Налог на тишину.

Город Веридия представлял собой симфонию приглушенного шепота и неистовых, рассчитанных по времени разговоров. Воздух, некогда насыщенный какофонией повседневной жизни, теперь гудел от нервной энергии, от постоянного осознания тиканья часов. Ибо в Веридии, да и на всем континенте Этельгард, речь была ценным, нормируемым товаром. Три часа в день. Это все, что позволяли Часы Свободы.

Закон был известен как Lex Silencia, налог на молчание. Принятый сто лет назад загадочной властью, он был оправдан как мера, направленная на "повышение эффективности, уменьшение конфликтов и укрепление внутреннего мира". Но все знали правду. Речь шла о контроле. Контроль над информацией, контроль над инакомыслием, контроль над теми самыми мыслями, которые формировали их жизни. Превысьте отведенное вам время, и стражи порядка, одетые в серую униформу и вооруженные глушителями звука, настигнут вас в течение нескольких минут. Последствия? Хронариум. Мрачная, неотвратимая тюрьма, где слова были под полным запретом.

Элара, с ее огненно-рыжими волосами и глазами, в которых светился бунтарский дух, ненавидела Lex Silencia всеми фибрами души. Она была историком, хранительницей историй, женщиной, которая верила в силу языка, способную изменить мир. Для нее заглушение голосов было сродни удушению души.

Ее лучшая подруга, Лира, во многом была ее полной противоположностью. Благодаря своему спокойному поведению, косе цвета воронова крыла и задумчивому взгляду, она, казалось, была более склонна принимать мир таким, какой он есть. Она была музыкантом, автором сложных мелодий, которые говорили о многом без единого слова. И все же под поверхностью ее нежной натуры таились неистовая преданность и тихая решимость, на которые, как знала Элара, она всегда могла положиться.

Они жили в маленькой, захламленной квартирке над заброшенным книжным магазином в Старом квартале, месте, где прошлое цеплялось за мощеные улицы и нашептывало секреты в тени. Их дни были тщательно спланированы в соответствии с отведенными для бесед часами. Они просыпались до рассвета, быстро завтракали и шепотом делились своими мыслями, прежде чем Часы свободы - стандартное устройство, имплантированное им на запястья, - начинали бить, сигнализируя о начале их трехчасового рабочего дня.

"Ты нашла вчера что-нибудь новое в архивах?" Спрашивала Элара, ее голос звучал отрывисто, она старалась втиснуть как можно больше информации в каждую минуту.

Лира кивала, ее пальцы делали пометки в маленьком блокноте. "Фрагментарный отчет о временах, предшествовавших Закону молчания. В нем говорится о бурных дебатах, страстных речах, открытых рынках, наполненных болтовней.… это похоже на сон".

"Это было на самом деле", - настаивала Элара, и ее голос звучал убежденно. - И это снова может стать реальностью.

Лира бы осторожно улыбнулась. "И как же ты предлагаешь вернуть этот потерянный мир, Элара? Мы - две женщины, противостоящие Власти, которая контролирует каждое слово, каждую мысль, каждую секунду нашей жизни".

Глаза Элары горели бы решимостью. "Мы начинаем с малого. Мы находим людей, которые разделяют наши взгляды. Мы делимся информацией. Мы сеем семена сомнений. Мы напоминаем людям, что значит быть свободными".

Их беседы в течение этих трех драгоценных часов были вихрем исторических исследований, зашифрованных сообщений и тайных планов. У них была небольшая группа единомышленников - разочаровавшийся в жизни силовик по имени Кай, библиотекарь на пенсии по имени Сайлас и молодой инженер по имени Роуэн, который придумывал способы отключить Часы Свободы. Каждый разговор был азартной игрой, танцем на грани открытия, но ими двигало жгучее желание вернуть себе право голоса.

Однажды Элара наткнулась на потайную комнату под книжным магазином, комнату, заполненную запрещенными книгами и древними технологиями. Среди пыльных фолиантов она нашла подробную схему коммуникационной сети Управления, сложной сети спутников и ретрансляционных станций, которые контролировали радиоволны.

"Лира, посмотри на это", - воскликнула она дрожащим от волнения голосом. "Вот как они контролируют Закон молчания. Эта сеть - ключ к разгадке".

Лира изучала схемы, сосредоточенно нахмурив брови. "Это невероятно сложно. Но если бы мы смогли разрушить эту сеть, даже на короткое время, это могло бы создать хаос, дать людям возможность свободно говорить, организоваться".

- Роуэн мог бы помочь, - сказала Элара, лихорадочно соображая. - Он работает над устройством, которое может перехватывать сигналы от Часов Свободы. Если мы объединим это с этой информацией...

План был дерзким, граничащим с самоубийством. Но они были в отчаянии. Они знали, что власть властей над Веридией ужесточается. Инакомыслие подавлялось со все большей жестокостью. Они должны были действовать, и действовать немедленно.

В течение следующих нескольких недель они работали не покладая рук, встречаясь в секретных местах, обмениваясь закодированными сообщениями и подвергаясь все более опасному риску. Роуэну удалось адаптировать свое устройство для работы с коммуникационной сетью Администрации. Кай предоставил им ценную информацию о патрулях правоохранительных органов и протоколах безопасности. Сайлас поделился своими обширными знаниями об истории Веридии, напомнив им, что сопротивление не было чем-то новым, что другие сражались за свободу до них.

День, который они выбрали для осуществления своего плана, был годовщиной Закона молчания, день, который Власти отмечали с помпой и торжественностью, день, призванный укрепить их власть. Элара и Лира знали, что это их лучший шанс нанести удар по свободе.

Под покровом темноты они пробрались к центральной ретрансляционной станции, высокому сооружению из стали и стекла, возвышавшемуся над горизонтом Веридии. Каю удалось отключить камеры наблюдения в одном секторе, что дало им небольшую возможность.

Когда они приблизились к станции, то столкнулись с патрулем силовиков. Элара и Лира молча переглянулись. Это было оно.