Наказание для леди Эль

Глава 1. Бх бх…

Эль

С верхнего этажа раздаётся гулкий ритмичный бит.

Бх бх бх бх бх бх бх бх бх бх бх бх…

У соседки снова вечеринка. Вообще, вечеринки там проводятся с завидной регулярностью, но именно сегодня они что-то совсем разгулялись.

А мне вставать рано.

С восьми начнутся звонки от клиентов, а до этого ещё надо успеть прибраться в квартире, потому что днём придёт мастер — колесо проверит. Левое стало вихлять и иногда заедает.

Или не убирать?

Не то что у меня тут беспорядок, вовсе нет… просто на инвалидном кресле любая мелкая задача превращается в интригующий квест.

Бх бх бх бх бх бх бх бх бх бх…

Делаю уже третью попытку за вечер дозвониться до соседки... но телефон отключён. Как мило.

Может, по батарее стукнуть?

Стучу. Отмечая, с каким изяществом звук моих ударов вплетается в музыкальные биты.

Поднимаю глаза к потолку и мечтаю, чтобы в доме внезапно отключилось электричество.

Бах… и тишина-а-а…

Вот бы увидеть в этот момент их лица.

Злорадно хихикаю, хотя тишина так и остаётся лишь в моих мечтах.

Да когда они там уже устанут?

Нужно вспомнить, где я оставила беруши. Кажется, в ванной.

В комнате зябко. Отопление до сих пор не включили, и мысли о том, что придётся выбираться из-под тёплого одеяла, а затем переползать в коляску, оптимизма не вызывают.

К слову, девушка, которая живёт этажом выше, едва ли меня младше. И если быть с собой до конца честной, то больше всего меня раздражает как раз то, что с некоторых пор подобное веселье мне не доступно.

Инвалид на вечеринке — это даже не смешно.

Горько усмехаюсь и от нечего делать открываю на телефоне соцсети, привычно выискивая там имя бывшего. Не знаю, зачем продолжаю это делать. Очевидно, это какая-то особая форма мазохизма.

Бывший будто намеренно морит меня информационным голодом, не выкладывая у себя новые фотки.

Зато я знаю, кто выкладывает — полгода назад "мужчина моей мечты" женился, и сейчас я коварно переползаю на страничку его супруги.

Супруга “радует” целой вереницей новых фоток, очевидно, стремясь познакомить весь мир с мельчайшими подробностями личной жизни.

Вид из иллюминатора самолёта… номер в явно недешёвом отеле… обед в модной кофейне… фото уже загорелых стройных ног в бежевых босоножках… бескрайнее бирюзовое море…

Прикрываю глаза, представляя, как тело погружаются в тёплые волны. Интересно, если я продолжу экономить и брать дополнительные рабочие часы в колл центре, то за год получится накопить на билеты?…

Вздыхаю, призывая себя к здравомыслию. Ну как я там к воде по песку на коляске проеду? А даже если и проеду… то, что дальше? Буду на руках вдоль кромки воды ползать, собирая коллекцию жалостливых взглядов?

Очень смешно.

Перелистываю следующее фото.

До боли знакомый пляж и бывший на фоне досок для сёрфа.

Фыркаю. Кататься он не умеет, но на фото стоит так, будто всю жизнь был заядлым серфером.

Раздражённо листаю дальше и зависаю на изображении, где этот фальшивый серфер со спины обнимает свою пассию, положив руки на пока ещё не сильно округлившийся животик…

Выключаю экран и отбрасываю телефон в сторону.

И вот оно мне надо было туда лезть?

Бх бх бх бх бх бх бх бх…

Достало. Надо найти беруши.

Раздражение придаёт сил, и я решительно откидываю одеяло. Подтягиваю к себе коляску, переползая на неё с неуклюжим кряхтением. От холода тело моментально покрывается мурашками, и я первым делом тянусь, чтобы включить напольный обогреватель.

Жужжание обогревателя приятно успокаивает, распространяя по комнате тепло.

Когда уже запустят отопление?

С такими счетами за коммуналку они его должны включать ещё с лета.

Руки привычными движениями направляют колёса коляски в сторону ванной… но не тут-то было. Левое колесо слегка ведёт и заклинивает.

Пфф... опять?
Хорошо, что завтра его починят.

Приходится несколько раз дёрнуть колесо, чтобы оно снова начало крутиться, и только после этого мне удаётся вырулить в коридор...

Вырулить и остановиться из-за ощущения под пальцами холодной влаги.

Не поняла, колёса намокли, что ли?

Это с чего вообще?

Нервно нащупываю на стене выключатель, чувствуя, как в груди набирают обороты удары сердца.

Бх бх бх бх бх бх…

Тёплый свет ночника вспыхивает и рассыпается сотнями бликов на поверхности огромной лужи.

Да что за?…

Рывком отворяю дверь ванны. Застываю в ужасе, потому что широкие струи стекают с потолка по стенам и воды на полу набралось уже… я даже не знаю, сколько её тут было!

У меня герметичный пол в ванной, и только что вся скопившаяся здесь вода с успехом мигрировала в мой коридор, увеличив там и без того уже немаленькую лужу.

Блин! Сейчас ещё пол в комнате намокнет… а там паркет свежий…

Сбрасываю на пол все полотенца, лихорадочно соображая, что в таких случаях делать.

Перекрыть стояки? Но это же не у меня течёт, а сверху.

Удары собственного сердца по грохоту уже соперничают с музыкальным битом.

Бх бх бх бх…

Судорожный выдох — попытка собраться с мыслями.

Спокойно. Сейчас разберёмся. Ничего страшного. Так ведь? Так?

Дрожащими пальцами убираю с лица прилипшую прядь волос.

Вдох.

Сейчас я вернусь в комнату, возьму телефон и накину на себя свитер. Затем поднимусь к соседке.

Буду долбить в дверь, пока не откроет.

А по пути позвоню в аварийную диспетчерскую службу.

Вот так. Отлично. У меня уже есть план.

Пытаюсь быстро развернуть коляску, но левое колесо снова заклинивает, и моя ладонь неловко проскальзывает по ободу.

Только не сейчас, милое! Ну давай же, работай! Обещаю, что уже завтра тебя починят!

Ну же!

Чуть наклоняюсь, пытаясь рассмотреть, что там мешает, и дёргаю колесо с новой силой — оно как-то жалобно щёлкает, прокручивается на мокрой поверхности и…

Глава 2. Грайан Сейддар

У леди Элеонор Блейз волосы цвета спелого льна.

У леди Элеонор Блейз идеальная “фарфоровая” кожа.

Она живёт в окружении роскоши и угодливых слуг.

Ею восхищаются. Её обожают. Перед ней заискивают…

И боятся.

Ибо сердце этой твари полно тьмы.

— Лорд Сейддар, вы меня слушаете?

— Простите, лорд Вертон, — пытаюсь сосредоточиться на разговоре.

— Я сказал, что король требует организовать вашу свадьбу с леди Элеонор Блейз в течение трёх дней.

Дней?

— Лорд Вертон, король знает, что неделю назад я потерял практически всю семью, — чтобы хоть как-то успокоиться, начинаю мерять шагами маленькую, скромно обставленную гостиную. — И я практически уверен, что их кровь лежит на руках лорда Блейз!... Вы понимаете, чего именно вы от меня требуете? Хотите, чтобы я взял в жены дочь убийцы своей семьи?

— Князь, ваша необоснованная уверенность в вине семьи Блейз и очевидная жажда мести, как раз и вынудили короля пойти на эти меры.

— "Необоснованная”, — выхватываю отражение собственной горькой ухмылки в старом настенном зеркале. — Вы считаете, что все беды моей семьи — лишь череда случайностей?

— Напомню, что причастность к этим случайностям семьи Блейз не доказана!

Лишь потому, что лорд Блейз слишком хитер и не оставляет за собой следы.

Останавливаюсь и нервно выдыхаю.

Душно.

Шагаю к окну и толкаю створки так, что распахиваясь, они жалобно звякают, рискуя лишиться всех своих цветных стёклышек.

— Лорд Вертон, мне нужно поговорить с королём.

— Вы знаете, что король своих решений не меняет, — разводит руками.

— Что, если мне удастся найти доказательства причастности лорда Блейз к убийству моей семьи? Мне просто нужно время, понимаете? Мне нужно… как-то отсрочить эту свадьбу!...

— Дорогой князь, могу я быть с вами откровенен?

Киваю, пытаясь расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки, но дергаю слишком сильно, и пуговица отрывается. Падает на ковер.

Лорд Вертон провожает её короткий полёт задумчивым взглядом.

— Подумайте вот о чём, дорогой князь, — на этих словах секретарь Его Величества слегка понижает голос. — Ваши родители, да найдут они упокоение в небесном царстве, долгие годы пытались вернуть равнинные земли обратно во владения рода Сейддар.

Хмурюсь, понимая к чему он ведёт.

— Так вот, чтобы вы знали, дорогой князь, лорд Блейз сделал Элеонор своей единственной наследницей.

Вот как? Иными словами, когда душу старого змея приберёт пекло, бесценные равнинные земли вернутся моему роду?

— Считайте, что король даёт вам шанс. Если не желаете вернуть мир ради себя, то подумайте о племянниках, — этими словами он забивает последний гвоздь в крышку моего гроба.

Я понимаю, что если стану перечить королевскому приказу, то в лучшем случае лишусь титула. А лишиться титула из-за гадины Блейз… ну уж нет! Меня гораздо больше прельщает идея вернуть равнинные земли и после этого избавиться от Элеонор. Да, пожалуй, это будет более разумным решением. Нужно только подумать, как всё это грамотно обставить.

— Хорошо, — зло выдыхаю. — Но надеюсь, король не ждет от меня проявления уважения к отродью Блейз.

— Его Величество всё понимает, и всё же он будет рад, если вы найдете общий язык и проявите к своей супруге каплю терпимости…

— Дорогой… что происходит? — в приоткрытом дверном проёме появляется взволнованное личико Карин. — О какой супруге идёт речь?

— Иди ко мне, милая, — натянуто улыбаюсь, чувствуя, противное першение в горле.

— Грайан? — она встревоженно заглядывает мне в глаза. — Ты не ответил.

— Кхм, лорд Сейддар, был весьма рад видеть вас в добром здравии, но срочные государственные дела требуют-с моего личного присутствия!

Королевский секретарь бросает на меня сочувственный взгляд, умудряясь при этом неестественно широко улыбаться. И разумно решив, что он здесь лишний, кланяется и сбегает.

Скользкий тип и опытный интриган. Иначе бы король не стал держать его при себе все эти годы.

— Так о какой супруге говорил лорд Вертон? — Карин пристально щурится, и на этот раз в её голосе проскакивают требовательные нотки.

— Король хочет, чтобы я женился на леди Элеонор Блейз, — хрипло.

— Что??? — обычно тихая и кроткая Карин взвизгивает, впиваясь ногтями в моё запястье. — Эта дрянь тебя не получит!

— Нет, конечно, нет, милая, — обнимаю её за плечи.

— Но ты всё равно будешь на ней жена-ат?! — её подбородок дрожит, а глаза наполняются слезами. — Это всё твоя вина, Грайан! Если бы женился на мне раньше, такого бы не случилось!

А вот тут Карин лукавит. Мои родители были против нашего союза, и я с самого начала объяснил ей, что эти отношения не приведут её к законному браку... но Карин упорно твердила, что просто хочет быть рядом.

— Обещай, обещай, что она никогда не займёт моё место! — её кулачок ударяет меня в грудь. — Обещай избавиться от неё!

— Всё не так просто, Карин, — сжимаю пальцами переносицу.

— Милый, — Карин неожиданно резко переходит с капризных ноток на мягкий, словно патока, голос. — Вспомни, сколько горя Элеонор принесла твоей семье. А что она сотворила с Лиссой?

На этих словах Карин проводит пальчиком по моей груди, а я не к месту задумываюсь, что при всех её достоинствах, меня всегда раздражали вот такие дешевые попытки Карин мною манипулировать.

— Элеонор не заслуживает тебя, любимый. Но она заслуживает наказания!

Глава 3. Добро пожаловать незнамо куда

Эль

А если бы не шум…

А если бы не колесо…

А если бы я могла ходить…

В голове лениво щёлкают странные мысли, и я даже не могу понять, что они для меня значат.

Кажется, я спешила… что-то хотела сделать…

Но разве сейчас это важно?

Сознание приятно покачивается в мареве сизой патоки.

Мне так легко.

Я скольжу по волнам на новой доске для сёрфа, свободная словно птица, и грудь распирает ощущением счастья — оттого, что на берегу меня ждёт любимый и оттого, что уже завтра будет наша свадьба.

Кабриолет несётся по горной дороге, сопровождаемый лучами утреннего солнца. Я облизываю пересохшие от волнения губы и загорелыми пальцами сжимаю пышный, словно облако, подол своего свадебного платья… “не волнуйся, доченька”... улыбка мамы… скрип колёс… крик отца… удар.

Скрежет металла навечно впивается в память.

Авария, авария, авария…

Картинка мне не нравится, и я отмахиваюсь от неё, как от назойливой мухи, продолжая покачиваться в обволакивающем сизом мареве.

— Да что же это такое? Приди в себя, Элеонор!

Куда?

Голос доносится издалека, и от этого голоса я тоже пытаюсь отмахнуться.

— Да где этот увалень с кувшином воды? Выпорю! Лично выпорю!

Кого выпорет? Кто?

— Элеонор! Ну, приди же в себя!

Разве я не в себе?

Что-то обжигает мою щеку, я вскрикиваю и инстинктивно хватаюсь за лицо, чтобы унять боль.

Да что происходит-то?

— Святое царствие, Элеонор, наконец-то очнулась!

Распахиваю глаза и фокусируюсь на невысоком и далёком от стройности пожилом мужчине. Совершенно незнакомом мужчине, между прочим, который крутит моё лицо в разные стороны, удерживая за подбородок.

— Ты напугала меня, дитя моё, — его голос тут же смягчается до почти ласковых ноток. — Я же говорил, что в такую жару не стоит долго находиться под солнцем. Не удивительно, что тебе стало дурно.

О чём он?

Уровень моего понимания тихо уходит в минус. Мужчина тем временем заботливо кладёт руку мне на лоб, кивает каким-то своим мыслям и отходит в сторону.

Тень, которую он создавал своим немаленькими габаритами, исчезает вместе с этим его движением, и в глаза мне ударяют лучи золотого солнца.

Жмурюсь. И параллельно пытаюсь собрать мысли в единую картину.

Мужчина явно знает моё имя… вот только я этого мужчину совершенно не помню. А что я, собственно, помню?

— Эй ты! Не стой истуканом, немедленно принеси госпоже воды!...

Госпоже?

Тру виски, пытаясь совместить в голове какие-то обрывки памяти, и вскрикиваю, когда лавина воспоминаний врывается в сознании, словно пытаясь взорвать мою голову изнутри.

Обхватываю голову руками, с силой сжимаю виски, но не могу сдержать болезненный стон.

— Святое царствие, Элеонор, да что с тобой?! Эй ты! Немедленно перенести госпожу в дом!

Чувствую, как меня подхватывают жёсткие мужские руки.

— А вас за то, что недосмотрели за своей госпожой прикажу выпороть! — голос незнакомца наполняется ядом. — Да так, что неделю встать не сможете!!

Пытаюсь возразить, но сознание уже проваливается во тьму.

Следующее пробуждение происходит в полумраке незнакомой комнаты. Пытаюсь сфокусироваться на тяжёлом бархатном балдахине, подвязанным алым витым шнуром.

Откуда у меня балдахин?

— Ох, госпожа проснулась! — испуганный шёпот над ухом заставляет вздрогнуть и начать вращать глазами в поисках источника голоса.

— Проснулась?

— Проснулась…

— Я передам господину…

“Источники” множатся, перебивая друг друга и вынуждая меня растерянно вертеть головой.

— Госпожа желает чего-нибудь? — надо мной склоняется девушка и с бледным лицом и испуганными глазами.

“Госпожа” желает понять, с чего это она стала госпожой, но пока что благоразумно придержит язык за зубами.

— Если госпожа желает встать, я принесу платье…

Встать?

Что-то в этом слове царапает сознание. Царапает настолько, что в считаные мгновения разгоняет удары сердца до шумной пульсации в висках.

Пытаюсь пошевелить ногами.

Ноги послушно откликаются, и я резко сажусь на постели, откидывая одеяло.

Я должна это видеть.

— Госпожа?

— Госпоже что-либо угодно?

— Могу я чем-то помочь, госпожа?

Полушёпот вокруг меня сливается в невнятный гул, который я просто игнорирую, потому что сейчас шокировано наблюдаю за тем, как шевелятся на ногах пальцы.

Глава 4. А потом я скажу тебе, что дальше делать… 

Эль

— Элеонор не может выйти замуж за это… за этого… — он громко хлопает ладонью по столу. — У меня даже приличных слов нет, чтобы назвать этого выродка!!!

— Сожалею, князь, — в голосе королевского секретаря ни грамма сожаления, но сам факт того, что он выражает сочувствие, напрягает меня ещё больше.

Может, у этого господина Сейддар есть хвост?

Ну раз уж я каким-то образом оказалась госпожой, то почему у жениха не может быть хвоста?

Закусываю губу, чтобы не хихикнуть. На самом деле ничего смешного здесь нет, просто я часто реагирую на стресс неуместным хихиканьем.

— А если я откажусь? — “отец” тяжело выдыхает и, протерев лоб белоснежным кружевным платочком, убирает его обратно в нагрудный карман.

— Его Величество не принимает отказов. В лучшем случае вы лишитесь титула, богатств и земель.

Незаметно облизываю пересохшие от волнения губы. А что тогда в худшем?

— Надеюсь, Его Величество понимает, что моя дочь станет заложницей того, кто мечтает уничтожить меня и мою семью?!

Ээ… он же это не серьёзно?

Чувствую, как напрягается каждый нерв, потому что с каждой новой брошенной фразой, пропасть, в которую я падаю, кажется мне всё глубже.

— Ну что вы, князь, — отмахивается лорд-королевский секретарь. — Не стоит преувеличивать! Всё это делается для вашей же безопасности, потому что нам бы не хотелось, чтобы лорд Сейддар… скажем так… попытался навредить вам в ответ на недавнее происшествие.

— Я не имею к его проблемам никакого отношения! — взвивается “отец”. — Мне вообще нет никакого дела до того, чем занято это ничтожное семейство!

— Разумеется, лорд Блейз, разумеется. Нет никаких доказательств вашей причастности к недавнему трагическому происшествию с семьёй Сейддар. Я уверен, что со временем мы разберёмся с этим недоразумением, а объединение родов как раз и поможет нам найти общий язык… кстати, свадьба назначена на вторые сутки первой декады этого месяца… там внизу письма приписка мелким шрифтом.

— Это же послезавтра?! — отец снова перечитывает письмо, всматриваясь в его нижнюю часть.

— Ну да, — лорд-секретарь улыбается, наверное, своей самой невинной улыбкой. — Я хотел сообщить вам вчера, но вы сами просили перенести разговор на сегодня.

— Могу я хотя бы просить Его Величество о переносе венчания на более поздний срок?

— Нет, лорд Блейз. Это всё только усложнит. Венчание должно пройти сразу по окончании траура, чтобы вовремя усмирить горячую кровь наследника Сейддар. Чем раньше начнётся перемирие, тем безопаснее для вас, лорд Блейз. Вы ведь понимаете, о чём я?

И? Хочется крикнуть, что "я не понимаю"!

Почему речь идёт только о безопасности “отца”, но никто не обсуждает мою собственную безопасность? И что значит усмирить горячую кровь?

Лорд-секретарь говорит так, будто меня собираются отдать в жертву. Или в заложницы — как это бывало при перемириях государств, когда правители отдавали одного из своих детей бывшим врагам в качестве гаранта сохранения мирных договорённостей.

И вот эта последняя мысль мне крайне не нравится.

— Отец… — всё-таки решаюсь открыть рот. — Я не хочу этого брака.

— Знаю, дитя моё, но нам не оставили выбора, — его сожаление выглядит неожиданно фальшивым, и это смущает меня ещё больше.

Сбоку слышится облегчённый выдох лорда-секретаря:

— Уф. Ну вот и славно. Рад, что мы во всём разобрались! На сим вынужден откланяться. Государственные дела-с, знаете ли, не терпят отлагательств, — он сдержанно кланяется и умудряется при этом пятиться к выходу. — Помните, что Его Величество рассчитывает на ваше благоразумие и ждёт, что род Сейддар и род Блейз объявят о мире. Во имя процветания, спокойствия и стабильности и в нашем королевстве!

Провожаю задумчивым взглядом его удаляющуюся спину.

— Понимаешь, что это значит, Элеонор? — на губах “отца” играет довольная улыбка. — Тебе выпал шанс усилить наш род!

С уходом лорда-секретаря выражение лица лорда Блейз, его голос, даже его жесты возвращают себе пугающую надменность и наполняются тем высокомерием, которое присуще людям, уверенным, что мир принадлежит им по праву рождения.

Шанс усилить наш род...

Я не понимаю, что это значит и что он хочет от меня услышать, но невнятно киваю и молчу, ожидая, что “отец” раскроет мне подробности своего странного заявления. Вот только вместо пояснений он дважды хлопает в ладоши, и в комнату бесшумным вихрем влетает стайка служанок.

С этого момента в имении Блейз начинается маленький апокалипсис.

Слуги носятся с “моими” многочисленными нарядами, достают и пересматривают обувь, заколки, ленты, шелковые пледы, бархатные подушки, стеклянные пузырьки со смесями ароматных масел… всё это перебирается, пересматривается, перекладывается, пересчитывается, сортируется и затем снова перекладывается, так как дорожных сундуков в имении Блейз оказывается меньше чем надо.

Я бы сказала, что едва ли мне понадобится столько вещей, но решаю на этот счёт помалкивать. Ну хотя бы потому что каждое моё слово здесь расценивается как недовольство и оборачивается оплеухами для кого-то из слуг.

Оплеухи младшим служанкам раздают старшие, при этом охранники Элеонор то и дело уточняют не нужно ли кого-то из слуг выпороть. Мне приходится рявкнуть, что “людей бить нельзя”, но этим я вызываю на лицах слуг лишь оторопь и недоумение… очевидно, настоящая леди Элеонор, так не считала.

— К венчанию моя дочь должна выглядеть достойно самой принцессы, дабы все видели, какое сокровище я вынужден отдать выродку Сейддар! — картинно и громогласно заявляет “отец”, вызывая новый приступ паники среди моих служанок.

Ванны с травами, ванны с молоком, ванны с какими-то чёрными камнями. Растирания маслами, “пилинг” мелким песком, смешанным с мякотью бледно-лилового фрукта.

В какой-то момент я перестаю даже пытаться вникнуть в то, что они делают, и просто сдаюсь на милость чутких рук служанок леди Элеонор.

Глава 5. "Свадьба"

Эль

Как-то до этого разговора я не особо задумывалась об интимной части вопроса. Наверное, где-то глубоко внутри я всё ещё не до конца верила в происходящее.

Но после слов отца о ребёнке я особенно ярко представила, что с этим незнакомым и посторонним человеком, о котором я не слышала ничего хорошего… мне предстоит лечь в одну постель.

А если мне не удастся от него сбежать?

Нервы начинают окончательно сбоить, и я чувствую, как слабеют колени.

Мне хочется крикнуть, что мне страшно, что я не хочу… но настоящая Элеонор так бы не поступила, и я прикусываю язык. Потому как того, что может сделать со мной лорд Блейз, узнай он, что я заняла тело его дочери, я боюсь не меньше, чем того, что со мной может сделать будущий муж…

— Отец, в имении мужа я буду в его власти, — стараюсь с осторожностью подбирать слова, нарочно оставляя недосказанность. — А вы не думали, что у него на мой счёт тоже могут быть… не самые безобидные планы.

— Думал? Да я уверен, что он только и ждёт возможности испортить мне жизнь!

Едва не спотыкаюсь от такого откровения и особенно от формулировки, но пока подбираю слова для нового вопроса, “отец” опережает меня:

— Именно поэтому, дитя моё, с тобой поедет усиленная охрана!

Хана моему побегу…

— Отец, охрана не будет находиться со мной в спальне! — получается сквозь зубы, потому что меня одновременно захлёстывает злость на его эгоизм и бессилие.

Не знаю, кому и зачем я объясняю очевидные вещи. Лорд Блейз явно не считает это проблемой. А я даже не знаю, девственница ли Элеонор… хотя какая разница? Всё это отвратительно в любом случае…

— Элеонор, возьми себя в руки! Единственное, о чём ты должна беспокоиться — так это о величии рода Блейз! — он шипит, до боли сжимая моё запястье.

— А как же я? — обида и страх перед будущей ночью холодным ядом разливаются по венам. — Что, если я не хочу всего этого?!

— Я тоже не в восторге от предстоящей свадьбы, — за спиной слышится насмешливо-язвительный мужской голос, и я резко оборачиваюсь, встречаясь с холодным взглядом молодого незнакомца.

Лорд Блейз тоже оборачивается, как-то неуместно фыркает и тут же меняется в лице:

— Плохая примета видеть невесту до обряда, князь, — строгим официальным тоном.

Невесту?

Моргаю, впиваясь в незнакомца взглядом.

Солнечные лучи пробиваются сквозь листву и скользят по неподвижно замершей стройной мужской фигуре, лаская каждый изгиб рыжими бликами.

Высокий. С безукоризненной аристократической осанкой и правильными чертами лица, которые не портят ни недовольно опущенные уголки губ, ни надменно приподнятый жёсткий подбородок. Разве только острое презрение во взгляде вынуждает меня осторожно сглотнуть и ущипнуть себя, чтобы сдержать совершенно неуместное хихиканье…

— Леди Элеонор Блейз, не нужно таращиться на меня так, будто у меня выросло две головы. Вас так и не научили манерам?

Вздрагиваю и отвожу взгляд, борясь с какой-то внутренней детской обидой не столько даже от смысла сказанных слов, сколько от того, каким тоном всё это было произнесено.

Уж и посмотреть нельзя…

— На вашем месте, князь, я бы больше задумался о своих собственных манерах. Кто вообще позволил вам пройти в закрытую часть сада? — последние слова и гневный взгляд "отца" предназначены для растерянных охранников, стоящих всего в нескольких шагах от нашего гостя.

К слову, охрана лорда Сейддар здесь тоже присутствует.

— Надеюсь, мне не нужно напоминать, что я здесь по приказу Его Величества? — молодой князь поднимает руку, демонстрируя зажатый в ней листок бумаги с яркой пурпурной печатью. — Я был бы рад заявить, что ваши люди препятствовали исполнению королевского приказа, но увы… они этого не сделали.

В его словах звучит почти искренняя досада, и я украдкой наблюдаю за тем, как лицо “отца” покрывается багровыми пятнами.

— Тогда предлагаю перейти от формальностей к делу, — “отцу” всё же удаётся сохранить строгий официальный тон, хотя красные пятна на его лице свидетельствуют о том, что далось ему это не легко. — Сначала проведём ритуал скрепления союза договором, затем, собственно, празднование и церемония...

— Мы можем просто подписать бумаги и разойтись, — озвучивает встречное предложение лорд Сейддар.

В принципе, таким тоном он мог бы обсудить и сегодняшнюю переменную облачность.

— Моя дочь заслуживает отпраздновать венчание, как и положено благородной леди!

— Увольте, князь Блейз, у меня мало времени. Но если желаете — можете провести празднование без меня, а я вернусь завтра, чтобы забрать бумаги и отвезти леди Элеонор в своё имение.

— Это немыслимо! Я буду жаловаться Его Величеству!

— Его Величество вполне чётко обозначил свои требования к этому союзу, — голос “жениха” звучит жёстче. — Ни сантименты, ни романтика в эти требования никоим образом не входят, равно как не входит в мои обязанности и празднование венчания. Так что можете жаловаться кому угодно и сколько угодно.

Вот как? Хотелось бы увидеть список того, что именно входит в его обязанности…

Не удержавшись, бросаю на князя взгляд украдкой и чувствую, как краснеют кончики ушей.

Интересно, как он целуется?

Дурь какая-то в голову лезет…

Стараюсь смотреть куда угодно, только не на него. Благо думать о нём никто не запрещает, и я размышляю о том, как буду объясняться с ним, рассказывая, что я вовсе не та Элеонор и не имею никакого отношения к их взаимной неприязни в прошлом.