Начатки Крэя: Незабвенная любовь

Глава 1. Пепельный рассвет

Пустыня Атакама оживала под утренним светом.

По краям горизонта тлели последние отсветы ночных костров, словно растраченные звезды оседали на землю. Гигантские инсталляции, подсвеченные неоном, стояли в песке, как миражи, полупрозрачные и зыбкие, сливаясь с горизонтом. Их сложные геометрические формы менялись в зависимости от угла зрения. Некоторые генерировали лёгкие вибрации, ощутимые кожей, или проецировали в воздух изображения далёких звёздных систем.

Каждый объект воплощал тонкий художественный замысел и вызывал ощущение чего-то одновременно знакомого и чуждого. Некоторые из этих конструкций двигались. Ожившие существа из металла и ткани, плавно перемещающиеся среди толпы. Лазерные лучи, разрезая ночную тьму, таяли, оставляя небо чистым и холодным. Над всем этим витали беспилотники с экранами, на которых мерцали сложные образы, подчиняющиеся ритму музыки.

Фестиваль 'Эколунова', как объяснила блондинистому подростку Крэю его возлюбленная Луна, отражал стремление к гармонии между технологичностью и природой. Как и всё и всегда в этом мире ДжойСан. Для Крэя такое название звучало почти абстрактно, как идея из фантастического романа, но постепенно он начинал замечать в нем смысл. В каждом сооружении, в каждом процессе открывалось что-то удивительное: инсталляции здесь не подавляли природу, а дополняли её. Эта концепция вызывала у юноши одновременно восхищение и лёгкое недоверие, будто он находился в мире, слишком идеальном для того, чтобы быть реальным. Однако в ярких, оживающих конструкциях и открытости местных жителей парень видел попытку воплотить эту идею в реальность.

Автопереводчик с трудом справлялся с обрывками разговоров из огромной толпы. Крэю это ещё раз напоминало о том, насколько он чужд этому миру, где всё кажется иным. Пареньку, привыкшему к интуитивному языку жестов и общению в более простых обществах, приходилось каждый раз удивляться, как Квантовик с Системой Кубитки и иные изыски могут одновременно и упрощать, и усложнять коммуникацию. Он непрестанно ловил себя на мысли, что даже язык здесь отражает сумбурность, царящую вокруг.

Странное фестивальное действо сборища людей разгоралось, вовлекая участников в хаос будущего мира. Будущего даже для местных. Прям научно-фантастического и из ряда вон выходящего для Крэя. Вихрь, одновременно завораживающий и пугающий. После упорядоченного мира Териберки и мрачной рациональности Саксонии такое буйство красок, звуков и свободы казалось юноше чем-то почти сверхъестественным. Выходец из совсем других реалий всё ещё учился воспринимать светящиеся конструкции, странные костюмы и скульптуры, будто появившиеся наяву из фантастических рассказов. Этот мир был настолько далёк от того, что знал паренек, что каждый шаг здесь требовал внутреннего усилия, чтобы оставаться на плаву. Здесь нет привычных правил — каждый создает свою реальность, а точнее, её проекцию. Внутреннего ощущения мира, который буйствует у каждого участника и вырывается наружу в творческой самореализации.

Две тысячи сто пятидесятый год по местному календарю. Утопичный мир ДжойСан. Определенно — не просто будущее его Реальности. Одной из Реальностей… Нет, Крэй не путешественник во времени. Убедился он в этом еще в первые Промигивания в детстве, когда свалился с высоты в розовую реку из ваты. И еще разок утвердился во мнении, когда не так давно пожаловал в гости к разумным Слизням, желавшим больше чем «дружбы». Тот мир точно не мог оказаться прошлым или будущим его привычной Земли. Да и здесь, по словам Луны, много несостыковок. Крэю достаточно стало известий о том, что о Черной Чуме в районе Кведлинбурга «здесь» и вовсе не слышали, а Вторая Мировая длилась аж до сорок восьмого. По многим причинам и факторам, которые парню, чей мир был родным в далекой Саксонии, — вовсе не интересны. Тут — это далекое прошлое. И не его — не родное.

Крэй стоял в центре пустынного карнавала, окружённый плотным шумом толпы. Музыка, то нарастающая, то затихающая, сливалась с отголосками слов, смеха и шёпотов. Огромные фигуры из металла и дерева возвышались над людьми, превращая их в маленькие тени на раскалённой поверхности пустыни. Над головой плавали гигантские воздушные шары, внутри которых светились интерактивные панели, демонстрирующие то звёздные карты, то непрерывно меняющиеся лица.

Прошедший месяц оказался для Крэя не простым, но удивительным. Каждый новый день бросал вызов привычкам, сформированным в далёких и совершенно иных мирах. Знания сельской рутины послевоенной Териберки и выживания в суровых условиях жизни на улочках Кведлинбурга оказались бесполезными среди голографических экранов, автоматических систем и людей, свободных от границ прошлого.

Однако паренек учился быстро, цепляясь за каждую возможность понять этот мир: помогая в труппе, он находил утешение в физических усилиях, знакомых и стабильных, а в общении с Луной, ее подругами и повесой-менеджером Луисом — новые горизонты понимания. После их случайной встречи и внезапного решения поехать с артистами юноша оказался в вихре событий, которые позволили ему увидеть жизнь с другой стороны. Столько разных мест, за такой короткий промежуток времени — парень еще не посещал. Темп изменился кардинально.

Как и в Вальпараисо, где Крэй встретил кучку странных людей на «реабилитационном лечении», а затем и Луну, с ее подругами, «имена которых он никогда не запомнит» (как он полагал на тот мимолетный момент, а теперь четко знает: Аля, Мара и Джина), в каждом новом Чилийском городке природа и инновации сливались в единое целое. После отъезда из Кокимбо, с его невероятными вертикальными садами и каналами, они направились в Пунта-де-Чорос. Там, на побережье, было на что посмотреть: автономные опреснители воды, дроны-исследователи и прозрачные подводные лаборатории, где можно наблюдать за китами, создавали совершенно новое восприятие жизни.

Глава 2. Символы хаоса

После бессонной ночи, завершившейся оглушительным финалом фестиваля, пустыня Атакама встретила тихим рассветом. Первые лучи солнца осторожно пробивались сквозь дюны, превращая их в мерцающее море оттенков розового и золотого. Воздух, наполненный неподвижностью, казалось, затаил дыхание, ожидая прихода нового дня. Труппа собралась у автобуса, выглядящего как чужеродный артефакт посреди бескрайних песков. Пыль, покрывавшая корпус, напоминала о долгом пути, который ещё не закончился.

Крэй стоял чуть в стороне, наблюдая, как Луна и Мара обсуждают предстоящий маршрут. Джина, сидя на ящике с оборудованием, небрежно перебирала содержимое своей сумки, порой бросая рубиновые искры саркастических взглядов на остальных. Аля, насвистывая какую-то мелодию, выглядела расслабленной, хотя внимательный взгляд выдавал скрытую настороженность. Луис, вернувшийся после очередного таинственного исчезновения, лениво потягивал кофе, явно избегая активного участия в обсуждении.

Луна сверила координаты, отображенные в интерфейсе Квантовика, и провела пальцем по невидимой для Крэя карте. Действовала точно и уверенно, но Крэй уловил тень сомнения на лице возлюбленной.

Когда парень отказался ради Луны от шанса встроить Квантовик с подключением к Кубитке, девушка пыталась убедить Крэя, что такое решение отрезает парня от целого измерения новых возможностей. Взволнованные слова тогда слышались слишком далекими от реальности, но спустя три месяца здесь Крэй всё чаще ощущал себя чужаком в мире, где невидимые потоки данных связывали людей быстрее и глубже, чем он мог себе представить. Ходил, словно зрячий среди невидимых знаков, которые остальные люди воспринимали естественно, будто через дополнительный орган чувств, вложенный в них с рождения.

Кубитка здесь — не просто система; она — проводник всеобщих эмоций, мыслей и идей. Крэй часто замечал, как люди, молча обменявшись взглядами, через мгновение озарялись улыбками, словно уловили невидимую шутку. Это безмолвное общение оставляло паренька в стороне, будто он заблудился в лабиринте незнакомого языка. Споры Илона Маска помогали переводить иностранную речь, но этот странный бессловесный язык, циркулирующий внутри системы Кубитки, оставался недоступен. Кубитка объединяла весь мир в единое целое, но Крэй принадлежал к редким исключениям — тем, кто жил без неё.

Такие люди, как он, встречались редко. Чаще всего это оказывались глубоко травмированные личности: либо те, кто недавно лишился связи с Кубиткой из-за несчастного случая, либо те, кто родился без неё. За несколько месяцев Крэй видел таких единицы, и в основном они — отшельники или жители глухих уголков, оторванные от цивилизации.

Особенно ярким воспоминанием непричастности к общему стал для него случай на фестивале. Луна, выступая на сцене, синхронизировала свои движения с ритмом, который не слышался ухом, а передавался через Кубитку прямо в сознание зрителей. Её танец превращался в коллективное переживание, но Крэй видел только саму девушку — живую, настоящую, будто отделённую от тонких нитей, связывающих её с остальными. Это зрелище одновременно завораживало и причиняло боль, напоминая о собственной изоляции.

Для большинства людей Кубитка устраняла любые барьеры в общении. Достаточно одного мгновения, чтобы передать всю палитру чувств. У Крэя же отсутствовал инструмент, способный помочь воспринимать эти сигналы. Всё, что оставалось, —догадки и наблюдения. Это создавало невидимую преграду между ним и окружающими. Только Луна пыталась стать мостом между их мирами, соединяя то, что казалось несоединимым. Люди, обмениваясь информацией через Кубитку, обходили любые недоразумения.

— Это стандартная практика для элитных мероприятий, — пояснила девушка, обращаясь к остальным. Говорила спокойно, но в словах сквозила скрытая решимость. — Организаторы всегда сохраняют полную конфиденциальность. Нам нужно добраться до этой точки, где нас встретят.

Крэй нахмурился, настороженный взгляд упал на экран голограммы.

— А если это ловушка? — тихо произнёс, вглядываясь в лицо Луны. — Координаты переданы через Кубитку. Что, если кто-то использует Систему против нас?

Луна вздохнула, на мгновение её лицо смягчилось.

— Крэй, я понимаю твои сомнения. Но если мы будем бояться каждого шага, то не продвинемся вперёд. Мы должны рискнуть. Ты доверяешь мне?

Взглядом, серьёзным и глубоким, чилийская красотка словно проникала в самую суть его мыслей. Крэй колебался, но потом кивнул. Он знал, что в этом мире Луна — его единственный якорь.

— Хорошо, — произнёс едва слышно. — Но если что-то пойдёт не так, мы должны быть готовы.

Мара, до этого молчавшая, с лёгкой насмешкой заметила:

— Если это ловушка, то весьма изощрённая. Не думаю, что кто-то станет так заморачиваться ради нас.

— Ну, если что, я за себя постоять смогу-з, — фыркнула Джина, даже не поднимая головы. — А вот ты, герой, лучше держись поближе-з.

Луис, отставив чашку, наконец вмешался:

— Ладно, хватит драматизировать. У нас есть координаты, транспорт, и немного здравого смысла. Поехали, пока солнце не превратило этот автобус в раскалённый кубок.

Путешествие через пустыню тянулось одновременно завораживающе и изнуряюще. Песок, ослепительно сверкавший под палящим солнцем, простирался до самого горизонта, заставляя глаза болеть от напряжения. Крэй, сидя у окна, с интересом наблюдал за дюнами, которые, виделось, двигались, как живые существа. Иногда парню мерещились фигуры вдали, но всякий раз, когда он всматривался, видел лишь пустоту.

Путь оказался неблизким, поэтому за рулём сидели посменно. Сейчас очередь настала для Джины. Внутри автобуса царила сонная тишина. Луна, расположившись рядом с Марой, просматривала данные на своём интерфейсе, а Аля пыталась разрядить атмосферу своими шутками. Джина, как обычно, неизменно сопровождала шутки язвительными комментариями. Луис, который недавно управлял автобусом, теперь углубился в свой гаджет и выглядел удивительно сосредоточенным для человека такого лёгкого нрава.

Глава 3 - Ты слишком много думаешь, Крэй

Мрак океана обступал "Серрано", когда судно медленно скользило по воде, направляясь к скрытому острову в стороне от главных морских путей. На борту царила смесь лёгкого возбуждения и томительного ожидания — приглашённые гости наслаждались редким шансом попасть в место, о котором почти ничего не известно. Крэй наблюдал за происходящим, стараясь не упустить ни одной детали. Как и всегда бывало с самого детства, у него сработала “чуйка”: он чувствовал нутром что-то неладное.

Оказавшись у барной стойки, Крэй поймал краем глаза движение: Луна стояла неподалёку, ведя негромкий разговор с одним из музыкантов. Взгляд случайно пересёкся с Крэем, и на миг в глазах девушки промелькнула тёплая, почти личная улыбка, которая могла принадлежать только ему. Крэй ответил возлюбленной лёгким кивком, чувствуя внутри едва уловимое тепло, но вернулся к своему стакану с минеральной водой. Он привык держаться в стороне, но с Луной всё иначе. Связь между ними стала чем-то, что он пока не мог объяснить, но уже не хотел отрицать.

— Ты, как всегда, издалека наблюдаешь, а? — голос Луиса выдернул из размышлений. Менеджер устроился рядом, довольный и расслабленный. — Давай, рассказывай, что тебя тревожит.

Крэй пожал плечами:

— Всё слишком идеально. Как будто здесь каждый выучил своё место и роль. Это странно.

Луис усмехнулся:

— Может, ты просто устал? Расслабься. Вон Луна, к примеру, явно решила насладиться поездкой. — Менеджер кивнул в сторону, где Луна уже беседовала с другим гостем, её смех звучал мягко и естественно.

Крэй уже хотел ответить, но разговор прервало приближение капитана. Хосе Агилера, как обычно, выглядел внушительно: массивная фигура, обветренное лицо с короткой щетиной и проницательный взгляд говорили о многолетнем опыте. Тёмный мундир, украшенный золотыми галунами, дополнял образ человека, привыкшего командовать.

— Господа, — начал Капитан с лёгкой улыбкой, окинув всех взглядом, — прибытие планируется к завтрашней ночи. Есть одна особенность этого рейса, о которой я обязан сообщить. На ближайшие несколько суток мы отключаемся от общей Системы Кубитки. Это не повлияет на функциональность ваших Квантовиков, но доступ к глобальной сети будет приостановлен. Это условие конфиденциальности, утверждённое организаторами. — Он поднял руку, показывая небольшой металлический прибор размером с ладонь, с мигающим синим индикатором. — Этого малыша достаточно, чтобы создать локальное поле заглушки, причём впервые — для целого корабля. Обычно такие устройства работают только на одного человека и лишь на пару часов. Уникальная вещь, скажу я вам.

Его добродушный взгляд остановился на Крэе, но затем продолжил обходить остальных. По крайней мере, так это казалось самому Крэю.

— Прошу всех сохранять спокойствие, — добавил Капитан ровным тоном. — Путешествие обещает быть интересным. Надеюсь, оно принесёт вам больше удовольствия, чем беспокойства.

С этими словами Хосе Агилера направился к капитанскому мостику, оставляя пассажиров осмысливать услышанное.

Крэй только кивнул, не отводя взгляда. В словах Агилеры не чувствовалось скрытого подтекста, но всё же ситуация выглядела необычной. Хотя ему - что с заглушкой, что без нее.

Мысли прервало объявление, доносящееся из динамиков: "Уважаемые гости, напоминаем, что наш маршрут направлен к уединённому искусственному острову в нейтральных водах близ границы с Перу, где вас ожидает уникальная программа. Просим вас соблюдать конфиденциальность, фотографии никуда не выкладывать ни сейчас, ни после, и наслаждаться путешествием." Крэй невольно обратил внимание на группы людей, занятых беседами и тостами. Артисты демонстрировали свои таланты прямо на палубе — один из музыкантов исполнял сложную мелодию на необычном струнном инструменте, завораживая публику.

— Это больше похоже на театр, чем на поездку, — пробормотал паренек себе под нос.

Пока он наблюдал за происходящим, рядом прошёл человек в элегантном костюме, сшитом явно по индивидуальному заказу. Его облик привлекал внимание: высокий, стройный, с идеально уложенными тёмными волосами и лёгким оттенком седины на висках, который лишь подчёркивал солидность. Выразительные черты лица дополнялись пронзительными серо-голубыми глазами, в которых угадывалась смесь интеллекта и холодного расчёта. Лицо показалось Крэю смутно знакомым, но он никак не мог вспомнить, где его видел. Мужчина остановился у одной из групп, поприветствовав всех с изысканной улыбкой. Несколько гостей тут же оживились, включая Луну, которая, заметив этого человека, на мгновение напряглась, хотя тут же скрыла свои эмоции за привычной маской невозмутимости.

— Кто это? — Крэй подошёл ближе к Луису, который уже вернулся с новым коктейлем в руках.

— Армандо Рохас, — небрежно ответил менеджер, делая глоток. — Один из элитных магнатов. И, Луна рассказывала, человек, который знает ее лучше, чем бы ей хотелось.

— Лучше? — Крэй прищурился, бросив ещё один взгляд на Рохаса. — Почему тогда она выглядит так, будто хочет исчезнуть?

— Ну, — Луис пожал плечами, ухмыльнувшись, — не всем приятно встречать людей из прошлого. Особенно тех, кто помнит тебя с младенчества, бегающей в пеленках. А ещё... — он чуть наклонился к Крэю, понизив голос, — он знает её семью. И уж кто-кто, а Луна этого не любит, мой друг. Все-таки наша пташка привыкла уже к “инкогнито”, свой секретик про семью крипто-миллиардеров только в узком кругу держит. А он может сейчас всем растрепать…

Не дожидаясь окончания фразы, Крэй направился к Луне, намереваясь выяснить всё сам.

Крэй шел, не торопясь, но с каждым шагом чувствовал, как внутри что-то закипает. Это новое для него, странное ощущение — тяжёлое и липкое, как густой дым. Глаза парня уперлись в высокого мужчину, стоявшего слишком близко к Луне. Возмутительно близко. Что-то в его манере держаться — слишком расслабленное, слишком уверенное — сразу не понравилось Крэю.

Луна обернулась, заметив Крэя. Любимая встретила его лёгкой улыбкой, но во взгляде мелькнуло предупреждение.

Глава 4. Сумерки и шторм Часть

Дождь начался внезапно, как будто сам океан решил выплеснуть свои тайны наружу. Крупные капли с ритмичным стуком били по металлическим палубам «Серрано», заставляя их блестеть в свете фонарей, словно змеиная кожа под луной. Небо, ещё недавно усыпанное звёздами, теперь заволоклось плотными облаками, скрывающими горизонт и все его загадки. Мрак окутал корабль, делая его хрупким островком в бескрайней черноте.

Крэй проснулся в объятиях Луны, тело любимой было мягким и теплым, согревая его как одеяло. Она ещё спала: дыхание ровное и глубокое, словно находится полностью в мире своих снов. Он лежал рядом с ней, их обнажённые тела переплетались, создавая ощущение единства. Всё было идеально, всё — прекрасно.

Мысли были заняты Луной, её прикосновениями и той странной смесью тепла и холодного предчувствия, которое не покидало его всю ночь. Внезапный треск, разорвавший тишину, вырвал из воспоминаний. Это точно не гром, не шум морских волн; звук, который явно не принадлежал экипажу или артистам.

Парень осторожно выбрался из постели, стараясь не разбудить любимую. Взяв свою одежду, быстро оделся, чувствуя, как холодный воздух пробирается сквозь ткань рубашки. Уже рефлекторно закинул через плечо кожаную походную сумку, когда-то подаренную Евгением, набитую полезностями на «случай». Без сумки он уже давно никуда не выходил.

Дождь начал хлестать по металлическим бортам судна, превращая поверхность в скользкий каток. Мрак ночи смешивался с серебристыми лучами луны и яростными потоками воды. Крэй вышел на палубу, где под навесом уже стояли, вцепившись в перила, несколько человек, наблюдая за происходящим. Джина всматривалась в тени, а Аля нервно насвистывала что-то. Однако глаза девушки, внимательно следящие за каждым шагом, выдавали скрытую тревогу.

Сердце забилось быстрее, когда парень заметил несколько темных силуэтов, перемещающихся вдоль стен с кошачьей грацией. Одетые в чёрные комбинезоны, они слились бы с ночью, если бы не мерцающие световые полосы, пересекающие их фигуры. Эти полосы, словно живые, меняли цвет и интенсивность, создавая эффект постоянного движения.

— Что происходит? — прошептала Джина. Ауга стояла с расширенными рубиновыми глазами, явно ошеломлённая происходящим. Аугментации обычно помогали ей контролировать любую ситуацию, но сейчас подруга выглядела потерянной, как любой другой человек, лишённый своих привычных ориентиров.

— Не знаю, — ответил Крэй, оглядываясь вокруг. — Но точно нужно реагировать быстро.

Тут же резкий свист, за которым последовал удар — словно что-то массивное врезалось в борт корабля. Корпус судна задрожал, вызывая волну паники среди пассажиров. Свет внутри мигнул и погас, оставляя всех в полутьме, освещённой лишь слабым светом аварийных фонарей.

— Все на свои места! — скомандовал Капитан, который уже успел облачиться в бронежилет и вооружиться странным зеленоватым орудием с колбой. — Мы подверглись нападению!

Капитан выхватил своё оружие и выпустил несколько зарядов клубящейся светящейся жидкости в сторону атакующих. Один из них упал, но остальные быстро ответили, открыв огонь. Пули и заряды зеленого рассекали воздух, оставляя за собой светящиеся следы. Крики и вопли заполнили судно, люди начали метаться в панике, пытаясь найти укрытие.

Крэй заметил Луну в легком халатике, только что сонно выглянувшую на палубу с лестницы; инстинктивно бросился к девушке, закрывая её своим телом, когда очередной взрывной заряд пробил стену прямо рядом с ними. Голова лихорадочно работала, стараясь понять, что делать дальше. Паренек не готовился к таким ситуациям, но его подсознательный опыт и боевые тренировки с Евгением давали о себе знать.

Инстинкт самосохранения — сильная вещь. Инстинкт сохранить близких — еще сильней.

— Все вниз! — крикнул юноша, толкая Луну на пол и пытаясь прикрыть её своим телом. — Не поднимайтесь!

Однако численное преимущество находилось на стороне нападавших. Они методично продвигались вперёд, используя голографические щиты для защиты от зеленой жидкости зарядов Капитана и команды. Один из говнюков в масках, очевидно, лидер, поднял руку.

— Прекратите стрельбу! — скомандовал бандит. — Мы здесь не для убийства. Нам нужны лишь те, кто может принести хороший выкуп. Капитан, предлагаю решить все мирно и тихо!

— Отставить стрельбу! Мы сдаемся! Не надо жертв.

Стрельба прекратилась. Капитан поднял руки вверх, отбросив оружие. За ним последовала и весь экипаж.

После этих слов группа в черном начала методично обыскивать всех присутствующих, проверяя сканером с синим свечением сетчатку глаз. Тех, кто не представлял интереса для захватчиков, оставляли на месте, а остальных — в основном богатеев, знаменитостей и других влиятельных пассажиров, затесавшихся среди бедных артистов — начали связывать и отводить в сторону.

— Ну что, ребятки, кто тут самый «важный»? — с издёвкой спросил один из ублюдков, подходя к группе Луны.

Как из ниоткуда, пропитанный ливнем, явился Рохас.

— Я — Армандо Рохас, — проговорил высокий мужчина, который ранее общался с Луной. — Если хотите получить выкуп, то я ваш человек. Магнат, миллиардер. Прошу, заберите только меня и оставьте в покое артистов. Я готов оплатить за них неустойку, за каждого, сверху и сразу, как только станет доступна сеть.

Похитители переглянулись, затем один из них подошел ближе и приставил пистолет к голове Рохаса.

Главарь группы похитителей сделал шаг вперёд. Маска, покрывавшая его лицо, напоминала жуткую личину из древних легенд: глазницы глубокие, безжизненные, но в то же время светящиеся тусклым голубым светом, будто внутри них пряталась другая реальность.

— Мы здесь не для того, чтобы причинять кому-либо вред, убери пистолет! — приказал главарь, его голос усилился невидимым устройством. — Мы согласны на Ваше учтивое предложение, господин Армандо. Вас мы здесь не ожидали. Неожиданно и внезапно. Отпустите всех остальных. Пара заложников — куда проще, чем великое множество.

Глава 5. Ошибка или опыт?

Сквозь толстую ватную пелену тумана, цепко удерживающую разум, сознание Крея возвращалось крайне медленно. Первым ощущением стала странная пульсация под спиной — ритмичные толчки, синхронные его собственному дыханию. Затем пришло осознание непривычной плавности поверхности, на которой он лежал. Она казалась одновременно мягкой и упругой, словно живая плоть. Веки отяжелели, будто налитые свинцом, а когда наконец разомкнулись, мир предстал в размытых акварельных пятнах. Даже после нескольких морганий картина не стала четче: перевернутый купол, как из мыльной пленки, переливался перламутровыми отсветами, а между ним и Крэем мерцала прозрачная сфера. Идеально гладкая, почти невидимая, если бы не фосфоресцирующее голубоватое сияние, пульсирующее по контуру.

Воздух обволакивал густым коктейлем запахов — дождевая свежесть смешивалась с медовой сладостью, а каждый звук превращался в мелодию. Даже хруст собственных суставов при попытке пошевелиться отзывался гармоничным аккордом.

В соседнем пятиметровом пузыре, свернувшись калачиком, спала Луна. Её волосы растекались по полу причудливыми водоворотами, напоминая реки, застывшие в стремительном движении. Чуть дальше в своей сфере ворочался в беспокойном сне Рохас, бормоча обрывки фраз на смеси испанского и научного жаргона. Крэй осторожно прикоснулся к прозрачной стене — поверхность ответила волной бирюзового свечения, словно гигантская медуза вздохнула от прикосновения. Пол под пальцами прогнулся, поглощая давление с упругой податливостью живой ткани.

Под общим перламутровым куполом еще несколько пустых сфер в свободном плавании перемещались из стороны в сторону.

— Ты видел их лица? — хриплый шёпот проснувшегося Рохаса разрезал тишину. Магнат сидел, впиваясь ногтями в гелеобразную массу под собой. Обычно безупречный костюм богача замялся, открывая воротник с надорванной пуговицей. — Те шприцы… Это не обычный транквилизатор.

Вспышка памяти — тонкая игла в шее, расширенные зрачки Луны, рука, бессильно скользящая по его рукаву. Затем — пустота.

Крэй инстинктивно потянулся к сумке. Запаска всё ещё оставалась при нём: швейцарский нож с затертой гравировкой, аптечные пластины для экстренной помощи, потёртый компас-реликвия. Даже пачка сушеного мяса осталась нетронутой. Обычные вещи в этом абсурдно-необычном мире.

Сфера дышала. Стенки расширялись и сжимались в такт невидимому сердцебиению, переливаясь оттенками от морской бездны до рассветной зари. Воздух обволакивал кожу влажным шёлком, не оставляя ни капли влаги.

«Что за хрень?» — мысленно выругался Крэй, осторожно перенося вес на другую ногу. Гелеобразный пол поглощал шаги, как песчаная дюна. Взгляд скользнул к Рохасу, который уже поднимался, придерживая трясущейся рукой виски.

— Похоже, нас заперли в биокапсулах, — голос магната звучал хрипло, но уже обретал привычные властные нотки. — Технология, которую я видел только в чертежах отдела развития… Органические конструкции, адаптирующиеся к телу. Регулировка климата, питание через эпидермис… — В бессильном гневе сжал кулаки. — И полная автономность. Нас могут держать здесь годами.

— Значит, это не просто тюрьма? — Крэй бросил взгляд на Луну, снижая голос до шепота. — Очередной техногенный ад?

Рохас кивнул, проводя ладонью по светящимся прожилкам на стене:
— Или научный эксперимент. Биоструктуры созданы для долгосрочного содержания без надзора. Самоподдерживающаяся экосистема…

Крэй задумался. Месяцы в ДжойСане научили его главному — доверять инстинктам, выкованным в саксонском детстве. Вспомнились слова Ли: «Если замок не поддается, ищи щель в стене, а не более крепкий лом.»

Луна зашевелилась. Изящные кисти дрогнули, веки заморгали, словно бабочка пытается расправить крылья после зимней спячки. Открыв глаза, девушка сразу встретилась взглядом с Крэем — и он увидел в них вспышку облегчения, быстро сменившуюся аналитическим блеском.

— Где мы? — голос возлюбленной прозвучал хрупко, но без дрожи.

— В биологическом аду, — Крэй мотнул головой в сторону Рохаса. — Наш эксперт говорит, это техно-органический инкубатор.

Луна повернулась к магнату, собравшись с силами:
— Что происходит? Почему мы здесь?

Магнат вздохнул.

— Бандиты использовали квантовую анестезию. Такие препараты блокируют связь на уровне нервной системы с Квантовиком и Кубиткой, вызывают временное отключение. И знаете, нет. Точно нет. Это не просто биокамера, нечто более сложное, — произнес Рохас уверенно, вытирая пот со лба. — Инкубатор. Видишь капиллярную сеть? Фильтрация, газообмен… Нас поместили в симбиот. Экспериментальные разработки. Органические материалы, адаптирующиеся под носителя. Саморегулирующаяся экосистема.

Его палец проследил за движением светящихся прожилок.

— Но управление — извне. Без подходящего катализатора мы…

Фраза оборвалась. Внешняя стена замерцала, пропуская расплывчатый силуэт. Человек в хаки с седыми висками приложил ладонь к поверхности. Купол дрогнул, выпуская наружу звук механического гула.

— Маркос Вальдес, — представился мужчина. Тембр вибрировал, как перетянутая струна. — Прошу прощения за столь… нетрадиционные условия размещения.

Луна вскочила. Инкубационная сфера вокруг девушки последовала за ней, не уменьшаясь в диаметре, словно аура. Сквозь вязкую стенку дрожащие руки девушки вцепились в рукав Крэя. Два инкубатора соприкоснулись, но оболочка сфер так и не повредилась. Что Крэй, что Луна — теперь имели свой дополнительный слой защиты от внешней угрозы, не позволяющий чему-либо проникнуть внутрь.

Рохас застыл, узнавая в чертах лица Главаря похитителей — холодные глаза цвета грозового неба и шрам-молния на скуле.

— Пятнадцать лет мы строили этот кокон, — Вальдес погладил стену внешней стены, и та ответила мягким свечением. — Соединили наработки биоинженерии с ритуалами амазонских племён. Каждая ваша капсула, возросшая внутри него, — дитя лианы и кремния. Дышит, питается, мыслит. Надеюсь, вам понравится. Мне вот — очень…

Глава 6. Однажды в Саксонии.

Солнце клонилось к закату, окрашивая небо над Саксонией в багряные тона, будто само оно истекало кровью от увиденного горя. Воздух был насыщен запахом гари — последствия чумы, которая совсем недавно опустошила город, всё ещё преследовали жителей Кведлинбурга. Улицы, некогда наполненные оживлённые купцами и ремесленниками, теперь напоминали молчаливые могилы. Редкие люди, сохранившие жизнь, ходили согбенными, уставшими от горя и голода. Их глаза потухли, а лица скрывались под масками; эти жуткие кожаные штуковины с длинными клювами, набитыми травами, стали символом времени, когда даже воздух казался ядовитым.

Но среди них оставались и те, кто не сдавался. Те, кто продолжал бороться за выживание, невзирая на утраты.

Крэй, самый младший в шайке Монахов, мальчишка с острым взглядом и растрёпанными светлыми волосами, шагал по переулку, таща в руках мешок с углем. Впереди шёл Ли, за ним семенил кудрявый Гарри, а сбоку, высматривая опасность, крался Аб — низкорослый, но цепкий, как крыса. Остальные Монахи ждали в монастыре — Барбел с Лизи готовили укрытие на случай облавы.

Ноги, обмотанные старыми тряпками вместо обуви, оставляли едва заметные следы в пыли. За плечами у Крэя висела самодельная сумка, сплетённая из лозы, где хранились найденные по пути сокровища: пара ржавых гвоздей, обломок стекла и три крысиные шкурки, которые мальчик собирался обменять на еду. На поясе болталась баклажка с водой, собранной из дождевых луж, а в кармане лежал кусок свинца, который он нашёл в развалинах. «На случай, если встретишь врага», — шутили Монахи.

Ли — их старший товарищ по шайке, четырнадцати лет от роду. Высокий, широкоплечий, с лицом, уже покрытым первыми тенями юношеской щетины, Ли выглядел старше своих лет. Он стал для Крэя защитником, наставником и единственным человеком, кому можно было довериться. Настоящим «старшим братом» — не по крови, но по ощущениям. Для Крэя и остальных Монахов — непререкаемый авторитет, тот, кто всегда находил выход. Ли всегда знал, как выжить. Он учил Крэя всему: как найти еду в городе, где каждый камень перевернут в поисках пищи; как обмануть солдат, чтобы украсть у них лишний кусок хлеба; как отличить опасного человека от просто голодного.

— Не отставай! — бросил Ли через плечо, не оборачиваясь.

Крэй кивнул, хотя знал, что Ли этого не видит. Брат всегда действовал быстро, решительно, словно чувствовал, что время на исходе. Возможно, так оно и было. После чумы город превратился в место, где каждый день мог стать последним.

На мосту через реку Боде ребят поджидал человек в кожаном фартуке. Мутные глаза, казалось, видели сквозь людей, а гнилые зубы выдавали долгие годы нужды. Гарри сразу насторожился и тихо свистнул — сигнал для Аба отойти в тень. Крэй, как самый незаметный, прижался к Ли, а тот сделал шаг вперёд, прикрывая младших.

— Мальчишки, — произнёс человек, улыбаясь так, будто хотел завлечь их в ловушку. — Ищете работу?

Ли нахмурился, но Крэй вцепился в его рубаху, чувствуя, как желудок сводит судорогой.

— Может, дадут еды… — прошептал мальчонка, и его шепот был едва слышен.

— Мы не дураки, мастер Гретц, — процедил Ли, слова вожака прозвучали как удар кинжала. — Хлебные обещания — ловушка для воробьёв.

Человек рассмеялся, доставая из кармана кусок сыра.

— В лесу, за Гарцем, — продолжил Гретц, поигрывая сыром, словно удочкой. Его глаза прищурились, и на лице промелькнула хитрая улыбка. — Руки нужны крепкие. Пеку хлеб для солдат, да только рук нехватка. Печь жаркая, тесто тугое. Зато хлеба — сколько хочешь. Работай, ешь, и не бойся пустого желудка. Разве плохо?

Крэй почувствовал, как во рту скопилась слюна. Кусок сыра в руках Гретца выглядел настоящим пиром — жирный, с желтоватой корочкой, от которого исходил терпкий молочный запах. Пальцы непроизвольно сжались на рубахе Ли.

— Пойдём, — выдохнул мальчуган, чувствуя, как желудок сводит от голода.

Ли медленно покачал головой, не сводя глаз с Гретца.

— Нам нужно посовещаться, — громко сказал, глядя Гретцу прямо в глаза. — Дадим ответ завтра.

Гретц медленно убрал сыр, обнажая почерневшие зубы:

— Завтра я уезжаю на север. Решайте сейчас — или голодайте дальше.

— Завтра на рассвете — встретимся и обсудим.

Гретц прищурил мутные глаза.

— Умные какие, — прошипел, пряча сыр обратно в складки фартука. — Только учтите, мальчики, мое предложение не вечно. Завтра в это же время. Если не придёте — найду другие голодные рты.

Он повернулся и заковылял прочь, кожаный фартук зашуршал по мостовой. Крэй заметил, как из-под ткани мелькнул рукоять ножа.

В их убежище — сыром подвале разрушенной монастырской пекарни — пахло плесенью и дымом. Гарри, вернувшийся с разведки, вытирал сажу с лица:

— Это ловушка. Слухи ползут по всему городу — Гретц возит детей на север, к солдатским казармам. Тех, кто уходит с ним, больше не видят.

Аб, сидевший в углу, мрачно потер шрам на щеке:

— Наёмники платят за крепких мальчишек. Для «особых заданий».

Крэя бросило в дрожь. Он посмотрел на Ли — тот сидел неподвижно, лицо озарялось прыгающими тенями от коптилки.

— Мы пойдём, — неожиданно сказал Ли. — Но по нашему раскладу.

Старший разложил на полу самодельную карту, начертанную углём на клочке кожи.

— Гарри, тебе нужно устроить шум у городских ворот завтра утром. Аб — следи за лошадьми Гретца. Барбел и Лизи, готовьте лодку у старой мельницы.

— А мы? — спросил Крэй.

Ли положил ему на плечо руку:

— Мы станем приманкой.

Крэй вспомнил, как слюна наполняла рот при виде сыра в руках Гретца. Три дня без еды — и даже подозрительный кусок представлялся пиршеством.

Крэй дрожал. Голод сводил желудок спазмами, но страх перед этим человеком оказался сильнее.

Глава 7. Однажды в Саксонии. Часть 2

В деревне царила та же атмосфера запустения, что и в Кведлинбурге. Но крестьяне, по крайней мере, ещё пытались работать — кто-то копал огород, кто-то чинил изгородь.

Крэй сидел на поваленном дереве, наблюдая, как Ли разговаривает со старостой у крыльца дальнего дома. Брат стоял непривычно прямо — будто и не было тех страшных дней, когда он едва дышал. Только бледность и впавшие щёки напоминали о недавней болезни.

Издалека доносились звуки кузнечного молота — Ханс явно занимался делом. Добряком радушным кузнец не оказался, а лишь отдавал долг, по его словам. И если ребята желали и дальше жить у него в сарае — должны работать. Кузнечное ремесло давало им кров. Но за их еду Ханс платить не собирался.

Через час Ли вернулся с куском хлеба и плошкой молока.

— Староста взял нас на неделю, — вернувшийся Ли бросил Крэю краюху хлеба. — Конюшни чистить, заборы латать.

— Целую неделю? — удивился Крэй.

— Да. За это время мы сможем подкопить немного еды и решить, что делать дальше.

Так началась их новая жизнь. Работа была тяжёлой, но честной — староста оказался порядочным человеком и платил за труд добросовестно. Ханс с радостью готовил все, что покупали на базаре ребята. И ел с радостью их же добро за компанию.

— Оплата за услуги повара, — приговаривал старик, облизывая пальцы вслед за обсосанными жирными ребрышками.

По вечерам мальчишки возвращались в свой сарай, делясь впечатлениями о прошедшем дне. Ли всегда проверял окрестности, прежде чем развести огонь, а Крэй собирал хворост и раскладывал припасы. В один из беззаботных деньков, когда Крэй разбирал завалы в амбаре, староста неожиданно спросил:

— Твой брат… откуда он?

— Из того же монастыря, что и я.

— Странно, — хмыкнул старик. — Говорит, будто пол-Европы исходил.

— Ну, так оно вроде и было. Он у нас ученый грамоте, из какой-то знатной семьи, вроде бы. С ними наездился, навидался.

Крэя это не удивляло. Ли всегда таким был. Как и в Кведлинбурге, всегда подкалывал и отдавал замечания, иногда наставлял крестьян: «Такой плуг в Брабанте лучше крепить», или: «Эту траву в Ломбардии для ран используют».

Ли был умный. Очень умный. Всегда все знал и всех обучал. Десятилетний Крэй не задавался лишним вопросом. Ли старший, а значит, все умеет и знает.

В такие моменты Крэй часто задумывался о прошлом — о тех днях, когда их «семья» была полной. О Лизи, которая так заботливо ухаживала за всеми, о Барбел, чьи истории перед сном помогали забыть голод и страх, об Абе, который учил их мастерить ловушки, и даже о шутнике Гарри, чей смех эхом отзывался в пустых коридорах монастыря.

Ли часто задерживался у окна сарая перед сном, всматриваясь в лесную тропу.

— Ждёшь кого-то? — спросил как-то Крэй.

— Привычка. В монастыре мы с Абом ночные дозоры держали, а тут… Так спокойно, — Ли потушил свечу. — Спи давай, малый.

— Знаешь, — сказал однажды Ли, глядя на звёзды, — в Гамбурге я когда-то видел корабли, что плывут за край света. Там можно начать всё сначала.

— Ты бывал в этом «крае света»? — удивился Крэй.

— Разве что в мечтах, — усмехнулся Ли. — Это образное выражение. Европа — да, для меня давно не секрет ее тропы. С малых лет… Послушай, я думаю, нам все же стоит попробовать добраться до Гамбурга.

— Зачем? — удивился Крэй. — Вернуться в Кведлинбург? Я, конечно, скучаю по ребятам, но здесь хоть какая-то работа есть. И еда.

— Не обязательно в Кведлинбург, можно и «на край света». Мы здесь пересидели, тебе так не кажется? Там в Гамбурге большой порт. Можно найти работу на корабле или… что-нибудь ещё. Здесь, в Саксонии, слишком много воспоминаний.

Крэй задумался. Мысль о побеге из родных мест пугала, но в то же время манила обещанием чего-то нового. Вспомнились слова Аба: «Иногда, чтобы выжить, нужно оставить всё позади.»

— Хорошо, — наконец сказал он. — Давай попробуем.

Сентябрьский рассвет подкрадывался к деревне медленно, растворяя ночной холод в сизой дымке. Холодный свет ранней осени только начал пробиваться сквозь щели сарая, когда Ли резко поднял голову. Рука старшего в одно мгновение накрыла рот проснувшегося следом Крэя, заглушая вопрос. За скрипучими дощатыми стенами из предрассветного тумана явственно слышался топот нескольких лошадей, приближающийся со стороны деревни.

Сквозь щели прогнивших досок было видно, как вороные кони выходят из тумана, их бока вздымаются паром на холодном воздухе.

— Не меньше пяти всадников, — прошептал Ли, прижавшись к стене. Ловкие пальцы скользнули по полу, отыскивая скрытую под соломой доску. — Ханс нас прикроет. Будь готов.

Дверь с треском распахнулась. В проеме стоял бородатый наемник, его заиндевелый плащ пах мокрой кожей и конским потом. За спиной маячили еще трое вооруженных людей.

— Эй, старик! — голос прозвучал как удар хлыста, притом хриплый от утреннего холода. — Видал тут двух беглецов? Мальчишку и подранка?

Ханс, не спавший ночами, не отрываясь от заточки косы, хрипло рассмеялся:
— Ага, и мне же за них отвечать? Постойте-ка… Это ж вы! Точно!

— Мы впервые в этих краях, ты с кем-то спутал…

— Да я ваши рожи где хочешь узнаю после той ночи! Может, сначала за кувшин расплатитесь, что вчера разбили у кабака?

Пока наемник что-то кричал в ответ, Ли осторожно приподнял половицу. Под ней зиял узкий ход, пахнущий сыростью и сушеными травами. Собрав манатки, брат сжал запястье Крэя — сигнал готовности.

В этот момент Ханс вдруг вскочил, опрокидывая ведро с помоями прямо под ноги наемникам:
— Да что ж за свиньи нынче по дворам шастают! Чтоб вам пусто было! Совсем совесть потеряли, в чужой сарай без спроса ломиться!

Хаос стал их союзником. Наемники ругались и отряхивались, а Ли и Крэй скользнули в подпол. Сырая земля холодила босые ноги, пахло плесенью и прошлогодним зерном. Ли двигался уверенно, будто знал этот путь наизусть. Темный коридор вел под сараем, выныривая у покосившегося колодца, где осенние паутины серебрились в первых лучах солнца.

Глава 8. Из кокона

Рохас с искривленным полуулыбкой лицом крутил между пальцами невидимую сигарету.

— Так вот что они называют в Латинском квартале — романтика. Туристам за пятаки такие истории впаривают.
Саркастическое замечание не задело Крэя. Взгляд приковался к Луне. Её лицо, освещённое тусклым светом биокапилляров, выглядело почти небесным, несмотря на всю неопределенность их положения.

Комплекс жил своим ритмом: стены едва-едва мерцали, создавая ощущение, что здесь время пульсирует, как живое существо. Оно не поддавалось стандартным законам. Иногда минуты растягивались в часы, а иногда часы исчезали в мгновении. Заточение становилось кошмаром.
— Сорок семь… дней, минут, лет. Это уже не важно, — пробормотал Рохас, не зная, на что рассчитывает. Даже невозмутимый магнат, верующий в святость сделки, начал ломаться.
Крэй покачал головой.
— Ты слишком пессимистичен. Мы здесь недолго, может быть, неделю или две. Пока что. Ну может и задержимся еще ненадолго… Сколько нужно твоим людям, говоришь, на перевод денег?

— Уже давно все должны были бы сделать… Я согласен. Нужно бежать.
Луна насмешливо приподняла бровь, но не ответила. Она была настроена по-боевому.

— Давайте осмотрим купол еще раз…– не договорив, Крэй внезапно остановился, заметив на стене едва различимый стык. Прикоснулся к нему, провёл ладонью.

— Тут оболочка тоньше, чем в других местах, — сказал, наблюдая за этим.

Рохас, с обычным вниманием, поднял голову и прищурился.

— Ты думаешь, что это уязвимость? Если приложить нужную нагрузку, она поддастся?

— Может, — ответил Крэй, глядя на стык. — Но что, если это не просто стена? Если за ней… что-то другое?

Луна хмыкнула, отстранившись от стены на пару шагов.

— Вы оба просто зациклились и думаете слишком сложно, — произнесла девушка, качая головой. — Стена как стена. Или она поддастся, или нет. Главное — найти слабое место, если мы хотим убраться отсюда.

Крэй посмотрел на неё с легким удивлением:

— А ты уверена, что всё так просто? Этот комплекс — не просто каменная кладка. Вдруг снаружи космос с вакуумом или еще какая-нибудь редкостная фигня?

— Луна права, — задумчиво произнес Рохас, не отрывая взгляда от материала. — Мы слишком увлеклись анализом и теориями. Иногда нужно позволить себе интуитивный подход.

Луна кивнула, озорные глаза блеснули.

— Иногда нужно просто попробовать. Без лишних размышлений.

Красавица коснулась одной из светящихся прожилок, и тут же материал отреагировал: участок стены засветился ярче, а из щели между капиллярами вырвалось легкое облачко газа.

— Чёрт, что это было?! — вскрикнул она, отступая. Но Крэй успел перехватить плечо милой.

— Ты с ума сошла?! Это что, проба на прочность?! — Крэй резко оттолкнул нерадивую экспериментаторшу в сторону. — Мы не знаем, что за…

В этот момент неразлучная сумка задела край стены, перевернулась и чуть раскрылась. Швейцарский нож, что парень всегда носил с собой, вывалился из отделения, ударился об упругую поверхность пола, подпрыгнул и выкинул лезвие. Одновременно с рывком Крэя, отпихнувшего Луну от газа, лезвие скользнуло по коже, оставив тонкую, но глубокую царапину.

— Ай! — вырвалось у защитника, когда кровь медленно начала проступать на запястье.

Капля крови скатилась по руке и упала на гелеобразный пол, который мгновенно её поглотил, словно растворив в себе.

Луна, заметив болезненную реакцию через стену своей капсулы, вздохнула.

— Извини, я не хотела…

Крэй поморщился, растирая порез.

— Теперь мы знаем: кровь поглощается без следа. Великолепно. Ещё один пункт в нашем списке «чудесных свойств» этой биокапсулы.

Рохас, наблюдавший за происходящим из своего пузыря, добавил:

— Интересно… Возможно, это часть системы очистки. Она адаптируется даже к микроскопическим загрязнениям.

Луна покачала головой:

— Да, но нам это мало поможет, если мы не найдём способ выбраться отсюда.

Крэй продолжал тереть ранку, чувствуя, как там жжёт.

— Давайте лучше сосредоточимся на том, как использовать эти особенности против них. Если он поглощает кровь… может, это слабое место?

Рохас задумчиво провёл пальцем по светящейся прожилке на своем пузыре.

— Теоретически, да. Но для этого нужно больше данных. А пока… будем надеяться, что ты больше не захочешь испытывать свои инструменты на прочность, дорогой мой.

Луна нахмурилась, но ничего не ответила. Вместо этого снова принялась изучать поверхность своей капсулы, а Крэй продолжил размышлять о странностях материала, который, словно живой, реагировал на каждое их действие.

Луна, вздыхая, отряхнула руки.

— Не знаю…, но это определённо странно сейчас было. С остальными кусками купола не так. Может быть, уязвимость, — взгляд девушки не отрывался от стенки.

Крэй встал рядом и хмыкнул.

— Уязвимость? Давай без фантазий и без очередных опытов.

Рохас, задумавшись, тихо причмокнул.

— Если стена саморегулирующаяся, её можно перегреть. Это даст сбой.

— Ну и что с того? — произнёс Крэй, не отрывая взгляда от места, откуда только что шел газ. — Перегреется, а дальше? И чем по-вашему? Как мы к тому же выберемся из этих пузырей для начала…

Капля крови снова упала на зыбкий гель, и поверхность опять мгновенно втянула её, как будто проглотила. Там, где кровь коснулась пола, гель начал пузыриться, словно кипящая вода. Светящиеся прожилки вокруг пятна потемнели, а затем начали медленно растворяться, оставляя после себя мутный след.

Гель словно отравился, приобретая сероватый оттенок, а затем начал медленно разъедаться, оставляя небольшое углубление.

Крэй замер, пристально наблюдая за процессом. Его брови сошлись на переносице, когда он заметил, как трещины начали расходиться в стороны, будто живые корни растений, стремящихся к свету.

Глава 9. К свободе часть 1

Туннель тянулся вперёд, извиваясь, словно вена под кожей гигантского организма. Свет капилляров вдоль стен мерцал, подстраиваясь под частоту их шагов, будто система пыталась понять, кто проник в её недра. Беглецы двигались быстро, но бесшумно. Они не знали, что ждёт впереди, но останавливаться точно нельзя.

Рохас, словно шахматист, следил за каждым движением стен, предугадывая ответ на внешние раздражители. Аналитик пришёл к выводу, что туннель должен привести к одному из узлов системы жизнеобеспечения — месту, где можно создать временный сбой, достаточный для отключения локальных щитов слепых пятен от Системы Кубитки, чтобы дать беглецам возможность выбраться наружу.

— Нам надо уходить глубже, — прошептал уверенно. — Если мы останемся в этом коридоре, система нас сразу найдёт.

— Вижу развилку, — Луна указала на место впереди, где туннель расходился в две стороны. — Какой путь выбираем?

Левый проход уходил вниз под небольшим углом, стены покрыты тонкой сеткой энергетических жил, пульсирующих сильнее обычного. Правый, напротив, вёл к освещённому отсеку, где явно находилась какая-то инфраструктура.

Крэй, не снижая темпа, кивнул в сторону правого прохода.

— Туда. Слишком много света для ловушки.

Осторожно последовали дальше, контролируя каждый шаг. Пол под ногами пружинил, как натянутая ткань, а воздух пропитался металлическим запахом. Рохас едва слышно чертыхнулся.

— Стены здесь самовосстанавливаются быстрее, чем я рассчитывал. Нам нужно поторопиться.

Крэй только кивнул. Парень знал, что любой лишний звук, любое замедление может стоить им всего. Троица приблизилась к концу туннеля и оказалась перед дверью, встроенной прямо в живую ткань комплекса. Дверь выглядела странно — будто её вырастили отдельно от остального пространства.

Луна протянула руку, осторожно касаясь поверхности. В тот же момент на стенах появились тонкие линии текста — комплекс пытался идентифицировать прикоснувшуюся. Крэй молниеносно дёрнул Луну за рукав и оттащил от входа.

— Нас уже ищут, — выдохнул еле слышно. — Дверь анализирует нас.

Рохас осмотрел консоль слева от входа, один из редких механических элементов, встроенных в биосистему здания.

— Крэй, дай свой нож, — протянув руку, не отрывая взгляда от пластины обшивки, громким шепотом скомандовал магнат.

Парень достал окровавленный нож, который всегда держал при себе, и передал Рохасу. Тот начал аккуратно вскрывать панель.

— Мне нужно время, — процедил взломщик. — Система сложная, но я могу создать ложный сигнал, который заставит её думать, что мы не покидали сферу.

Крэй кивнул Луне, и оба развернулись, внимательно следя за коридором позади. Вдалеке раздался глухой звук, словно что-то большое сдвинулось с места.

— В Центре уже знают, что здесь что-то не так, — шепнула Луна.

Рохас нажал последнюю комбинацию команд, и консоль вспыхнула, признавая ложные данные. Дверь открылась, приглашая их внутрь.

— Вперёд! — скомандовал Крэй.

Быстро вошли, не оглядываясь. За их спинами туннель уже оживал, реагируя на чужаков, но теперь открыт путь дальше. Путь к свободе.

Пленники шагнули вперед, и дверь сзади мягко сомкнулась, словно втягивая вглубь комплекса. Перед ними раскинулась высокая, залитая мягким синим светом комната. Потолок терялся в темноте, стены будто пульсировали в такт сердцебиению гиганта. Беглецы находились в энергоузле комплекса — месте, где сходились основные магистрали питания.

— Здесь можно всё выключить, — Рохас присел рядом с одной из панелей. — Но это будет не так просто.

Луна сдержанно осматривала помещение. В центре зала — несколько узловых точек, похожих на кристаллические колонны с бурлящей энергией внутри.

— Если комплекс осознает вмешательство, то заработают аварийные протоколы… Нам нужна не просто перегрузка, а сбой, который заставит систему поверить, что мы не угроза, и даст свободно передвигаться, — осознала девушка.

Рохас вытер лоб, прикидывая возможности. Со знанием подобрал небольшой инструмент с полки рядом и начал вскрывать ближайший терминал. Панель слабо мигнула, признавая его вторжение, но не запустила тревогу.

— Я попробую разбалансировать нагрузку, — пробормотал магнат. — Если всё получится, комплекс может на несколько минут потерять контроль над частью своих сенсоров.

Луна тем временем двигалась вдоль стены, осторожно ощупывая пульсирующую поверхность. Она прислушивалась. Комплекс отзывался на легкие прикосновения еле заметными вибрациями.

— Здесь есть скрытый шлюз, — тихо сказала девушка. — Возможно, это обходной выход.

Крэй насторожился, направляясь к Луне. Пальцы беглянки задержались на едва заметном шве в биоматериале стены. Парень приложил руку — поверхность поддалась, но не открылась.

— Это, может быть, путь к выходу, но нам нужны код или биосигнатура, — предположил Рохас, не отвлекаясь от терминала.

Крэй взглянул на свои запястья, на свежий порез. Не раздумывая, коснулся стены.

Структура дрогнула, начав адаптироваться. На поверхности появились линии, складываясь в символы. Затем с едва слышным шипением стена разошлась, открывая тёмный проход.

Рохас резко обернулся.

— Не знаю, что ты сделал, но нам пора двигать ноги.

Беглецы бросили последний взгляд на энергоузел. В любой момент система могла осознать вмешательство. Крэй шагнул в новый коридор первым.

Коридор встретил густым молчанием, будто звук поглощался самой структурой комплекса. Стены застыли в неподвижности, словно окаменевшие останки. Только далёкое ворчание энергосетей нарушало тишину — будто голодный зверь ворочался во сне.

— Такое ощущение, что мы попали в слепую зону, — прошептала Луна, оглядываясь.

— Возможно, это технический туннель, — предположил Рохас. — Если он не освещён, значит, им редко пользуются.

Крэй не ответил. Как всегда, молча крался впереди, проверяя путь. Пол под ногами - сухой и твёрдый, без следов биоматериала, но в воздухе стоит слабый запах озона и нашатыря. Это тревожный знак — Крэй помнил этот запах. Даже не совсем осознанно — помнило тело. Парень такой уже чувствовал где-то когда-то.