Нам запрещено любить, или единственная для ректора

Глава 1

Виория

О, Всевышний, забери поскорее мою жизнь! Я не выдержу больше этих проклятых мучений.

С трудом противостояв сокрушительной головной боли, Вия оторвалась от постели и села. Сочетать медовое вино и самогонную настойку было плохой идеей. Особенно для девушки, которая в жизни практически никогда не пила.

Стиснув зубы, Вия поднялась на ноги. Покачнулась, но сумела удержать равновесие, и медленно поплелась в общую банную, находившуюся в конце коридора. После вчерашнего бала в честь успешного окончания последней зимней сессии, обернувшегося грандиозной попойкой, в общежитии царила гробовая тишина.

Вымывшись как следует, Вия вернулась в комнату. Гриана, соседка, задержалась у своего парня в мужском крыле. Кровать со сбитой простыней и скомканным одеялом пустовала.

Вия высушила длинные русые волосы простеньким заклинанием ветра и заплела любимую косу. Заправила постель, поставила подушку ровным уголком в изголовье. Оделась в аккуратно развешанную в шкафу форму академии: темные брюки и белую блузку с шелковым шейным платком. Алым, со всполохами пламени, в цвет факультета боевой магии. Набросила на плечи черную мантию и уже собиралась спуститься в столовую, попросить чаю, когда подробности вчерашнего вечера грохочущим камнепадом обрушились на больную голову.

Исключили! Всевышний, как же так?

Мучительно застонав, Вия без сил рухнула обратно на кровать и закрыла горячее от стыда лицо руками, словно хотела спрятаться от всего мира. Погрузиться в холодную, пульсирующую темноту Тартория, подземного царства, где никому не было дела до её позора.

Вчера, после последнего блестяще сданного экзамена, Вию вызвали на педагогический совет. Предвкушая долгожданную награду за пять лет упорного труда и исключительно положительные оценки, Вия никак не ожидала получить подлый удар кинжалом в спину.

— Просто возмутительно! — верещала писклявым голосом заместительница отсутствовавшего ректора, мадам Фарата. — Как ты только смеешь смотреть нам в глаза, распутная девка?!

— Мисс Лейкер, — с важным видом поправил очки на огромном носу мистер Меркус, декан факультета астрономии. — Никак не ожидали от вас столь… кхм, неординарного поступка.

— Неординарного?! — перебила его мадам Фарата, подскочив с места. — Это оскорбление! Настоящий скандал. И где? В лучшей Оравийской академии!

Из-за массивного стола темного дерева поднялся мастер Шейн, декан боевого факультета. Мускулистый воин, чье лицо было изуродовано шрамами и ожогами, волосы гладко выбриты, а на левой руке не хватало двух пальцев.

— Вы не смеете осуждать мою подопечную без надлежащих доказательств, — произнес он грозно, метая молнии из глаз. — И тем более принимать решение об её исключении.

— Шлюха учится в стенах академии! — сокрушалась мадам Фарата, краснея от злости. — Будь моя воля, никакого педагогического совета бы не было. А девчонка, пожри Тарторий её лживую душу, первым же порталом отправилась в ту дыру, из которой имела наглость вылезти.

— Хвала Всевышнему, это не вам решать, — пробасил мастер Шейн, возвращаясь на место. — Решение об исключении будет приниматься общим голосованием и только после личного одобрения ректора Зейнара.

— Разумеется, — прошипела змеиным голосом мадам и вытащила из-под стола стопку пергаментов. — Однако студентка совершила не простой дисциплинарный проступок, а нарушила один из пунктов договора, заключенного при поступлении и скрепленного кровью. А именно ввела в заблуждение принимавший её на обучение педагогический совет и назвала заведомо ложные данные опекуна. Упустила студентка и способ, которым зарабатывала на обучение.

Мастер сник, а мадам Фарата победоносно вскинула длинный нос и прокричала так громко, что задрожала кованая люстра под потолком.

— Исключена!

Горло Вии перехватило, словно на шее затянули удавку. На педсовете она чудом не разревелась, сохранив положенное боевому магу достоинство. Мастер Шейн гордился ею, о чем сообщил уже после страшного вердикта. Но ни его личная симпатия, ни дружба с ректором Зейнаром не смогли спасти Вию.

Последние пять лет академия была её жизнью, смыслом вставать каждое утро. Вия с радостью бежала на занятия раньше всех, стала старостой группы, активно участвовала во всех праздниках и турнирах. Её, как гордость факультета, возили в Столицу, на чай с представителями королевской семьи. Удостоили чести представлять академию за границей, в пустынном Харамате.

Поверила, что смогу вырваться в люди. Наивная дура!

— Всевышний, — тихо застонала Вия, едва сдерживая слезы. — Что мне делать?

Было слишком рано, чтобы бежать к ректору и умолять не прогонять. К тому же голова разболелась так, словно в неё насыпали раскаленные угли. Сняв форму, Вия хотела вернуться в постель и забыться сном, когда в отражении зеркала заметила нечто странное. Несколько синевато-багряных следов, тянувшихся вниз по шее почти до самой груди. На плече красовалась россыпь небольших синяков. Коленки покраснели и неприятно саднили.

Вия ошалело рассматривала себя, с ужасом осознавая, что вчера не только напилась, как последняя пьянчужка, но и совершила куда более опрометчивый проступок.

Глава 2

Раин

— Сэр, вам стало полегче? — заботливо осведомился у ректора Паулин. — Принести ещё молока с медом?

Раин с трудом оторвался от документов и несколько удивленно посмотрел на личного помощника. Признаться, он зачитался и забыл о присутствии в кабинете другого человека.

— Нет, благодарю. Ничего не хочу, кусок в горло не лезет.

После бессонной ночи мысли ворочались медленно, будто в голову налили густого сиропа.

— Распорядитель бала сообщил, что задержится, — Паулин многозначительно приподнял брови. — Держу пари, вчера он хорошо отдохнул и не успел составить отчет. Но, насколько мне известно, все прошло без происшествий. Студенты довольны и целы, преподаватели положительно отзывались о банкете. Жаловались только, что вас на нём не хватало.

Стиснув зубы, Раин промолчал. Вчерашний вечер он вспоминал с содроганием. Под рукавом рубашки, скрытая от посторонних глаз, пульсировала жаром серебристая вязь метки. Найти единственную Раин не ожидал. Уж точно не среди студенток, не в нынешнее неспокойное время и… не подобным способом.

Дождавшись, пока помощник уйдет, Раин отложил финансовые документы. В верхнем ящике стола лежало личное дело Виории Лейкер. От её имени, эхом зазвучавшего в мыслях, по спине побежали горячие мурашки. Неужели все, отыскав свою единственную, сходили с ума? Нет, Раину определенно не нравилось терять контроль над собой.

Последние годы Раин погряз в политике. Больше находился в Столице, нежели в стенах Академии. После того, как двоюродный брат взошел на престол, у него прибавилось проблем. Ещё молодой, не готовый к правлению, Кристен полностью полагался на его знания. Боялся и шаг ступить без одобрения брата. Вызывал его по каждому, даже самому незначительному вопросу. Если бы Раин не любил его всем сердцем, то давным-давно бы прикончил.

Вчитываясь в строчки личного дела, Раин поражался тому, как много упустил. Когда-то давно мадам Фарата, ныне его заместительница, была признана лучшей студенткой боевого факультета. Виория на голову её обошла. Исключительно положительные отметки, образцовое поведение. Она участвовала в каждом мероприятии и всю стипендию отдавала на благотворительность.

Виория была идеальной. Пожалуй, даже слишком идеальной. Подвох обнаружился в последнем листе личного дела. Увидев собственную подпись, Раин сильно удивился. Как он мог так отойти от дел, что расписался в указе об исключении такой студентки не глядя? Не читая дела, не вникая в ситуацию.

«Ввела в заблуждение педагогический совет при поступлении. Прибегла к умышленному обману. Продемонстрировала недостойное поведение. Вела аморальный образ жизни»

Запись, сделанная рукой мадам Фараты, не вязалась с тем, что Раин прочел в личном деле. Виория была правильной до отвращения. Приторной настолько, что хотелось чаю без сахара. Тем не менее Фарата казала род деятельности опекуна. Слова «хозяйка борделя» были выведены с нажимом, в каком-то особенном возбуждении.

Однако, где дочь хозяйки дома наслаждений и где продажная девка, какой весь педагогически совет признал несчастную Виорию? За исключением мастера Шейна, разумеется. Он стоял горой за всех подопечных и единственный отказался подписать указ. Собственно, без одной подписи этот указ и не должен был попасть на стол к ректору.

— И как же ты здесь оказался? — вслух рассуждал Раин, отбросив листок.

Он протяжно застонал, стиснул переносицу пальцами. Глаза пульсировали тупой болью. Лучшим решением было отправиться в личные покои и проспать до обеда. Но необходимо было дождаться распорядителя бала с отчетом, потом собрать педагогический совет и выяснить, что произошло вчера. Не говоря уже о необходимости поговорить с девушкой.

Вспомнив о ночи, о том, что произошло на столе, Раин вздрогнул всем телом. Метка обожгла его, в мысли прорвалось нелепое желание кинуться в общежитие прямо сейчас. Отыскать Виорию, сгрести в охапку и унести как можно дальше. Туда, где они смогут остаться наедине, где им никто не помешает.

Что за низменный порыв? Раин ощутил себя дикарем. Да, он нашел единственную, но это вовсе не оправдывало его безумие. Тот, как он с ней поступил. В её-то состоянии, без возможности возразить или сопротивляться…

— Какой позор, — прошипел Раин с ненавистью к самому себе. — Идиот.

Он догадался спрятать её воспоминания за дымкой. Метку тоже прикрыл заклинанием. Виория не должна была вспомнить о том, что было вчера. Из общежития исключенных студентов выселяли только к концу дня. У него ещё было время, чтобы придумать, что делать.

Распорядитель явился с опозданием на час. Помятый и сонный, он едва мямлил наскоро написанный отчет и постоянно зевал, демонстрируя полное неуважение. Раин, не привыкший к подобному обращению, выставил его за дверь, а сам вызвал Паулина.

— Этого кретина и его шайку больше не пускайте на порог Академии, — распорядился он, надевая чистую рубашку. — Соберите педагогический совет через полчаса. В малой зале, за круглым столом. Напитки не подавать, надолго мы не задержимся.

— Что прикажете обозначить повесткой внепланового собрания?

— Исключение Виории Лейкер, — процедил Раин сквозь зубы, ощутив неожиданно укол злости. Пришлось глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться. — А также нарушение протокола в связи с доставленным мне указом без общего одобрения.