Моя за грехи

Глава 1

Предыстория героев здесь: https://litnet.com/shrt/tU2I

—————

В голове моментально поднимается настоящая сирена. Она пульсирует ярким светом опасности. Так же, как и его глаза. Безумные, опасные, слишком темные. Словно сама бездна в них скрыта.

— Не смей приближаться ко мне! Не подходи! Я тебя предупредила!

— А то что, малая? Что ты мне сделаешь?

А ведь и правда, что я могу сделать? Он большой, опасный. Глава преступного мира. Против него никто не пойдет. Он тот, кто сломал мне жизнь. Кто сделал своей и бросил. Бросил, когда был так нужен.

На него равняются бизнесмены и политики. Правоохранительные органы его слушают. Многие в городе мечтают заручиться его дружбой, в равной степени как и хотят сместить его. Убить и занять коронованное место. Он хищник. Лев. Настоящий опасный зверь. Он стал моим первым мужчиной. Взял то, что захотел. Присвоил. Влюбил. Наигравшись, просто выбросил, как ненужную вещь.

— Чего притихла, малая? Или думаешь ускользнуть? Опять? Не удастся! — цедит сквозь зубы мой ночной кошмар. А я думала, все уже в прошлом. Думала, что смогла убежать и спрятаться. Думала, что забыла его.

— Ты сам дал мне свободу!

Почти срываюсь на крик, не понимая, почему именно. Наверное, мной все еще движет обида. Я не забыла его предательство. Единственное, в чем точно уверена, что не хочу его видеть. Не после того, что он сделал.

— Как дал, так и заберу.

Он снова загоняет меня в угол. Моя спина касается грязной кирпичной кладки старого здания женской консультации. Больше отступать некуда.

Он двинулся ко мне настоящем смерчем. Большим и опасным природным явлением. Черные глаза полыхнули предостерегающим огнем. Между нами совсем нет расстояния. Какие-то жалкие сантиметры.

— Ты еще не поняла? — усмехается мужчина, а у меня мурашки по телу расползаются от его близости. — Игры закончились, Яра. Ты идешь со мной!

— Нет!

— Родишь мне наследника, Яра. И только потом получишь свободу. Если будешь послушной, то, возможно, оставлю тебя при ребенке в качестве няни.

— Нет! Оставь меня в покое! Ты сам отпустил меня! Сам все разрушил!

Не успеваю даже вскрикнуть, как он притягивает меня к себе, оставляя какие-то жалкие миллиметры между нами.

— Тогда я не знал о ребенке. И за это ты дорого заплатишь.

— Ой, — только и успеваю пискнуть, когда он в привычной манере хищника берет меня на руки, не обращая внимания на мои отчаянные вопли и крики.

«Нет! Нет! Нет!» — пульсирует в голове.

Отчаянно бью его по груди, но этому каменному изваянию из идеальных стальных мышц все равно. Скорее я сломаю руку о его стальной пресс, чем он что-то почувствует.

— Отпусти! Ты не имеешь права!

— Имею, Яра! Почти три месяца, как имею право!

Он хочет забросить меня на плечо, а я едва успеваю упереться руками в его широкую грудь, в буквальном смысле выпрямившись в его руках. Он кладет свою пятерню на мои ягодицы.

Вот на это он точно право не имеет.

Внутри все протестует. Вспыхивает огнем. Еще отчаяннее начинаю бить его по спине и в какой-то момент просто висну на его плече. Ногами болтаю в воздухе, отчаянно прошу о помощи прохожих.

Конечно, ему все равно. На мои вопли обращают внимание, но один только взгляд Ярого заставляет всех отступить.

«Не мужчины, а трусы вокруг!» — орет мой внутренний голос.

— Отпусти! Меня сейчас вырвет!

— Ты как-нибудь потерпи, родная. С твоими выкрутасами ты точно сможешь сдержаться.

— Перетерпеть? Ты себя слышал?

Его рука сильнее сжимает мою ягодицу, а я даже пискнуть не могу, потому что реально чувствую подступающий комок в горле.

Беременность наступила с сильным токсикозом, а тут еще этот опасный монстр пришел.

— Отпусти меня. Я прошу тебя, Данияр. Мне правда плохо.

Пытаюсь снова выпрямиться, но руки соскальзывают.

Ярый почти рычит. Как самый настоящий большой и злой хищный зверь.

Хищник в каменных джунглях.

Божечки-кошечки! Как так у меня получилось попасться на глаза самому опасному зверю в городе? Почему? Почему все это происходит со мной?!

— Отпусти ее, Ярый, — доносится совсем другой мужской баритон, который я теперь тоже всегда узнаю.

Глава 2

Ярый

Девчонка замирает на секунду, а потом снова ерзать начинает.

Стерва!

Как проклятый. Одержимый ею был почти три месяца. В мыслях, во снах каждый день появлялась. За горло хотел ее взять. Раздавить гадину. Мечтал, как сожму пальцы на ее шее. Как буду видеть ее страх. Но сначала своей сделаю. Снова. Чтобы стонала до потери сознания. Чтобы просила еще и еще. Чтобы вспомнила, кто ее хозяин. Кому она принадлежит.

Сука!

— Уйди с дороги! — цежу сквозь зубы, еще больше напрягаясь.

Кровь и адреналин бурлят так, что я скоро башку кому-то прострелю. Еще и этот “спаситель” выискался. Принц, епти.

— Данияр, послушай...

— Свалил от моей тачки! — угрожающе понижаю тон.

— Девочка теперь подо мной.

От одной мысли, что она была под ним, кровь закипает. Адреналин еще больше по мозгам бьет.

Она и мой брат. Оба предатели. Если от продажных баб чего-то подобного ожидал, то от Булата нет.

— Не знал, что подбираешь за мной шлюх, — последнее слово выделяю и по ее маленькой попке ударяю.

— Что поделать, — разводит он руками. — Давно у нас вкусы не совпадали.

— Никогда не совпадали.

Глаза брата сверкают, а у меня в ушах уже шум стоит. Кровь закипает, когда я вижу, как он проходится по ее фигуре.

— Пусти меня. Мне правда плохо, — кряхтит малая, и мне приходится ее опустить на землю. А то и правда блеванет.

Смотрю на нее: лицо бледное, глаза закатываются, а саму ее шатает из стороны в сторону. Того гляди, в обморок грохнется. Губы уже посинели.

Только этого мне еще не хватало.

— Идем, Ярослава, — тянет к ней руку Булат, а я по инерции встаю перед ним.

— Она. Пойдет. Со. Мной, — раздельно произношу и слышу позади визг машин.

Не оборачиваюсь. Похуй. Свое я точно заберу. Тут никто не должен сомневаться. Никто не смел мне противостоять. Еще не одна шкура не бросала мне вызов. И только младший брат захотел забрать сразу все. Но теперь его власть закончена. Пришел конец маленькому правлению.

— Ярый, ты же помнишь уговор?

Брат медленно прикуривает сигарету и выдыхает дым. За спиной слышится стук дверей, и я чувствую, как Ярослава цепляется крепче за мою руку.

Сука! Нагнуть бы ее прям здесь. При Булате! Показать, чья она. Пусть видит, что моя. И ребенок внутри тоже мой.

— Помнится, никто не зарится на чужих баб.

— Вот ты и не зарься! Уйди с дороги, Булат. Или я за себя не ручаюсь.

— Ты на моей территории и хочешь увести мою девку.

“Девка”.

Слово бьет по нервным окончаниям, срывая все тормоза. Отпускаю ее руку и тут же одним выпадом оказываюсь возле брата. Один удар — и он почти падает на землю. В последний момент удерживается на ногах и сплевывает кровь с разбитой губы.

Ярка вскрикивает. Закрывает рот рукой.

За нового хахаля так боится? Правильно. Развязала войну. Баба развязала войну. Даже интересно, на что она еще способна? Сколько всего я о ней не знаю. Ничего, нагну ее — и она сразу расколется. Выдаст все карты. Весь свой поганый план.

Отхожу чуть назад, потому что не могу взять эмоции под контроль. Все внутри взрывается.

Никому такого не удавалось, а этой ведьме удалось выполнить программу максимум.

На плече чувствую мужскую руку, готовлюсь к удару, когда Назар успевает перехватить.

— Идем, Данияр. Останешься сейчас — и развяжешь войну.

— Плевать! — рычу в ответ.

Во мне словно зверь проснулся. Вижу только ее. Предательницу, которой дал свободу, а она связалась с моим братом, и они оба упекли меня в тюрьму.

Пригрел змею. Сам виноват. Знал, что все бабы продажные, а эту подпустил близко. Она с самого начала продумала свой план, а я, как мальчик, повелся. Развели меня, как последнего лоха.

— Ярый, успокойся! Включи мозги! — встряхивает меня друг.

Булат к девчонке подходит. За талию ее обнимает, а она льнет к нему.

— Ярый! — снова доносится голос Назара. — Нам надо уходить. Войне не быть. Ты это знаешь. Идем.

— Я заберу ее.

— Не заберешь. Она моя. Мы женимся, и я запрещаю тебе приближаться к ней.

Руки сами в кулаки сжимаются. Слышится хруст. Мои парни тоже здесь. По глазам вижу, что готовы в любой момент кинуться. Стоит только приказать.

— Я вернусь за ней, Булат. Вернусь за наследником!

Тяжело дышу, прожигаю стерву взглядом. Она словно не видит меня. К жениху тянется, а у меня внутри все снова яростным огнем вспыхивает.

Будь уверена, Яра, я приду за тобой. И ты уже завтра будешь моя.

Она словно читает мысли. Руки перед животом скрещивает. А у меня улыбка появляется и тот самый азарт, что только она пробуждает. Который только с ней приходит.

— Ты прав, Назар, — довольно улыбаясь, отвечаю. — Война нам ни к чему, а вот сделка вполне подойдет.

— К-какая еще сделка? — слабым голоском спрашивает Ярослава, а потом читает ответ в моих глазах.

Глава 3

Ярослава

Смотрю, как он стискивает зубы. Слышу хруст от того, как он сжимает кулаки, а Булат, словно назло брату, меня теснее к себе прижимает.

Рука Булата касается моего живота, и это не ускользает от Данияра. Его взгляд буквально прожигает меня, оставляя сильные ожоги. Хочется кричать от подобного. Высказать ему все. Все, что он сделал со мной. Все, что мне пришлось пережить за эти три месяца.

— К-какая еще сделка?

Он хищно улыбается. Знает снова то, чего не знаю я. Внутри все гореть начинает. То, что я прятала внутри, заставляла себя забыть. Закрыла на ключ и спрятала в самом дальнем и темном уголке своей души, но он добрался и сейчас начинает там что-то искать.

— Девка твоя, Барон, а вот ребенок в ней мой, — голос звучит настолько холодно, что пробирает до костей. — Ты мне отдашь наследника, потому что по закону он принадлежит мне.

— Нет! — вырывается у меня, но Булат меня останавливает.

— Приезжай на встречу совета, Барон.

— Какая еще встреча? Что происходит?

Смотрю на уходящего Данияра, который напоследок бросает на меня такой взгляд, что мороз пробегает по телу.

Инстинктивно накрываю живот. Что бы ни случилось, я не отдам малыша. Он никогда не пойдет по стопам отца. Будет лучше, если он вообще о нем никогда не узнает.

— Идем, Ярослава.

Булат за талию меня тянет, а я вырываюсь. Ярого нет, к чему все эти представления?

Он тут же ухмыляется. Ему весело. Конечно, в какой-то степени он обыграл брата. Только вот Ярый не простит ему это. Так же, как и мне.

В машине мы едем молча. Нервы натянуты так сильно, что вот-вот разорвутся. Адреналин в крови не хочет успокаиваться. Внутренний голос приказывает бежать, но разум упорно твердит, что Ярый найдет меня. И вот тогда будет еще хуже.

— Не жди меня к ужину, жена, — с ухмылкой произносит мне Булат, едва мы паркуемся возле его особняка.

Протест внутри меня вспыхивает моментально. Он знает, что мне не нравится, знает, как я ненавижу это слово и предстоящий брак с ним. Все равно напоминает, что я стала игрушкой. Разменной монетой в негласной войне между кланами.

Булат прекрасно понимает, что, спасая ребенка, я осознанно шагнула в это рабство. А теперь у меня просто нет выбора, потому что я бы никогда не смогла убить новую жизнь внутри себя. Несмотря на то, чей это наследник или наследница.

Я всегда знала, что он придет. Но не думала, что из тюрьмы выберется так быстро.

— Что это за совет? — спокойно спрашиваю, стараясь думать холодной головой.

— Уверена, что хочешь знать?

Булат прикуривает сигарету прямо в салоне, и я сразу открываю окно. Я знаю его тактику. Малышу не нравится запах табака, и мой жених надеется, что я просто сбегу от него, а он спокойно уедет, так и не ответив на мои вопросы. Но не в этот раз. Раньше Ярый был далеко, а сейчас он здесь. И он почти меня забрал.

— Хм, — усмехается Булат, наблюдая, как я задерживаю дыхание и стараюсь сделать один глубокий вдох. Он тушит сигарету, открывая сразу все окна в салоне. — Подумай еще раз, зачем тебе влезать в это дерьмо все больше?

— Если ты не заметил, то я уже увязла в этом, как ты говоришь, дерьме.

— У тебя был шанс. Избавилась бы от плода и ушла бы в закат.

— Не смей так говорить о моем малыше! Не важно, кто его отец, но я никогда не лишу жизни человека.

— Успокойся. Если бы я хотел избавиться от племянника, то не стал бы жениться на тебе.

— Ты меняешь тему, Булат, — снова возвращаюсь к разговору. Они с Данияром братья, поэтому хорошо их выучить не составило труда. У обоих одинаковые повадки и замашки царей.

— Это совет старейшин. Они что-то типа смотрящих в городе. Не правят, но разруливают конфликты. К ним за советом идут. Или...

— Или, — повторяю я за женихом, понимая, что то, что он скажем, мне не понравится.

— Или их специально вызывают. Как судей.

— Хочешь сказать, что Ярый сам вызвал их?

— Не знаю, милая почти женушка, но брат импульсивен. После отсидок он обычно спокойный, но сейчас не та ситуация.

Вновь накрываю свой живот и рассматриваю помолвочное кольцо.

Сейчас Ярый — это Ярый. Он в ярости и готов все крушить. Со стороны я предала его. Может быть, так и есть. Но я не видела тогда иного выхода. Не знала, как именно мне быть. Он просто бросил меня. Оставил. Оставил очередную девочку, только вот со мной он провел больше всего времени, и это привлекло других.

— Разберемся, милая, — снова доносится голос Булата, а потом он позволяет еще и положить руку на мое колено. Сбрасываю ее и быстро покидаю салон роскошной иномарки.

В доме ко мне сразу подбегают горничная и повар, но я не готова сейчас с ними обсуждать очередное меню на ужин. Я вообще не готова с кем-то вести диалоги и делать вид, что все хорошо. Следовать каким-то пустым и бессмысленным правилам.

Мысли только о нем. Я до сих пор чувствую на себе его руки, его сильное плечо. А еще эти глаза, которые буквально полыхали ненавистью.

Что, если ему все рассказать? Признаться? Он ведь поймет? Сможет. Я уверена в этом.

«Ага. Позволит уйти от Барона, а потом вы распишетесь. Он увезет вас с малышом на море. Ты родишь здорового ребенка. И закончится все тем, что жили они долго и счастливо», — ехидно звучит в голове внутренний голос.

В ногу тычется Тайк. Мейн-кун, которого подарил мне Ярый при нашей последней встрече. Он единственный, кто сейчас со мной из прошлой жизни. Кот — единственное, что я забрала из той квартиры, и с ним я не смогла расстаться даже здесь. Было нелегко, но Барону пришлось согласиться. Сказал, это единственный подарок беременной женщине, но если Тайк еще раз начнет точить коготки об его эксклюзивную мебель, то выкинет его из дома. Теперь он обитает только в моей комнате. Хорошо, что она почти тридцать метров и у меня своя ванная и гардеробная. Иначе бы ему точно не хватило места.

— Привет, мой хороший.

Беру кота на руки, но он стал слишком тяжелым, поэтому приходится его сразу посадить в кресло.

Глава 4

На другом конце тишина, но я слышу его дыхание. Оно ровное. Такое, как и было раньше.

Характерный звук зажигалки, а затем он выдыхает дым. Я так остро чувствую это, что, прикрывая глаза, могу видеть все в деталях.

Он сидит, откинувшись в своем большом черном кожаном кресле в большом офисе. Правая нога запрокинута на левую параллельно полу. Затянувшись сигаретой, он все еще крутит между пальцами позолоченную зажигалку, на которой выгравированы его инициалы.

— Данияр, я…

— Не думай, что в доме брата нашла спасение. Я никогда не оставлю своего ребенка. Никогда, Яра.

На другом конце снова наступает тишина. Я медленно отстраняю аппарат от уха и оседаю на пол, поджав колени к груди.

Я знаю, что он не оставит ребенка. Знаю, что считает меня предательницей. И этот звонок только доказательство его власти.

Как же мне надоело все это! Я просто хотела спастись и оказалась не в том месте. Попалась на глаза не тому человеку. А он влюбил в себя и бросил. Оставил только новую жизнь под сердцем. Он ведь даже не представлял, что мне пришлось пережить, когда его враги пришли ко мне. Что я должна была делать? Одна. С проблемой, которую создал он.

Не замечаю, как слезы начинают обжигать щеки. Тайк снова тычется своей большой мордочкой, настойчиво забираясь ко мне на руки.

— Что мне делать? Я хочу защититься от него. Я больше не хочу быть мишенью и точно не допущу, чтобы мой малыш стал мишенью для бандитов.

Кот начинает мурчать, а я снова ловлю себя на мысли, что по мне скучает дурдом.

Я разговариваю с котом и даже спрашиваю у него совета.

Дав себе немного времени, я в полной мере осознаю короткий, но красноречивый звонок. Ярый хотел показать, насколько осведомлен обо мне. Он снова знает все обо мне. И даже номер моего мобильного телефона, который я меняю раз в месяц, а сим-карта записана на подставное лицо. Я же снова ничего не знаю о нем.

Поднимаюсь на ноги и без сил ложусь на кровать, не замечая, как именно проваливаюсь в сон.

Кошмары мне не снятся, и это уже хорошо. Первое время я даже кричала. Мама или брат бежали ко мне в комнату и успокаивали. Потом я просто просыпалась и плакала, лишь бы никто из родных не слышал моей внутренней агонии. Я ведь даже не думала, насколько сильно его люблю, но он сам сжег все хорошее, что между нами было.

«А было ли хорошее?» — спрашивает внутренний голос.

Наверное, не было. Он хозяин, я игрушка бандита. Девочка Ярого, как меня когда-то назвала одногруппница.

Неизвестно, сколько бы я еще так проспала, если бы не стук в дверь.

— Входите.

На пороге появляется Булат. Младший брат Данияра, который «любезно» предложил помощь. Защита меня и малыша взамен подписания одного документа. Я знала, что предаю его. Знала, но выбор был очевиден. Моя жизнь уже не принадлежала мне, она принадлежала маленькой жизни внутри. Сейчас уже третий месяц, и малыш вырос до «апельсинки». Я читала, что на третьем месяце ребенок становится размером с апельсин.

Тайк начинает шипеть, едва Булат закрывает за собой дверь. Видимо, эта их любовь обоюдна. Булат, он же Барон, ненавидит кошек. Мейн-кун ненавидит его. Все еще помнит, как он его за шкирку поднимал и отчитывал за испорченный диван в его кабинете. Забавно, но до этого момента Тайк никогда не касался мебели. Я едва успела спасти любимца от гнева опасного человека.

— Исчезни, комок шерсти! — бросает небрежно фразу Булат.

Кот только шипит в ответ и прыгает ко мне на кровать, словно хочет защитить.

Поднявшись на локтях, я придвигаюсь к спинке кровати.

— Как ты? — спрашивает он.

— Хорошо.

— Точно?

Внимательно смотрю на него, а под ребрами уже неприятно начинает щипать. Что-то явно не так. Да и лицо Булата выглядит весьма уставшим.

— Что случилось, Булат? Почему ты задаешь такие странные вопросы?

— Я уже не могу поинтересоваться здоровьем своей невесты, которая еще носит под сердцем моего ребенка?

От подобного высказывания я даже вскакиваю с кровати.

— Он не твой. Ты знаешь, что мне совсем не нравится, когда ты называешь его своим.

Не знаю почему, но одна только мысль, что мой малыш будет называть кого-то другого папой, наводит на меня дикий дискомфорт и отторжение. Ярый не заслужил этого ребенка, но и кто-то другой не должен к нему приблизиться.

— Теперь он мой, Ярослава.

Спокойно отвечает, и я замечаю некую обреченность в его словах.

— Что случилось? — почти онемевшими губами произношу.

— Ярый совет созвал. И… — Булат шумно выдыхает. — Он войну развязать хочет. Вернет тебя любыми способами.

Что-то внутри меня неприятно разрастается. Большой ком страха, волнения и чего-то еще на большой скорости нарастает внутри меня.

— Нам придется срочно расписаться. Свадьба через три дня. Тебе следует поторопиться с платьем и прочей ерундой.

Он уже делает шаг к входной двери, когда я оживаю и останавливаю его.

— Ты же говорил, у нас еще есть время. Говорил, что я должна быть глубоко беременной. Чтобы все видели мой живот. Чтобы слух прошел...

— Все изменилось. Мне жаль. Свадьба через три дня. За это время мне еще надо подменить результаты ДНК и выдать вашего ребенка за своего.

— Что ты имеешь в виду? О чем ты?

— Предполагаю, что брат потребует вмешательства старейшин. Заявит, что я присвоил его женщину. Если он прямо заявит о наследнике, то я буду обязан его вернуть. Тебя вернуть.

— Как это? Я же под защитой. Ты говорил, что полностью контролируешь ситуацию! Говорил, что никто не посмеет меня тронуть!

Голос срывается на крик. Смотрю в глаза Булата и готова расцарапать ему лицо. Мне нужно было слушать внутренний голос. Нужно было бежать.

— По закону я должен отдать наследника, но так как он у тебя в животе, то вернуть тебя. Если же нет, то он вправе развязать войну. Если развяжет, то точно сядет, но, скорее всего, его уберут еще до тюрьмы. Участок и власть слишком большие. То, что ему кто-то рассказал о тебе, говорит о многом.

Глава 5

Гудки не длятся долго, но для меня словно целая вечность прошла.

— Да, дорогая. Наконец-то вспомнила о нас?

Слезы скапливаются в глазах, когда слышу мамин голос. Едва сдерживаюсь, чтобы не расплакаться.

В последний месяц я старалась избегать частых разговоров с родными. Ограничивалась простыми и банальными сообщениями. А если и случались звонки, то крайне редкие.

Внутри поселилось чувство вины, что я не могу с ними открыто поговорить. Конечно, Тимка догадывался о чем-то, мы же близнецы, но напрямую не спрашивал. Один раз он видел меня с Булатом и, наверное, все понял. Возможно, неправильно, но объяснять я бы точно не стала. Все же вопросов брат не задавал, но и общаться мы близко с тех пор не стали. Вскоре я переехала к Барону. К человеку, о котором говорил весь город.

— Мама, ну зачем ты так? Я всегда о вас помню.

— Поэтому звонишь раз в две недели. Хорошо, что сообщения присылаешь.

— У меня просто нет свободного времени. Учеба уже началась, и работу я не бросила.

Закусываю губу, потому что столько я еще никогда не врала. На учебу я ходила пару дней, потом Булат сказал, что слишком опасно быть одной в здании и нужно какое-то время посидеть дома. Переждать момент. Подозреваю, что тогда он и узнал об освобождении брата. А с характером Ярого время пошло на минуты, когда он придет. Да и в положении я совсем не понимала, как буду продолжать учебу. Токсикоз только-только стал заканчиваться. И я начала спокойно вставать по утрам и наслаждаться запахом вкусных булочек, которые готовит повар в доме Барона.

На академ еще не подавала заявление, но и продолжать учебу совсем не знаю как.

— Как же ты успеваешь? Работа не повлияет на учебу? Не хочется чтобы ты потеряла бюджетное место из-за какого-то мимолетного заработка.

— Нет. Все хорошо. Я… я… хочу приехать сегодня. Можно?

— Почему ты спрашиваешь? Мы всегда тебе рады. Что-то случилось?

Голос матери начинает дрожать, мне приходится сделать усилие над собой, чтобы окончательно не расплакаться и не выдать себя.

— Ничего не случилось. Хотела увидеться. Сама же сказала, что не звоню.

— Хорошо, малышка. Я тебя жду.

Отключаюсь и зажимаю рот рукой, сдерживая рыдания, которые разрывают мою душу на миллионы мелких осколков.

Сейчас я должна поехать и рассказать маме о свадьбе. Свадьбе, которая состоится через три дня. А еще о беременности. Как она отреагирует? Мы с ней с детства делились самым сокровенным. Я всегда рассказывала, как прошел мой день. Как Васька из параллельного класса меня на свидание пригласил. Как Тома меня перед учительницей подставила. Как я сдала контрольную и какой билет дополнительно вытащила.

Тяжело вздыхаю, потому что не представляю, как именно смотреть ей в глаза. Как минимум я должна озвучить срок, что мы с Булатом вместе. Это как минимум три месяца, а как максимум пять. Именно пять месяцев назад я покинула родительский дом и якобы переехала к Алисе.

Хватаюсь за голову, запутываясь в собственных мыслях окончательно.

Единственно, что могу сделать точно и в чем уверена, так это вернуться к тому разговору.

Набрасываю на себя шелковый халат в пол и иду в спальню к Булату. Хорошо, что она находится в другом конце роскошного и большого особняка. Совсем близкое расстояние я бы не перенесла.

Стучу в дверь, но ее никто не открывает. Я уже достаточно изучила своего псевдожениха. Он рано встает, а сейчас уже половина девятого.

Стучу еще раз, а затем дергаю ручку вниз.

В спальни никого нет. Большая двуспальная кровать заправлена черным шелковым покрывалом.

Проходу вглубь комнаты, прислушиваюсь. Может, он в ванной? Но никаких звуков здесь нет.

Хочу уже уйти, когда глаз цепляется за фото, лежащее на краю кровати. Подхожу ближе и начинаю рассматривать их.

Не может быть. Зачем ему это?

— Что-то интересное нашла, малая? — слышится за спиной мужской голос, и от неожиданности часть фотографий выскальзывает из рук и веером рассыпается между нами.

— Ч-что это?

— А на что это похоже, малая?

— Не называй меня так! — шиплю в ответ, словно кошка.

Не знаю, но словно только одному человеку позволено меня так называть. Только он вправе. Это как яд, который проник под кожу и медленно убивает меня. Мне надо бы отпустить все, что связано с Ярым, но не могу. Это настоящая пытка, на которую меня постоянно кто-то проверяет. Слова, запах, движения. Я все еще вижу, а может, специально ищу его.

Та наивная девочка внутри меня все еще ждет его. Ждет, когда придет, но этого не будет. Теперь точно не будет. Не после того, как отвел мне унизительную роль няни для собственного ребенка.

— Что это, Булат?

— Фото, что же еще, — он пожимает плечами, прислонившись к косяку. — Ты пришла об этом узнать? Или все же о том, как я спасаю твою шкуру?

От подобной несправедливости руки сами в кулаки сжимаются. Как они так могут? Думают, все позволено, если у них есть деньги и власть.

— Я… хотела вернуться к разговору, — сдерживая поток эмоций, которые сейчас бьют через край, продолжаю, зачем сюда пришла. — Ты сказал, что можешь помочь моему брату с работой. Продвинуть его по карьерной лестнице.

— Я всего лишь сказал, что его могут направить в длительную командировку. Если проявит себя, то вполне может продвинуться по карьерной лестнице. Ну, а если нет, то нет.

— Он примет предложение. Я уверена.

— Что, так сильно не хочешь видеть братца на свадьбе?

Булат обходит меня, как хищник, который высматривает добычу. В этом они с Ярым очень похожи.

— Я хочу защитить его. Не хочу, чтобы он вмешался и пострадал.

— Позволишь?

Он протягивает руку, указывая на оставшиеся фотографии в моей руке. Я отдаю их, но вопрос буквально застывает на губах.

— Зачем тебе фотографии моей подруги? Еще и в разных локациях. Словно… — меня осеняет на половине фразы. — Ты следил за ней? Почему? Она очень хорошая. Не трогай ее.

— У тебя столько проблем, а ты хочешь влезть еще и сюда? Что для тебя важнее? Брат или подруга?

Глава 6

Сердце начинает работать на пределе. Мне требуется пара минут, чтобы прийти в себя и сделать шаг.

— Чего ты растерялась? — говорит за спиной мама и подталкивает меня вперед. — Она у нас такая скромная, Данияр Ниязович. Но она всегда тщательно относится к своим обязанностям.

— Я заметил, — скользит взглядом по телу. — Всегда до самого кончика обсасывает, не упускает ни одной детали.

Прикусываю язык.

Ублюдок! Какой же он!..

Гашу в моменте эмоции. Он ведь только этого и добивается, а я поступлю иначе.

— Знаете ли, Данияр Ниязович, — на удивление спокойно проговариваю его имя, — люблю держать все под контролем. Когда все маленькие шарики в моих руках. Так сказать, чтобы попробовать каждый на зубок была возможность.

Он только ухмыляется, а я глаза запрещаю себе отводить. Молчаливую битву веду. Уверена, он ничего не сделает. Не сможет. По крайне мере, не сейчас. Он хочет напугать. Застать врасплох, но не более.

— Ты чего? — тычет в меня локтем мама, укоризненно сдвинув брови. — Нельзя так с руководителями разговаривать.

Перевожу удивленный взгляд на Ярого, который все с той же привычной хищной ухмылкой улыбается одними лишь уголками губ.

— Ой, — взмахивает руками мама, когда в дверь начинают звонить. — Ты присаживайся пока, Ярослава. Чай себе наливай. Я только посмотрю, кто там.

Мама уходит, и едва она скрывается, как Ярый в один шаг, нет даже не так... Он только выпрямился на нашей маленькой кухни, как я тут же оказалась в опасной близости от него.

Ему даже руки не надо вытягивать, чтобы притянуть к себе.

— Не знал, что ты до сих пор не рассказала о женихе.

Вздрагиваю от его холодного голоса, но больше от того, что он мог рассказать маме.

Данияр слишком близко наклоняется, а мне отступать некуда. Он опирается руками на столешницу по обе стороны от меня, вновь зажимая и не давая права на побег.

Наши губы оказываются в опасной близости. Настолько близко друг к другу, что я практически чувствую его вкус.

Знакомый древесный запах его парфюма забивается в ноздри, вызывая воспоминания о прошлом. Мурашки моментально расползаются по телу, а память продолжает воспроизводить все. Наш с ним массаж, петтинг и единственную ночь. Точнее, вечер. Как я стояла на коленях и...

Щеки вспыхивают румянцем, хочу отвернуться, но он цепляет за подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза. Ему нравится чувствовать власть. Доминантность. Нравится наблюдать за эмоциями. Считывать их. Его это явно питает.

— А ты действительно уникальна. Несмотря на твои выкрутасы, готов оставить при сыне, если будешь хорошей девочкой. Моей девочкой.

Он касается моей щеки так приторно нежно, что я моментально ощущаю себя грязной.

— Подонок! — цежу сквозь зубы. — Ты не имеешь прав на этого ребенка!

— Имею. И ты это знаешь!

— Он мой!

В коридоре раздаются голоса, прерывая наш спор.

Испуганно перевожу взгляд. За перегородкой точно Тимка. Я никогда не спутаю его голос. Только его быть здесь не должно. Зачем он вернулся? Только не сейчас.

Нет! Нет! Нет!

В отличие от мамы, он точно не поверит Ярому. Начнет задавать вопросы, а потом будет защищать. Если еще о ребенке узнает, то точно все плохо закончится. Брат всегда защищал меня и маму. Он считает это своим долгом.

— Хм, видимо, вся семья в сборе, — ухмыляется Данияр. — Не хватает только папочки.

Сглатываю ком, ощущая, как сердце делает сальто на месте. Все как при нашей первой встрече. Ничего не поменялось. Он большой и опасный хищник каменных джунглей, а я та самая добыча, которая попалась ему в лапы.

— Не смей угрожать моей семье. Они не виноваты.

— Все от тебя зависит. Либо ты идешь со мной, либо я смотрю, как Булат будет справляться с возникшей проблемой.

Если можно было бы причинить вред взглядом, я бы с удовольствием сейчас это сделала.

— Моя машина стоит у дома напротив.

— Как я должна выйти? Меня водитель ждет.

— Меня больше не ебут твои проблемы, — опаляет меня черным взглядом, который заставляет снова стоять на краю пропасти.

Его большая горячая ладонь по-хозяйски накрывает мой живот. Внутри возникает раздрай. Настоящий протест. Он не заслужил. Этот ребенок мой. Он отказался. Даже не интересовался все это время мной. Он не должен был узнать о наследнике, потому что его мать ему не нужна.

Вторая часть меня отзывается теплом. Каким-то приятным трепетом.

— Придумай что-то, Яра, — наклоняясь еще ближе и задевая практически мои губы, произносит. — Либо завтра папочку освободят по УДО.

Я даже рот открываю, а Ярый немного отстраняется.

— Мне пора, Ярослава, — резко меняя тему, продолжает. — Рад был узнать, что инцидент исчерпан. Надеюсь, вы примете правильное решение, — он на секунду переводит взгляд за мою спину, и я понимаю, что все это говорится для Тимки. — До встречи, Яро-слава.

Вздрагиваю, когда он проходит мимо, лишь немного касаясь меня.

— Как же, Данияр Ниязович, вы только пришли, — начинает волноваться мама

Тимка же не сводит глаз с Ярого. Я мнусь. Переминаясь с ноги на ногу и отвожу глаза в сторону.

Вдруг брат видел его в больнице? Вдруг Ярый говорил с ним? Или Тимка сам докопался до истины? Узнал что-то?

Входная дверь хлопает, а я практически подпрыгиваю на месте. Дрожащими пальцами придерживаюсь за край угловой столешницы.

— Кто это был? — настороженно спрашивает брат, переводя глаз от матери ко мне и обратно.

— Это начальник Ярославы. Такой хороший человек, — качает головой мама и проходит в кухню.

— И что ему надо было? — никак не хочет успокаиваться брат.

— Наша Ярослава оставила свою сумочку на мероприятии. Прямо с документами, представляешь? Она так расстроилась, что написала заявление об уходе, а Данияр Ниязович пришел лично ее переубедить. Сказать, что ошибки случаются у всех, но он готов сделать исключение и простить ее. Молодая еще.

Мать размахивает руками и жестом указывает на лежащую на столе черный клатч. Тимка не сводит с меня глаз.

Глава 7

Мы с братом синхронно поворачиваемся на голос. В темноте зажигается яркий оранжевый огонек, а затем раздается щелчок зажигалки — и он выходит из тени.

Ярый стоит на первом этаже. Возле входной двери. В его глазах пылает огонь. Самый настоящий.

— Только посмей ее так назвать и отправишься прямо на больничную койку сейчас же. Усек?

В словах Данияра звучат такие нотки стали, холода и скрытой ярости, что совсем не остается сомнений, в том, что он может прямо сейчас это устроить.

— Значит, вся эта квота. Больница. ВИП-палата. Дорогие лекарства и уход, — обращается ко мне брат. — Все это только из-за того, что ты ноги раздвинула перед своим боссом?!

Слезы буквально брызжут из глаз. Так больно мне никогда не было. Душа рвется на миллион мелких частичек. Меня полностью выворачивает от разговора.

— Ну все! — выбрасывая недокуренную сигарету прямо на лестницу, произносит Ярый и одним размашистым шагом становится рядом. — Я предупреждал!

Он обходит меня, но Тимка не двигается с места. Замер. Его характер знаю достаточно хорошо, как никто другой. Будет до конца стоять. Видимо, безрассудство и бесстрашие у нас в крови. От отца, наверное. Только он воровал у тех, с кем и стоять-то рядом страшно. А мы просто оказались заложниками ситуации.

В последний момент успеваю схватить Данияра за руку. Не думала, что он даже это почувствует, но неожиданно его взгляд резко обрушивается на меня. Темные, совсем угольные глаза пронзают меня. Я снова вижу в них бездну. Ту самую, в которую когда-то провалилась и разбилась о реальность.

— Не надо. Пожалуйста.

Сама не узнаю свой голос. В нем собрана вся боль. Даже неизвестная мне дрожь появилась.

Ярый смотрит на меня пару секунд, а затем встает за спину. Словно в защитном жесте и поддержке или же я просто хочу видеть то, что хочу. Но он кладет свои большие и горячие ладони мне на плечи.

Я хоть и ощущаю тяжесть, но она такая приятная, что очередной протест внутри меня отравляет душу. Мне всегда была нужна его поддержка, но не так. И поддержка ли это?

— Тим, мне жаль, что ты так думаешь. Но...

— Хватит, Слав, — прерывает меня брат. — Думаешь, мне нужны ноги таким путем? Зная, что моя сестра вот так добилась квоты? Как ты могла? Лучше бы я навсегда калекой остался, чем вот так...

Брат проводит правой рукой по волосам, взлохматив темную макушку.

— Мне жаль, что ты так думаешь, — произношу шепотом, ощущая, как черная дыра внутри меня только больше разрастается и полностью засасывает. Если раньше я и надеялась на хороший исход, внушала себе, что все будет хорошо, то сейчас точно потеряла надежду.

— Идем домой. Хватит.

Тимка протягивает руку, а я ощущаю давление на плече.

— Она не пойдет! — цедит сквозь зубы Данияр.

— Она сама будет выбирать! Ты ей не хозяин! — выдерживая темный взгляд Ярого, сжав кулаки, отвечает брат. — Идем, Ярослава. Пожалуйста. Все закончилось. Я все исправлю и отдам ему деньги. Не важно, во сколько все это ему обошлось, но я отдам.

— Прости, но все сложнее.

Слезы уже полностью застилают белой пеленой глаза. Я уже не могу разобрать лицо брата. Только силуэт.

— Все просто, сестренка. Я должен был защищать тебя, а получилось... Я все исправлю. Все. Обещаю. Ты забудешь...

— Я беременна, — на одном дыхании произношу и срываюсь с места.

Стук быстро бьющегося сердца заглушает все вокруг.

Шум в ушах нарастает, а легкие жжет от бега. Начинаю задыхаться. Мне так сложно, что я совсем не понимаю, куда именно бегу. Не разбирая дороги. Просто устала. Хочу спрятаться. Вернуться в свою жизнь. Туда, где все просто. Где единственной проблемой были экзамены.

Непонятные гудки становятся все громче. Какой-то резкий звук. Из-за слез я уже ничего не вижу. Не могу разобрать дороги.

— Яра! — слышу свое имя, а потом оказываюсь в крепких объятиях.

Утыкаюсь в шею, царапая нежную кожу о короткую щетину. Тяжелый древесный аромат с привкусом табака забивается в ноздри. Жадно вдыхаю его. Он все такой же. Тяжелый, древесный. Со сложным восприятием, как и его хозяин.

— Ты как, малая? Что-то болит?

Он все еще крепко держит меня в своих объятиях. Так хорошо и спокойно мне еще никогда не было. Хотя плакать мне хочется сейчас еще больше.

— Поговори со мной, — отстраняясь снова, спрашивает Ярый. А затем начинает ощупывать мой живот.

Я даже не сразу понимаю, что именно произошло и почему на меня смотрят люди. А взгляд Ярого снова полыхает злостью и явно не сулит ничего хорошего.

Я прислушиваюсь к своим ощущениям, чтобы именно со мной, но вижу только его.

— Ты когда-нибудь думаешь? Хоть о чем-то?

Его ладони начинают везде меня касаться. В особенности талии. А потом он поднимает меня на руки и крепко прижимает к себе. Смотрит так, словно я могу исчезнуть.

Наверное, я полная идиотка или же фильмов о любви насмотрелась, но я вижу в нем того Ярого, что подарил мне котенка. Того, кто защитил меня. Спас семью. По факту он мог этого не делать.

— Я могу сама идти, — спокойно произношу, но понимаю, что ноги у меня трясутся.

— Ага.

Он снова ничего не объясняет. Просто делает. Властно. Не давая права выбора.

— Отпусти меня. На нас люди смотрят.

— А когда это меня заботило?

“Действительно. Когда?” — ехидничает внутренний голос.

— Сейчас к доку. Нужно осмотреть тебя.

Хочу возразить, но его темный взгляд быстро предостерегает.

Одной рукой он нажимает на брелок, а затем так же аккуратно сажает в машину. И сам пристегивает ремнем безопасности.

Я хочу возразить, дернуться, попытаться сбежать, но не решаюсь, потому что Ярый прав. Меня нужно осмотреть. Я побежала, едва не выскочила на проезжую часть и не попала под колеса автобуса. Адреналин сейчас зашкаливает в моей крови.

Что, если бы Данияр не успел? Что, если бы сейчас моя жизнь оборвалась?

— Мне плевать на тебя, но с моим сыном все должно быть в порядке, — больно бьет словами, рассматривая мою реакцию.

Глава 8

Я едва сдерживаю тошнотворный комок, который подступил к горлу. Мои рецепторы быстро улавливают запах гари. Адреналин уже привычно впрыскивается в кровь.

— Яра, — чувствую на щеке его руку. — Яра, идем. Я сейчас помогу тебе.

Я растерянно смотрю на струйку крови, которая стекает по его шее.

— Ч-Что п-произошло? — с дрожью спрашиваю, не в силах ее скрыть или унять.

— Авария.

Короткая фраза, а затем он отстраняется и хочет покинуть салон. Я хватаюсь за его крепкие руки. Притягиваю обратно. Машу головой, чтобы он понял, чтобы не отпускал меня.

— Не оставляй меня. Пожалуйста.

— Не собирался. Я сейчас выйду и заберу тебя. Хорошо?

Его голос звучит как никогда спокойно. Мне страшно. Повсюду битое стекло. Сигнальный шум клаксона. Кажется, даже скорая приехала. Я еще крепче цепляюсь за Ярого, словно он мой спасательный круг.

— Отпусти, — спокойно произносит, и я медленно отвожу руку в сторону.

Он толкает покореженную черную дверь своего большого джипа, и осколки битого стекла с шумом летят в стороны.

Обходит машину сзади, а затем останавливается возле моей двери.

Его взгляд расслабленный, но поза выдает напряжение. Я вижу, как он вынимает из кармана черных брюк мобильный и что-то быстро печатает. Затем открывает мою дверь, которая также с шумом сыплет осколками битого стекла.

Он отстегивает ремень безопасности, и наши взгляды сталкиваются. Его лицо останавливается слишком близко. Я могу рассмотреть каждую его черточку и даже едва заметные складочки вокруг глаз, выдающие весь его непростой жизненный путь.

Над правой бровью все тот же шрам, из-за него волоски на брови растут неправильно, создавая иллюзию елочных веток. Странным образом я нахожу это очень милым и каким-то родным.

— Обхвати меня за шею, — почти выдыхает слова мне в губы, заставляя подчиниться.

Руки все так же дрожат, но я тянусь к нему, почти сокращая и без того маленькое расстояние между нами. Губы начинает покалывать от близости. Его мятное дыхание с нотками табака касается моей нежной кожи, вызывая мурашки.

Все то, что я забыла или хотела забыть, он заставил вспомнить. Снова вытащил то ощущение, которое я, как мне казалось, навсегда закрыла в себе. Выплакала вместе со слезами и болью, которую он мне причинил, когда оставил одну в больнице.

Он поднимает меня на руки, а я жмусь к нему еще теснее. Сейчас я могу надеяться только на него. И только ему я верю.

Он словно ощущает это и крепче перехватывает меня. Не сильно, но так, чтобы я поняла, что никто даже под дулом пистолета не сможет меня у него отобрать.

Он несет к только что подъехавшему джипу, а я специально не смотрю назад. Знаю, что там все плохо, и не могу представить, что бы было бы, если...

Большой и грозный охранник моментально распахивает заднюю дверь роскошной иномарки. Все это время Ярый практически не сводит с меня своих угольных глаз. На самом деле угольными они становятся в момент страсти и опасности. Помню, при первой нашей встрече они были какими-то дымчато-серыми, а потом все чаще становились черными. Как самая настоящая черная ночь. Бездна.

Данияр сажает меня в машину, но я не могу его отпустить. Что-то мне не дает разжать руки. Я снова теряюсь, потому что ненавижу себя за подобную слабость.

— Куда ты?

От сильного волнения облизываю пересохшие губы. Его кадык слегка дёргается при этом невинном жесте.

— Что-то сказать хочешь, малая? — шепчет мне в лицо, четко выделяя каждое слово.

— Нет.

С большим усилием заставляю себя снова его отпустить. И снова виню себя за малодушие. Обвиняю в том, что дала ему повод думать, что беспокоюсь. Это стресс. Ничего более.

Решаюсь посмотреть в сторону разбитого автомобиля.

Его джип оказался на встречной полосе. Многотонную машину так развернуло, что в нее врезались сразу два автомобиля. Один со стороны Данияра, второй — практически в лобовое.

— Отвезешь ее к доку, — слышится приглушенный голос Ярого. — Башкой отвечаешь. Не справишься — отправишься на корм рыбам.

В его голосе все те же нотки власти и непоколебимости. Что бы он ни говорил, не остается сомнений, что он выполнит угрозу. Приведет план в действие.

— Босс, а как же нападавшие?

— Я разберусь!

Сердце пропускает удар. Смотрю на ладонь, которая вся в его крови, и как бы ни хотела признавать, но я переживаю за него.

— Данияр, а как же ты? — я опускаю окно, позволяя себе встретиться с его взглядом. Таким, что меня до костей пробирает. Он навсегда останется таким. Всегда будет бесстрашным. Опасным. И пусть на секунду, но там, в машине, когда он прикрыл меня, я почувствовала заботу. Мимолетную, но заботу.

— Я приеду позже, малая. Нужно разобраться с аварией, — он переводит взгляд на водителя и, добавляя несколько металлических ноток в голос, произносит: — Арсен!

Водитель кивает, и машина моментально издает грозный звук мотора. Я не поднимаю окно до последнего. Только когда не могу даже рассмотреть силуэт Ярого, перевожу взгляд вперед, в последний момент, успевая осмотреть остатки покореженного автомобиля. Полностью осознаю, что такой аварии по случайности возникнуть никак не могло. Значит, я снова попала туда, откуда мне придется выбираться, а может, и просить помощи.

Глава 9

В больнице меня тщательно осматривают, но, кроме пары небольших и неглубоких царапин, ничего не находят.

Я брожу по палате, удивляясь, как Ярый смог так быстро все организовать. Хотя для него, наверное, нет ничего невозможного.

Грустно улыбаюсь и присаживаюсь на край кровати. Я так устала и вымотана, что у меня практически не осталось сил. Без него я жила спокойно, а с ним снова все перевернулось. Я снова под ударом. Однако теперь я должна думать не только о себе. Не могу себе этого позволить — снова вестись на его харизму. Не хочу быть очередной девочкой бандита. Мне это совсем не нужно.

— Ярослава, — в палату входит доктор, я сразу же встаю и с волнением смотрю на него. — Мне бы хотелось еще сделать УЗИ.

— Что-то не так?

На инстинктах касаюсь плоского живота, но паника уже полностью начинает овладевать моим сознанием. В голову лезет замершая беременность. Совсем недавно читала в интернете об этом. От стресса такое может быть. А может, просто у меня выкидыш?

— Вы только не волнуйтесь, — мужчина подходит ко мне и приобнимает за плечи. — Это обычный осмотр. Не больше и не меньше. Я просто хочу убедиться, что с ребенком все порядке.

— А с ним может быть не все впорядке? Вы же уже меня осмотрели, сказали, все впорядке. Пожалуйста, доктор, не скрывайте от меня ничего. Что с моим малышом?

Я хватаюсь за край его белого халата, смотрю умоляюще в его зеленые глаза. Не знаю, что именно хочу там увидеть. Не понимаю даже своей реакции. Наверное, я слишком глупая. Ярый четко сказал, что женщина должна заботиться о защите, а я даже инструкцию не прочитала, когда пила таблетку. Мне двадцать. Ни жилья, ни работы, ни образования. Но я точно хочу сохранить беременность. Я не смогу жить, зная, что лишила жизни человека. Он или она уже растет внутри меня. Плод живой, а значит, его будут убивать, когда начнут чистить меня.

Одна эта мысль уже внушает страх. Дикий ужас, от которого я часто просыпаюсь и успокаиваюсь только спустя время.

— Вы попали в аварию. Я хочу еще раз убедиться, что на беременность это никак не повлияло. Вам незачем волноваться. Стресс вам сейчас противопоказан.

Опускаю руки вдоль корпуса и следую за мужчиной.

Мы идем по просторному бежевому коридору. Надо сказать, что цвета здесь очень гармоничные и нейтральные, в отличие от бюджетных поликлиник и консультаций.

Нет очередей и серьезных регистраторов, которые толком и не объясняют тебе, куда именно нужно записаться и пройти.

Доктор толкает самую последнюю дверь в коридоре, и мы оказывается в квадратной комнате, часть которой разделена белой ширмой.

— Вы можете раздеться прямо за ширмой. Там есть стул и небольшой диван. Пеленку можете взять рядом с диваном.

Без слов иду за ширму, немного удивляясь качеству больницы. Хотя сейчас я должна быть благодарна, что меня осматривают на самых современных аппаратах, еще и в такой роскоши. Вот только повода, чтобы порадоваться, у меня совсем нет.

Я стягиваю с себя штаны, боковина которых порвана. Затем простые белые хлопковые трусики.

Рядом с зеленым небольшим диваном, который больше напоминает удобное кресло, я нахожу стопку чистых пеленок.

Раскладываю на кушетке и сразу ложусь. Аппарат прямо передо мной, но я стараюсь смотреть в окно. Стараюсь пока не думать, что с ребенком что-то случилось.

— Итак, готовы, Ярослава, увидеть малыша? — раздается голос доктора, который присаживается на стул с круглым зеленым сидением в тон дивану. Сейчас мы посмотрим, как он там поживает.

Мужчина что-то нажимает на мониторе, а затем берет небольшой шланг и начинает проталкивать мне во влагалище. Ощущения, конечно, малоприятные. Еще я сильно волнуюсь, но все меркнет, когда на экране появляется знакомая точка.

Слезы против моей воли начинают обжигать щеки. Мне уже показывали малыша. У меня уже было УЗИ, и то чувство нельзя сравнить ни с чем. Ты словно можешь обнять весь мир. Готов простить всех. Оно еще бесполое, но уже полностью держит тебя под контролем.

— Сейчас услышим сердечко.

Врач снова что-то нажимает, и я слышу сердцебиение малыша. От счастья и какой-то эйфории даже глаза прикрываю. Слушаю звук, который запомню навсегда. Раньше даже не могла представить, каково это, а сейчас все сразу стало так просто. Наверное, каждая мама меня поймет. Это сложно описать, но запомнить очень даже легко.

— Это мальчик? — раздается грубый бас за спиной, и я открываю глаза, замечая суровый профиль Ярого.

— Там пока неизвестно, — поясняет доктор, а Данияр на него свой тяжелый взгляд направляет.

Он ведь не серьезно? Думает, если посмотрит так на врача, то пол ребенка сразу станет известен? Он вообще понимает, что такое беременность, или все заканчивается на стадии его донорства?

— Понимаете, срок еще очень маленький.

— Но сердцебиение же вон какое? Точно пацан.

Я даже глаза закатываю и шумно выдыхаю. И вот только зачем? На себе сразу ощущаю его взгляд. Тяжелый, острый, на грани похоти и безумства. Опасный. Хищный.

— Я вас оставлю.

Доктор вынимает из меня шланг, а мне прикрыться хочется. Ярый наблюдает за каждым его движением. Словно… ревнует. Словно только ему положено меня видеть голой, а врачу не положено. Больше не положено.

“А что, когда-то было положено?” — тут же парирует в голове мое второе я, и моментально соглашаюсь.

А ведь ему никогда не было это положено. Он разорвал нашу сделку — теперь пусть катится туда, откуда он там пришел.

После ухода доктора я быстро встаю и тянусь к одежде. Кожа горит. Ярый не оставляет без внимания ни единый сантиметр моего тела.

— Можешь отвернуться? — тихо прошу.

— Зачем? Булат что-то новое тебе сделал?

Слова так больно ранят, что мне хочется залепить ему хорошую пощечину.

— Ему не нужно ничего делать! — зло отвечаю, застегивая джинсы. — Он лучше тебя! Лучше!

Ярый дергает меня на себя, и я снова, как и при первой нашей встрече, оказываюсь у него на коленях.

Глава 10

Булат смотрит так, что мне сразу становится стыдно. Помолвочное кольцо на безымянном пальце моментально начинает жечь. Мы не обещали друг другу любви и не клялись в верности, но все равно внутри поселяется что-то очень мерзкое. Я словно изменила Булату. Разве так может быть?

— Ярослава, идем со мной, — произносит Булат.

— Яра, куколка моя, что ты скажешь? — сминая больно мои ягодицы, произносит Ярый. — Расскажешь Барону, во что он вляпался и что ему светит?

Я смотрю то на Ярого, то на Булата. Они говорят какими-то загадками, а я снова чувствую себя какой-то пешкой. Игрушкой в руках этих двух властных мужчин.

— Отпусти меня.

Не думала, что моя просьба сработает, но Данияр отпускает меня. Отстранившись, я замечаю, что его губа слегка кровоточит, а шея сильно расцарапана, словно мы и вправду здесь чем-то непотребным занимались.

— Она пойдет со мной, брат.

На последнем слове Ярый не то что прожигает Булата взглядом — он действительно может убить.

Что же с ними такое? Мы с Тимой всегда друг за друга были, а они словно не родные. Неужели власть так сильно может менять? Неужели деньги этого стоят?

— Тогда ты знаешь, что будет, — зло цедит Ярый.

— Знаю. Но ради нее я готов на войну.

Данияр резко поднимается на ноги, шумно втягивая воздух и сжимая руки в кулаки. Сейчас он самый настоящий зверь. Как же мне остановить его? Это вообще возможно? Почему он реагирует так на слова Булата? Он же сам меня унижал минуту назад. Сам определил мне место рядом с собой, а сейчас ведет себя так, словно ревнует.

— Ты не знаешь, что тебя ожидает. Кукла будет со мной, так или иначе. А вот тебя уже больше не станет.

— Увидим, — фыркает Булат, а я неожиданно понимаю, что никогда не задавалась вопрос, зачем ему это.

Почему он сейчас отстаивает меня? Меня или…

Рука касается живота, и новая догадка вспыхивает в голове ярким сигнальным пламенем. Ему не нужна сделка. Не нужна я. Ему нужен наследник Ярого. Он уже говорил, что защитит племянника или племянницу. Только вот я поняла это по-своему. А ведь он может спекулировать ребенком. Играть как со мной, так и с Данияром.

— Данияр, расскажешь всем о наследнике — и будет много последствий. Начнется охота. Ты знаешь правила игры.

— Знаю, поэтому и…

— Я не хочу войну, — тихо произношу, не давая Ярому договорить.

— Тогда чего ты хочешь? — прищурившись, спрашивает Данияр. — Выбор за тобой, малая.

Он делает еще пару шагов назад, увеличивая расстояние между им и братом.

Они стоят ровно друг напротив друга, безотрывно рассматривая меня. А я с сомнением перевожу взгляд от одного к другому, понимая, что сейчас мне нужно сделать выбор, от которого будет зависеть не только моя жизнь. Вот только где-то в глубине души я уже давно этот выбор сделала. Давно решила. Наверное, поэтому я сразу делаю шаг к нему.

Первый шаг был самым тяжелым. Конечно, нельзя сказать, что, остановившись рядом с ним, я полностью успокоилась, но теперь как уже есть.

Большие ладони моментально касаются моей талии. Проходятся по-хозяйски по животу. Все внутри приятно отдает. В какой-то момент я даже чувствую заботу.

— Я не хочу войны. Не хочу, чтобы по моей вине кто-то пострадал, — произношу, глядя ему в глаза, эти слова, и, смахивая слезы, разворачиваюсь к Булату. — Прости.

Мои фразы точно навеяли сомнения на братьев. Они молча смотрят друг на друга, словно ведут диалог, понятный только им одним.

— Ты ведь понимаешь, что не будешь в безопасности?

— Я поняла это, когда приняла решение сохранить ему или ей жизнь.

Я касаюсь плоского живота, непроизвольно глажу его, словно могу чувствовать уже ребенка.

— Идем, Яра, — на удивление спокойно произносит Данияр и сразу сплетает наши пальцы.

Вдох дается мне тяжело. Булат на самом деле меня защищал все это время. А вот Ярый? Ярый погубит меня. Он только вышел из тюрьмы, а уже посыпались угрозы. С Бароном я провела бок о бок почти три месяца, и за эти три месяца он никогда не допускал меня к своим темным делам. С Ярым же мы сразу попали в аварию, едва оказались вместе в машине.

Единственное, в чем я могу быть точно уверенной, что Данияр никогда не навредит ребенку. Не важно, что именно он чувствует ко мне. Не важно, что он может со мной сделать. Главное, он сможет защитить малыша. Как бы то ни было, но он его отец. А свою кровь Ярый точно убережет.

Утираю ладонью слезы, все еще пытаясь унять дрожь.

Когда проходим мимо Булата, я останавливаюсь и чуть лечу вперед, так как Ярый тормозить не собирался.

— Чего застряла? — спрашивает Данияр, вновь недобро нахмурив брови в сторону брата.

— Подожди.

Я отвечаю спокойно. По крайне мере, очень стараюсь.

Я отпускаю руку Ярого и снимаю помолвочное кольцо. Булат смотрит внимательно, только на его лице, как и на лице Данияра, прочитать ничего невозможно.

— Спасибо, что все это время мне помогал.

Произношу эти слова, а Ярый тут же недовольно фыркает. Мог бы тоже поблагодарить брата. Как-никак, его ребенка спасал. Эгоист, хотя даже этого слова не заслужил.

— Все? — завидев мой осуждающий взгляд, продолжает. — Или еще потрындим? Так я готов. У нас же куча свободного времени. Рассказать, как три месяца провел в тюряге?

Он снова хватает мою руку и утягивает меня за собой, я едва успеваю протянуть помолвочное кольцо Булату.

Даже в коридоре Ярый не собирается сбавлять темп. На нас уже обращают взгляды, а ему все равно.

— Можешь отпустить меня? — тихо спрашиваю.

— Ага. Чтобы ты снова к мусорам убежала и заяву накатала, а потом в койку к брату вернулась? Нет уж, родная. Все мое должно быть при мне.

Тут он неожиданно останавливается, смотрит хищно, даже плотоядно на меня. Животное, не иначе. И чем дольше он смотрит, тем сильнее низ живота начинает тянуть.

— Или подо мной.

Произносит и ближе притягивает. Передает свой жар. Воспламеняет меня. Ну почему, почему он такой?

Глава 11

Ярый

Даже смотреть на эту ведьму не могу. Как только смогла так меня развести? Чертова кукла! Ведьма! Не иначе! Ее бы на костре сжечь, да только уверен, что выживет зараза!

— А я еще свои вещи соберу. Там столько всего осталось, — продолжает весело щебетать Ярослава.

И ведь нет в ней ничего, а вытравить из головы не могу. Засела где-то глубоко внутри, как любимая игрушка у ребенка. И не дай Бог кто-то ее отберет. Так и у меня с ней.

Всю дорогу до дома брата я слушал ее щебетание. Временами даже реально прислушиваюсь, а потом себя одергиваю, потому что придушить змеюку хочется. Она все о блохастом своем рассказывает. Любит его больше, чем меня. Хотя мне не любовь ее нужна, а покорность. Вот уж точно дома отшлепаю непослушницу.

— А пока мы на воздержании...

Рычать начинаю, потому что напомнила об этом. Мысли она, что ли, читает? Ничего, я еще отыграюсь. Воздержание пройдет. Да и в запасе еще две дырки есть, а я своего не упущу — это точно.

Кошусь на нее, она в ответ улыбается, и так лукаво, что меня прямо передергивает. Точно же что-то придумала, маленький чертенок, иначе бы сделку не предложила. А я повелся. Как пацана на слабо развела.

Меня! Ярого! Никому еще этого не удавалось, а она джекпот сорвала. Подносом огрела, сбежала, в тюрягу засадила, а теперь еще и наследника моего под сердцем носит.

От последней мысли что-то внутри начинает щипать. Сердце чаще биться начинает, а в голове больничный экран, где какую-то точку было видно. И док говорил, что это малыш.

Вновь кошусь на девчонку. Нежная такая. Свет от нее какой-то исходит. Есть в ней что-то. Цепляет она. И не только своими выразительными карими глазами с вкраплениями медового оттенка. Не густыми длинными ресницами, черными, как сама ночь. Не пухлыми алыми губами. Не даже точеной фигурой, которая словно создана только для меня. Есть в ней огонь. Поднос, которым меня огрела. Невинность свою спасала. А потом сама ко мне пришла. Не побоялась. В глаза смотрела. Нос свой курносый выше вздрагивала. Тряслась вся от страха, глаза как у зайчонка были, но с места шага не сделала. Упрямая зараза. Стержень в ней есть. Отец за долги ее собирался продать, а она выход нашла. Сама не сдалась и семью смогла защитить.

Мы подъезжаем к дому Булата, охрана моментально к нам выходит. Смотрит пару минут, передает что-то по рации, а потом ворота открывают. Я сразу джип брата замечаю. Видимо, он перед нами приехал. Мы в больнице с доктором задержались, потом сразу сюда. Вот и разминулись.

— Жди здесь, — рычу своей девочке.

То есть инкубатору!

— А как же вещи?

— Принесу я твоего блохастого.

— Он не блохастый! — тут же возмущается, а я на губки ее залипаю.

В голове сразу взрослые картинки появляются. Отсос, конечно, она хуевый делает, так что придется практиковаться нам часто.

— Данияр! — снова возмущается, только теперь смягчает тон. Другим способом пошла? Ведьма! Настоящая ведьма! — Там мои вещи. Я хочу их собрать сама, потому что ты можешь что-то упустить. А мы же не хотим снова возвращаться к Барону?

Тру переносицу и пытаюсь понять собственные эмоции. Сейчас у меня их столько, сколько не было уже… никогда. Никогда, блядь, не было! Она ведь под себя прогибает. Моими методами действует. И ведь знаю это, а я все равно ведусь.

— Ладно. Идем.

Она быстро выбегает из машины, едва не хлопая в ладоши. И вот оно мне надо?

Проходим внутрь особняка, где Булат уже нас встречает. Да уж, умеет Яра создавать ситуации. Вот точно на столь быструю встречу никто из нас не рассчитывал.

Булат стоит в своей привычной позе. Самодовольная ухмылка на лице, руки в карманах, рукава рубашки закатаны по локоть.

— Ух ты, — начинает брат.

— Три минуты, Яра, — командую девчонке.

— Я не успею, — вспыхивает моя ведьмочка.

— Один. Два. Три.

Она шумно вздыхает и ручки свои в кулачки сжимает, когда я отсчет начинаю, но ума хватает, чтобы не открывать рот. Быстро перебирает своими стройными ножками, а я замечаю взгляд Булата на ней, и вновь что-то внутри меня поднимается.

— Быстро ты с ней управился, — с ухмылкой произносит. А я-то знаю его. Он так нарывается. Характер показывается. — Как тебе она после меня? Хороша?

Руки в кулаки сами собой сжимаются. Еще пару часов назад я был спокоен и думал, что отпустило, но нет. Едва подумаю, что они были вместе, как внутри новая волна гнева поднимается.

А ведь я ему до последнего верил. Ему и ей. Этой лгунье, которая под другого легла.

Под моего брата.

— Я не беру подстилок. Это ты с детства всю дрянь с улицы домой притаскивал.

Брат скалится, а потом переводит взгляд наверх, где она только что была.

А вот я снова придушить девчонку хочу. В глаза этой змее хочу посмотреть. А потом трахнуть так, чтобы выла от желания. Скулила, как последняя дрянь, подо мной, потому что не заслужила хорошего отношения. Проявила свою истинную сущность, которую скрывала за своим ангельским личиком и пушистыми ресницами.

Я ведь даже случайно о беременности узнал. Не думал, что мой ребенок. Отказывался думать. Карту ее долбанную в консультации перечитывал. С врачами базарил.

Когда в себя пришел, то решил: моя будет. Не отпущу дрянь. Рядом со мной будет. По моему требованию ножки свои стройные раздвигать будет. А когда увидел ее, решил, что няней своему сыну сделаю. Не заслужила хорошего отношения, так пойдет в прислуги.

— Ты бы подумал еще разок, Данияр, — вырывает меня из раздумий брат.

— О чем?

Он наливает в стаканы отборный виски и протягивает мне. Я щурюсь на напиток, а потом принимаю. Кто-кто, а Булат точно не будет травить людей в своем доме. И сам из этой же бутылки не стал бы отпивать.

Осушаю стакан, вновь брат только улыбается. Интересно, что задумал этот паршивец?

— Девку не отдам, — ставлю стакан на место и плюхаюсь в кресло.

— Она твоя слабость. Уязвимое место.

— Ты поэтому ее к себе в койку взял?

Глава 12

Ярослава

Мой взгляд мечется от него к ней. Становится не по себе. Хочется залепить пощечину, да такую, чтобы стереть с его лица надменную улыбку.

— Данияр, милый.

Она буквально кидается к нему в объятия. Кто так вообще делает? Ни стыда, ни совести. И это на глазах у меня… то есть на глазах у матери его ребенка.

Закатываю глаза, когда эта дамочка начинает водить по его корпусу. Вот ведь змея.

— Каролина, что ты тут делаешь? — спрашивает Ярый, а по тону его голоса я понимаю, что присутствие любовницы в доме его совсем не удивляет. Интересно, как мы же мы будем все здесь уживается? Он хочет устроить шведскую семью?

Поправляю Тайка на руках. Он стал слишком тяжелым для меня, но теперь я его точно не выпущу. Эта Каролина в прошлый раз вазу разбила, а на меня все свалила. А ведь я совсем не претендовала на Ярого. Да и сейчас не претендую.

Фыркаю себе под нос, когда вижу, как она сыплет комплиментами по поводу дома.

— А ты что скажешь, Яра? — Данияр переводит взгляд на меня, но все еще позволяя своей любовнице его касаться. Она только довольно улыбается и даже голову кладет ему на плечо.

— Дом как дом. Где моя комната?

Ярый хищно улыбается, а глаза вспыхивают опасным огнем. Я уже знаю этот взгляд. В нем закипает азарт. И вот зачем я постоянно лезу? Куда?

— Ну, так где мы будем с Тайком жить?

— Она что, — вопросительно выгибает бровь женщина, — будет жить с нами?

И вот тут Ярый прямо-таки обрушивает свой тяжелый взгляд на нее. На секунду мне даже жаль ее становится. Правда, на секунду. Такие, как она, заслуживают наказания. Не будет вешаться на чужих мужиков.

“А он уже твой?” — внутренне сама же себя переспрашиваю и тут же гоню прочь нехорошие мысли.

Он просто отец моего малыша. Мой первый и единственный мужчина. Пока единственный. Свет клином на нем не сошелся. У меня еще много мужчин будет, то есть...

Закусываю внутреннюю сторону щеки, чувствуя, как меня заносить начало куда-то не туда.

— Идем.

— Данияр, — вспыхивает блондинка.

— Каролина, — цедит Ярый сквозь зубы, и она виновато опускает голову.

Ух ты, а болонка у нас дрессированная.

Едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Вот только все равно порыв парочка замечает. И если в глазах Ярого я вижу интерес, то в глазах Каролины — ревность. Она точно не будет меня терпеть. Может, к лучшему? Быстрее отсюда съеду. Ярый же не будет двух женщин в одном доме держать? Ведь не будет же?

Мужчина идет своими большими шагами.

Отрастил ноги, а я едва поспеваю.

Мы заходим в дом, который внутри кажется просторнее, чем снаружи.

Все из дерева. Минимум мебели, только самое необходимое. Гостиная с двойным светом. Наверху палки. Если я не ошибаюсь, то такой дизайн называют Скандинавским. Еще здесь такой запах. Нет гари и копоти города. Только запах природы.

Становится как-то совсем уютно. Словно я должна была здесь оказаться.

— Чего застыла? — бросает мне фразу Ярый, заметив мою заминку.

— Ничего. Просто у тебя есть настоящий камин?

— Да, есть. Только не советую нему подходить.

— Почему? — обиженно на него смотрю. Вот ведь жадина!

— Потому что обжечься можешь и спалить дом. Камин детям не игрушка. Захочешь погреться — позови меня.

Он снова улыбается одними лишь уголками губ, и вот почему-то мне кажется, что он имел в виду совсем не камин.

Вздыхаю и поднимаюсь следом по лестнице.

Ярый проходит почти до конца коридора и толкает дубовую дверь, впуская меня внутрь.

Сказать, что я шокирована, значит, ничего не сказать. Спальня слишком огромная. Здесь только большая кровать, две прикроватных тумбочки, двустворчатый шкаф, а еще небольшой комод и телевизор. Но все это меркнет, потому что прямо передо мной большое окно, через которое видно потрясающий лес, поляну и часть речки.

Вместо подоконника сделано сиденье.

Никогда бы не подумала, что Ярый вот так присядет и будет смотреть на закат. Нет, эта спальня явно для кого-то другого-то предназначалась.

Отпускаю Тайка и незаметно потягиваюсь. Кот слишком тяжелый, и руки сильно затекли, но Ярому об этом знать точно не нужно.

— Располагайся. Душ завтра починят, так что воспользуйся сегодня общим. Ванная последняя по коридору.

— Спасибо.

От моих слов у Ярого даже выражения лица меняется.

— Хочешь отблагодарить? Это не так делают, малая.

Он начинает приближаться, а я — отходить.

— Ты же помнишь о воздержании?

— Угу, — кивает он и снова загоняет меня в угол. Точнее, я плюхаюсь попой на подоконник, а моя голова оказывается на уровне его паха. И брюки явно слишком натянуты.

Он вообще может о чем-то другом думать?

— Приступай, — зарывается в мои волосы, подталкивая ближе. — Ты уже знаешь, как обращаться со стояком.

— Но… я… у тебя же гости. Да. Та женщина.

— Ничего. Подождет.

— И я после больницы. Мне надо...

Он поднимает меня за плечи, смотрит своими черными омутами. Утягивает меня в очередную бездну. Его горячие ладони касаются моего живота, проникают под кофту. Он сжимает сначала одну грудь, потом другую. Предательский стон слетает с губ.

— Потекла, — шепчет на ухо, обжигая своим дыханием с примесью кофе и табака.

Сердце снова начинает как ненормальное стучать и биться о ребра, словно вот-вот их пробьет. И когда только он расстегнул на мне джинсы и сейчас касается меня там, где я ему запрещала касаться. Тело странно на него реагирует. Мозг сопротивляется, но тело предательски меня сдает. Влага уже пропитала мои трусики, и Ярый это чувствует.

Мне надо собраться. Надо его оттолкнуть.

Вот только он водит по треугольнику, накрывает своей рукой. Я непроизвольно облизываю губы и хватаюсь за его широкие плечи.

Ярый резко подается вперед, и я оказываюсь прижата стенке. Снова стон нетерпения срывается с губ.

Я ведь не слабовольная? Нет. Я могу его оттолкнуть. Он мне не нравится. Противен. Бросил меня, когда я хотела его спасти. Его. Бесчувственного мужлана. Бандита.

Глава 13

В груди больно жжет, а на глазах появляются непрошеные слезы.

Я для него только игрушка. И пора бы уже перестать быть наивной.

Отхожу назад и прикрываю за собой дверь. Хочется спрятаться. Сбежать. Разнести здесь все.

Забираюсь на подоконник вместе с ногами и начинаю гладить Тайка.

Я не могу на что-то претендовать. Не должна. Он не клялся в верности и ничего мне не должен.

За стенкой слышится смех, и слезы с новой силой брызжут из глаз.

На секунду там, в больнице, когда он меня целовал, мне казалось, что он что-то испытывает ко мне. Что-то большее, чем к просто матери его наследника. И на дороге он прикрыл меня. Укрыл от битого стекла, чтобы я не поранилась. Сам подставился, но меня и ребенка спас. Отправил на обследование. Зачем? Только ли из-за ребенка? Он ведь мог отправить меня на аборт. Заставить избавиться от плода. Тогда бы все решилось. Меня не нужно было бы защищать. Не нужно спасать и укрывать.

В коридоре снова послышались шаги, и я нервно всхлипнула. Я не позволю так со мной поступать.

Прислоняю голову к окну, всматриваясь в даль.

Я еще не до конца осознала, что беременна и отвечаю не только за себя, но точно буду бороться до конца. Отстаивать свои права на ребенка. Я не допущу, чтобы он стал частью мира своего отца. Он никогда не узнает криминал и опасность. Никогда.

Веки становятся тяжелыми. Я прикрываю их всего на мгновение. День выдался тяжелым. Волноваться мне нельзя. Я должна собраться и думать холодной головой.

Темнота и ласковое мурчание Тайка утягивают в темноту. Я подчиняюсь ей, потому что хочу отказаться подальше отсюда. Далеко от него. Как он мог притащить любовницу сюда? Как он мог так со мной поступить? Снова.

Мысли продолжают меня одолевать, а потом я отключаюсь. Позволяю себе расслабиться и провалиться в сон, где все спокойно.

Мне снится поляна синих незабудок. На небе ни облачка, а над головой ярко светит солнце. Я улыбаюсь и подставляю лицо свету.

— Мама!

Эхом доносится чей-то голос.

— Мама!

Я осматриваюсь по сторонам и замечаю вдалеке силуэт ребенка. Это мальчик. Точно мальчик. Он зовет свою маму.

— Мамочка!

— Ты потерялся? Где твоя мама?

— Ты моя мама.

— Что?

Удар грома раздается так резко и неожиданно, что я затыкаю уши руками. Тучи быстро собираются над головой.

— Мамочка, не бросай меня.

Сердце сжимается от детского голоса. Погода резко меняется. Сильный ветер прогибает под себя деревья. Ломает их. А мальчик все стоит на том же месте. Сколько ему? Не больше пяти.

Ливень обрушивается холодными каплями. По телу сразу распространяется дрожь, которую я не могу унять. Обнимаю себя за плечи, лишь бы хоть как-то согреться. Но пока не выходит. Молния ударяет где-то позади меня. Я вскрикиваю. Вспоминаю, что нельзя стоять в открытом поле.

— Беги, малыш, — кричу ребенку и сама срываюсь с места.

Я почти добежала до него, когда поняла, что он отдаляется. Верчу головой, но оказывается, что я снова стою на том же месте.

— Что происходит?

— Не бросай меня, мама, — вновь начинает разговор мальчик.

— Я не понимаю. Я не твоя мама. Не твоя, — кричу в ответ, а потом он указывает на меня пальцем.

Я смотрю по сторонам, а потом поднимаю руки, которые все в крови.

— Что происходит? Я не понимаю.

Вновь смотрю вперед, но мальчик быстро убегает, скрываясь в густой траве.

— Подожди! Постой! Я не понимаю! Не понимаю!

Продолжаю кричать, понимая, что не могу сдвинуться с места. Меня утягивает под землю. Я не понимаю. Откуда здесь болото? Чем старательнее пытаюсь выбраться, тем больше утопаю. Что же это такое?

— Помогите! Кто-нибудь! Помогите!

Меня трясет. Едва слышно, но я различаю свое имя. Кто-то услышал меня? Меня спасут?

— Яра! Яра, очнись! Проснись, родная.

Смотрю на Данияра, который прижимает меня к своей большой груди. Это сон. Всего лишь странное видение. Кошмар.

— Что случилось, малая? Ты кричала.

— Я?

Ярый касается моей щеки, а я снова ощущаю такую заботу, что внутри теплом отдает.

— Ты вся дрожишь.

— Нет. Просто х-холодно.

Он прижимает меня к себе. На нем нет рубашки, и я в полной мере ощущаю жар его кожи. В его объятиях я чувствую себя беззащитной, маленькой девочкой.

Цепляюсь за его руку, вдыхая невероятно приятный аромат. Его аромат. Сильного и властного мужчины.

— Все хорошо, малышка. Все хорошо.

Его слова снова пропитаны заботой, а может, я только хочу видеть. Но нельзя больше отрицать тот факт, что он беспокоится обо мне.

— Ну что, она успокоилась?

Отрываюсь от Ярого и перевожу взгляд на дверь. В ярко-красном пеньюаре, который практически ничего не прикрывает, стоит зевающая Каролина.

— Теперь мы можем идти спать? — продолжает недовольно хмыкать.

Я вспыхиваю моментально. За долю секунды.

— Конечно, можете! И не только спать!

— Как раз этим мы и хотели продолжить заниматься, но кто-то решил позвать на помощь.

Прикусываю внутреннюю сторону щеки. Мне снились кошмары и ранее, но так сильно я еще не кричала.

— Видимо, плохо старалась, если Ярый решил, что спасать меня куда более интереснее, чем продолжать занятие с тобой, — я парирую в ответ этой ядовитой змее, которая мне особо-то ничего и не сделала. Только вот хочется все волосы ей повыдирать. А еще накормить эту селедку. Это еще Ярый мне говорил о моих выпирающих костях. Тоже мне знаток!

— Милый, ты позволишь всякой мелкой дряни так со мной разговаривать? Скажи ей, чтобы извинилась! Немедленно!

— За правду не извиняются, — спокойно отвечаю этой дамочке. — Такое бывает, Каролина. Не все женщины могут привлечь внимание такого мужчины.

— Да как ты смеешь!

Она едва ногой не топает. Руки перед грудью складывает, губы поджимает.

— Что поделать, — невинно пожимаю плечами. — Может, у тебя уже срок годности вышел? А может, язык от работы сточился.

— Данияр, ты это слышал? Слышал, как эта дрянь меня унижает? Маленькая шлюшка еще не...

Глава 14

Ярый

Охуеть просто. Член сразу колом стоит и в ширинку упирается. Она ведь только пальцами его обхватила. А я уже так реагирую. Выебать ее хочу. Ее одну. На нее только стоит. Ведьма мелкая. И нет в ней ничего, а все равно тянет.

— Блядь! — со скрипом выдаю.

Знаю, ебать мне ее нельзя. Никогда не допущу, чтобы с ней или ребенком что-то случилось. Но от всего этого нездорово меня трясет. Уносит куда-то в прошлое, когда она хуевый минет мне делала, а по итогу только его я и вспоминаю. Только так хочу.

Сука!

Шумно выдыхаю и заставляю ее продолжать, вот только она взглядом меня таранит. Смотрит своими большими карими глазищами. Явно выпад сейчас сделает. Кайф обломает.

— Нет! Пока она здесь, я ничего не буду делать, — дерзко выдает и языком так проходится, что задевает палец, которым я оттягиваю ее нижнюю алую губу.

— Что ты предлагаешь?

— Либо она, Данияр, либо… я, — произносит дрожащим голоском. — Я не буду ничего делать, пока она здесь, Ярый. Тебе придется выбрать.

Усмехаюсь от подобного. Ведьма! Точно что-то сделала, потому что не может вот так обычная девка мне условия ставить. Пусть даже беременная моим ребенком.

— Ты мне условия выдвигаешь?

Меня штормит от эмоций. Хочется разорвать ее на куски, но одновременно с тем приласкать и прижать к себе. Согреть в своих объятиях. Обеспечить безопасность. В ту же секунду хочу наказать ее. Выпороть, а потом трахнуть. Как это называется? И ведь только с ней все так происходит. После нее ни на одну бабу не встает. На сухом пайке. В кулак все то время в тюряге, потому что... Хер знает почему. И шлюх полно привозили. И эскортниц элитных и не раздолбанных, а я все равно не смог. Ее хочу! Моя! Ведьма!

— Я не смогу быть рядом с тобой, зная, что ты пришел от нее. Что на тебе ее запах.

Голос малышки немного дрожит, а щеки розовеют.

Мой друг снова ширинку таранит. Тянется к ней, хочет, чтобы она дрожала от оргазма. Яра снова двигаться начинает. Еще больше возбуждать.

— Перестань ерзать. Плохо закончится… для тебя.

Она замирает. Доходить начало. Глаза чуть вниз опускает, а потом губу прикусывает.

Сука! Ну почему она такая? Вид невинный, а сама та еще чертовка. Пожар разжигает, сама в нем горит и меня в него толкает. Вот только отрицает это. Отталкивает меня. Боится чего-то. Монстром меня считает. Я сам так сделал. Сам ей внушил, чтобы подальше держалась. Это правильно. Бояться меня надо, а не любить.

— Я… не могу, Данияр, делить тебя с кем-то.

Сердце отчего-то еще быстрее начинает биться. От ревности ее. От условий. Бесит меня, а все равно отстать не могу.

Рукой провожу по ее все еще стройной талии, а потом вверх двигаюсь. Грудь сквозь одежду сжимаю, а Яра стон выдает. Глаза чуть закатывает.

В голову ударяет что-то. Тормоза слетают окончательно.

На затылок ее надавливаю и к себе притягиваю. В губы ее пухлые впиваюсь, насытиться хочу, только мало мне этого. Голод не утолить.

Руку ее к ширинке веду и на свой пах кладу. Отрываюсь, потому что реакции ее смущенной жду.

Она глаза округляет и дернуться хочет, только не даю ей.

— Хочешь сделку? — она кивает. — Хочешь, чтобы она ушла?

— Д-да, — нерешительно произносит.

— Тогда ручками поработать придется.

Она рот свой немного приоткрывает и глазами стреляет. А я руку ее отпускаю и выбор даю.