На пересечении дорог

Глава 1. Наниматель

Диана

Диана сидела на лавке перед трактиром «Горячая похлебка» и ела, заедая жирным жареным пирожком, купленную в этом же трактире похлебку, ту самую, давшую название. Ей как постоянному клиенту, а также, в какой-то степени и работнику, позволяли выносить плошку наружу – в трактире сейчас было попросту не протолкнуться.

Сюда на ужин стекались люди со всех окрестных улиц – трактир славился приличной и главное – дешевой едой, а также некоторыми потугами соблюдать санитарные нормы. Заведовала им Риона – женщина неопределенного возраста с железной хваткой.

Иногда Диана подрабатывала здесь кем-то вроде вышибалы. К сожалению, с обязанностью предотвращать заварушки одним своим грозным видом справиться ей удавалось не всегда. Те, кто видел ее впервые или, забывшись под хмелем – словно в первые, не воспринимали ее всерьез. Правда ровно до тех пор, пока дело не доходило до прямого столкновения, вот тогда-то ей удавалось быстро поменять мнение о себе.

Риона несмотря ни на что, Диану в этой должности ценила больше, чем крупных устрашающего вида мужчин: она не пила, гораздо меньше ела и не заводила «корешей», которых бы ей потом было неловко утихомиривать.

Диана не прислушивалась к происходящему за стенкой – если ее услуги понадобятся, такое вряд ли можно будет пропустить, вместо этого мысленно подсчитывала оставшуюся наличность. Выходило не так уж много – давненько не было заказов от гильдии.

Помимо мелкой, но стабильной подработки в трактире, у Дианы был еще один источник дохода. Иногда он давал шанс неплохо озолотиться, иногда лишиться головы, как повезет. Она состояла в обществе, некогда гордо именуемом «Гильдия ассасинов», а теперь сокращенном до простой «гильдии». По старому названию можно было бы подумать, что это что-то вроде конторы наемных убийц. И, когда-то, столетия назад, так оно и было.

Огромная сеть теневого сообщества раскинулась по территории всей страны. Их клиентами становился едва ли не каждый, чьи доходы превышали абсолютный минимум, необходимый для покупки базовых вещей. Кто-то платил за уничтожение противников, кто-то за свою защиту, кто-то покупал полный пакет услуг. Государство в те времена лидировало в мировых рейтингах по уровню преступности.

Затем к власти пришел Ульрих VI, который как раз и попал на трон благодаря этим самым «ассасинам», истребившим с десяток тех, кто стоял в очереди на наследование перед ним. А вот с Ульрихом они сплоховали и заказ остался не выполненным.

Ульрих никогда о троне не мечтавший, озлобленный, что кто-то покусился на него и его пусть дальних, но все же родственников, вычислил заказчика. Им оказался находившийся изначально на восемнадцатом месте в очереди престолонаследия троюродный брат Ульриха. Расправившись с амбициозным родственником, он взялся за гильдию.

В истории его называли Ульрихом Кровавым, потому что несколько десятков лет его люди выслеживали и уничтожали «ассасинов» и их заказчиков.

На удивление, не все попали под раздачу – те, кто оказывал исключительно охранные услуги, выжили, и даже сохранили свою «гильдию».

С тех пор столько лет прошло, а до сих пор, бывало, находились такие, кто всерьез считал, что можно прийти и сделать заказ на устранение неугодной ему личности, вопрос только в цене. На такой случай в гильдии был установлен артефакт вызова стражи и неудачливого заказчика самого устраняли в места особо хорошо охраняемые.

Диану гильдейщики нашли как раз в «Горячей похлебке», она произвела впечатление, когда утихомирила двух братьев Гортонов, имеющих комплекции медведей, и которые решили свои семейные разборки провести с битьем трактирной посуды.

Предложение о работе Диана приняла, и теперь время от времени ей давали заказы на охрану каких-нибудь высокопоставленных лиц или сделок с деньгами, а как-то раз она даже ходила с обозом до другого города.

В целом жизнь у нее была вполне себе комфортной: в трактире бесплатно кормили, комнату она снимала на постоянной основе тут же, и если не начинать копаться в себе о том, кто ты и откуда, то ее можно было бы назвать вполне счастливой. Только иногда при взгляде на небо, на нее накатывали приступы меланхолии, но она давно научилась подавлять их.

В гильдию вызвали, когда она уже начала думать, что ее за что-то вычеркнули из списков. Новый заказ был весьма кстати, надвигались холода и следовало подумать о зимнем гардеробе – часть вещей довольно сильно поизносилась, а доходов от трактирной подработки на такие крупные покупки не хватало.

Радостная, она вбежала по ступеням еще сохранившего следы былого богатства здания. Теперь, когда гильдия промышляла исключительно законными услугами, доходы ее значительно снизились и былая роскошь гильдейских филиалов померкла.

Диану в своем кабинете ждал Вехтон – глава гильдии, компанию ему составлял мужчина лет сорока пяти, видимо заказчик. Одет он был не броско, но у Дианы был хорошо наметанный глаз, чтобы различить качественный и дорогой пошив вещей, обратила она внимание и на статную осанку, и манеру держать себя, свойственную аристократам. Аристократы были нередкими заказчиками, но отнюдь не самыми любыми: с деньгами они расставались ничуть не более охотно, чем купцы, а вот требований у них было в разы больше.

После приветствий Диану усадили в кресло, и заказчик крайне придирчиво начал ее разглядывать. Диана напряглась, хотя это было в общем-то не ново – всем, кому ее назначали, ей приходилось сперва доказывать, что она способна на большее, чем говорит ее внешний вид.

– Она ведь совсем девочка, – как-то даже растерянно протянул заказчик. – Не старше Альберты.

Ох ты ж, Диана пригляделась повнимательнее к потенциальному заказчику – имя «Альберта» было сейчас на слуху: как же – племянница и единственная наследница графа Велле решила сбежать с охранником! Такой скандал! И, если речь о той самой Альберте, то вероятно перед ней кто-то из доверенных лиц графа Велле… или даже сам граф.

Глава 2. Под защитой

Альберта

Род Велле был богат, могуч, знатен и многочислен. Когда-то. Теперь он хоть и не потерял своего графского титула, но богатства его поуменьшились, а количество отпрысков сошло на нет, и, если раньше существовала даже некоторая напряженность среди потомков относительно их очередности в ряду наследования, то теперь оной напряженности не было, как и самой очереди. Единственной наследницей титула была племянница графа – Альберта Велле.

Сама Альберта от такого положения тоже была не в восторге. Велле всегда ответственно относились к своим обязанностям, настолько ответственно, что стояние во главе и управление семьей и всем, что семье принадлежало считалось не почетным призом, а большой головной болью.

Доминик, граф Велле всю жизнь старался исправить положение как мог и отчасти в этом преуспел, по крайней мере сумел вытащить род и графство из глубин той долговой ямы, в которую его вогнала целая череда неудач, преследовавших несколько предыдущих поколений Велле.

Но, несмотря на все его усилия, положение по-прежнему оставалось не радужным. Помочь мог бы выгодный брак племянницы. Претендентов было много, один знатнее другого, вот только все они хотели подмять род Велле под себя. Мириться с тем, что главой будет супруга, никто не собирался, а традиции и установки рода Велле противоречили тому, чтобы им управлял человек кровно с семьей не связанный. Да к тому же, даже передай Альберта полномочия кому-то другому, официально главой графства при любом раскладе считалась бы она и фамилию бы носила свою, что тоже не всякому было по нраву.

Альберта Велле частенько оставалась в одиночестве. И такое положение вещей ее вполне устраивало, а вот весь остальной мир – нет. Многие в Велле считали, что графская семья должна быть более открытой, и открывать двери своего поместья для всех желающих. Когда-то так и было, но в последние десятилетия род преследовали неудачи, которые научили Велле быть более сдержанными и менее доверчивыми.

Не устраивались балы и праздники для знати, граф и его племянница не стремились к тесной дружбе с многочисленными менее знатными семьями их графства, вместо этого они пытались выкарабкаться из финансовых трудностей, и жили очень обособленно.

Альберта вздрогнула от донесшегося из коридора шума. Вздрагивала она теперь часто. После того, что провернул тот, кто должен был обеспечивать ее безопасность, нервы у нее были в постоянном напряжении.

С одной стороны, жизнь в огромном замке, с кучей… ну ладно, минимально необходимой кучкой прислуги имела свою плюсы, с другой – жить в доме, куда посторонние не имеют доступа, сейчас казалось ей очень заманчивым.

Еще и дядя куда-то уехал, он единственный кому она теперь доверяла. Кто знает, кто еще из работников замка, помимо ее горничной, состоял в заговоре с мерзким Торвелом, задумавшим стать следующим графом Велле.

Из комнат своих она в последнее время почти не выходила, и может ей и должно было быть стыдно за трусость, но не было.

А ведь вначале он даже произвел на нее положительное впечатление. Когда дядя приставил к ней персонального охранника, она пыталась убедить его, что это излишне – из дома она выходит редко, ни с кем почти не общается, а редкие визиты наносит в компании дяди, так что наем охранника – лишняя трата и без того скудного капитала.

Но граф был непреклонен. После нескольких случаев покушений на их жизнь, как, например, тогда, когда подпруга лошади графа оказалась подрезана или, когда вино, доставленное к их столу, оказалось отравлено, а также целого ряда других более мелких происшествий, вопрос безопасности волновал его очень сильно.

Торвел был обходителен, вежлив, неназойлив. Поначалу. Затем он вдруг начал дарить ей цветы, вырванные из ее же собственной оранжереи, делать комплименты, и вообще рьяно изображать влюбленного. Альберта чувствовала себя неловко, попытки пресечь подобное поведение ни к чему не приводили.

Она не знала, как поступить: его рассказы о нищете выбраться из которой ему помогла эта должность, и матери с маленькими сестрами, которым он отсылает большую часть своего жалования, останавливали ее от того, чтобы пожаловаться дяде. Так, что она просто постаралась свести все общение с ним к минимуму.

Это его разочаровало, и он стал еще более навязчив. Твердо пообещав, что, если он не прекратит, пожаловаться дяде, Альберта, на всякий случай, стала тщательнее запирать комнату и поставила на окно сигнализирующий артефакт.

Но меры предосторожности не сработали. В один из дней, когда она читала сидя в саду, ее горничная принесла ей тарелку фруктов, а, по ощущениям, уже в следующее мгновение она очнулась в крайне неудобном положении – перекинутой через спину скачущей лошади. Похититель не ожидал, что она так быстро очнется, так что ей удалось застать его врасплох. Ненадолго, но и этого хватило, чтобы спрыгнуть с лошади, хотя точнее будет – свалиться с нее мешком.

Когда потом, по ночам, на Альберту нападали воспоминания об этом, она не могла поверить тому, как ей на самом деле повезло, что при падении она не свернула себе шею, ничего не сломала, а вывихнутая лодыжка – ничтожная плата за свободу. Каким-то чудом ей даже удалось оказаться незатоптанной лошадью.

Торвел, спрыгнувший следом, попытался вернуть беглянку на место, попутно осыпая ее такой бранью, которой раньше в ее присутствии себе не позволял. Много она о себе узнала: и про свою спесь, не позволившую узреть великую любовь им изображаемую, и про то сколько нервов, и впустую затраченных усилий она ему стоила. А уж как его разозлило то, что она посмела поставить сигналку на окно! Ведь насколько проще было бы ему провернуть все прямо в замке, а за завтраком сообщить графу, о том, что свершилось и супруга наследнице искать больше не имеет смысла – вот он, сам нашелся!

Теперь же он собирался отомстить ей за все его страдания, с упоением расписывал все, что он с ней сделает. Он попытался снова затащить ее на лошадь, но Альберта отчаянно сопротивлялась. В ярости он ударил ее, и Альберта, не удержавшись на вывихнутой ноге, упала. Это ему понравилось – видеть вчерашнюю госпожу у своих ног, и он ударил еще раз, и еще. Но тут сработал защитный артефакт, и вокруг Альберты материализовалось защитное поле, Торвела отбросило в сторону. Вообще сила волны была не такой уж большой, но в том месте, куда отбросило Торвела, из земли торчал огромный валун, встречи с которым голова похитителя не пережила.

Глава 3. Зельевар

Ингвар

У него был редкий для дракона дар к зельеварению, и это была единственная магия, к которой он был способен.

Драконы – стихийники, им подчиняется голод огня, безбрежность воды, буйство ветра и неподъемная тяжесть земли. С точки зрения драконов Ингвар был ущербным, как… ну почти как человек, раз не мог скатать шар пламени или изрыгнуть его в своем драконьем обличие. Всякие зелья, артефакты – это все от бессилия.

Хуже всего было в детстве, когда его «недееспособность» исключила его практически из всех игр маленьких драконят. Драконы ценят силу, их «детские» игры выглядят жутко со стороны, высокая регенерация позволяет не переживать из-за полученных травм. У Ингвара, правда было плохо и с ней, да и с жестокостью тоже. Ему совершенно не хотелось участвовать в сражениях юных дракончиков.

Ингвар находил себе занятия вне поля зрения других детей. Так как далеко улетать или уходить детям было нельзя, Ингвару оставалось только искать развлечения дома. Много времени он проводил за книгами, но это нервировало его дядю, взявшего под опеку сына почившей сестры и объявившего его своим наследником.

Дядю вообще многое нервировало, и, чтобы поменьше мельтешить у него перед глазами, Ингвар стал спускаться в подвал и исследовать его. Там он обнаружил лабораторию, оставленную кем-то из их предков. Похоже, кто-то, заинтересовавшись необычной человеческой магией, обустроил все, но быстро сдался и переключился на другое, так как лаборатория Ингвару досталась в идеальном состоянии.

Это увлекло его: его завораживало как меняются вид и свойства ингредиентов при смешении друг с другом, он мог часами медитировать над булькающим варевом, смотреть за переливами цвета готового зелья. Изучив все зелья из имеющихся у него книг, он начал создавать свои.

К совершеннолетию, у него образовалось огромная коллекция зелий на все случаи жизни. Девать их было некуда – дядя строго-настрого запретил посвящать кого-то из знакомых в свои недостойные занятия – человеческая магия не чета драконьей, и незачем позорить их семью еще больше.

Ингвар не понимал этого, да драконья магия мощнее, но в быту – чтобы они делали без людей-слуг? Делится этими размышлениями с дядей он, разумеется, не собирался. Но, сам он любил наблюдать за магией, которую творили их человеческие слуги.

Однажды, он предложил зелье страдающей от болей кухарке, в конце концов, дядя запрещал говорить о своем увлечении драконам, на людей запрет не распространялся. Но вскорости вся драконья долина знала недостойный секрет Ингвара.

Правда, вопреки опасениям, хуже к нему относится не стали, напротив, некоторые даже стали покупать зелья Ингвара. По непонятным причинам, дядю это взбесило еще больше, и Ингвар пользуясь тем, что детские запреты на дальность полетов больше не действуют, летал все дальше и дальше. Он пролетал над человеческими городами и его манило туда. Вся эта суета и неидеальность построек завораживали. И однажды он решился прогуляться по улицам человеческого поселения.

Все было не так, как описывали драконы: вместо грязных бедных вечно пьяных оборванцев, он оказался среди веселой гомонящей толпы. Под ногами бегали дети и собаки, его зазывали купить что-нибудь торговцы, девушки смущенно улыбались. Он чувствовал, что и сам улыбается в ответ. Он ходил по рынку, заходил в магазинчики, пробовал еду в трактирах, гулял по тихим спальным улицам. Да, пару раз он забредал в места, где отчасти сбывалось все, что описывалось наставниками-драконами, но это были исключения, а не правило.

В один из своих визитов, он забрел в книжную лавку и скупил все книги рецептов зелий, потом нанес такой же, пополняющий кошелек торговцев, визит в лавку травницы. А затем, потихоньку перетаскал чуть ли не весь свой наваренный ассортимент зелий аптекарям. Это его просто обогатило, как оказалось в человеческих поселениях остро стояла проблема с лекарствами.

Раньше за врачебными услугами в основном обращались к ведьмам – чувствующим природу, постигающим ее секреты, но с ростом городов, в которых ведьмы селились очень неохотно, предпочитая окраины, лекарственных средств поубавилось. Алхимиков и магов редко интересовали лечебные зелья, еще меньше их заботило их производство. Судя по тому, как радовались аптекари – Ингвар здорово продешевил, но его это не беспокоило, выручка итак была потрясающей.

Долго скрывать свои приключения от дяди ему не удалось и однажды разгорелась буря.

– Как ты смеешь общаться с людьми? Они могут быть слугами драконов, но никак не друзьями. – орал дядя.

– Многие в долине ведут свои дела с людьми, заключают партнерские соглашения. – попытался защититься Ингвар.

– Это не партнерство, мы оказываем им честь, позволяя приезжать сюда, продавать свои товары, работать у нас.

– Да они и без этой чести прекрасно проживут, а вот мы, что мы будем делать без их товаров и услуг?

– Ты смеешь мне перечить? – дядя остолбенел.

Обычно Ингвар просто не спорил, а втихую делал все по-своему, но в этот раз что-то ему помешало прибегнуть к испытанному способу решения конфликтов.

– Чтобы больше с людьми не общался! Твоя мать уже дообщалась! – прошипел дядя.

– Что ты имеешь ввиду? – не понял Ингвар, – Люди не имеют отношения к ее смерти.

– Зато имеют отношение к твоей неполноценности! – возопил разгоряченный дядя, – Не говоря уже про те, что постигли твою сестру!

– Сестру? – Ингвар был потрясен, – О чем ты?

Дядя был рад, что ему удалось задеть племянника.

– О твоей сестре, которая не то, что драконью магию не унаследовала, вообще обращаться не могла.

– У меня есть сестра? – Ингвар даже заикаться начал от удивления. – И… и где она?

– Там, где таким как она и место – среди людей, – дядя презрительно осмотрел Ингвара, – Ты хоть обращаться можешь, а она больше взяла от своего отца, чем от вашей дурной матери.

Тут Ингвар понял, что возможно стоило раньше пообщаться с дядей, а не увиливать от нотаций. Столько новостей за раз: у него где-то есть сестра, а их отец был человеком. Всю жизнь он задавался вопросом, как и почему так получилось, что ему не подвластна драконья магия, а оказывается…