— Че разлеглась?! Вставай давай! — гаркнули прямо над ухом.
Я вздрогнула так, что чуть не задохнулась от резкого кашля, распахнула глаза и… приподнялась на локтях с чего-то твердого и ледяного. Что-то не похоже на мою постель.
Перед глазами поплыли черные круги, во рту пересохло, и меня замутило. Опять-таки привычно. Так у меня начиналось каждое утро вот уже восемьдесят лет. Но сейчас я не у себя дома — и собачка моя нигде не ряфкнула.А должна была.
Я жила одна, с маленькой дворнягой, которая с возрастом состарилась также, как и я. Праздновала Новый год в тишине. Включила гирлянду, налила компотик, заварила чай… и все. Жаловаться некому, поднимать меня тоже некому.
Привычная, тихая и спокойная жизнь. Однако одинокая.
— Ну чего ты села, девонька? — снова заорали мне в лицо. — Поднимай пятую точку с пола и двигай!
Я поморщилась. Ну и чего он разорался?! Где моя трость? Разгляжу, кто там кричал и как двину, чтоб мало не показалось.
— Какая я ж тебе девонька, милок? — спросила я… чужим голосом.
Я даже рот закрыла рукой… свой ли? Голос был не мой! Звонкий, чистый, как колокольчик. А мой-то по утрам уже трещал, сипел. Давно уже прошли времена, когда я была девочкой. Исключительно в душе и когда симпатичные парниши помогали сумки донести.
Все мы в душе девочки восемнадцати лет и неважно, сколько нам диктовал паспорт. Так, Галя, пора разбираться, что здесь происходило. Моргнула. Потом еще раз. И протерла глаза. Несколько раз. И перед глазами начала формироваться картинка… моих рук.
То есть не моих.
Молодых. Девичьих. Нежных, гладких и без единого пигментного пятна, которых у меня было больше, чем волос на голове.
Надо мной возвышался одногодка в тунике. Нет, ну хоть бы оделся! С длинной бородой и недовольной мордой. Лицо морщинистое, недовольное. Маленькие глазки прищурены, губы поджаты и смотрел он на меня так, будто я ему ногу отдавила.
А над моей головой он держал половник.
Ой, что-то мне не хорошо. Сердце пропустило удар, а ладони стали влажными. Я быстро обтерла их об себя… и замерла.
Ноги — не мои. Стройные, худые. Косточки пальцами прощупать можно, мышцы подтянутые. На ногах каблуки с танкеткой. Мои последние каблуки были выброшены, когда мне стукнуло пятьдесят, потому что я перестала помнить, что они нужны для красоты, а не для пыток.
Одетая я была в алое платье с фартуком поверх. Серьезно? Платье? На мне? И цвет волос… Погодите… волосы! У меня есть волосы?!
Ох, матерь божья.
А вот и наша милая героиня!

Знакомимся!

Волосы — длинные, пушистые, блестящие. Светлые. Я их взяла в ладонь, пропустила сквозь пальцы. Пряди прошуршали, мягкие, живые и блестящие. Как? Мои выпали лет десять назад, и я так и ходила с коротким «домиком» из трех волосень, с которым хоть спать удобно.
Чудеса какие-то. Или я на старости лет свихнулась?
Прислушалась к себе. Но ощущение… не как во сне. Я резко подскочила — и давление нормализовалось быстрее, чем я моргнула. Никакой ломоты, никакой тяжести в суставах. Ни коленей, ни спины, ни рук не тянет. Тело — легкое, послушное. Будто я и правда молодая.
— Какой я тебе милок, девка?! — возмутился старик с половником. — Совсем умом тронулась от собственного счастья?!
Признаться честно, да. Кажется, сейчас совсем умом тронусь от счастья. Я снова молода! Но как? Я умерла?
Он поджал губы и, пока я пыталась понять, что происходит, резко схватил меня за руку и потянул вперед.
— Ты следующая на сцену! Первый этап турнира начинается! — продолжал он, дергая меня куда-то в сторону, к суетящейся толпе. Что, турнир?! Какой еще к лешему турнир у меня дома?! Точно тронулась.
А потом, как поняла… Ой, елки зеленые, я ж не дома! Я выдернула руку, застыла.
Это не моя квартира. Не кухня. И, кажется, я не спала. Все слишком реально.
Здесь… суета. Девушки все молодые, симпатичные. Бегали туда-сюда, как муравьи, одетые в поварские одеяния, у каждой на груди номер. Шапочки, фартуки, ножи, миски, специи — все мелькало перед глазами.
Они толпились возле огромных, величественных дверей, украшенных резьбой.
Я стояла посреди роскошного бального зала, который видывала исключительно в журналах про Францию и то лет тридцать назад. Мрамор, колонны, люстры, ткани — вот это, я понимаю, шиканул кто-то.
— Участница номер тринадцать! — раздался громкий мужской голос из громкоговорителя.
Все засуетились, начав заглядывать каждому на грудную клетку. Ну и где тринадцать? Тут старик мой очнулся и прикрепил мне бейджик к фартуку. Номер тринадцать…
Это я?!
— Что глаза пучишь, дурная? — взвился тот самый старик с половником. — Ты все подписала! Был выбор: участие в турнире на лучшего повара или отправка на рынок землянок, где тебя выкупит инопланетный хозяин в рабство!
Он тряс перед моим носом свернутым, исписанным пергаментом. Какие еще землянки и какое, к чертовой матери, рабство?!
— Но я ничего не подписы… — растерянно пробормотала я.
— Участник тринадцать автоматически уничтожается через пять… четыре… — начал отсчет громкоговоритель.
Все присутствующие замерли и начали отступать к стене, испуганно смотря на огромные двери.
— Что значит «уничтожается»?! — воскликнула я, хватаясь за локоть старика.
— То и значит! — огрызнулся он. — Они убьют тебя! Таковы условия дисквалификации!
Сейчас будет огонь и немного милоты!) Знакомимся с мужчинами

Все в зимнем антураже...

А какой у нас эльф))) Посмотрите!

Догадались, кого держит он в руках?)

И последний) Третий

Какой вам нравится больше?)