Мы больше не твои - Казбек!

Пролог

Я шла по коридору в сторону кабинета Казбека, когда услышала приглушенные голоса. Кабинет был немного приоткрыт, и сквозь щель просачивались тихие звуки его разговора с Тимуром. Я не собиралась подслушивать, но что-то в его голосе заставило меня остановиться. Это был не тот привычный, сдержанный Казбек, которого я знала. Его тон казался холодным и отстраненным, словно он говорил о чём-то, что для него не имело особого значения.

— Как ты вообще справляешься с этой семейной жизнью? — голос Тимура прозвучал с лёгкой насмешкой.

Мои ноги будто приросли к полу. Сначала я хотела уйти, но что-то удерживало меня на месте. Внутри нарастало странное беспокойство, тревожное предчувствие. Мне не следовало здесь стоять, но я не могла уйти. Сердце билось слишком громко, как будто предчувствовало беду.

— Справляюсь, — услышала я спокойный голос мужа, будто всё, что происходило, было для него незначительным.

Я нахмурилась. Что значит «справляюсь»? Я не понимала, о чём они говорят, но мне уже не нравилось то, что я слышала.

— Ты что, реально любишь её? — Тимур рассмеялся, но в его смехе было больше скепсиса, чем веселья. — Она ведь такая… простая. Не твой уровень.

Я замерла. Это обо мне? Простая? О чём они говорят? Моё сердце замерло, словно оно знало, что следующие слова будут больнее всего, что я когда-либо слышала. В горле пересохло, и я вся напряглась, ожидая ответа Казбека.

— Любовь? — Казбек произнёс это слово так, словно оно было ему чуждо, словно оно не имело для него никакого значения. — Какая к чёрту любовь? Это просто долг перед семьей. Её выбрали для меня родители. Я согласился ради продолжения рода и репутации. Мне все же не двадцать лет, пора было остепениться и завести семью.

У меня закружилась голова. Долг? Я не могла поверить своим ушам. В голове зашумело, и я едва слышала его следующий ответ.

— Но ведь ты… — начал было Тимур, но Казбек перебил его, холодно и резко.

— Тимур, я не любил её и никогда не полюблю. Это был просто договор. Я сделал то, что от меня требовали, и всё. Да, она мать моего ребёнка, но на этом все. Я поддерживаю видимость ради репутации и ради дочери.

Я будто упала в чёрную бездну. Слова Казбека пронзали меня, каждое словно лезвие ножа. Он не любил меня. Никогда. Это всё была игра? Долг? Я стала для него просто частью какой-то сделки? В глазах потемнело, и я судорожно схватилась за стену, чтобы не потерять равновесие.

— Договор? — переспросил Тимур, будто не веря своим ушам. — Ну, не скажи, она ведь… неплохая. Привлекательная, по крайней мере.

Я ждала. Сердце билось так громко, что, казалось, его стук могли услышать в соседних комнатах. Я ждала хоть какого-то тепла в словах Казбека, хоть какого-то намёка, что я для него значу что-то большее. Но его ответ разбил меня окончательно.

— Да, она привлекательная, — признал он. — Но это не то, что меня интересует. Она слишком простая. Обычная. Никакого огня. Ни страсти, ни интриги. Она удобная. Вот и всё. Она хорошо справляется с домашними делами, заботится о ребёнке. Но как женщина… она меня не привлекает. Я столько раз представлял, что на её месте могла бы быть другая.

«Обычная. Удобная.» Эти слова эхом разнеслись по моему сознанию. Я зажала рот ладонью, чтобы не разрыдаться прямо здесь, у двери. Всё, во что я верила,последние два года оказалось ложью. Он никогда не смотрел на меня как на женщину, не любил меня. Все эти месяцы, когда я наивно думала, что между нами что-то меняется, что он привыкает ко мне, что забота о нашей дочери делает его ближе ко мне, всё это было иллюзией.

— Но ты же проводишь с ней время, гуляете вместе с ребёнком, — не унимался Тимур. — Я видел, как ты с ней…

— Я просто делаю то, что должен, — резко оборвал его Казбек. — Ради дочери. Она должна видеть, что у неё есть отец, что мы семья. Алина… она просто мать моего ребёнка. Не более того. Я сделал свой выбор, но это не значит, что я должен что-то чувствовать к ней.

Я больше не могла слушать. Всё тело ныло от боли, от каждого его слова. Я отступила от двери, чувствуя, как ноги подкашиваются. В горле стоял ком, и я едва могла дышать. Мир вокруг меня стал серым, холодным и чужим. Как такое могло случиться? Как я могла быть такой слепой? Он играл роль любящего мужа, заботливого отца, но внутри него всегда была пустота.

Я сделала несколько шагов назад, стараясь не издать ни звука. Я не знала, куда идти, что делать. Мой мир рушился, все мои надежды и мечты о том, что мы можем быть настоящей семьей, превратились в пыль.

— Ну, а как же дальше? — снова раздался голос Тимура, но я уже почти не слушала.

— Дальше? — Казбек усмехнулся. — Никаких планов. Будем жить как все семьи, заведем еще пару тройку детей, а там и сами не заметим как настигнет старость. Думаешь другие пары живут в любви? Это просто иллюзия, Тимур.

Глава 1

Мои ноги отказывались двигаться, но я знала, что не могу здесь больше оставаться. Я больше не могла видеть этого человека, не могла слышать его холодный голос. Каждый шаг по коридору отдавался гулом в моих ушах. Мои руки дрожали, а по щекам текли слёзы, которые я не могла остановить.

Я вернулась в свою комнату и закрыла за собой дверь. Мир перестал существовать. Всё, что было — это боль. Глухая, разрывающая на части боль, которая заполнила всё внутри меня. Слёзы лились непрерывно, я сидела на кровати, прижавшись к подушке, как ребёнок, и пыталась осознать, что всё это правда. Казбек никогда меня не любил. Всегда был рядом только ради дочери. Для него я просто… удобная.

Каждое его слово звенело в голове, как болезненное эхо. Простая. Обычная. Удобная.. Как он мог так легко отмахнуться от нашего брака? От меня? Я вложила в эти отношения всю себя. Я любила его. А он… никогда не видел во мне ничего важного.

— Как я могла быть такой слепой? — прошептала я, закрывая лицо руками.

Мне казалось, что я больше не существую. Всё, что было мной, разрушилось в один миг.

Я не знала, как долго сидела в своей комнате, обняв подушку. Слёзы давно высохли, но боль не утихала. Внутри меня всё было пустым. Казалось, что все силы покинули меня, и мне оставалось только лежать, уставившись в одну точку. Но так продолжаться не могло. Я должна была что-то сделать. Я не могла больше молчать и жить с этим. Я должна была узнать правду, услышать его слова лично.

Собрав остатки сил, я поднялась с кровати. Каждое движение казалось невероятно тяжёлым, но я заставила себя идти. Я должна была поговорить с ним. Я должна была услышать его объяснение. Может, он просто сказал это для друга? Может, это был всего лишь какой-то бред, вырвавшийся на эмоциях? Я хотела верить, что всё это — недоразумение.

Я вышла в коридор и замерла перед дверью кабинета. Внутри меня всё дрожало. Казбек был там, я слышала его шаги. Вдохнув глубже, я постучала. Ответа не последовало, но я толкнула дверь и вошла.

Казбек стоял у окна, спиной ко мне, как будто не заметил моего появления. Я сделала шаг вперёд, собирая все свои силы, чтобы начать разговор.

— Нам нужно поговорить, — произнесла я. Мой голос дрожал, но я старалась говорить уверенно.

Он повернул голову и посмотрел на меня через плечо, явно недовольный, что я нарушила его спокойствие. Я почувствовала, как страх сковал меня ещё сильнее. Но теперь отступать было поздно.

— О чём? — его голос был равнодушным, почти безразличным. Он отвернулся обратно к окну, словно не считал этот разговор важным.

— О нас, — я сделала ещё один шаг вперёд. — О том, что ты сказал Тимуру. Ты… Ты действительно так думаешь? Что я просто удобная? Что наш брак — это долг?

Казбек выдохнул, словно уже устал от разговора, который ещё даже не начался. Он медленно повернулся ко мне и прислонился к подоконнику, скрестив руки на груди.

— Алина, я не вижу смысла в этом разговоре, — сказал он спокойно. — Я не обязан тебе что-то объяснять.

Эти слова резанули меня сильнее, чем я могла ожидать. Не обязан? Неужели я действительно ничего для него не значу? Я сжала руки в кулаки, чтобы не разрыдаться прямо перед ним.

— Как это не обязан? — голос начал дрожать. — Я твоя жена! Ты не можешь просто так говорить обо мне за моей спиной, словно я какая-то вещь! Я хочу знать правду!

Он смотрел на меня холодным, отстранённым взглядом, словно эти слова его совсем не касались. Никаких эмоций, никакого сожаления. Просто пустота.

— Ты знала, на что шла, когда выходила за меня, — его голос был ровным, спокойным, будто он говорил о чём-то обыденном. — Этот брак — это долг перед семьёй. Я никогда не обещал тебе любви.

Я сделала шаг назад, словно он ударил меня. Никогда не обещал любви? Я не могла поверить своим ушам. Он действительно был настолько равнодушен?

— Ты действительно так думаешь? — я едва слышала свой голос. — Мы живём вместе уже три года, у нас есть ребёнок… и ты по-прежнему считаешь, что это просто долг?

— А что ещё это должно быть? — он посмотрел на меня с лёгкой усмешкой. — Ты слишком идеализируешь наш брак. Это просто жизнь, Алина. Мы заключили договор, чтобы выполнить свои обязанности. Не нужно было строить иллюзий.

Иллюзий? Я не могла сдержать слёзы, которые снова подступили к горлу. Я шагнула к нему, пытаясь найти хоть какой-то признак чувств, хоть что-то, что могло бы доказать, что он не такой холодный, каким казался.

— Я не строила иллюзий, — сказала я, едва сдерживая рыдания. — Я верила, что со временем ты полюбишь меня. Я думала, что мы сможем стать настоящей семьёй.

Казбек выпрямился и посмотрел на меня, как на ребёнка, который не понимает, как устроен мир.

— Ты действительно верила в это? — он усмехнулся, его глаза оставались холодными. — Алина, любовь — это не то, о чём стоит думать. Ты мать моего ребёнка, и этого достаточно. Я сделал, что должен был.

Я больше не могла слушать. Каждое его слово ранило меня всё сильнее. Он даже не пытался смягчить удар, не пытался понять мою боль. Для него это был просто факт, обыденная реальность.

Я закрыла лицо руками, с трудом сдерживая слёзы. Всё рушилось. Всё, во что я верила, всё, за что боролась. Он не видел во мне ничего, кроме матери его дочери. Никаких чувств, никаких эмоций.

Глава 2

Солнечные лучи медленно пробивались сквозь занавески, освещая комнату мягким светом. Я приоткрыла глаза и сразу почувствовала тёплое дыхание рядом. Наша маленькая дочь, свернувшись клубочком, сладко посапывала между мной и Казбеком. Её светлые, почти белокурые волосы раскинулись по подушке, создавая странный контраст с нашими темными головами. Казалось, она не отсюда — как будто маленький лучик света среди нас, угрюмых и серьезных. Я осторожно провела рукой по её волосам, стараясь не разбудить. Эти моменты — самое ценное, что у меня осталось в жизни. Её тёплое дыхание, её маленькая ручка, зажимающая мой палец во сне.

Дочка пошевелилась, потянулась, словно кошечка, и открыла свои огромные голубые глаза, которые всегда поражали меня своей чистотой и светом. Эти глаза — совсем не от нас с Казбеком, это глаза его прабабушки. Иногда мне казалось, что она унаследовала от той женщины больше, чем просто цвет глаз и волос. В ней было столько света и тепла, которых я уже давно не видела в этом доме.

— Доброе утро, солнышко, — шепчу я, целуя её мягкую макушку.

Она улыбнулась, потянулась ко мне, цепляясь за мои волосы, как это у неё всегда было принято. Я не могла удержаться от улыбки. Её маленькие шалости были таким контрастом на фоне всего остального в моей жизни. Она — моя радость, мой смысл.

Казбек тем временем поднялся с кровати, как всегда, молча и хмуро. Никакого взгляда в мою сторону, никакого участия. Он был таким всегда. Раньше я пыталась убедить себя, что это просто его характер — сдержанный, молчаливый. Но теперь я видела это по-другому. Он не был просто сдержанным — он был холодным, отстраненным, и я больше не могла закрывать на это глаза.

Я взяла дочку на руки, и она тут же весело захлопала в ладоши, подражая бабушке, которая часто играла с ней в «ладушки». Умывшись и переодевшись мы с дочкой направились на кухню. Там уже суетилась свекровь — всегда приветливая, заботливая, готовая поддержать. Если бы не она, я бы давно сошла с ума от этой ледяной атмосферы в доме.

— Доброе утро, дорогие! — её голос, как всегда, был теплым и радушным. — Как наша маленькая принцесса?

— Спала как ангел, — улыбнулась я, усаживая дочку в стульчик.

Моя девочка тут же начала вертеться, пытаясь схватить ложку и что-то лепетать на своём языке. Её глаза светились весельем, и я не могла не заметить, как это контрастировало с угрюмым взглядом Казбека, который появился на кухне минутой позже. Он сел за стол, как всегда, отстраненный, будто его мысли были где-то далеко.

— Ты сегодня такая задумчивая, — неожиданно обратилась ко мне свекровь.

Я вздрогнула от её слов. Она всегда чувствовала, когда что-то было не так.

— Да, просто мысли, — ответила я, стараясь скрыть своё беспокойство.

Но мысли не давали мне покоя. Я снова смотрела на Казбека, его холодный профиль, на то, как он листает ленту новостей на телефоне, не обращая внимания ни на меня, ни на нашу дочь. Когда-то я верила, что рождение дочери всё изменит. Я надеялась, что он станет теплее, что что-то в нём проснётся, но этого не произошло. С каждым днём я всё отчётливее понимала, что он никогда не изменится.

Я продолжала кормить дочку, наблюдая за тем, как она забавно жмурится, когда вкус каши ей не нравится, а потом радостно хлопает в ладоши, смеется. Её смех был единственным светом в этом доме. Я смотрела на неё и думала, как сильно хочу, чтобы её жизнь была другой, чтобы она не знала этой пустоты, которая всё больше поглощала меня.

Свекровь снова подхватила ложку, помогая внучке, и смеялась:

— Ах ты, проказница! Смотри, как она старается.

Дочка смеётся в ответ, и даже свекр, который всегда был строгим, улыбается уголками губ. Он редко показывал эмоции, но в такие моменты даже его сдержанность ослабевала. Я смотрела на эту сцену и думала, что это — единственные оазисы тепла в нашем доме. Всё остальное — холод и равнодушие.

Казбек сидел за столом, всё так же погружённый в телефон. Я бросила на него взгляд и снова почувствовала, как внутри меня нарастает эта пустота. Он даже не пытался притворяться, что ему интересно. Просто роль, которую он исполнял: заботливый муж, любящий отец. Но всё это — на поверхности. Когда я смотрела глубже, там не было ничего.

Я вдруг осознала, что больше не могу это терпеть. Я слишком долго закрывала глаза на то, что наш брак — это просто иллюзия. Мы жили вместе, но при этом каждый сам по себе. Я больше не хотела обманывать себя. Ради нашей дочери я должна что-то изменить.

— Мам, мы пойдём на прогулку, — сказала я свекрови, забирая дочку из стульчика.

— Конечно, дорогая. Погода сегодня хорошая, свежий воздух пойдёт вам на пользу, — кивнула она с привычной добротой.

Я вышла из дома с дочкой на руках, и как только свежий воздух коснулся моего лица, я почувствовала, как внутри меня просыпается решимость. Больше так жить нельзя. Ради дочери я должна найти выход. Я больше не могла оставаться в этом бездушном браке, где не было места чувствам.

Мы направились в парк. Дочка смеялась, играя со своими игрушками в коляске, а я шла рядом, думая о том, как всё это изменить. Я уже понимала, что Казбек не изменится. Он никогда не откроется мне, не станет тем человеком, о котором я мечтала. Но я могу изменить свою жизнь. Ради неё. Ради нашей дочери, которая заслуживает расти в доме, где есть любовь, а не только долг.

Глава 3

Слова свекрови не выходили у меня из головы. Я бродила по дому, вытирая дочку после купания, собирая её игрушки, и всё думала о нашем разговоре на кухне. Она говорила просто и уверенно, как человек, который прожил своё и знает, что к чему. В голове звучали её советы: «Брак — это работа, Алина. Не молчи, говори с ним, дай ему шанс». Часть меня хотела пойти этим путём — открыться Казбеку, попытаться достучаться до него, просто поговорить. Но стоило мне всерьёз представить, как я поднимаю эту тему, как внутри всё холодело.

Это не сработает с ним. Казбек всегда был закрытым и грубым, пряча за этим свой мир. Он бы выслушал, конечно, но, скорее всего, просто молча кивнул бы и ушёл в свои дела. Вряд ли его что-то задело бы. Я слишком долго ждала и слишком часто натыкалась на его безразличие, чтобы верить, что однажды всё изменится. У Казбека свои правила. Однажды он даже сказал, что не видит смысла «разговаривать о чувствах, которых нет». А что я могла ответить на это?

Я покачала головой, глядя на дочку, которая мирно спала, свернувшись на подушке. И как раз в этот момент в голове вспыхнула мысль. А что, если просто действовать иначе? Без слов, без объяснений, без попыток докричаться до человека, который даже не хочет слушать? Жить для себя, не делая из него центр своей жизни, перестать пытаться, перестать ждать, что он поймёт, как мне больно.

Я могла создать свою реальность, свою жизнь, где было бы место и для меня, и для моей дочери. Построить новый мир, не оглядываясь на его холод, на его правила…

Чем дольше я сидела, глядя на дочку, тем яснее в голове вырисовывалась мысль: хватит быть той скучной и удобной Алиной, которой он привык меня видеть. Той, которая всегда ждала, пыталась подстроиться под его холод, надеялась, что со временем он изменится. Хватит. Я устала от ожиданий и пустых попыток. Слишком долго я пыталась быть для него «удобной» женой — спокойной, надёжной, всегда готовой принять его таким, какой он есть, и закрывать глаза на его отчуждение.

А ведь внутри я была другой. И он не имел ни малейшего представления, какой я могу быть на самом деле. Возможно, ему и не нужно было этого знать, но мне самой было пора вспомнить. Вспомнить ту Алину, которая когда-то не боялась мечтать, смеяться, быть собой, а не этой «идеальной женой», что сидит в тени.

Я поняла, что не буду больше ходить вокруг него на цыпочках, не буду ломать себя ради его одобрения. С этого момента я начну жить для себя. Найду свою страсть, своё дело, которое будет приносить мне радость. Пойду туда, где чувствую себя живой, где могу быть собой — настоящей, интересной, живой.

Я решилась: никаких пустых разговоров, никаких упрёков и просьб. Я просто буду той Алиной, которую давно потеряла ради этого брака.

Утро началось, как всегда, спокойно. Казбек уже сидел на кухне, привычно листая новости на телефоне, когда я подошла и, собравшись с духом, сказала:

— Мне нужно немного денег.

Он тут же поднял голову. В его взгляде мелькнуло явное удивление, которое он попытался скрыть. Я видела, что он застыл, будто не сразу понял, что услышал правильно. Оно и понятно — за те годы, что мы вместе, я ни разу не просила у него ни копейки. Всеми расходами по дому занималась его мать: от продуктов до детской одежды, и даже о моих собственных нуждах она часто заботилась по-своему. А у меня, с маленьким ребёнком и этим бесконечным ощущением, что моя жизнь на паузе, не было ни времени, ни сил на что-то большее.

Но сейчас я знала: всё. Больше я не буду довольствоваться чужой заботой и ждать, пока кто-то обо мне подумает. Я решила твёрдо — буду выходить гулять с дочкой, дышать воздухом, одеваться красиво, не только для других, но и для себя. Я осознала, что даже не помню, когда в последний раз покупала себе что-то просто так. Казалось, всё это неважно, и всегда находились какие-то «более нужные» дела. Но больше мне не хотелось превращаться в ту тихую, удобную жену, которая ходит по дому, словно тень, вечно замотанная в одно и то же.

Казбек чуть приподнял брови, явно обдумывая мой неожиданный запрос. Наверное, он всегда считал, что мне хватает того, что я имею, что я вовсе не нуждаюсь в лишних тратах. Он никогда не вникал в домашние вопросы, ведь зарабатывал весьма неплохо, работая юристом в крупной строительной компании.

— Я переведу тебе на карту, — сказал он наконец, не отрываясь от телефона.

Я лишь коротко кивнула, не уточняя сумму и не позволяя ему подумать, что это какая-то случайная прихоть. Всё было иначе — я твёрдо решила, что начну с себя.

Как только деньги поступили на карту, я отправилась по магазинам выбрав крупный торговый центр который всегда обходила стороной. Это был первый день за долгие месяцы, когда я решила подумать только о себе и о том, что делает меня счастливой. Оставив дочку со свекровью, я шагнула за порог и ощутила странную лёгкость. Было немного тревожно и непривычно, но это волнение ощущалось так, словно я снова возвращаюсь к себе, к той, которой была когда-то.

Начала с одежды. Сначала руки сами тянулись к привычным вещам — скромным платьям, кардиганам. Но, разглядывая их, я вдруг осознала, что просто тянусь к старому и привычному. А сегодня я хотела перемен. Взяла элегантное платье по фигуре — лёгкое, но притягивающее взгляд, нежный бежевый плащ, а к нему несколько шарфов, ярких и необычных, будто сама их расцветка была воплощением свободы. Всё это сопровождалось ощущением — я, наконец, становлюсь той, кем хочу быть.

Магазин за магазином, и в руках появлялись туфли на каблуке, тонкие ремешки и серьги, вещи, которые раньше казались излишними, а теперь — совершенно необходимыми. Продавцы улыбались мне, как давней знакомой, а я сама не узнавала себя в зеркале примерочной. «Я больше не хочу быть той незаметной, скучной женой», — пронеслось в голове. И в ту минуту я твёрдо знала: назад дороги нет.