Наедине со сводным. Ловушка для двоих

ГЛАВА 1

САША

– Рада познакомиться… – сказала я, нервно глядя на сводного брата.

– А я – нет, – ответил он спокойно, лениво. – Ты, как и твоя нахлебница-мать, здесь ненадолго. Так что можешь сильно не привыкать… сестрёнка, – «Сестрёнка» в его исполнении звучало ругательством. – Папочка хорошо постарался. Но здесь нет и никогда не будет ничего твоего. Запомни это. На дом сошла лавина, и сейчас мы здесь заперты совершенно одни. Так что ты в ловушке, сестренка…

«Ты» – обречено пронеслось в голове.

Он сказал «ты», а не «мы».

Потому что настоящая угроза здесь для меня только он – мой сводный брат, опустивший свой порочный взгляд ниже и бессовестно пожирающий мое тело глазами…

РАНЕЕ

– Госпожа Парфёнова, добро пожаловать домой, – водитель, высокий мужчина лет пятидесяти, чуть склонил голову, как будто я не просто прилетела в родной город, а вернулась из далёкого королевства наследной принцессой.

«Госпожа Парфёнова…» – насмехался надо мной в голове собственный голос.

– Просто Саша, пожалуйста, – вежливо улыбнулась водителю. – «И никакой это мне не дом», – добавила мысленно, но вслух говорить это не стала.

В памяти сразу всплыла наша с мамой старая уютная двушка на окраине города, маленькая кухонька с зелёными занавесками, запах вкусной еды. Это был дом. А теперь?

Водитель с молчаливой настойчивостью отобрал у меня чемодан и захлопнул багажник автомобиля – огромного, чёрного, блестящего, словно только выкаченного из салона. Наверняка этот красавец стоил больше, чем наша квартира.

Дорога от аэропорта заняла тридцать минут, но всё это время я смотрела в окно, раскладывая по местам свои мысли.

Я знала, что маме повезло встретить мужчину, который смог дать ей лучшую жизнь. Но не думала, что эта «лучшая жизнь» окажется настолько… внушительной.

Когда машина свернула на длинную заснеженную аллею, ведущую к особняку, я чуть не потеряла дар речи. Дом был огромным. С белыми колоннами, сверкающими на солнце окнами и садом из голых деревьев, укрытых шапками снега.

Я взяла чемодан за ручку, предупреждающе посмотрев на водителя, и потащила его по расчищенной дорожке из белого камня. Снег поскрипывал под ботинками.

«Это не дом, ма», – мысленно подколола родительницу, – «Это дворец. Что ж ты сразу не сказала? Я, глядишь, вместо джинсов напялила бы на себя вечернее платье».

Посмотрела на массивные двери с коваными узорами, а они открылись раньше, чем я успела нажать на звонок.

– Сашенька! – Мама выбежала ко мне, крепко обняв. Стиснула так, что на глазах выступили слёзы от боли. – Как же я по тебе соскучилась! Как долетела?! – обхватила мои морозные щёки тёплыми родными руками и принялась вертеть голову из стороны в сторону.

– Ма, – смущённо вырвалась из её объятий и поцеловала в щёку, – добралась хорошо, половину полёта спала.

Мама ласково потрепала меня по волосам, заглянула в глаза, словно проверяя, всё ли в порядке.

– Пойдём, дорогая, – сказала, беря меня за руку.

В прихожей нас ждал её новый муж. Статный грузный мужчина с лохматыми хмурыми бровями. Я уже видела его, когда мы с мамой созванивались по видеосвязи. Но прилететь на их свадьбу не вышло – из Англии путь всё же не близкий, да и в универе была загружена по уши.

– Сашенька, это мой муж, Георгий Львович, – прощебетала мама.

Мужчина стоял в паре метров от нас. Высокий. В идеально сидящем на его пухлой фигуре костюме. Лицо суровое, как у всех тех серьёзных мужчин, часто мелькающих в новостях по ТВ. Но сейчас его поджатые губы скрасила скупая улыбка.

– Приветствую, Александра, – произнёс он глубоким голосом, протягивая руку. – Рад, что ты вернулась. Располагайся и чувствуй себя как дома.

Я кивнула, пытаясь улыбнуться в ответ.

– Спасибо, Георгий Львович.

Всё слишком странно. Слишком официально, слишком помпезно, богато. И слишком сильно мне не привычно.

– Идём в гостиную, – добавил отчим и, развернувшись, строго гаркнул: – Арсений!

Издалека донёсся раздражённый тон:

– Да иду, не ори.

Я повернулась, услышав шаги.

По лестнице спускался молодой парень. Высокий, широкоплечий, накачанный.

Вообще-то я не привыкла первым делом разглядывать в новых знакомых их мускулы. Но парень был немножко… раздет.

Вернее, из одежды на нём имелись только мягкие спортивные серые брюки.

Мои глаза против воли прилипли к мощным мышцам груди, кубикам пресса. Поднялась выше, туда, где через плечо было перекинуто полотенце.

– Поздоровайся с Сашей, – рявкнул Георгий Львович.

Парень ухмыльнулся, посмотрев на меня исподлобья. Я тоже его разглядывала. Чёрные волосы, модная стрижка, строгие брови вразлёт. Скулы острые, что порезаться можно, губы яркие, с чётким контуром. И синие, пронзительные, бездонные какие-то глаза…

«Арсений», – всплыло в голове имя, которое моя мама называла когда-то. «У тебя будет брат, ты же всегда так мечтала! Старше тебя на два года. Мальчик, конечно… тяжёлый… До сих пор болезненно смерть матери переживает, хотя семь лет уже прошло. Но я надеюсь, что вы с ним подружитесь!»

Да что-то, ма, я сомневаюсь теперь… Арсений мне явно не рад.

– Привет, – ухмыльнулся Арсений. И тон его был не мягче наждачной бумаги.

– Привет, – пробормотала я, стараясь не выдать смущения.

Но стоило остальным пройти в гостиную, как Арсений неожиданно загородил мне дорогу. Его взгляд теперь был совершенно другим – жёстким, почти ледяным.

– Рада… познакомиться… – сказала я нервно.

– А я – нет, – ответил он спокойно, даже лениво. – Ты, как и твоя мать-приживалка, здесь ненадолго. Так что можешь сильно не привыкать… сестрёнка, – последнее слово он буквально выплюнул мне в лицо.

Тёплый приёмчик, ничего не скажешь.

ГЛАВА 2

САША

Застыла, как вкопанная, силясь понять, что всё это мне не послышалось.

– Что… ты… сказал? – руки сжались в кулаки. Меня он может оскорблять как угодно – плевать. Но маму… маму я оскорблять не позволю!

Но Арсений, будто и не заметив, как выбил из-под меня твёрдую почву, лишь перекинул полотенце с одного плеча на другое и, насвистывая какой-то мотив, лёгкой походкой удалился в гостиную. Как будто ничего не случилось. Как будто он только что не сказал мне самую мерзкую вещь в моей жизни.

Щёки пылали, мысли метались, и я несколько секунд просто стояла, открывая и закрывая рот, словно рыба.

С трудом перешагнув через собственные эмоции, отправилась следом. И… увидев радостное и счастливое лицо моей матери, не посмела устроить разборки с новоиспечённым сводным братом.

В гостиной высокие потолки и массивная мебель, обитая бархатом. Ёлка в углу, высокая, до самого потолка. На ветках красно-золотые шары и блестящие бусы. За панорамными окнами кружились снежинки, словно этот вечер невидимый режиссёр позаимствовал из лучшего фильма про Рождество.

Идиллия.

Если не видеть, с какой ненавистью на меня смотрит старший братец.

Мама, присев на диван рядышком с мужем, о чём-то с ним увлечённо болтала. И я поймала себя на мысли, что никогда её такой не видела – счастливой и трепетной. В моей памяти мама всегда сильная, стойкая, несгибаемая. А теперь… нежная, мягкая женщина.

Я за неё рада, правда. Но почему-то с каждой секундой всё больше скучаю по нашей старой квартирке.

– Сашенька, садись, не стой, – мама поманила меня рукой.

Я неловко присела на краешек кресла, стараясь не потеряться среди миллиона мягких атласных подушек. Улыбнулась маме и отчиму. И старалась не смотреть на Арсения, который развалился на соседнем кресле так, будто был хозяином этой гостиной и вообще всего мира.

Георгий Львович бросил на него строгий взгляд:

– Ты мог бы надеть рубашку. У нас гости вообще-то.

– Гости? – переспросил Арсений, насмешливо приподнимая тёмную бровь. Его взгляд медленно скользнул по мне. – Так она всё-таки гость?

Брат усмехнулся, будто без слов говоря: «Я же тебе говорил, не нужно здесь чувствовать себя словно дома. Этот дом никогда не будет твоим».

Я густо покраснела.

Можно подумать, горела желанием ехать сюда!

Ещё месяц назад пыталась возразить маме в телефонном звонке.

– Я могу остановиться в гостинице, чтобы вас не стеснять, – говорила, понимая, что жить с её новым мужем – совсем не моё, – а потом найду работу и сниму себе отдельную комнату или, если повезёт, то и квартиру.

Мама лишь смеялась в ответ:

– Саша, не выдумывай, дом довольно большой, ты никого не стеснишь. Места хватит на всех.

А сейчас, сидя под взглядом Арсения, я чувствовала, словно напросилась сюда.

Прислуга принесла чай. На лакированном столике появились фарфоровые чашки и блюдца, мельхиоровые чайные ложечки. Всё смотрелось так дорого, что мне было страшно взять в руки чашку – вдруг уроню.

Мама, тем временем, гордо рассказывала, как блестяще я окончила университет.

– Её все хвалили! Одни высшие отметки! – восхищённо говорила она, косясь на Георгия Львовича.

– Уверен, Сашенька сделает блестящую карьеру, – поддакивал тот.

Я покраснела и пробормотала что-то про удачу, хотя для учёбы я действительно прикладывала немало усилий. А Арсений… Арсений даже не пытался скрыть скепсис. Каждый взгляд, каждое неизменное фырканье, будто без слов говорило: «Посмотрим…»

Когда отчим предложил Арсению проводить меня в мою комнату, я насторожилась, но спорить не стала.

– Благодарю за чай, – тихо сказала, вставая.

Братец, с преувеличенным видом вздохнув, указал мне на лестницу.

Я шла за ним следом, невольно разглядывая широкие плечи, смуглую кожу, проработанные мышцы и ямочки на пояснице. Из-под низко сидящих спортивных штанов виднелась резинка брендовых боксеров… Остро захотелось узнать, как он выглядит без штанов, в одних только плавках. Я ахнула и густо покраснела, тут же отругав себя за неуместные мысли. Это просто усталость с дороги сказалась.

Арсений распахнул одну из дверей на втором этаже и встал в проёме, смотря на меня с пафосным видом.

– Это… моя комната? – спросила, заглядывая внутрь.

Бежевое царство с огромной кроватью, гардеробной, туалетным столиком, заваленным новой косметикой. На кровати новенький макбук.

– Но это не мои вещи, – пробормотала растерянно, обернувшись к Арсению.

Он усмехнулся:

– Конечно, не твои. Но папочка хорошо постарался, да?

Я ничего не поняла.

– Это… подарки?

– Именно, – подтвердил брат с таким видом, будто сделал мне одолжение.

Я онемела. Отчим подарил мне целый гардероб, половину магазина косметики и новенький ноут? А… для чего?

Не успела я всё это осмыслить, как Арсений нетерпеливо подтолкнул меня внутрь и, захлопывая дверь, бросил:

– Но ты права. Здесь действительно нет и никогда не будет ничего твоего. Не забывай об этом, сестрёнка.

«Сестрёнка» в его исполнении звучит, как ругательство.

ГЛАВА 3

САША

День тянулся лениво и долго, будто застрял где-то между реальностью и моими невесёлыми мыслями. Прислуга принесла чемодан, аккуратно поставив его возле двери.

Я распаковала вещи – одежду в гардероб, мелочи по ящикам. Старалась не обращать внимания, что мои вещи выглядят совсем неуместно среди этой роскоши. Простые джинсы, пара свитеров, старенькие кеды, любимая пижама с розовыми ромашками.

Пижаму я отложила отдельно, собираясь помыться.

Большая ванная с белоснежной плиткой и зеркалами в полный рост была похожа на мечту каждой девочки. Я включила воду и встала под горячие струи, смывая с себя тяжесть мыслей и дня.

«Наверное, маме тоже поначалу было здесь непривычно? Но сейчас ведь она выглядит довольно счастливой. Привыкну и я. Всё равно задержусь ненадолго, план по поиску работы и съёмного жилья всё ещё актуален», – подумала я.

Мы с мамой никогда не жили богато. Она много работала, и я с детства видела, как тяжело ей достаются деньги. На мою учёбу в Англии она копила несколько лет, но, к счастью, тратить заработанное ей не пришлось – в престижный университет меня взяли по гранту. И деньги мама потратила на дорогой курорт, где и познакомилась с Георгием Львовичем.

Выйдя из ванной, я прислушалась к тишине. Мама и отчим уехали по делам в город. Завтра мы должны всей «семьёй» отправиться в горы, провести день на горнолыжном курорте. Город у нас небольшой, а этот дом и вовсе стоит у подножия гор.

«Интересно, чем занимается братец?» – пронеслось в голове. Но я тут же затрясла головой, будто пытаясь вытряхнуть из неё эту мысль.

Неважно. Арсений мне не интересен. Вообще. Никак. Никогда.

Какая разница, чем он занимается? Работает, наверное? Или прожигает деньги отца? В любом случае, это не моего ума дело.

Но я сама себе не поверила, а любопытство распирало всё больше.

Спустилась на первый этаж, наткнулась на большую просторную кухню в светлых тонах – на мгновение показалось, что я очутилась посреди журнальной картинки. Уж слишком всё… слиш-ком! Белые глянцевые шкафчики, идеально выложенный кафель, дорогущая техника.

Вдруг услышала музыку. Глухие басы доносились откуда-то из глубин идеального дома.

– Простите, а что там внизу? – заметив прислугу, женщину в аккуратном чёрно-белом наряде, спросила, кивнув на подвал.

– Спортзал, – улыбнулась она. – Младший хозяин любит заниматься.

«Младший хозяин», – фыркнула я про себя, а женщине благодарно кивнула.

Но, представив, как «младший хозяин» занимается на турнике и как его мышцы перекатываются, напряжённые… мощные, – предательски вспыхнула.

Тут же поспешила обратно наверх. Подальше от… младшего хозяина!

Поднявшись, нерешительно толкнула одну из дверей. Хозяйская спальня – просторная, светлая, идеально убранная. Следующая комната оказалась гостевой – строгая, в нейтральных тонах.

А толкнув ещё одну дверь, я сразу поняла, кто хозяин.

Тёмные стены, стиль лофт. Низкая кровать, будто парящая в воздухе, подсветка мягко играющая по краям. Шёлковое чёрное бельё слегка смято. Я сглотнула, вдруг ярко представив, как Арсений лежал здесь.

«Остановись…» – предупредительно шепнул внутренний голос, но я сделала вид, что его не расслышала.

Ноги будто сами понесли меня внутрь.

В углу комнаты валялся баскетбольный мяч. На чёрных лакированных полках – книги по психологии: серьёзная, умная литература. Несколько золотых статуэток за какие-то спортивные достижения.

Письменный стол чуть захламлён: бумаги, планшет, открытая книга.

Я заметила приоткрытую дверь и заглянула туда.

Ванная комната. Такая же безупречная, как и всё остальное. На белоснежной раковине – забытый хозяином открытый флакончик парфюма. Не задумываясь, я взяла крышечку, поднесла к лицу и вдохнула.

Аромат, свежий, морозный, с нотками цитруса тут же заполнил лёгкие и заставил по коже мчаться мурашки.

Я зажмурилась, силясь понять, что вообще делаю.

«Наверное, просто хочу его лучше понять», – нашла оправдание. – «Если он объявил мне войну, глупо будет не воспользоваться моментом и не узнать своего врага чуточку лучше!»

Звук входной двери спальни вернул меня в реальность резко, за шкирку.

Колпачок от дорогого парфюма выпал из моих рук, стукнувшись о тёмный кафель.

Застыла.

Лихорадочно огляделась по сторонам. Ванная большая, но укрыться здесь негде. Даже душевая кабина стеклянная, и ни одного укромного уголка.

Попятилась, прижимаясь к стене и надеясь, что вдруг стану невидимой.

Шаги, энергичные и уверенные, отдавались тяжёлым эхом в висках.

Шуршание одежды оседало во рту вкусом паники.

Я с трудом переводила дыхание.

– Пожалуйста, пусть это будет не он, – едва слышно шептала. – Пусть прислуга. И тогда, обещаю, я больше никогда не войду в его комнату.

Дверь ванной медленно открылась.

Но никто моих молитв не услышал.

Потому что на пороге стоял Арсений. Абсолютно… то есть совсем(!)… совсем без одежды!