На берегу забытых битв

Глава 1.

Велосипед скрипел на каждом повороте, жалуясь на незнакомую нагрузку, а Александра жалела, что вообще решилась на прогулку. Воздух в этом городке был слишком навязчивым после стерильной кондиционированной атмосферы московской квартиры. Саша свернула на узкую улочку, вымощенную брусчаткой, где карнизы старых домиков нависали прямо над головой. Здесь было прохладно и тихо, слышно было лишь её собственное дыхание да жужжание осы где-то неподалёку.

И тут велосипед окончательно сломался, заднее колесо замерло с обидным щелчком, а Саша недовольно пнула резиновый бок шины дорогой, но совершенно непрактичной белой кроссовкой.

— Идиотское железо, — прошипела она, чувствуя, как капельки пота скатываются по спине под легкой футболкой.

— Смотрю, лексикон не изменился, — раздался сзади голос, который она узнала бы даже спустя столетие. Низкий, с привычной нотой усмешки. — А вот цели, видимо, стали выше. Велосипеды теперь тоже в списке твоих жертв?

Саша замерла, не оборачиваясь, сжав руль до побеления костяшек пальцев. Потом медленно, с преувеличенным спокойствием повернулась.

Он стоял рядом, прислонившись к двери мастерской с вывеской «Ремонт обуви. Ключи. Заточка», одетый в джинсы и простую серую футболку. Вячеслав. Славка. Тот самый, чьё имя она годами вычёркивала из памяти острым лезвием. Он загорел, выглядел… приземлённо. Солидно. И его глаза, эти знакомые до боли серые глаза, изучали её с холодным, почти научным интересом.

— Вячеслав, — выдавила Саша, делая ударение на третьем слоге, как всегда, когда злилась. — Мистификация какая-то. Ты что здесь делаешь?

— Живу, — коротко бросил он, оттолкнувшись от двери мастерской и приблизившись. Его взгляд скользнул по безупречному образу девушки, по рюкзаку дорогой марки, висевшему на руле. — Владею «Берегом», местной гостиницей. Слышал, москвичей ждём для реставрации отеля Ильича. Не думал, что это ты. Ведь ты за этим сюда приехала?

В его голосе не было ни капли тепла. Только сталь.

— Мир тесен, — язвительно парировала Александра, чувствуя, как привычная броня мгновенно срастается на ней. — Хотя этот уголок мира, надо признать, весьма… специфичен. Я уж думала, здесь только чайки да пенсионеры.

— Тебя-то сюда занесло, — фыркнул Слава. — Не выдержишь и дня, Саш. Ты же не сможешь без кофе на соевом молоке, без шумных тусовок и прочей мишуры. Ты здесь зачахнешь, как орхидея в огороде.

Его слова жгли, потому что отдавали горькой правдой. Но она не поддалась.

— О, не беспокойся обо мне, — сладким ядом прозвучал ответ. — Я как раз привезла с собой целый чемодан мишуры, чтобы разукрасить эту вашу… патриархальную глушь. Уверена, клиенты «Волны» оценят. В отличие от, судя по всему, аскетичного убожества твоего «Берега».

Он шагнул еще ближе, и она уловила знакомый запах — морской, древесный и что-то личное, его, Славкино. От этого в животе похолодело.

— Убожество? — мужчина тихо рассмеялся, но в глазах не было веселья. — Это ты про мои стены из настоящего камня и мебель, которую я сам реставрировал? Да, не хрустальные люстры, не золотые краны. Зато душа есть. А ты… ты всё также покупаешь себе атмосферу за большие чеки. Ничего не изменилось.

— И слава Богу! — вспыхнула Саша, теряя над собой контроль. — Я не хочу меняться в угоду чьим-то примитивным представлениям о «душевности»! Я добилась всего сама. Без тебя.

— Поздравляю, — отрезал Вячеслав, и его взгляд вдруг стал пристальным, пронзающим. Он медленно провел пальцем по раме велосипеда, оставляя на пыли чёткую полосу. — И всё же. Ты здесь, одна, с поломанным великом. В городе, где всё закрывается в восемь, где латте тебе приготовят в лучшем случае с сожалением. Ты встретила меня. И я дам тебе два дня, Саш. Максимум. Потом ты сядешь на первый поезд обратно, в свою позолоченную клетку.

Александра выпрямилась, глядя в глаза своему собеседнику. Ненависть, острая и живая, кипела в ней, смешиваясь с обидой, которая никогда не заживала, и странным облегчением от того, что он всё тот же, что огонь между ними не погас, а лишь тлел все эти годы, ожидая их встречи.

— Заключим пари, бывший муж? Я не только сделаю ремонт. Я превращу «Волну» в жемчужину побережья. Твой аскетичный «Берег» будет пустовать на её фоне, и ты будешь вынужден смотреть на это каждый день из своих стен, сложенных из «настоящего камня».

Вячеслав наклонил голову, уголок его рта дрогнул в подобии улыбки, но в ней не было ни капли радости.

— Пари принято, бывшая жена, — тихо сказал он. — Жду твоего бегства. Или твоего триумфа. Любой из этих вариантов будет доставлять мне… невыразимое удовольствие.

Он развернулся и пошёл вниз по дорожке. Потом, пройдя метра два, обернулся.

— И да, — добавил Слава с деланной небрежностью. — В магазине «У Лукича» скажи, что велосипед для девчонки из «Берега». Он починит бесплатно. Не то чтобы я переживал. Просто не хочу, чтобы твой труп с дорогим рюкзаком валялся на обочине. Портит вид.

Александра снова пнула колесо, но уже без злости. В груди что-то колотилось, смесь ярости и адреналина. Она взглянула на синевшую вдали гладь моря, потом на удаляющийся мужской силуэт.

«Нет, Славка, — прошептала она про себя, сжимая руль. — На этот раз сбежишь ты».

И, взяв сломанный велосипед под уздцы, она твёрдыми шагами пошла обратно в гостиницу, к своей внезапной войне, чувствуя, как старые шрамы на душе трещат по швам, обнажая живое, неостывшее нутро.