Моя (не)любимая бывшая

Глава 1. Помолвка

Согнута не равно сломлена.

Диана Рымарь

Глава 1. Помолвка

Снежана

Я выхожу из такси и задираю голову, рассматривая внушительное здание ресторана.

Зайду туда — и моя жизнь навсегда изменится.

Я стану официальной невестой самого лучшего из мужчин.

Мы с Барсегом встречаемся вот уже несколько месяцев, и недавно он сделал мне предложение.

Сегодня день нашей помолвки. В ресторане я встречусь с будущей родней, которая, по словам Барсега, очень ждет знакомства.

Помолвка, свадьба с любимым человеком, семья, дети…

Вот что меня ждет, если сегодня все пройдет хорошо. Если я понравлюсь. Я ведь понравлюсь, да? Пусть сейчас мне страшно до икоты, это пройдет, я освоюсь.

Мне, девятнадцатилетней «понаехавшей» в столицу юга, невероятно повезло встретить такого мужчину, как Барсег Багирян.

Он взрослый, уверенный в себе мужчина, который очень меня любит. Когда он меня целует, по телу бегут толпы мурашек. С ним я чувствую себя самой счастливой. А значит, я не имею права упустить свой шанс. Я должна со всем справиться.

Надавав себе мысленных указаний, я сую руку в сумочку, достаю пудреницу. Убираю с плеча коричневые локоны, чуть отодвигаю ворот осенней куртки и смотрюсь в маленькое зеркало, чтобы проверить, не видно ли на шее синяков. Я целый час замазывала их сегодня, извела чуть ли не полтюбика тонального крема.

Как я получила свои синяки? О, больше всего на свете я бы хотела стереть из памяти воспоминания об этом. Но они, как назло, постоянно лезут в голову, отдаются мучительной болью внутри. Нет, Барсег не должен об этом узнать. Никогда. Иначе… Я даже думать не хочу о том, что он сделает.

Я прячу пудреницу и растягиваю губы, репетируя улыбку, шагаю к ресторану. Старательно давлю в себе панику и желание сбежать.

Едва я оказываюсь внутри, меня провожают в гардеробную.

Я снимаю куртку и невольно ежусь, ведь здесь прохладно.

На мне черное платье на тонких бретельках — подарок Барсега, присланный сегодня утром. С ним в комплекте шли серьги-кисточки, украшенные белыми жемчужинами. Если бы я выбирала наряд сама, предпочла бы что-то более закрытое и менее облегающее, но не решилась обижать жениха отказом.

Так… надо успокоиться и вести себя как ни в чем не бывало.

Худо-бедно справляюсь с накатившей нервозностью.

Поворачиваю к залу ресторана, и в этот момент оттуда выходит Барсег.

Мой жених сегодня необыкновенно красив — он в стильном черном костюме, белой рубашке. Черные волосы аккуратно зачесаны назад, карие глаза горят живым огнем, а его улыбка такая широкая, что невольно заряжает позитивом.

Барсег подходит ко мне, смотрит с обожанием.

— Моя голубоглазая принцесса. — Так он меня обычно зовет. — Я счастлив, что ты пришла, хотя могла бы и не опаздывать.

В его взгляде проскальзывает укор.

— Извини, — тихо шепчу.

И вдруг понимаю, что вот-вот разревусь.

Не из-за помолвки, нет.

Просто возьму и разрыдаюсь, а заодно все-таки признаюсь в том, что со мной случилось два дня назад, пока он был в командировке.

Я не привыкла врать Барсегу. Я не умею! Мне стыдно…

Но если я скажу ему свою правду, кому будет лучше? Точно не Барсегу. И точно не мне… Ведь он бросит меня в ту же минуту.

Надо молчать, надо как-то это все стерпеть.

Я закусываю щеку и морщусь от боли, ведь делаю так далеко не в первый раз за сегодняшний день.

— Что ты? — Он тут же начинает беспокоиться. — Опоздала и опоздала, ничего страшного, зато все собрались. С тобой точно все хорошо?

— Просто нервничаю, — пытаюсь оправдаться.

— Не стоит, — качает он головой. — Не съедят же они тебя. Ты со мной, а я никому не дам тебя в обиду.

С этими словами он берет меня под локоть и ведет в зал.

Когда мы попадаем туда, я на некоторое время слепну от обилия золотых блесток, украшений, улыбок, приветствий. В зале нас встречает человек пятьдесят, не меньше.

Через несколько минут мы оказываемся перед родителями Барсега.

— Мама, папа, вот та самая девушка, которая сделала меня счастливым.

Он покровительственно приобнимает меня за талию, а потом чуть подталкивает вперед.

Я улыбаюсь, тяну несмело:

— Здравствуйте, я очень рада с вами познакомиться.

— Моя мать, Каролина Вазгеновна, — представляет ее Барсег.

Будущая свекровь безумно красивая женщина. Пусть ей уже пятьдесят или даже больше, выглядит она лет на десять-пятнадцать моложе. Все еще стройная, в платье цвета венозной крови, которое очень подходит к ее восточной внешности.

Глава 2. Детали видео

Барсег

Я слышу стон Снежаны:

— Прости…

Не могу понять, к чему это она. В эту минуту я вообще ничего сообразить не могу, мозги будто превратились в вату.

Снова поворачиваюсь к экрану. Там стандартное порнушное действо — снимали сверху, лица мужика не видно, зато лицо девушки и чужой хрен, который она облизывает, показаны во всей красе. Скорей всего, снимал хозяин члена на мобильный.

И тут из динамиков слышится механический мужской голос:

— Тебе нравится его сосать?

Девчонка с видео отвечает голосом Снежаны:

— М-м, очень нравится.

Она продолжает послушно принимать в рот, ее голову буквально насаживают на нехилых размеров агрегат.

— Вырубите это! — ору не своим голосом.

Оператор останавливает запись.

Вокруг мертвая тишина, несмотря на обилие гостей.

Я все еще не верю, что это была моя Снежана. Она не могла. Я скорее поверю, что это подделанное нейросетью видео с ее изображением, чем допущу хотя бы мысль о том, что она могла принимать участие в чем-то подобном. Она не могла, и точка.

Я снова поворачиваюсь к ней с немым вопросом во взгляде.

Все, чего хочу, — чтобы она начала кричать и доказывать с пеной у рта, что она понятия не имеет, что это за видео, и что она никогда не позволила бы никому себя трахнуть. Ни в рот, ни куда-либо еще. Я хочу, чтобы она до сих пор оставалась нетронутой, моей невинной девочкой.

Я бы поверил ей, начни она все отрицать.

Поверил просто потому, что это адски больно — допустить даже мысль о том, что в ней побывал чужой мужик. Я ж не просто так на ней жениться хотел, я ж по любви.

Но Снежана ничего не отрицает.

Она стоит передо мной с мокрыми от слез глазами.

Так же, как и я, она шокирована увиденным. Только причины шока у нас разные.

— Прости, я этого не хотела, — повторяет она снова и снова.

А во взгляде столько вины, что хоть ведрами ее черпай.

Вижу эту ее вину, и становится совсем тошно.

Ощущение такое, будто у тебя только что выбили почву из-под ног.

У меня было похожее ощущение в четырнадцать. Тогда я стоял с пацанами на мосту над речкой — уже успел перелезть через перила. По бокам стояли друзья, такие же отмороженные подростки, которым хотелось острых ощущений.

Договаривались прыгать в воду, но у меня в голове все звучал родительский наказ: «Никогда не прыгай в темный водоем, дна которого ты не исследовал, сынок. Вдруг там штыри или другая опасная для жизни хрень. Или попросту мелко. Ноги переломаешь, инвалидом станешь или вовсе убьешься. Все по глупости».

Друзья не ждали, пока я созрею. Попросту пихнули меня вперед первого.

Я летел и орал.

Сейчас ощущаю нечто очень похожее.

Кажется, лечу куда-то в пропасть и вот-вот продырявлю грудь о какой-нибудь штырь.

В ушах стоит звоном голос Снежаны:

— Барсег, меня заставили! Я клянусь тебе, по собственной воле я бы никогда этого не сделала…

Не успеваю никак отреагировать. Неожиданно откуда-то справа появляется брат Ваган, хотя он должен бы сейчас быть в столице.

В отличие от остальных гостей, он не прибит к полу только что увиденным.

— Ты же сказал, его не будет! — неожиданно кричит Снежана, она явно возмущена появлением моего брата.

Ваган резко ее перебивает:

— Как тебе не стыдно, Снежана? Хорош заливать, что тебя заставили, сама же сказала на видео, что понравилось… Должна со стыда сгореть, а не врать тут всем в глаза, шлюха!

— Ваган, закрой рот, — рычу на него на автомате.

Но он и не думает затыкаться, горланит в свойственной ему агрессивной манере:

— Я не собираюсь закрывать на такое глаза. Ее брали в приличную семью, а она отсасывает всем на камеру и врет, что ее заставили. Может, еще скажешь, это я тебя заставил, а, Снежана?

— Это и был ты! — вдруг кричит она. — Это ты меня на камеру снял и заставил такое сказать!

На какую-то секунду Ваган кажется обескураженным, а потом громко возмущается:

— Как удобно ты сейчас отмазалась. Суперактриса! Вы слышите, что она говорит? Эта женщина всерьез меня обвиняет в несусветном! Она лгунья и блядь! И ей не место в нашей семье… Я бы никогда не полез к девушке брата, у меня своих хватает.

После его речи родственники заговаривают одновременно.

— В чем она обвиняет нашего сына, Артур? — пышет недовольством мать.

— Девочка завралась, — возмущается отец.

— Гнать ее взашей, и дело с концом, — голосит тетя.

Сквозь гул их голосов я все же слышу, как Снежана молит:

— Барсег, поверь мне, это он!

Глава 3. Как это случилось

Снежана

Я выбегаю из ресторана, даже не застегнув куртку. Размазываю по щекам слезы и не знаю, куда себя деть. Мне везет, попадается сердобольный таксист, который соглашается подвезти.

— Кто тебя обидел, девонька? — спрашивает престарелый водитель.

А я уничтожена изнутри словами Барсега и не в силах ответить.

Просто прошу отвезти меня домой.

Всю дорогу ежусь, ожидая звонков. Но их нет, Барсег не звонит.

Кое-как выбираюсь из машины, шагаю к своему подъезду, дрожащими пальцами нахожу ключи. Попав на нужный этаж, открываю дверь и оседаю на пол прямо в прихожей.

Сил больше нет. Они все ушли на то, чтобы добраться до дома.

Пол нашей с сестрой крошечной хрущевской двушки покрыт коричневым линолеумом. Он кое-где затерт, но чистый, за этим мы постоянно следим.

Впрочем, даже будь пол прихожей грязным, сейчас это не имело бы для меня никакого значения.

В такси я еще сдерживалась, старалась громко не всхлипывать. Теперь же надобность в сдерживании отпадает.

Я рыдаю в голос, не могу остановиться.

Господи, зачем я вообще пошла в этот ресторан? Зачем пыталась спасти то, что уже невозможно спасти? Наши с Барсегом отношения были обречены ровно в тот момент, когда его брат зажал меня в собственном кабинете.

Барсегу плевать на правду, ему брат дороже…

Все, как Ваган и говорил, — никто меня даже не выслушал. Никто даже не попытался, а ведь в ресторане было полно женщин, которые чисто теоретически могли меня понять. Никому не нужна моя правда, потому что она слишком неудобоварима. Где это видано, чтобы невеста обвиняла брата жениха в изнасиловании? И вообще, считается ли это изнасилованием, когда заставляют взять в рот?

И все-таки я не ожидала, что Ваган поступит так… Что он поставит видео и отдаст меня на всеобщее поругание, да еще и изобразит из себя невинного. Он ведь, наоборот, убеждал меня, что нужно держать рот на замке, хотел, чтобы я молчала. И я молчала! А теперь он сам… Зачем? Чтобы иметь возможность так откровенно меня унизить?

Представляю, с каким рвением сейчас каждый родственник Барсега поливает меня грязью. И что произошло на самом деле, никому не важно.

Не надо было никуда ходить!

Не надо, не надо…

Слышу, как открывается входная дверь. Должно быть, сестра вернулась с занятий.

Раздается ее голос:

— Снеж, ты дома, что ли? Ты дверь не заперла. Ой, а что так темно…

Она включает свет, видит меня и округляет глаза.

— Он узнал, да?

Сестре не нужно спрашивать, что именно. Аня все поняла и без моих объяснений, ведь она в курсе дела.

— Снеж, прости меня! — стонет сестра. — Прости, что так тебе напакостила!

Она с громким всхлипом усаживается на пол рядом со мной, обнимает меня.

— Ты не виновата, — качаю головой. — Это все я, дура… Я сама… Надо было как-то извернуться, как-то исхитриться…

— Да в чем ты виновата? В том, что попалась под руку настоящему ублюдку? Вот уж великая вина! — ругается Аня.

Наше с ней невеселое приключение случилось два дня назад.

После этого мы сами не свои. За одну ночь стали взрослыми.

Моя сестра — восемнадцатилетняя студентка-первокурсница. И в эту субботу она с одногруппниками убежала танцевать в клуб «Хелл».

В то время мы не знали, что этим клубом владеет Ваган Багирян — брат моего жениха. Точнее, я была в курсе, что у брата Барсега есть клуб, но никаких деталей не знала. Да и самого Вагана я видела до этого всего раз — неделю назад, на дне рождения у жениха.

Ваган показался мне милым, обходительным, но и близко не настолько привлекательным, как Барсег, хотя они похожи. Оба рослые, черноволосые и кареглазые.

Как же обманчиво бывает первое впечатление…

Позавчерашней ночью я очень удивилась, получив от него звонок. Где только номер раздобыл, непонятно.

«Приезжай, забери сестру, — сказал он мне. — Она накачалась спиртного, повезло, что я был в клубе и увидел это. Она в моем кабинете, отдыхает, но сама до дома точно не доедет, а я не могу ее отвезти, дела».

Я от такой новости впала в шок. Ведь Аня практически не пьет, как и я.

Конечно же, я помчалась в клуб.

На входе меня встретили охранники, проводили в кабинет Вагана.

Вот только никакой Ани там не было…

Зато в кабинете был Ваган.

Он тепло меня поприветствовал, отослал охрану и… запер дверь.

— Зачем это? Где Аня? — спросила я по своей наивности.

Ваган улыбнулся мне очень по-доброму, прямо как в тот вечер, когда мы познакомились. Позвал к своему рабочему столу и показал изображение с камеры на мониторе.

Там была Аня.

Глава 4. А меж тем в ресторане…

Барсег

После бегства Снежаны гости очень быстро покинули ресторан.

Все, кроме членов семьи.

Но меня не интересуют родственники.

Я хочу знать, что за падаль принесла эту запись на мою помолвку. И я узнаю… Так или иначе.

Я этой падали за подобное глаз на жопу натяну!

Однако я уже успел обойти весь ресторан в поисках ведущего для приватного разговора, но его нигде нет.

Наконец мне удается найти его в раздевалке для персонала. Все-таки не успел удрать.

— Кто дал тебе запись? — спрашиваю с порога. — Я хочу знать!

Мне абсолютно плевать, что в этот момент ведущий пытается натянуть на себя джинсы, я застал его в момент переодевания.

— Я не знаю, — качает головой он, спешно застегивая ширинку. — Запись просто положили мне на стол… Точнее, положили флешку с белой открыткой «Подарок для молодых». Мне больше ничего не известно!

Ничуть ему не верю.

Кому-то же надо было выставить меня ослом при всем честном народе.

Меня ослом, который женится на бляди, а Снежану — блядью.

— Кто?! — Я уже близок к тому моменту, когда попросту перестану себя контролировать.

— Клянусь, не знаю, — все доказывает он.

Ведущий абсолютно деморализован моим взбешенным видом. Все же вряд ли в такой ситуации он стал бы врать. Даже если кого-то прикрывал, своя шкура дороже.

— Открытку и флешку мне сюда! — наконец сдаюсь.

— Я уже отдал вашему брату.

— Брату, значит… — скрежещу зубами.

Поворачиваюсь и на всей скорости возвращаюсь в зал.

Там ругаются родители и Ваган. Они единственные, кто остался после сорванной помолвки.

— Столько денег потратили впустую, — качает головой мать.

— Да что там деньги, — машет рукой отец. — Мы опозорены на весь свет!

— А я говорил, что ваш драгоценный Барсег ни хрена не разбирается в жизни, — это уже мой старший брат, Ваган. — Что задумал — чуть не женился на шалаве…

Вот и новый повод поскрежетать зубами.

— Закрой свой поганый рот! — рычу на брата. — И объясни, какого черта ты забрал запись у ведущего? Чтобы я не смог провести анализ видео?

— Так мне закрыть рот или объяснять? — обиженно усмехается он.

Однако мой вопрос возымел действие не только на Вагана, но и на родителей тоже.

— Объяснись, сын, — отец буравит его жестким взглядом.

— Я просто не хотел, чтобы этот жук потом использовал запись. Мало ли, скинет в интернет или еще что. Все-таки там в главной роли бывшая невеста моего брата. Ради безопасности забрал, вот тебе флешка.

С этими словами он действительно достает из кармана пиджака флешку.

— А открытка? — спрашиваю, забирая белый пластиковый прямоугольник.

— Выкинул, — пожимает плечами Ваган. — На кой она тебе, в полицию побежишь? Снежану свою обелять?

— Не твое собачье дело, — смотрю на него в упор. — А теперь объясни мне еще кое-что. Какого хрена Снежана заявила, что на той записи твой член? Она обвинила тебя смело!

— Ее слово против моего… И кому ты поверишь? — Ваган ничуть не смущен моим вопросом.

Однако в этот момент активизируются родители.

Они становятся совсем близко, смотрят на Вагана с осуждением.

— Объяснись, сын, — снова требует отец.

— Расскажи, Ваган! — это уже мать.

— Вы что, прикалываетесь? — Он выглядит возмущенным донельзя. — Правда думаете, я бы стал наяривать невесту Барсега? Мне больше делать не хер…

— Не смей материться при матери! — ругает его отец.

Ваган не отвечает. Распахивает пиджак и начинает расстегивать ремень на брюках.

— Я вам сейчас все докажу.

— Ты что удумал? — охает мать. — Немедленно прекрати!

— Ваган, не смей раздеваться! — рычу на него уже я.

— Я не собираюсь показывать свой агрегат, у меня там тату! — вдруг говорит он.

Чуть стягивает брюки и демонстрирует нам корону на гладко выбритом лобке. Нехилую такую… Вот у кого-то самомнение.

— Если бы на видео был я, вы бы узрели тату! — заявляет он уверенным голосом.

Это и вправду так. Подобное тату из космоса было бы видно, не то что при съемке крупным планом.

Глава 5. Ночью

Барсег

Этой ночью мне, мягко говоря, не спится.

Я поддался уговорам Вагана, поехал в его клуб.

Мы сидим в ВИП-ложе на втором этаже, наблюдаем, как на первом извиваются под музыку женские тела.

Точнее, Ваган активно наблюдает, а я…

Я в прострации.

Попросту не понимаю, как моя прекрасная жизнь могла превратиться в такое дерьмище. Так хреново, как сейчас, мне еще никогда не было.

Когда музыка чуть замолкает, брат наклоняется ко мне, стучит рюмкой по бокалу, который на автомате держу в руке.

— Не обижайся, — говорит он, — что я столько всего наговорил тебе про Снежану. Просто мне стало очень обидно за тебя, вот и все. Ты ж ей верность хранил, а она… В общем, зла не держи.

— Я не держу, — хриплю в ответ и опрокидываю в рот содержимое бокала.

Там виски, причем не первая моя порция за сегодня.

Вкуса не чувствую, даже внутри не теплеет, как обычно бывает после приличного глотка горячительного.

У меня, похоже, атрофировалось восприятие внешних раздражителей.

Громкая музыка долбит в уши, а я даже не могу определить, что за песня. Мозг в оцепенении.

Голову бомбардирует одна и та же мысль: в моей жизни больше не будет Снежаны.

Не будет моей красивой, милой девочки. Я ее больше никогда не поцелую, не почувствую ее нежности, не прижму к себе.

Я больной на всю голову!

Моя невеста сосала чужой хрен, а я переживаю, как буду без нее жить.

Нормально это?

Дебильно!

Я ведь даже не трахнул ее ни разу. Никак не трахнул, даже подрочить мне ни разу не просил, не то что пихнуть ей что-то в рот.

Хотел аж до трясучки. Да что там, до сих пор хочу. Но ни разу не тронул! Не потому, что она была против. Уломать Снежану не доставило бы особых проблем. Она глаза закатывала от удовольствия, когда я целовал ей шею или трогал грудь.

Но я же хотел все по-людски…

Сначала загс, потом венчание, потом уже койка, дети.

Мне двадцать семь, я вполне дорос до семьи, хотел ее.

У меня в жизни было до хрена романов, которые начинались с койки, ни один не закончился хорошо. В определенный момент жизни я понял, что надо что-то менять. Раз хочешь другого результата, нужна девушка с другими ценностями.

Со Снежаной у нас все тоже началось почти с постели.

Я пригласил ее на свидание с продолжением. Про продолжение, разумеется, не сказал, но для меня это подразумевалось.

Так случилось, что после ужина и кино мы с ней рванули на море, было начало июня. Вот так просто взяли и сорвались.

Всю дорогу слушали музыку, болтали. Было обалденно.

Оказавшись на пляже, начали целоваться.

Я уже почти сунул руку ей в трусы, когда она, заикаясь от стеснения, призналась, что никогда не занималась сексом.

Я тогда чуть в трусы не кончил. Трахаться хотелось так, что сводило скулы. Но сдержался, спросил, почему она до сих пор осталась девочкой.

Ответ Снежаны меня обескуражил.

«Я еще ни разу не влюблялась, — сказала она. — А хотелось бы по любви… Чтобы значимо».

Я ж тогда моментом растаял. Меня можно было намазывать на хлеб, как плавленый сыр.

Подумал — вот она, девушка с правильными взглядами, особенная. Хочет постоянных отношений, настоящих чувств.

И не тронул. Предложил встречаться без секса, пока мы не поймем, куда это движется.

Прошло несколько месяцев, за которые я окончательно и бесповоротно в нее влюбился. Мы не проводили вместе ночей, но каждый мой день начинался с ее селфи с улыбкой, а заканчивался жаркими объяснениями в чувствах.

Значит, пока я дрочил на ее селфи, сходил с ума на свиданиях, очень стараясь ничего в нее не сунуть, Снежана вовсю развлекалась?

Она отсосет, ей отлижут… Так она, видно, делала. И девственность целая, и удовольствие получено, и жених не в курсе, что он рогатый олень.

А впрочем, оно закономерно.

С чего я решил, что девятнадцатилетней девчонке не нужен секс? Она же живая, как и я. Вполне созревшая…

Сам не понимаю, как в руке оказывается телефон.

Уже пишу Снежане: «Привет».

Хочу спросить, чего же ей не хватало. Что я не додал? И неужели она не могла попросить это у меня? Неужели я не довел бы ее до оргазма без лишения невинности? Легко довел бы, и брать в рот за это ей было бы совершенно не обязательно.

Но я не успеваю сформулировать мысль.

На меня обрушиваются градом ее сообщения:

«Привет! Я так рада, что ты написал!»

«Я не изменяла тебе, меня заставил твой брат!»

«Он воспользовался мной, я не хотела!»

Глава 6. Сообщения

Снежана

Я лежу под одеялом, вслушиваюсь в сопение сестры.

Спит.

Мне такое сегодня сто процентов не светит.

Я укрыта почти с головой, наружу торчат лишь нос и глаза, а согреться все равно не могу. Меня морозит от нервов, как обычно бывает в стрессовой ситуации.

Смешно, ни одной сессии или экзамена не прошло, чтобы я не тряслась в ознобе. Чистое самовнушение, но мне никуда от этого не деться.

Мне плохо и холодно. Я хочу исчезнуть.

Достаю из-под подушки телефон, просматриваю отправленные Барсегу сообщения:

«Я не изменяла тебе, меня заставил твой брат!»

«Он воспользовался мной, я не хотела!»

«Пожалуйста, давай спокойно поговорим с глазу на глаз, и я тебе все расскажу?»

«Если не веришь мне, Аня подтвердит!»

Он все прочитал и ни на что не ответил.

Ему все равно.

Я могу хоть разбить лоб об стену, это ровным счетом ничего не изменит.

Я сделала, что могла. Извинилась перед ним за то, что скрыла случившееся, — сделала это еще на помолвке. Я попыталась с ним связаться после всего…

Дальше все зависит от него, и он свой выбор сделал.

Все же я была права в том, что он мне ни на грош не поверит. Брат ему дороже, а я… А я, видимо, была не очень-то дорога.

Надеялась на что-то, замуж собиралась. За кого? За мужчину, который вычеркнул меня из жизни за одну минуту, при всех обозвал блядью?

Обидно до дрожи. И так же до дрожи хочется кричать Барсегу в лицо: «Я не виновата! Я бы никогда не унизила тебя изменой!»

Снова хочется плакать, биться в истерике, хотя и понимаю, насколько это бессмысленно. Надо как-то принять тот факт, что я больше не нужна Барсегу. Но как это принять?

У меня в жизни не было отношений лучше. И не будет!

Что может быть лучше отношений с самым любимым человеком на свете?

Сколько всего хорошего было между нами. Он же звонил мне по десять раз на день, приезжал, подвозил, забирал, целовал, слушал… Мои дни были заполнены мыслями о нем, я была счастлива, когда он находился рядом. Сколько всего мы с ним сделали вместе, сколько планов построили. Все коту под хвост!

В моей жизни не будет больше счастья.

Барсега не будет!

Я не нужна…

Неожиданно я вижу, как Барсег что-то печатает в мессенджере. Он довольно долго это делает, но по результату мне так ничего и не приходит. Он не решается отправить сообщение? Какое?

И я принимаю отчаянную попытку, снова ему пишу: «Пожалуйста, выслушай меня!»

Наконец он отвечает: «Я заеду завтра утром, поговорим на трезвую голову».

Сердце трепещет в болезненно сладкой судороге.

Мы увидимся, у меня будет еще один шанс. Еще не все кончено.

Неужели он остыл?

Он мне хоть немного поверил?

Он не хочет меня отпускать!

Этой ночью я так и не засыпаю. Бесконечно ворочаюсь, поджариваемая воспоминаниями о том, что случилось на помолвке. Строю план разговора с Барсегом. Надеюсь…

Начинаю готовиться к приезду Барсега уже в шесть утра.

Делаю холодную маску на опухшее от слез лицо, наношу макияж. Ничего броского, просто не хочу казаться пугалом, а именно пугало я и напоминаю после вчерашнего.

Убираю волосы в хвост, натягиваю джинсы, белую футболку.

В восемь утра сестра уходит на занятия, и я остаюсь одна.

А в восемь пятнадцать раздается звонок домофона.

— Это я, — оживает динамик голосом Барсега.

Едва его слышу, у меня внутри все екает.

Нажимаю на кнопку разблокировки замка, встаю у входной двери и жду…

Глава 7. Разговор

Снежана

Барсег появляется быстро.

Я открываю дверь, едва слышу шаги на лестничной клетке.

На миг замираю, вглядываясь в его лицо.

Он причесан, гладко выбрит, а его взгляд абсолютно непроницаемый, нечитаемый. Почему? Я не могу угадать его мыслей.

— П-привет, — говорю, чуть заикаясь. — Пойдем на кухню, выпьешь кофе?

Он кивает, шагает за мной.

Я веду его на кухню, как и много раз до того.

Раньше Барсег день через день заезжал ко мне на кофе. Я даже держу отдельный сорт специально для него. Мы с сестрой его не пьем, чтобы не закончился в самый неподходящий момент. Ведь дорогущий…

Когда мы оказываемся на крошечной, залитой солнцем кухне, на какую-то секунду мне кажется, что мы с ним в прошлом. Что сейчас обнимемся, как ни в чем не бывало усядемся за стол, я предложу пожарить ему глазунью, как он любит. А потом мы будем болтать и целоваться, как делали десятки раз.

Однако сегодня Барсег меряет меня слишком строгим взглядом, чтобы можно было предположить такое развитие событий.

Ну почему же в жизни все так сложно? Почему мы должны проходить через это?

Я уже тянусь к банке с кофе, когда слышу его слова:

— Не надо, сядь, Снежана.

— Но ты же хотел… — бубню растерянно. — То есть, может быть, все же будешь?

— Я смотрю, ты рот вообще закрытым держать не умеешь, да? — цедит он.

И я смыкаю губы.

Это типа такая подколка? Раз пустила в рот чужой член, отчего бы не пошутить по этому поводу?

Мне становится до боли обидно и снова хочется плакать.

Но я держусь, сажусь за стол, в надежде, что он хотя бы выслушает меня.

Барсег садится тоже, достает телефон.

— Барсег, я… — только и успеваю сказать, как он жестом просит меня помолчать.

— Знаешь, чем я занимался этой ночью? — он смотрит на меня с прищуром. — Нашел симпатичную шалаву типа тебя и трахал ее в рот.

— Что? — Я даже сначала не могу воспринять его слова.

Я настолько не ожидала услышать ничего подобного, что у меня, кажется, отключается способность думать и воспринимать. Я резко закашливаюсь, широко распахиваю глаза.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — шепчу одними губами.

— Как зачем? — Барсегу отчего-то становится весело. — Ты же хотела поговорить, вот я с тобой говорю, рассказываю, как провел время. Этим же люди обычно занимаются, да? Рассказывают, что и как у них происходит в жизни. Вот я ввожу тебя в курс дела. Хочешь спросить, как это было? Я отвечу — охуенно…

— Ты врешь! — Я вскакиваю с места. — Хватит, я не хочу это слушать…

— Слушать ты не хочешь? А и не надо, видео посмотри. — Он тоже встает.

— Какое видео? — Я чувствую, что задыхаюсь от его слов.

— Да вот…

Он достает мобильный, и там я вижу примерно такой же ролик, в каком меня снимал Ваган. Перед мужиком встает на колени девушка.

— Убери это! — я отпихиваю аппарат от себя.

И тут происходит то, чего совсем не ожидаю. Барсег резко бросается ко мне, хватает за волосы и подносит телефон к лицу.

— Смотри, дрянь! Внимательно смотри… — твердит он, при этом выглядит как обезумевший.

И я смотрю на экран, морщась от боли. Во всех мучительных деталях вижу, как он расстегивает ремень, наклоняет к себе грудастую блондинку. К слову, она в одном белье!

«Какой у тебя красивый рот, — слышится голос Барсега из динамика. — Сочные губы, грудь. Нам с тобой будет очень хорошо…»

Слезы душат меня так сильно, что я едва могу дышать.

— Хватит, отпусти, — прошу его.

Но Барсег неумолим.

— Смотри, я сказал!

— Не надо!

Я выворачиваюсь, отворачиваю лицо и что есть силы отпихиваю его мобильный.

Барсег убирает телефон, а потом снова хватает меня, на этот раз придвигает к столу.

Он со скоростью звука поворачивает меня к себе спиной и заставляет лечь на столешницу грудью.

— Давай я тебя загну, как ее, — мерзко усмехается он. — А что? Жениться не женюсь, но трахать могу регулярно. Хочешь? Лучше бы ты мне сосала, идиотка!

Он держит меня сильно, так, что не вырваться. Чувствую жуткую слабость.

В этот момент я будто погружаюсь в недалекое прошлое.

Вспоминаю, как Ваган больно держал меня за шею, пока пытал своим хозяйством. Мной овладевает дикий, почти неконтролируемый страх.

— Пошел вон от меня! — отчаянно кричу.

Веду свободной рукой по столу, нащупываю сахарницу и швыряю ее себе за спину.

Действую бездумно, на удачу, но каким-то чудом я попадаю Барсегу в бок. Слышится оханье, затем удар сахарницы о кафельный пол, и неожиданно я оказываюсь свободной. Меня больше не держат!

Глава 8. После

Барсег

Я выхожу из квартиры Снежаны с бешено колотящимся сердцем.

По организму гуляет сплошной тестостерон, даже дышится тяжело.

А еще…

Я ведь ни хрена не хочу уходить.

Хочу, чтобы она сейчас выскочила из квартиры и закричала: «Прости меня!»

Это в идеале, конечно.

Чтобы без этих вот пошлых отмазок — я не я, жопа не моя, и вообще меня заставили твои родственники. Чисто по-человечески взяла бы и извинилась, показала, что у нее есть хоть зачатки совести.

Я бы, может, тогда вообще никуда не ушел. Послушал бы все, что она имеет мне сказать.

Торможу на лестничной клетке, прислушиваюсь.

Может, выйдет? Хоть зачем-то. Хоть обругать меня.

Но ее величество Снежана Принцессовна не изволит даже пойти в прихожую, чтобы запереть за мной дверь.

Секунду жду, две, три, тридцать.

Ни хрена не выходит.

Небось, выгляжу как долбонавт. Стоять у квартиры бывшей девушки и ждать, не соизволит ли она сверкнуть личиком.

Дичь.

Я уже и так на дне, пробивать его не вижу смысла.

Поворачиваюсь к лестнице, спускаюсь по ступеням.

Не спешу.

Какая-то часть меня все еще надеется, что Снежана позовет. Хотя и понимаю, что этого, скорей всего, не случится.

Обиделась.

Ну еще бы. Я же ее все эти месяцы гладил исключительно по шерстке. Ни за какие части тела не хватал, вел себя уважительнее некуда. Не привыкла.

А что я сделал-то по факту, чтобы она в меня сахарницами кидалась? Чуть потрогал, да к столу прижал, пиздец какой я ужасный тип после этого.

Разоралась-то как, главное! Отпусти, пошел вон! Было бы из-за чего вообще, я же ей даже никуда не залез, ничего не снял, не расстегнул. Один-единственный раз прижал к столу грудью. Преступление века, ептель.

Кстати, даже несмотря на то что я ничего этого не делал, возбудился, как студент-первокурсник. Хоть суй в трусы лед.

Зачем я вообще к ней полез? Не собирался же… Вывела. Своими глазами огромными, темно-голубыми, как воды Байкала, когда смотришь на них в пасмурный день. Невинными такими, молящими…

Бля-а-а… Как я буду без нее жить, а? Скажите мне, как? Без этих вот глаз, которые душу вынимают.

Думал, покажу ей видео и станет легче. Хоть на сколько-то. Но ведь это и близко не сработало как надо, ни капли не помогло.

Я боли ее хотел. Боль увидел, да только мою это нисколько не залечило.

Снежана умудрилась все повернуть так, будто я, большое, злое чмо, обидел маленькую девочку, которая ну вообще ни разу не заслужила.

Сучка!

Актриса…

Ненавижу.

Прибил бы!

Люблю…

С другой стороны, оно и понятно, почему демонстрация ей ночного видео ни разу не помогла мне почувствовать себя лучше. У меня-то видео постановочное, а у нее настоящее. Это-то и убивает, и никуда от этого не деться.

Выхожу из подъезда, пялюсь на ее окна.

Кручу в руках телефон.

Может, позвонит? Хотя бы для того, чтобы обругать.

Я понимаю, там на кухне немного попутал берега, поступил жестче, чем собирался, наговорил ей всякой хрени. Но она ведь ранила меня в разы больнее!

Не звонит.

Тяжело вздыхаю, поворачиваюсь к парковке, где оставил свой джип. Уже почти подхожу к машине, как вдруг наталкиваюсь на знакомую морду.

— Что ты тут делаешь? — спрашиваю у Вагана.

— Виноват, — он выставляет вперед ладони. — Решил за тобой приглядеть…

— На хрена? — я злюсь еще больше.

— Чтобы ты глупостей не наделал. Но я вижу, припоздал, раз ты уже крутишься возле ее подъезда…

— Это мое дело, где крутиться, — рычу на него.

В этот момент окончательно понимаю — я не хочу никуда уходить. Я не обязан, черт подери.

Я хочу вернуться.

Хочу проверить, что с ней все в порядке.

Хочу наорать на нее так, чтобы у нее уши горели.

Пусть тоже наорет, я, может, послушаю минуты две-три…

Потом как-то поговорим, разберемся. Спрошу у нее, наконец, какого хера ей не хватало. Почему пошла на такое? Оно, конечно, ежу понятно, зачем и почему, но все же хочу услышать это от нее.

Однако Ваган вцепляется в меня будто клещ.

Не пускает к ней, просит оставить и больше не творить глупостей. Чуть ли не под конвоем уводит.

Глава 9. Старший брат

Ваган

— Дай ключи, — требую у Барсега.

— Еще чего, я сам, — хмурит брови он.

Но мне сто лет в обед не надо, чтобы он поколесил по району, а потом снова зарулил к подъезду Снежаны. Ведь так и будет, если сейчас его упущу.

Ну уж нет.

Я достаточно ждал.

Я свое заслужил…

— Ключи давай, я сказал, — требую у него. — Не спал всю ночью, что ли? За кралю свою переживал? Я вижу, какие у тебя глаза красные, еще и руки трясутся.

— Ничего у меня не трясется, — рычит брат и при этом вытягивает вперед ладони, которые вправду чуть подрагивают.

Про тремор это я придумал, но, видно, и вправду крепко переколбасило моего младшего брата, раз всего потряхивает.

— Ты в зеркало глянь, Барсег, — продолжаю его убеждать. — Все глазные капилляры полопались, как ты вообще сюда доехал? Я отвезу тебя домой, и точка!

Добровольно-принудительно забираю у него ключи и пихаю брата на переднее сиденье черного джипа.

Забираюсь на водительское место, поворачиваю ключ зажигания и везу Барсега домой.

По дороге прочищаю ему мозги:

— На хрена ты к ней ездил, можешь мне объяснить? На что надеялся?

— Не твое дело, — бухтит он, отвернувшись к окну.

Не отстаю, вижу, что ему не по себе, и стремлюсь усугубить:

— Ты думал, она в ножки тебе бухнется, признается, что врала? Не такая она. Шлюхи, они в принципе не такие! Дай угадаю: опять талдычила, что ее заставили? Вот только на видео все видно. Она еще и лгунья, каких мало. Как ладно вчера сочиняла при всех…

— Ваган, закрой рот, — шипит Барсег.

— Ваган закрой рот, Ваган отстань, Ваган ты ничего не понимаешь… А в результате кто оказался прав по поводу девчонки? Я сразу сказал — не пара она тебе. Помнишь наш разговор, после того как ты мне ее представил?

— Я тебе сейчас в морду дам! — рычит он запальчиво и сжимает кулаки.

При этом отмечаю, как на его скулах дергаются желваки, слышу скрип зубов.

Бесится…

Того гляди крышу сорвет, он уже на грани. И плевать ему будет, что мы на дороге. Хотя возможно, что как раз это меня сейчас защищает. Я ведь за рулем, причем мы едем на немаленькой скорости.

Я поворачиваю на нужную улицу и начинаю обрабатывать его с другой стороны:

— Ты мой брат, я для тебя лучшего хочу, как ты не понимаешь?

Барсег зло на меня зыркает и отворачивается. Всегда так делает, когда я включаю взрослого. У нас с ним шесть лет разницы. Сейчас это уже не играет особой роли, но в детстве играло. Мое слово долго было для него истиной в последней инстанции, на самом деле до сих пор много значит. Я ведь — старший брат.

— Не говори ни слова про Снежану, — бурчит он. — Как человека прошу!

Вот же ж она — маленькая тварина, умеет забираться под кожу.

По ходу дела, он и вправду ее любит.

Что ж, ему же хуже. Умный мужик не пускает бабу в сердце, ей там не место. Ей место в койке и на кухне, на большее ни одна не годится.

Но раз братец так лопухнулся, это его проблемы, так?

Я же просто увидел девушку, которую хочу, и пошел по прямой, чтобы ее получить.

Наличие у желанного объекта жениха, мужа, любовника… Мне на такие мелочи всегда было плевать, если встречал мадмуазель, которую действительно хотел трахнуть. И для Барсега я не сделал исключения.

Когда брат познакомил меня с будущей невестой, я аж прозрел. Думал, он нашел себе какую-нибудь крокозябру и рад. А там… занебесная красота.

Снежана со всех сторон идеальная. Что ноги, что задница, что грудь, лицо — вообще улет. Голос нежный-нежный, повадки женственные, а как ходит… будто по подиуму, хотя ростом для такого не вышла. Но оно даже ей в плюс, я никогда не любил лошадей. У миниатюрных и внутри все миниатюрно, трение качественнее при проникновении.

Когда я узнал, что Барсег ее даже еще не трахал, у меня вообще планку сорвало. Что поделать, я по природе охотник. А невинная девушка — это самая лакомая добыча.

Моя! Не младшего брата, который оказался настолько туп и медлителен, что даже не успел оприходовать собственную невесту. Уважал он ее, видите ли, слишком. Смешно.

Будь она моя невеста, я бы ее во все места каждый вечер…

И буду!

Вот Барсега от нее окончательно отважу, и буду.

Станет моей любовницей, хочет она того или нет.

Я бы, может, как-то деликатно постарался с ней наладить контакт, но она сама виновата в том, что мне пришлось действовать жестко.

Я крутился возле Снежаны весь вечер знакомства, уже мышцы на лице ныли от обилия улыбок. А она только и делала, что держалась за руку Барсега, скромно отводила взгляд.

Скромница, едрить твою мать!

Кто она такая, чтобы нос от меня воротить? Бедная шваль, которой очень повезло, что вообще попалась на глаза такому мужику, как я.

Глава 10. На чистую воду

Снежана

Я стою на коленях на кухонном полу, вожу мокрой тряпкой по линолеуму, пытаюсь собрать весь сахар.

Вроде бы белого песка в сахарнице было всего чуть, когда я швыряла ею в Барсега, но собрать все оказалось не так-то просто. Сколько бы я ни терла, такое ощущение, что просто размазываю сладость по полу, делая его еще более липким.

Я встаю, меняю воду на чистую, полощу тряпку и снова принимаюсь мыть пол.

Пусть…

Пусть хотя бы кухонный пол будет чистым.

Я хочу навести порядок хотя бы в квартире, если не в мыслях.

Там творится такой кавардак, который и за сто лет не разгребешь.

Как я могла так ошибиться в Барсеге?

Любит он меня — ага, как же. Разве любящий человек побежит в ночь после разорванной помолвки снимать видео, на котором какая-то блондинка будет причмокивать губами, пока он расстегивает брюки? Да ни за что! Мне было так невероятно противно пережить это с другим мужчиной, а Барсег сам это сделал. По собственному желанию!

Еще и похвастать пришел, показать.

Что это, как не желание морально меня выпотрошить? Еще больше унизить, сделать еще больнее… Как будто вчерашнего недостаточно! Как будто он вчера не оторвался на мне по полной.

А ведь он даже не усомнился, в том, что брат в этой истории якобы ни при чем.

И как же цинично повел себя в этой истории Ваган!

Теперь я понимаю, Ваган все просчитал заранее, все подгадал. Он напал на меня ровно в то время, когда Барсег в кои-то веки уехал в командировку. Соответственно я не могла взять жениха с собой в клуб или вовсе попросить его забрать сестру.

Однако, я практически уверена, что, если бы Вагану не повезло увидеть в клубе мою сестру, он придумал бы что-то еще. Мне теперь очевидно, что его целью было разрушить наши отношения с Барсегом.

Единственное, чего не понимаю, — зачем?

Неужели некому было сделать ему минет?

Но как же четко он все продумал…

Навешал мне лапши на уши, что видео — его страховка и если я сделаю все, как он хочет, то эту запись никто не увидит. Он шантажировал меня, чтобы я молчала, а сам же использовал видео, чтобы раз и навсегда уничтожить все то доброе и светлое, что когда-либо могло быть у меня с Барсегом. Зачем? А чтобы зрелищнее было, чтобы уж наверняка.

Увидь Барсег эту запись где-то в приватной обстановке, он, может, и усомнился бы. А при всех как усомнишься? Тут невесту выставили шлюхой, а ты возьми и поверь женщине? Небось, подумал — засмеют, вот и отказался от меня без раздумий. Бросил на глазах у всех, сохранил репутацию. Ну а я… Расходный материал, вот я кто для него.

Я очень наивна, если думала, что после случившегося у меня с Барсегом хоть что-то получится. Ведь не хотела же ехать, и не надо было…

Что ж, я дорого заплатила за свою наивность.

Понимаю, глупо. Уже ничего не вернуть и никому ничего не доказать…

А все же ужасно хочется справедливости.

Хочется, чтобы Барсег узрел, на что способен его брат на самом деле и кто в этой истории злодей, больше того — насильник.

Пусть бы Барсегу после всего стало стыдно! Пусть бы он пожалел о своих мерзких словах и действиях, пусть бы понял, что я ни при чем.

Неожиданно слышу звонок в дверь.

Внутри все жжет от неприятного предчувствия.

Кто это? Барсег? Уже не жду от бывшего жениха ничего хорошего. Особенно после его слов о том, что мне лучше убраться из города, иначе не поздоровится. Я не знаю, серьезно он говорил или нет, но проверять не хочу.

Бросаю тряпку в ведро, иду в прихожую, смотрю в глазок.

Там не Барсег…

Ваган!

Впрочем, как раз его появлению не удивляюсь.

Я чуяла, что он не оставит меня в покое.

Не пойми откуда в моем измученном организме просыпается такая сильная злость, что слепит глаза. Она борет даже тот животный страх, какой испытываю к этому мерзкому шакалу.

Время бояться прошло…

Терять мне уже нечего.

***

Ваган

Снежана долго не открывает.

Я четко подметил, как в глазке мелькнул свет. Значит, видела меня и молчит.

Чего кочевряжится? Ей ли заламывать цену?

Уже понятно, что Барсег на ней сроду не женится и уважать не станет.

Снежане самое время сделать ставку на меня…

Снова слышу шевеление в прихожей.

Она явно до сих пор там и явно ждет, когда я… Уйду? Еще раз позвоню?

— Я поговорить, — нагло ей лгу.

На самом деле я отчаянно хочу секса.

Глава 11. Одна маленькая таблетка

Ваган

Я гоню по Краснодарским улицам с небывалой скоростью.

Только и делаю, что собираю штрафы. Гребаные камеры, их натыкали по всему городу!

Но вовсе не от перспективы потратиться на штрафы меня так трясет.

Все разваливается на части…

Я идиот!

Как я сразу не допер, что маленькая хитрая сука меня снимает? Ведь вопросы задавала очень характерные. Признай да признай, что ты меня принудил. Зачем бы ей нужно было мое признание, если самой все прекрасно известно.

Надо было сразу брать ее за шкирку, нагибать там же в гостиной, шорты на хер, трусы в клочья и член в задницу. Тогда бы она поняла, кто такой Ваган Багирян, тогда бы она все прочувствовала, а то шутки со мной играть вздумала.

Ага, ага…

Только вот если бы я так сделал, сестричка этой твари засунула бы мне шокер в…

Невольно морщусь, представляя такой исход.

Что бывает, если тебя бьют током в анальное отверстие или в яйца? По-любому ничего хорошего. Вполне могли бы сделать импотентом! Кому нужна такая жизнь?

А как четко они сыграли. Прямо как по нотам.

Бедная испуганная Снежана с глазами-блюдцами, совершенно одна, беззащитная, трахай не хочу.

Беззащитная, мать ее так, ага. С ведром грязной воды, шокером в кармане и сестрой подельницей, засевшей в засаде с телефоном.

Меня аж трясет всего после похода в ту квартиру. Свитер неприятно липнет к телу, ведь насквозь мокрый, как и башка.

Кстати, вот почему Снежана так долго мне не открывала, поди обсуждала с сестрой, как они меня сделают…

Успокаивает одно — Барсег в отрубе, а девы не в курсе этого.

Я лично сунул брату в стакан отличную таблетку, в паре со спиртным она вырубает на раз, дарит незабываемые глюки во сне. Барсег ничего не заметил, опрокинул в глотку двойную порцию виски с растворенной таблеткой и запил вторым стаканом. Когда я уходил, он уже отрубался в кресле. Сейчас еще не должен бы прийти в себя.

Хотя мой брат — здоровенный лось! Кто знает, как его организм отреагирует на мексиканскую дурь. Может, уже и переварил, бывает всякое.

Тогда что?

Тогда мне пиздец…

Снежана, ослица, в полицию после похода в клуб не побежала. Подействовали мои манипуляции. Однако Барсег вполне способен это сделать, учитывая, как он пылает чувствами к этой девке. Его даже не остановит тот факт, что я его кровная родня.

И липовое тату мне уже не поможет!

Эта разводка в свое время сыграла роль, конечно. Но тату временное, это можно определить на раз-два. И если до семьи это не дошло тогда, сейчас, имея на руках ту запись, меня расколют как не хер делать.

А у меня с полицией и без этого отношения не ахти…

К тому же на волне того, что Барсег так оплошал с невестой и опозорил семью, я у отца в любимчиках, когда б такое было. Он даже согласился профинансировать мой будущий проект, а мне сейчас очень нужны деньги.

Отец, естественно, не в курсе моей финансовой ситуации, думает, у меня все на мази… Оно и было так, но я недавно немного неудачно вложился, точнее скатался в «Азов-Сити». Не хер, не хер идти олл-ин на пьяную голову! Чертов покер.

И что, теперь все планы в задницу? Из-за одной маленькой дряни…

Криво паркуюсь возле дома брата, мысленно хвалю себя за то, что не пустил все на самотек и спер из его квартиры дубликат ключей, когда уходил. Захожу в подъезд, поднимаюсь на нужный этаж и беспрепятственно открываю дверь в квартиру.

В прихожей темно, хоть глаз выколи.

Помню, что сам задергивал шторы по всей квартире Барсега перед уходом. Чтоб тому спалось-кайфовалось дольше.

Вдруг слышу шаги. Тяжелые и какие-то неуверенные.

В дверном проеме прихожей появляется фигура брата.

Ну все, пиздец мне.

Не успел.

Проснулся, гад… Уже проверял телефон, нет?

— Барсег, я… — заговариваю и резко замолкаю.

Слышу, как он хрипит. Сипит, хрипит, машет рукой и вдруг падает вперед — прямо на кафельный пол прихожей.

Включаю свет, переворачиваю Барсега на спину, вглядываюсь в его лицо и охуеваю.

У него разбарабанило губы, горло тоже. Вся физиономия в красных пятнах.

По ходу дела, он задыхается, именно поэтому хрипит, дышит урывками.

— Ско… ско… — стонет он, пытаясь подняться на локтях.

Но у него не получается, он слабеет на глазах.

До меня быстро доходит, зачем он ковылял в прихожую в таком состоянии. Его телефон лежит здесь, на обувнице. Видно, хотел позвонить в скорую, да не добрался. Сейчас Барсегу достаточно сесть, протянуть руку, и он достал бы его. Но у брата нет сил даже на это.

— Бра… — стонет он, теряя сознание.

— Сейчас, сейчас, брат. — Я провожу рукой по его голове. — Сейчас позвоню в скорую!

Глава 12. Его мучения

Барсег

Я резко распахиваю глаза, не могу понять, где нахожусь и как тут очутился.

За окном только-только светает, комната все еще в полумраке.

Это не просто комната, это больничная палата!

Точно…

Я ж в больнице.

Большая часть вчерашнего дня вычеркнута из памяти. Вот я сижу в кресле в собственной гостиной, пью с Ваганом виски, а потом провал. После помню только, как плакала мать, а врач объяснял, что у меня пошла аллергическая реакция на запрещенные препараты, коих в моем организме оказалась лошадиная доза.

Откуда бы им взяться? Я сроду их не принимал! Я против наркотиков в любом виде. Скорей всего, что-то подсыпали в клубе предыдущей ночью, других вариантов нет.

Меня накачали лекарствами по самые не балуй, превратили в натурального зомби.

Зато живой.

После воспоминаний о вчерашнем в горле как по команде начинает драть, першить, отчего-то зудит шея, лицо, болит желудок, который мне вчера хорошенько промыли. Самочувствие гаже некуда, в триста раз хуже, чем при большом бодуне, но… Но я хотя бы могу дышать, а это уже много. Я на собственном опыте убедился, насколько это может быть много.

Я дышу сладким-сладким кислородом, дышу свободно, с наслаждением.

За окном светает все больше.

Оглядываю небольшую больничную палату.

И замираю, уткнувшись взглядом в женскую фигуру, что сидит в кресле.

Она повернута ко мне спиной, но мне не нужно видеть ее лицо, чтобы понять, кто это. Даже на миг забываю, как дышать.

Ее длинные темные кудри спадают с плеча. Я отлично знаю, какие они на ощупь, почти чувствую кончиками пальцев их шелковистость.

Снежана.

Что, вашу мать, она здесь делает? Кто пустил? Как посмели?

Наверное, ныла, выпрашивала у родителей дозволения остаться в моей палате, а те пустили по доброте душевной. А меня спросить не вариант?

Я понимаю, что вчера был не в адеквате, уснул после всего, но это разве повод позволять ей остаться в моей палате?

Я задыхаюсь от негодования.

Я дико злой… Видеть ее не могу после всего, слышать не могу, дышать с ней одним воздухом.

Хочу рявкнуть что-то из разряда: «Что ты здесь делаешь? Пошла вон!»

Но не рявкаю.

Ведь если скажу ей нечто такое, она и вправду может уйти.

А я не хочу!

Да, такой я, сука, противоречивый. Видеть ее не могу, но и не желаю, чтобы уходила.

Близости хочу, чтобы села рядом, погладила руку.

Хочу взглянуть в ее глаза и хоть на секунду представить, что не творила она никаких блядских ужасов с другим мужиком.

Стараюсь на нее не смотреть, в то же время только и делаю, что кошусь в ее сторону.

За окном тем временем совсем светает, комната наполняется светом. И я замечаю в Снежане новые детали.

Она в бирюзовой кофте, такой же, в которой вчера была мать, когда навещала меня в палате.

Мать мало того что пустила ее, так еще и кофту дала, что ли? Бред!

И волосы не того оттенка… У Снежаны они, как молочный шоколад, а эти намного темнее, черные, как у матери.

Женщина поворачивается ко мне во сне, и я наконец убеждаюсь в своих догадках.

Ну конечно же, это мать.

Не Снежана.

Что бы ей тут делать?

А я идиот. Должно быть, после вчерашнего меня еще не отпустило, раз принял родную мать за невесту. Пусть со спины чуть похожи, обе стройные, но все же разные.

Почему это не Снежана?!

Я уже настроился, я уже…

Я так хочу ее видеть, что мне становится еще паршивее, чем до этого.

Неожиданно замечаю, как мать распахивает глаза.

— Мам, — зову ее.

— Что, мой сыночек? Мой хороший…

Она выглядит странно. Вроде улыбается мне, а глаза грустнее некуда, жалостливые.

Не удерживаюсь, задаю вопрос:

— Снежана приходила? Или хотя бы звонила?

— Нет, сыночек. — Ее улыбка увядает.

А у меня и подавно поводов для улыбок нет.

— Где мой телефон? — спрашиваю у мамы.

***

Барсег

Телефон мне приносят не сразу.

Отчего-то оказывается, что он у Вагана. Какого черта?

Брат приезжает в больницу вместе с отцом.

Они входят в палату.

Когда вижу Вагана, мне вдруг делается не по себе. В голове всплывают два коротких слова: «Давай, сдыхай!»

Глава 13. Спустя полгода. Он

Барсег

Я спускаюсь, выхожу из подъезда дома Снежаны и направляюсь к машине.

После разговора с риелтором чувствую себя, мягко говоря, паршиво.

Терпения не хватает, поэтому открываю послание, не успев забраться в салон.

«Я думала, ты другой».

Вот и все, что Снежана мне написала.

Она думала, я другой. Не она, едрить ее за ногу, а я!

В чем я другой? Почему она не захотела конкретизировать?!

На автомате сажусь в машину.

Открываю коробку и обалдеваю еще больше.

Ну конечно, как она могла еще больше меня унизить?

Здесь все мои подарки.

Брошь в форме золотой розы, инкрустированная бриллиантами, серьги, цепочка, конечно же кольцо…

Она оставила в коробке каждую золотую побрякушку, что я ей дарил. Даже жемчужные подвязки для чулок! Те самые, что для будущей брачной ночи.

Это, типа, такой жирный намек? Иди на хер Барсег?

Впрочем, уже тот факт, что я у нее в блоке, непрозрачно на это намекал.

Но квартиру-то зачем решила продавать? Надеется от меня скрыться? Ничего-то у нее не выйдет. Не с тем связалась…

Я не из тех, кто легко отпускает. Я вообще отпускать не умею. Только если сам хочу отпустить.

Я найду ее и заставлю объясниться. Она у меня слезами умоется, запарится извиняться за то, что исчезла вот так.

Неважно, сколько уйдет времени… Хоть неделя, хоть месяц, хоть несколько…

***

Кто бы знал, что на поиски этой дряни у меня уйдет ровно полгода?

***

Барсег

Когда я получил от детектива сообщение о том, что сестры Васильевы найдены, поначалу аж не поверил.

Вот уже полчаса я хожу по кабинету собственной квартиры, как неприкаянный. Жду, когда сыщик явится с докладом.

Пулей лечу в прихожую, как только слышу дверной звонок.

Наконец щуплый детектив в шляпе, прикрывающей лысину, изволит войти.

Я провожаю его в кабинет, приглашаю присесть.

— Дмитрий Иванович, не томите, — прошу его, устроившись за столом напротив.

За эти полгода какие только версии не всплывали в моей голове.

Ведь она натурально пропала! Ее не удалось выследить даже по денежному следу, который остался после продажи квартиры. Риелторская контора подсуетилась, деньги были отложены на заранее оговоренный счет и… нетронуты по сей день!

Что можно подумать о девушке, которая не виделась с подругами, не ходила в университет, не появлялась в районе, где проживала?

Украли, похитили ради выкупа, сбежала и ее сбила машина. Снежана в больнице. Снежана в морге…

К счастью, ни одно из последних предположений не подтвердилось. Выкупа у меня так никто и не попросил. Также в крае не появилось ни одной неопознанной девушки с описанием, подходящим под внешность Снежаны или ее сестры.

Да, да, она пропала не одна. Ее сестру тоже искали всем миром и тоже не нашли. Ну как искали… Я искал, больше-то некому.

Две здоровые, красивые, умные девчонки пропали за один день с концами. И никому, кроме меня, не было до этого дела.

— Я хочу знать все, — заверяю детектива. — Все ужасные детали, какие вы только смогли нарыть. Не щадите меня. Говорите как есть, я все стерплю.

— А нет их, — он пожимает плечами.

— Кого нет? — поначалу не понимаю.

— Ужасных деталей нет, — уточняет он. — Девочкам кто-то определенно помог исчезнуть, действовали грамотно. Но никакого криминала, они живы-здоровы.

— Где они?! — рычу не своим голосом.

Детектив дергается от моего резкого возгласа, меряет меня оценивающим взглядом. Гадает, на что я способен?

— Конкретно сейчас Снежана Васильева и ее сестра Анна Васильева находятся в пригороде Сочи. Работают в одном частном отеле, привилегированном.

Получив новую толику информации, я очень стараюсь не взорваться. Меня моментально выхлестывает.

— Кем? — шиплю с презрительной усмешкой. — Эскортницами? Еще и сестру утянула в эту грязь…

— Они работают горничными, хотя и без официального трудоустройства.

При слове «горничные» у меня немного отлегает от сердца.

Хотя…

Если горничная приглянется постояльцу, неужели сложно ее поиметь? Скольким постояльцам приглянулась Снежана? Она же первоклассная девочка!

— Им платили наличкой, поэтому денежного следа не осталось, — продолжает тем временем детектив. — Девушки практически не покидали территории отеля, находились там на постоянной основе. Отель особенный — без камер. Стерегут, так сказать, интимную жизнь постояльцев. Как мне удалось выяснить, их устроила туда мать одной из одногруппниц Снежаны, она там работает сама.

Глава 14. Спустя полгода. Она

Снежана

Его звонок застал меня, когда я гуляла по пляжу.

Весенний теплый бриз, солоноватый запах моря, яркое солнце…

Еще две минуты назад мой выходной день был прекрасен, я наслаждалась природой. Теперь же я судорожно ковыряю телефон, стягиваю с него чехол, потом тычу острием булавки-броши в специальное отверстие, вытаскиваю сим-карту. Трясущейся рукой зашвыриваю маленький пластиковый прямоугольник в море.

Избавилась…

Но даже после этого мне не становится спокойнее.

Зачем я вообще ее купила? Кому что хотела доказать?

Хотя понятно кому — себе.

Один бог знает, как мне надоела игра в кошки-мышки, но это то, на что нам с сестрой пришлось пойти после всего.

В тот же день, когда мы с сестрой отправили Барсегу признание Вагана, мою сестру попытались похитить. Ее чуть не затолкали вечером в черный фургон. У них не вышло по чистой случайности. Спугнул охранник супермаркета, который вот уже два месяца пытался зазвать мою сестру на свидание. Красотка же…

Ни мне, ни Ане не нужно было никаких доказательств. Мы и без них знали, что это дело рук Вагана. Он хотел мести, он хотел над нами поиздеваться. Однако наши догадки к делу не пришьешь. Их было недостаточно для того, чтобы его посадить. А значит… следующая попытка похищения вполне могла быть удачной.

Дольше мы ждать не стали.

Собрали самое необходимое и сбежали.

Нам помогла мама моей одногруппницы, которая, на счастье, гостила у дочери в то время. Мы загрузили сумки в ее машину и укатили вместе с ней той же ночью.

Она помогла нам с работой, жильем. Как оказалось, она сама сдавала квартиру в отдаленном районе приморского города. Наших с Аней зарплат хватало на оплату жилья и еду.

Мы удаленно продали квартиру, которую бабушка оставила нам с сестрой в наследство. Сидели тихо как мышки, никого не трогали, никому не делали зла.

Мы многим пожертвовали! Своим жилищем, обучением, окружением. Все ради того, чтобы ни Ваган, ни Барсег никогда нас не достали.

Но прятаться вечно невозможно.

Мы подумали, вдруг нас уже и не ищут вовсе? Вдруг им надоело? В конце концов, не такие уж мы важные цели, чтобы за нами полгода охотиться.

Надоело, ага…

Я купила эту сим-карту сегодня утром. Сейчас пять вечера, и номер уже стал известен Барсегу.

Сколько же в нем ненависти! Лютой, такой, от которой кровь стынет в жилах.

Пока он говорил со мной, казалось, появись я перед ним, он сожрал бы меня живьем! Прямо как его братец, псих.

Какой же наивной я была, думая, что если засниму признание Вагана, то Барсег сразу поймет, что был неправ. Что я смогу ему что-то доказать…

Он посмотрел видео, помолчал немного, а потом написал мне: «Это явный подлог! Ты наложила звук на картинку и сделала это очень неумело!»

Все, что угодно, лишь бы оправдать своего любимого братца — упыря.

Он еще смеет называть меня тварью! Нет, это не я тварь — это он.

Ненавижу!

И в то же время до сих пор мучительно больно…

Погруженная в свои мысли, я не замечаю, как ко мне подходит сестра.

— Я взяла тебе шоколадное, — она протягивает мне стаканчик с мороженым.

— Спасибо. — Я снова вытираю мокрые щеки.

— Что случилось? — охает сестра.

— Барсег случился! — всплескиваю руками. — Он звонил мне… Нас нашли, Ань!

— Вот козел… — фырчит она зло.

— Нам надо что-то делать! — говорю дрожащим голосом. — Увольняться, уезжать…

— И че, блин? — сестра злится еще больше. — Пожизненно его бояться, что ли? Или этого психа Вагана? Мне надоело бояться, Снежана!

И мне.

Мне тоже очень надоело.

— Я не хочу больше ни от кого бегать и скрываться. — Аня топает ногой, обутой в белый кроссовок.

Она тысячу раз права.

Неожиданно во мне что-то ломается, будто перерождается.

— И я не хочу больше бегать! — сообщаю сестре. — Мы не будем! А если они посмеют к нам приблизиться, станем звонить в полицию, получим ордер, или как это там называется.

— Вот именно, — запальчиво кивает сестра. — Подстрахуемся. Пусть только попробуют к нам приблизиться! Поедем в какой-нибудь большой город, затеряемся там, заживем своей жизнью, снова станем учиться, найдем хорошую работу. Что скажешь Снеж?

Она давно этого хочет. И я тоже.

— А если кто-то из Багирянов продолжит нас травить… — заговаривает Аня.

— Никто не вправе нас травить! Мы не собаки! — отрезаю строго.

Пора начинать настоящую новую жизнь, где нет места ни одному из ублюдков Багирянов. А если они осмелятся в эту жизнь постучаться, я дам такой отпор, что мало не покажется.