Наложница Девятихвостого лиса

Начало.

— От тебя воняет большим количеством мужчин, — последнее, что сказал демон, прежде чем с отвращением оттолкнул мою госпожу.

И последнее, что услышала я, когда хозяйка дома наслаждений, достопочтимая Сян Сянзцян, приняла решение отдать демону меня…

Только я вошла в покои, в меня тотчас вонзился внимательный взгляд «гостя». Я застыла, покрываясь мелкой дрожью. Демон мерзко усмехнулся, поднимаясь с подушек, столкнул со стола бутылку с вишневым напитком и чаши, перешагнул, а потом медленно, словно хищник, пошел в мою сторону.

Демон выглядел внушительным и грозным, лишенный эмоций, однако в нём чувствовалась какая-то бездонная, опасная глубина. Энергетика тьмы и изощренной жестокости. Аура абсолютного могущества.

Я попятилась, когда «гость» подошел ближе. Он меня пугал и притягивал одновременно. В нём не было привычной галантности светлых, в его аристократичных движениях чувствовался характер и сила, убежденность в полной подчиненности мира ему.

Когда демон подошел вплотную, он перехватил мою кисть и всю меня притянул к себе, носом уткнулся в шею. Я не могла пошевелиться, обреченно закрыла глаза, ожидая дальнейших действий. Почувствовала горячее дыхание на коже, а после услышала ироничное:

— Девственница?!

Я впервые, поневоле, встретилась с его сапфировым взглядом напрямую. Задохнулась диким ужасом, когда в ответ увидела ехидную ухмылочку.

— В главном доме Наслаждений царства Рассвета еще осталась нетронутая кисэн? — риторически спросил «гость», посмеялся. — Удивлен.

Я не ответила.

Госпожа и хозяйка дома приказали молчать.

— Позвольте служить вам этой ночью, — заученно, без эмоций проговорила я единственное, что разрешили — даже обязали! — сказать демону.

Он провел меня к кровати. Я молча сперва села, а потом легла на спину, готовая принять судьбу.

Насмехаясь, мужчина навис сверху.

Я смяла холодный шелк пальцами, вжимаясь в постель, отчаянно — и хоть как-то! — пытаясь увеличить крошечное расстояние между мной и гостем.

..Я смотрела в глаза демона, как обреченный смотрит в глаза смерти. Чувствовала безысходность, бессилие перед неминуемым и… горечь. Я мечтала любить, мечтала найти судьбу, мечтала начать другую жизнь, а не пропадать служанкой в доме бесчестья.

Теперь ещё безжалостно отдали демону…

Я знала, как акт близости происходит между мужчиной и женщиной, много раз видела, как госпожа служит посетителям, но всё равно очень боялась, это мой первый раз, еще и с тем, кого мечтают убить все Девять Небес!

Будет ли мне больно? Противно? Неприятно? Госпожа рассказывала, акт близости ей чаще всего неприятен, но потерпеть можно. С этой мыслью я смиренно закрыла глаза и сжалась, ожидая новых, незнакомых раньше чувств.

— Боишься? — прозвучало спокойное над головой.

Я раскрыла глаза.

Лицо демона было непозволительно близко.

— Боюсь, — позабыв наставления госпожи и хозяйки, призналась я.

Мужчина коротко усмехнулся:

— Страсть приравнивают к небесам. Пик наслаждения — к ощущению возвышенности. Расслабься и не бойся, просто чувствуй.

— Чувствовать, что? — в панике спросила я.

— Как страсть возносит нас.

Мишень первая

Юэ Вейшенга в Поднебесной знали все. Он был главным героем местных страшилок в прошлом и смертельной угрозой для всего мира в настоящем. Реалия, тесно переплетенная с былью. Перворожденный демон, душа которого блуждала в Забвении за высокой стеной Проклятого тумана. Однажды побежденный, но не уничтоженный.

Светлые давно следили за землями нечисти — и вот однажды серый туман заклубился черным… Вейшенг очнулся ото сна. Главы правящих кланов наивно предположили, что демона с легкостью вернут к Первозданной Тьме… Недооценка врага привела к катастрофическим последствиям…

Я бежала по каменной аллее, прижав новенькое ханьфу госпожи к груди, старалась не оглядываться на пылающий всюду Ад.

Демоны…

Их было неисчислимо много.

Уродливые, мерзкие, для которых смерть — забава.

Это он привел их за собой. Демон, в чьих объятиях я вчера была, который брал меня снова и снова, которой забрал мою честь, которого я бесконечно ненавидела всей душой — девятихвостый лис Юэ Вейшенг. У него собственный, губительный почерк — голубое пламя. И там, где я видела тлеющие в голубом огне дома, понимала, здесь он сеял горе.

Я забежала в дом — и Лей тотчас закрыл дверь. Споткнувшись на пороге, чуть не упала, но друг успел подхватить.

— Нечисть захватила деревню Тали, — с порога «порадовал» Лей, высматривая демонов через окно. — Их тысячи, Аи! — воскликнул в сердцах. На секунду мне показалось, парень сейчас сдаться и… заплачет. Этого не случилось. Мой лучший друг просто шмыгнул носом, выхватил из рук платье госпожи, а сам меня обошел, осматривая. — Ещё и госпожу Сян муха укусила, отправила тебя за нарядом для Ланфен! В такое время! Тебя не тронули?

Я качнула головой, процедила:

— Всё хорошо.

Вдруг Лея затрясло — и он агрессивно откинул дорогущее ханьфу в сторону, прокричал:

— Я слышал их! — Парень зажмурился. — Слышал!

— Ты что творишь?!

Я кинулась к наряду, но Лей перехватил меня за запястье и потянул на себя, посмотрел с тревогой и тряхнул за плечи.

— Я слышал их, — мягче повторил он, — госпожу Сян и кисэн Ланфен. Говорят, высшие демоны снова придут позабавиться в дом Наслаждений. Вейшенг придет тоже! — громче сказал Лей, его опять сильно затрясло. — Тебя снова отдадут ему как кусок мяса, понимаешь?

Несколько секунд я без эмоций смотрела в карие глаза друга, а потом резко сбросила с плеч его руки. Отшагнула.

— Бессмысленно переживать. Если мне скажут служить ночью Вейшенгу — я буду служить ему.

— Он и его нечисть захватили большую часть наших земель и земель Светлых! Они вырезали уже не один сильный клан! А Вейшенг ненормальный псих, в руках которого опасное могущество, а в душе отчаянное желание отомстить!

Я посмотрела на Лея тупым взглядом и обезоружила серым:

— И что? — Парень опешил. — Я всё это прекрасно знаю, но что ты предлагаешь? Его сила велика. Если Светлые с ним не могут тягаться, то нам куда?

— Давай убежим, — внезапно обескуражил Лей. Я замерла. — Аи, я люблю тебя. Обещаю, что буду защищать. Я не могу позволить, чтобы госпожа Сян снова… — его перекосило, — снова заставила тебя служить ночью Вейшенгу!

Знаю, что любит. Знаю, что дико ревнует. Но бежать некуда. Тьма протянула везде свои щупальца. Вейшенгу не составит труда поймать нас. Бессмысленно. Любое решение сейчас бессмысленно. Но Лей считал иначе. Он был несчастной жертвой романтизма, верил в лучшее, верил, что если сбежим по ночи — нас не обнаружат. А уже там Светлые помогут.

Я была реалистом. Глупо верить, что из-за облака выйдет солнце, когда смотришь на небо глубокой ночью. Но рушить мечты Лея не стала, я просто подняла наряд госпожи и ушла. Лей сильно разозлился, сзади что-то рухнуло, разбилось, но что — не знаю, я не обернулась.

* * *

В комнате госпожи Сян парил теплый, древесно-пряный аромат, исходящий полупрозрачной дымкой из шкатулки с благовонием. Тускло горела свеча, освещая морщинистое лицо хозяйки дома Наслаждений. Язычок пламени отражался в её слеповатых глазах.

Напротив госпожи сидел мужчина в черном плаще с широким капюшоном, полностью скрывающий лицо. И пусть я не могла рассмотреть гостя, была уверена, что передо мной Светлый — человек с могуществом Небожителя, достигший пика духовного развития, приблизившейся к самим Девяти Небесам.

Светлых уважали, их почитали, перед ними приклонялись, их ставили в пример, ими мечтали стать. Но покорить внутреннюю суть, освободить силу — неподвластно многим.

Потому я сейчас смотрела на представителя «сильнейших» сквозь ироничный прищур. Смешно наблюдать, как представитель могучей расы боязно прятался за черной тканью, лишь бы не оказаться замеченным демонами — теми, кого Светлые считали низшими и… немощными.

— ..доложили, что Вейшенг со своей свитой планирует посетить ваше… — гость насмешливо хмыкнул, я отчетливо это поняла по характерному выдоху, — местечко, — таки подобрал слово небожитель.

По оскорбленному, но улыбчивому лицу госпожи Сян я поняла, что речь Светлого ей ну очень не понравилась. Женщина сделала глоток персикового напитка, облизнула пересохшие губы и вонзила в гостя свой нежный, февральский взгляд.

Мишень вторая

— Никогда! — встала в позу госпожа Сян, когда Цзинсун сообщил, что забирает меня с собой. Женщина поджала морщинистые, сухие губы, некрасиво насупилась и важно подняла голову, словно… «имеет вес» в Чуане, когда на самом деле из некогда богатой хозяйки дома Наслаждений превратилась в обычную старую женщину без имени и связей. Кисэн столпились за ней. — Не имеете право!

— Вы её не заберете! — защищал Лей.

Лея Светлый проигнорировал, ответил госпоже Сян:

— Но имею право выкупить её свободу.

Женщина назвала просто заоблачную сумму! Я поперхнулась, когда услышала. Столько стою я, все наши кисэн и весь двор Наслаждений!

Переведя настороженный взгляд на Цзинсуна, я отметила абсолютное спокойствие в его лице. Мужчина подошел к коню, раскрыл сумку и кинул госпоже Сян внушительную связку золотых монет. Та жадно бросилась, чтобы поймать, связка перепрыгивала из рук, а потом, громко лязгнув, упала на землю. Женщина валькирией подлетела к деньгам, подняла их с осторожностью и, не веря, улыбнулась сумасшедшей улыбкой.

— Там больше, — заключил хмуро Лей, сжал нервно кулак.

— Там действительно больше, — с акцентом подчеркнул Цзинсун.

Облизываясь, госпожа Сян принялась перебирать монеты.

— Так много, — истерично смеялась она, широко улыбалась и снова серьезнела, — очень много!

— Что же вы задумали настолько отвратительное в отношении Аи, раз готовы отдать такую огромную сумму? — процедил сквозь оскал Лей.

Друг озвучил терзающий меня вопрос… Я переплела ледяные пальцы, с грустью посмотрела на обезумевшую госпожу Сян: огонь в её глазах служил доказательством, что меня точно отдадут Светлым.

Я потерла ладони, тяжко вздохнула, украдкой посмотрела на большие темно-красные вороты, за которыми был бы мой новый дом — дом Наслаждений города Чуан.

Я могла лишь догадываться, зачем нужна Светлым. Цзинсун точно теплых чувств ко мне не питал, так что рассчитывать на его внезапную симпатию и желание взять меня замуж — глупо и наивно. Скорее, стану подопытной, как тот дух змеи в клетке… Я даже «экспонат» поинтереснее: женщина Вейшенга, всё-таки.

— Входите в дом, — скомандовал Цзинсун, — там вас будет ждать главная кисэн — кисэн Хэ. — Развернувшись на пятках, Светлый направился к лошади, попутно бросив мне: — идем.

Я послушно поплелась следом.

— Не так быстро! — перегородил дорогу Лей. — Аи никуда не пойдет!

Цзинсун закатил глаза.

— Ты имеешь на неё какое-то право? — спросил риторически Светлый, пока спокойно, сдержанно.

Лей запнулся, подумал немного и выдал:

— Аи моя невеста!

Цзинсун удивленно кивнул и, складывая руки на груди, медленно повернулся ко мне, иронично протянул:

— Ниче-е-его себе.

— Да!

Я безнадежно покачала головой.

— Как интересно, но… — Светлый сделал шаг к Лею, — тогда почему позволил нечисти прикоснуться к ней, женишок? Почему позволил обесчестить? Почему она как собака сидела на привязи прошлой ночи из-за связи с демоном?

— Я… — растерялся Лей.

— Грош тебе цена, как жениху. Пошёл прочь, пока я добрый. — Цзинсун глянул через плечо: — Аи, залазь на лошадь.

Я подчинилась. Цзинсун помог мне, взобрался следом, резко натянул поводья — и лошадь встала на дыбы, испугав не только меня, но и Лея, а затем помчалась галопом.

Я вскрикнула, зажмурилась, а потом… затихла, когда ощутила большую мужскую ладонь на талии. Опустила взгляд, ладонью Цзинсун погладил талию, скользнул по животу и вверх, прижал меня к себе. Спиной я почувствовала тепло мужчины, напряжение, силу. Услышала дыхание возле уха, тепло на щеке. Вкрадчивый шепот:

— Не бойся.

Мы мчались ветром через вереницу домов, люди пугливо отпрыгивали в сторону. Красоту Чуана я выхватывала мельком, собирая представления о городе по крупинкам. Большой город, похожий на лабиринт, стены которого — одноэтажные и двухэтажные дома. Серость разбавляли цветущие деревья, кустарники у дверей, цветы на окнах. Смеркалось, тут и там загорались огни.

Цзинсун привез меня к величественным воротам. Я запрокинула голову, даваясь диву цельному, белоснежному нефриту, из которого эти ворота были высечены. Дворцовый комплекс располагался на возвышении и тянулся дворцами ввысь — к небу. Самый последний дворец, казалось, действительно остриями крыши прикасался к темно-синей пелене неба. Дворцов было девять, как и Девять Небес.

Я спрыгнула с лошади и зачарованно застыла.

— Пойдем? — спросил Цзинсун, нежно улыбаясь.

— А можно? — потупила я взгляд.

Светлый рассмеялся.

Комплекс дворцов Девяти Небес называли Закрытым Небесным городом. Пройдя через Нефритовые ворота однажды, покинуть уже нельзя; становишься частью Светлых, частью дворцовых таен и интриг; говорят, даже наложницы императора, вошедшие во дворец, никогда больше его не покидали.

Цзинсун направился к воротам, я поспешила следом.

Мишень третья

В ноздри ударил запах серы и жженой древесины, ещё соли и сырости, хвои. Я медленно раскрыла глаза, поморгала; ощутила холод, поёжилась. Мурашки колючей волной прошлись по спине, плечам и рукам. Я шмыгнула носом, дернулась. Встать не получилось, я была привязана к высокому резному столбу.

Подул ледяной ветер, донес до меня вкусный аромат бульона. Я мотнула головой, присмотрелась. Понимание происходящего доходило постепенно.

Люди…

Наверное, люди…

Мужчины и женщины красиво разодетые в роскошные ханьфу сидели тут и там у горящих костров. Искры огня бросали блики на их аристократичные лица, подсвечивали глаза, которые и дали мне понять об ошибке: вокруг не люди, а демоны в человеческом обличие…

Застучав зубами от подступившего ужаса, я прижалась мышкой к столбу. Осмотрелась. Увидела таких же связанных служанок, с которыми вместе ехали в телеге. Девушки были поникшие, разбитые, обессиленные молча плакали. Среди пленниц были и незнакомцы: мужчины и женщины — видимо, местные, которых захватила нечисть.

Я тяжело задышала, вжала шею в плечи, подобрала ноги. Дрожащей рукой провела по щиколотке — духа змеи не было.

Страх сводил до спазмов. Я с ужасом понимала, что все мы — жертвы, беззащитные пленники где-то посреди леса в лагере… нечисти. Неправильные слова, неправильный взгляд — и нам конец. Паника растекалась по телу, я пыталась размеренно дышать, чтобы не поддаваться приступам: паниковать — точно последнее, что нужно было делать.

Я сосредоточилась на демонах. Тем более, они занимались своими делами, на нас не обращали внимания. Вели себя странно: некоторые беседовали в обычном понимании, другие сидели и смотрели друг напротив друга молча пустыми глазами, пристально, не отрываясь. Жуткое зрелище.

Один крутился у большого котла, потом достал глубокие блюдца, налил туда варево, обхватил ладонями и с этой тарелкой подошел к девушке, сидевшей впереди меня. Та завопила, лихорадочно подобрала ноги, заплакала.

— Не бойся, — попросил он, присаживаясь перед пленницей на карточки.

Девушка заскулила, задрожала. Я наблюдала за происходящим и с иронией размышляла о плане Цзинсуна. О «реализованном» плане. Причем случайно… Демоны меня таки захватили, только я не шпионка, и лунного камня у меня. Обычная жертва, как и остальные пленники.

— Не хочешь? — искренне удивился демон, проводя ложкой по губам девушки. Та воротила головой, жмурилась, но нечисть назойливо пыталась засунуть варево в рот. — Почему? — потупил он взгляд, преподнёс тарелку к носу, понюхал. — Вкусно же.

Правда вкусно пахло. Настолько вкусно, что желудок жалобно урчал. Но девушку я понимаю… Я бы тоже отказалась от угощения: мало ли, что подмешали, пока я была в «отключке»…

— Ну же, — протянул демон, пытаясь затолкнуть ложку, — ешь. Давай.

— Нет! — Девушка допустила ошибку. Варево всё же залилось, но она тут же выплюнула, закашлялась.

Я брезгливо отвернулась.

А ведь меня, скорее всего, ждет такая же «забота-участь».

— Где Вейшенг? — смело спросила я.

Демон ухмыльнулся, поднял на меня заинтересованный взгляд. Алые глаза мужчины сверкнули. Я заметила активность демонов позади. Сердце учащенно забилось, дыхание сперло.

— Господин скоро придет, — плотоядно объявил он, перебираясь ко мне на присядках. Неспешно, мерзко изгибаясь. Приблизившись, нечисть принюхалась, улыбнулась скептически, осмотрела меня с ног до головы, задержалась на глазах. — А ты хочешь есть? — смеясь, спросил демон. Набрал бульона и силой затолкнул в меня.

Я плюнула суп ему в лицо. Нечисть хищно зарычала, отпрыгнула. Тарелка откатилась в сторону.

Я понимала, что моя проявленная излишняя гордость может выйти боком, но иначе поступить не могла. Демоны позади перестали походить на пустые куклы, «оживились».

Зарычав, он кинулся на меня, но попытку нанести вред остановил, спустившийся с ночного неба, демон-ворон. Его движения сопровождались жутким звоном колокольчиков. Все затихли. И нечисть, и пленники.

Снова звон — это тэнгу обернулся ко мне. Я смотрела на его красную маску чудовища, пыталась увидеть за ней живой взгляд, но не видела. От происходящего кружилась голова.

Звон — тэнгу обошел меня. Ешё звон — присел, чтобы развязать. Звон колокольчиков эхом отдавался в подсознании.

Звон — тэнгу помог мне встать.

— Иди за мной, — приказал он.

И я пошла. Тэнгу вселял больше доверия. Обиженный демон провел меня ненавистным взглядом столь сильным, что когда мы прилично отдалилась от пленных, я по-прежнему чувствовала, как он прожигает в моей спине дыру. Обернуться не осмелилась. Да и не хотела.

Тэнгу важно шел впереди, поигрывая кончиками крыльев. Я завороженно наблюдала сперва за теми самыми кончиками, а после рассматривала демона-ворона полностью. Неотрывно глядела ему в затылок, рассматривала черные волосы до плеч, узел маски; гадала, какая же внешность у моего «спасителя». Говорят, тэнгу уродливы, у них красная кожа, большой нос и белые волосы. Так как история про волосы уже оказалась мифом, то и внешность мужчины, думаю, отличается от легенд.

Мишень четвертая

Утром следующего дня, за завтраком, я неотрывно рассматривала баночку с мазью, подаренную тэнгу. Голубоватый нефрит, красивый узор розовых цветов. Отложив палочки, я вздохнула и взяла мазь, покрутила баночку в руках. Открыла. Настороженно понюхала.

Запах хороший, сладкий, цветочный.

Хм, демонюка правда решил проявить заботу? Как «мило».

Я набрала немного мази на палец, приподняла юбку до колен и нанесла на ссадины. Удивительно, но боль сразу уменьшилась. Удовлетворенно покивав, нанесла лекарства на все раны.

Затем подошла к выходу, одернула шторку. С внимание охотника осмотрела горизонт. Поодаль метались демоны. С оружием. При виде острых мечей и копьев, я нервно сглотнула. За нечистью было интересно наблюдать, а ещё рассматривать их человеческий облик и гадать, какой же монстр скрывается внутри…

Я осторожно вышла на улицу, постояла немного рядом с палаткой, осматриваясь. Ждала сколько же демонических взглядов уловлю на своей персоне; однако, оказалось у меня слишком раздутое самомнение, ибо демонам я была неинтересна, они всецело были поглощены заточкой холодного оружия.

Напевая под нос незатейливую мелодию, я сделала шаг в сторону леса, ещё шаг, ещё, а потом скрылась. Сбегать не собиралась. Бессмысленно. Но хотела прогуляться. Тем более, прогуливаться Тай не запрещал. Пока еще.

Я вышла на небольшую полянку, окруженную высокими секвойями и… оцепенела.

Ханьфу из благородной ткани, с серебристой вышивкой феникса на подоле, сияющая в пробивающих сквозь ветви лучах солнца. Смертоносный меч, пылающий лисьим огнём. Жестокий и изящный демон-лис. В глазах цвета океана застыла язвительная насмешка. Танцуя в танце смерти, передвигаясь тихо и грациозно, Вейшенг уничтожал манекены врагов. Пока ещё манекены… Огонь победы горел в его глазах. Аура силы и абсолютного подчинения, энергетика истинного могущества.

От его тела исходило сияние и черная дымка. Игриво, подобно огню, полыхали эфемерные лисьи хвосты. Я наблюдала за Вейшенгом, затаив дыхание. Отблески лазурного света играли на моём лице.

Девятихвостый лис — демон, которого я ненавидела всем сердцем и которым… восхищалась. Поневоле. Просто не могла иначе…

Жесткий взгляд из-под острых ресниц заставлял моё сердце биться подобно птичке, запертой в тесной клетке. Я приложила руку к груди.

Вейшенг — пропасть чувств, разрушенные надежды и… повиновение. Я ненавидела его, я презирала его… и вместе с тем почему-то ощущала влечение.

Лис остановился в центре, стоя ко мне спиной в окружении сломленных деревянных манекенов.

— Выходи.

Я сжалась. Без сомнений — это он приказал мне. Почувствовал моё присутствие. Я вышла с провинившимся видом. Медленно подошла ближе, сложив руки на животе.

Вейшенг развернулся лицом.

— Что ты здесь делаешь? — сухо спросил он, бросил быстрые взгляды по сторонам. — Где Тай?!

— Я одна, — ответила мягко, без зла.

Будить гнев Вейшенга не хотела; при его авторитете и власти, будучи на его территории, проявлять характер — рискованно; в этом я убедилась.

— Тебя нельзя ходить одной, — отрезал грубо он.

— Я не сбегу, — ответила тотчас, перебив; подняла на него взгляд.

Лис, глядя мне в лицо, с протяжным шумом выдохнул, словно тушил воспламенившуюся внутри ярость.

— Иди к себе. Сейчас же.

— Научите меня, — поймала демона за край одежды, когда он разворачивался.

Так мы и застыли: вполоборота демон-лис и поникшая я, держа его за рукав. Нависла густая, словно мёд, тишина. Вейшенг посмотрел равнодушно на мою руку, потом — на меня. И взгляд повелителя нечисти был красноречив настолько, что я налилась краской и быстро увела руку за спину.

Предательское смущение отразилось не только румянцем на щеках, но и учащенным дыханием. Я изо всех пыталась противостоять необъяснимым чувствам, но не могла… Вейшенг странно на меня влиял. Ненависть к нему смешивалась с таинственным притяжением, страшные образы из прошлого — последствия нападения нечисти — вытеснялись мыслями о… близости. Секунда — я думаю о разрушенных домах, ещё секунда — и вот головой завладевают мысли о поцелуях…

Одержимость?..

— Что ты сказала? — переспросил с усмешкой демон.

Я кивнула на меч, горящий лисьим синим огнем.

— Я хочу… попробовать… технику демонов.

Во мне играло любопытство. Обучившись самостоятельно технике первого порядка Светлых, захотелось испробовать силу «Тёмных».

Вейшенг, не спеша с ответом, иронично усмехнулся. Обходя меня по кругу, деловито рассматривал холодное оружие. Под его ногами шелестела трава. Позвякивали многочисленные серебряные украшения на его одежде.

— Твоя чистая душа захотела соприкоснуться с Тьмой?! — насмехаясь, спросил Вейшенг.

— Понять, — серьёзно ответила я и повернулась в сторону, где сейчас стоял лис. Наши взгляды встретились.

— Заставить солнце погаснуть легче, чем снова заставить светить.