На исходе земных дорог

Предисловие

Говорят, когда-то был большой взрыв. Настолько сильный, что создал этот мир. Потом были взрывы поменьше.

И человек постарался не отстать от неведомых сил природы, поднатужился и тоже взорвал. Правда, повторить масштаб того первого не получилось. Даже не получилось уничтожить Землю-матушку. Но всё же смёл с её лица свою цивилизацию. И почти уничтожил человечество.

Земля-матушка оказалась более милостива, укрыла кое-кого в своих недрах. Кто успел в эти недра залезть.

Да и на поверхности остались немногие, кому повезло. Или не повезло.

И у некоторых из них была надежда…

Часть 1. 1

Мощный толчок в центре груди вернул из небытия. Девушка открыла глаза, и тут же болезненно зажмурилась. Яркий свет – вот второе, что она ощутила после пробуждения. Осторожно посмотрела свозь ресницы. Свет вильнул в сторону.

«Фонарик…» - догадалась.

Скользнула взглядом, пытаясь понять, где она.

Серые стены пещеры, она лежит… В капсуле? В гробу? Обнажённая?

Резко села, прижав согнутые колени к груди. Голова закружилась.

- Добро пожаловать в жизнь, - чуть насмешливый мужской голос.

Девушка вгляделась в темноту. Не разобрать.

Светлый луч фонаря пометался по пещерным стенам и остановился на фигуре человека, освещая его сверху. Зрелище не самое приятное. Вроде, молодой, улыбка до ушей. Остальное причудливые тени исказили до безобразия.

«Лучше бы он посветил себе прямо в лицо», - догадалась девушка, но подсказать не рискнула.

- Тебя как зовут? – ну хоть голос приятный.

- Таша, - сказала, не успев подумать.

И это было правильно, она уже после поняла. Потому что, если бы подумала, вряд ли бы вспомнила своё имя.

- Таша? – задумчиво переспросил голос. Луч света скользнул на потрёпанную бумагу в руке. – Таша… А фамилия?

Вот тут Таша и задумалась… И поняла, что в голове пусто. Звонко и тяжело. Совсем никаких воспоминаний.

- Мне б одеться, - попросила неуверенно.

Откуда у «этого» будет подходящая одежда? Но хоть не подходящая. Пойдёт какая-нибудь.

И ошиблась.

- Вот твои вещи, - подхватил стоящую в изножье коробку, - пошли на свет, там разберёмся.

2

Прежде чем повернуть за каменную стену, Таша оглянулась. Что за место? Что она тут делала? Полумрак скрывал детали, но девушке показалось, что её капсула здесь не единственная. Кто в них? Но мужчина уже пошёл вперёд, Таша поспешила следом.

- Возьми, - мужчина протянул ещё один фонарь.

- Спасибо, - пробормотала девушка.

«Мог бы и раньше дать, хоть посмотрела бы, где это я так спала».

Но и теперь фонарь пригодился. Таша с жадным любопытством освещала стены. Никаких зацепок. Ей казалось, что она видит их впервые.

Идти пришлось долго. Таша босыми ногами ступала по холодным камням. Иногда острым. Но не жаловалась. Мужчина довольно уверенно петлял по пещерным лабиринтам, удивляя девушку своим умением ориентироваться. Сама бы она дорогу ни за что не повторила. Но потом заметила натянутую вдоль стены верёвку.

Наконец впереди показался светлый выход. Что там? Таше стало не по себе.

- Эй! – робко позвала в мужскую спину.

- Меня зовут Андрей, - не оглянулся.

- Андрей…

Таша растерялась. Множество вопросов грудой стояли в голове. С какого начать?

С одежды. Остальное может подождать.

Но одежда в коробке. Таша поглядела на неё. Тяжёлая. Вон как Андрей прогнул спину. Блеснула красивым металлическим боком. Только зачем её одежду запаковали в металл?

Таша перевела взгляд на мужскую фигуру. Высокий, крепкий, серый тактический костюм. Оружие. Волосы тёмные, короткие. Затылок загорелый, шаг широкий. Всё. Солнце больно ударило по глазам. Выход.

3

- Получилось?

- Да, принимай новенькую.

- Да как же не принять?

От костра суетливо поднялась старая женщина.

- Детонька, возьми мою кофту. А то мы пока твоё достанем... Во, накинь-ка на плечи.

Таша с благодарностью приняла, хотя успела бросить подозрительный взгляд на чужую вещь. Всё же не совсем приятное дело набрасывать верхнюю одежду на обнажённое тело, но уж лучше так, чем стоять голышом непонятно перед кем и где.

Огляделась. Дух захватило.

Далеко внизу раскинулись зелёно-коричневые просторы. И тянулись, пёстрым ковром к холмистому горизонту. Красота…

Девушка обернулась – за спиной каменная стена. Кажется, она провела какую-то часть своей жизни как та принцесса из сказки – в пещере и в хрустальном гробу. Но разве так в жизни бывает?

Посмотрела по сторонам. Какая-то платформа. Похоже, природа в горе соорудила небольшую площадку.

Таша повернулась к новым знакомым.

Старая женщина с явным сочувствием наблюдала за ней.

- Пошли к костру. Погреешься. Наверное, продрогла вся. Дай-ка руку. Ну так и есть – ледяная.

Таше не совсем понравилось, что её так бесцеремонно щупают, но всё же послушно пошла туда, куда направили. Села на камень.

Над огнём висел котёл, в нём что-то аппетитно булькало, аромат приглашал попробовать. В животе у Таши заурчало. Она сконфуженно покосилась на Андрея. Тот возился с её коробкой, не услышал, наверное.

- А я тут, пока тебя не было, ухи сообразила, - обратилась старушка к Андрею.

- Как же ты её сообразила?

- Из сухпайка. А что? Всё не сухомятка.

- Ну ты даёшь.

Андрей сверкнул широкой белозубой улыбкой.

«Красивый», - оценила Таша. В свете дня это стало очевидным.

- Бросай коробку. Давайте сначала перекусим.

«Давайте, - мысленно согласилась Таша. – Бабуля, похоже услышала звуки моего организма».

Есть хотелось невероятно. Почти так же, как и узнать, что происходит.

Андрей сел на камень с другой стороны огня.

- А меня зови бабка Уля, - представилась старушка, не дождавшись помощи от Андрея.

Была она худенькой и подвижной. Беленький платочек покрывал голову.

Бабка Уля проворно разлила в глубокие чашки густую уху.

- Осторожно, кипяток.

Вскоре уселась и она.

- Тебя как звать-то?

- Таша, - тихо отозвалась девушка.

Теперь она в этом не была уверена.

4

- Как так не помнишь? Совсем ничего?

Таша покопалась в пустых недрах памяти…

Тихий летний день. Высокий берег. Лента реки петляет между зелёных порослей и скрывается за дальним поворотом. Зелёные дали на другом берегу. Похожие на те, что за спиной. Только в том месте, которое на миг блеснуло перед глазами, не было гор.

- Ничего…

Таша не открыла новым знакомым только что увиденное. Слишком незначительное оно.

- Во как! – удивилась бабуля. – А я всё помню.

Девушка взглянула в изумлении. Каким образом их воспоминания могут быть связаны?

- Я тоже, как и ты… из яйца…

Таша чуть не подавилась ухой.

Андрей молча смотрел на женщин и, похоже, забавлялся, слушая диалог. Теперь вмешался и пояснил:

- Ячейка индивидуальная целевая органическая.

- Получается, яйцо, - обрадовалась баба Уля помощи. – И в эти ячейки перед взрывом укладывали людей, которые потом могли пригодиться. Так-то мне объяснили.

- Верно объяснили, - кивнул Андрей.

- Не-е. Я и тогда ещё удивилась, чего меня… Ладно бы врач я какой-нибудь. Или на худой конец, учёный. А то так… Сначала вообще подумала, что за Зорьку.

- За какую Зорьку? - Таше казалось, что от бабушкиных пояснений неразбериха только увеличивается.

- Так корову я тайком держала. У нас в деревне не одна я. А что? Живём на отшибе, кому мешаем? Какие такие бациллы? Хорошее молоко. Сами пили. Во-о-о, - перевела дух бабуля, собираясь с новыми мыслями. – А тут приехали за мной. Собирайтесь, можете взять с собой вещи. Ну всё, думаю. От сумы и от тюрьмы не зарекайся. Придётся и мне на старости лет узнать по чём фунт лиха. Собралась. Поехали. А оказалось - и меня в яйцо. Теперь он разбудил, - кивнула бабуля в сторону Андрея.

Таша тоже взглянула на парня, давая понять, что теперь его очередь пояснять.

- Ну, в общем, баб Уля, ты правду сказала. Укладывали в ячейки не всех подряд, а в первую очередь, особых людей. Тех, кто после взрыва наибольшую пользу принести сможет. Только… - Андрей заколебался.

- Говори… Что ты замолчал? Не утаивай, - заволновалась бабуля.

- Не выжили они, похоже.

- Как так?

- А вот так. Не смогли разбудить их.

- А нас?

- А вы особая группа. Экспериментальная.

- Как так? – опять не поняла бабуля.

Таша тоже не поняла.

- Вас выбрал компьютер. Изучил весь накопленный человечеством опыт и по каким-то своим основаниям решил, что после взрыва ваше место здесь.

- Моё и бабушки Ули? – изумилась такому выбору Таша.

Андрей усмехнулся.

- В пещере ещё сорок девять человек.

- Они спят?

- Ну, можно и так сказать.

- А… а что за взрыв?

Андрей нахмурился. Встал, посмотрел на пестреющие летние краски внизу.

- Взрыв… после которого там почти не осталось людей.

5

- Этот сплав возьмёт далеко не всякий инструмент.

- А как же открыть? – забеспокоилась Таша.

Вот она одежда, руку протяни. А толку? В бабулиной кофте так теперь и ходить?

- Да не тревожься ты так. Андрей, ну что ты её дразнишь? Моё-то барахло достали.

- Погоди. Я же не дразню. Я поясняю, как надёжно всё тут упаковано. А открыть только Таша и сможет.

- Надеюсь, для этого не нужно вспоминать какой-нибудь код. Я и фамилию свою не помню.

- Таша, не обижайся, но, по-моему, ты и имя своё не очень помнишь, - Андрей заглянул девушке в глаза, улыбнулся кривой улыбкой. Таша не обиделась, даже улыбнулась в ответ, хотя смешного ничего не было.

- Ну так давайте открывать уже, чего тут ждать? – бабуля не видела причин для улыбок.

Андрей вытащил из какого-то пузырька иголку:

- Коли.

- Что?

- Нужна капля твоей крови. Только так... Вот сюда, - Андрей указал место в центре коробки.

Таша взяла иголку. И долго дрожащей рукой целилась. Легко сказать…

- Давай уже… Давай я… Во, какая! - как могла, вдохновляла бабуля.

Таша кольнула. То ли от желания одеться, то ли хотелось побыстрее отвязаться от бабулиных советов. Теперь всё было неоднозначно.

Выдавила тёмно-красную каплю на указанное место, крышка открылась, и две головы с любопытством заглянули внутрь. Андрей не заглядывал.

Одежда, сжатая вакуумом до мизерного мешочка, лежала в углу. Размеры разочаровали – и напрасно. После вскрытия этого мешочка всего оказалось достаточно.

Таша вмиг натянула нижнее бельё, майку и камуфляжный костюм. Всё подошло идеально.

- Интересно, кто выбирал?

- Скорее всего – ты…

- Я? - Таша с новым чувством заглянула в коробку.

- Там, знаешь, как было? – стала объяснять бабуля. – У меня во как было… Кое-что положила себе я. Другое положили без меня. Вот оружие… На припадка оно мне сдалось? Что я стрелять буду? Или вот это, - бабка ткнула в синие упаковки.

- Это пока возьму я, - заграбастал Андрей Ташино добро.

- Не, теперь я уже знаю, для чего они предназначены. У меня такие же были. Пять штук. И у тебя пять. Наверное, всем по пять сунули. Это чтобы людей будить. Тех, кто в пещере.

- Только боюсь, на всех этого не хватит, - пояснил Андрей.

Но Таша уже не слушала. Она вынула альбом. Пролистала страницы. Фотографии. Что это значит? Она уже тогда знала, что лишится памяти, и позаботилась о ключе? О разгадке себя и своей прошлой жизни? Или взяла с собой, чтобы вглядываться в родные лица? Которых уже нет.

- Андрей... а когда был взрыв?

Парень задумчиво посмотрел на Ташу.

- Сколько лет прошло? – пояснила вопрос, решив, что тот не понял.

Но он понял и с первого раза. Вздохнул.

- Почти полтысячи…

- Сколько? – ошеломлённая Таша оглянулась на зелёные угодья.

- Теперь там многое не так, как было… Стоит только шагнуть…

Но с шагами пока повременили.

В небе, в голубой его бесконечности, зажглась и засияла звёздочка-снежинка. Потом другая, третья… тысячи звёздочек засверкали бриллиантовым блеском. Мир осветился по-новому. Вверх стало страшно глядеть, но и отвести взгляд не было сил.

- Что это?

С момента пробуждения девушка испытывала разные чувства. В основном, недобрые. Но постаралась их никому не показывать. А восторг сдержать не удалось.

- Да-а-а, - согласилась бабуля. – Сама сегодня как увидела, чуть…

Тут и бабуля не смогла подобрать подходящих слов, поэтому замолчала, уставившись в небо и разинув рот.

- Мы это называем – «слёзы Земли», - пояснил Андрей.

- Что это?

- Никто не знает. Нет уже тех специалистов и того оборудования, которые смогли бы объяснить. Есть только версии. Что-то произошло во время взрыва. Какая-то непонятная реакция создала такой эффект.

- А они падают?

- Бывает. Размером… сантиметров шесть в диаметре. Очень ценятся.

- А сейчас они исчезают?

- Да. Видны только тогда, когда солнечные лучи светят на них под определённым углом. Два раза в сутки получается – утром и вечером. Всего на пару минут.

- Да-а…

Последняя искорка погасла. Все ещё долго сидели в молчании, потрясённые.

- Погоди, Андрей, - первой опомнилась бабуля. – Ты говоришь, что там сорок девять человек.

- Да.

- А у нас шесть будилок. Одна моя осталась и пять Ташиных.

- Верно. И у меня ещё три.

- Так не хватит же! – бабуля даже возмутилась от такого тугодумия.

- Ты забыла, что у каждого есть своя коробочка с личными вещами. А насколько я сумел понять, в каждой ещё по пять… будилок, как ты говоришь.

- А-а… Тогда хватит.

- Не факт.

- Какой не факт?

- Чтобы тебя разбудить, бабушка Уля, я потратил четыре.

- А… Так… Что ж… - завиляла виноватыми глазами бабуля. – А Ташу?

Андрей помолчал. Потом с неохотой добавил:

- Десять.

- Не просыпалась? – ахнула бабуля.

- Думал, что уже и не разбужу.

Таша взглянула перепугано, промолчала. Посмотрела на каменную стену. Какая бы ни была жизнь теперь, через много веков после взрыва, всё же лучше жить, чем полутрупом лежать в пещере.

- Думаю, слишком много времени прошло, - продолжил Андрей. - Люди, которые вас укладывали, не рассчитывали на такой срок.

- Ну да… Полтыщи лет. Представить страшно. А сколько мне лет, получается? И какой год? Таш, посчитай-ка.

- 2625?

- 2621-ый.

- Ещё бы! Попробуй теперь нас добудись!

- А почему нас так долго держали? – поинтересовалась Таша.

- Да! Чего раньше не разбудили?

- Вас потеряли.

- Как так?

- Потом… У нас много ещё будет времени, чтобы найти ответы на кучу вопросов. Только позже. Сейчас надо за другими идти, - Андрей встал. - Ну, пойдёте со мной? Или здесь останетесь?

- С тобой, - Таша тоже поднялась с камня.

- Ну и я тогда… Чего тут высиживать без дела? Ухи наварила, вроде… Должно хватить. Сколько там этих… новых… будет?

6

Ячейки стояли рядами. В безмолвии, в отсутствии какого-либо движения, почти в безвременье.

В одной из них она лежала все последние не просто дни и недели, а века.

Жутко.

Таша остановилась у входа в грот, оттуда посмотрела на своё место. Хотела подойти, но заколебалась. Не стоит. Ни к чему опустевшие архивы памяти первыми наполнять таким мрачным зрелищем. Обошла по широкой дуге.

Неуверенно приблизилась к другим ячейкам. Прозрачные. Действительно, как в сказке. Может, там кто-то из знакомых? Может, друг или родственник? Может, она узнает?

Таша медленно пошла по рядам. Мужчины, женщины разных возрастов. Подростки. Зрелище не самое лёгкое. Они просто спят, - напомнила себе. Только слишком глубоко.

Девочка…

Таша остановилась. Русые волосики аккуратно заплетены в тощие косицы. Тонкие веки с голубыми, едва заметными ниточками вен, казалось, вот-вот дрогнут.

Оглянулась на Андрея… Девочку надо освободить. А кого не надо? – упрекнула себя.

Андрей на неё не смотрел. Нагнулся над ближайшей к выходу, всё ещё закрытой, ячейкой. Бабуля подсвечивала фонариком. Парень, похоже, не выбирает, освобождает всех подряд. В том порядке, в котором они лежат. И в этом есть своя справедливость.

Но девочка… Таша посчитала. Девочка тридцать восьмая…

Вечером сидели в новом составе.

Перепуганные и немного растерянные люди грелись у костра. Уже одетые. Бабуля угощала всех остатками своей ухи и подбадривала, как могла. Таша наблюдала – знакомилась. Дальше, по новой жизни, им идти вместе.

Люди старались выглядеть бодрячком. Но едва уловимая тоска временами затуманивала взгляды.

- Это сколько ж я не ел? – удивлялся весьма упитанный здоровяк. – Не-е, если никого не обездолю, то хотелось бы добавки. На худой конец – сухпаёк.

Это дядя Жора. Его прокормить, пожалуй, будет непросто.

- А как тут у вас с едой? – поинтересовался светловолосый парень.

Никита. Судя по тощей фигуре, интересовался не для своего чрева.

- По-разному, - Андрей терпеливо отвечал на бесконечные вопросы. – Но от голода не погибнем. И синтезаторы заправлены под завязку.

- Это которые еду делают из микробов, - неодобрительно покачала бабуля головой.

- Из молекул, - поправил Жора. – Но тоже…- оглянулся на женщин, не стал уточнять.

Никита достал из своего ящика очки. Зрение слабое.

«А если разобьются? – подумалось Таше. – Здесь найдутся другие? Большой вопрос». Но задавать его не стала. У Андрея и без этого их сегодня хватало.

Таша почувствовала взгляд. Вскинула глаза. Опять… Артём, кажется. Что ему надо? И тут же отворачивается. Любопытство? Не похоже. Понравилась ему? Точно нет. В глазах… неприязнь? С чего бы это?

- А мне можно оружие? – девятилетний Петька глаз не спускал с небольшого автомата.

- Это паралитическое. Не смертельное.

- А-а-а, - в этом «а» не было разочарования. Петька дал понять, что понял.

- Раз у тебя лежало, значит, оно твоё.

- Понял, дядь Андрей.

- Просто Андрей, - поморщился парень.

- А где мамка?

Вопрос заставил всех замереть. Задавший его парень выглядел лет на восемнадцать. Вгляделись в глаза, отыскивая в них признаки разумности или их отсутствие. Глаза светились незамутнённой наивностью и добротой. Кажется, ясно…

- Большой уже, - строго сказала женщина лет сорока. Ирина. Быстро сориентировалась.

- Большой, - радостно закивал головой парень.

- А как тебя зовут?

- Димка.

- Кушай, Димка.

Димка был темноволосый, кудрявый, с мягкими щеками. Поморгал несколько мгновений на Ирину, потом снова обратил своё внимание на уху.

Стройная темноволосая девушка, с красивыми зелёными глазами, сидела молча, почти не ела, поглядывала украдкой на новых знакомых. Мара. Свой ящик Андрею открыла неохотно. Не успел он забрать упаковки «будилок», как резко захлопнула крышку, не дав бабуле рассмотреть всё, что той хотелось бы.

- Как вчера было… - покачала головой Ирина.

- Да ну, вчера, - дед Матвей уловил чужую мысль и забраковал её. – Как только что! Не успел лечь в ячейку, как просыпайся, дед, пятьсот лет проспал. Андрей, а ты не врёшь?

- Не вру, дед Матвей. Нет нужды.

- А как же мы сохранились? – робко поинтересовалась семнадцатилетняя Ксюша. – Всё же эти капсулы не рассчитаны на такой долгий срок. Я об этом читала.

- Тут вам и повезло, и не повезло.

- Как так? – задала свой коронный вопрос бабуля.

- Сразу после взрыва по земле прошли волны землетрясений. В результате ваша секция с ячейками оказалась наглухо замурована обвалившимися скалами. Возможно, образовалась камера, с идеальной влажностью, температурой и давлением. Пробраться было невозможно, но генератор продолжил подавать энергию. Ваши ячейки были так хитро продуманы, что оставалось удивляться. Энергию получали от гидроэлектростанции, вода всё делала сама. А несколько лет назад вновь землетрясение. Только уже местного масштаба. И вход к вам открылся. Правда, пришлось его изрядно поискать.

- А кто вы? Кто ты?

- Мы… Мы хранители.

- Нас хранили? - ахнула бабуля.

- Да нет. Ну и вас, в том числе. Но не только. Мы храним всё, что осталось от древней цивилизации.

- От какой древней? От нашей, что ли?

Андрей встал.

- Отдыхайте. А я ещё раз схожу.

- Можно и я с тобой?

- Пошли, Таша.

- Погодите, возьмите мою кофту. Пригодится…

7

- Там девочка…

Андрей промолчал.

- Тридцать восьмая от входа.

И вновь молчание.

- Слушай, я имею право хоть чуть распоряжаться этими «будилками»? У меня же в коробке пять штук было.

И опять нет ответа. Таша вздохнула. Но так просто она тоже не сдастся.

- Андрей, в моей коробке лежали мои вещи?

- Твои.

- Пять «будилок» мои?

- Твои.

- Почему ты лишаешь меня права распоряжаться ими? Я понимаю, с твоей точки зрения гораздо лучше сначала освободить более сильных. Но ведь компьютер выбрал нас не с позиции силы, а по каким-то другим соображениям...

- Хорошо. Думаю, большого значения это не имеет. Пусть будет по-твоему.

Когда вошли в грот, Таша, не глядя по сторонам, направилась к уже знакомой ячейке, по дороге считая капсулы. Андрей за ней.

- Вот, - девушка махнула рукой.

Андрей посветил.

- Ясно…

Девочка всё так же спала. Казалось, лёгким сном. Коснись её, повысь голос, и затрепещут тёмные ресницы.

- Ну давай будить.

Андрей вынул снизу капсулы пластиковую карту, вставил в щель, и справа отъехала панель, открывая руку девочки до локтя.

- Тут ещё проблема… Когда начинаешь работать, назад пути нет. Если мы сейчас отойдём, девочка не выживет. Потому что нарушена герметизация. Теперь нужно идти до конца.

Таша заволновалась. Но шестнадцать «будилок»! Всё должно получиться.

Андрей вскрыл первую упаковку. В ней была тёмно-синяя рукавичка. Андрей надел на руку. Рукавичка, словно живая, съёжилась до малый размеров, плотно охватила детскую руку, и на её датчике побежала белая полоса.

- Мимо, - разочаровано произнёс Андрей, когда белая полоса заполнила всю дорожку.

Таша торопливо развернула вторую упаковку.

Опять мимо. Потом ещё мимо. Снова и снова мимо.

Каждый раз от этого слова, тихо произнесённого Андреем, у Таши сжималось сердце. Довольно болезненно. Девочка всё спала.

Таше захотелось закричать. От рукавичек пользы она не видела. Может, её крик поможет?

- Последняя, - голос дрожал. Таша раскрыла шестнадцатую «будилку»,

- Что-то не везёт тебе, малышка, - пробормотал Андрей.

Белая полоска побежала. Вот и середина дорожки. От напряжения у Таши навернулись слёзы. Не видно ничего. Она торопливо вытерла их рукавом.

- Ну… Давай-давай!

Таша взглянула на полоску. Что это? Она зеленеет? Или…

- Есть!

Девочка дёрнулась и раскрыла глаза.

Ух ты, какие они!

Прозрачная крышка поехала в сторону. Таша торопливо повернула фонарь от лица ребёнка.

- Не бойся, милая.

- Ты фея? Мама сказала, что, когда я проснусь, я увижу фею.

- Иди ко мне на ручки.

Андрей достал из подножья ячейки очередную коробку.

- Пошли.

Таша обернула девочку бабулиной кофтой.

- Я её понесу.

Девочка была лёгкая. Она доверчиво обняла шею Таши тёплыми руками.

Проходя в обратном порядке мимо рядов с ячейками, Таша старалась не думать о той, ближайшей к выходу, нераскрытой. Старалась не думать, но думала только о ней. Если бы… если бы не она, то сейчас бы рядом с Андреем шёл совсем другой человек. Кто он?

Рука почти сама повернула и направила луч света на крайнюю ячейку. Юноша…

Таше показалось, что гора дрогнула. Очередное землетрясение? Или это так сильно дрогнуло её сердце?

Этого человека она знала. Она знала? Таша остановилась. В голове никаких воспоминаний. Лишь чувство.

- Кто ты? – ошеломлённая, шепнула в темноту.

- Это Лука. Я его помню… - девочка услышала вопрос.

Поражённая Таша поспешила за Андреем.

Бывает любовь с первого взгляда? Нет? А что тогда переполнило её сердце? Как называется эта боль?

«Спокойно, - говорила она себе, - ты его не знаешь… Я его знаю. Ты его не помнишь… Я его не помню…»

Несмотря на внутренние установки, Таше казалось, что она уходит от самого дорогого человека.

8

Анютка пыталась сдержать слёзы. Изо всех сил крепилась. Но как с ними справиться, если три раза уже кололи пальчики толстой иголкой и ещё, наверное, хотят?

- Хватит, - принял решение Андрей. – Если не получилось с первого раза, значит, дело в чём-то другом.

- В чём?

Глаза выжидательно смотрели. Никто ничего не понял, но осложнение очевидно - «будилки» закончились, а Анюткина коробка не открывалась.

- Не знаю… Может, это не её...

- Анечка, иди ко мне, - Ирина взяла девочку на колени. – Не плачь. Больше уже не будут пальчик колоть.

- Я не плачу, - судорожно всхлипнула Анютка и прижалась к женщине. Но руки, на всякий случай, спрятала в многочисленных складках широкой бабулиной кофты.

Таша искусала губы. Хотелось кричать и топать ногами. Хотелось просить ещё раз попробовать. Чувство вины жгучей змеёй вползало в душу. Имела ли она право распоряжаться чужими жизнями? Да вот распорядилась. И теперь всё пошло наперекосяк.

И ещё… Страдала бы она сейчас так же, если бы тот юноша не поразил её до глубины души?

- Может, это и к лучшему, - задумчиво произнёс Андрей.

- Почему? – Таша задрожала. Андрей сдался? Что тут может быть к лучшему?

- У Анютки, скорее всего, нашлись бы пять УНПешки, «будилки» по-вашему. А с таким небогатым арсеналом рискованно начинать пробуждение.

Таша поняла. Если бы не помогли пять «будилок», человек погиб бы. Тот юноша погиб бы. Ведь теперь его очередь.

- И что делать?

- Спать, - Андрей улыбнулся, - завтра будет новый день.

- Утро вечера мудренее, - согласился Жорик.

- Неужто не выспался за пятьсот лет? – обернулся к нему дед.

- А что мне теперь следующие пятьсот лет не спать?

- Андрей, а что дальше? Тех же тоже разбудить надо, - перебила Таша разгоравшийся спор.

- Значит, надо идти за новыми УНПешками.

Эти слова сладким бальзамом легли на сердце. Значит, ничего не потеряно. А она-то успела испугаться.

Тут бабуля не выдержала:

- Так ты нам хоть скажи, куда идти дальше. А то разбудить – разбудил, а что делать – не сказал.

- Бабушка Уля, давай завтра. Глаза закрываются.

- А-а, давай-давай. Заморился, небось, целый день вытаскивать нас на Божий свет.

9

Первый раз в незнакомом месте, в чужом мире, укладывались долго.

Никита подбросил в костёр топливо из своих запасов. С искусственными угольками он будет гореть не слишком ярко, но всю ночь.

Петька никак не мог расстаться со своим первым оружием. Всё рассматривал его и протирал до блеска. Целился в воображаемых врагов. Только бы настоящих было побольше, чтобы хватило наверняка и на его долю.

Ночь опустилась на знакомые зелёные дали, привычно окутала гору и… людей - новых людей, которых ночь давно не видела, а этот мир ещё не знал.

Мара весь день держалась особняком, теперь отошла к тощему зелёному кусту и улеглась в его компании.

- Мара, гляди не свались. А то во сне покатишься, а там, вон, дальше пропасть, - забеспокоилась бабуля.

Но Мара не ответила.

- Не свалится, - успокоил дед. – Небось, не дура. Ты сама гляди не свались, носишься, как угорелая. А уже темень.

Дима сидел на краю платформы, созерцал едва виднеющиеся просторы. Обеспокоенная бабуля стала поглядывать и туда. Что он там разглядывает в темноте?

- Дим, ну чего там уселся? Давай сюда.

Парень поднялся:

- Мамка, - указал пальцем в сторону долины.

- Ага, мамка, давай лезь в мешок.

- Мамка, - повторил он упрямо, и бабуля подошла к нему.

Светлая луна чуть разогнала своими жёлто-голубыми лучами ночной мрак. Старушка посмотрела по сторонам. Где он тут мамку разглядел?

- Мамка далеко… - как могла утешила парня.

Но он и не думал огорчаться.

- Она тут. Вон, - Димка схватил бабулю за руку, выпрямил её указательный палец и показал направление её рукой.

Баб Уля прищурила внимательный глаз.

На мгновение мелькнуло светлое пятно, крутанулось туманным вихрем и пропало.

«Мало ли что показалось? - попыталась бабуля успокоиться. - Нечего глядеть куда зря, вот и не будет мерещиться».

- Завтра… - хотела добавить «мамку посмотришь», но суеверно осеклась. – Завтра пойдём дале, посмотрим, что тут делается, а теперь – спать.

Увела…

- Таша, а ты в самом деле ничего не помнишь?

Ксюше хотелось подружиться. Не знала как, вот и задала такой неловкий вопрос.

- Баб Уля рассказала?

- Да, когда вы с Андреем ходили за Аней.

- В самом деле не помню.

- Я вот думаю… сказать тебе?

- Скажи.

- Тот парень… Артём. Ты и его не помнишь?

Таша изумлённо уставилась на девушку. О чём она?

- Я просто видела вас. Ещё в той жизни. Перед тем, как уснуть.

Таша поискала взглядом Артёма. Тот сидел у костра, смотрел на пламя.

- Он как будто делает вид, что тебя не знает, а на самом деле вы знакомы.

- А… что мы делали?

- Мне кажется, вы ссорились, - добавила Ксюша чуть смущённо. Не похожи ли её слова на сплетни?

- Спасибо… что сказала… - пробормотала Таша.

Знакомы? Это бы как-то объяснило неприязненные взгляды с его стороны.

Вскоре затихли разговоры, все улеглись. Но сон не торопился посетить людей. Лишь недалеко от входа в пещеру слышался негромкий храм. Жорик, похоже, не выспался за пятьсот лет, теперь навёрстывал.

10

Мара смотрела в ночное небо. Звёзды… Ничего с ними за это время не случилось, все на своих местах, всё так же равнодушно мерцают с высоты.

Большая медведица… А там зеркальце… Название никогда не знала. Что ещё? Кассиопея.

Интересно, в этом мире названия созвездий сохранились, или люди новые придумали? Оставшиеся люди.

Бедный Андрей. Целый день отвечал на вопросы, а их меньше не стало…

Она ни о чём не спросила. Ни к чему. Ей осталось совсем чуть-чуть. И уже не имели особого значения ни вопросы, ни ответы. Для неё не имели.

Началось всё недавно. Месяц назад. Месяц и пятьсот лет.

Оказалось, редкая болезнь, и излечить её невозможно даже в двадцать втором веке. Даже в лучших клиниках мира. Потом интерес к болезни угас у родственников, у врачей и у неё. Все замерли в ожидании взрыва.

Но загадочный компьютер выбрал Мару. А ведь в его бесконечных недрах должна находиться информация о том, что она больна. Мать от радости плакала, значит там, через годы, её смогут вылечить. И умный компьютер на этот раз проявил милосердие.

Но нет здесь признаков цивилизации, и вряд ли найдётся в целом свете даже одна захудалая больница. А если и найдётся, то ей туда не успеть. Надежды нет.

Лекарства пришли в негодность. Всё просрочено. Она выбросила пилюли в пропасть. Теперь нужно просто ждать.

В темноте послышался шорох. Мара чуть повернула голову. Бабуля. Вот уж у кого любопытный нос. Сегодня так и норовила заглянуть в её вещи. Что теперь?

Камень тянет? Зачем ей камень? Куда она его? Еле тащит.

Бабуля положила камень между Марой и обрывом.

- Во так-то лучше, - послышалось тихое бормотание. – Теперь, если и укатится, так недалеко.

Камень укатится?

Она, поняла Мара. Бабуля за неё волнуется. И тёплая благодарность согрела сердце.

А что, если постараться забыть про болезнь? Притвориться, что её нет? Жить полной жизнью, а не томиться в страшном ожидании. Получится?

Она попробует.

11

Слева чуть заалело небо. Значит, там восток.

Быстро же пробежала ночь. Таша так и не заснула. И дело не в удобствах. Спальный мешок поддерживал постоянную температуру, твёрдые выпуклости камней вовсе не ощущались, опять же, спасибо разработчикам и производителям мешка. Не давали уснуть тревоги. Таша слышала, как в соседних спальниках так же ворочались и вздыхали люди. Кто они ей? Товарищи? Попутчики? Теперь, наверное, они - её близкие. Не она их выбрала, но должна принять.

Хотя нет. Одну, всё-таки, выбрала она.

Подняла голову. Где-то неподалёку должен быть фонарик. Так и есть, блеснул в свете костра металлическим корпусом. Тихо встала. Прислушалась. Всё те же ночные звуки. Взяла фонарик и поспешила в пещеру.

Зажгла свет только когда шагнула за поворот. Так… вот верёвка, - вперёд. Дорога уже немного знакома.

Теперь, в обуви, добраться можно быстро, даже бегом. Таше хотелось ещё раз взглянуть на юношу. Хотелось понять, что её так поразило. Почему на душе… словно тяжёлый камень улёгся и временами поворачивался там, больно царапая острыми гранями.

Стоп - развязался шнурок. Девушка присела, положила фонарик на каменный пол, пальцы завозились с узелком, а взгляд скользнул вдоль стены. И увидела… Сначала чуть не взвизгнула, подумала крыса, потом сообразила, что неживое.

Подошла. Чёрный пластиковый корпус, без кнопок, без отверстий. Непонятное что-то. Андрей обронил? Или кто-то из проснувшихся? А может, потеряли ещё в том мире, полтысячи лет назад? Таша осторожно взяла. Тяжёленький. Ладно, потом будет время разобраться – сунула в карман.

У входа в грот замедлила шаги. Тишина среди множества людей заставила и её замереть. Сейчас и она бы здесь лежала, если бы не посчастливилось оказаться близко от входа. Бабулино место, получается первое, а её второе… Нет, она лежала в третьей ячейке. Таша почувствовала, как мурашки побежали по спине.

Ещё раз посчитала. Её освободили второй, насколько она поняла. Андрей открывал капсулы в том порядке, в каком они находились от входа. Чтобы нарушить этот порядок, ей пришлось его долго уговаривать. И он это сделал с большой неохотой. Но ведь она лежала в третьей ячейке. Таша подошла к ней. Смотреть было неприятно.

Таша посветила на вторую – пусто, на первую – и она пуста. Стала по пальцам считать освобождённых: она, бабуля, Жорик, Мара, Никита, дед, Димон, Петька, Ирина, Артём, Ксюша, Анютка – двенадцать. Стала считать пустые ячейки… Тринадцать.

Таше стало не по себе. Осветила стены, высокий свод. Ну, конечно же, никого. Наверняка этому есть объяснение. Просто вчера так задёргали Андрея, что он не догадался это как-то упомянуть. Она спросит, когда вернётся.

Таша прошла к четырнадцатой капсуле. И снова вид парня поразил её. Лука. Это имя ей ни о чём не говорило. А вот лицо.

Таша стала рассматривать. Нос. Прямой с чуть заметной горбинкой. Рот твёрдый и упрямый. На мгновение в памяти блеснула широкая белозубая улыбка. Его улыбка? Брови тёмные. А волосы светлые, пшеничные. Глаза… Как ни пыталась вызвать в памяти какой-нибудь образ, память не отзывалась.

- Посмотришь ли ты когда-нибудь на меня? – прошептала.

И тут застыла от потрясшей её внезапной мысли.

А её глаза? А как она выглядит? В её вещах не было зеркала. Почему же она не взяла его с собой в новую жизнь?

«Я не знаю, какое у меня лицо. Вот это дожила… До скольки? А сколько мне лет? Надеюсь, хоть не старуха».

Но пора возвращаться. Таша наклонилась к прозрачной перегородке:

– Ты прости меня… Я вернусь. Я буду стараться.

Повернула к выходу.

Новые вопросы настолько овладели её мыслями, что о чёрной пластиковой коробке она совершенно забыла. А когда вернулась на площадку, там уже начались сборы, и с вопросами она решила повременить.

12

- Ты где бродишь? – бабуля с фонариком уже шла навстречу.

- Да я так…

- Понятно. Небось, не крепко весело жить без памяти. А мы кинулись тебя будить, а мешок пустой. Андрей наказал собираться. Там уже кто-то нас ждёт. Позвонили по штуковине, как у нас телефоны были, только теперь другое что-то. Рация, вроде.

Выйдя на свет, Таша, не глядя по сторонам, проскользнула на своё место. Теперь, в свете дня, её одинокое путешествие могло показаться сумасбродным.

Стала перекладывать немногочисленное имущество из коробки в рюкзак. Подержала в руках альбом. Теперь нет времени его разглядывать. Вспомнила про находку в кармане, сунула всё в вещмешок. Потом.

- Что с Анькиной коробкой будем делать? – озадачился дед. - Тянуть её неудобно.

- Но и разбрасываться добром не следует, - запротестовала бабуля.

- А ты достанешь оттуда это добро? Андрей, а её открыть можно будет? Или бесполезный номер?

- Можно открыть. Я, правда, этим не занимался. Но как-то ведь хранители открыли такие же коробки от других переселенцев.

- От переселенцев?

- Ну так вас назвали.

- Так ты же сказал, что другие погибли.

- Они погибли, но коробки их целы.

- А-а.

- Коробку понесём. Там же ещё УНПешки. И Анюткины вещи. Или не Анюткины, но тоже кому-нибудь пригодятся.

Анютке сообразили костюм. Обрезали Ксюшины штаны, подпоясали ремнём футболку Мары – получилось платьице, надели Петькины запасные кеды, обмотали их верёвками, чтобы держались, напялили сверху, опять же, Петькину кепку – получился какой-то камуфляжный боровичок.

Анютка стояла, терпела. Огромные тёмно-синие глазищи с интересом поглядывали из-под кепки на Ирину.

- Мы сейчас домой пойдём?

- Сейчас Андрей расскажет, куда мы пойдём.

Андрей сидел на камне, ждал. Постепенно собравшиеся усаживались рядом. Затихли.

- Надо, значит, теперь сходить за новыми «будилками», - догадалась бабуля. Похоже энергии ей было не занимать.

- Это мы уже сами. Вас отведём в деревню. Там будете ждать остальных переселенцев.

- Отсюда?

- Других больше нет.

- А что за деревня?

- Вам понравится. Специально для вас построили, – Андрей поднялся. – Пойдёмте. Сейчас мы будем спускаться по узкой тропинке. Идти придётся по одному. Никита, ты последний. Внизу встретимся с нашими. Их двое. Мы шли вас освобождать, но… получилось, что я один этим делом занялся. Моим товарищам нужно было отойти... Надеюсь… - Андрей обвёл внимательным взглядом своих подопечных, задержался на Ане, и в его голосе впервые зазвучали неуверенные нотки. – Надеюсь, я всё сделал правильно.

- А чего тут неправильного? – удивилась бабуля.

- Мамка сказала «но-но», - Димон покачал указательным пальцем из стороны в сторону.

Неуверенный холодок оказался заразным и неприятными мурашками пробежал по спине Таши.

13

Тропинкой это назвать было трудно, но идти можно.

Андрей впереди. За ним топал Димон, за Димоном дед и бабуля. Остальные следом.

- Вот хоть убейте, не припомню этих гор, - махнула бабуля к горизонту рукой. – Может, и у меня память отшибло?

- По-моему, тоже не было, - согласился дед.

- Это древний город, - пояснил Андрей. – То, что от него осталось.

Артём присвистнул.

- Так это дома заросшие? Жуть. И не скажешь…

- Небоскрёбы бывшие. Но не все рухнули. Дальше за горизонтом есть и такие, что ещё держатся. Их построили в последнее время из какого-то супербетона и суперарматуры. Стоят кое-как… Да и то…

- Не пригодны для жилья, - помог Артём.

- Вот как раз для жилья они и пригодны. Кто только в них не обитает.

- Как же они не боятся? Там, небось, чихнуть страшно?

- Дед, а ты спроси у них, если случится познакомиться, - захохотал Жорик.

- Вот как раз с ними лучше не знакомиться.

- Почему? Бандиты какие-нибудь?

Разговор прервал радостный крик Анютки.

- Цветочек…

Андрей метнулся к девочке, пытаясь её удержать, но поздно. Она уже что-то подняла с земли.

Все замерли в испуге, переводя взгляды с Анютки на грохочущую коробку, которую Андрей выронил, и теперь она неслась в свободном падении к подножию горы.

Анютка с виду была невредима. На её раскрытой ладони лежал невероятной красоты цветок с переливающимися лепестками.

- А… это… слеза, - облегчённо прохрипел Андрей. – Всем стоп!

- Так мы и так стоим, - подсказала бабуля.

- Я вам не сказал, думал, не время. Эта гора и пространство, километров на пять вокруг, почти безопасны. Но почти и безопасны – большая разница. Не трогать ничего незнакомого. Понятно?

- А знакомое?

- Лучше и со знакомым поостеречься.

Анютка со страхом и восхищением глядела на свою находку.

- Андрей, а что это?

- Это и есть одна из «слёз земли». Упала, видать. В общем, Анюта, тебе повезло, редкая вещь.

- А как же мы прошли мимо такой красоты и не заметили, - стала бабуля смотреть под ноги.

- Болтать надо меньше, - подсказал дед.

- Да не в этом дело. На земле она маскируется, её не увидишь. Дай, Анют, мне на минутку. Я верну.

Андрей положил звёздочку на землю, и она исчезла.

- Либо ушла под камень? - заволновалась бабуля.

- Да вот же она, - Аня уверенно её снова подобрала. И на ладони она опять засияла.

- Не понял, Анютка, ты её и на земле видишь?

Все с интересом посмотрели на девочку. А она переводила взгляд с одного лица на другое, и её широкая улыбка растянулась чуть ли не до ушей. И все увидели, что одного зуба у Анютки не хватает. И от этого она стала ещё симпатичней, хотя казалось – куда уж больше?

- Возле нашей коробки собрался народ, - немного смущённо перебила созерцание Ксюша.

Все глянули вниз. Народом этих двоих было трудно назвать, но пора двигаться дальше. Ждут, всё-таки.

14

- Ничего себе, - буркнул Жора.

И в этот раз все поняли о чём он, и полностью разделили его мнение. У подножия горы стояли улыбающиеся мужчина и женщина исключительной наружности. Может, только Петька это мнение не разделил, его наружность особо не интересовала – ни своя, ни чужая. Да и Никита насторожился:

- Слишком красивы.

И в этом его комментарии слышалось сомнение.

- Андрей, это взрыв так на вас повлиял? – не выдержала бабуля.

- Как так?

- Не, ну ты красивый, и это приятно. Но твои товарищи уж слишком хороши…

- Тише, услышат, - цыкнул дед.

Бабуля замолчала и постаралась приветливо растянуть губы.

А широкие белозубые улыбки встречающих, по мере приближения новых жителей этого мира, стали угасать.

«Андрей всё же что-то напортачил, - подумалось Таше, - они разочарованы».

- Знакомь нас, Андрей, - незнакомая девушка с новой силой озарила своей ослепительной улыбкой.

- Дана, - представил тот.

И некоторое время все любовались лицом и фигурой, попутно удивляясь, насколько они могут быть прекрасны.

- Бат, - добавил Андрей, и теперь все восхищённо созерцали мужскую совершенную красоту.

На этом сходство новых знакомых заканчивалось. Дана была синеглазой блондинкой с невероятными формами, Бат – длинноволосый брюнет с бугристыми мышцами.

Андрей стал представлять переселенцев. Когда очередь дошла до Таши, ей, как никогда, захотелось заглянуть в зеркало. Пусть непонятно что там с глазами, но хоть нос не грязный? Но на неё Дана и Бат взглянули благосклонно. И на том спасибо.

- Отдохните пока, - кивнул Бат в тень под ближайшие кусты, - а нам с Андреем надо поговорить.

Все послушно направились куда указали. Сели на траву. Стали молча наблюдать, как Андрей и красавчики отошли чуть в сторону, как те его о чём-то спрашивали, как он им отвечал. Слов не было слышно.

- Мамка говорит, что старые крепко и дурак с ними, - вдруг заявил Димон.

«А ведь эта непонятная мамка права, - подумалось Маре, - вот только забыла добавить про смертельно больную. Действительно, кому мы здесь нужны? Ошибся компьютер».

Тем временем Андрей вытащил из кармана измятую бумагу, и три головы склонились над ней.

Таша уже видела этот листок. В нём Андрей искал её имя и не нашёл.

- Сюда идут… - с некоторой тревогой предупредила бабуля, хотя все это и сами видели.

- Давайте сверимся с теми данными, которые у нас есть. Это список вашей группы. Здесь нет имени Таша…

Таша широко раскрыла глаза. Она почувствовала себя самозванкой.

- Может, там есть Наташа? – вмешалась бабуля. – Наталья? Глянь-ка, милочка.

Милочка не нашла.

- Ну так девка не помнит ничего! - возмутился дед.

- Нет-нет, всё нормально, - заулыбался Бат. – Мы просто пытаемся понять кто есть кто.

- Конечно, - улыбнулась и Дана. – Вот ещё Артём… В списках нет ни одного человека по имени Артём…

В последующей напряжённой тишине все повернулись к парню. Тот покраснел под перекрёстными взглядами.

- Может, Артём назовёт другое имя? Или фамилию?

Но Артём молчал.

- Ладно, - опять улыбнулся Бат, - большого значение всё это не имеет.

- Да, - подтвердила Дана, - главное, что вы все целы и невредимы. Отдыхайте, мы скоро вернёмся.

И прекрасная парочка стала подниматься в гору. Некоторое время все молча наблюдали за их ловкими шагами.

- Шибко пошли, - прокомментировала бабуля.

- А я не понял, что не так? – повернулся дед к Андрею.

Тот промолчал.

- Ты, Андрей, не юли. Говори как есть.

- Ну, да, - неохотно начал он. – Со списком неладно. Мне было приказано, будить вас в строгом порядке. Я так и делал… Почти. Но порядок оказался вовсе не тот.

- А какая разница?

Андрей пожал плечами.

- Так они пошли проверять, как ты будил, что ли? – предположил Жорик.

- И да, и нет…

- Коробка! - закричал Петька.

Он обследовал окрестные кусты, теперь выскочил из них, как ошпаренный. Все молча уставились на него.

- Анькина коробка! Там!

Что могло случиться с Анькиной коробкой? Все побежали за Петей.

Коробка валялась в кустах вся измятая и разорванная, будто картонная. Её содержимое в беспорядке валялось тут же.

- А ты говоришь, что никаким инструментом…

- Это она так развалилась пока летела?

- Непохоже. Иначе бы вещи рассыпались по дороге. А они все тут.

Таша глядела и…

- Пальцы, - закричала Анютка и указала на истерзанный металлический бок. – Смотрите, как мои, только побольше.

Это увидели все. И увиденное не понравилось никому.

- Они пошли будить ещё одного, - тихо сказал Андрей.

Среди разбросанных вещей не было синих упаковок с УНПешками.

15

- Мыша… - Анютка сделала неуверенный шаг. – Мыша!

Девочка выхватила из коробки серую игрушку, старую, затасканную, застиранную, но видать, родную. Засмеялась, запрыгала с ней. А потом крепко-крепко прижала её к груди.

- Даже и не разберёшь, что это за Мыша. Кошка, что ли?

- Мышь. Что тут непонятного? А коробка эта всё-таки Анюткина, - разобрался во всех вопросах дед.

- Только зачем тут всё пораскидали? - Ирина стала собирать вещи.

Через несколько минут девочку переодели. Теперь на ней был нежно-розовый костюм. Но него смотрели с сомнениями.

- Пусть пока так, - махнул рукой Андрей. – Но потом нужно будет переодеться во что-нибудь не такое яркое.

- Потом опять наденет во это, что обрезали, - бабуля аккуратно сложила снятые вещи в Анин рюкзак. – Ей всё равно ничего подходящего не положили.

Ирина с грустью посмотрела на девочку, та всё ещё радовалась неожиданной встрече с Мышей.

- Похоже, её мать рассчитывала на более гостеприимное будущее.

- Это как лотерея. Никто не знал, что будет. То ли пан, то ли пропан.

- Пропал…

- А? Я ни разу не выигрывала, - бабуля подняла Анютин рюкзак. – Кто его понесёт? Не ребёнок же.

- Давай мне, - протянул Андрей руку.

- Анька, голова закружится – шлёпнешься.

- Не шлёпнусь… Мамочка мне тогда сказала, что Мыша мне поможет, когда будет трудная минута. Теперь я ничего не боюсь.

- Да уж… Трудных минут, сто пудов, будет немало. Только Мыше, небось, не справиться с ними, - буркнула себе под нос старушка.

- Мамка сказала, что у него в животе буль-буль, - рассказал и о своей мамке Димон.

Одна Таша слушала и не слышала, смотрела и толком не могла понять происходящее. Её трясло. Кого хранители пошли будить? И хватит ли им «будилок»?

Наконец, после полудня на тропе показались трое.

Таша от облегчения едва сдержала слёзы.

- Высокий… белый, - вглядывалась бабка в нового переселенца.

Тот шёл между хранителями.

- Лука! - завизжала Анютка, и раскинув руки, с Мышей в одной из них, бросилась навстречу.

Лука… Сейчас Таша увидит… Но дурные слёзы закрыли мир мутной пеленой. Девушка торопливо смахнула их ладонями.

А когда вновь посмотрела, довольная Анютка сидела на плече светловолосого мужчины.

Подошли. Хранители вновь улыбнулись, Лука не улыбался. Спокойно смотрел на сидящих.

- Ну, давайте ещё раз знакомиться, - первой нарушила молчание бабуля, и все, один за другим, встали.

«Посмотрел… - у Таши заныло в груди, - так равнодушно, мельком, даже не задержал взгляд… Он меня не знает… Я ему не интересна… Какая я дура, влюбилась в незнакомца…»

Отвернулась. Отошла. Лучше пока подальше, чтобы прийти чуть-чуть в себя. Чтобы привыкнуть к безразличию.

«Теперь нужно от всех скрыть. Особенно от Луки. Пусть никто не узнает. А сама я справлюсь».

Остальные не отходили от своего нового товарища. Поэтому они не заметили... Таша одна увидела. Увидела, как Дана небрежно сунула две синие упаковки Андрею.

- Трёх хватило? – тихо спросил он.

- Восемь, - коротко ответила Дана.

- Что?

- Восемь хватило.

Восемь…

Андрей расстроился. Это Таша тоже заметила. Расстроился настолько, что сунул, не глядя, две УНПешки в рюкзак. Анюткин рюкзак.

Восемь…

- Отдохнули? Пойдёмте дальше, - улыбнулась Дана.

- Сегодня маршрут будет недолгим, - красавец Бат обвёл взглядом переселенцев. На миг в глазах вспыхнул брезгливый огонёк, когда взгляд коснулся Димона. Но кто его заметил? Некоторые его заметили. – Сегодня останемся в пределах безопасной зоны, в четырёх километрах отсюда, есть озеро. Там и проведём ночь. А завтра – дальше.

Восемь УНПешек использовали… А было пять. Две назад вернули. Простая арифметика.

Пошли. Куда-то на юг, через заросший одуванчиками луг, в сторону далёкого леса.

Анюта вприпрыжку с Мышей.

Петька держался неподалёку от хранителей. Что-то они перестали ему нравиться. Вот он и прислушивался к их разговорам.

Артём хоть и в середине, но как-то сам по себе. Не складывались у парня отношения ни с кем.

Никита с Жорой окружили Андрея, с двух сторон забросали вопросами. Никита интересовался теперешними технологиями, Жора охотой и рыбалкой.

Лука шёл позади, слушал.

Восемь…

- Эй… как тебя… Дана, а до нашей деревни сколько идти-то?

Дана повернулась к бабушке, привычно блеснула зубами:

- Если всё будет хорошо, через недельку дойдём.

«Неделя… У меня есть семь дней?» - привычно подумала Мара. Забыть о болезни не получалось.

Восемь…

Это равнодушное «восемь» противно звенело в Ташиной голове. И этот звон нашёл дорожку к недавнему камню в центре груди и разбудил его. И этот камень вновь стал ворочаться, больно царапаясь острыми углами.

Вскоре перед лесом блеснуло голубым.

- Озеро!

- Мальчики налево, девочки направо, - скомандовала Ирина, потом повернулась к Андрею, спросила запоздало: - Оно безопасное?

- Оно безопасное? – переадресовал Андрей вопрос хранителям.

- Относительно… Но искупаться можно.

- Можно, но осторожно, - объявила Ирина и пошла направо, на ходу снимая камуфляжную куртку. – Анют, ты со мной?

Таша несмело приблизилась к воде. Сейчас она увидит. Сейчас получит ответ на один из главных вопросов в жизни любой женщины.

Но по поверхности расходились неспокойные волны. Надо подальше от людей.

Таша пошла вдоль берега. Вот… За кустами рогоза самая гладь.

Таша осторожно нагнулась…

Настроение вмиг поднялось. А она ничего. Даже хорошенькая.

Камень на душе на какое-то время остановился.

16

Вторая ночь без сна.

Таше казалось, что как только её голова коснётся мягкого капюшона, мир мгновенно отодвинется до утра. Но это казалось. В действительности, как только голова нашла удобное положение в спальном мешке, сон убежал, а внутренний голос с новой силой выдохнул: «восемь». Что это значит, она прекрасно понимала.

Более того, две упаковки с УНПешками уже лежали с ней в спальном мешке. Она их, получается, украла. Сама не понимая для чего. Или всё понимала? Как теперь разобраться, когда план уже созрел, осталось выбрать соучастника и решиться.

Выкрасть УНПешки не составило труда. Очень помог Андрей, когда сунул их в Анюткин рюкзак.

Таша лежала и мысленно перебирала своих товарищей. Кого будить? Очень уж соблазнительно выбрать того же Андрея, вот только товарищ ли он? В последнее время закралось сомнение.

Мара? Но девушка никак не привыкала к новой жизни, всё печалилась, всё витала в своих невесёлых думах.

Бабуля? Бабуля подошла бы. Но слишком громкоголосая, а тут надо тихо. Да и десять километров протопать в её возрасте тяжело. Хотя, кто знает?

Никита!

Таша ужом выползла из мешка. Обулась. Захватила фонарик. Огляделась, вспоминая кто где. Хорошо, что главные спасатели ушли на ночь подальше.

На корточках, чуть ли не на четвереньках, добралась до крайнего от озера мешка, осторожно толкнула, как ей показалось, в бок.

- Что? – тихий шёпот и совсем не сонный.

- Отойдём подальше, - шепнула в ответ, - надо поговорить.

Никита стал выбираться из спальника, Таша захватила его кроссовки, чтобы, в случае успешных переговоров, за ними не возвращаться, и, согнувшись в три погибели, ускользнула в темноту. Сзади слышались осторожные шаги Никиты. Хорошо, когда не нужны лишние слова.

Не сразу остановились. Девушке всё казалось, что недостаточно далеко отошли.

- Что? – наконец переспросил Никита.

- Обуйся, - протянула кроссовки. – У меня две УНПешки. Я слышала, что наши красавцы использовали восемь, чтобы разбудить Луку. А где они взяли ещё пять?

- Ты думаешь, распотрошили ещё одну коробку?

- Не знаю. Но эта мысль не даёт мне покоя.

Никита помолчал.

- Понимаешь… Мне Андрей сказал, что, если нарушить герметизацию, человек погибнет.

- Ну это и так понятно.

- Мне… давай… я думаю…

- Пошли!

- У меня есть фонарик.

- У меня тоже. Но светить пока не будет.

Всё это время Таша сомневалась в разумности своей идеи. Теперь же сомнения рассыпались. Они скорым шагом отправились к горе, тёмный силуэт которой чётко проглядывал в свете луны.

17

Дед дёрнулся. Поднял голову. Небо на востоке заалело. Второе утро уже в этом непутёвом месте. А что его разбудило?

Дед хотел уже закрыть глаза и попытаться доглядеть свой старческий сон, пока тот окончательно не сбежал, но… пересилил себя. Успеет ещё насмотреться, а теперь надо понять, что его потревожило. В этом мире нужно быть начеку. Сел.

В предрассветном сумраке не сразу и поймёшь что, где и как. Но высокую фигуру дед приметил. И испугался. Фигура горой высилась неподалёку. Дед замер. Фигура чуть пошевелилась и что-то зашептала:

- Тьфу ты! - узнал дед. – Ты чего, Димон, там высматриваешь?

От неожиданности старик совсем не рассчитал силу своего голоса, и многие спальные мешки зашевелились.

- Что там? – перепугалась бабуля.

- Ну куда без неё? – поморщился дед. – Да ничего. Спите.

Но теперь каждый хотел убедиться, что ничего не случилось. Самые лёгкие на подъём поспешили к Димону.

- Мамка сказала, Лёша идёт.

- Ну и пусть идёт, - попыталась быстро решить этот вопрос бабуля. – А ты ложися спать.

- Не-е, я подожду…

Но бабка уже увлекала его на место.

- Пошли, пошли. Видишь, нет никого. Вот поспишь, а потом он и придёт…

Из самого широкого мешка раздался хриплый недовольный голос:

- Надеюсь, мамка ему ничего пострашней не подскажет… А то он может нас когда-нибудь по одному…

- Жора! Он же совсем безобидный, - перебила Ирина. – Не пугай детей.

- Ну как знаете, - Жора повернулся на другой бок и спустя минуту вновь захрапел. Похоже, не сильно испугался Димона и его мамки.

Вскоре и остальные притихли. Но сон не ко всем вернулся.

И если бы кто-нибудь теперь поглядел в ту сторону, в которую только что всматривался Димон, то увидел бы трёх человек, идущих по одуванчиковому полю. И третий был Лёша.

18 Чуть ранее

- Знаешь, Никита, что странно? Нас тринадцать, вместе с Лукой. А открытых ячеек четырнадцать.

- Когда ты успела посчитать?

- Сегодня ночью сюда приходила… Давай вместе пересчитаем.

Таша и Никита медленно продвигались вдоль рядов, освещая открытые капсулы. Было не совсем приятно смотреть на места, где ещё недавно лежали они и их товарищи.

- Вот четырнадцатая. Здесь был Лука, - Таша поспешно шагнула дальше. – Никита, а следующая капсула не тронута.

Но Никита и сам видел. В пятнадцатой ячейке спала девушка.

- Красивая, - пробормотал он с явным одобрением.

Таша озадаченно посмотрела на парня. Может, любовь с первого взгляда не редкость? Особенно, если дело касалось спящих красавиц… или красавцев. Но Никита уже пошёл дальше. Таша нахмурилась:

- Ничего не понимаю. Они же открывают ячейки по порядку.

- Открывали, - уточнил Никита. – Пока с этим порядком что-то оказалось не то. Вспомни, как «красавчики» были расстроены. А если наше предположение верное, то последнюю ячейку они просто испортили. Пожертвовали кем-то, чтобы разбудить Луку. И скорее всего, пожертвовали самым малополезным с их точки зрения.

- Вон, - Ташин луч осветил разбитый пластик в дальней углу пещеры.

Подошли… Самым бесполезным, с точки зрения «красавчиков», оказался мальчик. С виду – ровесник Петьки. Его ячейка была раскрыта только у изножья.

- Может, они не нарушили герметизацию? – забеспокоилась Таша. Ей стало страшно всё испортить и погубить человека окончательно.

- Нет, думаю, нарушили.

- У нас только два шанса.

- Ты знаешь, как всё сделать?

- Да… Когда будили Аню, я видела.

- Тогда начнём.

Таша сосредоточилась. Так… внизу капсулы крепится пластина… Вот она. Её в щель.

Тут же поехала в сторону панель, освобождая руку. Девушка вскрыла синюю упаковку, вынула рукавичку, – теперь её на кисть. Но… замерла.

- Погоди…

Никита ждал.

- Ты только не смейся.

- Вообще не вижу повода.

Таша наклонилась над прозрачным пластиком и заговорила громко и отчётливо, глядя в спящее лицо:

- У тебя мало шансов. У тебя их очень мало. Ты должен постараться. Прямо сейчас. Изо всех сил. Потом уже не будет. Слышишь? Давай!!!

Таша надела рукавичку. Та сжалась. Теперь ждать… Терпение… Ещё несколько секунд… Ничего не происходит… Белая дорожка не меняет свой цвет… Как жаль…

Но на самом финише резко брызнуло зелёным, и пацан дёрнулся. Пластик поехал в сторону.

Таша не выдержала, засмеялась, запрыгала, как девчонка, и крепко-крепко обняла Никиту.

Он улыбнулся:

- Ты молодец!

Пацан сел, прикрыл ладонью глаза, потом опомнился, прикрыл другие участки тела. Совсем как Таша пару дней назад.

- Не получилось? – спросил хриплым голосом.

- Получилось, - улыбнулась Таша ничуть не хуже «красавчиков».

- Я в будущем?

- А-а, ты про это. Да, ты в будущем.

- Круто! А тут зомби есть?

- Пока не встречали. А тебя как зовут?

- Лёша.

Никита протянул мальчику руку:

- Вставай, Лёша, надевай мою футболку, пойдём навстречу приключениям.

Но на обратном пути Таша струхнула:

- А что говорить будем? Этим…

- Сам никак не соображу.

- Как-то быстро мы потеряли свободу.

Никита понял, кивнул. Таша в темноте не заметила, стала пояснять:

- Жизнь в этом мире только началась, а мы уже попали в ловушку. Я чувствую, что наши хранители будут недовольны. Потому что мы совершили то, что «нельзя». Хотя… нам прямо об этом никто не говорил.

- Вот! – сообразил Никита. – Раз нам прямо об этом никто не говорил, значит, ничего запретного мы не сделали. Может, мы… не поняли очевидное… Не поняли, что наши хранители не совсем те, за кого себя выдают.

- Ты думаешь, и Андрей тоже?

- Про Андрея не знаю, что и думать.

- Я тоже.

- Но есть ещё один вариант – устроить бунт.

Таша хмыкнула:

- Лучше по-прежнему будем делать вид, что ничего не понимаем.

Лёшка шёл молча, слушал, мотал на ус. Хотя какой ус? Он у него ещё не вырос.

19

Подходя к стоянке, замедлили шаги, потом и вовсе остановились.

- Спят, - шепнула Таша.

Но тут одна голова, потом вторая, третья повернулись на неясные звуки, глаза в недоумении заморгали, и куда только сон подевался.

- Батюшки! – бабка первая прервала молчание. – А вы откуда?

- Встречайте Лёшу, - взял быка за рога Никита, и жизнерадостным тоном представил нового переселенца. – Мы его разбудили. Сбегали, пока вы спали.

Но вскоре жизнерадостная улыбка Никиты погасла. Погасла и у Таши, не успев родиться. Потому что такими ошеломлёнными они своих спутников ещё не видели. Все, кто проснулся, а проснулись все, кроме Анюты и Димона, уставились на Лёшу, разинув рты. Казалось, что привели не человека, а какого-то призрака.

- Мамка Димона, похоже, не так проста, как кажется, - почесал дед седую макушку.

- Что не так? – удивилась такой реакции Таша, но никто не успел ответить.

- «Эти» идут, - прошипел змеюкой Жорик, и вновь повисло молчание. Хранители провели ночь где-то далеко от остальных переселенцев, а теперь торопливо приближались.

- Я вижу, у вас пополнение, - улыбнулась Дана.

- Лёша, иди сюда. Сейчас я тебя покормлю. Девки, что там у нас с вечера осталось? – захлопотала бабуля. – А ты, Таша, ложись пока, отдохни. Вторую ночь бегаешь. Как дальше идти будешь? Давай, давай!

Бабуля устроила привычную суету, не давая возможности хранителям вставить слово.

От улыбки Даны остались лишь растянутые губы. В глазах блестел едва сдерживаемый гнев.

- Где взяли УНПешки?

Это был самый щекотливый вопрос. Подставлять Андрея не хотелось. А тот уже торопливо полез в свой рюкзак. Никита и Таша молча наблюдали. Ждали.

- У меня их нет, - вот и дождались.

Андрей растерянно посмотрел на своих подопечных:

- Но как вы утянули? Мой рюкзак был всё время со мной.

- Что мы, воры, чтобы лазить по чужим рюкзакам? – буркнул Жора. – Сами, должно быть, потеряли.

- А чего добру пропадать? Раз оно валяется без надзора, - подхватил предположение дед, на ходу перестраивая его в факт.

- Да… Я должно быть… Нет, теперь я вспоминаю, что только хотел положить УНПешки, но меня что-то отвлекло. Да, я оставил их в траве.

Дана блеснула гневом теперь в сторону Андрея.

- Вот. А мы решили ещё раз попытать счастье, - пояснила Ирина тоном учительницы и посмотрела с некоторым вызовом, мол, возразите, если сможете.

Возразить Дана хотела. Это видели все. Но она сдержалась.

- Через час выходим, - ровным голосом сказала она и повернула в ту сторону, откуда пришла.

Бат пошёл следом. Андрей остался.

- Я в рюкзак к Анютке их сунул? – тихо спросил он. Ответ не стал ждать, повернулся к Лёше, - добро пожаловать в нашу компанию, - протянул ему руку.

Лёша всё это время неуверенно переминался с ноги на ногу, не очень понимая, что за сложности вокруг происходят. Но к нему уже подходил тот, кто в скором времени станет самым близким другом.

- Привет, Лёх. Ты как? Пошли, у меня есть что надеть. А, забыл сказать, я - Петя.

20

В первый день шли без всяких происшествий. Разве что случилось довольно редкое событие, в уникальность которого переселенцам стало вериться с трудом. Для них оно делалось привычным.

- Цветочек, - закричала Анютка, едва все уселись отдохнуть у лесного ручья. – Андрей, можно взять?

Анютка пальцем указала в сыру землю, все тут же сгрудились узким кругом, бабуля нагнула любопытный нос, настолько низко, насколько позволила её старческая растяжка, но никаких признаков цветка никто не заметил.

- Можно, - с сомнениями разрешил Андрей.

Анютка мигом дотронулась до земли, и у неё в ладошках засияла очередная звёздочка.

- Вау, - единодушный выдох показал, что и эта находка оценена высоко.

Даже двое «красавцев» в восхищении покачали головами.

Анютка живо полезла в карман за первой, и вскоре множество бриллиантовых огней отразилось на лицах, одежде и всей округе.

- Ну ты даёшь, - улыбнулся Андрей. - Я ещё не нашёл ни одной «слезы».

- Возьми этот, - тут же протянула девочка один цветок.

- Что ты! – парень почти испугался. – Они твои.

- Я себе ещё найду.

- Вот в этом не сомневаюсь.

- Возьми!

Андрей покачал головой. И как его Анютка не уговаривала, не взял.

- Ладно, - сдалась она. – Вот этот, с зелёненьким огоньком в серединке, будет твой. Только пока я у себя его подержу. Этот, с жёлтыми капельками на кончиках лепестков, будет мой. А следующий, который найду, будет… - Анютка обвела внимательным взглядом своих друзей, те смотрели на неё с интересом и немного напряжённо, - …дедов! – торжественно закончила девочка.

- Хо-хо-хо, чего выдумала, - засмущался польщённый дед. – Вон, девкам лучше, раз ты так скоро их находишь.

- Девкам будет потом, - пошла Анютка на поводу и частично согласилась.

А на второй день Дана и Бат занервничали. Выхватили оружие, шли с ним наизготовку, прицеливаясь в каждый куст.

- Что случилось? – полушёпотом стали спрашивать у Андрея.

- Крысы.

- Крысы? – Ирина стала нервно озираться по сторонам.

- Да не те…

По примеру хранителей, все, кроме бабули и Анютки, тоже выхватили своё оружие, девушки запоздало стали спрашивать у ближайших мужчин, куда жать, если что. Мужчины торопливо объясняли, посматривая по сторонам. Петька с Лёшей почувствовали, что вот, наконец, дело сдвинулось с мёртвой точки. А то будущее уж слишком скучноватым получается. Но всё было тихо. Пока.

Для привала выбрали открытой луг.

- Что за крысы? – накинулись с расспросами на Андрея.

- Насколько я знаю, это бывшие люди. Те, кто сразу после взрыва оказался под землёй.

- В бункерах?

- А кто теперь знает? Наверное. На поверхности выжили немногие, но тот, кто выжил, стали адапт…, - Андрей посмотрел на бабулю, - привыкать понемногу. Плохо или хорошо, но у них получилось жить в новом мире. Это сейчас, по прошествии веков, многое вернулось в норму, а тогда… Ладно, об этом не будем.

Андрей посмотрел на побледневшие лица. В том страшном мире пришлось жить, или погибать, их родным и знакомым.

- А с людьми, которые оказались под землёй, случилось другое. Выйти на поверхность они не могли более двух столетий. Не принимал их новый мир. Или они не смогли принять его изменения. Погибали мгновенно. Только после двухсот лет стали на некоторое время выбираться. Но за это время они страшно изменились.

Двести лет под землёй… Страшно изменились…

- Кстати, «слёзы земли» у них ужасно ценятся, - продолжил Андрей. - Существует версия, что именно за ними они выбираются на поверхность. Бат, что скажешь?

- Ну да. Слышал, что они научились их приспосабливать как освещение.

Переселенцы сидели, оглушённые информацией, пытаясь осознать масштабы… беды.

21

- Девочка! - завизжала Анютка, и помчалась в кусты.

В следующее мгновение автоматы «красавчиков» были готовы растерзать эту девочку, но… Анютка уже перекрыла мишень.

- Девочка, - остановилась она и повторила тихо, но восхищение в голосе не убавилось.

На земле лежало существо, в котором признать девочку можно было только самому невзыскательному сердцу и при большом желании.

Лицо узкое, серое, зубы торчком, глазки маленькие, голова вытянутая, одета в затасканные шкуры, из дыр выглядывали синюшные участки тела.

Она затравлено глядела на подошедших людей, скалилась, фыркала и шипела.

Вывернутая нога не давала ей возможности убежать.

- У неё ножка болит, - поняла это и Анютка.

«Красавчики» вновь подняли оружие.

- Нет, - строго сказала Ирина. – Так нельзя. Тем более при детях.

А Анютка уже тянула руку к девочке.

- Не бойся меня. Давай дружить.

- Пошла, зараза вонючая! - завизжала вдруг девочка человеческими ругательствами и плюнула в сторону Анютки.

- Вот это и есть крыса. Крысёныш, - поджала губы Дана.

- Не бойся, - похоже, Анютка не обиделась ни на слова, ни на плевок. И вновь потянулась рукой.

- Анютка, укусит, - испугалась бабуля.

- Не трогай меня, шакалка.

И тут Анютку осенило, она полезла в карман, достала обе «слезы». «Девочка» замолчала. Она, как завороженная, не отводила глаз от бриллиантового сияния.

Анютка выбрала цветок с жёлтыми капельками на лепестках, протянула «девочке».

- Это тебе.

Та не шелохнулась.

- Бери. Не бойся. Я ещё найду.

- О-о, - простонал тут Жорик и схватился за голову.

Но Таша заметила, как и «красавчики» недовольно переглянулись. Похоже, «слёзы» ценили не только крысы.

«Девочка» стала медленно протягивать руку. Анютка терпеливо ждала.

«Девочка» резко вырвала «звёздочку» и спрятала её под шкуру.

- Мы же её не бросим? – повернулась Анютка к переселенцам. – Андрей, не бросим? Дед, не бросим? Ирина…

- Чо ж мы таким добром разбрасываться будем? – откликнулась бабуля.

- Только ножку надо залечить…

- Привал, - вздохнула Дана.

Через час пошли дальше в новом составе.

Крыска с загипсованной ногой «ехала» в спальном мешке, привязанная к спине Артёма. Обоим не очень нравилось это соседство, но терпели.

«Хорошо, что хоть тощая», - вздохнул с облегчением Артём, как только его обрадовали таким решением.

Но остальные переселенцы были немало удивлены непонятному снисхождению, с которым «красавчики» вдруг стали относиться к Анютке. К её желаниям они явно прислушивались.

«Нормальные, вроде…», – это мысль, как муха, облетела все головушки и унеслась восвояси.

Сама же Анюта шла за Артёмом и рассказывала новой подружке обо всём на свете.

- Как хоть звать-то её? – заинтересовалась бабуля.

- Тебя как зовут?

Крыска долго молчала. Анютка терпеливо ждала.

- Мошка…

Это было первое доброе слово от новой знакомой.

- А меня Анюта! Ты, Мошка, не переживай. Твоя нога быстро заживёт. Она даже не сломалась, а просто вывихнулась. Ирина сказала, что ей покой нужен. Ножке твоей. Поняла? А потом мы найдём твой дом. А хочешь, оставайся с нами…

22

«Красавчики» чуть расслабились - крысы больше не показывались. Вскоре и остальные успокоились.

- Андрей, а эти… - дед оглянулся на Мошку, чуть не поперхнулся словом, потом сообразил замену, - …подземные жители… Они… что? Опасные?

- Ну, насколько я в них разобрался, они стараются с нами не сталкиваться. Оружия у них, вроде нет, руки - крюки, ноги тоже. Мошка, считай, красавица.

Крыска тревожно завертела головой. Только сейчас сообразила, что речь о ней.

- Может потому, что молоденькая. А на других и смотреть страшно. Так… пропадают, одним словом. Но могут и сильно навредить. Если всем своим скопом накинутся.

Мошка протестующе зашипела. Андрей с дедом замолчали.

- Вот нужна она нам, - буркнул Жорик, - едет, как королева, и ещё недовольна.

И на это промолчали. Нужна – не нужна, но раз попалась, не выкидывать же. Придётся тянуть.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда Анютка подбежала к Ирине, дёрнула за руку, зашептала в сторону уха:

- Мне кажется, что Мошке стало лучше.

Женщина забеспокоилась. Что значит лучше? Замедлила шаги, пропустила Артёма вперёд.

Действительно… Лицо крыски порозовело. Сама она стала казаться… ну, если чуть прищурить глаза и не всматриваться в детали, почти хорошенькой.

- Ей бы волосы расчесать, - продолжила вполголоса Анютка. – А у меня красивых заколок много. И костюм розовый. Андрей сказал, что мне он вроде как не нужен. Слишком яркий. А?

Но дело не в волосах и костюме. Изменения шли изнутри, Ирина это поняла.

- Мошка, нога болит?

- Заткнись, выдра.

- Поняла, - Ирина вновь пошла вперёд.

Артём едва сдержался, чтобы не ткнуть локтем в Мошкин тощий бок.

- До привала так и быть… потом меняемся грузом. Я лучше рюкзаки понесу.

Анютка с сожалением посмотрела на неласковую подружку.

- Вот, Мошка… ты это неправильно говоришь. Нельзя людей обижать.

- Они – падлы.

- Ничего и не падлы.

К закату добрались до небольшого ручья. Артём сбросил Мошку вместе со спальником на краю поляны, и не оглядываясь на надоевшую ношу, пошёл за ветками для костра.

- Сейчас я тебе покажу, - Анютка деловито полезла в свой рюкзак. – Смотри, что у меня есть.

Яркие вещи привлекли внимание крыски. Но она даже руку не протянула, чтобы до какой-либо дотронуться.

- Сними сапог.

- Это гипс. Его нельзя пока снимать.

- Сними, скотина.

Мошка стала рвать бинты руками. Анютка беспомощно смотрела, как ломаются длинные чёрные ногти девочки.

- Ладно, - сдалась она. – Где-то у меня тут складной ножик... Давай резать.

Вскоре ногу освободили.

- Как? – перепугано спросила Аня, оглядывая результат.

Вместо ответа Мошка вскочила на обе ноги и запрыгала на месте.

- Закостенела.

Анютка заулыбалась:

- Это всё гипс. Поняла?

- Дура! Это – хыч!

- Какой хыч?

Мотка осторожно показала из-за пазухи кусочек «слезы». Жёлтый краешек едва успел осветить лицо, и она вновь его спрятала.

- А-а-а, - догадалась Анютка, но ничего не поняла. - А теперь надевай мой костюм. Мне он всё равно не нужен. Андрей сказал, что он слишком яркий.

- Хрен тебе, - Мошка прижала руки к груди, где прятался «хыч».

- Да не отберу я его. Он твой. Оденешь костюм, а хыч положишь в карман. Вот видишь молния? Застёжка такая? Хыч оттуда не вывалится. Ты его и не потеряешь. А из-за пазухи он живо выскочит.

- Дура, - испугалась Мошка и ещё крепче прижала свой хыч.

- Ага, дура. Только потом не плачь, если хыч уронишь. Ни за что уже не найдёшь, - пригрозила Анютка.

Это оказалось действенно.

- Давай...

Через несколько минут Мошку было не узнать. Но Анютка не унималась:

- Ещё расчесать…

- Отвали…

Когда к ночлегу подготовились, и детей, наконец, позвали к ужину, все раскрыли рот. Молча оглядели крыску с головы до ног. И только Артём с облегчением поинтересовался:

- А с ногой что? Зажила? Видно, не крепко вывихнута была.

23

Ксюша всё так же чувствовала себя одинокой. И ненужной. И лишней.

В голове не укладывалось, что совсем-совсем недавно, она была со своей семьёй. Казалось, руку протяни – и коснёшься мамы, оглянись – и увидишь отца. И руку протягивала… И оглядывалась… Нет никого. И самое страшное, что не будет. Хоть тысячу лет проживи, хоть тысячу раз оглядывайся.

Напрасно она тогда согласилась… Надо было остаться со своими.

Девушка пыталась включиться в новую жизнь. Но как? Пока растерянно оглядывалась, кто-то уже тащил хворост, мальчишки возвращались от ручья с какими-то рыбами, бабуля помешивала ароматную уху в котелке, а Анюткины вещи Ирина успевала постирать, и теперь они сохли на ближайшем кусте. Вот и опускались беспомощно руки, не успев ни за что взяться.

Да и что она могла? Наверное, только всё испортить.

Отходила в сторону, чтобы хоть не мешать.

И во всей этой неразберихе лишь одна сомнительная радость – папа так и не узнал, что его любимица-дочь в новой жизни оказалась совсем бесполезной.

Так и плелась позади, как вдруг «красавчики» остановились, пропуская народ вперёд, а когда Ксюша поравнялась с ними, пошли рядом. По обеим сторонам от девушки.

- Не грусти, Ксюша, - улыбнулась вдруг тепло Дана.

Девушка подняла печальные глаза. На мгновение в них мелькнуло удивление. Не ожидала. «Красавчики» казались самоуверенными и жёсткими, а тут сочувствие. Но потом не выдержала, слёзы потекли по щекам.

Друг… Как ей нужен сейчас друг. Или подружка. Кто-нибудь, чтобы только не быть такой одинокой в этом чужом месте.

Бат мягко положил руку на плечо.

- У тебя всё получится. Нужно только потерпеть.

Ксюша вытерла тонкими пальцами слёзы и попыталась улыбнуться.

А потом они рассказывали. Дана про добрых стариков, своих бабушку и деда. Как уютно ей было в детстве, и как пусто теперь без них.

Бат, оказалось, тоже немало испытал в своей жизни. Но больше всего его печалила разлука с младшей сестрёнкой.

Ксюша слушала. Ей не стало от этих рассказов легче. Может, даже наоборот, чужие горести ещё больше отяжелили душу. Но… всё же она не одна.

Поздно вечером Дана и Бат ушли от костра. Они всегда ночевали отдельно от всех, уходили куда-то. Но Андрей теперь оставался с переселенцами.

Ксюше не хотелось расставаться со своими новыми… друзьями. Но она взяла себя в руки. Надо учиться жить.

С удивлением поглядела на неузнаваемую Мошку. Ничего себе, как её Анютка преобразила!

Потом ела горячую уху бабушки Ули. Впервые обратила внимание, как старушка тянет и тянет черпак с добавкой в чужие тарелки, а себе налила, как котёнку. В сердце кольнуло – а бабуле каково?

Поглядела на Мару. Та задумчиво уставилась на пламя, но не видит, кажется, ни огней, ни бабулю, ни уху. Что-то гнетёт и Мару.

Перевела взгляд на Ташу. И встретились глаза. Не отвела Ксюша свои, сдержала, и Таша ей чуть-чуть улыбнулась. И в этой улыбке было много печали. А как же Таша? Для неё прошлая жизнь, как большое белое пятно. Всех и всё стёрло беспощадное забытьё. Даже тени не оставило.

Всем тяжело. И все пытаются справиться со своей болью. Почему Ксюша этого раньше не замечала?

И теперь девушке стало нестерпимо жаль своих спутников. Своих друзей. Опустила глаза, чтобы в свете костра не блеснули непрошенные слёзы. Хватит…

24

- Мамка сказала…

Все замерли с ложками в руках, перестали жевать и застыли в ожидании.

Димон, почувствовал всеобщее напряжение, сам напрягся и замолчал.

- Что мамка сказала? - самым ласковым голосом поинтересовалась бабуля.

Но в этой ласковости фальшь сквозила в каждом звуке и не смогла обмануть никого, даже Димона. Последний раз бабуля таким тоном разговаривала со своей курицей. И это было почти пятьсот лет назад. Та залетела к ней в огород, вот бабушка её и пыталась поймать, чтобы обрезать перья на крыльях под самый корень.

Парень засопел и опустил глаза. Все сделали вид, что Димон со своей мамкой им не интересен, вернулись к насущным делам и заработали ложками. Правда, на этот раз безо всякого внимания к ухе.

- … там смотрит, - указал пальцем в кусты.

Тут же мужчины побросали свои походные миски, схватили оружие и помчались в указанном направлении. Это произошло настолько быстро, что Димкин палец всё ещё торчал в сторону.

- Петька, Лёш, а вы куда? – успела крикнуть Ирина.

Но ребята сделали вид, что не услышали.

Девушки замерли в нерешительности. Таша взяла свой автомат. Глядя на неё, к оружию потянулись остальные. Но тут из кустов донёсся пронзительный вопль, и перепуганные девушки вскочили, побросав и ложки, и оружие.

- Кто там? – ахнула бабуля.

Но судя по приближающимся крикам, быть им в неведении осталось недолго.

Неожиданно подхватилась Мошка, взвизгнула и побежала в гущу событий. Непонятная суматоха в кустах усилились, и девушки всё же взяли оружие. Все, кроме Анютки и бабули.

Наконец, из кустов показался расцарапанный в кровь Жорик, за ним Андрей. Вдвоём они волокли какое-то лохматое и беснующееся существо.

- Крыса, - догадалась Ирина.

Сходство с Мошкой было. Хотя и большая разница тоже была. Похоже, прав был Андрей, когда сказал, что Мошка, должно быть, красавица среди крыс. Но разглядеть новенькую было трудно, седые лохмы закрывали почти всё лицо.

Следом Никита и Артём тянули вопящую Мошку.

Больше, вроде, никого, облегчённо вздохнули перепуганные женщины.

- Да что случилось? – попыталась разобраться Ирина.

- Вот эта…, - но не успел Жорик пояснить, как снова ахнул от боли.

Седая крыса вцепилась в его руку зубами.

- Закрой пасть, прибабахнутая! - Жора, похоже, сам рассвирепел. Он схватил существо за плечи и тряхнул так, что её голова замоталась и была готова оторваться от тощей шеи. – Успокойся, дура, пока не пришиб тебя тут к хренам.

Эта грубость благотворно подействовали сразу на двоих. И крыса, и Мошка притихли.

- Чего бесишься? Тебя бьют? Убивают?

Новая крыса глядела исподлобья и молчала.

- Жора… Жора, - несмело подошла Анютка ко всей этой компании. – Это мама…

- Чья мама? – глаза Жоры метали молнии, и какая-то безуминка в них тоже проскочила. – Димона мама?

- Мошкина… Мошка, это твоя мама?

- Отпусти мать, скотина…

- Да нафига они нам нужны? Пусть проваливают на все четыре стороны. Придурочные…

Мужчины отпустили крыс. Те дёрнулись друг к другу, а потом в кусты.

- Бегите, а то догоним. Без вас прямо скучно было. Теперь мы никак…

- Похоже Жора здорово разозлился, - тихонько фыркнул Петька в ухо своему приятелю.

Но следом за крысами побежала Анютка:

- Мошка! Мошка!

Та остановилась, оглянулась. Анютка тоже остановилась. Они стояли и смотрели друг на друга.

- До свидания, Мошка. До свидания – это значит, что мы ещё увидимся. Да? Ты придёшь ко мне?

Девочка едва не плакала. Крыска отвернулась и уже окончательно скрылась в кустах.

- Она ко мне придёт? Когда-нибудь?

- Не печалься, Анютка, - грустно улыбнулся Андрей. – Вы с ней слишком разные. С ней невозможно подружиться.

- Да не скажи… - задумчиво возразила Ирина. – В ней тоже есть… что-то.

- Она любит свою мать, - помогла Ксюша.

- Верно, - Ирина тепло улыбнулась девушке.

- А где наши «красавчики»? Неужели ничего не слышали? – удивился дед.

Действительно. Дана и Бат так и не показались за всё время этого жуткого переполоха.