Наедине

Эпиграф

«Иногда

самое большое предательство —

это не спросить»

Пролог

Пролог

Москва. Квартира на Патриарших. Вечер.

Яна схватила вчерашнюю рубашку Макса — белую, с дорогим воротничком. «Тот самый, что я выбирала для него...» И вдруг — алое пятно. Пальцы задрожали. Она выходит из комнаты, сжимая в руке его рубашку. Помада. Не её оттенок. Не её след, сердце бьётся так, будто хочет вырваться из груди. Она поднимает глаза на Макса — он уже смотрит на неё, и в его взгляде не испуг, не отчаяние… а что-то вроде обречённости.

- Это не то, о чём ты думаешь?, - глухо говорит он.

Но она не слышит. Нет, слышит — просто её мозг уже отрезал все пути назад. Слишком много ночей, когда она гадала, чьи руки его касаются, если не её. И вот… ответ. На воротнике. Как пощёчина. Тишина...

Яна отвернулась к окну, где серое небо нависло низко, словно тяжелое мокрое одеяло. Бесконечные капли дождя стекали по стёклам, оставляя за собой извилистые дорожки, будто чьи-то невидимые слёзы. Воздух, который проникал в комнату из открытого окна, наполнял страстью и прохладой, а каждый вздох казался густым, пропитанным запахом мокрой земли и асфальта.

Улицы пустынны — лишь изредка промелькал чей-то силуэт под зонтом, торопливо скользя по лужам. Деревья, уставшие от тяжести капель, тихо шелестели листьями, а ветер иногда вздыхал, гоня перед собой мокрые клочья тумана.

В такую погоду время будто замедляется. Звук дождя — монотонный, убаюкивающий — напевает мысли о чём-то далёком, тёплом и уютном. Хочется завернуться в плед, прижаться, к окну и просто смотреть, как мир за стеклом размывается, превращаясь в акварельный пейзаж.

- Ты стал другим. После того как… - она сглотнула ком в горле, - после денег, наследства…

- Я не изменял тебе.

- Но ты изменился! - её голос сорвался, эхом отразившись от мрачных стен, - Ты стал как он!

Она ждала, что он будет кричать. Что схватит её, как тогда месяц назад, и начнёт что-то объяснять.

Но Макс только медленно опустил глаза...

- Я не хочу ругаться.

Его каблуки глухо стукнули по паркету. Дверь закрылась тише, чем она ожидала.

… Телефон молчал всю ночь. В шесть утра она вызвала такси, так и не набрав его номер.

Аэропорт 7.30 утра.

Яна сжимала телефон, глядя на последнее смс в черновиках: «Я всё поняла. Прощай.»

Оно так и останется не отправленным.

Когда стюардесса объявила посадку, она украдкой посмотрела на вход — тысячный раз за этот час.

Он не пришёл… Не ворвался, не перекрыл вылет, не устроил сцену, как в тех дурацких романтических фильмах, которые они смотрели по воскресеньям.

Самолёт взлетает. Яна смотрит в иллюминатор, стирая слёзы. Она больше не Яна. Яна осталась там — с пятном помады, с человеком, которого больше нет.

Теперь — только Ная.

Глава 1

Глава 1

Торонто. Спустя два года.

Дождь стучит по зонтику, а визитка в руке промокает насквозь. «B&G Design». (* Black and Gold – Чёрное и Золотое). Ная перечитывает название ещё раз, будто проверяя, не мерещится ли ей... Прижимает к груди потрёпанное портфолио — кожзам на углах уже стёрся до основы, но внутри хранятся её сокровища: диплом московского колледжа, слегка пожелтевший от времени, и эскизы, которые рисовались по ночам при свете настольной лампы в каморке над кафе.

«B&G Design» – стеклянные двери небоскрёба отражают её силуэт: пальто, принадлежащее соседке по комнате, чёрное платье, купленное за гроши в секонд-хенде, но отглаженное до блеска; волосы, собранные в тугой пучок (как учила Элис: «В Канаде неряшливость не прощают»); единственные туфли на каблуке, натёршие мозоль на пятке. Ная замирает, глядя в это стекло. Оно вернуло ей не просто лицо, а историю.

Годы, отданные чужим заказам, улыбки, прилипшие к губам как должное, спина, гнувшаяся под тяжестью подносов с чужими пиршествами.

«Неужели сегодня — тот день?»

Отражение шепчет: «Ты больше не тень в чужом кафе, не вечная «замена», не девушка, «можно кофе». Сегодня ты, та, что раздвигает горизонты, что рвёт шаблоны, как когда-то рвала чеки.»

Она выпрямляет плечи — и в стекле уже другая: рука тянется к ручке не робко, а как к рукоятке меча.

Дверь распахивается перед ней не просто в коридор — в новую жизнь… Шаг…

Воздух будущего обжигает лёгкие.

«Вперёд», - говорит отражение.

«Вперёд», - говорит она.

Офис поражает Наю своей стерильной красотой. Белоснежные стены, чёрные кожаные диваны, запах дорогого кофе и свежей типографской краски. Сквозь стеклянные перегородки виднеются люди в безупречных костюмах, склоняющиеся над эскизами.

«Я должна быть здесь», - думает она, чувствуя, как в груди загорается знакомый огонь. Тот самый, что горел в ней, когда она впервые взяла в руки карандаш и поняла, что хочет создавать красоту.

- Мисс Ная? - секретарь с идеальным маникюром окидывает её беглым взглядом. - Мистер Ландер вас примет через пять минут.

Она садится, стараясь не горбиться. Ная замечает, как мужчины за соседним столом переглядываются. «Смотрите, не обляпайтесь», - язвительно думает она, вспоминая, как два года назад такие взгляды заставляли её краснеть. Теперь — только сжимать кулаки.

- Мисс Ная? - Высокий мужчина в очках с синими стёклами распахивает дверь кабинета. - Марк Ландер.

Проходите.

Кабинет был выдержан в строгом стиле: огромный стол из тёмного дерева, три монитора и… странный аквариум с медузами, плавно пульсирующими в синей подсветке.

- Ваше портфолио… необычное, - Марк перелистывает страницы. - Нет опыта, но есть видение. Почему мы должны взять вас?

- Потому что я вижу ошибку в вашем проекте торгового центра, - неожиданно для себя выпаливает Ная.

Не дожидаясь разрешения, она разворачивает перед ним распечатку:

- Здесь мёртвая зона. Люди будут теряться. Но если добавить световые акценты вот здесь и…

она говорит десять минут без остановки, без пауз — как будто слова накапливались годами за плотиной, а теперь хлынули, снося всё на пути.

Её голос — то горячий шквал, то ровный, глубокий поток. Она не просит, не умоляет — она заявляет, как генерал, расставляющий флаги на карте будущих побед.

Марк сидит, слегка откинувшись в кресле, пальцы медленно скользят по подбородку, в глазах — живой, почти непозволительный интерес.

Ему нравится.

Нравится, как эта девушка горит, а не тлеет. Как в каждом жесте — уверенность, отточенная годами унижений, как в каждом слове — сталь, закалённая в «нет» и «ты не справишься».

И да, внешне она… очень даже ничего. Но дело не в этом.

Дело в том, что Марк уже видит её в своей команде. Видит, как она врывается в проекты, как рушит шаблоны, как заставляет других подтягиваться, просто потому что — она рядом.

Но… «Босс говорит: никто — не исключение», - всплывает в голове… Значит, проверка. Испытание. Он раздражён этим.

Но когда Ная на секунду замолкает, ловя воздух, как бегун на финишной прямой, он наклоняется вперёд и говорит:

- Десять дней. - Испытательный срок. Если выиграете тендер на редизайн отеля «Королевский» — контракт ваш.

Когда Ная выходит на улицу, дождя уже почти нет. Она вдруг ощущает во рту забытый вкус — надежды, вдыхая влажный воздух, и её накрывает дежавю.

Ровно два года назад. Тот же промозглый ветер. Те же сизые тучи, рвущиеся в щели между небоскрёбами. Она машинально трогает карман пальто — сейчас там лежат ключи от крошечной квартиры, а тогда… Тогда только смятая 20-долларовая купюра и билет на самолёт в один конец.

Флешбэк Наи

Аэропорт. Торонто. Первые минуты на чужой земле. Теперь уже Ная стояла у выхода, сжимая ручку чемодана. В голове гудело: «Зачем я вообще прилетела?» Москва осталась за спиной вместе с их квартирой, с его духами на подушке, с тем последним взглядом, когда он даже не попытался её остановить…

Она шла куда-то, не видя дороги. Ноги сами принесли её в Парк Разбитых Зеркал (так местные называли это место из-за стеклянных скульптур, оставшихся после арт-эксперимента 90-х.)

- Эй, ты жива?

Голос. Женский. С акцентом.

Яна приподнялась на локте. Перед ней стояла рыжая девушка в косухе и с подносом, полным пончиков.

- Если собираешься тут ночевать — умрёшь от холода, - девушка швырнула ей пончик. - Я Элис. Работаю в кафе через дорогу.

- Я… Я не знаю… - голос Наи предательски дрогнул.

- О, боже, ещё и русская! - Элис закатила глаза. - Ладно. У меня есть диван. Месяц бесплатно, потом — или платишь половину за квартиру, или вон. И ещё — завтра же ищешь работу. У нас, кстати, не хватает официанток.

Глава 2

Глава 2

Когда первые лучи солнца коснулись её лица, древесный аромат будто всё ещё витал в воздухе, как невысказанное обещание...

Утро первого рабочего дня. Ная тянется к будильнику… 7.00 — понимает, что проспала.

- Чёрт! - она срывается с кровати, сбивая простыню. - Элис! Помоги!

Дверь распахивается, и рыжая подруга предстаёт перед ней, уже полностью одетая, с торжествующим видом. В одной руке она держит лодочки на шпильке, в другой — вчерашние туфли.

- Выбирай, золушка.

Ная хватает лодочки.

- Одежда уже ждёт тебя на стуле… Не благодари, красотка.

Она выходит из комнаты, и дверь за ней закрывается с тихим щелчком, словно последняя страница в старой книге. А потом — взгляд вниз. Откуда… Костюм. Идеальный. Она проводит ладонью по ткани — гладкой, почти невесомой, и вдруг понимает: это не её вещь. Голова резко поворачивается к Элис:

- Откуда?

Она стоит в дверном проёме, руки в карманах, в уголках губ тень улыбки.

- Всё тебе скажи? - смеётся. - Ну ладно. Бывший шпион.

Ная замирает на секунду, а потом — взрыв смеха, звонкий, как бокалы в тосте.

- Лжёшь!

- Проверишь?

И прежде чем она успевает добавить ещё слово, Ная уже надевает:

Брючный костюм — чёрный, с высокой посадкой, подчёркивающий каждую линию её фигуры.

Кремовый топ — с глубоким вырезом-качелями, едва прикрывающим соблазнительную грудь.

Тонкий ремешок на талии — последний штрих, превращающий образ из строгого в смертоносный.

- О, Боже…

Зеркало отражает совершенно другую женщину. Ту, что смотрит на неё теперь — с вызовом, с дерзостью, с безумной верой в себя.

Элис свистнула:

- Если твой новый босс не упадёт в обморок — он точно импотент.

- Завтрак! - Ная уже мчится на кухню, где ждёт кофе и сэндвич с ветчиной.

Она выпивает кофе залпом, от чего язык слегка обжигает, и судорожно откусывает половину сэндвича.

- Ты что, думаешь, я позволю тебе убежать голодной? - Элис скрещивает руки на груди.

Ная с набитым ртом бормочет что-то неразборчивое, но сэндвич доедает.

7.20

- Обувь! - она надевает лодочки, чуть не поскользнувшись на паркете.

- Стоп! - Элис подбегает с тушью в руках. - Хотя бы взгляд!

Два лёгких взмаха — и ресницы Наи становятся гуще, подчёркивая синеву глаз. Затем блеск — розовый, едва заметный, но делающий губы немного полнее, немного мокрее.

- Волосы! - Элис хватает плойку.

Ная стонет, но подчиняется. Через минуту её белые локоны слегка завиваются на концах, рассыпавшись по плечам мягкими волнами.

- Встряхнись!

Она повинуется — и в зеркале перед ней оказывается не официантка из кафе, а женщина, которая знает себе цену.

- Вперёд, золушка, - Элис шлёпает её по попе. - У них там слюнки потекут. И не только слюнки.

- Спасибо, моя Фея.

Ная вылетает из квартиры.

Солнце освещает улицы Торонто, но ей не до красоты. Она смотри на часы… 7.40

- Чёрт! - ускоряет шаг, чувствуя, как шпильки предательски впиваются в асфальт.

Офис был в пятнадцати минутах ходьбы. Она придёт впритык.

Здание «B&G Design» сверкает на утреннем солнце, словно вырезанное из цельного куска стекла и стали. Ная на секунду замирает, глядя вверх — ей нравится, как свет играет на геометрических фасадах, как будто само здание дышит амбициями.

Охранник на входе — тот самый, что был вчера — поднимает бровь, перекрывая ей дорогу.

- Пропуск?

- Я вчера была на собеседовании, - Ная поспешно улыбается. - Меня взяли на испытательный срок.

Охранник прищуривается, потом кивает:

- А, точно. Та, которая с акцентом...

- Спасибо, Бен! - она мельком видит табличку на его груди и, не думая, чмокает его в щёку.

Старик краснеет, но пропускает её.

Лифт почти закрывается, когда она подбегает.

- Подождите! - Ная просовывает руку между створок, и дверь с недовольным писком разъезжается. - Чёрт!

Внутри было тесно — четверо мужчин в костюмах. Все как один глядят на неё, когда она впрыгивает внутрь, слегка запыхавшись.

- Десятый, - выдыхает она.

Один из мужчин — высокий брюнет с хищным профилем — едва заметно улыбается и нажимает кнопку.

- Спасибо, - Ная кивает, поправляя сумку.

Ресепшен. Тот же секретарь, что и вчера, даже не поднимает глаз от монитора.

- К Марку Ландеру, пожалуйста, - Ная старается звучать уверенно.

Секретарь нажимает кнопку вызова.

- Мисс Ная здесь.

Дверь кабинета распахивается и появляется Марк.

Он замирает на секунду.

Его взгляд скользит по её фигуре — от лодочек, подчёркивающих икры, до глубокого выреза топа, затем вверх, к губам, слегка тронутым блеском. В глазах Марка вспыхивает тот самый восторг, который мужчины пытаются скрыть, но никогда не могут до конца.

- Вы… выглядите впечатляюще, - он слегка охрип. - Пройдёмте?

Его пальцы обхватывают её локоть, и он ведёт её по коридору.

- Сейчас познакомлю вас с командой. И сразу начнём обсуждение проекта.

Голос Марка звучит ровно, но Ная замечает, как его пальцы слегка сжимают её руку. Слишком слегка.

Конференц-зал «B&G Design» напоминает поле боя к концу дня. Стол завален чертежами, пустыми кофейными стаканчиками и ноутбуками.

Комната проекта:

Трое мужчин (Том, Дэниел, Лукас) — не скрывают восхищения, наперебой предлагая помощь. Том даже «случайно» касается её плеча, когда показывает эскиз. Четыре женщины (Сара, Миа, Эмили, Грейс) — перешёптываются за её спиной, «забывают» передать важные файлы и улыбаются слишком сладко, когда Ная просит что-то исправить.

- Мисс Ная, - Сара (блондинка с идеальным маникюром)…

- Просто Ная, - перебивает она.

- Хорошо. Ная, - может, хватит на сегодня? Уже шесть.

Глава 3

Глава 3

Их первая квартира, подаренная Алексом (настоящим отцом Макса). Вечер после выпускного.

Тёплый летний воздух наполнял комнату, смешиваясь с ароматом её духов — лёгких, как и она сама. Яна стояла у окна, её белое платье с тонкими бретелями мягко облегало фигуру, а взгляд, чуть смущённый, но полный доверия, был устремлён на Макса. Он медленно подошёл, осторожно касаясь её руки, будто боясь, что она рассыплется, как сон.

- Ты такая красивая… - прошептал он, и его голос дрогнул.

Яна улыбнулась, чувствуя, как сердце бьётся так сильно, что кажется, его слышно. Они целовались и раньше, но сейчас всё было иначе — глубже, трепетнее. Его пальцы осторожно скользнули по её плечам, сдвигая тонкую ткань платья. Оно мягко соскользнуло на пол, оставив её в одном только лёгком белье.

Макс замер на мгновение, поражённый её нежностью.

- Ты уверена? - спросил он, и в его глазах читалась забота.

- Да… Я хочу это с тобой, - ответила Яна, обнимая его за шею.

Она помогла ему расстегнуть рубашку, её пальцы слегка дрожали, но в них не было страха — только волнение и любовь. Они опустились на кровать, касаясь друг друга осторожно, словно изучая заново. Каждый поцелуй, каждое прикосновение казались важными, как будто они создавали что-то хрупкое и прекрасное.

Было немного неловко, они путались, смеялись сквозь поцелуи, но это только делало момент ещё более тёплым и настоящим. Когда наступила боль, Яна стиснула его руку, а Макс тут же остановился, готовый отпустить, но она потянула его ближе.

- Всё хорошо… - прошептала она.

Он был нежен, как только мог, целуя её слёзы, шепча, как сильно любит. А потом они просто лежали, обнявшись, слушая, как бьются их сердца, теперь уже в одном ритме.

- Ты моя, - сказал Макс, гладя её волосы.

- И ты мой, - улыбнулась Яна, прижимаясь к нему.

За окном светила луна, а в комнате пахло летом, молодостью и чем-то новым...

Ная резко открывает глаза.

Темнота. Тишина. И влажная ткань выпускного платья, прижатая к груди.

- Чёрт… - она швыряет платье в угол, ударяя себя ладонью по лбу. - Сколько можно?!

В голове всплывают обрывки сна — точнее, воспоминания, которые превратились в сон.

Трясёт головой, смотрит на часы. 6:03.

- Хотя бы не проспала…

Ная встаёт, резко потягивается, чувствуя, как суставы хрустят от напряжения. Душ. Макияж. Волосы, собранные в тугой пучок - «слишком отвлекающе выглядеть как модель, когда тебе нужно командовать».

Тот самый костюм — тёмно-синий, с разрезом. Натягивая его, Ная ловит себя на мысли, что выбирает бельё посмелее — «на всякий случай».

- Идиотка, - шипит она себе, но чёрное кружево всё равно остаётся на месте.

Дверь открывается как раз в тот момент, когда она натягивает лодочки.

- Вау! - Элис, бледная от усталости, присвистывает. - Ну-ка, покрутись!

Ная повинуется. Разрез на юбке открывает ровно столько, чтобы заставить мужчин задуматься, но не настолько, чтобы женщины сочли её дурой.

- Отпад, тигрица, - Элис ухмыляется, сбрасывая куртку.

- Как только ты меня не называешь…

- Но, глядя на тебя в этом наряде, - подруга делает паузу, - я говорю то, что вижу.

Элис подходит ближе к Нае и заявляет:

- Иди и порви их сегодня, детка!

Ная выходит.

Утро прохладное, но солнце уже разливается по улицам. Она идёт, чувствуя, как лодочки стучат по асфальту и не сбавляет шаг.

Сегодня она либо завоюет эту команду, либо…

Нет. Только победа.

Ная подходит к небоскрёбу, его стеклянный фасад отражает бесконечное голубое небо Торонто, а внизу — её силуэт, чёткий, собранный. Она ловит своё отражение в двери — и улыбается. Не той робкой улыбкой официантки, а уверенно, почти вызывающе.

Дверь бесшумно поддаётся, и она входит в прохладный мраморный вестибюль, где шаги гулко разносятся под высокими потолками.

Лифт. Зеркальные стены, холодный блеск кнопок. Палец нажимает «10» — ровно, без колебаний. Двери закрываются, и на секунду в отражении мелькает её взгляд: «Ты готова?»

Офис встречает Наю прохладной тишиной — она пришла раньше всех. Солнечные лучи падают на её стол, освещая разложенные чертежи.

7:30 — начинают подтягиваться коллеги.

Том первым замечает её новый образ. Глаза его расширяются, когда взгляд скользит по разрезу на юбке. Он замирает, кофе в руке чуть не пролив.

- Доброе утро, - Ная улыбается ровно настолько, чтобы не выглядеть холодной. - Я подумала… Нам нужно перераспределить задачи.

Она раскладывает перед командой листы с новым планом:

Сара — отвечает за визуализацию (её сильная сторона).

Том и Дэниел — работают над 3D-моделью.

Миа и Грейс — подбирают материалы (они лучше всех знают поставщиков).

Лукас — бюджет (его конёк).

- Если проект выиграем, - Ная делает паузу, - Марк обещал премию. И ваши имена в презентации клиенту.

Тишина.

Потом Сара недоверчиво:

- Ты серьёзно?

- Абсолютно.

Команда переглядывается.

8:15 — воздух наполняется гулом принтеров, звонкими уведомлениями на компьютерах и быстрыми шагами по коридору. Телефоны не умолкают ни на секунду — звонки врываются один за другим, голоса сливаются в единый рабочий гул. Она погружается в этот поток с первой минуты.

Марк наблюдает из своего кабинета, сквозь полупрозрачную стеклянную стену. Уголки его губ дрогнули — он видит, как Миа что-то оживлённо объясняет Нае, как Том старается поймать её одобряющий взгляд.

Время текло, но не ощущалось. Часы показывали 10:37, потом 11:15, а Ная всё так же скользила между задачами, как по натянутому канату — без права на ошибку, без возможности остановиться. Но в этом хаосе была своя музыка. Свой азарт. Своя жизнь.

Глава 4

Глава 4

Первый луч солнца пробивается сквозь стеклянный фасад «B&G Design», когда Ная переступает порог офиса. В эти ранние часы здание дышит тишиной — только эхо её шагов сопровождает путь к рабочему месту. Она раскладывает чертежи, ещё тёплые от принтера, и погружается в работу, пока город за окном постепенно просыпается.

Дни текут мееедлееееннооо.

К третьему дню команда начинает меняться. Том, обычно болтливый, теперь молча кивает, когда Ная возвращает ему доработанные 3D-модели. Его пальцы быстрее бегают по клавиатуре, глаза загораются азартом при каждой удачной идее. Сара по-прежнему щуриться, оценивая эскизы, но уже без прежнего раздражения — скорее с профессиональным интересом. Однажды она даже приносит Нае кофе, чёрный, именно такой, какой та любит.

Дождь пятого дня застаёт их всех в конференц-зале.

Капли стекают по панорамным окнам, пока Миа и Грейс спорят о материалах. Ная наблюдает, как их отражения в стекле — две размытые фигуры — жестикулируют, прерывая друг друга. Она подходит тихо, берёт карандаш и проводит линию между их эскизами.

- Здесь — мрамор, - кончик карандаша мягко тычет в чертёж, - а здесь — дерево. Тёплое и холодное.

Тишина. Потом Грейс неожиданно смеётся.

- Чёрт, это же гениально просто.

К седьмому дню в офисе устанавливается странная гармония.

Лукас, обычно такой педантичный, теперь разбрасывает бумаги по всему столу — признак творческого хаоса. Кофемашина работает без перерыва, наполняя воздух горьковатым ароматом. Даже Марк начинает задерживаться после работы, иногда бросая через стекло кабинета задумчивые взгляды на их команду.

На десятый вечер Ная остаётся одна.

Город за окном превращается в море огней. Она перебирает финальные эскизы, пальцы скользят по шероховатой бумаге. Вдруг её взгляд падает на старый архивный шкаф в углу — тот самый, который Марк так и не показал.

Что-то заставляет её подойти.

Тени от стеллажей удлиняются под мерцанием настольной лампы. Пыль, поднятая Наей, кружится в луче света, когда она проводит пальцем по папкам с датами пятилетней давности. Архив «B&G Design» хранит запах старой бумаги и чего-то ещё — древесного, почти забытого…

Папка «V»

Кожаный корешок проступает сквозь слой пыли. Ная замирает.

Внутри — чертежи торгового центра в Сочи. Того самого, что она видела в студенческой поездке. Тот, после которого твёрдо решила: «Я буду дизайнером».

Но поражает другое.

В углу каждого листа — росчерк: «M.V.»

Лампы в офисе вдруг гаснут — автоматическое отключение света после полуночи. В темноте только экран её ноутбука подсвечивает разложенные документы.

- Чёрт, уже поздно.

Она медленно собирает документы на ощупь, кладёт на место. Направляется к лифту — не работает. Приходится спускаться по лестнице, где аварийные лампы отбрасывают жёлтые пятна света. Каждый её шаг гулко отдаётся в пустом здании.

Уличный воздух пах ночной прохладой и далёким дождём. Ная переходит дорогу, поправляя сумку на плече, когда из тени фонарного столба выныривает знакомая фигура.

- Элис?

- Ну кто же ещё? - рыжая закусывает соломинку от какого-то коктейля, который явно достался ей из последнего бара. - Ты думала, я тебе дам одной шляться по ночам?

- Но ты же одна пришла…

- Ха! - Элис швыряет пустую трубочку в урну. - Ты же знаешь, я два года занималась боксом. Кстати, тебе бы не помешает выучить пару приёмов.

Фонарь освещает её лицо — усталое, но озорное. Ная вдруг чувствует, как комок в горле мешает ей говорить.

- Спасибо, - она прошептала.

- Не за что, золушка. - Элис тычет её в бок. - Завтра же день икс?

- Ага…

Тени фигур растягиваются по асфальту, сливаясь в одну причудливую форму. Фонари мерцают, как уставшие звёзды, освещая путь к дому. Элис идёт чуть впереди, её рыжие волосы, выбивающиеся из пучка, кажутся медными в этом свете.

Она вдруг останавливается, поворачивается к Нае — глаза блестят, как у кошки, поймавшей солнечный зайчик.

Из сумки, потрёпанной и видавшей разное, Элис достаёт пакет. Не просто пакет — тот самый, с логотипом бутика на Янг-стрит, где они в прошлом месяце только вздыхали у витрин.

Ная замирает.

Шёлк скользит между пальцами Элис, когда она чуть приоткрывает упаковку. Там, внутри, угадывается силуэт платья — тёмного, как ночь над озером Онтарио, с переливами, которые обещают вспыхнуть при свете дня… И туфли… Не те, что можно носить десять часов подряд. Те, в которых хочется свернуть горы за десять минут.

Ная поднимает глаза — вопрос висит в воздухе. (Откуда?)

Элис лишь отмахивается.

- Завтра ты станешь дизайнером «B&G», - а деньги найдутся, прищурив веко, добавляет она.

Но больше всего — «Я верю в тебя» светится в этих веснушчатых щёчках, в этой улыбке, которая не нуждается в словах.

Ная прижимает пакет к груди. Потом — Элис. Её губы касаются шершавой от ветра щёки подруги, а город вокруг замирает, как будто давая им эту минуту — последнюю перед бурей.

Глава 5

Рассвет разливается по Торонто жидким золотом. Солнце, ещё не набравшее силу, мягко касается оконных стёкол, превращая капли вчерашнего дождя в сверкающие бусины. Воздух пахнет свежестью и кофе, который Элис, прищуриваясь от усталости, разливает по кружкам.

Ная сидит за кухонным столом, её бледные пальцы обхватывают тёплую чашку. Она ещё не совсем проснулась — взгляд скользит по разложенному на столе платью, словно проверяя, не исчезло ли оно за ночь.

Платье… Тёмно-синее, как вода в озере перед грозой. Ткань — смесь шёлка и чего-то ещё, что заставляет её переливаться при каждом движении. Вырез — достаточно скромный, чтобы быть профессиональным, но достаточно изящный, чтобы подчеркнуть хрупкость её ключиц. Пояс с тонкой серебристой нитью — единственное украшение.

Элис, уже полностью очнувшись, крутится вокруг Наи, как рой энергичных пчёл.

- Голову выше, - бормочет она, заправляя невидимую нитку в шов. - Ты же не на виселицу идёшь.

Пудра. Тушь. Лёгкий взмах кисточки с румянами — и вот уже голубые глаза Наи светятся ещё ярче на фоне её белоснежной кожи. Элис отходит на шаг, критически осматривает свою работу и вдруг улыбается.

- Ну всё, моя золушка… готова завоевать королевство.

Туфли — узкие, на шпильке, но удивительно удобные — как будто сделаны специально для неё. Ная делает пробный шаг, потом ещё один. Да, она сможет в них ходить. Может быть, даже бежать, если понадобится.

У двери они задерживаются на секунду. Элис поправляет её прядь волос. Ная целует её в щёку.

- После 10:00 всё узнаешь, - говорит она, уже поворачивая ключ в замке.

Дверь закрывается.

Здание «B&G Design» встречает золушку холодным блеском стекла и стали. Ная останавливается, запрокидывая голову — мурашки бегут по спине, как всегда, когда она смотрит на эту архитектурную симфонию. Оно кажется живым — дышащим амбициями, которые она когда-то чувствовала в нём…

Ная привычным движением проходит через стеклянные двери небоскрёба, её шаги уже не робкие, а уверенные — ровный стук каблуков по полированному полу.

Лифт. Внутри — несколько человек в строгих костюмах, уткнувшихся в телефоны. Она ловит пару взглядов, вежливо кивает - «Доброе утро» - даже если сама ещё не совсем проснулась.

Палец нажимает «10», двери закрываются, и на секунду она ловит своё отражение в зеркальной стене — деловая, собранная, почти неузнаваемая.

Тишина. Только лёгкий гул механизма.

Десятый этаж.

Двери открываются — и вот она снова здесь.

Её этаж. Её место.

Её временный кабинет — крошечный, но с окном во всю стену — пахнет свежей краской и кофе. Ная опускается в кресло, прикрывает глаза, и вдруг…

Флешбэк Наи

Москва. Похороны Алекса… Сердце больше не выдержало… Дождь. Всего двое у могилы — она и Макс. Даже брат не приехал. Макс стоял, сжав кулаки, будто злился на покойного. Но Яна видела — как его пальцы дрогнули, когда гроб опускали в землю. Как он смахнул одну-единственную слезу, прежде чем отвернулся. «Он начал привязываться к тебе», - хотела она тогда сказать Алексу. Но было поздно. Яна не говорила Максу, что тайком видится с Алексом, но она подозревала, что он догадывался об этом. Она сама начала привязываться к этому человеку, ведь он многое сделал для них и, в том числе, лично для неё (оплатил операцию на сердце)...

Их квартира. Через неделю… Адвокат в слишком дорогом костюме разложил бумаги: «Всё состояние — Максиму, моему единственному сыну. Бизнес. Акции. Недвижимость».

Макс смеялся — горько, почти истерично: «На что мне это? Он думал, деньгами купит...»

но в его глазах читался ужас. Им обоим было по 19. В голове — ветер. А теперь — тонны чужой ответственности…

- Ная?

Голос Марка вырывает её из прошлого. Он стоит в дверях, с телефоном в руке:

- Босс задерживается. Долгие переговоры...

Она медленно открывает глаза. «О, Боже, неужели сегодня ожидаются её ‘похороны’», - в голове всплывают слова.

- Переносим?

- Нет. Клиенты ждут. - Марк смотрит на часы. — В 8:30 у них встреча с конкурентами. В 10:00 — с нами.

Его взгляд скользит по её платью, по собранным в тугой пучок волосам:

- Я очень надеюсь, что выберут твой проект.

- Где моя команда?

- Разрешил прийти позже. - Он чуть улыбается. - Ты же знаешь, Сара без трёх чашек кофе — как зомби.

Солнечный луч падает на стол, освещая чертежи. Через час начнётся война.

Конференц-зал начинает заполняться людьми.

Стеклянные стены отражают нервные движения команды — Том расставляет макеты. Лукас проверяет проектор, Сара раскладывает буклеты с фирменным логотипом «B&G». Ная стоит у окна, пальцы бессознательно сжимают край папки с презентацией.

Неожиданно Миа подходит и молча протягивает стакан воды со льдом.

- Не дави себя, - бормочет она, избегая прямого взгляда. - Ты… справишься.

Грейс, обычно язвительная, вдруг поправляет складку на плече её платья:

- Синий — твой цвет.

Это было странно. Эти девушки, которые ещё недавно перешёптывались за её спиной, теперь будто объединились вокруг неё. Может, из солидарности. Может, потому что все они когда-то тоже проходили через это.

10 минут до начала.

Все занимают места. Ная встаёт перед экраном, проверяя последний раз заметки. В горле пересохло.

Тёплые ладони ложатся на её плечи сзади.

- Успокойся, - голос Марка звучит тихо, только для неё. - Всё уже сделано.

Его пальцы слегка сжимают её напряжённые мышцы.

- Не нервничай. Покажи свои зубы. Или когти. - Губы Марка почти касаются её уха. - Иначе никак.

Запах его одеколона — ледяной, с лёгкой кислинкой — смешивается с ароматом её духов.

- Тем более сегодня ты выглядишь… сногсшибательно.

Тепло разливается по её щекам, окрашивая их в розовый. Она резко выдыхает, расправляет плечи.

Глава 6

Глава 6

Макс

Нью-Йорк. 4:17 утра.

Макс стоит у панорамного окна в отеле, глядя на спящий город. Десятый день переговоров. Десятый день без нормального сна. В руке — третий за ночь стакан виски, в другой — телефон с очередным сообщением от Марка:

«Твоя новенькая только что перевернула все чертежи с ног на голову. И знаешь что? Это гениально.»

Он усмехается, набирая номер.

- Опять про твою протеже? - голос Макса звучит хрипло от усталости.

- Если бы ты видел, как она сегодня поставила на место Сару…

- Уж не запал ли ты?

На том конце провода Марк смеётся:

- По-моему, весь офис на неё запал. Даже Лукас, который три года не замечал женщин.

Макс отхлёбывает виски, чувствуя как тепло разливается по груди.

- Фото пришли хоть. Заинтриговал.

- Не-ет, - протягивает Марк. - Прилетишь — увидишь.

Он продолжает стоять у окна, ладонь прижата к холодному стеклу. В голове она… Новенькая. Та, что ломает шаблоны, сворачивает с пути, заставляет офис шептаться.

«Весь офис запал», - в голове слова Марка. А сам Макс давно ни на кого не западал. С тех пор, как Яна ушла, оставив после себя только тишину да привычку стискивать зубы в подушку. С тех пор — только мимолётности. Чисто, чтобы спустить пар. Никакого наслаждения. Никакого удовольствия.

Утро презентации.

Телефон звонит в 6:03. Марк.

- Встречу перенесли, - Макс говорит быстро, приглушая голос под шум душа. - Если успею — прилечу днём на вертолёте.

- Что делать с Аароном? - голос Марка звучит серьёзным.

Макс резко выключает воду.

- Позаботься об этом…

- Уже придумываю варианты. Тем более на неё у него точно течка начнётся.

Макс неожиданно смеётся — громко, искренне, впервые за эти десять дней.

- Ладно. Даже если проиграет — оставь её. Хочу поглазеть на это чудо, раз все сохнут…

Линия обрывается. Макс бросает телефон на кровать. Солнце только поднимается над горизонтом, окрашивая небо в кроваво-красный цвет.

Его переговоры в Нью-Йорке завершены — результат превзошёл ожидания.

Хорошо, что полетел сам, - мелькает у него в голове, пока он шагает по взлётной площадке

ветер треплет мокрые после душа волосы. Джинсы, футболка, лёгкая усталость в мышцах — никаких костюмов, никаких масок. Только он и свобода, которую даёт высота.

Лётчик кивает:

- Здравствуйте, мистер Волков. Всё готово.

- Взлетаем.

Вертолёт отрывается от земли, и Макс чувствует этот момент — когда вес сбрасывается, а город внизу превращается в море. Он прищуривается, выбрасывает руку в открытую дверь и показывает пальцем вверх:

- Классно.

Небо впитывает это слово, а он наконец-то дышит полной грудью.

Вертолёт касается посадочной площадки с лёгким толчком. Макс выпрыгивает ещё до того, как лопасти окончательно останавливаются, ветер треплет его чёрную футболку.

«Контракт подписан. Аарон, как всегда, мерзок» - сообщение Марка светится на экране.

На его лице — улыбка. Но какая? От контракта? Или от того, что снова приходится иметь дело с этим наглым самоуверенным Аароном, который всегда любит распускать руки и брать то, что он пожелает.

Думая, он подходит к лифту. 15 этаж… Макс специально попросил Марка собрать всех в своём кабинете. Хочет лично сам объявить о вечеринке.

Дзинь.

Лифт останавливается.

Странное ощущение сковывает грудь — мурашки, дрожь в пальцах. Он проводит рукой по лицу, как будто стряхивая невидимую паутину.

«Что за чертовщина?»

Двери открываются. Коридор.

И… аромат… Персик… тот самый, что оставался на её подушке по утрам.

Макс замирает. Сердце ударяет так, что становится трудно дышать.

«Не может быть...»

Перед кабинетом он резко поправляет футболку, сжимая в кулаке кожаную куртку.

Дверь распахивается…

Первое, что он видит — синее платье, обтягивающее соблазнительную спину, узкую талию, ту самую.

«Классная попка» - мелькает в голове прежде, чем он осознаёт себя.

- Ну и где наша акула? - голос звучит хрипло.

Девушка оборачивается… Время останавливается.

Перед ним стоит она... Яна.

Точёный подбородок, чуть приподнятый в вызове. Губы, которые он помнит на вкус до сих пор. Голубые глаза, теперь холодные, как лёд.

В груди что-то сжимается, потом взрывается — ярость, боль, невероятное дикое желание прижать её к стене и…

Он смотрит на неё. Хочет подбежать — но ноги будто вросли в пол.

Каждый шаг даётся с усилием, как будто он продирается сквозь невидимую стену.

А потом — она… так близко. Два гребаных года. Два года, в которые он не верил, что снова увидит её вот так.

- Ян… - голос дрожит.

- Меня зовут Ная, - она протянула руку, словно они чужие.

Его пальцы сжимают её ладонь — слишком сильно, слишком долго.

«Где ты была, чёрт возьми?»

«Как ты смеешь стоять здесь, как будто ничего не было?»

Но все слова застряли в горле.

Он вдруг осознаёт — они всё ещё на публике.

- Все выйдите, его голос звучит спокойно, но с той металлической ноткой, от которой сотрудники начали разбегаться как тараканы.

Марк замирает у двери:

- Вы знакомы?

- Это она… - шипит Макс.

Глаза Марка расширяются. Он медленно оборачивается к Нае, будто видит её впервые.

- Точно… в личном деле же… Яна… - бормочет он.

Дверь закрывается с тихим щелчком.

Тишина в кабинете становится густой, как смола.

Макс стоит, сжимая спинку кресла так, что костяшки пальцев белеют. Его взгляд скользит по массивному дубовому столу — тому самому, который он выбрал год назад, когда только создавал компанию. Столешница, покрытая тёмным лаком, отражает как в зеркале её силуэт — стройный, в этом проклятом синем платье, которое облегает её так, будто сшито специально, чтобы сводить его с ума.

Глава 7

Глава 7

Ная выбегает на улицу. Торонто встречает её холодным ветром. Она бежит по улицам, не чувствуя под собой ног.

Дура. Чёрт. Дура.

Слова бьются в висках в такт шагам.

Квартира. Ключ дрожит в пальцах, пока она пытается попасть в замок.

Дверь распахивается с грохотом. Элис вышла на шум, держа в руке бокал вина.

- В чём дело?

Ная останавливается перед ней, грудь вздымается от бега.

- Это ты, - голос её звучит резко, - скажи мне, в чём дело!

Она показывает на себя, на платье, которое всё ещё облегает её тело.

- Ты всё знала. Ты специально всё подстроила, рыжая бестия!

Элис хмурится.

- О чём ты? - продолжает она, - весь твой «лук» (*образ) купила я, но деньги дал Марк. Больше я ничего не знаю.

Она делает шаг назад, изучая лицо Наи.

- Я весь день жду от тебя известий насчёт тендера. А ты налетаешь на меня. В чём дело?

Ная выхватывает у неё бокал и осушивает его залпом.

Фу, гадость. Есть ещё?

Элис поднимает бровь.

- Так что, мы отмечаем победу?

Ная лишь кивает.

Рыжая подпрыгивает и обнимает её.

- Ура!

- Совсем не ура, - шепчет Ная.

Тени вечера заползают в квартиру, пока Ная, сжав в руке новый бокал, рассказывает Элис всё. Каждое слово обжигает губы, как то вино, что она выпила до этого.

- Для чего Марк дал деньги на платье? - её голос звучит резко.

Элис пожимает плечами:

- Сказал, нужно произвести впечатление на заказчика.

- Ах так… - Ная медленно проводит пальцем по краю бокала. - Ну я ему покажу это впечатление.

- Кому? Марку?

- Да при чём тут он! - бокал со звоном ударяет о стол. - Максу!

Тишина.

Элис пристально смотрит на неё, потом вдруг ухмыляется:

- Работай. Добивайся большего. - Она наклоняется, подбирая упавший бокал. - Глядишь, конкуренцию ему составишь.

Ная замирает.

Мысль, как искра, проносится в голове. Она прижимает губы к щеке Элис.

- Ты гений, моя девочка!

Вино делает их движения размашистыми, смех — слишком громким. Элис, покачивая бокалом, вдруг оживляется:

- О! Ещё идея. Ты мне должна…

- Ты о чём?

- По-шли-и в клуб! - она протягивает слово, тыча пальцем в синее платье. - Всё равно наряд уже есть. Ты же обещала отметить победу.

Ная мычит, скривившись, но Элис уже тащит её за руку.

- Забудь Макса. Он сейчас с той силиконовой…

- А, пошли! - Ная вскакивает так резко, что опрокидывает стул.

Она хватает ножницы.

Ррраз! - подол платья стал короче.

Ррраз! - исчезли рукава.

- Зачем?! - Элис ахнула.

- Его деньги — его проблемы. - Ная крутится перед зеркалом. Теперь платье еле прикрывает бёдра.

- Класс! - рыжая присвистывает.

Туфли на шпильках Ная надевает и, поворачиваясь, говорит подруге:

- Они твои после сегодня…

Дверь захлопывается за их смехом.

Улицы Торонто проплывают мимо, как будто их размазали акварелью.

Клуб «Обливион» встречает их рёвом басов и липким запахом дорогих духов.

Элис, цепляясь за Наю, шепчет ей в ухо:

- Смотри, в три часа ночи твой бывший полезет в соцсети… - её пальцы обхватывают телефон, - и увидит это.

Фото вспыхнуло на экране: Ная в разрубленном платье, с бокалом шампанского, подмигивающая кому-то за кадром. (Хэштег: #НоваЯ).

Барный столик липкий от пролитых коктейлей. Элис что-то кричит над грохотом басов, но Ная уже не слышит. Мысли о Максе… как он меня прижимал сегодня… и как моё тело реагировало на него…

- Ная?

Элис тычет в неё соломинкой. Она тащит её за руку. - Пошли!

Но даже под рвущие барабанные петли Ная чувствует — он здесь. В липком от пота воздухе. В отражении зеркальных стен. В ритме, под который когда-то стучало его сердце у неё за спиной.

Танцпол дрожит под ногами, пропитанный ритмом и потом. Ная смеётся, чувствуя, как музыка пульсирует в висках, а алкоголь разливается тёплой волной по венам. Она двигается, вращая бёдрами в такт, отдаваясь ритму, как будто пытаясь стряхнуть с себя все мысли.

И вдруг — чьи-то руки на её талии.

Тёплые, уверенные. Пальцы скользят вверх, обхватывая рёбра, и она чувствует, как дыхание незнакомца обжигает её шею.

Макс.

Это безумие, но на мгновение ей кажется, что это он.

Она медленно поворачивается, и в полумраке клуба черты лица танцора сливаются с его образом — тот же резкий подбородок, те же губы, сжатые в полуулыбке.

Она улыбается в ответ, позволив себе эту маленькую иллюзию.

Его ладонь шлёпает её по заднице, оставшись там, властно прижимая её к себе. Они двигаются теперь вместе, слишком близко, слишком синхронно. Его дыхание смешивается с её, горячее, прерывистое.

Ная закрывает глаза, чувствуя, как её тело реагирует — кожа покрывается мурашками, сердце бешено колотится. Она снова поворачивается спиной, прижимаясь к нему, двигаясь в такт, и тогда она чувствует его — твёрдого, возбуждённого, упирающегося в неё.

- Кхм.

Голос звучит резко, как удар хлыста.

Она открывает глаза.

В двух шагах стоит Марк, скрестив руки на груди. Его взгляд скользит от неё к её танцору, и что-то холодное пробегает по спине.

Она слегка отстраняется, протрезвев за секунду.

- Поговорим? - Марк не улыбнулся.

Ная оборачивается к своему случайному партнёру, жестом извиняясь, и направляется к столику, кивнув Марку следовать за ней.

Столик в углу клуба кажется островком тишины среди хаоса музыки и криков. Ная хватает бокал и осушивает его залпом, чувствуя, как алкоголь жжёт горло.

- Может, уже хватит? - Марк откидывается на спинку кресла, наблюдая за ней.

- Это он тебя подослал? - Ная прищуривается.

- Нет. Но думаю, он был бы не против.

Она фыркает.