Мужья для Эйры

1. Я сделала все...

Левый рукав галактики «Нубия». Космический корабль «Терра»

Эйра

Я сделала все, что смогла.

Наш шаттл терпит крушение в открытом космосе, а я смотрю на свет далекой планеты и больше ничего не чувствую. Мы не долетим. Нас никто не спасет. Наша миссия окончена, так и не начавшись.

— Эйра, мать твою, думай! — Тан хватает меня за плечи и смотрит диким зверем, который обречен на гибель, — ты же у нас капитан! Давай, шевели мозгами! Я жить хочу!

Мужчина, которому мне пришлось стать женой, грубо встряхивает меня, но шаттл кренится, и я вылетаю из цепких лап. Тело тормозит о кресло, и я больно ударяюсь головой. В ушах и без того шумело, а теперь к этому добавляется пульсация в висках.

— Корабль выработал ресурс. Я не могу его починить. У нас нет деталей.

— Активируй шлюпки! — истошно орет он, готовый вгрызться мне в горло.

— Последнюю шлюпку разобрали в прошлом году. У нас нет вариантов, Тан. Смирись. И помолись кому-нибудь. Ты, кстати, в кого веришь?

Он проклинает меня одним лишь взглядом, и я нахожу в том ужасе, что происходит с нами, единственный плюс: если я и успела забеременеть, то этот урод не станет отцом, а малыш не пострадает от его зверств.

Истеричный писк приборов, треск обшивки, грохот оторванных деталей, нагнетают и без того нервную обстановку. И хоть я уже не замечаю ледяного пота и подёргивания мышц, холод бездушного космоса просачивается в мою душу.

Цепляясь за кресло, я с трудом поднимаюсь и занимаю свое место. Попытаюсь еще раз, может быть, там есть живые существа, которые нас услышат.

Подаю сигнал о бедствии, в надежде, что планета, сияющая бирюзой, обитаема, но ответа нет. Направлять туда шаттл бессмысленно. Во-первых, не дотянем, а во-вторых, если и дотянем, то нас просто размажет при посадке.

Включаю диктофон и подбираю слова, которые станут последними в истории землян, отправившихся искать своих. Возможно, придет время, и их кто-нибудь услышит.

— Говорит капитан корабля «Терра» Эйра Хоуп. Рядом со мной доктор Танос. Мы последние члены экипажа, оставшиеся в живых. Возможно, это заключительная запись, потому как наш корабль продолжает терпеть бедствие, а ресурсов для его ремонта не осталось. Старичок продержался тысячу лет, — горько улыбаюсь, — а нам, видимо, было отведено всего по тридцать. Но не будем о грустном…

Взрыв сбоку, и я машинально поворачиваюсь в его сторону. Куски пластика летят прямо в лицо и больно ударяют по носу, ранят шею. Тревожный рев сирены пробирает до костей.

— «Разгерметизация кабины», — объявляет искусственный интеллект, отвечающий за оповещения, и с потолка тут же выпадают кислородные маски.

Хватаю красный треугольник и прикладываю его к лицу, чтобы сделать вдох, но жилистая рука грубо перехватывает спасительную маску, оставляя меня без кислорода.

Пытаюсь сделать вдох, но легкие распирает, будто я вдохнула жгучую лаву. Я барахтаюсь в воздухе, словно это поможет мне выплыть кверху, туда, где есть, чем дышать, но мозг подсказывает, что кислорода больше нет. Тан забрал его себе. Мужчина, который должен был меня любить и беречь, выбрал себя. И теперь у него есть пусть крохотный, но шанс. Что ж…Пусть живет с этим. А я…сделала все, что смогла.

Со спокойной душой закрываю глаза и позволяю себе отключиться. Вот и еще один капитан «Терры» ушел в забвение.

Цветные узоры проносятся перед глазами, вызывая легкое головокружение. Я куда-то лечу, впервые в жизни чувствуя себя свободной. Мне так хорошо, что сомнений нет – если рай существует, то это точно он.

— Эйра…

Мягкий голос и ласковое поглаживание по щеке только подтверждает мою догадку.

— Посмотри на меня, Эйра, — просьба звучит настолько нежно, что не выполнить ее будет преступлением. Я поднимаю тяжелые веки и вижу перед собой два пятна.

— Очень хорошо, — меня касается что-то теплое, и я понимаю, где находится моя рука. До этого момента ощущение тела отсутствовало.

— Иди к нам, девочка, — бархатистый голос продолжает ласкать слух, и я повинуюсь. С трудом навожу резкость и вместо двух пятен вижу лица мужчин. Божественно красивых и дьявольски брутальных.

Улыбка сама ползет по лицу. Таких я видела лишь на картинках, которые генерировала моя подруга и-робот. Всегда мечтала потрогать такую шелковую бороду, как у того, что слева, и зарыться пальцами в густую гриву, как у того, что справа. А, собственно, что мне мешает? Это мой рай, мой вечный сон, и, если я заслужила вечную жизнь рядом с этими красавцами, то я, черт подери, отлично поработала в прошлой жизни!

Тяну руку к густой блестящей щетине и щекочу ноготками смуглую кожу на скулах.

— Ты такой красивый! — язык заплетается, но мне плевать. Я хочу выразить свое восхищение и мне никто не помешает! — И ты красивый! — второй рукой позволяю себе потрепать густую шевелюру и сладко урчу от удовольствия. — Я на небесах…Вы мои ангелы? Да?

Ангелы почему-то по-доброму усмехаются и ничего не отвечают. Зачем-то светят фонариком мне в глаза, и я недовольно хмурюсь.

— Нет! Не надо! — пытаюсь увернуться, мотая головой, но она такая тяжелая, что выходит с трудом.

— Еще немного, милая, потерпи, — ангел снова проводит рукой по моим волосам, и я тянусь головой за его ладонью.

— Вы мне нравитесь, — мычу я, погружаясь в густую тишину.

— Ты нам тоже, капитан Эйра, — слышу вдали и отключаюсь окончательно.

***

Дорогие мои! Я к вам с новой историей! Очень надеюсь, что "ангелы" придутся вам по душе))) Скоро в своем телеграм-канеле и на страничке ВК выложу визуализацию, и вы точно не устоите! А пока добавляйте историю в библиотеку, ставьте жирную ЗВЕЗДУ и взлетаем!

2. Ночь покажет...

Планета Гея. Племя Отшельников

Кай

— Эй! Наковальня плачет, как недоласканная Гея! За что ты ее так? — опираясь на корявый посох, глава поселения отшельников становится в тени навеса и ведет носом по воздуху. На вид старик дряхлый, что иссохшееся полено, но на деле пятерых быков уложит.

Замираю с молотом в руке и только сейчас чувствую, как ноет натруженное запястье.

— Ты бы нервы свои успокоил, сынок. Вон у речки парни за каллиграфию сели.

Каллиграфия в нашей деревне, как способ сублимировать нерастраченную сексуальную энергию. Впрочем, как и все остальные занятия в здешних местах.

— Пробовал! — смахиваю пот и тянусь рукой за кувшином с водой. Вены вздуты, кожа покрыта испариной. И с чего я, спрашивается, себя извожу? — не помогает каллиграфия.

— Ну так с надо было с Миртом к барышням наведаться, — хихикает в усы старик. Видимо, вспоминает, как сам на прошлой неделе на спутник к своей зазнобе гонял.

Взглядом прошу его заткнуться и выливаю согретую солнцем воду себе на голову. Легче не становится.

Арктус подтягивает рясу, чтобы поудобнее устроиться на пне, и продолжает меня разглядывать. Чует, что хреново мне.

— Не пойму…— прищуривает синие глаза и трет бороду, — но, кажись, не в барышнях дело.

Цокаю, подняв глаза к деревянному навесу над кузницей. В голове гул, будто по моей башке пару раз молот прилетел. Разминаю затекшую шею, и только хуже становится. А старик все домыслы озвучивает. И без него тошно, он еще добавляет. Но отправить старца подальше в лес не решаюсь. Он хоть и выбешивает своей назойливостью, но часто дело говорит. Да и вообще, уважаем нами.

— Тревогу чую. Но не твоя она.

— Не моя, — соглашаюсь, опускаясь без сил на бревно, — в том то и дело, что не моя. А мотает меня!

Я с детства обладаю способностью чувствовать людей, считывать их эмоции. Часто это умение можно назвать даром. Я обычный врач, а моя природная сила помогает найти причину переживаний человека, убрать мысли, от которых образуется болезнь. Но в такие минуты, как сейчас, это сущее наказание. Я чувствую чью-то беду, но даже понять, чья она, не в силах.

Третий день я не могу нормально спать, в сердце страх. Вместо аппетита тошнота. А в мыслях сплошная безнадега. Это несвойственное мне состояние порядком поднадоело. Поначалу пытался отвлечься рыбалкой – тишина пугала. Пошел на охоту – так и вовсе плакать захотелось. Сел за каллиграфию – руки задрожали. Вот в кузницу пришел, нож закончить, так сдуру чуть без ноги не остался. Какого демона со мной происходит?!

— Да…дела…— выдыхает старик и чертит концом посоха узоры на пыли.

— И среди нас таких обреченных нет вроде…— мыслит вслух старец, — а может, Гея, Мать наша, опять хворобу на тебя наслала со своими черными ведьмами? Никак не успокоится, что отказал ты ей. А эта могла! Могла…Обиженная баба и не на такое способна.

Способна…Но не она это. Я ее магию на раз отсекаю. Здесь что-то другое.

— Ничего…эта ночь покажет, — кивает Арктус, соглашаясь со своим предположением, а я скептически ухмыляюсь. Покажет. Если не сведет с ума окончательно.

С нетерпением жду «этой ночи», чтобы вырубиться. Я так измотал тело, что вот-вот сдохну, а сон не идет. Места мало мне. Будто в замкнутом пространстве нахожусь и воздуха нет. Выбираюсь из хижины и ложусь на траву под звездами.

Прохладная листва приятно покалывает кожу, над ухом стрекочут сверчки, ветер доносит с огорода запахи пряных трав. Вдыхаю полной грудью и пялюсь во мглу ночного неба. Вижу падающую звезду и меня пронзает озарение. Мне надо туда!

Мозг пытается найти здравое зерно в этом порыве, но тщетно. На орбите чисто, там все под контролем войск, да и дурного предчувствия, что с ними что-то не так, нет. Там нечто другое.

Подрываюсь на ноги и рву в деревню. Нужно связаться с Миртом.

— Я занят! — бурчит в трубку друг и отключается.

Занят он! На Шере своей, поди, верхом скачет.

Звоню еще раз, и пока жду ответа, сминаю в руке железный прут, представляя, что это член Мирта.

— Друг мой, — чересчур любезно выдает он, но в голосе явное раздражение, — видишь ли, я немного занят.

— Мне нужен шаттл! — рявкаю без лишних объяснений.

— На кой он тебе? Полетать захотелось перед сном? — язвит Мирт, явно недовольный тем, что я отвлек его от важного занятия, — или присоединиться все-таки надумал. Шера, красавица, примешь Кая?

Зверею на глазах, а в голове проскакивает мысль, не сделать ли его импотентом на пару вечеров, чтобы не умничал?

— Тащи свою задницу сюда, я сказал! — не сдерживаясь, рычу и прерываю связь.

Уверен, Мирт понял, что я не шучу, поэтому явится с минуты на минуту. А мне надо принять душ прежде, чем облачаться в униформу.

В мир я выхожу исключительно в форме доктора. Это здесь, в поселении отшельников, хожу как дикарь, а там, где есть женщины, приходится соблюдать обычаи и выглядеть так, чтобы лишний раз не вызывать у них желание забрать меня в свой гарем.

Мирт прилетает как раз, когда я набрасываю на плечи плащ. Даю знак, чтобы не глушил двигатели, и поднимаюсь на борт, молча отстраняя недовольного друга от управления. Этот шаттл принадлежит нам обоим, и свою часть он уже отлетал.

— Может, объяснишь, какого уха ты меня дернул? — косится на меня, когда зависаем над планетой.

Чувствую, что копается в моих мыслях, и нарочно раскрываюсь еще сильнее. Пусть охренеет от того хаоса, что у меня в мозгах.

Морщится и озадаченно хмыкает. Понял, что ни хрена не понял. А я с этим живу уже третий день.

Что-то вынуждает опустить голову, и в нижнем иллюминаторе замечаю, как нечто огромное, кувыркаясь, несется прямо на нас. Сердце замирает.

Пальцы машинально вводят команды технике, а глаза безотрывно следят за серебристой махиной. Успеваю разобрать, что похожа эта штуковина на корабль, что в музее древности занимает почетное центральное место. Но в голове не укладывается, что то, что я думаю может быть правдой.

3. Вот увидишь!

Планета Гея, «Новая Земля». Дворец Великой Матери

Странно, но я чувствую себя живой. Голова все еще немного кружится, и чувство тошноты никуда не делось, но я ощущаю свое затекшее тело, слышу ровное биение сердца. Прикусываю нижнюю губу, чтобы окончательно убедиться, что не сплю. Моргаю в темноте и замечаю в самом низу полоску света. Мозг начинает работать активнее, и я понимаю, что лежу то ли в шлеме, то ли в капсуле. Мое тело опутано проводами с датчиками, кожа под которыми тут же начинает чесаться. Пытаюсь пошевелиться, но слабость в руках не дает.

Пытаюсь вспомнить, было ли нечто похожее в нашем медблоке, но дело в том, что медицинский бокс мы отсоединили примерно полгода назад. Значит, я не на «Терре»?

Стоп! Не на «Терре»?!

А где же тогда? И кто меня спас?

Словно в ответ на мой вопрос, замечаю подходящую к ногам пару женщин. Лиц их не вижу, но тяжелая грудь, четкая талия и пышные бедра выдают в них именно женщин. Одеты они в многослойные легкие платья, а количество ювелирных украшений намекает на их высокий статус.

Когда одна из них кладет руки на мою щиколотку, меня прошибает потом. Я давлюсь воздухом, а тело превращается в камень.

— Нашли все-таки, — женщина наклоняется ниже, чтобы заглянуть под верх капсулы и увидеть мое лицо.

Не уверена, что у нее получится, ведь вокруг меня темно. Зато я прекрасно вижу гнев и злобу в ее острых, но красивых чертах. Она молода, насколько я могу определить, лет сорока. И фигура у нее такая, о которой я мечтала с момента, как моя грудь начала расти. Но питания и витаминов на корабле всегда не хватало, поэтому пышные формы оставались недостижимой мечтой.

Большие чуть раскосые глаза сверкают недовольством. Она нервно сдувает прядь рыжих волос, упавших на лицо, и выпрямляется.

— Что ж, покажем им наше гостеприимство. Только пусть не думают, что получится насаждать свою правду.

— Великая Мать, может быть, не стоит думать о них плохо? У нас общий предок.

— Вот увидишь, Варюшка. Из-за них будут проблемы. Сердцем чую.

Снова кусаю несчастную нижнюю губу. Диалект, на котором говорят женщины, мне понятен. А это значит, что я там, где и должна была оказаться. Вернее, там, куда должны были прибыть мои предки еще семьсот лет назад, но почему-то заплутали в космосе. Никто из них не ступал на твердь планет. Они рождались и умирали на «Терре», и мне грозила та же участь. Я готовила себя к тому, что должна буду родить ребенка и обучить его всему тому, что умела сама, передать знания предков. Но судьба решила иначе.

И вот, когда мы, наконец, на месте, мне бы испытывать счастье, ведь именно я стала капитаном, добравшимся до Новой земли, но…радости что-то не нет. Впрочем, мне тоже не рады.

Женщины уходят, и сердце понемногу успокаивается. Будто опасность миновала. Но вместо этого грудь заполняет горечь. Что делать дальше, не понимаю. Не ждали нас здесь, и ценности, что мы так тщательно сохраняли, никому больше не нужны. Здесь своя жизнь, иная, а мы чужаки и места для нас нет.

— Уныние – смертный грех! — мужской голос звучит снаружи, и в глаза бьет яркий белый свет, — кажется, так говорят ваши священные писания?

Зажмуриваюсь, а когда чувствую, что глазам не так больно, осторожно открываю их. Передо мной двое мужчин, заслоняющих своими плечами весь обзор. Необычного кроя одежда делает их тела еще более крупными. Они мягко улыбаются, что я невольно отвечаю тем же. Рядом с ними не страшно, от них не исходит угрозы, хотя в их силе сомнений нет.

— Ну вот, — улыбается тот, что в синем, и я уверена, что на щеках под густой короткой бородой у него точно есть ямочки, — так уже лучше. Я Кай. Твой доктор. Ничего, что на ты?

Не успеваю и рта открыть, как подключается второй.

— Мирт. Помог посадить твою консервную банку с наименьшими потерями, капитан Эйра.

Его карие глаза буквально искрятся, заражая меня легкостью и энергией. Обращаю внимание на густую шевелюру, что мягкими волнами едва касается его плеч, и, чувствуя непреодолимую тягу потрогать этих двоих, сжимаю руки в кулаки. Таких мужчин не бывает! Я не верю своим глазам!

Я не имела перед глазами подобного обращения с женщиной, поэтому их улыбки, мягкость кажутся нереальными. Будто я снова надела шлем альтернативной реальности, и и-робот проецирует в мой мозг сказки.

— Так это вам я обязана жизнью?

— Я бы не бросался такими громкими словами, — легко смеется Кай.

— Но от благодарности не откажемся, — Мирт подходит ближе и накрывает мои руки своей мягкой горячей ладонью, а мне кажется, что кровь становится огненной. В его жесте нет дурного подтекста. Наоборот, чувствую его желание защитить, позаботиться, успокоить.

— Спасибо, — во рту так сухо, что слова даются с трудом, но врач будто чувствует это, и тут же перед моим лицом оказывается стакан с бесцветной жидкостью.

Я не успеваю опомниться, как выпиваю все до дна через тонкую трубочку. Ощущение, что меня просто околдовали, заговорили, но опять же я доверяю этим двоим.

— Твой организм быстро адаптируется, но некоторое время придется побыть под наблюдением.

Чувствую импульс страха, от того, что Кай оставит меня на других медиков, но он снова считывает меня.

— Мы всегда будем поблизости. Позовешь, мы тут же придем.

Ловлю себя на мысли, что мне хочется, чтобы эти двое вообще не уходили. А еще лучше обняли, окутали своей теплой мягкой энергией, в которой безопасно и уютно.

Замечаю, что мои спасители переглядываются, и чувствуется в этом некая неловкость.

— Здесь ты в безопасности, Эйра, — подытоживает Кай, ставя точку на неловком молчании.

— А там? — взглядом указываю на дверь, за которой скрылись женщины.

— Скажем так, — Кай задумчиво потирает свою красивую бороду, — не все рады вашему появлению на планете.

— Но мы рады! — уточняет Мирт, — очень рады!

Я не выдерживаю, и мой звонкий смех заполняет палату. Вижу добрые глаза и хохочу еще заливистее, громче, осознавая, что это уже напоминает истерику, переходящую в плач, но остановиться не могу.

4. Обещай не делать преждевременных выводов

Покидаю кабину лишь тогда, когда кожа сморщивается от долгого воздействия воды. Я благоухаю ароматом чайной розы, отмечая, что образцы отдушек, которые были на корабле, пахли так же. Вроде бы мелочь, но есть в этом что-то, делающее меня родной для этой планеты. Так и хочется крикнуть: «Я своя! Я знаю, как пахнет роза!». Хоть и не видела ее вживую никогда.

Полотенца поражают своей махровой мягкостью. У нас же такой роскоши не было – только обдув, после которого кожа шелушилась и чесалась. Вспоминаю, что в фильмах видела, как девушки наносили на тело крем, и пробегаюсь глазами по душевой комнате, заглядываю в пару ящичков и разочарованно вздыхаю. Это всего лишь медицинский блок. Вряд ли здесь оставят набор для ухода за кожей, а жаль. Я бы с удовольствием познала еще одну радость.

Моя одежда выглядит такой жалкой, что надевать ее на свое чистое, будто новое тело совсем не хочется. Даже сохранять ее на память нет желания, поэтому выбрасываю горку тряпья в корзину с надписью «мусор».

С вешалки снимаю платье. Оно простого кроя, длинное и бесформенное, но ткань настолько приятная к телу, что хочется непременно его надеть. Ныряю в это хлопковое облако, с ужасом вспоминая безразмерный синтетический халат, от которого наэлектризовывались волосы. Именно его выдавали больным в медблоке на корабле.

Возвращаюсь в палату, похожую на уютную комнату. Если бы не полукапсула, в которой я проснулась, я бы ни за что не сказала, что нахожусь в медицинском боксе. Бежевого цвета стены, украшенные фотографиями пейзажей, мягкое кресло с крошечным столиком, стеллаж с книгами и даже мини кухня с изящной чайной парой на полочке. Снова ловлю себя на мысли, что по сути ничего не изменилось. Все это я уже видела либо на «Терре», либо в фильмах о жизни землян, а это значит, что я легко адаптируюсь к новой жизни.

— Я хочу поговорить с ней. Она же пришла в себя?

Тон голоса кажется мне жестким, таким же, как был у той женщины, что обещала показать мне гостеприимство. Кажется, молодая девушка назвала ее Великой Матерью. Хммм…Не слишком ли много пафоса?

— Пока капитан Эйра не адаптируется, контакты запрещены! — отвечает Кай.

— Но я уже была у нее! — нетерпеливо фыркает она.

— Тогда она была в капсуле.

— Можно подумать, ты стерилен! — язвит женщина, на что Кай отвечает так тихо, что мне приходится на цыпочках красться к двери.

— Меня настораживает, с какой преданностью вы бросились опекать эту…девицу, — ее тон смягчается, и воображение дорисовывает картину, как эта рыжая красотка кладет свои руки на грудь Кая и нежно водит ими. Кровь внезапно ударяет в голову, и мне хочется распахнуть дверь, чтобы она, увидев меня, немедленно прекратила!

— Не стоит волноваться, Гея-мать, мы всего лишь выполняем свой долг, — по голосу слышу, что Кай отдаляется, и мне становится легче.

— Смотрите у меня, — продолжает играть женщина, томно растягивая слова, — если нарушите закон, не пощажу…

Хмурюсь, потому что снова не понимаю, о чем речь. Надо бы изучить их обычаи поскорее. Не думаю, что они придумали нечто сверхъестественное.

— Становиться вторым все так же не входит в мои планы. Мирт, уверен, тоже не менял своего решения.

— Какая разница, первый, второй, десятый, — мурлычет она, — главное, что я люблю вас и готова дать то, чего не даст ни одна женщина во вселенной. И уж тем более, какая-то пришлая девка.

Снова давлюсь воздухом, понимая, что за дверью разыгрывается настоящая любовная сцена. На секунду кажется, что это и-робот опять подсовывает свои картинки, но нет. Все это по-настоящему.

Хлопая ресницами, сажусь в кресло и застываю, глядя в одну точку. Нужно срочно понять, куда я попала, чтобы не сказать и уж тем более не сделать чего лишнего. То, что я этой дамочке как кость в горле, ясно и так. Теперь понять бы, что между ней и Каем. И Миртом. Стоп! Она говорила о них двоих! Влюблена в НИХ?

Трясу головой, в которой не укладываются подобные вещи. Хотя, если она здесь главная, а она точно главная, то мало ли какие причуды может себе позволить.

— О чем задумалась, капитан Эйра? — напарываюсь на лучистый взгляд светлых глаз своего доктора и пячусь. Еще не хватало, чтобы эта Гея-Мать заподозрила меня во флирте с ним. Мне и без этого проблем достаточно, — что с тобой? Ты боишься меня?

Доктор сидит передо мной на корточках, и я вижу, как его взгляд медленно опускается на мою грудь, что слишком уж трепещет от волнения. Обнимаю себя, чтобы закрыться от мужчины, и чувствую себя полной идиоткой. Вот что значит, нет опыта общения с противоположным полом.

— Не боюсь. Просто пока не понимаю, куда попала и как себя вести, — стараюсь быть искренней, потому что хочу к себе такого же отношения, — кто та женщина, с которой ты говорил?

— Я расскажу. Только обещай не делать преждевременных выводов. Ладно?

— Если ты не произнес заветную фразу: «Только не волнуйся», — значит, никаких страшных открытий меня не ожидает.

Я нервно улыбаюсь, заставляя себя расслабиться. Чем холоднее будет мой ум, тем легче будет запомнить все детали и заметить нюансы, которые необходимо уточнить.

— Ты шутишь, и это хороший знак! — мягкая улыбка мужчины, поднявшегося с корточек, нивелирует его габариты, делает его не таким грозным, каким он может показаться на первый взгляд, — заварю-ка нам чай.

— Я люблю чай! Правда, пила его в последний раз в детстве. Но этот вкус помню, как сейчас!

Болтаю, а сама наблюдаю, как большие руки аккуратно держат чайные приборы, ловко справляются с изящными ложечками, берут жестяную баночку и подносят к носу…Как Кай вдыхает аромат сухих чайных листьев и удовлетворенно кивает…

— Можно мне? — не выдерживаю, когда рот наполняется слюной от предвкушения.

— Конечно! — он встает вполоборота и, дождавшись, когда я несмело подойду, передает черную банку мне.

Рассматриваю узоры, которыми расписана банка, и ныряю носом внутрь. Густой, терпкий аромат ударяет в нос, не принося никакого удовольствия. Тут же чувствую сумасшедшее жжение в переносице, и, едва успев отвернуться, чихаю. Потом еще и еще…Снова и снова. Пока воздух в легких не заканчивается.

5. Мгновенная карма

— Эй! Просыпайся! Вставай, Эй, хватит спать!

С трудом разлепляю глаза и вижу Тана, который дергает меня за ногу. Медленно приходит понимание, что мы уже не на корабле, но этот мерзкий мужичонка почему-то снова рядом. И снова зовет меня Эй, будто я не человек, а ничтожество.

— Пока ты спишь, меня этой сумасшедшей отдадут. В гарем! Ты в курсе, что у них тут мужики, как расходники?

Проскакивает мысль, что в принципе, что-то в этом матриархальном строе есть. Такие отбросы как Тан действительно сгодятся разве что в рабы. И то вряд ли. В постели он никакой, как ученый тоже полный ноль, да и работник так себе.

— Что смотришь? Ты обязана меня защитить! Во-первых, ты старшая на корабле, а во-вторых, я твой муж, забыла?

— Мы не на корабле, — ворчу я, медленно свешивая ноги с кровати.

— Это не отменяет того, что я твой муж, — он выпячивает грудь колесом и вальяжно садится в кресло, где вчера мы пили чай с Каем.

Нервно сглатываю, вспоминая наш поцелуй, и направляюсь в ванную, чтобы умыться.

— Они сумасшедшие, Эйра! — Тан стоит надо мной и продолжает причитать, пока я брызгаю водой на сонное лицо, — нас не ждали. Мне это ясно дали понять. Насаждать свои правила тут не выйдет. Поэтому, чтобы выжить, мы должны держаться вместе.

Смотрю на него через зеркало и мечтаю, чтобы он исчез. Рядом с этим мужчиной мое тело звенит от напряжения и тревоги.

— Эта рыжая, Гея-Мать вчера была у меня. Приходила познакомиться и предупредить, чтобы мы не смели высовываться. А ее прихвостни дотошно объяснили, что будет, если посмеем сделать что-то не согласованное с ней. Ты не понимаешь, куда мы попали, Эйра!

— Куда же? — равнодушно вздыхаю и прячу лицо в мягкое полотенце.

— Матриархат, Эйра! Здесь бабы решают!

— А можно узнать, о чем ты думал, когда забирал мой кислород? Вряд ли тебе могло прийти в голову, что мы попадем туда, где мужская сила не имеет значения, и только мое слово сможет защитить тебя.

— Это была экстренная ситуация.

— Отличное оправдание.

— Я мужик! От меня толку больше! Всегда нужно себя спасать в первую очередь.

— О! Так ты повел себя, как истинный мужчина, позаботившийся о супруге.

Боком выхожу из ванной, стараясь не коснуться этого урода.

— Эй! Ты куда? — испуганно таращит глаза и бросается следом.

— Позову кого-нибудь из местных.

— Зачем?

— Чтобы забрали тебя в свой гарем. Если, конечно, такой толковый и заботливый мужик кому-то нужен, — не оборачиваясь говорю я.

— У-у-у, как ты заговорила. Почувствовала себя сильной?

От скользкого взгляда становится тошно. Только что эта тварь блеяла от страха, а теперь снова пытается давить на меня. Нет уж. С меня хватит.

Толкаю дверь, чтобы выйти, но Тан хватает меня за волосы и резко рвет к себе. Затылок обжигает резкой болью. Не хочу, чтобы он видел, как мне больно, но слезы выступают, не смотря на то, что я из последних сил пытаюсь их сдержать.

— Я твой муж. Меня не могут отдать в гарем этих сумасшедших. А когда придет время взять второго мужа, выберешь того, кого я скажу, любимая.

Тан нажимает точки на затылке, от чего в глазах темнеет, а ноги становятся ватными. Я в сознании, но тело неконтролируемо. Тан подхватывает меня под спину и прижимает к себе, тянется губами к лицу.

— Пошел ты!

Плюю в рожу этому ублюдку, и он с ревом впечатывает меня в стену, сжимая пальцами горло. Ни боль, ни удушье не пугают. Мне уже не страшно. Скорее все равно, ибо жизнь рядом с Таном хуже смерти. В глазах мутнеет, и когда я второй раз за сутки прощаюсь с жизнью, знакомый лик ангела снова встречает меня у входа в райский сад.

— Эйра, дыши! Дыши, девочка моя, давай!

Воздух холодной волной врывается в легкие, мгновенно возвращая меня к жизни. Я растерянно хлопаю глазами, не понимая, откуда здесь взялся Мирт, и как он умудряется одной рукой обнимать меня, а другой, держать за горло Тана.

«Мгновенная карма!» — смеюсь про себя над мужем, но странное положение наших с Миртом тел не дает долго злорадствовать. Запах мужчины, к которому я прижата, уводит мысли в другую сторону.

Огненный взгляд Мирта направлен на Тана. Только успеваю подумать, что если бы магия существовала, то он в миг испепелил бы моего муженька, и вижу, как руки Тана хаотично взмывают кверху. Он будто отбивается от невидимого огня, и в ужасе кричит, но вместо голоса лишь свист из легких.

— Что с ним? — замираю, вцепившись в рубашку Мирта пальцами.

Он переводит взгляд на мои руки и сразу же смягчается, брезгливо отталкивает Тана от нас, и нежно прижимает мою голову к своей груди. Мне бы и хотелось успокоиться в объятьях сильного мужчины, защитившего от мужа, но я продолжаю смотреть, как Тан, схватившись за голову, несколько раз ударяется о стену и сползает на пол.

— Мирт! — ору я, уверенная в том, что безумное поведение мужа его рук дело, — прекрати!

Вырываюсь, чтобы помочь Тану, иначе, он разобьет свою голову.

— Тебе его жаль? — Мирт пытается усадить меня в кресло, загораживая собой пускающего слюну Тана, но я выворачиваюсь, чтобы видеть, что происходит.

— Ты с ума сошел? Это живой человек! Как ты можешь так поступать?

— Этот живой человек забрал твой кислород, когда «Терра» терпела крушение. А минуту назад душил тебя, не заботясь ни о твоих чувствах, ни о твоем здоровье, — отчитывает меня Мирт, вжимая в кресло.

— Да, но…

Мне жаль этого идиота, хоть он и сделал мне больно. Судя по его обезумевшему лицу, ему в сотни раз хуже, чем мне.

— Ты слишком мягкая, Эйра. Нельзя быть такой. Не здесь, — Мирт внимательно осматривает мое лицо, шею, при этом нежно проводит по коже кончиками пальцев. Я мгновенно переключаюсь, будто загипнотизированная. Эти поглаживания успокаивают нервы, но сердце сбоит. Слишком интимно он это делает, а я не могу отстраниться, и едва сдерживаюсь, чтобы самой не тянуться за его прикосновениями.

Как только Мирт убеждается в том, что я не сопротивляюсь и не рвусь на помощь Тану, он отходит на пару шагов в сторону.

6. Опять убегаешь?

Остаток дня я провожу в компании зрелых женщин-медсестер, приставленных доктором Каем. На вопрос, почему он сам не приходит, они отвечают, что все данные передаются на его устройство и присутствие самого доктора не обязательно, а они здесь находятся для контроля выполнения рекомендаций.

Скучно не было ни минуты. Пока я рассматриваю их, сестры пытают меня бесконечными вопросами о том, как там в космосе, и отношение ко мне, как к чему-то опасному и таинственному быстро меняется. Поняв, что я такая же как они, женщины расслабляются, языки их развязываются, и настает моя очередь засыпать их вопросами.

Оказывается, что каждая из них имеет по четыре мужа, а рабов могут заводить лишь состоятельные женщины, ибо содержание такого количества мужчин стоит дорого. Разводов на Гее стараются всячески избегать, а, если все же мужчина не находит себе новую супругу в течение года, его утилизируют. Единственное спасение – доказать, что он может принести пользу обществу и уйти в племя отшельников. Рабы же не имеют никаких прав вообще. Они живут, пока могут доставить плотское удовольствие своей хозяйке, ну или пока тот способен выполнять черновую работу в имении. Раба можно подарить или продать другой женщине просто как вещь.

— А что же мужья? Чем они занимаются?

— Их главное дело служить своей жене. Ну и работать можно, если жена не против.

— А как же инстинкт охотника?

— Что? Какой инстинкт? — переглядываются они.

— Меня учили, что мужчина – добытчик, женщина – хранительница очага. Мужчина добывает мамонта, а женщина… — Напарываюсь на полное непонимание, будто я говорю какую-то ересь, и решаю, что лучше мне заткнуться.

— Зачем его добывать? — округляют глаза медсестры, — они, в долине живут.

Я хлопаю глазами, абсолютно шокированная услышанным. На Земле мамонты вымерли за много тысяч лет до того, как планета перестала быть пригодной к жизни. Мы даже везли образцы ДНК найденных в ледниках туш, чтобы попытаться воссоздать вымерших животных. А здесь они выжили? Или их давно воссоздали?

Ох, сколько же мне еще предстоит узнать о планете, которая считалась дублером Земли, но развивалась совершенно иначе!

— А люди? Здесь были местные жители до того, как «Гея» села на «Новую Землю».

— А как же! В музее есть останки рас, проживавших здесь. Но там ничего интересного. На спутниках их можно живьем увидеть.

— На каких спутниках?

— На Лунных, — скучающе отмахиваются от меня женщины. Для них это обыденные вещи, а для меня фантастика.

Пока перевариваю услышанное, медсестры принимаются обсуждать моих спасителей, и даже не замечают, как скатываются в сплетни.

— А доктор-то уже двадцатый раз отверг Гею, слышала?

— Ага. А после Мирт отказом добил.

— Говорят, она троих рабов в тот день уморила, такая злая была! — понижает голос женщина, будто так ее никто не услышит.

— Еще бы! Самцов таких грех к рукам не прибрать. Я бы и сама предложила им брак, только куда уж мне.

— Да… верно. Если сама Гея им не по душе…нам и пытаться не стоит.

— А что же они отказываются? По-моему, очень красивая женщина! — не выдерживаю я, и чувствую, как капельки ядовитой зависти разъедают меня изнутри. Геи не просто красивая женщина. Это непростительно шикарная женщина с потрясающей фигурой и копной медных волос. Ее кошачья походка даже меня равнодушной не оставила, что говорить о мужчинах. Кажется, женщине такой красоты можно простить даже отвратительный характер.

— А кто их знает, что у них на уме, — пожимает плечами медсестра.

— Может, тебя ждали! — шутит другая, а меня эти слова заставляют напрячься. Сердце колотится так, будто это может быть правдой.

А что, если, так и есть? Что, если они не приемлют строй, в котором вынуждены жить, а во мне видят женщину, которая не такая, как те, к которым они привыкли? Что, если они изучили историю и хотят жить так, как было принято раньше на Земле?

А может, их все устраивает, а я просто им понравилась. Как женщина! Хотя, как можно обращать внимание на кости, когда сама королева, такая аппетитная и роскошная, приглашает их в свою постель?

И Кай, и Мирт очень по-доброму ко мне отнеслись. Столько заботы и нежности я за всю свою жизнь не видела. Ну сорвался доктор, не удержался. Да и Мирта из душа едва выпроводили. Наверное, на мужчинах сказалось воздержание (с такими-то законами), а я сразу в штыки!

Меня не обижали, не делали больно, наоборот, поцелуй доктора мне не просто понравился! Он был божественен! А Мирт? Мирт так вовремя появился сегодня, и, если бы не он, мое тело уже бы готовили в последний путь. А еще он грамм принес! Тайком. Чтобы я всегда могла позвать его на помощь. Не просто так они все это делают! Но как понять, нравлюсь я им, или они просто хотят воспользоваться мной для каких-то своих целей?

Спустя несколько часов манипуляций над моим телом, медсестры прощаются, уверяя в том, что я выгляжу абсолютно здоровой и мы скорее всего больше не встретимся. Перед уходом просят оставить отпечаток мизинца на светящемся кулоне – своеобразного рода автограф, ибо я уже стала знаменитостью на Гее, и народ ждет, когда же меня явят миру.

Стоит медсестрам выйти, я ракетой мчу к креслу, запускаю руку в его глубокие складки и выуживаю грамм, оставленный Миртом. А, когда вижу на экране уведомления о двух сообщениях, расплываюсь в глупейшей улыбочке.

«Привет!»

И через пару часов следующее:

«Этот Асклепий тебя залечит!»

Быстро разбираюсь с работой устройства и ищу знакомые символы на клавиатуре. Буквы геян очень похожи на те, к которым привыкла я, правда, немного видоизменены.

«Ты знаком с древнегреческой мифологией землян?»

Мне действительно приятно, что нашей культурой интересовались. Значит, не все потеряно!

«Наконец! Я уж думал обесточивать медцентр, чтобы тайно выкрасть тебя!»

«Зачем меня красть?»

«Хотел тебя увидеть, но выходы охраняются» и следом: «Выйдешь на балкон через полчаса?»

7. Наказание

Мои эротические приключения на закате не давали уснуть почти до самого утра. Стоило закрыть глаза, как я чувствовала на себе взгляды тех мужчин, что так бесстыдно ласкали меня, и приходилось всматриваться в темноту комнаты, прислушиваясь к звукам. Ждала ли я, что они придут, чтобы продолжить? Конечно ждала! Хоть и понимала, что эта неправильная связь ни до чего хорошего не доведет.

Грамм я выключила от греха подальше. Просто была уверена, что, если там будет сообщение от Мирта, я не удержусь и отвечу. Я гипнотизировала нерабочее устройство, уговаривая себя, что, если послания нет, мне будет еще хуже. Почувствовать себя ненужной было бы слишком больно. Впрочем, знать, что я нужна этим двоим лишь для достижения собственных амбиций, было еще больнее. Вряд ли, мужчины, отвергнувшие саму Гею-Мать, соблазнились такой пигалицей как я.

А наутро после ночи, полной душевных терзаний, началась моя новая жизнь.

Нам с Таном выделили отдельный дом. Правда, после того инцидента мужа я больше не видела, наверное, до сих пор пытался прийти в себя после ментального воздействия на него.

Зайдя в просторный холл, я окинула взглядом свое новое жилище. В доме почти не было стен, поэтому пространство казалось бесконечным. Тонкие колонны, поддерживающие потолки, терракотовый пол, легкие занавески, отделяющие внутренние комнаты от веранды, утопающие в зелени террасы и вид на бесконечное море, сливающееся с небом в единое целое. Видеть все это после заточения в замкнутом пространстве, было высшей степенью счастья!

Дом имел несколько спален. Заходя по очереди в каждую, я отмечала прекрасный вкус того, кто поработал над их дизайном, но больше всех меня впечатлила та, где на кровати лежал милый букетик из желтых роз с пучками лаванды, а на прикроватной тумбочке в подарочной коробке красовался набор кремов и розовая вода.

«Маленькой принцессе», — прочла я на белоснежной глянцевой открытке, спрятанной между благоухающих цветов. «Неземная» — название косметической марки красовалось на коробке.

От кого эти милые подарки, сомнений не было.

Шли дни. Каждую свободную минутку я любовалась морем, подставляя лицо его соленым брызгам, иногда долетавшим до меня. Часто лежала на траве во дворе своего дома, наслаждаясь ощущением прохлады под спиной. Казалось, что земля напитывает меня своей энергией и, чем больше ее во мне становилось, тем страх оказаться в невесомости меньше довлел на до мной. А вот в ночное небо смотреть я не решалась.

Вечерами, когда становилось темно, у меня было время, чтобы еще глубже погрузиться в изучение нового для меня мира, и я узнала о способностях, которыми обладают геяне. Телепатия, считывание мыслей и гипноз для них были обычным делом. Наука утверждала, что это физика, и подобные умения доступны каждому от природы. Но для того, чтобы овладеть этими навыками, нужна дисциплина и строгий контроль над собой. И как обычно, большая часть населения планеты выбрала более легкий путь, посчитав сверхспособности бесполезным атавизмом. Зато теперь стало ясно, почему Кай и Мирт так тонко чувствовали меня.

Ежедневно я встречалась с большим количеством людей. Сообщества ученых, искусствоведов, медиков наперебой приглашали меня для обмена опытом, но право первых, конечно, принадлежало спецслужбам. Бумаг с грифом «секретно» за эти дни я подписала не меньше сотни. Тан же ценности больше не представлял. Впрочем, когда я открыла все тайны, которые мы везли с собой тысячелетие, я тоже стала не нужна.

Мне заткнули рот титулом принцессы и пожизненным содержанием, негласно назначив главным экспонатом в зале славы неудачников-землян. Совсем не то, к чему стремились мои предки, отправляясь на Новую Землю, но, если быть честной, я радовалась даже тому, что осталась жива. На Гее я хотя бы смогу провести остаток жизни среди людей и природы, занимаясь своим делом. Например, пчеловодством. А иметь десяток мужей и сотню рабов как у нашей Великой Матери, совсем необязательно. Мне бы хватило и двоих.

Дьявол! И так все мои мысли снова сводились к ним. К этим бесстыжим наглецам, спасшим меня от смерти и подарившим незабываемые минуты рядом с собой.

День проходил за днем, каждый вечер я разбирала подарки и приглашения, ужинала в компаниях интересных женщин-министров, а ложась спать, видела один и тот же сон, что был продолжением того безумного вечера на балконе медицинского комплекса.

Я просыпалась с тянущей болью, удовлетворяла себя сама, но облегчения это не приносило. То и дело в мозг закрадывалась мысль, что это неспроста. Что кто-то из них двоих, а может сразу оба, воздействуют на меня, вынуждая найти их самой и приползти за дозой сладкого. Несколько раз я даже порывалась написать сообщение Мирту, но вовремя останавливалась. Ни к чему мне все это! Просто эти мужчины стали моим впечатлением, приятной эмоцией, поэтому меня и тянет к ним. Стоит лишь перетерпеть, и эта тяга пройдет.

Несколько недель спустя, в одно ужасное утро, я услышала, как кто-то ходит по первому этажу моего дома. Помощников по хозяйству в этот день быть не должно было, поэтому это был кто-то другой.

Вооружившись глиняной вазой, я приоткрыла дверь и стала прислушиваться. С замиранием сердца я считала шаги человека, нагло расхаживающего по гостиной, а когда они стали приближаться, решила действовать на опережение.

Распахнув дверь, я замахнулась, и едва удержала тяжелую вазу в руках, чтобы не разбить ее о голову своего мужа.

— Тан! Какого дьявола! — выругалась я, с досадой размышляя, что было бы, если бы я все же убила его этой вазой.

— Нормально ты мужа встречаешь. Дорогая! — последнее слово он выделяет особой интонацией, добавив отвращения.

Что ж, наша нелюбовь, взаимна.

— Ты мне не муж! — решаюсь озвучить свою позицию, чтобы выпроводить его отсюда подальше и навсегда.

— Ха! С чего бы?

— То, что было в космосе, здесь не имеет никакого веса.

— Что, сучка потекла и нашла себе новых кобелей? — опасно скалится он, наступая на меня, и я перехватываю вазу удобнее, — у них члены что ли больше? Или тебе нравится, когда тебя дерут во все дырки? А что, я не против, пусть присоединятся.

8. Старс

Как только торжественная часть заканчивается, спешу раствориться в толпе, ибо стоять рядом с Каем и Миртом я не выдерживаю. Принимаю бокал вина от раба, подошедшего с подносом, прикладываю его к губам, но как только вижу голый зад мужчины, едва ли не давлюсь напитком. Спереди он выглядел вполне прилично, зато сзади…на его ягодицах царапины и след от шлепалки с надписью «раб». Куда я попала?…

Залпом выпиваю сладкое вино, и через минуту фривольное поведение дамочек с многочисленными рабами уже не столь шокирует. Решаю, что после второго бокала, непременно должно стать еще легче, и не отказываю себе в желании забыться.

По мере того, как подносы с вином пустеют, гости церемонии становятся смелее и все чаще подходят, чтобы познакомиться со мной лично. Большую часть из них узнаю по фото, видела их в списках важных лиц. Все милы, но насторожены. Интересно, они не хотят со мной сближаться из-за того, что Гея-Мать может заподозрить их в неверности, или просто боятся меня, как не свою?

Когда из динамиков звучит приглашение выйти на террасу, наблюдаю, как гости неспешно покидают торжественный зал, распределившись на три потока. Пока размышляю к какому из них присоединиться, по правую руку от меня возникает высокий мужчина в мантии.

— Вы, как принцесса, можете выйти на центральный балкон. Оттуда открывается лучший вид на фейерверк. Тем более, что он в вашу честь.

Мой взгляд медленно ползет по черной мантии с тремя лентами, и я готова поспорить, что плечи этого мужчины широки не из-за своеобразного одеяния. Он крупный от природы. Длинная мощная шея, широкая челюсть с квадратными очертаниями, жесткий взгляд – все говорит о его силе. А когда из плаща показывается крепкая ладонь, понимаю, что не ошиблась.

— Старс Логан из Племени Отшельников, — представляется он, мягко улыбаясь. Карие глаза, обрамленные густыми черными ресницами, искрятся, и я не могу прекратить их разглядывать. Этот мужчина очень красив! Слишком красив! Но никаких других чувств, кроме желания любоваться им как идеальным творением природы, я не испытываю.

Быстро касаюсь протянутой ладони и тут же прячу руку. Не хочу, чтобы меня заподозрили в интимной связи с ним, проблемы мне не нужны.

— Благодарю, Старс Логан из Племени Отшельников, — я улыбаюсь, но уходить на балкон не тороплюсь. Не потому что он впечатлил меня настолько, что хочу еще поболтать. А потому что пока не готова увидеть ночь, в которой я прожила долгих тридцать лет.

— Я бы мог вас проводить, — предлагает он свой локоть, вежливо наклонившись ко мне.

— Я легко одета, а на улице прохладно, — говорю первое, что приходит в голову, но он не отступает.

С сожалением кривит губы, мол, как он сам не догадался, и развязывает мантию, чтобы набросить ее мне на плечи. Я польщена таким вниманием и в некоторой степени настойчивостью, поэтому просто стою с раскрытым ртом. Не привыкла я к тому, что мужчины могут быть так заботливы! Или я настолько дикая, что доброту принимаю за нечто выдающееся.

Тем временем снаружи уже слышны громкие хлопки, и судя по восторженным возгласам гостей, зрелище действительно фееричное. Что ж…кому что: одним ­– прилюдная казнь, другим – салют.

— Принцесса Эйра!

За спиной слышу голос Кая и замираю. В это время Старс набрасывает на меня свою мантию, неспешно поправляет ее и только потом обращает внимание на доктора.

Не моргая, перевожу глаза то на одного, то на второго. Из-за напряжения между ними искрит воздух, но мужчины улыбаются, делая вид что рады друг другу.

— Поздравляю с очередным орденом. В твоей хижине скоро не останется места для наград, — язвит Старс.

— Я планирую перебраться в дом побольше. В Самом ближайшем времени, — парирует Кай, явно на что-то намекая. Только пока не понимаю, на что.

— Неуж-то Гея-Мать дождалась своего счастливого часа? Ты передумал? Странно, такие как ты редко меняют свое решение.

— Меняют, если оно того стоит.

Что-о-о? Он решил все же стать ее мужем?

Видимо, этот вопрос написан на моем лице, потому что Кай спешит сделать уточнение.

— Но в отношении предложения королевы я непоколебим.

— И кто же эта счастливица?

— Узнаешь, друг мой, — Кай сжимает плечо Старса, как бы ставя точку на этом разговоре, — а пока мне нужно кое-что обсудить с принцессой.

На поясницу ложится огненная рука, и я невольно поддаюсь. В ушах шумит, и как только оказываемся в тени широкой колоны, Кай, будто огромная птица, обнимает меня своими крыльями, и наши губы соприкасаются.

Дух захватывает от этого нежного поцелуя, и я обмякаю, чувствуя крепкие руки на талии. Жадно набрасываясь на горячие губы, что играют с моими, я убеждаюсь в том, что именно этого мне не хватало все эти дни. А сейчас мне хорошо, а на все остальное плевать.

Пальцы Кая скользят по вырезу и жестко сжимают бедро, будто хотят оставить отметины, говорящие о том, что только он имеет право касаться меня. Очень скоро ладонь оказывается на ягодице и, недовольно рыкнув, подхватывает мою ногу под коленом, впечатывая меня в свой каменный член.

Соблазн в очередной раз поддаться этому безумству слишком велик, но в секунду прозрения я все же осознаю все последствия, которые мне так наглядно продемонстрировали сегодня на площади, и с силой отталкиваю мужчину.

— Ты что себе позволяешь? — нападаю первой, ибо, если он снова заткнет мне рот поцелуем, сил сопротивляться я в себе не найду.

— В очередной раз спасаю твою жизнь!

— Вот как! А я думала планомерно доводишь меня до публичной порки!

Поправляю одежду и особенное внимание уделяю мантии Старса. Это действует, потому что Кай звереет на глазах.

— Я бы не позволил этому случиться! Все под контролем!

— Хм! — задираю нос и разворачиваюсь, чтобы уйти, но Кай не позволяет. Разворачивает к себе, вынуждая смотреть ему в лицо.

— Ты хотя бы знаешь, кто это? — когда он обводит небрежным взглядом мантию Старса, его ноздри трепещут, будто из них вот-вот повалит дым.

9. Решение

Мирт

Весь вечер смотрю на женщину, свалившуюся с небес, и осознаю, как же сильно по ней скучал. Мои тайные визиты в дом Эйры не унимали желания насладиться ее запахом, а наоборот, распаляли так, что приходилось лететь на спутник. Но это не помогало. Ни одна так и не смогла заменить ее.

Да, я бы мог дать ей обнаружить себя, и уверен, Эйра не устояла бы, поддалась, но смысл? Она думает, что мы хотим ее подставить, использовать и кучу других глупостей, и разубеждать ее не вижу смысла. Пока в нашей жизни менять ничего нельзя, поэтому и развивать отношения с женщиной, от которой сносит голову, лучше не стоит.

Наблюдаю за нашей принцессой и едва сдерживаюсь, чтобы не сгрести ее в охапку и не утащить в одну из ближайших потайных комнат, которые сам же и спроектировал. Правда, цель была вовсе не запрещенный секс с женщиной. Успокаивает только одно – Кай тоже весь на иголках. И видя его мучения, мне почему-то становится легче. И это не злорадство. Скорее, одно горе на двоих.

После церемонии награждения, на которой я смог подробно рассмотреть детали в вырезе платья Эйры и опьянеть от аромата ее возбуждения, решаю убраться к адовым сущностям, чтобы не бередить душу, но у самого выхода получаю приказ Геи присутствовать на представлении.

Проклиная свою почти иссякшую выдержку, присоединяюсь к компании отшельников и следую в зал, в котором буду вынужден провести как минимум час.

Стоит подумать о Кае, как он появляется собственной персоной, да не один! Эйра с повязкой на ноге – в его руках, и по неудовлетворенному блеску в ее глазах, понимаю, что между ними что-то начиналось, но сорвалось.

Стискиваю зубы, осознавая, что Кай более решителен, чем я, и сразу хочется доказать обратное. Да…ревность ужасное чувство, никак не сочетающееся с хладнокровием, которое я в себе вырабатывал годами. Для того, чтобы управлять энергией, нужно сосредоточение и отстраненность. Но куда уж там, когда любая мысль о девчонке превращается в неконтролируемый поток. Ох уж эта маленькая землянка! Что же ты со мной делаешь?

Наблюдаю за тем, как королева не теряет надежды соблазнить Кая, и чувствую ее злость. Как бы ни старалась, она никогда не заполучит ни его, ни меня, но мы вынуждены периодически давать ей надежду, что все изменится. Это отличное средство манипуляции женщиной, которое позволяет нам быть уверенными в том, что она не отдалится. Мы прекрасно изучили ее. Добившись своего, она быстро теряет интерес, а недоступность желаемого не позволяет отступать до последнего. И вот благодаря этой нехитрой игре горячо-холодно мы корнями прорастаем в историю дворца, захватываем посты и разворачиваем ход событий в нужную нам сторону. Появление Эйры оказывается как нельзя кстати. Она-то и станет тем катализатором, который запустит перемены в привычном укладе жизни геян и изменит нашу с Каем жизнь.

Уже изменила…

Если раньше мы были счастливы, живя в племени отшельников, то теперь все чаще думаем о том, что этого мало. В слове «семья» открываются другие смыслы.

За собой замечаю апатию и рассеянность мыслей, чего раньше никогда не было. Кай тоже изменился: он стал молчалив и все чаще раздражается от мысли, что мы должны удерживать влияние на Великую Мать, когда хочется посвятить жизнь другой женщине. Но открытая связь с Эйрой все испортит. Нам приходится сжимать зубы и терпеть. На кону не только наши жизни. На кону судьба человечества.

Смотреть на то, как Старс подбирается к нашей девочке, просто невыносимо. Он неплохой человек, но Эйра ему нужна вовсе не для того, чтобы сделать ее счастливой. Тщеславие – вот главная причина, по которой он решился на столь важные перемены. Королева не проявила интереса к нему как к мужчине, а размениваться на кого-то не столь важного, он не хотел. Видимо, принцесса его вполне устроила.

Что ж, у каждого свои взгляды, и не мне их осуждать. Но есть еще кое-что. У него весьма нетрадиционные предпочтения в сексе. Жесткое доминирование, доходящее до садизма во время близости, помогают ему со смирением принимать матриархальный уклад в обычной жизни. И Эйре не стоит даже пробовать играть в эти игры, ибо Старс мастерски владеет даром убеждения, и через месяц-другой девочка не сможет получать удовольствие от нежности. Только боль и унижение будут заводить ее. А потом убивать.

И вот, печать хозяйки уже у нее, Гея довольна тем, что отвлекла принцессу от нас с Каем, а Старс упивается победой. Со всем этим надо что-то делать.

Не стану испытывать свою выдержку, наблюдая за тем, как отборные рабы королевы стараются ублажить ее гостей. Уверен, Эйра не то что удовольствия не получит, она расслабиться даже не сможет, какой бы дерзкой не старалась выглядеть в моих глазах. Я хорошо ее читаю. Девочка обижена и испугана, она боится, что мы с Каем хотим ею воспользоваться, и со стороны так и выглядит. Чтобы не пугать ее снова, мы бы, может, и попытались на время придушить свою тягу к ней, но появление на горизонте Старса все меняет.

Покидаю грот вслед за ним и, бегом, теша надежду, что это поможет очистить мозги, пускаюсь к хижине Кая. Нам есть, о чем поговорить.

В поселении отшельников пусто. Большая часть наших до сих пор на приеме, но скоро и они вернутся. Любителей развратных шоу среди отшельников единицы, и те после окончания сразу же летят на спутник. Но Кай у себя, чую его напряжение за несколько километров.

Через полчаса я уже на месте и нахожу друга за домом в мастерской. Без стука вхожу и вместо приветствия получаю остервенелый взгляд.

— Шера прогулы ставит уже неделю. Порадовал бы девушку визитом, — ерничает мой друг, с жестокостью строгая кол, будто со Старса скальп снимает.

— Сам-то что не порадуешь?

Вместо ответа смотрит, будто это я начал этот идиотский разговор. Понятно, что ни один из нас теперь к Шере ни ногой. Не приносят ее ласки больше того удовольствия. После появления Эйры все изменилось.

— Как идет расшифровка? — Кай подбрасывает нож, ловит его за кончик лезвия и запускает в круглую дощатую мишень рядом с моей головой. Попав точно в центр, рукоятка вибрирует, и я останавливаю ее, зажав в пальцах.