На вершине бывает жарко

1

Когда сознание немного начало проясняться, Кира осторожно шевельнулась и тут же поняла, что руки не просто так вывернуты за спину. Они либо связаны, либо скованы. Она лежала на чём-то жёстком и не спешила открывать глаза. Понятно, что притворяться долго не получится, однако сколько-то секунд она надеялась выиграть. Но только и успела ощутить, что тонкую ткань под щекой и гулкое эхо помещения, судя по всему, довольно большого – то ли ангар какой-то, то ли склад (подвал вряд ли – в подвале стены «звучат» намного глуше). Полежать спокойно не получилось – тело её начало вздрагивать, и тут же кто-то взялся за неё, осторожно поднял, усадил. Поздно было притворяться. Кира осторожно приоткрыла глаза и проморгалась.

Да, это был ангар, перегороженный гипсово-пластиковыми панелями, и потому видеть она могла совсем небольшое пространство, но слышала и чувствовала больше, чем видела. Там, по ту сторону одной из панелей, ходили и о чём-то говорили люди, что-то провезли на маленьком погрузчике – словом, там живут своей обыденной жизнью.

Парни, которые подняли Киру, действовали подчёркнуто безразлично. Они посадили её спиной к одной из вертикальных железобетонных опор и притянули сковывающие её наручники к ремню, которым опора была обвязана. Наверное. Кира могла лишь ощупать его, но не увидеть.

У неё начинали затекать и болеть плечи. Она поёрзала, пытаясь устроиться поудобнее, подогнула ноги и прижалась затылком к опоре. Прикрыла глаза. Смотреть всё равно было не на что. Бойцов, которые её сторожили, оказалось всего пятеро, одеты они были в полевую форму со значками механизированной пехоты, больше никаких признаков, по которым Кира могла бы сделать какие-нибудь выводы, не оказалось. Возможно, если бы здесь был Кенред или хотя бы Эдельм, кто-то из них разглядел бы больше. Но ей не хватало опыта и знаний.

Она, в принципе, и так могла прикинуть, кому понадобилось захватывать её в плен. Но зачем гадать – рано или поздно она узнает точно. Поэтому, дожидаясь, пока странное мутноватое марево покинет её голову, Кира не торопясь вспоминала обстоятельства случившегося, всё раскладывала по полочкам, заодно проверяя и то, как работает мозг. Итак, это был её первый полёт в Аутуру после родов, Андрюше вот-вот должен будет исполниться месяц. Она решила осмотреть завод, который уже почти закончен и введён в действие. Завод важный, стратегический, так что у него должна была быть государственная охрана, и она была. И Кирин ветроскат, между прочим, перехватили почти на подлёте – она помнила, что в отдалении уже увидела горы и как раз свернула экран.

Что было потом? Она помнила только, что ветроскат вдруг тряхнуло и начало поворачивать в воздухе, кто-то из телохранителей вскрикнул, а потом сознание Киры разом отключилось, и способность воспринимать и мыслить вернулась к ней уже здесь. Вмешательства охраны завода в происходящее она не помнит.

Значит ли это, что нападение произошло по благословению императора? Пожалуй, сомнительно. Он мог бы устроить всё это намного легче, проще и эффективнее. Он мог её, в конце концов, просто арестовать. За нею не стоит крепкой группы сторонников, если бы Меллгрею просто захотелось (не понадобилось даже) обвинить её в чём-нибудь и казнить, он без труда мог всё обставить так, что народ и высшая знать только приветствовали бы экзекуцию. Может, одни аутурцы бы запротестовали, но кого интересует их мнение.

То есть, скорее всего, это обычное нападение, не санкционированное главой государства. Легче ли Кире от этого? Ну, отчасти. Верит ли она, что её спасут? Хм…

Женщина, не открывая глаз, легко усмехнулась. Интересно, её взяли одну, или она тут вместе со своими телохранителями? Опять же – рано или поздно узнает. Тут не нужно торопиться с выводами, иначе к первому допросу она может прийти в состоянии лёгкой истерики, а это никогда не помогает сохранять душевное равновесие, спокойствие и выдержанность. Поэтому она попыталась расслабить ноющее тело и стала вспоминать стихи, которые пока ещё держались в её памяти – неторопливо, строчку за строчкой. Это успокаивало, потому что отвлекало.

Ждать пришлось довольно долго – этого хватило, чтоб боль в плечах стала постоянной, и мысль от стихов перешла к делам Аутуры. Кира уже отвыкла не думать о делах, что тут поделаешь. Она лишь старалась себя притормозить, иначе желание вскакивать и бежать срочно чем-то заниматься станет невыносимым. Медленно и размеренно скользила мыслями по делам и теперь уже оценивала одно: справятся ли её люди без её участия или не вполне. Справятся, конечно. Это же всё ерунда, рутина. Процесс запущен, его только нужно поддерживать. Поддержать они смогут – если только будет желание.

Потом справа появились люди, и Кира неторопливо повернула голову. Она, конечно, узнала человека, который в сопровождении десятка по-военному одетых спутников шёл в её сторону, хотя до того видела только его голографемы. Мирван Рок, наследник бывшего графа Аутуры. Ну разумеется, чего ещё можно было ожидать… Кира кривовато усмехнулась и повела взглядом по людям, сопровождавшим Мирвана. Узнала одного из них, и усмешка её стала ещё более откровенной.

– Добрый день, генерал. Не ожидала, что мы снова встретимся. Даже удивительно.

Бывший глава аутурских вооружённых сил посмотрел на Киру без выражения и не ответил. Зато Мирван весело и при этом величественно сощурил глаза, оглянулся на генерала, а потом с любопытством посмотрел на пленную.

– Мой человек вызывает у вас интерес? Или у вас есть к нему какие-то вопросы?

– Я поприветствовала знакомого, – с насмешливым недоумением ответила Кира. – А вопросы если бы и возникли, то только к вам. Например: у вас так принято – держать в своём кругу людей с двойными обязательствами?

2

Киру привели в довольно просторное помещение для допросов, усадили в середине и сковали ей руки за спинкой стула. Она ехидно сощурилась, гадая, к чему нужны такие театральные жесты, но потом заметила штатив и сообразила, что дело, видимо, в съёмке. Похоже, жест должен был произвести впечатление на адресата записи. Ну, понятно. Она с любопытством оглядела залу, пытаясь по составу «игроков» угадать, что за представление здесь режиссируется. И нельзя ли вставить в сценарий свои пять копеек.

Мирван держался в стороне безразличным наблюдателем, заговорил же с Кирой молодой офицер со знаками различия лейтенанта, обладатель мягкого и вежливого голоса.

– Назовитесь, пожалуйста.

– Кира Лауш, герцогиня Ярима, графиня Аутуры, – отозвалась она.

– Вы же понимаете, в присутствии кого называете себя графиней Аутуры, – сдержанно вмешался Мирван.

Она перевела на него взгляд. Кира до сих пор не знала тонкостей великосветского общения и не представляла, насколько это вызывающий жест – в присутствии бывшего владельца земель (или его прямого наследника) называть себя когда-то принадлежавшим ему титулом. А раз так, то вариантов себя вести у неё было маловато, всего две: либо молчать, либо поступать так, как она считает правильным.

– Да, конечно. Вы – Мирван Рок, сын бывшего графа Аутуры.

– Бывшего?

– Да. Я думала, вы знаете. Император Меллгрей лишил вашего отца титула и земель. А затем распорядился ими по своему усмотрению. – Она немного помолчала. – Если я верно понимаю ваши законы, император имел на это право. А значит, и передача титула и земель мне была совершенно законной.

Он смотрел на неё, опасно сузив глаза.

– Значит, такова ваша позиция?

– Я не думаю, что она может быть иной.

– Значит, если император решит отобрать у вас Аутуру и отдать её кому-нибудь другому, вы отнесётесь к этому равнодушно?

– Не равнодушно, но спокойно. Конечно, я привыкла к Аутуре, однако это только мои проблемы. Государь имеет право забрать свой подарок, значит, такова ситуация. Её можно только принять.

Мирван поджал губы и сделал неопределённый жест. Впрочем, это лишь для Киры значение жеста оказалось загадочным – остальные, похоже, всё поняли, и лейтенант снова начал задавать вопросы. Они были малозначительными, видимо, предназначенными для того, чтоб Кира яснее обозначила себя, подтвердила лишний раз, что она – это она. Потом пошли вопросы интереснее, но безопасные потому, что прямые, откровенные, не маскирующиеся под что-то безобидное.

– Каково настоящее положение Аутуры и Ярима в общей промышленной системе империи?

Кира осторожно пожала плечами.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду. – Хотя, конечно, отлично поняла.

– Но именно на развитие промышленности в Аутуре сейчас делается упор, так?

– Да.

– Какие именно производства предполагается развивать и строить дополнительно?

– Вся эта информация есть в открытых источниках. На соответствующих информационных страницах. Посмотрите там.

– А вы сами – отказываетесь говорить?

– Я не могу дать полный перечень без опоры на документы. Я сейчас просто не вспомню.

– Ладно… В каком состоянии сейчас находится оборонная система Аутуры?

– Я не могу этого знать, я ведь не в графстве… Разумеется, у меня вопросами обороны занимался генерал. Я сама этим не занималась.

– Однако вы были посвящены в дела.

– Разумеется. В общих чертах и более подробно – когда требовалось моё одобрение как главы графства. Последний месяц оно не требовалось, поэтому вы, по логике, должны быть осведомлены на том же уровне, что и я.

– Вы всё-таки должны быть осведомлены лучше, чем сторонние журналисты, герцогиня.

– Извините, что напоминаю, но последний месяц я была несколько занята. Я считала, что мои люди справятся и без меня. Из этого и исходила.

– И вы даже не вникали в детали?

– Какой смысл вникать, если не планируешь вмешиваться? Я планировала заняться делами вот сейчас и наверстать упущенное, ознакомиться со всеми деталями. Не успела.

Лейтенант устало оглянулся на Мирвана. И продолжил без особой надежды в голосе.

– Сообщите, пожалуйста, каковы планы канцлера: на какую область он планирует обратить внимание в ближайшее время?

– Он со мной своими планами не делится.

– Позвольте усомниться в этом. Верится с трудом.

Кира обратила на лейтенанта сдержанный, почти безразличный взгляд.

– Мне кажется, мы не обсуждаем с вами вопросы веры.

Он нахмурился, немного раздражённый.

– Вы же понимаете, герцогиня, возможные последствия вашего отказа от сотрудничества. – И как бы невзначай шевельнул столик, на котором были разложены медицинские принадлежности.

Кира присмотрелась к столику, спокойно показала на него взглядом.

– Откровенно говоря, не отказалась бы от порции обезболивающего.

3

На следующий день её снова вывели из камеры, и явно не на очередной ужин, хотя обошлись без наручников, но и показная мягкость и любезность отсутствовали. Солдаты держались бесстрастно, по-уставному. Она прошлась по ним взглядом, ища кого-нибудь знакомого. Ни одного. Кстати, и того бойца, который два дня назад, ещё перед ужином с Мирваном, приносил ей питьё и, помнится, сделал комплимент её пению – довольно своеобразный комплимент – больше не появлялся. Что же он тогда сказал?.. Ах, да, что-то вроде «Вот ведь чудесный голос!.. Разве петь – не получше занятие, чем война? Вы же можете».

Она тогда улыбнулась и как можно более вежливо уточнила:

– Ты считаешь свою профессию настолько дурной, что ею можно заниматься лишь от отчаяния, когда больше ничего не умеешь?

Солдат, помнится, смутился.

– Да то ж я, а вы ведь женщина, знатная дама.

– А что, для женщин и знатных дам мир предлагает какое-то другое пространство для жизни? Или всё равно живёшь в том, что есть? И приходится вертеться, правда? И защищаться.

Он замолчал, будто вспомнил о чём-то, поспешил уйти. И больше не появлялся. Кира подозревала, что у солдата могли возникнуть серьёзные проблемы. Можно предположить, что охране запрещено разговаривать с пленницей. А этот забылся, поддался вспышке любопытства. Вряд ли ему это спустят с рук.

Киру привели в просторную залу, тоже смахивающую на ангар (наверное, на этой базе других и не было), и на пороге нужного гипсово-пластикового закута она едва не споткнулась. Лицом к лицу с Мирваном стоял Кенред, по правую руку от него, на полшага позади, был Этелер, по левую – Райвен. Кенред, казалось, и не говорил с Роком, лишь смотрел на него, и взгляд этот был тяжёлым, как кирпич, поднесённый к носу. На Киру он взглянул не сразу, а лишь когда её подвели ближе, и тут женщина заметила лёгкое дрожание вокруг его фигуры – словно нагретый воздух устремляется вверх. Она слегка выдохнула.

– Я уж испугалась, что ты тут вживую, – сказала она.

Кенред смотрел вдумчиво, вопрошающе – и очень напряжённо.

– Нет. Не вживую. – Он внимательно осмотрел её с ног до головы. – Как ты?

Кира слегка развела руками, радуясь, что такая возможность есть.

– Более или менее. Здорова. В порядке.

– Что с тобой делали?

– Был один допрос. Без дополнительных мер воздействия. Просто задавали вопросы. Ещё был один разговор. Всё.

Он слегка кивнул.

– Ты получаешь необходимый уход? Помощь?

– Да. Всё есть.

– Дома всё хорошо. Не беспокойся.

– Отлично. – Она тепло улыбнулась. Краем глаза заметила недовольное беспокойство Мирвана и не удивилась, что он подал знак солдатам, и те перехватили её, настойчиво увели прочь.

Кенред проводил жену взглядом. Взгляд с каждым мгновением наливался тяжёлым холодом, и когда канцлер обратил его на Рока, уже без малого обладал силой удара. Но Мирван умел держать удар, тем более от Кенреда. Он даже позволил себе слегка растянуть губы в усмешке.

– Это шаг без возможности к отступлению, ты должен понимать.

– Я бы на твоём месте воздержался от угроз.

– При чём тут угроза, если я пытаюсь воззвать к твоему здравому смыслу?

– Это уловка хитреца. Разговоры о совести и чести начинаются тогда, когда больше сказать нечего – верно, господин канцлер? Вам придётся дать мне то, что я хочу, если вы желаете вернуть вашему сыну его мать, и разговорами о смысле не обойдётся.

Кенред с каждым мгновением становился всё холоднее. Сейчас он вообще больше не напоминал живого человека.

– Я могу выпустить тебя и самых близких твоих людей. Не больше двадцати человек.

– Всех!

– Это невозможно.

– Тебе решать, Ярим. Цена известна. И не пытайся меня убедить, будто ты чего-то в этой империи не можешь сделать. Нет желания – так вернее.

У канцлера дёрнулся глаз.

– Я ожидал, что ты умнее и не станешь повторять эту чушь.

Мирван лишь пожал плечами.

– Только ты определяешь, что готов сделать ради жизни своей жены. Убеди Меллгрея. Ты это можешь. Придумай, почему вести войну в Явде будет удобнее. Придумай что хочешь – это твоё дело.

– Я не могу выпустить всю твою армию. Тебя и двадцать человек по твоему выбору. Это самое большее.

– Думай. У тебя есть время до завтра.

– Если ты всерьёз хочешь от меня каких-то волшебных результатов, то зачем загонять в угол коротким сроком? Что я могу успеть за такое время?

– В твоих интересах успеть.

– В твоих интересах подождать и получить результат. Он тебе вообще нужен?

Мирван сузил глаза, но в его ожесточении Кенред ощутил намёк на уступку. Он ждал, оставаясь бесстрастным не только внешне, но и внутренне. Не имело значения, что он будет чувствовать – всё упиралось только в то, удастся ли ему получить отсрочку. Будет отсрочка – будет шанс. Именно отчаяние привело его в такое состояние, что он больше не боялся самого худшего. Он с печальным исходом смирился – только смирение хоть отчасти могло помочь.

4

Сознание возвращалось к Кире неохотно. В тот момент, когда вернулось восприятие себя, её посетило ощущение дежавю, сперва даже вяло подумалось – что, она снова лежит на полу ангара? Она снова только-только обнаружит себя в плену у Мирвана Рока? А разве то, что произошло дальше, ещё не случилось? Кира вздрогнула и осторожно приоткрыла глаза. Вокруг было темновато, и сперва она разумно решила, что у неё пока всего лишь барахлит зрение. Но потом разглядела, что вокруг по-прежнему полутемно, есть близкие стены, причём не гипсопластиковые, а рядом – громоздкий человек, который что-то делает с её ногой. Она слегка шевельнула головой, надеясь разглядеть подробности, и он повернулся к ней.

Кира, конечно, не могла не узнать Крея. Она, напрягшись, попыталась шевельнуться – руки повиновались с трудом, однако не были связаны, уже различие – и только попытавшись опереться на локти, она осознала, как сильно болит всё тело и в особенности плечи.

Он придержал её без особых церемоний и наклонился ещё ниже. Скосив глаза, женщина рассмотрела, что брюки её спущены, и ногу обхватывает светлая полоса бинта, а чуть выше – пластиковый ремень и маленький медицинский блок. Крей орудовал двумя щупами прямо в ране над бинтом, и Кира вздрогнула – не потому, что было больно, а от обычного человеческого испуга перед возможными страданиями.

– Почти закончил, – пробормотал капрал. Осторожно вынул один щуп и покосился на Киру. – Больно? Могу сделать ещё укол.

– Терпимо, – прошептала она, не уверенная, что её вообще можно услышать.

– Бок уже заштопал. Там всё легко…

– Где мы?

– А… Это старая система обслуживания. Закрытая. Мы здесь в безопасности. Но лучше держаться тише.

– А что… происходит?

– Штурм базы, мэм.

– И… что мы будем делать?

Крей убрал второй щуп и нагнулся пониже.

– Если всё пройдёт хорошо, мы выйдем. Если нет, то тоже выйдем. Позже. Есть тут один лаз… Я вас вытащу. Не беспокойтесь, мэм.

– Крей…

– Да, мэм?

– А если не вытащишь? Прикончишь быстро?

Он взглянул мельком.

– Не волнуйтесь. Быстро и без боли… Осталось забинтовать. – Он умело накладывал повязку. – Пить?

– Да.

Он поддержал её под затылок, приложил к её губам фляжку, и ровно так, чтоб ей было удобно сделать несколько глотков. Подкисленная сладкая вода проскользнула в горло легко и освежила не хуже чистого ветра в лицо.

– Вам помочь?.. Со всем прочим?

– А тут это можно?

– Чуть в стороне. Можно. Давайте я вас подниму… Сильно кружится голова? Тошнит?

– Нет… Кажется.

– Звон в ушах? Голова сильно болит?

– Я… Не знаю. – Она придержалась за стену, но быстро поняла, что пока мало на что способна без посторонней помощи.

Крей поднял её, перенёс в соседний закуток и там помог проделать всё что необходимо. Потом одел её, как ребёнка, и уложил на прежнее место. Она поняла, что зрение почти восстановилось, когда как следует рассмотрела вокруг голые бетонные стены с остатками кабелей, с крючками, на которые раньше опирались другие такие же, теперь снятые. Крей широко разложил содержимое аптечки, а теперь, устроив Киру поудобнее, взялся собирать и упаковывать всё обратно. Чувствовалось, что опыта у него предостаточно – всё это богатство он умудрился запихать в совсем маленькую сумку, а уже её – в сравнительно небольшой рюкзак.

После чего осторожно присел рядом с Кирой. Заметно было, что он опасается слишком к ней приближаться.

– Как вы?

– Терпимо… Немного мутит.

– Это должно пройти за несколько часов. Похоже, контузия лёгкая.

– Там что-то взорвалось?

– Да. Пришлось шарахнуть слишком близко от вас. Иначе бы я вас не вытащил.

Кира, не открывая глаз (с зажмуренными веками было проще), усмехнулась.

– Как ты вообще сумел меня вытащить?

– Всё было наготове. Стрелу из ноги вынул уже здесь, а там только перекусил кусачками древко и наконечник, чтоб его не выдёргивать из плиты. Я боялся, что слишком сильно могу повредить вам ногу. Пришлось дать вам вдохнуть наркоз. Потом дотащил до лаза. Понятно было, что сами вы не сможете идти, я решил, что с наркозом будет проще.

– Эту операцию готовил Кенред?

– Ваш супруг поручил её подготовку одному из своих военных замов.

– И отправил тебя?

– Я сам вызвался.

Кира осторожно повернула голову, приоткрыла глаз. Всё равно мало что видно – полутьма.

– Серьёзно? А почему?

– У меня есть кое-какой опыт. Я был уверен, что справлюсь.

– Ты ведь серьёзно рискуешь.

– Я солдат, это нормально. – Он помолчал. – Для меня честь пытаться вас спасти. И поверьте, я сделаю всё что только смогу. А могу я многое.

– Значит, Кенред отправил отряд штурмовать базу – и тебя одного вытягивать меня?

5

Взяв себя в руки и начав более или менее соображать, Кира присмотрелась и тут же отметила, что перед ней определённо не бойцы регулярной армии. Судя по тому, как разношёрстно они были одеты, вооружены и как вели себя – обычные бандиты. Она напряжённо взглянула туда, где Крея – на удивление – успешно заломали и пытались посподручнее поднять, а потом на вооружённого мужчину, который вразвалочку направился к ней.

– Так, любопытно, это у нас тут что? – Он разглядывал Киру словно кусок мяса на прилавке. Узнаваемый взгляд. Ей доводилось ловить на себе такие, но тогда за её спиной были другие ребята из её отряда, и бояться было нечего. – Твоя баба, здоровяк?.. Эй, ну что вы там, одного мужика утихомирить не можете? Сломайте ему ноги, что ли.

– Крей, не надо! – бросила Кира, сомневаясь, что он её услышит, а если и услышит, то послушает. Однако на удивление капрал перестал сопротивляться и позволил себя поднять.

– Так-так… Командуешь, значит, своим мужиком? – Бандит смотрел с недоумением. – Или это твой охранник? Ты кто такая? Эй, здоровяк? Кто она такая? Давай, говори, почему ты бродишь по нашему лесу с бабой, одетой в офицерскую форму… Живее. – Он вынул ствол, не торопясь сдвинул регулятор на стрельбу с короткой дистанции и прицелился в Киру. – Называйся. Или ты её назови, здоровяк. Иначе не будет у тебя бабы, вот прямо сейчас.

– Это её светлость герцогиня Ярим, – сдавленно ответил Крей. – Супруга его светлости канцлера.

Кира вопросительно взглянула в его сторону. Но раз уж он решил её назвать, значит, наверное, другого выхода действительно не было. Может быть, конечно, он что-то задумал. Но ей, в любом случае, в это лезть не стоит, раз она не способна понять его резоны.

Бандит же от удивления даже отступил от женщины на полшага.

– Герцогиня? Серьёзно? – Кира сумрачно смотрела на него и молчала. – Эй, Третий, ты же вроде новости читаешь? Посмотри на неё – похожа?

– Очень похожа. Только выглядит старше. Может, её мать?

– Оттуда тут её мать, болван? – подал голос ещё один развязный тип с ружьём на плече. С тяжёлым энергоружьём. – Она из другого мира, привезли сюда её одну. Значит, раз похожа, то должна быть она сама.

– К тому же, из женщин только жена канцлера и ходит всё время в форме.

– Вот оно как?.. Ну-ну. Значит, ты действительно герцогиня?

– Да, – помедлив, ответила Кира.

– Ну надо же… – Он тихо рассмеялся. – Никогда раньше не видел герцогинь. А ты ведь похожа на любую женщину на улице – пройдёшь мимо и не заметишь. Только разве что на покарябанную физио… лицо обратишь внимание. Ну да, разве что под прицелом держишься спокойно. Что – не веришь, что могу выстрелить?

– Знаю, что можешь.

– Так что – ты действительно офицер? Это правда?

– Да.

Он оглянулся на своих людей, и развеселились они все почти одновременно – каждый на свой лад. Но не все хохотали свободно – некоторые только улыбались и с искренним любопытством рассматривали Киру, словно пытались разглядеть на ней все те диковинки, которые должны отличать её от нормальной женщины.

– Баба-офицер! До чего дошло в этом мире! Вот уж и правда – что только ни придумают сильные мира сего! – Он и веселился, и в то же время явно чувствовал себя неуверенно. Делать из этого какие-то выводы Кира не спешила – она просто стояла и смотрела. – Неужели господину канцлеру невмоготу, если у него в постели нет офицера, а? – Он переждал волну хохота и посмотрел на Киру в упор. Ствол, кстати, опустил. – До чего дошло. Раньше знать своим жёнам дарила брильянты, теперь, значит, звания. Это дело… Значит, ты ценная добыча, госпожа герцогиня, верно? И тебя можно выгодно продать. Вопрос только – кому. Например, тем господам, которые обосновались здесь в округе. Это ведь от них ты сбежала? Я могу тебя продать им, наверное, они хорошо заплатят.

– Наверное, – холодно ответила Кира. – Если сумеешь их догнать. А те ребята, что пока остались на базе, вряд ли смогут дать тебе что-нибудь ценное в обмен. В отличие от моего мужа.

– До Небес высоко, до канцлера далеко. Да и как я могу быть уверен, что он действительно решит мне заплатить деньгами, а не удавкой?

– А как ты можешь быть уверен, что его противник обязательно даст тебе денег? – Она помолчала и добавила: – Денег, которых у него нет и которые ему самому очень нужны. Ему-то как раз проще отблагодарить тебя очередью из автомата. У канцлера же таких проблем нет: средств у него достаточно, а времени развлекаться стрельбой по людям мало, и дальше всё будет зависеть от вас.

– Это в каком таком смысле?

– Зависит от того, в каком виде и в какой форме вы меня ему вернёте.

Бандит сощурился и покосился на Крея.

– Ну, так… Об этом действительно стоит подумать. А этот кто такой?

– Доверенный человек канцлера.

– Прямо вот так доверенный?

– Они знакомы лично.

– Ну-ну… Ладно, парни, свяжите его как следует. И обыщите там. Не хлопайте ушами. – Он с сомнением посмотрел на Киру и мотнул головой: – Смотрите за ней, ребята, глаз не спускайте.

Её не связали и даже не стали выкручивать рук. Просто один из парней, что посмелее, аккуратно взял её за локоть, второй пристроился с другой стороны, и они повели её следом за предводителем и в плотной группе своих. Крея тащили чуть поодаль – его повязали очень серьёзно. Кира лишь раз сумела на него оглянуться, но её тут же настойчиво повернули, а потом ещё и завязали глаза. И это было понятно – повязку с глаз женщины сняли тогда, когда они все оказались в подземелье, в какой-то пещере – она угадала это по звукам ещё до того, как увидела собственными глазами. Видимо, это было их убежище: полутёмное пространство с песчаным, местами каменным полом, с круглыми светильниками.

6

Крей каким-то чудом уже оказался рядом, он буквально подхватил графиню, усадил на край камня, взялся поудобнее устраивать её ноги, а потом потянулся к её боку. Он был так же собран и деловит, как она, даже увереннее и решительнее.

– Дайте взгляну, – сказал так спокойно, словно они не в бандитском логове, а на военной базе сторонников.

Женщина с трудом шевельнула губами.

– Предлагаешь прямо тут раздеться?

Он лишь мельком прошёлся по ней взглядом. Взгляд был непроницаемый – трактуй как хочешь.

– Я приподниму. – Подтянул поближе свою сумку, которая лежала буквально в шаге от них, вытащил медицинский набор. Осторожно взялся за повязку. – Укол?

– Честно говоря, лучше нашатырь.

– Я думаю, вы справитесь, – буркнул телохранитель.

Кира слабо улыбнулась в ответ и прикрыла глаза. Но тут же передумала – так и в самом деле недолго «уплыть». Она заставила себя открыть глаза и посмотрела на немолодого, уже почти совсем седого низкорослого мужчину из банды, который приблизился к Кире и Крею очень осторожно, выставив вперёд целый поднос с наваленным на него медицинским скарбом.

– Вот здесь у нас есть кое-какие средства, – неуверенно предложил он. Крей лишь покосился на него и движением головы показал, куда поставить поднос. – Мы… Мы все согласны, ваша светлость. Мы все готовы вам служить. – Она, не зная, что ещё сказать, кивнула. – Могу ли я чем-то помочь прямо сейчас?

– Воды нагрей, – хмуро велел Крей. – Её светлости нужно обработать раны. А после того как я закончу, можно будет обсудить ситуацию. Мэм?

– Ситуация очень проста – мне нужно связаться со своими людьми, – прикрыв глаза, ответила Кира. – Открытая линия связи не подойдёт, нужна закрытая, спутниковая и защищённая. Обдумайте, какие могут быть варианты… Крей, ногу тоже будешь смотреть?

– Разумеется. Раз здесь открылась, значит, и там скорее всего тоже.

– Мне что – штаны снимать?

– Закатаю.

Кира постепенно успокаивалась. Адреналин схлынул, пришла боль, однако ненадолго – Крей мастерски сделал укол, и тело слегка онемело. Женщина уже с любопытством следила, как он возится с её ногой, вытирает кровь, снова зашивает и обрабатывает рану. Оценить последствия участия в драке было трудно, тем более что и лекарство уже подействовало. Но на неё вдруг снизошло понимание, что, кажется, трагедией всё это не закончилось, и даже, возможно, развернулось к лучшему.

Интересно, что означает это их «Мы все согласны»? То ли, что теперь у неё есть небольшая армия из группы отморозков? Кстати, любопытно – сколько их? И можно ли ещё из них сделать нормальных членов общества? Она, размышляя, перевела взгляд на Крея, и, как только они остались более или менее одни, спросила:

– Почему они согласились? Как ты считаешь?

– Вы умеете убеждать, мэм.

– Я серьёзно.

Он покосился на неё.

– Я тоже. – И, закрепив конец бинта, добавил: – Ваша репутация уже всем известна. По всей Метрополии обсуждают то, что вы делаете для своих людей. А эти тоже хотят жить, и жить нормально. Они хотят вам верить. Вы думаете выполнять своё обещание?

– Разумеется. Только и им придётся повоевать.

– Это меньше, чем самая меньшая цена, которую когда-либо кто-либо мог бы от них потребовать за помилование. Вы пообещали им то, за что любой из их братии отдаст вообще всё что угодно… А если вдобавок потом ещё стать вашим подданным – так тут совсем очевидно. Они кишками наизнанку вывернутся.

– Ты меня порицаешь?

– Не смею и думать. Вы решаете проблемы как надо (хоть и рискованно). Так что мне с моими скудными успехами следует заткнуться и как следует выполнять ваши распоряжения.

– Крей!

– Да я серьёзно. После того как я опозорился… Простите меня. Принимайте решение, мэм, а я сделаю то, что вы скажете. В целом я понял задачу. Пошёл бы поговорил с ними, но не хочу от вас отходить. Сами понимаете.

– Ага… Скажи им, что если есть какие-нибудь идеи, пусть подойдут, расскажут… Помоги мне опустить штанину. – Кира привела себя в порядок и умылась, чтоб слегка взбодриться. – Я готова.

Разговор с этими людьми оказался на удивление коротким, деловым и продуктивным. Им не требовалось ничего объяснять и повторять. Собственно, Кира почти ничего и не говорила – только слушала.

– В принципе, самое надёжное – это воспользоваться личным средством коммуникации кого-то из офицеров, – предложил один из мужчин. – Если я верно помню и верно понимаю, то любое личное военное коммуникационное средство идеально подходит для ваших целей. Даже если это вражеское средство.

– Верно, – хмуро согласился Крей. – У вас тут что – завалялось такое?

– Нет. Но завтра поблизости будет проезжать капитан Урех… Да, вроде он. При нём будет совсем немного солдат. Уверен, у этого офицера должен быть при себе подходящий коммуникатор.

Кира сощурилась.

– Откуда вы знаете, кто и когда тут проедет?

Мужчины переглянулись.

– Это действительно довольно трудно объяснить… – сказал другой – постарше и поприличнее на вид.

7

Кира отодвинула экран и перевела его в режим карты с отслеживанием – так можно было надеяться, что приближение противника удастся заметить сильно заранее. Она всё ещё чувствовала себя не в своей тарелке.

– Петь песни? – пробормотала она. – Я о подобной идентификации сроду не слышала.

– Это умно, – возразил Крей. – Кодов и шифров вы не знаете…

– К счастью.

– Да, в нашем случае – к счастью. Единственное, чем вы уж точно отличаетесь от любой местной женщины, хоть как угодно похожей на вас внешне – вы не местная и на своём родном языке говорите так, как ни один местный не сымитирует в один момент. Видимо, все записи с базы попали к нашим в руки. Вы там тоже что-то пели, как понимаю. Отличный вариант – сличить голос и в первую очередь произношение.

– Все записи? – Кира не выдержала и покраснела окончательно. – Ну, блин…

– Уверен, мэм, вам стыдиться нечего.

– Да стыдиться-то действительно нечего… Жаль ребят, которые были вынуждены всё это слушать и анализировать. В таких объёмах.

– Вы к себе несправедливы, мэм.

– И кстати – ты слышал весь разговор, но не напомнил мне про конфидент-режим.

– А это правильно, что вы им не воспользовались. Если бы он был включён, то задействовал бы местную систему безопасности, на которую настроен, это могло вызвать к нам нежелательный интерес. Вообще любой интерес.

– Ну да. К нам сейчас любой интерес будет нежелательным… Сколько, считаешь, они будут лететь?

– Недолго. Не больше получаса, мэм. И вам лучше уйти под защиту деревьев. Опять же – нужно будет сперва убедиться, что это наши ветроскаты, а не вражеские.

Она подчинилась и следующие десять минут нервозно притоптывала на месте, оглядываясь и прислушиваясь. Но, в общем, всё было довольно-таки тихо. Там, за деревьями, заканчивали разбираться с последними, самыми живучими и умелыми солдатами противника, кто-то окликал старшего, интересуясь, не нужно ли обшарить офицерское авто, пока оно только дымится, но ещё не горит, и, в общем, бывшие бандиты вели себя спокойно. Уверенно. Они явно считали, что операция прошла отлично.

А потом над верхушками деревьев появились разом три ветроската – обтекаемые, красивые, боевые, почти теряющиеся на фоне воздуха (так ловко было подобрано покрытие), и Кира вздрогнула. Впрочем, испуг быстро миновал – на носах и боках летательных аппаратов заметны были крупные императорские знаки, то есть это были ветроскаты императорской гвардии. Рок уж всяко не мог прислать такие за ней, кишка тонка. А вот Кенред – мог. Следом за первыми тремя шли ещё два. Кира отодвинула Крея и сделала шаг на открытое пространство, встала так, чтоб её было видно. Ветроскаты заходили на посадку без спешки и очень красиво, слаженно – сперва опустились два, а три прикрывали, потом приземлился ещё один. Два же последних снизились к самым кронам, но остались в воздухе – видимо, заняли оборону. Заметно было, как хорошо они вооружены.

Из первого ветроската на траву выпрыгнул Смиро Лимний, доверенный офицер Кенреда, и пошёл навстречу графине, а она – к нему, бдительно посматривая по сторонам. Солдат в ветроскатах прибыло довольно много, и лишь часть из них была в мундирах гвардии. Тот же Лимний, к примеру, был в полевой форме, и троица бойцов, спешившая за ним – тоже.

– Ваша светлость! – хрипловато поприветствовал он Киру и движением головы обозначил отдалённое подобие поклона. – Рад видеть вас в добром здравии. Прошу на борт!

– У меня около сотни парней, – ответила она, пожалуй, чуть громче, чем следовало. – Наверное, уже меньше… Это всё мои люди!

– Наши о них позаботятся, не волнуйтесь! Поднимайтесь на борт!

Крей настойчиво потеснил Киру к ветроскату, не позволил ей ни полюбопытствовать, что там будут делать с её подопечными бандитами, ни как обстоят дела вообще. Он успокоился, только когда женщина оказалась внутри салона, и от двери её отделили сразу двое бойцов в полной броне. Один из солдат помог женщине усесться в кресло, и она с облегчением вытянула раненую ногу. Болело тупо, но изматывающе, и хотелось полностью расслабиться, закрыть глаза, ненадолго забыть о том, что она должна в чём-то участвовать. Усилием воли она остановила себя от того, чтоб броситься задавать вопросы насчёт своих новых башибузуков и распоряжаться ими уже сейчас. В конце концов, ей ведь пообещали.

Ветроскат поднялся в воздух очень плавно, совершенно незаметно: она поняла, что полёт начался лишь потому, что в иллюминаторе мелькнула крона ближайшего дерева, а дальше развернулось небо. Женщина потянулась выглянуть, и боец, наполовину загораживавший ей этот иллюминатор, вежливо потеснился. Все они вели себя очень предупредительно.

– Остальные тоже стартовали?

– Разумеется, мэм, – гулко ответил офицер, сменивший Лимния рядом с Кирой. – Все пять сторожевиков должны двигаться в группе.

– А как же мои люди?

– Все погружены. Семьдесят один человек, из них восемь – раненые. Разместились в двух следующих кораблях. Господин майор Лимний присматривает за ними.

– А, отлично. – Кира откинулась на спинку и прикрыла глаза. Её охватывало оцепенение – складывались чисто физическая усталость, изнеможение от постоянной боли, лишь отчасти притушенной обезболивающим, и последствия нервозности, которая не оставляла её всё то время, пока она находилась в плену и потом выбиралась оттуда. Именно теперь ей безумно захотелось спать, просто до дрожи. Она заставила себя выпрямиться. Если не опираться на спинку кресла, то, пожалуй, можно было не уснуть. – Всё благополучно?

8

Когда Кенред сбросил с плеч все первоочередные дела, уже начало темнеть. Так что он поднялся на башню с двумя большими пледами подмышкой. Кира всё ещё была там, она полулежала в кресле и безучастно смотрела вперёд. Выглядела она так, словно её спасли с каменоломен, не меньше – измождённая, обессиленная, потухшая. Он впервые осознал, каким пламенем обычно горели её глаза, какой напор жизни был в чертах лица и как это в ней привлекало. Сейчас не осталось ничего похожего – он видел выжатую тряпку вместо человека.

Он поневоле задумался, надо ли вообще её трогать. Но вспомнил и рассуждения врача: «Вам стоило бы взять для жены хорошего психолога. Для любого человека плен – тяжёлое испытание, а для женщины, к тому же всего месяц как родившей – невыносимое. Жаль только, что все специалисты, которых я знаю, умеют работать с обычными женщинами, а как мыслит и как чувствует её светлость, трудно понять. Она очень уж необычная дама». И поэтому, вздохнув, подошёл к жене. Приводить супругу в себя – в какой-то степени его забота. Она мельком и без выражения взглянула на него и снова отвернулась к закату.

– Завернись, пожалуйста. Ты можешь замёрзнуть. – И, поскольку она не спешила протянуть руку за пледом, он укутал её сам. После чего сам же (перед тем как вышел на открытую террасу, он специально отослал всех слуг и охрану Киры) сходил к бару и принёс графин и два бокала. Наполнил оба и один поставил на подлокотник её кресла. Сел в соседнее кресло. – Поговорим?

– Если хочешь.

– Прости, что спрашиваю об этом сейчас, но потом ты можешь забыть часть подробностей. Если тебе слишком трудно говорить о случившемся, скажи.

– Спрашивай о чём хочешь. Нет проблем.

– Ты общалась с самим Роком?

– Да, один раз. Он велел привести меня к нему на ужин. Мы ужинали вместе. Вдвоём.

– О чём шёл разговор?

Кира пожала плечами.

– Он больше спрашивал, чем рассказывал. Его интересовала Аутура и то, какие производства и почему там запущены.

– Он объяснил свой интерес?

– Отчасти. Он посчитал новшество инициативой его величества.

Кенред мимолётно поморщился.

– Ну разумеется… Ещё о чём-то, кроме заводов, спрашивал?

– Да так… Обо мне, о тебе…

– Что он спрашивал обо мне?

– Это скорее был приступ болезненных воспоминаний. А потом я перехватила инициативу разговора, и дальше всё закончилось.

Кенред посмотрел на неё с интересом – но и обеспокоенно. И, обдумав что-то, уточнил:

– У тебя не появилось впечатления, что он в отчаянии, что он припёрт к стене?

– В отчаянии? Нет, пожалуй… Но его реакция на мои рассуждения об императоре была, мне кажется, резковатой.

– Что за рассуждения? – Канцлер выслушал её и округлил глаза. – Ты всё это высказала ему в пылу гнева или обдуманно? Так колко язвить в адрес человека, который в любой момент может приказать тебя придушить – вызывающий риск.

– Да я, честно говоря, просто хотела прояснить ситуацию. Слишком странный получался разговор, согласись.

– Кира, я знаю, что ты очень смелая женщина. В этом мы все уже убедились. Но так рисковать не следовало. Пожалуйста, пообещай, что ты будешь осторожнее.

– В подобной ситуации?

– Уповаю, что ничего подобного с тобой больше никогда не произойдёт. – Он покачал головой. – Я имею в виду общение в кругу высшей знати.

– А, – без интереса отозвалась Кира. – Я поняла, о чём ты.

– Скорее всего, император тоже захочет побеседовать с тобой о случившемся.

– Угум…

– Ты справишься?

– Да когда я отказывалась. – Кира опрокинула в себя содержимое бокала. – Я вообще думала, что меня будет допрашивать кто-нибудь из соответствующего ведомства.

– Речь не идёт о допросе, Кира. Тебя, возможно, захотят расспросить о том, что ты слышала и видела, но если не захочешь, то можешь и не общаться с офицерами из госбезопасности, они ограничатся моими отчётами. Однако с императором ты ведь побеседуешь, я полагаю.

– Разумеется. И с госбезопасностью тоже. Я готова.

Кенред долил в бокалы вина и подвинул её бокал поближе к ней. Помедлил, прежде чем спросить:

– Ты всё обсудила с Эдельмом?

– Не всё. Но обсудила. Он завтра вернётся.

– Да, я знаю.

Она снова покосилась на него.

– За это ты меня не порицаешь?

– Нисколько. Ты хотела показать благорасположение к своему бывшему телохранителю – это самый лучший способ. В дальнейшем, если желаешь, ты можешь приказать, чтоб его похоронили со всеми почестями, а его семье выплачивали дополнительные средства.

– Но это всё, что я могу сделать.

– Увы.

Кира покивала. И опустошила бокал одним неаристократичным глотком. Канцлер искоса взглянул на неё.

– Ты позволишь задать тебе личный вопрос?

9

Негодование в свой адрес – разрушающее переживание. Но всё, что пыталось разрушать Кенреда, заставляло его действовать по-боевому. И он собрался, временно выкинул все посторонние мысли из головы и полностью ушёл в исполнение обязанностей. Полночи он проработал, навёрстывая упущенное, а утром велел ординарцу облачить его в парадный мундир и достать все значимые награды. Человеку Киры, раз он так ей дорог, следовало оказать всё возможное уважение. В церемониальном герцогском зале ему не пришлось долго ждать – Кира явилась вскоре, облачённая в белый мундир, в котором представлялась ко двору и участвовала в коронации, и выглядела она уже намного лучше, чем накануне. А следом привели и капитана, тоже одетого парадно.

И в отступление от традиций его даже не поставили на колени сразу. Приговор, зачитанный яримским легистом, он выслушал стоя. Вряд ли Кира могла это оценить, но, угадывая настроение герцога и его супруги, все окружающие (в том числе и палач с мечом в ножнах, застывший статуей у стены) проявляли к обречённому преувеличенное почтение, словно он и сам был аристократом.

Когда легист замолчал, Кира вдруг поднялась с кресла и спустилась по ступеньке прямо к Эдельму. Кенред слегка напрягся.

– Я благодарю тебя за службу, за всё, что ты для меня сделал, за то, как поддерживал, – ровно и довольно звучно произнесла она. – Я не имею к тебе никаких претензий, и ты уходишь без единого пятна на твоём добром имени.

– Благодарю вас, моя госпожа, – произнёс капитан. – Для меня было честью служить вам!

– И это хороший урок для меня, – помолчав, добавила она чуть тише. – Мне никогда не следует забывать, чего стоят мои свобода и жизнь. Я это запомню… Прошу вас. – Она отступила на шаг, но не вернулась в кресло, так и осталась стоять перед Эдельмом.

А капитан понял её правильно – он опустился на колени и несколько мгновений с улыбкой смотрел ей в лицо. Эта улыбка говорила больше, чем могли бы сказать слова – все в этом зале принимали правила игры, и трагедией происходящее было только для одного человека – Киры. Эдельм, понимая это и желая смягчить её переживания, вряд ли осознавал, что делает только хуже.

Когда с него сняли китель, он опустил голову. К тому моменту меч уже был вынут из ножен и через несколько мгновений с одного удара прервал жизнь капитана. Палач сработал безупречно. Кира так и не отвела взгляда – только вздрогнула.

И осталась стоять, глядя, как кровь ползёт по каменным плитам.

– Полагаю, похороны завтра, – произнесла она наконец.

– Прости, я не смогу на них присутствовать, – подошёл Кенред. – Мне сегодня же необходимо отбыть в войска.

– А, понимаю. Конечно… Тогда, полагаю, и мне нужно готовиться к переезду в Аутуру.

– Нет. Это небезопасно для Адрефа – такой переезд и пребывание там.

– О… Да. Тогда, возможно, в столицу?

Кенред на миг задумался.

– Пожалуй, ты права. Но процедуру переезда необходимо будет тщательно подготовить. Я распоряжусь. И да – тебе нужно будет назначить личного телохранителя. Или хотя бы распорядиться насчёт того, кто будет заниматься этим временно, пока ты примешь решение.

– Поняла. Сделаю. Ещё хотела спросить насчёт заседаний Ассамблеи – готовятся какие-нибудь важные решения? Мне нужно что-нибудь знать заранее?

Кенред смотрел на неё с сомнением.

– Проблем хватает, но я полагал… Думаю, в курс дела тебя лучше всего введёт Орсо. Я сообщу ему, что ты скоро будешь в столице, и он подготовит для тебя материалы. Но я думал, ты предпочтёшь немного отдохнуть.

– Нет уж. За дело. Так будет намного лучше.

Кенред отбыл в Изевек ещё до обеда, обеспокоившись только передать своим яримским офицерам, чтоб не мешали его жене распоряжаться, если она будет держаться в стороне от принципиальных вопросов. На большее времени ему не хватило. И без того, когда он отправлялся в путь (в прицелом ещё заглянуть в Генштаб – было о чём побеседовать с маршалом Талемом), ему только сообщили о нападении на переход, и это не слишком его обеспокоило – нападение было уже шестым по счёту, все предыдущие благополучно отбиты – а когда добрался до форта Изевек, его ждало известие, что операция противника развивается. И эта формулировка показалась ему настораживающей.

– Что значит «развивается»? – рявкнул он.

– Переход дважды был запущен, – растерянно ответил офицер. – Наши могут сейчас только наблюдать, пробиться к пусковой аппаратуре или самому переходу не получается.

– Да твою ж… Как это вообще получилось?!

– Противник атаковал три огневые точки и оружейную шахту, пустил в ход химические вещества и сразу после того бросили в бой своих солдат в защитных масках.

– Что за химические вещества?

– Сперва агрессивные порошки, повредившие металлические решётки и попортившие часть аппаратуры защитных систем, а потом отравляющие вещества.

– Что они захватили? Покажите! – Кенред нервно постукивал костяшками по столу, пока для него готовили свежую голографическую карту. – Что Абидин предполагает делать? И что было предпринято для контроля над воздушным пространством?.. В смысле – ничего?! Об этом мне, что ли, нужно думать? Передайте командиру моё неудовольствие!.. Хотя нет, подождите! Не надо передавать. Ещё мне не хватало, чтоб он запаниковал. Пусть внесут в личное дело, а пока никаких оценок. Потом узнает.

10

К этому моменту переход в Тайсумаве уже был атакован. Командиром обороняющихся оказался молодой лейтенант, о котором Кенред не слышал ровным счётом ничего, но, судя по сводкам, действовал он весьма неглупо. По крайней мере, всё то, что канцлер увидел, мельком взглянув на схему боя, построенную наспех, но довольно точно, ему понравилось. Лейтенант умело прошёл по грани между двумя крайностями (и людей сверх меры не потерял, и на уловку происходящее не было похоже), и даже трудно сказать, мастерство это или ему просто повезло. Но канцлер всегда считал, что везение – лишь отчасти подарок судьбы. Обычно хотя бы кусочек своего везения человек творит сам. А значит, лейтенант стоил того, чтоб взять его на заметку.

Войска Экзора вгрызлись в тайсумавский переход с таким напором, что не приходилось сомневаться – планировался этот демарш давно. И Кенред, в принципе, догадывался, почему так произошло. Видимо, у Экзора есть в среде офицеров Рока свой человек, и Экзор был в курсе планов своего соперника. Разумно решил ими воспользоваться. Это понятно – если кто-то наносит удар по одному из межмировых переходов, внимание будет приковано к нему, и есть реальная возможность чего-то добиться на другом направлении. Экзор и сам определённо не желал больше воевать на территории Метрополии, где он потерял уже почти все свои опорные пункты и большую часть перспектив. Его стремления были прозрачны.

Кенред беспокойно постукивал пальцем по краешку демонстрационного стола и следил за шестью экранами сразу. Ему бы хотелось развернуть для себя ещё парочку – с трансляцией из переходов Изевека и Тайсумавы. Но это было, конечно, невозможно. Требовать такое от связистов – перебор. Канцлер просмотрел очередной короткий отчёт и свернул все экраны.

– Ветроскат мне. Лимний, я оставляю Изевек на тебя. Когда здесь закончишь, явишься в моё распоряжение, я отправлю тебе предписание. Как только сам сориентируюсь.

Смиро бегло отсалютовал в знак того, что понял и принял приказ к сведению, и опять уткнулся в свой экран. В критических ситуациях ему прощались подобные вольности.

К моменту, когда ветроскат всё-таки смог доставить канцлера на тайсумавскую военную базу, войска Экзора уже миновали переход, оставив защитникам на поживу только свой арьергард. Правда, в этом арьергарде оказалось несколько офицеров, в том числе два бывших служаки Генштаба. Результаты их медицинских тестов можно было запросить из архива, так что полный допрос с использованием химических веществ ничто не затруднило бы – проводи на своё усмотрение, буквально в любой удобный момент, хоть и в полевых условиях! Кенред распорядился начать, но информация, которую можно было получить от них, пока его интересовала мало. Он был уверен, что если и ошибся в своих предположениях, то не слишком сильно.

Сообщения командиров собирались в сводный отчёт в режиме реального времени, и, пробегая глазами по строчкам, канцлер без труда воссоздавал в воображении картину происходящего. Итак, два крупных подразделения почти готовы, перекинуть их в Явду – дело нескольких часов, особенно если задействовать все доступные переходы. Но этого хватило бы только на скудные силы Рока, причём лишь в том случае, если у него нет в Явде каких-либо резервов. Кенред пролистал перечни подготовленных частей и техники и мысленно примерил всё это к ландшафту той части Явды, где сейчас находился Рок. Очевидно одно – успех совершенно не гарантирован.

Кенред развернул спутниковые снимки нужной явдинской области. И бросил вызов Мирчи на конфидент-экран.

– Как понимаю, с Тайсумавой у тебя всё получилось, верно?

– В последний момент, сэр. Я был бы вам признателен, если бы вы сообщали мне о задаче заранее. Ну правда! Всем же будет лучше. Я вон и хвосты как следует подчистить не сумел. – Мирчи обратил наконец внимание на холодный взгляд прищуренных глаз канцлера и поперхнулся. Он был щуплый и слабый, человек невоенный, из числа слуг государевых, однако трудился при генеральном штабе и имел звание. С этим званием он справлялся с огромным трудом и до сих пор плохо помнил обо всех принципах субординации. Видимо, в глубине души считал, что есть вещи и поважнее из тех, что стоит постоянно держать в голове. Частенько забывал, как и с кем следует говорить, потом одумывался, пугался, исправлялся – и снова забывал. – Прошу прощения, сэр. Виноват, сэр.

– Систему в Тайсумаве программировали на переход в какую-то определённую область? В какой именно мир?

– Бернуба, сэр. Область Пятиозерья.

– Ну разумеется… Странно было ожидать иного. Ты успел вмешаться, как понимаю.

– Да не то чтобы, сэр. Я просто с самого начала добавил в алгоритм автоматическое перенаправление на этапе вывода арки. Как раз нацелил в Явду, в ту область, которую вы указали.

Кенред сощурился.

– Тогда чего же ты жалуешься, что не успел?

– Нужно было прикрыть вмешательство насколько возможно, сэр. Я и сейчас не знаю, заметили они или нет.

– Полагаю, нет, раз переходом всё-таки воспользовались. Мирчи, заблокируй сперва эти два перехода, а потом остальные явдинские – таким образом, чтоб можно было только войти в Явду, но никуда нельзя было оттуда выйти.

– Но это невозможно, сэр! Это можно делать только на аппаратуре непосредственно на месте. А я даже не в Явде!

– Я уверен, ты найдёшь способ. Ищи. Действуй.

– Только вот… Понял. Сколько у меня времени, сэр?