Нарушенный договор

Глава 1

Я люблю наш родовой замок. Его высокие каменные колонны, коридоры, похожие на непроходимый лабиринт, строгие взгляды с портретов, выцветший гобелен с картинами давно минувших дней и тишину. Я до дрожи люблю его одиночество и так же сильно ненавижу, когда безмолвие сменяется торопливыми шагами, громкими голосами и ожиданием приезда господина – моего отца. А если вместе с ним нас решает почтить своим присутствием ещё и мой братец, то я чувствую себя, по меньшей мере, мученицей, заточённой в одной клетке со львами.

Сегодня настал именно такой день, об окончании которого я стала мечтать ещё с рассветом.

– Надолго они сюда? – посмотрела через зеркальную гладь на матушку.

Она, как и всегда, выглядела безупречно. Несмотря на наше уединение в этом богами забытом месте, леди Элизабет Вайнер не позволяла себе вольностей в виде неопрятного платья или растрёпанной причёски. Она каждый день встречала так, будто её вот-вот вызовут на аудиенцию к королю.

Хотя, как по мне, будь она одета даже в крестьянскую робу, всё равно бы выглядела как леди. У неё был внутренний несгибаемый стержень и прямой взгляд, который мало кто выдерживал; она никогда не показывала своей слабости и никому не давала повода усомниться в её выдержке.

Я была так благодарна небу, что унаследовала её красоту – чёрные, как смоль, волосы, мягкие черты лица, точёную фигуру. Жаль только, что характер оставлял желать лучшего. Слуги, в ответ на мой строгий взгляд, лишь улыбались, да и ругаться, тихо, не повышая голоса, я тоже так и не научилась, несмотря на то, что леди Элизабет никогда не скупилась на советы для своей нерадивой дочери.

– Ты же знаешь, отец никогда не посвящает нас в свои планы, – матушка скрутила на затылке две тугие косы и с улыбкой посмотрела на меня. – Не расстраивайся, милая, рано или поздно они уедут, и мы вновь сможем жить спокойно.

Тяжело вздохнув, я вынуждена была согласиться.

– И для чего он приказал нарядить меня, словно куклу, ты, конечно же, тоже не знаешь? – попытала счастье узнать хотя бы об этом.

Мельком взглянула на матушку и, прежде чем она искусно спрятала эмоции за спокойной улыбкой, успела заметить неподдельное беспокойство в её глазах.

– У отца так много причуд, – она склонилась и оставила на моей щеке лёгкий поцелуй, – что я уже сбилась со счёта.

– Ма… – хотела спросить, что её так обеспокоило, но тихий стук в дверь прервал наш разговор.

– Леди Элизабет, – служанка заглянула в комнату, – господин просит вас спуститься в залу.

Я горестно хмыкнула. Как же, просит он, отец и слов таких не знает, и, подозреваю, даже не представляет, что можно просто разговаривать с людьми, а не рычать, извергая приказы.

– Одну? – матушка невозмутимо расправила несуществующие складки на подоле платья и обернулась к девушке.

Лола коротко кивнула, боясь поднять взгляд, и поспешила сбежать, оставляя нас одних.

– Мама, что-то не так?

– Пока не знаю, Дженис – на этот раз ответила честно, искренне, без фальши и недомолвок.

И эта правда испугала меня куда сильнее, чем самая отъявленная ложь.

Матушка ушла, оставив меня наедине со своими мыслями. А я принялась метаться из угла в угол, ожидая… Сама не знаю чего.

Нет, приезды отца никогда не приносили нам ничего хорошего. Разве что огромные суммы в расходных книгах, которые он, как глава семейства, и не думал восполнять.

Лорд Маригор вообще не помышлял ни о ком, кроме себя и своих потребностей, его не волновали наши с матушкой проблемы, потому что он ненавидел всех женщин и считал, что их роль заключается лишь в том, чтобы угождать мужчине. А уж что у этих недостойных тоже есть нужды, ему вовсе казалось смешным.

Я рано привыкла к его неприязни, которую отец и не думал скрывать, а спустя время даже научилась радоваться этому. Потому что лорд Маригор предпочитал не замечать меня, и это давало мне пусть и мнимую, но всё же свободу. Мне и издевательств брата хватало с лихвой.

Наследник рода Вайнер, кажется, ненавидел меня просто за то, что я есть. С самого детства от Алана мне доставались лишь тычки, злые шутки и такие же злые ухмылки, когда отец отчитывал меня за его выходки. Я пыталась объяснить, что не имею никакого отношения к разбитому окну или загубленной лошади, но разве меня кто-то слушал? Ведь я уродилась девочкой, низшим созданием, в понимании лорда Маригора.

– Госпожа, отец просит вас спуститься, – за не самыми приятными воспоминаниями совсем не заметила, что в комнате я больше не одна.

Всё та же служанка Лола стояла в дверном проёме и рассматривала подол своего платья.

И снова это «просит»… Лорд Маригор не умеет просить.

– Что там происходит, Лола? – отбросив изрядно помятый платок на кровать, я подошла к девушке.

Она судорожно вздохнула, отступила на шаг, будто готовилась сорваться с места и вовсе сбежать, но ответила:

– Не знаю, госпожа, я, правда, ничего не знаю.

Ложь. Но не выколачивать же из неё правду кулаками!

– Хорошо, – процедила сквозь стиснутые зубы. – Веди.

И мы вышли из комнаты, прошли по коридору, а затем спустились по лестнице. На весь нижний этаж были слышны мужские голоса, самым громким из которых был голос моего отца. Он шутил, смеялся и, судя по всему, был в прекрасном расположении духа.

И это настораживало. Ведь я никогда не видела таким лорда Маригора. Он и улыбался-то редко, что уж говорить о смехе!

А когда я вошла в заполненную залу, то и вовсе опешила от его приветствия:

– Вот и моя обожаемая дочь. Не правда ли, она прекрасна, лорд Брайен?

Пожалуй, я впервые за всю свою жизнь была близка к тому, чтобы лишиться чувств. Дочь и обожаемая, из уст отца – это что-то неслыханное. Но не только это было причиной тому, что мне вдруг перестало хватать воздуха.

Глава 2

По дороге к моей комнате Алан молчал, что настораживало. Обычно ему доставляло удовольствие изводить меня разного рода пакостями, а сейчас… Тишина. Хотелось развернуться и посмотреть ему в глаза, понять, что он задумал, но я терпела. Шла степенно, держала спину прямо, до ломоты отводя плечи назад, и терпела…

Не думала о том, что меня ждёт, отгоняла любые мысли, которые приносили страх и неуверенность.

– Раздевайся, – не без удовольствия бросил братец, стоило нам войти в комнату.

Колкий ответ ядом коснулся губ, но я промолчала и в полной тишине принялась распускать шнуровку платья. Когда оно змеёй соскользнуло на пол, укрыв ноги воздушной пеленой, я не выдержала, вздрогнула. Нижняя сорочка совсем не скрывала очертаний моего тела, и насмешливый взгляд Алана, казалось, пробирался в самую душу.

– Не бойся, сестричка, меня совсем не интересуют твои прелести.

– Я не боюсь, – упрямо вздёрнула подбородок и сжала руки в кулаки.

Если бы я была так же сильна, как наш кузнец, то с удовольствием ударила бы братца по его довольной физиономии, а потом ещё и ещё раз, пока не стёрла бы с губ эту гадкую ухмылку. Но моей силы хватит лишь на звонкую пощёчину, которая не принесёт облегчения ни мне, ни тем более матушке.

Алан пожал плечами и отвернулся, раскрывая дверцы моего шкафа и вышвыривая из него одно платье за другим.

Я лишь прикрыла глаза, прося у неба выдержки.

– Ты что, собиралась уйти в монастырь? – недовольно бросил братец через несколько минут.

– Что? – произнесла растерянно, совсем не понимая, почему он сделал такой вывод.

– Твоя одежда достойна скромной монашки, неужели среди твоих шмоток нет ничего откровенного?

Его возмущение было искренним и таким неподдельным, что я всё же не сдержалась, съязвила:

– А ты надеялся увидеть здесь гардероб из дома терпимости?

Но язвительность цели не достигла, а лишь развеселила его:

– О, боги, Дженис, в каком веке ты живёшь? Дом терпимости, – повторил, кривляясь, – нормальные люди называют такие места борделями.

Я почувствовала, как лицо вспыхнуло от стыда, и предпочла промолчать.

– Вот, это подойдёт, – он выудил из глубин шкафа прозрачную сорочку, расшитую золотой нитью. Если честно, я даже не знаю, откуда она там взялась, потому что мы с матушкой точно ничего подобного не заказывали.

– Примерь, – бросил мне, и я каким-то чудом поймала её.

Нет, сдаваться я была не намерена, но всё же:

– Отвернись, – попросила, проклиная себя за дрогнувший голос.

– Как скажешь, сестричка, как скажешь, – вновь растянул губы в язвительной усмешке и отвернулся.

Трясущимися руками я скинула сорочку и кое-как натянула прозрачное безобразие, лихорадочно вспоминая, как же оно оказалось среди моих вещей. Не Алан же подкинул, в самом-то деле!

А когда справилась с завязками, то кинулась к кровати, на краю которой лежал длинный халат, и закуталась в него.

– Готова? – не поворачиваясь, бросил братец и подмигнул мне. Только сейчас я поняла, почему он так легко согласился отвернуться. Потому что в зеркале было всё прекрасно видно.

Густой румянец за мгновение разлился по лицу и шее, а Алан лишь рассмеялся.

– А ты хороша, сестрица, – гаденько ухмыльнулся он, – даже жаль, что нас связывают кровные узы.

– Жаль, – прошептала совсем неслышно. Вот только причина моей жалости крылась совсем не в том, о чём он только что сообщил мне.

– Пойдём, – на этот раз он не удержался и больно толкнул меня в бок, подгоняя к выходу.

Замок спал. Не было слышно ни пьяных голосов, которые весь сегодняшний день беспрестанно разрывали мерную тишину. И эта тишина будто сочувствовала мне. Она стелилась у ног, окутывала плечи, касалась ледяных рук. Мне хотелось спрятаться в ней от всего мира, словно в коконе. Но я не могла себе этого позволить.

У двери одной из гостевых спален Алан остановился, приблизился ко мне, обдавая горячим дыханием открытую шею:

– Лорд Брайен выпил много, и в этой выпивке было кое-что подмешано, тебе нужно лишь предложить ему себя и… – он выдержал противную паузу и добавил, – не сопротивляться, чтобы он не вздумал сделать с тобой.

Сердце в груди колотилось как сумасшедшее, и мне вдруг показалось, что ещё чуть-чуть, ещё мгновение, и оно попросту разорвётся от страха. Вся мнимая уверенность и смелость испарились, мне захотелось подобрать халат и броситься вон отсюда, неважно куда.

И только пощёчина, звоном отозвавшаяся в голове, вернула меня в реальность. Очень гнусную, невыносимую реальность, где уже нет пути назад.

– Даже и не думай сбежать, иначе леди Элизабет распрощается с жизнью.

– Она же и твоя мать тоже! – прошептала одеревеневшими губами.

– Да, – выплюнул Алан, – именно поэтому она ещё жива.

Как дети одной женщины могут так отличаться друг от друга? Почему в сердце одного прочно укоренилась жестокость?

– Иди! – прошипел он, силой толкая меня к двери.

Я не чувствовала своего тела, оно стало ватным и каким-то неповоротливым, будто я и не человек вовсе, а какая-то кукла. Я взялась за ручку, потянула на себя дверь. Вошла в комнату, и только оглушительный щелчок заставил немного прийти в себя.

Ноги приросли к полу, и я так и стояла, рассматривая мужчину, который лежал прямо поверх одеяла. Его грудь мерно вздымалась, а в руках, раскинутых в стороны, были зажаты короткие клинки.

Я бы так и стояла на месте, если бы не напомнила себе, зачем я здесь, и где сейчас находится моя мать.

Шаг вперёд, потом ещё один. Замерла у самого края кровати. Протянула руку, сама не зная, что хочу сделать, и в следующую секунду мир перевернулся с ног на голову.

Глава 3

Кто-то кричал, кто-то шипел в ответ на этот крик, а мне так не хотелось просыпаться. Хотелось понежиться в объятьях сна как можно дольше, потому что я была уверена, стоит мне только открыть глаза, как привычный мир перевернётся.

– Я прошу тебя, дай ей времени хотя бы до вечера!

Как я ни мечтала остаться в стороне от происходящего, слова перестали сливаться воедино, и я смогла расслышать, кто и что говорит.

Матушка была зла, но изо всех сил сдерживала эту злость. А вот её собеседник даже не пытался ничего сдерживать.

– Она должна присутствовать при подписании договора, – пробасил отец, и стоило только услышать его голос, как воспоминания, отвратительные и гадкие, обрушились на меня, подобно молоту.

Я распахнула глаза и резко села, обводя взглядом собравшихся.

А посмотреть было на кого. Рядом с лордом Маригором стоял Алан, прежнего сияния на его лице не сохранилось, но, тем не менее, сложно было не понять, что он доволен, как никогда.

Значит мне не приснилось… Значит этот кошмар всё же произошёл наяву.

Помимо братца за спиной отца стояли двое охранников, вооружённые так, будто готовились к нападению. И ещё матушка. Она, как и всегда, выглядела идеально, а вот лицо… Леди Элизабет словно постарела лет на десять за эту ночь.

– Она уже проснулась, – не преминул выдать меня Алан и выразительно окинул меня взглядом.

Только сейчас я додумалась посмотреть на себя. Покрывало соскользнуло, оголив шею и грудь. Я тут же почувствовала, как кожу обожгло от стыда, и спешно натянула покрывало обратно. Тем не менее, заметив кровоподтёки и синяки на коже.

Матушка посмотрела на меня с тоской и покачала головой:

– Оставьте нас.

На что отец, вполне ожидаемо, возмутился:

– Не забывайся, Элизабет, никто не давал тебе права приказывать мне.

По лицу матери скользнуло отвращение, но она всё же смягчила тон и произнесла:

– Я не приказываю, я прошу.

Лорд Маригор раздумывал всего минуту и бросил:

– У вас есть час, а после она должна спуститься к столу.

Отец посмотрел на меня скептически, потом таким же взглядом наградил супругу и только после этого вышел. За ним потянулся Алан и охранники.

Теперь мы остались одни, и матушка светло улыбнулась, будто и не было здесь только что никакой безобразной сцены.

– Как ты, Дженис?

Один единственный вопрос, на который у меня не было ответа, точнее ответ был, но озвучивать его совсем не хотелось.

У меня всё болело, пожалуй, сложно было бы найти на моём теле хотя бы одно место, которое не ныло и не горело огнём.

Впрочем, я выдавила кривую улыбку и произнесла, точнее, попыталась произнести, потому что вместо звуков по комнате прокатился невнятный хрип.

Леди Элизабет удручённо покачала головой:

– Ты сорвала голос.

Да, кажется, я даже помню как.

Кивнула и, свесив ноги с кровати, попыталась встать, но ничего путного из этой попытки не вышло. Неведомая сила отбросила меня назад, и я вновь оказалась сидящей на перине.

– Не вставай, – спохватилась матушка, – сейчас я всё принесу.

Через несколько минут мне уже вручили кружку с дымящейся жидкостью и приказали выпить всё, до последней капли. И как бы мне ни хотелось воспротивиться, я послушно проглотила этот невероятно противный отвар.

– Не кривись, – леди Элизабет нежно коснулась моей щеки. – Это укрепляющие травы, тебе должно стать легче.

Я кивнула и потом посмотрела на дверь.

Матушка поняла всё без слов.

– Он хочет, чтобы ты присутствовала при подписании договора.

Да, об этом я слышала, но что за договор? И почему я обязательно должна присутствовать?

Кажется, каждый из этих вопросов отразился на моём лице, и мама со вздохом опустилась на кровать, рядом со мной.

– Мне удалось узнать не так много, но… – она отвела взгляд, – помимо армии, ради которой Ленгро и явился сюда, отец отдаст ему тебя.

Глупо было бы надеяться, что слова лорда Маригора о надёжных ушах в замке соседей окажутся лишь шуткой. Ещё тогда, прошлым вечером, я поняла, что он отправит меня с ним, но… Всё же на что-то надеялась. Глупая.

– В качестве кого? – смогла прошептать.

После отвара голос в полной мере не вернулся, но немой я быть перестала.

– В качестве жены, – бросила матушка.

Не скажу, что эта новость меня обрадовала или хоть как-то впечатлила, только, зная отца, я бы не удивилась, если бы он отправил меня в замок Ленгро, как постельную игрушку. Или как прислугу.

– Что будет с тобой?

Этот вопрос мучил меня, не давал покоя. Вчера я не отдавала себе отчёта, что лорд Маригор не остановится на достигнутом, собственно, вчера, когда я шла в комнату к лорду Брайену, я вообще мало о чём задумывалась, а сейчас…

– Ох, дорогая, – леди Элизабет улыбнулась, от чего вокруг глаз появились лучики морщинок. – Ты не о том беспокоишься, совсем не о том.

Матушка осторожно приобняла меня за плечи и произнесла:

– Дженис, тебе нужно думать о своём будущем, а со мной всё будет хорошо, ты же знаешь, я могу постоять за себя.

Знаю, но за последние сутки я видела её растоптанной и сломленной, чего никогда не случалось с мамой, несмотря на все трудности, которые на нас наваливались. Она всегда знала, чем накормить обитателей замка, даже когда в кладовых оставались сущие крохи, ей не составляло труда сторговать у приезжих лучший товар по самой низкой цене, и она никогда и ни перед кем не склоняла головы. До вчерашнего дня.

Вчера я вдруг поняла, что у матушки тоже есть слабости, и ей нужна помощь. И пусть это звучит невероятно самонадеянно, я постараюсь её защитить.

Глава 4

Из коридора были слышны голоса, но разговор стих слишком быстро. Гораздо быстрее, чем я успела разобрать хоть слово.

Мать вошла в комнату, тихо притворила за собой дверь и подошла к кровати. Замерла всего на мгновение, а потом опустилась рядом, сжав мою руку.

– Дженис, послушай меня.

Я никак не отреагировала, так и смотрела на потолок, будто в мелких трещинах штукатурки притаилось моё спасение и решение всех проблем.

– Пообещай мне, что чем бы отец ни угрожал тебе, ты не будешь шпионить за Ленгро.

– Даже если это твоя жизнь? – произнесла тихо, всё ещё не глядя на матушку.

– Особенно в этом случае, – голос леди Элизабет звучал, как и раньше – уверенно и строго. И ни намёка на подавленность или, вовсе, растерянность.

– Я не смогу, – ответила честно.

– Сможешь, – хлёстко бросила она.

Я вновь не ответила, и мать продолжила:

– Я виновата перед тобой, – судорожный вздох, – виновата в том, что однажды доверилась твоему отцу. Я не думала, что ему удастся обойти печать крови. И теперь за мою наивность расплачиваешься ты.

Чем больше она говорила, тем сильнее я хмурилась. Потом, наконец, поднялась с кровати и посмотрела на матушку:

– О чём ты говоришь?

О каком доверии и печати идёт речь? Что это за демоновы тайны?!

Она отвела взгляд и неопределённо махнула рукой:

– Сейчас это уже неважно, просто пообещай мне стать для Ленгро союзником, а не врагом.

– Что значит «неважно»? – во мне вспыхнула неконтролируемая злость. Злость, которая загорелась в груди ярким, обжигающим пламенем.

– Тише, Дженис, – матушка вновь сжала мою ладонь. – Ты должна постараться, должна пообещать мне…

Она не договорила, в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, открыли.

– Пора, госпожа, – охранник коротко кивнул, и мать ответила ему тем же.

Леди Элизабет поднялась с кровати и пожала руку мне. Я, подавив желание проигнорировать этот жест, поднялась следом.

Ещё до прихода отца я надела штаны из плотной ткани и длинную тёплую тунику. Осталось накинуть плащ и можно трогаться в путь. Но стоило сделать шаг к выходу, как матушка остановила меня.

– Подожди, Дженис, – леди Элизабет завела руки за голову и сняла с шеи цепочку с медальоном. – Я хочу, чтобы ты надела его и никогда не снимала.

– Почему? – совершенно нелепый вопрос сорвался с губ, на что матушка лишь блёкло улыбнулась.

– Так нужно…

Сколько я себя помнила, она никогда не расставалась с этим медальоном. Даже когда выбранный туалет требовал более дорогих и вычурных украшений.

Я взяла в руки цепочку, почувствовав от серебряного круга, обрамлённого витым золотистым жгутом, странный холод.

– Мама, ты уверена? – спросила, рассматривая необычную вещицу.

– Конечно, – она тихо усмехнулась и предложила: – Хочешь, я помогу застегнуть?

Осторожно кивнув, отдала медальон и вздрогнула, когда он коснулся тела. Даже сквозь плотную ткань туники почувствовала тепло. Но как такое возможно? Мгновение назад он был холодным, словно до этого не касался матушкиной кожи, а лежал где-то в подвале, на ледяных камнях.

– Всё хорошо, – леди Элизабет успокаивающе погладила меня по голове и развернула к себе, заключив в крепкие объятья. – Дай мне обещание? – тихо, но требовательно попросила она и я безвольно кивнула.

Спустя несколько минут мы спустились в просторный холл. Там нас ждал отец, лорд Брайен и наш сельский священник. На серебряном подносе, который держал отец Аграил, лежали два тонких браслета.

Я запнулась на ровном месте. За всем происходящим упустила из вида тот факт, что свадьба должна состояться. Неважно, какая и неважно, где. Таковы условия договора, о которых мне было известно.

Я остановилась, но отец кивком указал мне место рядом с Ленгро. Подходить к мужчине было страшно, в его потемневших глазах полыхала злость, так и не утихшая с момента нашей последней встречи.

Отец Аграил не стал медлить, точнее лорд Маригор сразу пресёк все попытки хоть как-то облагородить церемонию клятв приношения. А потому уже через пару мгновений на моей руке защёлкнулся браслет, и я послушно, словно покорная зверушка повторила за священником слова клятвы.

Когда раздался второй щелчок и такие же механические слова со стороны лорда Брайена, мне показалось, что в комнате стало на несколько градусов холоднее.

Благо, отец не стал рассыпаться в издевательских поздравлениях. А мама… Она лишь встала рядом со мной, крепко сжав руку в своей ладони.

***

Во дворе, который напоминал глухой колодец, стояли лошади. Животные недовольно похрапывали, словно они, так же, как и их хозяева, мечтали покинуть этот негостеприимный замок.

Моё появление встретили тишиной – зловещей и раздражённой. Лорд Брайен уже сидел верхом на чёрном коне. Он даже не посмотрел в мою сторону, но скривился так, будто во дворе вдруг скверно запахло.

Матушка, заметив, как я сжалась, ободряюще сжала руку, которую так и не выпустила из своей ладони. Я посмотрела на неё, прочитав по губам:

– Всё будет хорошо!

Я ей не поверила, но в ответ выдавила слабую улыбку.

Старый конюх Замир вывел кобылу – белоснежную Ласку, и подвёл ко мне. А когда я легко забралась в седло, освободив свою ладонь из стиснутой руки матери, старик с грустью посмотрел на меня, и, не заботясь о том, что его услышат, произнёс:

– Берегите себя, юная госпожа!

Я кивнула, пытаясь сдержать подступившие слёзы. Потом посмотрела на слуг, столпившихся у входа на кухню, и склонила голову в знак благодарности. За всё.

Глава 5

На поляне нас встретили равнодушные взгляды охранников и хмурый, даже более хмурый, чем до этого, – лорда Брайена.

Я привычно втянула голову в плечи, пытаясь хоть так обезопасить себя, и вздрогнула, когда Ленгро раздражённо бросил:

– Ты поедешь со мной.

Глупо было бы надеяться, что этот приказ имеет в виду кого-то из охраны…

– Господин? – спокойно уточнил мой… друг, на что получил взгляд полный презрения.

– Мои люди в состоянии защитить её.

«Её», – выплюнул с отвращением, намеренно игнорируя и моё имя, и безликое госпожа.

– Как прикажете, лорд Брайен, – пошёл на попятную охранник.

Запрыгнув в седло и расправив плащ, я поравнялась с лошадью моего мужа и получилась отповедь, от которой вспыхнуло не только лицо, но и всё тело рядом:

– Какими бы ни были обстоятельства нашей женитьбы, я не позволю позорить меня таким поведением, – лорд Брайен дёрнул поводья, заставляя животное тронуться с места, и добавил: – Забудь о своём любовнике, иначе он распрощается с жизнью.

Любовник?

– Я не… – бросила ему в спину, но разве Ленгро нужны мои оправдания?

– Не стоит мне лгать, – тихо и отчётливо, и уже громче: – Не заставляй меня ждать.

Сгорая от стыда, я вонзила в бока Ласки шпоры, мысленно извиняясь перед кобылой, и поравнялась с лошадью лорда Брайена.

– Так-то лучше, – если не с удовлетворением, то с какой-то долей одобрения произнёс мужчина. Правда, легче мне от этого не стало. Отнюдь, захотелось окунуться с головой в воду, чтобы смыть с себя позор, только жаль, что и это не поможет.

Как только мы догнали людей Ленгро, которые ждали нас чуть дальше, я поняла, что моя свита была отдушиной. Никто из охранников не смотрел на меня с такой ненавистью и желанием растоптать на месте. Даже странный друг, чьё имя я так и не спросила, не пугал так, как эти мужчины.

Мне показалось, что стоит лорду Брайену лишь дать отмашку, как они бросятся на меня и растерзают, словно голодные псы.

– Теперь-то мы можем ехать дальше? – спросил один из мужчин. При этом он смотрел на меня пристально, видимо, ожидая, что я первой отведу взгляд. Но я выдержала, нутром почувствовав, что если сейчас сдамся, то «псы», всё же, сорвутся с поводка и тогда мне не поздоровится.

– Можем, – кивнул лорд, а мужчина хмыкнул, так и не дождавшись от меня трусливого бегства.

Я постаралась скрыть дрожь, и крепче ухватилась за поводья, что тут же привлекло внимание моего супруга.

– Где твои перчатки?

Вспомнив об истлевшей коже, что рассыпалась пеплом, я вновь вспыхнула, только на этот раз не от смущения, а от страха, что Ленгро поймёт всё. Хоть это и было невозможным.

Я с большим трудом заставила себя ответить ровно, не заикаясь и не запинаясь перед каждой буквой:

– Наверное, потеряла в лесу.

Мне хотелось выглядеть уверенной, только покатившиеся со всех сторон смешки разом прогнали эту уверенность.

– На такую перчаток не напасёшься, – едко бросил кто-то у меня за спиной.

Смех стал громче, и я из последних сил сдерживала желание накинуть на голову капюшон, чтобы хоть так скрыться от ненавистных взглядов.

– Зэйн, – сурово оборвал смех лорд Брайен, и я с удивлением взглянула на него из-под опущенных ресниц. Неужели он только что вступился за меня?

– Простите, господин, – тут же покаялся невидимый мне Зэйн – поворачиваться и смотреть на него я не стала.

– Трогай, – отдал очередную команду Ленгро, и мы отправились в путь.

На этот раз усталости я не чувствовала. Нет, она никуда не испарилась, но мои мысли были заняты отнюдь не натёртыми ногами и ноющей спиной. Куда больше меня волновало молчание матери.

Почему за столько лет она ни разу не обмолвилась о медальоне? О том, что это её защита, или атари, как это назвал охранник? В конце концов, зачем отдала письмо чужому человеку, а не мне? Неужели я не удостоилась внятного объяснения, а не строк на листе бумаги?

Мы же всегда говорили с ней, обо всём на свете. Вместе читали и вместе мечтали, что однажды вырвемся из каменных стен замка и отправимся в путешествие по стране. Что она покажет мне столицу Агайру, Долину Солнца, Хрустальный Водопад… Или мечтала только я, а матушка лишь потакала моим глупым грёзам?

Какая же я наивная, раз не видела всего этого раньше. Раз жила и верила в прекрасное завтра, которого никогда не будет.

Обвела взглядом уже приевшуюся картину из однотипных кустарников, деревьев да полей, и нахмурилась. Пока я думала о своей нелёгкой доле, мы пересекли границу, что лежала между нашими землями и владениями семьи Ленгро. И чем дальше мы ехали, тем сильнее пейзаж отличался от привычного.

Вместо плодородных полей – выгоревшая земля, вместо деревьев и кустарников – голые коряги, а вместо цветущих полянок чёрные проплешины.

– Что здесь случилось?

Вопрос сорвался с губ сам собой. Не будь я так поражена увиденным, я бы и не подумала заговорить первой, но сейчас думать о неприязни лорда Брайена не было ни времени, ни желания.

Ленгро обернулся и посмотрел на меня долгим, тяжёлым взглядом, а потом покачал головой и произнёс:

– Догейры.

Открыла рот, чтобы спросить, кто такие догейры, но так и закрыла его, потому что один из мужчин громко засвистел и крикнул:

– Там, впереди!

Лорд Брайен натянул поводья, останавливаясь, и приказал:

– Оставайся здесь, со своей охраной.

И, пришпорив коня, ускакал.

Ласка замерла на месте, а я посмотрела в том направлении, где один из свиты Ленгро что-то увидел.

Глава 6

День закончился, солнце опустилось за горизонт, а мы всё ехали и ехали. Тлеющие факелы в руках людей Ленгро едва освещали путь, и почти ничего не было видно. Хотя… На что тут смотреть?

Наконец, за очередным поворотом показались высокие каменные стены, а за ними мрачные башни замка, пронзающие низкие чёрные облака.

На меня навалилась усталость, и единственное, о чём я мечтала, это оказаться на земле, чтобы бесконечная тряска закончилась.

Лорд Брайен больше со мной не разговаривал, лишь всё так же крепко держал, чтобы я не свалилась с лошади. И, несмотря на то, что у меня вопросов было довольно много, я тоже держала рот на замке.

Почему? Всё довольно просто, – я не верила, что Ленгро и дальше будет строить из себя добрячка. Там, на поляне, он говорил со мной по-человечески, но кто знает, как отреагирует сейчас?

Поэтому я молчала.

При виде нас стражники на крепостной стене засуетились, подняли протяжный свист, и как только мы подъехали к массивным воротам, со скрипом открыли их.

Едва мы въехали во двор, почти ничем не отличающийся от того, который я привыкла видеть из окна своей спальни по утрам, лорд Брайен тихо, чтобы кроме меня никто больше не услышал, произнёс:

– Здесь ты под моей защитой, но лучше лишний раз не выходи из комнаты.

Разумное, а самое главное, своевременное предупреждение, правда, радости это не вызвало. И удовлетворения, что муж как-никак, а заботится о жене.

– Теперь я пленница?

Мне не хотелось говорить этого, приводить странное сравнение, но как ещё назвать просьбу сидеть в четырёх стенах и не показываться тем, кто терпеть не может род Вайнер и всех его отпрысков вместе взятых? Плен, и никак иначе.

– Это вряд ли, – отчего-то усмехнулся мужчина. – Я всего лишь дал тебе совет, а как ты им воспользуешься, не моя забота.

Да, как я успела забыть о том, что он точно так же ненавидит соседское семейство, как и его подданные?

– Благодарю, – бросила равнодушно.

– За что? – кажется, он даже удивился.

– За совет, – ответила просто, не чувствуя, ровным счётом, ничего.

Раз я не могу ничего сделать с неприязнью и презрением окружающих, так к чему изводить себя ненужными переживаниями?

Ленгро промолчал. А когда лошадь остановилась, помог мне спуститься на землю и придержал, безошибочно угадав, что мои собственные ноги держать меня откажутся.

Хотела ещё раз поблагодарить его, но из замка вышли люди. Много людей и все с факелами. Во дворе стало светло, почти как днём.

– Брат! – вперёд всех вышел высокий молодой человек. По сравнению с лордом Брайеном он был щуплым и каким-то неказистым. Словно его слишком долго морили голодом.

– Тамил! – обрадовался ему глава семейства и задвинул меня себе за спину, будто не желал показывать вовсе.

Мужчины обнялись, и щуплый парнишка буквально растворился в медвежьих объятьях брата. Но даже несмотря на это, меня он успел разглядеть.

– Кто это с тобой?

Из-за широкой спины Ленгро мне было не так уж много видно, да я и не любопытствовала особо, но наступившую тишину, нарушаемую лишь уставшим похрапыванием лошадей, пропустить было сложно.

Лорд Брайен быстро обернулся и вернул своё вниманием брату, а затем чётко, чтобы услышал каждый, объявил:

– Это Дженис Вайнер, моя жена.

Молчание длилось целую вечность, но её прервал нервный смех Тамила:

– Брай, не знал, что ты умеешь шутить.

Ха, я бы тоже была рада, если бы всё происходящее оказалось простой шуткой, и я на самом деле не стала ничьей женой, но реальность куда страшнее.

– Я и не шучу, – напряжённо выдавил Ленгро, и, обернувшись, выставил меня вперёд, на всеобщее обозрение. – Эта девушка моя жена и, несмотря на происхождение, я прошу относиться к ней с должным уважением.

– Всё гораздо хуже, – покачав головой, бросил в ответ на это его брат. – Брай, ты просто рехнулся.

Я к своему происхождению относилась более трепетно и не считала чем-то постыдным, но, конечно же, промолчала об этом.

– Тамил, мы поговорим после, – голосу лорда вернулась уверенность и непоколебимость. – Брита, проводи, – он почти незаметно вздохнул и всё же произнёс моё имя, – Дженис в комнату.

Я обернулась и посмотрела на него. Сложно было судить по выражению лица мужчины, что именно он чувствует и о чём думает, но, несмотря на эту непроницаемость, я была благодарна ему. Что и выразила тихим:

– Спасибо!

Ленгро ничего не ответил, а мне и не нужно было.

– В какую комнату, господин?

Из-за спин собравшихся вышла хрупкая девушка. Я лишь мазнула по её лицу взглядом, не заостряя внимания. Не хотелось видеть презрение и ненависть. Я за последние сутки уже достаточно насмотрелась на подобное.

– В мою, – после некоторой заминки всё же сказал лорд Брайен.

В ответ на его слова сердце пропустило удар, но я ничем не выдала вновь вспыхнувшего страха. Ведь всё правильно, всё и должно быть так. На наших запястьях брачные браслеты, и мы муж и жена не только перед людьми, но и перед богами.

– Пойдёмте, госпожа, – моей руки коснулись холодные тонкие пальцы.

Кивнула и поплелась следом за девушкой, стараясь смотреть себе под ноги, лишь бы не встречаться с взглядами присутствующих.

– Сюда, госпожа, – тихий девичий голос окликнул меня, когда мы вошли в распахнутые двери.

Только сейчас я позволила себе осмотреться.

На широкой лестнице, что расположилась посреди просторного холла, стояли пузатые вазы, расписанные пёстрыми красками. По потолку струилась лепнина в виде стеблей винограда, она же спускалась по стенам и упиралась в самый пол.

Глава 7

Девушка молчала, молчала и я.

Первой мыслью, после «великолепного» признания было: может это и к лучшему? Теперь у меня есть веская причина сидеть в комнате и не показываться на глаза ненавистным жителям замка.

А второй, куда более разумной: нужно найти хоть что-то, способное заменить платье. Не в сорочке же спускаться к трапезе?

Сдерживая раздражение и злость, переспросила спокойно:

– Всё? И одежду, и украшения?

Не скажу, что моё приданное было богатым, но матушка постаралась собрать всё самое лучшее, что нашлось под крышей нашего замка. Отец, конечно же, не озаботился такой ерундой, ведь вооружённые люди, по его мнению, и так щедрый подарок, к чему придумывать ещё что-то?

И если я хоть как-то могу понять всесожжение тряпок, то украшения… Не проще ли было отдать их лорду Брайену?

Брита отвела взгляд и сильнее стиснула в руках накрахмаленный передник. И что-то в её жесте было такое…

Внятного ответа я не дождалась, девушка только кивнула и тут же предложила:

– Госпожа, у меня есть лишнее платье, маменька в прошлом месяце подарила, хотите я вам одолжу его?

Я окинула внимательным взглядом служанку и заметила, что мы с ней почти одной комплекции. Правда, у неё грудь немного меньше, но это не так страшно.

– Я буду благодарна тебе за помощь, – улыбнулась, на этот раз вполне искренне.

А когда девушка ушла, подошла к окну и посмотрела вниз. Во дворе замка царило небывалое оживление. Во всяком случае, наши рабочие в разгар трудового дня никогда не позволяли себе прохлаждаться таким образом. Но присмотревшись, я поняла причину столь странного поведения и свою ошибку.

Одна дородная женщина, взобравшись высоко, трясла над головой какой-то тряпкой, которая на поверку оказалась ничем иным, как моим платьем. Целым и невредимым.

Выходит, Брита солгала мне. А я поторопилась, приписав ей доброжелательное ко мне отношение.

Теперь мне даже интересно, ради чего затеялось это представление. Неужели, чтобы выставить меня посмешищем? Наверняка, платье будет тем ещё страшилищем.

Ну нет, такого удовольствия я им не доставлю.

Пока Брита не вернулась, я забрала вещи из купальни, отряхнула их от пыли и песка, и оделась. Пусть от них не очень приятно пахнет, но, всё же, это лучше, чем идти на поводу у шутников.

Девушка вошла в комнату и застыла, рассматривая меня. По её щекам медленно расплывался румянец, а сама она будто уменьшалась в размерах: вжимала голову в плечи, а потом вовсе обхватила себя руками, позабыв о куске ткани, которое лишь по недоразумению можно было назвать платьем. Выцветшая ткань и чудовищного вида оборки, к тому же, даже на первый взгляд можно сказать, что я в этом платье просто-напросто утонула бы.

– Мне показалось, что ты не такая, – тихо, но твёрдо произнесла я.

Девушка отчаянно затрясла головой и скороговоркой, так что я едва поспевала за её мыслями, начала объяснять.

– Госпожа, я не хотела, честное слово! Но они сказали, а я… Нужно было отказаться, только Зэйн сказал, чтобы я не смела защищать вас, ведь вы… Вайнер.

Последнее она произнесла почти неслышно и всхлипнула. Брита выглядела искренней, хотя, что я могу знать об искренности? Если за всю свою жизнь не услышала и слова правды?

– Что они собираются делать с одеждой? – сделала вид, что ничего, из сказанного ею, не услышала. Да и что там слушать? И так всё понятно.

Служанка подняла на меня покрасневшие глаза и растерянно хлюпнула носом:

– Не знаю, они там… – махнула в сторону окна, и я оборвала её:

– Я видела.

Можно проглотить оскорбление, можно сделать вид, как и минутой ранее, что я ничего не заметила, и пошить себе платья самостоятельно (благо этому матушка меня научила), но… Насколько правильным будет этот поступок? Не дам ли этим понять, что они могут топтаться по мне грязными ногами и им за это ничего не будет?

– Пойдём, – бросила твёрдо, не оставив себе времени на сомнения.

– Куда? – растерянно проблеяла Брита, и я пожала плечами, как ни в чём не бывало, хотя у самой внутренности сжались от страха:

– За моими вещами.

Девушка и не подумала сдвинуться с места, так что мне пришлось обернуться к ней у двери и предложить:

– Если не хочешь, можешь не выходить к ним, просто проводи меня во двор.

Вчера я довольно плохо запомнила дорогу, а плутать сейчас по замку у меня не было никакого желания.

Брита с силой прикусила губу, раздумывая над моим предложением, и, наконец-то, кивнула, соглашаясь.

Отлично.

Платье, а точнее его подобие, она из рук так и не выпустила, цеплялась за тряпку так, будто от этого зависела, как минимум, её жизнь. Я же смотрела на это с какой-то отрешённостью. Нет, страх так и клокотал в груди, бродил по венам, сбивал дыхание, но понимание, что это не просто моя блажь, а необходимость, толкало вперёд. И мыслей, чтобы трусливо сбежать или вовсе отправиться за помощью к мужу, даже не возникало.

Теперь я сама по себе. Ведь матушка права – доверие, это роскошь. А роскошь, как известно, достаётся лишь тем, кто её заслужил, ну или награбил, тут уж как повезёт.

Поворот, ещё один, широкая лестница и парадные двери. Но служанка повела меня вовсе не к ним. На мой недоумённый взгляд она ответила тихо, будто боялась, что её услышат:

– Если мы выйдем через другую дверь, они не сразу вас заметят.

И у неё будет время сбежать незамеченной. Этого она не сказала, но я кожей почувствовала её настрой.

Что же. Это даже хорошо. Я не долго обманывалась мнимой добродетельностью девушки.

Узкий коридор упирался в массивную обшарпанную дверь. Девушка остановилась, пропуская меня, но когда я сделала пару шагов, она тихо предложила: