Мужем будешь? Настя против всех

Пролог

МУЖЕМ БУДЕШЬ? НАСТЯ ПРОТИВ ВСЕХ

Никогда не целуйтесь с незнакомцами. Даже если от этого зависят ваша честь, совесть и семейное положение. Иначе на вас может обрушиться месть в виде долгих, особо извращённых... трудовых отношений.

Романтичная сказка о том, как Настя Эндшпиль пытается не сойти с ума. Ее мама надеется, что трудовые отношения станут семейными, а Илья Серов, как обычно, развлекается по полной. Или нет?
________________________________
В книге есть:
- Телохранительница для босса
- Юмор, драма и немного безумия
- Хитрый Илья Серов во всей красе

Забегаем вперед

Это будет идеальный вечер: он, она и чемпионат мира по вольной борьбе. А главное, никаких мужчин в доме! Стейш с нежностью посмотрела на гигантский телевизор.

Умеет её временный босс и — о ужас! — сосед Илья Серов жить красиво: огромный пентхаус, панорамные окна на проспект, фантастических размеров диван. Телевизор, опять же. Но главное достоинство Серова не кубики пресса, белозубая улыбка и куча денег, а то, что именно сегодня он уехал по делам.

Это значит, что можно не держать оборону. Выйти в гостиную прямо в черной кружевной сорочке и небрежно накинутом на плечи шелковом халатике из того же комплекта, сварить себе потрясающий кофе и три часа смотреть, как суровые мужики в трико месят друг друга.

Внезапный звонок телефона заставил Стейш напрячься, но, увидев имя звонившего, она тут же расслабилась.

— Да, Димась. Конечно, буду смотреть. Уже включаю телевизор!

— Анастасия Викторовна, если не будете, я точно проиграю, — голос мощного парня на том конце провода подрагивал от волнения.

— Рви всех и никого не слушай. Если твой новый тренер-упырь ляпнет глупость, заткни уши. Работай на сто процентов! Если увижу как лажаешь, потом приду и надеру тебе задницу. Усек?

— Как прикажет моя темная госпожа!

— Убью, — рыкнула Стейш, но тут же улыбнулась в трубку и добавила: — …если вернешься без медалей.

Хорошо, что от разговора с ней он слегка расслабился. Много нервов — много ошибок. Да, чемпионский титул новичку, который только-только вылез из юниорки, точно не светит. Но это не повод работать вполсилы. Он должен максимально проявить себя, сделать все возможное. В конце концов, парнишка не виноват, что его новый тренер — идиот, да еще и мстительный.

Стейш прекрасно понимала, что Шведов, тот самый тренер-упырь, никогда Димку не простит и вся эта история с чемпионатом не более чем месть. Слишком рано, слишком опрометчиво, с явным желанием сломать неопытного парнишку. Вот только он плохо знает Димасика, очень плохо.

Развалилась на диване, вытянувшись во весь рост. На нем таких Стейш поместится не меньше семи: две на боковых секциях и три по центру. Но сегодня этот фантастических размеров гигант был в единоличном пользовании.

Щелкнула по пульту и не удержалась от смешка. Юниор-сюрприз вступает в дело, а она, если повезет, увидит по телевизору удивленную рожу его тренера. Жаль, что эта маленькая месть не окупит и трети той дряни, что Стейш пережила из-за него. Но с паршивой овцы хоть шерсти клок.

— Кайф! — улыбнулась она пестрой заставке чемпионата и глотнула немного кофе.

И чуть не подавилась, когда в окно кокетливо постучали. И все бы ничего, но постучали в окно двадцать пятого этажа с панорамным остеклением. Глянула на часы — полночь. Это либо киллер, либо вампир. Третьего не дано.

Стейш покосилась на плотно задернутые шторы. Открыть? Или, может, эта летучая мышь посидит-посидит и улетит дальше? Жертвы нет дома, а у телохранительницы сегодня выходной, кофе и мужчины в трико.

Подумала и, прикинув, что до начала первого боя еще пятнадцать минут трепа, решила все-таки открыть. За это время можно не только с незваным гостем разобраться, но и еще кофейку сварить. В конце концов, Стейш нанимали как охрану. Вот она и будет охранять… гав-гав.

Неспешно поставила чашку на стеклянный журнальный столик, сцепила пальцы в замок и потянулась. В окно еще раз нетерпеливо постучали, на этот раз с явным намерением разбить стекло и, кажется, пару раз ударили по нему ногами.

— Что ж, невиданный упырь, тетушка Стейш уже идет! — запахнула халат и рывком отдернула плотную штору.

Она ожидала увидеть мойщика окон-вуайериста, мужика в спецодежде и с автоматом, даже лично Серова в костюме графа Дракулы (с его заскоками, он и не такое отчудить может). Но вот…

— Лунная призма, дай мне сил, — фыркнула Стейш.

За окном, растопырив руки, как малярийный комар на стене, висела девица с хвостиками а-ля Сейлор Мун и, ого-го, в откровенном комплекте из последней коллекции Bordelle.

Стейш сама облизывалась на подобный, но увидела цену и закатала губу обратно. Хотя потом еще пару месяцев, получая зарплату, прикидывала, может, стоит отложить немного и через полгода купить себе это великолепное сочетание атласа, кружева и кожи.

“Я думала он издевается, а Серову и правда нужен телохранитель от сумасшедших баб. И лучше с гранатометом,” — подумала она, открывая окно настежь. Не убивать же идиотку.

Блондинка запрыгнула на подоконник, ловко отстегнула страховку и сняла с тела лишние ремни. Хотя, по мнению Стейш, они были совсем нелишние.

Девушка, скривившая презрительную мордашку, чем-то напомнила ей мопса. На таких сложно подобрать намордник, но если очень постараться — можно найти.

Вместо благодарности и банального приветствия Стейш получила напористое:

— Ты кто такая? Где Илья Серов? Он мне срочно нужен!

— Звонить не пробовала? — ответила вопросом на вопрос и скрестила руки на груди. — Серов в отъезде. Вернется через два дня.

Глава 1

Стейш

Месяц назад

Анастасия Викторовна Эндшпиль, для друзей просто Стейш, последнее время жила такой насыщенной жизнью, что этим утром мечтала оказаться в грязной комнате дешевого мотеля на окраине города. Или просто найти тихое место и побиться головой об стену, пытаясь найти ответ на сакраментальный вопрос: “Когда?..” Далее можно подставлять на выбор.

Когда мир вокруг сошел с ума?

Когда родная мать так возжелала получить внуков, что тащит в дом любого мужика, у которого нет кольца на пальце? У нас товар — у вас купец. И плевать, что товар в глубокой просрочке и не хочет замуж. Не хочет? Укради! Покажи, что ты мужик!

Когда самая близкая подруга забеременела и собралась выходить замуж, а тебе ничего не сказала? И плевать, что вы до этого девять лет вместе воспитывали результат её предыдущего “залета”.

Когда любимый тренер и фактически отец стал настолько стар, что хочет уйти на пенсию и выращивать розочки в саду рядом с домом? И плевать, что “цветочки” в борцовском трико вряд ли смогут найти себе такого же хорошего тренера. Разве что саму Стейш пригласят, но это решать руководству спортивного центра. А когда оно сподобится что-то озвучить? Тоже хороший вопрос.

И еще множество “когда” разной степени свежести. Самое тухлое, это когда родной брат возьмет причиндалы в кулак, подберет булки и вернется в Россию. Но ответ на этот вопрос она знала точно: “Когда жареный петух в жопу клюнет, тогда и вернется”. Найти бы того петуха.

Искать ответы эти “когда” не хотелось, от них хотелось спрятаться под одеялом (даже если оно будет старым, облезлым и пахнуть клопами) и, наконец, выспаться. Но вместо этого она с победным криком:

— Хрен догонишь! — вдавила тапку в пол и проскочила на мигающий желтый, оставив позади огромный черный внедорожник.

Проверенная временем серенькая “девятка” лавировала в плотном движении машин, помогая хозяйке сбежать как можно дальше “от своей судьбы”. Так считала мама, открывая рано утром двери в квартиру горячим кавказским парням, возжелавшим жениться.

Стейш и в страшном сне не могло присниться, что такие пережитки прошлого еще существуют. Они реально решили ее украсть? Что ж, двое из компании теперь свои ручонки ни к кому не потянут, потому что в гипсе неудобно. А вот еще двое…

Слишком хорошо водят машину! Громкий гудок, в зеркале заднего вида снова появилась знакомая до боли машина.

— Да что ж ты никак не отстанешь! — выругалась и крутанула руль, делая полицейский разворот.

Серая “старушка” от автоВАЗа свистнула тормозами и послушно заложила вираж. Стейш снова выжала педаль газа в пол и приготовилась вскоре шмыгнуть в знакомые дворы. Вот только преследователь был не промах.

— Хрен в гуталине! Отцепишься ты или нет?..

Она все в этом мире могла понять, но не столь рьяное желание взять её в жены. Даже интересно, что мама наплела этому горцу, раз он так возбудился? Точно ни слова правды.

Резкий поворот направо. С трудом притормозив, залетела во двор под суровый шкрябающий звук.

— Да вы издеваетесь!

Выглянула из машины и оценила глубокую царапину на боку ярко-алого спорткара. Ну кто так паркуется? Машина стояла на самом повороте, предлагая всем заезжающим втискиваться в узкий проезд. Она, если бы не спешила, могла проехать без проблем. А вот скорая? Пожарная? Мусоровоз, в конце концов?

По уму нужно остановиться, дождаться хозяина и зарегистрировать ДТП. Стейш, как законопослушная гражданка, хотела так и поступить, прикидывая, что у нее в наличии есть одна запасная почка и неплохая кредитная история, чтобы замять это дело.

Но громкое: “За тебя калым отдам, душу дьяволу продам!” из въезжающей во двор машины тут же выключило режим законопослушной гражданки и включило режим выживания. Драпать. Драпать и как можно скорее!

Вдавила тапочку в пол и, лавируя между припаркованными машинами, поспешила скрыться за еще одним поворотом. За домом лучшей подруги Саши всегда была парочка свободных мест. Видимо, до подъезда топать далеко, вот и не паркуется никто. Сейчас лень собратьев-автомобилистов была ей как никогда на руку. Как и кусты сирени, которые добрая управляющая компания посадила прямо под окнами.

Листьев еще не было, но крадущаяся среди всего этого плечистая особа очень надеялась, что кусты растут достаточно плотно и ей удастся незаметно проскользнуть вдоль дома к подъезду. Тихо, осторожно, вдоль стены, пачкая легкую черную куртку, она кралась к цели, как заправский ниндзя.

Выглянула из-за угла и выругалась. Её потенциальный муж вместе со своим “братишкой” стоял прямо посреди дороги и внимательно оглядывал окрестности. Да что за невезенье!

Подгадала момент, когда мужчины будут смотреть в другую сторону и со всех ног бросилась к своему спасению, но на лестнице в подъезд столкнулась с неожиданным препятствием. Оно болтало по телефону и было под два метра ростом — больше ничего разглядеть не успела, пытаясь протиснуться между ним и перилами.

— Отец, не до тебя сейчас. Я все сказал. Никакого свидания не будет! — громко вещал незнакомец в трубку. — Эй, девушка, что вы…

Большая рука сжала острый локоть, удерживая Стейш на месте. В другое время она непременно обсудила бы с мужчиной, как трудно сохранить паспорт чистым, а психику здоровой, но в этот самый момент её заметили. Горячие восточные парни замерли, словно прикидывая, этот мужик с ней или у них еще есть шанс размножиться за её счет? А это идея.

— Стой и не сопротивляйся! — улыбаясь от уха до уха, рыкнула Стейш и, поднявшись на ступеньку вверх, схватила несчастного за ткань идеально белой рубашки.

Поцелуй получился сильный, с разгона, аж губы заболели. От неожиданности мужчина отпустил её локоть и не только его. Мобильник, печально хрустнув корпусом, прокатился вниз по ступенькам и скрылся в траве.

Стоило ей заметить, как вытянулись лица преследователей, Стейш отпустила свою несчастную жертву и, оттолкнув обалдевшего мужика, со всех ног рванула в подъезд. Сердце отбивало чечетку, голова слегка кружилась от собственного безумия, а на губах остался горький привкус очень крепкого кофе.

Глава 2

3 дня спустя

Ремень тяжелой спортивной сумки привычно врезался в плечо. Стейш в очередной раз его поправила и прошлась потрепанными кроссовками прямо по луже, которая в рядах тренирующихся во Дворце спорта давно стала легендарной. Она как появлялась в начале весны, так до конца мая и не высыхала несмотря на то были дожди или нет. А еще располагалась так, что была совершенно незаметна для тех, кто спускается по лестнице. Опытные сразу перепрыгивали, а новички уходили в мокрой обуви и ловили снисходительные взгляды “бывалых”.

Стейш же было все равно — она опаздывала на ковер к большому начальству. Принять должность главного тренера юниоров она готова! Правда, у них сейчас нет девушек, сплошные парни. И обычно женщин на такой пост не назначают. Но с этими обалдуями она была с самого начала их пути — в качестве помощника тренера — знала каждого и знала, что лучшего главного тренера для них не найти.

В раздевалке она быстро переоделась в черный спортивный костюм и, мельком глянув на три пухлые тетради с тщательно разработанным планом тренировок, решила оставить их на десерт. Сначала нужно поговорить с начальством, а уже потом “радовать” своих гавриков новыми комплексами упражнений, стратегиями и затяжными боями на выносливость.

Стейш бегом, ни разу не запыхавшись, преодолела три лестничных пролета и застыла около кабинета директора. Но замерла, услышав за спиной тяжелое дыхание, а следом низкий, хрипловатый голос:

— Настя! Меня подожди! Такая ты быстрая!

— Простите, Архип Федорович, — она приветливо улыбнулась единственному мужчине, которого по-настоящему уважала.

— Ничего. Я уж старик, а ты в такой форме, что еще могла бы выступать за сборную, — в миллионный раз поддел её тренер.

Ему недавно стукнуло семьдесят, что не мешало легендарному борцу и одному из самых лучших тренеров страны, Архипу Федоровичу Россееву, быть в неплохой форме и до недавнего времени участвовать в марафонах и любительских лыжных забегах. Но возраст и старые спортивные травмы брали свое. За последнюю пятилетку его некогда густая шевелюра поседела и поредела, а забеги по лестницам к начальству стали даваться слишком тяжело.

Стейш с болью сердце наблюдала за тем, как время забирает силы у великого спортсмена, прекрасного тренера и человека, который фактически заменил ей отца. Он был единственным, кто поддержал и помог, когда она ушла из спорта. Дал ей работу. Не бросил, но не смог смириться с тем, что талантливая ученица оставила профессиональный спорт в самом расцвете сил.

А она? Она не могла иначе. Переклинило и хоть режь, но однажды случилось то, против чего Анастасия Эндшпиль не смогла бороться. Случилось то, что сломало несгибаемую Стейш. То, о чем не знал никто. И каждый раз, слушая намеки Архипа Федоровича, она невольно вспоминала о том, о чем мечтала забыть.

— Мне и в тренерской шкуре неплохо, — привычно усмехнулась Стейш.

— Кстати, об этом. Хочу, чтобы ты узнала от меня.

Главным достоинством старого тренера была прямолинейность. Он был убежденным кошатником и предпочитал не тянуть питомцев за причинные места, а говорить все сразу и как есть. Вот и сейчас огорошил без лишних сантиментов.

— Тебе не дадут юниоров. Малкин позвонил и радостно сообщил, что нашел мне очень титулованную замену.

— И помощник в моем лице этой титулованной замене тоже не нужен, — прищурилась Стейш, прикидывая, выпрут её совсем или просто не дадут рулить процессом.

Было больно. Физически больно от мысли, что она лишится своих мальчиков, которых в воспитательных целях часто называла “рабами”, а то и жестче. Но это в рамках тренировок, а на самом деле каждый из них был для нее больше, чем просто ученик. Взять того же Антипова, сколько они пережили вместе, начиная с его дурацкого переходного возраста и шести приводов в полицию, заканчивая громкими словами родителей о том, что профессиональный спорт — это несерьезно и пора бросать, заняться настоящим делом, а борьбу оставить в качестве хобби.

— На счет помощника можно подумать, но вряд ли ты захочешь…

Он не успел договорить, как распахнулась дверь директорского кабинета.

— А вот и вы! — директор улыбнулся во все тридцать два и привычно скользнул сальным взглядом по груди Стейш, плотно обтянутой черной футболкой.

Иногда казалось, что Малкин Станислав Сергеевич — грузный средних лет мужчина, явно далекий от спорта — пришел на эту должность только ради того, чтобы в свободное время ходить по тренажерному залу и пялиться на девушек в обтягивающих брюках, временами заглядывая в залы для тренировок и пуская слюни на юных гимнасток. Мерзко. Но Стейш так прикипела душой к родному Дворцу спорта, что готова была перетерпеть очередного сального бюрократа. Рано или поздно этот пойдет на повышение, а следующий будет лучше. Она еще их всех переживет, не будь она Анастасией Викторовной Эндшпиль.

— И кто он? — спросила, стоило двери за спиной закрыться.

— О! Нам несказанно повезло! — директор всплеснул руками и с удивительной для “колобка” скоростью рванул к столу. Схватил толстенькую папку и с гордым видом открыл, демонстрируя резюме будущего великого тренера. — Двукратный чемпион мира, член олимпийской сборной и, между прочим, выпускник нашей школы борьбы…

Ей не нужно было заглядывать в личное дело, чтобы узнать имя этого чемпиона и будущего тренера её мальчиков. Стоило устало закрыть глаза, как в темноте огнем загорелось его имя, тут же в памяти всплыли знакомые черты: красавчик брюнет с вечно растрепанными отросшими волосами, забранными в идиотский хвостик. Хитрая усмешка на тонких губах, прищур карих глаз и пристальный взгляд, от которого подкашиваются колени.

— Шведов. Что б он сдох, — выдохнула себе под нос и вернулась мыслями в кабинет. Живот полоснуло фантомной болью, что проползла к груди и сжала с такой силой, что с трудом можно было вздохнуть. — И где этот, — она замолчала, пытаясь подобрать нужные слова, — подарок судьбы.

Глава 3

Глава 3

Стейш

Тяжелые двери вестибюля метро. Мутные расцарапанные стекла и обшарпанные железные ручки. Стейш могла бы замереть на границе и прочувствовать момент, прежде чем рухнуть в бездну. Но.

— Эй, чего встала?!

Её внесло в помещение женщиной-танком с двумя огромными сумками в клеточку, их еще называли челночными.

— Вот молодежь! Некуда спешить, так на дороге и встанут, не пройти-не проехать приличной женщине!

Стейш на секунду растерялась: то ли ругаться, то ли радоваться, что её причислили к молодежи. В итоге просто шагнула в сторону и сделала то, от чего у грозной тетки вытянулось лицо — рассмеялась. Громко и в голос.

— Малахольная какая-то! Наркоманка! — фыркнула та и ушла проталкивать через турникет стайку кей-поперов. Уже сквозь шум Стейш услышала. — А вы чего тут встали? Еще и бошки свои выкрасили. Ходите как педики патлатые!

И все бы ничего, но рядом было еще шесть свободных турникетов.

Стейш, хохоча, медленно сползла вниз по стене и просмеивалась уже сидя на корточках. Она думала, что самый идиотский день в ее жизни был, когда толпа горцев ворвалась в квартиру и попыталась забрать её в жены. Но сегодня вывело идиотизм на новый уровень. Шведов, Антипов, этот на красной ламборгини, сумасшедшая тетка с сумками. Что дальше? У нее не хватило фантазии придумать нечто более глупое. Как такое вообще возможно? Судьба, которая тасует её карты, сегодня решила вместо покера сыграть в дурака.

Через несколько минут Стейш все же смогла взять себя в руки, встала, ладонью стерла выступившие на глазах слезы и встретилась с обалдевшим взглядом охранника.

Ответила коротким кивком, мол все нормально, минутка шизофрении в общественном месте — не более того. Тот, кажется, поверил.

Она не была в метро долгих десять лет за это время вестибюль станции перекрасили в какой-то грязный зеленый, поставили автоматы для пополнения проездных билетов и несколько банкоматов. А так? Ничего не изменилось. Все так же спешит к эскалаторам разношерстная толпа, так же охранники отлавливают парней с рюкзаками и отправляют на досмотр, все так же. Словно ей сейчас восемнадцать и никакой Стейш не существует. Есть Настя.

И на ней впервые за много месяцев надето платье. Она помнила его от подола до воротника стойки и рукавов три четверти. Белое с мелкими голубыми цветочками и широким атласным поясом в тон. Волосы в тот день были при помощи мамы завиты в крупные кудри, а солнце светило так ярко, что день казался праздничным. А все потому, что она была юна, глупа и по уши влюблена…

***

— Подожди! Мы еще успеем!

Он догнал её у турникета и, ловко поймав за бант на поясе, притянул к себе. С тонких губ сорвался звонкий, беззаботный смех.

— Это последний поезд, Петь.

— Завтра вечером мы уезжаем на сборы. Не увидимся целый месяц.

Высокий красавчик с фигурой профессионального спортсмена, эффектно обтянутой черной футболкой, привлек её к себе и коротко поцеловал. Настя хихикнула ему в губы и ответила, запустила пальцы в распущенные темные волосы до плеч и растворилась в моменте, не думая ни о чем.

Сегодня они много целовались. Слишком много для третьего свидания, но какая-то сумасшедшая сила тянула её к нему, и девушка позволяла и ему, и себе эти моменты счастья на остановке, в парке, в кино, в кафе, в вестибюле метро…

***

Стейш нервно постукивала кончиками пальцев по резиновому поручню, стараясь не думать о том, сколько людей его облапали и у какого процента из них была экзема. Запах пыли, горячей резины и железа щекотал ноздри. Эскалатор двигался слишком медленно…

***

Он подхватил её за талию и поставил на ступеньку выше. Так они оказались наравне, смотреть друг другу в глаза, прикасаться губами и шептать глупости стало удобнее. Кто увеличил скорость у эскалатора? Они начали целоваться наверху. Одно прикосновение губ. Одна вспышка. И только благодаря отличной реакции Настя успела вовремя среагировать и не полететь носом в пол. К счастью, у Петьки реакция и устойчивость были не хуже, все-таки будущий великий борец, несмотря на юный возраст его уже взяли в сборную на чемпионат мира. Ей же только предстояло показать себя на чемпионате юниоров.

— Ты будешь звонить?

— Они забирают телефоны, но я что-нибудь придумаю.

— Не сомневаюсь.

Он всегда что-нибудь придумывал и никогда не сдавался. Даже когда она двадцать пятый раз отказалась идти с ним на свидание, все равно не сдался. И добился своего. Месяц назад неприступная крепость Анастасия Эндшпиль пала, распахнула двери и позволила себе наслаждаться сладким поражением.

***

— С ума сошел? Здесь же люди! — юная блондинка хлопнула своего ухажера по плечам и чуть оттолкнула, не дав поцеловать.

— Да ладно, всем плевать! — парень настойчиво притянул её к себе, и очередная женская крепость пала перед мужской настойчивостью.

А всем, и правда, было наплевать. Стейш хмыкнула и медленно обвела взглядом вагон: почти все едут в наушниках, уткнув носы в телефоны. Старушки, которые могли бы стать гарантом безопасности невинной девицы задумчиво читают книжки или мирно дремлют под шум летящего сквозь темноту поезда.

Стейш всё видела, все слышала, но думала совсем о другом:

“Дураки. Целоваться в метро лучше ночью, когда в вагоне только вы двое и мелькающий свет ламп”.

Воспоминания тяжелым камнем легли на плечи, пытаясь придавить к грязному полу вагона. Но Стейш не такая. Она выдержала многое и уже не сломается. Больше никогда не поддастся чувствам и не сдастся ни одному мужчине. Даже если это раскаявшийся Шведов.

Нет. Ничего уже не исправить.

***
Они жили на одной ветке. Ей от Дворца спорта до дома четыре станции, ему пять.

Железный поручень холодил ладонь, а теплый взгляд карих глаз согревал, проникал в душу и заставляли бешеной птичкой трепетать сердце. Он смотрел так пристально, что у Насти не хватило сил отвести взгляд.

Глава 4

Есть такие люди, которые входят в помещение и заполняют собой все пространство: кто-то энергетически, а кто-то физически. Василина Ивановна — мамина бывшая коллега из бухгалтерии — относилась ко второй группе. Узкий коридор она заняла весь, от стены до стены, и так лучезарно улыбнулась, что Стейш прикинула, а не надеть ли солнечные очки. К счастью, приветственная улыбка тут же опасливо сменилась на смущенную, золотой зуб на верхней челюсти застенчиво блеснул в неярком свете лампы.

— Прости, Леночка. Я сегодня не одна. Сын прилетел из Москвы, я не смогла оставить его дома одного.

“Ему что, пять лет?” — не удержалась от злой мысли Стейш, предчувствуя скорое несварение желудка. Что за невезение? Хотела спокойно поужинать с мамой, а тут этот …из Москвы.

— Сын? Из столицы?

Елена Сергеевна широко (не сказать бы плотоядно) улыбнулась, но под злым взглядом дочери поспешила сделать серьезное лицо. Да-да, какой кошмар — незваный гость. Холостой. Успешный. Перспективный будущий зять. Отравить! А потом на скорой в ЗАГС. Глядишь, очнется и наделает ей внуков. А если не очнется? Статус бездетной вдовы лучше славы старой девы.

Все это было крупными буквами написано на мамином лице, Стейш передернуло. Меж тем, Василина Ивановна продолжала вещать грудным голосом:

— В командировку приехал. Хотел мне сюрприз сделать. Мы чуть не разминулись, чудом столкнулись в дверях. Вадик, заходи!

Вошедшему Вадику должно было поплохеть с порога, но он оказался на удивление непрошибаемым. На тощем со впалыми щеками лице улыбка опытного менеджера по продажам крема от загара пингвинам, в руках коробка с киевским тортом, а на шее отвратительный ярко-красный галстук.

И если Елена Сергеевна Эндшпиль мгновенно определила в нем перспективного будущего зятя, то Стейш автоматически активировала протокол СУДАК. Он действовал на всех потенциальных партнеров и, не дай бог, мужей. Если мужчина ему соответствовал, то мог надеяться на благосклонность. Если нет, то мог хоть самолет угнать, никаких шансов.

С — спортивный
У — успешный
Д — добрый
А — “Афигенно” любвеобильный
К — кривенький

Что ж, командировочный Вадик был точно спортивным и успешным — судя по неплохой фигуре и брендовому плащу. И не слишком симпатичным: достаточно крупный рот, тонкий крючковатый нос и очень глубоко посаженные огромные глаза. Он отчего-то напомнил ей стервятника. Но вот ДА — доброго и “афигенно любвеобильного” — надо было еще проверить. Или не надо.

В любом случае он СУДАК больше, чем на пятьдесят процентов, значит его можно потерпеть за ужином и не заработать гастрит. А поматросить и бросить она всегда успеет.

Хотя, после всех сегодняшних злоключений желание было одно — стянуть кусок маминой фирменной курочки, закрыться в комнате и посидеть в тишине и покое. Но полчаса спустя Стейш как хорошая дочь сидела за столом, накрытым столь обильно, будто мама ждала в гости не свою подругу, а толпу прожорливых потенциальных женихов.

Злосчастный Вадик вел себя достойно: похвалил угощение, разлил мамам неизвестно откуда взявшуюся бутылку вина и торжественно нарезал торт. Разговор поддерживал ровно и сдержанно, постоянные намеки на то, что сидящая с каменной рожей девушка не замужем и было бы неплохо вам познакомиться поближе, успешно игнорировал.

Вообще, гость казался таким безупречным, что Стейш в какой-то момент почувствовала себя молчаливой негостеприимной сволочью. В конце концов, мама не знала о её возвращении домой и не могла подстроить этот ужин. А мужик в идиотском галстуке не виноват в её бедах, его так же притащила не в меру активная родительница. Может, и невиновен? Хоть индульгенцию заочно выписывай.

Разговор тек обо всем и ни о чем: бывшие коллеги, повышение Вадика и, наконец, мамино последнее увлечение — фиалки.

— О! Совсем забыла, Василин, у меня тут такое чудо расцвело. Идем покажу!

Чудо, разумеется, показать решили только Василине Ивановне, оставив “молодых” пообщаться между собой. Притом мама Вадика так активно шмыгала покрасневшим носом, что Стейш заподозрила у нее аллергию на эти самые цветущие по всему дому фиалки. Но чем не пожертвуешь ради личного счастья сыночка, не так ли?

Стоило женщинам удалиться на сеанс созерцания вонючего и цветущего, как за столом повисла совершенно негостеприимная тишина. Стейш поддерживать дежурные разговоры не умела и с прямолинейным ожиданием уставилась на Вадика. Ну что, мужчина? Бери ситуацию в свои руки. И он взял. Так взял, что захотелось крикнуть: “Брось каку!”

— Анастасия, — он отчего-то называл всех полными именами, — я буду с вами откровенен. Вы как будущая жена меня, в принципе, устраиваете. Но я хотел бы обсудить нюансы.

Он окинул её таким взглядом, будто отсканировал и оценил каждый параметр по десятибалльной шкале. Судя по лицу, получилось максимум на семь-восемь, но проходной балл набрала. И это было уже интересно. Кажется, этот идеально сдержанный тип совсем неидеальный? Отчего-то захотелось посмотреть насколько именно.

— Да, и какие же нюансы?

— Сущие мелочи. Я предпочитаю завтракать и ужинать дома, поэтому жена должна хорошо готовить и подавать мне еду в шесть утра и семь вечера. Без опозданий. На ужин не менее двух блюд, содержащих максимум белка и клетчатки. Так же в своем доме я не потерплю никаких бабушкиных халатов и, — он окинул взглядом старую безразмерную футболку, — вот таких вот изношенных вещей. Только красивые домашние платья, я подберу варианты. И работа. Вы же работаете?

Выслушивая все это, Стейш устроилась поудобнее и подперла рукой подбородок, приняв вид внимательный и слегка придурковатый.

— Да, — улыбнулась еще шире, предвкушая новые “нюансы”.

— Придется уволиться. Жена должна заниматься домом и детьми. Минимум, двумя.

— Да что вы говорите, — у Стейш уже ныли мышцы лица. — И откуда же ваша жена должна брать деньги на личные расходы?

— Хороший вопрос. Я рад, что вы понимаете необходимость ведения семейного бюджета, — мужчина выпятил грудь, заставив взгляд снова зацепиться за отвратительный красный галстук. — Я буду выделять строго ограниченную сумму на твои расходы. Ты будешь сидеть дома, зачем тебе много денег? Если нужно будет что-то сверх нормы, согласуешь со мной. Я решу нужно нам это или нет. Всё поняла?

Глава 5

И тут в голове Стейш некстати заиграл саундтрек из популярного романтического фильма, когда герой весь такой, высокий, красивый и элегантный с загадочной улыбкой подходит к героине, наклоняется и…

— Ознакомьтесь с документами! — потребовал незнакомец и сунул ей в руки увесистую папку.

— Что? С каким документами? Вы кто такой?! — изображать дурочку, так до конца.

— Вопрос не в том, кто я такой. Вопрос в том, как ты будешь расплачиваться.

И вот тут она без шуток словила флэшбек* об одной из мыльных опер, которые так любит смотреть Муза. Расплачиваться. Что, неужели предложит натурой? Самой стало смешно. Кого там обычно берут? Невинных симпатичных девочек? Красоток с приличным бюстом? Ну, как минимум того, кто не может за такое сломать нос и спустить с лестницы. С почти двухметровым красавчиком будет сложновато и, как сказала бы Муза в этой ситуации, проще отдаться и получить удовольствие. Вот только Музе такое никто не предложил, да и ей тоже. Пока.

Тем временем мужчина самым наглым образом прошествовал к директорскому креслу, брезгливо провел кончиками пальцев по крупной трещине на обивке, но, видимо расценив убогость как неизбежное зло, уселся. И кабинет сразу стал похож на элитный офис. Стейш даже показалось что окна стали чище, а дверь сейчас откроется и войдет секретарша с неприлично длинными ногами и спросит:

— Вам сколько кубиков сахара? — раздался из-за двери голос хозяина кабинета.

— Нам десять минут тишины, пожалуйста. И дверь плотнее закройте! — потребовал наглый гость.

— Конечно, Илья Васильевич, — пискнул Малкин так, будто только что прищемил дверью самое ценное.

В кабинете повисла тишина. Для Стейш напряженная, а для загадочного Ильи Васильевича, развалившегося в директорском кресле, вполне себе расслабляющая. Он смотрел на замершую с папкой в руках женщину так, будто прекрасно знал, что происходит в её буйной голове. Чуть скривил красивые губы с едва заметными темными следами от кофе в трещинах.

Стоп. Не пялиться на его губы! Это, как говорит Саша Зимина, признак того, что ты хочешь вести личную беседу, а не деловую. Когда хотят говорить серьезно, смотрят куда-то между глаз. Стейш прицелилась, посмотрела и …зря.

Глаза мужчины в сером оказались не в тон костюму, и даже не были карими, как описывают в романах и любят снимать в кино. Пронзительный зеленый, яркий весенний — такой подошел бы взлохмаченному мальчишке, карабкающемуся за яблоками в соседний сад, а не состоятельному бизнесмену или кто такой этот Илья Васильевич. Уж точно не местный грузчик.

— Открывай папку! — не выдержав тишины скомандовал загадочный незнакомец.

Стейш прищурилась и еще раз смело встретилась с зеленым взглядом. Тут-то до неё и дошло. Он издевается. Нагло издевается, играя роль властного мудака, который запугал директора и теперь пытается запугать её. Нет, ошибки быть не может. Прищур глаз, едва заметные морщинки в уголках. То, что на губах нет улыбки — ерунда. Важно, что зеленые глаза смеются.

Ореол киношного босса вмиг развеялся, как и повисшее в воздухе напряжение. Тряхнула стянутыми в конский хвост волосами и подошла к столу, небрежно швырнув на него папку.

— А словами объяснить слабо?

— Там с картинками, — ответил мужчина. — Присаживайся.

Скрипнула зубами. Что за тип? Как можно быть таким раздражающим? Вот, вроде бы, ничего особенного не делает (пока), но бесит своей невозмутимостью и одновременно насмешливостью. Не удержалась и, послушно усаживаясь на стул для посетителей, огрызнулась:

— Я с тобой на ты не переходила.

— Переходила.

— Когда?

— Только что.

Перестрелка фразами вышла столь стремительной, что Стейш на мгновение растерялась. Впервые ей встретился мужчина, думающий в её “ритме”. Хорошо хоть не СУДАК, иначе за такую редкую рыбу пришлось бы замуж выходить. А с красавчиками она давно завязала: слишком лощеный, обласканный женским вниманием, самоуверенный. Нет. Отказать по всем фронтам. Таким лучше раз полюбоваться издалека, а потом уйти в нормальную, понятную жизнь.

— Глупо говорить “вы”, когда тебе “тыкают”. Мы не так близко знакомы, поэтому прошу вас, — сделала ударение на нужном слове, — соблюдать границы.

— Мы знакомы ближе, чем ты думаешь.

Постучал кончиком пальца по злосчастной папке. Последние слова заинтриговали. Что он несет? Близко знакомились их машины, а вот они точно никогда не пересекались, такой экземпляр она бы запомнила.

Сдалась и открыла папку. Разговаривать с ним невозможно, так пусть документы скажут, что этот тип хочет в обмен на её права, ведь за побег с места ДТП их точно отберут. Открыла и зависла на первой же странице. И правда, с картинками.

Подробный отчет о повреждениях злосчастной машины, фото царапины и самой Стейш: вот она выглядывает, смотрит на царапину и сматывается. Всё в красках. Но это было не самым ужасным…

— Сколько?! За одну царапину?!

Она с ужасом смотрела на увесистую шестизначную сумму. Обиделся, что убежала с места ДТП? Допустим. Хотел найти, поиздеваться и отомстить? Получилось. Но зачем же вгонять в многолетний кредит скромную владелицу жигулей?! Это уже не смешно!

— Не за царапину, — скрупулезно уточнил зеленоглазый засранец и принялся перечислять, загибая пальцы. — Грунтовка, краска уникального цвета “кровь девственницы”, которая производится на единственном в мире заводе в…

— Трансильвании? — Стейш не удержалась от шутки о родине графа Дракулы.

— На юге Румынии, — поправил Илья Васильевич, но уголки его губ дрогнули, а глаза вновь заискрились весельем.

Стейш кипела. Да он просто развлекается за её счет! Притом, чтобы она ни делала — ему весело! А если нос разбить? Тоже смеяться будет? Еще раз глянула на папку с очень круглой суммой и доказательствами своей вины. Нет уж, сейчас лучше не усугублять. Судя по ехидной роже, он еще не закончил.

— Дальше. Сложная покраска, полировка. Ну и, конечно, твои права. Ты же не хочешь, чтобы я обратился в полицию? Если хочешь, готов скинуть тысяч тридцать и поедем в суд, — он выдержал небольшую паузу, и добавил. — Но учти, что это не последняя страница.

Глава 6

Серов

Илья Серов никогда не садился пьяным за руль, несмотря на то, что самый главный человек в ГИБДД лично обещал ему разрулить любую проблему. Особенно, если в обмен на любезность он женится на его дочери. На любой. Из трех.

К несчастью для облеченного властью родителя, у Ильи уже были собственные три сестры. Такие, что нервов не напасешься, и он не горел никаким желанием влезать новые “сестринские отношения”. Хватало своих.

Одна из сестер как раз и заставила его притормозить у обочины, а потом с тоской глянуть в сторону ближайшего бара:

— Да, Варь? Что случилось?

— Ну почему, если я звоню, значит что-то случилось?! — голос сестры в трубке звучал звонко и возмущенно, но не мог никого обмануть.

Илья откинулся на комфортное кожаное кресло Лабри и улыбнулся проходящей мимо девушке — та картинно оступилась, но поняв, что рыцарь не в настроении, тут же наигранно бодро потопала вперед на высоченных шпильках.

— Сколько? — это он привычно выдохнул в трубку.

— Илюх, на этот раз я реально попала. Надо квартиру платить, а наш батя снова заморозил мне счета!

— А он их размораживал? Последний год я чувствую себя так, будто взял у тебя приличную ипотеку. Что происходит?

В трубке повисла тишина. Обычно его младшая сестра Варвара, высланная отцом в Лондон на учебу, болтала без умолку, лишь бы заручиться поддержкой брата: как финансовой, так и моральной. Молчание заставила Илью напрячься. Что-то здесь не так.

Ладно, “не так” было уже год. Но Серов наивно полагал, что сестра в очередной раз замутила свое дело и прогорела. Это с ней случалось примерно раз в два года. Варька мечтала пойти по пути старшего брата, стать бизнес-вумен и больше не зависеть от папы.

— Илю, — вспомнила имя, которым называла его в детстве, — я хочу вернуться в Россию. Но так, чтобы папа не знал.

— Это сложно.

— Знаю. Для этого мне и нужны деньги. Вернуться незаметно. Снять квартиру и найти работу, — голос звучал глухо, будто Варька вот-вот расплачется. — Помоги последний раз. Пожалуйста.

Серов снова грустно посмотрел на двери бара. Четыре часа вечера. Жаль, его рабочий день только начинается: дела холдинга Креспо, подготовка вечеринки в клубе и одна несговорчивая дамочка. Полный набор.

— Может, оно и к лучшему. Будешь под моим присмотром. Значит, делаем так. У холдинга есть дела во Франции. Найди причину приехать туда через два дня. Конференция, мастер-класс по дизайну или что там у вас в сфере бывает. Вернешься в Россию на личном джете Креспо.

В обычное время сестра прыгала бы до потолка от перспективы лететь частным самолетом, но не сегодня.

— Нет. Давай лучше так. Я прилечу во Францию, а домой отправлюсь уже оттуда как-нибудь незаметно. Ты же сможешь так сделать?

Илья напрягся еще больше, но план, в принципе, был выполним. Люди есть, ресурсы есть — грамотно рульнуть и дело в шляпе. Только…

— Варь, ты же понимаешь, что шило в мешке не утаишь?

— Да, но можно отсрочить этот душещипательный момент.

— Хорошо. Я договорюсь. Лика с тобой свяжется, пришлет билеты и организует перевод денег. Но как только приземлишься, сразу звони и встречаемся! Без возражений! Жду подробный рассказ во всех красках.

— Тебе понравится.

— Не пугай меня!

Усмехнулся и отключился. Да, так будет лучше, а с отцом он договорится. В конце концов, не первый раз им из-за Варьки ссориться. Да и не из-за Варьки тоже.

Не успел он включить поворотник и вклиниться в плотный поток машин, как снова зазвонил телефон. Исполнительный директор холдинга Креспо мог проигнорировать любой вызов, кроме того, что назвался коротким “Мама”.

— Привет. Что-то случилось?

— Илюш, папа просил с тобой поговорить. Ты проигнорировал уже два семейных ужина. В пятницу у нас Троицкие. Отец настаивает, чтобы ты был, — голос мамы снова звучал устало, словно у нее нет сил даже дышать, не то, что говорить. Илья знал этому причину.

— Значит, заставил тебя позвонить?! Решил зайти с козырей?! — выдохнул, привычно усмиряя вспыхнувший гнев.

— Не злись. Я тоже по тебе соскучилась, и Василиса, и Мила…

Он мог спорить с отцом до кровавых соплей, мог послать ко всем чертям большого босса и бессердечно раздавить конкурента, но отказать маме было выше его сил. Наталья Николаевна Серова была в его глазах святой женщиной, которую отец не заслужил.

— Хорошо. Передай ему, что заеду в пятницу. Береги себя и девчонок.

— Буду ждать. Приготовлю твой любимый яблочный пирог. И еще, Илюш, спи больше.

“Илюша”, конечно, пообещал маме и, повесив трубку, прикинул сколько часов сна ему сегодня светит. По самому оптимистичному прогнозу — пять, по реалистичному — не больше трех. А если позвонит Креспо или Троицкий выползет с очередной интригой, то о здоровом сне можно забыть. Как же он ждал того дня, когда беглый олигарх перестанет прятаться от мира и снова возьмет холдинг в свои руки!

Серов же предпочел взять в свои мягкую поверхность руля, медленно провел и на секунду зажмурился, наслаждаясь тишиной. Её в жизни так мало, оттого эти мгновения бесценны. Медленно опустил правую руку и, кайфуя от каждого неспешного движения, откинул крышку и нажал кнопку запуска двигателя. К счастью, от столкновения со Стейш у Лабри пострадал только внешний вид. Голос любимой машины остался неизменным: рычащим, чуть покрикивающим, но с нежными низкими нотками на оборотах.

А бок? Совсем скоро приедет краска. Была Лабри просто красная, а станет алая как “кровь девственницы”. Он давно мечтал её перекрасить, но повода не было. Анастасия Эндшпиль, очевидно, в тонах краски не разбиралась, вот и повелась на красивую историю и астрономический счет. Ничего, со временем научится: и в машинах разбираться, и в краске, и много в чем еще. Серов предвкушал введение этой женщины в курс дел так же, как и возвращение босса. После встречи с ней на одну маленькую мечту в его жизни стало больше. Это ли не радость?