Мы станем пылью

Глава 1

- А ты знала, что домашняя пыль, которая существует на каждой полке или полу, почти на двадцать процентов состоит из человеческих частиц? – спросил у меня Нолик, вальяжно раскинув руки на спинке старого дивана, пропахшего сигаретным дымом.

- Фу! – брезгливо поморщились сидящие вместе с нами парни.

- Может, из частиц отмершей человеческой кожи? – уточнила я. – А то из твоих слов выходит, что на любой из наших полок лежит пятая часть целого человека, типа: горсть зубов, клок волос, банка крови, кучка костей… пятка.

- Может, - комично дёрнул Нолик плечами и задумчиво, почти даже зловеще, уставился прямо перед собой. – Просто, я сегодня прочитал этот факт и офигел. А потом подумал, что скоро роботам-пылесосам станет мало этих двадцати процентов и они начнут жрать людей целиком. Прикиньте, что с миром тогда будет!

- Тебе-то чего бояться? – гортанно заржал Дюшес и смех его лихо отлетел от выцветших обшарпанных стен. – Роботы-пылесосы водятся только в квартирах буржуев, а таких, как все мы, смахнут с полки ссаной тряпкой, и поминай как звали.

- Я не хочу ссаной, - поморщился Нолик. – Я, вообще, тряпкой не хочу. А ещё я подумал и понял, что хочу, чтобы все мои частички сожгли, а пепел, то есть прах, развеяли по ветру. Над океаном. Или хотя бы с самого высокого дома нашего города, если океана рядом не найдётся. Хотя, конечно, хотелось бы побывать на океане, если не живьём, то хотя бы в банке.

- Каким образом разговор о безобидной пыли, которой мы прямо сейчас, кстати, все дышим, повернул в сторону кремации? – щёлкнув старой трофейной зажигалкой, я покрутила её в руках и задула высокое пламя.

- Хз, - поджал Нолик губы. – Просто, Дюшес сказал что-то про «поминай», и я подумал о том, чем хотел бы стать после того, как стану отмершей частицей этого мира. Желательно, чтобы подальше от ссаных тряпок и роботов-пылесосов.

- Что-то рановато ты об этом задумался, - ткнула я его кулаком под рёбра. – Сначала экзамены сдай, а потом уже будем думать, чем тебя с полки этой жизни смахивать.

- Невада, ты хуже любой мамаши, - Нолик отчаянно откинул голову затылком на высокую спинку дивана.

- Потому что я ни какая-то там мамаша, а твой друг, - убрала я зажигалку в карман своей косухи. – А кто еще тебе скажет правду и позаботиться о тебе так, как твой друг?

- Да, понял я, понял, - выпучил Нолик глаза и, слегка их прищурив, сосредоточил взгляд на одном из наших дружков. – Гар, а ты чего так мечтательно в стену пыришь?

- Да так, - вздохнул парень несколько разочаровано. – Невада сказала про кремацию, а мне так торта с кремом захотелось.

- У кого, что болит… - закатила я глаза, усмехнувшись.

- Кремация, Гар, - это, когда тебя мёртвого жгут в огромной печке, а потом пепел, оставшийся от тебя, отдают твоим родственничкам в банке, - объяснил знающий Нолик.

- На Гару одной банки не хватит. Тут бочка нужна.

- Жаль, - комично расстроился Гараж, наш пухленький. – Я думал, кремация - это когда тортик кремом мажут. Обильно так. Не жизнь, а разочарование.

- Невада, скажи Нолику, чтобы искал какие-нибудь «съедобные» факты, а то я теперь на пыль спокойно смотреть не смогу, - нарочито недовольно ворчал Дюшес – самый старый из нас, ему уже двадцать четыре года.

- Он должен давать нам по одному крутому факту ежедневно, - напомнила я. – Так что ограничивать Нолика я не собираюсь. Ему нужно расширять свой кругозор.

- Ну, да! – прыснул молчащий до этого момента Зигзаг. – А то у него кругозор как сжатое очко. Расширять надо, - показал он на пальцах расширяющееся «кольцо».

Все парни заржали, а мне пришлось спрятать улыбку за рукой, делая вид, что я решила почесать переносицу. Ржать над лучшим другом, которого сама же поставила на путь образования, как-то негоже, особенно когда он решил дать «леща», хоть и шутливого, своему обидчику, перемахнув ради этого через ветхий стол, заваленный пачками с чипсами, семечками и стихийными пепельницами из старых кофейных банок.

- Это у кого из нас ещё очко сжатое?! – негодовал Нолик. – Тебе напомнить, как ты вчера шухера на ровном месте поймал, когда в темном углу мусорный пакет зашуршал?

- Перебдил, - развел Зигзаг руками. – Бывает.

- Бзднул! – подловил его Нолик.

- Пошёл ты!

- Сам пошёл!

Спор парней быстро перетек в шутливое кунг-фу в позе боевых цаплей посреди старой затхлой мебели.

- Так! – подняла я над головой руки и громко хлопнула в ладоши, чем привлекла внимание всех пятерых парней. Даже сонный Стич, прикорнувший в одном из кресел, соизволил разлепить оба глаза. – Садимся на дорожку!

Пацаны молча раскидали свои кости по ранее нагретым их же пятыми точками местам. Буквально три секунды сосредоточенного молчания превратили всех их в серьезных спецов своего дела.

- Идём, - первым встал Нолик и, ехидно потирая ручки, двинулся к выходу из старой гостиной. – Нас ждут наши денежки в чужих карманах.

Да, мы воры. Карманники. Воры с честью (Робин Гуд нервно курит в сторонке). Мы не обносим карманы всех подряд, мы выбираем только тех, кто от потери пары тысяч налика испытает лишь короткий грустный вздох, а затем решит, что попросту потратил их на то, на что сам уже не помнит. А если не помнит, то оно уже и неважно.

Глава 2

- Серая куртка, левый нагрудный, чистыми, - вместе с облаком дыма выдохнула проходящему мимо меня Нолику основные ориентиры.

Никто не должен знать, что мы работаем. Никто не должен знать, что мы в связке. Мы - просто прохожие, которые, как и сотни других, спешат этим утром на работу. Только, если их заработок начнет тикать только тогда, когда они займут свои рабочие места, то наш заработок идёт уже сейчас. И идёт неплохо. Утро понедельника всегда щедро, пока люди не поиздержались и их не потрепала рабочая неделя.

Мужик средних лет в серой куртке вел себя весьма вальяжно. Он словно демонстрировал всем нам, что состоятелен, и помимо портмоне с множеством карт у него ещё имеется неплохой веер налички во внутреннем кармане куртки. Светит перстнями, копается в телефоне, периодически пинает колесо своей дорогой тачки, припаркованной рядом с автобусной остановкой, на которой в этот час, будто специально для него, полно зрителей и, как ему, должно быть, хочется верить, завистников его успеху.

Что ж, мужик, мы впечатлились и, хочешь ты того или нет, но тебе придётся поделиться своим благосостоянием, но, к твоему счастью, лишь небольшой его частью.

Накинув на голову капюшон и кепку, Нолик надвигался на серую куртку, опустив голову. Шагал он быстро и прямо, пока «случайно» не врезался в «успешного мужика».

- Смотри, куда прёшь, шнур! – крикнул разъяренный мужик удаляющемуся Нолику, даже не подозревая, что внутренний карман его куртки уже пуст.

Как там говорят? Счастье любит тишину? Вот засветил мужик своим счастьем, стараясь, чтобы свидетелей было как можно больше, и остался без него.

Дядь, ну, нельзя же быть таким тупым и наивным, когда тебе под сорок лет.

Запустила пальцы под шапку и почесала кожу головы. Сегодняшнее сентябрьское утро казалось жарковатым, либо просто еще очень рано для шапок. Но если я сниму ее, то стану заметной и запоминающейся, подарив всему миру свою особую примету в виде красных, почти бордовых волос.

Угораздило же поспорить с пацанами на желание. Еще две недели с эти фаером на башке ходить.

Подпирая задом столб рядом с автобусной остановкой, блуждала взглядом по ждущим свой автобус людям. С них брать нечего - обычный рабочий класс, живущий от зарплаты до зарплаты. У кого-то дети, кто-то студенты, кто-то маменькин нахлебник. Основными нашими «клиентами» становятся люди, которые работают в находящемся на этой улице бизнес-центре, паркуют свои тачки неподалеку, а потом идут, высоко задрав головы, по начищенному ранним утром тротуару, чтобы обворовывать честный народ законными методами. А мы делаем с ними почти то же самое, но при этом не скрываем, что мы – воры.

Семантика.

Остальные парни сейчас работают в непосредственной близости с тем бизнес-центром, на парковке которого позволено останавливаться только биг-боссам. Дело рисковое, хоть и плевое.

Моё дело на сегодня – наблюдение.

Но всё чаще, вместо поиска «клиента» мой взгляд цеплялся за мужчину или парня. Я так и не смогла определить его возраст. В какой-то момент он казался мне ровесником, затем менял положение головы и тела, и вот передо мной мужчина за тридцать. Затем он закурил: достал из кармана, очевидно, недешевого пальто сигарету и, пряча от ветра пламя зажигалки в ладонях, прикурил сигарету. Расслабленно выпустил облако дыма в воздух, предусмотрительно отойдя в сторону от толпы, ожидающей автобус.

Воспитанный.

Наши взгляды пересеклись лишь пару раз, и оба раза его лицо не выразило никаких эмоций. Похоже, я отлично сливалась с фонарным столбом.

Нолик слился так же незаметно, как и появился. Наша миссия подошла к концу, как и утро, когда все едут на работу. Возможно, это последний столь людный рейс автобуса.

Докурив, мужчина в пальто затушил сигарету о край урны и выбросил ее туда же. В очередной раз достал из кармана пальто телефон и посмотрел на время, досадливо вздохнув и поджав губы. Похоже, он не частый гость автобусной остановки, раз раздосадован, видя, что движение общественного транспорта не соответствует заявленному расписанию.

Видимо, его тачка сломалась. Не похож он на частого пользователя автобусами. Да и судя по тому, как старается держаться подальше от всех потенциальных пассажиров, толпа – тоже не его стихия. Интроверт. Махровый.

Обувь не стоптана. Кстати, странный выбор обуви к черному классическому пальто – простые серые кеды. Возможно, новые, но, скорее всего, не стоптаны, так как ходьбе куда-либо он, должно быть, предпочитает поездку на личной машине.

Колец на пальцах нет, но ему бы подошли. У такого типа, который надевает к пальто обычные тряпочные кеды точно должно быть что-то из украшений. Эдакий тихий интеллигентный бунтарь. Возможно, подвеска. Скорее всего, имеется и тату, но этим уже никого не удивишь, эта забава есть почти у каждого и порой бессмысленна и сделана в те времена, когда хотелось казаться круче или особенным, но в итоге все стали, как все.

Сделала последнюю затяжку, закинула щиколотку одной ноги на колено и другой и потушила сигарету о толстую подошву ботинок. Окурком, зажатым между средним и большим пальцем, стрельнула в урну. Попала. Оттолкнувшись от столба, расправила плечи и двинулась к тому парню-мужчине, точно зная, что в правом кармане его пальто есть кошелек. Не просто так он хлопал по карману в людном месте. Опасался за сохранность кошелька.