Мрак космоса

Глава 1

Кредитная карточка оказалась в руке. Джо небрежно сунула плотный золотистый кружок в карман форменных брюк. За спиной двери такси бесшумно опустились и щелкнули замком, войдя в паз. Лодка низко заскользила вдоль асфальта к парковке городского транспорта - клиент был доставлен по указанному адресу. Женщина проводила её взглядом, подчиняясь привычке, когда из вечера в вечер делаешь одно и то же при возвращении с работы, кажется, что всё только начинается: в воздухе витает невидимый шлейф романтики и стоит подпрыгнуть и поймать скользкий хвостик, закрутить события спиралью и очередной день из быстротечной жизни, превратится в невероятный праздник.

- Привет, Джо!! - на ходу бросил мужчина, вываливаясь из дверей дома. Женщина машинально отпрянула в сторону и, развернувшись на голос, сказала:

- Привет! - Джо никогда не знала этого жильца по имени, так как он только здоровался и всегда куда-то поспешно уносился, подпрыгивая с каждым шагом, подобно детскому мячику, смешно перебирая ногами, и, размахивая руками.

После такси, неизменным событием в жизни был жилец-мячик. Сознание так переполняла ненависть к этому приятному баритону, что вопрос: «Эй! А как тебя зовут?!» - застревал в гортани. Со временем Джо стала ненавидеть и его спортивный костюм, который за пять лет после рабочих встреч, никак не обновился, оставаясь неизменным: левая сторона синяя, правая красная.

«Мячик», почувствовав на себе взгляд, не оборачиваясь, помахал рукой.

Джо поморщила носик и вошла в дверь подъезда. Матово светили лампы у потолка коридора-переходника. До следующих дверей пять метров. Звук шагов глушит мягкий ковер.

«Интересно, а он меня ненавидит?» - мысль пришла неожиданно, так, что рука, тянувшаяся к кнопке опознавателя лифта, застыла на половине пути. «Как я выгляжу в его глазах? На мне минимум косметики и полувоенная форма без погон. Наверное, он думает - опять инспектор, заморенная кадетами, возвращается домой. Не уставшая, а именно заморенная инспекторша. Так думают все мужчины, коверкая слова».

Ладонь вошла в эластичный прямоугольник, утонув на треть. Квартирный автомат узнавал жильца дома несколько секунд, потом лифт перед ней раскрылся, впуская во внутрь кабины.

«Какой сердитый мужчина. Спортивный и интересный. Он меня ненавидит. Точно. Он даже не воспринимает меня как женщину. Точно. Подумать только: я для него бесполая соседка по дому. Это фамильярное «Джо». Откуда он узнал? Так называл меня дедушка в детстве, но старик пережил восемнадцать торпедных атак, тронулся головой и в каждом видел молодого бойца – ему простительно. Что же происходит с миром, если соседи по дому зовут меня мужским именем?! Надо менять работу. Надо срочно менять имидж».

На стене лифта горел экран оповещения. Не сразу поняла, расшифровывая надпись: «в квартире обладатель ключа».

«Не замечает во мне истинную женскую красоту! Всегда одно и то же. А почему не спросить, как у меня дела? Или бы сказать, что я потрясающая девчонка! В тебе столько шарма Джониферецф! Мне ещё можно дать двадцать пять. Форма скрадывает возраст, а двенадцать пластических операции, сделанные в прошлом отпуске, смогут обмануть кого угодно».

Джо мельком взглянула на себя в зеркало. Попыталась увидеть себя со стороны. Несколько бледная, высокая, подтянутая современная женщина. Форменный китель с нашивками сержанта-инспектора. Чуть заметные морщины у глаз. Из-под козырька фуражки взгляд мягкий и приветливый. Ничего отталкивающего!

Джо улыбнулась, раскрывая сочные губы. Отдала честь своему прекрасному отражению. Сняла фуражку. Запустила тонкие пальцы в русые волосы. Прическа «каре» несколько длинновата, не по уставу, но пока директор смотрит на это сквозь пальцы, то можно насладиться всей полнотой женского обаяния.

Двери лифта открылись, и Джо поспешно отвлеклась от зеркала. Прижала фуражку локтем к бедру и из кармана брюк вытянула пластиковый ключ. Сбоку на панели загорелась красная кнопка: кто-то нетерпеливо вызывал лифт… Джо поторопилась, не выходя из кабины, открыла дверь в свою квартиру и шагнула в родное гнездышко, вспоминая, что кто-то её уже ждет.

Хотя, почему кто-то? Чип. Её новый мужчина. Больше некому. Только этот грандиозный парень смог отбить её у других конкурентов. Таких же младших специалистов, как и он, сам.

Чип мог всё. Он воспитывался в корпусе с пяти лет. Имел четыре золотых значка. И на одном погоне его красовалась, узаконенная крохотной звездочкой, лычка. То ли офицер, то ли… непонятно кто. Его первая ответственная должность была ничтожно мала по сравнению с масштабами армии, и, величественно велика в кадетской корпусе. Чип - семнадцатилетний старший кадет. Год назад его сокурсники выпустились и уже летали, бороздили, мерили космос на парсеки, и только он один из них был удостоен чести остаться в корпусе, занять должность и… стать её любовником на второй год.

Это было ужасно и тоскливо.

Джо посмотрела на сапоги сорок шестого размера. Начишенные до зеркального блеска они возвышались в прихожей над её туфельками, как неприступные башни. Словно враг оккупировал родную территорию. Навсегда.

На столике рядом с видеофоном, в вазе стоял роскошный букет роз. Сначала Джо уловила тонкий аромат, поэтому так пристально разглядывала сапоги, потом задохнулась от неожиданности. Это были первые цветы, подаренные Чипом за два года их встреч. Букет легко вышел из вазы, и женщина спрятала лицо в пунцовых бутонах. Фуражка выпала из-под локтя и упала на пол.

1.1

- Выпьем. А потом ты уйдешь. Ладно? Чип скоро придет и не посмотрит на то, что ты классный штурман и имеешь выслугу лет в открытом космосе.

Мужчина протянул чайный бокал. Фужер оставил у себя. Такие мелочи не ускользнули от Джо, и ей стало обидно. Женщина машинально взяла любимую посудину Чипа и села на пуфик.

- Да, он здесь был. Кто же мне открыл? Хороший парень. Не понимаю, зачем ты на него наговариваешь.

Шампанское не пошло в горло. Оно ударило в носоглотку и вылилось через нос на пол. Остатки Джо размазала по подбородку.

- Ты его … убил?

- Глупости. Он побежал за пивом. По пути купит что-нибудь поесть. У нас ведь будет вечеринка! Детишки всё также обчищают твой холодильник?

Джо промолчала. Стерпела, хотя это был удар ниже пояса. Взгляд её рассматривал большую фотографию в деревянной рамке на стене. Там она застыла в танцевальном пируэте. Стройные длинные ножки, стойка на носочках, изящный излом рук, трогательный наклон головы, потупленный взгляд - настоящая Кармен перед атакой. Как давно это было? Пять - семь лет назад. Тогда, кроме основных часов преподавания системного языка, она давала три раза в неделю уроки танцев и вела балетный кружок. Кадеты так старались, что занимали пятые и шестые места в городских соревнованиях среди полупрофессионалов. Со временем танцевальная практика сошла и исчезла из жизни. Стали болеть ноги, и куда-то подевалась гибкость. Остался только «язык», который Джо боготворила и отдавала всё свободное время.

На фотографии, за великолепной преподавательницей застыло две шеренги юных танцоров. В центре блондин Славик – интересный мальчик, запомнился. Пятый справа также бросался в глаза своей внешностью: смазливый брюнетик, смугленький маленький арабчик, длинные шикарные вьющиеся волосы - привилегия отличника корпуса. Да, Чип, по сравнению с ним, выглядел рязанским крестьянином, неотесанным грубо сколоченным мужиком, бутафорным солдатом до мозга костей. Но и плешивый лейтенант мало, чем походил на того принца арабской крови, мальчика из восточной сказки.

И всё же это был он.

Одно лицо. Один человек.

И даже полтора года назад, когда она его видела в последний раз. Лейтенант был ближе к фотографическому оригиналу. Ослепительный подтянутый офицер, капитан пассажирского лайнера. О нем писали в газетах, показывали в новостях. Она видела его на обложках журнала. На календарях и магнитиках. Джо попыталась вспомнить, из-за чего была шумиха вокруг его имени и не смогла. Наверное, потому что не знала. Или забыла. А может просто хотела поинтересоваться, но не успела сделать. Всегда что-то отвлекало. Или кто-то. Он явился к ней, как вихрь. С новеньким серебряным крестом на парадном мундире с золотыми капитанскими нашивками и этого было вполне достаточно. Надраенный. Такой красивый. И успешный. Они заблистали в обществе. Произвели фурор на элитных вечеринках, где все знали её кавалера и считали за честь лишний раз напомнить ему об этом.
Они потрясающе провели вместе четыре дня, и пять ночей! Кажется, объездили весь мир дважды, поплавали на яхте принца и слетали на Луну.

Сделали общую татуировку! Это же к чему-то обязывает!

Потом он исчез, и она долго плакала в ванне, не в силах забыть сказочных вечеров.

Прошло полтора года, и он снова в её квартире. За это время он не сделал карьеры и превратился в заурядного лейтенанта в помятой форме, без блеска наград и шика.

Что-то было не так.

Очень сильно не так.

Джо заволновалась, поняв очевидное, и вгляделась в лицо гостя, стараясь уловить тайну. Не смогла. Всегда хотела изучать психологию. Сегодня бы точно пригодилась. Мужчина снисходительно улыбнулся ей.

- Я сам себя ненавижу, - пробормотал он, и вновь осушил фужер. Потом он потянулся к бутылке. Она еще никогда не видела столько много бутылок от дорого шампанского в одном месте. И сейчас все они стояли у ее дивана. Мысль немного успокоила. Джо продолжала разглядывать знакомого и незнакомого лейтенанта.

Загар делал его лицо темным. Сквозь редкие короткие волосики поблескивал здоровой кожей череп. Некий шарм скрывался в этих чертах. А может, Джо по привычке считала его привлекательным.

- Мне надо переодеться. Принять душ. Я вернулась с работы. Потом поговорим…

- С удовольствием пошел бы с тобой в ванну, но скоро придет Чип. - Джо недоуменно посмотрела на космодесантника. - Я забрал у него ключ. Кто-то же должен открыть ему дверь? - пояснил он. - Кстати, я от твоего имени пригласил на вечеринку парня.

- Не пойму, о какой вечеринки ты говоришь? Что за глупости ты придумал?

- О. Тебя ждет сюрприз.

Джо улыбнулась, скрывая волнение. Любила сюрпризы – ничего не поделаешь. Поставила на стол чайный бокал. Грация волнами шла из её рук. Поднялась. Заходила по комнате, дотрагиваясь до вещей. Ушла в спальню.

Лейтенант наполнил фужер. Бутылка с глухим стуком опустилась на пол. Пальцы поласкали гладкое горлышко. Равнодушно и без эмоций.

Послышался шум воды. Шаги Джо и возня: она залезала в кабину, плотно закрывая за собой стеклянную дверь. Лейтенант повернулся в кресле, через два открытых проёма дверей увидел женщину. Голова Джо возвышалась над душевой кабинкой. Она поймала его взгляд и улыбнулась.

Глава 2

- Ма, это я. - Виталик склонился над экраном квартирного автомата.

- Сынок! - вскрикнула мать, и двери в подъезд тут же открылись. Виталик с улицы вошел в дом, в котором протекло его раннее детство до четырех лет, который принимал его по выходным и коротким отпускам в кадетском корпусе, которое примет его в любое время… Мать с порога кинулась на шею. Всхлипнула в ухо.

- Ну, что ты, ма. - Виталик осторожно прошел в квартиру. - Я вернулся. Я дома. Всё хорошо.

Глаза бегали по интерьеру коридора. Выхватывая знакомые вещи, обстановку, углы. У них было шесть комнат. Из дальней стремительно выбежала сестра. За год она превратилась в ослепительную красавицу: девушку с соблазнительной фигурой и миловидным лицом. Взвизгнула, как боцманский свисток:

- Братишка! Дима иди скорее сюда, Виталя вернулся!!

Цветастое платье мелькнуло перед глазами и Виталик вздрогнул от тяжести, принимая на шею ещё один груз.

- Какая ты стала… Тяжелая.

- И красивая, - кокетливо добавила Рут, игриво заглядывая в глаза. Она пребывала в самом чудесном возрасте: на границе девичьего озорства и любознательности молодой женщины. Длинные каштановые волосы пахли тропическими цветами. Виталик с наслаждением вдыхал сладкий аромат. Поймал себя на мысли, что ему нравится волнующая близость сестры, и смутился.

Из кухни вышел долговязый старший брат. Он полысел лет на пять раньше, и поэтому вскинутая правая бровь смотрелась чуточку смешно - волосатой тоненькой полоской на высоком зеркальном лбе. Дима был занят едой. Завтракал. Доел с тарелки. Отложил. Челюсти после паузы снова принялись перерабатывать пищу. Осторожно он подошел к брату… И вдруг величественно улыбнулся и без церемонно похлопал по голове.

- Привет, идиот. Где волосы?

- А, твои?

Братья вежливо потрепали друг друга, изображая семью. Не долго. Старший покачал головой, оценивая вид младшего. Но ничего больше не сказал.

- Ма, я поел. Побежал на работу. Всем: пока. - Дима, выходя из квартиры, запнулся о большой чемодан, который Виталик принес с собой. Они обернулись одновременно. И старший брат одарил на прощанье ехидной улыбкой.

- Дима, с работы позвонишь! - напомнила мать, отрываясь от груди среднего ребенка. - Какой ты стал, Виталя. Проходи, проходи. Это и твой дом! Ты надолго?

- Нет, ма.

- Но хоть поужинаем вместе? Мы так давно не сидели всей семьей за одним столом…

- Конечно, ма.

2.1

Мать сделала шаг назад и с любовью посмотрела на сына. Года не изменили ее и нисколько не сломили дух аристократии. Серое строгое платье подчеркивало стройность фигуры. Даже утром на кухне она выглядела королевой. Удивительная женщина.

Если Дима внешностью пошел в отца, то младшие дети больше унаследовали черты матери: дикую арабскую красоту и дело было не только в густых и длинных ресницах, в особом разрезе темных миндалевидных глаз, в матовой коже. Её аристократические манеры тоже легли в основу формирования личности двух детей, что говорить – Костров очень любил красивую жизнь, и всё, что с ней связано. Другое дело, что она постоянно поворачивалась боком.

- Тогда я пойду и приготовлю твои любимые блинчики, - сказала мама и прошла в кухню. Через секунду мать что-то нежно напевала на языке древних, мурлыкая под нос, забытую всеми песню.

- Блинчики?.. - удивился Виталик и, вспомнив о том, что вместе с чемоданом он принес пакет с деликатесной едой, под хихиканье Рут, проскользнул на кухню и оставил покупки на круглом столе. Мать ничего не услышала и не обернулась, продолжая ворожить над кухонным комбайном. Ушла в погружение, так это называется у космонавтов. Костров стоял в проеме, запоминая мать навсегда. Она почувствовав, повернулась, подмигнула, запела громче, жестом и мимикой, предлагая подпеть. Виталик виновато улыбнулся в ответ. Очень хотел. И подпеть, и обнять мать, и заплакать на груди, но слов не знал и предполагаемые действия были незнакомые. Вздохнув, вышел.

Рут ухватилась за лямку тяжелого чемодана и с молодым энтузиазмом потащила его в свою комнату.

- Пойдем ко мне! В твоей комнате Дима сделал спортзал! Хотел бассейн, на мама запретила. И он выкинул все твои кубки! Утилизировал. Сорок последних удалось восстановить. Они тоже все у меня. Я хочу первой услышать о твоих странствиях!

- Кажется, только тебе они и интересны, - тихо проговорил Виталик, шагая следом. В коридоре на стене мигнули фотографии. Меняясь калейдоскопом лиц и сцен. Официальные торжественные встречи. Мужчины в парадных формах. Отец и многочисленные родственники. Суровые люди. Никто не улыбается. Награждение у шейха. Глава мира улыбается. Он добр, когда прикалывает к кителям ордена и высшие медали. Он справедлив и всегда ценит то, что делается во имя его и мира. На последних двух награждениях Виталик. Могло бы и измениться что-то. Прошло больше года.

- Брось. Не дуйся. Не обижайся. Дима никогда не воспринимал тебя серьёзно – он же старший брат. Чего не понятного? Это он должен быть таким, как ты, а вы словно в какой-то комедии поменялись местами. А мать… Она думает об отце, считает дни до его прилета. Папа не такой герой, как ты, но это папа и этим всё сказано.

- Так ведь можно и свихнуться.

- Вам, мужчинам, никогда не понять женской психики. Располагайся.

- Конечно, - легко согласился Виталик и огляделся.

Комната имела глубокое структурное освещение и, если у самого входа царил день, то в конце краски уже были размыты и не имели четких границ. Дальнею половину занимала большая кровать, а точно напротив входа мигнул метками распознавания скрытый шкаф, сигналя о нахождении и его вещей в нем. Костров поморщился и зеркальные двери гардеробной в точности изобразили кислый вид мужчины. Рут хихикнула.

- Я не такой, - сразу огрызнулся Виталик, продолжая беглый осмотр.

Ближе к входу комната была оборудована для повседневного время провождения. В левом углу на длинном столе стоял компьютер, который сразу активировался при виде хозяйки. Костров привычно провел рукой по системному блоку, не надеясь на контакт – бытовая техника низкого уровня обычно не читалась встроенными датчиками, но сестра снова удивила - мозг стал воспринимать информацию и через секунду они подружились. Компьютер пожаловался всплывающими окнами на ряд технических проблем. Костров снова покосился на сестру.

- Зачем тебе для дома такое?

- Это не моё. Это папа с работы притащил. Дима пытался его как-то наладить! Но не очень получилось.

- Для этого надо иметь это, - Костров постучал себя по голове, где скрывалась вживленная плата. Рут не поняла.

- Вечно вы наговариваете друг на друга! А еще братья! Одно расстройство!

Костров пожал плечом.

Поразила масса комплектующих приводов, расположенных в архаичном порядке. По соседству, как присевший паук затаился выпуклый музыкальный центр. Офисное кресло легко задвигалось при их появление вдоль стола, желая предугадать, кто же сядет в него первым. У стены напротив стоял воздушный диван. Кинув на него чемодан, Рут сама запрыгнула на мягкие подушки и, смешно морща носик, стала наблюдать за растерянным братом.

- Тебе нравится слушать музыку? - полюбопытствовал Виталик.

- Конечно.

- И какую предпочитаешь? - Он подошел к столу и сел в подкатившееся кресло. Рут спрыгнула с дивана. Стремительно приблизилась.

- Конечно же хэви метал! Он опять изменился пока тебя не было и стал еще жестче!! Постоянно меняется! Киборги жгут.

- О! - растерялся Виталик. – Так Дэрк теперь не в моде?

- Какой Дэрк?

- Ну… Классная такая группа была. Я на ней вырос.

- Правда? - Рут села на стол и в упор посмотрела на брата. – А, мама говорила, что ты терпеть не мог никаких групп.

2.2

Форма сидела ладно и подчеркивала фигуру. Делала мужественным, неприступным. Черный цвет веял холодом. Виталик любовался собой, продевая под погон белый ремешок портупеи.

Отстегивая от старого мундира, в котором пришел сюда, капитанский значок, случайно задел брюки и они съехали с кровати на пол. Пластиковый паркет с подогревом соприкоснулся с одеждой, издав едва слышный звук. Мышцы лица напряглись, серея. Он сжал значок в ладони, другой рукой бросил мундир на кровать и, согнувшись, потянулся растопыренными пальцами к брюкам.

Рут, наблюдала за странными действиями брата, не таясь. Голова её ритмично покачивалась под музыку. Брат распрямился и улыбнулся, поймав её взгляд. Подбросил вверх искрящийся сиреневый шарик, похожего на голубиное яйцо. Спросил:

- Ты хочешь стать бизнесменом?

Рут механически посильнее потрясла головой, не проявляя эмоций. Сейчас он начнет говорить, что это страшно трудное дело, кропотливая работа без выходных, а она женщина - не за горами то время, когда она станет матерью и такое прочее, в том же духе. Мама раз в день говорит то же самое, по поводу и без.

- И у тебя будет своё предприятие? - уточнил брат, подходя.

Рут кивнула - понятно.

- Возьми это, - сказал брат, протягивая яйцо. Рут приняла искрящийся камень, недоуменно заглядывая в глаза. А показалось в самую бездну души. Виталик поспешно отвел взгляд в сторону, не отвечая на немой вопрос. Успокоился. Прошел к чемодану. С другой формы (бывшей парадной, несколько засоленной от грязи и времени) он снял крест на боевой (с мечами) подвески и медаль. Побрякал наградами. Хмыкнув, стал прикалывать на грудь.

Рут забежала с правой стороны. Потом с левой. Сунула под нос камень.

- А, что это?

Виталик стал насвистывать, стараясь попасть под музыку. Известная тема в такой обработке звучала несколько кощунственно. Когда успело пройти время? Кажется, молодость была ещё вчера.

- Что это? - вновь спросила Рут, показывая камень.

- Это? - Костров растерянно посмотрел на сестру, - это цкку.

Девушка села на диван, поднесла открытую ладонь к лицу. Самородок переливался вселенной. Да, неплохая вещица, красивая, но расставаться с ней было не жаль. Костров улыбнулся.

- Цкку? - неуверенно повторила она, - но ведь таких больших не бывает... И стоит он…

- Тридцать семь миллионов. Чуть больше, чуть меньше. Скорее больше на пару миллионов. Я одно время смотрел на вашу биржу. Делал анализы. Цена постоянно растет. - закончил за неё Виталик и ослепительно улыбнулся, разводя руки в стороны, превращаясь на секунду в куклу в парадной форме. - Ну, как?

- Тебе надо побриться. Борода старит, - ответила Рут, взглянув на него мимолетно, и, уходя опять в созерцание камня. Виталик заметил, что данный факт: справедлив. Особенно, в устах столь прелестной девушки. Наклонился к чемодану, извлек из кармана крем для бритья. Намазался.

- Знаете, чем вы меня поражаете, господа космонавты? Вы можете спокойно вытащить из кармана тридцать семь миллионов. И начать бриться.

- И многих таких космонавтов ты знаешь?

Рут осторожно улыбнулась.

- Такого одного. Я не могу принять такой дорогой подарок! Продав, его ты забудешь о космосе, и, если дашь мне тысяч триста, то я смогу выйти замуж за солидного человека.

- А, бизнес? Как же твоя мечта?

- Зачем работать, когда результат уже получен? Возьми.

Виталик отшатнулся от раскрытой ладони. На силу совладал с собой.

- Нет. Он слишком тяжел для меня. Всё время давит, норовит прижать к полу. Он же, когда-нибудь выпадет из кармана и потеряется! Оставь себе. На банк не хватит, а на недвижимость…

- Но, брат!! Я ничего не понимаю!! Ты имеешь такой камень и снова отправляешься в экспедицию! Уйди в отставку и станешь жить, как шейх. Это же колоссальные деньги…

- Деньги для меня давно перестали обладать магической силой. – Брат говорил очень мягко и вкрадчиво. Дышал холодом. Рут поёжилась. Стало страшно. - Я уже забыл, когда стал над ними. Теперь я хочу от жизни другое... - Виталик замолчал. Взгляд его затуманился. Он унесся в грезы. Рут сидела, не дыша, и не сводила с него преданных глаз. Наконец брат очнулся. Посмотрел на неё.

- Могу я попросить об одолжении?

Сестра кивнула.

- Присмотри за чемоданом, пока меня не будет. Тут под тряпкой… - Виталик приподнял старую форму. - Если я умру, то можешь располагать ими по своему усмотрению. Кроме банкнот, в отдельном конверте, лежат золотые карточки банков на предъявителя…

- Ты не умрешь! - Рут порывисто бросилась на шею и всхлипнула в ухо.

- Конечно, не умру. Таким, как я, везет. Если про меня вдруг что-то услышишь, не верь ничему.

Виталик успокаивающе погладил сестру по спине. Говорить ей или не говорить? Сможет ли она спокойно спать, после сказанного? Пожалуй, нет. Он захлопнул чемодан, и Рут от глухого звука пришла в себя. Выскользнула из рук, потупилась.

Глядя на этот сжавшийся комок, в глубине мелькнуло желание погладить сестру по голове, но мысль тут же была отогнана. Такие порывы в себе ненавидел. Нельзя быть мягким. Надо быть последовательным в своих действиях. Обернулся к зеркалу. Крем уничтожил бородку и щетину и правильно лег по всему лицу. Потрогал гладкую кожу и решился взглянуть на сестру. Рут улыбнулась сквозь слезы. Жаль, что она не знает и половины истории.

Глава 3

Джо высокомерно посмотрела на стюардессу. Чужая красота напрягала и нервировала. Как форма может подчеркивать, так формы тела? А, что она капает в глаза, чтобы белки были такими идеально белыми?

Салон первого класса был обшит белыми шкурами тигров альбиносов. Пассажиров не много. Большие мягкие кресла в форме тронов скрывали сидящих от посторонних глаз. Похожие на раков отшельников, каждый из них занимался своим делом. Большинство, как и она, находились в виртуале и смотрели новости социалки. Громко храпели в салоне только два человека: старый генерал, со стальной пластиной на голове и молодой лейтенант.

- Сэр хотел шампанского, - напомнила стюардесса, обезоруживающе улыбаясь. «Убери свою улыбку, проклятая девка», - подумала Джо, завидуя чужой молодости, холености и красоте. В слух сказала:

- Разве не видите, что сэр спит.

Стюардесса попыталась замять назревающий конфликт роскошной улыбкой, но только после её ухода, Джо почувствовала себя успокоенной.

Чувство собственности и ревности захлестывали сознание, когда кто-нибудь из женщин близко подходил к её Виталику.

После того, как Костров оставил в самом престижном магазине готовой одежды ведущего кутерье мира нереальную сумму денег, потратив их на школьную учительницу, Джо взглянула на лейтенанта так, словно пробудилась после глубокого сна и первым делом увидела склонившегося к ней рыцаря из грез. Высокомерный взгляд на стюардессу? То ли ещё будет! Надо привыкать смотреть так на всех. Волшебный принц из сказки? Очередной герой космоса с побрякушкой у шеи? И в этом магия? Нет. Теперь нет. Костров владел более совершенной магией. Магией денег. И всё давалась ему легко. Двери самых сокровенных мест открывались перед ним, портье стелились по полу, ну, а стюардессы приносили шампанское по цене этого летательного аппарата, которое он пил бутылками, как минеральную воду.

Они летят домой к Джо, где будет представлен перед семейным кланом - кучей нужных и ненужных родственников, респектабельный жених.

А потом они полетят обратно в мегагород, где живут родители нескромного лейтенанта и он представит её.

Так думала Джо.

В зале космопорта их встречал лакей в ливреи. Костров воспользовался сервисным обслуживанием, и к изумлению Джо, заказал черный лимузин последнего президента. Она могла поклясться, что машину доставляли специальном транспортом из музея столицы. Наверное, Виталик очень хотел понравиться родителям Джо, но кажется перебарщивал. Ничего не напоминало о его состоянии, в котором он пребывал во время полета. Жесты были внимательными, лицо лучезарным. Пальцы мужчины мягко ласкали её локоть, когда подсаживали в роскошный лимузин.

Живой шофер в ливреи распахнул перед ними двери диковиной машины. У Джо кружилась голова от того, что многие зеваки и прохожие останавливались и глазели на них пока они садились в машину. В душе она понимала, что это неприлично, и мягкий румянец покрывал щеки, а дыхание сбивалось от давно забытого и утраченного чувства. Чувства превосходства. Странно, но именно Виталик уже один раз дарил ей эти переживания: год назад нечто подобное вызывало дрожь в пальцах. Но никак не думала Джо, что волшебный сон когда-нибудь снова повторится.

Костров спокойно сел в лимузин, хлопнул дверкой, выводя из оцепенения прохожих и затерявшуюся в мечтах и грезах женщину. Джо взглянула на него и их взгляды встретились. Лейтенант в парадной форме и женщина в дорогом стильном костюме улыбнулись друг другу.

Виталик спокойно пощекотал пальчиком кончик носа Джо, когда женщина попыталась прильнуть к нему в страстном порыве и откинулся на спинку дивана. Ледяной и невозмутимый. Машина везла их по асфальту. Для Джо - наивной учительницы - событие номер один, для него - лишнее время, чтобы ещё раз всё взвесить. Мозг выдавал стабильный столб формул для анализа. Его интересовал только результат обработки данных.

После краткой экскурсии по городу, лимузин заскользил по дороге к частному сектору. Когда замелькали первые дома, Джо не удержалась и вызвала мать по видеофону. Виталик из своего угла, сбивая пепел сигары в золотую пепельницу, наблюдал за оживленно болтающими женщинами. У матери бегали глаза, она не могла понять, где находится дочка. Костров глубоко затянулся, чтобы скрыть хищную ухмылку. Меньше всего он хотел поразить кого-нибудь из её родственников. Просто нужно было время, чтобы окончательно прийти в себя.

- Ага, - сказала мать. – Очень плохая связь. Очень. Не понимаю. Где вы?

- Мы проезжаем дом Линов, скоро будем на месте.

- Малышка, - заторопилась мать, - я должна всех предупредить! Мы вас встретим на крыльце!

Экран видеофона погас. Джо сладко потянулась, положила руку на плечо Виталика, прижалась к нему, укалываясь о капитанскую бляху, заглянула в лицо.

- Не волнуйся, милый, не переживай. Они очаровательные. Вот увидишь! Всё пройдет гладко.

- Надеюсь, - Виталик выпустил струю в потолок и затушил окурок. Возле следующего дома толпились люди, громко играла музыка. Все галдели, крутили головами, рассматривая небо. Лимузин въехал в открытые ворота, пугая многочисленных зевак. Виталик дождался, когда кредитная карточка была ему возвращена, и, шофера, который распахнул перед ними дверь, замерев по стойке смирно и отдавая честь, приложив руку к форменной фуражке.

Парочка торжественно вышла. Гости смолкли. Глядя на них. Обстановку разрядила мать. Она первая что-то закричала и кинулась через весь двор к дочке. Джо, взрослая женщина, побежала навстречу, ликующе дико крича:

3.1

Боковым зрением увидел приближающуюся к ним тень. Медленно поставил бокал на перила террасы. Левая рука опустилась к поясу, готовая в любой момент принять в ладонь кортик, замаскированный в рукаве мундира в специальных ножнах.

Старик развернулся раньше. Медленно пережевывая морковь, он уставился в полумрак.

- Это ты, Иван? - спросил он, раздельно произнося каждое слово.

- Я, дядя Виикь, - отозвался мягкий вкрадчивый баритон и из темноты выступил бритый мужчина. Лицо Ивана лоснилось от пота. Крупные капли видны на накаченной открытой шеи. Под мышками легкой рубашки выступили большие пятна пота. Жесткие губы попытались изобразить улыбку.

- Хочешь познакомиться? - уточнил старик и хихикнул. – Здесь же нет твоей слабости: троюродных сестренок.

- Кто не любит троюродных сестренок? – пожал плечом Иван, подтверждая очевидный факт.

- Я не люблю, - отозвался холодно Костров.

- Тогда знакомьтесь, это Иван, а это…Славик? – попытался вспомнить отец.

На лице Кострова не дрогнул не один мускул – Славик, так Славик.

- Да, дядя Виикь, спасибо. Почту за честь.

Костров кивнул в ответ. Посмотрел в холодные глаза. Произнес:

- Всегда рад. Виталий.

- Иванов Иван.

Крепко пожали руки. Всё. Теперь отступать поздно. Но почему подрагивает правое веко? Виталику на миг стало не по себе. Предупреждение? Ну, и пусть. К черту, бабушкины приметы.

- У дяди Виикь хорошая оранжерея. Видел ли ты её? - спросил Иван.

- Нет.

- Но я хотел показать оранжерею завтра! - обиделся старик. - Днем!! Там же зацвели фиалки! Мои фиалки непростые. Это королевский сорт!

- А я покажу их при искусственном освещении. У нашего гостя сложится два мнения. Вам ведь будет интересно услышать их?

- Да, да. Эксперимент, - пробормотал дядя Виикь и отвернулся от молодых невежд, теряя к ним интерес. Глаза выискали среди толпы дочь, и старик забылся…

Иван шагал впереди. Он прекрасно ориентировался во внутреннем расположении переходов и комнат дома далеких родственников. Темнота для него не играла особого значение и этот факт навел Кострова на мысль, что посредник в своё время был здесь частым гостем. Ноги сами собой сбавили темп. Стал держаться ближе к тени. Они стали подниматься наверх на маленькой площадке остановились. Иван обернулся.

- Иногда, я помогаю дядюшке Виикю в оранжереи, - сказал он и толкнул дверь, входя в темное помещение. Он щелкнул пальцами и зажегся свет. Костров увидел несколько рядов живописных кустов. Присвистнул и вошел, плотно закрывая за собой дверь.

Электронный насос среагировал на них и обрызгал каждого прозрачной жидкостью. Костров скосил с глаза и недовольно поджал губы – мутная капля застыла на капитанской бляхе. Иван медленно побрел вдоль кустов. Руки его трогали сочные стебли. Ничего не оставалось делать, как пойти следом за ним.

- Вот интересный экземпляр. Хлоросеребрянный бант Бранта. Потрогай. Листья наполнены вязкими комочками. Когда созреют, пригодны для приготовления салатов. Неповторимый вкус. Ты обязательно должен попробовать, - Иван самозабвенно говорил и самодовольная улыбка не сходила с его лица. Виталик осторожно потрогал резной лист в причудливую крапинку. Он давно уже заметил в глубине оранжереи маленький стол с походным компьютером. Постепенно они приближались к нему.

- Принес? - как бы между прочим спросил Иван, не отрывая взгляд от очередного куста. Костров погладил висок, усилил трение, извлекая сплот. Иван усмехнулся и взял его. Теперь настроение «садовника» резко изменилось. Быстрым шагом он подошел к компьютеру. Бритая голова вновь покрылась испариной. Иван шумно дышал, когда запускал программу. На экране появилась видеокарта.

- Поясняй, - приказал Иванов. Костров неслышно подошел к столу заговорил, наизусть повторяя заученную ранее речь:

- Операция «Фиолетовые холмы». Состав экспедиции девять человек. - На экране замелькали лица с текстовой расшифровкой под каждым изображением. - Цель: разведка и анализ почвы, поиск месторождения песочного цкку. Подробная карта поверхности, - пояснил следующий разворот схем, - карта первой разработки, карта второй разработки. Журнал данных начальника экспедиции, - по экрану побежали колонки цифр, уравнений, ничего незначащих слов. - Отчет старшего геолога. - Новый журнал пестрел графиками. - Двадцать тысяч любительских снимков, восемнадцать документальных фильмов. Карта расслоенной почвы второй разработки. Анализ проб цкку. Анализ почвы. Анализ месторождения. Отчет врача экспедиции. Неполный анализ микроскопической частицы, - Костров замолчал. Иван прокручивал в ускоренном режиме один из документальных фильмов. На экране мелькнуло лицо Кострова. Парень увидел себя и вспомнил момент: кажется, геологи начали бурить скважину. Огромные механизмы отражались в зеркальных скафандрах. На разработке всегда стоял невообразимый шум: грохотали машины, кричали люди, свистел пронзительно стержень, точно, на кадрах делали скважину.

- Дальше, - приказал Иван.

- Девять членов экспедиции поразил неизвестный микроб. Основной сплот с точными координатами месторождения цкку находится у меня.

- Как такая информация попала к вам и осталась у вас?

- Я капитан корабля, на котором экспедиция жила и умирала.

- Почему ее не забрали по возвращению эксперты?

- Почему не забрали? Забрали. Я думаю, эксперты до сих пор собирают пазлы. Может им повезет и через пару лет они придут к кому-то отрицательному знаменателю.

- Почему микроб не поразил вас?

- Повезло, - Костров уклонился от прямого ответа. Иван едко улыбнулся. Глаза его считывали драгоценную информацию, словно пытались её выучить. Но это было невозможно сделать за один мимолетный раз. Виталик знал. Чтобы там в чужой мозг не вживили.

- А, остальные члены экипажа?

- На борту находилось три члена экипажа: капитан и два киборга. По возвращению на центральную базу, автономные киберы были списаны, в связи с трехкратным использования срока. Так предписывает техника безопасности.

Глава 4

Сон длился недолго. Что-то взорвалось внутри, рвя сознание так, что оранжевые круги пошли в закрытых глазах. Кровь с грохотом запульсировала в висках. Пальцы нащупали рукоятку кортика. Костров, лежа на животе и не видя комнаты, чувствовал в ней дыхание людей.

Джо, не проронив не звука, скатилась на пол и… Виталик не услышал падения тела. С чего бы ей падать с широкой кровати мертвецки пьяной?

Палер, игрушка профессиональных солдат, медленно и осторожно стал приближаться к голове. Редкие волосики на плеши, наэлектризовавшись, второй раз предупредили об опасности. Но он уже не спал. Уже несколько секунд организм бодрствовал, закрутившись в мощную пружину, выжидая момент истины.

И развязка настала.

Правая рука, сделав взмах из-под подушки, скользнула назад, сжимая кортик. Остриё стали легко встретило плоть и, пропарывая её, вонзилось в печень. С поворотом правой кисти, кортик крутанулся вокруг своей оси, а левая рука, поймав бластер за дуло, распрямилась, отодвигая на безопасное расстояние от головы, оружие противника. Выдергивая кортик из раны, Виталик начал вставать на четвереньки, чувствуя спиной тело нападавшего убийцы. Оно легко поддалось при перевороте и они издали звук одновременно. Костров хмыкнул, всаживая кортик по рукоятку в горло, а ночной посетитель всхлипнул, забулькав кровью. Чужой пистолет стукнулся об пол и Костров машинально отметил место. Пригодится, когда начнется танец.

Сидя на убитом, вдруг замешкался, разглядывая тело, и, тут же паузой воспользовались. Ткнули в голову вторым палером и вкрадчиво оповестили:

- Второй отдел. Не двигаться.

Тело напружинилось, готовое отдаться инстинкту убивать. Глаза стрельнули вправо, влево. Выискали замеревшие фигуры у всех выходов. Оценивая обстановку. Полумрак мог помочь, а мог и нет. Прошло две секунды с момента чужой атаки и большинство присутствующих не понимали, что произошло.

- Без глупостей, - вкрадчиво напомнил голос, словно читая мысли, - теперь ты мне живым не нужен. Понял? Дай мне повод тебя убить. Ну?! Дернись и ты – труп. Молодец. Правильно, не в этот раз. Не сейчас. Потяни время. А теперь так же четко продолжай выполнять мои команды. Медленно подними руки вверх. Так.

Руки заломили назад и одели наручники. Теперь не церемонились. Схватили за шею, заставили подняться, развернули, ткнули в лицо удостоверение со значком. Успел на пластике прочитать … «внутреннее расследование». В этом не сомневался. Другие бы убили, не приближаясь к кровати. Зачем рисковать? Лицо сотрудника приблизилось вплотную. Хотел отшатнуться, но квадратная челюсть вновь овладела всем обзором. Цепкие пальцы схватили за редкие волосы на голове, а дуло палера ткнулось в щеку так, что из верхней десны пошла кровь, вмиг наполняя рот.

- Тихо, тихо. Не дергайся. Костров Виталий? - спросила «квадратная челюсть», двигаясь ходуном при произношении каждого слова.

Проглотил соленную вязкую массу крови, произнес:

- А, если нет? Вы меня с кем-то путаете!! Ребята, да я свой. Вы посмотрите мои документы. Я же тоже из разведки. Только из дальней.

Дуло палера за сверлило в щеке скважину, закручивая кожу в штопор. Челюсть человека поехала вниз и теперь большие маслины глаз рассматривали в упор, пытаясь заглянуть душу. А пальцы сжались так сильно, что волосы затрещали и голова резко наклонилась назад.

- Вы обвиняетесь в девяти… десяти преднамеренных убийствах, в крупном хищении государственного имущества и сопротивлению при аресте.

- Стоп, стоп. Какие убийства? Какое хищение?! И разве вы не спокойно заковали меня в наручники?

- С чего ты взял? - удивился сотрудник Второго отдела и освободил волосы, вырывая их из головы. Крик потонул в зажатом рте. Маслины глаз прищурились усмехаясь, и стали отдаляться. Постепенно вырисовывалось лицо. Дуло палера отвалилось от щеки. Сейчас он бросится в атаку! И начнет их всех рвать. Виталик вздохнул, но выпустить из легких воздух не успел - пах пронзила молния боли. Давясь кислородом, рефлекторно сложился вдвое, остро понимая, что этого делать не стоит. Мелькнул чужой кованый ботинок, и показалось, что на лицо упал холодный айсберг, величиной с дом.

Резко разогнувшись, оторвался от пола и свалился кулем у стены. Наручники, сдирая кожу, вонзились в поясницу, но разве это была боль?

- Что он сделал с Иваном? - раздался где-то картавый голос на страшном диалекте. Беспокоился человек правильно. Возможно настоящий напарник. Наверное, их связывала не только дружба, но было бы лучше, если по службе парни ходили парой и были напарниками, а в свободное время встречались бы семьями на пикниках.

Виталик захрипел и закашлялся, выплевывая на невидимую поверхность пола кровь и обломки зубов. В мутных глазах пронеслась, не задерживаясь, резкость. Человек пять стояли, склонившись над кроватью, рассматривая тело убитого. «Я труп! Я теперь труп!» А еще Костров клял себя за то, что стал рассматривать чужого троюродного брата. Не потеряй он эти секунды и всё могло быть по-другому.

4.1

- А, что с ним? - прошамкал разбитый рот и горло захрипело, выдавливая сатанинский смех. Завалился на бок. Голова больно ударилась об пол. Шея больше её не держала.

Пять человек медленно повернулись на голос.

Ухо, прижатое к раскаленному полу, услышало громыхающие звуки. Как будто двадцатитомные столбы, обрываясь с гидравлики, падали на поверхность и земля под ними пружинила, прогибалась, гулко стонала.

Шаги великанов приближались. Искаженные голоса, тянули слоги и, кажется, решали его судьбу.

- Что он сказал?

- А, что, если мы выполним приказ частично? Доставим его не живым, а мертвым.

- Или почти мертвым.

- Или почти живым.

- Я согласен.

- Дайте, я в него выстрелю! - загорячился напарник Ивана, дергая оружием и угрожающе наклоняясь.

- Стой, - остановил прыткого друга «зоотехника» голос старшего. Он смотрел на голое тело Кострова, и в больших маслинах глаз ничего не читалось. - И так слишком много крови. Наследили, как первогодки… Не смог я удержаться - отомстил за Ивана. Вот, что парни. Сломаем-ка ему хребет. Да поживее. Медали нам не нужны.

- Точно!!

- А, если выживет? – усомнился кто-то.

- Сделаем так, чтоб не выжил.

- Повезет.

Дверь в спальню открылась, тихо скрипнув. Все разом обернулись, вытягивая на тень палеры. На пороге стоял немощный старик. Длинные трусы свисали до колен худых ног в сложной сетке расширенных вен.

- Тебе сюда нельзя, старик! - крикнул один из офицеров.

- Ну, вот, - пробормотал старший группы, - теперь точно наследили…

- Что здесь происходит? Я вызвал полицию! - визжащим голосом спросил старик, поддаваясь всем телом вперед, и, вытягивая указательный палец в сторону голого тела Кострова.

- Уходи дядя Виикь, - зловещим шепотом, сказал напарник Ивана и единственный из сотрудников не опустил палер. Конечно, ни каждый день убивают близких друзей. В прорези мушки прицела четко вырисовывалась впалая грудь.

- Где моя дочь?!

- Твоя шлюха пьяна и она продолжает спать. - спокойным голосом сказал старший группы, - с ней ничего не случилось, не считая того, что она потеряла жениха. Будем надеяться, что он, - кивок на Кострова, - не последний.

- Не смей оскорблять мою дочь! - закричал старик фальцетом и, шатаясь, пошел на оперов. - Убирайтесь вон из моего дома!!

Сотрудники Второго отдела попятились.

- Старик, не мешай работать. Просто уйди.

- Вон!!! - Скрюченный палец указывал на дверь. - Живо!

Старший кивнул. Начнешь убивать гражданских и потом не сможешь остановиться. Знакомая ситуация. Закон не был на их стороне. Оперативное решение было принято быстро и только частично согласовано. Тем более перед ними стоял заслуженный ветеран, на сторону которого могли встать с десяток общественных организаций – случись старику выжить. Двое оперов наклонились над Костровым, схватили за руки, потащили к выходу. Старший задержался при выходе.

- Вслед за полицией прибудут чистильщики. Они приберутся и вы не узнаете свой дом. Еще и благодарите потом будете.

Старик, не глядя на опера, неторопливо ткнул пальцем в дверь. В темном проходе исчезла последняя тень товарища…

- Будь здоров, дед.

Когда последний незваный гость покинул спальню дочери, отец заметался из угла в угол, не зная, что предпринять. Вспомнив о Джо, он бросился к кровати и замер у спинки, увидев распростертое тело с кортиком в горле. В нос ударил запах свежий крови. Рассудок помутнел. Когда дядя Виикь узнал племянника.

В спальню юркнули два опера, не глядя на хозяина, подхватили Ивана за конечности и унесли тело.

Так уж принято – своих не бросаем.

Старик начал щупать грудь, судорожно сжимая пальцами кожу. Горячая ладонь легла на холодное сердце, пытаясь его растереть. Пальцы больно терзали седые волосы. Внезапно воздух в комнате показался сильно спертым, и не пригодным для дыхания. Свет в глазах стал меркнуть, и появилась первая оранжевая вспышка. Несколько секунд он жадно ловил ртом воздух, не понимая, что же случилось, а потом упал на пол как подкошенный.

Глава 5

Часто во сне летаешь…

Виталик падал.

Его окружили солдаты с алебардами и саблями. Солнце выбивало искры на метале. Суровые бородатые лица приближались, и от кого-то сильно пахнуло острым чесноком. Они теснили его к краю поляны, и, он знал, что та обрывается пропастью, бездной, окруженной сплошными камнями цвета векового кирпича.

Но всё равно отступал.

Пятился назад, спиной чувствуя холодный ветер, который трепыхал цветастые шаровары солдат и выбивал из их глаз слезы.

Делая последний шаг в никуда, зависая над темной дырой, посильнее оттолкнулся ногами от мохнатой травы, уверенный, что запарит, широко раскинув руки. Оставив в дураках восковых солдат. И будет лежать в осязаемом воздухе, глядя на солнце, и, смеясь над полоумными идиотами. Какой это будет смех! Что может быть радостней, когда видишь чужую боль, досаду и разочарование. А эти парни вдвойне заслуживали колкого смеха.

Сценарий оправдался лишь на треть задуманного плана. Плыть песчинкой не удалось. Он медленно падал, и лица солдат сначала были видны (они безэмоционально наблюдали за падением), а потом превратились в размытые пятна. Со всех сторон потянулись вверх неровные камни, с выступами, за которые могли зацепиться только червяки или личинки больших мух. Виталик нежно гладил эти выступы пальцем, и кожа чувствовала шершавость камня.

Страха не было. Сознание скорее переполняло удивление. Рядом забила крыльями птица, и она превратилась в Джо. Тело женщины украшали разноцветные перья. И на какой-то миг показалось, что он на театральном выступлении. И он снова кадет, хлопает в ладоши и во все глаза смотрит на свою учительницу системного языка, которая чувствовала себя на сцене, так же уверено, как и на уроке перед виртуальной доской. Ух, ты! Да её телодвижения могут свести с ума кого угодно. Может, это и есть любовь? Рядом в креслах сидят бесконечные ряды курсантов и они думают так же. Виталик косит глазами – на лицах у многих безнадежный восторг. Но не у него. Кадет привык добиваться поставленных целей перед собой.

- Почему ты не летишь? - спросила она и принялась балансировать крыльями, играя на свету переливами перьев. Виталик не ответил - ему было слишком хорошо.

- Ты ведь разобьёшься, - напомнила Джо и чирикнула.

- Я не умею, - просто ответил и попытался разглядеть небо. От усердия рот приоткрылся.

- Но ты же ученик Бога. Лети!

Виталик отрицательно вяло покачал головой. Что за глупость? Какой он «ученик Бога»? Так, золотая молодежь. Элита корпуса. Гордость армии. Надежда нации. Герой.

- Лети или упадешь! Лети!!

Виталик дернул веком и открыл глаза, просыпаясь. Пальцы врача убрались, зацепляя ресницы. Фонарик потух. Ослепленный зрачок фокусировался на окружающих предметах. Завращался. Врач молча продолжал обследование.

- Док… Что со мной делали? – с трудом произнесли слова запекшиеся губы. Очень хотелось пить. И остановить вращающийся мир.

- Жалобы есть?

- Сухость. Озноб. Вялость. Тошнота. Упадок сил. Мне кажется, что я умер. Тело со всем не чувствую.

- Хорошо, - удовлетворенно сказал врач.

- Да? – искренне удивился.

- Значит живой.

- Я знаю, что такое «живой». Сейчас совершенно другое состояние. Незнакомое. Мне бы шампанского. Бутылку.

- Еще какие пожелания? Вас оперировали. Удалили правое яичко. Селезеночку заменили. Косточки некоторые восстановили. Не скажу, что было трудно, но пришлось приложить некоторые усилия. И повозиться. Общее состояние удовлетворительное. На вас все быстро восстанавливается. Похвальная регенерация тканей. Приятно видеть. Всем бы так. Хороший уровень. Подвергались в раннем детстве обработке? Космонавт что ли? Согните ногу в колене. Так. - Врач помог, резко сгибая ногу в оранжевой штанине. - Хорошо. Очень хорошо.

- Что-что удалили?? Давно я здесь? – Костров попытался осмотреться. Не получилось.

- Двадцать один день искусственной комы. Стандарт.

- И меня, что?? Никто не ищет??

- Успокойтесь. Вас уже нашли. Думаете, почему вы здесь? Через полчаса следователь приступит к своей работе. Желаю удачи.

Врач поднялся с кровати и шагнул к прутьям. Охранник выпустил его. Проём закрылся. Тесная каморка: койка, стул, единый со столиком, унитаз черного цвета - вот и вся меблировка Личных вещей нет. Стены голые, холодные. Напротив, проема, закрытого толстыми прутьями, пластик экрана на половину стены. Он за головой и надо найти в себе силы, чтобы подняться и видеть следователя. Сил нет. Но может они появятся через тридцать минут, когда начнется допрос? Костров представил, как экран вспыхнет, на нем возникнет суровое лицо и безжалостный голос будет чеканить вопросы, не дожидаясь ответов, ведь они не очень то и нужны и мало кого интересуют.

Прикрыв глаза, расслабился, и тут же очнулся от легкого прикосновения. Немой био кинул на грудь маску, кивнул поверх головы в сторону экрана и вышел, предварительно подозрительно посмотрев по углам. Киборги четко выполняли вои функции. Всегда придерживались инструкциям и заложенным программам. Интересно, они быстро ломаются? Почему раньше не проверил?

Разбитое лицо не беспокоило. Оно умерло. Являлось отдельной частью тела. Инородным компонентом, состоящее из лоскутов сшитой кожи и, очищенных от осколков, костей. А может, на лице сидела большая жаба. Её брюхо охлаждало нос, не давая равномерно дышать. Одно успокаивало: три недели назад всё было намного хуже. Просто так в кому не положат. А может они тянули время специально? Такое возможно? Чего –то ждали. Или кого-то.

5.1

- Почему вы сопротивлялись аресту? Вы хотели уйти от ответственности? Избежать меры государственного пресечения?

- Я не сопротивлялся… Сработал инстинкт. Действовал на автомате. Я никого не хотел убивать! - Виталик был искренен и верил каждому слову, что произносил.

- Что, сержант Иванов сам себя два раза смертельно зарезал? Или будете отпираться? Придумаете свою версию того, как ваш именной кортик с вашими отпечатками остался в торчать в шеи сотрудника Второго отдела?

- Нет. Не стану отпираться. Его убил я… Но я защищался. Защищал свою жизнь, жизнь жены, собственность. Он напал на меня во время сна. Я готов нести ответственность. Разжалуйте меня в сержанты и дайте возможность оправдаться.

- Напал? А может, он хотел что-нибудь спросить? Может он заблудился? - Не сдавал напора следователь.

- В моей спальне? Приставляя мне пистолет к голове?

Следователь на секунду примолк. Какое легкое дело ему досталось. Давно таких не было. И какой состав! С ума сойти! Здесь тебе и убийство экспедиции, и замысел на покушение против жизни шейха, и планы террористических актов против государства, и сопротивление при аресте – смерть офицера Второго отдела. Вот, кто поможет сделать карьеру – получить очередное звание, должность, офицерский крест. Не арестованный, а курица, несущая золотые яйца.

- Тогда пять сотрудников Второго отдела врут. Все они показали в рапортах, что вы оказали сопротивление при аресте и завязали драку.

Виталик затаил дыхание. Негодование перекрывало доступ кислорода к легким. Ему нечего было сказать. Негр повел плечами, снимая с лица официальную маску.

- Моя работа закончилась. Я буду обвинять вас по трем статьям. Можно и больше, но к чему? За каждую вас ждет… Впрочем, потомлю вас ожиданием. Суд через пятнадцать минут. Что-то ещё. А! У вас есть время для встречи со своим адвокатом. Мы живем в цивилизованном мире и никто не собирался отнимать у вас этого права! Я не прощаюсь.