На этот раз — это точно конец

Глава 1

Летний вечер неожиданно закончился теплым ливнем, который достаточно громко стучал по подоконнику. Тук, тук, тук…

Я отчаянно пыталась избавиться от этого стука, закрывая уши ладонями и вспоминая события сегодняшнего рабочего дня.  Тук, тук, тук... Все это напоминало одну из изощренных пыток в Китае каплями воды. Человека закапывали по самую шею в землю так, чтобы он не мог пошевелить даже пальцем, а затем капали на голову воду из подвешенного кувшина. Это сводило людей с ума.

И с чего вдруг психологи решили, что такой звук может быть лечебным? Бред!

Каждый день на работу я хожу как на каторгу — она меня кормит, никакого творчества. С коллективом мне тоже не повезло   — он оказался полностью мужской. Моя подруга Лариска просто синела от зависти, зная, сколько мужчин меня окружают. А мне было пофигу.  Недавно я смотрела фильм «Женщина - зима». Героиня фильма якобы отличалась холодной устойчивостью к ухаживаниям мужчин. Я еще подумала: «Какая зима? Случайный встречный — и голову снесло!» Я — другое дело. Не скажу, что я красавица, но, глядя на свое селфи, могу сказать   — очень даже ничего! Волосы — светлый пепел, для всех сообщаю — не крашенные! Что я, дура, остаться к тридцати годам с лысой головой и модной стрижкой мужской полубокс?! Кроме этого, цвет моих волос подчеркивают весьма умело подкрашенные светло - серые глаза с пушистыми ресницами, опять же своими. Ну и, само собой, у меня пухленькие розовые губки, еще не испорченные дымом сигарет и страстными мужскими поцелуями.  О фигуре очень коротко — хороша! Так что половина моего коллектива ни раз делала попытки со мной сблизиться, не только в рамках ресторана, но и в самом прямом смысле, как это бывает между мужчиной и женщиной! Хотя как это бывает я знала из уст моей Лариски и нескольких фильмов специального содержания, чтобы не быть уж вовсе пустышкой в этой теме. Пару раз все закончилось звонкой пощечиной, потом сплетнями недвусмысленного значения о том, кто и что я на самом деле, затем попыткой тупого шантажа и кражей важных договоров на крупную сумму. В общем, достали и, наконец, отстали!   Все, кроме одного.

 Его родители, наверное были склонны к русским традициям и назвали своего сыночка сказочным именем Иван, но для меня он с первого дня нашего знакомства в офисе исключительно был Иван - дурак и точка! Все абсолютно все меня в нем отталкивало! Для начала   — его высокий рост, потому что, находясь рядом с ним, я чувствовала себя Моськой при слоне, которая лаяла от злости и собственной силы. А глаза…Это же просто какая-то бездна океана, из которой кто-то выплывет и оттяпает тебе пятую точку! Ну это было еще ничто по сравнению с его мужскими частями тела. Лариска, когда его первый раз увидела просто замерла.

  — Это же работа Микеланджело! - томно произнесла она, закатив глаза.

 — Какой к черту Микеланджело?! Обычный протеиновый качок! —  выкрикнула я достаточно громко, чтобы случайные прохожие оглянулись, подумав в своем ли я уме.

— Пройдут годы, и он сдуется, как Арнольд! – свою речь я продолжала сопровождать жестикуляцией.

Естественно, что наше общение из простого офисного превратилось в мой ежедневный кошмар. И вот именно такой очередной кошмар произошел сегодня. Да, я забыла сообщить о самом главном — этот Иван - дурак был заместителем генерального директора нашей компании и его лучшим другом, после окончания рабочего дня.

            Сегодня пятница, а по пятницам у нас летучка. И вот на этой летучке я сегодня в прямом смысле слова «летала», а потом упала «прямо мордой в пол» вместе со своей репутацией мужененавистницы.

— Я сейчас всем раздам папки с новыми установочными документами для ознакомления, которые подготовил Иван Сергеевич, — произнес Феликс Александрович, он же генеральный директор нашей компании.

            Перед каждым из нас оказалась папка привычного синего фирменного цвета, достаточно внушительного объема. Открыв ее и взяв в руки первый печатный лист, я оцепенела — следующим почетным листом в ней для ознакомления «лежала я» голая в жарких объятиях мужика кавказской национальности. 

— Что это?! — заорала я нечеловеческим голосом толком не понимая, а каким именно голосом я ору. Мой дикий крик подкреплялся пурпурным цветом моего перекошенного лица и полетом синей папки прямо в ненавистный фейс моего врага.

В кабинете воцарилась зловещая тишина. Краем глаза я успела увидеть, как абсолютно все мои драгоценные коллеги мужчины вожделенно кинулись открывать папки и изучать документы.

Словно фурия, я сорвалась с места и начала буквально из рук вырывать их у коллег. Феликс крутил башкой, как страус, но лучше бы он зарылся в песок, пока я ему не открутила ту самую любопытную башку!

— Выйди вон и не устраивай тут истерик! —  внезапно заорал он.

Этот крик застал меня в самый неподходящий момент — я с силой выдергивала папку у очередного коллеги, а он решил проявить упрямство и крепко ее удерживал. Но когда раздался крик Феликса, коллега струхнул и решил мне уступить. Я не рассчитывала на такую быструю победу и, поэтому получив желаемый объект в руки, пошатнулась и стала падать навзничь посреди кабинета.

«Это мой конец, — пронеслось в голове, — я просто убьюсь об пол из плитки, или переломаю себе все кости.

Жалость к себе пронзила мое сердце, я успела представить рыдающую Лариску на своей могилке или у своей постели в палате, где я вся загипсованная словно египетская мумия.  В этот момент чьи-то руки меня подхватили буквально у самого пола и потащили вон из кабинета.

На этот раз — это точно конец! 

Глава 2

Летний луч солнца назойливо светил мне в опухшие от слез глаза. Каким-то чудом я все-таки уснула под стук капель дождя. 

  —  Сука ты в ботах! —  раздался женский визг где-то под окном.

  —  От такой слышу! Еще раз поставишь свое корыто на мой газон с бархатцами, забудешь, как мать родную звали!

— Ой, пошла уже пугаться, а ты на всякий случай запомни: еще раз тронешь 

мою машину  —  я раскатаю твои кладбищенские цветочки по асфальту!

Сквозь сон я пыталась вспомнить, кому принадлежал звонкий голос с последней угрозой. Пересилив себя, поднялась с дивана, подошла к окну и немедленно отпрянула от него вглубь комнаты.

Лариска, собственной персоной, стояла у входа в подъезд и пыталась тщательно очистить шпильки своих лабутенов от налипших комьев земли с газона соседки Аллы Федоровны.

«Не хочу сейчас ее видеть и что-либо с ней обсуждать», — пронеслось в голове. Предусмотрительно еще вчера я выключила свой айфон, чтобы никто не лез в мою душу с вопросами и жалостью. Я, конечно, Лариску люблю, но иногда она просто невыносима. 

В памяти всплыл момент нашего знакомства. Это была зима. Я шла от остановки к дому, и вдруг кто-то сильно схватил меня за руку.

— Девушка, спасите меня! Век буду вам должна! — взмолилась незнакомка. 

— Вопрос жизни и смерти! - продолжила она.

— Что случилось, тебя кто-то обидел?  — я сразу перешла на «ты».

—  В каком-то смысле да, но об этом позже. Дело в том, что меня ждет ясновидящая в этом доме, а я в последний момент ощутила панический ужас и вот уже целый час не могу собраться с духом и пойти к ней. Составь мне компанию!  — с мольбой в голосе и глазами вечно голодного мопса продолжила она.

— Тебя хоть как звать?  

—  Лариска.  Обожаю свое имя!

—  Светелкина, — буркнула я, быстро соображая, стоит ли мне идти. С другой стороны,  почему бы и нет?

Я с интересом стала рассматривать новую знакомую. Все очень дорого  —  это об экипировке. Сплошной татуаж лица везде где только можно, фигура укутана в белую норку, возможно, моя ровесница.

— Пойдем, —   решительно произнесла я.

Не успела это сказать, как услышала счастливый визг и была сграбастана в охапку «норковых рук».

  — Ой, спасибочки! Маша, я ваша навеки!  — тараторила Лариска.

  — Откуда ты знаешь мое имя? —  от удивления я раскрыла рот, но быстренько догадалась его захлопнуть, иногда надо помнить и о правилах приличия в обществе.

  — Ха! Я попала в точку? Да ты Машка! —  радостно продолжила она.

—  Вовсе нет, я Мария —  не люблю, когда меня называют Машкой. Лучше просто по фамилии Светелкина.

  — Ну что, идем?

Я молча кивнула в знак согласия. Лариса подхватила меня под руку и потащила к дому напротив остановки.

            Тусклый свет лампочки в подъезде поглотил две наши фигурки, а заодно и ступеньки под нашими ногами. Радовало только одно  — нужная нам квартира находилась на первом этаже. Подойдя к двери, мы увидели, что она приоткрыта. Я толкнула слегка дверь, и мы с Лариской оказались в тесном коридоре. Первое, что меня неприятно поразило — это люди. Их было много: одни сидели, другие стояли и все старались не разговаривать друг с другом. Лариска в своей белой норковой шубке выглядела белой вороной во всех смыслах.

— Всем привет, — очень жизнерадостно произнесла она, — кто последний?

Откуда-то из темноты появилась светловолосая женщина невысокого роста приятной наружности, лет тридцати.

—  Будете за мной, — заговорщицким шепотом произнесла она, — вы у Ирины впервые?

Я стояла и что-то мычала в ответ, видимо, на меня сошло некое таинство бытия от исходившего со всех углов кошачьего присутствия. Лариску вообще вдруг начало трясти.

— А если она мне предскажет скорую смерть? Я не переживу! —  прямо мне в ухо выпалила она.

— А чего бояться предсказания? Ты же все равно не переживешь этот момента, ни ссы! —  достаточно грубо осадила я.

—  Я Татьяна, —  вдруг сообщила представительница длинной очереди, —  вы даже представить не можете, к какому человеку вы попали —  видит абсолютно все!..

И она вдруг пустилась   в объемный рассказ о чудесах, происходящих за таинственной обшарпанной дверью.

В этот момент открылась дверь комнаты и вышедшая женщина с заплаканным лицом, сказала: «Ирина просит зайти девушку в белой шубке и ее новую знакомую». 

Глава 3

Я стояла у входной двери в квартиру и пыталась принять решение — открыть Лариске или нет. Не успев даже позвонить в дверь, Лариска сразу стала голосить: «Светелкина, открывай!» Следом раздался продолжительный звонок. У меня вдруг все похолодело внутри, потому что в этот самый момент раздался хриплый голос из кухни: 

—А не пошла бы ты лесом!

Я метнулась на кухню схватив по пути плед. 

— Давай, давай греби лаптями! — продолжал изо всех сил Ромка — мой попугай. В зверином прыжке от порога кухни, пролетев метра полтора в воздухе, я кинула на клетку плед, лишь бы попугай заткнулся. Предательский плед, скользнув с верхней части клетки, плавно сполз на пол, и Ромка продолжил: —Ах ты моя красавна.

— Светелкина, не будь скотиной, открывай, я знаю, что ты дома! — орала Лариска на всю лестничную площадку.

— Иду, — покорно поплелась открывать дверь, так как после реплики попугая о «красавне» ясно было, что я сто процентов дома. Кажется, это одна из самых сознательных его фраз, и вся его любовь птицы ко мне заключалась именно в ней.

            С подругой в дом затянулся шлейф приторно - сладкого аромата ее духов. Из моих глаз немедленно потекли слезы, начался бешенный чих.

— Чего рыдаешь? Опять Иван-дурак достал? Я обзвонилась тебе вчера, ты сорвала мой поход в клуб. Мне пришлось тащить с собой эту Феклу в Фуксии! — обиженно заявила она.

«Фекла в Фуксии» — это сводная сестра Лариски и полная ее противоположность абсолютно во всем.  Она помешана на супермодном цвете этого года фуксии, который совершенно не идет к ее бледной коже и крашенным в такой же цвет волосам. Все бы ничего, но когда у нее появилась и машина такого же цвета дополнением к ее огромному фуксийному гардеробу, Лариска придумала ей это прозвище, а заодно оплатила для сестры курс известного психолога Михаила Войковского. Каково же было наше удивление, когда на одной из вечеринок мы встретили Войковского в пиджаке цвета фуксии, а рядом с ним вышагивала с гордым видом победительницы Ларискина родственница в комбинезоне того же цвета.

—Чего застыла, свари мне чашку кофе и рассказывай, что вчера произошло и почему у тебя такая опухшая мордашка?

— Тебе Раф-кофе с имбирем или капучино? — после покупки навороченной кофемашины я частенько экспериментировала с напитками.

—Капучино, в нем меньше сладости, рассказывай, — она оперлась на локти и приготовилась слушать.

—Что уж тут рассказывать, на, смотри! — я бросила на стол фотку, и слезы от горестных воспоминаний позора снова закапали мне на грудь, благо было куда.

— Вот это мужик! — восхищенно воскликнула Лариска. — А чего рыдаешь- то не пойму?

— Ты издеваешься? — вытерев лицо кухонным полотенцем и поставив перед подругой капучино, я коротко поведала о своем вчерашнем позоре на летучке, умолчав только о падении и о том, что произошло за дверями кабинета генерального, куда меня препроводили под белы рученьки.

— Нечего киснуть, чему миновать, того не быть, — с удовольствием отпивая по глоточку капучино, подвела итог моего рассказа Ларка.

— Чему быть, того не миновать, — машинально поправила я Лариску. Иногда у нее случался какой-то речевой заскок, не связанный со знанием русского языка. Ко всему прочему она просто обожала все высказывания Раневской и старалась вставить их в свою речь к месту и не к месту.

— Я не умею выражать сильных чувств, хотя могу сильно выражаться!  Мужики козлы! Жить надо так, чтобы тебя помнили и сволочи, — продолжала рассуждать она.

Кажется, что – то из сказанного было от Раневской.

— Короче, даю тебе пять минут на сборы. Нас ждут великие дела!

— Ты посмотри на меня, я не в форме.

— Именно твоим преображением мы сейчас и займемся, у меня по случаю есть два купона на часовое посещение косметолога. К понедельнику ты должна быть на высоте! — уверенно заявила Лариска.

— Никакого понедельника не будет, я решила уволиться по-собственному, — с мрачным видом заявила я.

—Животных, которых мало, занесли в Красную книгу, а которых много — в книгу о здоровой и вкусной пище! 

— Ты это к чему?

— К тому, что нечего впадать в маразм и принимать необдуманные решения.

—Ах, ты моя красавна! — невпопад ляпнул попугай. 

Где-то в душе у меня закралась нотка ревности — может, он это сказал Лариске?

Я открыла шкаф, стянула с плечиков платье в горошек, которое мне сшила мама. Привычным движением руки закрепила волосы в пучок, ловко подкрасила губы и надела туфли лодочки на малюсеньком каблучке.

Увидев меня, Лариска томно закатила глаза:

— Светелкина, если бы я была мужиком…

—Ты не мужик, пойдем, а то я передумаю, — грозно насупив брови, оборвала ее монолог.

Глава 4

Три месяца назад, получив очень приличную премию по итогам организации рекламной кампании на международной выставке, курируя нескольких крупных клиентов Феликса, я сделала ремонт в своей старенькой двушке.

 Появление этой квартиры связано не с самыми веселыми семейными обстоятельствами. 

Мне исполнилось четырнадцать, и ничто не омрачало моего подросткового возраста.  Я училась в одной из лучших гимназий нашего маленького городка, посещала сразу несколько кружков, направленных на мое всестороннее развитие личности, а для особого склада философии ума и тела с одиннадцати лет ходила в секцию Айкидо. 

Не могу сказать, что я пищала от удовольствия, в связи со своей ежедневной занятостью, но идти против желания родителей вырастить образцовую дочь не хотела.

Моя семья всегда была идеальной.  Росла я без скандалов родителей, наблюдала с раннего детства их взаимное уважение друг к другу и  не проходящую с годами влюбленность, мы  три раза в год отправлялись в путешествия и колесили по всей стране на папином минивэне, у нас были свои  семейные традиции, кулинарные пристрастия… Но однажды…

Я была у себя в комнате и рассматривала работы молодых фотографов на компе.

— Машенька, ты не могла бы к нам выйти? —  тихим голосом позвала мама.

— Нам надо поговорить, — я услышала напряженный голос отца.

Они сидели на диване с таким странным и растерянным выражением лиц, что я испуганно плюхнулась прямо на ковер у их ног.

— Мам, что-то с бабушкой? — Последнее время она сильно болела.

— Что-ты! Тьфу- тьфу! С бабушкой все хорошо! — успокоила мама.

— Манюнь, тут такое дело, мы с мамой решили расстаться и жить отдельно, — поспешно, как будто боясь передумать, сказал отец. 

— Маш, мы ждали, когда ты подрастешь и с пониманием отнесешься к этой информации, — выдавила из себя мама.

— Для тебя будет все как прежде, просто ты должна принять решение с кем из нас будешь жить… — начал говорить отец, и в этот момент я очнулась.

— Дураки! Какие же вы дураки! — слезы душили меня, я вскочила с ковра и убежала в свою комнату, громко хлопнув дверью.

Через некоторое время мои родители получили развод, а я сообщила свое решение, которое вынашивала целый месяц:

— Знаю — это будет полной неожиданностью. Прошу вас простить меня и понять, но я ухожу! 

— К бабушке? — практически в голос спросили они.

— Нет, я буду жить в другом городе, подальше от вас. Буду учиться и работать. Просто снимите мне квартиру.

Это был невероятный шок для моих близких. Но, видимо, чувство собственной вины было так велико, что спустя какое-то время они просто вручили мне ключи от старенькой двушки в столице!

— Мы с папой решили не снять, а купить тебе квартиру в Москве, так будет лучше.

Потом у нас были длительные беседы о моем будущем, и в результате после окончания девятого класса я отправилась в самостоятельную взрослую жизнь.

С тех пор прошло восемь лет. За это время в моей жизни произошло столько разных событий, что не хватит нескольких передач Леры Кудрявцевой, чтобы рассказать обо всем. 

Я стала отличным фотографом, выучилась на пиарщика и параллельно успела закончить школу телерепортеров.

Постепенно отношения с родителями перешли в категорию «родители – взрослая дочь», за это я им особо благодарна. Чуть ли не каждые выходные они появляются в моей уютной двушке в Москворечье, и я с удовольствием за чашечкой кофе слушаю их новости. 

Идею о ремонте подкинул мне отец:

— Манюнь, мне кажется, тебе давно пора сделать ремонт и обновить интерьер.

Папина новая супруга Ольга — дизайнер интерьеров. У меня с ней сложились очень теплые родственные отношения.  Так что буквально через неделю я отправилась жить к Лариске на неопределенное время, а в моей двушке начали крушить стены.

 Я сгорала от любопытства два месяца, и каждую неделю по средам звонила отцу.

— Пап, привет! Может, хватить меня изводить, дай глазочком заглянуть, что там меня ждет! — выклянчивала я у отца хотя бы фото.

— Какая ты настырная! Именно за эту черту характера я так люблю тебя с детства! 

— Ты меня хоть предупреди заранее, я испеку торт, и мы устроим свою маленькую передачу «А-ля квартирный вопрос».

— Будет сделано, мой генерал! —отшутился отец.

***

Я еще все жила у Лариски в ее двухэтажном коттедже и мечтала поскорее вернуться домой.  Коттедж утопал в немыслимой роскоши, но определить стиль интерьера было невозможно. Я бы назвала его одним емким словом «Богато & Богато». Еще почему-то на ум приходили строки из стихотворения: «Смешались в кучу кони, люди». Кстати, кони действительно присутствовали, вернее один — Пегас, отлитый из металла и покрытый бронзой, он царствовал в гостиной первого этажа, раскинув крылья практически на половину пространства и нарушив его эргономику.

В один из вечеров Лариска позвонила:

 — Светелкина, одевайся, я жду тебя внизу, подниматься лень. Форма одежды— праздничная! 

Я уже привыкла за время нашего знакомства к ее постоянным шатаниям по клубам, презентациям, и бесконечным fashion показам.  После каждого похода куда-нибудь Лариска скупала все гламурные журналы подряд, и в рубрике «Светская хроника» давала комментарии к своим фото. Звучали они самокритично:

— Какая же я корова! Мне надо срочно менять диетолога… — при этом фигура у нее восхитительная, просто комильфо!

Спустившись вниз, я увидела Лариску в сногсшибательном красном комбинезоне сидящей в новеньком кабриолете.

— Глянь, махнулась, не глядя! — заявила она. — Сегодня особый день!

— А где твоя? — я точно помнила, что еще с утра была «Мазда».

Глава 5

— А вас я попрошу остаться!

Я покорно повернулась и пошла назад к дивану. Чувство животного страха сковало мое тело, и мне почему - то не хотелось смотреть Ирине в глаза.

— Настоящее бесценно, — начала она. — Чтобы изменить будущее — нужно знать свое прошлое, но при этом из-за возможности навредить настоящему никогда нельзя заглядывать в будущее.

Я почувствовала себя тупой. Все слова были просты и понятны, но мой мозг активно заблокировал значение фраз из этих слов.

— Ты поняла?

В ответ я кивнула, но противный язык, вечно опережающий все мысли, уже ляпнул:

— Если честно, нет.

— Смотри сюда.

Прямо перед моим лицом появилась изящная рука, в которой на золотой тесьме красовался большой многогранный кристалл. Я уставилась на него и сквозь грани увидела сотни огоньков свечей, улыбающуюся Ирину и ее карие глаза…Мне стало спокойно, и я расслабилась. Кристалл начал раскачиваться из стороны в сторону, словно маятник, мое тело ответило странным образом: едва ощутимое покалывание внизу живота, волнение, необъяснимое чувство легкости…Бабочки в животе.

— Что ты видишь? — услышала я голос и, «взмахнув тончайшими крылышками бабочки», в буквальном смысле выпорхнула из себя.

 Я увидела незнакомого мальчишку во дворе родительского дома. В ярких лучах солнца он слегка прищуривал глаза, наполовину закрытые густой челкой светлых волос. Сложно определить, какого он был возраста, но, по моим ощущениям, явно старше меня, той, из далекого прошлого. 

Собаки… Стая собак…

На детской площадке у качели стояла малышка с мячом в руках, ее окружили злобно лающие собаки. Девчушка от страха закрывала лицо синим мячом и громко плакала. В этом ребенке было что-то знакомое. Внезапно большая черная зверина кинулась на нее и схватила за подол цветастого сарафана.

— Мама-а-а-а-а! — раздалось на весь двор.

Мальчишка сорвался с места и ринулся в сторону детской площадки.

— Пошли вон! Вон, я сказал! — кричал он, размахивая хозяйственной сумкой с хлебом, пытаясь отогнать собак.

 Те тотчас же переключились на него. Вцепившись клыками в сумку, главная зачинщица рвала ее на части, хлеб упал на асфальт, и по нему топтались многочисленные лапы дворняжек. Вдруг одна из них изловчилась и укусила мальчишку за ногу, кровь полилась на штанину. Я всей душой переживала за маленького защитника.

Внезапно стало тепло и спокойно. 

В моем видении к малышке подбежал мужчина и схватил ее на руки. Лай стих. Картинка стала более четкая, и я поняла, что мужчина, держащий девочку на руках, мой отец.

Я очнулась. Ирина сидела напротив и спокойно смотрела на меня.

— Я не понимаю, что это было? — тихо спросила я.

— Это твое прошлое и будущее! Если ты все правильно поймешь, впереди тебя ждет большая любовь.

— Не хочу я никакой любви. После развода родителей я приняла решение: никаких мужчин в моей жизни — никаких разочарований.

— Как знать, как знать — ведь твоя любовь уже рядом с тобой, но ты ее упорно не хочешь видеть, — сказала Ирина.

— Я вам что-то должна?

— Нет, твоя новая знакомая все оплатила.

— Откуда вы знаете, что мы познакомились недавно?

 — Это очевидно. Будь для нее опорой.  Еще увидимся. Пригласи женщину в сером пальто, у нее пропал сын, — устала сказала ясновидящая.

Я попрощалась и вдруг поняла, что меня больше не напрягает кошачий запах, люди в коридоре, для меня это стало не главным. 

На улице меня ждала моя новая знакомая.

— Ну давай, колись, чего там у тебя?

— Да так, мы говорили о прошлом. 

Лариска обиженно надула губки:

— Не хочешь — как хочешь, как бы там ни было, за мной должок. Мы с тобой едем в «Black Star Burger».

— Я не люблю бургеры, я люблю бабушкины пироги!

— Решено, едем, — заявила она, не давая мне возможности отказать, — тебе понравится.

Я ехала в машине моей новой приятельницы и мысленно удивлялась: после того, что произошло с Лариской, на ее месте я бы рыдала и закрылась от всего мира! Сбежавший жених с кругленькой суммой — настоящий повод для расстройства.

Она же мчалась по городским дорогам, задорно мурлыкая себе под нос известный мотивчик, и успевала отчаянно ругать водителей впереди идущих машин:

 — Нет, ну ты только посмотри, как он едет! Черепаха и то быстрее передвигается по пескам! Жми на педали, пока не дали!

Эту фразу я явно уже где-то слышала.

— Ларис, может, тебе установить на машину рупор? — с легкой ехидцей спросила я.

Глава 6

В этот момент чьи-то руки подхватили меня буквально у самого пола и потащили вон из кабинета.

За дверями я ревела, закрывая лицо синей папкой, неудачно вырванной из рук упертого коллеги.  Мне стало стыдно за свою женскую слабость и неумение держать удар.  Снимок в папке — стопроцентный фотомонтаж, выполненный в графическом редакторе, но своим поведением я дала понять: имеет место иное.

 Мой спаситель продолжал придерживать меня за плечи, и я наконец осмелилась повернуться к нему, чтобы поблагодарить.

О, насколько знакомо мне было это лицо!  Взгляд синих глаз с издевкой и ехидная улыбка постоянно настигали меня в самые неподходящие моменты жизни. Иногда мне даже казалось, что я нахожусь под прицелом: шаг в сторону — и выстрел!

— Метелкина, ты как? — спросил с ноткой превосходства Иван-дурак.

Так он стал меня называть с нашей первой встречи, объединив заглавную букву моего имени «Мария» и часть фамилии, нагло заявив, что ему так удобней. Искажение моей фамилии меня раздражало, и первое время я сопротивлялась, но затем просто перестала обращать внимание на эту дурь.

— Ты?! Это ты?! Да как ты смеешь ко мне обращаться! —  гневно закричала я и, не сумев сдержать эмоций, начала хлестать его по лицу папкой. Я била с такой силой, что его щеки стали бардовыми, а у меня устала рука, столько сил и гнева я вложила.

Он стоял, глядел на меня с насмешкой и молчал… Ни слова.

— Что стоишь, как столб? — продолжала я орать на весь холл.  — Беги делай дальше свои уникальные фото, а еще лучше организуй выставку своих работ! Успех и признание тебе обеспечены!

В этот миг, видимо, не выдержав моего ора за дверями, вышел Феликс. 

Босс меня ценил и уважал. Я возглавляла PR отдел по работе с клиентами, нуждающимся в профессиональном продвижении своих услуг, и старалась оправдать его отношение к себе особым рвением, безупречным соблюдением регламента рабочего дня и обязательного дресс- кода. Все было замечательно ровно до того момента, когда в нашем коллективе появился новый сотрудник в должности заместителя генерального директора — Иван Сергеевич Дудин.

— Светелкина, идите домой, — уставшим официальным голосом сказал Феликс. — Все, что могли, вы уже сегодня сделали.

— Идите, идите…— многозначительно произнес Иван-дурак.

Я молча развернулась и, как побитая собака, поплелась в сторону выхода. В горле стоял ком, голова шумела, и память, как тарелочка с наливным яблочком, показывала мне события недавнего времени.

Отметив новоселье — благодаря усилиям подруги, на «высоте», как она считала, — я в понедельник вышла на работу, не подозревая, что ждет меня там.

У входа в бизнес - центр, где находился офис нашей компании, стоял парнишка, который был одет в удлиненную свободную косоворотку, подпоясанную ремнем, штаны широкого кроя, а на голове у него красовалась изрядно помятая темная кепка с лакированным козырьком. Главным дополнением его костюма была большая коричневая сумка почтальона, из которой выглядывала толстая пачка газет.

«Что-то новенькое», — подумала я, с интересом наблюдая, как поток людей, входящих в здание, разбирает газеты. Некоторые начинали смеяться, едва ее получив в руки.

— Свежие новости! Свежие новости! Получайте газету бесплатно, — выкрикивал задорным голосом мальчишка.

На входе он протянул газету и мне.

 «Жизнь суперзвезды», — красовался на первой полосе крупный заголовок вместе с моим   фото чуть ли не в пол – листа, на котором я предстала с высунутым языком. На второй и третьей страницах был целиком размещен феерический фоторепортаж, больше похожий на комикс. 

—  Поздравляю, — с глупой улыбкой сказал Вован, он же Вовчик, он же Волк, а заодно менеджер среднего звена нашей компании. — Что нас-то не позвала, цыгане нынче в моде…

Я промычала в ответ что-то нечленораздельное и почти бегом ринулась к открывшемуся лифту, считая это своим спасением.

— Поздравляем! — неслось мне вдогонку.

В лифте напротив стоял мужчина с развернутой газетой. На всех фото была я и снова я: с чаркой, с цыганами в пляске, у цыган на руках, в кабриолете и рядом с ним, с шарами и без, с соседями и около них. Самое противное, что на всех снимках у меня были такие ужимки, что клоуны просто «отдыхали»! 

Естественно, я сразу поняла, кто был креативным фотокорреспондентом.

Словно фурия, я влетела в кабинет зама, который невозмутимо сидел за компом и строил диаграмму.

— Что это значит?! —я кинула газету на стол и тоненьким пальчиком с безупречным «френчем» ткнула в свой язык на фото.

— А что тебе не нравится? Мы решили тебя поздравить с новосельем, а заодно попрактиковаться на составляющих хорошей газеты.  Ты как никто понимаешь, что такое удачный дизайн, верстка и контент газеты, — совершенно спокойно ответил он.

— Я что, подопытный кролик, чтобы вот так вываливать мою личную жизнь напоказ? — злобно прошипела я, наклонившись к нему очень близко.

— Нет, не кролик! Ты суперзвезда-а-а-а-а-а! Твоя подруга на новоселье убедила меня в этом на все сто! — нахально сказал он и встал. — Иди, Метелкина, работай, нас ждут великие дела и, возможно, в будущем общая семья, если будешь хорошо себя вести.

У меня от его наглости перехватило дыхание.

— Да ты! Да я… Никогда! 

— Поздравляю! — вслед неслось мне вслед.

***

Я зашла в свой кабинет лишь для того, чтобы выключить комп, убрать в сейф договоры и забрать личные вещи. Лариска на несколько дней ездила в Италию и привезла мне в подарок солнцезащитные очки PRADA черепахового цвета.

— Светелкина, закрой глаза и не подсматривай, — игриво сказала она. 

— Ой…— только и смогла произнести я. — Черепашечки!

— Между прочим, защищают от появления мимических морщин и преждевременного старения кожи, — деловито продолжила она.

 — Асябо, — поблагодарила я Лариску, словом, из своего детства вместо «спасибо», и нежно обняла, продолжая: — Факи, рожки, кулаки — это признаки любви!

Глава 7

С моего «новоселья» прошло уже три месяца.  Я люблю свой новый дом. Он наполнен дыханием природы и минимализма. В старой двушке снесли все стены и сделали перепланировку, в ней стало тепло и уютно, появилось много пространства, света и живых растений. Я, словно бабочка, перелетаю из одной зоны квартиры в другую, так сказать, с цветка на цветок.   Широченные подоконники - трансформеры  — особая фишка в подарок от дизайнера: на кухне это удобный вместительный шкаф; в спальне — дамский столик, а в гостиной  — софа  и самое любимое местечко вечерами после работы.  Под зажигающиеся огни большого города я удобно располагаюсь на мягких зеленых подушках софы, любуюсь видом и мечтаю. 

***

И вот теперь я стою в ванной комнате многоярусной подcветкой, встроенной в зеркала, и с ужасом смотрю на лицо, напоминающее попку павиана! 

 «Почему? Зачем Лариска так со мной поступила?»  — задавала я себе вопрос, набирая ее номер.

«Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети», — слушала и хотела растерзать подругу на части.

Я умывалась холодной водой, прикладывала теплое полотенце, мазала кожу кремом с успокаивающим эффектом, но ничего не помогало. Схватив сумочку, чуть ли не бегом отправилась к Жанне в салон красоты. Открыв дверь подъезда, налетела на стоявшую у клумбы Аллу Федоровну со шлангом в руках.

— Машенька, что у вас с лицом? Вы загорали? — с ноткой сарказма полюбопытствовала она.

— На даче была, — буркнула я в ответ.

 В «Королеве красоты» меня не ждали.

— Где Жанна?! — с угрозой в голосе спросила я у администратора, которая с удивлением взглянула на меня из-за ресепшен.

— Я в бешенстве, посмотрите на мою кожу!

Та даже бровью не повела — вот кто обладает настоящей стрессоустойчивостью!

— Пройдите в кабинет, вас ожидают, — пригласила она после внутреннего звонка косметологу.

Жанна встретила меня железным спокойствием и милой улыбкой.

— Что случилось, Мария?  — слегка официально поинтересовалась она.

— Вы еще спрашиваете? Какая наглость! —  грубо ответила я.

— Ничего страшного не произошло, обычная аллергия, такое встречается у обладательниц очень чувствительной кожи. Три-четыре дня, и все будет в норме. 

— Мне в понедельник на работу, вам это о чем-то говорит? 

— Возьмите отгул.

— Я не могу… отгул. Я увольняюсь…

— Тогда вообще нет повода для беспокойства. Какая разница, как на вас там посмотрят и о чем подумают. Держите,— она протянула мне листок с рекомендациями по уходу за кожей. 

Я шла по улице, низко опустив голову, и думала: «Дресс-код моего личика не очень подходящий для подачи заявления по собственному».

— Светелкина!

Я обернулась и не могла поверить своим глазам. 

Феликс стоял в лучах солнца, словно полубог. Высокий, в белой тонкой футболке и   светлых льняных брюках, на ногах мокасины из мягкой кожи. Волосы на солнце отливали цветом пшеницы, густая челка прятала глаза, ямочка на волевом подбородке, крепкая шея — одним словом, хорош!

«Как идет ему челка!» — подумала я.

— Привет, Светелкина! Ну как ты?

— Здравствуйте, Феликс Александрович, все хорошо, — промямлила я, пытаясь спрятать свое лицо и понять, откуда он тут взялся, но спрашивать не стала.

— С детства люблю солнечные, жаркие дни лета, — сказал он, явно не собираясь меня отпускать и продолжая из-под челки смотреть на меня.

Я понимала, что он успел разглядеть мое лицо, но из чувства деликатности промолчал. Я была благодарна

— Я тоже.

— Не грусти, все будет хорошо, — как-то заботливо произнес он.  — Светелкина, выручай, нужна твоя помощь.

Я взглянула на него вопросительно.

— Маш, я решил купить дом и еду за город смотреть один из вариантов. Составишь компанию? Не хватает женского вкуса и интуиции.

 «Мое лицо! Он что издевается?» — подумала я.

— Вы это видели? — язвительно-шутливым тоном произнесла я и ткнула пальцем в свое лицо.

— Бывает. Видимо, неудачный загар в солярии? Советую отвлечься на приятную смену обстановки. Заниматься самоедством в четырех стенах не лучшее решение.

Его рассуждения позволили мне спокойно вздохнуть и впервые за весь день искренне улыбнуться. Мне вдруг самой очень захотелось вот так запросто сесть в его машину и скрыться от городской суеты.

— Да, конечно, Феликс Александрович, вы, как всегда, правы. Едем, — согласилась я.

Мы ехали и разговаривали, словно два старых друга, которые давно не виделись. 

Вспомнили детство. Оба смеялись над шалостями и непослушанием. Потом немного поговорили о новом проекте на работе. Вдруг Феликс спросил:

— Маш, а почему ты не замужем?

Это было слишком личное. А на личное — табу.

— Куда торопиться. Моя мама говорит: «Замуж выйти не напасть, лишь бы замужем не пропасть».

— Ясно. Может, ты и права. Какие наши годы, — с улыбкой ответил он.

Мы выехали на сельскую дорогу, по сторонам которой простирались поля пшеницы. Как же здесь было хорошо! Феликс сбавил скорость, и я наслаждалась пьянящим чистым воздухом. Вдали показались дома, да еще какие: это были настоящие «купеческие поместья»! Проезжая мимо одного из них, за кованным забором с позолотой, я увидела гуляющих павлинов, которых охраняла по меньшей мере «собака Баскервилей», такой у нее был устрашающий вид. 

— Приехали, — голос Феликса вернул меня к действительности.

Мы остановились у высоких глухих ворот. Феликс кому-то позвонил, что-то щелкнуло, и ворота плавно сдвинулись в сторону.

 Перед нами появилась дорога из брусчатки, которая вела прямо к дому.

Навстречу к нам вышла молодая женщина.

— Здравствуйте, Феликс!

— Добрый вечер, Анна! Мы немного задержались. Познакомьтесь: Мария, —представил он меня.

— Анна, — приветливо сказала она и жестом пригласила нас войти в дом.

— Это хозяйка? — шепотом спросила я.

Глава 8

Нашей дружбе с Лариской всего несколько лет. Этот тот самый случай, когда разности притягиваются и крепко склеиваются. Я была младше ее на два года, но иногда мне казалось, что я старше ее лет на десять, не меньше. 

***

— Малыш, что подарить тебе на день рождения? — каждый год спрашивал меня отец, лет с трех. 

— Я хочу блатика, — серьезно отвечала я. 

Наступал очередной день рождения, но мое желание так и не исполнялось. Родители отшучивались и покупали мне больших немецких пупсов: одного можно было кормить, купать, пеленать; другого качать в специальной поющей колыбельке и сажать на горшок. Но это было все не то.  

— Малыш, что тебе подарить? — спросил в очередной раз отец.

Мне исполнялось семь лет. 

— Хочу настоящее пианино.

Так в нашем доме «поселилось» немецкое пианино «C.Bechstein» и я пошла в музыкальную школу. А брата так и не подарили.

Появившись в моей жизни, Лариска прочно заняла вакантное место сестры и подруги одновременно. Мои родители тоже всей душой прикипели к этой взбалмошной девице. Лариске было два года, когда умерла ее мама. Отец, вечно занятый на работе, заваливал Лариску с детства подарками и деньгами, нанимал ей нянь, репетиторов, но никогда не находил времени на общение с ней, а потом и вовсе женился на своей секретарше Милочке, которая в скорости произвела на свет ребенка женского пола и погрузилась в воспитание родной дочери, оставив падчерицу «плыть по течению». Став старше, Лариска начала платить «по счетам»: отца называла «папик», мачеху «Милка- копилка», а сводную сестру «Фекла в Фуксии». К совершеннолетию дочери по настоятельной рекомендации «Милки-копилки» отец подарил Лариске дом, и она полностью стала «отрезанным ломтем». Жизнь забила «полным ключом», и не всегда удачно. Именно в один из таких не очень удачных ее дней мы и познакомились у дома ясновидящей Ирины. Помня наказ ясновидящей поддерживать мою новую знакомую, я добросовестно исполняла свои обязанности и не раз спасала ту от беды.

Лариска часто дурачилась, шутила надо мной, но иногда очень серьезно заявляла:

— Светелкина, ты мне как мать, я тебя всегда буду слушаться во всем.

— Я не против, — с легкой иронией отвечала я.

Подруга изо всех сил старалась быть мне благодарной и буквально заваливала меня подарками, а если я начинала деликатно от них отказываться, по - настоящему обижалась и пропадала на несколько дней. Я сдавалась, отправляла сообщение на телефон: «Лорик, вернись, я все прощу и приму», и наша дружба возвращалась на круги своя.

***

Два года назад Лариска пригласила меня на презентацию посуды «BLUMARINE».

Хитрюга знала, что я обожаю фотографировать красивую посуду и точно не откажусь от поездки на презентацию. Мы приехали на двадцать минут раньше. Для мероприятия организаторы выбрали один из старинных особняков, звучала музыка, грациозно сновали официанты с подносами, и абсолютно повсюду стояла посуда: на всевозможных маленьких круглых столиках, деревянных, лакированных подставках, в витринах. Я вошла в азарт, щелкая кадр за кадром, и потеряла подругу из виду. 

Остановившись у чайного сервиза с попугаями и на ходу соображая, какой уникальный коллаж я сделаю из этих фото, вдруг почувствовала чей -то пристальный взгляд. Обернувшись, я увидела высокого молодого мужчину, который с интересом наблюдал за моими действиями.

— Одно удовольствие смотреть, как вы работаете, — сказал он, поймав мой взгляд. — Феликс, — представился он.

—  Мария. Это не работа, это мое хобби, — уточнила я.

— Я не большой любитель посуды, но моя матушка буквально помешана на коллекционировании чашек, чайников и разных тарелочек, — с нежностью в голосе произнес Феликс. — Я хотел для нее приобрести что-то из представленных образцов, но глаза разбежались от блеска стекла и разнообразных рисунков. Может, выберем вместе, опираясь на ваш художественный вкус и зоркое око? — подмигнув мне, сказал он.

— Я специалист по PR, так что перейду сразу к делу: ваши ответы на несколько моих вопросов помогут сделать нам вместе правильный выбор!

— Я готов!

Мне потребовалось несколько минут, чтобы я поняла, какие вкусы и интересы у женщины, воспитавшей замечательного сына во всех отношениях. Феликс и сам не заметил, как рассказал мне о своем бизнесе, увлечениях, семейном положении.  

Так, переходя от одного образца к другому, мы пропустили начало презентации. Одна часть мероприятия сменяла другую. Выступали специально приехавшие из Италии представители фабрики — с небольшим перерывом на фуршет, была музыкальная пауза, а затем началась благотворительная часть вечера, аукцион.

Мы с Феликсом посоветовались, и оба остановили свой выбор на круглом сервировочном блюде из костяного фарфора.

— Лот номер семнадцать: блюдо сервировочное из костяного фарфора. Цвета декора: черный, красный, желтый, золотой. Стартовая цена — десять тысяч рублей, — объявил лицитатор.  

Феликс поднял табличку с номером семнадцать.

 — Десять тысяч, раз…

 — Двадцать тысяч! — прозвучал знакомый голос.

Я оглянулась и чуть не расхохоталась. Лариска, которая исчезла в неизвестном направлении, как только мы переступили порог особняка, опять появилась в зале, строила мне жуткие гримасы и подмигивала по очереди то правым, то левым глазом.

Глава 9

Зазвонил айфон…

Его звук нарушил тишину в квартире и разбудил мирно дремавшего Ромку.

«Кошмар, кошмар», — начал орать он во все попугаичье горло.

Я взяла телефон в руки и чуть не выронила его. На экране высветилось «Иван-дурак».

«Даже не подумаю! Какая наглость! Он еще смеет мне звонить!»  От негодования я швырнула телефон в подушки и набросила на них одеяло. 

Ромка никак не умолкал: «Ночь-полночь никакого покоя». 

Я подошла к клетке и накинула на нее темную шаль. Попугай замолчал. Есть такая особенность у Ромки — молчать, если клетка накрыта чем-то темным.

Я металась по комнате и никак не могла успокоиться: теперь меня мучило любопытство. «Что случилось? Зачем он мне звонил в такой поздний час?» Мои размышления были вновь прерваны звонком. «Не дождешься, до понедельника, друг мой!»  Но «друг» ждать до понедельника не хотел, а все звонил и звонил. 

Наконец я сдалась. Гордо тряхнув своей красивой и умной головкой, подошла к кровати и, откинув одеяло с подушками, взяла телефон. На синем экране «пританцовывало» и мигало «Лариска».

— Да…

— Светелкина, ты почему не берешь телефон? Я уже хотела звонить сто двенадцать! Как твое лицо? — с осторожностью спросила она.

— Вашими молитвами, — ответила я одной из фраз бабули.

В отличии от Лариски,  до беспамятства любившей Раневскую, восхищавшейся ее красотой в молодости и в связи с этим постоянно цитирующей ее фразы в своей речи,  я никого не идеализировала. Но бабуля была выше всех идеалов! Образованна и набожна, а еще красива, как богиня, несмотря на преклонный возраст.

— Виновата перед тобой очень, разве   могла я подумать, что ты выйдешь из салона такой краснокожей! — продолжала, как сорока, трещать Лариска.

 — Ладно, проехали, — благосклонно дала ей понять своим ответом, что уже не сержусь.

В этот момент я осознала, что испытываю достаточно сильное разочарование, что последний звонок был от подруги, а не от «того самого».

— Светелкина, как же я тебя люблю, — осмелев, продолжала Лариска. — Двери открывай, я к тебе с ночевкой.

Что тут скажешь — в этом она вся!

За несколько минут до полуночи в дом ворвался звонкий смех подруги, шлейф  новых, на сей раз арабских духов, аромат быстро сваренного для нее эспрессо с шариком ванильного мороженного и чайной ложечкой ликера под названием «Аффогато», а для меня просто черный кофе со сгущенным молоком «Бомбон».

— Ну рассказывай! — сняв ложкой верхушку с кофе сказала Лариска.

Я знала, что отпираться бессмысленно, и довольно кратко изложила все о своей поездке с Феликсом.

 — Это он тебе звонил?

— Нет. Откуда ты знаешь про звонок? — уточнила я.

— Ты что, думаешь, у меня ума как у ракушки? Я звоню, звоню, а у тебя занято.

— Это был не Феликс, а Иван-дурак…

— Вот это номер! Выкладывай!

— Нечего выкладывать, я не ответила на его звонок.

— Правильно, будь я на твоем месте, так и влепила бы ему в глаз!

— Только драки мне и не хватало, — с усталостью произнесла я.

— А так все начиналось, — сладко потягиваясь, произнесла она. — Пошли спать, утро с вечером не перемудрить….

— Утро вечера мудренее, — на автомате поправила я.

— Так я и говорю, с проблемой нужно переночевать, хотя лучше бы эту проблему переночевать с мужчиной, — с сонными глазами, и зевая, выдала Лариска.

Я смотрела на нее и понимала: она красавица из сказки, сейчас, наверное, «спящая красавица!

…Лариска уже спала, сложив губки бантиком и положив руки под щеку, как маленький ребенок.

 Мне же не спалось. Ее фраза вернула меня в прошлое.

***

Приняв предложение Феликса о переходе в его компанию в качестве руководителя PR — отдела, я активно приступила к своим обязанностям. Несколько месяцев с утра до ночи я пропадала на работе, чтобы прежде всего самой себе доказать, что не зря «ем кусок хлеба», тем более «кусок» был очень приличный, с щедрой руки Богуславского.

До конца декабря оставалось всего несколько дней.

— Светелкина, зайди ко мне, — заглянув в мой кабинет, пригласил Феликс.

— Да, конечно.

Я взяла со стола папку с итоговым отчетом, подхватила шпилькой выбившийся локон из прически, обновила помаду и направилась к генеральному. Двери его кабинета были открыты, стучать не пришлось.

Глава 10

***

Лариска достала из сумки блокнот из серии «Алиса в стране чудес».  Его обложку украшали вьющиеся розы и шахматная доска с зеркалом и лицом. 

— Этот блокнот — мой талисман. Его название точно про меня: «Алиса Чудесная», а слышится «Лариса чудесная»! — восторженно произнесла она. — Открой там, где закладка. 

Я открыла его на нужной странице и поняла: живой мне не быть! Бисерным почерком здесь был набросан планчик на полных два листа. Лариска не поленилась и составила двадцать пять маршрутов  для любителей адреналина, то есть нас, с описанием всех «подводных камней»: катание на лыжной  трассе, клуб скалолазов, покорение вершины Antelao, водопад на реке Фанес, тропы виа феррата, карстовый источник,  озеро Мизурина… Честно говоря, я струхнула.

— Ларис, я не каталась на лыжах с горных склонов, я на них вообще не каталась. Я сломаю себе шею.

— Светелкина, мир не без добрых людей, нам помогут.

— Нам? Так ты тоже в первый раз?

— Я люблю коньки, а горы просто люблю.

 Залпом выпив еще бокал вина, я продолжила:

— А клуб скалолазов? Надеюсь, ты запланировала просто экскурсию?

— Вот еще, даже не мечтай. Быть в горах и не забраться на скалы!

— Ну, в принципе, о чем я расстраиваюсь: когда сломаешь себе шею на лыжах, падение в пропасть уже такая мелочь, — зло пошутила я.

— Вот и умница, бояться надо не темноты, а света…особенно счетов на него, — рассмеялась Лариска. — Сейчас идем в номер, нужно хорошенько отдохнуть, подъем в пять!

— Зачем вставать в такую рань? Я мечтала выспаться…

Лариска гордо вышагивала впереди меня.

— Ты знала, что Раневская была влюблена в Пушкина?

— Это ты к чему? Нет, не знала.

— Расскажу тебе на ночь, чтобы сладко спала.

***

— Светелкина, подъем! Нас жду великие дела! — проорала мне в ухо Лариска.

Я открыла глаза. За окнами было темно.

— Который час?

— Соня, непозволительно поздно! Утренние трассы самые лучшие! Поторопись!

Я смотрела на подругу и не верила глазам: она была в полной боевой готовности. 

Вытащила себя из постели огромным усилием воли.

— У тебя сорок пять секунд, зажигаю спичку на время! 

— Я тебе что, солдат? 

Через двадцать минут мы вышли из номера, и тут Лариска спросила:

— Ну как спалось? Какие видела сны?

Я от такой наглости даже чихнула и громко заявила:

— Мне снился Пушкин из сна Раневской.

— Ладно врать-то, вчера, когда я тебе пыталась рассказывать ее сон, ты уже спала.

— Ну почему же, я точно помню, что он ей сказал, когда она призналась в своих чувствах, — злорадно произнесла я. — «Оставь меня в покое, старая ... Как ты надоела мне со своей любовью».

Лариска расхохоталась, я же чуть ли не у самого уха услышала мужской голос:

 — Ничего себе! Из красивых губок — и такие грубости с утра.

Лариска от неожиданности взвизгнула и задала очень умный вопрос:

— Кто здесь?

Обернувшись, я, собственно говоря, увидела, кто был здесь.

Красавец! И еще раз красавец! Конечно, нам с Лариской было видно только лицо, все остальное находилось в сплошной брендовой экипировке ярких цветов, но и этого было достаточно! Умопомрачительные глаза, идеально ровный нос, губы, к которым так и хочется прикоснуться, а еще борода, как у Тони Старка… У меня перехватило дыхание.

— Вау! — издала воинственный клич Лариска. — Алиса, — выдала она и протянула незнакомцу руку с маникюром омбре.

Я в недоумении посмотрела на Лариску: «Почему Алиса?» Чуть позже дошло, как до верблюда на вторые сутки: на нее подействовал блокнот-талисман «Алиса Чудесная». 

Незнакомец, естественно, был не робкого десятка, нежно пожал Ларискины пальчики:

— Иван. 

Я только раскрыла рот, чтобы назвать свое имя, но он кивнул нам и быстрым шагом удалился по коридору. 

— Светелкина, рот закрой! 

Первоначальная обида от его неучтивости по отношению ко мне сменилась вспыхнувшим гневом:

— А вот и Пушкин из сна! Чтоб его!

— Милашка, а какие у него нежные руки…— мечтательно произнесла подруга, явно желая позлить меня еще больше. — Ну ладно, не пыхти, как самовар, человек торопился, как и мы. Ой, а время- то, мы сейчас опоздаем!

Лариска дернула меня за руку, и мы ринулись вперед — навстречу адреналину. На ходу она крикнула:

— Живет где-то недалеко от нас, надо будет познакомиться поближе.

 — Нет, ни малейшего желания, — ответила я.

Глава 11

— Светелкина, подъем! Нас жду великие дела!

Я открыла глаза и, повернувшись на другой бок, поджала под себя коленки.  Громко хрустнули суставы, мышцы заныли, да так, что от боли я зажмурилась и тихонько застонала.

 «Лучше бы я умерла вчера...»

— Светелкина, подъем! Ты не слышишь, что я тебя бужу?

За окнами было темно. Это какое-то дежавю.

— Который час? Дай еще немножечко поспать.

— Непозволительно поздно! Мы сюда приехали отдыхать, а не спать!

Я села на кровати и, как зомби, уставилась в одну точку.

— Ну и какие дела нас ждут сегодня? — еле шевеля губами, спросила я Лариску.

 — Все по плану, подруга. Чинкве Торри[1], купание под открытым ночным небом и бег босиком по снегу! А какие там трассы, я отсмотрела целый фильм, пока ты спала. Не забудь фотик, там такая панорама!

— Как с ночевкой, ты шутишь?! 

 Спросонья я плохо соображала.

— Я серьезна, как никогда! Едем группой, нас никто ждать не будет, но сначала завтрак! 

Я нашла в себе силы встать, принять душ и привести свою внешность в должный вид.  Посмотрела в зеркало и осталась очень довольна: несмотря ни на что, свежа и румяна.

За завтраком Лариска с умным видом развлекалась чтением итальянской прессы, попивая ароматный кофе, а я любовалась роскошным интерьером зала отеля и с аппетитом уплетала тающие во рту канноли.

— Светелкина, — вдруг зашипела Лариска. — Ты только глянь!

Я посмотрела на Лариску и прыснула со смеха. Оказывается, подруга «работала под прикрытием», это же надо додуматься! В центре листа газеты была проделана ювелирная дырка, через которую она разглядывала всех входящих в зал.

— На что я должна посмотреть?

—  Да не на что, а на кого! Левый столик, — дала ориентир она.

Я перевела взгляд на указанный столик…

Высокая блондинка с греческим профилем и с модными ныне «утиными губками», в белоснежном свитере, красиво обтягивающим ее пышную грудь, лениво тыкала в тарелку вилкой и бросала пылкие взгляды на сидящего напротив мужчину.

— Ну и как тебе эта парочка? — поинтересовалась Лариска.

— Парочка как парочка, ничего особенного…

— Ты что, не узнала его?

— Кого?

— Мажорчика напротив этой страхолюдки!

— Он сидит ко мне спиной.

— Без проблем!

Лариска ловким движением смахнула со стола нож. Упавший столовый прибор нарушил царственную обстановку завтрака. Все невольно посмотрели в нашу сторону. Мужчина обернулся, и наши глаза встретились. Это не глаза — это бездна!

— Доброе утро, синьорины!

— Доброе утро, Дон Иван! — выдала Лариска.

В зале кто-то засмеялся. А спутница дона буквально начала метать в нашу сторону стрелы ревности.

— Дорогой, я сыта, — жеманно произнесла она.

Иван сделал вид, что ничего не услышал и спросил:

— Алиса, вы сегодня на какой трассе катаетесь? 

Лариска, почувствовав иронию в его голосе, сообщила:

— Мы сегодня не катаемся, а купаемся на вершине в бочке, так сказать, закаляемся!

Я сидела красная, как помидор. Как же он хорош! Рубашка цвета бирюзы оттеняла цвет его глаз, верхняя пуговичка воротника была расстегнута и демонстрировала волоски, покрывающие грудь.

— Нам пора! — с ноткой раздражения произнесла спутница Ивана и встала.

— Пойдем, дорогая! Не прощаюсь, еще встретимся!

Они покидали зал, а я нахально продолжала рассматривать его красивые ноги в узких джинсах с заниженной линией бедра, которая подчеркивала стройность фигуры.

— Светелкина, ты часом не влюбилась?

— Вот еще! На чужой каравай рот не раззевай, — зачем- то ляпнула я.  — Моя бабуля всегда говорит так.

Лариска рассмеялась:

— Если хочешь каравай, хоть кусочек отгрызай! Светелкина, в чувствах интеллигентность и начитанность неуместна. Нам тоже пора.

Мы зашли в номер, переоделись и поспешили к автобусу.

Megabus со всеми нужными для туриста прибамбасами уже замер в ожидании пассажиров.

Наши места были сразу за водительским, окна открывали обзор на наш городок и окружающие его вершины. Автобус тронулся. 

Лариска с кем-то активно переписывалась по телефону, а я все прокручивала в голове встречу с Иваном.  Было ощущение, что я раньше уже где-то его видела, но где? Память отказывалась сегодня на меня работать. 

Зазвонил мобильник.

— Светелкина, как ты? — заботливый голос Феликса вернул меня к действительности.

— Спасибо, все хорошо! 

Глава 12

— Я ему устрою! Как он так мог, даже здрас-с-с-с-те не сказал! А ночью-то, ночью… «Маша, выходите за меня замуж!» Гад!

Лариска в гневе прекрасна: прядь волос выбилась из прически и локоном легла на плечо, глаза приобрели глубокий зеленый цвет, на щеках алеет румянец, губы слегка подрагивают. 

— Перестань, не стоит он твоих эмоций! — сделала я попытку успокоить разгневанную подругу, пытаясь ее догнать.

— Вот еще! Была Маша — да не ваша! — она резко повернулась ко мне и показала фигу. 

Я не успела остановиться и чуть не сбила ее с ног.

— Ай, ты как слон, отдавила мне ноги!

— Извини, я не знала, что ты так резко остановишься! 

— Светелкина, мы должны ему отомстить!

— Нет смысла, он для меня пустое место.

— Врать-то не надо, я тебя насквозь вижу. У меня есть план.

После этих слов мне стало нехорошо. Обычно планы Лариски, словно бумеранги, прилетали обратно…

Зазвонил Ларискин мобильник.

— О! На ловца и зверь бежит! У аппарата, — бархатным голосом ответила она. — Да, конечно, узнала. Сегодня? С удовольствием! — Лариска легким движением бросила телефон в сумку и посмотрела на меня загадочно. — Угадай, кто звонил?

— Даже не спрашивай, у Шахерезады была тысяча и одна точь, у тебя столько же контактов в телефоне.

— Шумахер! Он поймал на расстоянии мои флюиды и позвонил!

— Какое у тебя биополе, — с иронией произнесла я.

— А то, — не уловив моей интонации, откликнулась подруга! — Мы будем отомщены! Илья пригласил меня в ночной клуб! Ты идешь с нами!

— Извини, я остаюсь, и это не обсуждается.

Мы вошли в номер, Лариска ринулась к шкафу и вывалила все его содержимое на кровать:

— Какой наряд мне выбрать для встречи?

— Во всех ты, душенька, нарядах хороша! 

— Ок! Я выбираю Carla Ruiz!

— Замечательный выбор!

Я невольно залюбовалась: элегантное платье цвета бирюзы было украшено кружевным декором и стразами.

Через час Лариска в полной боевой готовности давала мне последние наставления:

— Значит, так, дверь никому не открывать, в номер никого не пускать, буду поздно. Мы приручили тех, кто в ответе за нас!

— Мы в ответе за тех, кого приручили, — поправила я фразу подруги. — Ты волнуешься, а когда волнуешься, вечно говоришь шиворот - навыворот.

— Светелкина, как ты все это выговорила! 

— Веди себя прилично!

— Тыжемать!

Лариска последний раз окинула себя оценивающим взглядом и, напевая известную песню, открыла дверь номера:

— Твои глаза такие чистые, как небо! Назад нельзя-я-я-я, ля-ля-ля-ля, Светелкина, дверь закрой…

Я закрыла дверь и выдохнула. Какое блаженство, тишина! Я обожала подругу, но иногда ее было много!

***

—Та-тамммм! Светелкина, вставай!

— Который час?

— Без пяти, как свистнули…— Лариска с счастливым выражением лица сидела в кресле. — Как он в меня влюблен, мы целовались, я пьяна от его нежности!

— Да? Мне показалось, что ты пьяна от игристого вина, — пыталась я сквозь сон разговаривать с подругой.

— Когда вернемся в Москву, Илья сделает из меня классную угонщицу!

— Может быть, гонщицу?

— У него спорткар с пятилитровым мотором мощностью пятьсот лошадиных сил! Это же песня!

— Я смотрю, вы вечер провели не праздно, а в трудах… Три утра… Может, поспим?

— Светелкина, да! Я в душ и спать. Утром узнаешь все остальное.

Меня разбудил солнечный зайчик из настенного зеркала. Лариска сладко спала, обнимая подушку. Я посмотрела на часы и ахнула!

— Лариска, мы проспали!

— Еще пять минуточек… Что-о-о-о-о? Который час? Где мой телефон?

— Десять, уже десять часов!

Лариска вскочила с кровати и начала метаться по всему номеру в поисках телефона.

 — Звони, звони мне быстрее, — орала она. — Все, он, наверное, не дождался и ушел!

— Кто не дождался, куда ушел?

— Шумахер! У нас сегодня день мести! Одевайся, еще не все потеряно… Вот, вот он, мой ненаглядный, золотой! — радостно завопила Лариска, размахивая найденным телефоном. — Разряжен и нем, кошмар! 

В конце концов в нашем номере наступил долгожданный покой. Лариска созвонилась с Ильей: он, как верный рыцарь, прождал нас все утро и несолоно хлебавши отправился бороздить снежные трассы. 

Нам не оставалось ничего иного, как отдыхать по моему плану, то есть любоваться наследием Италии. 

 Время приближалось к полудню, центральная пешеходная улица Кортины была немноголюдна. Мы посетили два музея: современного искусства и этнографический.

Глава 13

— Я не хочу никакой мести, для нее нет повода, — пыталась я утихомирить бурную деятельность подруги. — Давай просто проведем вечер спокойно.

— Слушай, я еще в себя не пришла от музейных полотен, полчаса икала, насмотревшись на Курокентавра и Драконобезголовья, а ты опять предлагаешь окунуться в скукоту на весь вечер. Нет уж, дудки! Покой нам только снится! До ужина два часа, мы должны выглядеть на все сто!

— Моя бабуля говорит: «Лучшая месть — это просто жить».

— Так и я об этом, только с поправкой: жить красиво! Итак, резюме: только женщина может увидеть в злом драконе прекрасного принца, и превратить принца в Иванушку -дурака! 

 Лариска с гордостью произнесла последнюю фразу.

…Я смотрела на себя в зеркало. Мне все нравилось: аккуратно уложенные волосы, безупречный макияж, маленькое черное платье с ниткой жемчуга и лакированные лодочки.

— Чертовка! Ты сведешь его с ума! 

— У меня нет такого желания, но я довольна собой… — сказала я и в этот момент увидела отражение Лариски. — Ты что натворила? —  заорала я.

— А что, собственно, тебя удивило? Это часть моего плана, ты должна смотреться более эффектно на моем золотом фоне.

Хочу сказать, что золота было сверх меры: золотая чалма с брошью по центру, золотой makeup, золотое платье в пол с разрезом от бедра и того же оттенка туфли на высоких каблуках, создавали образ сказочной феи, но не Лариски. Ослепленная блеском золота, я застыла на месте, а подруга продолжила:

—  Хочу предупредить, у тебя сегодня день рождения! Ничему не удивляйся! Ну с Богом!

Лариска, покачивая бедрами, туго обтянутыми платьем, выплыла в коридор с видом Клеопатры.  «Как она не догадалась водрузить на чалму кобру с изумрудными глазами», — подумала я и отправилась навстречу бумерангу…

 Мы вошли в зал, украшенный восхитительными композициями из роз, где за праздничным столом уже сидели гости.

— Кто эти люди? — шипела я Лариске.

— Они все приглашены на твой день рождения!

— Нет, Бог дал тебе красоту, а про ум забыл!

Не успев сесть за стол, я увидела еще одну часть затеянного шоу…  В непонятно откуда взятом фраке, появился Шумахер в паре с жгучим красавцем, очень смахивающим на молодого Бандераса, с огромной корзиной белых роз. Они прямиком направились к нам.  В этот момент я поняла: в данной ситуации мне нужна железная выдержка Коко Шанель, тем более на мне было ее любимое маленькое черное платье.

Я принимала поздравления, когда в зал вошел ОН.

— По-здрав-ля-ем! — кто-то крикнул в зале, видимо, по заказу, и заиграла музыка.

Я чувствовала, что произвела впечатление на Ивана, но он быстро взял себя в руки и как ни в чем не бывало, приобняв свою «страхолюдку», направился к дальнему столику.

Шоу набирало обороты, и я смиренно в нем участвовала, зная, что прибью Лариску, когда вернемся в номер.

Жгучий красавец, именуемый Алессандро, оказался итальянцем и давним другом Шумахера. Он явно положил на меня глаз и не давал ни минуты покоя, что-то шептал мне на ухо, щекоча усами, и нежно перебирал мои тонкие пальцы.

— Смотри, как Иванушку перекосило от зависти! — сказала Лариска.

— Мне все равно. Когда закончится весь этот кошмар?

— Осталась небольшая танцевальная программа и торт от шеф-повара.

«Гости» были уже даже очень навеселе и требовали танцев, остальные же находившиеся в зале и не занятые в Ларискином шоу с интересом наблюдали за «сменой декораций».

Звон бокалов нарушила приятная мелодия, первыми пошли танцевать Шумахер и Лариска, за ними потянулись «гости».

Алессандро встал…

— Разрешите пригласить именинницу…— Иван, собственной персоной, с хитрющим и немного дерзким взглядом, опередил Алессандро и протянул мне руку.

Я виновато посмотрела на итальянца и оказалась в объятиях Ивана. 

— Хороша же женушка! Ничего не скажешь!

Мои щеки вспыхнули от гнева: «Да как он смеет!»

— Прости, а где твоя ненаглядная спутница?

— А ревнуешь! — с довольным видом произнес он. — Сказалась больной и ушла.

Иван прижал меня к себе сильнее, я стала пьянеть от запаха его парфюма и терять равновесие…  Он словно почувствовал мое состояние и слегка приподнял от пола — настолько, что каблучки лодочек оказались в воздухе. 

—Ты сегодня Мисс Совершенство! Не то что твоя «золотая» подруга, —наклонившись, прошептал он.

Я понимала, что для меня это недопустимая близость тел и я теряю голову. В этот момент он спросил:

— Метелкина, а что у вас за шоу? Эта программа случайно не для меня?

Идиллия рухнула, я в одно мгновенье спустилась с небес на землю.

— О чем ты?

 «Вот и бумеранг, уже летит…»

— У меня сегодня день рождения, — стараясь говорить спокойно, ответила я.

Глава 14

Открыв глаза, я сладко потянулась. 

В номере было темно, плотные шторы искажали реальность суток. Я повернулась набок, поджала ноги в коленках как, в детстве, и, укрывшись до самого подбородка одеялом, решила понежиться в кровати.

Вдруг где-то за портьерой раздался тихий шорох.  Я вздрогнула и стала всматриваться в темнеющие шторы, от которых отделилась тень и шагнула в мою сторону.

— Аааааааааааа! — заорала я, судорожно пытаясь найти в темноте выключатель- шнурок прикроватного бра. — Лариска, проснись!!!

Фигура двигалась дальше и вдруг прямо надо мной сделала мах костлявыми руками, после которого на меня посыпались какие-то шуршащие блестящие предметы…

Наконец щелкнул выключатель бра, в его неярком свете я увидела раскачивающуюся из стороны в сторону фигуру в каком-то немыслимом тряпье, ветхой широкополой шляпе с черной вуалью, сквозь которую на меня смотрела самая настоящая Баба Яга с длинными, косматыми седыми волосами! Страшный образ дополняли метла и шерстяной носок с конфетами.

  — Светелкина, хватит спать! 

Схватив подушку, я изо всех сил швырнула ее в сторону фигуры, подавшей голос. 

 — Лариска, ты окончательно лишилась разума!

— Не знала, что ты такая трусиха! Это всего лишь репетиция роли ведьмы Бефаны. Ты осыпана лучшими итальянскими конфетами из волшебного носка, как примерный ребенок. Я заранее позаботилась о нас и прикупила два очень реалистических карнавальных костюма для участия в праздничной регате ведьм. 

— Если я не ошибаюсь, в регате участвуют исключительно мужчины, переодетые в Бефану!

— Если я не ошибаюсь, то деньги решали все и везде, мы арендовали лучшую гондолу, и всем пофиг, кто ей будет заправлять!

— Мы? Это типа «Мы, Николай Второй?»

— Нет, мы это я, Шумахер и Алессандро.

— Ты забыла, я уезжаю, с меня достаточно вчерашнего, не хватало еще гондолы, чтобы я заодно утопла в канале.

— Фи, ты стала изъясняться, как провинциалка из глубинки.

 Я поджала губы и смолчала.

Лариска распахнула шторы. Светало.

Пока я принимала душ, в дверь постучали.

— Ого! — раздался восхищенный голос подруги. — Светелкина, выходи!

Я не торопилась. Сюрпризы, да еще с утра — опасно!

 На столе красовался настоящий декораторский шедевр: колоски пшеницы были собраны в тугой высокий многоярусный сноп, перевязанный соломой, разбавленный вереском и веточками лаванды, дополненный сплетенными из соломы разнообразными колокольчиками, коробочками и фигурками лошадок-качалок. Самый венец столь необычного букета завершал пшеничный каскад колосьев и роз, сотворенных из разноцветных соломинок.

— Нет, ты видела это? Алессандро отправил тебе букетище из соломы с запиской!

Я взяла маленький конвертик, который был прикреплен к «шедевру»: «Той, которая затмила солнце на небе Италии».

Терпеть ненавижу сухостои, но шикарный сноп пшеницы меня покорил.

— Я увезу этот символ итальянского плодородия в пасмурную Москву.

— Этот символ называется «Снопик», век живи, век учись. Не думаю, что нас пустят с ним в самолет, решат, что мы выкосили все местные поля.

Лариска звонко рассмеялась.

Раздался стук в дверь.

— Кого опять принесло в столь ранний час? — кокетливо произнесла подруга и направилась к двери. — Светелкина, да что за день, опять по твою душу! Иди сюда! Тебе надо расписаться.

Я подошла, посыльный стоял в ожидании с маленькой упаковкой в руках. Расписавшись в получении, я закрыла дверь и выдохнула: «Главное, чтобы не пришел Иван-дурак».

— Давай, распаковывай, меня от любопытства распирает!

— На, открывай, любопытная ты моя!

Подруга сорвала изящную ленту с упаковки. Внутри оказалась продолговатая бархатная коробочка.

— Светелкина, да тут, наверное, кольцо!

— Открывай.

Лариска открыла коробку, и я покраснела от злости, как сеньор Помидор.

В коробке лежала записка, написанная бисерным почерком, а рядом красовалась брошь «Метла», выполненная из белого золота, украшенная маленьким изумрудом. «Метелкина, к празднику тебе метла, летай на ней всегда и не забывай про меня. Твой муж».

 Я разорвала записку на мелкие клочки, которые разлетелись в разные стороны.

 — Метла класс! Ты приколешь ее на ведьмочкин костюм!

 — Вот еще, даже не подумаю, — сказала я и бросила футляр с украшением на стол.

Спустя час мы  с Лариской вышли из отеля.

— Светелкина, ты точно не будешь скучать в одиночестве?

— Нет, мы же с тобой обо всем договорились. На сегодня у меня культурная программа и пешие прогулки в паре с фотоаппаратом.

— А вот и Шумахер, вбил себе в голову, что я должна обязательно научиться кататься на сноуборде. 

Глава 15

К каждому Новому году бабуля шила мне роскошные карнавальные костюмы. С детства мне была знакома схема перевоплощения из простой школьницы в белочку, лисичку, Золушку, Красную Шапочку.  В ход шли не только ткани разной фактуры, мешки бисера, пайеток, но и всевозможные парики, настоящий театральный грим. Поэтому Ларискино предложение принять участие в карнавальной регате, примерив на себя образ  Бефаны, было мне интересно.

Накануне вечером мы приехали в Венецию, где сняли номер в маленьком уютном отеле на окраине города. Ночь прошла без приключений, а утром…

Лариска — максималистка абсолютно во всем! Купив по дорогому костюму ведьмы для каждой, она пригласила профессионального гримера с волшебным чемоданчиком, который через два часа начисто лишил нас привычной внешности.

— Ну, что, как я тебе в гриме? — уточнила Лариска, глядя на меня через увеличительные линзы очков и приблизив к моему лицу крючковатый нос с огромной бородавкой.

— Изыди, нечисть!

— На себя посмотри! 

 В ее словах была истина: глядеть на отражение в зеркале мне самой было страшно.

— Для завершения образа тебе не хватает метелки из футляра.

— Ну уж дудки! — яростно выпалила я. — Хочешь, бери себе.

— А что, миленькое украшение и в тему, давай.

Я подала футляр с брошью подруге, и та, подхватив украшение пальцами в черном кружеве перчаток, тут же прикрепила его на видном месте.

Последний раз окинув друг друга одобрительными взглядами, мы вышли из номера и спустились вниз, где нас уже ждали Шумахер и Алессандро. 

Две высокие почтенные старушенции с мясистыми щечками, пухлыми губками, в пышных юбках в клетку и с накинутыми на плечи вишневыми шалями приветственно махнули нам рукой.

— Ничего себе, — удивленно произнесла Лариска.

— Чему ты удивилась? Это нормальный обычай, мужчины участвуют в праздничной регате, переодевшись в Бефану, — восполнила я пробел в знаниях подруги старым кряхтящим голосом.

— Ну мальчики, вы ваааще! — обратилась к ним Лариска.

— Что такое ваааще? — переспросила с акцентом одна из «бабушек».

— Проехали! — хлопнув приятеля по плечу, сказал Шумахер. — Доброе утро, соратницы!

— И вам не захворать! — поддавшись праздничному настроению, задорно ответила я.

 Резиновые маски добродушных старух серьезно повлияли на брутальность мужчин.

— Карета подана! — Шумахер широким жестом пригласил нас в машину, которую взял в аренду.

Затащив подолы юбок и не раз зацепившись широкополыми шляпами за все подряд, мы наконец уселись.

— Эх, прокачу! — весело крикнул Илья и, задрав юбку, оголившую волосатые ноги в шерстяных носках и смешных башмаках, брякнулся на водительское кресло. 

Алессандро скромно молчал, видимо, его впечатлил наш устрашающий образ и не хватало словарного запаса на русском языке, чтобы выразить свое «восхищение». 

Погода с утра не задалась, падающий снег постепенно сменился моросящим дождиком. Туман густым покрывалом растелился над Гранд - каналом. Оставив машину на парковке, часть пути до стоянки гондолы мы прошли пешком.

Наша четверка привлекала внимание не только туристов, но и местных жителей, которые приветливо нам кивали и даже насыпали сахарных разноцветных карбони в Ларискин мешок за плечами.  Такого количества ведьм я не видела никогда!  У входа почти в каждый магазин, кафе, кондитерскую лавку стояли Бефаны: злые и добрые, тощие и толстые, высокие и маленькие. 

— Смотри, во дают! — завизжала Лариска, увидев передвигающихся на ходулях ведьм. —Буонджорно! Аугури! — крикнула она фигурам, которые в ответ отвесили низкий поклон.

— Когда ты успеваешь учить языки, полиглотка? —  добродушно съязвила я.

— С кем поведешься, от того и наберешься, да, Алессандро?

Лариска повернулась в сторону мужчины и приблизила страшный бородавчатый нос к его уху.

— Coza? — наш приятель не успевал понимать Ларискину болтовню.

Желающих с нами сфотографироваться было хоть отбавляй, и мы с усердием отбирали бизнес у бродячих актеров, соглашаясь на фото ради удовольствия, а не за деньги.

К нам выстроилась очередь.

— Девочки, — шутливо и одновременно серьезно произнес Шумахер, — Дону Карнеоле это не понравится…Надо сматывать удочки.

— Да, Si, уходит… dobbiamo andare, — совмещая два языка поддержал Алессандро предложение Ильи. — Tempo, tempo!

— Боже мой, мы не успеем, регата в одиннадцать! — спохватилась Лариска, расталкивая собравшуюся очередь и прокладывая путь локтями. — Всем пока, пока! 

Алессандро, как путеводная звезда, быстро вывел нас к пристани Сан-Тома. Изящная черная лодка с ассиметричными бортами, и установленным на носу высоким массивным украшением в виде гребня с закруглением сверху, плавно качалась на волнах.  Бефана -гондольер поприветствовал нас и разместил на мягких креслах.

Мы тронулись. К нашему с Лариской удивлению, лодка двигалась толчками, сильно раскачиваясь из стороны в сторону.