Мункор

Предисловие

Приветствую, мой дорогой читатель! Меня зовут Ичиго, и я хочу немного рассказать об этой книге перед тем, как ты начнешь знакомство с сюжетом.

История создания “Мункора” начинается в марте 2016 года. Тогда я все свободное время только и делала, что читала мангу (привет, “Спокойной ночи, Пунпун”), смотрела аниме (“Дневник будущего”, “Евангелион”, “За гранью”), фанатела по фильму “Трон: Наследие”, ела печенье Юбилейное с клубничной глазурью, пока то не сняли с производства, и слушала популярных тогда twenty one pilots.

И из винегрета вышеперечисленного родился спонтанно Мункор — название относит к двум понятиям moon — "луна" и core — "основа", но в русском языке я не нашла ничего близкого по значению. Ядро луны 😸 Остановимся на англоязычной версии, пожалуй.

И так глава за главой, с луной в названиях, стала рождаться история, до невозможно милая и романтичная, простая и легкая, навеянная беззаботным времяпровождением.

История о двух молодых людях, случайная встреча которых обернется нечто более значимым…

Проблемы взросления, первые чувства. Но не дайте себя обмануть 🤭 Без мрачного тоже не обойдется. Но это чем ближе к концу..

Желаю приятного путешествия в мир моих грез!

Для полного погружения настоятельно рекомендую использовать небольшую шпаргалку — треки Surtsey Sounds. Для определенного часа предназначена одна из этих 5 мелодий, разделяющая сутки.

Surtsey Sounds — Wake Up Have A Nice Day (05:00-08:00)

Surtsey Sounds — Starwind (09:00-12:00)

Surtsey Sounds — Arrival of the Extraterrestrial (14:00-17:00)

Surtsey Sounds — Aurora (18:00-21:00)

Surtsey Sounds — Good Night It Was a Nice Day (22:00-04:00)

При создании книги фоном играла эта волшебная музыка, и проигрывалась саундтреком в каждой сцене в зависимости от времени.

1. Mooncore

1. Mooncore

1. Мункор

♫ Surtsey Sounds “Arrival of the Extraterrestrial”

Это произошло одним апрельским днем. Теплым, солнечным полуднем в начале апреля, когда яркое солнце согревало до температуры кипения оживший с весной город. От солнца нельзя было скрыться, оставаясь на одном месте; можно укрыться в тени. Но не в школе, где ты пригвожден к столу до звонка, а жалюзи оторвали еще в начале недели, и спасения целому ряду парт от палящего раскаленного шара в сотнях миллионов километров от Земли не представлялось возможным.

Учительница алгебры и геометрии записывала уравнение на старой доске почти стертым кусочком мела. Наверное, это мечта сейчас многих — всего на минуту вырваться из душного кабинета математики, чтобы спуститься за целым куском. Но осталось всего семнадцать минут, и учительнице вполне хватит этого жалкого кусочка, чтобы дописать уравнение.

— Внимание, класс, — учительница обернулась и громко обратилась к сидящим за партами ученикам.

Это даже не урок. Дополнительное занятие, подготовка к предстоящим экзаменам. И хотя оно обязательное, приходят далеко не все, поэтому учительница математики объявила, что можно приходить по три класса в один и тот же час — седьмой урок в понедельник и среду. Поэтому сейчас все парты заняты. Сегодня, между тем, среда.

Кто-то позволял себе спать прямо на парте, кто-то записывал, кто-то сидел в телефоне, а кто-то разговаривал. Именно из-за последних учительнице приходилось повышать голос.

— Сейчас я на этом примере покажу, как решаются уравнения такого вида, — выводя буквы и цифры, говорила учитель. — На следующем уроке будет самостоятельная, надеюсь, все помнят. Когда следующий урок алгебры? У “А” был вчера, в пятницу будет у “В”. Запоминайте, а лучше запишите порядок решения.

Возможно, рисовать на полях тетради разнообразные эмоции в такой действительно важный момент может показаться ленивым и крайне глупым занятием, ведь эта тема и уравнение обязательно будут на экзамене и самостоятельно разобраться с ними будет трудно, но сейчас явно был не тот момент, когда хотелось думать о корнях.

Жара усыпляла, превращая мозг в порцию растаявшего мороженого, солнечные лучи убийственно светили прямо в лицо и, даже закрывая его рукой, приходилось напрягать зрение, чтобы увидеть хоть что-нибудь, кроме ярких красных пятен.

Девушка, что мучилась под прямыми солнечными лучами и рисовала на полях тетради, вздохнула и наклонилась грудью на парту. И хотя усталость вымотала ее совершенно, она легла не отдохнуть, а для иной цели. Вытянув под столом руки, Виктория стала оттягивать от своих ног голубые колготки. Она злилась на себя, что в очередной раз проявила несвоевременное упрямство, не послушала маму и надела эти плотные голубые колготки, в которых ноги переживали среднее температурное состояние поверхности солнца уже долгие тридцать минут. Мама ведь говорила, что днем будет тепло, а утренний туман и холод быстро пройдут. Но все решило обещание, данное самой себе, надеть голубые колготки именно сегодня.

Лучшим выходом в текущей ситуации было бы отпроситься и выйти из кабинета, чтобы снять колготки. Но при одной только мысли об этом у нее от стыда начинал болеть живот. Или от голода, в котором держат всех школьников. В любом случае, ходить с голыми ногами и в юбке выше колен — перспектива более ужасная, чем терпеть оставшееся время.

Виктория поднялась и поправила очки. Стрелка на часах неуверенно качнулась в сторону. Осталось шестнадцать минут.

Тогда она взяла ручку и стала списывать с доски. Упаси бог, чтобы на этом занятии ее не поймала учительница; слушать нотации и усугублять и без того неприятную ситуацию хотелось меньше всего. Виктория фоновой мыслью подумала, что борется с безысходностью: учительница математики одна из немногих учителей, которые действительно учат детей. Поэтому ее основное требование — это внимательно слушать и сразу улавливать суть. Согласитесь, это довольно резонно и просто, если ни на что не отвлекаться. Но когда тебя отвлекает буквально каждая вещь, становится уже почти все равно на все правила.

Пообещав себе дома попытаться решить похожее уравнение, Виктория крепче сжала шариковую ручку и стала копировать в тетрадь каждый символ. Вдруг жуткий скрип ужаснул весь класс, заставив оставить все свои занятия и отреагировать на неприятный звук.

— Прошу прощения, — сказала учительница, выбросив остатки мела. Подойдя к раковине, она смыла водой белую крошку с пальцев и ногтей. — Сидите тихо, я сейчас вернусь. Закончим с уравнением, и я отпущу вас на десять минут раньше.

Класс облегченно выдохнул и расслабился, когда за учительницей закрылась дверь. Несколько учеников повставали со своих мест и подошли к открытым окнам, чтобы первыми ощутить слабую иллюзию свежего ветра, а кто-то целенаправленно приблизился к столу учителя. Мгновенно поднялся шум.

Виктория, сидящая в середине класса, сняла очки, положила их на парту, взяла с края тетрадь и стала обмахиваться ею. Но потом отложила, решив выпить воды. Ведь это займет всего секунд тридцать, и к моменту возвращения учительницы она уже будет сидеть на своем месте. Не теряя времени, она встала, поправила юбку и направилась к столу у двери, где стоял кувшин с водой и чистые стеклянные стаканы на красном пластмассовом подносе. Мысль о том, что едва ли эта вода хоть немного прохладная, заставила ее нахмуриться, но отступать было уже поздно, ведь резкое изменение направления вызовет лишнее внимание и смех. Позади нее уже раздавались смешки про синие ноги.

2. Crescent

2. Crescent

2. Полумесяц

♫ Masayoshi Yamazaki “One More Time, One More Chance”

Следующий день выдался теплым с самого утра.

Александр проснулся в восемь утра и сразу, встав с постели, направился на кухню, чтобы приготовить кофе. С кружкой дымящегося черного напитка он подошел к панорамному окну, с которого открывается захватывающий вид с высоты восемнадцатого этажа, и стал смотреть вдаль, за город, но мысленно он еще спал. Прислонившись головой к стеклу, осмотрел улицу внизу. Столько людей, машин, а она упала именно к нему. Это показалось ему странным, а потом и смешным, когда Александр вспомнил, как она серьезно хмурилась. Казалось бы, это так просто найти девушку, уже зная, где она учится. Но ее озадаченное и напуганное выражение лица подтолкнуло его к еще одной мысли: он может напугать ее.

Поэтому, переодевшись, Александр оставил ключи от машины и решил добраться до офиса Эспайр пешком или, в крайнем случае, на поезде. У него сохранились наброски вчерашних планов, которые выстроились произвольно, пока он пытался уснуть; он уже немного знал, что может ей сказать. Только не мог представить, какую реакцию стоит ожидать от нее. С похожими людьми ему еще не приходилось встречаться, и дело даже не в нелепых синих колготках, а скорее в ее реакции, во взгляде или в том, что за ним. Александр понятия не имел, что она вообще может сказать. Она может легко согласиться поговорить и точно так же отказать. Ему пришлось остановить себя и велеть думать только о работе.

В девять часов Александр был уже в офисе. Стараясь не привлекать к себе внимания, поднялся на двенадцатый этаж и направился к своему рабочему месту. Все-таки кто-то успевал здороваться с ним, но он лишь молча кивал в ответ.

Прошло не больше получаса, когда Александр уже закончил всю работу на сегодня и посмотрел на часы. Тяжело вздохнув, отклонился на спинку кресла и медленно прокрутился вокруг своей оси. Когда его взгляд остановился на двери, он увидел девушку. Вспоминая ее имя, придвинул себя обратно к столу и спросил:

«Разве я не закрывал дверь?»

Грубость не сработала; девушка не обратила внимания и, пройдя к столу, протянула лист бумаги.

— Вы можете мне помочь?

Бросив всего один взгляд, Александр едва удержался от безнадежного вздоха.

«Как ты думаешь, какую должность я здесь занимаю?» прямо спросил он, зная, что не услышит правильный ответ.

Девушка действительно не знала и замялась.

— Ну вы ведь...

«Если я ношу одну и ту же фамилию с твоим начальством, это еще ничего не означает. Забирай это и уходи».

Ему самому была неприятна та резкость, с которой ему приходится разговаривать здесь с людьми. Но подобное происходит постоянно, и ничто не срабатывает лучше, чем равнодушие и пренебрежение в общении. Именно по этой причине он не мог нормально поговорить с кем-либо на работе, лишившись возможности найти друзей среди людей, с которыми имеет общие интересы. Многие считают его за дурачка-студента, и почти каждый день пытаются достать подпись на свое заявление, полагаясь на его “наивность”, и видят в отношениях с ним только возможность преуспеть и возвыситься в чем-то. Это угнетало его изо дня в день все больше, несмотря на внешнее показательное безразличие.

Александр попросил девушку сесть перед столом, взял чистый лист, расписался на нем и придвинул ей.

«Это имеет что-то общее с его подписью?»

Девушка сделала огромные глаза и пробормотала:

— О, и правда... Они абсолютно разные. Простите, что отвлекла вас, — она встала и поспешила уйти.

Дверь бесшумно закрылась.

Александр смял бумагу и выбросил в мусорную корзину; бесцельно и устало сделал еще один неполный оборот вокруг себя.

До часа дня он просидел в офисе, занимаясь всем, чем только мог, ища себе любую работу. И делал это только с одной целью: заполнить пустоту, которая неизменно наполняла его жизнь. Он ждал полудня, потому как крайне хотелось узнать, что будет, когда он вновь встретится с той девушкой.

Александр дошел до станции и посмотрел на расписание поездов.

Это до сих пор казалось до невозможности глупым и несерьезным занятием, но с какой-то несвойственной ему наивностью хотелось поверить.

Если это судьба или что-то в этом роде,я пообщаюсь с ней. Возможно, она окажется совсем глупой и даже безумной, и продолжать общение с ней не будет иметь смысла.

В любом случае, в последние недели он чувствовал себя более одиноко, чем обычно, и любое новое общение придало бы ему хоть немного уверенности в том, что он поступает правильно, находясь в этом городе.

Александр остановился на светофоре и поднял взгляд на голубое небо. Ветер слабо касался его волос, и что-то легкое и свободное вместе с этим проникало под кожу.

Может, хоть сегодня она не наденет те синие колготки, рассеянно думал он, поднимаясь по лестнице в здание лаборатории. Его не заставили долго ждать и почти с радостью избавились от папки Риты.

Хотя, думал он, спускаясь на улицу, как же я без них узнаю ее?

3. Moon day

3. Moon day

3. Лунный день

♫ Surtsey Sounds “Aurora”

В это утро понедельника Виктория, как обычно, проснулась без десяти семь. Стоя перед шкафом, она долго не могла выбрать, что надеть сегодня. И все-таки, отложив голубые колготки, она сняла с вешалки темно-синюю блузку с коротким рукавом и юбку такого же цвета.

В автобусе она снова и снова повторяла заученный стих наизусть. Еще с пятницы ее не оставляла мысль, что тот парень и она бывают в одном месте и в одно время, что делает вероятным возможность случайно встретиться. Эта мысль заставляла ее улыбаться.

И совершенно не имело значения, что она никогда не сможет с ним заговорить, ей, наверное, просто нравилось на него смотреть.

На уроке литературы Виктория не решалась поднять руку, чтобы рассказать стихотворение. Она сильно волновалась, но хотела рассказать не ошибившись. И, наконец, она собрала всю решимость за пять минут до конца урока.

Учитель литературы, как и всегда, не замечала ее, общаясь с девочками на среднем ряду не совсем по теме урока.

Отчаяние стало душить ее, и она тихо произнесла:

«Извините, можно я расскажу...»

— Да, конечно, — ответила учитель, и пододвинула учебник ближе к себе.

Виктория закрыла книгу, оставив палец на странице со стихом, и сделала глубокий вдох.

Начала рассказывать она вполне хорошо, но вскоре за спиной услышала голоса и смех. Это нисколько ее не отвлекало, но учительница попросила остановиться и сделала замечание одноклассникам, сидящим позади.

Когда воцарилась тишина, за исключением гула люминесцентных ламп, учитель сказала, что можно продолжать. Но Виктория совершенно забыла, на какой строчке остановилась. Она стала отчаянно перебирать в голове строки стихотворения, напрочь их забывая.

Учитель нетерпеливо поторапливала ее. Лицо девушки исказилось от тревоги, она уже хотела попросить начать сначала, но времени оставалось все меньше, терпение учительницы истощалось, и вообще она уже не была уверена, что сможет вспомнить стих.

— Начни сначала, если тяжело продолжить, — вздохнула учитель и откинулась на спинку стула, сложив руки на груди.

Виктория осторожно подняла глаза. И почему-то длинные ногти учительницы, окрашенные в глубокий бордовый цвет, стали волновать ее сильнее всего на свете.

В конце концов, напряжение надавило на нее с такой силой, что она заплакала.

— Ты не доучила? Господи, Виктория, если все будут плакать по таким пустякам, Земля утонет в слезах.

Еще с раннего детства ей не нравилось это высказывание взрослых. Слезы — это не вода, и вряд ли у людей найдется столько слез, чтобы утопить в них самих себя. Ей казалось, что никто не любит слез; вернее, все их ненавидят.

— Выучишь и расскажешь на следующем уроке. Сейчас уже прозвенит звонок, запишите домашнее задание, оно на доске.

Но... она знала этот стих. А следующий урок только в четверг.

Подавленная, Виктория вышла из кабинета, слыша позади себя смех и оскорбления. Она прибавила шаг, с низко опущенной головой, и дошла до туалета. Там у зеркала стояли две девушки. Услышав, как она вошла, они обернулись, прекратив разговор, и стали спрашивать, почему она плачет и что у нее случилось. В молчании она прошла к самой дальней кабинке, опустила крышку и села, закрыв лицо руками.

Хватит делать вид, что вам есть дело до незнакомого человека, устало подумала она.

Виктория не заметила, как задремала, опустив голову на руки. Проснувшись, она начала в спешке искать телефон и, найдя, облегченно вздохнула: от урока прошла всего одна минута.

Быстрым шагом она направилась по коридору к кабинету прикладных искусств. Учитель ничего не сказала про опоздание и разрешила ей пройти на ее место, но оно оказалось занятым.

— Садись на первую парту, с другой стороны, — сказала учительница, делая запись в журнале.

И ей пришлось занять место с девочкой, с которой она не особо хорошо ладила. Делить парту пополам было трудно для обеих, но так как больше свободных столов не нашлось, с этим пришлось смириться.

Виктория достала из сумки папку для черчения, карандаши, разные линейки и ластик, но не смогла найти очки.

Просто чудесно… Уже в отчаянии подумала она. Вздохнула и села прямо. Колени ударились об парту, и она едва не простонала от боли.

Учитель уже приступила к объяснению темы. Развернувшись, чтобы посмотреть на чертеж на доске, Виктория обнаружила, что ей ничего не видно из-за отблеска от окна.

К концу урока она сдала какой-никакой чертеж и быстро ушла на английский. Там-то она точно могла расслабиться. Но, дойдя до кабинета на третьем этаже, увидела на столе учителя ноутбук.

Все ясно — фильм, подумала она с разочарованием.

Все сорок минут, пока длился урок, класс смотрел фильм ужасов про куклу и дом. Виктория листала учебник, не поднимая головы, и делала домашнее задание, которое только собирались задать на следующий урок. Но по окончании учительница подошла к доске и стерла задание, написав вместо него другое, сказав, что это для другого класса.

4. Semicircle

4. Semicircle

4. Полукруг

♫ twenty one pilots “Semi-Automatic”

Ее утро началось немногим раньше. Виктория улыбалась с самого утра, ей не терпелось пойти в школу и потом встретиться с Александром.

Она надела голубые колготки, черную юбку и темно-синюю блузку с коротким рукавом. За завтраком сделала уроки и за оставшееся время подготовилась к предстоящей контрольной. В иные дни по утрам она не такая бодрая, но сейчас, находясь под воздействием сильных эмоций, даже уроки дались ей проще обычного.

Перед тем, как уйти в школу, предупредила маму, что и сегодня после уроков немного прогуляется, но придет раньше шести. Вчера мама очень волновалась и попросила ее сообщать, если она вдруг по каким-то причинам будет задерживаться.

Перед первым уроком, физикой, Виктория повторяла формулы, готовясь к самостоятельной, как у нее неожиданно загорелся экран телефона. Она провела по нему кончиком пальца, открывая новое сообщение. Прочитав, улыбнулась слишком радостно для школьного утра, но вновь ничего не смогла сделать перед эмоциями, с большинством из которых встречалась впервые. Стараясь скрыть улыбку, кусала губы, сохраняя его номер. Прозвенел звонок, и тогда Виктория убрала телефон и глубоко вздохнула.

Несколько одноклассников, сидящих перед ней, заметили, как девушка за мгновение изменилась, увидели ее улыбку, и как обычно стали навязывать свои нелепые предположения неприятными словами.

Ей дорого стоило сохранять безразличие, стараться игнорировать их и слушать учителя. Виктория сидела прямо, не меняясь в лице, и только благодаря тому, как счастье оживало внутри, могла спокойно держаться и верить в то, что это гораздо важнее, чем плохое школьное время.

День прошел легче и быстрее, чем вчера. После последнего, шестого урока, сдав контрольную, Виктория расслабленно потянулась, зевнула, и хотела уйти, как вдруг в дверях кабинета появилась классная руководительница и напомнила про классный час.

Не скрывая досады, Виктория направилась вслед за всеми в кабинет английского.

«Можно мне уйти раньше?» тихо спросила она у учительницы в дверях.

— Я вас надолго не задержу. Нужно решить с выпускным, и я сразу вас отпущу.

«Но я не иду на выпускной».

— Но на последний звонок ты идешь?

«Да, наверное», неуверенно засомневалась Виктория.

— Тогда ладно. А, подожди минуту. Почему ты не хочешь идти на выпускной?

«Просто не хочу».

— Уверена? Выпускной бывает всего раз в жизни. Вспомните классом школьные годы, пообщаетесь все вместе, повеселитесь.

«Да. Мне нужно идти».

Быстрым шагом Виктория спустилась с третьего этажа, взяла свои вещи, надела кеды и вышла на свежий воздух.

За все одиннадцать лет учебы она ни разу не почувствовала себя частью класса среди своих одноклассников. В начальной школе она не была общительной, но в то время еще хотела завести друзей. Какой же она была глупой, позволяя себе сочувствовать и предлагать помощь. Она думала, что, взаимно помогая, может доверить свои секреты и их не разболтают.

Виктория пришла на место встречи и увидела Александра там же, под тенистыми тополями и липой. Раньше, чем он ее заметил, подошла поближе, не отрывая счастливого взгляда, и поздоровалась.

Александр увидел ее и мысленно выдохнул: Она пришла. Проигнорировала, но пришла.

Сегодня она старалась как можно больше смотреть на него и запоминать каждую деталь. Черная одежда, спокойный взгляд. Что-то, что даже не способно сформироваться в полноценную мысль, но так нравилось чувствовать это новое состояние.

Александр видел, как на ее губах медленно возникала виноватая улыбка, кажется, что сейчас он мог наблюдать за ней вечность. Или это время стало идти медленнее, или просто в первый раз кажется, что можно увидеть чуть больше. Подняв взгляд от ее ног в голубых колготках, он посмотрел в глаза извиняющейся девушке.

«Извини, не смогла ответить. Но... это было очень...» Виктория перестала улыбаться, покраснев. «То есть, я очень благодарна. Спасибо».

«Все хорошо. Куда пойдем сегодня?»

Она растерянно пожала плечами.

Не имея других вариантов, они снова зашли в Макдональдс. И сели за тот же стол, за которым сидели вчера.

Виктория пила молочный коктейль с клубникой и не могла перестать чувствовать радость. Разговаривая на этот раз не только о ней (вероятно, потому что он знал о ней уже почти все), они ели картошку фри из одной коробочки. Александр много смешил ее, Виктория смеялась до боли в щеках, но была искренне счастлива. Он говорил больше о себе, рассказывая о том, на кого учится, чем занимается в свободное время и так далее.

Сегодня они больше говорили о музыке, и оказалось, что и тут их предпочтения совпадают. Протянув провод от наушников через столик, они слушали его плейлист, и в один момент Виктория закрыла глаза и положила голову на сложенные руки перед собой.

«Устала?»

Она покачала головой и тихо вздохнула.

На самом деле, ей очень нравилась песня, звучащая сейчас, но она не решалась попросить включить с начала.

5. Sick Sad Little World

5. Sick Sad Little World

5. Больной, безумный маленький мир

♫ Incubus “Sick Sad Little World”

В восемь утра Виктория еще ехала в школу, слушая The Beatles в наушниках. Всю ночь ей снились кошмары, из-за чего утром она не услышала будильник и сейчас немного опаздывала на первый урок.

Прошлой ночью она была напугана до того, что ее колени все еще продолжали дрожать, а кожа покрывалась мурашками, и сейчас не от сырости и холода. Буря, накрывшая собой город, беспощадно осыпала градом окно в ее комнате, ветер казался воем дикого зверя, и девушка вздрагивала каждый раз, прячась под множеством теплых одеял, когда ветер ударял по окну с новой силой. Непогода и вызвала кошмары. Виктория практически ничего не запомнила из того, что ей снилось, но неприятное ощущение осталось. Лишь знала, что ей снились чудовища, но как они выглядели, она, к своему спокойствию, не запомнила.

День в школе тянулся бесконечно долго и нудно. Уроки продолжали медленно сводить ее с ума. Лабораторная на двух уроках биологии; новая сложная тема на физике; на физкультуру она забыла форму дома, пока торопилась не опоздать. Программирование на информатике, а потом две алгебры. Учитель разрешила заняться решением примеров, которые будут на экзамене, на втором уроке, и отпустила всех пораньше.

Виктория неторопливо шла от школы, и все равно оказалась на месте ровно в два часа. Александра там не было, еще слишком рано. Ее сильно клонило в сон от усталости и она была очень голодна, поэтому по привычке хотела поехать домой, но, подумав о нем, прошлепала в ботинках по лужам под деревья.

Полчаса Виктория простояла на месте, укрываясь высоким тополем с тяжелыми ветвями под непрерывным дождем и пробирающим холодным ветром, изредка всхлипывая покрасневшим носом.

Увидев ее за несколько десятков метров, Александр нахмурился и снял с головы капюшон толстовки, присматриваясь внимательнее. От злости он захотел прямо в тот же момент накричать на нее, что она все равно бы не смогла услышать, и попытался побыстрее оказаться рядом с ней, наталкиваясь на необычно большое скопление людей в такой дождь, и это заняло больше времени, чем он рассчитывал.

Когда Александр оказался напротив нее, Виктория подняла печальные глаза вверх, и он уже ничего не смог произнести под чувством вины.

«Привет. Я так рада, что ты пришел». Она даже нашла в себе силы на то, чтобы слабо улыбнуться.

Александр подошел ближе и прижал ее к себе, опустив голову к плечу. Осторожно держа ее в объятиях, почувствовал, как девушка дрожала, промокнув насквозь, как вздрагивала, всхлипывая. И несмотря на то, что она холодная как лед, ему стало только теплее. И правда как солнце, подумалось ему.

«Все хорошо?» Виктория замерла, не ожидав внезапного порыва с ней обняться. Не торопилась сбросить с себя его руки и отстраниться, но и не отвечала.

«Я отвезу тебя домой», он взял ее за руку и потянул за собой.

Виктория остановилась и отрицательно покачала головой.

Негодующе вздохнув, Александр крепче сжал ее ладонь и потащил к Макдональдсу.

Оказавшись внутри, велел ей снять насквозь мокрую куртку и отдал свою толстовку с едва промокшим капюшоном. Виктория поблагодарила, надела ее на себя и утонула, зачем-то помахав руками, как пингвин крыльями. Александр заставил себя принять строгий вид и закатал длинные рукава.

«Что ты будешь есть?» спросил он, усаживая ее за столик.

«Ничего», Виктория посмотрела на него снизу вверх и нахмурилась тому, что ее то одевали, то управляли ее передвижением.

«Ага, ну конечно», Александр с подозрением посмотрел на нее и коснулся рукой ее лба с промокшей челкой. «Я тебя отругаю, но после того, как ты согреешься и поешь, идет?»

«Идет».

Он вздохнул и ушел, оставив ее одну.

Вернувшись, Александр увидел, что девушка лежала за столом, подложив под голову руки. Он хотел сесть как всегда напротив, но в последний момент передумал и сел рядом.

«Эй, я принес поесть. Как ты?»

Виктория нахмурилась, повернувшись к нему лицом.

«Все хорошо», сонно ответила она.

«Не холодно?»

Вяло пожав плечами, она протянула руку к чизбургеру. Некоторое время девушка сидела, приложив его к своей щеке.

«Тепло», выдохнула она. Отлепив, наконец, от своего лица, сорвала упаковку и впилась ртом в чизбургер.

Александр смотрел все это время на нее, одолеваемый двумя чувствами сразу. Умилением, наблюдая за милым и забавным созданием, — ее сонный голос, растрепанные волосы, усталый взгляд и не похожее на обычное осторожное поведение, — это пробуждало в нем улыбку, но он был вынужден сохранять безразличное и строгое выражение лица, чтобы не выдавать чувств. А второе — беспокойство, вскоре сошло на нет. Злость испарилась в тот же момент, когда она взглянула грустными глазами, стоя из-за него под дождем.

Глядя на то, как она, проголодавшаяся, пыталась откусить побольше своим маленьким ртом, при этом стараясь не испачкать его толстовку, он сдался и улыбнулся.

Она доела и тяжело вздохнула, положив руки на стол и разжав испачканные соусом пальцы.

6. Supersonic

6. Supersonic

6. Сверхзвуковой

♫ twenty one pilots “Migraine”

Утро четверга началось для нее как обычно спокойно. Совершая почти все действия на автоматизме, Виктория не сразу вспомнила, какой сегодня день, и что она должна сделать. А когда все же взглянула на расписание в дневнике, то ощутила, как от лица отлила кровь. Четверг. Литература. Она бросила взгляд на время, но было уже слишком поздно.

Дождь за окном лил половину ночи, но утром с рассветом небо начало проясняться, и погода, в общем-то, обещала хороший день. Виктория быстрым шагом шла к остановке, просчитывая, сможет ли, пропустив завтрак, выучить стихотворение. Что-то ей подсказывало, что все равно нет. Она разозлилась на себя, что не подготовилась вчера ни к одному уроку, а сразу легла спать, что вообще не похоже на нее — спать днем или вечером. Виктория могла бы посчитать за оправдание, что это связано с тем, что ее личная жизнь перестала быть серым и вялым подобием жизни в общем, но это было бы нечестно. Ее личная жизнь не должна вставать препятствием к учебе, а ей следовало бы быть более ответственной. Но опять же: вместо того, чтобы попытаться выучить стихотворение по дороге в школу, она отсчитывала себя и упустила, возможно, единственный шанс на положительную оценку.

Когда Виктория вошла в класс химии, то увидела учительницу математики. То, как учитель посмотрела на нее, сразу ей показалось плохим знаком. Земля стала уходить из-под ног, и она без сил опустилась за свою парту, зная, что сейчас ей придет конец.

— Я проверила ваши работы, — учитель подняла в руке стопку листков, — и половина вашего класса не смогла набрать необходимое количество баллов. Если вы всерьез не возьметесь за ум, то через месяц на экзамене вы не справитесь. Мне придется показать эти работы вашим родителям. Надеюсь, хоть они замотивируют вас.

По классу пробежала волна возмущения. Виктория легла на парту, дрожащими пальцами закрыв голову. Она не сдаст экзамен, у нее слишком мало времени, чтобы разобраться с учебой самой, и нет лишних денег, чтобы привлечь репетитора.

Весь урок химии Виктория думала о том, что с сегодняшнего дня будет днем и ночью решать задания по математике, пока та не смилостивится и не дастся в элементарных примерах. Мысль о том, что она поймет хотя бы половину теорем и алгебраических формул, для нее казалась несбыточным чудом.

После первого урока все ушли в столовую, а Виктория направилась по пустому коридору третьего этажа к кабинету биологии, села на скамейку и принялась учить стихотворение. За пару дней ей стало под силу даже такое, как почти полностью забыть уже известное ранее.

И все же, тяжело и долго тянущийся школьный день подошел к концу. В самом мрачном расположении духа Виктория покинула школу и направилась к остановке, но неожиданно увидела на парковке через дорогу темно-синюю машину и замерла на месте, забыв о вчерашней договоренности. Сам Александр стоял перед машиной, сложив в ожидании руки перед собой, и не сводил с девушки внимательного взгляда, кажется, уже давно заприметив ее, идущую по школьной территории, неотрывно сопровождая.

«Привет», Виктория неуверенно подошла ближе, пытаясь прогнать хмурое выражение со своего лица.

Ветер заставлял развеваться ворот и рукава его рубашки мягкого темно-серого цвета. Она потрясла головой и нахмурилась от головной боли и ряби в глазах.

«Сегодня солнечно, а ты не в настроении», заметил Александр, опустив руки, чтобы протянуть одну ей.

Полдня он провел в воодушевлении, предвкушая их встречу. Маялся ночью, терпел скучную работу и мучительно долго идущее время, в результате увидев вместо ясного солнышка снова хмурую тучку.

Если мне придется каждый день заново создавать на ее лице счастье, то я буду стараться изо всех сил. Потому что даже одна ее мимолетная улыбка стоит каждого потраченного ресурса, подумал он с обреченным на вечное проклятие вздохом.

Рядом проходила группа учеников из параллельных классов, и Виктория подождала, пока они не отдалятся на некоторое расстояние, и только тогда ответила на приветственное рукопожатие, слегка прикоснувшись к его ладони, и почти сразу убрала руку, спрятав в карман куртки.

«Сегодня холодно. Солнце и холод... ну... не самое лучшее сочетание».

«Лучше дождь», добавил Александр.

«Да. А как дела у тебя?» спросила Виктория, убирая от лица спутанные ветром волосы.

«Все хорошо. Ты лучше расскажи, что с твоим настроением. Или солнце настолько сильно тебя расстроило?»

Виктория вновь нахмурилась и опустила глаза, когда мимо прошло несколько человек из ее класса.

Ему хватило одного взгляда на все это, чтобы понять, в чем дело.

«Пойдем куда-нибудь? Ты голодна?»

Виктория покачала головой, потом вдруг что-то вспомнила и стала искать в сумке на плече. Спустя несколько секунд протянула руку ему.

«Что это?»

«Я обещала вернуть деньги. За вчерашнее. Вот. Спасибо».

Александр коснулся пальцами сложенных купюр и отдернул ладонь как от удара током.

«Это лишнее. Ты уже сказала спасибо, этого достаточно».

«Мне нет. Ты ведь хотел взять».

7. Maths

7. Maths

7. Математика

♫ twenty one pilots “Doubt”

Виктория заснула, не получив от Александра сообщения с пожеланием на ночь, но почему-то была скорее спокойна, оставшись при своей правоте. Всю ночь ей снился один сон, в котором она протягивала руку через нескончаемую пропасть к нему, но Александр не слышал, как она звала на помощь и даже не смотрел в ее сторону. Когда же ее рука почти соприкоснулась с ним, она проснулась от сигнала будильника.

Волосы спутались во сне, бретелька майки спала с плеча. Виктория дала себе несколько минут успокоиться и направилась в ванную. Хотелось как можно скорее покинуть дом, отсидеть все шесть уроков и увидеть парня из ее сна. Только надежда с каждой минутой все больше напоминала блеклый и размытый призрак. Или сон.

Виктория открыла контакты, увидела первым в списке его имя и обвела буквы, проведя пальцем по экрану с мыслью: Пожалуйста, пожалуйста, не исчезай.

Тревожности прибавилось, когда девушка окончательно проснулась. Утренний автобус, как обычно, был заполнен людьми, многие были, как и она, одиноки, но были и люди, которые имели счастье быть с тем, кого взаимно любят, обмениваясь прикосновениями и улыбками. Виктория так радовалась за всех этих счастливых людей, но боль от одиночества и чувства тревоги: А что, если я навсегда останусь одна? неожиданно сильно и резко нанесла удар прямо под легкие. Боль собралась в комочек, мешающий сглотнуть или сделать вдох. Самое ужасное могло случиться в любой момент, когда Александр поймет, что она не то, что ему нужно. Она знала и чувствовала, что это обязательно произойдет, и сейчас стала бояться гораздо сильнее.

Телефон завибрировал в кармане от пришедшего сообщения. Виктория догадывалась о том, кто мог ей написать в такое раннее время, но ее больше волновало содержание. Почему бы не отменить все планы с самого утра?

Но пришлось облегченно выдохнуть, когда она увидела пожелание доброго утра и хорошего дня. Все еще может быть нормальным, мысленно убеждала она себя, пока не поверила в смысл этих слов. Дорога до школы показалась ей медленнее, чем обычно, может, дело в том, что ей нужно было о многом подумать. Виктория вздохнула, включила музыку в наушниках и закрыла глаза, расслабившись под первые звуки песни «Doubt».

⋆˖⁺‧₊☽◯☾₊‧⁺˖⋆

Все утро Александр провел на работе, в ожидании, когда сможет поговорить с главным... нет, своим отцом. Он не мог перестать зевать и надолго отойти от кофемашины. Остальных работников это раздражало, но не больше, чем его обычное присутствие в офисе. Налив уже четвертую кружку кофе, он вернулся на свое рабочее место, только поставил ее на стол, как раздался стук в дверь. Не успев даже ответить, обернулся и увидел, как дверь уже закрывалась за вошедшим Брайаном Райсом, помощником его отца.

— Доброе утро, — Райс взглянул на его лицо и сочувственно добавил: — О, у кого-то была тяжелая ночь. Не хочешь поговорить?

Брайан не стал дожидаться приглашения, что уже не имело значения после его появления; пройдя через весь кабинет, он устроился на углу стола. Поправив очки, он продолжил, не обращая внимания на взгляд Александра, который вообще перестал понимать, что здесь происходит.

— Решил навестить, узнать, как идут твои дела, — сообщил помощник.

Александр мог бы указать на то, что занят, и попросить Брайана уйти, что было бы бесполезным: во-первых, он все равно не уйдет, пока не скажет все, что хочет; и во-вторых, должно быть, некрасиво прогонять помощника главы компании, то есть, своего отца.

— Ну, как жизнь, парень?

«Все хорошо», ответил Александр, садясь и думая о том, как заставить его быстрее сказать все и уйти. Решил действовать прямо: «У Вас ко мне какое-то дело?»

Брайан состроил скучное выражение лица и обошел стол, подходя ближе. Сел на край свободного пространства с другой стороны с видом собственника всего мира и положил руку на спинку его рабочего кресла.

— Дела могут подождать. Лучше расскажи, как время проводишь. Не скучно в новом городе?

«Вообще-то, я тут уже целый месяц», осторожно поправил Александр.

— Целый месяц! — Брайан театрально поднял свободную руку к потолку. — Уже нашел себе какую-нибудь милашку?

«Нет», вложив в свой тон как можно больше убедительности, Александр хотел напомнить скорее самому себе, что у Виктории с милашками Брайана Райса нет ничего общего.

И как бы в подтверждение его мыслей, он достал телефон и продемонстрировал фотографии женских ног в чулках.

— Смотри, какая милашка позировала мне прошлым вечером. И я отлично провел время. — Брайан говорил так невозмутимо, совершенно не замечая того смущения, что отразилось на лице молодого человека, как только он на секунду взглянул в экран. — Хочешь, познакомлю с двумя-тремя зайками? Отдохнешь и хоть один вечер проведешь не в компании с самим собой.

«Кхм, я даже...»

Райс не дал ему договорить, схватив его за плечо.

— Подожди! Ты же еще не видел самого главного, — он показал перед самым лицом на экране ноги уже другой девушки.

Александр понял, что против воли стал краснеть еще больше, но выбраться из-под давящей хватки было практически невозможно. Неуверенно что-то возражая, он все же пытался это сделать, как Брайан развернул его к себе и пристально посмотрел в глаза.

8. Fairly Local

8. Fairly Local

8. Почти местный

♫ twenty one pilots “Fairly Local”

Теплое субботнее солнышко лучами пригрело смятую белоснежную постель, поднимаясь на почти безоблачном небе все выше, коснулось подушки и осветило лицо еще спящего молодого человека. Золотистые растрепанные волосы, ангельски спокойное лицо и несколько веснушек на бледной коже делали его более безмятежным во сне.

Телефон на тумбочке рядом с кроватью уже секунд тридцать надрывался от звонка, а он только-только начал просыпаться.

На ощупь найдя источник шума, он провел пальцем по экрану и сонно ответил:

«Moshi-moshi?»

— Доброе утро, Александр! — прокричала Рита.

Он немного отстранил телефон от себя, едва не лишившись слуха от резкого и неожиданно громкого приветствия.

— Ты все еще спишь? Время уже десять! Ты помнишь, что обещал приехать и помочь мне с чертежами к девяти?

Сначала Александр не понял, о чем идет речь, но затем в его голове прояснилось, он вспомнил свое обещание и причину, по которой не сдержал его.

«Ох, черт. Рита, дай мне полчаса, и я приеду. Прости», он медленно сел, чувствуя, как тяжелела голова, с нежеланием отрываясь от подушки.

— Ты заболел?

«Нет-нет, я в порядке».

— Голос у тебя неважный. Ну ладно, я жду тебя.

Александр опустил руку с телефоном и осторожно поднялся. Голова невыносимо болела, кружилась, и он бы еще не скоро смог покинуть постель, если бы не мучившая сильная жажда.

С минуту простояв, склонившись над раковиной на кухне, Александр утолил жажду и холодной водой смыл с лица остатки сонливости. Возвращаясь в спальню, посмотрел на себя в зеркало до пола в прихожей.

Неужели вчера я действительно столько выпил или мне это только приснилось? Не важно, какая уже разница, думал он, пытаясь пригладить торчащие во все стороны соломой волосы.

Ровно через пятнадцать минут Александр уже ехал к дому Риты на поезде. Когда свежий ветер жаркого утра врывался в приоткрытые окна и приятный холод приводил его в чувства, он был счастлив, что сделал правильный выбор. Но когда поезд резко свернул, он от всей души пожелал поскорее выбраться из него.

⋆˖⁺‧₊☽◯☾₊‧⁺˖⋆

— Господи, Александр, — первое, что произнесла Рита, увидев его. — Я думала, ты уже достаточно взрослый, чтобы уметь пить.

«Так сильно заметно?» он стоял, прислонившись плечом к стене перед раскрытой входной дверью.

— Ну, что-то подсказывает мне, гриппом ты болеешь иначе, — Рита секунду подержала ладонь на его голове. — Проходи. Хочешь, я налью тебе выпить? Подожди меня дома, я схожу вниз за бутылкой чего-нибудь освежающего.

«Только не алкоголь».

— Разве я настолько плохая тетя? — рассмеялась Рита, вешая сумку через плечо. — Все в порядке, я знаю, от чего тебе станет легче».

«Ох, как же я благодарен тебе».

— Подожди, поблагодаришь, когда я вылечу твое похмелье. И ты будешь мне должен, Александр.

«Думаю, теперь ты до конца жизни будешь мне это припоминать».

Александр прошел в квартиру, пропуская ее.

— Ты сам решил приехать ко мне в таком виде. Что тебе зачтется при выборе моей просьбы, — она подмигнула, обуваясь в туфли.

Махнув рукой на прощание, Рита покинула квартиру. Александр обернулся к комнате и посмотрел сквозь кружевную занавеску на постепенно оживающий город. Через открытое окно слышны крики играющих детей на площадке, шум автомобилей, редкие голоса проходящих людей. Сегодня жарко, по-летнему жарко, почти как в тот день, когда он встретился с ней.

Тяжело вздохнув от слишком тяжелых мыслей для еще не подготовленного к подобному насилию разума, Александр без сил опустился прямо на пол. Казалось, до смерти оставалась пара вдохов. Наверное, это самое худшее похмелье на его памяти. Вероятно и последнее, смирившись с собственной смертью, надавил на лоб обеими ладонями, пытаясь справиться с перетирающей его в крошку невыносимой мигренью.

— Я купила еще поесть, — раздался голос Риты из прихожей. Она оставила на полу несколько белых шелестящих пакетов и с облегчением выпрямилась. Хлопнула входная дверь и щелкнул замок. — Добираться до третьего этажа с полными руками пакетов не так легко, как я ожидала. Нужно было позвать тебя с собой.

Она заглянула в комнату и поправила съехавшие очки на носу, обнаружив племянника лежащим без чувств под столом.

— Ты еще жив? Я купила много еды с учетом того, что ты останешься до вечера. Так что тебе придется поесть.

Простонав, Александр медленно поднялся и, пошатываясь, направился помогать ей.

Закончив с приготовлениями, Рита поставила в духовку запекаться горячее и занялась морепродуктами для салата, подпевая под тихо играющее радио.

— А теперь, может, расскажешь, где и с кем ты так нахлестался вчера?

Пожав плечами, Александр посмотрел на сложенные ладони под кухонным столом. Только выпив убийственную дозу обезболивающего и не меньше литра минеральной воды, он начал постепенно приходить в себя.

9. Hometown

9. Hometown

9. Дом

♫ twenty one pilots “Hometown”

Телефонный звонок разбудил Викторию около девяти утра. Она привстала в постели, подумав, что сработал будильник, но когда взяла телефон и посмотрела в экран, то не поверила своим глазам.

«Алло?» сонно проговорила она.

«Доброе утро», ее поприветствовал дорогой ей голос, который прозвучал так бодро, словно Александр давно проснулся. «Ты еще спала? Прости, не хотел тебя разбудить».

«Все... все нормально. Доброе утро».

«Я хотел спросить, если у тебя нет других планов, не хочешь сходить вместе со мной куда-нибудь?»

Ее рука на секунду перестала держать телефон, уронив к плечу.

«Я просто подумал, что сегодня такая хорошая погода, может, прогуляемся по городу?»

«О... э-э-э, ладно», промямлила она.

«Не возражаешь, если я зайду за тобой?»

«Не возражаю».

Договорившись о времени, они закончили разговор. Она еще немного посидела, не двигаясь, с телефоном в руке.

Это что... свидание? подумала Виктория, не в силах поверить, что видела не сон.

Она встала с постели и, сонно потягиваясь, направилась на кухню. Кошку, которая всегда следовала за ней, она накормила раньше себя. Сделав кофе с молоком, вернулась к себе. Весеннее утро за окном пробуждало не хуже, чем кофеин.

Посмотрев прогноз погоды, Виктория оделась в джинсовые шорты, голубую льняную блузку с коротким рукавом и простые босоножки. Объяснила маме, что идет погулять и обязательно позвонит, если задержится к вечеру. Когда мама спросила, одна или с кем-то, она ответила, что с одноклассницей.

Виктория вышла на несколько минут раньше, но все равно увидела, что ее ждали. Он так верно ожидал ее, всегда встречая заранее. Она невольно улыбнулась, поймав на себе его взгляд.

Пару секунд Александр просто стоял и смотрел на нее, а в его голове не могло сложиться, как это ей удается с каждым разом выглядеть все больше похожей на солнце. Даже кончики каштановых волос, казалось, состояли из солнечных золотистых нитей.

«Не хочешь сходить в библиотеку?»

«Что?» Виктория спустилась с последней ступеньки, задержав ладонь на перилах. Чуть приоткрыв рот, она вопросительно посмотрела на него.

Александр опустил взгляд от ее изумрудных глаз и предложил свою руку. Виктория несмело взялась за предплечье, коснувшись теплой кожи, и пошла с ним под руку.

«Знаю, я говорил, что сегодня отличная погода, и звал прогуляться», с нотами досады в голосе протянул он. «Но я забыл, что хотел перед этим посмотреть кое-какие книги. Так что, не возражаешь начать с библиотеки?»

«Нет. Все в порядке», она шла с низко опущенной головой, позволяя себя вести.

Александр обвел взглядом серые крыши зданий на фоне уходящего в бесконечность лазурного неба и с иронией произнес:

«Сам ненавижу себя за это».

«Что? Нет, я правда хочу пойти с тобой», Виктория запнулась на последнем слове. «Тем более, что это я первая предложила библиотеку», мягко добавила она.

«Верно».

В вагоне поезда в выходной день было свободнее. Они сидели рядом друг с другом, их руки, лежащие на сидениях, почти касались, но смотрели они в окна прямо перед собой. Когда поезд свернул, и им открылся вид на реку и низкие промышленные строения, оба невольно синхронно вздохнули, увидев, как заиграли на воде искристые солнечные лучи.

Александр посмотрел вниз и почти минуту рассматривал ее голые ноги, медленно поднимаясь взглядом от ремешков на щиколотках до бедер в светло-голубых шортах с высокой талией.

«Чем ты занималась вчера?» Александр отвел внимание и рассмотрел других пассажиров в вагоне. Сидящий напротив мужчина, заметивший, как он только что неотрывно смотрел на ноги девушки, прокашлялся и сделал вид, что читает перевернутую газету.

«Вчера? Хм... ничем особенным», ответила Виктория, переплетая пальцы. «Сидела дома и читала. А ты?»

«Был у своей тети, она попросила помочь с работой. И решила, что я обязан есть домашнюю еду хотя бы раз в неделю».

«Она и правда такая заботливая?» Виктория коротко рассмеялась.

«Скорее слишком заботливая. Но я не представляю, что бы без нее делал».

«Умер от голода?»

Виктория улыбалась, даже не догадываясь, что была совершенно права.

«А кем работает твоя тетя?» проявила более смелый интерес.

«Она архитектор. Сейчас Рита занята новым проектом, планирует цифровое пространство для искусственного интеллекта».

«Наверное, что-то очень сложное и важное», хмуро заключила Виктория. «Она работает вместе с тобой?»

«Не совсем. Но тоже в Эспайр. Мой отец помог ей найти работу, когда она закончила учебу, потому что Рита младшая сестра моей матери. Он считал себя обязанным поддержать ее».

«Он всем вам помог с работой, это ведь здорово, что вы можете работать рядом», продолжала воодушевленно она.

10. Hell (11:34)

10. Hell (11:34)

10. Ад (11:34)

♫ twenty one pilots “Time to Say Goodbye”

Виктория проснулась по сигналу будильника и сразу ощутила слабость во всем теле и напряжение в голове. Вчера она совсем ничего не ела. Сев в постели и свесив ноги с кровати, она осмотрела свои бедра. Как маленькая глупая девочка, надела на прогулку шорты, как будто у нее длинные и стройные ноги.

Понимая, что сейчас нет смысла жалеть, Виктория ушла в ванную, а потом пить кофе с молоком. От полноценного завтрака она отказалась. В школе она часто слышала навязчивые комментарии относительно своего телосложения и неоднократно становилась предметом насмешек. Никаких больше сладостей, — наказала она себе.

Утреннее пожелание от Александра доброго утра со смайликом, ее ответ; короткий диалог в то время, пока она добиралась до школы. Виктория узнала, что он сейчас собирается на работу, и пожелала ему хорошего дня. Выйдя из автобуса, она поспешила, потому что первым уроком был тест по литературе, к которому нужно было подготовиться.

Войдя в шумный класс, Виктория почувствовала, что с ее приходом стало в разы тише. Многие одноклассницы молча смотрели на нее, хотя секунду назад еще были заняты громким обсуждением. Ожидая чего-то неприятного, она все же смогла отвлечься на повторение прочитанного произведения.

На последнем уроке, алгебре, она решила тест и сдала одной из первых. И учитель, и одноклассники удивленно смотрели на нее.

— Все правильно, — проверяя ее работу, сказала учительница. — Молодец, продолжай готовиться и хорошо сдашь экзамены.

На лице девушки возникла благодарная улыбка, и она вернулась на свое место. Одноклассники снова зашептались, пару раз упоминая ее имя, но она игнорировала и их, и свое чувство тревоги.

Прозвенел звонок, и все засобирались. Довольная хорошим днем, Виктория повесила сумку на плечо, торопясь поскорее уйти. Она вышла на улицу и направилась через корт к воротам. После шестого урока двор заполнили десятки учеников, возвращающихся домой из двух корпусов. У самых ворот стояли одноклассницы и как будто снова ждали ее, провожая враждебными взглядами. Виктория различила через дорогу темно-синюю машину на привычном месте. Обходить школу и выходить с другой стороны она не хотела, чтобы не заставлять Александра ждать, поэтому рискнула мигом промчаться.

Когда Виктория проходила мимо ворот, ее поймала за локоть Рина и дернула в сторону:

— Можешь не притворяться, тупая шлюха, все знают, какая ты на самом деле.

Виктория застыла и не могла набраться смелости, чтобы посмотреть в глаза однокласснице, с которой была знакома еще с детства. Они все были такими невинными и открытыми, когда только пошли в школу. Что же случилось за все это время, что отношение сверстников стало ухудшаться и превратилось в настоящую травлю? Она этого не знала. И не единожды спрашивала, что им от нее нужно, на что всегда получала новую порцию унижений и насмешек. А потом, что бы она ни делала, отношение подростков оставалось к ней неизменным. Ведь даже голубые колготки появились только в этом году, гораздо позже того, как все началось. Игнорирование стало идеальной защитой.

Поэтому Виктория так и стояла, смотря в землю, ожидая, когда ей все выскажут и отпустят.

— Что, сказать нечего в свое оправдание? Строишь из себя тихоню, а на самом деле ты грязная шлюха, спишь со всеми за деньги. Если появишься завтра в школе, об тебя будут вместо коврика ноги вытирать, дрянь.

Рина презрительно откинула длинные темные волосы, ударив ими по лицу Виктории, а ее подруга толкнула девушку в спину. Вырвавшись, Виктория сбежала с территории школы. Оказавшись через дорогу, она увидела, что Александр уже направлялся к ней. Добежав, она остановилась перед ним, не давая ему пройти дальше.

«Что они хотели?» спросил Александр, пытаясь обойти ее, но она встала прямо перед ним так, что он едва с ней не столкнулся.

Александр смотрел, как группа подростков удалялась все дальше, а Виктория не давала ему пройти. Он опустил на нее взгляд, и у него внутри что-то оборвалось. Она плакала и выглядела такой несчастной и ранимой, что эта картина никого бы не оставила равнодушным.

«Если ты не хочешь говорить, я сам поговорю с ними», предложил Александр, стараясь не выдавать чувств. Ему едва удавалось сохранять голос ровным из-за испытываемого раздражения к этой ситуации: Как у них вообще возникли мысли обидеть такую, как она? Что за бесчувственные жестокие подростки, нападают на светлое и прекрасное, чтобы абсолютно все в их мире не выделялось из той грязи, в которой они живут. После этого он окончательно убедился в том, что эта девушка — уникальная, и упустить или сломать это хрупкое и единственное в своем роде чудо будет самым низменным и непростительным поступком.

Глядя на нее, он хотел долго обнимать ее, прикасаться к ее щечкам, ловить на слух каждое слово и мысль. Она же все делает так, что хочется умиляться с нее, умирая от нежности. Александр представить не мог, что другие люди не чувствуют этого, общаясь с ней или при виде ее. Несчастные создания. Как же мне повезло, что только мне выпала такая честь. Вероятно, я бы с ума сошел, если бы кто-то чувствовал к ней то же, что и я. Ненавидеть ее или обижать — не позволю.

«Нет, не нужно. Пожалуйста, забудь то, что ты сейчас увидел».