На борту огромного судна.

Часть 1. Ужасная новость.

В тускло освещённом баре, где воздух был пропитан густым, удушливым запахом дешёвого алкоголя и чрезмерно распылённого парфюма, за столиком, казалось, прилипшим к грязноватому полу, сидели двое. Один из них, брюнет с дерзкой повязкой, скрывающей один глаз, издал заливистый, немного хрипловатый смех. Рядом с ним, словно тень, примостился второй парень, а вокруг них, как волки в грязной клетке, теснились десятки других мужчин.

Слабый свет, пробивающийся сквозь пыльные окна, еле-еле рассеивал мрак, но этого хватало, чтобы различить тени лиц, блики на бутылках и помутневший блеск глаз. Музыка, едва слышная сквозь какофонию криков, грубого смеха и нестройных разговоров, будто утонула в этом хаосе. Это был мир, где у каждого своя драма: кто-то уединялся с женщинами, чья привлекательность казалась столь же фальшивой, как и их смех; кто-то бездумно опустошал бокалы, погружаясь в алкогольное забытье; а кто-то, подобно Черной Пантере, как прозвали брюнета, был поглощён игрой в карты.

Но играли они не на пустые слова. Влад, или Черная Пантера, рискнул всем. Сумма, которую он поставил, была астрономической, такой, от которой у любого другого парня сердце ушло бы в пятки. Он держался изо всех сил, его пальцы, обхватывавшие карты, были напряжены, как струны. Каждый бросок на стол был тщательно просчитан, каждый взгляд — выверен.

Напротив него сидел соперник, чьё лицо, обрамлённое густой, ухоженной бородой, не выражало ни тени растерянности. Он был спокоен, внимателен, его пальцы, словно в каком-то ритуальном танце, гладили щетину на подбородке, когда он обдумывал каждый ход. Это был игрок, который, как и Влад, не собирался сдаваться без боя.

Наконец, Влад, или Черная Пантера, положил последнюю карту. На его губах расцвела победная ухмылка, а в глазах, которые остались видимы, зажегся огонь триумфа. О, да, это была безоговорочная победа!

— Я выиграл! — торжествующе прокричал он, ударяя кулаком по небольшой, круглой деревянной столешнице. Столик поддался, едва не развалившись от резкого толчка. — Я выиграл! Полмиллиона мои! Слышал?! Неси сюда, сейчас же!

— Что?! — глаза Дилана, блондина с необыкновенными аметистовыми радужками, широко распахнулись от изумления. Он недоверчиво смотрел на стол, пытаясь осознать происходящее. — Не может быть! Ты жульничал!

Но эйфория от победы захватила Влада целиком. Он не слышал ничего, кроме собственного ликующего крика, не видел ничего, кроме сияющей суммы, которую он только что выиграл. Он вскочил, опрокинув стул с глухим стуком, и его смех, дикий и неудержимый, прокатился по бару, заглушая всё вокруг.

— Доказать не сможешь! — усмехнулся он, глядя на ошеломлённого Дилана. — Здесь полно свидетелей! Всё честно! А теперь давай моё золото, немедленно!

— Врёшь, ты не заслужил этой победы, — парень, чей внешний вид говорил сам за себя — еле зашитые штаны, потрёпанная ковбойская рубаха, местами рваная, — поднялся с места. Было ясно, что суммы, которую требовал победитель, у него нет и в помине. Однако, когда он заметил, как брюнет с повязкой на глазу, этот самый Черная Пантера, вытаскивает из кармана складной нож, его решимость дрогнула. В горле образовался ком, и Дилан нервно сглотнул. — Ладно-ладно, — его голос прозвучал почти неслышно, — я не смогу заплатить. У меня нет нужной суммы.

— Как это нет? — в голосе Влада прозвучало откровенное недовольство. Он перевёл свой пристальный взгляд на блондина, который теперь стоял рядом, слегка побледнев. — Долбаёб, зачем тогда согласился на такую игру?! Блядь, идиот. Ну а что у тебя есть тогда, кроме достоинства у тебя в штанах?

Дилан на секунду замер, пытаясь собраться с мыслями. Его взгляд блуждал, оценивая скудные возможности. Пятьдесят золотых, завалявшихся в кармане, и старые наручные часы – максимум пятёрка, если повезёт. А ещё был дом… Дом, принадлежащий отцу, Виктору. Дом, который, по собственному признанию Дилана, он ждал, когда «этот старик подохнет», чтобы получить в наследство. Маленький, двухэтажный, тесный, где еле-еле помещались они втроём: он, отец и его так называемая «любимая» сестрёнка.

Он поднял глаза, и в них мелькнула смесь отчаяния и зарождающейся мысли. На секунду показалось, что он готов проглотить обиду, просто чтобы избежать ножа. Но потом, словно что-то щёлкнуло внутри, взгляд стал твёрже.

— У меня есть пятьдесят золотых, — произнёс он, его голос стал чуть более уверенным, когда он посмотрел прямо в глаза собеседнику. Он знал репутацию этого человека, знал, что злить его — себе дороже. — И дом… он пока отцу принадлежит, но скоро будет мой. Живу там с отцом и сестрой. Больше ничего своего, пока что, нет.

— Сеструхе сколько годков? — Влад кивнул в сторону Дилана, не сводя с него цепкого взгляда. В его глазах промелькнул какой-то хитрый огонёк.

— Девятнадцать исполнилось недавно, — ответил Дилан, почесав затылок, словно перебирая в памяти детали. — Красивая, умная, хозяйственная. Дома сидит, никуда не высовывается.

— Тогда отдай её мне, — сказал Влад, сложив руки на груди. В его тоне звучал вызов, но одновременно и некая холодная уверенность. — Если не отдашь её – отдашь мне свою жизнь.

В глазах Дилана мелькнула искра. Сестру? Варечку? Ту, из-за которой вся его жизнь, казалось, пошла наперекосяк? Идея звучала одновременно пугающе и… заманчиво. Но другого варинатна не было, так как лишаться жизни совсем не хотелось.

«С отцом я как-нибудь договорюсь, – подумал он, – а вот жить хочется». Эта мысль, словно спасительный якорь, придала ему решимости.

— Я согласен, — спустя короткую, но напряжённую паузу, произнёс Дилан. На его губах появилась кривая, почти незаметная ухмылка, адресованная теперь уже не столько собеседнику, сколько самой судьбе. Сегодняшний вечер для Варечки, похоже, не предвещал ничего хорошего.