На закате мы почти поняли

Глава 1

Утро началось с запаха кофе и звука будильника, который отчаянно пытался пробиться сквозь тёплое одеяло, свернувшееся вокруг Лизы Корниловой как кокон. Она прижала подушку к голове, надеясь отсрочить неизбежное пробуждение, но внутренний голос был беспощаден: «Вставай. У тебя сегодня особенный день».

С тяжёлым вздохом Лиза перевернулась на спину и уставилась в потолок. Комната была полна мягкого утреннего света, в котором всё выглядело немного размытым, как в фильме с приглушёнными тонами. Потолок, белый и неровный, был ей почти родным — сколько раз она лежала вот так, думая, придумывая, прокручивая диалоги в голове. Воздух пах книжной пылью, нотками ванили от старой свечи на подоконнике и чем-то чуть-чуть мятным — может быть, от её блокнотов или саше в ящике стола.

На стене висела пробковая доска, утыканная булавками и бумажками: кусочки диалогов, наброски сцен, схемы конфликтов, фотографии актёров школьной труппы. Где-то между распечатанным планом спектакля и старым билетом из театра был приколот маленький рисунок карандашом — силуэт в профиль, похожий на кого-то, чьё имя она старалась не произносить вслух.

Под доской, на узком столике, лежал блокнот с чёрной обложкой, на которой белой гелевой ручкой было выведено: «Пьеса, которую я никогда не покажу». Лиза тянулась к нему всегда осторожно, как к чужой тайне, хотя он был её собственным. Она писала туда то, что боялась написать в школьный сценарий: слишком личные сцены, монологи, от которых внутри что-то щемило. И эта ночь не была исключением.

Она открыла блокнот, перелистнула пару страниц и остановилась на том самом диалоге.

— Почему ты молчишь, если всё понятно? — говорила героиня. — Потому что, если я скажу, — ответил он, — всё станет настоящим. А настоящего я боюсь.

Лиза задержала взгляд на этих строках. Её рука, исписанная чернилами, лежала рядом на постели. Внутри что-то отозвалось, как будто эти слова были адресованы ей самой. Странно, как фраза, написанная ночью между зевками и мыслями о домашке, может вдруг казаться пророческой.

Нет, она не хотела думать о том, кто мог вдохновить этот фрагмент. Не сегодня.

Собравшись с силами, она отложила блокнот, переоделась в джинсы и уютный свитер, собрала волосы в хвост и накинула любимую куртку с нашивками. Её стиль был простым, но с характером — она не гонялась за модой, но каждую деталь подбирала с упрямой точностью.

На кухне мама уже готовила завтрак. Запах поджаренного тоста и кофе наполнял квартиру.

— Доброе утро, — пробормотала Лиза, потирая глаза.

— Привет, солнышко. Тосты с авокадо или варенье?

— Варенье, — зевнула она. — Сегодня тяжёлый день, нужно что-то сладкое.

Мама усмехнулась и поставила перед ней тарелку. Младший брат, Саша, уже сидел за столом, поглощая овсянку с видом человека, ведущего неравный бой.

— Лиз, а ты сегодня в школу? Или на съёмки? — спросил он с полным ртом.

— Театр, Саш. Не съёмки. У нас сегодня встреча с новым композитором. — Она прикусила тост. — Представляешь, какой-то парень, ровесник, будет писать музыку к моей пьесе. Надеюсь, он не гений с завышенным самомнением.

— То есть как ты? — вставила мама и подмигнула.

Лиза фыркнула.

— У меня самомнение реалистичное. И гений под вопросом.

После завтрака она надела рюкзак, захватила блокнот и наушники, поцеловала маму в щёку и выбежала на улицу. Осенний воздух был свежим, листья хрустели под ногами, и где-то в глубине души зарождалось волнение. Сегодня она впервые увидит того самого «композитора». Артём Савельев. Её подруга Даша уже видела его на прошлой неделе и сказала только: «Осторожно. Он улыбается, и ты забываешь, что говорила».

— Надеюсь, это преувеличение, — пробормотала Лиза, доставая наушники. — У нас серьёзный проект.

В школе всё шло как по заезженной пластинке: звонки, шум коридоров, учителя с привычными интонациями. Лиза будто существовала в фоновом режиме, машинально записывая даты, списки, формулы. Даже математика — её личный враг с седьмого класса — не вызывала обычного раздражения. Всё это было просто промежутком. Небольшой вступительной сценой перед настоящим действием.

Каждая перемена — как лёгкий толчок в спину. Ещё немного. Ещё ближе. «После уроков» сегодня было не просто словосочетанием — оно пульсировало где-то в груди.

В голове уже формировались вопросы: Кто он? Какой он? Придёт в рваной футболке и будет щёлкать струны, словно на кастинге в шоу талантов? Или надменный, в наушниках и с видом “я-единственный-понимаю-искусство”?
Мысль о том, что он может оказаться заносчивым типом, не давала покоя. Но Лиза упрямо гнала её прочь — пока не узнает, не составит мнение.

Когда прозвенел последний звонок, класс слегка оживился, заскрипели стулья, зашуршали рюкзаки. Лиза, в отличие от остальных, не рванула к выходу. Она аккуратно сложила тетрадь, сверила список заданий в ежедневнике и только после этого открыла боковой карман рюкзака — тот, где хранился сценарий. Папка была на месте, гладкая, чёрная, немного помятая у угла. Как будто отразила моё настроение, мелькнула мысль.

Она встала, поправила свитер, быстро глянула на своё отражение в окне: ничего особенного, но и не хаос. Волосы — почти в порядке. Почти. И этого должно было хватить.

Глава 2

Когда Лиза подошла к своему подъезду, окна их квартиры на четвёртом этаже уже светились тёплым светом. На автомате достала ключ, отперла дверь и, скинув кеды в прихожей, крикнула:

— Я дома!

— Ужин на столе! — отозвался голос мамы с кухни. — Почему так поздно?

— Репетиция, — отозвалась Лиза, проходя в комнату и сбрасывая рюкзак на пуфик. — Готовим новогодний спектакль, засиделись.

— Новогодний? Уже? — удивлённо пробормотала мама, появляясь в дверях с полотенцем на плече. — Октябрь только начался.

— Там много сцен, костюмы, музыка. Надо всё успеть.

— Надеюсь, ты хоть поела за день, а не только «творчеством питалась», — сказала мама, скептически подняв бровь.

— Питалась. Вдохновением, — хмыкнула Лиза и пошла мыть руки.

На кухне всё было по-прежнему: знакомый запах гречки с курицей, стаканы с чаем на подставках, радиоприёмник тихо бормотал что-то про погоду. За столом уже сидел её младший брат Сашка, третий класс, взъерошенный, с торчащими волосами и набекрень надетыми очками. Он сгрыз карандаш и глядел в тетрадь так, будто она собиралась его укусить.

— Лииииз, — сразу же потянулся он к ней, — посмотри мою математику, а? У меня всё слиплось в голове.

— У тебя там всё слиплось, потому что ты ел мармелад, пока решал задачи, — буркнула она, садясь за стол и наливая себе чай.

— Нет, просто дроби — это атака на слабых.

— Ты даже не знаешь, что такое дроби, — фыркнула Лиза.

— Именно. Поэтому атака.

— Лиза, помоги ему, пожалуйста, — устало попросила мама, возвращаясь на кухню с телефонной трубкой. — У меня сегодня уже был мозговой штурм на работе. Я сдаюсь.

Лиза посмотрела на Сашу. Он глядел на неё глазами котёнка из мультика — огромными, умоляющими, и немного наглыми.

— Ладно, — вздохнула она. — Но только одну задачу. У меня ещё сцена дописана не до конца.

— Круто! — засиял он и подвинул тетрадь к ней. — Вот, смотри. Тут, значит… поезд выехал из точки А…

— Классика. Поезд и точка А, — пробормотала Лиза, беря карандаш. — Никогда не думала, что сцены со ссорами героев будут легче, чем твоя математика.

Пока Сашка что-то возбуждённо объяснял, она пыталась сосредоточиться, но мысли всё время ускользали к гитаре, к сцене, к мягкой мелодии, и — к тому, как Артём взглянул на неё перед тем, как уйти.

Как странно. Он всего лишь попросил номер телефона. Всё по делу. Но почему-то от этого вечера оставалось ощущение, будто в воздухе что-то сдвинулось. Едва заметно.

Саша наконец-то отстал, довольный, что в тетради теперь не маячили испуганные поезда и точка А обрела смысл. Он радостно сбросил рюкзак, натянул плед до ушей и ушёл смотреть мультики, тихо хихикая над чем-то, понятным только ему.

Лиза вздохнула с облегчением и, прихватив кружку с уже чуть остывшим липовым чаем, пошла к себе в комнату. Закрыла дверь, повернула ключ в замке — не потому, что кто-то мог помешать, а чтобы хоть на какое-то время почувствовать, что она здесь одна. Только она и её мысли.

Комната встретила её мягким полумраком. На письменном столе тускло светил ночник с тканевым абажуром, отбрасывая на стену круглое пятно света, будто лунный диск. Лиза поставила кружку на подставку, провела ладонью по столу, стряхивая с блокнота пару засохших лепестков — ромашки, вложенной между страниц пару недель назад.

Она села, потянулась к ноутбуку. Нажала кнопку включения — экран ожил, высветил знакомую заставку: фэнтезийный лес в туманном рассвете. Её маленькое убежище от всего внешнего.

Затем появился пароль. Пальцы автоматически пробежались по клавишам, и Лиза зашла туда, куда никто, кроме неё, никогда не заглядывал.

В свой блог.

Не под настоящим именем, конечно. Всё здесь было под вымышленным, будто заклинанием защищающим её мысли от чужих глаз. Она придумала это имя в восьмом классе, в какой-то тихий и уставший вечер, когда больше всего на свете хотелось быть кем-то другим — не школьницей из обычного района, не старшей сестрой, не прилежной сценаристкой, а кем-то из книги. Из старинной сказки, из волшебного мира, где чувства — это настоящая сила, а слова могут менять реальность.

Имя звучало мягко, мелодично — Линвэ Элэния. Как строчка древней баллады. Лиза долго выбирала, перебирая сочетания звуков, как если бы подбирала ключ к какой-то очень личной двери. Линвэ значило "поющая" в одном из древних языков, найденном в словаре Толкина. Элэния — что-то вроде "звёздной".

Псевдоним, за которым она чувствовала себя настоящей.

В этом блоге она не пыталась быть умной. Или смешной. Или остроумной. Она писала туда всё, что не помещалось в дневнике, всё, о чём не хотелось говорить даже лучшей подруге. Иногда — фрагменты сценариев. Иногда — сны. Иногда — моменты, которые казались незначительными, но почему-то оставляли след.

Это было как разговаривать с зеркалом. Только зеркало не отражало. Оно — слушало.

Лиза кликнула на кнопку «Новая запись». Курсор замигал в пустом поле. Рука чуть подрагивала от усталости, но внутри всё ещё жила сцена, музыка, свет, гитара и — он.

Глава 3

На следующий день Лиза встала чуть раньше, чем обычно. Несмотря на то, что ночь была прервана звонком, она проснулась почти выспавшейся — странно лёгкой, с тёплым остатком сна, в котором кто-то играл на гитаре на пустой сцене. Но вместо музыки её теперь ждала дорога в школу — и утренний визит к Даше.

Накинув шарф, Лиза выбежала из дома. Октябрь встречал её свежим воздухом и жёлтыми листьями, которые падали с деревьев, крутясь в вальсе над тротуаром. Утро было хмурым, но не холодным. Она шла быстро, почти на грани бега, будто хотела оставить дома не только сон, но и мысль о ночном звонке. Асфальт ещё блестел после ночного дождя, и воздух казался свежим, будто промытым. Лиза стояла у подъезда Дашиного дома, закутавшись в шарф и немного постукивая ногой от нетерпения. Через минуту дверь подъезда распахнулась, и Даша выбежала, застёгивая куртку на ходу.

— Привет! — бодро крикнула она. — Ты рано сегодня.

— Доброе утро. Просто хотелось пройтись. И обсудить пару моментов в третьей сцене.

Они свернули на тротуар, шагая рядом. Машины проезжали мимо, редкие прохожие торопились кто куда, город постепенно просыпался.

— Ты ведь вчера с Артёмом осталась допоздна, — сказала Даша, покосившись на Лизу с едва заметной ухмылкой. — Ну? Как он тебе?

— В смысле? — Лиза подняла бровь.

— Ну… как парень. — Даша хихикнула. — Он же новенький, и сразу такой талантливый. И симпатичный. Ты не заметила?

Лиза замерла на секунду, прокрутила в голове гитару, вечер, сцену.

— Ну… да. Довольно симпатичный, — признала она. — Ты что, он тебе нравится?

— Не знаю. Может. Думаю, позвать его куда-нибудь на выходных. Типа, неофициально. Погулять или кофе выпить. Просто пообщаться.

Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Лиза почувствовала, как внутри у неё сжалось что-то странное, резкое. Будто что-то не так. Она даже не сразу поняла, что именно — но сердце вдруг стукнуло сильнее. Ей не хотелось, чтобы Даша шла куда-то с Артёмом. Не хотелось настолько, что от неожиданности ей стало неловко за саму себя. Она попыталась сохранить спокойное выражение лица, но сердце её вдруг забилось чаще.

— Ты... — Лиза остановилась, а потом, будто стараясь звучать как можно непринужденнее, добавила: — Ты хочешь с ним... на свидание?

Даша пожала плечами.

— Ну, не знаю. Просто пообщаться. Он интересный. И в чём-то даже притягательный. Хочу понять — нравится он мне или нет. Пока не определилась.

Сердце Лизы застучало ещё громче. Что это было? Ревность? Зачем? Нет-нет. Она не может ревновать. Это просто неожиданность. Да, вот и всё.

— А ты что, против? — вдруг спросила Даша, взглянув на неё исподлобья. — Или... тебе он тоже нравится?

Лиза чуть не споткнулась. Подняла взгляд на подругу, потом снова опустила его.

— Мне?.. — переспросила она с натянутой улыбкой. — Нет, конечно. Просто... я не думала, что ты так быстро заинтересуешься.

Они шли какое-то время в молчании. Лиза старалась дышать ровно, смотреть перед собой, но мысли пульсировали в голове, как надоедливый стук. Если бы кто-то вчера сказал ей, что она будет волноваться из-за того, что Артёма могут увезти на свидание — она бы рассмеялась. А теперь — вот. Это чувство. Едкое, странное, непризнанное.

И вдруг — в её памяти всплыло другое лицо. Кирилл.

Смуглый, с чуть хриплым голосом, вечно с рюкзаком через одно плечо. Он сидел за последней партой и смеялся над её черновиками, но всегда первым приносил ей чай, когда она болела.

Они хорошо общались, с первого класса. Он был... рядом. Надёжный. Настоящий. Но он ушел из школы и поступил в колледж. Теперь они редко виделись и еще реже переписывались в соцсетях.

Но почему же, вспоминая Кирилла, она чувствовала тепло — но не тревогу? А при одной мысли, что Даша может флиртовать с Артёмом, у неё сводило грудь?

Они подошли к школьному двору. Там уже толпились одноклассники, кто-то курил за углом, кто-то смеялся, сжимая в руках термосы.

Артём стоял у входа, прислонившись к перилам. Он увидел их, улыбнулся и поднял руку.

Сердце Лизы снова сделало кульбит.

"Ну и что это значит, Лиза?" — спросила она себя.

Ответа всё ещё не было.

— Привет, — сказал Артём, подходя к подругам. Голос у него был тёплый, с той лёгкой музыкальностью, которую Лиза уже начинала узнавать. Он посмотрел сначала на неё, потом на Дашу, будто на мгновение замер между двумя мирами.

— Ты уже обсудила с Дашей сцену, где героиня остаётся одна?

— Почти, — кивнула Лиза, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Мы как раз шли и говорили об этом. Немного спорили о финале.

Даша тихо хмыкнула. Артем, ничего не заметив, сказал:

— Отлично. У меня есть пара мыслей насчёт музыкального решения. Потом покажу, если будет время.

Лиза кивнула, даже улыбнулась — мимолётно, быстро, прежде чем снова опустить взгляд. Но тут в разговор неожиданно вмешалась Даша.

— Слушай, Артём, — сказала она непринуждённо, будто между делом, но в глазах мелькнула лёгкая искорка. — А ты не хочешь пойти в кино на выходных?