Мы навеки связаны

Глава 1. Михаил

- Приехали! – говорит мой водитель паркуясь на подземной стоянке здания, в котором находится моя компания.

Убираю планшет с документами. Константин открывает мне дверь. Мои безопасники уже рядом. Иду к лифту и поднимаюсь на верхний этаж, где находится мой кабинет. Секретарь уже на месте. Она всегда приходит на полчаса раньше.

- Доброе утро, Михаил Алексеевич! Документы и кофе уже на вашем столе. – приветлив улыбается она.

Светлана знает, что я не люблю ждать, поэтому, как только моя машина заезжает на парковку, она подготавливает все для моей комфортной работы.

- Доброе, утро Светлана Юрьевна! – здороваюсь с ней и прохожу в свой кабинет.

Мне не надо давать ей указание, не беспокоить меня ближайшие полчаса. Она знает все без слов. Подхожу к шкафу в углу, убираю пальто и шарф.

- Ну, здравствуй, Мишенька! – звучит с сарказмом знакомый голос за спиной.

Неожиданно. Поворачиваюсь, все еще надеясь, что мне померещилось. Нет, слуховыми галлюцинациями я пока не страдаю. Она сидит на диване, закинув нога на ногу и улыбается. Ее улыбка похожа на оскал. В глазах презрение. Интересный поворот. Она пришла ко мне и при этом, смотрит, будто я что-то мерзкое и противное. Если ей что-то от меня надо, могла бы изобразить хоть каплю дружелюбия.

- Что ты здесь делаешь? Кто тебя пустил? – спрашиваю ее спокойным, но ледяным голосом, проходя к своему столу.

Она молчит, ждет, когда я сяду. Устраиваюсь в кресло, тянусь к чашке и делаю глоток.

- Надо же, а я думала ты не рискнешь из нее пить. – поднимает бровь она. – Вдруг, я туда плюнула и мой яд тебя убьет. – закашливаюсь, после ее слов. – Я бы постучала, но у меня нет под рукой дубины покрепче. – продолжает с таким же ехидством эта язва.

Я ее и раньше терпеть не мог. Мелочь избалованная. Маленькая хамка. Мне приходилось мириться с ее характером, но какого черта я должен делать это сейчас?

- А ты не оборзела? – рычу на нее.

- А что ты мне сделаешь? Снова натравишь своего цепного пса? Пффф. Меня уже ничем не запугать. – фыркает она, закатывая глаза. Я тянусь к селектору, хочу вызвать секретаря. – Правильно, Мишенька, вызови охрану. Я такая большая и страшная, что ты сам со мной не справишься. – ухмыляется эта заноза, чем приводит меня в бешенство.

- Пошла вон! – вскакиваю, опираясь на кулаки.

Она спокойно поднимается и идет ко мне. Только сейчас замечаю на ней простые потертые джинсы и дешевую кофту. Что, без моих денег даже на более-менее нормальную одежду средств не хватает?! Занашивает старые вещи. Может на хлеб пришла попросить денег? Вон как исхудала. Щеки впали. Варвара подходит к столу, на ходу доставая сложенный листок из сумочки.

- Не раньше, чем ты прочтешь это письмо. – кладет лист передо мной. Скриплю зубами от злости. Беру бумажку, рву и выкидываю в мусорную корзину, стоящую рядом. – Ты предсказуем, Мишенька! – снова ухмыляется она, достает из сумки еще один такой же сложенный лист и кладет на стол.

- Не жалко бумагу переводить? – отвечаю такой же ухмылкой и рву его тоже. – У самой на новую одежду денег нет. Как же ты разорилась на пачку бумаги для Мишеньки? – вижу искры в ее глазах.

- Не обольщайся. Я не для тебя старалась. – улыбается в ответ. – Мне, разве что яда для тебя не жалко. – снова кладет лист на стол, уже третий.

- Я сказал, пошла вон! – снова разрываю лист и тянусь к кнопке селектора. Бесит! Как же она меня бесит! Хочу поскорее вышвырнуть эту дрянь отсюда.

- Хорошо, хорошо. Как скажешь. Только не нервничай, а то вдруг, сердечко разболится, – говорит она, пятясь назад, – или настроение испортится… Работать нормально не сможешь. Ухожу. – она поворачивается к двери. Жду, когда Варя ее откроет и выйдет, но вместо этого, слышу звук закрывающегося замка. – Ты это рассчитывал услышать? – разворачивается она. – Так я тебя разочарую. – Варвара оттягивает воротник кофты и ныряет туда рукой, держащей ключ. – Я не Рая и лебезить перед тобой никогда не стану. – я шокировано смотрю на нее. Девчонка совсем обнаглела? Она спокойно идет в сторону окна. – Знаешь, я никогда не понимала, что она в тебе нашла? За что полюбила? В тебе же нет ничего кроме самовлюбленности. – она смотрит через стекло. – Ты же мизинца ее не стоишь. Ты козявка на ботинке… Противная, вонючая, прилипчивая козявка.

- Ах, ты дрянь! – взрываюсь и иду быстрым шагом к ней, я готов сам выволочь ее за шкирку из своего кабинета. Слышу щелчки металла. Резко торможу, не дойдя два шага.

- Ну, давай! Убей меня! Больнее ты мне уже не сделаешь. – в ее глазах на секунду проскакивает отчаяние, но всего на секунду, затем взгляд сменяется опять на презрение. – Ты привык, что перед тобой все должны пресмыкаться. А если они чем-то обидели нашего всемогущего медведя, ослушались, так мы их вышвырнем и раздавим. И обязательно сделаем это чужими руками, чтобы свои лапки не замарать.

- Что ты несешь? Что совсем с сестрой изголодались, что мозги поплыли? Так могу подкинуть мелочишка на хлебушек.

Она дергается в мою сторону, в глазах ярость. В ту же секунду осекается и кривится от боли. Только сейчас замечаю, что она пристегнута к трубе, идущей к радиатору, наручниками.

- Засунь себе свое мелочишко в глотку и поглубже, чтобы из твоего поганого рта, больше никогда не вылетало не единого плохого слова о моей сестре. – шипит сквозь зубы эта змеюка.

Глава 2. Михаил

- Михаил Алексеевич, к вам Вячеслав Тимофеевич. – Светлана стояла в дверях.

- Пусть заходит. И прибери здесь. – кивнул в сторону сброшенных со стола вещей.

- Доброе утро! Вызывал? – Слава прошёл в кабинет и протянул руку. Пожал ее в ответ. Он смотрел на разбитый селектор и папку. – Что-то случилось?

- Кому доброе, а кому нет. – ответил недовольно. – Скажи мне, Вячеслав Тимофеевич, каким образом в моем кабинете оказались посторонние люди? Ты уже не в состоянии выполнять свою работу?

- Миш. – он напрягся. – Ты можешь объяснить толком?

- Я объяснить?! – повысил голос. – Это ты мне объясни за что я плачу зарплату службе безопасности, если ко мне в кабинет спокойно могут пройти посторонние и находится тут одни? – стукнул кулаком по столу. – Какого черта я прихожу в свой кабинет и наблюдаю гостью у себя на диване? А завтра у меня конкуренты хозяйничать будут, как у себя дома?

- Я разберусь. – его голос был ледяным.

- У тебя час. – я взглянул на часы. – Не найдешь виновных, пеняй на себя. Я не посмотрю на родство с Алисой. – я был зол, очень. Слава молча развернулся и вышел из кабинета.

- Что-то еще, Михаил Алексеевич? – Светлана стояла со сломанным селектором в руках.

- Кофе мне свежий принеси и аппарат замени, срочно!

- Конечно. – она засеменила в приемную.

Через несколько минут на моем столе стоял горячий, крепкий напиток. Каждый глоток обжигал горло, отвлекая от мыслей, воспоминаний, что кружились словно торнадо в моей голове.

Не успел допить кофе, как пришли устанавливать новый селектор. Я прошел к окну, глаза сами опустились на трубу, где еще недавно были пристегнуты наручники. Безбашенная девушка. С первых дней знакомства с Раисой, Варя ревновала сестру ко мне. Она была пятнадцатилетней девчонкой. Тогда она вела себя сдержано, кроме недовольных взглядов, небольших колкостей, ничего не было. Весь кошмар начался после нашей с Раей свадьбы.

Их родители погибли в автомобильной аварии, когда Рае только исполнилось восемнадцать. Она на правах старшей совершеннолетней сестры взяла на себя заботу о Варе. Когда мы поженились, обе сестры переехали в мой дом. Вот тогда я и познал силу подростковых гормонов. Она пакостила, как маленький ребенок, подсыпала соль, перец в еду, лила клей в обувь, писала на рубашках маркером гадости, специально обливала из чашки костюм, перед важной встречей, верхом издевательств было, когда она заделала монтажной пеной дверь в мой кабинет. Сколько же раз я хотел снять ремень и всыпать ей хорошенько, но не мог. Мы постоянно обменивались колкостями, это стало нашим постоянным общением. А если Раи рядом не было, она не скупилась на более гнусные выражения. Эта соплячка ни во что меня не ставила.

- Женщина должна молчать, когда говорит мужчина, а мелкие глупые девчонки тем более. – рыкнул на нее как-то раз, когда она меня перебила.

- А ты где здесь мужчину нашел? – удивленно парировала нахалка. – Самовлюбленный эгоистичный козел есть, а мужчин в этом доме нет. Разве что дядя Саша. – я взбесился. Мой садовник вызывал у нее уважение, а меня, человека, который содержит ее, оплачивает обучение, можно крыть различными гадкими словами.

- Ах, ты маленькая дрянь! – я схватил Варю за предплечье и повел в ее комнату. – Посиди здесь и подумай над своим поведением.

- Ты мне не указ, урод! – заявила она.

Я захлопнул дверь перед ее носом. Через час она сбежала из дома, но узнали мы об этом вечером. Нашли ее быстро, она была в их квартире. Рая плакала, просила Варю вернуться. Я покинул комнату, чтобы не видеть этого. Рая зашла в слезах в кухню, где я ее ждал, попросила у меня прощения и сказала, что остается с сестрой. Терять жену я не собирался, поэтому впервые наступил на свою гордость и пошел извиняться перед этой соплячкой, поклялся больше не трогать ее даже пальцем. Мы вернулись в мой дом. С того момента она постоянно где-то пропадала, на учебе, у подруг, друзей. Домой возвращалась очень поздно. Рая нервничала, переживала.

Как только Варе исполнилось восемнадцать, она съехала в квартиру, доставшуюся им от родителей. Стала подрабатывать в кафе, отказываясь брать у меня или у сестры деньги. Даже в гости приезжать в мой дом она не хотела, исключением был день рождения Раи. В остальных случаях жена навещала сестру сама, что меня вполне устраивало.

И вот спустя столько лет, Варвара сама заявилась ко мне в компанию. Сколько же ей сейчас? Двадцать два? Двадцать три? Какая разница, мозгов все равно так и не прибавилось. Не завидую ее будущему мужу. Ха… У такой строптивой девчонки его никогда не будет. Если только слюнтяй какой-нибудь, которого она на себе насильно женит.

- Мы закончили. – раздалось за моей спиной, выдергивая из размышлений и воспоминаний.

- Свободны. – развернулся и пошел к столу. Работу никто не отменял.

Не успел с головой окунуться в бумаги, как секретарь доложила о посетителях. Слава вошел вместе с молодым охранником компании и уборщицей пенсионного возраста.

- Вот ее помощники. – произнес Вячеслав, присаживаясь на стул по другую сторону стола и закинул нога на ногу. – Николай Ильич Рыжов и Тамара Егоровна Шубина. Под предлогом, что приболела и надо утром посетить врача, Тамара Егоровна, уговорила Николая Ильича пропустить ее племянницу в компанию, якобы выполнить ее утреннюю работу, уборку на вашем этаже. Сказала, что боится потерять работу, если директор не увидит чистоты. – Слава рассказывал спокойным стальным голосом.

Глава 3. Михаил

Весь день нахлынувшие воспоминания так и не дали сосредоточится на работе. Ближе к концу рабочего дня, руки сами потянулись в карман за письмом. Снова развернул сложенный листок и перечитал текст. Не знаю, что я хотел там увидеть нового, но я как мазохист снова и снова перечитывал строки.

Только с пятого раза понял, что не так. Подчерк. Нет, он был Раин, но другой. Более крупный и линии… ее руки дрожали, когда она его писала. А тут рука сильно дернулась… и еще… Что же с вами стало?

Вспомнил тот секундный взгляд Вари, полный боли или отчаяния, который я так и не понял. А как одета… Неужели они вдвоем не смогли заработать денег на новую одежду? Куда же делся тот любовник? Что без моих денег она ему стала не нужна? Так нашла бы себе другого. С ее невинными глазками и личиком это не проблема. Я же купился.

Я тогда был на премьере балета. Специально заказал билеты, для иностранных партнеров, что приехали на переговоры. Хотел сделать презент, показать радушие. Мы разместились в отдельной ложе. Но вместо действий на сцене, я все время смотрел в другую сторону. Мое внимание привлекла девушка в первом ряду на балконе. Она с таким наслаждением смотрела за действием на сцене, ее глаза светились серебром, как две яркие звезды на небе. Она получала настоящее удовольствие от музыки, балета. Ее нежные черты лица и легкая улыбка, не давали возможности оторваться от созерцания ее красотой.

По окончании премьеры, я быстро попрощался с партнерами, поручив переводчику и службе безопасности доставить гостей в отель. Быстрым шагом направился к гардеробной, боясь упустить девушку.

- Разрешите помочь прекрасной незнакомке? – сказал ей, когда она забирала свое пальто. Девушка улыбнулась и отдала его мне.

- Спасибо! – ее голос был мягким, нежным, как и улыбка его хозяйки.

- Могу я узнать ваше имя? – спросил девушку, когда она собиралась уходить.

- Раиса.

- Раиса. Рая. – перекатывал его на языке, пробуя на вкус. – Вы мой рай. – улыбнулся ей. Она тихо рассмеялась. Ее смех ласкал мои уши. – Михаил. – представился ей.

- Очень приятно.

- И мне очень приятно познакомится с такой чудесной девушкой. Позвольте я вас провожу?

- Простите, не стоит утруждаться. Я на такси. Всего доброго! – поспешила попрощаться она. Но отпускать ее я был не намерен.

- Позвольте проводить вас хотя бы до машины?

- Раз вы настаиваете. – мягко ответила она.

Мы вышли на улицу. Медленно двигались к припаркованным машинам такси. Я решил разговорить ее, поэтому спросил о ее впечатлениях от премьеры. Рая была так восхищена, что начала в красках описывать свои эмоции. Я слушал ее чарующий голос, иногда соглашаясь с ней для поддержания беседы. За разговором мы вместе сели в желтый автомобиль и отправились по адресу, что назвала девушка. Она была очень начитана и умна, общаться с ней было одно удовольствие.

У ее дома мне удалось добиться согласия на новую встречу и заполучить ее номер телефона. Я естественно мог все это выяснить через свою службу безопасности, но мне хотелось покорить девушку самому.

Мы встретились в следующий раз в парке, долго гуляли, много разговаривали, смеялись. Затем зашли в небольшое уютное кафе, согреться и выпить по чашечке горячего напитка. Потом были театры, опера, выступление симфонического оркестра. Мое имя из ее уст, звучало, как ласковое убаюкивание реки: «Мишенька». Рая была настолько ласковой, нежной, хрупкой, что хотелось носить ее на руках, как хрустальную вазу. В один из дней я познакомился с ее сестрой, Варя была полной ее противоположностью. Резкая, острая на язык, упрямая, как большинство подростков. То, что Рая одна заботится о сестре, с какой любовью она это делает, окончательно вознесло ее в моих глазах до неведомых высот. Она казалась мне небесным ангелом.

После свадьбы Рая окутала меня своей любовью и заботой, я чувствовал себя, как в раю. Не раз повторял ей: «Ты мой личный рай!». Она лишь ласково поглаживала меня по щеке и говорила, что это моя любовь делает ее такой. Даже ее сестра, которая исподтишка отпускала колкость, что я «личный ад» ее сестры, не могла изменить моих чувств к Рае. Я был готов терпеть еще десять таких Варь, ради той, что одним своим голосом успокаивала и давала силы на весь следующий день. Каждый вечер я с удовольствием спешил домой, в свой маленький рай. А когда из него съехал маленький несносный чертенок, моему счастью не было предела.

Рая очень переживала, что не может подарить мне наследника, а я успокаивал ее, говоря, что просто еще не пришло время, судьба дает нам возможность насладиться друг другом. Мы не так долго были женаты, чтобы переживать по этому поводу. Нет, я не был против детей, напротив, ждал этого так же, как и она. Но видя, как расстраивается Рая каждый раз, старался поддержать, обнять, забрать ее грусть и переживания себе.

Я снова посмотрел на текст: «Понимаю, прошло больше двух лет, точнее два года и три месяца, как мы не вместе, но умоляю, во имя нашей любви, удели мне всего минуту. Всего одну!». Я и не считал сколько прошло со дня нашего развода, а она даже месяцы назвала. «Во имя нашей любви» - снова пробежал глазами по строчке. А была ли она любовь? Разве может женщина предать, изменить, если любит? Какая странная фраза: «все совсем не так, как ты думаешь», напоминает фразу из кинофильма, когда муж застает неверную жену в постели с любовником. Как я могу еще подумать, если она сама сказала, что провела ночь с другим мужчиной? Сама поведала, что изменила мне? Это были ее слова! Что здесь думать? Насильно заставили? Принудили? Бред! Она была моей женой, не одна сволочь не посмела бы этого сделать, не рискнула бы. Я глава крупнейшей компании по программным и цифровым разработкам. И она… Рая не была избита, ее одежда была целой, не плакала. Наоборот, была спокойной, уставшей, с красными не выспавшимися глазами. Ее лицо не было красным и мокрым от слез, с опухшими веками.

Глава 4. Михаил

Утром, я как обычно сидел за чашкой кофе в своем кабинете. В девять набрал водителя и распорядился подогнать машину к выходу через пятнадцать минут.

Сел на заднее сидение автомобиля и назвал Константину адрес. Он вбил его в навигатор, затем обернулся и как-то странно посмотрел на меня. Зная, что я не приемлю разговоров, молча кивнул и вернулся к своим прямым обязанностям. Я открыл планшет и продолжил заниматься документами.

- Приехали. – неуверенно произнес Костя подъезжая к зданию.

Взглянул на часы, без пяти десять. Убрал планшет с документами в портфель и оставил лежать на заднем сидении. Водитель открыл мою дверь, с грустью посмотрев на меня. Его взгляд удивил, но я не придал этому значения.

Я поднял глаза и взглянул на большое здание. Прочитав крупную надпись, пошатнулся и вцепился рукой в открытую дверь. Это был онкологический центр. Все тело сковал лютый холод до мелких покалываний на коже. Этого не может быть! Костя не ошибся адресом? Медленно повернул голову к нему, он продолжал смотреть на меня с сожалением. Я потянулся в карман за бумажкой с адресом. Нет, все верно, адрес тот. Лист в моих руках дрожал. Это мои руки тряслись. Снова посмотрел на здание. Это, что шутка такая? Варя решила повеселиться? Вспомнил, как она вчера отчаянно пыталась заставить меня прочесть письмо от сестры, боль в ее глазах, на секунду, но я увидел. «Ну, давай! Убей меня! Больнее ты мне уже не сделаешь.» - как обухом по голове вспомнились ее слова. Я завертел головой, не желая в это верить. Нет, Рая не лежит здесь! Я был зол, обижен, но такого никому не пожелал бы никогда. «Одну минуту! Для тебя это мелочь, а для меня это время подарок! Мишенька, прошу, это очень важно! Обещаю, больше тебя не побеспокою.» - в груди сдавило так сильно, что не мог вдохнуть. Схватился за узел галстука и потянул вниз, желая ослабить. Мне казалось он душит меня, затягиваясь на моей шее словно удавка. Расстегнул пуговицу воротника рубашки.

- Михаил Алексеевич, с вами все хорошо? – взволновано спросил Костя, тряся меня за плечо. Я моргнул, глядя на его испуганное лицо. – Может вас проводить? Вы сказали в десять быть здесь. Время. Вы не опоздаете?

Его слова привели меня в чувства. Что я сразу о плохом? Может она здесь работает или их дальняя родственница болеет и Рая с ней сидит. Моя бывшая жена просто решила попросить денежной помощи на лечение, а самой идти было стыдно. Тогда, почему Варя сказала, что больнее ей не сделаю? Значит всё-таки Рая? Горло опять начало стягивать в тиски. Постарался взять себя в руки. Даже если и болеет, то это не приговор. Сейчас оплачу лечение, и она поправится.

- Оставайся в машине. – сказал Косте и на ватных ногах пошел к дверям.

В холле видел женщин в косынках, бледных, худых. Девушка в парике стояла в объятиях мужчины, вид у нее был изнеможённый. Пожилая женщина везла лысого мужчину в инвалидном кресле, его кожа висела, под глазами были мешки. Господи, сколько в этой больнице отчаяния и боли. Я видел это не только в глазах больных, но и их близких. А еще надежда… надежда, что им здесь помогут.

Еле передвигая ноги, я подошел к справочной. Почему Варя не написала полную информацию?

- Здравствуйте! Я бы хотел узнать, где лежит Раиса Волковская. – смотрел с надеждой на женщину, сидящую за компьютером. Пусть скажет, что такой здесь нет.

- А вы ей кто? – холодно спросила она.

- Муж… бывший.

- А, ну раз бывший... – протянула она. – Тогда извините. Справок не даем.

- Прошу вас! – умоляюще взглянул на нее. Она вздохнула и принялась набирать на клавиатуре имя и фамилию.

- Такой пациентки нет. – ответила она, посмотрев на экран. Я с облегчением выдохнул. Я так и думал, с моей бывшей женой все хорошо.

- Она не Волковская, а Давыдова! – услышал Варин ледяной голос за спиной. В груди все опять сжалось и скрутило. Значит, это правда. Она больна. Женщина по другую сторону стойки оторвала глаза от экрана монитора и с сожалением посмотрела на меня. Я медленно повернулся к Варваре. Она стояла, уперев руки в бока. На ней был белый халат и бахилы. – Ты забыл, что сам потребовал этого, не желая иметь с ней ничего общего? – я ничего не мог вымолвить в ответ. Я действительно кричал это юристам в тот день, но я имел ввиду брак, про фамилию даже не задумывался. Варя достала из кармана бахилы и протянула мне. – Надевай!

Я подошел к стулу и присел. В этот момент очень порадовался возможности немного посидеть. Ноги совсем не держали. Медленно одел синие целлофановые пакеты на ноги. Она продолжала стоять и ждать. Вдохнул поглубже собираясь с силами и поднялся на ноги. Она взяла второй халат, который все это время был переброшен через ее плечо и отдала мне. Развернулась не дожидаясь, пока я его одену, и пошла. Нагнал ее у лифтов.

Двери распахнулись и из кабины вышли две женщины. Это были монахини. Волосы на голове зашевелились от ужаса. Сам не знаю почему, но я вцепился в Варину руку.

- Волковский, не переживай, они не по твою душу. – ухмыльнулась она. – Здесь на каждом этаже есть комнатка с иконами. Пациенты и их родственники могут прийти помолиться. Батюшка приходит и проводит службу. Если пациент лежачий и попросит, они навестят его в палате. – я сильнее сжал пальцы. – Ай! Отцепись ты уже, неженка. – одернула руку и вошла в лифт. – Им хуже, чем тебе. Я говорю и про больных, и родственников, и этих сестер. – кивнула в сторону монахинь.

Мы молча поднимались вверх. Все еще не мог говорить. Да я дышать мог с трудом, не то что звук вымолвить. Идя по коридору видел, как женщина медленно передвигается, держась рукой за стойку капельницы. С другой стороны, ее за локоть придерживал муж. Они медленно прогуливались по этажу. Я пошатнулся в сторону Варвары. Смотреть на такое было тяжело.

Глава 5. Михаил

- Мишенька, я хочу рассказать тебе правду, что произошло тогда на самом деле. – Раиса виновато смотрела на меня. – Но перед этим, ты должен узнать еще кое-что. – она потянулась к тумбочке, но тут же одернула руку и положила на живот, скорчившись от боли. В этот раз боль отпустила быстрее. – Варь! – позвала сестру. Варвара подошла, взяла повернутую от меня фоторамку и отдала ее Рае, с презрением бросив взгляд в мою сторону. За что в этот раз? Я недоумевал. Раиса провела кончиками пальцев по фотографии, глядя на нее с любовью и нежностью, затем протянула ее мне. Я взял. – Это наша дочка, Никуля. – ласково произнесла с улыбкой.

Мой рот от удивления открылся, но при этом я не произнес ни звука. Голос пропал. На фотографии была Варвара, Раиса и маленькая девочка, с такими же белоснежными волосами и серыми глазами, как у бывшей жены. Малышка была очень похожа на маму и немного на Варю. Я не знал, что ответить. Посмотрел на Варвару в поисках помощи, подсказки, но наткнулся лишь на ненависть в карих глазах.

Сестры были чем-то похожи, но при этом сильно отличались. Рая внешне была в свою маму, блондинка с дымчатыми глазами и нежными чертами лица. Варя была похожа на отца, карий пронзительный взгляд, светло-русые волосы и упрямый характер. Снимок их родителей стоял в доме, когда мы с Раисой были женаты. Вот и эта малышка была копией мамы. Проблема заключалась в том, что я не мог быть ее отцом. Девочке на фотографии несколько месяцев, а мы развелись больше двух лет назад. С тех пор я Раису не видел. Наверное, лекарства сильно влияют на сознание.

- Красивая. – с трудом произнес я.

- Я знала, что она тебе понравится. – выдохнула и улыбнулась она.

- Сколько ей? – спросил, пытаясь поддержать разговор.

- На снимке четыре месяца. Я здесь еще до химиотерапии, а сейчас ей год и семь. – рука дернулась, и я чуть не выронил снимок. Снова взглянул на него. Я и не заметил этого. Рая на нем уставшая, немного похудевшая, но с красиво уложенной прической, улыбается и выглядит вполне здоровой. – Вот! – она подает мне следующий снимок, на нем девочка была заметно старше, она сидела в обнимку с Варварой.

- Но как? – растеряно вымолвил я, отрывая взгляд от фотографий.

- Волковский, тебе рассказать откуда дети берутся? – ухмыльнулась Варвара. Я недовольно посмотрел на нее. Мне было не до смеха. Какого лешего я узнаю о собственном ребенке через полтора года?

- Варь. – просяще тянула Рая, но в следующую секунду опять зажмурилась от боли.

- Раечка! – сестра кинулась к ней, села на край кровати Раисы и испуганно смотрела на нее. – Сестренка, давай позову медсестру? – взмолилась Варвара.

- Нет! – сквозь зубы выдавила Рая. Слезы боли лились ручьем. Я отложил фотографии, забыв обо всем. Меня опять трясло от вида этих мук, страданий.

- Рая, я зову врача! – поднялся со стула.

- Нет, умоляю! – простонала она. Я стиснул челюсти и вернулся на стул. – Спасибо! – сказала через минуту, когда ей стало легче.

- Сестренка, прошу, давай сделаем укол. – Варя сжала ее пальцы.

- Милая, я знаю, что ты переживаешь, но я должна рассказать. А поспать я на том свете успею. – улыбнулась с нежностью ей.

Варя молча встала, развернулась и вышла из палаты.

- Мишенька, я хочу, чтобы ты знал… я предала тебя, соврала, но сделала я это ради дочки. – я непонимающе смотрел на нее. – Я никогда тебе не изменяла. – мои глаза увеличились в размере, голова трещала. Мне казалось, что я сплю. – Лучше расскажу все с самого начала. – вздохнула она. – Ты помнишь, как мы хотели ребенка? Я хотела. – поправилась она. Я кивнул. Сказать пока ничего не мог. Слишком много шокирующих новостей за одно утро. – Я мечтала родить тебе сына или дочь. Ребенок был бы продолжением нас, нашей любви. У меня случилась задержка, тест показал две полоски. Но я так долго ждала этого, что боялась ошибки. Хоть ты и утешал меня каждый раз, я знала, что ты ждешь этого не меньше меня. Поэтому не хотела тебя обнадеживать раньше времени, решила сначала сходить к врачу, сдать анализы. – Рая говорила это медленно, делая небольшие паузы, терпя приступы боли. Она глубоко вздохнула и выдохнула, вспоминая события тех лет. По ее щеке опять скатилась слеза. – Вечером врач позвонил и попросил прийти с утра в клинику. Я испугалась, что с ребенком что-то не так или я все же была не беременна. Но… – она замолчала, из ее глаз вытекли ручейки.

- Больно? – наклонился к ней ближе. Она покрутила головой, а затем кивнула.

- Прости. – вытерла рукой слезы и продолжила. – В клинике врач сообщил, что я беременна и, что у меня возможно онкология. Предложил сдать еще анализы, чтобы подтвердить или опровергнуть болезнь. – говорила она сквозь слезы. Я оцепенел. Казалось, на меня сейчас рухнула многотонная бетонная плита. Рая шмыгнула носом. – Так как я была беременна, не все анализы и исследования можно было делать. Несколько дней я тихонько уезжала в клинику, пока ты был на работе, обманывая службу безопасности, отключала телефон, оставляла дома. – она замолчала, всхлипывая. – Поэтому я плакала и отвечала невпопад. Все эти дни я молилась, надеялась, что врач ошибся. – она прикрыла глаза. С трудом сглотнула. Я продолжал сидеть истуканом. – В тот день, когда я не пришла ночевать, мне окончательно подтвердили диагноз - рак печени. – она опять глубоко вздохнула, пытаясь успокоится. – Все надежды рухнули. Слова врача стали двойным ударом. Я должна была убить долгожданного ребенка и лечь срочно на операцию. Я вышла из клиники, как приведение. Сама не знаю как, но я очнулась уже на кладбище возле могилы родителей. Я просидела там до вечера, плакала, разговаривала с ними. Потом пешком пошла вдоль оград до деревни, пока не пришла к домику, где раньше жила бабушка. – она опять замолчала. Провела рукой по щекам. Мне казалось, что я окунулся в прошлое. Я помню, как перед свадьбой мы ездили на маленькое деревенское кладбище. Затем прогулялись в ту самую деревню. Она показывала на старенький домик, рассказывала, как часто гостила у бабушки, как продала его, чтобы вернуть долги, появившиеся из-за похорон родителей, разбившихся в автокатастрофе. Я видел, как он был ей дорог, хотел его выкупить обратно, но Рая отказалась. Ее голос вернул меня из воспоминаний. – Постояла возле него немного и пошла к речке. Всю ночь я просидела на берегу, смотрела на воду и думала, что делать. Нет, я не про ребенка… – закрутила она головой. – Я ни за что не поступила бы так с ней. – она опять с сожалением посмотрела на меня. – Прости. Но я знала, если ты узнаешь правду, то будешь настаивать на моем лечении, требовать. Я этого не хотела. Я не могла. – она прикрыла глаза, пытаясь остановить поток слез. – Доктор предупредил, что, если срочно не начать лечение, риски велики. Гормоны, дополнительная нагрузка на организм и главное, потеря времени. Я подумала даже над тем, что, идя на такой шаг, смогу дожить только до родов. Я очень испугалась, что ты будешь винить ребенка в моей смерти. – она снова медленно вздохнула. – А если познакомишься с малышом или малышкой после, то этого можно будет избежать. Ты не будешь настроен изначально против этого маленького беззащитного человечка. – слушал ее и ощущал, что варюсь в каком-то адском котле. Она права, а бы уговаривал, ругался, на собственных руках отнес ее в клинику лечится. Что она наделала? Рая опять скорчилась от боли, а я сидел и ощущал эту боль вместе с ней. – К утру я приняла решение, которое далось мне не просто. – продолжила она, когда ей стало легче. – Была только одна причина по которой ты бы согласился меня отпустить. Я понимала, что причиняю тебе боль своими словами, но так было лучше. Правда для тебя была бы больнее. – ее слова звучали как удары в самое сердце. На секунду представил, что тогда бы услышал правду. В груди опять все сдавило, схватился за ворот и развел его в стороны сильнее, пытаясь освободить горло и грудь от сжимающих оков, не дающих дышать. – Прости меня за ложь. – она слегка сжала мою руку. – Знай, в моей жизни был только один мужчина. Я была только твоим раем. Это была ложь во спасение. Но сейчас ты должен был это узнать, а еще я не хочу, чтобы ты из-за этой лжи считал всех женщин предательницами.

Глава 6. Михаил

Я вошел в кабинет без стука. Седовласый мужчина в белом халате сидел за столом.

- Добрый день, Станислав Иванович! – поприветствовал его. Табличка с его именем была на двери.

- Здравствуйте! Чем могу быть полезен? – рукой указал на стул, стоявший у стола.

- Я хотел бы узнать, как обстоят дела с лечением Раисы Дмитриевны Давыдовой?

- А вы, простите, кем ей приходитесь? – сложил руки на столе в замок.

- Я ее бывший муж.

- То есть, вы не являетесь ее близким родственником. – указал мне мое место.

- Простите, я понимаю, что вы не обязаны мне отвечать, но я хочу помочь. Я оплачу любое лечение, деньги не проблема. – он ухмыльнулся на мои слова и слегка повертел головой.

- Я не то, что не обязан отвечать, я в принципе не имею права этого делать без согласия пациентки. А что касается денег… где вы были раньше? – он взглянул на меня с неприязнью.

- Я не знал. Раиса и Варя мне ничего не говорили. – попытался оправдаться я.

- Если сестры не сказали вам, то дело обстоит гораздо серьезнее. Когда они могли спасти ей жизнь, Варвара обращалась в различные фонды, пыталась через добрых людей собрать средства, и я очень сомневаюсь, что она не попыталась обратится к вам. Ведь речь шла о жизни ее сестры. – слова врача были словно ушат крутого кипятка. Все тело жгло, лицо горело. На лбу проступил пот. Они не приходили! Я бы знал! – Год назад ее согласились принять в медицинском центре Анадолу в Турции. Я сам отправлял запрос. Эта клиника специализируется на лечении ее диагноза. Она аффилирована с американским центром Хопкинса. Анадолу превосходит по оснащенности многие клиники мира. – он взял бумагу, ручку и написал на ней цифры. Развернул листок ко мне. – Вот эту сумму они не смогли собрать. – тело горело еще сильнее, будто меня заживо варят в большом котле. Горло опять сдавило. – Это как вы понимаете не в рублях, но судя по вашему костюму и часам, для вас это не было проблемой. – добивал он меня словами. Это цена нескольких шуб Алисы. В то время, как я без проблем давал деньги на тряпки и меха, Алисе, Варвара бегала по фондам и пыталась собрать эту же сумму на спасение жизни сестры... И не смогла!

- Скажите куда перечислить, и деньги в течении часа поступят на счет. Если надо, я заплачу больше. – сказал каким-то не своим голосом, он был больше похож на голос робота.

- К сожалению Раисе уже ничто не сможет помочь. – он скомкал бумажку и выкинул в урну. – Даже пересадка печени. Метастазы распространились по многим органам. – спокойно ответил он.

- Ну, что-то же можно сделать? – повысил голос, отказываясь верить в его слова. Он покрутил головой в отрицательном жесте.

- Сейчас мы только можем облегчить ее страдания сильнодействующими обезболивающими препаратами.

- Сколько? – я хотел знать, сколько ему нужно заплатить, чтобы он не сидел тут, а шел спасать Раю.

- Может неделя, может день, может час. – пожал он плечами. Сердце остановилось и рухнуло в пятки. Не это я рассчитывал услышать. – Обычно таких пациентов мы выписываем домой или советуем хоспис. Но сестра Раисы держится из последних сил, а еще маленькая дочка… она не должна видеть кончину матери. Я распорядился оставить Раю здесь. – мне казалось, стены сжимаются, а потолок опускается. Они сдавливают, не дают дышать, еще чуть-чуть и я услышу хруст своих костей.

Пытаюсь вдохнуть, не получается. Раздвигаю сильнее ворот рубашки. Станислав Иванович встает, подходит к окну, на котором стоит графин и стаканы. Наливает воды, возвращается и ставит передо мной. Хватаю стакан и залпом осушаю его до дна. Становится чуть легче. Делаю глубокий вдох.

- Но вы же врач! Почему вы не боретесь, а выносите приговор? – я стиснул зубы от злости. Он вздохнул и откинулся на спинку кресла, потер пальцами висок.

- Знаете сколько пациентов за год лежит в станах этой клиники? Мы стараемся помочь каждому. А знаете, сколько раз я слышал эти слова от родственников и близких? Вы правильно сказали, я врач. Я к сожалению, не волшебник. Иногда у нас получается сотворить маленькое чудо, иногда пациенты сами его делают, но это такая редкость. В случае с Раисой… увы. – он развел руками и с сожалением посмотрел на меня.

- Я не сдамся! – поднялся на ноги я.

- Ваше право. – повел бровями и вздохнул он.

Я выскочил из кабинета и замер, соображая, что делать? Куда бежать дальше? Какого лешего Варя не пришла ко мне? Не позвонила? Письмо она принесла, а когда был реальный шанс помочь, она молчала. Раздираемый злостью и яростью изнутри, я устремился к палате Раи, где сейчас должна была находится эта бестолковая девчонка.

Я распахнул дверь, но дальше пройти не смог. Вся злость моментально выветрилась. Варя сидела у кровати спящей сестры, держала руку Раисы в своих ладонях, прислонившись к ней лбом и тихо всхлипывала. Я смотрел на маленькую, худенькую девушку, плечи которой слегка дергались от плача и не узнавал ее. Всегда боевая, упрямая, независимая Варвара, сейчас была слабой, хрупкой и беззащитной девушкой. Зачем я хотел накричать на нее, выместить свою злость, недовольство? Им поддержка нужна, помощь. Срочно! Я прикрыл за собой дверь и направился к лифту.

Снова вокруг видел пары. Как муж поддерживает жену. Внутри притихшее пламя разгоралось с новой силой. В этот раз я злился на себя. Я должен был быть рядом с Раей все это время, поддерживать, помогать в лечении. Но вместо меня это делала Варя. Худенькая девушка, не высокого роста, на своих хрупких плечах водила сестру по коридору, сидела у ее кровати, бегала собирая деньги на ее лечение, боролась за жизнь Раи, вместо того, чтобы отдыхать и веселиться, как это делают ее ровесницы. В то время, как я, здоровый мужик, который управляет огромной компанией, ходил по ресторанам и ни о чем не думал, кроме бизнеса. А зачем? Чтобы купить новую машину, слетать на отдых, поесть в элитном ресторане, дать Лисе денег на очередную шубку? Зачем мне такие огромные счета в банках? Та сумма, которую написал врач, для меня мелочь, а для сестер оказалась неподъемным грузом, лишившим Раису шанса на выздоровление.

Глава 7. Михаил

В назначенное время приехал к дому Былинского. Он встречал меня вместе с женой. Поприветствовал ее и отправился с Львом Григорьевичем в его кабинет. Мы устроились в кожаных мягких креслах.

- Миш, тебе же не нужны медицинские термины? – я кивнул в ответ. Я все равно ни черта в них не разбираюсь. – Поэтому я буду говорить на понятном тебе языке. – его взгляд мне не понравился. Он был таким же как у врача Раи, когда он озвучил, что ей осталось жить несколько дней.

- Только не говорите, что ничего нельзя сделать. – прохрипел я.

Лев Григорьевич молча поднялся на ноги, подошел к огромному глобусу, стоявшему на полу, открыл его и достал коньяк. Затем поставил на столик два бокала. В дверь кабинета тихо постучали. Вошла его жена. Она поставила на стол тарелочки с нарезанным лимоном, мясом и сырами. Затем молча развернулась и ушла, оставив нас одних. Тишина в кабинете угнетала, но я был рад ей. Я боялся услышать страшные слова… приговор.

- Миш, полтора года назад вероятность вылечить Раю, была очень высока. – он на секунду замолчал. Я сжал подлокотники кресла. – Даже год назад, шансы были еще хорошими. И если бы взять ее состояние полгода назад, можно было бы побороться. Но сейчас… – он с сожалением глянул на меня, но я увидел в его глазах не только сожаление, там было еще и осуждение. Он винил меня.

- Я не знал. – тихо произнес, вертя головой из стороны в сторону. – Варя пришла ко мне только вчера.

- Я не знаю, что у вас произошло, но одно могу сказать точно, девчонки бились, как могли. Варвара обошла все фонды, с друзьями просила помощи в интернете. Тех денег, что они собрали хватило лишь на лечение в России, но не за рубежом. Дорогие препараты, к сожалению, не помогли. Станислав Иванович боролся с ними до последнего, помогал им, некоторые препараты сам оплачивал, жалея девушек... Но все тщетно. Опухоль агрессивная, организм девушки был ослаблен после родов. Сейчас, метастазы задели слишком много органов. Но даже тогда Станислав Иванович продолжал бороться, надеясь на чудо. Месяц назад Раиса сама отказалась от лечения.

- Почему? – перебил его не выдержав.

- Миш. – он снова замолчал. Вздохнул, посмотрев на меня, как на глупого мальчишку. – Лечение раковых клеток очень болезненно. Тошнота, рвота, головные боли и это мелочи. Ты пойми, все эти препараты, облучение, они все равно сказываются на организме. А когда это продолжается изо дня в день, а результата нет… Человек начинает сдаваться. Он устает бороться. – он взял бокал и сделал глоток. – Раиса очень добрая девушка, но при этом слабая, хрупкая. Тут обычный человек не выдержит, отчается. Она и так слишком долго продержалась. Думаю, она делала это ради кого-то. Возможно ради сестры. – я знал ради кого она боролась, не только ради Вари, еще ради дочери. Я со всем забыл про нее. Для меня сейчас было важным помочь Раисе. – Понимаешь, все бесплатные препараты давно уже были испробованы, реакции не было. В последние месяцы это были импортные не дешевые лекарства, заказанные из других стран. Там не малые суммы. Но и они уже не помогали. Возможно Раиса пожалела сестру. Кто его знает? Если бы она не отказалась, то просто выгрызла бы зубами у жизни еще пару месяцев, не больше. Но они бы были адскими для нее, с болями и мучением.

- Я видел. – еле слышно вымолвил я. Он кивнул.

- Сегодня для нее заказали другой обезболивающий препарат, ей будет намного легче и побочки меньше. Возможно будет чаще в сознании. Это все, что я мог для нее сделать.

- Спасибо. Сколько я должен?

- Нисколько. Это лично от меня. Раечка хорошая девочка. Если бы я знал, то сам оплатил ее лечение. – с сожалением произнес он.

- Я действительно не знал! – вскочил на ноги я. – Лев Григорьевич, вы меня с детства знаете. Я похож на зверя? Зачем бы я тогда сейчас пытался ей помочь? – меня разрывало на части изнутри. Снова хотелось выть.

- Миша, успокойся! Сядь! Повторяю, я не знаю, что у вас произошло, почему девушки не обратились к тебе, тем самым обрекая Раису. Я говорю за себя. Знал бы, непременно помог. Станислав Иванович сегодня очень удивился, когда я пришел к нему по поводу Раи. Он не знал, что я твой семейный врач и знаком с Раисой. Вот такой поворот. – цокнул и развел руками. – Иначе я был бы давно в курсе ее здоровья и сам бы тебе уши надрал за такое поведение.

- Я не знал. Не знал. – как заведенный повторял я, садясь обратно.

- Выпей. – он вложил мне в руки бокал. Я сделал небольшой глоток и закашлялся.

- Что это? – хрипло произнес, глядя на янтарную жидкость.

- Крепкий, согласен. Но сейчас то, что нужно.

- Лев Григорьевич, неужели совершенно ничего нельзя сделать? – я все еще надеялся хоть на малюсенький, но шанс.

- Увы. – он взял свой бокал, выпил залпом и закинул следом в рот дольку лимона.

Я повторил за ним. Жидкость обожгла горло, но становилось действительно легче. Я открыл бутылку и налил себе еще. Хочу напиться и забыться. Эта боль в груди не выносима. Сколько не пытаюсь себя успокоить, что не знал, чувство вины все равно преследует меня и сжирает изнутри. Беспомощность и отчаяние разрывают сердце.

Чем я вас так обидел? Почему не обратились раньше? Я не монстр! Я бы помог! Господи, я за один день, чуть не посидел находясь в этом центре, видя боль других людей, глядя на Раю. Как же Варя с этим справляется ежедневно? Каково Рае лежать там, бороться за жизнь изо дня в день, терпеть мучительную боль и продолжать надеяться?

Глава 8. Михаил

Мы подъехали к дому Раисы и Варвары. Я вышел из машины и направился в подъезд, оставив телохранителей во дворе. Зачем пугать Варю и ребенка. Сестра моей бывшей жены, конечно та еще бешенная кошка, но я пришел с миром и вполне сам способен справится с худенькой девушкой, если она решит на меня кинуться.

Поднялся на этаж и посмотрел на знакомую мне дверь. Это единственное, что Рая позволила мне поменять. Я хотел оплатить ремонт в их квартире, но девчонки сказали, что стены хранят память о их родителях и они пока не готовы с ней расставаться. Тогда прошел всего год после их гибели, а после я не предлагал. Сестры жили в моем доме, единственное на чем настоял во время их переезда, это сменить хлипкую дверь на хорошую и качественную.

Позвонил в звонок. Новая мелодия? А как же их любимая противная птичья трель? Неужели надоела? Никто не открывал. Нажал на звонок еще раз. Возможно, Варя еще не вернулась. А где вообще ребенок, когда она с сестрой в больнице? Неужели у ее бесбашенной подруги? Они вдвоем были убойным ураганом. Я предпочитал уйти в свой кабинет, когда к нам приходила Тася. Их одновременно вытерпеть я не мог. Варя, по сравнению со своей подругой, была просто ангелом, но вместе они были невыносимы.

Услышал звук поворачивающегося замка, дверь открылась, и я удивленно посмотрел на здорового детину, в семейных трусах, с заспанным видом.

- Мужик, тебе чего? – прищуриваясь, спросил он басом и почесал живот. Это чудо Варин мужик? Это он сидит с моей дочкой?

- Варвару позови! – сказал, не растрачивая слов на приветствия.

- Кого? – пытался по шире раскрыть заспанные глаза.

- Варвару. – повторил я.

- Ты ошибся. – он стал закрывать дверь. Я схватился за ручку, не давая ему это сделать. – Мужик, тебе чего, жить надоело? Мне сегодня в рейс, а ты спать не даешь. Уйди по-хорошему. Говорю, нет здесь таких.

- Это квартира Варвары и моей бывшей жены. – рыкнул на него. Он нахмурился, включая мыслительный процесс.

- А, ты про Варьку с сестрой?! Тфу ты. – махнул головой. – Прости, спросонья не сообразил. Они здесь больше не живут. Мы с женой у них квартиру купили полтора года назад.

Только сейчас обратил внимание на ремонт коридора за его спиной.

- А где они сейчас живут? – растерянно спросил я.

- А шут его знает. Я не интересовался. Может жена в курсе, но она поздно придет, а на работе Ксюха трубки не берет.

- Ясно. Спасибо. – я развернулся и побрел вниз.

- Не за что. – услышал за спиной.

Вышел на улицу и набрал Славу.

- Здоров! – услышал в динамик.

- И тебе не хворать. Мне нужен новый адрес бывшей жены.

- Зачем?

- Ты ничего не перепутал? – повысил голос на него. – Не забыл кто тебе деньги платит и за что?

- Извини. Когда?

- Вчера! – продолжал злиться на него.

- Понял. Как только выясню, отправлю на телефон.

- Жду. – я сбросил вызов и сел в машину.

Пока Слава выяснял адрес, я проверил электронную почту и решил пару вопросов со своим заместителем. Спустя полчаса, когда я уже собирался увольнять своего главу службы безопасности, на телефон наконец пришло сообщение с адресом. Новая квартира находилась в этом же районе, в нескольких домах отсюда. Тогда зачем они переезжали?

Через две минуты мы подъехали к старенькой пятиэтажке. Я удивленно посмотрел на дом. Квартира находилась во втором подъезде. Я поднял руку перед телохранителями, приказывая остаться на улице и вошел внутрь. На втором этаже остановился у старенькой деревянной двери. Звонка не было. Из стены торчали два коротких проводка. Постучал кулаком. В ответ тишина. Повторил. За дверью послышались шаги, потом поворот замка. Варвара стояла в стареньком спортивном костюме, держась за ручку двери. Под ее глазами были видны мешки.

- Чего тебе надо? – спокойно спросила, продолжая стоять на месте.

- Я хочу видеть дочь! – твердо заявил я. Она ухмыльнулась, но как-то слабо.

- Как до жирафа. Только сегодня дошло? Проходи. – она отошла в сторону, шире раскрывая дверь.

- Как Рая? – спросил, проходя в квартиру.

- Так же. – тихо ответила она. – Разувайся. Здесь маленький ребенок ползает.

Я опустил глаза на старый потертый линолеум. Разулся в этом тесном коридорчике и сделал два шага к двери в комнату. Дальше двинуться не смог. Это была однокомнатная квартира. Не просторная трешка, где они жили раньше, а конура. Моя спальня больше, чем вся эта квартира. На стенах были старенькие обои. В комнате стоял диван, кресло, которое раскладывалось в кровать и детская кроватка. Возле нее стоял небольшой комод. У окна находился стол, а в углу шкаф. С другой стороны, была тумбочка со стареньким телевизором, оставшимся им еще от родителей. На полу лежал ковер, на котором были разбросаны игрушки и сидела маленькая светловолосая девочка. Она с любопытством разглядывала меня.

- Зачем вы продали квартиру? – все еще находясь в шоке от увиденного, спросил я. В квартире было чисто, но все эти вещи были старыми. Да и квартирой эту коробку назвать сложно.

Глава 9. Михаил

Алиса встретила меня в гостиной. Она стояла в шубе, длинной в пол. Края были разведены в стороны, а плечи оголены. Это отчетливо открывало вид на красный пеньюар с чулками, под шубой.

- Сними ее! – как можно сдержанней сказал я.

- Как скажешь. – еще шире улыбнулась она, отпустив мех.

Мех скользнул по ее телу и упал на пол. Алиса плавной походкой от бедра шла ко мне. От вида валяющейся на полу шубы, меня окончательно переклинило. Кто-то борется за жизнь, ища каждый рубль, не ест, а кто-то покупает несколько совершенно ненужных шуб и швыряет их под ноги.

- Убери ее с глаз моих! – прикрикнул на нее, чего никогда не делал.

Алиса вздрогнула, остановилась. Видя мой бешенный взгляд, молча вернулась к вещи, лежащей на полу, подняла ее и убежала по лестнице на второй этаж.

Впервые, за время наших отношений, я ужинал один. Лиса так и не спустилась ко мне. Понимал, что не прав и надо извиниться, но мне нужно было время остыть.

Через час поднялся в нашу спальню. Алиса лежала на кровати, отвернувшись к окну. Присел на край.

- Лис, извини меня. – она повернулась ко мне. Ее глаза были мокрыми, на лице блестели дорожки от слез.

- Ты меня больше не любишь? – я молчал. Я никогда не говорил ей о любви. Нам было хорошо вместе. Она поняла мое молчание правильно и перефразировала вопрос. – Ты больше не хочешь быть со мной?

- С чего ты взяла? – я потянулся и взял ее за руку. – Иди сюда. – она села и подползла ко мне. Я поцеловал ее в губы.

- Значит Волк не собирается бросать свою Лису? – она уже сидела на моих ногах, прижимаясь ко мне грудью.

- Нет. – снова поцеловал ее.

- Тогда что? Тебе не понравилась шуба? – ее слова, подействовали, как холодный душ, желание продолжать мгновенно пропало.

- Лис, нам нужно поговорить. – взял ее под руки и ссадил с себя на кровать. Поднялся и отошел к креслу.

- Милый, что не так? Ты сам дал мне на них деньги.

- Да можешь ты уже замолчать с этими шубами?! – не выдержал я. Она удивленно округлила глаза. – Извини. – поспешил исправится. – Давай спокойно поговорим? – она кивнула и села у изголовья. – Вчера я узнал, что моя бывшая жена умирает. У нее рак.

- Кошмар! – приложила ладони к губам и округлила глаза. – Надо помочь ей с лечением! Обязательно! – наклонилась чуть вперед.

- Поздно. Слишком поздно. – опустил голову и обхватил ее руками.

- Ты об этом хотел поговорить? Ты из-за нее расстроен? – она подошла ко мне и присела на подлокотник, положив руку мне на плечо.

- Отчасти. – я поднял голову и посмотрел в окно. – Лис, она умирает, потому что не смогла с сестрой набрать нужную сумму на лечение. Это столько, сколько ты спустила на шубы.

- Но милый, причем здесь я? Откуда мне было знать, что она больна? – она обиженно встала и отвернулась, сложив руки на груди. – Ну, хочешь, забери эти шубы и отдай ей. Только не обвиняй меня. – всхлипывала она.

- Лис, ты не так меня поняла. – поднялся, подошел к ней и обнял за плечи. – Я не тебя виню, а себя. Я мог без проблем дать ей эти деньги. Вылечить. Для меня эта сумма ерунда, а для нее она оказалась ценой жизни, ее жизни.

- Но ты тоже не знал. Она виновата в том, что не пришла, не позвонила, не сказала. Это ее выбор. Почему ты винишь себя?

- Мы не очень хорошо расстались, но не настолько, чтобы не прийти ко мне, когда на кону собственная жизнь. Поэтому я и пытаюсь понять, чем же ее так обидел, раз она не пришла?

- Миш, может не ты обидел, а ей настолько было стыдно? Ты не думал об этом? – я покрутил головой.

- Я ни о чем не думал, кроме того, как ей помочь. – вздохнул я.

- Хочешь, навестим ее завтра вдвоем? – прильнула ко мне всем телом.

- Ни в коем случае. – Лиса удивленно поднимает глаза. – Она до сих пор любит меня. Я не хочу делать ей больно.

- Ты, что, собираешься с ней…

- Лис. – накрываю ее губы пальцем. – Не говори глупости. Рая держится из последних сил, с постели не встает, ее постоянно мучают ужасные боли. Зачем делать еще хуже? Да и ты не выдержишь. Я целый день приходил в себя от увиденного в центре.

- Ты прав. Прости. Я не подумала. Пусть умрет счастливой. – меня передергивает от последних слов.

- Лиса! – предупреждающим тоном произношу ее имя.

- Прости. – она кладет голову мне на плечо.

- Лис, я не об этом хотел поговорить. Точнее не только об этом. – она отстраняется, идет к кровати, садится, складывая руки на коленях.

- Слушаю. – вздыхает она, опустив голову, будто я вынесу сейчас ей приговор. Возвращаюсь в кресло.

- У меня есть дочь. Рая родила ее после развода. – она поднимает голову и пристально смотрит на меня.

- Ты уверен…

- Лиса! – перебиваю недовольно.

- Прости. Если ты считаешь эту девочку своей, я с радостью приму ее. – она поднимается и идет ко мне.

Глава 10. Михаил

Утром еду к своему юристу, советуюсь по поводу ребенка. Он удивляется, что ребенок не записан на меня. Долго беседуем. Объясняю, всю ситуацию, что решить надо все без скандалов. Выхожу от него озадаченный.

Заезжаю в цветочный салон и выбираю любимые цветы своей бывшей жены. Отправляюсь в больницу к Рае.

Прохожу в палату, Варвара сидит рядом с сестрой. Рая в сознании.

- Всем, доброе утро! – здороваюсь, подходя к кровати бывшей жены.

- Привет! – Рая слабо улыбается. Варвара, молча поднимается со стула и отходит в сторону.

- Рая, это тебе! Спасибо за дочку! – нагибаюсь и целую в бледную щеку. – Прости, что с опозданием.

Кладу цветы рядом с ней. По ее щекам стекают слезы. Она поворачивает голову и вдыхает аромат белых роз.

- Спасибо! – шепчет она. Вытираю ей слезы.

- Не плачь. – беру ее руку и целую тыльную сторону ладони.

- Я очень рада, что вы подружились с доченькой. Варя уже мне рассказала, как ты приехал в тот же день с кучей подарков для Ники.

- Давайте я цветы поставлю, чтобы не мешались. – Варя тянется за букетом. Смотрю растерянно на нее. Она кидает предупреждающий взгляд. Ее возня с цветами, перед лицом Раи, дает мне время собраться с мыслями и улыбнуться бывшей жене.

- Она чудо! Спасибо! – снова благодарю и целую ее в руку.

- Спасибо тебе. Я все утро любуюсь на вашу фотографию. – она с улыбкой поворачивает голову в сторону тумбочки. Я замечаю то, на что до этого не обратил внимания, вторую фоторамку. На ней я, держащий на руках дочь. Мы выглядим счастливыми и довольными. Но как? Перевожу взгляд опять на Варю, она прищуривается. Киваю, я понял. – Ника больше похожа на меня, но у вас одинаковый лоб, подбородок, губы. У нее твои ушки. И ты заметил, она хмурится так же, как и ты? – Рая поворачивается ко мне.

- Милая, дочка должна быть похожа на маму, особенно на такую красивую. – сжимаю ее пальцы в своей ладони.

- Сейчас мне далеко до красавицы. – с грустью вздыхает она.

- Рай, прости меня. – смотрю виновато ей в глаза. – Прости, что не разобрался, не помог вовремя. Прости за все.

- Я не храню обид. Только сдержи обещание, это все, о чем прошу. – пытается успокоить меня, а у самой текут слезы.

- Сдержу. Обязательно сдержу. – снова целую руку и вытираю ей слезы. – Как ты себя чувствуешь? Новые лекарства помогли?

- Да, спасибо Льву Григорьевичу. – улыбается сквозь слезы. – Они вчера у меня были с Любовь Петровной. – поворачивает голову к окну. Там стоит большой букет. – И за соседку спасибо. Не надо ей меня видеть. Пусть не теряет надежды. Она обязательно поправится. – она говорит устало, из последних сил.

- Рай, ты отдохни. Я не уйду. Здесь побуду. – поглаживаю ее по руке. У Вари звонит телефон.

- Сестренка, я отойду ненадолго, чтобы вам не мешать? – Рая кивает. Варвара оставляет нас одних.

- Мишенька, умоляю, не бросай их. Позаботься о моих девочках. – опять просит она.

- Милая, обещаю, я позабочусь о них, не брошу.

- Мишенька, я знаю, что у тебя есть невеста, но можно маленькую просьбу на прощание? – она смотрит с надеждой на меня.

- Раечка, пожалуйста, не говори так. Все будет хорошо. Ты поправишься.

- Мы оба знаем, что это не так. – еле слышно говорит она. – Миш, поцелуй меня, как тогда. Каждую ночь с момента нашего расставания я видела тебя во сне, только это помогало и придавало сил.

Наклоняюсь и целую ее нежно, со всей любовью. Она отвечает мне. Через минуту сама разрывает поцелуй. Наверное, ей не хватает воздуха, тяжело.

- Спасибо. Я так скучала по ним. – опять улыбается сквозь слезы.

- Я тоже по тебе скучал, мой маленький рай. – снова касаюсь ее губ.

Я сказал ей чистую правду. Я действительно скучал по ней. Злился, обижался, старался забыть… но не забыл. Коснувшись ее губ, хоть и не таких сочных как раньше, сейчас они были сухими, я все равно почувствовал ее любовь, тепло, заботу, нежность. Я будто перенесся на несколько лет назад, когда мы были счастливы вместе.

- Теперь мне не страшно умирать. Вы рядом. – она прикрывает глаза. – Мне стало спокойнее, ведь я знаю, что близкие и дорогие мне люди будут вместе. – она опять открывает глаза. – Прошу, не обижай Варю, она еще очень молода и слишком много свалилось на ее плечи. Она замечательная.

- Твоя сестра сама кого хочешь обидит. – улыбаюсь ей. Она еле заметно смеется. Сил совсем нет. – Милая, ты отдохни. – снова прошу ее, наклоняюсь и касаюсь ее губ легким поцелуем.

Она прикрывает глаза, а на ее губах так и замирает слабая улыбка. Сначала пугаюсь, но потом замечаю, как слегка поднимается грудь. Она дышит. Просто уснула.

Смотрю на ее бледное лицо, думаю, как я мог так поступить с ней? Как мог поверить в такую глупость? Почему за мою ошибку расплачивается она? Милая, ну почему ты не пришла, не позвонила?

На глаза опять попадается рамка с моим фото. Искусно сделано. Если бы не знал, что подделка, поверил. «Варя уже мне рассказала, как ты приехал в тот же день с кучей подарков для Ники.» - вспоминаю слова Раисы. Ее сестра оказалась умнее меня. Я ведь не приехал тогда, и про подарки для дочери я даже не подумал. Зато напугал ребенка до истерики. Хорош отец!

Глава 11. Михаил

Подъезжаю за десять минут до сотрудника лаборатории. Жду у подъезда Варвары. В скором времени появляется машина клиники. Из нее выходят мужчина с девушкой. Здороваюсь с ними, и мы идем в подъезд.

Варя открывает дверь, пропускает нас в квартиру. Здороваемся.

- Геннадий Николаевич, может вы заполните пока документы, а я возьму мазок? – предлагает девушка.

- Согласен. Подскажите, где мы можем расположиться? – спрашивает мужчина.

Варвара провожает нас на кухню и тут же возвращается в комнату.

- Ой, какая красивая у нас тут девочка. – слышу голос девушки лаборанта. – Привет! А ты покажешь мне ротик? Ой какая ты умничка. Вот тебе подарок.

- Кися. – доносится детский голосок. Мысленно ругаю себя, что опять забыл про игрушки для ребенка.

- Подпишите здесь и здесь. – мужчина указывает ручкой места. Подписываю. – Еще нужно согласие от мамы ребенка.

- Опекуна. – поправляю его. Он кивает. – Варя, подойди, пожалуйста. – зову ее, боясь заходить в комнату, не хочу напугать Нику.

Она входит с паспортом и другими документами, заполняет бумаги, расписывается. Сотрудники лаборатории прощаются и уходят. Я остаюсь в коридоре.

- Ты не знаешь где выход или тебе особый пинок надо? – она стоит, сложив руки на груди. Достаю конверт с деньгами из кармана. – Неужели ты мне поэму сочинил? – поднимает брови.

- Варь, это вам с дочкой. – протягиваю ей.

- Волковский, засунь себе эти деньги в глотку и подавись ими. Я от тебя в жизни ни копейки не возьму. – говорит сквозь зубы.

- Не глупи. Это для ребенка. – смотрю осуждающе.

- Мы без твоих денег жили все это время и дальше проживем. Лучше уйди.

Кладу конверт возле зеркала, открываю дверь и выхожу на площадку. Спускаюсь по ступеням.

- Волковский! – окликает в спину. Поворачиваю голову. – Ты тут свое дерьмо забыл. – скривив лицо кидает конверт и захлопывает дверь. Он приземляется в трех ступенях от меня.

Поднимаю его, возвращаюсь обратно к ее двери, хочу постучать, но убираю поднятую руку.

- Дура, упрямая! – рычу себе под нос, разворачиваюсь и иду вниз к машине.

Бесит! Как же меня бесит эта несносная девчонка! И зачем я только пообещал Рае позаботится об обеих? Я ее и пяти минут вытерпеть не могу. Ей кто-нибудь объяснял, как женщина должна вести себя с мужчиной? Хотя, что я задаю глупые вопросы. Ее сестра воспитывала, точнее баловала и потакала ее капризам. Нет, чтобы взять деньги молча, куда там, мы же гордые. Лучше по ночам работать будем, с ног валиться от усталости, перебиваться с хлеба на воду... В кухне кроме хлеба и сушек на столе ничего не было. Сама ходит черт знает в чем, хорошо хоть ребенок одет нормально.

Сажусь злой в машину и отправляюсь домой. Опять под предлогом скопившейся работы ухожу в кабинет. Не хочу сейчас видеть Алису. Знаю, не прав. Ну не могу ее даже поцеловать после Раи. Она покорно уходит после ужина в комнату. Я сажусь за работу, надеясь отвлечься за документами. Получается не очень.

Утром еду в компанию. Занимаюсь делами до десяти, затем спускаюсь на парковку и еду в клинику к Рае.

Выхожу из лифта и иду по коридору. Через несколько шагов замираю. На диване сидит Варвара, вся в слезах, ее трясет. Перед ней стоит пожилая медсестра, придерживая Варину руку, в которой находится стакан с жидкостью, направляет ей в рот.

- Пей, деточка, пей! Тебе станет легче. – успокаивает ее.

Варя всхлипывает, содрогаясь всем телом.

- Не станет! – сквозь слезы произносит она. – Не станет. – повторяет снова чуть тише.

Все тело сковывает льдом, сердце замедляет свой ритм. Чувствую, как кровь отливает от лица, медленно замерзая на ходу. Меня начинает потряхивать. Я знал, что это случится, но все равно не был к этому готов. Горький привкус заполняет мой рот.

- Ей сейчас хорошо. Она с родителями. Больше не мучается от болей. – садиться с ней рядом на диван и поглаживает по спине.

Варвара ревет, слышу ее тихий вой в плечо медсестры. Не спеша передвигаю ноги, они настолько тяжелые, что каждый шаг дается с трудом. Дверь палаты открывается, санитары выкатывают каталку, на ней тело, накрытое простыней. Варя вскакивает, выпуская из рук стакан и бежит к ней.

- Раечка! – зовет, сквозь слезы, обхватывая тело и роняя голову на грудь сестре.

Санитары замирают на месте. Пожилая медсестра пытается оттащить Варвару. Она рыдает. От этого зрелища становится еще хуже. «Позаботься о них!» - звучат в голове слова Раи. Ускоряю шаг.

Обхватываю девушку за плечи, оттаскивая от тела сестры. Разворачиваю и крепко обнимаю. Она воет в мою грудь, крепко стискивая пальцами мой пиджак. Киваю санитарам, чтобы увозили каталку. Медсестра куда-то убегает. Продолжаю стоять, сжимая крепко объятия. Самому хочется волком завыть, но держусь. Я нужен Варе. Чувствую, как намокает рубашка от ее слез. Ее вой разрывает мое сердце на мелкие ошметки. Она еле стоит на ногах, кажется, если отпущу, Варя осядет прямо на пол. Глажу по голове, как маленькую, прижимая к себе второй рукой. Пытаюсь утешить, успокоить.

- Варь. – обращаюсь к ней, пока еще не зная, что сказать, какими словами облегчить ее страдания. Она вздрагивает, услышав мой голос, замирает на секунду и резко отстраняется, отходя на шаг назад.

Глава 12. Михаил

Мы с Ромкой встретились у небольшой деревенской церкви, недалеко от кладбища, где похоронены Раины родители и родственники. В церкви стояли в сторонке, смотреть на слезы Вари и подруг сестер было не выносимо. Одна из девушек недолго пробыла внутри и вышла с малышкой на улицу.

- Твоя? – кивнул на дочку, ковыряющую лопаткой выпавший с утра легкий снежок.

- Моя. – ответил вздыхая. Мы стояли у машины и наблюдали за ней со стороны. Зная реакцию малышки на меня, ближе подойти не мог.

- Мих, ты сам-то как? – положил мне руку на плечо.

- Нормально. – ответил, сцепив зубы, на очередной ненавидящий взгляд, подруги Вари.

- Если бы взглядом можно было расстрелять, ты уже был бы похож на сито. – Ромка тоже видел эти взгляды в церкви и сейчас.

- Здравствуйте! – к нам подошел Лев Григорьевич. Его супруга осталась с остальными.

- Здравствуйте! – мы по очереди пожали ему руки. – Как Варвара? – спросил, волнуясь за ее самочувствие.

- Ничего. Я с утра дал ей успокоительные, подруги поддерживают. Ты, Миш, извини, но в кафе на поминальный обед тебе не стоит ехать. Боюсь, там толпа тебя порвет. – с сожалением посмотрел на меня.

- Я уже понял. – пробубнил себе под нос.

- Мы с Мишкой ко мне поедем, там посидим. – Ромка обнял меня за плечи.

- Вот и славно. – сказал Лев Григорьевич, поглядывая в сторону дочки. – Славная малышка. На Раису очень похожа. Твои родители порадовались бы такой внучке, жаль не дожили. – вздохнул он. – Ладно, пойду я к Любочке. – он снова пожал нам по очереди руки и вернулся в церковь.

- Пойду попрощаюсь. – сказал Ромке, идя в сторону больших деревянных дверей.

Еще раз попросил у Раи прощения и поцеловал в лоб. Спину прожигали ненавистные взгляды, но мне было все равно. Я смотрел на бывшую жену и ненавидел себя больше всех собравшихся в этом помещении.

На кладбище Варя еле стояла на ногах, ее обнимал, поддерживая молодой парень. Похоже ровесник. Она плакала у него на плече. Посмотрел на дочку, сидящую на руках у Льва Григорьевича. Она все время пыталась снять у него очки. Нику привлекал золотистый блеск оправы. Я наблюдал за маленькой вертлявой девочкой и завидовал семейному доктору. В какой-то момент дочь повернулась в другую сторону и увидела большую Раину фотографию с черной лентой в уголке.

- Мама! – раздался на всю округу детский голосок, окончательно разорвав мою душу пополам.

Ника показывала пальчиком на фото. Варя сильнее разрыдалась, услышав племянницу. Она делала это в одежду парня, стараясь не испугать малышку своим воем. Что-то мокрое скатилось по моей щеке. Провел рукой, вытирая слезу. Жалел, что их взгляды все же не могут расстреливать. Сейчас я был бы рад умереть.

В конце Шурик принес большой венок, что я заказал и охапку любимых Раиных роз белого цвета.

С Ромкой сели в его машину и отправились к нему домой. Вспоминали Раису, гневил себя. Ночевать остался у Романа, возвращаться к себе не хотелось.

На следующий день на работу я приехал только к обеду. Кофе уже ждал на моем столе. Устроился в кресле, и как обычно стал просматривать корреспонденцию. Ее скопилось за два дня не мало. Затем приступил к просмотру электронной почты. Среди писем было одно, которое больше всего привлекло мое внимание. С похоронами я совсем забыл про тест ДНК. Письмо пришло два дня назад.

Щелкаю мышью, открывая документ. Перед глазами таблица с непонятными мне буквами и цифрами. Бегаю по строчкам глазами, опускаю взгляд ниже. Под таблицей текст. «Вероятность отцовства: 0 %» - читаю я и сердце останавливается. Снова и снова перечитываю, но текст не меняется. Те же буквы, тот же ноль. Может это ошибка? Опускаю взгляд на следующую строку: «Отцовство исключено». Слышу скрежет эмали на своих зубах. Я слишком сильно их стиснул от злости. Обманула! Вскакиваю и начинаю ходить по кабинету. Повелся! Идиот! Все эти дни съедал себя угрызениями совести, ненавидел, а за что? Ну, Рая!

В голову приходит догадка, а что, если она сама не знала? Изменила, но считала отцом меня, а не любовника? Возвращаюсь в кресло и обхватываю голову. Господи, как разобрать, где правда, а где ложь? Она изменила раз, а ушла из-за онкологии, или тогда, в гостиной Раиса говорила правду, она провела ночь с другим? Все остальное она сочинила позднее, когда онкология проявилась? Но зачем? «Позаботься о моих девочках» - вспомнились ее слова. Вот оно! Рая соврала, беспокоясь за Варю и Нику.

А Варвара? Похоже, Варя сама не знала правду, Рая ей ничего не сказала, иначе та не позволила бы провести ДНК экспертизу. Так может все-таки и Рая не знала? Лишь раз изменила. Я же ее никогда не контролировал, доверял, не требовал отчета у охраны, где бывала моя жена.

Мы долго пытались зачать ребенка и у нас не получалось, я боялся предложить ей проверится в клинике, она итак переживала. На лбу проступил холодный пот. Со мной не получалось, а с другим с первого раза. Значит я… Встряхнул головой, прогоняя бредовую мысль. Нет. Я здоров. Просто мы с ней не подходили друг другу в этом плане. Если захочу, то у меня будут дети, хоть десяток.

Всю неделю эти мысли не дают мне покоя, пытаюсь разобрать, где Рая говорила правду, а где солгала? Она соврала для того, чтобы помочь сестре со своей дочерью или сама в это верила? Если солгала, то почему просто не попросила помощи так? Что я монстр? Может, поэтому она не обратилась за деньгами на операцию, ей было стыдно? Не хотела, чтобы я знал о рождении ребенка от другого, в результате измены? А сейчас обратилась, поняв, что не выкарабкается? Нет! Вряд ли. Она скорее всего сама не знала. По ребенку не понять, кто отец. Девчонка вылитая мама.