красивую и трагичную историю любви!

Еще одним удивлением для меня становится, что когда я плачу (а точнее будет сказать, что рыдаю уже как ненормальная, размазывая слезы по своим щекам), сам Ром а притягивает меня к себе за плечи и даже поглаживает по волосам, словно пытается успокоить.

С ума сойти.

Я что, сплю?

Или он что, готовит покушение на убийство? Мне уже начинать бояться, ходить подальше от проезжей части и, желательно, не подходить близко к окнам, да?

Не знаю. И обязательно подумаю об этом позже, потому что пока все еще плачу и размазываю слезы не только по своему лицу, но и по кофте Ромы. А что?! Захотел сделать вид нормального парня, пусть пожинает плоды. В конце концов он еще легко отделался. В отличие от меня! Потому что я вот постоянно жду подвоха, это куда хуже мокрой одежды!

Но Рома продолжает играть идеального парня, потому что… эм… он гладит меня по волосам. Я не шучу.

Он. Гладит. Меня. По. Волосам.

Ну… как нормальный, понимаете? Успокаивает мои слезы, прижимает к себе и гладит меня по волосам.

Это вот как называется? Мне вот что думать после этого, а?

Его счастье, что я слишком сильно грущу из-за фильма и просто не нахожу в себе сил оттолкнуть его и начать выяснять, какого черта он ведет себя так, словно он абсолютно адекватный парень. Мне страшно.

— Ну ладно тебе, Клубничка, это же просто фильм, — говорит он мне куда-то в макушку и мне хочется треснуть его сильнее прежнего.

— Не просто фильм! — ворчу на него, пытаюсь оттолкнуться и встать, но он не пускает меня. — А в жизни думаешь такого не бывает?

— Смерти? — спрашивает тупо.

— Любви, дурень! — от переизбытка эмоций шлепаю ему ладонью по груди. — Такой, которая так и не смогла случиться!

— Думаю, бывает, — вздыхает он. — Наверное, даже слишком часто.

— Ну вот и не говори тогда мне не плакать над этим, — шмыгаю носом и все-таки отстраняюсь от Ромы, отодвигаясь на диване на безопасное расстояние. Я побаиваюсь, когда он так близко. — Любовь, это… Это же так прекрасно! А кто-то любит и отпускает. А кто-то даже никогда не скажет, что любит.

— А если он просто боится сказать? — выдает вдруг Рома. Я даже плакать перестаю. Мы чего вдруг это обсуждать начали?

— Что?

— Ну вот если кто-то любит, но боится об этом сказать. Ну… по разного рода причинам. Тогда что?

— Тогда он идиот, — пожимаю плечами. Я искренне считаю так, потому что если любовь случилась, то о ней нужно кричать громко настолько, чтобы о ней слышал весь мир. Я слишком верю в романтику, знаю, но кто запретит?

Глава 8. Рома

После того, как вышел от Юльки, настроение рухнуло ниже плинтуса, а то и вообще к самому ядру земли. Я устал прикидываться, что не влюблен в нее по самые уши, честное слово, это просто становится уже невыносимо. И когда, вроде бы, пытаюсь быть нормальным — она дает понять, что ей некомфортно. Когда творю все, что обычно — я явно ее не привлекаю, как парень.

Чертов. Замкнутый. Круг.

Что делать?

Честное слово, никогда не думал, что завоевать девушку может быть такой большой проблемой. Когда я еще не решил для себя, что Юля — единственный свет, к которому я хочу стремиться и который я вообще хочу видеть в своей жизни, завоевание внимания девчонки не казалось мне сложностью совершенно! Улыбнулся, подкатил, подмигнул и все, она твоя. Как минимум на свидание соглашалась каждая, а дальше уже дело оставалось за малым.

И Юля…

У нас изначально были довольно… ну, странные отношения. Точнее, не так. Типичные отношения для сестры и лучшего друга одного чувака. И странные как для пары, где парень втрескался в девчонку.

Я никогда не показывал своих чувств, вообще никогда! Спросите, почему? Потому что дебил. Как вариант. Но у меня есть отмазка, эм… аргумент. Я уже говорил о нем, но я никогда не перестану повторять: я не говорил о чувствах, потому что боялся потерять Юлю.

Вот так просто и вот так тупо, да, а как иначе? Мы, мужики, вообще не особенно умом отличаемся, посмотрите хотя бы на моего друга Юру. Он вообще же бестолочь!

Короче, как только я понял, что мне просто необходимо завоевать ее сердце, душу, руку, почку и вообще все, что есть в Юле — столкнулся с проблемой.

Я, нахрен, понятия не имею, как это сделать.

Мы восхитительно провели время вместе. Честное слово, я чуть не сдох от счастья, когда она разрешила мне войти и даже позволила остаться.

Чистить киви? Да килограммами! Сколько захочет. Смотреть с ней отвратительные сопливые фильмы? Если надо, могу с утра до ночи. Особенно если при просмотре их она будет точно так же, как пару часов назад, лежать на моем плече и позволять мне ее успокаивать.

Это было лучшим мгновением в моей жизни. Клянусь. И нет, я не радовался ее слезам, ни в коем случае, я понимал, что это слезы от фильма, а значит, к ним нужно относиться более спокойно, чем если бы она плакала из-за какой-то личной трагедии.

Слезы от фильма это как зеленый цвет для обнимашек и милых слов. Я не растерялся, хотя раньше при ней я всегда плохо соображал — у меня просто от ее красоты отключается разум. Обнял. Погладил по волосам. Даже чмокнул в макушку пару раз, не знаю, заметила ли она, но я просто не смог удержаться. Она была такой нежной… Юлька часто кусается, рычит и колет меня всеми своими словами, а тут… как комочек. Нежнейший, пушистый. Мне не хотелось ее отпускать. Она так редко оказывается в моих руках, что отпустить ее — это что-то сродни пытки. Но… пришлось. Плакать со мной до самого утра она точно не собиралась и все пришлось прекратить. Еще и не самым приятным разговором.

Признаться, говорит, надо, если любишь. Ну а как тебе признаться, а?! Как?! Ты же не поверишь, рассмеешься, а потом отправишь куда подальше и больше в мою стороны никогда не взглянешь.

Я ссыкун, кажется. Никогда не думал, что я такой, но вот Юлька вносит правки в мою жизнь буквально день за днем. Потому что такой я только рядом с ней! Надо что-то с этим делать, потому что это просто уже какое-то издевательство.

Короче, ушел. Нервный, психованный. Дико хотел погонять на байке по городу, просто чтобы слить хоть куда-то свои нервы, но тут мне позвонила Маша и я умчался к ней, зная, что она может дать мне какой-то дельный совет.

Машка — моя подруга с самого детства. Подруга — слишком странно сказано. Мелкая мне как сестра. Старшая, правда, но мелкая. Она старше меня на два года и мы росли вместе, были не разлей вода, пока она не умчала учиться в другой город, а потом прямо там и не вышла замуж.

Машка иногда приезжает в наш город к родителям и мы обязательно видимся. Иногда только с ней, иногда еще и с ее мужем — мы знакомы, конечно, я был у них на свадьбе. Обожаю эту семейку.

Короче, она позвонила и сказала мне, что приехала на пару дней и я поехал сразу же. Маша всегда может дать совет, всегда! Она шарит буквально за все на свете и если мне надо что-то решить в своей жизни, я всегда звоню ей.

Конечно, она в курсе того, что я сохну и чахну по Юльке, это секрет только для самой Юльки, блин. Все друзья, ее брат, моя подруга — все в курсе!

Маша уже ждет меня в кафешке, когда я приезжаю к ней и сразу заключаю ее в крепкие объятия.

— Кофе? Пончики? Что взять тебе? — спрашиваю сразу, присаживаясь за стол.

— Чай, — закатывает она глаза. — И больше ничего. Кофе мне больше нельзя, а… Пончики тоже. Скоро я сама буду как пончик, честное слово.

— Ты… Не понял.

— Я беременна, Ромчик, — хохочет она, — поэтому только чай.

Офигеть. Вот это офигеть!

Я чувствую, как сердце бьется быстрее, как будто хоть малейшее отношение имею к этому комочку, который растет внутри Машки. Она даже не сестра мне! Но радостно настолько, что я тут же вскакиваю с места и обнимаю Машу, расцеловывая ее в щеки.

— Вот это вы с Деном красавчики! И сколько уже?

— Пятый месяц, — улыбается она, — так что скоро ты станешь крестным. Готов? Я, собственно, ради этого и приехала.

Я опять в шоке. Смотрю на нее широкими глазами и не верю во все то, что она мне говорит. Серьезно?!

— Правда?

— Конечно! Мы с Деном и не думали долго над кандидатурой. Только ты. Так что через полгодика придется тебе приезжать к нам на несколько дней. Надеюсь, приедешь уже с Юлей. Как у вас, кстати, дела?

О боже. Она что, по глазам у меня читает, какую именно тему надо для разговора заводить, да?

— Не спрашивай, — вздыхаю и прерываюсь на то, чтобы заказать этот самый чай. — У нас все сложнее, чем когда-либо. Полчаса назад она ревела на моем плече, а я обнимал ее.

Глава 9. Юля

Глаза слипаются, я не выспалась от слова совсем, не могу собрать себя в кучу и начать делать хоть что-то. А делать надо. Мне скинули лекции и мне обязательно надо их переписать, потому что если всю неделю, что я буду на больничном, я забью на учебу, то потом буду очень долго подтягивать хвосты. А мне это вообще не надо!

Поэтому я решила, что сегодняшний день будет посвящен учебе, поставила будильник, легла спать, и…

Не уснула.

Как думаете, почему?

Чертов Рома!

Нет, это невыносимо, правда. Просто до ужаса невыносимо. Я искренне не понимаю, кто тянут моего братца за язык, что ему надо было сморозить ту чушь, которую он сморозил. Потому что он сказал и свалил, а я так долго об этом всем думала, что даже не смогла уснуть!

Юра второй раз говорит, что Рома в меня влюблен и я искренне не понимаю, к чему все это. У него новая шутка такая? Они оба готовят какой-то прикол, или что? Просто так это выдумал и ничего не придумал в моменте смешнее?

Конечно, блин, я не могу отпустить эти слова просто так, я же женщина! Да никакая женщина не пропустит мимо ушей такую информацию, даже если честно и искренне будет считать ее бредовой.

Я вот считаю. Да. Признаюсь. Потому что я не понимаю, что может звучать абсурднее того, что в меня может быть влюблен Рома.

Но и думать перестать об этом тоже не могу и меня это убивает.

Я до самого рассвета прокручивала в голове всю нашу жизнь. Серьезно, не шучу, все годы знакомства с Ромой. Все пыталась найти хоть один момент, где я могла бы точно увидеть, что слова Юры о влюбленности являются правдой, и… вуаля, ноль!

Нет, серьезно. Я не эксперт, конечно, отношений, но есть у меня подозрения, что влюбленные парни ведут себя с девушками немного иначе, чем Рома ведет себя со мной. Я читаю много книг о любви, ну не с потолка же там все берется, правда?!

Вот в школе в седьмом классе я очень нравилась мальчику из параллельного, он таскал мне шоколадки и даже пару раз на праздники дарил цветы. И в этом случае догадаться, что я ему нравлюсь, было вообще несложно, потому что все на поверхности!

И тут Рома. Привет, приехали. Издевается надо мной, делает все, что я терпеть не могу, постоянно специально бесит и дальше по списку.

Любовью тут и не пахнет, не находите?

Ну… да, он вчера принес мне много фруктов, я все еще в шоке с этого. А еще вернул ту косметику, но я так и не поняла, от него это, или от его родителей. Потому что он упорно настаивает на том, что покупала все его мама. На руках носил, когда я подвернула ногу, отвез ко врачу, да! Это – да! Но!!!

Это все случилось как-то резко и в одном временном промежутке, поэтому мне гораздо проще поверить в то, что это какой-то странный план, который в итоге выльется во что-то нехорошее, чем то, что это внезапные чувства, проснувшиеся у этого идиота.

Я клянусь, вспоминала каждое наше взаимодействие, и не нашла там ни единого подтверждения этих чувства.

А вот подтверждение тому, что у него есть девушка — нашла. Сторис на его странице с девушкой все еще висит. Они выглядят точно как влюбленная пара. Он отметил ее, ее зовут Маша, но профиль у нее закрыт и я ничего не могу там увидеть, а подписываться, чтобы посмотреть на их счастливые совместные фотки я, конечно же, не буду.

Так что вопрос о том, на кой черт мой брат уже второй раз несет эту чепуху остается открытым.

И о том, как скоро я перестану об этом думать, тоже…

Встаю, ковыляю до ванной, умываюсь ледяной водой, чтобы проснуться, пытаюсь сделать из себя человека и ковыляю обратно в комнату за рабочий стол. На нем стоит тарелка с горой фруктов от Ромы и я беру в руки грушу и залипаю снова… Зачем он принес эти фрукты? Я вчера их ела и осталась жива, очевидно, они не отравлены. Тогда почему?!

Господи, как сложно быть девушкой!

Решаю все-таки начать учиться и отвлечься, потому что у меня уже просто кипит мозг. Но как только открываю тетрадь, звонит телефон. Эм… Я не знаю, кто это, и какого черта какой-то парень звонит мне по видео, поэтому скидываю. Но он звонит еще раз.

Что за фигня?

Сбрасываю. Он звонит снова.

Я уже просто на нервах беру трубку, собираясь высказать этому неизвестному все, что я о нем думаю, но вижу на экране кого-то с разбитым носом. У парня синяки под глазами и на носу наложен гипс (или что это?), и я умудряюсь за всем этим разглядеть того самого парня, который пару дней назад шлепнул меня в коридоре нашего универа и пытался поцеловать. Вот сволочь! Это из-за него я получила от мамы выговор и по сей день вечерами выслушиваю от нее не лестные словечки в мою сторону!

Но какого черта он мне звонит и где вообще взял данные моей страницы?

— Что тебе надо? — рявкаю сразу. Я зла, я мало спала, меня сейчас лучше не трогать.

— Эм… Я, короче, — этот парень очень сильно говорит в нос из-за своей проблемы, ему бы фильмы сейчас озвучивать. Он постоянно бросает взгляд куда-то в сторону и потом возвращает его к экрану. — В общем, я хотел извиниться за то, что произошло тогда в коридоре. Был не прав, искренне прошу прощения, больше так не буду. Простишь?

Чего?

— Прощу, — киваю, хмурясь. Не то чтобы ему прям надо было так официально просить прощения, но я искренне растерялась от всего этого представления. — А… все хорошо?

— Ага, — он улыбается. Нервно. А потом снова бросает взгляд в сторону и говорит: — Все?

— Всё, — звучит голос за экраном, никого кроме этого парня я в кадре не вижу, — свободен. Еще раз тронешь, я тебе не только нос сломаю, усек?

И отключается.

Серьезно?! Просто позвонил, извинился и отключился?

И что значит “еще раз тронешь, не только нос сломаю”. Ему что, кто-то сломал нос за то, что он меня тронул?! Господи! Кто?!

По голосу определить невозможно, все звучало довольно глухо и на фоне было шумно, я и слова-то с трудом разобрала, куда там понять что-то еще…

Но у меня есть догадка, и клянусь, если Юра распустил руки, пытаясь защитить меня, я ему сама сломаю что-нибудь! Я понимаю, он мой брат и ему хочется меня защищать, но не таким же способом! И я сама прекрасно разобралась с этим парнем! Треснула ему по лицу, за что и выхватила от мамы, зачем было ломать ему нос? Он что хочет, чтобы наша мать решила, что мы вообще с ним безнадежные дети, да?

Глава 10. Юля

Учиться, говорят, никогда не поздно, но почему-то никто не говорит, что нет возможности сконцентрироваться на учебе, когда вся голова занята всем, чем угодно, кроме лекций по психологии.

Я честно пыталась вникнуть в скинутые одногруппниками материалы, но в итоге просто стала переписывать все в тетрадь, точно ксерокс, а понять тему решила попозже. Потому что не-воз-мож-но!

Примерно после обеда звонит телефон и я вижу на экране имя мамы Ромы. Тетя Инна не звонит мне просто поболтать, поэтому ей наверняка нужна какая-то моя помощь.

— Алло? — беру трубку и падаю на кровать. Я переписала три лекции и моя рука, кажется, больше не может функционировать.

— Юлечка, здравствуй! — говорит она. — Как ты себя чувствуешь? Рома говорил, что ты ногу повредила. Всё хорошо?

— Да, небольшое растяжение, уже лучше, спасибо! До конца недели дома пробуду и уже все пройдет, — я чувствую, что краснею от ее слов. Рома говорил, что я повредила ногу… Он просто обсуждал меня со своей мамой? Нет, я понимаю, что мы тут вроде как дружим семьями и все такое, но все равно очень неловко! Просто взял и рассказал, что у меня что-то с ногой…

— Котик, скажи пожалуйста, а я могу обратиться к тебе за помощью? Меня срочно вызывают на работу, а Ромка вернется домой только через час. Я знаю, что вы не ладите с Адой, но мне правда некуда деть ее на эти жалких шестьдесят минут. Если тебе не будет сложно…

— Не будет, — улыбаюсь, а сама уже внутренне вою от горя. Мы не то что не ладим с Адой. Мы прям НЕ ЛАДИМ. Я искренне считаю, что ее имя отражает ее сущность. Она точно маленький чертенок разрушает все, что видит на своем пути, особенно если это касается моих любимых вещей. Не знаю, чем я ей так не угодила, но…

Но отказать я тете Инне не могу. Она очень меня любит и это взаимно, делает для меня много хорошего, поэтому, конечно, я переступлю через себя и побуду этот час с малышкой, даже если это будет стоить мне еще одного консилера и комка потраченных нервов.

— Спасибо, дорогая! Через три минуты будем у тебя, а через часик приедет Ромка и ее заберет.

Ой. Ой-ей. Не то чтобы я готова видеть сейчас Ромку… Ну, то есть… Ну вы понимаете меня, да?! Я не готова! Потому что я пока еще ничего не понимаю, у меня кипит мозг и наверняка я даже не смогу нормально сказать ему “привет”. Так и буду стоять как дурочка и смотреть на него, пытаясь собрать все мысли в кучу.

Но отказываться уже банально поздно, поэтому через три минуты тетя Инна и мелкая засранка Ада на самом деле стоят на моем пороге. День какой-то бесконечный, если честно. Казалось, что я разговаривала с тем парнем по видео минимум несколько дней назад, а на деле же прошло всего пару часов.

— Спасибо еще раз! — говорит тетя Инна, передавая ладошку Ады в мою руку. — Это ужас, срочный вызов на работе, а я не могу не поехать, ты же знаешь! Прости, что напрягаю тебя, но она обещала мне вести себя хорошо. Ада, ты слышишь?!

— Да слышу я, — закатывает она глаза. Я даже хихикаю от этого жеста.

— Не волнуйтесь, все хорошо. Кстати, я так и не поблагодарила вас за косметику! Спасибо! Все просто суперское.

— Какую косметику? — хмурится она.

— Ну ту, что Ада испортила… Рома передал мне целый пакет новой, сказал, от вас…

— Ада! — вскрикивает она. — Ты что, снова лезла в косметику Юли?!

Ой-ей…

Она не покупала ее, да? Подозреваю, что да…

— Это Ромка все купил, — шепчет она мне и краснеет, глядя на разозленную маму. Мне почему-то внезапно хочется спрятать ее от гнева родителей. Наверное, это моя собственная детская травма. Мама постоянно на меня орет и всем недовольна, я понимаю, как малышке обидно. Поэтому я обнимаю ее плечи и прижимаю голову к своему животу, словно защищая.

— Все хорошо, она так больше не будет и я совсем не обижаюсь. Вы опаздывали, кажется…

— Да! Все, я улетела, Ромчик скоро будет!

И убегает.

А мы с мелкой остаемся вдвоем…

Нога болит, а значит, бегать за ней я не смогу. Игр детских никаких у меня нет, что логично, маленькие дети в этой квартире не живут. Книги читать — ей еще рано слушать то, что есть на моих полках. Что-то посмотреть вместе — Ада крайне неусидчивая и вряд ли она усидит на месте целый полнометражный мультик. Мне надо занять ее чем-то на час так, чтобы она не испортила нам всю квартиру, и мой взгляд случайно падает на висящий на стене календарь по вселенной Гарри Поттера. На дворе у нас октябрь месяц и тридцать первое октября обведено в кружок. Хэллоуин!

Классная идея рождается в голове так быстро, что я даже не успеваю скрыть улыбку на лице.

— А давай делать макияж к Хэллоуину? Я сделаю тебе грим, а ты мне, идет?

На лице мелкой отражается небывалое счастье, она тут же кивает и с готовностью несется в мою комнату, а я просто надеюсь, что хоть один раз наше с ней время вместе пройдет НОРМАЛЬНО.

Придумываю, что делать мы будем поэтапно и по очереди, чтобы ей не скучно было просто сидеть. Находим в интернете картинки и приступаем. Не то чтобы я умею творить какие-то чудеса грима, но в целом с макияжами дружу, а значит, должно получиться что-то сносное.

И боже! Следующие полчаса на самом деле проходят нереально круто! Мы по очереди делаем все друг для друга, тон, брови, глаза, постоянно меняясь. Я помогаю Аде, показываю, как надо обращаться с косметикой, чтобы ее не портить, и у нас получается удивительно слаженно! Клянусь, это впервые, но Аде на самом деле нравится. Ей комфортно, она делает то, что ей нравится, при этом еще и получается классный грим в стиле тыковки. Ну не прелесть?

На телефон приходит сообщение и мне приходится отвлечься на пару минут, чтобы увидеть, что пишет Рома. Он говорит, что будет тут уже через три минуты и просит собрать Аду. Но… мы еще не закончили! А у нас все так хорошо, что я не могу прекратить все на середине.

Поэтому пишу Роме, что нам нужно еще время и мы катастрофически заняты. Прошу его зайти, ведь замок на двери я не закрывала и продолжаю заниматься с Адой.