На пределе чувств

Глоток воды

Она сконцентрированно делала жим штанги, когда заметила: на её лавке кто-то оставил чужую бутылку.

Он. Широкоплечий, слегка вспотевший, и — слишком уверенный в себе.

Она отвлеклась буквально на минуту — поправить музыку в телефоне. А когда повернулась, он уже пил... её воду.

— Ты серьёзно? — прищурилась она, подходя ближе, будто в шутку, но с чуть подогретым возмущением.
— Прости, — он вытер губы тыльной стороной ладони. — Просто... не сдержался. Она показалась вкусной. Как и ты, наверное.

Она замерла. Внутри — лёгкий ток, как от короткого замыкания. В глазах — игра.
— И что же ты знаешь о моём вкусе?

— Пока ничего, — он шагнул ближе. — Но у меня очень развиты вкусовые рецепторы. Могу исследовать.

Она хмыкнула, сделав шаг назад, будто играя в кошки-мышки.
— Начни с бутылки. А то вдруг я ядовитая.
— Уже рискнул. И, кажется, подсел, — его голос стал ниже, почти интимным.— Я Дамир.

Она улыбнулась. И вдруг нежно забрала у него бутылку, сделала глоток, облизала губы и прошептала:
— А я — не та кто тебе нужен.

Он понял: это будет интересно.

С того дня он появлялся рядом всё чаще. Мог случайно занять её беговую дорожку, "нечаянно" взять тот же гантельный вес, что и она, или начать свой подход в такт её отдыху. Он не лез в душу, но был слишком рядом, чтобы остаться незамеченным.

И вот в один из таких дней, когда они тренировались уже почти как "свои", в самый разгар флирта — зазвонил её телефон.

Кто это?

Он ничего не ответил. Только задержал взгляд на ней чуть дольше обычного. И в этом молчании впервые зазвенело нечто опасно личное: "С кем же она говорила так мило..."

— Завтра придёшь? — спросил он, уже у шкафа, переобуваясь.
— А ты? — она подняла бровь.
— Если ты будешь, значит и я буду.
— Много у тебя таких «если»?
— Только одно. Ты.

Он ушёл первым, но она ещё долго стояла у зеркала и смотрела на своё отражение, будто пытаясь понять, почему от его взгляда у неё загорелись щёки.

На следующий день он не опоздал. Более того — ждал её у входа, будто это была не тренировка, а свидание.

— У тебя плечи сильные, но стабилизаторы слабые, — сказал он, когда она делала тягу на TRX.

— Ты наблюдаешь за моими стабилизаторами? — с усмешкой уточнила она.
— Я вообще наблюдаю за тобой. Много. — Он чуть наклонился, поправляя ей ленту у стопы. Его руки были уверенные. Тёплые. Опасно близкие.

Потом они менялись местами: он выполнял, она комментировала. Она делала выпад — он придерживал поясницу.
Прикосновения стали дольше.
Взгляды — прямее.
Молчание — громче.

Она делала планку, а он не отводил глаз.
Она приседала — и его взгляд обжигал ей поясницу.

Она чувствовала его. Каждую секунду. Он будто подходил ближе, даже когда стоял на месте.

И вдруг она медленно встала из приседа, обернулась и с лёгкой усмешкой прошептала:

— Что, не выдерживаешь?

Это был спусковой крючок. Он бросил полотенце на скамью, подошёл к ней молча.
Быстро, решительно.
Схватил её за запястье, потянул в сторону — за шкафы, куда никто не заглядывает. Угол, где обычно хранят коврики и мячи. Полутень.

— Эй… — она успела сказать только это, как он прижал её к стене.

— Ты сама виновата, — прошептал он в ухо. — Ты смотришь. Ты дразнишь. Ты раскачиваешь бёдрами так, что я схожу с ума.
— А ты не умеешь держать себя в руках?

Он провёл пальцами по её талии, сжав её бёдра.
— Я умею. Но только с теми, кого не хочу.
— А меня ты хочешь?

— Уже не просто хочу. Я одержим.
И он наконец её поцеловал.
Не нежно — нет. Глубоко. Жадно. С нажимом.
Она вздохнула, прижалась к нему, ногтями провела по спине.
Вдох — и сердце врывается в грудь. Его пальцы слегка скользнули под её топ.

— Скажи мне, чтобы я остановился, — прошептал он.
Она посмотрела в глаза.
— Скажу, когда ты дойдёшь до предела.

— Тогда молчи.

И она замолчала.

Всё происходило в полумраке. Он прижимал её к стене, дышал тяжело, не мог насытиться.
Пальцы скользили по обнажённому животу. Она слегка выгибалась, губы её были влажными от поцелуев.

И снова — телефон.

Его.

Он посмотрел на экран. Помедлил. Сбросил.

Она посмотрела на него, улыбнулась.
— Ну теперь уже твоё карма звонит?

Он отступил на шаг, будто опомнился, провёл рукой по лицу, смеясь:
— Господи… мы реально могли... прямо здесь.

— Мы ещё можем. Но не в этот раз.

Она выскользнула из его рук, как дым, и, не оглядываясь, прошептала:
— В следующий раз не бери с собой телефон.

Между строк

На следующий день. Они просто пошли. Без цели. Просто рядом.

— Ты вообще часто гуляешь после зала? — спросила она, когда он шагал рядом в чёрной худи, держась чуть ближе, чем друг.

— Нет. Это вообще впервые. С тобой — всё впервые.
— Ты умеешь красиво говорить.
— Нет, я просто не фильтрую, когда ты рядом.

Они шли до её дома. Потом до его. А потом снова до её — просто потому что никто не хотел прощаться.

— Так что… пока? — спросила она, наигранно небрежно.
Он усмехнулся.
— Ты правда готова расстаться?

Она посмотрела ему в глаза и, чуть тише:
— С тобой — нет.

 Ночь между словами

Когда он позвонил ей вечером, она не раздумывая ответила на звонок.

— У тебя есть планы на вечер? — его голос в её наушниках звучал хрипло.
— А у тебя? — парировала она, уже чувствуя, куда это ведёт.
— Один. Ты, плед, и фильм, который мы с тобой точно не досмотрим.

Она усмехнулась.
— Смело. А если я всё-таки захочу смотреть?
— Придётся выбрать: смотреть или чувствовать.

Она пришла к нему около девяти. В чёрном худи, под которым — только тонкий топ и короткие шорты. Волосы слегка растрёпаны. Без косметики.
Он открыл дверь и замер.
— Чёрт… ты выглядишь опасно.
— Просто и удобно, ничего особенного. Для… кино. — она подняла бровь.
— Проблема в том, что ты — уже кино. И я хочу досмотреть его до конца.

В квартире было уютно. Не слишком идеально — и в этом было что-то настоящее.
Он снял худи и остался в чёрной майке. А она — в его футболке. Он сам предложил.
— Будешь мою? Она мягкая.
— А ты всех гостьей одеваешь?
— Только ту, которая пришла без плана уходить.

Они молча заварили чай.
Он облокотился на стол, она — напротив. Он смотрел на её губы, она — на его руки.
— Чего ты боишься? — вдруг спросил он.
— Потерять контроль. А ты?
— Признаться, что он уже потерян.

Она встала, обошла стол, села рядом. Тихо. Медленно. Он включил фильм — что-то фоновое, неважное. Его рука легла на её бедро почти сразу.
Не грубо. Уверенно. Тепло.

— Ты правда думал, что я просто буду сидеть и смотреть? — прошептала она, наклоняясь ближе.
— Я думал, ты сделаешь первый шаг.
— Ты ошибся.

Она села ему на колени. Медленно. Прижавшись. Их губы встретились без слов. Долгий, чувственный поцелуй, сначала мягкий, потом всё смелее, глубже.
Он провёл ладонями по её спине, нашёл край топа, обнажил кожу.
— Скажи «нет», если не хочешь.
— А если я скажу да?

Он прикусил её нижнюю губу.
— Тогда всё, что случится дальше — будет твоей инициативой.

Она чуть наклонилась, провела губами по его шее, чуть задержалась у уха.
— Тогда ты сегодня мой. Не герой фильма, а главный персонаж моей ночи.

Фильм шёл. Звук был включён, но ни один из них не знал, о чём он.
Они изучали друг друга прикосновениями, как будто на ощупь запоминали каждый сантиметр. Его поцелуи жгли. Её ногти оставляли следы.

Он поднял её на руки, понёс в спальню — но не спешил.
На полпути остановился, прижавшись к стене:
— Ты сводишь меня с ума, — прошептал.
— Тогда довези до конца. До безумия. До точки, где начинается зависимость.

Ночь была долгой. Мягкие простыни. Шёпот. Влажные тела. Звуки, которые могли бы быть признанием, но были стонами.
А когда она, запутавшись в его руках, засыпала, он смотрел на неё долго.

И впервые подумал:
"Это может быть не просто страсть… Это может быть начало."

Спокойное утро

Свет пробивался сквозь полупрозрачные шторы.
Она проснулась раньше него. Немного растерянная, но… странно счастливая.
Одеяло было сбито, тело — приятно уставшее. В голове — обрывки ночи: его голос, его прикосновения, его шепот в самый опасный момент.

Она потянулась, зевнула, встала, накинула его футболку, которая пахла им — мужественно, пряно, возбуждающе.
На кухне она нашла его кружки, воду в чайнике, молотый кофе.
«Ну давай, удивим его», — усмехнулась про себя.

Когда он появился в дверях, она стояла у плиты, босиком, с кружкой в руке, волосы растрёпаны, футболка едва закрывает бедра.
Он замер.
— Знаешь, я проснулся от запаха кофе, но теперь думаю, что это была ты.
— Романтик ты мой. — Она протянула ему кружку.
— Нет, просто у меня сейчас полный… визуальный оргазм.

Он подошёл сзади, обнял, прижался губами к её плечу.
— В этой футболке ты выглядишь лучше, чем я.
— Я умею брать лучшее и делать его своим, — улыбнулась она.
— Угу. Только предупреждай, когда соберёшься сделать это с моим сердцем.

Она чуть замерла. Он сказал это легко, но между строк было слишком честно.
Она повернулась, заглянула в его глаза.
— А если я уже начала?
— Тогда… оставайся на завтрак. И на обед. И вообще — оставайся.

Он взял её за подбородок, посмотрел так, как будто видел в ней уже не просто объект желания, а часть чего-то большего.

— У нас получилось не фильм, а сериал. И, кажется, это только первая серия.

Она усмехнулась.
— Надеюсь, без трагедий?
— Только драмы в постели.

— И счастливый финал?
— Если ты останешься, — да.

Игры на силу

Вечером они сидели вместе на диване и она невзначай скользнула пальцами по его руке, остановившись на локтевом сгибе.

— Слушай, а ты сильный только в зале? Или и в играх?

Он поднял бровь.

— Это вызов?

— Это... — она наклонилась к его уху, прошептала:

— Предложение сыграть в армрестлинг.

Он достал подушку, положил на стол.

Она села напротив.

Он был серьёзен. Она — притворно кокетлива.

Но оба знали: проиграть будет приятно.

Они сидели напротив друг друга, локти на подушке, пальцы сплелись.

Он чуть прищурился — изучающе.

Она улыбалась — слишком спокойно, как для честной игры.

— На что играем? — спросил он.

— Проигравший… выполняет любое желание победителя.

— Это рискованно.

— Тогда побеждай.

Он кивнул, они замерли в старте.

Мышцы напряглись, пальцы чуть сильнее сжались.

Она смотрела не на их руки — на него.

Прямо, тепло, и как будто… просила проиграть.

— Ты меня отвлекаешь, — тихо сказал он.

— В этом и был мой план. — Она склонилась ближе.

Её колено легло на его бедро. Волосы слегка коснулись его плеча.

Он сглотнул.

Она поймала этот момент и… усилила давление на руку.

Он мог бы выиграть. Он сильнее.

Но он не сопротивлялся.

Она резко повела его руку вниз — и бах, ладонь оказалась прижатой к столу.

— Победа! — сказала она, театрально.

— Я позволил.

— Нет. Я соблазнила. Разница есть.

— Тогда… чего ты хочешь?

Она подошла к нему сбоку, села на колени рядом.

— Сейчас?

Он кивнул.

Она дотронулась до его губ.

— Сначала — поцелуй. Не резкий, не дерзкий. Настоящий.

Он придвинулся ближе, дышал уже только ею.

И, действительно, поцеловал — тихо.

Так, как будто это их первое касание.

И последнее.

И единственное.

Но она не остановилась.

— А теперь…

— Теперь?

— Теперь... сыграем в карты.— сказала она и притворно мило улыбнулась.

— Что? Ты же шутишь?

Она лишь продолжила улыбаться и качать головой.

Не игра

— Карты? — спросила она, крутя в пальцах его зажигалку.

— У меня есть. Только колода старая, по углам стёрта.

— Идеально. Я люблю всё, что уже с историей.

Он принёс карты. На вид — обычные, но как будто с запахом времени.

— Правила теже, — сказала она. — Проиграл — выполняешь желание.

— И ты не боишься оказаться уязвимой?

— Я боюсь только не попробовать, один раз ты уже проиграл.

Он улыбнулся.

— Начнём с "дурака"?

Она проиграла первую.

— Сними что-нибудь, — сказал он, глядя спокойно, но внимательно.

Она встала, медленно сняла носки.

— Ну прости, я слишком скромная для старта.

— Ещё три проигрыша — и ты останешься только в своём характере.

Они играли, смеялись, сбрасывали рубашки и маски.

Иногда нарочно поддавались.

Иногда — смотрели в глаза дольше, чем нужно.

Они знали: с каждой картой они становятся ближе.

Потом проиграл он.

— Моё желание, — она подтянулась к нему.

— И?

— Скажи, что хочешь меня. Не просто словами. Скажи так, чтобы я почувствовала это кожей.

Он наклонился.

Говорил ей это… губами.

По шее. По ключице. Между слов и вдохов.

— Я хочу тебя. Здесь. Сейчас. Не как игру. Не на раз. А всерьёз.

Она замерла.

— Это уже не шутка.

— Да, — сказал он. — Это уже не игра.

День в разлуке

Дамир проснулся раньше обычного.
Впервые за долгое время — без её тела рядом, без тёплой руки на груди, без беспорядочно скинутого одеяла, в которое она заворачивалась, как в кокон.
Кофе не бодрил. Вода в душе казалась слишком холодной.

Она уехала к подруге на один день.
Один.
Но день без неё растягивался, как резина:
бесцветный, как старое фото, и липкий, как недосказанность.

Он пришел в спортзал.

Был быстрее, сильнее, но рассеяннее.
Знакомый тренер бросил:
— Ты с такой миной, будто тебя бросили.
Он только усмехнулся.
— Почти.

Оглянулся — пусто.
И в зеркале — тоже как будто не хватало отражения кого-то важного.

Позже. Когда он уже приехал домой.

Ключ в замке повернулся с непривычной тишиной.
Никакого "я уже в душе", "не заглядывай!",
никакой музыки, никакого беспорядка с её одеждой на стуле.

Он разулся, насыпал корм коту, который теперь казался слишком молчаливым.
И тут — звонок.
«Мама».

— Привет, сынок. Как ты?
— Нормально. Только один. Привык уже к ней… — вырвалось.
Пауза.
— Это хорошо, что привык. Ты всё помнишь, да?.. Про сроки?
Он замер.
— Мама… да, я помню. Через два месяца.
— Бабушка всё написала чётко: либо так, либо — ничего.
— Это же формальность…
— Не для неё. Знаешь, она верит, что если мужчина не готов к семье — он не готов к жизни.

Он молчал.
Потом:
— Мам… а если я хочу? Просто… рано говорить.
— Тогда говори, сынок. И не тяни.

Она сбросила первая.
А он уставился в экран, где мигал чат от той, что теперь будто часть его.

Она:

-Как зал?

Он:

-Пустой без тебя. Даже зеркало не улыбается.

Она:

-Может, ты себя просто там больше не любишь, раз меня нет 😌

Он улыбнулся.

Она:

-Я сегодня задержусь. Или… мне к тебе?

Он не стал отвечать.
Он просто прислал короткое:

«Я жду».

В комнате потемнело. Он не включал свет.
Сидел у окна, в тишине.
Только внутри — не тишина.
Мысли, обрывки разговора с мамой, запах её духов на пледе.
И одна мысль, свербящая глубже обычного:

Если всё всерьёз — пора выбирать. И говорить.

Исход, которого,не ждали.

Алина пришла не сразу.
Он уже успел трижды заглянуть в окно, налить воду, потом вино, потом снова воду.
Когда она появилась — с растрёпанными волосами, в его старой кофте, без макияжа, но с той самой улыбкой — он сразу выдохнул.

— Ты пришла.
— Я всегда прихожу, когда зову́т так... — она обняла его за талию.

Вечер был простой.
Сыр, фрукты, сериал на фоне, где они оба сбивались с сюжета после второй шутки.
Она сидела у него на коленях, игралась с воротом его футболки, а он гладил её спину, будто не верил, что она снова рядом.

— Так странно... Один день — а как будто вечность, — шепнула она.
— Привыкай. Это ещё цветочки, — усмехнулся он. — Скоро вообще на час не отпущу.

Она щёлкнула его по носу и в ответ поцеловала.
— Ревнивый.
— Только к тем, кто важен.

Они так и сидели — переплетённые, как будто время остановилось.
И вдруг — вибрация телефона.
Она вытащила его из кармана, бросила взгляд…
и резко посерьёзнела.

Он сразу почувствовал, как она чуть отстранилась.
Как будто что-то сжалось внутри.

— Что там?

— Ничего… — быстро заблокировала экран.
— Покажи.
— Дамир, правда, это...

Но он строго посмотрел на нее и она вновь разблокировала телефон.
«Я жду тебя в квартире. Мы же договорились — в 10 вечера».

Пауза.
Молчание.
Глаза в глаза.

— Кто это?
— Это... бывший.
— Вы договаривались встретиться в 10 вечера?
— Дамир, я забыла, что он вообще писал. Это давно, я ему не отвечала. Я не собиралась идти.
— Почему он пишет тебе «мы договаривались»?
— Я не должна перед тобой отчитываться. Это моя жизнь, я...
— Ты издеваешься? — он резко поднялся. — Ты у меня на коленях, целуешь меня и в это же время он...
— ДАМИР! — она встала. — Я не пошла! Я здесь! Разве это не главное?!
— Главное — честность. А не двойные игры.

Он отвернулся, сделал шаг к двери.
Рука уже на ручке.
Она подошла ближе:

— Подожди. Не так... Я хотела сказать...

Но он не дал.
Просто посмотрел.
И тихо, сдержанно, холодно:
— Может, и правда не стоит мешать тебе жить своей жизнью.

Щелчок дверной ручки. Он открыл дверь, а сам пошёл на кухню.

— Ты делаешь выводы, даже не выслушав меня, это слишком по детски.

Хлопок.

И снова стало слишком тихо.

Бывший

Она долго не могла прийти в себя, просто идя по улице.
Тишина гудела в ушах.
Словно кто-то нажал на паузу, но сердце продолжало шуметь.

Ты сама виновата. Почему не удалила тот диалог? Почему не объяснила сразу?..
И в то же время — Он не дал сказать. Просто открыл дверь, чтобы я ушла. Как будто не верит мне и не хочет верить вообще.

Алина вздохнула. Посмотрела на часы.
21:58.

Чёрт.

Она не собиралась идти. Ни в какие квартиры. Но теперь — ей нужно было закончить то, что не было завершено.
Хотя бы ради себя.

Он стоял в коридоре. Прежний.
В спортивных штанах, футболке, босиком, будто у себя дома.
Ну... почти так и было.

— Привет, — сказал он с тем же фальшивым спокойствием, каким всегда говорил перед ссорой.
— Я не собиралась приходить, но ты… написал.

Он пожал плечами.
— Ну, раз уж мы оба здесь, давай по делу.

Она нахмурилась.
— По делу — это ты хотел забрать вещи. Всё.
— Я передумал.
— Что?
— Я буду жить здесь.
— Ты с ума сошёл?

Он опёрся о дверной косяк.
— Квартира оформлена на нас обоих. Деньги — мои и твои. Половина моя, половина твоя. А значит, я имею право находиться тут, когда хочу.

Алина побелела.

— Ты серьёзно?.. Ты специально ждал момента, когда у меня только всё стало налаживаться, чтобы…

— Налаживаться? — перебил он, с усмешкой. — С тем пацаном из зала? Он уже ушёл, да?

— Не твоё дело, — прошипела она. — Ты не появлялся полгода. Ни одного звонка. Ни одной копейки. Ни одной попытки поговорить по-взрослому.
И теперь ты хочешь въехать обратно просто потому что… что? Увидел, что я счастлива?

Он помолчал.
— Это моя квартира тоже. Я буду жить тут. Хоть на диване. Хоть в другой комнате. Но я не уйду.

— Я вызову полицию.

— Попробуй. Доля-то моя.

Она почувствовала, как сердце бьётся в висках.
Он не угрожал. Он просто... играл грязно, как всегда.
Тихо. Холодно. На грани закона.
И этим доводил до отчаяния.

— Я ухожу. — Она кинула ему ключ на тумбочку. — Живи один.
— Надолго? — с прищуром.
— Пока не избавлюсь от привидений. А ты — одно из них.

Она закрыла за собой дверь.
И впервые за долгое время — не знала, куда идти.

Слишком поздно

Алина вышла из такси с единственным желанием — перестать чувствовать.
Хоть на ночь.
Хоть до утра.

Стеклянные двери отеля закрылись за ней мягким щелчком. Дежурная улыбка на ресепшене, карточка от номера в руке, каблуки по мрамору...
Пусть всё это скроет её реальность хоть на пару часов.

Номер был уютный. Чистый. Холодный.
И слишком одинокий.

— Мне просто нужно принять душ и выдохнуть, — пробормотала она, доставая телефон.

Экран вспыхнул.
Онлайн.
Дамир…

Что он сейчас делает? Думает ли о ней?..
И почему сердце сжимается от мысли, что нет?

Она вышла в холл. Ей казалось, что свежий воздух и чашка кофе в лобби — хоть немного отрезвят мысли.
Но как только она повернула за угол, взгляд наткнулся на знакомую походку.

Он.
В этой же гостинице.

Серьёзно?
Но он был не один.

Рядом с ним — стройная брюнетка в коротком платье и яркой помадой. Они смеялись. Что-то обсуждали. Дамир что-то ей показывал в телефоне, легко касался её спины…
Легко. Как будто не было ни её слёз, ни споров, ни признаний.

У Алины в груди всё сжалось.
Она не могла подойти.
Но и не могла уйти.

Она написала ему:

"Я была не права. Давай поговорим. Пожалуйста. Я всё объясню."

Сообщение отправилось. Доставлено.
Он достал телефон. Посмотрел.
Его палец скользнул по экрану — и он просто смахнул уведомление.

Брюнетка наклонилась к нему и спросила что-то. Он ответил ровно:

— Неважно.

И улыбнулся.

Алина медленно повернулась и ушла.
Каждый шаг — как будто по стеклу.
Каждое дыхание — как будто через боль.

Она закрыла дверь номера, бросила телефон в кресло и упала на кровать.
Слёзы катились беззвучно.
Она не всхлипывала. Не кричала.
Она просто лежала, лицом в подушку, и ощущала, как медленно рассыпается что-то, во что она так верила.

Улыбка по расписанию

Утро началось с будильника и желания не вставать.

Алина умывалась, красилась, завязывала волосы в хвост — и всё это в каком-то механическом режиме.

На автомате. Без эмоций.
Как будто всё это — просто сценарий для чужой жизни.

Офис встречал запахом кофе, негромким гулом голосов и привычными "Доброе утро!" от коллег.
Алина прошла в свой кабинет, надела наушники, включила музыку, которую совсем не слушала, и уткнулась в таблицы.
Работа спасала. Немного.

— Ну привет, золото мое. — В кабинет заглянула Лера, её близкая подруга по офису, вечно с кофе и новостями. — Ты как будто на похоронах.

Алина скривилась:

— Просто плохо спала.

Лера прищурилась.

— Ага. А это "просто плохо спала" связано с одним высоким брюнетом и тем, что ты с утра проверила телефон раз десять?

Алина сдалась, откинулась на спинку кресла и выдохнула:

— Мы поссорились. Он... увидел сообщение от бывшего. Не стал слушать. Просто выгнал меня.

Лера встала, закрыла дверь и, не раздумывая, уселась прямо на стол.

— Вот же… Черт. Алина. Он даже не дал тебе слова сказать?

— Нет. А потом я увидела его вечером в отеле с какой-то девушкой. Смеялись, флиртовали. Он даже не прочитал моё сообщение — просто смахнул его. И сказал, что я "неважна". Прямо при ней.

— Что за ублюдок... — Лера сжала кулаки. — Слушай. Если он настолько легко это всё перечёркивает — значит, он вообще не понимал, с кем рядом. Ты — Алина! Умная, горячая, красивая!

Сегодня вечером — мы идём в клуб. Оторвёмся. Без нытья. Без воспоминаний. С коктейлями, блеском и танцами.

Алина усмехнулась впервые за последние сутки:
— Танцы в девять утра — звучит странно.

— Тогда готовься морально. Вечером будем сиять. Он пожалеет, что отпустил такую.

А может, и увидит...

Другая сторона

Офис был стильным, стеклянным, минималистичным. Всё здесь отражало его характер — чёткость, холод, строгость.

На столе стояли только ноутбук, стакан воды и стопка документов с пометками — он перечитывал каждую строку.
Он не был "просто начальником" — он был мозгом всего, что здесь происходило.

— Дамир, клиент на связи, ждёт финальную концепцию. — В дверь постучала ассистентка. — Можно?

— Пусть подождёт пять минут. Я допишу.

Он закрыл глаза.
И увидел её.
В футболке. У окна. С чашкой. Улыбающуюся.
Она знала, как смотреть так, что забываешь, где находишься.

— Чёрт. — Он отложил ручку. — Зачем ты вспоминаешься, когда я должен думать о кампании, бюджете, рекламных слоганах?..

И тут резко зазвонил телефон.
Старый друг, номер которого он не видел лет пять.

— Аслан? — удивился он, поднимая трубку. — Ты откуда всплыл?

— Брат, привет. Ты в городе? Слушай, мы с тобой не виделись сто лет. Я здесь по делам, решил позвонить. Может, вечером пересечёмся?

— Может. У меня день загруженный, но для тебя, всё что угодно. — Он улыбнулся, впервые за день. — Как жизнь?

— Жизнь бьёт ключом. А ты как? Всё так же суров, как в универе?

Дамир усмехнулся.
— Не суров. Просто… немного потерял почву под ногами.

— Девушка?

— Возможно. Не знаю. Всё странно. Слишком быстро, слишком глубоко. А теперь... слишком пусто.

— Ну так верни. Если чувствуешь — действуй.

Если бы всё было так просто...

Он положил трубку, откинулся в кресле.
На экране ноутбука мелькали слайды презентации.

Слоган — "Твоя история начинается здесь."

Он хмыкнул.
— Где-то я её уже начал. Осталось понять — закончил ли.