Моя сбежавшая невеста

Пролог

Саундтрек: MACAN, SCIRENA - IVL

С этого участка террасы открывался изумительный вид на ночной город. Все вокруг горело разноцветными огнями, снизу по улицам шли люди, по длинным извилистым дорогам не спеша ехали автомобили. Этот город жил своей жизнью, не зря говорят, что Москва никогда не спит…

Я выбрала столицу за ее многомиллионную численность и рассматривала это как отличную возможность, чтобы затеряться. Мне не нужна была огласка.

Я оглянулась и через французские двери всмотрелась в танцующую толпу. Если бы люди на этой вечеринке знали, кто был моим отцом, они без промедления сдали меня ему за хорошее вознаграждение. Меня искала вся моя семья, но больше всех в моей поимке был заинтересован Он.

Я отвернулась и попыталась избавиться от этих мыслей. Крепко ухватившись за круглые металлические перила, я нагнулась и посмотрела вниз. Это был двадцать пятый этаж, и я находилась на самом последнем этаже – в пентхаусе. Прохладный ночной ветер теребил мои распущенные волосы и терзал нежную кожу на щеках, но мне необходимо было освежиться, поскольку духота закрытого помещения стала душить мое горло.

Внезапно чьи-то горячие руки ухватились за мою талию, я ахнула и, почувствовав головокружение, поспешила выпрямиться.

– Ты с ума сошел? Я ужасно перепугалась! – я всмотрелась в веселое лицо Руслана и уперлась руками в его разгоряченную грудь.

– Потерял тебя, малыш, – его тело обмякло, и он уткнулся носом в мою шею, но перед этим я заметила, как в его взгляде поселился хмельной дурман.

– Мне нужно было освежиться.

Его руки сильнее сжали мою талию, и он надавил на меня всем телом, из-за чего мне пришлось сделать пару шагов назад и упереться спиной в холодную стену. Благодаря соприкосновению со стеной, я заметила яркий контраст своего тела с поверхностью: я буквально горела.

Прикосновения Руслана стали напористей, его умелые пальцы подняли край моей футболки и уже гладили кожу живота. По телу пронеслись мурашки, но не от его прикосновений, а от резкого потока холодного воздуха.

– Нет, Руслан! – мне пришлось упереться ладонями в плечи парня, чтобы попытаться оттолкнуть его от себя. – Я не хочу!

Несколько месяцев я горела мыслью, чтобы переспать с первым встречным парнем ради мести своему отцу и жениху. Я ненавидела их обоих, и мне хотелось насолить им, и я знала, что потеря моей девственности – отличный повод для холодной мести. Однако прямо сейчас, когда парень, который был мне симпатичен, и с которым я хотела отомстить своей семье, все глубже проникал руками в мои трусики, подбираясь к промежности, я чувствовала только одно – отвращение.

– Я так сильно хочу тебя, малыш, – несвежее табачное дыхание Руслана ударило в нос. – Хватит строить из себя монашку, я хочу взять свое. Я сделаю тебе хорошо.

Я зажмурилась и вновь попыталась оттолкнуть от себя тело Руслана, но мне внимание привлекла темная фигура в паре метрах от нас. Я широко раскрыла глаза и смотрела, как человек, состоящий из груды мышц, медленно шел в нашу сторону, словно хищник на добычу.

– Ничто из того, что ты подразумеваешь – никогда тебе не принадлежало, – его низкий голос с нотками хрипотцы заставил меня вздрогнуть и вновь прижаться лопатками к холодной стене.

Я сглотнула, ощущая, как мое сердце начинает биться с бешеной скоростью. Руслан бросил скучающий вид на человека за своей спиной, не удосужившись даже повернуться в его сторону.

– Проваливай, – буркнул Руслан и снова прижался к моему телу.

– Убери руки, – пробормотала я, не сводя глаза с Артура, который выглядел так страшно, что его можно было сравнить с самим Люцифером.

– Нет, пусть они останутся там, где находятся, – оскалился он. – Я буду знать, на какой его руке сломать пальцы.

За доли секунд Артур преодолел разделяющие нас расстояние, руки Руслана покинули мое тело, когда мой жених схватил его за горло и потащил к перилам террасы. Из меня вырвался отчаянный крик, когда Артур перегнул тело Руслана через металлические брусья перил так, что его голова стала свисать вниз.

– Ты пытался залезть в трусы моей невесты? – глаза Артура вспыхнули яростью. – Сколько под нами этажей? Двадцать? Как думаешь, Лика, за сколько секунд он долетит до земли?

Резкий поворот головы и глаза Артура встретились с моими. В его взгляде разгорался огонь, но он ехидно улыбнулся, заметив мой затравленный вид.

Это был он, Артур Наварский – мой будущий муж и человек, от которого я сбежала, и он только что нашел меня в объятиях другого парня.

Глава 1

За три месяца до этого

Лика

Мои пальцы дрожали, как листья на ветру, когда я подняла их, а сердце билось, будто сумасшедшее. Я обняла себя за плечи и уткнулась взглядом в высокий дуб на заднем дворе нашего особняка. В детстве мы с братом любили подолгу сидеть под его листьями, читать книжки и говорить о чепухе. Мы выросли, и отец пообещал спилить это дерево.

В мою комнату без стука ворвалась мама, как всегда безупречная в своем твидовом костюме и собранным на затылке пучком светлых волос. Она выглядела как ангел, если не считать ее скверного характера.

– Боже мой, Лика, почему ты еще не готова? – всполошилась она и подошла к моей кровати, на которой лежало бледно-розовое платье из воздушной ткани. Это платье должно было стать моим похоронным.– Разве ты не слышала, как Наварские вошли в наш дом?

Конечно, я слышала. Прямо сейчас я смотрела на их мерседес под окнами нашего дома. Мой желудок завязался в тугой узел, когда я вновь подумала о предстоящей встрече.

Мой отец всегда был тираном, он воспитывал нас с братом во всей строгости и жестокости. Мама тоже не была с нами ласковой, как остальные матери, но по крайне мере она не грубила нам каждый раз, когда выпадала удобная возможность. Когда после школы нас с Климом забирали не родители, а наш водитель, я с завистью смотрела на других детей, которым выпала счастливая возможность вырасти в любящей и нормальной семье.

Клим был моим братом-близнецом, и если в детстве между нами была хоть какая-то схожесть в силу детской внешности, то с возрастом я стала чаще замечать, насколько мы были разными. Климу, как мальчику, жестокое воспитание отца было только на пользу: он вырос холодным, сдержанным и расчетливым парнем. И в моменты его безэмоциональности в неравнодушных ситуациях я любила называть его Айсбергом.

Но я была девочкой, и равнодушие отца ударило по мне слишком сильно, чем все это ожидали. Поначалу, в школьный период я придумывала разные махинации, чтобы получить внимание отца. Мне приходилось лезть из кожи вон и делать все, до чего мог додуматься мой детский разум, чтобы получить его признательность. Я была самой лучшей в классе, участвовала в различных олимпиадах и конкурсах, выигрывала турниры по фехтованию, что выглядеть в глазах своего отца самой лучшей дочерью. Я ловила каждый его лишний взгляд или неосторожную улыбку. Я хотела, чтобы меня любили просто за то, что я есть, но когда этого не случилось, и в четырнадцать лет я наткнулась на одну умную книжку по психологии, я поняла, что любовь родителей должна быть безусловной…

Я искала изъяны в себе, но как оказалось, это была не моя вина. Родители, по какой-то непонятной причине, просто не любили меня.

– Живо одевайся, такие люди как они не привыкли ждать, ясно? – мама прошлась по моему лицу жестким взглядом, к которому я уже привыкла, но заметив дрожь в моем теле, она судорожно вздохнула и подошла ко мне. – Лика, замужество – это не конец света. В конце концов, еще никто не умирал от вступления в брак.

Я коротко кивнула и нервно сглотнула. Я не была идиоткой. Я знала, что все ради денег и власти. Оба данных аспекта пришли в упадок с тех пор, как наши плантации стали давать меньше урожая и, следовательно, меньше продукции. Наша винодельня постепенно разорялась и нуждалась в мощном инвестировании, чтобы вновь встать на ноги. Мне оказали огромную честь, позволив выйти замуж за старшего сына клана Наварских – самых богатых людей нашего города. Именно в этом мой отец и каждый родственник мужского пола пытались уверить меня после того, как я узнала об этом решении.

– Но вы с папой не любите друг друга, – жестко произнесла я без грамма стыда. – Разве это не равно смерти?

Выкрашенные в розовый, мамины губы сжались, будто я сказала что-то обидное. Моя мать тоже вышла за отца по расчету, ни о какой любви не было и речи. Быть может, до замужества моя мама не была такой черствой и отстраненной, но брак с таким жестоким человеком, как мой отец сделал из нее настоящую Снежную королеву.

– Надевай свое платье и спускайся в столовую. Даю тебе десять минут, – холодно произнесла женщина, подарившая мне жизнь, и распахнула дверь моей комнаты. Она хотела выйти, но столкнулась с моим братом в дверном проеме. В девятнадцать лет Клим был выше мамы на две головы, и мы с ней едва доходили ему до груди.

Клим вошел в мою комнату и закрыл за собой дверь. Его холодные глаза потеплели, так происходило каждый раз, когда он смотрел на меня. Я всхлипнула и быстро подбежала к своему близнецу, уткнувшись носом в его грудь.

– Клим, прошу тебя, сделай что-нибудь, разорви это помолвку! – я обнимала брата за широкую талию так отчаянно, словно он мог стать моим спасательным кругом. – Не отдавай меня этому монстру!

Мы с братом были самым крепким дуэтом на свете, по крайней мере, мне так казалось. Он был единственным человеком в моей семье, которому не было плевать на мои чувства, брат был моим защитником и тихой гаванью в хаосе окружающего нас безумия.

– Я все еще не могу поверить, что отец согласился на этот брак, – тихо произнес мой близнец и, положив огромную ладонь на мою голову, принялся поглаживать меня по волосам. – Хочешь, я еще раз поговорю с ним?

Я покачала головой и поспешила вытереть непрошенные слезы. Клим пытался спасти меня от этого ужасного брака, но отец был непоколебим.

– Ты лишь сильнее разозлишь отца.

– Я чувствую себя паршиво от того, что не могу ничего сделать, – Клим обхватил своими ладонями мое лицо и заглянул в мокрые от слез глаза. – Никто не заставляет тебя жить с ним вечно, ты можешь придумать легенду и развестись с ним, когда мы поправим дело с винодельней. Скажешь, что он избивал тебя, общество всегда будет на стороне женщины.

Я сглотнула и посмотрела на брата-близнеца. Он говорил со всей серьезностью, но мы оба понимали, что этому никогда не быть. Наварские никогда не допустят подобного плевка в их душу, они скорее утопят меня в реке с привязанным к ногам грузу и объявят Артура вдовцом, чем согласятся на развод.

Глава 2

Лика

Я влетела в кабинет отца без стука и предупреждения, распахнутая дверь с грохотом ударилась ручкой об стену, оставив в ней вмятину. Я дышала тяжело и быстро, грудь изнутри что-то царапало, словно меня облили кислотой, глаза были сухими, но глубоко внутри я оплакивала свое горе.

Папа свел густые темные брови к переносице и сначала посмотрел на оставленную мною вмятину на стене, затем на меня. Его тонкие губы сжались в одну жесткую линию, а на лбу появился залом.

– Что за наглость?!

– Почему я? – единственное, что я могла произнести дрожащим голосом.

– Евгений Наварский захотел самую красивую девушку для своего сына, – отец встал из-за своего стола и начал его обходить. Он возвышался надо мной, словно огромная гора. Моему отцу было почти пятьдесят, но он не утратил былую мощь и продолжал внушать страх, хотя я давно не была маленькой девочкой.

– Есть куча других красивых девушек, – я задыхалась, я не могла дышать.

– Наварские – традиционалисты, и Артуру нужна неиспорченная девушка, – добавил отец и мои щеки вспыхнули. Уверена, сейчас мое лицо покрылось багровыми пятнами. Отец прищурил свой взгляд и неуверенно посмотрел на меня. – Лика, только не говори мне, что ты…

– Я девственница! – резко сказала я, отчаянно отказываясь слышать это слово из уст папы. Обсуждать свою девственность с отцом – было самой худшей вещью на свете. По-другому просто не могло быть: я росла в строгости и если Климу, как мужчине, было дозволено многое, то мне не разрешалось ходить на свидания с парнями, хотя, по словам мамы, я была достаточно симпатичной.

Отец молча кивнул, удовлетворенный моим ответом.

– Мне не стоит напоминать тебе, в каком затруднительном положении мы оказались. Ты – наш шанс спасти семейный бизнес.

– Клим говорил тебе, что он может что-нибудь придумать, тебе нужно было только дать ему время! – я сжала свои кулаки так крепко, что мои пальцы побелели, но я не почувствовала боли. Онемение заполнило каждую клеточку моего тела. – Отец, пожалуйста, не заставляй меня выходить за него замуж.

Выражение лица отца ожесточилось.

– Ты издеваешься надо мной, девчонка? Помолвка произошла, на твоем пальце кольцо Артура, думаешь, я стану разрывать помолвку и падать лицом в грязь перед Наварскими только потому что Артур тебе не понравился? – голос отца стал громче и в моих ушах появился статический шум. – Ты выйдешь за Артура Наварского, ты будешь хорошей женой и станешь вести себя как послушная барышня! Я и так закрыл глаза на твое распутное платье! Страшно представить, что Наварские продумали про тебя! Ты должна благодарить Господа за то, что Артур не отказался от тебя после подобной дерзости!

– Я не люблю его… И никогда не полюблю, – прошептала я.

Отец скрестил руки на груди и довольно хмыкнул.

– Любовь – слабость, она делает из людей дураков. Она еще никогда не приводила ни к чему хорошему.

Внезапно гнев захлестнул меня с головой, я почувствовала как мой пульс запружинил то вверх, то вниз, а по венам заструился адреналин.

– Ты – настоящий тиран! Тебе всегда было плевать на наши с Климом чувства, поверить не могу, что мама столько лет прожила с тобой! Я бы скорее перерезала себе вены, чем смогла прожить всю жизнь с таким человеком, как ты!

Все случилось так быстро, что я даже не успела ничего понять. Рука отца поднялась вверх и в следующую секунду опустилась на мое лицо. Мою щеку обожгло резкой болью, я ахнула, из-за сильного удара потеряла равновесие и упала на пол. Мое бедро пронзила вспышка боли, когда я смотрела на ламинат в кабинете отца, и чувствовала, как к глазам подступают слезы.

– Больше никогда не разговаривай со мной в таком тоне! – грубый баритон отца послышался прямо над моим ухом. Внезапно я увидела носы лаковых туфель и. подняв глаза, увидела маму в дверном проеме.

Она тяжело дышала, будто только что пробежала марафон, ее глаза были широко распахнуты и голубые глаза лихорадочно скакали с моего лица, на фигуру отца.

– Уведи ее, не могу больше видеть ее! – жестко произнес отец, и, откинув низ своего пиджака в сторону, гневно сел за стол.

– Давай, Лика, вставай, – шептала мама и тянула меня за плечо. Я послушно поднялась на дрожащие ноги и схватила свою туфлю, которая отлетела к дверному проему, когда я падала. Проглотив всю свою гордость и обиду, я вышла с мамой в коридор нашего дома.– Жизнь тебя ничему не учит! Сколько раз я говорила не перечить твоему отцу, неужели за столько лет ты не поняла, что его не переубедить!

Мама держала меня за руку и нежно поглаживала ладонь, пока мы шли в сторону кухни. Это был один из немногих моментов, когда мама проявляла свою мягкость и ласку по отношению ко мне.

Мы вошли в кухню и мама открыла морозильник, достав оттуда пакет с кубиками льда для напитков. Я села на барный стул, скинув свои туфли с уставших ног, и следила за каждым маминым движением.

– Приложи к щеке, иначе завтра распухнет, – мама протянула мне лед, обернутый в тонкое полотенце, и я сделал так, как она велит. Завтра на моей щеке будет синяк, и на бедре тоже.

Мама тяжело вздохнула и покачала головой.

– Я так понимаю, твой выбор платья – это вызов? Когда-нибудь твоя дерзость тебя погубит!

Я молчала. В кухню вошел Клим в деловом костюме, который не успел снять после ужина с семьей Наварских. Его оливковые глаза, точь-в-точь, как и мои, исследовали мое лицо и остановились на пакете льда у моей щеки. Его глаза страшно заблестели – эта черта передалась ему от отца.

– Он опять ударил тебя? – оскалился мой брат. – Я покончу с этим!

Клим собирался выйти из кухни, но мама вцепилась в его плечи, а я быстро спрыгнула с высокого стула и встала перед братом, упершись руками в его грудь.

– Не нужно, Клим, не попадай в неприятности из-за меня!

Мой близнец отмахнулся от меня и отодвинул в сторону, но я вновь толкнула его в грудь.

Глава 3

В день помолвки была оглашена дата свадьбы – ровно через месяц. Для таких людей, как Наварские, устроить пышную свадьбу за пару недель не составит труда. Спустя неделю после помолвки, нас пригласили на празднование юбилея известного на весь город ресторатора и, к моему большому разочарованию, на этом мероприятии должна была присутствовать семья моего будущего мужа.

Мать потянула за платье, которое отец выбрал для этого случая. Для “мясного шоу для всего города”, как назвал его Клим, поскольку сегодня мы официально объявим о нашей свадьбе. Но сколько бы мама не тянула, платье длиннее не становилось. Я неуверенно взглянула на себя в зеркало. Никогда не носила ничего настолько откровенного. То мое черное платье выглядело монашеским на фоне этого наряда. Красная ткань обтягивала мою задницу и талию, заканчивалась на середине бедра; верх представлял собой блестящее бюстье с черными тонкими бретелями. В придачу мама подсунула мне лаковые лабутены черного цвета.

– Я не могу это надеть, мама.

Мама встретилась со мной взглядом в зеркале, ее светлые волосы были заколоты в низкий пучок, на ней было элегантное платье в пол. Хотелось бы, чтобы и мне разрешили надеть что-то столь же скромное.

– Ты выглядишь как настоящая женщина, – прошептала она, хотя я видела по ее глазам, что она врет. Мама пыталась отстоять выбор отца. Он хорошо ее выдрессировала за годы брака.

– Я похожа на шлюху.

– Проституткам такое платье не по карману.

Мама встала и окольцевала руками мою талию.

– У тебя узкая талия и благодаря платью ноги кажутся очень длинными, Лика. Артур оценит твой наряд.

О, я не сомневалась в этом… Он посчитает, что я пытаюсь соблазнить его. Я уставилась на свое декольте. У меня маленькая грудь, и даже эффект пуш апа не смог этого изменить. Мне было девятнадцать, Артур на пять лет меня старше, но рядом с ним я чувствовала себя малолеткой.

– Пора выходить, твой отец и брат заждались, – мама протянула мне мой клатч и я натянула фальшивую улыбку. – Держи голову высоко. Покажи Артуру, что ты лучше всех его женщин.

Эти слова доказали мне, что мать знала о похождениях Артура, или, может быть, папа рассказал ей что-то. Хотя чему удивляться, мама знала, что у отца уже много лет подряд есть любовница, которая носит платья стоимостью, как три машины, и мама намеренно закрывает глаза на измены отца.

– Тебе нужно поставить его на колени, Лика, – произнесла мама серьезно, не сводя с меня немигающего взгляда.

Я закатила глаза.

– Думаешь, это возможно с таким человеком, как он?

– Любого мужчину можно поставить на колени.

Я обменялась с мамой взглядами. Мне хотелось съязвить и спросить, что же тогда она не поставила на колени моего отца, но в последнюю секунду передумала этого делать. Мама, кажется, знала, о чем я хочу спросить и просто отвела глаза в сторону.

Поставить на колени Артура Наварского? Скорее в аду выпадет снег, чем это произойдет.

ღღღ

Когда мы с мамой вышли в гостиную, в которой нас ждала мужская часть семейства, отец выглядел как кот, которому налили сливки, а брови Клима взлетели вверх. Сев в салон нашей машины, мой близнец наклонился ко мне и прошептал:

– Ты выглядишь как шлюха, этим нарядом отец только публично унизит тебя.

Я сжала кулаки и прошипела, как можно тише:

– Спасибо, что сказал об этом. Как будто я сама не знаю.

– На тебя будет глазеть все женатые мужчины и, боюсь, что мне придется свернуть шею каждому, в том числе и твоему жениху. Тогда, может, тебе не придется выходить за него замуж.

В любой другой день я бы посмеялась над юмором брата, но сейчас я была слишком напряжена, чтобы радоваться.

– Мы приехали, – сказала мама через некоторое время.

На улице высились деревья и огромные особняки. Каждый дом занимал не меньше половины квартала. Нас окружали внушительные дома в викторианском стиле, огромные современные здания со стеклянными стенами, окруженные садами. Наконец, мы доехали до огромных ворот высотой метра три. Мы спустились по склону, окруженного садами и высокими соснами, истончавшими аромат хвои. Мы объехали фонтан и остановились у парадного входа.

Внутри здания интерьер был тоже в викторианском стиле: высоченные потолки, мраморные полы, перламутровые вставки в шкафах, мебель на изогнутых ножках, кованые элементы, канделябры. Я фыркнула и скрестила руки на груди. Какая напыщенность!

В главном зале было много народу, и пока мы шли к своему столику, нам приходилось часто останавливаться, чтобы отец мог поздороваться со своими знакомыми. Он много улыбался в лицо этим людям, и каждый раз я отворачивалась от этого акта лицемерия. Мой папа был деспотом, но общественность не должна была об этом знать.

Рядом с небольшой сценой я увидела фигуру Артура, и мое тело пробило дрожью. Отец положил руку на мою спину и повел в сторону Наварских, словно агнца на заклание, при этом он скорчил такое странное выражение лица, как будто ожидал, что Артур упадет на колени от благоговения. Сфокусировавшись на моем лице, карие глаза моего будущего мужа были жесткими и холодными.

– Рад тебя снова видеть, Артур, – понизив голос, произнес отец. Мой жених лишь коротко кивнул и пожал руку отцу, продолжая сканировать меня взглядом. Внезапно его глаза опустились ниже, к моему платью, прошлись по ногам и всмотрелись в лабутены. Я пожелала, чтобы земля разверзлась и поглотила меня целиком. В этом проклятом платье я чувствовала себя очень неуверенно. Внезапно внимание Артура остановилось на моих обнаженных бедрах, я нервно переступила с ноги на ногу и он отвернулся.

Клим с мамой тоже подошли к нам, и мой близнец нехотя протянул Артуру руку. Они сразу невзлюбили друг друга. Моя семья и клан Наварских стали говорить на отвлеченные темы, и только в этот момент я заметила, что рядом с Артуром стояла женщина. Это была высокая блондинка с длинным конским хвостом, неярким макияжем и струящимся платьем в пол. Девушка с вызовом смотрела на меня и оценивающе пробежалась взглядом по моему платью. Она была сестрой Артура? Я не знала, что помимо Глеба у него были сестры или братья.

Глава 4

Закончив все свои дела в уборной, я вышла в пустой коридор. Неудобные туфли натирали ступни, а высота каблуков заставляла меня стонать от боли в лодыжках. Я аккуратно спускалась по лестнице, медленно наступая на каждую ступеньку и одновременно прикрывая руками низ своего платья, чтобы кто-нибудь случайно не увидел мое нижнее белье.

Внезапно высокий каблук лабутенов предательски соскользнул, и я полетели вниз, не успев схватиться за перила. Если бы не чьи-то надежные руки, я бы покатилась вниз по лестнице и сломала себе шею. Возможно, это было бы лучшим исходом, учитывая то, что мне не пришлось выходить замуж.

В нос ударил знакомый аромат, который за недавнее время я успела запомнить. Подняв голову, я встретилась с бездонными карими глазами.

– Это была попытка покончить жизнь самоубийством, чтобы не вступать в брак со мной? – бровь Артура вздернулась. Его горячие ладони лежали на моей талии, а мускулистое тело прижималось ко мне слишком тесно.

– Ты следишь за мной? Я начинаю предполагать о твоих маниакальных наклонностях, – я встала, и Артуру пришлось убрать руки с моего тела, и почему-то в этот момент мне хотелось захныкать от разочарования.

– У меня были важные дела в этой части дома, – его уголок рту дернулся и Артура посмотрел вниз. Я перегнулась через перила, но никого там не увидела.

– Забавно, что в одну секунду ты ведешь себя как рыцарь в сверкающих доспехах, а в следующую поощряешь сексуальное насилие.

Я повернулась и зашагала прочь, но Артур догнал меня и преградил путь, упершись рукой об стену.

– Даже не поблагодаришь своего спасителя поцелуем? – сказал Артур грубым голосом, напугав меня. – Я действительно хочу тебя поцеловать.

Мои глаза расширились. Он не пошевелился, Наварский просто стоял передо мной, прислонившись рукой к стене, и его темные глаза сверлили меня. Мой близнец сошел бы с ума, услышав наш разговор. Мне следовало встревожиться после его слов, но вместо этого я поймала себя на мысли, каково это целоваться с кем-то. Я ведь даже этого не делала. Будь проклято мое архаичное воспитание. Девочки в моей бывшей школе уже целовались и делали гораздо грязные вещи.

Каково это целовать кого-то запретного? Сделать что-то, чего не сделала хорошая девочка?

– Может, ты сделаешь это? – услышав свой голос, в голове зазвенел сигнал тревоги, но я не обратила на него внимание.

Артур придвинулся ко мне, по какой-то причине я попятилась, пока не уперлась своей задницей в перила лестницы, но Артур сделал еще шаг ко мне, и вскоре я оказалась в ловушке между холодом металла и его горячим телом.

Он потянулся к моему лицу и медленно провел пальцами по моим волосам. Я вздрогнула от легкого прикосновения. Мне не нравится Артур, верно? Он был нахальным, высокомерным и тщеславным, к тому же, он не знал, когда нужно заткнуться.

Он был почти такой же, как и я.

Мое тело хотело большего. Я схватила лацканы его пиджака, мои пальцы смяли мягкую ткань.

– Это плохая идея, – пробормотал он и его губы были менее чем в пяти сантиметрах от моих, его глаза были темными и лишенными обычной игривости. – Я пообещал твоему отцу, не притрагиваться к тебе до свадьбы.

– Я думала, тебе плевать на правила.

Мои внутренности горели от желания.

– Так и есть.

А потом Артур поцеловал меня, сначала легко, как будто не был уверен, что я говорю серьезно. Я потянула его за пиджак, желая, чтобы он перестал быть осторожным, и Наварский прижался своим телом к моему, его язык скользнул между моих губ, переплетаясь с моим, не давая мне времени задуматься, что я натворила. У него был вкус виски и чего-то более мятного, и это был умопомрачительный коктейль. Его мощное тело излучало тепло и силу, рука Артура обхватила мою шею сзади, когда его рот вытворял безумные вещи с моим.

Боже, не удивительно, что отец и Клим не хотели, чтобы я встречалась с каким-нибудь парнем. Теперь, когда я познала вкус настоящего поцелуя, я уже вряд ли смогу отказаться от подобного удовольствия.

Раздался вздох, и мы с Артуром отпрянули друг от друга. Я все еще была ошеломлена, когда мой взгляд остановился на возмущенном лице мамы, которая застыла на лестнице, вероятно, она отправлялась на мои поиски.

– Что здесь происходит! – выпалила она и сделала несколько уверенных шагов в нашу сторону.

Я закусила изнутри щеку. Артур бросил на меня внимательный взгляд, затем повернулся к моей матери.

– Простите, Римма Алексеевна, не смог устоять перед вашей дочерью, – его голос вновь стал игривым и в какой-то степени извиняющимся. Как ему удавалось так быстро менять маски? – Любовь двух сердец слишком сильна.

Мама бросила косой взгляд в сторону Артура, который прошел мимо нее и скрылся за дверью. Мама не была дурой, она знала, как я презирала этот брак.

– Что в твоей голове, Лика? Отец собирался пойти искать тебя, но мне удалось переубедить его. А что если на моем месте был он!? – мама шипела сквозь плотно стиснутые зубы и больно схватила меня за руку.

– Он бы в любом случае выдал меня замуж за Артура, даже если бы он увидел, как Наварский насилует меня здесь. Моя честь ничего не стоит для отца, – я закатила глаза и, аккуратно расцепив пальцы матери со своего запястья, зашагала обратно в главный зал.

ღღღ

На следующее утро я проснулось от непонятного шума в гостиной нашего дома. Когда я вышла из своей комнаты и подошла к краю лестницы, то услышала, как мама разговаривает с какой-то женщиной. Я могла бы предположить, что мама разговаривает с нашей горничной – Марией, но женщина говорила слишком громко для нашей прислуги. Внезапно раздался заливной хохот, и мое сердце заколотило от счастья. Я быстро перебирала босыми ногами, когда спускалась на первый этаж по лестнице и когда увидела рядом с мамой длинные светлые волосы, запищала от счастья:

– Тетя Луиза! – женщины обернулись, и я бросилась обнимать нашу гостью. Взгляд мамы был недовольным, и она покачала головой. Я крепко обняла свою тетю, а она в своей привычной манере, провела ладонью по моим волосам.

Глава 5

– Знаешь когда в последний раз у меня так сильно болели ноги? – Луиза плюхнулась на мягкое кресло с бирюзовой обивкой и кинула на соседнее картонные пакеты с названиями магазинов на упаковке. – Когда всю ночь танцевала на барной стойке в одном из баров Лиссабона…

Я аккуратно села в свое кресло и положила руки на гладкую поверхность столика. Почти весь день мы с тетей ходили по здешним магазинам, Луиза рассказывала о своей бурной жизни, а я с упоением слушала ее. Когда время показало пять часов вечера, мы решили перекусить на веранде первого попавшегося ресторана.

Тетя обернулась и стала выискивать глазами официанта, наткнувшись взглядом на долговязого парня в белой рубашке и фартуком на поясе, она подняла руку:

– Малыш, топай сюда.

Улыбка тронула мои губы. Только Луиза могла назвать официанта малышом. Худощавый парень обернулся и стал оглядываться, пока не увидел выжидающее лицо тети. Брюнет неуверенным шагом поспешил к нам.

– Мы с моей племянницей хотели бы перекусить у вас. Что можешь предложить… – она посмотрела на его бейджик. – Ваня?

Мы сделали свой заказ, и бедолга убежал на кухню. Спустя какое-то время нам принесли еду и напитки.

– За твою свадьбу, – тетя подняла вверх бокал игристого.

– Ты будешь присутствовать? Мне нужна будет моральная поддержка.

– У тебя есть Клим, – тетя вздохнула. – Прости, ласточка, я не смогу быть там с тобой. Ненавижу все эти торжества и не хочу видеть триумф на лице твоего отца.

Я неуверенно подняла свой бокал и медленно кивнула. Я понимала Луизу и не обижалась на нее, она всегда была исключением из правил, белой вороной, чем-то из ряда вон выходящее. Быть послушной и натягивать улыбку весь вечер – не ее стихия.

Мы чокнулись нашими бокалами и принялись за еду. Примерно в середине трапезы, Луиза наклонилась ко мне и кивнула на кого-то за моей спиной:

– Ты знаешь ее?

Я медленно обернулась и наткнулась на немигающий взгляд блондинки. Девушка тут же отвела взгляд в сторону, но уже через пять секунд ее глаза вновь нашли меня. Эта блондинка была с Артуром на юбилее ресторатора пару дней назад.

Я молча кивнула.

– Знакомая моего жениха.

– Надо же…– Луиза откинулась на спинку своего кресла, поднесла бокал с вином к губам и стала сверлить взглядом девушку за моей спиной. – Она смотрит на тебя так, словно хочет воткнуть вилку для спагетти тебе в спину. Не думаю, что она просто его знакомая.

Я сжала скатерть под столом, продолжая держать спину ровно, и не позволяла себе обернуться. Я чувствовала жжение на затылке от ее тяжелого взгляда. Конечно, я не была настолько наивной, чтобы полагать, что эта девушка просто подруга Артура. Очевидно, она была его любовницей и то, как остро она реагировала на меня, должно быть, она мечтала, чтобы мое обручальное кольцо было на ее пальце.

Я взглянула на свою руку. Камушков было слишком, кольцо было слишком, всего было слишком. Была бы моя воля, я бы собственноручно отдала этой блондинке и кольцо, и Артура.

– Покажи мне его, – голос тети ворвался в мои размышления. Заметив растерянность на моем лице, она продолжила. – Своего Артура, я хочу его увидеть.

Я достала телефон из своей сумочки, отыскала его фотографии со светских мероприятий и протянула телефон Луизе.

– Матерь божья… – она вздохнула и приложила пальцы ко рту. – И тебе придется жить с этим ходячим сексом всю жизнь? Он чертовски горяч, Лика. Полагаю, ты выиграла в лотерею.

Я так не считала.

– Перестань, – я зашипела. Во мне поднялось раздражение, я надеялась, что хотя бы тетя разделит мою ненависть к нему. Хотя я не была уверена, что ненавидела Артура, я поцеловала его и поэтому, скорее всего, мне просто не нравился его заносчивый характер. – Будь он даже самим Аполлоном, ничего не заставит меня захотеть его.

Лгунья. Ты уже его хочешь.

– Ладно, не горячись… Мне нужно в туалет, а после ты поедешь домой, а я в аэропорт.

Тетя подмигнула мне и скрылась за углом. Я вздохнула и допила свой бокал игристого. Луиза уезжала, и я не могла не тосковать по этому поводу.

Периферическим зрением я заметила движение и обернулась, чтобы сказать тёте, что Клим заедет за мной, но встретилась взглядом с другим человеком. Блондинка, которая совсем недавно сидела за соседним столиком со своей подругой, аккуратно опустилась на кресло Луизы и сложила свое изящные руки на стол. Ее глаза исследовали мое удивленное лицо, прежде чем она начала говорить.

– Меня зовут Дана, нас не представили в прошлый раз.

Она смотрела на меня пристально, оценивающе и почти не враждебно. У Даны были длинные светлые волосы, которые она собирала в высокий конский хвост, аккуратный макияж, ухоженный маникюр, дорогая одежда и за ней тянулся шлейф роскошного парфюма.

– Полагаю, мое имя ты уже знаешь.

Дана усмехнулась, на секунду опустив глаза в пол.

– Да, мне про тебя рассказали. Я была крайне удивлена, когда мне сказали, что ты станешь женой Артура, – Дана посмотрела в сторону и, проследив за ее взглядом, я увидела ее подругу, которая напряженно сидела за их столиком и всматривалась в нашу сторону.

– Кем ты ему приходишься? Уж точно не сестрой.

Дана вновь усмехнулась и на этот раз громче.

– У Евгения Наварского только два сына: Артур и Глеб, я уж точно не являюсь их родственницей. С Артуром нас связывает больше, чем просто дружеские отношения.

Мне захотелось закатить глаза. Не сложно было сложить этот пазл.

– Ты с ним спишь, – констатировала я и плотно сжала губы.

– Можно и так сказать. Мы с Артуром много лет вместе и, признаюсь, я полагала, что буду на твоем месте.

Мне хотелось закричать, что она может его забрать, если это поможет прекратить этот раздражающий диалог. У меня не было никакого желания общаться с любовницей моего будущего мужа. О чем нам с ней говорить? О сексуальных предпочтениях Артура?

Смотря на гордый вид этой девушки, мне впервые в жизни захотелось защитить свой пока еще несостоявшийся брак. Как бы я не относилась к женитьбе, я не позволю какой-то стерве в Шанель насмехаться надо мной.

Глава 6

Артур

Мы прошли мимо длинной очереди, ожидавшей разрешения пройти, и, помахав рукой двум вышибалам, вошли в здание клуба. Толпа расступилась, как всегда, когда мы с Глебом появлялись в этом месте. Восхищенные и похотливые взгляды девушек, которыми я всегда грелся, тут же прилипли ко мне, словно назойливые мухи.

Мы устроились в VIP-кабинке, заказали бутылку Clase Azul, Глеб протянул ко мне руку и мы звякнули бокалами, прежде чем выпили по первой рюмке.

Затем я откинулся на кожаные подушки и потянулся к пачке своих сигарет. Разумеется, в этом заведении нельзя курить в помещении, но кто посмеет запретить это делать мне?

– Когда ты собираешься устраивать мальчишник? Твоя свадьба состоится через неделю, – младший брат последовал моему примеру и тоже принял удобное положение, закинув руку на спинку мягкого дивана.

– Его не будет, – просто ответил я и выпустил из легких клубок серого дыма. Глеб прищурился на меня и продолжал смотреть до тех пор, пока я не пояснил свой ответ. – Мальчишник – это конец холостой жизни, кто сказал, что мои похождения закончатся?

Глеб дернулся и сел, упершись локтями в свои бедра. Его глаза, так похожие на мамины, недоверчиво смотрели на меня, пока он обдумывал слова.

– Ты не собираешь быть верным своей жене?

Я ухмыльнулся, прежде чем ответить. Прокрутив в руках окурок, я щелкнул языком и похоронил его в пепельнице.

– Я согласился на этот брак, а не на обязанность стать евнухом.

– Олег Высоцкий не позволит тебе так обращаться с его дочерью, – Глеб опустил глаза вниз, взял бутылку текилы и стал разливать по нашим рюмкам.

– У этого старого мудака много лет есть любовница, о которой знает весь город. К тому же ты видел, как он обращается с Ликой? Он отдал ее мне, как ненужную вещь… Он не отменит свадьбу, даже если я буду участвовать в оргии, – я взял рюмку с алкоголем, и мы с Глебом вновь чокнулись. Жидкость обожгла мое горло, и огонь распространился по пищеводу, вызывая волну жара по телу.

– Черт, – прошипел брат, но через мгновение его губы тронула похотливая улыбка. – Ты и впрямь законченный мудак.

Я коротко улыбнулся. Я не был хорошим человеком и никогда не стану примерным семьянином и верным мужем. Этот брак был по расчету, Высоцким нужны были наши деньги, а мне их акции в будущем, к тому же я не против поразвлечься с этой барышней. Не то, чтобы у меня были проблемы с сексом, увидев впервые Лику, мне хотелось рассмеяться вслух. Эта девушка краснела при упоминании слова “член”, и мне было трудно представить ее в своей пастели. Но ее дерзкий язык и резкие слова смогли разжечь во мне огонь азарта, каждым своим взглядом Лика бросала мне вызов, а я никогда не уклонялся от вызова. Особенно от горячего вызова. Что такое жизнь без трепета от огня?

– Отец потребует от тебя наследников, как ты объяснишь ему, что не притрагивался к своей жене?

Я ухмыльнулся и наклонился к брату.

– Кто сказал, что я не буду трахать свою жену?

Глеб запрокинул голову назад и грубо рассмеялся. Его смех гудел где-то глубоко в груди.

– Ты серьезно? Я думал, ты знаешь, с чем имеешь дело, – Глеб перестал смеяться, но его губы все еще трогала широкая улыбка. – Эта девушка лучше пустит себе пулю в висок, чем переспит с тобой.

Внезапно я представил ее обнаженное шикарное тело под собой. Да, Лика была девственницей с распутным языком, но, черт, ее тело манило меня. У нее были самые правильные изгибы и выпуклости в нужных местах. Я пару раз представлял ее перед собой на четвереньках, с распахнутыми от желания губами и кричащей мое имя в результате мощного оргазма. Проклятье, только от одних только фантазий мои яйца готовы взорваться. Я не мог дождаться дня, когда сделаю Лику своей в нашу брачную ночь.

– Посмотрим, ты знаешь, что я всегда добиваюсь своего, – я потянулся за бутылкой Clase Azul.

– Ее брат отрежет тебе член, если узнает, что ты принудил его сестренку к сексу, – Глеб издал смешок и его пытливый взгляд переместился куда-то за мою спину. – Кстати, о ее брате… Он смотрит так, будто хочет выжить дыру на твоем затылке.

Я натянул дерзкую ухмылку и обернулся. Клим сидел в соседней VIP-кабинке в компании своих друзей, его колени оседлала полуголая брюнетка, которая целовала его шею и массировала грудь парня руками. Двойные стандарты Высоцких: этому парню позволялось трахать все, что движется, в то время как его близняшка Лика должна была сидеть взаперти и никогда в жизни не общаться с мужчинами. Семейка лицемеров. Клим не обращал внимания на прилипчивую девушку на его коленях, его хищный взгляд, наполненный ненавистью, был сосредоточен только на мне. Будь у этого парня пушка в руках, он бы не медля проделал дыру в моем затылке.

– А как же любовь и прочая чепуха? – Глеб засмеялся, когда увидел мое лицо.

– Любовь – игра для дураков. Разве я похож на идиота?

– Наш отец до беспамятства любил маму, – ответил брат с тоской в голосе, его глаза наполнялись болью каждый раз, когда он упоминал нашу мать. Мое сердце предательски дрогнуло, но я потянулся к сигаретам, чтобы избавиться от надоедливого чувства.

– Да, и вспомни, что с ним стало после ее смерти.

Отец сходил с ума после гибели мамы. Это было много лет назад, и он до сих пор не оправился. Он был настолько влюблен в нее, что отказался жениться во второй раз.

Взгляд Глеба метнулся в сторону, я повернулся за ним и увидел Дану в компании своих трех подруг. Девушки направлялись в нашу сторону, одна из них несла миску с дольками лайма, другая – соломинки.

Кокетливо ухмыляясь, они подошли к нашей кабинке и поставили на стол миски. Глеб подавил улыбку, увидев мое выражение лица.

– Я увидела, что вам чего-то не хватает, – произнесла Дана с широкой улыбкой и опустилась ко мне на колени. С этой девушкой у меня самый сногсшибательный минет.

– Чего-то, чем можно испортить бутылку текилы за сорок семь штук? – спросил я, откинувшись назад с суженными глазами.

Глава 7

– Я думаю, нужно выбрать вот это пышное с закрытой спинкой, воротничком и длинными рукавами, – с задумчивым видом произнесла мама и провела рукой по блестящей юбке из органзы. – Посмотри, как красиво переливаются стразы и пайетки.

Я бросила ленивый взгляд на свадебный наряд, который держала в руках наша прислуга. Платье состояло из восьми, если не больше слоев, оно было ужасно пышным и усыпанным всевозможными стразами так, что его можно было разглядеть из космоса. Моя мать специально выбирала самые дорогие и роскошные свадебные платья, чтобы все в день торжества знали, что я выхожу замуж за самого богатого человека города.

– Мария, можете, пожалуйста, показать предыдущее платье, – спокойно произнесла я и встала со своей кровати, при этом получила недоверчивый взгляд матери. Мария вытащила из чехла просто атласное платье а-силуэта с разрезом вдоль ножки и красивым декольте. Оно было простым и не кричащим. – Мне оно нравится.

– Если ты собралась выходить замуж за пастуха, то оно то самое, – небрежно сказала мама и отпихнула понравившееся мне платье. В этот момент в комнату вошла моя школьная подруга Юля, которая выходила поговорить по телефону, она была здесь в качестве моральной поддержки при выборе свадебного платья. Ее лицо было бледным, а глаза лихорадочно блуждали по моему лицу, когда она прижимала к своей груди айфон.

– Что такое? – я нахмурилась.

Юля покачала головой, встала рядом со мной и начала всматриваться в целый ряд платьев разного фасона, но все равно замечала боковым зрением ее взволнованный взгляд.

– Лика, ты ни за что на свете не наденешь это скучное платье, – произнесла мама, возвращая все свое внимание к ужасно пышному платью. Я нахмурилась и попыталась сохранить остатки своего здравомыслия.

– Нет, мама, вы с отцом и так отобрали у меня право на счастливый брак, и если ты собираешься еще заставить меня надеть это мерзкое пафосное платье, ты сделаешь меня еще несчастнее, – я скрестила руки на груди и сверлила лицо мамы немигающим взглядом. – Если можно быть еще несчастнее.

Тихо прошептала я, но мама и Юля слышали эти слова. Подруга тяжело вздохнула и с сочувствием посмотрела на меня, а мама, закатив глаза, все-таки достала выбранное мною платье, которое она считала скучным и нелепым. Мария – наша прислуга, поджала губы и украдкой смотрела на меня, при этом, не сумев скрыть жалость во взгляде.

– Ты сведешь меня в могилу, Лика! Нас просто засмеют! Будут говорить за нашими спинами, мол, Высоцкие не могут нормально одеть свою дочь! – мама покачала головой и приказала Марии отпарить платье.

– Какое тебе дело до грязных сплетен этих людей?

Мама поджала губы, но слова так и остались непроизнесенными. Все в этой комнате знали ответ на мой вопрос; женщины нашего круга привыкли всю жизнь заниматься воспитанием детей и выбором наряда на светские выходы, и единственным развлечением в их никчемной жизни являлись сплетни и интриги нашего общества. Я ненавидела свою семью за это.

Мне хотелось завопить, выставить мать за дверь и вымести на ком-то свою злость. Например, было бы неплохо расцарапать Артуру его нахальное лицо.

Полноватая женщина кивнула и вышла за дверь моей спальни. Моя мать, резко развернувшись на высоких каблуках, достало откуда-то небольшую коробочку, обернутую красным бантом, и протянул мне.

– Что это? – я удивленно приподняла бровь и опустила руки вдоль туловища. Мама выглядела такой растерянной и смущенной, и это привело меня в шок.

– Мой подарок на твою свадьбу.

Я приняла небольшую коробочку, села на край своей кровати и принялась развязывать бант. Открыв крышку, первое, что я увидела – белую кружевную ткань. Я с трудом смогла сдержать свои эмоции. Я подняла за тонкие лямки так называемый ночью пеньюар и натянуто улыбнулась. Вся середина была прозрачной, и он был такой короткий, что едва прикрывал бы мои ягодицы. Под ним, на дне подарочной коробки, находилась еще меньшая часть одежды – белые кружевные стринги, которые не могли бы скрыть мои ягодицы и сзади они скреплялись бантиком. Юля скривила губы, но затем быстро убрала гримасу отвращения со своего лица, чтобы не обидеть мою маму.

– О, как неожиданно… – мой голос был дрожащим и прерывистым.

– Это для твоей брачной ночи, – сказала мама с блеском в глазах. – Уверена, Артуру понравится распечатывать тебя, подобно подарку. Мы должны радовать своих мужей.

Я кивнула.

– Спасибо.

Я нервно сглотнула и попыталась улыбнуться. Мама выглядела так, словно не видела в этом ничего ужасного и омерзительного.

– Твой отец хотел, чтобы я поговорила с тобой об этом.

Кровь отлила от моего лица, и мне внезапно стало дурно.

– Господи! Только не это… – я вскочила, отпихнув от себя коробку с проклятым пеньюаром, и стала нервно расхаживать по комнате. – Неужели вы с отцом обсуждали мой первый секс?

Мама смущенно улыбнулась и как следует типичной трофейной жене, податливо сложила руки на своих коленях. На ней было идеально выглаженное кремовое платье без единого пятнышка или торчащей ниточки, моя мать была эталоном идеала и роскоши, все в ней кричала о том, что она – счастливая мать и лучшая жена на свете. Но это не было правдой. Мы с Климом знали это. Хоть она и прятала свои эмоции за маской бесчувствия, я знала, что внутри она была несчастна до мозга костей.

Когда много лет назад у отца появилась любовница, и весь город говорил об этом, я часто слышала ее всхлипы на чердаке нашего дома. Мы с братом видели синяки на ее теле после того, как отец приходил домой после неудачной сделки. Но моя мать не могла позволить себе показать, как сильно равнодушное отношение отца ранит ее чувства; она почему-то считала, что забрать своих детей, развестись с мужем и спасти себя и нас с Климом от отца-тирана – это слабость и безхребетность. Может быть, она считала себя сильной и неуязвимой, полагая, что только мудрые женщины могут сохранить брак, каким бы ужасным он ни был, но я явно не считала ее благоразумной.

Глава 8

Мы сидели за обеденным столом, папа разговаривал с Климом насчет планов по улучшению нашей винодельни, в то время как мы с мамой, как и положено женщинам в нашей семье, молчали. Никто из моих родителей не догадывался, что через пять часов у меня рейс в Неаполь, и что никакой винодельни, как и моего брака не будет.

Я позволила себе поднять глаза со своей тарелки и взглянуть на маму. Она поднесла к своему рту бокал красного вина и смотрела в одну точку, пребывая глубоко в своих размышлениях. Буду ли я скучать по ней? Не думаю. Она была красивой и стройной женщиной, достаточно умной, чтобы подстраиваться под своего мужа и все время держать язык за зубами. Она не любила отца, и я могла бы сказать, если бы он умер, она бы не горевала слишком долго. Я не могла понять, любила ли она нас с Климом, я никогда не чувствовала от нее поддержку и заботу, и если мой брат особо не ощущал нужды в материнской любви, то у меня в сердце была глубокая рана из-за отсутствия маминого внимания. Тем не менее, она проявляла ко мне большую терпимость, чем мой деспотичный отец.

Я осторожно перевела взгляд на отца. Он был жестоким и властолюбивым человеком. Сидя во главе этого стола, он чувствовал превосходство над всеми нами, он знал, что в его толстых руках моя жизнь и жизнь Клима. Всмотревшись в Клима, который кивал в знак согласия в ответ на вопрос отца, я в очередной раз убедилась, что он был ужасно похож на отца, что нельзя было сказать обо мне. Благо, от папы ему передалась только внешность, а не его садистские наклонности. Я не была похожа ни на мать, ни на отца. Я даже не видела себя в лице Клима. Да, у нас был похожий цвет глаз, но на этом схожесть заканчивалась. Иногда, в тяжелые минуты тоски, я задумывалась, а являюсь ли действительно родной для Клима? Но стоило мне почувствовать тесную близнецовую связь с братом, все сомнения улетучивались.

– Завтра ты станешь женой Артура, – заявил отец, обращаясь ко мне. Его жестокие глаза нашли мое лицо, и я смогли лишь несколько раз поморгать, пока проглатывала кусочек курицы. – Я рад, что ты усмерила свой паршивый характер и поняла, что по-настоящему лучше для тебя. Твоя семья будет гордиться тобой, Лика.

Отец смерил меня равнодушным взглядом. Он был горд тем, что я, как он думал, смирилась со своей участью стать женой Артура. Ему было плевать на меня, он радовался, что, наконец, получит свои деньги.

Клим метнул холодный взгляд в мою сторону, ему всегда удавалось держать безэмоциональную маску и обманывать нашего отца. Когда-то мне было трудно лгать, но теперь я научилась.

– Ты должна быть послушной и покладистой женой, и держать свой длинный язык за зубами.

Я коротко кивнула и постаралась скрыть свои пылающие щеки за стаканом сока. Отец перевел взгляд на мою мать, и, кажется, не заметил ничего странного в моем поведении.

Я не могла поверить, что действительно собираюсь сделать это, но теперь я не отступлю, даже если часть меня задавалось вопросом, действительно ли я этого хотела.

Внезапно в голове вспыхнуло лицо Артура: красивое и мужественное. Я вспомнила наш поцелуй, он был страстным и желанным, словно глоток пьянящего кислорода. Я коснулась пальцами своих горячих губ и буквально почувствовала его губы на своих. Боже, наваждение какое-то. Я потерла пальцами виски, чтобы избавить себя от дурных мыслей.

ღღღ

– Здесь около десяти тысяч долларов, – одной рукой Клим вел машину, а другой достал с заднего сиденья сумку и передал мне. – Это поможет тебе продержаться какое-то время и два паспорта на всякий случай, но ты должна избавиться от них, как только окажешься в Европе.

Я запихнула все в сумку и вцепилась в ремешок. Меня трясло от волнения, а желудок сводило от паники.

– Как только окажешься в Неаполе, перекрасить волосы в другой цвет, – серьезным тоном сказал Клим и остановил свою машину на платной парковке аэропорта. Он посмотрел на меня, глаза его были холодными и бесчувственными, как будто он разговаривал не со мной, а с другим человеком. – Свяжись с Луизой, она укроет тебя у себя на первое время, но ты должна помнить, что отец первым делом будет искать тебя у нее.

Я кивнула.

– Если захочешь вернуться, в Москве у меня есть хороший знакомый, его зовут Руслан, он обязан мне своей жизнью, поэтому не откажет тебе в помощи. Скажи ему, что ты моя сестра. Я дам тебе его контакты.

Я вновь кивнула, не в силах заговорить из-за страха расплакаться. Я больше жизни любила своего близнеца, но также знала, что если останусь, буду несчастна до конца жизни.

– Я не смогу пойти с тобой в аэропорт и посадить на рейс, отец посмотрит камеры наблюдения и узнает, что я помогал тебе.

– Я так сильно люблю тебя, Клим! – я почувствовала, как глаза начинают щипать. – Я буду скучать по тебе.

– И я, Лика.

Я потянулась к брату и обняла его, что есть мочи. Клим усмехнулся и провел по моим волосам рукой. Я буду скучать по этому жесту.

– Береги себя, сестренка.

Я осторожно положила поддельный паспорт на стойку, женщина едва взглянула на фотографию, несмотря на то, что волосы у меня были на два тона светлее, чем у девушки на фотографии. Она, наверное, подумала, что я покрасила их в другой цвет. Через пару минут мне протянули билет свободы. Я жадно схватила его дрожащими пальцами. Я думала, что во время посадки буду чувствовать себя спокойно, но вместо этого, нервы скрутили мой живот так сильно, что я боялась, что меня вырвет.

Какая-то часть меня задавалась вопросом, что почувствует Артур, когда узнает о моем побеге. Я не думаю, что мое исчезновение нанесет огромный удар по его гордости. Дело было не в любви и даже не в чувствах. Я вспомнила ту омерзительную фотографию с клуба и заставила себя поверить, что он – самый ужасный человек на свете.

– Пути назад нет, – прошептала я сама себе, когда взглянула на табло с информацией о вылетах.

Вот оно. Это было прощание с жизнью, которую я знала, с моей семьей, с моим домом, со всем. Сомнение уже гложет мою решимость, но это был мой единственный шанс. Может, я смогу встретить своего человека и буду счастлива в браке. Я должна была принять это. Мне нужно было жить своей собственной жизнью, нужно было принимать собственные решения, нужно было уйти от ужасов нашего мира.

Глава 9

Артур

Я стоял напротив зеркала и пытался завязать свой серебристый галстук. Никогда ненавидел эту штуковину, она давила на мое горло, словно удавка. Глеб сидел на диване в моей комнате и медленно потягивал бренди, хотя время было всего девять утра.

– Как думаешь, у Высоцких в семье есть какая-нибудь симпатичная родственница? Я был бы не против повеселиться на твоей свадьбе.

– Если ты собираешься трахнуть девушку из этой семьи, то будешь обязан жениться на ней, как минимум потому что ты лишишь ее девственности.

Губы Глеба тронула извращенная улыбка, и он даже не удосужился поднять глаза от своего телефона. Я взял в руки бутоньерку и прокрутил ее между пальцев.

– Не все так благородны, как твоя Лика.

– Сегодня вечером никто не будет никого лишать девственности, – заявил отец, резко войдя в комнату. Он уже был одет в праздничный костюм и выглядел счастливым до мозга костей. Глеб бросил в мой сторону многозначный взгляд, который говорил о том, что если кто и лишит девушку невинности, то это буду я. – Держи себя в руках и не притрагивайся ни к одной девушке на этой свадьбе!

Отец нахмурил свои седые брови и погрозил пальцем Глебу. Мой младший брат невинно поднял руки в жесте, означающий полную капитуляцию. Затем папа повернулся ко мне и его взгляд потеплел.

– Не думаю, что это необходимо, но я все равно скажу тебе. Обращайся со своей женой, как с королевой. Территория за пределами твоего дома – это место, где ты можешь потерять контроль и позволить внутреннему гневу выйти наружу, но никогда, слышишь меня, сын, никогда не вымещай свой гнев на жену!

Папа схватил меня за плечи и его глаза на время тирады возбужденно заблестели. Отец знал, о чем говорил; всю свою жизнь он носил нашу мать на руках, относился к ней, как к драгоценному бриллианту, пока один несчастный случай не забрал ее.

– Твоя жена – твое лицо, помни это!

Отец отступил назад с контролируемой улыбкой, но я видел намек на эмоции в его глазах. Его телефон зазвонил и он отошел в угол комнаты, чтобы ответить на звонок.

Я посмотрел на свое отражение в зеркале и прицепил бутоньерку. Я не собирался плохо относиться к Лике, но мое понимание брака сильно отличалось от мнения отца. Я почувствовал долю стыда от того, что Лика нужна была мне как очередной трофей, который я бы поставил на полку своих достижений. Я совсем не знал эту девушку, это был вопрос не чувств и любви, дело было в похоти и страсти.

– Повтори, – произнес отец слишком громко, чем привлек наше с братом внимание. Глеб лениво обернулся и бросил туманный взгляд на отца. Черт, этот придурок успел напиться до начала церемонии.

Папа схватился за лоб свободной рукой и потряс головой.

– Скажи мне, что ты шутишь, Олег, – отец стал расхаживать по комнате и с каждой секундой его лицо все больше багровело. Было ясно одно: он говорил с отцом Лики, и судя по его реакции, произошло что-то дерьмовое.

– Что происходит? – когда отец окончил телефонный разговор, я был не в себя от нетерпения.

– Сегодня утром Высоцкие не смогла найти Лику.

Мое тело напряглось.

– Что это значит?

Глеб встал и, кажется, протрезвел за пару секунд. Отец смахнул рукой капли пота со своего лба, затем его взгляд встретился с моим.

– Это значит, что твоя невеста сбежала.

Я замер, анализируя в голове услышанное. Плечи отца опустились так, словно он узнал о чем-то трагическом, что-то бубня себе под нос, он быстро вышел из спальни, оставив дверь открытой.

– Эта девушка мне нравится, – с ухмылкой заявил Глеб, и мне захотелось ударить его по лицу.

Лика сбежала. И она сбежала от меня.

ღღღ

Когда мы вошли в прихожую дома Высоцких, до наших ушей стали долетать крики и ругань, доносящиеся из гостиной. Отец Лики метался по комнате, словно обезумевший зверь, его жена сидела на краю дивана, захлебываясь собственными слезами и прижимая к опухшей щеке ладонь. Видимо, этот садист ударил ее. И только близнец Лики – Клим, стоял возле окна, засунув руки в передние карманы своих брюк, и безучастным взглядом пялился вдаль. Я мог бы сказать, что он был встревожен, так как его челюсть была напряжена, а глаза лихорадочно прыгали по окну.

Я прошел мимо этой сцены скандала, в то время как мой отец и брат остались в гостиной. Быстро поднявшись по лестнице, я без особого труда нашел комнату Лики. Раскрыв дверь, я неуверенно вошел в комнату, словно чудесным образом Лика могла быть внутри. Интерьер был выполнен в светлых оттенках; ничего лишнего: двуспальная кровать, аккуратно застеленная, прикроватная тумба, на которой лежала книга Ремарка, шкаф-купе с большим зеркалом в пол и огромный стеллаж с книгами. В комнате было чисто, словно Лика хотела оставить после себя все самое лучшее. Воздух был пропитан ее цветочными духами, которые я так быстро запомнил за несколько мимолетных встреч.

Мое внимание привлекло белое пятно у окна. Мой взгляд упал на белое свадебное платье, висящее на металлической вешалке. Оно было длинным, силуэтным и я бы сказал скромным. Мне не составило труда представить Лику в этом платье и, держу пари, она была бы самой красивой невестой. Почему-то, этой девушке не нужны были ни дорогие украшение, ни блестящее платье, ни яркий макияж, чтобы привлечь к себе внимание. Я подошел ближе и заметил длинную фату, провел пальцами по жесткой ткани, и что-то непонятное защемило в груди.

Внизу, на полу, стояли белые туфли на высоком каблуке, покрытые серебристыми стразами. Рядом с ними стояла коробка, я снял с нее крышку и увидел белую прозрачную ткань. Черт, это была кружевная хрень, которую невесты надевают на первую брачную ночь.

Этот комплект белья должен был быть на ее восхитительном теле сегодня, и в нашу первую брачную ночь я должен был сорвать с нее эту ткань.

Я почувствовал, как кровь в моих жилах начинает бурлить от гнева. Меня буквально распирало от злости, плюс ко всему в правой стороне груди появилась давно забытая тяжесть.

Глава 10

Лика

Через два часа мы приехали в многоквартирный дом Луизы. Ее квартира была небольшой, с крохотной спальней, в которой стояла односпальная кровать и прикроватная тумба; гостиная, совмещенная с маленькой кухней, где вместо стола была барная стойка. В квартире было тускло и неуютно, создавалось впечатление, что здесь никто не живет, и только по небольшой дорожной сумке в углу спальне можно было предположить, что здесь есть жильцы.

Тетя никогда не оставалась надолго, максимум, который она могла себе позволить – два месяца в одной стране. Луиза предпочитала кочевой образ жизни. Она считала, что ее предназначение в том, чтобы посетить как можно больше интересных мест, к тому же, у нее были друзья по всему миру.

Я закрылась в ванной комнате со светло-коричневой краской для волос, ножницами, парой новых нарядов, которые помогли вписаться лучше, чем моя супер дизайнерская одежда. Проигнорировав голод и невыносимую усталость от долгого перелета, я достала свой новый телефон и написала Климу, что со мной все в порядке и что я добралась до Луизы. Я хотела услышать его голос, хотела знать, как отреагировала моя семья на побег, но я не могла так рисковать. Вместо этого я прикусила губу от досады и схватила ножницы с раковины.

Когда через сорок минут я вышла из ванной комнаты с карамельным цветом волос и обрезанными до плеч волосами, тетя не смогла скрыть удивление на своем лице.

– Это не ты, – она опустила глаза и покачала головой, продолжая помешивать шейкер.

Я тихо прошла на кухню и села на высокий барный стул.

– Это новая я, – конечно, новая прическа не помешает отцу узнать меня вблизи. Мне просто придется переезжать из города в город, пока я не буду уверена, что моя семья, наконец, не оставит затею поймать меня. Тогда я буду в безопасности. – Пожалуйста, не смотри на меня так, будто ты не одобряешь мой выбор. Разве ты не должна быть счастлива за меня?

– Господи, конечно, я хочу, чтобы ты была счастлива, Лика! – упершись руками в барную стойку, громко сказала тетя. – Если твое сердце требует свободы, то следуй за ним. Но… Я очень переживаю, что твой отец накажет тебя настолько сильно, что я никогда тебя не увижу.

Луиза прикусила нижнюю губу, которая уже успела начать кровоточить из-за постоянных нервных покусываний. Впервые я вижу тетю такой расстроенной и потерянной. Я не могла не задаться вопросом, а правильно ли я поступила. В любом случае, назад пути нет. Если я стыдливо вернусь домой, отец изобьет меня до полусмерти и до конца жизни запрет в доме, пока не найдет мне старого и толстого мужа, чтобы в очередной раз наказать меня.

– Ты забыла уточнить, если отец найдет меня.

Луиза вздохнула и потянулась к верхней полке за двумя стеклянными бокалами. Она открыла шейкер и вылила в стаканы красную жидкость. Запах алкоголя ударил мне в нос, защекотав рецепторы.

– Это Космополитен собственного приготовления, – с гордой улыбкой произнесла Луиза и протянула мне бокал-блюдце.– Ну, раз ты начала новую жизнь, предлагаю это отметить. Я знаю, что ты редко пила алкоголь, но никогда не поздно это исправить.

Я действительно очень редко пила алкогольные напитки и чаще всего на светских мероприятиях, куда нас часто водил отец.

– За твою новую жизнь, – Луиза подняла свой бокал, и мы чокнулись коктейлями.

Я поднесла ко рту напиток и попробовала на вкус коктейль. Алкоголь обжег мой рот и продолжил течь по пищеводу, разогревая тело. Мне необходимо было успокоить расшатанные нервы, и снять напряжение, накопленное за долгое время перелёта.

– Каков твой план?

– Отец, должно быть, уже послал поисковую группу за мной, и скоро они будут здесь,– я сделала небольшой глоток, чувствуя приятное покалывание в горле. – Поэтому, завтра днем я планирую уехать в Палермо, а затем во Францию.

– Ты права, первым делом твой неугомонный отец посетит меня, надеясь, что он найдет тебя здесь, – Луиза цокнула языком. – Я не доставлю ему такой радости.

Спустя два Космополитена, усталость навалилась на меня настолько сильно, что как только моя голова коснулась подушки, я тут же провалилась в сон.

Ранним утром, когда часы показывали пять утра, меня разбудил телефонный звонок. Мне потребовалось пару минут, чтобы вспомнить события вчерашнего дня и понять, что я действительно взяла судьбу в свои руки и сбежала с собственной свадьбы.

– Алло, – мой голос был хриплым от сна и немного тихим. Когда на экране телефона я увидела знакомый номер, я без страха взяла трубку.

– Лика, слушай меня внимательно, – голос Клима был серьезным и требовательным. Я привстала на локтях, почувствовав напряжение во всем теле. – Артур был в бешенстве, когда узнал о твоем побеге, отец отправил двух своих людей на твои поиски и Артур отправился вместе с ними. Ты ошиблась, когда думала, что он так просто оставит тебя, Наварский не собирается отступать, он намерен поймать тебя и женить на себе.

Мое сердце билось так быстро, будто намеревалось выпрыгнуть из груди. Его стук отдавался в ушах, а пульс пружинил то вверх, то вниз.

Я считала, что Артур не захочет марать свои руки и просто найдет себе новую невесту, но как же я ошиблась. Теперь он охотился на меня, словно хищник за несчастной жертвой.

И вдруг я поняла: высокомерная задница не могла принять удар по своей гордости. Артур хочет жениться на мне, чтобы доказать, что он получает все, что хочет, что у него есть власть надо мной, пока я марионетка в его руках.

– Что же мне делать?

– Люди отца едут прямиком к Луизе, и если ты не хочешь быть пойманной, тебе следует уезжать прямо сейчас.

Я вскочила с дивана, словно ошпаренная. В кромешной темноте я стала метаться по комнате, пытаясь отыскать свою одежду, пока Клим все еще висел на телефоне.

– Клим?

– Мгм?

– Спасибо. Я люблю тебя, – на последнем слове мой голос стал трещать, а нос щипать от подступающих слез. Разлука с братом сказать на мне намного сильнее, чем я ожидала.

Глава 11

Пентхаус, в котором проходила вечеринка, был огромный: высокие потолки, с которых свисали причудливые люстры в форме шаров, панорамные окна, открывающие потрясающий вид на ночную Москву, открытая терраса с бассейном, модная мебель от ведущих дизайнеров города, алкоголь, льющийся водопадом, полуголые девицы, танцующие на столах и барных стойках, светодиоды, диско-шар и пьяные люди, двигающиеся под бит музыки.

В своей прошлой жизни я редко бывала на подобных вечеринках, потому что моя семья выходили в свет только на мероприятия, устраиваемые семьями из нашего круга; и, как правило, подобные светские мероприятия подразумевали элегантное платье в пол, спокойную приглушенную музыку, вежливую беседу с дальними родственниками и максимум один бокал игристого за весь вечер.

И сейчас, наблюдая за тем, как какая-то девица одним рывком срывает с себя бюстгальтер, и обнаженная прыгает в бассейн, я испытываю нескрываемый шок.

– Я пойду к бару, тебе взять что-нибудь? – Руслан склонился над моим ухом, чтобы я смогла расслышать его сквозь грохочущие биты музыки.

– Мохито.

Мой парень кивнул и оставил меня одну. Я отошла к диванчикам в углу комнаты, подальше от потных танцующих тел и присела в мягкое кресло с красной обивкой. Достав свой мобильник, я зашла в «звонки» и, не увидев ни одного пропущенного от Клима, раздосадованная, убрала телефон обратно. Я переживала, что с ним могло что-нибудь произойти. Мы еще никогда в жизни не разлучались на такой долгий период.

Спустя десять минут ко мне подошел Руслан в компании незнакомого мужчины и высокой брюнетки.

– Это Тимур и Адель, – Руслан представил меня, протянул запотевший стакан с напитком и присел рядом. Парочка тоже опустилась на соседний диванчик, если Адель выглядела очень дружелюбно и улыбнулась мне в знак приветствия, то ее парень Тимур лишь коротко кивнул мне и затем вернул все свое внимание к своей спутнице, собственнически положив на ее талию свою руку. Тимур был высоким, смуглым и широкоплечим, с густой щетиной и темными, как уголь волосами; от его хищного взгляда у меня пробежали мурашки вдоль позвоночника. – А это Лиза – моя девушка.

Я улыбнулась и кивнула новым знакомым. Было непривычно слышать свой псевдоним, к которому я так и не успела привыкнуть. Пока мужчины обсуждали свои дела, я медленно помешивала соломинкой свой напиток и смотрела на город через панорамные окна.

Внезапно Адель придвинулась ко мне, чем привлекла мое внимание.

– Вы давно с Русланом друг друга знаете? – глаза девушки блестели, но я бы не сказала, что она была пьяна. Кажется, Адель и вовсе не пьет.

– О, нет, всего пару недель. Я совсем недавно приехала в Москву, – я потерла мочку уха и попыталась улыбнуться, чтобы скрыть свою ложь. Но, кажется, моя новая знакомая ничего не заметила. – А вы?

Адель засияла, счастливая улыбка тронула ее губы, когда она взглянула на своего парня. Тимур слушал Руслана и кивал в знак согласия, но местами бросал настороженные взгляды в сторону Адель, проверяя ее. Кажется, этот парень относился к ней, как к королеве и, должно быть, Адель чувствовала себя защищенной рядом со своим мужчиной, я невольно покосилась на Руслана, который на фоне Тимура выглядел как подросток и поняла, что не чувствую себя в безопасности рядом с ним.

Внезапно в голове всплыло лицо Артура, и я поняла, что, несмотря на его кабелиное поведение, рядом с ним я не ощущала себя такой легкой мишенью. Он был мужественнее Руслана в сотню, а то и в тысячи раз.

– Вообще-то давно, – со смехом произнесла Адель, прервав череду нескончаемых мыслей в моей голове. Она подняла руку и указала на блестящее кольцо на ее безымянном пальце. – Мы женаты уже четыре года и сейчас планируем ребенка. У меня есть младший братик Матвей, поначалу мне хватало его, но теперь я поняла, что хочу подарить Тимуру ребенка.

Каждый раз, когда Адель смотрела на своего мужа, ее глаза искрились счастьем, а Тимур, в свою очередь, отвечал ей теплом в своих безэмоциональных глазах.

“Любого мужчину можно поставить на колени”, – вот что имела в виду моя мама, когда давала мне наставления перед свадьбой. Тимур создавал впечатление жестокого и бескомпромиссного мужчины, но Адель удалось усмирить его внутреннего демона. Она стала королевой его сердца.

Я сглотнула и отвела глаза в сторону. Я никогда не мечтала о браке, я даже сбежала с собственной свадьбы, но наблюдая за счастьем этой пары, я почему-то впервые пожалела, что лишила себя шанса на любовь.

– Тимур выглядит очень устрашающе, как тебе удалось завоевать его сердце?

Глаза Адель расширились, и она стала хохотать, откинув голову назад. Затем склонилась надо мной, чтобы нас никто не смог услышать:

– На самом деле поначалу я его презирала. Наша история началась отнюдь не с любви с первого взгляда, а с ненависти. Но Тимуру удалось влюбить меня в себя, и в конечном итоге он сделал меня своей, – девушка опустила глаза вниз, на свое обручальное кольцо и улыбнулась. – Не всегда с первого раза удается разглядеть то, что находится под маской.

Я уставилась на нее, анализируя услышанное. Скрывал ли Артур свое настоящее лицо под маской высокомерия и тщеславия? Теперь я никогда этого не узнаю.

– Извините, мне нужно освежиться, – я схватила свою сумку, бросила извиняющий взгляд на всех присутствующих и стала пробираться через танцующую толпу.

Люди плескались в бассейне, несмотря на то, что лил дождь. Музыка на террасе была тише, и я могла облегченно выдохнуть. Моя голова трещала от выпитого алкоголя и оглушающей музыки, я собиралась попросить Руслана отвезти меня домой, но прежде хотела подышать свежим воздухом.

С этого участка террасы открывался изумительный вид на ночной город. Все вокруг горело разноцветными огнями, снизу по улицам шли люди, по длинным извилистым дорогам не спеша ехали автомобили. Этот город жил своей жизнью, не зря говорят, что Москва никогда не спит…

Я оглянулась и через французские двери всмотрелась в танцующую толпу. Если бы люди на этой вечеринке знали, кто был моим отцом, они без промедления сдали меня ему за хорошее вознаграждение. Меня искала вся моя семья, но больше всех в моей поимке был заинтересован Он.

Глава 12

Белая рубашка Артура была мокрой от дождя и прилипла к его мощной груди. По его лицу стекали капли воды, прямиком к горлу и каждый раз, когда он сглатывал, его кадык сексуально дергался вверх. В этот момент я чувствовал себя идиоткой, думая, что когда-нибудь смогу забыть его. Он был более мужественным, чем все парни, которых я встречала после него.

Темные глаза Артура встретились с моими, в то время как Руслан продолжал висеть вниз головой, отчего его лицо налилось кровью. Взгляд, который он бросил на меня, заставил меня захотеть спрятаться или убежать. Он хотел напугать меня, и мой страх был тем, чего я никогда не дам ему.

– Ты что творишь?! Немедленно отпусти его! – закричала я, когда Руслан издал звук, похожий на отчаянный стон. Он хватался за руки Артура, сцепленные вокруг его шеи, словно они были его спасательным кругом.

В этот момент на террасу ворвались двое громил в костюмах, которые замерли у входа. Я без труда смогла узнать в их лицах телохранителей своего отца. Я оглянулась и поняла, что на террасе теперь никого не было, вечеринка продолжалась внутри здания, но люди прилипли к окнам и, разинув любопытные рты, наблюдали за нами.

– Черта с два, – прорычал Артур и сильнее сжал пальцы на шее бедного Руслана, губы которого стали синеть.

– Отпусти его, он может сорваться!

– Ты переживаешь за него? – его взгляд заставил мое сердце упасть в пятки. Меня начало трясти так, что ноги едва держали меня в вертикальном положении. Я не могла позволить Артуру покалечить Руслана, он был ни в чем не виноват.

– Он ничего не знает. Пожалуйста, просто дай ему уйти, – более сдержанным тоном сказала я и стала медленно идти в сторону парней.

Люди моего отца засмеялись и один из них пробормотал что-то, удивительно похожее на “шлюха”. Громилы выжидающе смотрели на Артура; я оскорбила его тем, что сбежала и еще хуже, что была с другими мужчинами. Я часто видела на лице Артура высокомерную улыбку, но сейчас его лицо было грозным, свирепым и устрашающим.

– Я ничего не знаю, я не имею к этому отношение, – прошипел Руслан своими синими губами, пытаясь спасти свою задницу. – Я едва знаю эту девчонку.

Трус. В тот момент, когда я поняла, что Руслану было плевать на то, кто эти люди и что они собирались со мной делать, мне стало дурно. Он даже не собирался пытаться защитить меня.

– Заткнись, – прорычал Артур и одним резким движением выбросил Руслана на пол. Тот сразу же отполз к моим ногам, забился в угол, стал кашлять и жадно хватать ртом воздух. – И на этого слизняка ты меня променяла?

С отвращением выплюнул Артур в сторону Руслана. По быстро вздымающейся груди, бешено пульсирующей вене на его шее, и вздутым венам на руках я поняла, что он был страшно зол.

– Пожалуйста, – сказал я, хотя мольба оставила горький привкус во рту. Темные глаза Артура даже не моргнули, когда он посмотрел на меня. Ожидать от него помощи после того, как я обошлась с ним – было просто нелепо. – Оставь его, давай просто уйдем отсюда.

– Ты хочешь, чтобы я оставил целым и невредимым ублюдка, который трахал мою невесту? Ты отдала ему то, что принадлежало мне, и хочешь, чтобы я просто ушел? – спросил Артур угрожающе тихим голосом.

Я проглотила свой язвительный ответ. Я никогда не принадлежала ему и не буду принадлежать. Не его дело, что я делала с Русланом, даже если бы я переспала с ним, это все еще не касалось Артура. Мне нужно было сказать, что я не спала с Русланом, что я не спала ни с кем. Может, он успокоится, если узнает, что я все еще девственница. Держу пари, его эго будет в бешеном восторге от этой новости, но гордость заставила меня молчать.

– Нам пора уходить, скоро приедут полицейские, – сказал один из людей моего отца.

Я потянулась к Артуру, мои пальцы впились в мокрую ткань его рубашки, чувствуя твердые мышцы под ней. Мне пришлось засунуть свою гребаную гордость подальше, если я хотела, чтобы Руслан остался цел.

Артур прижал меня к себе так резко, что из моих легких вырвался воздух. Он схватил меня за запястье, но это прикосновение не было грубым и жестоким, это просто было неожиданно. Мы резко развернулись, и Артур потащил меня за собой, но голос Руслана заставил нас остановиться.

– Я трогал ее в самых интимных местах, и она была чертовски мокрой. Она желала почувствовать мой член внутри…

“Заткнись, заткнись, заткнись” – мне хотелось закричать, но у меня не было возможности. Артур отпустил мою руку, в несколько быстрых шагов преодолел расстояние, разделяющее его с Русланом, и ударил парня так сильно, что его голова, словно надувной шарик, ударилась об стену. Тело Руслана рухнуло вниз, а из его носа фонтаном полилась кровь. Я вскрикнула и прикрыла рот рукой. Руслан потерял сознание, но я боялась, что он умер.

Артур молча схватил меня за руку и теперь без остановки тащил в сторону входа. Громилы подбежали к Руслану и стали щупать его залитую кровью шею.

– Жив, – кивнул один из охранников моего отца.

Я облегченно выдохнула, когда услышала эту фразу. Артур тащил меня сквозь весь пентхаус, а люди расступались, давая нам пройти, и с бешеным интересом вглядывались в наши лица.

Артур повел меня к двери, потом по коридору. Я обернулась и увидела, как люди моего отца шли за нами. Окружена. Я была окружена. Я должна попытаться сбежать, но шансы всегда были против меня. Возможно, это был мой последний шанс сбежать; вернувшись в родной город, я окажусь в ловушке. Сдаваться было не в моей натуре, я всегда сражалась до последнего, но до сих пор мне не приходилось расплачиваться за свою храбрость.

Я думала, что смогу избежать судьбы, убежать от жестокого отца и принудительного замужества, но я потерпела фиаско. Смогу ли я жить с этим? Я не уверена.

Когда мы вышли на улицу, холодный ливень намочил мои волосы, и вскоре моя одежда стала насквозь мокрой. Артур отпустил мою руку, чтобы достать ключи от своего мустанга, я опустила глаза вниз и посмотрела на свои кеды. Я была благодарна самой себе, что выбирая наряд на этот вечер, отдала предпочтение кедам, нежели каблукам.