Муунган. Сердце нового мира

Глава 1

Ты ещё не видел Чуда?

Никогда не видел Чуда?

Вот беда - не видел чуда!

Так сходи и посмотри.

Ты увидишь просто чудо,

Удивительное Чудо:

Там, где магазин "ПОСУДА",

Возле дома номер три,

Сквозь асфальт у перекрёстка

Пробивается берёзка.

Чудо (Р. Сеф)

ГЛАВА 1

Араэш, оплот сильф

десятая годовщина падения Аинин

2424 год от пробуждения Иве

Терять крылья больно?

Авина планировала на восходящих воздушных потоках над густой кроной могучего Иве, пока Элена зачитывала вслух короткую, но насыщенную историю Муунгана.

Изетта и Ушерѝз, что сидели напротив, босые, в легких полупрозрачных платьях, остроухие и задумчивые, перебирали пальцами густую траву, на которой то тут, то там проступали радужные блики.

Сиреневые, желтые, сапфировые - у Авины были самые красивые крылья. Полупрозрачные, с тонкими хитиновыми прожилками, они в лучах жаркого летнего солнца переливались всеми цветами радуги.

- В отличие от сильф, муунцы глухи к магии стихий, - прочитала Элена. - Недоступна им и ментальная магия альвов, чего нельзя сказать о способностях баггейнов, гиан и ютул, которые полукровки, как правило, перенимали полностью либо частично.

У Элены крылья были однослойными, с простым переходом от темно-синего к нежно-бирюзовому, и не такими изящными, как у дочери верховной Жрицы.

Светловолосая Изетта, с кожей бледной, как серо-белый пух новорожденного сенрѝ, подняла голову и подтянула ноги к груди. Ее сетчатые крылья цвета первого снега, с холодным голубоватым отливом по краю, раскрылись, осыпав траву золотой пыльцой, и Ушериз чихнула.

- Муунган - город изгоев и полукровок, - продолжила Элена. - Отказавшись от веры священного Иве, не имея возможности творить магию и жить по заветам стихий, муунцы во главе с Есиром избрали путь разрушения, который именовали “наукой”.

Ушериз убрала от лица черные волосы, заплетенные в длинные косы и потянулась. Крылья цвета сумеречной зари хлопнули за спиной, и на этот раз чихнула Изетта.

- Может, на сегодня хватит? - спросила она и улыбнулась.

- Осталось самое интересное, - кивнула Элена, и сильфы переглянулись.

Они знали эту книгу наизусть, но в присутствии Авины, дочери верховной Жрицы Ахреат, которая только что опустилась на поляну неподалеку, спорить не стали.

- Изобретения муунских ученых, что вмешиваются в естественный порядок вещей, ставят под угрозу существование чистокровных кутан на всем полуострове Бринзáн. Священный долг Жертвенницы - всеми силами мешать развитию науки Муунгана. Те, кто был рожден изгоем, кто, несмотря на попытки пробудиться, остался глух к зову магии стихий, появились на свет с единственной целью - стать карающим орудием священного Иве.

- Разве ты перестала слышать зов стихий? - тихо спросила Изетта, и, зажатая между пальцами сухая травинка вспыхнула, мгновенно истлев.

Ушериз хмыкнула. Кивнула на пепел в руке сильфы, и его развеял легкий ветерок.

- Сама знаешь, - буркнула она и, когда Элена с улыбкой захлопнула книгу, не забыв при этом отметить закладкой место, на котором остановилась, добавила. - Но кого это волнует, кроме нас двоих?

К сильфам подошла дочь верховной Жрицы. Наклонилась и водрузила на голову Элены венок из живых цветов, что успела собрать, пока они занимались.

- Держи, - следом она повернулась к Изетте и Ушериз. - А вам не помешало бы быть более внимательными.

Элена покраснела, а Авина добродушно рассмеялась и протянула сильфам руки. Они встали, и дочь верховной Жрицы закружила Жертвенниц в хороводе.

Радужные и голубые крылья на мгновение соприкоснулись, окропив траву под ногами золотой пыльцой, и там, где она упала, распустились свежие цветы. Венок, тяжелый и ароматный, запутался в синих волосах Элены, и она подумала, что терять не правильное слово.

Жертвенницы крылья не теряли.

Никто не знал, как проходит ритуал на самом деле, но Элена считала, что, скорее всего, их просто вырывали или послушницы самолично срезали крылья у основания, а, может быть, даже ломали.

Но на то была добрая воля Иве!

Авина оттолкнулась от земли и потянула Жертвенниц за собой. Туда, где на ветру покачивались кроны Доброго леса, что появился из тела священного древа, а воздух был разряженным и свежим.

Продолжая улыбаться, Авина обернулась к солнцу спиной и расправила свои чудесные крылья. Широкие, дугообразные наверху и с заостренными длинными хитиновыми хвостиками внизу.

Жертвенниц окутало радужным сиянием.

- Я буду скучать по вам, - сказала дочь верховной Жрицы и, наконец, позволила сильфам спуститься. - Когда у меня появятся дети, я расскажу им историю Элены, Изетты и Ушериз. Историю храбрых дочерей прославленных героев падения Аинѝн.

Глава 2

До Зари не существовало других стихий, кроме воздуха и воды.

И были они бескрайни и свободны, и делили мир поровну, никому не в обиду, пока с небес не сорвалась золотая Звезда, которая была так горяча, что смогла на треть осушить великое море и подарить миру твердь.

Так родилась на свет третья стихия - земля, во чреве которой уснуло раскаленное семя Звезды, и в мире снова воцарился покой.

Воздух принял твердь, как родную, а вода не смогла смириться с потерей былого величия, и развязала между стихиями войну. Хитростью заставила могучий ветер создать на море грозовые волны и отправить их на каменные уступы земли.

И крошилась твердь в песок, и уходили целые пласты под воду, пока не проснулось раскаленное семя Звезды и не подарило миру четвертую ипостась магии - стихию огня.

И с того момента никто из них не знал покоя, потому что равные по силам, стихии и одолеть друг друга не могли, и уступить не желали. Не понимали они, что части единого целого, и пока одна ипостась усиливала другую, третья ее ослабляла, и наоборот.

Раздувал ветер на поверхности тверди пожары, от которых ничему живому не было спасения, а вода их тушила. Поднимало бескрайнее море грозные волны, а ветер с юга уводил их от берега назад. Раскалывалась каменная глыба, и в расщелины тут же проникала вода, рисуя карту мира болью и страданиями.

И длилось это противостояние без малого тысячу лет, пока из пепла не явилось миру семя могучего Иве, которое каждая из стихий посчитала своим.

- Корни его уходят глубоко под землю, питаясь моими соками. Без меня не было бы Иве, - дрожала стихия Земли.

- Ты стала плодородной благодаря моему жару, - шипела стихия Огня. - Без пепла не было бы Иве.

- Мои воды питали Иве с самого начала, без них оно бы истлело, - по капле роняла слова стихия Воды.

- Я принес твои тучи к Иве, чтобы они могли пролиться дождем, - шептала стихия Воздуха. - Жизнь Иве - моя заслуга.

Стихии, что привыкли соперничать и спорить, и тут не могли прийти к согласию, а великое древо росло, и никто не смел причинить ему вреда. И там, где оно пустило корни, вдруг стало безопасно и привольно, а на свет появилась жизнь иного толка.

И стало Иве священным для всех.

Так было, есть и будет.

И, спустя тысячу лет, Иве жил и питался силами четырех стихий, и первые сильфы построили свой город в его кроне, что была плоской и дремучей, и раскинулась на целую лигу вширь, бросая тень на поля, леса и луга тех, кто оставался под его защитой.

И стали сильфы поклоняться Иве, и оберегать его. И за это стихии наградили их дарами.

Воздух наделил крыльями и сделал тела сильф легкими и гибкими, чтобы они могли парить под облаками. Земля научила заговаривать растения, чтобы они никогда и ни в чем не испытывали нужды. Вода одарила звонкими и могучими голосами, а огонь оставил на каждом отпечаток упрямства и верности традициям, за которые не жалко было и умереть.

Сильфы были хранителями истории и с самого рождения владели магией стихий, а те, на зов которых откликались все четыре ипостаси, становились верховными Жрицами.

И только Жертвенницы рождались не способными услышать голос стихий. Имея все атрибуты сильф: хитиновые крылья, яркие глаза и стройные тела, они, тем не менее, оставались слепыми и глухими к зову магии, а потому годились только для одного - избавления мира от нечестивого Муунгана и обитателей его, вечных изгоев.

- Иве есть знание! Чистое, а потому единственно верное.

Верховная Жрица Ахреат опустилась на помост, сплетенный из ветвей священного древа. Трехслойные радужные крылья раскрылись, подобно парусу, и в свете угасающего дня озарили площадь и находившихся на ней сильф мозаикой разноцветных огней.

- Сначала были стихии: воздух, вода, земля и огонь. И это правда.

Сильфы, что стояли на площади, закивали, соглашаясь.

- Четыре стихии дали жизнь священному Иве, наделив его своей божественной силой. И это правда.

Толпа возбужденно стрекотала крыльями, и разноцветная пыльца оседала под босыми ногами.

- А щедрый Иве, в свою очередь, подарил жизнь нам, сильфам и другим кутанам: альвам, гианам, баггейнам и ютулам. И это правда.

Высокородные сильфы, что сидели в гамаках, подвешенных на самых высоких ветвях над главной площадью, довольно закивали. Толпа у помоста зааплодировала.

- Тогда был мир. Тогда же было равновесие, пока на свет не появился Есир. И это правда.

Сильфы притихли. Они слышали эту притчу много раз, знали ее наизусть, и все равно не могли противиться силе голоса верховной Жрицы Ахреат.

- Есир, что посмел бросить вызов великому учению Иве, бросить вызов самим стихиям! Что возомнил себя глашатаем иной веры. Веры изгоев, которых отвергли сами первородные ипостаси! Самолично короновавший себя властителем новой кутаны под названием муун.

- Грязный Муунган! Проклятый Муунган! - кричали из толпы, и верховная терпеливо ждала, когда гнев сильф схлынет, и она сможет продолжить.

- Иве в переводе с древнего языка сильф означает “истина”. Испокон веков наша кутана стояла на страже чистоты учения Иве, хранила его историю и бережно передавала потомкам. Но времена меняются. Муунган из деревни изгоев превратился в огромный технополис меньше, чем за десять лет. И даже плач падения Аинѝн его не остановил. Пришло время положить этому конец.

Глава 3

Почти всю сознательную жизнь Элена провела в ожидании ритуала, но, когда верховная объявила о его начале, поняла, что не готова. В то время как остальной Араэш содрогался в приступе экзальтированного восторга, ее сковывал страх.

После слов Ахреат сильф словно подменили. Они кричали, поднимались на своих тонких крылышках над главной площадью города, всюду разбрасывая золотую пыльцу, а потом бросались в объятия друг и друга и начинали плакать.

Наблюдая за тем, как ее кутана прославляла имена Жертвенниц, Элена и сама не могла сдержать слез. Лишь Верховная Жрица сохраняла спокойствие.

Наконец, она развернула крылья, призвав собравшихся к тишине, и сильфы мигом успокоились. Ахреат обернулась и поманила на помост Жертвенниц с пепельно-серыми крыльями.

Тех, кого стихии сочли недостойными, кого лишили красок жизни и радости слышать голоса первородных ипостасей. Никогда раньше Элена не видела их и теперь с замиранием сердца разглядывала представших перед всеми изгоев.

Четыре скромно одетые сильфы в бесцветных платьях грубого кроя взошли на помост и остановились перед верховной Жрицей. Их длинные серые волосы были убраны в тугие косы, а глаза опущены. И крылья не дрожали, ведь на них не было пыльцы, которую следовало сбросить.

Каждую Жрица обняла и поцеловала в лоб, благословляя.

И все же, как великодушен и добр могучий Иве!

Ведь только истинная вера была в состоянии не просто принять увечных, но и даровать им новую цель в жизни.

Цель, которая была куда важнее всего остального.

Жертвенницы отошли к краю помоста и поклонились. Сильфы на площади ответили мерным гулом стрекочущих крыльев.

Изетта и Ушериз сделали шаг вперед, но им преградила дорогу послушница Храма Иве.

- Ахреат благословит вас позднее.

Они отступили, а Элена не смогла сдержать вздох облегчения. Она не хотела внимания, не желала стоять на помосте на виду у всего Араэша. Ведь ее слава ждала не здесь, а за стенами далекого Муунгана.

- Ты такая храбрая! Я вряд ли смогла бы бросить вызов целому городу.

Появившаяся из ниоткуда Авина коснулась крыла Элены, и та вздрогнула, обернувшись.

- Не я одна, мы вместе.

Дочь верховной Жрицы кивнула, соглашаясь, и перехватила ее ладонь.

- Во славу Иве, - прошептала она.

- Во славу Иве, - вторила Элена.

Она знала, что после ритуала больше никогда не увидит Авину и не сможет вернуться в прекрасный Араэш. Для бескрылой, лишенный магии сильфы это просто невозможно.

Но Элена не зря училась все эти годы, не зря ела выращенные другими плоды и пила сладкий нектар священного Иве. Не зря тратила время, узнавая язык и историю Муунгана.

Она отплатит добром на добро. Послушницы Храма, что когда-то взяли на воспитание сироту и придали ее жизни смысл, не будут разочарованы.

- Идем!

Авина взмахнула крыльями и потянула ее за собой. Туда, где за густыми кронами древнего Иве виднелись звезды.

- А если я понадоблюсь верховной? - спросила Элена, но сильфа только пожала плечами.

- Твой ритуал начнется на рассвете, сейчас время изгоев.

- А для Изетты и Ушериз? Почему нас не пустили на помост?

- Хватит болтать глупости! Лучше посмотри, какой отсюда открывается вид.

Авина отпустила Элену и, ухватившись руками за тонкую одинокую ветку, повисла, словно слáйда*, смешно забарахтав в воздухе ногами.

- Это мой подарок тебе, на прощание. Смотри.

Элена села на ветку рядом и запрокинула голову. Где-то там, далеко в бесконечности много-много тысяч лет назад родилась золотая Звезда, которая принесла в их мир недостающие стихии, а вместе с ними и саму жизнь.

- Говорят, в Муунгане ночью светло, как днем, - сказала Авина, устраиваясь рядом.

- Кто говорит? - спросила Элена, и дочь верховной Жрицы пожала плечами.

- А еще говорят, что там не видно звезд, и днем ютулы не каменеют.

Элена фыркнула.

Представителей других кутан она видела только на страницах книг, которые знакомили ее с миром за пределами Араэша. Книг, что хранились в обители Храма Иве и не были доступны простым сильфам.

- Хотела бы я на это посмотреть, - вздохнула Авина, а Элена промолчала.

Она любила летать, но так высоко еще никогда не забиралась. И сейчас, чувствуя кожей прохладу грядущей ночи, слушая внутренним чутьем стихии, Элена прощалась со всем, что было ей дорого и к чему послушницы Иве учили не привязываться.

- Когда Муунган падет, и мир вернется к равновесию, я попрошу верховную принять меня обратно, - Элена мечтательно улыбнулась под внимательным взглядом Авины, и продолжила. - Послушницам не нужны крылья, чтобы верить, правда?

Сильфа кивнула, но не сразу.

- Вот и я думаю, что, если вера крепка, Иве все равно, слышу я стихии или нет.

Глава 4

- А правды нам никто не скажет.

Судя по тону, Изетта спорила с Ушериз, но при появлении Элены замолчала, оборвав фразу на полуслове.

- Послушницы сказали, в Храм пока нельзя, - виновато пояснила черноволосая сильфа. - Ждем, когда Ахреат разрешит.

Из просторного зала с покатым потолком без окон они перешли в длинный вытянутый коридор, стены которого украшала сложная объемная резьба.

Древесина Иве была светлой, почти белой, и чтобы придать рисунку глубину и фактуру, зодчие пропитали ее специальным маслом, которое в свою очередь заполнило пространство вокруг особенным, ни с чем не сравнимым терпко-сладким ароматом.

Коридор окончился еще одной залой овальной формы с вытянутыми балконами по обеим сторонам, с которых открывался потрясающий вид на реку и долину далеко внизу. Стеклá в Араэше не знали и пустые рамы из хаотично переплетенных упругих веточек повторяли тот же узор, что и в коридоре.

Под потолком тихо стрекотали аýки. Желтобрюхие самцы, округлые и крупные, с двойным рядом плотных крылышек, и вытянутые, словно фаланги, белобрюхие самки. Вместе они наполняли залу мягким бледно-желтым сиянием.

Изетта раскрыла крылья и прислонилась спиной к сплетенному из веток ограждению балкона. Ушериз встала рядом и что-то шепнула сильфе на ухо.

- Нет, - резко бросила Изетта и скрестила руки на груди.

Элена подходить не стала.

Хоть они и выросли вместе, душевной близости между Жертвенницами-сиротами не было. Изетта, резкая и своенравная, задавала слишком много вопросов, и послушницы часто наказывали ее.

В отличие от Элены, что считала свою участь почетной, а цель - священной, Изетта не могла смириться с тем, что Иве уготовил для нее.

Для них всех.

- Несправедливо, - снова подала голос белокурая сильфа, и Ушериз шикнула на нее, призывая к порядку.

Элена прокатила слово на языке “не-спра-вед-ли-во”.

Душа ответила отрицанием.

Храм Иве принял их, хотя мог оставить на произвол судьбы. Своим образованием и жизнью Элена была обязана послушницам и доброте сердца Ахреат.

Она не имела права требовать справедливости, когда благополучие ее кутаны напрямую зависело от самоотверженности, которую Элена должна была проявить в трудную минуту.

Этому ее учили всю жизнь.

Солнце скрылось за горизонтом и мерное жужжание аýк стало громче. В проходе появились послушницы в праздничных изумрудных накидках с прорезями для крыльев, и Элена, набрав в грудь побольше воздуха, встала по правую руку от Ушериз.

Послушницы откинули в сторону тяжелый плотный полог, и они очутились в просторном зале, что располагался внутри самого широкого сочленения ветви Храма Иве.

Жертвенниц встретили белоснежные гладкие стены, сладкий аромат масла и барельефы, на которых искусная рука мастера оставила историю сотворения их мира.

Верховная Жрица стояла перед круглым бассейном в половину роста сильфы, что тоже был сделан из тела священного Иве. На бортике, по краю которого вились темные лозы с плодами и листьями замысловатой формы, стояла пиала с мутноватой жидкостью, а рядом лежал сбор сухих трав.

- Минуло десять лет со дня падения Аинин, - сказала Ахреат. - Десять долгих лет смирения и терпеливого ожидания. Иве был мудр, когда даровал нам глухих к магии сильф. И предусмотрителен, когда решил, что дети падения Аинин тоже должны стать орудием в борьбы против тирании Муунгана.

Жрица вышла вперед и расправила свои прекрасные крылья. Аýки под сводами зала беспокойно замельтишили, а Элена подумала, что никогда еще не видела верховную такой красивой и преисполненной веры.

- Поэтому вы здесь, священные плоды Иве. Подойдите.

Жертвенницы сделали шаг вперед и опустились перед Ахреат на колени.

По обе стороны от них встали послушницы в своих прекрасных одеяниях, а чуть позади стражи в темно-зеленых кожаных дуплетах.

- Бояться не нужно, - тепло улыбнулась Ахреат, успокоив их одной только интонацией своего голоса. - Наконец, вы готовы послужить на благо Араэша.

Верховная Жрица взяла в руки чашу с мутноватой жидкостью и приблизилась к Элене.

- Муунганцы знают нашу магию. Они потратили много времени, чтобы досконально изучить ее и даже капля присутствия Иве внутри вас, может вызвать подозрения.

Она окунула длинные пальцы в чашу и посмотрела Элене в глаза:

- В отличие от изгоев, вы способны слышать магию стихий, и видеть ее в других и в мире вокруг. Подними глаза, дитя мое.

Элена не посмела ослушаться. Запрокинула голову и посмотрела на верховную. Жрица поднесла пальцы к ее лицу, и сетчатку обожгло густым соком Иве.

Элена тяжело задышала.

- Боль - это малая цена за верность и отмщение, - подбодрила ее Ахреат. - Каждый из вас был рожден для того, чтобы следовать заветам Иве. И защищать его от врагов.

Рядом заплакала Ушериз, а Изетта и вовсе закричала.

Элена открыла глаза - она испугалась, что ослепла, но в мире вокруг ничего не изменилось. Значит, ритуал не подействовал? Она прислушалась к собственным ощущениям, и вдруг поняла, что в ее душе и мыслях воцарилась пустота.

Глава 5

Верховная Жрица была права - она перестала видеть стихии и, кажется, даже Иве покинул ее.

- Встаньте, Жертвенницы, - приказала Ахреат, и Элена, несмотря на слабость, парализовавшую ее, поднялись. - Вы проделали большой путь, и сильфы Араэша будут вечно славить ваши имена.

Жрица отдала чашу послушнице и поманила Жертвенниц к себе.

- Иве живет в наших телах. Воздух дал нам крылья, вода - животворящую пыльцу, земля одарила способностью видеть магию вокруг, а огонь вложил в наши руки свою силу, силу подчинять стихии.

Когда Есир впервые заговорил о себе, как о мессии, никто не воспринял его слова всерьез. Бредовые идеи по объединению полукровок и изгоев, что не обладали и половиной магического потенциала других кутан, не стоили внимания.

Так думали главы правящих городов, но не те, кому было суждено скитаться по землям полуострова без рода и племени. Полукровки, изгои, отщепенцы и просто потерянные души нашли в словах Есира утешение и последовали за ним.

Есир - великий зодчий заложил первый камень в фундамент будущего Муунгана в подкове, которой изгибалось русло полноводной реки Хара. Вдали от пешеходных и воздушных путей, что представители кутан использовали для торговых и дипломатических связей.

Есир дал городу имя - “Муунган”, что в переводе с древнего языка означает “союз”. И по полуострову поползли слухи о том, что изгнанникам больше не нужно скитаться, и что для каждого найдется место в городе, где происхождение не имеет значения.

Чтобы из маленькой деревеньки превратиться в огромный технологический мегаполис столице муунов потребовалось пятнадцать лет. И то, что казалось невозможным без магии, обрело реальные очертания в силе технологий.

Элена плохо помнила времена, когда игнорировать развитие и мощь Муунгана стало невозможно, ведь она была совсем крохой. Но из истории, которой их учили в храме Иве, знала, что десять лет назад кутаны Бринзана под видом дипломатической миссии направили в город Есира своих представителей.

И Муунган, город, который процветал, опираясь не на магию, а на технологии, показал себя во всей красе.

И столько в нем было диковинных вещиц и приспособлений, которые облегчали жизнь простым муунцам, что стало понятно - стремительно развивающийся техно мегаполис больше не поселение отщепенцев, а новая кутана, претендующая на свое место в круговороте жизни полуострова.

Если бы тогда первые лица сильф, альвов, баггейнов, гиан и ютул объединились и нашли способ противостоять росту мощи изгоев, от Муунгана осталось лишь название, но интересы правящих кутан разделились.

Несмотря на решение великого зодчего разрешить свободное кровосмешение, которое позволило представителям разных кутан вступать в союзы и плодить полукровок, гианы, баггейны и ютулы поддержали Есира, а альвы и сильфы увидели в нем угрозу устоявшемуся порядку вещей.

Ночь падения Аинин была неизбежна, но, может быть, поддержи сильф другие кутаны, они бы давно стерли Муунган с лица земли.

- Разум покинул головы безумцев, - сказала Ахреат, позволив себе полную грусти улыбку. - Но мы вернем в мир равновесие и чистоту крови.

- Во славу Иве! - откликнулась Ушериз, упрямо вскинув голову, и, опередив Элену, первой подошла к верховной Жрице.

Поклонилась, и, закрыв глаза, опустила обе руки в бассейн, до краев наполненный темной тягучей жидкостью.

Ахреат, которая стояла рядом, отыграла пальцами сложные па и произнесла заклинание. Черная жижа поднялась по предплечьям Ушериз до самых локтей, а потом схлынула обратно, оставив на коже еле заметный след.

- На колени! - приказала Ахреат, и Жертвенница покорно склонила голову.

Верховная Жрица взяла в руки травяной сбор. С помощью магии огня, подожгла сухие стебли и, подождав немного, сбила оранжевое пламя.

- В отличие от других кутан, сильфам запрещено пересекать границу Муунгана.

Ахреат подтянув лицо Ушериз за подбородок и поднесла кисло пахнущую траву к самому носу. Едкий дым выжег из глаз слезы, и она закашлялась, инстинктивно отдернув голову назад.

- На границе мегаполиса стоит пропускной пункт, где проверяют документы у всех, кто прибывает в Муунган. И специальные устройства, что указывают на существ, способных видеть магию стихий.

Послушниц рядом с Ушериз незаметно сменили стражи. По кивку Ахреат они заломили руки сильфы за спину, от чего лопатки поднялись, а вместе с ними встали на дыбы и крылья.

Окуренная благовониями Жертвенница молча уткнулась лбом в гладкий пол, по напряженным плечам прошла дрожь.

- Муунцы всегда знают, кто перед ними - альв, ютула или сильфа. Но мы нашли способ обмануть бездушный набор схем, созданный их наукой.

Ахреат взяла в руки серп, перехватила у основания прекрасные темно-лиловые крылья Жертвенницы, и одним уверенным движением отсекла.

- Святой Иве! - вырвалось из груди Изетты, а Элена, наоборот застыла, так поразил ее вид обезображенной спины Ушериз.

Слезы покатились из глаз, и быстрее, чем с отрубленных крыльев опала последняя пыльца, послушницы унесли их, чтобы вознести на Древо Чести.

Элена зажмурилась. Так вот значит как…

Глава 6

Верховная Жрица Ахреат не сразу пришла в себя.

Послушницы суетились вокруг пролома, пытаясь остановить распространение огня и одновременно с этим залечить ужасные ожоги, что магия Изетты нанесла телу священного древа.

Стража взяла оставшихся Жертвенниц в кольцо, но бескрылым, ошарашенным сильфам и так некуда было деваться. Элена помогла Ушериз подняться и посмотрела на Ахреат, чьи многослойные радужные крылья дрожали, словно напуганный сенрѝ.

- На все воля Иве.

Ахреат обернулась.

В ее глазах плескался испуг, и Элена, не желая видеть верховную растерянной и слабой, повторила еще раз, но уже громко, чтобы все услышали.

- На все воля Иве!

Жрица стряхнула с крыльев золотую пыль и взмахнула рукой, приказывая стражам отойти. От былой неуверенности не осталось и следа.

- Теперь вы понимаете, насколько важна ваша миссия?

Ушериз отстранилась от Элены, а верховная Жрица выпрямилась и расправила крылья. Волшебные, отливающие золотом полотна развернулись за ее спиной подобно реющему знамени.

- Изетта предала веру нашей кутаны. Предала себя и всех вас! И теперь бремя ее отступничества ляжет на ваши плечи. Не дайте кощунству Изетты помешать вам осуществить свое предназначение!

Элена посмотрела в прожженную в стене Храма Иве дыру. Стихии не могли причинить священному древу вреда. Так учила Ахреат, так заповедали сильфам первичные ипостаси.

И вот, в один момент, все изменилось.

Ушериз спрятала заплаканное лицо в ладонях.

- Отведите их на границу, - послушницы кивнули, а Ахреат обратилась к Элене. - Время теперь на вес золота. Перед отправкой вам выдадут одежду муунцев и документы. Ты помнишь свою легенду?

Элена кивнула и жрица с нежностью коснулась ее лица.

- Ты одна в своей вере сильнее всех Жертвенниц вместе взятых. Да пребудет с вами Иве.

Послушницы увели сильф из Храма по неприметному коридору к внутренним помещениям. Туда, где жили, учились и взрослели настоящие Жертвенницы.

Элена заглянула в приоткрытую дверь и увидела класс, почти такой же, как в ее детстве. За одним длинным полукруглым столом сидели три сильфы с серыми крыльями.

Если у них не получится, на смену придут другие. Тренированные, отчаянные, пропитанные верой в справедливость учения Иве.

Один из мальчиков, услышав шаги, обернулся, и Элену поразили светло-голубые глаза, которые на фоне бледной кожи и почти прозрачного пушка волос на макушке, выглядели, как два драгоценных камня.

Мальчик был напуган, но лишь потому, что урок вела послушница Инрен - Элена узнала ее по строгому, монотонному голосу, и улыбнулась маленькому сильфу. Не сразу, но мальчик вернул улыбку, а она подумала, что он еще не понимает, на какие муки обрекает себя.

Впрочем, на все воля Иве.

Элена отвернулась и передернула плечами. Там, где раньше была приятная тяжесть, сейчас царила пугающая пустота. Бескрылая сильфа… в своих мыслях она все еще могла управлять ими.

Послушницы проводили Элену и Ушериз в большую комнату, где на длинных лавках, расставленных вдоль стены, лежала приготовленная заранее одежда. Вместо ярких легких платьев с прорезями на спине, их ждали синие штаны из плотной джинсы и футболки с вышивкой на груди.

Когда одна из послушниц убрала лишний комплект одежды, Ушериз угрюмо приземлилась на лавку, а Элена стала молча переодеваться.

Сбросила к ногам голубое платье, легкое и тонкое, сменила белье и не без труда влезла в штаны, следом накинув футболку. Когда отростки коснулись плотной ткани, вздрогнула, впервые приняв тот факт, что ее одежде больше не нужны прорези для крыльев.

Потому что самих крыльев больше нет.

Кажется, впервые за все время обучения и подготовки к отправке в Муунган, она испытала не страх, а ужас. То, что раньше казалось далеким и неосуществимым, происходило прямо сейчас, и не было возможности повернуть назад и отказаться от намеченного пути.

Она села рядом с Ушериз, которая так и не притронулась к муунским вещам.

- С ней все будет в порядке, - примирительно сказала Элена, и сильфа запрокинула голову.

- Конечно, ведь ей хватило ума сбежать, сохранив крылья и способность к огненной магии!

Ушериз встала, рывком схватила вещи и пересела на другой конец лавки, спиной к Элене. Обрубки у лопаток дрогнули в попытке расправить крылья, которых не было, и она разрыдалась.

- Поторапливайтесь, - послушница, что стала свидетелем конфликта, поставила перед Эленой красные кроссовки. - И не забудьте обуться.

- Во славу Иве.

На занятиях они уделяли мало времени разбору одежды муунцев, делая упор на подробное изучение уклада жизни и устройства некоторых самых известных изобретений, но про обувь Элена была наслышана.

Носки не показались ей такими страшными, а кроссовки тесными, но со шнурками она так и не смогла справиться, поэтому просто заправила их за язычок.

Ушериз тоже переоделась и, закинув рюкзак на плечо, вышла на открытую террасу, где их уже ждали переноски, которые самые сильные из сильф должны были спустить вниз, к главному тракту.

Глава 7

Хаэкон, оплот гиан

родовое поместье Вúскард

В дверь трижды постучали, и Ирмина крикнула:

- Войдите!

Прежде чем переступить порог спальни, Хиск поклонился, как и подобает слуге, а затем преданной тенью замер за спиной своей госпожи.

Его черный бархатный пиджак был застегнут на все пуговицы, бордовый платок с серебряной брошью лежал на шее идеальной складкой, а лысый череп блестел в свете восковых свечей под потолком.

Ирмина, что на мягком пуфе без спинки сидела перед трюмо с огромным зеркалом в позолоченной раме, нетерпеливо забарабанила длинными черными ногтями по столу.

Хиск отвесил еще один глубокий поклон, и только потом поставил на край трюмо серебряный поднос с простым белым конвертом, на котором, тем не менее, стояла печать с гербом Муунгана - скрещенные перо и долото поверх раскрытой книги.

Ирмина перевернула письмо и оскалилась: печать была сломана. Значит, Кимиран уже в курсе.

- Ты доложил отцу? - спросила она, и слуга молча кивнул. - Плохо.

Ирмина бросила конверт на поднос и собрала густые черные волосы в хвост.

- Пусть накрывают к ужину, я скоро спущусь.

Хиск ушел так же бесшумно, как и появился, а гиана поджала губы и достала из конверта сложенный втрое листок. Белая бумага, совершенно обычная, канцелярская, без приятного пальцам бархатца и отдушек, которыми так любили пользоваться правящие дома Хаэкона.

Экономия в чистом виде, но разве пристало выказывать аристократам столь кощунственное пренебрежение? Она вздохнула и, расправив листок на коленях, прочла:

“Уважаемая гиана Ирмина Вúскард,

сообщаем, что в ответ на Ваше прошение о выдаче разрешения на посещение Муунгана с целью установления дипломатических и научных связей между Муунганом и Хаэконом принято положительное решение. Срок пребывания не должен превышать трех месяцев с момента пересечения границы.

Дополнительно сообщаем, что в аудиенции с Есиром великим зодчим Вам отказано. Однако, научный совет Муунгана будет рад видеть Вас в числе докладчиков на пятой ежегодной научной конференции девятнадцатого числа этого месяца в шесть часов пополудни.

Все необходимые документы предоставят Вам на границе в установленное для приема время. Позаботьтесь о том, чтобы явиться заблаговременно.

С уважением, квота безопасности границ Муунгана.”

Отказано без объяснения причин.

Ирмина бросила письмо на поднос и выудила из конверта жетон чуть меньшее ее ладони: герб Муунгана с иглой на оборотной стороне. Она должна будет носить его все время пребывания в мегаполисе.

Гиана попробовала булавку на остроту, и на подушечке большого пальца выступила алая капля крови. Она криво усмехнулась и слизала ее языком, а потом прицепила к платью чуть выше груди.

Взяла в руки расческу и перекинула хвост на плечо. В черной вьющейся густоте ее гривы мелькнул и исчез белый волос. Ирмина наклонилась к зеркалу и пропустила пряди сквозь пальцы, пока он снова не показался.

Тогда она подцепила седину длинными ногтями и дернула, зашипев от боли. Вместе с белым волосом в ладони оказалось несколько черных прядей, и Ирмина поставила в уме галочку: успеть перекрасить волосы до поездки в Муунган.

А там, может быть, удастся среди прочих вопросов, закрыть и этот. В конце концов, то, с чем не могла справиться магия Иве, возможно, будет по зубам науке Муунгана.

Она открыла ящик трюмо и поставила перед собой маленькую деревянную шкатулку, которая досталась ей по наследству от бабушки, а той, в свою очередь, от ее бабушки, которой, по слухам, ее подарил сам Харгануду.

Шкатулка была вырезана из ветви самого Иве и, в отличие от темно-бордового убранства спальни Ирмины, была молочно-белой. Настоящий раритет, с учетом того, что сильфы давно прекратили поставки на континент изделий из плоти священного древа.

Из шкатулки гиана достала маленькую ампулу и, открутив крышку, выпила ее содержимое. Затем положила все на место и, самостоятельно застегнув пуговицы на белом кружевном воротнике платья, покинула спальню.

В большой гостиной за столом сидел только отец. Остальные домочадцы либо опаздывали, либо специально собирались явиться после нее.

Ирмина больше склонялась ко второму варианту.

Она приложилась губами к отцовскому перстню с аатидом* в золотой оправе и заняла свое место по правую руку от Кимирана Вискард.

Спина прямая, плечи развернуты, осанка гордая, как и подобает наследнице рода.

- Ты не в Муунгане, чтобы носить их знак отличия, - тихо сказал отец, и Ирмина подалась вперед.

- Я добилась своего. Это знак моей победы.

- Это герб отбросов, возомнивших себя богами, - выплюнул Кимиран и дал знак слугам накрывать на стол.

- И все же, - Ирмина бросила на колени салфетку. - Там, где не справились Боги, муунцы…

- Просто повезло, - отец снова оборвал ее на полуслове. - Сильфы слишком кичатся своим магическим превосходством. Когда-нибудь это сыграет с ними злую шутку.

Глава 8

- Сожаление - удел слабых, - парировала Ирмина, когда в гостиную вошли мать и брат в сопровождении двух служанок.

Сариáн усадил Мерсемúт на ее место, поцеловал перстень на руке Кимирана и занял стул по левую сторону от матери напротив Ирмины.

- Кто здесь говорит о слабости? - спросил самым беззаботным тоном и, как только служанка наполнила его бокал, одним махом осушил.

- Тебе знакомо значение слова аскетизм? - спросила Ирмина, которая так и не притронулась к приготовленной для нее крови.

Солоновато-терпкой, приправленной перцем и гвоздикой.

Она повернулась к отцу.

- Послабление пропускного режима потребует не только моего участия.

- Аскетизм - удел нищих, а я, - Сариáнт щелкнул пальцами, и служанка обновила бокал. - Из рода Вúскард.

“Второй” было опущено намеренно, но Ирмина не стала заострять на этом внимание. Когда она уедет в Муунган, в поместье останется верный Бардóл, и она по-прежнему будет в курсе темных делишек брата.

Куда важнее было достучаться до Кимирана.

- Что за безвкусица у тебя на груди? - спросила Мерсемúт.

Мать без преувеличения была самой красивой гианой на всем Бринзане. С черными, словно заброшенные шахты Гхихлеца, длинными волосами, молочно-белой кожей и глазами алыми, как огонь, что полыхал в сердце золотой Звезды в момент ее пробуждения.

- Я еду в Муунган.

Кимиран в ответ на вопрос в глазах жены утвердительно кивнул.

- Когда? - уточнила Мерсемúт.

- Зачем? - подначил Сариáнт, и Ирмина ядовито улыбнулась.

Маленький прохвост знал о ее передвижениях все. Все, что Ирмина считала нужным передавать его шпионам, которые через одного работали на нее.

- Трудиться на благо Хаэкона, второй из рода Вúскард.

Лицо Сариáнта сморщилось, словно он проглотил прогорклую кровь, и Кимирáн добавил:

- Она будет представлять интересы рода, налаживать торговые связи и, конечно, отвечать за обмен опытом.

- Это поставит под угрозу наши отношения с сильфами, - возразила Мерсемúт.

- Речь не идет о насаждении чужой веры, - терпеливо пояснил Кимирáн.

- Да, никакой политики.

Ирмина встала, так и не притронувшись к аперитиву.

- Только интриги, ложь и кража высоких технологий. Приятного аппетита, а мне нужно готовиться к отъезду.

Она снова поцеловала перстень отца, поклонилась матери и, показав брату идеальный оскал, вернулась в свою спальню, где в приступе отчаянной злости сорвала с груди знак с гербом Муунгана и бросила на трюмо.

Брошь описала дугу и упала плашмя, иголкой вниз. Огонь из камина окрасил страницы отчеканенной на поверхности книги в пурпурно-алый.

- Я слышал, ты уезжаешь?

Ладони Бардола перехватили Ирмину за талию. Тонкое кружево затрещало под натиском бледных пальцев, и она, криво усмехнувшись, толкнулась бедрами в его пах.

- Кто разрешал тебе врываться в мои покои без приглашения?

- Ты?..

Бардол перехватил Ирмину за горло, и, покуда она не сопротивлялась, впился губами в нежный воротник, что прятал от него идеальную шею гианы.

- Ты испортил мое лучшее платье… снова.

- Разве сейчас это имеет значение?

Он усмехнулся, и нарочито медленно разорвал ткань на бедрах и животе, оставив на Ирмине лишь белый высокий воротник и тонкое кружево нижнего белья.

- У тебя их сотни.

- И поэтому ты решил порвать их все?

Бардол рассмеялся и, словно бросая гиане вызов, дернул воротник на себя. Белые пуговицы рассыпались по полу, но она не двинулась с места.

В зеркале напротив Ирмина рассматривала свое отражение: плавную линию бедер и мягкие полушария грудей, рельефный живот и тонкие длинные руки с острыми черными ногтями.

Бардол тоже разглядывал ее, и хотя они не в первый раз делили постель, не смог сдержать стона удовольствия, когда Ирмина распустила волосы.

- Ты заставляешь меня ждать? - повелительно спросила она, и гиан сбросил на пол шелковую рубашку цвета свежей крови, а за ней и темные брюки.

Наконец, тяжело дыша, Бардол поднял Ирмину на руки и понес к постели.

- Зачем Кимиран отправляет тебя в Муунган? - спросил, покрывая поцелуями острые ключицы и нежную высокую грудь.

- Тебя не касается.

Бардол раздвинул коленом сладкие бедра и, перехватив гиану за талию, резко подтянул к себе. В ответ она отвесила ему пощечину: четыре глубокие царапины прочертили щеку, и, спустя пару мгновений, исчезли без следа.

- Меня касается все, что имеет отношение к тебе.

Ирмина рассмеялась.

- Сегодня ты слишком болтлив, займись лучше делом!

Она толкнула его голову вниз, к мягкой нежности, что пульсировала голодом. Острый язык Бардола послушно скользнул по верху, заставив ее выгнуться навстречу, а следом без предупреждения вторгся во влажную глубину.

Глава 9

Хаэкон находился в трех днях пешего пути от Муунгана.

Кимиран велел снарядить для Ирмины повозку, запряженную четверкой бриен*, которая, соблюдая церемониал, должна была доставить первую из рода Вискард в пункт назначения за день, но гиана проигнорировала заботу отца и взяла из гаража экипаж: самоходную машину, приводимую в движение горячим паром.

Ирмина не сильно разбиралась в техническом устройстве изобретений муунцев, но с удовольствием пользовалась результатами их умственного труда.

В итоге, весь путь занял не больше трех часов. Без тряски, удушающей жары и дорожной пыли - формальностям гиана, для которой эта поездка в Муунган не была первой, давно уже предпочитала комфорт. Тем более, что за рулем сидел преданный ей душой и телом Хиск.

Ирмина достала из портфеля документы и открыла первую страницу доклада на тему контроля голода среди гиан.

- Во славу Иве, - прошептал старый слуга и приложил ладонь ко лбу.

Она подняла голову от бумаг и посмотрела в окно. Туда, где в размытых очертаниях пустой равнины, касаясь ветвями облаков, росло великое древо, в кроне которого обитали сильфы: хрупкие, закостенелые в своей вере мерзавцы, что не видели дальше собственного носа.

Иве никогда не вызывал в Ирмине священного трепета. Просто огромный пень, которые сильфы умудрились присвоить себе раньше других. Гиана сильно сомневалась, что крылатые были древнейшей кутаной полуострова.

По-крайней мере, в главной библиотеке Хаэкона об этом не было сказано ни слова, а ведь она официально являлась хранителем истории Бринзана.

Ирмина представила, что вместо каменного дворца с его прохладой, спасительной тенью и большими залами, в которых эхо было таким сильным, что разносило по округе даже твое сердцебиение, ей пришлось бы жить в ветвях огромного дерева.

Босой, в домах без остекления и нормальных дверей, лишенной привычных сердцу благ цивилизации… и поняла, что лучше навсегда поселится среди отребья Муунгана, чем вознестись на священные вершины города-дерева.

Вдруг от ствола Иве отделились маленькие фигурки. Ирмина придвинулась ближе к окну и прежде, чем странная процессия скрылась из вида, успела рассмотреть два паланкина и четырех сильф.

С каких это пор крылатые стали принимать в Араэше гостей?

- Хиск, ты видишь процессию сильф? Что они там делают?

Старый слуга повернул голову.

- Я не вижу крылатых почитателей Иве, моя госпожа. Хотите, чтобы я изменил маршрут?

- Нет, - Ирмина махнула рукой, выбрасывая из головы и сильф, и их странные перемещения. - Мне нужно успеть в Муунган к трем, - она провела пальцами по значку с гербом мегаполиса и, только лишь из уважения к старику, что воспитывал ее с самого раннего детства, добавила. - Во славу Иве.

- Во славу Иве, госпожа, во славу.

Гиан кивнул и, снова приложив ладонь ко лбу, набрал скорость. Мотор экипажа зарычал, а Ирмина вернулась к редактированию документов.

Раньше Муунган, как и всякий другой крупный город, имел несколько пропускных пунктов, охраняемых квотой безопасности границ. Любой желающий мог явиться к его стенам и попросить помощи или убежища, Есир не отказывал никому.

Но после ночи падения Аинин, все изменилось. Внешние стены обзавелись дополнительными мерами безопасности, а количество пунктов приема сократилось до двух: одного наземного и одного со стороны порта у реки.

Однако, главный запрет коснулся крылатых - пересекать границу мегаполиса по воздуху запретили под страхом смерти.

Гиан, баггейнов и альвов нововведения никак не коснулись, а ютулы восприняли новые правила спокойно, что не удивительно, ведь они в принципе отличались каменным терпением.

Все понимали, что этот запрет касался лишь одной кутаны - сильф, которым с той поры вход в Муунган был закрыт.

С последствиями этих ограничений жители полуострова столкнулись гораздо позже, когда сокращение пропускной способности техно мегаполиса привело к огромным очередям в залах ожидания.

Но и тут мудрые распоряжения Есира обеспечили порядок: изгоев, отщепенцев и полукровок стали принимать в отдельно отведенном для этих целей зале.

После заполнения анкеты, они проходили процедуру установления уровня владения магией и способности к обороту, а затем, получив на руки распределительные документы, отправлялись в реабилитационные центры, где им оказывали помощь в поиске жилья и работы.

Остальные кутаны проходили по общей очереди во втором зале. За исключением тех, кто был богат и мог выкупить проход ко времени, как Ирмина.

Хиск оставил экипаж на отведенной для паровых машин площадке и через большие распашные ворота прошел вслед за госпожой в главный зал, из которого в Муунган было только два выхода.

Справа принимали полукровок, беженцев и кутан по предварительной записи, слева - всех остальных: чистокровных альвов, баггейнов, гиан и ютул, которые не пожелали покупать проход и не относились к особо нуждающимся.

Гиана дождалась, пока на информационной панели, что состояла из пяти рядов белых карточек, которые попеременно вращались на длинных тонких стержнях, высветится номер окна ее записи, и направилась в указанном направлении.

Глава 10

Сильфы не стали рисковать.

Стражи оставили паланкины за лигу от Муунгана, и Элене с Ушериз пришлось добираться до мегаполиса пешком. В непривычной обуви и странной тесной одежде под прямыми лучами палящего солнца, что стояло высоко над горизонтом.

Араэш за их спинами превратился в мираж. Зеленый край, щедрый на блага, миролюбивый и тихий, он стал призраком прошлой жизни, в которую им больше не суждено было вернуться.

Элена перехватила рюкзак с вещами поудобнее и прогнала навязчивые мысли. У нее была цель, предназначение, дарованное самим Иве! И слабость не могла пустить корни там, где на кону стояло благополучие целого полуострова.

Даже если ноги, не привыкшие к долгой ходьбе, болели, а обрубки за спиной ныли и просились в небо. Даже если жутко хотелось избавиться от ненавистной обуви, броситься вперед, воздеть руки к небу и закричать…

- Как только пройдем квоту безопасности, можно будет расслабиться, - сказала Элена, чтобы хоть как-то сбросить напряжение, пульсирующее внутри нее.

Ушериз никак не отреагировала.

После побега Изетты и той стычки перед отправлением в Муунган, она не сказала ей ни слова и всю дорогу была задумчива и серьезна. Элена понимала, что случившееся повлияло на Ушериз сильнее, чем на нее, и очень надеялась, что суровая отрешенность была временным явлением.

Ахреат учила их, что долг превыше личного блага.

Что пересечь границу Муунгана легко, а вот получить направление на работу во внутренние квоты Дворца Совета, наоборот, непросто. Что им придется лгать, лгать на каждом шагу, чтобы подобраться к Источнику и бросить в него семя священного Иве.

Элена не справится одна, Ушериз нужна ей. Нужна такой же, как прежде: сильной, гордой, смелой… не сомневающейся.

Чем ближе сильфы подходили к вратам Муунгана, тем чаще им на пути встречались представители других кутан. В основном баггейны или их полукровки. Они шли пешком парами или небольшими группами, закинув тяжелые сумки за спину, и тихо рокотали на родном наречии.

Пару раз сильф обогнали экипажи без окон. Скорее всего, это были ютулы, которых солнечный свет обращал в камень. Они не останавливались на площади перед главными воротами, а сворачивали направо. Туда, где под землю уходил широкий тоннель.

Поэтому парковку перед квотой границ занимали экипажи благородных альв и гиан, которые предпочитали путешествовать с комфортом.

Элена видела их чертежи на страницах книг, которые послушницы показывали во время обучения. Но, одно дело, смотреть на картинки, а совсем другое лицезреть экипажи воочию.

Будь на месте ее крылья, Элена не поместилась бы ни в одну из них. Да и зачем? Рожденный летать не должен ползать, а, судя по пыхтению паровых двигателей, экипажы только на это и были способны. Не мудрено, что среди основных покупателей паровых машин были в основном альвы да гианы.

Баггейны испытывали предубеждение против закрытых маленьких пространств, а ютулы в ночное время суток могли воспользоваться крыльями и долететь до границ Муунгана быстрее, чем раскроется бутон уриана*.

Стихии мудры, раз создали такое разнообразие кутан, но Элена была слишком занята своими мыслями, чтобы как следует задуматься над этим.

Слившись с потоком прибывающих в Муунган, она и Ушериз прошли в большой зал и мгновенно растерялись. Вокруг была невообразимая толчея и шум.

Дородная полукровка-баггейн в форме квоты охраны границ Муунгана стояла на небольшом возвышении справа от входа и строго ругала тех, кто пораженный увиденным, останавливался в дверях, и мешал пройти другим.

- Ей, безродные, освободите дорогу!

Грузный баггейн с большими, покрытыми волосами руками задел Элену сумкой, что висела на плече, и, когда она отступила на шаг, вывел к главному табло свой многочисленный выводок.

- Идем к шестому окну. Там, говорят, кутан поменьше.

Баггейн кивнул и последовал за женой. Элена и Ушериз, за неимением других вариантов, решили отправиться за ним.

В документах, что сделали для Жертвенниц сильфы, было написано “полукровка”. Принадлежность к кутане: не установлена. Цель посещения: постоянное место жительства.

Поверх выведенных синими чернилами строчек стоял оттиск канцелярии альвов - золотое перо в руке напротив солнца. Поддельное, как и вся история жизни новой личности Элены и Ушериз.

Ахреат разрешила оставить им только свои имена, и, хотя Элена знала, что документы делали вручную без использования магии, полной уверенности в том, что машины Муунгана не засекут их, не было.

У шестого окна очередь и вправду была вдвое короче. Заняв место позади баггейна, Ушериз достала из сумки документы и еще раз перечитала. Вечно смешливая и озорная, она даже сейчас, когда уровень тревоги зашкаливал, не проронила ни слова.

- Все будет хорошо, - прошептала Элена, касаясь ее плеча. - Хочешь, я пойду первая?

Ушериз покачала головой.

- Сама справлюсь.

Элена не понимала, почему Ушериз грубит и отталкивает ее, но знала, что побег Изетты имел к этому самое прямое отношение. Вот только почему? Перед мысленным взором пронесся прерванный ее появлением разговор. Мерное жужжание аук, просторный коридор Храма Иве и злая Изетта.

Глава 11

- Я желаю видеть главу квоты безопасности. Немедленно.

Ирмина никогда не сдавалась. Не пасовала перед трудностями и тем более не собиралась уступать глупой бюрократической проволочке из-за которой ее, прямого потомка великого Харгануду, собирались отправить стоять в очереди вместе с отбросами полуострова.

- Боюсь, это невозможно. Следующий!

Хиск не сдвинулся с места, и стоявшему за спиной Ирмины альву даже пришлось отступить на шаг, настолько устрашающим показался ему старый гиан.

- Невозможно применимо лишь к вашей компетентности, но не к Ирмине Вискард. Я жду.

Острые красные ногти забарабанили по столешнице, но полукровка не сдвинулась с места.

- Очень жаль, однако я ничем не могу вам помочь. Так же вынуждена предупредить - если в ближайшие десять минут вы не освободите окно приема, я не смогу оказать услугу следующему за вами достопочтенному альву.

- Мне плевать, сможете ли вы оказать услугу ему или кому бы то ни было другому! Вопрос касается моих документов и моих привилегий, за которые заплатила семья Вискард. И сейчас…

- Вы правда верите в то, что полукровка баггейна и ютулы сделает так, как прикажете?

Альв, которого Хиск должен был держать на расстоянии, сейчас стоял непозволительно близко и шептал гиане на ухо очевидные вещи. Еще и улыбался так самодовольно, что Ирмина оскалилась.

- Где мой слуга?

Незнакомец выпрямился и оглянулся.

- Не знаю, может быть, его замучила жажда?

Ирмина знала, что альвы, в отличие от сильф, были не сильны в магии стихий, зато прекрасно разбирались в манипуляциях и управлении эмоциями.

Гиана встала к незнакомцу лицом и расправила плечи. Алые глаза сверкнули, и она сделала шаг вперед, заставив альва, к своему удовольствию, отступить на шаг.

- Вы посмели применить к моему слуге чары?

Он улыбнулся и кончики острых ушей едва заметно дрогнули.

- Как можно! Но гиан в таком преклонном возрасте, да еще и в переполненном кутанами помещении вполне мог устать и отправиться подышать на свежий воздух…

- О вашем поступке непременно узнает совет Муунгана и глава квоты безопасности в частности.

Ирмина, которая была готова броситься на альва и расцарапать ему лицо, наконец, взяла себя в руки.

- Но я ничего не сделал! - возмутился он так громко, что к ним обернулись стоявшие рядом баггейны. - Как вы можете бросать в меня столь подлыми обвинениями!

Элена, которая находилась не больше, чем в десяти шагах от набирающего обороты скандала, оглянулась.

- Что там происходит? - спросил кто-то.

- Гиана не поладила с альвом, - усмехнулся баггейн. - Ох уж эти высокородные! Кичатся фамилиями на каждом углу, а о воспитании даже не слышали…

- Пожалуйста, соблюдайте порядок! - гиана-полукровка развернула документы Элены и спросила. - Цель вашего визита в Муунган?

Сильфа бросила испуганный взгляд на Ушериз, но та его кажется даже не заметила.

- Я… ищу убежище, - наконец вспомнила Элена.

Если она попробует заколдовать аппарат, датчики Муунгана тут же вычислят ее по маркерам, отличающим магию сильф от других кутан. Но, если она войдет в арку, машина наверняка выдаст запредельное значение САБЮГ или вовсе поднимет тревогу, и тогда вся миссия окажется под угрозой!

- Как долго собираетесь оставаться в Муунгане?

- Я бы хотела навсегда, наверное… - неуверенно произнесла Элена, прислушиваясь к набирающей обороты перепалке.

- Одна или с семьей? - уточнила муунка и повернула голову на шум. - Что там происходит?

- Кажется, гиана спорит с альвом, - ответила Элена.

- Кто бы сомневался.

Она села за стол, потеряв к документам Элены интерес, и стала что-то вбивать в машину перед собой. Через минуту в отсеке появилась перфорированная карточка, и гиана-полукровка засунула ее в прозрачный тубус, который длинная серая труба, что проходила сбоку от ее стола, унесла в неизвестном направлении.

- Чего вы добиваетесь? - вкрадчиво поинтересовалась Ирмина.

Вокруг нее и альва стала собираться толпа любопытных зевак, а тем временем минуты, отведенные на регистрацию, безвозвратно утекали. Если Ирмина не успеет пересечь границу сегодня, придется ночевать на улице, в экипаже.

Ведь ближайший к Муунгану город - это Араэш, но там ей вряд ли светит мягкая постель и сытный ужин.

- Разумеется, порядка, - альв протянул руку. - Сарандиэль, к вашим услугам.

Гиана подавила желание впиться в бледную ладонь зубами и ответила на рукопожатие, вложив в ладонь альва пальцы, как для поцелуя.

- Ирмина Вискард.

- Наслышан и польщен.

Он сжал ее пальцы и коснулся губами перстня с красным лаунцем*, что когда-то подарил Ирмине Бардол. Губы гианы расплылись в уничижительной улыбке.

- Могу ли я вам помочь?

Глава 12

Муунган ослепил.

Город изгоев, образ которого в голове Элены был отрисован мрачными, наполненными страхом мазками, на поверку оказался совсем другим. Ярким, оживленным и на удивление совершенно равнодушным к ней и Ушериз.

Элена ступила на мощеную серым камнем мостовую и запрокинула голову. Такое количество стекла, прозрачного материала, который почему-то совсем не прижился в Араэше, хотя огня и песка у сильф было в достатке, она видела впервые.

В огромном небоскребе, чей острый пик терялся в мягких шапках облаков, отражались окружающие здания и сама Элена, силуэт которой в причудливой игре света и тени казался непропорционально большим.

- Эй, прочь с дороги!

Мимо на узкой двухколесной самоходке пронесся баггейн. Если бы не Ушериз, которая вовремя отдернула Элену в сторону, ее миссия закончилась здесь, на пятачке у входа в квоту безопасности границ.

Впрочем, не только миссия, но и жизнь.

Элена проводила глазами ловко лавирующего в толпе баггейна, и удивилась про себя спокойствию, с которым кутаны уступали ему дорогу.

В Араэше всех опасных летунов, которые считали, что игры в воздухе в догонялки - это забавно, отлавливали стражи и отправляли на внеурочные служения в Храм Иве.

Как правило, одного раза хватало, чтобы навсегда отучить быстрокрылого сильфа от желания нарушать правила. Баггейна же, чью рослую фигуру Элена различала даже на другой стороне улице, могла исправить только хорошая порка.

Она сжала лямку рюкзака обеими руками.

Улица, бордюр, тротуар, дорога, экипаж… незнакомые слова, которые раньше сильфа видела лишь на страницах книг, обрели реальные очертания, и Элена, наконец, поняла, что обучение закончилось.

И в случае провала отыграть все назад, как на занятиях с послушницами, уже не получится.

Чтобы скрыть свое замешательство, она достала из рюкзака бумагу с инструкцией для новых переселенцев и прочитала первый пункт.

- Если в Муунгане у вас нет родственников или других кутан, которые согласны принять на ночлег и помочь с трудоустройством, пожалуйста, обратитесь в квоту общественной занятости.

Ниже были адреса, но, даже если бы Элена умела читать карты, вряд ли смогла найти нужный дом сама. В обучение не входило ориентирование на местности. По сути, оно давало лишь теоретические знания об устройстве жизни Муунгана, и совершенно не касалось реального выживания в городе изгоев.

Городе, в котором под запретом были любые свободные проявления привычных сердцу стихий: живые растения, голая земля и даже вода.

- Нам нужно найти других… - слово “Жертвенниц” Элена произнести вслух побоялась, и Ушериз внимательно посмотрела на нее.

- Все не так, как они рассказывали, да? - она скривила губы. - Изетта знала, что так и будет.

- Откуда? - Элена сделала вид, что внимательно изучает карту. - Разве она была в Муунгане?

Ушериз пожала плечами.

- В любом случае, Изетта оказалась умнее всех нас.

Элена посмотрела на нее.

- Что ты имеешь ввиду?

- Хотя, может быть, еще не все потеряно, - сильфа не ответила на вопрос и повернулась лицом к небоскребу. - Взять все и бросить, здесь и сейчас… Иве существует тысячу лет, и простоит еще столько же. Какое ему дело до меня? Или тебя? - Ушериз повернулась к Элене. - Он будет здесь, даже когда все сильфы вымрут.

- Тише!

Элена опасливо оглянулась и сжала в ладони прядь голубых волос.

- Так скажи мне, кто важнее? Тот, кто тысячелетия властвует над миром, или те, кто просто хочет жить? - губы Ушериз дрогнули. - Я хочу жить. Даже такой… я просто хочу жить.

Элена молчала.

Слова сильфы ранили ее, но не поколебали уверенности в правильности выбранного пути. Она не могла отдать крылья и способность к магии за мираж.

Нет, Элена сделала выбор, потому что верила и продолжала верить в праведность дела сильф, а еще знала, что без нее, без них всех, никто не сможет положить конец технологической тирании Муунгана.

Она сложила документы в рюкзак и серьезным, не терпящим возражений тоном, произнесла:

- Мы здесь во имя всех тех, кто остался дома, в Араэше. Не ради славы или награды, но ради будущего других. Мы не можем сдаться на полпути.

Ушериз поморщилась, словно напоминание о правильности выбранного пути успело набить ей оскомину, но промолчала.

- Идем, - подытожила Элена.

Они перешли улицу и влились в быстрый поток идущих по своим делам муунцев. Элена никогда не видела такого количества полукровок. Впрочем, она и представителей других кутан наблюдала только на страницах учебника истории.

Иноземные гости редко заглядывали в Араэш, если не считать альвов, но здесь, в сердце свободного мира, на улицах можно было встретить кого угодно.

Излишне волосатых и резких в движениях баггейнов, которые редко ходили по одному и предпочитали передвигаться стаями или парами.

Тех же альвов, остроухих и статных, почти таких же тонкокостных и изящных, как сильфы, но гораздо более высокомерных.

Глава 13

Муунган, квартал Точных наук

студенческое общежитие

Адрет толкнула Томаса на кровать и села сверху. Провела ладонями по бархатному рельефу груди с татуировкой в виде головы лúкона* на солнечном сплетении и поерзала бедрами, наслаждаясь его временной покорностью.

- Я хочу тебя поцеловать…

Томас попытался притянуть Адрет ближе, но она вывернулась, не дав коснуться себя губами.

- Ты знаешь, я не люблю эти ваши нежности. Давай просто займемся сексом и все.

Томас легко мог опрокинуть ее на спину и взять так, как хотел сам: с ласками, стонами и долгими поцелуями, но услышанное напрочь отбило всякое желание.

Адрет стянула через голову короткий яркий топ, сжала в ладонях маленькие упругие груди, покрытые кольцами татуировок, что уходили на плечи крыльями, которых у нее никогда не было, и снова двинула бедрами. Томас, что продолжал безвольно лежать на спине на ее кровати, подмахнул в ответ, и Адрет рассмеялась.

Она не знала, к какой кутане относилась, да и САБЮГ не внес ясности. Зачатки рогов у основания лба могли принадлежать ютуле, но Адрет не обращалась в камень с восходом солнца, и кожа у нее была розовая и нежная, как у альвов.

Но те не имели рогов, впрочем, как и крыльев.

- Ну же, чего ты ждешь?

Адрет снова заерзала.

Тепло и влажная близость ее тела все-таки откликнулись в Томасе желанием. Он утробно зарычал, перехватил подругу за бедра и, оттянув в сторону тонкую полоску трусиков, скользнул внутрь. Адрет блаженно выдохнула и запрокинула голову, наслаждаясь наполненностью, что баггейн-полукровка подарил ей.

Вдруг Томас заметил под ее ключицей маленький рубец. Он привстал на руках, собираясь разглядеть шрам поближе, и кутане пришлось уцепиться за его плечи, чтобы не упасть.

- Опять целоваться лезешь? - промурлыкала Адрет и, пропустив кудряшки его каштановых волос сквозь пальцы и до боли натянув, начала двигаться в собственном ритме.

- Что это? - спросил Томас, касаясь бледной отметины.

Адрет пожала плечами, наращивая темп.

- Порезалась, когда брилась, не отвлекайся! Хочу сегодня пожестче…

Томас поднял ее на руки и опрокинул на кровать. Следом заблокировал над головой запястья, так что Адрет при всем желании не смогла бы вырваться.

- Это чип, да? Ты же обещала!

- Я не поняла, мы трахаемся или выясняем отношения?

Она скрестила икры у Томаса за спиной и сжала, перехватив сильными бедрами талию. Он снова зарычал и попытался встать, но Адрет выгнула спину, усложнив ему задачу.

- Просто ответь на вопрос!

- Милый, твоя эрекция… черт, не пойму, так важно выяснить это прямо сейчас!?

- Да! - взорвался Томас, и Адрет мгновенно ослабила хватку.

Подтянула колени к груди и оттолкнула от себя баггейна, одновременно сделав через голову кувырок и кубарем свалившись на пол.

- Адрет… - устало выговорил Томас и попытался помочь ей подняться, но кутана зло отмахнулась.

- Ты опять все испортил!

Длинная сиреневая челка упала на глаза, и Адрет выпрямилась, ничуть не стесняясь сбитых набок трусиков. Расчесала короткие рваные волосы пальцами и подошла к столу, на котором стояла бутылка энергетического сидра.

- Кончишь потом, - отрезал Томас.

- И без твоей помощи, - фыркнула она и подошла к окну.

Квартал Точных наук был самой красивой, сложной и запутанной частью Муунгана и представлял собой город в городе - многоярусный лабиринт квартир, домов, отдельных строений, коридоров и парящих над землей переходов, что соединяли учебные корпусы между собой.

Комната Адрет располагалась на тридцать шестом этаже одной из угловых башен, имела панорамное остекление и при желании могла принимать гостей с воздуха. Для этого достаточно было сдвинуть в бок стеклянную створку.

Что Адрет и сделала, почти наполовину высунувшись в проем.

- Пожалуйста, отойди от края! - Томас сделал шаг, но страх высоты оказался сильнее него. - Ты сумасшедшая, знаешь?

Она рассмеялась и обернулась к баггейну, виляя задом.

- Я сказала Совету, что смогу придумать крылья для нелетунов. Смогу поднять в воздух даже самого закостенелого баггейна, и они дали добро. И отдали мне эту красавицу с панорамным видом на Муунган, чтобы я могла проводить испытания, не выходя из дома.

Над кроватью Адрет висело механизированное крыло. Даже сложенное по трем осям, которые отвечали за маневренность, оно занимало почти все пространство стены.

- Зачем ты это сделала? - спросил Томас, имея ввиду капсулу, что Адрет вживила под кожу, а не ее мечту подарить кутанам крылья.

Даже тем, кто в них не особенно и нуждался.

- За надом.

Она посерьезнела. Задвинула створку назад, активировала предохранитель и, подмигнув Томасу, звездой распласталась на кровати.

Глава 14

Оживленный поток экипажей вливался в широкое вытянутое эллипсом дорожное кольцо, в центре которого за низким ограждением из матового стекла стоял памятник Есиру.

Изваяние из белого камня в пять ростовых мер высотой представляло великого зодчего великаном, с густой бородой и суровым взглядом, что смотрел вдаль, за пределы видимых границ Муунгана.

Босые ступни касались стриженной вровень с землей травы, поверх которой были рассыпаны каменные валуны разных форм и размеров, а в руках покоилась раскрытая на середине книга - источник зла и так называемой науки, что за последние десять лет успела распространиться по всему полуострову.

Елена знала, что памятник не имел ничего общего с настоящим Есиром, ведь у реального основателя Муунгана не было рогов ютула и длинных когтей баггейна, острых клыков гианы и прекрасного лица альва.

Он был обычным порченным попрошайкой, что возомнил себя явлением новой стихии на земле. Стихии, у которой не существовало имени, и которое Есир придумал сам: муун или “дух” - ипостась свободы и равенства, где привечали каждого вне зависимости от природных дарований и способностей к магии.

Сильфы остановились перед шевроном дорожного перехода. Мимо с немыслимой скоростью проносились экипажи, но никто не торопился ступать на проезжую часть. Полукровки на противоположной стороне улицы собирались у тротуара и терпеливо ждали.

Элена обратила внимание на длинный шест, вершину которого венчал вытянутый ромб с прорезями по бокам. Сейчас сквозь них на улицу пробивался красный свет, но вот ромб повернулся к кутанам другой гранью, и цвет стал зеленым.

Экипажи остановились, и полукровки на той стороне улицы пришли в движение.

- Ты заметила? - спросила Ушериз, когда они пересекли дорожный переход. - У Есира были крылья сильфа.

- Что?

Элена обернулась, и действительно увидела на спине статуи два каменных обрубка чуть ниже плеч.

- Не может быть…

- У ютул крылья кожистые, крепятся мышцами к лопаткам и имеют лучевую структуру, а у сильф хитиновые, как продолжение плеча. Это точно наши крылья.

Элена сглотнула. Статуя Есира, которая раньше символизировала единение кутан, теперь являла миру карикатуру на былое величие.

- Уже не наших, идем.

То, что Элена приняла за часть общей композиции, на деле оказалось обломками крыльев, которые наверняка не просто так оставили разбросанными на виду у всех. Крупные, с красивой фасетчатой гравировкой, они служили муунцам горьким напоминанием о ночи падения Аинин.

Сильфы прошли вслепую еще два квартала, пока Элена не заметила на флаге, прикрепленному к столбу, знакомое название улицы.

Она сверилась с картой и улыбнулась:

- Кажется, я знаю, куда нам нужно идти.

Вместе с Ушериз Элена перешла на противоположную сторону улицы и двинулась вниз по оживленному проспекту с домами-башнями, на открытых террасах которых стояли или сидели принявшие каменную форму ютулы.

Величественные и спокойные, они были самыми беззащитными из пяти кутан, потому что восстанавливали силы только во второй ипостаси. От того и селились высоко в горах, куда даже юрким и подвижным сильфам вход был заказан - против высокогорного ветра их крылья были бессильны.

Да и холодный климат не располагал к дипломатическим делегациям. Насколько Элене было известно, Ахреат поддерживала с главой Гхихлеца только деловую переписку.

Наконец, они свернули в проулок и оказались в прямоугольном внутреннем дворе, в центре которого стояли три длинных деревянных стола с лавками по бокам.

За одним из них сидели два баггейна-полукровки. Заметив сильф, один из них встал и пробасил:

- О! Новенькие пожаловали, откуда будете?

Рыжий и сплошь покрытый веснушками, с длинными вьющимися волосами и глазами цвета расплавленной меди, он протянул руку к документам, что Элена держала в руках.

- Откуда пришли, туда уже не вернемся, - выдохнула сильфа и убрала руку с бумагами за спину.

Баггейн фыркнул - даже будучи полукровкой, он легко мог отличить ложь от правды.

- Вы тут главные? - спросила Ушериз.

- Ну, допустим, что мы.

Второй полукровка тоже встал и преградил сильфам путь. Черный, с короткими жесткими волосами и уродливым шрамом на щеке, он был почти вдвое шире своего друга.

- Покажи жетон? - парировала Элена.

Баггейны переглянулись, а потом разразились хохотом.

- Чего такая серьезная, альва? Совсем жизнь потрепала, да? Так здесь тебе с подругой бояться нечего, мы малявок вроде вас не обижаем.

- Мы не малявки! - обиделась Ушериз, и рыжий баггейн подошел ближе.

Сильфа как раз поместилась у него под мышкой.

- Маленькая, но с характером, - он снова улыбнулся и протянул руку ладонью вверх. - Меня зовут Кастер, а тебя?

- Ушериз, - буркнула она, но на рукопожатие ответила.

- Я на треть ютул, - сказал рыжий и убрал волосы с лица, продемонстрировав небольшие костяные наросты на лбу. - А ты?

Глава 15

Небольшая площадка у входа заканчивалась крутой каменной лестницей, что вела в подвал. У пары нижних ступенек осыпался край, но в целом она выглядела достаточно надежной.

Элена пошла первой, за ней спустилась Ушериз.

- Почему здесь светло? - удивилась сильфа.

- Пресловутый технический прогресс. Добро пожаловать, в Муунган.

В холле нижнего этажа их встретила ютула.

Высокая даже по меркам своей кутаны, она имела пепельно-розовую кожу, крутые мощные рога, что описывали череп по кругу и упирались в уши, и недоразвитые кожистые крылья.

Ушериз не удержалась от вопроса:

- Вы разве не спите?

- Я лишь на треть ютула, все остальное во мне от альвов и… - тут она скривилась, и сильфы с досадой переглянулись. - Каменею только при непосредственном контакте с солнечными лучами.

- Удобно, - Элена вздохнула. - Мы ищем Ройю.

- И вы ее нашли, - ютула кивнула. - Когда прибыли?

- Сегодня, - ответила Ушериз.

Элена отдала документы. Удивительный шишковидный цветок под потолком, что подобно ауке светился изнутри мягкий желтым светом, дважды моргнул, но не погас.

- Что это? - спросила Ушериз.

Ройя покачала головой.

- Электричество. Водяные мельницы вырабатывают ток, который течет по проводам и дает городу свет. Вы совсем темные, как я посмотрю, - она бегло пролистала документы. - Давно скитаетесь?

- Три года, - не раздумывая ответила Элена.

- Ясно, а где результаты САБЮГ?

Сильфа непроизвольно сжала пальцы в кулаки.

- Не знаю, все было в папке.

Ложь сорвалась с языка почти без усилий, словно сама Ахреат направляла ее, и ютула пожала плечами.

- Ладно, потом разберемся. А твои где?

Ушериз с готовностью протянула Ройе документы.

- Вижу, тут все в порядке, - затем она снова обратилась к Элене. - Твой тест сегодня запрошу у квоты безопасности границ.

Ройя подписала два тонких кожаных листа размером с половину ладони и протянула сильфам.

- Это ваши удостоверения на временное проживание на территории Муунгана. Их нужно всегда носить с собой.

- Зачем? - спросила Ушериз.

- Если на улице остановит патруль, они докажут, что вы в городе легально. Когда пройдет испытательный срок, вам сделают молд.

Ройя вытянула вперед правую руку, и сильфы увидели на запястье черный рисунок с гербом Муунгана. Раскрытая книга, поверх которой крест на крест лежали перо и долото.

- Молд дает обладателю все необходимые права и наделяет привилегиями коренного муунца.

- Вместе с обязанностями, - подумала Элена, но вслух ограничилась лишь благодарностью.

- А теперь идем за мной, покажу вашу комнату. Пока одну на двоих - беженцев много, так что без обид, и столовую. Ужин через час.

Ройя взяла с доски на стене длинный железный ключ с брелоком в виде когтя сарха*, и поманила сильф за собой. Через длинный коридор они попали в просторный холл с двумя параллельными лестницами, что делили этажи на мужское и женское крыло.

Комната Элены и Ушериз была на втором, последняя слева.

- Я внутрь не пойду, солнце еще не село, а вы обустраивайтесь. После ужина решим, на какие специальности вас распределить.

Когда Ройя ушла, оставив их одних, Элена бросила на свободную кровать рюкзак с вещами и в отчаянии выдохнула:

- У меня нет САБЮГ!

- Что значит нет САБЮГ? - переспросила Ушериз, к которой, кажется, стало возвращаться самообладание и адекватное восприятие действительности.

Элена рассказала про скандал между гианой и альвом, умолчав лишь о причине, по которой она не стала проходить сквозь арку теста.

- Почему ты не указала на это сразу? - возмутилась Ушериз.

- Не знаю, я растерялась! Эта машина была такой страшной, я просто подумала, что это неважно.

- Неважно!? - сильфа закатила глаза. - Ройя будет делать запрос, она сама сказала. Что если из-за этого нас раскроют?

- Я что-нибудь придумаю… - неуверенно отозвалась Элена.

- Придется, - хмыкнула Ушериз, отворачиваясь. - Если, конечно, ты не хочешь разочаровать святую Ахреат.

Замечание прозвучало как издевка, и Элена поняла, что не может сдержать слез. Разве ее вина, что все с самого начала пошло не по плану!?

Если бы Изетта не сбежала и не прервала ритуал, то верховная Жрица довела начатое до конца, и сейчас Элене не пришлось думать о своем спасении больше, чем о миссии во благо священного Иве.

Она шмыгнула носом и растерла соленые слезы по щекам. Ушериз, не оборачиваясь, крепко выругалась и начала разбирать свои вещи.

- Мне нужно бежать, - тихо сказала Элена.

Сильфа, которая до этого делала вид, будто ее не существует, обернулась.

Глава 16

- Ну что, устроились? А мы вас ждали, между прочим.

На ужине к Элене и Ушериз подсели старые знакомые - Кастер и его друг Хобард, наполовину гиан, наполовину баггейн.

Вход в столовую располагался под лестничными пролетами - две двойные двери вели в просторную каменную залу с искусственным освещением под таинственным названием “электричество”, где столы и стулья стояли по пять в ряд.

- Устали с дороги. Спасибо за помощь, Ройя все нам тут показала.

- Ройя тут главная, - улыбнулся Хобард.

- А мы можем показать вам город после ужина, что скажете?

Сильфы переглянулись.

- Это вряд ли, - ответила Ушериз.

- Отличная идея! - наперебой ей сказала Элена.

Пришла очередь полукровок переглядываться.

- Так я не понял, вы хотите увидеть Муунган или нет? - спросил, глядя на них исподлобья, Хобард.

- Очень хотим, только у Ушериз ноги слабые.

На самом деле, слабые ноги были и у Элены, которая всю сознательную жизнь предпочитала пешим прогулкам полеты, но сейчас было не до жалости к себе.

- Значит, в этот раз пойдет втроем, - подытожил Кастер, и Хобард возмутился:

- Но я хочу с ней!

Он ткнул пальцем в Ушериз, которая от удивления чуть не подавилась кашей.

- Конечно, пойдем все вместе, вчетвером, - поддержала Элена, округляя и без того бездонные глаза. - Мууны хорошие, и защитить смогут, в случае чего.

Кастер выпятил грудь, а Хобард согласно закивал.

- Ладно, вместе так вместе, - сдалась Ушериз. - Только как быть с Ройей? Она ждет нас после ужина.

- Посвящение, - многозначительно кивнул Кастер. - Это хорошо, и по времени недолго. Решайте вопросы с Ройей, а мы вас подождем.

Он толкнул Хобарда локтем, взял свой поднос с едой и ушел, оставив сильф в полном недоумении.

- Кажется, с меня на сегодня хватит посвящений, - буркнула Элена, и Ушериз впервые за все время их путешествия, рассмеялась.

Несмотря на то, что Ройя производила впечатление очень собранной и последовательной ютулы, в ее кабинете царил настоящий хаос. Стол был завален бумагами, раскрытые папки с личными делами лежали на полу и широком подоконнике у фальшивого оконного проема.

Не спасали даже горы разноцветных стикеров, которые Ройя приклеивала к уголкам, чтобы хоть как-то сортировать входящую документацию.

- Вас много, а я одна, - сказала ютула, оправдываясь, когда Элена переступила порог кабинета. - Нет-нет, оставайтесь в коридоре. Здесь, как видите, новым посетителям места нет.

Ройя обошла стол по кругу и не сразу, но выудила из общего беспорядка пару листов с напечатанными на машинке таблицами.

- Запрос по твоему тесту САБЮГ я отправила, можешь не переживать. Результаты придут завтра не раньше обеда, - Элены вымучила улыбку.

- Спасибо.

- Без проблем, я здесь за этим и сижу, - Ройя улыбнулась. - Ай, зараза. Тебя-то я и искала!

Она вытащила из-под кипы бумаг серую папку и вышла к сильфам в коридор.

- Что до работы, простите, кутаночки, вариантов немного. Точнее, достаточно, но вас еще больше. Поэтому, - Ройя лизнула кончик указательного пальца и выудила из папки белую карточку. - Выбираем лучшее из того, что есть.

Ройя вручила Ушериз бумагу с надписью “Квота первой помощи, младшая сестра”

- Будешь кататься в экипаже и оказывать помощь населению, - расшифровала ютула-полукровка.

- Но я не умею лечить.

- Ничего страшного, там наши быстро осваиваются, уж поверь. Работа сутки через двое - нагрузка большая, но я бы советовала вливаться сразу. Отоспаться ты всегда успеешь потом.

Ройя посмотрела на Элену.

- С твоим профилем немного сложнее. Без данных теста я не могу рекомендовать тебя на должности в городские квоты, - она покачала головой. - После ночи скорби по Аинин чужим туда пробиться, ой, как сложно. Но есть у меня на примете пара частников. Тут даю выбор, - Ройя протянула Элене три карточки. - Сходи, познакомься, пообщайся с хозяевами. С кем сойдетесь, туда и получишь направление.

Элена оценила свободные вакансии: посыльный - развоз в экипаже писем и документации; продавец в лавку домашнего уюта; консультант в центр помощи полукровок.

Элена не знала, что новоприбывшим дорога в квоты заказана. Ведь их план состоял в том, чтобы сначала получить место в городской структуре Муунгана, и уже оттуда начать искать подступы к Источнику.

Но по всему выходило, что пробраться в резиденцию Есира будет не так-то просто.

- Сколько у меня времени, чтобы определиться? - спросила Элена.

- Пары дней хватит, но я бы постаралась уложиться в один. И выбирай с умом - эпхемер*, которые скачут с места на место, не любит никто.

Сильфы попрощались с Ройей и вернулись в столовую.

- И что теперь делать? - спросила Ушериз. - Как нам попасть во дворец Советов, если в городских квотах нет ни одной вакансии?

Глава 17

Что для сильфы проявления стихий?

Трава, деревья, цветы и воздух, наполненный ароматами жизни. Переливы ручья, что стекает по камням в запруду, где живут лямлии* и гоэхары*. Звуки дождя по ночам и далекое сияние вечных звезд.

Араэш был соткан из звуков природы, вторил им на свой лад и дарил мир и покой. По покрытым мхом улицам можно было гулять босиком, а в хитросплетениях ветвей и лиан устраиваться на дневной сон.

Вода была повсюду: играла, звенела, клубилась паром - там, где горячие источники прорывались сквозь толстую кору Иве, наполняя воздух свежестью. Закрой глаза, и ты услышишь энергию, что питает каждое живое существо полуострова.

А что Муунган?

Под ногами, куда ни глянь, холодный камень. Дома, словно мертвые развалины, сплошь серые и коричневые, или вовсе прозрачные там, где денег хватило вставить в рамы из металла стекло.

И железо, что источало кислый, мертвый запах тоже было повсюду. В опорах столбов, мудреных светофорах и даже мебели. Практично, удобно и… бездушно.

Все, к чему имели отношение сильфы, было под косвенным запретом, поэтому в Муунгане не существовало парков и оранжерей, а воздух фильтровали специальные установки, встроенные в фасады зданий и мостовые.

Не было в мегаполисе и фонтанов, потому что считалось, что вода, которая могла просочиться куда угодно и принять любую форму, была для сильф способом шпионить за муунцами.

Элена знала, что сильфы, наделенные даром слышать магию воды, могли влиять на ее состояние, но никак не на способность запоминать информацию. Ведь Элене не нужно было родиться жрицей, чтобы понимать: без воды никто не выживет.

Даже ютулы, которые во второй ипостаси могли практически полностью останавливать метаболизм. И все равно в глубине души она ехидничала: все, что Есир ошибочно считал опасным, отвлекало его от мыслей о действительной угрозе.

В лице Жертвенниц, например.

Поэтому экскурсия, которая по расчету Кастера и Хобарда должна была привести сильф в восторг, вызвала обратный эффект.

Башни из стекла и бетона, что простирались далеко под облака, навевали тоску по утраченным крыльям. Памятники Есиру и изобретениям, изменившим ход истории Муунгана, вызывали злость к тому, кто возомнил себя богом и развязал войну.

- Кто хочет холодка*? - спросил Кастер, и сильфы переглянулись. - Так и знал, что вы такое ни разу не пробовали.

Он кивнул Хобарду и поспешил занять очередь, что выстроилась к маленькому лотку у тротуара. Под разноцветным блокирующим ультрафиолет зонтиком стоял седой торговец-ютул с дряхлыми крыльями, висящими на худых плечах бесформенным балахоном. Свой лысый затылок он прятал под кепи цвета спелой сливы, в которой пришлось проделать отверстия для обломанных с обоих концов рогов.

- Нам нужно как-то отделаться от них и изучить город и подходы к дворцу Совета, - прошептала Элена, и Ушериз пожала плечами.

- Как? Хобард глаз с меня не спускает!

Элена поджала губы и осмотрелась. На противоположной стороне улицы толпа муунцев стройными рядами спускалась под землю и исчезала за вращающимися дверьми.

- Что это? - спросила Элена, когда Кастер вручил ей холодок.

- Ты попробуй, за уши потом не оттащишь! - улыбнулся полукровка.

- Да я не про еду! - разозлилась Элена и указала пальцем на толпу, двигавшуюся к подземному входу.

- Аааа, это Нутро*.

Ушериз надкусила протянутый Хобардом холодок, и ее лицо вытянулось, а глаза, казалось, увеличились вдвое.

- Я предупреждал, лучше лизать. На то и холодок, что во рту ледышкой остывает.

- Что такое нутро? - переспросила Элена, так и не притронувшись к угощению.

- Ну, тоже вид транспорта, только подземный. На его строительство ютулы надоумили. Типа, днем так можно делать дела, не боясь, что попадешь под солнечные лучи и окаменеешь.

- Под Муунганом проходит сеть тоннелей? - уточнила Элена.

- Ну, да. Сел на окраине, полчаса по рельсам потрясся, и вот ты уже у дверей Дворца Совета.

Сильфы переглянулись.

- Покажете?

- Да ну, там скучно, - протянул Хобард. - Тесно и так глубоко под землей, что жуть берет.

- Крылатые ютулы не испугались, а ты - да? - подтрунила Ушериз.

- Я ничего не боюсь, - насупился Хобард, и Кастер вздохнул.

- Жетоны с собой? Ладно, поехали прокатимся пару станций.

Они перешли улицу и спустились под землю. Хобард был прав - тоннели и правда вырыли глубоко, и Элена гадала, как можно было построить Нутро без магии стихий, полагаясь только на науку и технику.

Не иначе, здесь крылась какая-то загадка.

Они миновали турникеты: двери с вращающимися ограничителями, которые рассеивали потоки муунцев на группы, и вышли на площадку, по обе стороны от которой на рельсах стояли открытые восьмиместные деревянные кабины с наглухо закрытым экипажем во главе.

Кастер открыл дверь свободной кабины, и они сели на лавки напротив друг друга.

Глава 18

Никогда раньше пересечение границ квоты безопасности не проходило для Ирмины столь унизительно, как в этот раз.

Мало того, что бойцы-полукровки на глазах у изгоев полуострова проводили ее в отдельный кабинет, так еще и заставили ждать инспектора не меньше двадцати минут.

- Цель вашего визита в Муунган?

В кресле представителя квоты безопасности границ сидел кудроид. Ирмина и раньше слышала, что в Муунгане проводятся эксперименты по добровольной механизации кутан, но живого кудроида видела впервые.

Внешне он ничем не отличался от ютула. Те же мощные крылья, сложенные на плечах, широкие плечи и витые рога, но вот глаза… вместо правого ока в глазнице красовался механический протез.

Отец был прав. То, с чем была не в состоянии справиться магия, с удвоенным рвением брала на себя наука.

- Обмен опытом, участие в научной конференции.

Конечно, она не станет рассказывать кудроиду, что единственная ее задача - это снятие с гиан позорных ограничений, касающихся свободного пересечения границ Муунгана.

- Перевозите ли с собой вещества, предметы или магические артефакты, подлежащие учету?

- Нет, - Ирмина оскалилась, чудом удержав себя в руках. - Могу я задать вам вопрос?

Она использовала силу голоса лишь из любопытства. Хотела проверить, повлияет ли наличие механического улучшения на чувствительность ютулы к внушению.

- Я вас слушаю.

Инспектор поднял живой глаз на Ирмину, а механический так и остался обращенным к отчету. С учетом того, что голова не двигалась, впечатление это произвело жуткое.

- Вы добровольно согласились подвергнуть свое тело изменениям?

- Нет.

И все-таки заминка перед ответом была. Ирмина помолчала, надеясь на продолжение, и оно последовало.

- Несчастный случай после обращения.

- Вы можете довериться и рассказать мне все, - вкрадчиво продолжила гиана, вплетая в голос нотки магии крови. - Это поможет в моих исследованиях.

Ютул вздохнул и теперь оба глаза смотрели на Ирмину.

- Это был осколок. Не знаю, случайно или просто не повезло, но когда окаменение сошло, я остался с одним глазом.

Кто-то или что-то проделал в статуе спящего ютула дыру. И, если раны, полученные в живой форме, обычно затягивались во время окаменения, то увечья, что ютул получал в каменном сне, оставались с ним навсегда.

- Мне очень жаль, - Ирмина подарила инспектору улыбку. - Но, смею заметить, теперь вы стали гораздо сильнее.

Ютул просиял.

- Это так.

Ирмине больше не нужно было использовать голос, чтобы принуждать его к откровенности.

- Я вижу в пяти спектрах, могу отличить поддельные документы от настоящих, просто взглянув на них, - ютул понизил голос, и сказанное дальше, заставило Ирмину содрогнуться. - И даже в каменном сне мой глаз продолжает функционировать и вести запись на сторонний носитель, который я потом просматриваю. Теперь никто не может причинить мне вред и остаться безнаказанным.

- Это… превосходно.

Ирмина откинулась на кресло. Все-таки, в словах сильф была доля правды - кутаны, что не побоялись усовершенствовать себя с помощью технологий Муунгана, могли представлять вполне реальную опасность.

- То, с чем не справилась магия, смогла победить наука! - убежденно проговорил ютул и вернул Ирмине документы. - Добро пожаловать в Муунган, Ирмина Вискард.

Она встала и, поблагодарив кудроида, вышла в общий зал, откуда квота охраны проводила ее к переходу в город.

Слова инспектора не выходили у Ирмины из головы.

Баггейны страдали от полнехару столько, сколько существовали на полуострове. В древние времена их города в эти дни обходили стороной, потому что лютый баггейн не признавал ни своих, ни чужих .

Теперь же они научились сдерживать позывы второй ипостаси и даже создали резервации, куда уезжали каждый месяц на реабилитацию. Совет Муунгана утверждал, что динамика положительная, и некоторые обращенные баггейны не только могли контролировать жажду убийства, но и оказывались способными наполовину вернуть свою первоначальную форму.

Даже ютулы, для которых солнце было злейшим врагом, научились обходить окаменение, скрываясь в транспортных тоннелях под мегаполисом. Если так пойдет и дальше, они придумают какой-нибудь светонепроницаемый костюм или, что еще хуже, крем, и смогут навсегда избавиться от главной своей слабости.

Баггейны, ютулы… но не гианы.

- Госпожа, добро пожаловать в Муунган, позвольте, я заберу ваши вещи.

К Ирмине подошел статный молодой гиан с глазами цвета спелой сливы и поклонился.

- Где Хиск?

- Не знаю, госпожа. Вы первая, кого я дождался.

Ирмина обернулась к зданию квоты охраны. Если этот проклятый альв внушил ее слуге вернуться в Хаэкон пешком, она найдет его и заставит сожрать свои кишки.

- Найди мне Хиска.

Глава 19

Несмотря на то, что оформление документов в квоте безопасности границ Муунгана началось вовремя, к началу рабочего дня в Университете точных наук Сарандиэль все равно опоздал.

Если бы его спросили, как нужно поблагодарить строителей, что возводили квартал Точных Наук, он бы пожелал отрубить им руки. Ну, или в этом конкретном частном случае - крылья.

Ведь такой запутанный, неправильный и совершенно непригодный для бескрылых представителей кутан лабиринт мог создать только безумный ютул или не менее коварная сильфа.

Сарандиэль толкнул дверь, ведущую в научный корпус на семнадцатом этаже юго-восточной башни, и нос к носу столкнулся с мадам Гоглот.

Дородная ютула с кожей цвета жженого сахара и короткими недоразвитыми рогами была облачена в плотный брезентовый костюм. В прорези маски, не пропускающей ультрафиолет, нельзя было разглядеть ее лица, но Сарандиэль готов был поклясться, что оно светилось неподдельной радостью, несмотря на то, что одно крыло превратилось в камень, пригвоздив хозяйку к полу своей тяжестью.

- Доброе утро, профессор.

Сарандиэль изобразил улыбку и протянул ютуле руку, помогая подняться с колен на ноги. Тут же он заметил и брешь в костюме, из-за которой и произошло окаменение.

- Доброе утро, мадам.

- Простите за беспокойство, неудачный эксперимент.

Мадам Гоглот была родом из Гхихлеца - горного города ютул. Подобно баггейнам, что были особенно чувствительны к фазам Эхары, она не переносила дневного света, но, в отличие от своих сородичей, предпочитала не прятаться днем по подвалам, а искать способ решения проблемы.

- Удачные и не очень эксперименты случаются здесь сплошь и рядом. Вам нужна моя помощь?

Мадам Гоглот задумалась, а Сарандиэль подумал, что было бы забавно сорвать с головы ютулы маску и понаблюдать за тем, как она станет каменеть. Наверняка, выражение ее лица, запечатленное в вечности, будет до умопомрачения смешным!

- Не могли бы вы помочь мне добраться до аудитории? Крыло ужасно тяжелое, а для обращения нужен полный мрак.

- Безусловно, подождите минутку, только оставлю в аудитории свои вещи.

Сарандиэль ушел, не дожидаясь слов благодарности, и только оказавшись один, позволил себе витиеватое ругательство на языке баньши. Бросил сумку с рабочими конспектами на стол, задержался у зеркала, чтобы поправить идеальный узел на галстуке, и только потом вернулся в холл, где Мадам Гоглот терпеливо дожидалась его.

- Благодарю вас.

Сарандиэль перехватил ютулу за широкую талию со стороны окаменелого плеча и взял половину его тяжести на себя.

- Готовы?

Мадам Гоглот кивнула, и они медленно побрели в сторону выделенной для ее исследований аудитории.

Ютулы, как и багейны, были самыми физически развитыми кутанами. Мощными, широкоплечими, с идеально выверенными мышцами и поразительной выносливостью. Умники среди них тоже встречались, но не так часто, как, например, у альвов или гиан.

- Знаете, такое неприятное упущение, - тяжело выдохнула Мадам Гоглот. - Я в Муунгане уже год, но до сих пор не посетила ни одну вашу лекцию.

Сарандиэль улыбнулся.

- Не стоит извинений. Я веду дневной образ жизни, а вы преимущественно ночной.

Она хмыкнула.

- Когда-нибудь все изменится. Магия сильф и священного Иве оказалась бессильна против природы, но наука Муунгана вполне способна решить вопрос окаменения в пользу моей кутаны. Что думаете, профессор?

Некрасивая и толстая ютула, тем не менее, была крайне образована и умна. И, что немаловажно, преданна Университету точных наук и тем идеям, которые благодаря работе ученых муунцев внедрялись в общество.

- Я думаю, что, если вы доработаете свой костюм, то я почту за честь читать лекцию такой целеустремленной и образованной ютуле.

- Бросьте со мной заигрывать, - она махнула на него рукой в плотной перчатке и чуть не потеряла равновесие.

Сарандиэль открыл дверь аудитории, больше похожей на темный чулан, и помог ютуле зайти внутрь. В отличие от мадам Гоглот, которая прекрасно ориентировалась в темноте, альв сразу потерялся в пространстве.

- Спасибо за помощь, - выдохнула ютула, присаживаясь на кресло. - Когда я смогу присутствовать на ваших лекциях, это будет наша общая победа - вашего слова и моего несгибаемого духа.

- С нетерпением буду ждать.

Он поклонился, на ощупь вернулся в просторный светлый коридор и захлопнул дверь, оставив мадам Гоглот наедине с ее проблемами.

Первая лекция в расписании стояла часом позже, но у Сарандиэля были и другие дела, требовавшие внимания, поэтому он заперся в своей аудитории изнутри и сел в преподавательское кресло.

Перечитал доклады по принципам организации межгородского сообщения, дополнил список правок к реферату своего лучшего студента и, довольный, отложил в сторону автоматическое перо.

Неосознанно, но с каким-то садистким удовольствием закрыл глаза и призвал в воображении свою новую знакомую.

Ирмина… на последнем слоге язык коснулся верхних зубов, и воображаемый Сарандиэль поцеловал непокорные губы.

Глава 20

Одного взгляда хватило, чтобы понять - скандала не избежать. Баггейн явно был не в духе, и от выволочки Элену спасло появление товарищей:

- Ты цела? А холодок так и не попробовала, - искренне расстроился Кастер.

Муунец посмотрел сначала на сородичей, потом на сильф. Выругался тихо и скинул со спины сумку.

- С кутоночкой можно было бы и поосторожнее, - подлил масла в огонь Хобард.

- Я тоже так думаю. Что на земле, что под землей, полукровкам нужно смотреть по сторонам.

Он извлек на свет небольшой непрозрачный пакет и достал из него влажную тряпицу. Натянул футболку в попытке избавиться от пятна, но сделал только хуже.

- Холодок очень жирный, его только выжимка из слюны люфты* возьмет, - со знанием дела прокомментировал Хобард, а желваки на лице баггейна заходили ходуном.

- Ага, спасибо за совет. Как-нибудь сам справлюсь.

Пятно расползлось в ужасною грязную кляксу, и Элена, которая совсем не чувствовала за собой вины, фыркнула:

- Ну раз все в порядке, тогда мы пошли, - она посмотрела на Кастера. - Что тут у вас еще интересного?

- Научный городок, там все интересно, - кивнул полукровка. - Если повезет, сможем понаблюдать за испытаниями новых изобретений, которые в этом году будут выставляться на ежегодной научной конференции во Дворце Совета.

Незнакомец оскалился.

- Понаехали, отщепенцы…

- Он что-то сказал? - навострил уши Хобард. - Ты слышал? Что он про нас сказал?

- Ничего, - Ушериз вцепилась в руку полукровки багейна. - Идем, пока солнце не село! Не то пропустим!

Кастер поймал взгляд Элены, и она в ответ закатила глаза, что могло означать только одно: никаких стычек и выяснения отношений. В отличие от грубияна, чье пятно на одежде выглядело отвратительно, ее футболка пострадала не так сильно, и оттиск холодка легко можно было принять за авангардный рисунок по ткани.

- Поддерживаю, стены давят, - кивнула Ушериз. - Хобард, ты был прав. Нам пора на свежий воздух.

Баггейн, осознавший, что кутаночка не просто признала его правоту, но еще и похвалила, выпятил грудь.

- Да, я так и сказал!

Переговариваясь и смеясь, они пошли к лестнице, что вела на поверхность, а Томас, чье настроение было окончательно испорчено, наградил Элену тысячей проклятий.

Ведь холодок ничем не выведешь, даже пресловутой слюной, а, значит, во-первых, придется отправить любимую майку на тряпки для мытья полов, а, во-вторых, раскошелиться на покупку новой, что означало только одно - опять придется потратить часть выделенного на исследования гранта не по назначению.

И ведь у этой полукровки-альвы на лице не промелькнуло ни тени стыда или сожаления, словно это он был виноват в том, что она не смотрела, куда шла!

В том, что незнакомка была наполовину альвой у Томаса не было сомнений: только высокородные, да сильфы имели заостренные уши и утонченные черты лица.

Но последних в Муунган перестали пускать десять лет назад, и правильно. Была бы воля Томаса, он собственноручно перебил всех сетчатокрылых! Всех тех, кто напал на Муунган и стал причиной многих смертей.

Включая его родителей и ни в чем не повинной Аинин, дочери Есира.

Кабинка остановилась, и Томас вышел на своей станции. Поднялся на поверхность и, миновав два регулируемых перекрестка, спустился к набережной, в район доков.

Здесь домики ютились стена к стене, как продрогшие под дождем коúке*. Узкие, с посиневшими от плесени фундаментами, которые питали неспокойные воды залива. Соскребай не сосркебай, трави ядами не трави, плесень все равно вернется, потому что вода животворящая, и никому из ныне живущих ее не одолеть.

В треугольном окне под чердаком горел свет, и Томас открыл дверь своим ключом:

- Бабушка Анза, я дома!

В ответ над головой что-то грохнуло, и Томас, бросив сумку на пол, взлетел по узкой шаткой лестнице на чердак. Когда он вошел, Анза сидела у открытого окна.

Маленькая слепая альва с короткими седыми волосами.

- Ветер изменился, - сказала Анза, не поворачивая головы.

- Ты как сюда забралась? - проворчал Томас и набросил ей на плечи шаль из шерсти двугорбого сенри.

- Захотела и забралась, - Анза рассмеялась и сжала его ладонь, что лежала на плече. - Ты тоже пахнешь по-другому.

Томас бросил взгляд на пятно от холодка и фыркнул:

- Я пахну непредвиденными расходами и злостью.

- Нет… так пахнет Пхорли.

Томас рассмеялся. Бабушка Анза была права: вредная соседка не могла пахнуть по-другому.

- Пойдем вниз, я приготовлю что-нибудь на ужин.

Томас протянул ладонь, и она вслепую нашла его пальцы. Сжала нежно и встала, сбросив шаль на табурет.

Спуск занял какое-то время, но Томас не роптал. Терпеливо ждал, когда Анза нащупает босыми ногами следующую ступеньку и, покряхтывая, перенесет на нее вес своего тела.

Глава 21

Из трех зол всегда нужно выбирать меньшее.

По-крайней мере, опыт Элены подсказывал, что только эта аксиома работала безотказно, и из трех предложений работы, что выдала ей Ройя, сильфа остановилась на втором.

Трястись целый день в экипаже, стоять в пробках или, того хуже, опять спуститься под землю, рискуя своим ментальным здоровьем ради быстрой доставки - будь у нее крылья, вопрос даже не стоял, но на своих двоих далеко не находишься.

Вариант работы с кутанами всех мастей она тоже отмела из-за нежелания светиться на глазах большого количества незнакомых полукровок. Мало ли, кто-то из них сможет считать ее принадлежность к сильфам или заподозрит неладное - такого исхода Элена страшилась сильнее всего, поэтому выбрала работу в маленькой лавке у доков.

Где была смешная проходимость, близость к воде, которую Элена считала самой важной из стихий, и, конечно, возможность укрыться от любопытных глаз.

Элена сбежала по ступеням вниз, к набережной и замедлила шаг. За красивым кованым ограждением бурлила полноводная Мугуат, главный приток Таарт.

В белой пене то и дело мелькали похожие на зеленые листья плавники исцух*, что шли на нерест дальше по течению, вдали от городских стен.

Элена протянула к воде правую руку. С губ сорвалось самое простое заклинание, но поток не откликнулся. Магия воды, претерпевающая бесконечные трансформации, в отличие магии земли, была запредельно сложной в освоении.

Элена не видела потоков энергии, что питали Мугуат, ритуал Ахреат лишил ее этой возможности, но все еще чувствовала их. И эта ниточка, что хранила связь сильфы с прекрасным Араэшем и священным Иве, согревала душу теплом.

Наконец, Элена повернулась лицом к домам и стала искать указанный в карточке номер. Одинаково невзрачные, с узкими окнами и такими же обшарпанными дверями, они походили на сушеных лямлий, которых добросовестный хозяин сложил под пресс сушиться.

Пропустив экипаж, Элена перебежала мощеную камнем улицу, и остановилась перед неприметной коричневой дверью. Еще раз сверилась с адресом на карточке и постучала.

Долго ждать не пришлось. Дверь резко распахнулась и на нее уставился недавний знакомый баггейн, только на этот раз в новой чистой футболке.

- Чего тебе? - бросил грубо, и Элена, которая сначала растерялась, свела брови.

- И тебе доброго дня. Я по объявлению.

От мысли, что придется работать на этого вредного полукровку, а по глазам цвета болотной воды, свойственной больше альвам, чем баггейнам, Элена поняла, что имеет дело с изгоем, неприятно свело желудок.

- Мы никаких объявлений не давали, иду куда шла.

Сильфа снова сверилась с карточкой и прежде, чем Томас хлопнул дверью у нее перед носом, сказала:

- Шумная улица дом двадцать шесть, я уже на месте! Здесь должен быть магазин домашнего уюта.

Баггейн рассмеялся и распахнул дверь настежь, но не для того, чтобы пригласить Элену внутрь, а, наоборот, выглянуть на улицу самому.

- Ты по сторонам смотрела, кутана? Здесь об уюте со времен основания Муунгана никто не слышал.

Полукровка заносчиво рассмеялся, и снова юркнул в узкий коридор, намереваясь на этот раз отшить сильфу раз и навсегда, как из глубины дома донесся другой голос:

- Томас, кто там?

- Никого, бабушка…

- Меня зовут Элена! - что есть мочи крикнула сильфа, заставив баггейна покраснеть от злости. - И я пришла по объявлению! Вам нужны помощники?

- Томас, проводи гостью на кухню.

Грубиян сдался и отступил на шаг, но Элене все равно пришлось протискиваться в проем боком, так много места он занимал.

- Нарываешься… - прошептал Томас, оскалившись, но она не испугалась. - Тебе туда.

Элена показала вредному муунцу язык и уверенно зашагала по коридору в указанном направлении.

- Здравствуйте.

В комнате было только два стула, маленький круглый стол из тех, что летом выносили на улицы хозяева кафе, и узкий стеллаж с отломанной дверцей, где хранилась кухонная утварь.

За столом сидела пожилая женщина, такая крошечная и милая, что Элена поневоле улыбнулась. На муунке было простое светлое платье и цветастый передник.

Она повернула голову на звук шагов и вернула сильфе улыбку.

- Здравствуй, дорогая. Хочешь сидра?

- Не откажусь.

- Томас, будь добр, позаботься о нашей гостье.

Баггейн, не скрывая раздражения, сделал, как велела кутана, а Элена задумалась, была ли пожилая женщина полукровкой? Может быть, ее сбили с толку слишком правильные черты лица, присущие только высокородным?

Томас поставил на стол две испещренные трещинами чашки и застыл, сложив руки на груди.

- Спасибо, дорогой, можешь идти. Дальше я сама.

Баггейн опять что-то проворчал, но ослушаться не посмел, а Элена взяла в руки стакан с прохладным сидром.

- Спасибо.

- Он не всегда таким вредным, поверь на слово.

Глава 22

- Что вы сказали?

Шрамы на спине отдались ноющей болью - это инстинкты заставили встрепенуться фантомные крылья. Чтобы унести, спрятать от беды маленькую глупую сильфу.

- Не бойся, милая. Здесь тебе никто не причинит вреда. Разве ты еще не поняла?

Анза повела плечами, и Элена узнала этот жест. Так сбрасывали лишнюю золотую пыльцу ее сородичи, в далеком, но родном Араэше.

Только у слепой муунки не было крыльев, которые…

- Вы!

Старая сильфа кивнула.

- Да, после ночи падения Аинин, да упокой Иве ее душу, я и еще три сильфы. Мы были первыми, кого отправили в Муунган, чтобы следить за Есиром .

Элена оглянулась.

Где-то наверху играла музыка, и старые деревянные полы поскрипывали под шагами вредного баггейна. Старинные часы на полке рядом задавали ритм, а её бедное, скованное страхом сердце, отвечало неровными, беспокойными ударами.

- Тише, пожалуйста, нас могут услышать.

Анза усмехнулась.

- Кому мы нужны, дитя, в этом Иве забытом месте? Ты слышишь запах, что летит от реки? Что въелся в стены и одежду, которую я ношу со времен, когда лишилась крыльев.

- И все равно… это опасно. И неправильно!

- Славный Араэш, - вздохнула Анза, закрывая глаза. - Еще вчера ты была там, гуляла босиком по мшистым тротуарам, парила над густой кроной Иве, пугая птиц, а теперь…

Анза протянула к Элене руки, и та вложила свои ладони в мягкие и теплые пальцы старой сильфы. Впервые за все время путешествия у нее появилась возможность оплакать свою потерю. И не в одиночестве, а с той, кто также разделял эту боль.

- Расскажи мне о нем… какой Араэш сейчас? - попросила Анза.

- Древний город по-прежнему прекрасен. Ауки расплодились и теперь освещают не только главные улицы, но и жилые дома. В их свете тепло и спокойно, дети растут быстрее, лучше учатся и в целом жизнь в Араэше больше не замирает с заходом солнца.

- А жрица? - спросила Анза.

- Ахреат, - улыбнулась Элена. - Она правит Араэшем твердой, но справедливой рукой. И у нее есть дочь, Авина, моя подруга детства.

- Пророчица с радужными крыльями, - кивнула Анза, и Элена уточнила.

- Нет, самая обычная сильфа.

Она вздрогнула, когда поняла что произнесла название своей кутаны вслух, но Анза успокоила ее легким похлопыванием по руке.

- Себя не переделать, - муунка вздохнула. - Со мной можешь говорить обо всем без утайки, но Томасу… - Анза понизила голос. - Об этом знать необязательно. Баггейны, знаешь, кутана нетерпеливая. Чуть что и сразу в драку.

Элена в принципе не собиралась общаться с грубым баггейном, поэтому согласно кивнула:

- Да, конечно.

- Расскажи еще?

- На главных улицах растет мох, он мягкий и теплый. А в сезон дождей и вовсе превращает все в болотце.

Анза кивнула.

- Я вижу, я помню…

- Теперь у Храма священного Иве есть двери. Торверон по просьбе Ахреат лично прислал в Араэш лучших своих мастеров, чтобы украсить поверхность искусной резьбой. Оставшуюся от их работы стружку мы торжественно сожгли на главной площади, а потом рассыпали по нашим полям.

- Двери в Араэше? - Анза открыла глаза и покачала головой. - Вот уж не думала, что когда-нибудь услышу такую новость! И что же, давно это было?

- Несколько лет назад, - Элена пожала плечами.

- Сам Торверон почтил своим визитом древний город?

- Да, только когда мастера закончили. Высокородный сам пожелал оценить качество проделанной альвами работы.

Анза отчего-то рассмеялась и покачала головой.

- Вечные ветра, да всё дуют не туда.

Элена хотела узнать, при каких обстоятельствах Анза лишилась зрения, но не смогла подобрать нужных слов.

Вместо этого она сказала:

- Вы так долго скрывались от квоты безопасности. Наверное, это было непросто, но… скажите мне, вы нашли способ пробраться во Дворец Совета? Нашли Есира? Поняли, как можно, - тут Элена перешла на шепот. - Остановить развитие науки?

Анза подняла голову, прислушиваясь, и отпустила руки сильфы.

- Хорошо, ты мне подходишь. Вещи, если есть, перевози сразу, чтобы завтра с утра приступить к работе. Томас!

В дверях лавки показался баггейн с каменным выражением на лице.

- Да, бабушка?

- Элена остается. Будет помогать мне в лавке, так что приготовь для нее чердак.

Томас нахмурился.

- А опыт у нее есть? - и добавил, обращаясь к сильфе. - И разрешение на работу? Документы с собой?

- Все у нее есть, отстань и сделай, как велю. Что за непослушный мальчишка! - фыркнула Анза, и Томас стал чернее тучи.

- Я уже давно не мальчишка!

Глава 23

- Адрет, зачем ты пришла?

Муунка ждала Томаса в комнате.

- Тебе не мешало бы навести здесь порядок.

Она отключила портативную маску и положила на пыльный подоконник. Демонстративно сбросила с кровати пару несвежих носков и откинулась на спину.

- Иди ко мне.

Томас вздохнул. Выглянул в коридор, не зовет ли Анза, и прикрыл дверь.

- Давай не сейчас, я не в настроении.

- Что случилось?

Адрет подтянула ноги к животу и стянула шорты и белье.

- Бабушка решила взять себе помощницу, которая мне не нравится.

- Почему она тебе не нравится?

Следом за шортами на пол полетел топ. Адрет подбила под голову подушку и расставила ноги пошире, наслаждаясь его замешательством.

- Просто не нравится и все. Она приезжая, пришла по объявлению… Адрет, ты могла бы прикрыться?

- Прикрыться тобой? С удовольствием, - промурлыкала муунка и, облизав пальцы, пустилась исследовать свое тело, не отрывая от Томаса взгляда.

- Я все еще злюсь на тебя, - пробурчал баггейн, проворачивая замок на двери и стягивая футболку через голову.

- Сильно-сильно? - уточнила Адрет, смеясь, когда он избавился от штанов и навалился сверху.

- Я выгрызу его зубами, когда ты уснешь.

Она рассмеялась.

- Только посмей, чип стоил мне целое состояние!

Томас вздохнул, потянулся губами к аккуратному соску и прикусил, получив в награду тихий стон. Руки привычным жестом смяли маленькую грудь, и он уткнулся носом в ее шею. Туда, где острые инстинкты баггейна чувствовали инородную пульсацию внедренного под кожу устройства.

- Я не понимаю, зачем…

- А тебе и не надо понимать.

Адрет обвила его руками, поцеловала в висок. Шелковые на ощупь бедра подались навстречу: мягкие, теплые и влажные, и Томас с глухим стоном подался навстречу, легонько прикусив ее за шею.

- Ай! Полегче, а не то я рассержусь!

Адрет шлепнула его по голому заду и, подтянув колени к груди, обхватила себя за стопы. Томас перенес вес тела на локти и ускорился. Старые пружины вторили ему ритмичным скрипом.

- Не останавливайся, - выдохнула Адрет. - Я уже скоро…

- Анза внизу, только не кричи… - ответил Томас и сделал, как она велела.

- А, если и закричу, то что? Бабушка прибежит и отругает плохого мальчика Томаса?

Баггейн зарычал, перехватил Адрет за горло и сжал, мягко скользнув пальцами в рот. Она коротко хохотнула, высунула язык и облизала их по очереди. В ответ Томас застонал и дернулся, спустив горячее семя Адрет на живот.

- Успела? - спросил, рвано выдохнув.

Она покачала головой.

- Черт, прости. Я могу…

Томас погладил бархатные бедра ладонями и попытался снова развести в стороны, но Адрет увернулась.

- Не надо, не то настроение.

Она встала, взяла со стола майку Томаса и вытерла живот.

- Теперь ты на что обижаешься? - устало спросил баггейн.

- Твоя бабушка что, никогда не трахалась?

Томас поджал губы.

- Она слепая, а не глухая. Пожалуйста, выбирай выражения.

- А то что? Можно подумать, тебя самого нашли в калрасе*. Да она радоваться должна, что у тебя есть я!

Адрет натянула шорты и, запутавшись в вороте топа, грязно выругалась. Томас не двинулся с места, только кулаки сжались сами собой, а в десны больно ударились в миг отросшие клыки.

- Считаешь, я тебя недостоин?

- Считаю, что ты слишком много думаешь не о том.

Она взяла с подоконника маску, нажала кнопку на дужке и полупрозрачный экран засветился синим, а следом по поверхности заскользили столбцы цифр и формул.

- И как это связано? Адрет, договаривай. Ненавижу, когда бросаешься словами и оставляешь меня обтекать.

- Я ничем не бросаюсь.

Она пожала плечами, лишь имитируя видимость поддержания разговора, но мысленно была уже не с ним. Маска, получив доступ к данным чипа, выводила на экран информацию гораздо более важную, чем Томас.

Или его чувства.

- Адрет…

- Мне пора, увидимся в универе.

Она послала баггейну воздушный поцелуй, и, только со второго раза справившись с замком, вышла из комнаты. Томас хотел крикнуть вслед, что, как только получит патент на свое изобретение, все изменится, но передумал.

Слова ничего не значили. По-крайней мере, не для нее. Томас распластался на кровати и закрыл глаза. Да, у него не было за плечами именитых родителей-ученых, как у Адрет. И грантов, полученных авансом тоже не было.

Ее идея, конечно, классная, но сложно осуществимая. Зачем баггейнам крылья? Им и на земле отлично живется, а вот проблема с неконтролируемым обращением - это важно.

Глава 24

Элена вернулась в пункт помощи изгоям на закате.

К ее удивлению, Кастера и Хобарда на улице не было, и когда она спустилась в подвал, а затем через коридор вышла к жилому крылу, обнаружила обоих полукровок у себя в комнате.

Вместе с Ушериз они сидели на постели сильфы.

- Ты точно сегодня первый раз играешь пон-джок? - с сомнением в голосе спросил Хобард.

Она кивнула и, заметив Элену, отложила карты.

- Ну что, устроилась?

- Да.

Элена достала из-под кровати свой рюкзак. Вещей было немного, так что со сборами сильфа справилась быстрее, чем баггейны доиграли партию.

- Нет, ты это видел!? Она опять выиграла!

Хобард в отчаянии бросил карты на покрывало, а Ушериз встала:

- Ты все-таки решила? - она округлила глаза, намекая на то, что было бы неплохо сначала выпроводить полукровок восвояси. - Сейчас?

- Да, я буду жить у… - Элена чуть не сказала “Жертвенницы”, но вовремя прикрыла рот рукой. Потом заправила прядь синих волос за ухо и добавила. - У хозяйки лавки.

- Так, ребята, Элене нужно переодеться, освобождаем помещение!

Повторять дважды сильфе не пришлось.

- Только если ты пообещаешь мне реванш, - потребовал Хобард, и Ушериз закатила глаза.

- Завтра! Будет тебе реванш после работы.

- Кастер, ты слышал? Она пообещала. До завтра, моя ясноокая. Пока Элена!

Баггейны вышли из комнаты, прикрыв за собой дверь, и сильфа рассмеялась:

- Когда это ты стала его ясноокой?

- Ой, да ну. У него каждая вторая то ясноокая, то эхароликая. Баггейн, что с него взять.

- Полукровка, - поправила Элена.

- Одно лицо, - пожала плечами Ушериз. - Подожди, он еще проявит себя в полнэхару.

- Надеюсь, ты не серьезно?

Элена знала, что как и ютулы не могли противиться солнцу и дневному окаменению, баггейны не могли контролировать трансформацию за день до полнэхару, в само полнэхару и день после.

- Не волнуйся, для них в Муунгане предусмотрены резервации, и закон Есира запрещает баггейнам находиться вне специально отведенных для обращения мест в опасные дни. Кастер говорит, профсоюз в прошлом месяце добился, чтобы работодатели предоставляли оплачиваемый отпуск в полнэхару всем баггейнам.

- Это справедливо, - Элена устало опустилась на постель. - У меня есть новости.

Она рассказала о встрече с Жертвенницей и о том, что старая Анза сразу узнала ее. О работе, которую получила и вредном баггейне, что оказался внуком сильфы.

- Как такое может быть? - удивилась Ушериз. - Со дня падения Аинин прошло десять лет, а он выглядит гораздо старше.

- Не знаю, может, приемный.

- Зачем сильфе усыновлять баггейна? - не унималась Ушериз, но Элене нечего была добавить.

- Это неважно. У нас теперь есть свой наставник - сильфа, которая прожила в Муунгане много лет и знает здешние порядки. Она сможет помочь.

- Думаешь? Ну, время покажет.

И хотя Элена ждала, что Ушериз скажет “во славу Иве”, делать замечание не стала. Слишком тяжелым оказался первый день в Муунгане, чтобы она в довесок к остальным проблемам стала сомневаться еще и в силе ее веры.

- Она сможет провести тебя во Дворец Советов?

- Нет, - вздохнула Элена. - Анза слепая.

Услышав это, Ушериз спрятала лицо в ладонях и осела на кровать напротив.

- Так значит… Изетта не солгала…

- Изетта? - не поняла Элена. - Что ты имеешь ввиду?

- Что Жертвенницы слепнут со временем, и виной тому - сок священного древа.

Элена, которая слышала об этом впервые, вскочила, пораженная до глубины души:

- Нет, вряд ли… я не думаю, это бред! Священное древо не может причинить сильфе вреда! Авина… она бы сказала, конечно, она бы не стала о таком молчать!

Ушериз выдавила из себя кривую улыбку.

- Думаешь?

- Да, я уверена, - Элена облизала губы и шмыгнула носом, чтобы не дать пролиться непрошенным слезам. - Но для твоего спокойствия спрошу Анзу.

В отличие от Элены, Ушериз свои слезы скрывать не стала.

- Я отдала крылья за право отомстить, навсегда простилась с Араэшем и… Знаешь, я ведь ей тогда не поверила. Потерять способности к магии было больно, но зрение… если они лишат меня еще и его, я не знаю, смогу ли…

Элена не дала Ушериз закончить. Так же, как и в Храме Иве при побеге Изетты, она вцепилась в единственное, что еще оставалось - в свою веру.

- Это не напрасные жертвы! Вот увидишь, Араэш будет славить наши имена в веках…

В дверь комнаты постучали, и в проеме появилась Ройя.

- Уже вернулась? Отлично, зайди ко мне.

Глава 25

Досье на Сарандиэля легло на стол Ирмины Вискард в тот же вечер.

- Желаете подкрепиться, госпожа?

Хиск, который сам нашел дорогу в арендованную в центре Муунгана резиденцию, выглядел подавленным и злым, несмотря на привычную для него отстраненность.

- Нет.

Ирмина могла бы отправить гиана на покой или вовсе отослать в Хаэкон, но не стала этого делать. Побитый сарг* куда опаснее небитого, и проявить к нему жалость сейчас, все равно что убить.

Нет, Хиск стоил того, чтобы закрыть глаза на ущемленное самолюбие.

- Лучше займись подготовкой к конференции. Через неделю я отправлюсь в квартал Точных наук, чтобы выступить с докладом для представителей других кутан, так что подготовь необходимые бумаги. А еще, - Ирмина щелкнула пальцами. - Закуски. Да, изгои обожают подачки, пусть фуршет организуют на высшем уровне, ясно?

Хиск кивнул.

- Как прикажете, моя госпожа.

Как только слуга вышел, Ирмина взяла со стола папку и села в кресло. Раскрыла на первой странице и вздрогнула, таким живым был портрет Сарандиэля.

Длинный острый нос и тонкие бледные губы, благородный овал лица и острые скулы, что оттеняла бледная кожа высокородного альва. Чистая кровь в нем была так сильна, что Ирмину кольнуло острое возбуждение от одного взгляда на гордый прищур серо-голубых глаз.

Чертов альв!

Она сомкнула веки, и перед мысленным взором предстал образ Бардола. Его алые пухлые губы и наглый язык, который знал каждый потаенный уголок ее сладострастного тела.

Ирмина тряхнула головой и прогнала непрошеное видение. Похоть не лучший советчик, по-крайней мере, не сейчас. Она скомкала портрет альва и бросила на пол.

Сарандиэль.

Принадлежность к роду не установлена.

Родители не установлены.

САБЮГ - пять - семьдесят восемь - два - шесть - девять.

Почетный гражданин Муунгана, заведующий кафедры пространственного перемещения Университета Точных Наук.

Профессор высшей категории, член ученого совета Муунгана.

Ирмина улыбнулась - перечень регалий альва поражал воображение и наводил на определенные мысли. Во славу великого Иве, их знакомство на границе было ничем иным, как провидением стихий.

Ирмина еще раз внимательно перечитала собранную слугой информацию, включая расписание открытых лекций и часы работы кафедры. План, который до этого лишь смутно вырисовывался в ее сознании, с каждой минутой обретал все более четкие очертания.

Она хотел заручиться поддержкой Совета и добиться аудиенции у Есира? Проще всего это было сделать через Сарандиэля. У Ирмины не было и тени сомнения в том, что заносчивый альв падет к ее ногам.

Нужно лишь понять, в какой плоскости лежит его собственный интерес, и намекнуть, что с ее помощью он легко сможет получить желаемое. В конце концов, не альвы ли спровоцировали сильф на восстание против Муунгана?

История могла сколько угодно чернить наивных крылатых, но Ирмина была уверена - без вмешательства высокородных не обошлось.

Она облизала губы и закрыла папку, а потом рассмеялась. Играть с альвом было опасно, но когда гиана пасовала перед трудностями? Она позвонила в колокольчик, и через минуту на пороге появился Хиск.

- Принеси мне все, что сможешь достать про историю строительства Муунганских тоннелей. Завтра в девять я должна быть в квартале Точных наук, без опозданий, - подчеркнула Ирмина, и он поклонился. - И еще, найди мне магазин женского платья. Лучший в этом забытом стихиями месте и запиши на примерку сегодня.

Хиск поклонился еще ниже, и гиана, которая знала, что выполнить последнее поручение будет очень сложно, добавила:

- Смотри не подведи, я рассчитываю на тебя, Хиск.

Старый слуга выпрямился с оскалом вместо улыбки.

- Экипаж будет подан через полчаса, госпожа.

Он вышел, а Ирмина улыбнулась.

Гианы, баггейны, альвы… была ли разница, носил обладатель члена крылья, рога или острые клыки с когтями? Стоило дать ему цель, обусловленную ее желанием, как все становилось на свои места.

Они были созданы служить, так же как Ирмина - требовать, скандалить и подчинять. Так или иначе, Сарандиэль ничем не отличался от того же Бардола. Возьми его за яйца, и альв станет послушной марионеткой в ее руках.

Отбросив папку, Ирмина позволила себе расслабиться, и пустила в ход пальцы. Она возьмет свое, лаской или из-под палки, но Есир примет ее в Совет Муунгана и вернет гианам несправедливо отнятые права.

Глава 26

Мадам Гоглот на лекцию Сарандиэля не пришла.

То ли забыла, то ли костюм не успела доделать в срок, только сам альв этому факту был несказанно рад. В его воображении нескладная ютула в не менее громоздком облачении привлекла бы к себе лишнее внимание, чего Сарандиэль стерпеть не смог.

Когда он вещал с платформы у доски, с воодушевлением облекая свои идеи в слова, подкрепленные формулами и точными математическими расчетами, все внимание должно было принадлежать ему.

А с учетом того, что больше шестидесяти процентов его студентов составляли ютулы или их полукровки, альв не сомневался - мадам Гоглот со своим недоделанным изобретением, все испортит.

Сумерки еще не опустились на Муунган, но аудитория уже была набита битком. Cредних размеров амфитеатр в подвальном помещении с его идеальной акустикой и расположением, подходил для чтения как нельзя лучше.

И хотя альв не испытывал особой любви к закрытым, лишенным неба пространствам, почти стопроцентная посещаемость того стоила. Молодые ютулы все прибывали, и за шорохом крыльев Сарандиэль слышал восторженные возгласы:

- Ах, какой же профессор красивый!

- Вы слышали про электрический двигатель для экипажей? Его изобрел инан* Сарандиэль!

- Альвы прекрасны, но профессор… как бы я хотела попасть к нему на пересдачу…

Сарандиэля забавляли томные вздохи старшекурсниц и неподдельный научный интерес их товарищей, которые за природной красотой альва видели пытливый ум и беспрецедентную изобретательность.

- Кутаны, приветствую вас на первой лекции в этом сезоне. Начинаем через пять минут.

Сарандиэль взял в руки указку, когда в аудиторию ворвался полукровка баггейн с другом.

- Здравствуйте, профессор, - сказал Томас, доставая из сумки затасканную тетрадь. - Уделите мне пару минут перед началом лекции?

Баггейн был одним из лучших его студентов. Целеустремленный, амбициозный, не лишенный изобретательской жилки, но крайне не собранный и ленивый.

Сарандиэль достал из нагрудного кармана пиджака часы на длинной цепочке и произнес:

- У вас есть ровно три минуты, Майнард.

- Я немного усовершенствовал формулу, которая отключает доминантный ген, реагирующий на фазы цикла Эхары, - затараторил Томас. - Это позволило немного увеличить время действия сыворотки…

- Но? - терпеливо спросил Сарандиэль.

- Но добавило парочку незначительных побочных эффектов, - неуверенно добавил он.

- Побочных? И каким же научным путем вы их обнаружили, позвольте спросить?

Томас бросил опасливый взгляд в сторону друга, который стоял рядом безвольный, словно лямлия, и профессор понял все без слов.

- Математическую модель выстраивали?

- Да, откат прогнозирую через сутки, сыворотка по-прежнему выводится с мочой в полном объеме…

- Как безответственно, - фыркнул Сарандиэль, но все равно забрал тетрадь Томаса, чтобы бегло просмотреть выписанные им формулы. - Вы должны немедленно отправить его в резервацию. Об этичности проведения исследований мы поговорим позже.

- Но профессор, а как же ваша лекция? Я хотел...

- Немедленно, Майнард! Впрочем, вы можете остаться… если готовы к искам о причинении тяжкого вреда здоровью, что несомненно последуют от покусанных ютул. И еще к встрече с квотой защиты прав и свобод муунцев за проведение незаконных тестирований своих изобретений.

- Я вас понял, профессор, - Томас кивнул и, сграбастав друга в охапку, пулей вылетел из аудитории, забыв про тетрадь.

Сарандиэль открыл верхний ящик стола и смахнул рукопись, про себя отметив при первой же возможности превратить ее в кучку пепла и золы. Исследования Томаса не должны были бросить тень на его репутацию наставника.

- Итак, мы начинаем.

Альв хлопнул в ладоши и повернулся к аудитории спиной.

- Основы скоростного перемещения между городами. Сегодня речь пойдет о возможностях, которые предоставляют нам механизированные машины, позволяющие сокращать время нахождения в пути. Экипажи, лифты - все это давно и прочно стало частью нашей повседневной жизни. Но что если я скажу вам, что это только начало, и Муунган может…

- О, как неловко… прошу простить меня за опоздание, профессор.

Сарнадиэль обернулся, и полы его пиджака взметнулись в воздух, как и внутренности, что сжались от одного только звука ее голоса.

Ирмина улыбнулась, и пухлые алые губы обнажили хищные клыки. Черные волосы были распущены и струились вдоль безупречного тела, затянутого в платье цвета греха: темно-красного, полностью закрытого, но оттого еще более сексуального.

Бледная кожа сияла в искусственном свете ламп под потолком.

Она наслаждалась его замешательством даже больше, чем произведенным на аудиторию эффектом.

- Вы позволите?

Ирмина отбросила волосы на спину, и Сарандиэль, наконец, вернув над собой контроль, ответил:

- Прошу вас, Ирмина Вискард.

Глава 27

Профессор Сарандиэль вовремя напомнил Томасу о последствиях. Увлеченный испытаниями, баггейн забыл об осторожности, и не только пропустил интересную лекцию, но и остался без помощника.

Бросать одурманенного сывороткой баггейна одного было совестно, но до следующего полнолуния оставалось полторы недели, и Томас не мог просто выкинуть их из жизни.

Мы все делаем выбор, и Форнан сделал свой, когда согласился на роль подопытного. В резервации о нем позаботятся лучше, чем где бы то ни было, тут профессор был прав.

Томас сверился с часами: возвращаться в Университет не имело смысла, лекция инана Сарандиэля уже закончилась, поэтому он отправился домой выполнять поручение Анзы.

На чердаке было пыльно и тепло. Распахнув настежь два узких окна, Томас пустил внутрь влажный вечерний воздух с реки и, не особо утруждая себя выбором места, бросил на пол свернутый в рулон ковер.

Плотные серые пылинки взметнулись в воздух, и он трижды чихнул, в душе кляня незнакомку.

- Что ты делаешь?

Стоило о ней подумать, как Элена тут же появилась рядом. В тех же джинсах и футболке, в которых он видел ее днем.

У нее что, нет другой одежды?

- А на что это похоже? - спросил Томас, садясь на корточки и пытаясь распутать узел на веревке, что удерживала ковер в свернутом состоянии.

- Анза сказала, что я могу остаться здесь.

- Можешь, - баггейн кивнул, не поднимая головы. - Только бабушка для тебя инан Анза, не забывай.

Инан подразумевало вежливое уважительное обращение к кутане, что была выше по статусу или возрасту. Элена знала об этом, но все равно не смогла сдержать улыбки.

- Спасибо за подсказку, но я как-нибудь сама со всем разберусь.

Томас фыркнул и встал, так и не распустив узел.

- Отлично, вот и разбирайся, - он подошел к лестнице и, не оборачиваясь, ткнул большим пальцем в сторону. - Матрас вон там.

И оставил Элену на чердаке одну.

Сильфа фыркнула и осмотрелась, прикидывая, с чего начать. Было очевидно, что с уборки. Она поставила рюкзак с вещами у стены и убрала волосы повыше.

Разбирать завал начала с угла, где был свален ненужный в быту хлам и другие вещи. Освободив его, Элена утерла пот со лба, а потом оглянулась на дверь чердака и прислушалась.

Тишина.

Сильфа распустила шнурки и сняла красные кеды. Стянула носки и блаженно пошевелила пальцами, наслаждаясь свободой. Потом закатала джинсы до колен и, откопав в ворохе вещей небольшой таз и пару ненужных тряпок, спустилась на кухню за водой.

Инан Анза была в лавке. Элена слышала, как она раздавала Томасу указания, что куда положить или поставить. Баггейн ворчал, но слушался ее беспрекословно, и Элена улыбнулась про себя.

Томас любил бабушку, и его забота была искренней и настоящей. Не желая быть замеченной, сильфа вернулась на чердак и принялась отмывать обшитые деревянными панелями стены и пол.

Она трижды бегала менять воду, и один раз даже столкнулась с Анзой в коридоре, но старая сильфа ничего не сказала. Словно и так все поняла - лишившись дома и будущего, Жертвенница остро нуждалась, пусть в маленьком, но своем уголке. Где можно было отдохнуть и, самое главное, не бояться быть собой.

Когда полы высохли, Элена расстелила ковер. С узлом справилась не без помощи магии, но заклинание распутывания было таким простым и незначительным, что вряд ли могло привлечь чье-либо внимание.

Стопы утонули в мягком ворсе, и она задрожала, так похожи были эти ощущения на то, что Элена испытывала в Араэше, когда ступала на мягкий после дождя мох.

Она закрыла лицо руками, позволяя слезам пролиться сейчас, а не в будущем, где слабость могла ее подвести, и не без труда втащила на ковер матрас. Мелкие крупицы пыли заполнили собой все пространство вокруг, и Элена пару раз от души чихнула.

- Вот, держи. Это Анза сказала передать.

Томас поднялся на чердак со стопкой свежего постельного белья, одеялом и подушкой. Оценил цепким взглядом чистые окна и пол, аккуратно разложенные за ширмой на другом конце чердака ненужные вещи и матрас, который хрупкая кутана все-таки умудрилась положить на место поверх ковра, как и хотела Анза.

И откуда только узнала? Или они успели сговориться за его спиной?

- Спасибо.

Элена взяла белье и, так как Томас не спешил уходить, стала молча заправлять матрас.

- Анза хоть и слепая, - наконец выдавил из себя баггейн. - Но далеко не глупая и все замечает. Так что… если решишь что-нибудь украсть или спрятать, имей в виду, это сразу вскроется.

Элена встрепенулась.

- Я бы и в жизни не подумала!

- Ага, а я тебя предупредил.

Томас ушел, а сильфе жутко захотелось отправить ему вслед заклинание, чтобы пригорело в одном месте! Но она сдержалась. Закончила устраивать импровизированное ложе и растянулась на матрасе.

Белье пахло свежестью цветов и было холодным и хрустящим на ощупь, что неизбежно возвращало сильфу мыслями в Араэш. Туда, где не осталось никого, кто бы ждал ее или скучал.

Глава 28

Тисаимон, оплот альвов

резиденция Торверона

за три дня до названных событий

В гостином зале пахло выпечкой и сладким соком уриана.

Званый обед, который Торверон устраивал каждую третью неделю месяца, подходил к концу.

- Да будет ум ваш светлым, а дух спокойным.

Знать Тисаимона всегда прощалась первой.

Высокородные альвы беспрекословно исполняли капризы своего владыки, но не дольше, чем того требовал этикет. Делить трапезу с представителями других кутан, даже если они представляли лучшие умы Муунгана и полуострова в целом, было выше их сил.

Гордыня - страшный порок, но железная воля Торверона была еще страшнее. Глава Тисаимона чтил заветы Иве и оберегал чистоту крови, но, в отличие от тех же сильф, предпочитал сохранять трезвость ума, а потому не считал разумным отрицать естественное течение жизни.

Силу могла обеспечить лишь информация, а та, в свою очередь, должна была быть достоверной. За достоверностью следили многочисленные шпионы Торверона, а вот факты владыка предпочитал собирать лично.

За вкусной трапезой и дружеской беседой, где сама атмосфера праздника располагала к доверию.

- Муунган не перестает меня удивлять, - сказала высокая светловолосая ютула.

Она была почетным гостем Торверона с тех времен, когда сильфы еще не помышляли о нападении на город Есира, и среди других ютул выделялась крыльями, сплошь покрытыми татуировками.

- Не томите, дорогая Гулиэльм, чем Есир успел поразить вас на этот раз? - спросил Торверон, жестом приказывая служанке обновить бокал ютулы.

- Ходят слухи, - доверительно начала она. - Что в этом году научная конференция Муунгана готовит нам немало сюрпризов.

- Каких, например? - спросил белокурый альв, который занимал за столом почетное место по правую руку от Торверона.

- Колонизация Эхару, - улыбнулась Гулиэльм.

Присутствующий за столом баггейн, сутуловатый, но крепко сложенный, хрипло рассмеялся:

- Нашли с чего удивляться, крылатая вы наша. Сначала нужно решить проблемы Бринзана, коих тьма, а уже потом замахиваться на далекие дали.

- Странно слышать это от кутана, для которого проблема Эхару более чем актуальна, - парировала Гулиэльм. - Вполне возможно, колонизация позволит баггейнам раз и навсегда закрыть вопрос смены ипостаси.

- Хочешь сплавить нас в резервации на другую планету!? - взревел Кирцалс, и Торверон рассмеялся.

- Дорогой друг, Эхару не планета, а спутник. И, конечно, никто не заставит вас покорять открытый космос, я прав, инан Сарандиэль?

Глаза присутствующих уставились на белокурого альва. Подавив улыбку, он коснулся пальцами изящной ножки бокала.

- Я видел программу конференции и, да, Гулиэльм, в списке представленных работ есть та, что видит будущее Бринзана за пределами полуострова.

- Я так и знал!

Кирцалс хлопнул широкой ладонью по столу, а Сарандиэль взял паузу и, только дождавшись, когда баггейн перестанет ворчать, продолжил:

- Однако, куда больший интерес, на мой взгляд, представляет другая работа, которая призывает смотреть не на звезды, а нам с вами под ноги.

Гости загомонили все разом, гадая, что имел в виду альв, но Сарандиэль отметал все предложенные варианты до тех пор, пока не заговорил Торверон:

- Глубже неба может быть только море Хага.

- Вы правы, владыка, - альв с почтением поклонился. - Моя студентка разработала костюм, который в будущем позволит кутанам лучше изучить морское дно.

- В пору вспомнить легенды о наядах, - хохотнула Гулиэльм. - Вспомнить и испугаться.

- Испугаться рыбы? - возмутился Кирцалс. - Кто в здравом уме станет бояться рыбы?

- Наяды не совсем рыбы, - попытался возразить Сарандиэль, но захмелевший баггейн явно вошел во вкус.

- Ходи по земле и не суйся за острые скалы, - он вытер руки салфеткой. - И дело с концом. Ни одна наяда, если они, конечно, существуют, не сможет с помощью одного лишь рыбьего хвоста заявиться на сушу, - баггейн сжал кулак и напряг внушительного размера бицепс. - Но, даже если это случится, мы без проблем обеспечим им радушный прием.

- Бросьте, Кирцалс, - отмахнулась Гулиэльм. - Вам бы только искать драки! Неужели одной войны было мало?

Баггейн насупился и больше никто не вымолвил ни слова. Разговор, начавшийся вполне невинно, вернулся к тому, о чем никто не хотел вспоминать, но, тем не менее, каждый раз так или иначе возвращался.

К ночи падения Аинин.

- Благодарю за ужин, друзья, - Торверон встал, прерывая затянувшееся молчание, и гости поднялись ему на встречу. - Пусть дорога домой будет легкой, а послевкусие от нашей беседы приятным.

Голос альва, глубокий и сострадательный, дотянулся до самых тайных струн души присутствующих. Лицо Кирцалса разглядилось, смягчились глубокие заломы у переносицы, Гулиэльм улыбнулась и раскрыла Торверону свои объятия.

Глава 29

- На этом все, спасибо за внимание.

Сарандиэль завершил лекцию с шиком: электрический двигатель привел в движение экипаж не больше его ладони в длину и без проволочек прокатил по улицам миниатюрного города.

Студенты были в восторге. Ирмина удостоила Сарандиэля лишь намеком на улыбку, но даже это дернуло его нутро вверх, наполнив голову сладким желанием добиться победы во что бы то ни стало.

- Профессор, можно вопрос?

Студенты обступили Сарандиэля, и он не без удовольствия погрузился в мозговой штурм, что напитал его проект новыми идеями и подтолкнул к более глубоким размышлениям.

Альв обожал пытливых студентов, что не принимали разработки на веру, и сами докапывались до сути, подвергая все увиденное сомнению. С ними было невыносимо сложно, приходилось спорить и доказывать свою правоту, но только в пылу жарких дискуссий рождалась истина.

И проявлялись изъяны, которые, увы, шли с великими научными открытиями рука об руку.

Наконец, большая часть студентов разошлась, довольная полученными знаниями, и в аудитории остались трое - дотошная ютула, Сарандиэль и Ирмина.

Альв время от времени ловил на себе пытливый взгляд гианы, и догадки о ее пребывании в университете сводили с ума. Плотская часть видела причину в нем самом, но разум кричал, что гианы по степени коварства ни в чем не уступали альвам, и ему нужно было оставаться начеку.

- Инан Сарандиэль, спасибо за лекцию, это было волшебно, - ютула осеклась, покраснела и потупила взор. - То есть, я хотела сказать научно, то есть круто… ммм, познавательно. Извините.

Она оставила на профессорском столе коробку с конфетами и убежала прочь, так и не увидев его снисходительной улыбки.

- Браво!

Ирмина с нарочитой оттяжкой выдала горсть аплодисментов и закинула ногу на ногу. Алая ткань натянулась, так что в разрезе мелькнула бледноя кожа бедра.

- Приятно знать, что вы все же миновали квоту охраны границ. Добро пожаловать в Муунган, чем могу быть полезен?

- Моя семья спонсирует исследования Университета Точных Наук. После вашей посильной помощи на границе, я захотела собственными глазами убедиться, что деньги расходуются на стоящие проекты.

Сарандиэль взял в руки прототип экипажа на электрической тяге, переключил выключатель и поставил в начало кукольной улицы. Почти бесшумно колеса пришли в движение, и машина проехала отмеченный участок пути меньше, чем за десять секунд.

- Вы хотите обсудить приобретение прав на патент?

- Нет.

Ирмина сложила руки на коленях. Она ответила Сарандиэлю так тихо, что ему пришлось подойти ближе, чтобы продолжить диалог, в то время как сама гиана не сочла нужным даже подняться.

Осознав ошибку, Сарнадиэль разозлился, но аромат ее духов подействовал на него сильнее, чем любой афродизиак.

- Но мне понравилась эта идея. Думаю, представители других кутан поддержат вас в стремлении пустить электро экипажи в массовое производство. Со своей стороны могу предложить финансовую и правовую поддержку.

- Это единственная причина, по которой вы почтили меня своим присутствием?

- Нет.

И снова это резкое, колкое отрицание. Сарандиэль сглотнул, когда Ирмина встала и, будучи на ступень выше, снова посмотрела на альва сверху вниз, словно он был недостоин целовать следы ее ног.

- Это мой первый визит в столицу наук, - соврала гиана. - Город большой, а я в нем совершенно одна… - Ирмина вздохнула. - Мне нужен друг.

Она спустилась на ступень ниже, так что теперь они были с Сарандиэлем одного роста. Алые, наполненные страстью глаза напротив холодных бледно-голубых очей альва.

- Организуете мне экскурсию по Муунгану?

- С радостью.

- Замечательно, тогда до завтра?

Сарандиэль кивнул и, когда Ирмина протянула ему бледную ладонь, коснулся губами идеальных длинных пальцев.

- До завтра.

Гиана ушла, оставив после себя аромат страсти и сладких духов, а Сарандиэль, усилием воли подавив пульсирующее в паху наваждение, вернулся к столу. Открыл подарок студентки и, выбрав из коробки самую кислую конфету, раскусил, наслаждаясь вкусовыми судорогами, которым потребовалось не больше пяти секунд, чтобы привести его в чувство.

Альв сел за стол, открыл верхний ящик стола и, сдвинув в сторону тетрадь Томаса, достал научный журнал. Пролистал примерно до середины и, найдя нужную страницу, прочертил пальцем до знакомого имени.

Следующая неделя, в шесть часов пополудни. Ирмина Вискард будет выступать с докладом перед Советом Муунгана. Тема: “Равные условия жизни, труда и возможностей для гиан”.

Сарандиэль откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Теперь понятно, почему она выбрала другом именно его.

Хитрая гиана. Красивая и опасная бестия.

И все же день, когда он встретил ее на границе, смело можно было назвать лучшим в его жизни.

Сарандиэль потянулся.

Гиана хотела поиграть? Что ж, он ей не откажет.

Глава 30

Сарандиэль понимал, что простой экипаж для Ирмины не подойдет, поэтому выбрал улучшенную модель с панорамной крышей и удобными длинными диванами.

Роскошь стоила денег, но он записывал потраченное не как потери, а как вложение в перспективный фонд, который принесет дивиденды только со временем.

Сарандиэль был у порога ее двухэтажного пентхауса, по архитектуре так похожего на привычные гианам каменные дворцы, за десять минут до назначенного срока, но она все равно заставила его прождать еще пятнадцать.

Альв отнесся к этому спокойно.

В других обстоятельствах опоздание было бы воспринято им как личное оскорбление, но только не от Ирмины Вискард. Гиана проверяла степень его лояльности, провоцировала на агрессию и думала, что простыми маницуляциями сможет подчинить гордого альва себе?

Сарандиэль в глубине души смеялся, но предпочитал не разубеждать Ирмину в собственном всесилии. Она хотела получить его на побегушках, что ж, он будет бегать за ней до тех пор, пока гиана не привыкнет к его вниманию.

А, потом…

Ирмина появилась на пороге дома в сопровождении слуги. Старый, похожий на иссохший ствол дерева, он помог гиане спуститься по ступеням, хотя со стороны могло показаться, что помощь требовалась ему самому.

Сарандиэль вышел из экипажа и открыл перед Ирминой дверь.

- Добрый вечер, вы ослепительно прекрасны сегодня.

- Добрый, Сарандиэль. Это мое обычное состояние.

Гиана не удостоила его и взглядом. Если в понятии Ирмины именно так заводят друзей, то у наследницы состояния Вискард явные проблемы с налаживанием социальных связей.

Альв не стал отвечать на колкость. Захлопнул дверь и под тяжелым взглядом ее слуги сел на свободное сидение рядом, обойдя экипаж с другой стороны.

Водитель тронулся, и Ирмина, которая для ознакомительной экскурсии выбрала черное кружевное платье с открытыми плечами и массивное колье с алым рубином в обрамлении бессчетного количества золотых нитей, спросила:

- Что вы приготовили для меня, дорогой друг?

Почувствовав, как холеные пальцы сжали его запястье, Сарандиэль улыбнулся:

- Поскольку вас нелегко удивить, позволю себе оставить наш маршрут в секрете.

- Вы же понимаете, что это невозможно? - спросила Ирмина, поглаживая его запястье.

- Почему? - спокойно уточнил альв.

- Я вам просто не позволю… - она прервала фразу улыбкой. - Иметь от меня тайны.

Сарандиэль не выдержал и вернул ей улыбку.

- Не считаете, что незнание иногда во благо?

Ирмина рассмеялась.

- Сила в знаниях. И нет такого незнания, которое могло бы принести мне благо. Или кому бы то ни было еще.

Сарандиэль на это ничего не ответил.

Если бы чистокровная Ирмина Вискард узнала, что высокородный Сарандиэль на самом деле альв лишь на половину, вряд ли позволила себе такую вольность, как поездка с ним по городу или неловкие прикосновения.

- Все относительно, это я вам как ученый говорю.

- Кстати, об ученых. Я получила ваши чертежи и уведомила отца о своем намерении заключить договор на производство нового вида экипажей. Когда совет семьи примет решение, вы получите на подпись свой экземпляр договора.

- Буду ждать с нетерпением.

Изначально Сарандиэль думал продать свои идеи и разработки баггейнам, для которых медленные паровые экипажи были карой небесной, но у Вугмалакской знати не оказалось достаточно средств.

Что ж, гианы в этом вопросе могли дать фору кому угодно. Чего только стоило платье Ирмины, не говоря уже об украшениях.

Экипаж остановился напротив круглой стеклянной башни, шпилем упирающейся в облачное небо.

- Что это? - спросила Ирмина, когда альв помог ей выйти на улицу.

- Первое место в списке локаций на сегодня. То, что поможет тебе лучше узнать Муунган.

Они вошли в полностью прозрачный холл. Несмотря на жару, внутри было прохладно. Предложив Ирмине опереться на предплечье, Сарандиэль сказал:

- Еще один мой патент. Хладогенераторы.

- И зачем они нужны? - в голосе сквозило пренебрежение, но альв знал, что оно было напускным.

- Для обеспечения комфортных условий жизни в помещениях во время жары. Хочешь знать, как они устроены?

- Не очень, - усмехнулась гиана.

Лифт открыл двери, пропуская обоих внутрь. Эльв нажал кнопку последнего этажа, и они стали медленно подниматься наверх.

- Я не помню, когда мы перешли на ты.

Сарандиэль улыбнулся, понимая, что рискует, и не в силах отказать себе в этом проявлении силы:

- Сейчас, мой друг.

По мере того, как лифт поднимал их все выше и выше, панорама Муунгана раскрывалась перед глазами, подобно подробнейшей из существующих карт.

Широкие проспекты с высоты птичьего полета были похожи на ровные стройные ниточки, которые путались на перекрестках и уходили вдаль, теряясь за туманной дымкой горизонта.

Глава 31

История Хаэкона, древнейшего города полуострова Бринзан, началась семь веков назад, когда великий Харгануду, чьим прямым потоком была Ирмина, обменял способность к перевоплощению на залежи золота и самоцветов.

И если Муунган являл миру градостроительного монстра, чей облик был уродливым, словно новорожденный сарх*, и менялся от квартала к кварталу, то Хаэкон славился единообразием красоты широких улиц и площадей.

Пока остальные города полуострова, молодые и неокрепшие, ютились вдоль притоков Таарт, ее родина возводила замки с острыми пиками дозорных башен, мостила широкие проспекты булыжником и строила кварталы гротескных, но прекрасных каменных домов. С прохладными арочными переходами и парками за высокими стенами, в тени которых можно было легко укрыться и утолить свою жажду.

Хаэкон был полон силы и тайн.

Ни альвы со спрятанным в лесной глуши Тисаимоном, ни баггейны с отставшим в техническом плане Вугмалаком, ни даже Гхихлец ютул, что крылатые вырезали в теле скалы, не могли сравниться с ним в красоте и силе.

И вот, двадцать пять лет назад в русле Таарт, что подковой изгибалась в самом сердце Бринзана, возник Муунган.

Город изгоев, который принял в свои объятия брошенных на произвол судьбы полукровок, впитал их знания и опыт, с нуля выстроил собственную систему правил и громогласно заявил о себе другим, внушив чистокровным кутанам отвращение и ужас.

Ирмина видела у своих ног результат труда Есира и преданных ему муунцев.

Переливающийся всеми оттенками неона центр, чьи башни из стекла и железа вырастали под самые облака, пугая перелетных птиц. Башни, в отражении которых жил своей жизнью никогда не спящий Муунган.

Широкие проспекты закатанных в асфальт улиц и гулкое Нутро, откуда на поверхность то и дело вырывались клубы пара и стук летящих по рельсам колес.

Белое пятиэтажное здание Дворца Советов, по форме напоминавшее кольцо, с просторным внутренним двором, где мощеные камнем тропинки петляли среди причудливых статуй, и множеством отдельных строений, включая комплекс ратуш, принадлежавших резиденции Есира.

Квартал Точных наук во главе с Университетом с высоты птичьего полета выглядел, как гигантский многомерный лабиринт с четырьмя башнями, соединенными между собой многочисленными переходами и тоннелями.

Головоломка из стекла, камня и железа, прекрасная в своем хаосе, не лишенного логики.

На подземных этажах и на поверхности располагались общежития баггейнов, ютул и полукровок, на первых уровнях башен - лаборатории и ученические комплексы с лекториями, амфитеатром и собственной обсерваторией.

Средние этажи отдали под преподавательские кабинеты, а апартаменты над ними тем, чьи изобретения способствовали процветанию и развитию науки Муунгана: молодым ученым.

У квартала даже была своя интерактивная карта, но бывалые студенты обходились без нее.

- Как можно не потеряться в этом лабиринте? - спросила Ирмина, наблюдая, как из окна одной из башен вылетел ютул и, совершив показательный круг над кварталом, скрылся за горизонтом.

- Муунган любит точность и логику, - ответил Сарандиэль. - То, что она не прослеживается при первом взгляде не значит, что ее там нет.

- Изворотливых дел мастер, - хмыкнула гиана, и перевела взгляд на квартал баггейнов, где извивалось в самом широком мест полноводное русло Таарт.

На мгновение Ирмине показалось, что она слышит соленый запах далекого моря, на берегах которого никогда не была.

В отличие от квартала Точных наук Доки имели широкие проспекты и малоэтажную застройку. Многоярусную, с большим количеством труб и разноуровневых крыш, по которым любили бегать, соревнуясь в ловкости, молодые баггейны.

Квартал походил на причесанный против шерсти загривок сарха, такой плотной и колючей была застройка Доков. Резервация отделяла квартал от основной части города четырех метровым забором с колючей проволокой поверх, а также единственным во всем Муунгане зеленым парком.

Считалось, что присутствие густого леса благотворно влияет на обратившихся и помогает им справиться с жаждой убийства. Но так было не со всеми. На территории резервации находились три белых корпуса с одиночными комнатами за метровыми стенами без окон, в которые помещали молодых и особенно буйных баггейнов.

Их же ставили на учет в квоте охраны городского правопорядка.

- Ты был во дворце? - спросила Ирмина, наблюдая за сменой караула у главных ворот.

С этого расстояния она даже со своим острым зрением не могла различить знаки отличия охранников, но хорошо видела их лица. Все, как один, баггейны. Сильные, выносливые и до тошноты преданные идеалам Есира.

- Неоднократно.

Сарандиэль встал рядом и закинул руку на парапет. Он был так близко, что Ирмина слышала терпкий древесный запах парфюма, что смешивался с естественным ароматом кожи альва и обволакивал ее рецепторы невидимым облаком.

- Ты пытаешься меня соблазнить?

Ирмина повернула голову, и четко очерченные темные брови сошлись к переносице. Сарандиэль пожал плечами.

- Нет, не пытаюсь, - он выждал паузу. - А вполне осознанно соблазняю.

Глава 32

- Я хочу сегодня, - сказала Ирмина, не глядя на Сарандиэля. - Сможешь?

Она не проявила интереса к величественным каменным сооружениям квартала гиан, не стала восхищаться просторными террасами ютул, где нельзя было понять, стоит перед тобой статуя или живая, обращенная в камень, кутана.

Внимание гианы не захватило ничего из красот Муунгана, кроме дворца. Возведенного вокруг Источника силы белого здания круглой формы с острой крышей и шпилями многочисленных ратуш.

Сарандиэль впервые в жизни испытал странное чувство: укол от осознания того, что тебя нагло используют.

- Нет, это невозможно.

- Даже для тебя?

Альв задержался взглядом на белых клыках, что обнажили алые губы, на нежной ложбинке под носом и острых скулах. И холодных красных глазах, в которых, тем не менее, плескалось желание.

Но не плотское, так мучавшее самого альва, а хищное, продуманное желание подчинить и сломать.

Желание власти.

- Даже для меня, - эхом повторил Сарандиэль, и Ирмина издала разочарованный смешок.

- Прощай.

Она развернулась, чтобы уйти, и длинные черные волосы хлестнули Сарандиэля по лицу. Словно очнувшись от морока, он по-новому взглянул на крышу и город под ногами. И на гиану, что решила, будто достаточно сильна, чтобы тягаться с ним.

Сарандиель выбросил вперед руку и, перехватив Ирмину за шею, притянул к себе. Сжал ее подбородок пальцами и впился губами в губы, так что зубы стукнули друг о друга, а на язык хлынула солоноватая кровь.

Гиана зашипела и попыталась вырваться, но он лишь крепче сжал ее в объятиях. Поняв, что силы неравны, и самой ей не выбраться, Ирмина впилась зубами в нижнюю губу Сарандиэля.

И снова между ними брызнула кровь.

Гиана втянула ее в себя, глотая с каким-то диким остервенением. Пальцы впились в длинные белоснежные волосы, и теперь уже сам альв, даже если бы захотел, не смог от нее оторваться.

Ирмина толкнула Сарандиэля к парапету, и, когда его спина уперлась в каменные перила, издала стон, больше похожий на рычание. Губы саднили и разорванная клыками плоть пульсировала, но он скорее предпочел шагнуть вниз, чем отпустить ее сейчас.

- Грязный альв, как ты посмел!

Гиана дернулась, уперлась руками в грудь Сарандиэля, и ее бешеный, наполненный кровью и возбуждением взгляд, сказал ему больше, чем злой и острый язык.

- Будешь моей, - прошептал альв, отвечая слабостью на силу.

Ирмина зло рассмеялась.

- Никогда!

Ее упрямство разозлило Сарандиэля, но и придало гиане сил. Извернувшись, она наотмашь ударила его по лицу.

- Запомни этот вечер, альв. И эту крышу, - гиана выпрямилась и облизала окровавленные губы. - Когда Ирмина Вискард отказала тебе.

- Запомни этот вечер, гиана. И эту крышу, - Сарандиэль улыбнулся. Порванные губы пульсировали болью, но он бы отдал сотни лет своей жизни, чтобы пылать в этой огненной страсти вечно. - Когда, целуя, альв поил тебя своей кровью.

Ирмина оскалилась.

Край платья взметнулся подобно крыльям, когда она развернулась, чтобы уйти, и Сарандиэль достал из нагрудного кармана платок, который приложил к порванной губе.

Так или иначе, но гиана вкусила его крови.

Будь он чистокровным альвом, а не на половину баньши, уже этой ночью мог явиться Ирмине во сне. И все же теперь, даже с половиной магического потенциала своей кутаны, он мог влиять на ее мысли и чувства на расстоянии.

Коварная гиана пала жертвой собственной гордости и злости.

Кровь понемногу остановилась, и альв нащупал языком два аккуратных прокола. Воспоминание вновь разлилось по телу желанием, и Сарандиэль вернулся к лифту.

Ирмина не поедет ко Дворцу Советов на ночь глядя. Скорее всего, она отправится домой. Самым правильным будет перехватить гиану на пороге и… альв прикрыл глаза, справляясь с собой, но в душе уже поднялась черная волна похоти.

Разум подсказывал, что нужно дать Ирмине время остыть, а выпитой крови усвоиться, чтобы закрепить связь, но тело… тело Сарандиэля жаждало лишь одного - обладать строптивой гианой здесь и сейчас.

Как и следовало ожидать, она забрала экипаж. Перейдя на другую сторону улицы, альв поднял руку, и остановил другой, за рулем которого сидел хмурый и ужасно волосатый баггейн.

До полнэхару была неделя, и Сарандиэль спокойно сел на заднее сидение, назвал адрес дома Ирмины и откинулся на спинку. Перехватить ее у входа он уже не успеет, на порог гиана его вряд ли пустит.

Значит, придется удивлять.

Сарандиэль расплатился с водителем экипажа и пристально осмотрел дом, в котором поселилась Ирмина.

Серо-каменный особняк с большими окнами в два этажа. Ее комната должна быть самой большой - и словно в ответ на его мысли в окне напротив зажегся свет.

Сарнадиэль перебежал улицу и нашел пожарную лестницу. Подпрыгнул и подтянулся на руках, поражаясь сам себе.

Глава 33

Мадам Гоглот знала, что испытания не всегда проходят так, как запланировано, и терпеливо ждала, когда с большей части ее лица сойдет окаменение.

Благо, оплошность не задела верхней половины, и ютула могла свободно двигать глазами, но вот нижняя - это оказалось неприятнее всего - застыла в весьма неудобном положении: с высунутым языком и приоткрытыми в форме буквы “о” губами.

Шея тоже частично засветилась, поэтому мадам Гоглот испытывала некоторые трудности при взаимодействии с предметами. Она взяла в руки ручку и блокнот и, за неимением возможности продиктовать свои мысли в маленькую коробочку со звучным названием голософон, написала:

- Ультрафиолетовое излучение охватывает диапазон длин волн от 100 до 400 наномикрон оптического спектра электромагнитных колебаний. Доподлинно известно, что полное окаменение вызывают даже незначительные попадания солнечных лучей на кожу. В ходе исследований мною были выявлены непрозрачные материалы, препятствующие прохождению ультрафиолета и позволяющие ютулам вести полноценный дневной образ жизни, однако…

Мадам Гоглот набрала в легкие побольше воздуха и почувствовала, как трескается вокруг шеи и нижней половины лица каменная маска, давая ей свободу. Она размяла затекшие после долгого бездействия мышцы, и дописала:

- Однако поиск прозрачного или полупрозрачного материала, который позволил бы при ношении костюма сохранять полноценный обзор продолжается. Плановые испытания с использованием синего циркония требуют дополнительных исследований.

В дверь постучали.

Мадам Гоглот, которой для работы в темном чулане лаборатории хватало и света от настольной лампы, обернулась.

- Войдите.

В лабораторию прошмыгнула Адрет. В топе из люминесцентной ткани, который тут же засветился зеленым, широких джинсах с низкой посадкой и объемной сумкой через плечо.

- Мадам Гоглот, извините за вторжение, но я, кажется, решила вопрос с аэродинамикой при подъеме.

Адрет, не дав профессору вставить и слово, достала из сумки прототип своей дипломной работы, и водрузила на стол.

Эти крылья легко бы подошли маленькой люффе*, но никак не взрослой кутане. Мадам Гоглот, которая знала, с какой щепетильностью Адрет относилась к деталям, отложила блокнот в сторону и взяла крыло в руки.

Основной суставам служили идеально подогнанные друг к другу подшипники, смазанные маслом для более плавного скольжения. Направляющие дуги крепились к подшипникам с помощью точечной сварки, что делало конструкцию легкой, но оставляло запас прочности.

Мадам Гоглот развернула крыло и взяла на просвет.

- Пленка?

- Да, обычная сотка, но это только для прототипа, - Адрет шмыгнула носом. - В серийной модели будет трехсотка, а то и все пятьсот.

Она имела ввиду плотность материала, но мадам Гоглот покачала головой.

- Нужен сплав. У трехсотки хорошая устойчивость к разрывам, но плохая растяжимость. Крыло порвется, вместо того, чтобы спружинить при резком перепаде давления.

- И где я его возьму? - фыркнула Адрет, убирая с лица волосы, на этот раз выкрашенные в ярко-розовый. - Может, такой материал еще не изобрели.

- Придумай сама, - мадам Гоглот улыбнулась. - В конце концов, мы здесь только этим и занимаемся - придумываем что-то новое.

- Денег нет, - вздохнула Адрет. - Фонд не даст больше ни копейки, пока не увидит результат, - она опять шмыгнула носом и мадам Гоглот, до этого увлеченная проектом, посмотрела на студентку.

- Ты в порядке?

- Да, нормально. Прохожу этап ассимиляции кудроида.

Мадам Гоглот опустила крыло на стол.

- Ты решила оставить свое тело науке?

- Что? - Адрет улыбнулась. - Нет, я лишь хочу немного усовершенствовать себя.

- Другими словами то, что и так хорошо работает? - вздохнула мадам Гоглот.

Адрет посерьезнела.

- Подъемная сила крыльев всего тридцать пять килограмм, не представляю, как я смогу еще ее увеличить - сделать больше площадь, так они ни за какой спиной не поместятся, - она с завистью глянула на ютулу, крылья которой спокойно лежали поверх покатых плеч. - А вес тела кудроида, собранного из облегченного сплава, семнадцать плюс вес мозга и аппаратуры для подключения одного к другому.

- Адрет, облегченный сплав стоит бешеных денег, как ты собираешься…

Она отвела глаза:

- Я нашла покупателя. Заплатит, когда увидит готовые крылья.

Мадам Гоглот подумала, что она все-таки завещала свое тело науке, но воздержалась от комментариев. Ей ли было не знать, как дорого обходились в современном мире по-настоящему прорывные идеи.

- Томас поддержал тебя?

И снова опущенный долу взгляд.

- Конечно, без него ничего бы не получилось.

Адрет взяла со стола прототип крыла.

- В этот раз я учла разность между подъемной силой и лобовым сопротивлением. Пришлось добавить новые спицы, каких нет у настоящих ютул, но так конструкция получилась надежнее.

Глава 34

- Эй, пришлая! Спишь? Пора открывать лавку, вставай!

Томас бросил на лицо Элены влажное полотенце и сбежал по ступеням вниз. Взъерошенная и напуганная вторжением сильфа вскочила с кровати, и не сразу поняла, где находится.

Во сне, что явился ей этой ночью, Элена гуляла по украшенным к празднику улицам Араэша. Где сильфы, взявшись за руки, гоняли меж ветвей неповоротливых аук, а верховная Жрица Ахреат хлопала прекрасными радужными крыльями, сбрасывая к босым ногам золотую пыльцу.

И там, куда она падала, вместо полных жизни ростков, занимался пожар. Алые языки пламени лизали беззащитные ветви Иве, и никто кроме Элены не видел их.

Бескрылая, лишенная магии и голоса, она металась в толпе беспечных сильф, которые, объятые пламенем, продолжали танцевать и смеяться, пока не превращались в черный пепел.

Элена вытерла горькие слезы и уткнулась лицом в подушку. На улице только занимался рассвет. Снизу раздался голос Анзы, но сильфа не разобрала сказанного, зато отлично услышала ответ Томаса:

- Да я вообще ничего не делал, только полотенце ей оставил. Не знаю! Скоро придет.

Анзу подводить не хотелось, поэтому Элена встала и, прихватив с собой полотенце, спустилась на первый этаж. Наспех умылась и зашла на кухню, где пожилая сильфа с удивительной для слепой кутаны проворностью готовила завтрак.

- Доброе утро, извините, если я опоздала.

- Доброе, садись к столу. Томас, поставь Элене стул!

Баггейн, хмурый, как туча, толкнул ногой табуретку, и сильфа успела поймать ее до того, как та грохнулась об пол. Этот полукровка однозначно невзлюбил ее с первого дня.

- Давайте тарелки.

Анза бросила на блюдо стопку румяных блинных лепешек и, нащупав рукой спинку кресла, села между Томасом и Эленой.

- Попробуй сироп, я сама его сделала из ягод киносы*.

Элена не отказалась и по достоинству оценила кулинарные таланты старой сильфы. Когда с завтраком было покончено, она встала и взяла со стола тарелки:

- Давайте, я помогу.

- Хоть какая-то от тебя польза… - буркнул баггейн, и Анза рассмеялась.

- Томас! Можно подумать, ты тут много пользы приносишь.

- Конечно, я - изобретатель, а эта…

- А Элена - моя помощница, - строго отрезала Анза. - И пока ты изобретаешь, она помогает мне по дому и в лавке. Или ты готов сменить ее на сегодня и взять выходной?

- Еще чего. Пусть помогает, но, если что пойдет не так, я церемониться не буду.

Томас ушел, рыча про себя, а Элена поджала губы от обиды. Неужели он никогда не простит ей тот холодок на футболке?

- Не держи на него зла, - тихо сказала Анза, складывая грязные тарелки в раковину. - В ночь падения Аинин он потерял обоих родителей. Год почти скитался по приютам, пока случайно промысел великого Иве не свел со мной. Бескрылой, лишенной магии виновницей его личной трагедии.

- Но… - Элена не нашлась, что ответить.

- Томас не знает, кто я на самом деле, - Анза вздохнула. - Думает, что я альв. И про тебя ему знать ни к чему. Он умный, но кровь горячая. Как бы чего дурного не случилось…

- Не случится.

Элена помогла Анзе прибраться после завтрака, и вдвоем они отправились открывать лавку. Поднимать ставни, смахивать пыль с витринных образцов и принимать клиентов.

- Вы сказали, что были не одна… а как же другие Жертвенницы? - спросила Элена, перевернув табличку с надписью “открыто”, что висела на входной двери.

- Погибли, - вздохнула Анза. - Так и не выполнив предначертанного.

- А их семена?

- Утеряны, - с неохотой ответила сильфа.

- И вы не пробовали их найти?

- Я ослепла раньше, чем смогла сделать хоть что-то, чтобы исправить ситуацию.

- Как же мне попасть во Дворец Советов?

Не отставала с расспросами Элена, но Анза оборвала ее:

- Обсудим это вечером.

В лавку заглянула молодая пара, и старая сильфа вышла к ним навстречу. Друзья покупателей, баггейны, планировали свадьбу и искали подарок молодоженам.

Элена предположила, что кованая ваза для фруктов в форме перевернутого пня, легкая и фактурная, подойдет как нельзя лучше, и они сразу согласились.

- Поздравляю с первой продажей, - Анза коснулась ее плеча, и добавила. - Сделай, пожалуйста, нам чаю.

Элена вернулась на кухню и, пока возилась с заваркой и кипятком, прислушивалась к звукам, что доносились из лавки. Пару раз на двери звонил колокольчик, и Элена срывалась с места, проверяя, справится ли Анза без нее, но старая сильфа, кажется, знала магазин лучше, чем кто бы то ни было другой.

Наконец, собрав угощение на поднос, она вернулась в торговый зал, и Анза сказала:

- Сядем у окна.

Элена поставила поднос на деревянный стол, который тоже был частью экспозиции, и помогла Анзе сесть в мягкое кресло, а сама устроилась на плетеном стуле напротив. Разлила горячий напиток по чашкам и протянула слепой.

Глава 35

Никогда Элена не задумывалась о том, ради кого воюет. Это казалось само собой разумеющимся, и вопрос Анзы поставил ее в тупик.

Верховная Жрица Ахреат олицетворяла славную кутану сильф, являлась оплотом стабильности и процветания, ее дочь была лучшей подругой Элены. Разве могла она иметь другие интересы, кроме тех, что обеспечивали их благополучие?

- Верховная Жрица - хранительница традиций. Она честно правит Араэшем и никогда не предаст идеалы священного Иве.

- Но я спросила не об этом, - Анза улыбнулась.

- Тогда я не понимаю…

Старая сильфа какое-то время молчала, а потом сказала:

- Когда я была маленькой, Древа Чести не существовало. Сильф хоронили согласно традициям по зову той стихии, во славу которой они родились. Огненных сжигали на кострах, земных закапывали под могучими корнями Иве. Водных возвращали бурным волнам Таарт, а воздушные, - Анза вздохнула. - Перед смертью, гонимые ветром, они навсегда покидали Араэш.

- Ахреат никогда не рассказывала об этом.

- Потому что она служит вере, а не правде, - Анза покачала головой. - А правда не всегда бывает удобной.

- Но в одном Жрица все-таки права, - вспылила Элена. - Муунган опасен!

- Ты здесь недавно, но скажи мне, разве муунцы опасны?

- Нет, но… - Элена пожала губы. - Их изобретения! В городе нет ни одного парка, водоема или дерева! Они порочат священные постулаты Иве, плюют на веру!

- А кто сказал, что Иве - единственно верный путь? - спросила Анза, и Элена, возмущенная ее богохульными мыслями, замолчала. - Разве нет в Муунгане свежего воздуха и мест, где можно отдохнуть и хорошо провести время?

- Я не знаю. Наверное, есть, но они…

- Другие, верно? Да, - Анза тихо рассмеялась. - Со своими традициями, убеждениями и взглядами на мир. Разве хотят они причинить тебе вред? Тебе или кому бы то ни было другому?

Элена упрямо повторила.

- Изобретения Муунгана опасны.

- Только лишь потому, что приносят пользы больше, чем вся магия сильф вместе взятая?

- Магия - это основа жизни! Из нее произошло все живое, и в нее вернется после смерти!

- И даже мы? - спросила Анза, уже не улыбаясь. - Без крыльев, слепые, словно новорожденные сархи, и нечувствительные к магии. Когда придет твой час, примет ли верховная Жрица Араэша лишенную света Иве сильфу назад?

Элена сглотнула. Она знала ответ не хуже Анзы. И этот разговор - болезненный, неправильный, разом напомнил об отчаянном положении, в котором она оказалась.

- Я - Жертвенница, и таков мой удел.

- Разве ты родилась изгоем? - спросила Анза. - Первые Жертвенницы Араэша знали языки стихий и добровольно приносили себя в жертву ради спасения будущего магии. Шли священной войной на тех, кто отличался по силе и мышлению. И терпели поражение.

Анза наклонилась к Элене и прошептала.

- Ты никогда не задумывалась, почему после ночи падения Аинин стало рождаться больше изгоев? Ведь раньше их можно было по пальцам пересчитать.

Элена ничего не ответила, и Анза откинулась на спинку кресла.

- Добрая душа, тебе еще столько всего предстоит узнать.

Она протянула руку, и Элена вложила свою ладонь в ее. Анза вздрогнула, словно от удара током, и крепко-крепко сжала пальцы правой руки Элены.

- Ты прошла ритуал? - спросила глухо.

Она кивнула.

- Слезы Иве коснулись твоих глаз?

- Да.

Анза вздохнула.

- Мало времени, как мало времени!

- Почему? - спросила Элена, и пустые зрачки уставились на нее.

- Ты знаешь, ответ. Ты поняла его в самую первую нашу встречу.

Значит, это правда.

Изетта пыталась предупредить Ушериз, но в итоге ничего не вышло. Ахреат провела ритуал, и даже после побега она нашла безопасное пристанище, рано или поздно сок Иве ослепит ее.

Так же как Элену и Ушериз.

- Я должна вернуться в квоту помощи беженцам.

- Как это вам поможет? - спросила Анза. - Мои крылья, как и крылья сотен из нас, теперь висят на Древе Чести. Когда-то оно было лишь фантазией, а сегодня олицетворяет символ жертвенности и победы над названным врагом. Его нужно было назвать Древом Скорби, но она воздвигла знамя победы на чужом горе.

- Не говори так, Жрица Ахреат положила жизнь на то, чтобы победить угрозу в лице Муунгана… - прошептала Элена.

- Или чтобы скрыть свою ошибку.

Что было ошибкой, и почему Анза продолжала настаивать на отказе от их веры, Элена не знала, но все ее существо противилось такой правде.

- Верховная Жрица не святая, но она всегда стояла на страже нашей культуры и истории, защищала магию стихий, и я вместе с ней.

- Пусть так, - Анза вздохнула. - Придет время, и ты все поймешь. А пока, помоги мне закрыть лавку.

Глава 36

Гиана любила роскошь.

Чего только стоил шелковый балдахин и резные ножки по четырем углам огромной кровати. Плотное стеганое покрывало, украшенное искусным кружевом из золотой нити, идеально отесанное дерево изголовья, где угадывались мотивы исконно муунских легенд.

Про Источник, который ударил из-под земли в тот самый миг, когда на него ступила нога Есира, что и стало причиной, по которой могучий мегаполис пустил корни у берегов Таарт.

По обе стороны от кровати на стенах висели гобелены с каноническим изображением всех пяти кутан: Сарандиэль удивился, как могли декораторы забыть убрать со всеобщего обозрения упоминания о сильфах, но, присмотревшись, понял, что крылья летающим сторонникам Иве затерли, как и лица. Видимо, испортить старинный гобелен было куда дешевле, чем содрать со стены и полностью обновить антураж покоев.

Сарандиэль снял пиджак и бросил на спинку кресла. Закатал рукава белой рубахи и прислушался.

Где-то рядом шумела вода, и он различал нежные переливы женского голоса, что напевал незнакомый мотив - непозволительная для муунца роскошь!

Все стихии были в Муунгане под строгим контролем.

Вода подавалась по часам и собирать ее впрок было нельзя. Любая емкость с жидкостью больше пяти литров, изымалась и уничтожалась. Считалось, что вода имеет память и накапливает информацию, полученную извне.

Поэтому, кроме родника Есира, на территории дворца других источников воды не было. Ее привозили в цистернах и бутылках на территорию жилого крыла и никогда туда, где проходили заседания Совета. Чтобы сильфы, которые могли воздействовать на стихии, не имели доступа к конфиденциальной информации.

Огонь в продвинутом мегаполисе использовался редко, потому что на смену ему пришло электричество. Пожары, если и случались, то в квартале Точных наук, но и то, по большой части, из-за экспериментов, что ставили неугомонные умы Муунгана.

Деревьев в городе тоже не было, и функции по очистке воздуха выполняли огромные вентиляционные установки, что фильтровали до полумиллиона тонн углекислого газа в сутки, снабжая город превосходным кислородом.

И только земля оставалась нетронутой - ее просто закатывали в бетон и асфальт, а кое-где и вовсе закладывали брусчаткой.

У Мунгана было механическое сердце, электрические легкие и адаптивные глаза. Те, кто не мог смириться с ограничениями, уходил. Но оставалось и много тех, кто знал, ради чего Есир распорядился установить запреты, и неукоснительно следовал правилам.

Если Ирмина думала, что вода из ее крана будет литься вечно, как в родном Хаэконе, то она ошибалась.

Сарандиэль расстегнул рубашку и ослабил пояс высоких брюк. Он мог бы встретить обнаженную гиану здесь, в постели. Тоже голым, что, конечно, вряд ли бы ее смутило, но не стал лишать себя удовольствия разделить с Ирминой горячий душ.

Сжать в ладонях ее сильное бледное тело, уткнуться носом в острые ключицы и слизать с бархатной кожи сладкие на вкус капли желания, не оставив непокорной гиане ни секунды на сомнения.

Сарандиэль толкнул дверь одним уверенным движением и замер на пороге. Вместо Ирмины спиной к нему у зеркала стояла другая. Тоже гиана, но с пепельными волосами - словно сошедшая с фресок эхароликая богиня зимы, о которой альв знал из старых легенд ютул.

Гиана обернулась и гневно оскалилась.

Полные груди качнулись, и альв, который силой заставил себя отвести взор, прикрыл лицо руками, когда в него полетело скрученное жгутом полотенце и другие банные принадлежности.

- Прочь! - пришипела фурия, и Сарандиэль послушался, словно ее голос имел какую-то мистическую власть над ним.

Пулей выскочил из ванной и, забыв про пиджак, бросился к окну. Чуткий слух альва уловил в коридоре звук шагов - это слуга, что подобно верному саргу, бросился на защиту хозяйки.

Сарандиэль шагнул на подоконник, прекрасно понимая, что не сможет спрыгнуть вниз без последствий, и запрокинул голову. Острые пики вдоль кромки крыши блестели в лучах Эхары.

Он схватил тяжелую портьеру и забросил на крышу. Ткань затрещала, цепляясь за металлические навершия, но выдержала.

Разъяренная незнакомая альву гиана в полупрозрачной ночной рубашке вышла в центр комнаты.

Сарандиэль оглянулся.

Совершенная форма, безупречные пропорции - как она была похожа на Ирмину! Как притягивала и одновременно отталкивала своей необузданной красотой.

- Пошел прочь! - вновь зашипела она, обнажая острые клыки, и на мгновение Сарандиэлю показалось, что глаза ее сверкнули красным.

Он дернул портьеру вниз, проверяя на прочность, и забрался на крышу, чтобы затеряться во тьме спящего Муунгана.

Как только тень альва скрылась в ночи, Ирмина подошла к окну и выглянула наружу.

- Каков наглец.

Она перехватила портьеру одной рукой и дернула.

Ткань затрещала и тяжело рухнула на подоконник, рваным краем ударившись об пол. Добрая половина дорогой парчи осталась висеть на острых пиках крыши.

Ирмина обернулась, и только сейчас заметила на кресле пиджак Сарандиэля. Подошла, проверила карманы и не без удовольствия выудила из одного маленькую записную книжку.

Глава 37

Работа в лавке показалась Элене сложной только поначалу. На деле от нее требовалось лишь внимательно слушать пожелания заказчиков и вовремя отвечать на звонки.

Аппарат с трубкой и диском на девять единиц, с помощью которого можно было связаться с любым существом в пределах Муунгана, сначала поверг ее в шок.

При всех магических возможностях сильф, они использовали птиц для передачи информации или память воды, но это требовало времени, а телефонное соединение происходило буквально в считанные секунды.

Элена упаковала набор из трех ваз из дутого стекла и нашла в справочнике номер клиента. Служба доставки должна была привезти их по указанному адресу в течение дня.

- Ты быстро освоилась, - сказала Анза, когда подошло время обеда, и старая сильфа пришла сменить Элену.

- Ловкость рук и никакого мошенничества, - пошутила она и, подумав немного, спросила. - Почему вы сдались?

- Кто сказал, что я сдалась? - кажется, Анзу вопрос совсем не смутил. - Но, ты права, и мы обязательно об этом поговорим, как только обслужим клиентов.

В лавку зашла пара бескрылых ютул-полукровок. Кутану пришлось пригнуться, чтобы красивые мощные рога не задели притолку.

- Добро пожаловать, чем могу вам помочь? - сказала Элена, улыбаясь.

- Нам нужен термометр, - начала ютула. - Но не современный его вариант, а что-нибудь из старых моделей.

- Из коры эбета* подойдет? - спросила Анза и махнула рукой. - Элена, покажи гостям стеллаж с измерительными приборами.

Сильфа кивнула и провела покупателей вглубь зала, туда, где лежали все возможное изобретения для использования в быту. К своему стыду, Элена так до конца и не разобралась, что и для чего использовалось в обиходе, но разнообразие инструментов, которые облегчали жизнь простого муунца, завораживали ее.

Когда пара определилась с выбором, она пробила товар на кассовом аппарате и, упаковав стеклянную колбу с желтой жидкостью, прикрепленную к деревянной основе, вручила довольным клиентам.

- Молодец, быстро сориентировалась, - Анза поманила Элену к себе. - Ты не думала поступать в Университет Точных Наук?

Сильфа смутилась.

Ее цель - подрыв мощи Муунгана изнутри, диверсия и последующая революция, победа магии над техническим прогрессом, а Анза предлагала ей присоединиться к силам, которые та хотела искоренить?

- Я? Нет, зачем? Разве это поможет мне добиться своей цели?

- Одна и та же задача имеет несколько способов решения. Может быть, ассимиляция - это один из них? Долгий, пожалуй, но и самый безопасный.

- Я не попадусь, - Элена убежденно кивнула. - Я очень осторожна.

- Нужно поговорить с Томасом. Может быть, он сможет помочь с выбором направления, - ответила Анза, проигнорировав ее сомнения.

- У нас не сильно хорошие отношения, вряд ли он захочет мне помогать.

- Это услуга, а не помощь, - возразила Анза.

- Я буду ему обязана? - вспыхнула Элена, и старая сильфа улыбнулась.

- Томас - энергичный баггейн, но не злопамятный. Он еще разглядит тебя, дай только время.

Она протянула Элене руки, и та вложила свои ладони. Анза сжала их, как во время чаепития пару дней назад, а потом опустила голову, словно прислушиваясь к чему-то.

- Сегодня отличный день, как считаешь?

- Для чего? - удивилась Элена.

- Идем со мной. Только табличку переверни на перерыв.

Элена сделала, как было велено, и вернулась с хозяйкой в дом. Остановилась рядом с дверью, что вела под лестницу, и Анза достала из выреза платья длинную цепочку с ключом на конце.

Провернула ключ в замке и толкнула дверь внутрь.

- Дерни за шнурок.

Элена включила свет и заглянула в проем, с сомнением всматриваясь в полусгнившие ступени.

- В подвале хранятся коробки со стеклянной посудой. Там сыро, сказывается близость реки, так что будь осторожна, спускаясь по лестнице. Подними в торговый зал две коробки с пометкой “хрупкое”. Не важно какие, дутое стекло последнее время пользуется популярностью. Я попрошу Томаса заказать еще, - она сняла с шеи цепочку и протянула Элене. - И будь добра, закрой все сама, а мне нужно отдохнуть.

Элена забрала ключ и, не дожидаясь, пока Анза поднимется к себе, встала на первую ступень. Дерево заскрипело, но выдержало, и обрубки под лопатками задрожали, как если бы у нее были крылья, готовые в любой момент раскрыться.

В подвале пахло сыростью и, на удивление, землей. Она осмотрелась, но бетонные плиты, которыми был выложен пол, показались толстыми и неприступными. Даже в швах не проросло ни травинки.

Вокруг царил такой же порядок, как и во всем доме Анзы. Вдоль стен стройными рядами стояли покрытые мхом каменные стеллажи. Массивные и основательные, которым была не страшна коррозия и гниение.

На толстых ножках внизу кроме мха обосновали свои колонии мелкие ракушки, и Элена с удивлением обнаружила, что в подвале Анзы гораздо больше жизни, чем во всем Муунгане со всем его разнообразием кутан.

Глава 38

Сарандиэль отряхнул ладони и вышел на оживленный проспект.

Пара баггейнов, которые ждали свободный экипаж и видели, как он спускался по пожарной лестнице элитного особняка, переглянулись, но предпочли не связываться с высокородным.

Не сбавляя шага и не опуская головы, Сарандиэль прошел мимо невольных свидетелей его позора и остановился лишь когда отошел от дома Ирмины не меньше, чем на два квартала.

Предательская дрожь, что сводила альва с ума последние пару дней, наконец, отпустила тело, но не сердце. Сарандиэль запрокинул голову и улыбнулся глубокому черному провалу неба.

Коварная гиана, на что она толкнет его в следующий раз? Какой безрассудный поступок уважаемый инан совершит во славу ее имени?

- Сарандиэль…

По пустынной улице пронеслось эхо чужого внушения. Альв выпрямился и напряг слух.

- Я здесь… - снова пробирающий до нутра шепот.

Сарандиэль приложил руку к груди и закрыл глаза.

- Да будет ум ваш светлым, а дух сильным.

- Здравствуй, инан.

Сарандиэль шагнул вбок, подальше от оживленного тротуара, и только потом открыл глаза, чтобы в отражении стеклянного фасада кафе встретиться взглядом с владыкой альвов.

Раньше Торверон никогда не использовал эмпатическое внушение на расстоянии. Значило ли это, что его маленькая знакомка оказалась в беде? Или в просак попал сам Сарандиэль?

- Я хочу, чтобы ты еще раз послужил мне, альв.

Лицо в отражении наклонилось вперед, и Сарандиэль невольно отшатнулся. Он чувствовал присутствие Торверна внутри своего разума, как воображаемые щупальца владыки хозяйничали в его воспоминаниях, и ничего не мог с этим поделать.

- Чем я могу быть вам полезен?

- Знания, мой друг, меня всегда интересовали только знания. Я хочу получить имена тех, кого принял в свои радушные объятия Муунган в течение, - отражение Торверона задумалось. - Пяти последних дней.

- Это информация строго конфиденциальна, - возразил Сарандиэль, у которого от напряжения пошла носом кровь.

Будь он хотя бы на две трети баньши, владыка не смог достучаться до его сознания, только не на таком большом расстоянии, но Сарандиэль был альвом, а не диким существом степей, которое славилось своим иммунитетом по отношению к любым видам внушения.

- Это не просьба, друг мой, - ласково сказала Торверон. - Имена нужны мне к утру.

Тупая боль ударила в виски, и прежде, чем Сарандиэль успел ответить, владыка растворился в пространстве. Альв достал из кармана брюк платок и приложил к носу.

Образ прекрасной Ирмины Вискрад померк перед опасностью куда более серьезной. Сарандиэль вернулся на оживленную улицу и взмахом руки остановил свободный экипаж.

Назвал, казалось бы, давно забытый адрес, и уставился в окно.

Проулки сменяли широкие проспекты, в огнях фонарей отражались тени бегущих по домам муунцев, маленькие ресторанчики включали ночное освещение, и то тут, то там на мостовые осыпалась каменная крошка, оставшаяся от дневного панциря пробудившихся ото сна ютул.

Десять лет назад на месте торгового центра был прекрасный парк. Сарандиэль хорошо запомнил его, потому что, заблудившись в свой первый визит в Муунган, он пришел именно сюда.

Парк напомнил альву Тисаимон, прекрасный город, в котором прошли лучшие годы его юности и безрадостного детства. Не мудрено, что Сарандиэль уснул на лавочке под раскидистым деревом, где его и нашли служаки квоты безопасности. Не особо вежливо разбудили и отправили в распределительный центр, где альв и познакомился с Ройей.

- Остановите здесь.

Сарандиэль расплатился с водителем экипажа и вышел в прохладную летнюю ночь. В отличие от остального Муунгана, где каждую минуту что-то ломали, строили и меняли, здесь все оставалось как прежде.

Три длинных стола с лавками по бокам и неприметная дверь в подвал, за которой скрывалась крутая лестница с полуразрушенной последней ступенькой.

Сарандиэль усмехнулся. В лицо дохнуло воспоминаниями о времени, когда альв был никем, а будущее казалось призрачным и далеким.

Много лет назад он пришел в распределительный центр будучи никому неизвестным изгоем-полукровкой, а сейчас на пороге стоял инан Сарандиэль собственной персоной, уважаемый ученый и… предатель.

Альв спустился вниз и по памяти нашел нужный кабинет. Вошел без стука и невольно улыбнулся: казалось, беспорядок, был такой же неотъемлемой частью Ройи, как и ее недоразвитые крылья.

- Ну, здравствуй, вестница печали.

Ютула обернулась, взглянула на Сарандиэля поверх половинчатых дужек очков и, бросив папку с документами на пол, с диким воплем киунлась в его объятия:

- Иасуе!

- Тише-тише, никто не знает меня под этим именем, для Муунгана я - инан Сарандиэль.

- Святая скифа, прости, пожалуйста! - Ройя отстранилась, еще раз осмотрела его с ног до головы и спросила. - Зачем ты здесь, инан?

Былая радость поутихла, и альв не мог ее за это винить.

Глава 39

Сарандиэль толкнул дверь своих покоев и заперся изнутри.

Сердце, основной задачей которого было перегонять кровь и поддерживать общий метаболизм, бешено колотилось в груди. Он вспомнил про пиджак, оставленный на кресле, только когда попытался привычным жестом снять его и повесить на вешалку в холле.

Сарандиэль рассмеялся.

Мальчишеский задор, так не свойственный ему, оказался куда заразительнее и грозил не просто перевернуть жизнь с ног на голову, но и поставить на кон все, к чему он с таким трудом шел последние годы.

Сарандиэль разделся и включил воду. Напор был слабый, как и всегда в это время, но он подмешал к кипятку холодной воды, и струйка побежала бодрее.

Залез в лохань и вздрогнул, когда вода коснулась плеч. Бледная кожа покрылась мурашками, и Сарандиэль сжал зубы, досчитав на языке альвов до десяти: мохи, бил, туте, нин, сано, бат, каве, рат, тисе, ром.

Если и полегчало, то ненадолго.

Перед глазами проплыл образ беловолосой гианы - сестры, служанки или самой Ирмины? Нет, это не могла быть она. Его гиана - жгучая брюнетка, с черными волосами и красными глазами, а эта - белокожая и беловолосой, как полукровка баньши.

Сарандиэль замотал бедра в полотенце и подошел к зеркалу. Заправил за острые уши длинные светлые волосы и оскалился, проверяя языком чистоту зубов. Затем плеснул в лицо воды и вытер руки.

Внезапно его пронзило осознание: в кармане пиджака осталась записная книжка. Ничего секретного или супер важного, лишь его расписание с пометками, понятными одному Сарандиэлю, и все же.

Секрет в обмен на секрет.

Он усмехнулся и вернулся в комнату, где переоделся в простого кроя пижамные брюки и рубашку с коротким рукавом. Затем выключил свет и подошел к окну.

Ночь в Муунгане была понятием относительным, ведь фонари горели до самого утра, а вывески на стенах небоскребов и вовсе никогда не гасли, позволяя молодежи жить своей жизнью - бурной, веселой, охочей до опасностей.

Сарандиэль проследил глазами за немногочисленной группой студентов, что шла по проспекту, о чем-то весело переговариваясь, и вернулся в постель. На завтра у него была запланирована всего одна встреча, и чутье подсказывало, что Ирмина непременно будет там.

Интересно только в каком амплуа: гордой темноволосой гианы или не менее прекрасной девы полной Эхары?

Но ни завтра, ни днем позже, ни вечером следующего дня Ирмина Вискард не появилась. Сарандиэль рассчитывал, что гиана вернет его вещи через слугу, но верный госпоже Хиск тоже канул в Таарт.

Только к концу второго дня Сарандиэль понял, чего на самом деле она от него добивалась. Альв не смог отказать ей в этом при первой встрече на границе, на прогулке по смотровой площадке и даже в стенах ее спальни.

Он жаждал видеть Ирмину, касаться ее бархатной кожи, вдыхать аромат густых волос и слышать чуть хрипловатый, требовательный голос. Забытый пиджак с записной книжкой во внутреннем кармане был отличным поводом, чтобы почтить Ирмину Вискард своим визитом.

Но, когда Сарандиэль прибыл к порогу резиденции гианы, служанка встретила альва новостями:

- Госпожа уехала. Куда не сказала, но взяла с собой документы, которые готовила для выступления перед Советом Муунгана.

Сарандиэль поблагодарил ее и спустился с крыльца на мостовую. Сегодня Дворец Советов для посещений был закрыт, Есир личного приема не вел, так куда же могла отправиться его ненаглядная?

Желание увидеть Ирмину помноженное на неизвестность разрывало Сарандиэля изнутри, но он решил, что и так много потакал желаниям гианы, а потому направился прямиком в Университет Точных Наук.

Альвы славились своим хладнокровием и продуманными на много шагов вперед стратегиями, но внутри Сарандиэля кипела кровь баньши, а эта кутана предпочитала сначала делать, а потом думать.

Внутренняя борьбы была тем сильнее, чем больше захлестывали его желания, и Ирмина бы порадовалась, узнай, как много места в его голове занимали мысли о ней.

И все-таки дисциплина взяла свое.

Стоило альву погрузиться в работу над последним исследованием, как научный азарт вытеснил из головы любые упоминания о коварной гиане. Так или иначе, они встретятся. На следующей неделе во дворце Муунгана открывается выставка научных работ и изобретений.

Альв представит Совету план междугороднего сообщения, который свяжет главные оплоты кутан в сеть и поможет развить не только культурные, но и торговые связи.

Его видение монорельсового экипажа перевернет устоявшиеся представления о скоростных передвижениях, и даже крылатым ютулам нечего будет противопоставить.

Ирмина наверняка будет там со своим докладом.

Что за тема?

Сарандиэль пытался вспомнить, но никак не мог уловить суть. Не может быть, чтобы он забыл… хотя, какие у гианы могли быть желания? Равноправие с другими кутанами, отмена визового режима и все в том же духе.

Скука.

Это никак не поможет Муунгану нарастить могущество, а значит, Совет пропустит ее доклад мимо ушей. Если только гордая Ирмина Вискард не попросит его о помощи.

Глава 40

К выступлению перед Советом Ирмина подготовилась основательно. И это касалось не только содержания ее доклада, но и внешнего вида.

Впервые в жизни она заставила служанку выпрямить барашки непослушных прядей и заплести в высокую косу, что брала начало на затылке и у основания шеи перехватывалась темно-бордовой лентой.

Без защиты гривы распущенных волос Ирмина чувствовала себя обнаженной, но при этом прекрасно понимала, что только строгая прическа, сдержанный макияж и акцентное платье обеспечат ее вдумчивым и внимательным отношением членов Совета.

Единственную вольность, которую она себе позволила, это платье цвета спелого граната: темно-бордовое, с глухим высоким воротом, кружевными рукавами и маленьким нюансом - двумя пикантными разрезами спереди.

- Отнеси пиджак альва вместе с записной книжкой в экипаж. Пусть они лежат там, пока я не распоряжусь вернуть вещи хозяину, - сказала Ирмина Хиску, поправляя алую помаду на губах.

Когда-то давно ее предки имели способность к трансформации, как баггейны. Только вместо баггов они превращались в летучих мышей с крыльями, как у ютул, и парили ночи напролет в поисках пропитания.

В те темные и далекие времена, гианы питались кровью животных и, конечно, влачили жалкое существование в мрачных пещерах, презираемые другими кутанами.

До тех пор, пока ее великий предок Харгануду не променял дар перевоплощения на залежи золота и самоцветов, что сделали гиан одними из самых влиятельных и богатых кутан полуострова.

Но им пришлось заплатить за это великую цену. Гианы потеряли способность к трансформации, разучились летать, и приобрели неиссякаемую жажду крови. Такую жажду, которая не снилась и баггейнам в полнэхару.

Вечную жажду.

Ирмина достала из фамильной шкатулки флакон из непрозрачного стекла, сняла герметичную пробку и залпом выпила.

Засекла время по часам и, открыв блокнот, внесла соответствующие пометки. Тело наполнилось теплом, и Ирмина прикинула в уме, сколько займет дорога до Дворца Советов и само выступление с докладом.

Есир, в отличие от тех же альвов, был ужасно несговорчивым правителем. И если другие кутаны охотно брали деньги гиан и позволяли им находиться на территории своих городов без ущемления прав, великий Зодчий поступал по-другому.

Достаточно было трех летальных случаев осушения, как он ввел для гиан пропускной режим.

Позор!

Даже баггейны, несмотря на ежемесячно повторяющуюся смену ипостаси, могли жить на территории Муунгана, приезжать и покидать его, когда вздумается, но не гианы.

С их влиянием, связями и деньгами. Может быть, Есир боялся? Как бы там ни было, сегодня Ирмина Вискард изменит расстановку сил и заставит Совет принять решение в пользу ее семьи.

Гиана спустилась вниз и села в ожидавший ее экипаж.

Дворец был в десяти минутах езды, и Ирмина собиралась посвятить это время репетиции доклада, но мысли спутал терпко-пряный запах, что исходил от пиджака Сарандиэля.

Она коснулась пальцами мягкой шерсти и притянула ворот к лицу, вдохнув полной грудью. Воспоминания о вкусе его крови, как рикошет, ударил в голову, всколыхнув непрошенные, загнанные в самый темный угол души, желания.

Ирмина отбросила пиджак обратно на сидение и закрыла глаза.

Альв подождет. Она насладится им сполна, когда отпразднует победу.

Экипаж миновал большие кованые ворота и въехал на территорию дворцового комплекса. Ни намека на роскошь или излишества: белые каменные дома, ровные мостовые без единой клумбы и памятники из обработанного камня, дерева и металла, что заменяли садовые украшения.

Хиск помог госпоже выйти на улицу, и Ирмина поднялась по широким белым ступеням на площадку перед зданием Академии точных наук. У входа проверяли приглашения, и она достала свое, еще раз убедившись в том, что жетон с гербом Муунгана красуется на платье аккурат над сердцем.

- Добрый вечер, гиана Ирмина Вискард, и добро пожаловать.

Слуга поклонился, пропуская ее вперед, и она оказалась в просторной зале со множеством островков, где что-то гудело, взрывалось, шипело и совершало немыслимые кульбиты в ограниченном выставочном пространстве.

Хиск, который сопровождал ее этим вечером, сохранял привычное ему хладнокровие, чего нельзя было сказать о самой Ирмине, которая с удовольствием разглядывала результаты полета чужой мысли.

От одноместных экипажей на двух и трех колесах, которые приводились в движение тяговой силой ног до удивительно технологичных тканей, что отталкивали грязь, воду и даже свет.

- Найди мне альва, - шепнула гиана Хиску. - Только действуй незаметно. Он не должен увидеть меня первой.

Слуга кивнул и испарился в толпе, а Ирмина, сверив время на часах, прошла к другому выставочному стенду, где прыщавый юнец-баггейн с умным видом вещал о покорении Эхары.

Им бы сначала решить насущные проблемы полуострова, прежде чем соваться в неизведанные дали! Наука о космосе была новой, но уже завоевала своих сторонников, судя по количеству кутан, собравшихся вокруг, однако она мало интересовала Ирмину.

Эхара никак не влияла на жизнь гианы. Ей было совершенно все равно на ее цикл и орбиту движения.

Глава 41

Элена провела в подвале не меньше часа.

Это время она потратила на то, чтобы собрать из напитанных влагой коробок заграждение, которое защитит ее ростки от назойливого внимания Томаса.

Анза спускаться вниз по шаткой лестнице не станет, в этом Элена была уверена, да и последний разговор со слепой сильфой утвердил ее в мысли, что бывшая Жертвенница им не союзник.

Пока не враг, но и не помощница.

Ахреат всегда говорила, что нет врага хуже, чем неверие. Утрата веры в праведность их дела - это то испытание, с которым придется столкнуться каждой Жертвенице на своем пути.

И только сильные духом были в состоянии выдержать испытания судьбы и не поддаться искушению оставить дело Иве ради сиюминутного желания прожить тихую и спокойную жизнь, пусть и на чужбине.

Анза сдалась, но Элена такой ошибки не допустит.

Она не станет судить старую сильфу. Потеря зрения - это тяжелое испытание, но покуда в сердце живут заветы Ахреат, а в кулоне на груди хранится живое семя Иве, она не прекратит попыток.

Закончив с приготовлениями, Элена бегло оценила результат своего труда и, взяв коробку с вазами, вернулась на первый этаж.

- Ты что там забыла?

Вечно недовольный Томас появился неизвестно откуда и изрядно напугал Элену.

- Вазы доставала, разве не видно!?

Она толкнула коробку ему в руки, и баггейн с сомнением посмотрел на ключ, который сильфа предусмотрительно повесила на шею.

- Где взяла?

Элена закрыла подвал и, не поворачивая головы, ответила:

- У Анзы, конечно. Отнеси коробки в лавку, она ждет.

- Ты чего раскомандовалась!? - возмутился баггейн, но бросить ношу постеснялся - слишком хрупким и дорогим был помещенный внутрь товар.

- Сам хотел помогать, разве нет? - Элена смерила Томаса уничижительным взглядом. - Или ты только ругаться горазд?

Выпучив на ошалевшего Томаса глаза, сильфа взбежала по ступеням на второй этаж и, громко постучав в комнату Анзы, юркнула внутрь, не дожидаясь ответа.

- Нашла? - послышалось из-за спины и Элена вздрогнула.

Анза сидела у окна, греясь в лучах заходящего солнца. С улицы тянуло свежестью реки и тиной, но она уже привыкла к этим запахам и даже не поморщилась.

- Да… я принесла ключ.

- Хорошо.

Элена отдала слепой сильфе цепочку, а Анза перехватила ее за запястье. Ладонь новоиспеченной муунки была теплой, а пальцы холодными. Элена проследила за тем, чтобы на руках и под ногтями не осталось комочков земли, но Анза словно только этого и ждала.

- Хорошо, - повторила она и вернула ключ Элене. - Оставь у себя. Мне в подвале делать больше нечего, а ты молодая, глядишь, на что и сгодишься.

Она улыбнулась и отвернулась к окну, намекая на то, что разговор окончен. Уже у двери окликнула Элену:

- Не держи на Томаса зла. Он скоро привыкнет и перестанет тебя задевать.

- Я и не думала.

Элена пожала плечами и вышла из комнаты. В лавке оставалось еще много работы, и, раз Анза оставила ее одну, нужно было поторапливаться, пока Томас не натворил дел.

- Привет, и ты здесь?
На пороге нарисовалась Адрет, и Элена остановилась у лестницы. По уровню беспардонности эти двое ни в чем не уступали друг другу.

- Томаса не видела?

- Видела, в лавке.

Девушка с ярко розовыми волосами кивнула и, не разуваясь, прошла по узкому коридору в дальнюю часть дома.

- Привет, красавчик.

Элена не хотела подслушивать, но вышло само собой. Адрет повисла у Томаса на шее, и сильфа стала свидетелем совсем не скромного поцелуя. Не зная, куда спрятаться от смущения, она принялась распаковывать коробки с вазами, которые Томас не удосужился расставить по местам.

- Нанке защитила проект, первая на потоке.

- Мои поздравления.

Элена оглянулась - по голосу Томаса можно было подумать, что он желал счастливице сгореть в жерле действующего вулкана.

- Она проставляется сегодня, так что вечером ничего не планируй.

- В смысле? - баггейн скрестил руки на груди. - У меня полнэхару на носу, а сразу после - защита. Не до гулянок, Адрет.

- Брось, один вечер роли не сыграет. Пойдем, не хочу там тухнуть одна.

- Так ты будешь не одна, - он коснулся пальцем ее шеи, и кутана гневно отбила его руку.

- Иди к черту! - потом она посмотрела на Элену. - Ей, забыла как тебя зовут, не хочешь со мной?

- Я - Элена, - ответила сильфа.

- Да я вспомнила, не суть. На тусовку хочешь? - Адрет улыбнулась. - Познакомлю тебя с местными, развеешься, отдохнешь, - и, ткнув в Томаса пальцем, добавила. - Пусть другие за тебя поработают.

- А где тусовка? - спросила Элена, стараясь на смотреть на баггейна.

Глава 42

- Куда мы идем? - спросила Элена, пытаясь подстроится под резкий рубленный шаг Адрет.

В короткой многослойной юбке цвета ржавого металла, грубых ботинках и высоких гольфах, что на худых ногах смотрелись, как чулки, и коротком двухслойном топе черного цвета с надписью “точна, как Муунганский вестник” Адрет больше походила на подростка, переживающего пик пубертата, чем на молодую кутану или ученого, коим хотела быть.

- Я же сказала, сегодня Нанке представляет перед Советом ученых свой проект, - внутренности Элены скрутило в тугой узел. - Мы идем ее поддержать.

Говорила Адрет так же грубо и резко, как двигалась, но сильфа решила, что к ней это не имело никакого отношения.

В отличие от Томаса.

- Нас пустят во Дворец Совета? - спросила то, что волновало ее больше всего.

- Сейчас туда всех пускают, выставка же, - Адрет остановилась у обочины. - Есть деньги на экипаж?

Элена отрицательно мотнула головой, и кутана выругалась.

- Ладно, тогда придется добираться через Нутро.

Адрет заметно нервничала, когда по широкой и крутой лестнице они спускались в основной тоннель, что соединял переходами множественные ответвления подземных катакомб Муунгана, и Элена поняла, что у муунки есть сложные отношения с замкнутыми пространствами.

Можно было промолчать и предоставить Адрет возможность самой сражаться с собственными демонами, но сильфа решила вмешаться.

- Я считаю про себя на родном языке.

- Что? - Адрет обернулась, и косая розовая челка упала на глаза.

- До десяти, чтобы отвлечься. И не нервничать, когда…

- С чего ты взяла, что я нервничаю? - перебила Адрет. - Просто мне не нравится гулять под землей, - она сделала шаг вперед и указала большим пальцем за спину. - Видишь крылья?

Элена отрицательно покачала головой.

- А они должны там быть.

- Ты… ютула? - осторожно спросила сильфа, и Адрет рассмеялась.

- Вообще не рядом. Просто такой родилась, но это не значит, что я не могу поспорить со стихиями и получить то, что хочу.

Они сели в вагончик, Адрет раскинула руки и расплылась в блаженной улыбке.

- Всегда мечтала уметь летать. Это же круто, правда?

Элена кивнула раньше, чем успела сдержать порыв, и, чтобы как-то скрыть оплошность, добавила:

- Наверное, я не знаю…

- Я тебе покажу, когда закончу работу над проектом. Вот увидишь, в следующем году мое изобретение станет главным событием на Конференции!

Адрет еще что-то говорила о своих планах на будущее, но Элена, убаюканная плавным ходом тележки, думала о своем.

Она вспоминала Древо Чести, тихий шелест крыльев на ветру, когда хитиновые пластинки терлись друг о друга, и мертвую пыльцу, что осыпалась на землю, но не исчезала, а на тележках вывозилась сильфами за пределы Араэша.

Как много ее кутана понесла потерь, и как горько было думать о том, сколько еще жертв было впереди.

- Приехали.

Адрет и Элена вышли на станции у главной площади Муунгана.

В сгущавшихся сумерках белый, желтый и бледно-розовый булыжник, которым была вымощена площадка перед Дворцом Совета, переливался всеми оттенками перламутра.

Черная стела в центре стрелой уходила к безоблачному небу, а к ее вершине тонкими прутьями крепились четыре металлических обруча в разных фазах вращения.

Каждый из них олицетворял одну из четырех известных Муунгану стихий. Иве среди них не было, но прутья, что держали пятое кольцо, остались.

Вера сильф в живую природу противоречила главному вектору развития Муунгана - науке, что объясняла все не провидением или магическими ритуалами, а точными математическими формулами и расчетами.

Адрет и Элена миновали заполненную кутанами площадь и через главные ворота прошли к дворцовому комплексу, что состоял из четырех круглых строений, соединенных между собой длинными сферическими коридорами со стеклянными крышами.

Выставка передовых разработок проходила в центральном корпусе, самом большом из всех. На входе им выдали бейджи с именами и принадлежностью к студенческому сообществу, и Адрет, схватив Элену за руку, сразу потащила ее в актовый зал, где познакомила с другими ребятами их общей с Томасом компании.

- Всем привет, Нанке еще не выступала?

- Нет, ждем. А кто это с тобой?

Лысый ютул со сломанными рогами и перевязанным крылом встал, уступая кутанам место.

- Это Элена, пришлая. Работает у Анзы в лавке. Элена - это Хаммет, Дави и Багтен.

Девушка-альв и два ютула дружелюбно улыбнулись.

- Приятно познакомиться.

Она заняла свободное место в пятом ряду и осмотрелась. Кутаны пребывали медленно, и на сцене за задернутыми кулисами шла оживленная подготовка к предстоящему мероприятию.

- Смотрите, инан Сарандиэль, - пискнула Дави, и Адрет томно выдохнула. - Интересно, кто это с ним?

Глава 43

Сарандиэль, который всегда уделял особое внимание внешнему виду, на этот раз превзошел сам себя.

Заплел пряди в тонкие косы, которые самолично украсил драгоценными камнями, отпарил белую рубаху с широкими рукавами и поверх надел жилет из тонкой кожи кроахила*, который удачно оттенил иссиня-черные прямые брюки.

- Не ожидал, что вы успеете закончить проект в срок.

Мадам Гоглот в плохо подогнанном по фигуре костюме из очень плотного светонепроницаемого материала развела руки в стороны.

- Вы не верили в мой успех, дорогой профессор?

Лицо ютулы за голубым стеклом маски подернулось дымкой от частого дыхания.

- Нисколько... разве самую малость, - Сарандиэль тепло улыбнулся. - В нашу последнюю встречу, насколько я помню, у вас окаменело крыло.

Мадам Гоглот смутилась.

- Да, была небольшая проблема с прочностью ткани на разрыв, но я нашла способ, как ее решить.

- В какие времена мы живем! Встретить ютулу днем на улицах города, не это ли обещанное Муунганом чудо?

Ирмина привычным жестом пригладила и без того идеальную прическу, и поднырнула под руку Сарандиэля. Яркая, дерзкая, ослепительно красивая, она мгновенно приковала к себе его внимание, еще больше смутив неказистую ютулу.

- Мадам Гоглот, познакомьтесь, гиана Ирмина Вискард, почетный гость нашей выставки.

- И один из докладчиков. Не скромничайте, Сарандиэль, - она шлепнула его ладошкой по груди. - Вы знаете, что я здесь не ради развлечения.

- Конечно, - альв хотел добавить что-то еще, но мадам Гоглот перебила.

- Вы тоже ученый? Над чем работаете?

- О, вам стоит дождаться моего выступления, - Ирмина пожала плечами. - Поверьте на слово, исследования Ирмины Вискард перевернут научный мир Муунгана.

- Вы изобрели таблетку от бессилия? - с иронией в голосе поинтересовался Сарандиэль, за что получил улыбку-оскал.

- Опять вы пытаетесь влезть впереди экипажа, высокородный альв. Наберитесь терпения, - она посмотрела на ютулу. - Ваше изобретение внушает надежду. Не слишком удобно, и, пожалуй, душновато для постоянного ношения, но в перспективе очень даже интригует.

- Это прототип, - вздохнула мадам Гоглот. - И будет доработан.

- Конечно, ведь мы за этим здесь и собрались - грызть гранит науки, - она вновь продемонстрировала ютуле клыки и наклонилась к уху альва. - Ваш пиджак, Сарандиэль, не забудьте забрать его, когда будете уходить…

За маской нельзя было разглядеть эмоций мадам Гоглот, но гиане хватило одного вида ее поникших плеч. Ютула была без ума от профессора, и не вина Ирмины, что теперь он всецело принадлежал лишь ей одной.

В зале презентаций нойне* негде было упасть. Ирмина, которая выступала почти в самом конце, заняла свое место в третьем ряду и не без удовольствия отметила, что Сарандиэль сел рядом.

- Так что за изыскания, покрытые тайной? Неужели не расскажете даже мне?

- Вам в особенности.

- Я заинтригован, - альв улыбнулся.

- Не более, чем всегда, - парировала Ирмина.

- Вы всегда такая несговорчивая?

- Только с наглецами, что залезают в покои без приглашения, - она поймала его взгляд и опустила глаза на тонкие губы, тронутые улыбкой.

Если сейчас альв попробует воздействовать на нее своим голосом, то потерпит фиаско. Ирмина Вискард никогда не потакала зову плоти в обход разума.

- Быть может, оно того стоило? - предположил Сарандиэль.

- Что я слышу, быть может? Вы сомневаетесь?

Ирмина рассмеялась, и альв понял, что зов его крови проиграл ее упрямству.

- Нет, я полностью уверен.

- Это радует, альв.

Обращение по кутане прозвучало нарочито уничижительно, словно Ирмина провела между ними черту, обозначив свою позицию на несколько пунктов выше, но Сарандиэль принял этот вызов за игру.

Однако ответить не успел, потому что свет в зале погас, и на сцену вышел глава Совета.

- Кутаны великого Муунгана, добро пожаловать на пятый общий сбор науки и техники при совете нашего славного города! Сегодня мы чествуем самые яркие изобретения уходящего года, по итогам смотра которых определятся три победителя. Они получат дополнительное финансирование на продолжение своих исследований.

Зал наполнили аплодисменты, и кутан продолжил:

- Прошу любить и жаловать - подающая надежды студентка четвертого курса Нанке Хаггат с уникальным изобретением - аппаратом для длительного пребывания под водой.

Он отошел в сторону, и открылся занавес, за которым техники разместили огромный бассейн с имитацией живой растительности и некоторыми не опасными для кутан видами рыб.

- Добрый вечер, коллеги.

Рыжая полукровка без крыльев, но с рогами ютула и волосами, явно доставшимися от предка баггейна, вышла вперед и поклонилась.

- Всех нас так или иначе при рождении одарили стихии. Щедро или нет, вопрос второй, но у каждой кутаны есть свои особые черты. Баггейнам служит земля, гианам - огонь, а ютулам и… - Нанке замялась, но присутствующие и так поняли, какую крылатую кутану она побоялась назвать. - Служит воздух, вот. И только вода до сих пор оставалась никем не прирученной.

Глава 44

- Эй, ты куда? - удивилась Адрет, когда Элена встала и протиснулась мимо баггейна к выходу.

- Знакомую увидела, сейчас вернусь!

Сильфа миновала затор из кутан, что образовался на входе в актовый зал, и вышла к тому месту, откуда они с Адрет пришли.

Обогнув центральное здание слева, она вышла к вытянутой площадке с лестницей во всю ширину, что плавно перетекала в следующую площадку, вдоль которой стояли статуи представителей четырех кутан.

По лестнице неспешно прогуливались кутаны, и Элена, дрожа от напряжения, поднялась до верхней площадки и остановилась напротив статуй. Тоже белых, с умиротворенными лицами и добрыми улыбками.

В руках гианы горел бессмертный огонь. Ладони почернели от копоти, но пламя, что сотни лет пылало, не переставая, было горячим и алым, словно кровь.

Баггейн держал в правой руке камень, а левой опирался на плечо гианы, тем самым подчеркивая связь стихий.

Из ладоней альва капала на мостовую вода, тут же просачиваясь в щели между булыжниками. Когда-то из рук статуи бил фонтан, да и сам Муунган относился к первой стихии с почетом и благоговением, но все изменилось после смерти дочери Есира.

Руки ютулы были пусты, что символизировало вторую стихию - воздух, зато расправленные за спиной крылья, тень от которых укрывала от солнца и Эхары все четыре статуи, подчеркивала мощь и свободу кутаны, подчинившей себе небесные вихри.

Элена подошла к альву и поймала каплю воды в ладонь.

В ансамбле из камня не хватало только сильфы.

Элена никогда раньше не видела эти статуи, даже в книгах по истории Муунгана, но почему-то была уверена, что ее прародительница стояла лицом к остальным и держала высоко над головой ветвь Иве.

Ветвь, которая несмотря на отсутствие корней и питательных веществ, вопреки законам природы, была живой.

На мгновение Элене показалось, что она видит темные следы в том месте, где раньше стояла статуя, и почувствовала, как глаза наполнились слезами.

Они не сделали ничего плохого, лишь попытались защитить свою веру, но Муунган изгнал память о сильфах из умов простых кутан, и с каждым годом их магия забывалась, как и учение Великого Иве.

Элена вытерла слезы, поклонилась стихиям и вышла на третий уровень лестницы. Туда, где в отличие от парадной части дворца, постройки были простыми и больше пригодными для жизни.

На противоположной стороне парка стояла анфилада из нескольких домов с острыми конусообразными крышами в три и пять этажей.

Вокруг никого не было, и Элена остановилась, прикидывая, как лучше поступить, пока не услышала зов воды. Правая рука налилась тяжестью и пальцы непроизвольно сжались.

Магия воды, древнейшая на планете, звала ту ее часть, что еще хранила способность откликаться, и Элена не стала сопротивляться. Пошла на зов по крытому коридору мимо домов и каменных изваяний на другую сторону дворцового комплекса.

Сквозного прохода там не было, но она быстро обнаружила незапертую дверь и оказалась в просторном помещении, в центре которого стоял круглый, отлитый из стекла стол, поверх которого кто-то бросил узкую дорожку с красивым сложным плетением.

На столе в стальной рамке стояла фотография девушки, а вокруг горели свечи всех возможных форм и размеров. Элена подошла ближе и узнала на портрете Аинин, дочь Есира.

Повинуясь какому-то внутреннему порыву, она взяла правой рукой одну из прогоревших до основания свечей, и, прошептав простенькое заклинание, вернула первоначальную форму. Затем подожгла и поставила напротив портрета, внеся хаос в до этого математически выверенный полукруг.

Аинин была красавицей.

Темные ресницы и миловидное лицо в обрамлении курчавых волос, ямочки на щеках и вздернутый курносый нос. Острые уши и яркие, разноцветные, как крылья верховной Жрицы Ахреат, глаза.

Она была альвом?

Элена знала, что принадлежность Есира к конкретной кутане не была установлена, и никто не знал наверняка, силу чьих предков он унаследовал. Некоторые считали, что в нем текла кровь всех пяти кутан, но Ахреат категорически отрицала принадлежность изгоя к сильфам.

Мог ли Есир на одну пятую быть ее братом по крови? Оставалось только догадываться.

Элена прошла в следующую комнату и оказалась в просторной гостиной с камином и внушительной коллекцией книг. Зов усилился, и сильфа отдернула в стороны тяжелые портьеры на противоположной стене, открыв взору живой, искрящийся силой стихий сад.

В котором не было камня, стекла и железа, а только мягкий, влажный мох, что покрывал собой все пространство от стен дома до Источника, что и привел Элену сюда.

Глава 45

Несмотря на браваду, Ирмина находилась в перманентном нервном напряжении. Поддержка Сарандиэля немного приободрила ее, но на кону стояло слишком много, чтобы гиана могла позволить себе расслабиться.

После может быть, но не сейчас.

Ирмина прошла за кулисы, и там их пути с альвом разошлись. Гиану пригласили в общий зал для докладчиков, где можно было выпить воды и подготовиться к выступлению, а Сарандиэля отправили в зал к жюри.

Ирмина, которая была уверена, что сегодня он будет выступать с презентацией своего изобретения межгородского перемещения, напряглась. Если Сарандиэль будет судить, ей следовало проявить побольше внимания и ласки к его персоне.

Но, с другой стороны, не мог же простой профессор быть допущен к голосованию на правах члена Совета?

Если только…

Она подошла к стенду с брошюрами и взяла ту, где представляли участников конференции и судей. Напротив фамилии ректора стояла звездочка, которая отсылала к приписке в самом низу мелким шрифтом: замена от Университета Точных Наук в судейскую комиссию приглашен инан Сарандиэль.

Ирмина скомкала брошюру, непроизвольно обнажив клыки, чем напугала стоявших неподалеку полукровок.

Он посмел промолчать о том, что будет судить ее доклад! И это после того, как она застукала его за незаконным проникновением в ее покои, а пиджак…

Ирмина резко развернулась и, все еще сжимая в руках листовку, вышла из зала. Чего ей стоило сохранять лицо, пока шла по коридору до дамской комнаты, одному Иве известно, но, когда дверь кабинки закрылась, и гиана осталась наедине с собой, разорвала бумагу на мелкие клочки, кляня заносчивого альва.

Если члены Совета узнают о том, что Сарандиэль был у нее прошлой ночью, то никогда не засчитают его голос в ее пользу. Но, если он вздумает играть с ней, Ирмина непременно использует это против самого профессора, чтобы опорочить его репутацию и обелить свое доброе имя.

Риск, конечно был.

Она - пришлая, зависимая от свежей крови гиана, а он - профессор с именем, не последнее лицо в Муунгане…

Гиана расплылась в улыбке. Если Сарандиэль приложит руку к ее провалу, она потянет его за собой.

Ирмина смыла обрывки листовки в унитаз и вышла из кабинки. Проверила макияж и, только убедившись, что выглядит идеально, вернулась в общий зал.

За сценой играла музыка, и ведущий объявлял фамилии докладчиков и темы, на которые они должны были вещать. Сарандиэль вместе с другими членами совета сидел за отдельным столом, что расположился аккурат перед первым рядом кресел.

Ирмина проследила глазами выше и поняла, что число зрителей значительно уменьшилось. Видимо, студенческие группы поддержки не настолько болели наукой, чтобы оставаться до конца, предпочитая скучным докладам веселый кутеж среди своих.

Ей нужны были зрители.

Живая, передающаяся из уст в уста история, которая бы разнеслась по Муунгану и, в идеале, достигла ушей самого Есира. Ну, или хотя бы подняла общественный резонанс, который не оставил главе мегаполиса шанса на игнор.

Ирмина оглянулась, ища глазами подходящую жертву. Вокруг недавно закончившей выступление Нанке собралась целая толпа студентов: кутаны всех мастей, включая полукровок гиан, которых она отличала по едва уловимую кисло-сладкому аромату крови, витавшему вокруг.

- Мои поздравления, твоя презентация была самой яркой из всех.

Ирмина дружелюбно улыбнулась и протянула Нанке руку. Кутана смутилась, но ответила на рукопожатие. Ее друзья, что до этого громко переговаривались между собой, замолчали, с любопытством уставившись на гиану.

- Скажу больше, сам инан Сарандиэль отдельно отметил потенциал твоего изобретения.

Нанке просияла. Девушка с розовыми волосами и чипом кудроида под ключицей схватила ее за плечи:

- Ты слышала? Сам профессор! Это надо отметить!

Кутаны заголосили наперебой, и Ирмина поняла, что перестаралась. Не дав Нанке сделать и шага, она сказала:

- Наверняка, но я бы осталась до конца конференции.

Они притихли.

- Как думаете, у тех, кто проявил интерес и уважение к другим участникам, больше шансов засветиться в поле зрения членов Совета? Получить грант на новые исследования или заявить о себе?

- Что думаешь, Адрет? - спросила Нанке.

- Черт, что гиана права, - понизив голос, сказала кутана, пренебрегая правилами хорошего тона. - Досидим до конца, а потом перехватим профессора на выходе. Идем!

- И друзей позвать не забудьте, чем больше кутан, тем лучше! - напутствовала Ирмина, улыбаясь.

У нее появились зрители, внимание Совета было почти в кармане и, кажется, скоро, Сарандиэль ей задолжает.

Услуга за услугу.

Глава 46

К моменту, когда пришла очередь Ирмины Вискард выступать с докладом, в зале был аншлаг. Друзья Нанке и студенты, которых те подтянули на конференцию, заняли первые десять рядов, обеспечив гиане необходимое внимание и поддержку.

В отличие от других декламаторов, ей не нужны были спецэффекты, помощники и демонстрации. Все, что Ирмина хотела сказать и показать - было в ней самой.

И, если Совет не поверит, она прибегнет к райней мере - пустит кровь Хиску. Так или иначе, но гиана решила, что мнение Совета Муунгана больше не играло главной роли в ее плане.

Общественный резонанс - вот, на что она делала ставку и в успех чего верила. Кутаны Муунгана разнесут эту новость по всем слоям общества, и, если все сработает правильно, у Есира не останется возможности проигнорировать общественное давление.

- Уважаемые кутаны, добрый вечер. Мое имя - Ирмина Вискард, первая из дома Вискард. Я - гиана и прямой потомок Харгануду.

Легенду о великом праотце гиан знали в Муунгане так же хорошо, как и историю сильф с их верой в Иве, и богов других кутан, но Ирмина хотела напомнить присутствующим об уроках истории.

- Когда на континенте властвовали стихии, а могучий Иве был молодым деревцем, из его корней на свет появились гианы. Слепые, беспомощные и неистово желающие жить. Мои предки выживали в экстремальных условиях, и я горжусь способностями, что унаследовала от них.

Совет молчал, и она понимала почему - не все разделяли взгляды гиан на их древнейшее происхождение, которое по времени могло сравниться только лишь с возникновением сильф.

- Однако, мы знаем, и это доказанный наукой факт, что выживает не столько сильный организм, сколько тот, который смог лучше других приспособиться к быстро меняющимся обстоятельствам внешней среды. И пример тому - мой великий предок Харгануду, первый гиан, который сумел обуздать дарованную нам стихиями жажду и обратить ее в мирное русло.

По залу прошел ропот. Большинство было уверено, что Харгануду был самым кровожадным из гиан, но Ирмина, что выросла в тени его славы, знала - предок был жадным до власти, золота и влияния, а не крови, как считали многие.

- И сегодня, во славу его имени и в интересах каждой гианы, что покидает родные пороги Хаэкона в поисках лучшей жизни здесь, в Муунгане, я хочу рассказать вам об исследовании, которое положит конец притеснению гиан Бринзана.

Ирмина оставила бумаги на стойке, сняла с подставки микрофон и вышла в центр зала. Разрезы на платье разошлись, оголив ее совершенные бедра, и кутаны замерли в ожидании.

Отец говорил, что разумный полководец никогда не демонстрирует всю силу, что у него есть. И в бой бросается только по необходимости, экономя ресурсы и действуя на опережение.

Ирмина же считала наоборот - если у тебя есть сила, ее нужно демонстрировать. Природа наделила гиану сладким очарованием и властью не только над сердцами сердцами, но и мыслями кутан другого пола.

- Гианы больше не кровожадные убийцы. Темные времена канули в небытие, когда мой великий предок заключил с другими кутанами мир. Там, где когда-то проливались реки крови, теперь возделывают пашни и строят города. Я признаю это частью нашего культурного кода и призываю присутствующих оставить прошлое в прошлом и обратить свой взор в наше общее светлое будущее.

Один из представителей Совета заерзал на своем месте, явно собираясь ее перебить, но Ирмина опередила его - убрала в сторону длинный подол и вытащила из-под подвязки, что оплетала красным кружевом бедро, маленький стеклянный формуляр.

Сарандиэль подался вперед, но она только улыбнулась в ответ. Вся энергия Ирмины была брошена на убеждение.

- У меня в руках то, что положит конец распрям между гианами и другими кутанами. Вещество разработано лично мной. Оно позволяет держать голод в узде и избавляет гиан от необходимости в регулярном употреблении свежей крови.

По залу прошел ропот. Теперь ей не нужно было сверкать голыми ногами, чтобы удерживать внимание толпы. Достаточно было подобрать правильные слова.

- В моих руках - будущее Муунгана и всего полуострова! Гианам не нужны огромные затраты на строительство подземных переходов, что могли бы спрятать нас от солнца, как ютул. Не нужны резервации, в которых держат баггейнов в полнэхару, что спонсируются на деньги налогоплательщиков. Достаточно лишь одной дозы эликсира.

Длинным черным ногтем Ирмина поддела крышечку, и та со звонким стуком упала к ее ногам. Гиана запрокинула голову и выпила содержимое сыворотки.

Сарандиэль встал, некоторые члены Совета последовали его примеру.

- Я обхожусь без свежей крови уже полгода. Мои анализы есть у вас в папках на столах, можете ознакомиться с ними в любое удобное время. Я готова сдать кровь на анализ прямо сейчас, дабы подтвердить, что препарат работает.

- Испытания на муунцах противозаконны! - вскричал глава Совета.

- Я хаэконка. По рождению и по документам и нахожусь на территории мегаполиса по приглашению Есира. Мне не нужны разрешения на тестирование препарата, изобретенного вне стен научного университета Муунгана. Это моя личная разработка!

- Вы готовы предоставить результаты испытаний для изучения?

- Они уже у вас в руках.