На связи - Лилит

Глава 1. Перевоплощение

Слабый пол на самом деле намного сильнее сильного, в силу слабости этого самого сильного пола к слабому.

Глеб сидел перед окном на кухне и, прихлёбывая горячее кофе, с интересом наблюдал за происходящим в этот момент на улице. Местный бездомный, прошедший все дворовые войны, огонь, воду и медные трубы, рыжий поджарый котяра пытался незаметно подобраться к находившейся неподалеку соседской ухоженной, как сама примадонна, кошки. Которая как раз приводила себя в порядок, видимо, для показа местной кошачьей публике. Вовсю пользуясь защитными для себя свойствами ландшафта местного палисадника с цветочными клумбами и кустарником, он довольно успешно и практически незаметно подбирался к своей цели. Видимо, вдохновлённый всеми прелестями данной кошечки и предстоящим с ней знакомством. Хотя, насколько я помнил, они были уже знакомы до этого. Но, видимо, все предыдущие попытки не увенчались для данного хвостатого большим успехом, и он решил на этот раз применить совсем другую тактику. Поэтому, подобравшись к ней на нужную этому разбойнику дистанцию, он просто резко прыгнул вперёд, выпустив когти и расставив свои шаловливые лапы для её заключения в объятия. Но, как всегда, то ли потому, что был уже старый, то ли по какой-то другой причине, опять промахнулся. Кошечка, словно ожидая подобного казуса встречи со своим старым знакомым, просто вовремя отпрыгнула в сторону и тут же бросилась наутёк от своего кавалера. Который, естественно, тут же погнался за ней с дикими возмущёнными воплями. Догнал он её или нет, он, конечно, уже не увидел, так как они тут же скрылись за углом дома. Но выводы для себя из этого случая он сделал. Если тебя не считают для себя ровнёй, то ты нахрен никому не нужен в этой жизни. Так как с другими своими знакомыми ухажёрами эта милая кошечка вела себя совсем по-другому. А не пыталась тут же удрать от них со всех ног.

Глеб посочувствовал бедному животному и тяжело вздохнул. Ибо сам он от него в взаимоотношения с прекрасным полом ушёл не далеко. Так как ему не очень то везло в этой жизни в плане привлечения женского внимания. При виде кого нибудь из них он словно терялся и не мог внятно связать даже нескольких слов. Может поэтому представительницы самой прекрасной половины из рода человеческого почему-то его всячески избегали. Если бы он там не вышел лицом или фигурой или совсем не умел общаться с людьми, это было бы ещё как-то понятно, но в том и дело, что у него с этим вроде бы не было проблем. Но они всё равно обходили его стороной как эта кошка, как будто он был для них пустым местом, или они чувствовали в нём опасного чужака. А может в нём просто чего-то не было такого, что называется мужским стержнем, и что их в особенности привлекает в других мужчинах. При этом хоть он и не блистал во всей красе мускулами и мужественным обликом, но выглядел вполне прилично и был достаточно образованным молодым человеком. Так как с красным дипломом закончил исторический факультет в МГУ, потом аспирантуру и даже уже успел сдать к своим 26 годам кандидатскую диссертацию и получил место на кафедре. К тому же имел хоть и небольшую, но довольно приличную зарплату со всеми подработками и неплохие перспективы в будущем, но завидным женихом ни для кого из тех, за кем он пытался ухлёстывать, так и не стал. А Глеб очень любил этих милых и очаровательных созданий. Правда, они почему-то на него даже не смотрели. То, что милые дамы чем-то напоминают кошек: своенравных, независимых и абсолютно непокорных, он, конечно, догадывался, но как приручить их, не представлял себе даже близко, от этого, наверно, и были все его проблемы в отношениях с ними.

В общем, он хотел им нравиться, притом всем без исключения и именно поэтому, наверно, и занялся на свою голову изучением всех историй и мифов про инкубов, суккубов и других блудных бесов, а также, разумеется, про то, как развить у себя их способности. При этом не жалел на поиски нужной литературы по этому вопросу ни денег, ни времени. Пока всё-таки не раздобыл у одного коллекционера один очень древний манускрипт о чернокнижных обрядах и посвящении в этих демонов у самой королевы блуда Лилит. Чем и занялся, естественно, в одну прекрасную ночь, нарисовав на полу нужную пентаграмму и расставив вокруг неё необходимые аксессуары. В течение последующих нескольких часов, начиная с 12 часов ночи, когда случилось долгожданное полнолуние, он читал описанные там заклятия для совершения её вызова и заключения с ней договора. А затем вскрыл, порезал себе руку ножом и окропил из неё кровью нужный символ в центре пентаграммы. Как только он это сделал, неожиданно в его глазах потемнело, в ушах раздался чей-то довольный смех, притом явно женский, затем явно запахло серой, а по комнате словно появилось откуда-то возникшее горячее дуновение ветра. После чего опять так же неожиданно всё успокоилось и стихло, и он, перебинтовав себе рану на руке, отправился с чистой совестью спать в ожидании долгожданного чуда.

А в это время где-то в Аду

Лилит обходила свои владения порока и разврата, где демоны блуда истязали души тех, кто отдал их ещё при своей жизни в её руки. Гигантские каменные статуи с искажёнными лицами стояли вдоль дороги, и их глаза с застывшей в них испепеляющей болью, ужасом и мольбой следили за каждым её шагом, надеясь на освобождение. А из трещин в стенах расположенных вдоль дороги мрачных зданий сочилась буро-красная жидкость, похожая на кровь. Из окон которых, пылающих багровым отблеском, были видны очертания странных существ с некогда человеческим, но сейчас донельзя обезображенным обликом, чьи формы и размеры не подчинялись никаким законам природы. Некоторые из них скользили рядом с ней в темноте, сопровождая её и издавая тихие шорохи и злобные шипения. При её приближении в одном из умопомрачительных мрачных зданий, уходивших своими чёрными шпилями далеко ввысь в багровое, словно пылающее огнём небо, растворились ворота, и она зашла внутрь.

Глава 2. Не всё так просто в новой жизни

"Если все сложилось не так, как вы ожидали, не расстраивайтесь. Божьи планы всегда лучше наших" (И.-В. Гёте).

Краткая информация о демонах

Эзр — так звали демона, воплотившегося в теле Глеба, хоть и был сыном самой Лилит, но далекого не самого высокого ранга, так как у неё родились десятки, если не сотни детей за прошедшие тысячелетия. Многих из них она, к примеру, даже уже и не помнила как и звали, так как дней рождения не справляла и мало кого приглашала из них в гости, хотя и закатывала иной раз знатные вечеринки. Тем более что после своего рождения каждый из них отправлялся в свободное плавание, как только выходил из своеобразного детского сада и получал первоначальное образование, образование, как нужно вести себя в Аду.

Но про Эзра она как раз и помнила, так как он в своё время, лет так несколько сотен назад, был у неё даже одним из любимчиков. Наверное, из-за своего несносного поведения, тяги ко всяческим авантюрам, ну и довольно высокой сообразительности. Отчего часто попадал во всякие переделки и доставлял немало нервотрёпки ей самой. В общем, был ещё тем шалопутным малым.

В общем-то все те, кто населял преисподнюю, являлись, как известно, относительно бессмертными существами, во всяком случае, по естественным причинам ещё никто из них, как известно, её не покинул. Другого Ада ниже этого, как известно, уже не было, а в Рай им тем более путь был закрыт. Поэтому единственное место, куда они могли попасть за свои грехи и другие подобные заслуги, была, естественно, Земля. Где их могли, например, заточить, к примеру, некоторые «специалисты» даже в кувшин или ещё куда похуже на целые века. Так что попасть в мир людей считалось ну уж никак не привилегией и подарком, а сущим наказанием. Где они были заключены, как в клетке, в тело смертных и всецело зависели от их причуд и всяческих капризов.

Всё дело было в том, что ни один, даже самый сильный демон не мог полностью взять под контроль человеческое тело и выгнать его прошлого хозяина из его, так сказать, личного дома. Так как оно в основном управлялось не сознательной частью личности, а его подсознанием. Скрытыми там внутренними запрограммированными установками. Куда вход для демона был просто невозможен. Эта дверца была наглухо закрыта и не только для него, но и для осознанной личности самого человека. Его «ЭГО» — осознанное Я, конечно, могло попытаться о чём-то там договориться через замочную скважину с тем своим другим Я, кто был заперт в той комнате. Но это было, прямо сказать, довольно проблематично и не всегда, прямо сказать, приводило к нужному результату. Человека можно, конечно, заставить сделать кое-какие действия, как под гипнозом, но это будет уже зомби, а не человек, и на этом далеко не уедешь...

С другой стороны, только от тебя самого, как известно, будет зависеть, как сложится твоя жизнь в том или ином мире. Поэтому главное для любого демона, попавшего в чужое тело, было наладить хорошие отношения с его изначальным хозяином хотя бы на уровне его сознания. Так как в случае разногласий их ожидал бы уже обоих Ад, только уже в мире людей и на самой Земле. Так как в случае такой штуки, как «одержимость бесами», у хозяина этого тела могли появиться так называемые «специалисты» по их изгону и отправить тебя вместе с его хозяином в куда похуже места. Например, в психушку, тюрьму или даже в кувшин. В зависимости от того что натворил его распоясавшийся и слетевший с катушек хозяин.

Хотя не следует думать, что в Аду для самих демонов была такая уж благодать, во первых там царила совсем иная модель реальности в которой всем правила чёрная магия, и тебя запросто могли превратить там во что угодно, более сильные в ней демоны. Во вторых, там тоже были свои законы, за нарушение которых ты мог спокойно лишиться своего прежнего ранга и статуса в их иерархии и просто отправиться в виде наказания на более нижний уровень в виде наказания или в так называемый тот или иной круг Ада. Одним словом, твой ранг, сила и знание магии в Аду имели очень большое значение и привилегии. Так что жизнь там была довольно не лёгка и требовала максимальных усилий для своей защиты от всяких недоброжелателей. Ну а так как Эзр, как уже было сказано, был далеко не дурак, он, естественно, решил во что бы то ни стало наладить приятельские отношения с человеком, в теле которого он по воле судьбы вдруг оказался.

***

На сегодняшний день мой внутренний бес запланировал меня познакомить с другими Инкубами и Суккубами. Излюбленным местом для встреч друг с другом которых были, разумеется, ночные клубы, казино и другие интересные для них заведения. Где они также искали себе как новых жертв для своих развлечений, так и всяких озабоченных идиотов для поправки своего материального благосостояния.

Но, как назло всем нашим планам, после окончания лекций меня уже ждала около машины Лика, судя по всему, встречать меня у неё уже входило в привычку.

— Ну что, поехали, милый?! — сказала она мне, мило улыбаясь, и таким тоном, что я теперь будто был обязан всю жизнь её подвозить домой.

— Да вообще-то, моя хорошая, у меня тоже есть кое-какие дела! — Попытался я соскочить с её предложения.

— Да не беспокойся, я тебя надолго не задержу! — заявила она ласково и погладив при этом меня на глазах у всех по щеке ладошкой, как какого-то щенка, мило заявила:

— Или ты хочешь, чтобы я тебе здесь истерику закатила?!

— Слышишь, давай отоварим её, если она так хочет. А то ведь не отцепится! — заметил встревоженно на это выскочивший тут же из своей табакерки бес. Впрочем, я и сам был с ним уже солидарен в этом вопросе. Тем более если этой маленькой рыжей шантажистке не дать сразу по рукам, беды потом и правда не оберёшься.

— Ладно, садись! — сказал я ей и открыл великодушно дверь.

— Только без твоих этих штучек со сломанными ногами, — сразу предупредил я её, заводя автомобиль. Через несколько минут мы выехали с парковки и направились уже по известному мне адресу.

Глава 3. Встреча в клубе

"Отсутствие сна – не проблема. Проблема, когда ты не знаешь ради чего просыпаешься по утрам!" (А. Эйнштейн).

Вечером благодаря стараниям беса я всё-таки засунул свой нос в ночной клуб с говорящим за себя названием «Корсар». Пройдя фейс-контроль, я оказался внутри огромного помещения, где всё сверкало, орало и прыгало, пытаясь полностью переварить и вывести из строя мою бедную нервную систему. Ошарашенно взирая по сторонам, я, естественно, тут же потерял всякую ориентацию в пространстве и застыл с открытым ртом, не зная, что мне делать дальше. От количества находившихся здесь посетителей, в особенности от красивых полуобнажённых и обольстительных как все мои мечты женщин, попросту разбегались глаза.

"Ну и чего ты встал, дурень!" — постучал мне изнутри по лбу мой оракул. "Иди пристройся вон к той мадам!" — и повернул мне голову в сторону сидевшей около барной стойки со скучающим видом навороченной дамочки лет 30. Которая определённо была завсегдатаем этого заведения, так как к ней то и дело подходили и здоровались как мужчины, так и представительницы прекрасного пола. С некоторыми она даже перекидывалась несколькими фразами. В общем, её явно здесь хорошо знали.

Глубоко вздохнув, набираясь силы духа я начал перебирать конечностями в указанном мне направлении где и приземлился с глупым видом, заказав себе какой-то фирменный коктейль для развязывания прилипших к одному месту языков. Набравшись через некоторое время смелости я посмотрел искоса на свою спутницу и как бы между прочим поинтересовался:

— Не подскажите, неразумному дитю, как отличить здесь вампиров от нормальных людей?! А то я, знаете, здесь первый раз, а Вы, я вижу, уже осведомлённая девочка!

Взглянув изумлённо на меня, она почесала себе ушко и мило заметила:

— Они, в отличие от простых смертных, не отображаются вроде в зеркале, моя радость!

Повернув голову к расположенным прямо напротив меня в витрине за барной стойкой, я с недоумением заметил:

— Тогда почему в них отображаемся мы с Вами?!

После чего тут же представился:

— Меня вообще-то зовут Глеб!

— Алиса! - Хмыкнув, произнесла та.

— И что же Вы здесь, Глеб, так кровожадно ищете? Очередную жертву?!

— Думаю, до этого у меня клыки ещё пока недостаточно прорезались! — заметил я, скромно зависнув у неё чуть ли не у самой груди.

— Так что пока только учительницу!

— Вот как?! — рассмеялась она и, внимательно осмотрев меня, поинтересовалась: — А хватит ли у тебя монеток для этого, моя радость?! Мои уроки, знаешь ли, стоят недёшево!

— Я думаю, мы как-нибудь сможем по этому поводу договориться, принцесса! - Наклонившись к ней я положил на стол дорогое антикварное бабушкино кольцо с бриллиантом и заговорщески добавил:

— Это только первый взнос, принцесса! Но если Вы подскажите, где и как я бы мог хорошо подзаработать нам обоим на пользу, будут и ещё!

Судя по тому, как у неё блеснули глаза при виде его адским алчным пламенем, мой бес явно не ошибся в своём выборе, указав мне именно на неё. Покрутив его в руке, она нацепила его на палец и, полюбовавшись им на свет, загадочно произнесла:

— Ну что же, для первого взноса и правда достаточно, моя радость. Ну а дальше будет видно по твоим способностям к обучению! — и, поцеловав меня в щёчку, направилась к выходу.

Через час с небольшим, воспользовавшись такси, мы были уже у неё дома. Увидев, какими глазами я рассматриваю внутреннее убранство данного особняка, она с усмешкой заметила:

— Этот домик достался мне от бывшего при разделе имущества, так что это совсем не значит, что я такая уж богатая и совсем не нуждаюсь в деньгах, тем более что они имеют тенденцию таять прямо на глазах. А у нас с моей шалопутной дочкой не такие уж и маленькие расходы! Посмотрев на меня, она ехидно добавила:

— Зато я знаю тех, моя радость, у кого деньги прямо под ногами валяются, если ты, конечно, будешь достаточно расторопным, чтобы их оттуда вытащить?!

После чего, подхватив меня под руку, она проводила меня в зал и, усадив за стол, сказала:

— Ну да ладно, посиди пока здесь, вон в том барном буфете, — она показала пальцем.

— Найдёшь себе что-нибудь выпить или включи себе телевизор, чтобы не скучно было, а я пока приведу себя в порядок, — и, поцеловав меня в щёчку, отправилась в ванну, грациозно виляя бёдрами.

Посмотрев ей вслед, бес тут же довольно заметил:

«Смотри, какую я шикарную тёлочку тебе подогнал, дурачок!»

— Это да, но с Ликой всё равно не сравниться! — заметил ему на это я.

На что тот фыркнул и язвительно произнёс: «Она твоей Лике, поверь мне, на сто очков форы ещё вперёд даст, несмотря на то, что та её значительно моложе!»

— Ну да! — скептически буркнул я и полез в буфет посмотреть, чем там можно поживиться.

Когда та где-то через полчаса наконец вынырнула из ванной комнаты уже в роскошном ярком белом халате, я уже успел порядком продегустировать некоторые алкогольные напитки. Посмотрев насмешливо на меня та расслабленно расположилась в кресле и закинув ногу на ногу так что у меня перехватило дыхание с ехидной улыбочкой произнесла:

— Надеюсь ты здесь не очень скучал без меня всё это время, мой милый?!

Затем, наклонившись к столу, чтобы налить себе в бокал вина, она как бы ненароком обнажила мне для обозрения свою обольстительно вздымающуюся из-под ткани грудь. После чего мне тут же захотелось её приласкать. Но неожиданно мой надзирающий за мной повсюду бес вдруг вдарил мне по рукам.

«Не смей, придурок, а то она подумает, что ты вообще не можешь держать свой хрен в штанах!»

Заняв прежнее более благопристойное положение, если, конечно, это можно было применить к ней. Она погладила недвусмысленно открытую всем ветрам свою ножку и мило поинтересовалась:

Глава 4. Сюрпризы

"Люди одиноки, потомy что вместо мостов они стpоят стены" (С. Е. Лец)

Домой я попал только в 6:30 утра. Главное было избежать встречи, наверное, с разгневанной, как перегревшийся примус, Зойкой. Тем более что она мне безуспешно названивала вчера чуть ли не до часу ночи. Быстро собрав все документы и самые необходимые вещи в сумку, я уже готов был покинуть сие место, но не успел, в дверь раздался, как удар грома среди ясного дня, звонок из ада. Сумка выпала из рук, и я застыл в коридоре, как пойманный с поличным грабитель в чужой квартире, не зная, что дальше делать, а звонок продолжал вовсю наяривать, вонзаясь мне в уши раскалённым гвоздём. Исчезнуть отсюда незаметно у меня явно не получилось. Делать было нечего, и я, перекрестившись, пошёл открывать дверь.

— Ну и что это значит, мой милый?! — с порога прошипела она, отодвигая меня бесцеремонно своей грудью внутрь.

— И куда это ты собрался?! — заметила она стоящий сиротливо собранный мной баул около стены.

— К родителям в Зелёноград! — буркнул я, отодвигаясь от неё на всякий случай подальше.

— Позвонила мать, сказала, что отцу совсем плохо, хочет меня срочно видеть! — Изложил, не моргнув глазом, я свою состряпанную на скорую руку легенду.

— Вот как! Решил от меня сбежать, значит! — заметила она с угрозой, наступая на меня, как целая бронетанковая дивизия, и отодвигая всё дальше от спасительной двери.

— Ты вообще умом тронулась! — попытался я из последних сил перейти в жалкую контратаку.

— Говорят тебе, отцу совсем плохо!

— А мне, значит, тут хорошо, да! Я тут как дура обзваниваю морги, больницы — думаю, может тебя ненароком прибили где-то, скотину, а он даже трубку не соизволил взять! — процедила она сквозь зубы и толкнула меня рукой в грудь, так что я тут же растянулся на своей заднице прямо на полу.

— Ты что вообще сдурела! - Взвыл я, зажимая ушибленный локоть.

— Ой, прости, милый! — бросилась она ко мне.

— Сильно ушибся, да! — виновато произнесла она, помогая мне подняться.

— А ты как думаешь?! — морщась, заметил я, моля бога, чтобы её кто-нибудь срочно вызвал на работу.

— Я правда не хотела, просто ты сам меня вывел из себя своей вчерашней выходкой, — заметила уже с сарказмом она.

— И вообще, где ты был, олух! — спросила она, подозрительно взирая на меня.

— Горе заливал с другом, от него жена ушла к любовнику! — опять сочинял я новую отмазку прямо на ходу.

— И поэтому на мои звонки не отвечал?! — снова закипая, заметила она.

— Телефон дома забыл, дура! — огрызнулся я.

— И вообще, я тебе не муж, чтобы отчитываться, где я был и что делал! Поняла?!

— Конечно, поняла, как не понять! — заявила она и зарядила мне со всей силы по лицу ладонью.

— Значит, трахать меня тебе можно, скотина, а отвечать на мои звонки, когда мне плохо, нет! Так что ли?! — И запустила тут же следом вторую оплеуху уже по другой щеке.

Через секунду, уже видимо войдя во вкус, она начала дубасить меня уже обоими руками куда бог на душу положит. Схватив в охапку и перекинув на плечо барахтающуюся вовсю разгневанную Зойку, я потащил её в спальню. Приземлив её на кровать, я заорал:

— Да остынь ты наконец! — и зарядил ей сам лёгкую пощёчину, чтобы её хоть как-то привести в чувство.

— Ах ты сволочь! — взвизгнула та и вдруг заплакала.

И в это время вылез из своей конуры где-то трусливо прятавшийся до этого мой бес и ехидно заявил: «Да приласкай ты эту взбесившуюся дурочку и скажи, как ты её любишь, нам сейчас вообще не с руки с ней ругаться!» — решил он поучить меня жизни, как будто я сам этого не понимал.

Опустившись перед ней на колени, я начал целовать ей руки, рассказывая при этом, какая она замечательная и хорошая и как я её люблю. При этом не забыв упомянуть и про свои проблемы и то, что мне нужно срочно ехать к родителям. Пока там не случилось беды.

— Правда? — спросила она, перестав наконец лить слёзы.

— Конечно! — подтвердил я.

— Где я ещё найду такую обалденную женщину, как ты! Вот съезжу, посмотрю, что там у них происходит, и вернусь!

И начал снова её целовать, при этом потихоньку снимая с неё халат и облизывая её с головы до ног.

— Дурачок, мне же пора, наверно, на работу! — пропищала она испуганно, дрожа и извиваясь от моих ласк уже всем телом .

— Ничего, никуда она от тебя не убежит! — заметил я назидательно, стаскивая с неё уже трусики и разводя ей ноги в стороны.

Инкубы, как я узнал до этого от своего беса, а потом и от Алисы, черпают энергию от интимной близости с женщиной, но я до сих пор пока не чувствовал никак этого. Хотя эта способность, по их заверению, проявляется не сразу и требует времени для перестройки всего организма. Но, судя по всему, во мне что-то точно начало меняться после принятия её снадобья.. Так как, прикасаясь сейчас к гладкому, приятному и податливому девичьему телу Зойки, я вдруг почувствовал, как меня начало просто раздирать от вспыхнувшего, немыслимого до этого вожделения к ней. Мои руки, пальцы, да и весь организм, до самой последней клетки и молекулы в нём, словно стали наэлектризованы в предвкушении предстоящей близости. А мой дружок вообще словно зажил своей отдельной жизнью. При этом его распёрло от гордости за себя, так что я сам обалдел, когда начал всовывать в её влажное, тёплое лоно этот пульсирующий столб плоти.

Почувствовав, как он заходит в неё, проникая постепенно всё глубже и глубже внутрь её влагалища, у неё тут же расширились зрачки, и она тоненько запищала и начала вовсю колотить меня своими ручонками по плечам, затем вонзилась в них изо всей силы пальцами и громко пропищав .

— Ой, мамочка! — тут же вовсю заскулила, изогнувшись всем телом.

И тут я, уже полностью вогнав его, приподнял руками ей бёдра и начал насаживать её на себя по самые яйца. Изредка сбрасывая темп, когда она начинала слишком громко верещать и колотить меня руками. Отодрав её по полной программе, чтобы потом не говорила, что я не забочусь о ней, я наконец кончил сам и, развалившись на кровати, с интересом наблюдал за тем, как она носилась по комнате, отыскивая и натягивая на себя своё нижнее бельё. Естественно, с проклятиями в мой адрес.