На всю голову... любимая

Глава первая

— Ну что, довольна? — Валентин Николаевич Погудин, сдвинув широкие медного оттенка брови, смотрел на дорогу.

Рядом с ним с виноватым и потерянным видом сидела супруга, Лариса Александровна, к которой и относился его риторический вопрос.

На заднем сиденье, скрючившись и прижавшись курносым носом к стеклу, расположилось тщедушное долговязое создание непонятного возраста и пола, как две капли воды похожее на Валентина Николаевича.

Похожее — это в плане медно-рыжих волос, правильных черт лица и веснушек, исчислявшихся примерно тем же подрядком, что звёзды во Вселенной.

Больше всего создание напоминало мальчика-подростка лет тринадцати. За эту версию говорили узкие острые плечи, чёрный бесформенный свитер и чёрная широкая куртка.

Однако нежная фарфоровая (если, конечно, бывает фарфор с веснушками) кожа, собранные в «хвост» волосы, капризно опущенные уголки чувственных губ и длинные медные ресницы всё же выдавали в создании принадлежность к женскому полу.

— Всё твоя опека, Лариса! А точнее, гиперопека! Все эти сюси-пуси, личное пространство и «девочке надо найти себя, определиться», — скорчив смешное лицо и исказив голос, продолжал Погудин. — Кажись, определилась, а, Анжелика?

Он бросил быстрый взгляд на заднее сиденье и повысил голос.

— В комнатку два на три с решётками на окнах и прорезью в двери, да, доча?

— Валя, успокойся, у тебя давление, — попыталась утихомирить мужа Лариса Александровна.

— О да! — усмехнулся он. — А как ему не быть, если у меня переговоры едва не сорвались по милости этой... экоактивистки? То они со своими такими же... обнесёнными на всю голову устроили пикет около фабрики, якобы сбрасывающей отходы в реку...

— Не якобы! — возмутилось создание нежным девичьим голосом. — Они и вправду сбрасывали! И их потом за это оштрафовали!

— Ага, — кивнул Валентин Николаевич. — Но сначала вы все оказались в кутузке за то, что устроили несанкционированное мероприятие! И я потом тоже выплатил штраф, потому что тогда тебе ещё не было восемнадцати.

Погудин набрал воздуха в грудь и продолжил:

— Идём дальше. А дальше у нас хлебные крошки на автомобилях, оставленных в местах, где парковка запрещена. В числе этих автомобилей оказался «Феррари», на котором прибыл из столицы отпрыск какой-то большой шишки. Ты хоть понимаешь, сколько мне пришлось лебезить и подпрыгивать, чтобы замять это дело?

— Понимаю, — вздохнуло создание. — Но даже этот отпрыск не имел права парковаться на пешеходной части набережной!

— Потом затишье на пару лет, — настойчиво продолжал Валентин Николаевич. — Однако, как выяснилось позднее, это было затишье перед бурей! И вуаля — мы докатились до нападения на человека!

— Он бил собаку! — прошипело создание, сузив огромные с янтарными переливами глазищи, такие же, как у отца. — А она всего лишь попросила у него поесть! Он шёл и ел шаурму. И ударил! А у неё щенки! Мы их нашли потом и вместе с матерью увезли в приют.

— А потом тебя нашли, да? Хорошо, что этот любитель шаурмы оказался ещё и любителем реальных денег, которые можно подержать в руках, и сразу отказался от претензий! А если бы нет? Если бы он пошёл на принцип? Мы бы не везли тебя сейчас из «обезьянника»! Ты бы продолжала находиться там, где провела незабываемую ночь! Возраст уголовной ответственности давно-о-о наступил, Анжелика! Тебе уже двадцать три года! Двадцать. Три. А ты ведёшь себя так, будто тебе всё ещё тринадцать!

Валентин Николаевич бушевал, Лариса Александровна вздыхала, а создание, оказавшееся Погудиной Анжеликой Валентиновной двадцати трёх лет от роду, младшей дочерью директора одного из градообразующих предприятий города-миллионника, молчало и смотрело в окно на серое февральское небо.

— Что делать будем, а, мать? Раз уж дитятко у нас до сих пор несовершеннолетнее, то решение должны принимать мы. Молчишь?

Лариса Александровна пожала плечами.

— Не знаешь, — констатировал Погудин. — Зато я знаю. И я принял решение за всех. Поверьте, в этом решении даже есть место личному пространству, возможности выбора и самоопределению!

Голос Валентина Николаевна прозвучал так, что обе женщины напряжённо уставились на главу семьи. Они поняли, что шутки закончились.

— До сегодняшнего вечера, до двадцати ноль-ноль, ты, Анжелика, должна дать мне ответ. Расширь своё пространство, сделай выбор и прими решение. Варианта два: либо через несколько дней ты выходишь замуж за Елисея, младшего сына Завьяловых, либо на неопределённый срок отправляешься к дяде Васе и работаешь под его началом до наступления возраста адекватности. Если же этот возраст так и не наступит, значит, навсегда!

— Валя, ты с ума сошёл?! — воскликнула Лариса Александровна.

Анжелика лишь молча смотрела в затылок отца и моргала длинными ресницами.

— Вы можете думать всё, что угодно, но сказанное мной — не шутка, даже не надейтесь, — предупредил глава семьи.

— Как понять: замуж за Елисея? — заговорила девушка. — Я не люблю его, и он меня не любит.

— Стерпится — слюбится, — пожал плечами Погудин. — Иногда деловые интересы скрепляют семьи надёжнее, чем всякая там любовь.

— В смысле «всякая там любовь»?! — взвилась возмущённая супруга Валентина Николаевича, которая тридцать лет назад вышла за него замуж по большой любви.

— Успокойся, Лара, — голос отца семейства впервые смягчился, и мужчина бросил немного смущённый, успокаивающий взгляд на жену. — Я сказал «иногда», и я имел в виду не настоящую любовь, а ту, которая и три года-то не живёт. А Анжелика и Елисей когда-то встречались.

— Когда? — глаза Анжелики округлились. — Когда нам было по тринадцать лет? И то потому что моя мама и мама Елисея нас постоянно сватали и отправляли вдвоём то в кино, то по магазинам, то на выставку. Наше «встречание» закончилось, не успев начаться!

— И всё же вы хорошо знакомы друг с другом, привыкли друг к другу с детства, а это как раз то, что нужно в длительной командировке: проверенный человек рядом.

Глава вторая

Елисей откинулся на спинку диванчика и удивлённо поднял выразительные брови:

— Это что сейчас было, Погудина?

— Повторить, Завьялов? Ты не расслышал?

— Со слухом у меня полный порядок. Я не понял, зачем ты мне всё это озвучила?

— Так я и знала, что проблемы с пониманием, — кивнула Анжелика. — Придётся объяснить более подробно и доходчиво. До наступления сегодняшнего вечера, до двадцати ноль-ноль, я должна сделать выбор и дать ответ своему отцу. Отец вышел из себя и полностью лишил меня финансовой поддержки. Мало того, выгоняет из дома. И я не шучу, Елисей! А выбор такой: или я выхожу за тебя замуж и улетаю с тобой за границу, или отправляюсь на перевоспитание к дяде Васе, или ухожу из дома просто в никуда. Чтобы ты понял, дядя Вася — это тот самый, который командир войсковой части на Дальнем Востоке. Сам понимаешь, к дяде я не поеду в любом случае. А в никуда уйти не могу. Потому либо я становлюсь твоей женой, и мы вместе летим в твою командировку... В горе и в радости, в болезни и в здравии, как говорится... Либо помоги мне устроиться здесь на первое время. Деньги я тебе верну обязательно, хоть и не так быстро, как хотелось бы.

— А что, своих денег у тебя совсем нет? — Елисей задумчиво и немного нервно барабанил по столу длинными музыкальными пальцами.

— В том и дело, что нет! Я только позавчера перевела все накопления на единый волонтёрский счёт. А потом папа заблокировал мою карту. Прикинь, он даже бензин слил из моей машины! А я не могу её заправить.

— Это чем же ты так прогневила дядю Валю? — Еслисей растерянно почесал в затылке.

— Чувака одного отпинала, — мрачно ответила Анжелика. — За то, что он бездомную собаку ни за что обидел. Ночь в полиции провела. Утром батя меня оттуда вытащил, с пострадавшим конфликт урегулировал, но вот выдвинул мне условия такие... Невыполнимые.

— Почему же невыполнимые? — усмехнулся Завьялов. — Я, может, только и жду случая жениться на тебе, а? Да и родители наши спят и видят нас поженить.

— Ты что, совсем ку-ку?! — вытаращила глаза девушка. — Или ты бессмертный?

— Да ладно, пошутил я, — моментально стал серьёзным Елисей. — Мне двадцать четыре только-только исполнилось, впереди два года новых впечатлений... Зачем мне ярмо? Тем более, в твоём обличье?

— Вот то-то же! — с облегчением воскликнула Лика.

— Когда всё это нужно? Квартира, деньги, работа?

— Квартира и деньги сегодня. В идеале и работа тоже сегодня, но можно завтра-послезавтра.

— А машину до заправки дотащить?

— Машина пусть пока остаётся у родителей. Как только начну зарабатывать столько, чтобы хватило на её содержание, заберу.

— Хорошо, Лика, я всё понял. Постараюсь как можно скорее найти жильё и перевести тебе деньги. Есть такая карта, которая не заблокирована и привязана к номеру телефона?

— Есть, та самая, на которую приходит зарплата, — кивнула девушка. — Я надеюсь на тебя, Елисей!

Молодые люди вместе вышли из кафе.

— Подкинуть до дома? — спросил Елисей.

— Нет, надо привыкать передвигаться на своих двоих или на общественном транспорте, — покачала головой Анжелика. — Пока! Жду звонка. И помни, Завьялов, что ровно в двадцать ноль-ноль карета превратится в тыкву.

Елисей помахал подруге детства рукой и пошёл к своей машине. До офиса ехал, улыбаясь, а остановившись на парковке, взял с панели управления смартфон и набрал знакомый номер.

— Алло, дядя Валя, добрый день! Звоню сообщить, что птичка клюнула на приманку. А я честно заработал свой «Оскар» за лучшую мужскую роль второго плана.

— Здравствуй, Елисей! — прозвучал из динамика насмешливый низкий голос. — Тебя настолько увлекла игра в шпионов? Что птичка прочирикала-то хоть?

— Сказала, сегодня же нужны квартира с оплаченной за два месяца арендой и деньги, которых должно хватить на месяц достойной жизни. Ещё завтра-послезавтра нужна работа по специальности.

— А машина?

— А машину Анжелика заберёт, когда сама заработает на её содержание.

— И как она будет... без машины? — растерянно спросил Погудин-старший.

— Сказала, будет ходить на своих двоих или пользоваться общественным транспортом.

— Ладно, — вздохнул Валентин Николаевич. — Сейчас отправлю тебе координаты квартиры, которая куплена для Анжелики, но дочь пока о ней ничего не знает. Договор с подставными хозяевами скину. Тебе деньги можно по этому номеру телефона перевести? Ведь перевод Анжелике должен быть сделан с твоего счёта.

— Да, можно по номеру телефона. А по поводу работы, дядя Валя? Всё в силе? Не передумали?

— Нет, не передумал, всё в силе.

— Что ж, — улыбаясь, ответил Елисей. — Поработав у моего дяди Олега, Лика быстро пожалеет о том, что не сделала выбор в пользу своего дяди Васи.

Елисей позвонил Анжелике в четыре часа пополудни, а через два с половиной часа приехал за ней. Этого времени девушке хватило для того, чтобы собрать вещи.

Она раскладывала одежду в аккуратные стопки на широкой кровати, когда в комнату без стука проскользнула Лариса Александровна. Вошла и села в кресло, беззвучно плача.

Анжелика даже не сразу заметила мать, а случайно увидев, вздрогнула. Подошла и опустилась на корточки.

— Мам, ну ты чего? Я же не на другую планету улетаю! Как только устроюсь, сообщу тебе свои координаты. Будешь в гости приходить. И в городе будем встречаться, в кафе ходить, в кино, в театр, по магазинам...

— А ты? Ты разве не будешь приходить в гости?

— Мам, меня папа, вроде как, выгнал... Он, конечно, по-своему прав, но я не хочу, чтобы меня впускали в родительский дом только по заслуженному праву. Прости, не обижайся!

Лариса Александровна закрыла лицо ладонями.

— Я всегда считала, что у нас идеальная семья, — глухо проговорила она. — Была уверена в том, что мы с Валей в любой ситуации защитим наших детей. А в итоге я даже не могу отстоять собственную дочь! Не повторяй моих ошибок, Лика, не делай ставку только на дом. Ты можешь сколько угодно убеждать себя и окружающих в том, что ты — надёжный тыл и стоишь за великим мужчиной, ты заботливая мать и лучшая в мире бабушка, однако личную финансувую независимость не заменит ничто и никто! Когда ты зависима, тобой легче всего управлять и манипулировать, заставляя тебя делать то, что ты делать не хочешь. Особенно больно, если это делает человек, которого ты любишь больше жизни.