На море всей семьей

На море всей семьей

В Судак мы приехали рано утром, еще не было пяти. Солнце поднялось где-то очень далеко за нами и быстро настигло машину, раскрашивая рассветными лучами причудливые горные пейзажи. Море было тихое, серебряного цвета. Огни города гасли с нашим появлением, будто работал «умный дом» наоборот.

Мне так хотелось подойти к морю! Выйти, наконец, из машины, после четырех дней пути с остановками только по нужде и на отдых, окунуться в холодную утреннюю соленость прозрачной воды, нырнуть не закрывая глаза, и плыть, касаясь животом дна, сколько хватит сил… Но родители опять ссорились, и я прекрасно знал, что, стоит мне заикнуться об остановке, все внимание переключится на меня, и я автоматически буду виноват. Лучше потерпеть. До Нового Света ехать от силы полчаса.

Перед глазами плыли до боли знакомые пейзажи: скала Сокол, Судакская крепость – подсветка погасла с нашим приближением, – мыс Капчик, совсем далеко виден силуэт Аю-Дага… Мне было шесть лет когда мы приехали сюда в первый раз. Меня потрясло это место. У папы была старая армейская палатка – это для них с мамой, а для нас с Сашей дядя Гена привез детскую палатку и надувной матрас. Сначала мы долго ехали поездом до Симферополя, потом автобусом до Судака, потом еще одним автобусом до Нового Света. Там мы дошли до разбойничьей бухты и разбили свой маленький лагерь.

О, это было две недели счастья! Мама с папой вообще не ссорились, только подшучивали друг над другом. Мы с Сашей целыми днями сидели в воде. Я обгорел в первый же день. Папа тогда сказал: «Отдых на море не отдых, если не обгореть до волдырей!» А мама намазала меня сметаной и заставила на следующий день купаться в футболке.

У Саши был слитный купальник и белое пляжное платье, слишком красивое чтобы его снимать, и это спасло ее от обгорания. Я помню как меня восхищало это платье, я все говорил: «Сашка, ты как ангел!», а она заливисто смеялась и краснела от удовольствия.

Принимать душ мы ходили на пляж, за продуктами – в местный магазин. Каждый раз это было целое приключение, и мы ждали похода в магазин, не только потому что папа покупал нам мороженое, но и потому что мы шли через весь Новый Свет с его причудливыми домами, красиво одетыми людьми и громко орущими кафешками.

Наша палатка стояла прямо у куста можжевельника, родительская – чуть подальше, ближе к воде. Каждый вечер мы наблюдали как солнце закатывалось за гору, напоминавшую спящую красавицу в профиль. После этого мы ужинали у костра, папа рассказывал какую-нибудь интересную историю и объявлял отбой.

Первые две ночи мы с Сашей спали как убитые. На третью ночь врожденное любопытство пересилило естественные потребности. Мы выбрались из палатки и в полном изумлении уставились на звезды. Дааа, в Москве таких не увидишь… Низкое крымское небо, изрешеченное мириадами светящихся миров, обрушилось на наше детское сознание всей тяжестью своего величия. Так мы и просидели всю ночь, рассказывая друг другу секреты и наблюдая за такими далекими, но такими яркими тайнами вселенной. До тех пор, пока небо не зарделось на востоке и все вокруг не начало блекнуть, светлеть, постепенно обретая цвет…

Я был в Новом Свете еще два раза, один раз с дядей Геной – проездом в Алушту, в детский лагерь, второй раз с папой, на морской рыбалке. Но первая встреча была самой впечатляющей… Интересно, а Саша это помнит? Прошло уже 7 лет, она учится и живет в Америке, последние два года мы общаемся только по вайберу и ТГ…

Родители ссорились все ожесточеннее, я надел наушники и включил музыку погромче. За окном мелькали крутые повороты горного серпантина. А мать размахивала руками и ожесточенно кричала: «У меня это в голове не укладывается!..»… как вдруг на очередном повороте навстречу нам вылетел мопед. Отец попытался затормозить, но машину занесло мимо поворота и дальше вниз по обрыву. Мы перевернулись несколько раз, я каждый раз бился головой о крышу, и во время очередного переворота меня накрыла чернота.

Когда я очнулся, был уже день, машина нагрелась как консервная банка на жаровне. Неужели мы все это время здесь валяемся, и никто ничего не заметил?! И где эта гнида на мопеде, которая летела нам навстречу?!

У самого спуска к морю нас встретило дерево – высоченный кипарис принял на себя удар, от которого вдребезги рассыпалось лобовое стекло. Судя по тому как близко я видел ствол, передняя часть машины расплющилась. Голова гудела как церковный колокол. Жутко болела спина – я провалился между передним и задним сидениями, и меня придавило маминым креслом. Я выбрался из этой щели, встал на заднее сидение и попытался дотянуться до родителей. Отец лежал, уткнувшись головой в руль, все лицо в крови. Мать откинулась головой к боковому стеклу, судя по всему, ее правую руку придавило сидением. Лицо, шея, грудь – все в порезах от стекол. Они оба были без сознания и пристегнуты.

Я попытался открыть ближайшую ко мне дверь с правой стороны, но ее заклинило. Дверь слева пробила ветка, которая полностью заблокировала выход. Я лег на заднее сидение и ногами начал выбивать стекло в двери справа. Спина болела все сильнее, и каждое движение давалось мне с трудом. Где-то с 10-й попытки наметился прогресс – стекло пошло трещинами. Пришлось взять небольшую паузу, чтобы продолжить с новыми силами. Наконец, стекло выпало – по счастью, не на меня, а наружу. По возможности убрав остатки стекол, я пролез в образовавшееся отверстие.

Внизу призывно шумело легкими волнами спокойное и совершенно равнодушное море. Меня вырвало, то ли от стресса, то ли от сотряса, то ли от перегрева. Отлежавшись на сухой, колючей траве, я подполз к передней двери и попробовал ее открыть. Дверь заклинило, но она заметно поддавалась моим усилиям. Вот если бы найти какой-то рычаг… Я заставил себя встать и обойти машину – багажник открылся от удара. Наши сумки, видимо, выпали где-то выше по склону. В самом углу багажника валялся мой велосипедный насос – каким-то чудом он не вылетел вместе с сумками. Что ж, в качестве рычага сгодится…