На Пару Снов...

Глава 1. Глава угла

«Все говорят, что мы вместе...

Все говорят, но не многие знают,

в каком».

В. Цой «Бошетунмай».

БАМ! – А-щщщщсс!!

- Ты чё, блин??! – Катька ошарашено вспыхнула на меня своими карими. – Кого дергаешься-то?

- …об угол!!! Уй-ии… стола..а-аа… пальцем… блин, больно, сцуко! Айя-аа!

- А нечего было в астрал уходить! Блин, сидит-сидит себе, шары выпучимши, а потом ка-ак заорет, да столом дрыгнет! Я ж чуть яйцо не снесла!

- Ага! А я, кажется, снес! До сих пор звездочки перед глазами в круги ныряют! Уй, Катька, больно-то как!

- Не зови меня больше «Катькой»… - раздался резко похолодевший голос жены. - На кой ты мне теперь нужен? Без яйца-то?…

Я непонимающе вытаращил на нее один глаз. Во втором сконцентрировалась слеза Боли, тревожить которую было чревато – по крайней мере, так мне казалось.

- Яйцо снес, палец выбил – кому ты теперь нужен, такой инвалид… одноглазый еще, к тому же, – лицевые мышцы прекрасного Катиного лица, при этом сгруппировались в такую надменно-насмешливую гримасу, что я тут же напрочь забыл про всякую боль.

Через две секунды до меня дошло:

- Знаешь, как больно… как больно слышать такие слова от некогда любимой женщины! – решил подыграть я, всем лицом ощущая жгучую слезу на щеке. – Я-то надеялся, что в радости и печали, в быту и невзгоде не покинет меня любовь девичья, да не оскудеет сердце нежное на чувства жаркие, ко мне, убогому! А оно вона как всё вывернулось! Холодным тело-то оказалось! И сердце – склизким… Змея ты, Катька! Зме-я.

- Ну-ну, - задумчиво протянула моя женушка. – Придешь, кабан, за желудями... «Угол стола», блин. Ляпнет же… - у данного предмета кухонной мебели, позволяющего нам более-менее комфортно чавкать «ништяками», имелась лишь одна... м-мм, опора. Которая, соответственно, имела углы. По крайней мере, так выглядело на мой непринужденный взгляд, так что я был вполне вправе говорить именно об угле стола.

Дальнейший завтрак протек во вполне дипломатической обстановке, когда оба стараются не обидеть друг друга, но обязательно подколоть и обдурить. Любовь у нас такая, чо. Одна из разновидностей любви, не влезающая в стандарты качества, установленные остальным обществом. Стадного типа обществом.

Планы на день ничем особым не отмечались: к обеду мне надо было заскочить на работу, забрать некоторые доки. Делать это было лучше всего именно в обед, так как начальство в это время занято едой, а не порнопроцедурами с мозгами подчиненных, поэтому зачастую именно в обед и решались все великие дела.

После обеда я вернусь домой, подкачу к Катерине и мы укатим в «Катран» - летний ресторанчик на речных волнах, очень уютненький и дорогой. Дороговизна объяснялась речной же прогулкой, входящую в процесс поглощения пищи. Здесь тебе и экскурсия, и эксклюзив, и регламентированные часы входа-выхода из ресторана. То есть, пока он у берега, можешь слинять сухим. Во всех остальных случаях – администрация ответственности не несет.

На работе ничего особенного не произошло, кроме появления пары новостей о барских причудах (в виде новых приказов) и побитого крыла японского «уазика» Мишки Фролова. Где-то зацепил трамвай и тут же скрылся во дворах. Мишка, я имею в виду. Трамваю скрываться было незачем, ибо от данного столкновения он только приобрел: его автосцепка стала немного чище.

Я покачал головой, пожалел Мишку, порадовался за трамвай, наконец, попрощался со всеми и направился до дому пешком. Пешком, потому как автомобиля у меня никогда не было, отчего я в расстройство никогда и не приходил. Ну ее нафиг, лишнюю доилку денег и моталку нервов! Сам как-нибудь.

Путь мой лежал через «ноябрянку», где в это время суток зачастую случались самые настоящие пробки – на данном «пятачке», на пересечении Ноябрьского проспекта с Лагутина, было сконцентрировано огромное количество торговых мест. Причем, самых разнообразных, поэтому не удивительно, что здесь сталкивались лбами как бабули с бабулями, там и эмо-готы со скинами. А то и все разом. Местечко было то еще, однако прямых боестолкновений я тут никогда не видел. И не помню, чтобы даже слышал о них. Ну, не считая «лихих девяностых», но то – не в счет – тогда местом битвы была вся земля, что российская.

Нет, нервозностью это место искрилось – будь здоров! – но, тем не менее, все прекрасно понимали, что каждый пришел сюда для дела, а не для скандала, поэтому «коричневая волна» никогда особо высоко здесь не поднималась. Те, кто идут – шипят; те, кто стоят – орут. Или непринужденно болтают.

Остановился и я, однако, в силу того, что орать мне было не на кого, а балакать уж тем более не с кем, я просто смотрел вперед. Туда, где обосновалась причина выше упомянутой людской «пробки» - белый фургон, привезший товар к одной из лавок, временно перегородил тротуар, пытаясь выбраться в могучий транспортный поток. Пока не получалось.

Я стоял, «болел» за фургон, и наслаждался вынужденным бездействием, одновременно осознавая сомнительность этого самого наслаждения. Тем более, что в правом ухе ни с того ни с сего отчего-то засвербило. Какие-то не особо приятные, резкие звуки неистово барабанили по перепонке, изматывая весь слуховой аппарат в идиотском танце. Это мне нравилось все меньше и меньше и я, наконец, удосужился повернуть голову в сторону аудиораздражителя. Точнее, двух раздражителей.

Глава 2. Нормальные герои и поход

«Отличная работа, ребята!

Вы поставили вчерашнюю пленку»!

Фил Коннорс, «День сурка».

«Эт чё вчера было-то»?

Вот уже второй день я хожу, мягко говоря, в непонятках и пытаюсь постичь хоть какой-нибудь паршивенький дзен. Мысли о дневном приключении меня в шкуре моба не выходили из головы ни на минуту. В том числе, и в ночную минуту.

Улегшись вчера в кровать, я не сомкнул глаз ни разу, так как весь прожитый мною день вновь закрутился у меня перед глазами уже в девятнадцатом повторе.

Сразу после завтрака я вновь приготовил вещи, документы, деньги, вновь умылся-причесался и вновь почесал на работу, дабы успеть к обеду…

Тот же, измятый трамваем, мишкин «ниссанчик», те же приказы, та же белая телега поперек тротуара на «ноябрянке»... Как же я боялся повернуть голову направо в тот момент, кто бы знал!!! Но – повернул, одновременно готовый врубить спринт на стелсе. Справа никого не было. Точнее, были, но не те, кого я ожидал увидеть. «Парус», вместе с Серым Рейнджем, напрочь отсутствовали, чему я тут же чуть не обсикался от радости.

Вообще, весь день прошел именно так, как он был запланирован еще в версии 1.0 – улаживание дел, примерка нарядов, «Катран»-шматран и легкий налет чувственной эротики под вечерним бризом из окна нашей спальни…

Катерине я, разумеется, ничего не рассказал, и, богом клянусь, ничего не расскажу. Даже если сам бог будет заставлять меня во всем признаться – не подчинюсь! Ибо богов в нашем мире – как блох на собаке, а Катенька у меня одна.

Но – гадом буду, если скажу, что тот кошмар, который я пережил в пещере, мне не хотелось бы повторить. Адреналин от слишком реалистичного наваждения до сих пор скакал у меня в крови и все норовил меня куда-то затащить. Дабы унять это адреналиновый раш, пришлось даже вечерком попаркурить немного, чего я, признаюсь, не делал уже давненько. Ну, с неделю где-то точно - врать не буду.

К концу вчерашнего вечера все тягостные мыслишки насчет случившегося со мной почти полностью выветрились (Катя это умеет!), однако сегодня моя благоверная находилась на дежурстве, отчего мне выпала возможность выйти против своих воспоминаний один на один. Тут уже без солидного объема допинг-спиртного не обошлось, иначе я грозил окончательно «закоротить», как выразился убиенный мною вчерашний Гран…

Итак, итог: я вчера побывал в игре. Вот.

Это сейчас все просто, а десять часов назад я с гневом гнал эту мысль от себя подальше! А двадцать часов назад она вообще мне в голову пролезть не могла. Ибо компьютерные игры я презирал еще больше, чем автомобили. И до сих пор считаю их бессмысленным и даже опасным занятием… У меня от них друг умер: играл в кафе больше двух суток вот в какую-то такую же подобную хрень, в которой я вчера… тоже умер.

Черт, я же умер там! Причем, умер не как игрок, а как НПС! Да-да, несмотря на всю мою нелюбовь к играм, я неплохо разбираюсь в геймерской терминологии. Но это связано с тем, что я постоянно слышу про них от своих больных игроманов-знакомых и постоянно вижу всякие перлы других игроманов в сети. Поэтому я точно знаю, кто такие НПС в игре. Или «неписи», «нипы», «местные»! Это те, которые не управляются живым человеком. Это – боты иль мобы – я их особо не различаю, но, думаю, суть одна. Компьютерные программки, зацикленные на выполнении одной и той же задачи. Или, что еще хуже, одних и тех же движений. Туда-сюда, туда-сюда, как на вчерашнем торговом «пятачке».

Я – НПС!!!!..?

Бот, моб, пустышка, ходячая болванка, макивара для игроков и других макивар. Персонаж, который осужден на вечное умирание… По крайней мере, мой персонаж точно. Я со всей отчетливость помнил все свои ощущения и воспоминания на тот период времени. И эти воспоминания говорили мне о том, что я являюсь членом гильдии наемников города Саратиона, вхожу в квад Рад-Малега, который тоже бот, так как гильдия вся состоит из НПС  и предоставляет услуги по найму боевой силы для решения нерешаемых вопросов.

Цена найма зависела от количества нанятых, поэтому вчера, как единственный нанимаемый Файгилем, я заломил крутую цену перед этим палом. Крутую даже для себя, ибо 30-й уровень – это максимум сотка «желтых». В месяц. На охранке. Сортира. В поле. Дабы не путался под ногами, «непись» убогая…

На тот момент, пока я находился в Игре, у меня в голове хранилось уйма информации о законах того мира, о его сильных и слабых сторонах и о своей иерархической позиции относительно остальных. О ней подробности я, пожалуй, пропущу.

Тем не менее, «неписи» вполне могут расти в уровнях и даже принимать от игроков любой шмот, который тем не нужен, а нам вполне подходит. «Нам»… Уже ассимилировался, блин. Ладно, нам, так нам.

Так вот. НПС, «неписи», или как их еще называют сами игроки – «местные» - вполне могут вкачать себя вплоть до нескольких сотен уровней вверх, так как опыта местный набирался в разы быстрее, чем сам игрок.  Ведь то, чего игрок будет добиваться в течение полугода, непись достигнет за пару месяцев - лишь бы был нескончаемый поток экспы.

Глава 3. Не всем и не всегда

«Вся Одесса знает Фиму-полужида, как щипача!»

А.О. Омельянчук, сериал «Ликвидация»

- Эй, загадочный-кирасивый! Покупать будэшь чо, нээт?! Иды тхагда далши, не загаражывай покупатэлям тхавар на прилаукэ!

Я открыл открытые глаза и непонимающе уставился на пузатого, не то таджика, не то сразу турка, стоящего на месте продавца сувениров. Никаких кинжалов, никаких снадобий и амулетов. Хотя вру: и те и другие (кроме снадобий) присутствовали в значительном количестве, но, даже моим взглядом моба все они однозначно определялись, как хлам.

Во, опять по времени меня сдвинули, только на этот раз я закончил свой Игровой путь там же, где и начал.

Я отошел от лавки, хотя не отошел от игры. Направившись на выход, к летнему кафе неподалеку, я напряженно гонял вопрос: «Где моя смерть?». Точнее, где воспоминание о том, каким образом я умер в игре? Мне просто требовалось немного посидеть и подумать. Поэтому – кафе.

Спустя минут сорок или двести я, сидя перед бутылкой и накатив стакан настоянной на солнце газировки, так и не пришел ни к какому выводу, кроме одного: по ходу, из Игры меня попёрли. Иначе отсутствие данных о последних часах похода не объяснялось никак. С одной стороны, я должен был бы этому радоваться, но с другой – мне лишь с недавних пор стало доподлинно известно, что я – всего лишь чей-то бот по жизни. И хотя я с уверенностью мог сказать так же об еще шести-семи миллиардах ближайших человек на планете, тем не менее, быть выброшенным из чьей-то игры было обидно. Даже в качестве бота меня посчитали за мусор, что как-то не способствует повышению уверенности в себе и укреплению самооценки. Блин, да вообще обидно!

Ничего не решив, я решил возвратиться домой. Тем более, Катька уже должна была проснуться и… А чёрт! И потребовать пищи! Надо довернуть до бакалейки, иначе пищей стану я.

До продуктового централа путь мой лежал через еще один интересный объект нашей локации: магазин дяди Сёмы. Да-да, тот самый. Да, еврей чистой воды. Да, торгаш, причем, классический, с прокаченным мошенничеством. Однако дядю Сёму никто погромами не радовал и за шикарные ноздри пальцáми никто не тягал. Нет, конечно были прецеденты в те же далекие девяностые, но они не стоили особого внимания. Тогда, на волне патриотизма, то есть сильной любви к Родине (а, если быть немного честнее, к ее денежным знакам) одна творческая группа гопников даже немного «наехала» на дядю Сёму, отчего у того случились пожар и кровь из носа. Однако, спустя всего лишь несколько месяцев у нашего дяди Сёмы появился новый магазин, а у нашего района пропали гопники. Причем, оба эти явления сохранились до сих времен: наличие той же лавки у  старого еврея и полное отсутствие какой-либо деградировавшей преступности на нашей территории.

Что еще можно было сказать про дядю Сэмэна? Всегда вежлив, предельно осторожен со словами, любит свою внучку Маячку, от которой просто превращался в нормального человека. Во все остальные минуты это был прожженный пройдоха, продающий просроченный антиквариат и иные ценности недалекой древности. Даже не видя этого еврея несколько дней, всегда можно было с уверенностью сказать, во что он будет одет, что он будет говорить и как он вас будет встречать при вашей следующей встрече. Его внешний образ был неизменен десятилетиями: длинное черное пальто, жиденькая бородка, мясистый и немаленький нос, круглые очки на переносице, миниатюрный капелюш[1] с гнутыми полями и две витые косички, выбивающиеся из района висков.

Ну и, конечно, его манера говорить! Споря с ним за какую-нибудь безделишную вещь, я просто получал истинное удовольствие от его оборотов. Это была классика жанра буквально во всем! Еси ви-таки часто смотрите разговоры хотя бы одэсских евреев, ви понимаете, шо это не только прекрасно, но еще и заразно, будь ви хоть трижды прекрасным человеком и с хорошим иммунитетом к тому ж. Неизменно вы  станете вставлять те самые обороты себе в речь, при этом немного и непроизвольно прикартавывая.

Тем не менее, дядя Сёма картавил лишь по необходимости, когда чувствовал, что клиент поплывет только от одного еврейского антуража и есть великий шанс допить оставленную в каморке чашку чая еще горячим, впарив глупому «гусю» очень ценный артефакт. Клиент уходил счастливый, еврей оставался довольный, и сразу же после чая заказывал клон проданного артефакта династии Цин на ближайшей вьетнамской (или какой другой) фабрике. Во всех же остальных случаях его превосходно поставленная речь являлась позором для любого логопеда – лучше говорить тот явно бы не смог.

Ну вот я и решил зайти, опрокинуть пару фраз, получить пару нравоучений на ближайшие пару лет, а потом уже идти дальше до бакалеи.

Полумрак магазина встретил меня, как старого знакомого: тихо и не оборачиваясь. Хозяина этого магазина вы никогда не увидите сразу. Он как бы материализуется подле вас, либо прямо перед вами. Волшебная способность! Вроде как смотришь прямо перед собой – никого нет. Чуть только глаз скосил – из того места доносится голос.

- Чем может снова помочь вам старый еврей, молодой человек? – и ведь не поймешь, кого он обозвал «старым евреем», а кого до сих пор считает «молодым»? По логике, вроде, никаких нестыковок не нащупывается, однако по интонации далеко не все так однозначно…

- Здравствуйте, уважаемый Семен. Да вот, будучи сидящим на кухне своего скромного жилища, меня внезапно посетила мысль об украшении моей пустой стены над холодильником – вы же ее знаете. А где еще можно найти более великолепное украшение, как не у вас, дорогой торговец редкой и непревзойденной стариной, дядюшка Сэм?

Глава 4. Кто живет в лесу?

                                                                                «- Видишь суслика?

                                                            - Нет.

                                                                                          - И я не вижу. А он есть.»

ДМБ. Просто ДМБ.

Рейд на притаившихся охранников прошел не очень удачно: главной цели я не достиг, тушку свою «спалил», хотя прошел почти все кордоны. Теперь сидел в ночной тиши и получал заслуженные «поздравления» от повеселевших гардов, которым сегодня удалось заработать мою премию, что полагалась бы мне за прорыв «Протектора». Уплыли денюжки…

Ну да ничего, в будущем месяце навоюем! Придет мой черед гыгыкать и фиги показывать! Правда, завтра получу заслуженный подзатыльник от Носорога за провал задания. И пару соболезнований от моих спидеров. Неискренних, разумеется, но то – чисто мужские подколки, и ничего более. Спидеры, что с них взять?

В этот раз моя смена охраняла совсем уж спокойный объект – склады с продукцией, где вместе с нами коротала ночную смену бригада рабочих. В их обязанности входило сжигание мусора в специально отведенном месте, в укрытой со всех сторон печи и с сотней огнетушителей поблизости. Плюс красная кнопка, которая вызывает красные машины. Вот перед этой печкой я сидел и пялился на неспешно мечущееся пламя, с тоской обдумывая свой низкий уровень прокачки. Ночь, огонь, хандра и ни одной души рядом… Только нозящий электронный шелест в ушах...

- Привет, Вор-Ран.

- Привет… наниматель.

Я внимательно посмотрел на сидевший напротив меня Плащ. К Плащу крепился Капюшон, в Капюшоне находился кто-то. С клювом.  Кто – понять было затруднительно – темнота, царящая в глубине Капюшона активно этому способствовала.

- Я – Кунс, - представился, наконец, плащ. – Нанял тебя для охраны своей персоны, сроком на тридцать дней.

Единственной полезной информацией из его речи было… ничего. Я равнодушно смотрел во внутренний интерфейс, где в разделе «Текущие задачи» светились строки:

Наниматель: Кунс (кобольд, уровень неизвестен)

Цель найма: персональная охрана.

Стоимость найма: 150 золотых.

Условия договора: типовые.

Ограничения: типовые.

Дополнительные условия: нет.

Что ж… Занятный карлик. Кобольды вообще мне редко попадались, а уж тем более нуждающиеся в охране… Нет, не припомню. Да они сами кого хочешь разорвут, появись у кого желание с них поживиться. Поэтому вывод: чёй-та падазрительна.

- Хех, ты прав! – хехкнул зубастик, когда я озвучил свой вывод в атмосферу. – В охране я нуждаюсь меньше всего, тем более в охране такого «мастера», как ты.

А вот сейчас обидно было.

- Я искал тебя намеренно… Да не злись ты, я же не нарочно, извини.

- Ого! Кобольд, который извиняется?! – не выдержал я еще большего объема удивления, свалившегося на меня.

- ….кобольд, да-а. Его я выбрал, как наиболее крепкого и наименее приметного персонажа. Ну, и еще за кое-какие способности, в том числе и боевые. Ну, по крайней мере, я думал, что буду неприметным до той поры, пока на меня не напал уже семнадцатый по счету бог.

- Семнадцатый бог? Никогда про такого не слыхал. А кто это? – я решил окончательно развеять или подтвердить свои догадки насчет «богов» и «игроков». Вот пусть кобольд меня и просветит.

- Лиргара… Да какая разница, как его звали?? Главное – напал, даже не предъявляя вины! Они же как: увидели представителя неигровой расы – и сразу же стремятся его убить, даже не глядя на то, что он тоже – бог.

- Подожди-подождите: «неигровая раса» - это кобольды, я так понял, так?

- Ну.

Глава 5. Кто выживет в лесу?

«Он запнулся, прочитал еще раз и как-то исподлобья посмотрел на нас.

 – Так какая же была погода над целью?»

Тихомолов Б.Е. «Небо в огне».

Увидеть орка и эльфа на одной полянке Игра позволяла только в трех случаях: когда они – наемники и в одном отряде; когда они – разбойники/пираты – в одной лодке и когда они – это просто они в одной драке. Больше никаких исключений не было. Если ты – законопослушный орк, то водиться тебе только с такими же законопослушными зелеными человечками. И при первой же возможности – резать ушастых доходяг в виде эльфов. У эльфов политика аналогичная.

С кобольдами же обе расы вообще никогда не церемонились.

Поэтому, когда на недомерка насел двухметровый гигант, я немного припух, хотя тело бодро кинулось на подмогу – особого удивления данная картина не вызывала, но орк все-таки создал эффект неожиданности. Едва Кунс снял с полянки полог защиты, как из кустов вылетел мохнато-лысый живой снаряд, размахивая топорами и дико крича что-то на языке, сильно смахивающем на фашистский[1].

Кобольд же, не будь дураком, резво отскочил в сторону, и, продолжая уворачиваться от, не в меру прыткого, орлика достал свою саблю. Я же, подоспев к месту схватки умудрился получить торцом черенка в лоб, отчего отъехал на заднице под ближайший куст, а дебаф «Мощное оглушение» уговорил меня остаться под тем кустом еще на 13 секунд и не согласиться с ним я почему-то не мог. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как наслаждаться поединком в качестве зрителя.

А поединок тот смутно напоминал мне дежа вю: магистр против… ну, допустим, вуки. Кобольд скакал, как заправский Йода в лучшие его годы, размахивая своим миниатюрным мечом и нанося, правда, не особо эффективные удары. Броня орка довольно хорошо держала колющие удары, а уж про рубящие, и уж тем более, режущие и говорить было нечего. Открытые же части своего тела лысый степняк довольно умело защищал, не забывая контратаковать. Наконец Кунс, в лучших традициях капоэйро[2], раскачался-раскатился перед орком, затем в стремительном прыжке перепрыгнул противника и, извернувшись над головой врага в боевом стиле «бешеный кошак», стрельнул саблей по левой руке гиганта. Брызнули кровь, пот и слюна взревевшего орчеллы, и он, на одной только злости, успел-таки лягнуть приземляющегося крокодила. Тот закономерно ушуршал в кусты, взметнув там кверху пернато-семейную пару каких-то соек, судя по истошному верещанию которых – из племени цыган.

Рванул бы зеленый за ним вдогонку – и я бы не выполнил свой контракт телохранителя. Но дела у орка были не лучше, чем у врезавшегося во что-то там твердое Кунса: левая рука безжизненно висела вдоль тела, почти перерубленная по локтевому суставу. И к тому же у меня закончился дебаф. Я резво вскочил, накинул стелс, одновременно врубая спринт и разогревая воздух кинжалами. Замысел был прост: пока эта горилла в задумчивости созерцала свою полуотрубленную конечность, я ту конечность дорублю, по шее пройдусь и копыта еще ему подрежу! Вернее, все тоже самое, только в обратном порядке – орк стоял ко мне правым боком. Но, не поднимая глаз, орк сделал шаг назад…

Всего один шаг, но мне стало ясно, что я просто не успеваю его ни обрулить ни атаковать толком. Варианта было два: либо на полном скаку вонзить в него оба кинжала (так себе урон) либо перепрыгнуть его ко всем чертям!

Следующее движение орка сообщило мне, что я не только не выполню ни одного своего замысла, но еще и очень скоро встречусь с Катей. Враг поднял двулезвенный топор и просто ждал, пока я в него врежусь и располовинюсь.

Я и врезался… в развернутое плашмя железо этой мини-секиры: орк развернул его буквально перед моим носом, гнида…

Ну, здравствуй, обморок…

Очнулся я примерно через пару минут. Орк и мой наниматель сидели на бревнышке и утирали сопли: у Кунса их при ударе вышибло немало, а вот у его соседа, помимо свёрнутого на бок носа, с правой стороны лица прямо на глазах назревал красивейший фингал, пока в виде зеленого отека. Ну, и две блестящие дорожки из ноздрей присутствовали тоже.

- О, очнулся! Гляди-ка, еще и выжил, стремительный Родригес! Как тебя угораздило до этого додуматься? – веселые глаза крокодильчика искрили радостью и какой-то юношеской удалью, как будто ему кто-то что-то пообещал.

- М-да…да ефё я – дулак дулаком фнал вфэ, фто…, - тут же не выдержал и заржал уже гнусавый орк.

Я понял, что в ближайшее время боев между нами не предвидится и, немного осмелев, съехидничал.

- Че случилось, господины сопливые? – решил разъяснить я эту непонятку как можно быстрее, так как непонятки эти копились у меня быстрее, чем… быстро, короче, копились. – Чё вы ржёте, как пегасы лупоглазые? Надо мной, поди? Над инвалидом беспомощным?

Хохот усилился, вперемешку с чмякающими звуками сопельных испражнений и мелкими проклятиями чудовищ. Я тоже выплюнул густую и весьма правдоподобную слизь вишневого цвета и ощерился на эту парочку. Скоро отсмеявшись, они кое-как разъяснили причину своего веселья.

Кунс только-только выбрался из кустов для продолжения раунда, как увидел меня, несущегося в инвизе прямо в орка. Точнее, увидел он, как мое лицо вминается в сталь его топора. Но не это развеселило Кунса: через мгновение тот же топор сминал лицо своего хозяина, а приданный моим тельцем довольно неслабый импульс отправил степняка в затяжной полет с последующим нокдауном. Все ж-таки чего-то своей бестолковой атакой я добился.