Мы будем первыми! Путь к звёздам

Глава 1. Полёты во сне и наяву. Часть 1

Лето выдалось незабываемым. После двух недель ознакомительной практики и полётов мы получили заслуженный отдых. За пару месяцев лета, которые оставались до начала второго курса, я успел пару раз смотаться с друзьями на Исаковское водохранилище и побывать там, откуда началась моя история.

— Мишка, представляешь, в начале июня выловили одного прыгуна. С такой же высоты прыгал, как и ты, — произнёс Макс. — Вот только у него ситуация хуже — разбился, так что тебе ещё повезло.

Ага, знал бы ты, Рыжий, как мне «повезло», да только не могу я тебе этого рассказать.

— Миш, купи мне мороженое, — попросила Даша.

— Идём! — ответил я с улыбкой.

По дороге я то и дело бросал взгляды на стройную фигурку девушки в чёрном купальнике, который лишь подчёркивал её красоту.

Нашим отношениям с Павловой давно пришло время перейти на новый уровень, но я особо не торопился. Не потому, что был неуверен в своих чувствах к девушке, или сомневался в её отношении к себе. Просто сейчас это означало крест на моём предназначении. Да и отец Даши не особо обрадуется, если снова появится помеха учёбе в моём лице. Как бы банально ни звучало, нужно дождаться окончания учёбы, а тогда уже думать о совместной жизни, свадьбе и семье.

Идти до магазина пришлось минут пятнадцать, но за разговором мы не особо заметили как пролетело время. Магазинчик располагался в гараже, на дачном участке, стоявшем недалеко от автобусной остановки. Его держал ушлый мужичок лет пятидесяти, вести дела которому помогала жена.

— Ты какое будешь?

— Выбери на свой вкус, — предложила Даша и хитро сощурилась.

Я отлично понимал, что мороженое было лишь поводом, чтобы избавиться от компании и поговорить с глазу на глаз.

— Два пломбира в шоколаде с орехами, пожалуйста, — произнёс я, протягивая купюру в двести рублей. Цены здесь, конечно, было немного выше, чем в городской черте, но и магазин был рассчитан на отдыхающих и на дачников, которые забыли купить что-то в городе, или не захотели тащить с собой.

Девушка с благодарностью приняла угощение из моих рук и сделала вид, что полностью поглощена поеданием мороженого.

— Миш, а мои сегодня на дачу едут, — неожиданно произнесла девушка. — Мама заберёт Вику с садика, а бабушка с самого утра поехала.

— Так ты в город не поедешь, а сразу к своим? — спросил я, будто не понимал к чему Павлова начала этот разговор.

— Поеду. Но так страшно оставаться самой. Мало ли что.

— Ты ведь взрослая девочка, — начал было я и заметил, как улыбка медленно сползала с лица девушки. — Хочешь, я с тобой останусь, чтобы тебе было не страшно.

— Хочу, — просияла девушка, но немедленно взяла себя в руки и приняла невозмутимый вид. — Очень хочу, Миша!

Этим вечером я заскочил домой лишь на пару минут, чтобы принять душ после водохранилища, переодеться и забрать вещи. Маме сказал, что ночевать буду у Макса, но я прекрасно понимал, что эта версия тянула на «троечку». С другой стороны, какая разница, если мама и так всё понимает? Тем более, что после Нового года она постоянно интересовалась как у Даши дела.

Я зашёл в знакомый двор, поднялся наверх и позвонил в звонок. Даша открыла не сразу. Я собирался звонить во второй раз, когда послышался звук открывающегося замка, а потом дверь отворилась, и на пороге показалась Павлова в полупрозрачном белье.

Я не успел и слова сказать, как девушка взяла меня за руку и поцеловала. Мне лишь оставалось перехватить инициативу, закрыть дверь, а потом полностью забыться в объятиях любимой.

За лето мы ещё трижды встречались у Даши и с дюжину раз девушка ночевала у меня, когда мама работала в ночную смену. Я боялся, что наши отношения станут помехой на пути к цели, но они только подстёгивали и придавали сил. Всё свободное время от общения с Дашей я занимался физподготовкой, штудировал учебники, которые могут пригодиться мне для поступления в Центр подготовки космонавтов и следил за новостями.

За этот год страны проделали большую работу в освоении космоса. Индия запустила спутник на орбиту Земли, Япония отправила луноход на спутник Земли и добилась его успешного возвращения, а Макс Лион представил новый проект ракеты, которая должна полететь к поверхности Красной планеты с американскими космонавтами на борту.

Наши космонавты тоже не остались в стороне. В следующем году планировался запуск беспилотной ракеты к поверхности Красной планеты с марсоходом на борту. Ракета должна успешно приземлиться на поверхности планеты, выгрузить марсоход, который проведёт анализ грунта, пробы химического состава воздуха, замеряет уровень радиации на поверхности планеты и передаст эти данные на Землю. А уже следующей миссии с космонавтами на борту предстоит высадиться неподалеку от марсохода, забрать образцы и вернуть его домой. Звучало невероятно, но я знал, что эта задача вполне реальна, ведь невыполнимых целей не бывает.

В конце лета мы с мамой отправились в Таганрог, чтобы проведать бабулю, а ещё погулять на свадьбе у Саши и Лиды. Ещё одно приятное событие, которое оставило свой след.

Два месяца лета пролетели, словно один долгий день, в котором было место и для приятного отдыха, и для упорной работы. Отъезд в академию не стал для меня неожиданностью, но заставил немного взгрустнуть, ведь к хорошему быстро привыкаешь.

Второй учебный год начался с лётной практики. Лётчики свои часы налетали ещё в августе, а первым курсам ещё рано было садиться за штурвал, поэтому нам никто не мешал. Иван Степаныч полностью восстановился после полученной травмы и вернулся к полётам, чтобы было вдвойне приятно. Смирнов снова шутил и болтал, словно пару месяцев назад не случилось ничего ужасного.

За пару летних месяцев академия активно поработала над расширением парка самолётов и добавила сразу десять новых единиц, которые уже облетали сначала инструкторы, а потом и студенты. В первый же день нас повели знакомиться с обновками.

— Перед вами Diamond DA40 — австрийский легкомоторный четырехместный самолет с поршневым двигателем, — гордо заявил Смирнов. — Переоборудован для пилотирования совместно с инструктором.

Глава 1. Полёты во сне и наяву. Часть 2

Немного позже я узнал, что Макс тоже выполнил задачу на «отлично». Парень справился с волнением после неудачного первого полёта и катастрофы во время второй попытки покорить небо.

— Третий раз — алмаз! — широко улыбаясь, произнёс Фомин, когда мы встретились с ним на территории академии. Пусть полёты у его курса прошли раньше, из-за плотного графика мы смогли пересечься с Рыжим только в начале сентября.

— Что Смирнов говорит? — поинтересовался я у Макса.

— В этот раз я летал с Рязанцевым. Целый час провели в воздухе, представляешь? Ну, понятное дело, что Лев Михайлович ничего не сказал, он вообще редко делится впечатлениями и тяжёлый на похвалу, зато Смирнов на следующий день пообещал, что если я и дальше буду делать такие успехи, можно будет провести первый самостоятельный полёт немного раньше.

Первый самостоятельный полёт без инструктора был пределом мечтаний каждого лётчика. Это особенное событие в жизни покорителей неба, ведь именно после этого можно считать, что ты стал лётчиком. Да, будут ещё полёты, испытания, многочисленные задания и самые разнообразные самолёты, но этот день запомнится на всю жизнь и станет определяющим.

— Ты только не дури, Макс, и всё у тебя получится! — забеспокоился я. Фомин ведь талантливый парень, но есть у него слабое место — ответственность. Сейчас загуляет по девкам, расслабится после похвалы и быстро скатится. В какой-то степени Рязанцев даже правильно делает, что ничего не обещает заранее и скупится на похвалу. Иначе студент расслабится, и тогда из него уже ничего не слепишь.

— Разберёмся! — заверил Рыжий и умчался по своим делам.

Перед началом учёбы я заглянул в академию и уточнил расписание. В этом семестре у нас произошли небольшие изменения. Ушла культурология и информатика, зато добавились такие предметы, как русский язык и культура речи, материаловедение, а также метрология, стандартизация и сертификация. Предметов стало ещё больше, а нагрузки — тем более. Кроме того, появилась курсовая работа по теории механизмов и машин, а это дополнительные хлопоты.

На кураторском часу Быков выглядел серьёзным и всеми силами старался настроить нас на рабочую волну:

— Вы должны понимать, что вы перешли на второй курс, а это значит, что поблажки закончились. Вы больше не вчерашние школьники, а матёрые прожжённые студенты, которые должны соответствовать высокому статусу академии. Надеюсь на дисциплину и прилежание, потому как вылетать из академии из-за неуспеваемости или дисциплинарных нарушений после года обучения невероятно обидно.

Ночью мне плохо спалось. То ли причина в духоте, которая стояла на улице, и даже открытые окна не спасали, то ли в кошмарах, которые мне снились. Сколько бы раз я не просыпался, мне постоянно снился сон, что я сижу за штурвалом объятого пламенем падающего самолёта. Самое любопытное, что это был не Л-39, и даже не DA42, на котором нам предстояло летать в этом семестре. Я вообще не видел таких самолётов в нашем авиационном парке.

Казалось бы, нужно катапультироваться, но внизу город, а это значит, что могут быть жертвы и разрушения. Нет, нужно уводить самолёт в сторону, но огонь уже пробрался в кабину и обжигает тело, а высота катастрофически снижается. Ещё немного, и спасаться из горящего самолёта будет уже бессмысленно. В конце воздушное судно ещё и трясти начало, а потом… Потом я открыл глаза.

— Миха, ты чего кричишь? — издалека, словно из другого мира, донёсся до меня слегка охрипший голос Лёхи, моего соседа по комнате.

— Где мы? — я осмотрелся и в предрассветных сумерках с трудом смог рассмотреть очертания комнаты.

— В общаге, где же ещё? Тебе какой-то кошмар приснился, ты кричал, вот я и решил тебя поднять, пока коменда не примчалась и соседи с ближайших блоков.

— Ага, спасибо!

Я сел на кровати и протёр глаза, прогоняя прочь остатки сна. К счастью, сегодня не четверг, можно надеяться, что сон не вещий. К чему вообще могло такое присниться?

Несмотря на опасения после увиденного кошмара, неделя прошла вполне спокойно и не принесла неожиданностей. Мы уже были готовы к тому, что на лабораторные работы требуется оформлять допуски, на практику приходить с методичками и базовыми знаниями о работе, а к семинарам готовить материал. Чтобы все могли получить оценку, мы распределяли материал между одногруппниками и вызывались докладывать по очереди.

Прошли первые лабораторные и практические работы, возобновились наши исследования на стенде у Быкова, а на следующей неделе Валерий Дмитриевич снова собрал кураторский час, чтобы выдать очередную порцию новостей.

— Друзья, на выходных случился трагический инцидент на одном из факультетов академии. Студент-первокурсник попал в аварию и сейчас в тяжёлом состоянии находится в больнице. В связи с этим необходимо провести инструктаж и напомнить правила поведения на дорогах.

Когда мы выслушали монотонную лекцию Быкова и расписались в журналах, куратор выдал новость, которая стоила того, чтобы в солнечную сентябрьскую погоду вариться в аудитории:

— Со следующей недели начинаются олимпиады по профильным предметам. Для нашего факультета это русский язык, теоретическая механика, сопротивление материалов, инженерная графика. Конечно, вы можете попытать удачи в каждом направлении, но я рекомендую не распылять свои силы, ведь если отборочный этап будет относительно простым, то заключительный потребует серьёзной подготовки.

— Простите, Валерий Дмитриевич, а можно подробнее об этих этапах? — заинтересовалась Федосеева, опередив меня буквально на секунду.

— Разумеется! Отборочный этап проходит дистанционно. За отведённое время вы отвечаете на тестовые задания по выбранной вами дисциплине. Проверка проходит моментально после прохождения олимпиады. То есть, свой результат вы получаете сразу, а вот узнать прошли вы или нет, можно только в конце периода, когда будут доступны результаты всех участников.

— А закрытый? — не выдержала Оля. От волнения девушка так сильно сжимала столешницу, что кончики её пальцев побелели.

Глава 2. Конференция. Часть 1

Я не собирался нырять в омут с головой и немедленно приступать к прохождению заданий олимпиады. Нет, к этому делу, как и к любой ответственной задаче, нужно подходить с умом: изучить материалы прошлых лет, освежить в памяти знания по всему курсу, заполнить пробелы…

Куда спешить, если у меня есть целая неделя? Конечно, откладывать на последний день тоже неразумно. Кто знает, какие непредвиденные сложности могут возникнуть? Именно поэтому прохождение отборочных этапов олимпиады я начал в пятницу, когда в запасе оставалось ещё два дня до окончания приёма заявок.

Участвовать решил во всех четырёх олимпиадах. Нужно выжимать максимум возможностей из того, что предлагает жизнь. Тем более что за прохождение в заключительный тур олимпиады непременно дадут баллы к семестровой оценке. Нет, определённо нужно попытаться.

А вот в подготовке я сделал упор на технические предметы. Мне кажется, в олимпиаде по русскому языку будет большая конкуренция. Тех, кто разбирается в этом предмете, достаточно много, а я в нём далеко не фаворит. Нет, пишу грамотно, а вот с эссе, сочинениями и прочими задачами справляюсь сложнее. Что тут поделаешь, если у меня склад ума типичного технаря?

Зато к остальным олимпиадам подготовился как следует. Семестровых и курсовых по предметам пока не было, поэтому моё репетиторство простаивало. А это значило, что у меня полно свободного времени.

В первый день я прошёл задания по теоретической механике и сопромату, а на закуску оставил инженерную графику и русский язык. Прохождение каждого испытания занимало по два часа времени, поэтому успеть всё за один день было просто нереально. Не то, чтобы времени свободного было в обрез — после двухчасовой нагрузки голова идёт кругом, так что ещё такой же тест — потолок физических возможностей.

В субботу я собирался заняться оставшимися двумя олимпиадными заданиями сразу после занятий у Быкова, но меня ждал сюрприз.

— Друзья, все в сборе? Очень хорошо, потому как у меня важное объявление, — произнёс Валерий Дмитриевич, заскочив в лабораторию, словно ужаленный.

Судя по взволнованному виду Быкова, случилось что-то серьезное.

— В общем, мы добились серьезных результатов, и нашей разработкой заинтересовались в Москве. Точнее, интерес возник у Роскосмоса, но действуют они по официальным каналам.

— А что за интерес-то? — удивился Абрамов.

— Хотят оценить нашу установку и её перспективы. Возможно, захотят использовать на практике.

Внутренний я ликовал. Это ведь уникальная возможность прикоснуться к космической тематике и заявить о себе. Кроме того, это наш шанс сделать что-то полезное для успеха в космической гонке.

— Угораздило же меня выбрать именно это направление! — принялся сокрушаться Быков.

— Валерий Дмитриевич, а что не так? — удивился я. — Всё складывается как нельзя лучше!

— Вот именно, что нельзя! — ответил куратор. — Вы представляете какая это ответственность? Репутация академии поставлена на кон, а у нас недостаточно опыта для мероприятий подобного уровня. Если быть точным, его совсем нет!

— Так самое время заявить о себе. Мы академия молодая, о нас ещё мало кто знает, вот он, наш звёздный час!

— А если что-то пойдет не так? — не унимался Быков. — Там ведь будут все: министр, телевидение, учёные, представители других академий. Наверняка у многих учёных возникнут вопросы. Если мы упадём лицом в грязь, нам этого не простят.

Да, верно гласит народная мудрость: не откусывай больше того, что в состоянии проглотить. Быков хоть и был замечательный человек, но явно не дотягивает до уровня специалиста, предлагающего инновационные разработки и умеющего работать на высшем уровне. А нужно стремиться вперёд и расти, иначе космическую гонку не выиграть.

Американцы ещё в прошлом веке сказали, что СССР выиграл космическую гонку за школьной партой. Кто знает, чего бы мы добились в космосе, если бы не крайне сомнительные успехи заокеанских соперников? После высадки американцев на Луну, реальность которой до сих пор вызывает споры, наши амбиции в космической гонке заглохли.

Сейчас мы должны повторить свой успех и привести страну к победе, и академия станет отправной точкой, трамплином для уверенного рывка вперёд. Только в этот раз нельзя упускать победу.

Домой я вернулся только к шести часам вечера. Всё это время мы провозились с установкой, думали о том, как готовиться к презентации и как лучше представить нашу работу. Быков заметно нервничал, но не терял самообладания. Хотя, все мы немного нервничали, но работа затягивала с такой силой, что на волнение просто не оставалось времени.

Включив компьютер, я проверил почту и с удивлением обнаружил, что пришли мои результаты по тестам.По теоретической механике мне удалось набрать восемьдесят семь с половиной баллов, а по сопромату ситуация была немного лучше — девяносто четыре. Надеюсь, этого окажется достаточно для прохождения на следующий этап. Сил на прохождение ещё двух отборочных уже не оставалось, поэтому я решил отложить это на последний день.

С утра, пока голова ещё не была забита другими проблемами, прошёл тестирование по инженерной графике и русскому языку.

Быков ждал нас после обеда, поэтому у меня было ещё полтора часа на тренировку. После занятий заскочил в душ, перекусил и помчался в лабораторию. Несмотря на то, что сегодня воскресенье, мы единогласно решили собраться и поработать с установкой. Времени до презентации оставалось меньше недели, а нам нужно было многое успеть.

Не удивительно, что в понедельник я чувствовал себя как выжатый лимон. Семь дней без отдыха! А ведь предстоит ещё шесть, потому как впереди учебная неделя, а в субботу научно-практическая конференция, на которой нам предстоит провести презентацию нашей установки и рассказать о достижениях. В общем, как любит говорить современная молодежь, попал я конкретно.

Почапал на кухню, заварил себе чай, сделал хлеба с маслом и устроился за столом с телефоном в руках. Обычно я читал новости, но в этот раз изменил обычный распорядок дня и зашёл проверить почту. Скорее всего, ответы пришли ещё вчера, но вечером я вернулся уставший и просто напросто забыл об олимпиадах. До сих пор не могу привыкнуть, что письма теперь приходят по интернету, а не в конвертах. Хотя, в конвертах тоже встречаются, но это большая редкость.

Глава 2. Конференция. Часть 2

Эта неделя была просто сумасшедшей. Как назло, нас завалили заданиями, и готовиться к конференции приходилось по вечерам в перерывах между подготовкой к семинарам. Ещё и в среду Быков усугубил ситуацию, продержав нас в лаборатории целых четыре часа. Мы закончили подготовку оборудования к конференции, составили план, дважды отработали запланированную презентацию, но я всё равно волновался. Всё-таки у нас не так-то и много опыта было в плане работы с такими установками, а каверзные вопросы непременно будут. Я ведь знаю учёного брата — ему борща недолей, премию не дай, лишь бы только блеснуть своей эрудицией и загнать коллегу в ступор.

— Если не знаете ответ на вопрос, не стесняйтесь переадресовывать его мне. Если я не смогу ответить сам, попытаюсь дать какой-нибудь нейтральный ответ, — напутствовал нас Быков. Валерий Дмитриевич волновался не меньше нашего, но пути назад уже не было. Мы сами выбрали этот путь, согласившись участвовать в работе над проектом, и я об этом совершенно не жалею.

К концу недели я снова получил письма от академии на почту, в которых значились даты заключительных этапов олимпиады. Четырнадцатое, двадцать первое и двадцать восьмое ноября. Спасибо, что хоть не перед сессией! Хотя, это ведь я ещё не знаю когда пройдут региональный и всероссийский этапы. А поучаствовать в них ну очень бы хотелось. Как разберусь с конференцией, непременно начну готовиться. А пока есть куда более важные задачи.

В субботу я проснулся как обычно. Решил не вскакивать ни свет, ни заря, а хорошенько выспаться, чтобы встать с ясной головой и выглядеть свежим. Рубашку выгладил ещё с вечера, чтобы не возиться с этой задачей утром. Костюм висел шкафу, осталось только нанести крем на туфли. Да, ещё пару раз пшикнул одеколоном, который подарила мне Даша ещё с месяц назад. Всё как-то руки не доходили попробовать. Запах мне нравился, но повода особого не было.

Лёха укатил домой рано утром, Руслан уехал ещё вчера, а Тёма до сих пор спал. Все мои попытки разбудить его оканчивались провалом. Похоже, кто-то снова допоздна гулял с девушкой. Удивительно, что коменда пустила после отбоя. Неужели Артём раскусил мой секрет и научился находить общий язык со Светланой Ивановной?

— Абрамов, подъём, Родина зовёт! — громко крикнул я, устроившись на кухне с чашкой чая.

— А Родина не может подождать ещё минут пятнадцать? — донесся жалобный голос из спальни.

— Родина, может, и подождёт, а вот Быков — нет. Он нас в открытый космос без скафандров отправит, если опоздаем к началу мероприятия.

— Этот может, — простонал Артём и сполз с кровати.

Удивительный человек! До сих пор не перестаю поражаться его спокойствию и организованности. Нам нужно было выходить через двадцать минут, а он только встал. И более того, за оставшееся время успел сделать всё, что полагается и собраться.

— Нет, всё-таки можно было ещё минут десять поспать, — заключил Тёма, когда мы уже собирались выходить из блока.

— Учёные утверждают, что интервальный сон вреден для здоровья. Более того, если переставлять будильник каждые пять-десять минут, сделаешь только хуже.

— Это они забыли времена, когда сами были студентами, — проворчал Абрамов, но спорить со мной не стал.

Сегодня возле академии было людно. Студентов как раз было не больше сотни, ведь для участия в конференции удалось согнать далеко не всех. Скорее всего, собрали только местных, а все иногородние, кто успел уехать вчера, или сегодня утром, избежали участи сидеть с умным видом в течение нескольких часов на официальной части мероприятия.

— Вот вы где! — заприметил нас Быков, когда мы с Артёмом вошли в фойе. — Я же просил прийти немного раньше. Есть возможность ещё раз пробежаться по плану выступления и поговорить с важными людьми. Кстати, на счёт выступления! Нас пригласят в середине официальной части после выступления ректора. Будьте готовы!

Быков умчался утрясать какие-то важные детали, а мы нашли остальных и пробежались по основным пунктам нашей презентации.

Конференция проходила в большой мультимедийной аудитории. Судя по тому, что на всю аудиторию свободных мест оставалось не больше дюжины, здесь собралось около двух сотен человек: студенты, преподаватели, сотрудники академии, пресса, гости конференции.

Правда, самые важные гости, которым предстояло принимать участие в обсуждении, находились прямо за длинным столом, а за их спинами располагался большой экран, на который выводилась картинка с проектора.

— Дамы и господа, имею честь представить вам наших гостей! — произнёс спикер сегодняшней конференции, и я моментально повернулся на голос, потому как узнал баритон Смирнова. Да, идея поставить Ивана Степановича ведущим была блестящей. Мало того, что он отлично разбирается в теме мероприятия, так он ещё и выделяется невероятной харизмой, что даёт ему кучу очков.

Тёма толкнул меня в бок и кивнул в сторону Смирнова, словно пытался сказать всё то, что только что промелькнуло у меня в голове. Я лишь кивнул ему в ответ, чтобы не шуметь. На нас и так сейчас были направлены взгляды гостей, сидящих за столом.

— Заместитель генерального директора «Роскосмоса» по космическим комплексам и науке Павел Евгеньевич Миронов!

Высокий статный мужчина, сидящий в самом центре стола, поднялся, вежливо кивнул и занял своё место.

— Ректор Московского государственного университета имени Ломоносова Аркадий Петрович Зарницкий, ректор Военного авиационного инженерного университета Константин Михайлович Светличный…

Минут пять Смирнов перечислял всех гостей. В стенах нашей академии собрались ректоры шести вузов, а также гости из «Роскосмоса» и Центра подготовки космонавтов. Даже организовали телемост с Москвой, благодаря которому студенты столичных вузов могли следить за нашей конференцией в режиме онлайн и задавать вопросы.

Возможность выступить с приветственным словом предоставили ректору нашей академии, затем выступили все гости, обсудили насущные проблемы развития космической отрасли, а затем ректор рассказал о работе академии и пригласил нас выступить перед гостями конференции. Вот тут-то и настал наш звёздный час.

Глава 3. «Плесецк»

От обсуждения планов «Роскосмоса» мы плавно перешли к координации работы между вузами и будущими работодателями. И тут Миронов нашёл чем нас удивить:

— Валерий Дмитриевич! Ребята большие молодцы и предлагают очень хорошие идеи, — похвалил нашего куратора Павел Евгеньевич. — Вам отдельная благодарность за то, что решились на такое смелое исследование, и направляете студентов в нужном направлении. Я считаю, что участникам этой работы нужно посетить космодром, чтобы воочию увидеть как устроена работа нашей команды. Да и будем понемногу внедрять будущие кадры в нашу экосистему. Я так понимаю, они заинтересованы в этой работе. А мы заинтересованы в молодёжи, которая стремится в космос и видит себя частью нашей команды. Давайте выстраивать взаимовыгодное сотрудничество!

Быков расплылся в улыбке и принялся заверять гостя в желании сотрудничать, а я светился от счастья. Слова Миронова поразили меня до глубины души. И не только перспективой увидеть космодром своими глазами. Говоря о внедрении будущих кадров, Павел Евгеньевич ясно дал понять, что нас пригласят работать в «Роскосмос»! А это значит, что начало положено, и у меня есть превосходная зацепка, чтобы всё сложилось как нужно.

Конечно, пока ничего не ясно, и за четыре года многое может поменяться. Если говорить откровенно, то я просто зарекомендовал себя перед Быковым и просто оказался в нужном месте в нужное время. Ничего выдающегося в плане научной мысли никто из студентов не предложил, а успех идеи всецело заслужен нашим куратором. Тем более, не стоит особо доверять словам, сказанным сгоряча под влиянием эмоций от увиденного на конференции. Но шанс есть, и я за него должен хвататься, как утопающий за соломинку.

— В общем, поговорим о том, чтобы организовать экскурсию на космодром. Ждём вас в гости, как только всё будет готово.

Конференция прошла просто шикарно. На удивление, нас не заваливали вопросами и не пытались поймать на незнании каких-то элементарных вещей. Мне даже показалось, что в какой-то степени гости относились к нам со снисхождением. И это настораживало.

Отчего такие поблажки? Нашу работу не воспринимают всерьёз? Не хотят «грузить» молодых учёных, опасаясь отбить желания грызть гранит науки? Или серьёзное обсуждение пойдёт в неофициальной части между посвящёнными лицами, когда остальных отпустят, чтобы не мешали? Конференция неспроста оставила у меня смешанные впечатления.

— Мих, а чего ты ожидал? — удивился Артём, когда мы перешли к неофициальной части, в ходе которой можно было пообщаться с участниками делегаций, обменяться опытом и даже сфотографироваться с гостями мероприятия. Лично я успел сфотографироваться на память с замдиром «Роскосомоса».

— Скажем так, я ожидал, что нашу разработку будут обсуждать всерьёз. Может, даже разнесут нашу работу в пух и прах, объясняя на пальцах наши ошибки. Чего ещё ждал? Например, того, что расскажут о конкретных шагах, примут какие-то судьбоносные решения…

— Конференции по большему счёту — это показуха, — авторитетно заявил Абрамов. — Соберутся, привлекут молодёжь, чтобы привыкали к серьёзным мероприятиям, расскажут о проблемах, поговорят о возможных способах решения, обменяются контактами, пообещают совместно работать над решением проблем и на этом всё кончится. Настоящая работа начнётся уже потом. И вот тогда станет ясно кто действительно заинтересован в нашей разработке. Вот увидишь, в «Роскосмосе» пройдут горячие обсуждения, а результат мы узнаем уже через пару недель.

Артём умчался куда-то по заданию Быкова, а я остался совсем один и немного растерялся. Такие мероприятия были мне совсем непривычны. Раньше ведь всё было совсем иначе, более официально. И даже неформальная часть проходила не так, как сейчас. Повертев головой по сторонам, я попытался отыскать Федосееву, но Оли нигде не было видно. Отчаявшись найти хоть кого-нибудь, я решил поискать интересную компанию, где болтали о космосе. Быть может, мне повезёт разузнать ещё что-нибудь полезное.

Помнится, в прошлой жизни многие вопросы решались в курилках. Один мой знакомый профессор даже нарочно начал курить, чтобы быть на одной волне с остальными и поддерживать беседу. Он одним из первых узнавал обо всех новостях: финансирование научных проектов, кадровые перестановки, подковёрные интриги, личная жизнь сотрудников… Василию Санычу было известно всё до мельчайших деталей. Правда, за свою любознательность он заплатил высокую цену — сигареты загнали его в могилу. Буквально лет через семь он схлопотал рак лёгких и быстро угас.

— Михаил, можно вас на минуту? — ректор МГУ подошёл ко мне, взял под руку и отвёл в сторону.

— Разумеется! — ответил я, понимая, что у нас явно намечалась беседа не для посторонних ушей.

— Михаил, а вы не думали над сменой места учёбы? В МГУ имени Ломоносова куда больше возможностей для развития, чем в вашей академии.

— Владимир Юрьевич, благодарю за высокую оценку моих возможностей, но я сторонник концепции «где родился, там и пригодился».

На самом деле, предложение проректора МГУ выглядело очень соблазнительно. В Москве у меня действительно больше возможностей заявить о себе, но и здесь я вполне успешно справляюсь. И потом, в Москве нереальная конкуренция. Там таких светлых голов на каждом углу по трое на один квадратный метр, а здесь у меня есть возможность выделиться.

— Зря вы так думаете, — с ухмылкой ответил Зарницкий. — У нас многолетний опыт, лучшая ресурсная база, превосходный преподавательский состав. Миша, давайте начистоту, я вижу перспективных ребят и умею отличать их от напыщенных бездарностей. Вы неогранённый алмаз, который в будущем наверняка станет бриллиантом, и я не скрою, что хочу быть к этому причастным.

— Благодарю вас, Аркадий Петрович, мне льстят ваши слова, но я пока не готов менять место учёбы.

— Очень жаль, — с наигранной грустью произнёс Зарницкий. — Надеюсь, вы измените своё мнение. Вы ведь только в начале пути. Хотя, курса после третьего что-то менять будет уже бессмысленно. Думайте, Миша! Я целиком на вашей стороне и жду положительного ответа.

Глава 3. «Плесецк». Часть 2

На экскурсию отправилось пятьдесят человек студентов с нашего потока и два преподавателя в качестве сопровождения — Быков и Смирнов. Удивительно, что желание изъявили не все студенты, а собирать желающих пришлось из других групп. Неужели не хотят своими глазами увидеть как всё устроено? Понимаю, что многие выберут другое направление, но я лично хотел посмотреть что меня ждёт после академии.

Академия предоставила нам шикарный автобус для поездки. Вечером пятницы мы выехали в сторону Ростова-на-Дону, а уже оттуда в шесть часов утра субботы пассажирским рейсом вылетели в Архангельск. На этом наше путешествие не заканчивалось, ведь нам предстояло ещё три с половиной часа тащиться на автобусе до Мирного.

— Мы больше времени в дороге проведём, чем на космодром посмотрим! — жаловался Артём.

— Меня больше волнует, что никто не даст нам поблажек на парах, — поделился я своими опасениями. — А ведь мы приедем аккурат вечером воскресенья и подготовиться к парам просто не успеем.

— Брось, в нашем случае нужно уделять больше внимания таким вещам, а не циферкам в приложении к диплому. Подумаешь, будет у тебя по русскому языку на пять баллов меньше, или по материаловедению будет четыре, а не пять. Главное, что у тебя в голове и как ты себя зарекомендовал.

— Ну, не скажи! — решил я поспорить с другом. — Встречают по диплому, а провожают действительно по знаниям и умении их использовать на практике. Так что с плохими баллами даже беседовать не станут.

Тема была действительно неоднозначная. В чём-то Абрамов был прав, в чём-то правда была за мной, поэтому мы не решили прекратить спор и обратить внимание на более важные вещи. Как раз в это время вдалеке показались очертания Мирного и космодрома.

Проехать просто так было невозможно. Город имел закрытый статус, и нам пришлось выйти из автобуса для проверки документов. Приглашения на закрытую территорию уже были у Быкова, поэтому вся процедура была чистой формальностью.

К тому времени, как мы добрались до территории космодрома, начало темнеть и слегка похолодало. Сейчас я искренне жалел о том, что не прихватил с собой шапку, потому как к концу вечера уши точно замёрзнут. Пришлось хоть ненадолго накинуть капюшон, чтобы не заболеть.

У пропускного пункта нас снова остановили для проверки документов, а затем пропустили дальше. Высокие стройные сосны закрывали от нас постройку, а ехать до самого места запуска приходилось ещё пару километров. Но меня поразило другое — на месте запуска стояла ракета.

— Небольшой сюрприз! — произнёс Быков, когда ребята принялись шептаться между собой и делиться догадками. — Нас пригласили на космодром не просто ради экскурсии. Вам выпала превосходная возможность увидеть запуск ракеты собственными глазами. Буквально через пару часов на орбиту отправится ракета с полезным грузом на борту, предназначенным для наших космонавтов.

— И нам дадут посмотреть? — удивилась Федосеева.

— Да, но с безопасного расстояния, — пообещал Быков. — А вот и наши сопровождающие!

Нас встретил мужчина в форме сотрудника космодрома, который представился Алексеем и предложил проехать до самой ракеты. Дорога была хорошая и прямая, без поворотов. Нас провели в цех, где работали заправщики. Здесь специалисты поделились тонкостями работы с заправочным материалом, а затем мы смогли поближе увидеть главную виновницу сегодняшнего мероприятия, которая заставила суетиться десятки сотрудников космодрома.

— Мы с вами находимся у нулевой отметки, — объяснил Алексей. — На стартовую площадку нас не пустят, потому как это слишком опасно, да и нельзя там находиться никому, кроме персонала. Сами понимаете, насколько большие риски что-то повредить или нарушить. Сейчас с безопасного расстояния в три сотни метров вы — можете наблюдать как ракету заправляют топливом из цистерн с кислородом и азотом.

Рабочие не торопились, а делали всё плавно и спокойно. В их слаженных и отточенных действиях чувствовался опыт и профессионализм. Интересно, сколько ракет они уже запустили в космос? Ведь только за этот год это второй запуск с этого космодрома.

— А её здесь строили? — поинтересовался один из одногруппников Абрамова, возвращая меня к разговору.

— Нет, здесь место запуска. Сюда ракету доставляли с помощью специального грузового самолёта. Без топлива, разумеется. А заправляют её уже непосредственно перед запуском, потому как до заправки ракета весит всего двадцать семь тонн, а вот после заправки вес увеличивается более чем в десять раз — до трёхсот пятнадцати тонн.

— А космонавты полетят? Можно с ними пообщаться? — неожиданно поинтересовался Артём.

— Нет, в этот раз производится запуск непилотируемой ракеты, но уже в начале следующего года мы планируем запустить ракету с тремя космонавтами на борту, которые заменят экипаж международной космической станции.

Рабочие возле ракеты засуетились, пустые цистерны потащили назад, пришло время и нам отправляться дальше.

— А сейчас, господа, я попрошу вас покинуть зону, потому как до запуска ракеты остаётся чуть больше часа, — попросил наш экскурсовод. — Совсем скоро начнётся этап часовой готовности, когда на стартовой площадке не должно быть никого постороннего.

— А мы увидим запуск? — забеспокоился кто-то из ребят.

— Разумеется! Ведь вы сюда приехали именно ради этого! Обычно мы просим гостей удалиться на шесть километров от места запуска, но для студентов технических вузов, которые планируют посвятить свою жизнь покорению космоса, мы делаем поблажки. Сейчас мы отправимся на наблюдательный пост, который находится всего в тысяче восемьсот метрах от ракеты. Поверьте, этого будет вполне достаточно, чтобы рассмотреть запуск ракеты до мельчайших подробностей и получить яркие эмоции.

Мы заметили группу журналистов, которые записывали репортаж на фоне ракеты. Их тоже попросили удалиться, но перед тем, как покинуть нулевую отметку, они установили камеры, которые должны заснять момент запуска.

Глава 4. Закрытый этап. Часть 1

Впечатления от поездки быстро забылись, когда навалилась учёба. Преподаватели даже не думали идти на уступки и считали, что их предмет — самый важный, поэтому приходилось разрываться на части и стараться успеть везде. Я потерял счёт докладам, лабораторным и практическим работам, которые подготовил за следующий месяц.

Незаметно подкралась середина ноября, а вместе с ней и время отправляться на заключительный этап олимпиады по инженерной графике. Буквально за пару дней до проведения закрытого этапа я с удивлением обнаружил, что он будет проводиться не в нашей академии, а в Казани. Если точнее, а Казанском национальном исследовательском техническом университете имени Туполева. От нашей академии на закрытый этап пробились только я, Оля Дорофеева и Руслан Силантьев.

На счёт Руса я здорово удивился, хотя парень давно развеял стереотип о «тупых качках» и показывал большие успехи в учёбе. В моих глазах он здорово поднялся после первого курса, когда зарекомендовал себя не только как способный студент, но и как верный друг.

Уже в среду перед тем, как собраться в лаборатории на занятия с «Десницей», как мы окрестили свою разработку, Быков собрал участников поездки в Казань у себя в кабинете.

— Так, орлы! Получаете освобождение от занятий в пятницу, но сильно не радуйтесь. В этот же день выезжаете в Казань. Билеты на поезд для вас я уже достал. Выезд тринадцатого числа в шесть утра. В Казани будете примерно в восемь часов утра субботы. Прямо на вокзале берёте такси и едете в КНИТУ, где проходите регистрацию и ждёте начала мероприятия. В десять часов вас соберут в большом зале, а затем распределят по аудиториям.

Новость была не самая приятная. Я бы с радостью пропустил русский или иностранный язык в понедельник, но пары в пятницу — святое, ведь в этот день у нас читали Рязанцев и Смирнов, а я никак не хотел пропускать лекции и практики по аэродинамике и другим предметам. Снова Абрамов оказался прав — когда развиваешься во всех направлениях, одно из них начинает мешать другому. Идея стучаться во все двери, авось где-нибудь и откроют, мне решительно переставала нравиться.

С другой стороны — тринадцатое число несчастливое для лётчиков, ещё и пятница. Учитывая этот факт, один раз пропустить пары будет даже неплохо. Но и тащиться в такую даль тоже рискованно. А есть ли выбор? Нет! На самолёт академия решила не тратиться, а мне билет не по карману. Если на плацкарте можно доехать до Казани почти за четыре тысячи рублей, то стоимость билета на самолёт начинается от двадцати тысяч.

— А вы с нами не поедете? — заволновалась Оля.

— Я пока не знаю кого отправят с вами — у всех в пятницу свои пары. Сегодня будем переносить занятия и определяться с сопровождающим, — признался Быков.

Мне показалось, Валерий Дмитриевич и сам не прочь поехать, он ведь большой любитель путешествий и всего нового. Но как решат наверху неизвестно.

Интрига решилась на следующий день. Утром, когда мы стояли с вещами у главного корпуса академии, к нам присоединился Роман Валентинович Пильщиков, читавший у нас материаловедение и сопромат. Конечно, мы не стали спрашивать о причине такого назначения, хоть и очень хотели видеть более жизнерадостного и общительного Быкова.

Правда, уже в поезде мы поняли, что нам здорово повезло с сопровождающим. Как только состав тронулся с места и вокзал Ворошиловграда исчез вдали, Роман Валентинвич преобразился. Казалось, это уже не шестидесятилетний старик, умудрённый сединами, а седой мальчишка-студент, едущий с учёбы домой.

— Эх, вот какая жизнь пошла! — сетовал Пильщиков. — Вам ведь скоро твсем по двадцать лет, а мир вы в глаза так и не видели. Да что там мир, родной страны и то не знаете. Не застали вы хорошие времена, ребята. Помню, в мои студенческие годы путешествовать по всему Союзу можно было со стипендией в кармане. А сейчас? В одну сторону, может, и хватит, да и то если недалеко лететь.

— Да ладно вам, Роман Валентинович, всегда времена тяжёлые были… — отмахнулся Руслан.

— Не скажите, Силантьев! Я рассказывал как мы с товарищем в Москву за конфетами летали? Ах, да! Я ведь своей группе на кураторском часу пересказывал эту историю, а на парах я не позволяю себе тратить бесценное время на такие глупости. Ну, раз уж нам всё равно ехать почти сутки, слушайте!

Пильщиков оказался хорошим рассказчиком, и слушать его было одно удовольствие. Особенно было интересно мне, потому как я мог хоть немного узнать как жила родная земля в то время, которое я уже не застал в прошлой жизни и ещё не увидел в этой, будучи Михаилом Чудиновым. Погрузившись в собственные воспоминания, я упустил часть истории и опомнился только после того, как Роман Валентинович уже заканчивал рассказ:

— … и вот после пар мы с Сашей решили пройтись по магазинам. А наших любимых конфет «Красный мак» не оказалось на полках. И тут у меня родилась идея: не полететь ли нам в Москву? Почему нет, если можем? До аэропорта полчаса езды на автобусе. Если поспешить, то успеваем на вечерний рейс. Зато история на всю жизнь запомнится. Кто ещё мог слетать в Москву просто поесть конфет и вернуться домой? Ещё пятнадцать минут, и мы уже с билетами, а там и посадка на самолёт. В общем, в общежитие мы вернулись как раз к отбою с пакетом любимых конфет, которые разделили с соседями по комнате. А знаете какой курьёз с нами случился в конце середине восьмидесятых, когда я сам был студентом? Поехали мы, значит, на конференцию в Москву. А там ребята ленинградцы новый станок с ЧПУ привезли…

Да, эту поездку я точно запомню на всю жизнь. В Казань мы приехали, как и обещал Быков, в восемь утра. Сразу поймали такси и отправились в КНИТУ. Интересно, а если бы поезд задержался на пару часов, мы бы остались без олимпиады? Очень рискованно получилось. Да и отправляться сразу с корабля на бал было не совсем удобно. В поезде мне плохо спалось, и с утра я выглядел изрядно помятым.

— В три часа дня я буду ждать вас возле главного входа, — пообещал Пильщиков. — А пока пообщаюсь с коллегами. Интересно, какие у них методы преподавания. Удачи на олимпиаде!

Глава 4. Закрытый этап. Часть 2

На следующей неделе мне предстояло ехать на закрытый этап очередной олимпиады, только теперь уже по теоретической механике в Москву. В этот раз наша компания состояла из четырёх студентов. Помимо меня путёвки в закрытый этап олимпиады получили Оля Дорофеева и двое ребят с робототехники: Олег Макаров и Виталик Кузнецов. Судя по всему, это были ребята из параллельной группы Абрамова.

На этот раз с нами поехал Быков, но мне было не до душевных бесед в вагоне поезда, потому как я едва держался на ногах. Судя по всему, остальные тоже рассматривали нашу поездку на поезде как возможность хорошенько выспаться. Тем более что куратору пришлось ехать в соседнем купе — пятеро в одном не поместятся.

Мы выехали в десять часов утра, а прибыть в Москву должны были в шесть часов утра в субботу. На этот раз нам немного не повезло, и мы попали в час-пик, когда многие люди добирались на работу. О том, чтобы воспользоваться метро, и речи не было. Непривыкшие к давке, мы явно потерялись бы в толпе, а то и проехали бы пару станций. Пришлось немного раскошелиться и заказать две машины такси, чтобы поместиться всей делегации. До Бауманки, где проходил закрытый этап олимпиады, проезд обошёлся нам в полторы тысячи. Если считать на пятерых, то всего по три сотни с человека, что вполне приемлемо.

Главный учебный корпус Московского государственного технического университета имени Баумана впечатлял своей красотой. Величественное здание было раз в пять больше нашего главного корпуса. Хотя и студентов здесь куда больше, чем в нашей академии, в которой всего-то два учебных корпуса.

Перед началом олимпиады нам устроили небольшую экскурсию, рассказали об истории университета и показали знаменитые лаборатории.

— Переманивают! — шепнул нам Быков, когда мы переходили из одного зала в другой.

— Думаете, кто-то действительно решится перейти? — удивился я.

— Ну, не все такие преданные родной академии, как ты, Миша, — с улыбкой произнёс куратор и мгновенно ответил на мой удивлённый взгляд. — Я ведь в курсе о вашем разговоре с ректором МГУ, мне Абрамов рассказывал. Смело, заслуживает уважения.

— Я в этот момент думал не только об академии, — честно признался я, не желая приписывать себе лишние заслуги.

— Понимаю, но всё равно приятно.

На следующий день результаты олимпиады ещё были неизвестны. Весь день я ходил на нервах и обновлял почту, ожидая письма. Верно говорят, что самое худшее — это ждать. Результатов не было и вечером. Будто нарочно затягивали проверку, чтобы заставлять участников нервничать. В официальной группе олимпиады вся стена была забита комментариями участников, которым тоже не терпелось узнать результаты.

Зато утром вторника меня снова разбудил звонок Федосеевой. В последнее время это становится пугающей традицией.

— Миша, как ты это сделал? — требовательно произнесла Оля. — Третье место!

— У меня?

— Ну, не у меня же! — ответила девушка. — Я даже в сотню не попала.

В телефонной трубке ненадолго повисла тишина. Каждому из нас нужна была пауза, чтобы справиться со своими чувствами. Мне чтобы взять себя в руки после радостной новости, а Оле — чтобы

— Поздравляю, ты молодец. Не обращай на меня внимания, просто я расстроилась из-за своей неудачи. Собственно, хотела позвонить и поздравить тебя, а вышло как-то невесело.

— Я тебя понимаю, всё в порядке. Мне жаль, что у тебя не вышло с теормехом. А спасибо за хорошую новость. Увидимся в универе!

Я отключил звонок и подскочил с кровати. Сон как рукой сняло, а эмоции пёрли через край. Третье место на всероссийской студенческой олимпиаде. Это успех! Сам не заметил как начал танцевать от счастья и опомнился, когда услышал недовольное ворчание Лёхи:

— Мих, ты с ума сошёл? Двадцать минут седьмого утра…

Пришлось немного умерить свои эмоции и отправиться праздновать успех на кухню. Правда, из всего застолья был только чёрный чай и бутерброд со сливочным маслом и шпротами. Но ведь самое главное в празднике не размах, а повод!

В академии на меня сыпались поздравления изо всех уголков — девочнки с деканата поздравляли с успешным выступлением и строили глазки, профессора крепко жали руку и желали блестящей карьеры, а препод по теормеху так вообще заключил в объятиях и пустил скупую слезу. Даже Быков специально примчался с кафедры, чтобы поздравить меня с занятым призовым местом.

— Миша, я желаю, чтобы этот успех был только началом в твоей замечательной жизни! — произнёс куратор, пожимая мне руку. — От академии запишем благодарность в личное дело и выдадим грамоту. Сам понимаешь, наши возможности ограничены. А что на счёт материальных благ, тебе и так неплохо перепадёт от организаторов, за это не волнуйся.

Действительно, мне должны заплатить сто тысяч призовых, выдать доступ к специальным онлайн-курсам и гарантировать стажировку в «Ростехе» после учёбы. Правда, на будущее у меня были несколько иные планы, но я не отчаивался. Главное, что удалось засветиться и заявить о себе. Теперь поступить в Центр подготовки космонавтов будет несколько проще. Вот только нельзя останавливаться на достигнутом, нужно развиваться дальше: кирпичик за кирпичиком выкладывать дорогу к заветной цели.

У этого успеха была и другая сторона медали. Совершенно не оставалось времени на личную жизнь и отдых. Вечером мы созвонились с Дашей. Я специально дождался, когда Лёха умчится на третий этаж играть в какую-то сетевую игрушку, чтобы нам никто не мешал.

— Миш, я с ума схожу. Невыносимо скучаю! — жаловалась девушка.

— Я тоже скучаю, малышка! Но эти выходные снова в пролёте — мне нужно лететь на олимпиаду по сопромату в Новосибирск.

— Я уже начинаю ненавидеть твои олимпиады, — призналась Павлова. — Такое впечатление, что я встречаюсь с космонавтом, который уже улетел в космос.

— Прости, я же предупреждал, что со мной просто не будет.

— Ничего, я сама сделала этот выбор, — ответила девушка. — Но от меня не отвертишься, Чудинов! Буду привыкать, ведь когда ты действительно полетишь в космос, расставание будет ещё более долгим.

Глава 5. Курсовая работа. Часть 1

В лаборатории собрались все участники закрытых этапов олимпиад: я, Руслан Силантьев, Оля Федосеева, Олег Макаров и Виталик Кузнецов. Мы до последнего ждали, что Быков сейчас озвучит какую-нибудь новость о поощрении за успехи, но Валерий Дмитриевич умел удивлять. Как правило, всё его идеи оканчивались тратой прорвы времени и сил, но польза от этого тоже была.

— Друзья, вы прекрасно знаете, что работа над проектом «Десница» завершена. Нам осталось пару дней для завершения работы. Ждём официального ответа от «Роскосмоса» и предложения о сотрудничестве. А это значит, что мы можем браться за новый проект?

— Ещё одна научная разработка? — заинтересовался Руслан.

— Нет, с научными разработками пока придётся подождать. Но у меня есть предложение, от которого просто нельзя отказаться. По крайней мере, это будет крайне неразумно, — начал Быков, осмотрев нас с загадочной улыбкой. — Чего вы добились на олимпиадах?

— Двадцать шестое место по инженерной графике, — призналась Оля.

— Третье место по теоретической механике и тридцать восьмое по сопромату, — подхватил я.

Остальные молчали, потому как им нечем было похвастаться.

— Пустая затея эти олимпиады! — наконец, признался Руслан. — Только время зря потратил. Ну, пять баллов по предмету мне добавят, конечно, но это не стоило того, чтобы столько времени и сил тратить.

— Нельзя закапывать свой талант, — возразил куратор. — Он дан вам для того, чтобы вы оттачивали его и использовали во благо. Но сейчас я не об этом. По отдельности вы добились неплохих результатов. Кто-то занял призовое место, кто-то попал в сотню лучших. Руслан, ты напрасно расстраиваешься. То, что ты прошёл в закрытый этап олимпиады уже говорит о том, что ты один из лучших в инженерной графике. А что, если попробовать собрать вас вместе? Представляете, какая команда получится? В этом и заключается мой план! Каждый из вас пробивался в заключительные этапы олимпиады, но не добивался победы. Именно поэтому я собрал здесь лучших ребят, золотой состав, который вместе сможет добиться куда большего, чем по отдельности. Максимальный состав команды как раз пять человек, так что дерзайте!

— А толку от этой команды? — смутился Руслан.

— А толк найдётся, — заверил куратор. — Через неделю начинается приём заявок на участие во Всероссийской командной олимпиаде. Победителей будут определять по четырём номинациям: «Мирный атом», «Умный город», «Реактивные роботы» и «Квантовая физика». Сначала проведут анализ заявок, потом нужно представить свой проект, а лучшие команды поедут в Москву, где представят свои идеи и поборются за солидные призы. Раньше такие олимпиады проводились только для выпускных курсов, чтобы выявить самородки среди выпускников, но с этого года допускаются все курсы. Представляете, какие у вас есть возможности?

— А что, можно попробовать, — загорелся идеей Олег.

А я уже прокручивал в голове возможные варианты. Мирный атом — точно мимо. Это совершенно не наш профиль и предложить какой-то толковый проект мы попросту не в силах, потому как совершенно не разбираемся в этой теме. Та же ситуация с квантовой физикой и умным городом. Эти области науки явно не наш профиль. А вот реактивная тяга — самое то. У нас и два специалиста по части робототехники имеются. Вон, Олег с Виталиком неплохие ребята на первый взгляд. Подтянуть бы ещё и Абрамова сюда, но Артём вряд ли согласится. Да и размеры команд ограничены.

— А можно использовать нашу разработку? — поинтересовалась Оля.

— Нет, «Десница» — это отдельный проект, который не относится к олимпиаде, — отрезал Быков. — И потом, он не совсем подходит под условия участия. Но вы можете использовать полученный опыт и предложить что-то своё. Думайте, у вас есть целая неделя! Хотя, заявки принимают до конца декабря, показать проект нужно будет уже в марте, а в мае — финал.

Мы планировали собраться на следующей неделе, чтобы обсудить план разработки, но ни у кого и не нашлось времени. Дело близилось к концу семестра, а впереди маячила сессия. Пропущенные выходные давали о себе знать. Мне нужно было готовить три практических работы по разным предметам и навёрстывать курсовой проект. Ещё и навёрстывать упущенное по полётам. Парни вовсю работали на тренажёрах, чтобы весной сесть за штурвал двухмоторного «австрийца», а я здорово отстал. Пришлось подтягивать хотя бы теоретическую часть и надеяться, что моих навыков хватит, чтобы быстро освоиться на практике.

— Миша, не переживай, ты быстро схватываешь. К весне полетишь и на «австрийце», — успокаивал меня Смирнов, когда мы остались на практические занятия.

Не знаю как к весне, а на тренажёре получалось не очень хорошо. Нам приходилось не только отрабатывать взлёт и посадку, но и различные задания.

— Ничего, вы у меня к концу третьего года такие пируэты в воздухе выписывать будете, что хоть на парад отправляй! — грозился Иван Степанович, когда мы немного разобрались с новым управлением и освоились в кресле «австрийца».

— Да ладно, до весны ещё дожить надо, — отмахнулся Коля Золотов.

— А вы куда-то собираетесь? — смутился Смирнов. — Или боитесь сессию не пережить? Это вы зря. Хвостовки, может, и получите, но если академическую задолженность вовремя погасить, то никто вас не отчислит. А лучше готовьтесь на совесть, тогда и проблем таких знать не будете.

Легко сказать! Потому как готовиться пришлось заранее, и всё равно я боялся, что где-нибудь не смогу справиться. Например, с курсовым по теории механизмов и машин у меня возникли реальные проблемы.

— Чудинов, что у вас там? — поинтересовался препод, когда я пришёл на защиту с распечатанной курсовой работой и чертежами.

— Курсовая, расчёты, индикаторная диаграмма…

— Тема? — сухо поинтересовался Капустин.

— Тепловой расчет рабочего цикла двигателя.

— Отлично. Давайте, взгляну что вы там рассчитали.

Препод взял мою работу и принялся перелистывать страницы.

— Вижу, интернетом пользоваться вы научились. А вот с теорией механизмов и машин у вас не сложилось.

Глава 5. Курсовая работа. Часть 2

Защита курсовой работы перед комиссией была назначена на среду, буквально за пару дней до окончания сессии, поэтому мне пришлось сосредоточиться на других предметах.

Иностранный язык снова сдал на четвёрку и твёрдо решил, что как только разгребусь со всеми проблемами, непременно вытяну его на пятёрку. Пусть в приложении к диплому всё равно будет невысокая оценка, но это дело принципа.

Экзамен по физике стал обыденностью. После того, как в расписании появились теоретическая механика, сопромат и материаловедение, физика перестала казаться таким уж сложным предметом. Даже немного жаль, что это был последний семестр, когда мы изучали эту дисциплину. Зато я поставил уверенную точку, получив девяносто один балл в зачётку на экзамене.

На физподготовке пришлось пересдать парочку нормативов Рязанцеву, чтобы улучшить свои результаты. Этого всё равно не хватило до пятёрки, но я не особо расстраивался из-за такого расклада. Впереди оставались ещё три экзамена, и мысленно я полностью сосредоточился на них.

Экзамены по сопромату и материаловедению принимал Пильщиков. К счастью, с Романом Валентиновичем у нас сложились хорошие отношения после поездки в Казань, да и сам он был человеком доброжелательным, поэтому проблем не возникло. Оба предмета я знал отлично и без труда занёс в зачётку ещё две пятёрки.

В среду подготовил костюм, в котором ездил на олимпиаду, и отправился покорять комиссию своими знаниями. Надеюсь, сегодня этот костюм принесёт мне удачу. На олимпиаде он неплохо справлялся. Хотя глупо верить в такие вещи, ведь по большей части удача заключается в знаниях и умении их применять. Перед самой комиссией, я заскочил на пару по русскому языку, чтобы выставить оценку.

Зачёт по русскому языку и культуре речи не предвещал ничего особенного. Никаких успехов на олимпиаде я не достиг, поэтому пришлось довольствоваться теми баллами, которые заработал в течение года.

— Чудинов, сасный прикид! — прокомментировала мой внешний вид Шевцова, когда я ввалился в аудиторию.

— Чего?

— Лук у тебя классный! — пояснила девушка.

— Нет у меня никакого лука, — отмахнулся я от неё, как от сумасшедшей, но та только прыснула от смеха.

— Шевцова, прошу без неологизмов в моей аудитории. И уж тем более, на занятиях по русскому языку и культуре речи! — вмешалась в наш диалог Тамара Васильевна. Преподша очень не любила разговорную речь на занятиях, особенно разные новые словечки, поэтому приходилось следить за словами.

— Тамара Васильевна, позвольте мне получить свои баллы по предмету и отлучиться. У меня через пятнадцать минут защита курсовой работы и экзамена перед членами комиссии.

— Конечно, Мишенька! — просияла женщина и многозначительно посмотрела на девчонок, заёрзавших на первой парте.

Женщина приняла из моих рук зачётку, уже открытую на нужной странице, сверилась с ведомостью и выставила семьдесят шесть баллов.

— Очень жаль, что вы не созрели для пересдачи контрольной работы, Чудинов, — с грустью в голосе произнесла преподаватель. — Думаю, у вас были все шансы получить более высокую оценку.

— Увы, иногда мы упускаем возможности, о которых впоследствии жалеем, — парировал я и спрятал зачётку в рюкзак, пока Панфилова не передумала. — Всего доброго, Тамара Васильевна!

— Удачной вам защиты, Михаил! — ответила женщина, а когда я добрался до выхода из аудитории, понизила голос и произнесла: — Вот, девочки, смотрите и выбирайте себе хорошего жениха. С Чудиновым вы будете как за каменной стеной. Хороший мальчик!

Вот не хватало мне ещё свахи, которая будет устраивать мою личную жизнь! Мне и так всего хватает в жизни, только бы новых проблем не добавилось.

Поднимаясь по ступенькам на верхний этаж корпуса, я уже выбросил эту историю из головы и постарался настроиться на рабочую волну. Сейчас был невероятно важный момент, от которого зависела не только моя стипендия, рейтинг, но и репутация.

К тому моменту, как мне нужно было сдавать экзамен и защищать курсовую работу перед членами комиссии, я решил вопросы с остальными предметами. В сумме у меня получилось три четвёрки и девять пятёрок. Преподаватель по инженерной графике, как и обещала, добавила мне пять баллов к итоговой оценке, и получилось девяносто два.

Я ненадолго остановился перед аудиторией, отключил звук на телефоне и решительно потянул на себя дверь. В комиссии сидели Быков, Рябоконь и Пильщиков. Увидев знакомые лица, я с облегчением выдохнул, потому как половина дела уже в шляпе. Ни за что не поверю, чтобы кто-то из них хотел меня завалить.

— Ну, Чудинов, начинайте! — скомандовал декан и беспокойно заёрзал на стуле.

— Тема курсовой работы: Тепловой расчет рабочего цикла двигателя. Цель работы: определить показатели экономичности и эффективности рабочего процесса, максимальное давление в цилиндре и переменные давления, создаваемые в зависимости от хода поршня, которые требуются для расчёта прочности деталей двигателя.

— И каким образом вы добивались поставленной цели? — поинтересовался Рябоконь.

— Рассчитал показатели по заданным числам, определил показатели давления, и на основании полученных расчётов предложил вариант повышения эффективности процесса.

— Это уже тянет не на курсовую, а на целый диплом, — ухмыльнулся Пильщиков и принялся изучать мои расчёты.

— Михаил, вот здесь ошибка в чертежах! — обратил моё внимание Рябоконь. — Вы используете системы СИ и СГС на одном чертеже. Нужно было привести все обозначения к единой системе, чтобы не возникало путаницы.

— Виноват, исправлюсь! — пообещал я, понимая, что сейчас уже ничего не исправить, но на будущее нужно учесть допущенные ошибки в оформлении. Обидно терять баллы и получать замечания на ровном месте, где этого можно было не допускать.

Когда комиссия ознакомилась с работой и погоняла меня по теме курсовой, начались дополнительные вопросы. Тут мне пришлось здорово напрячься, чтобы вспомнить весь материал за полгода обучения. Пару раз я ловил себя на мысли, что этого материала небыло в программе. Неужели решили проверить мои знания предмета за пределами изученного, или просто решили завалить? Хотя, могу предположить, что некоторые члены комиссии даже не в курсе, что конкретно мы изучали в первом семестре, но признаваться, что этого материала у нас ещё не было, я не стал.