Наследие призраков

Пролог

«Призрачный следопыт» вошёл в большую залу-кабинет. Помещение полностью отражало статус и роль Великого Магистра как хранителя мудрости и защитника ордена.

Тусклое, приглушённое освещение, создаваемое настенными лампами в виде средневековых факелов, придавало месту какую-то таинственность и даже драматизм. Высокие книжные шкафы вдоль стен были заполнены древними манускриптами, книгами и свитками. На стенах висели старинные картины, карты и герб. В углу комнаты располагалась статуя орла с расправленными крыльями, сидящим на модели земного шара. Витражные окна, украшенные изображениями сцен из истории, пропускали мягкий свет, добавляя мистическую атмосферу.

В центре стоял массивный стол из тёмного дерева, украшенный резьбой с древними символами. «Следопыт» в полумраке различил силуэт, сидящий за ним. Это был мужчина с внушительной фигурой, с накинутым на плечи темным плащом, украшенным серебряными нитями и мистическими символами. Его руки были сложены в замок и покоились на какой-то старинной книге. Взгляд, проницательный и умный, внимательно следил за каждым движением подходящего к нему «Следопыта». Лицо выражало глубокую мудрость и излучало спокойную, но властную уверенность.

- Ты знаешь, брат, что нам не хватает сегодня? - без приветствия начал Великий Магистр. – Магических сил создателей нашего Ордена. Мы разработали сложные системы безопасности, что делает убежище ордена непреступным, у нас широкая сеть осведомителей, мы держим под контролем большую территорию, но у нас нет того, чем пользовались наши братья на протяжении многих веков. Магии. Лишь с ней мы сможем поддерживать превосходство над врагами и конкурентами.

«Следопыт» внимательно слушал Великого Магистра и лишь кивал, поддерживая его. В голове промелькнула мысль, куда клонит «Учитель». Он вспомнил рассказы в Академии о былых временах, когда магия текла рекой, когда её использовали для связи и разведки, для анализа данных, влияющих на стратегические решения ордена.

- Мы должны вернуть утраченное, - продолжил Магистр, его голос звучал как приказ – строго и уверенно. - Мы должны снова овладеть силами, позволяющими создавать и разрушать.

- Но как, Великий Магистр? Как восстановить былую мощь? - спросил наконец «Следопыт».

Великий Магистр посмотрел в глаза ученика, и в его взгляде сияла искра уверенности, готовая разгореться в пламя. И он понял, что не ошибся в выборе исполнителя.

- Древние артефакты и манускрипты, мой друг, содержащие секреты алхимиков и магов-создателей Ордена, находились в Англии. Об их подлинном местонахождении знал только «Призрак Знаний». Но в 1748 году при пожаре библиотека с архивом сгорела вместе с последним хранителем, пытающимся спасти документы.

- И почему три столетия спустя вы вспомнили об этом, Великий Магистр?

- Потому что сегодня я располагаю информацией, что во время пожара архива и амулета основателей в библиотеке не было, - ответил Великий Магистр, и его глаза, как свечи, заблестели в полумраке. – И из этого следует, что за стенами старого замка скрываются не только легенды, там хранятся и возможности, которые способны изменить наше будущее. Там спрятан архив.

- Звучит как заклинание, - улыбаясь ответил «Следопыт».

- Ты должен найти древние артефакты, и тогда Орден снова возвысится.

- Если он в замке, я найду его, - склонив голову, торжественно поклялся «Призрачный Следопыт»

- Я не сомневаюсь, именно поэтому я и выбрал тебя. Но ты должен знать, найти архив можно только с помощью специального ключа.

- Специального? Он что, создан из осколков звезды или космической пыли? – съязвил сыщик.

- Не думаю, - хихикнул над шуткой Великий Магистр, но «Призрачный Прорицатель» так и сказал: «Найти архив можно только с помощью специального ключа».

1. Случайности неслучайны.

Джеймс стоял перед ступеньками в базилику Сакре-Кёр[1] и размышлял о парадоксальности Монмартра. Рядом с духовными скрепами соседствовали вполне земные удовольствия, и переход от молитвы к греху и наоборот находился на расстоянии шага.

«Точнее, на расстоянии 237 ступеней», - поправил сам себя Джеймс и втянул носом приятный запах свежей выпечки и крепкого кофе, принесённого откуда-то лёгким летним ветерком.

Пройдя по узкой улочке вниз, мужчина остановился у небольшого кафе с уютными деревянными столиками на тротуаре, словно приглашающими сесть за чашечкой горячего шоколада или крепкого эспрессо.

Джеймс заглянул внутрь. Стены были украшены картинами, а мягкий свет, пробивающийся через большие окна, создавал ощущение уединения и вдохновения. Народу было немного, лишь шушукающаяся парочка влюбленных, пожилой мужчина, читающий газету, и элегантная женщина, просматривающая какие-то бумаги. Джеймс, вскинув руку, посмотрел на часы. До начала конференции у него был еще целый час. Он еще раз глубоко втянул приятный аромат обжаренных кофейных зерен, представил хрустящий круассан, только что вытянутый из печи, и перешагнул через порог «Кофе мечтателей».

Официант с доброй улыбкой и легкостью в движениях даже не подошёл, а подплыл к столику, который занял Джеймс, и принял заказ. Бариста, всё время наблюдая за гарсоном[2], словно прочтя по губам, что было заказано, моментально включил кофейную машину. И не успел официант подойти к барной стойке, на ней уже стояла чашечка эспрессо, покрытая приятной пенкой, и круассан с золотой корочкой, излучающей аромат масла и нежной сладости.

Джеймс, наслаждаясь утренним ритуалом, рассматривал женщину, с серьёзным видом читающую какой-то документ. Это была типичная француженка, излучающая особую харизму и уверенность. Джеймс всегда удивлялся, как представители этой нации умеют наслаждаться жизнью, ценят красоту и стиль. И, как результат, это отражается и в их внешнем виде, и в поведении. На вид женщине было лет сорок. Ее кожа, нежная и бархатистая, словно лепестки розы, излучала здоровье и красоту. Длинные каштановые волосы, собранные в элегантный хвост, и тёмно-синий брючный костюм делали женщину элегантной, но без излишней вычурности. Она оторвала глаза от бумаги и посмотрела в сторону Джеймса, словно почувствовав его взгляд на себе. На мужчину смотрели глаза изумрудного цвета, проницательные и внимательные, словно она привыкла анализировать окружающий мир. Во всём виде женщины удачно сочетались нежность и сила, загадка и открытость, и это делало её истинным воплощением «Женщины» с большой буквы, не поддающееся никакому определению.

На ее столике затрещал телефон, и раздалась песня «Goodbye» в исполнении Savage[3]. Незнакомка потянулась за ним и задела локтем папку, лежащую на краю. Бумаги разлетелись по полу, как разноцветные листья в осеннем парке. Женщина на долю секунды застыла, словно соображая, что важнее сейчас: ответить на звонок или собрать документы. Она схватила телефон и, прижав его к уху, начала спешно собирать их.

- Дайте я помогу, а вы можете спокойно разговаривать, — над её головой прозвучал мягкий баритон на французском с характерным лондонским кокни[4].

- Je t’emmerde![5]

Джеймс, присев, застыл в изумлении.

- Спасибо, — одними губами прошептала женщина и благодарно взглянула на «спасителя», одновременно показывая, что эти слова предназначаются для того, кто побеспокоил её в утренние часы.

Женские губы изогнулись в улыбке нежной и теплой. Джеймсу даже показалось, что она была немного загадочной.

Мужские руки ловко принялись за «спасение» документов, и вскоре на полу не осталось ни одной потерянной страницы.

Женщина отключила телефон и, положив его на стол, со вздохом сказала:

- Я всегда становлюсь несуразной[6], когда слышу эту мелодию.

- Так смените её, если она вас выводит из равновесия, — усмехнулся Джеймс.

- А смысл?! – пожимая плечами, ответила женщина. — Дело не в мелодии, а к кому она привязана.

Одновременно она протянула руку для пожатия и заговорила по-английски:

- Амели. Можно Эми, вам, полагаю, это ближе. Вы из Лондона? – то ли спрашивая, то ли констатируя факт, добавила женщина.

- Почему так сразу категорично из Лондона, — улыбаясь, ответил мужчина, пожимая женскую руку с удивительно мягкой кожей и ухоженными ногтями. – Обычно вопрос звучит: «Вы из Англии?». Но вы правы, я родился в пределах слышимости звона колоколов церкви Сент-Мэри-ле-Боу[7], и при крещении мне дали абсолютно английское имя Джеймс.

- Почему так категорично? - переспросила женщина. - Потому что даже во французских словах, скорее всего, по привычке, на конце слова вы пропускаете звук [t], плюс специфически лондонская гортанная смычка, - укладывая папку с бумагами в кейс, совершенно сухим и деловым тоном говорила Амели.

- Вы филолог? – поинтересовался мужчина.

- Да нет. Просто у меня есть страсть выявлять важные детали во всём. А в Лондоне у меня ухо резало от вашего рифмованного сленга. Так что «кокни» для меня – это прежде всего коренные лондонцы. Ну или наоборот, - улыбнулась женщина открытой, очаровательной улыбкой.

- Мне даже стало интересно, - взгляд Джеймса был изучающий и одновременно не скрывающий любопытство. - Какие ещё детали из моего облика зацепились за ваши глаза?

- Ровным счётом никаких, - Амели махнула рукой официанту, что готова оплатить счёт. - Только если, - женщина оценивающе оглядела Джеймса и добавила, - вы в Париже не в первый раз и приехали не как турист, скорее всего, у вас деловая встреча недалеко отсюда, и метро вам не надо. И, полагаю, вы довольно активный человек, месье Джеймс, раз не боялись остановиться здесь, не думая, что придётся много ходить по ступенькам, так как Монмартр – это холм.

И с этими словами женщина пошла к выходу, слегка помахав пальцами растерянно стоявшему мужчине.

- Вы детектив – сыщик? - крикнул он ей вдогонку.

Амели, остановившись у входа, повернулась и с лёгкой загадочной улыбкой произнесла: «Отнюдь».

2. Два месяца спустя

Был обычный рутинный день адвоката по семейному праву Амели Ришар. Вернувшись в офис после утреннего заседания суда, она чувствовала себя победителем вдвойне. Во-первых, она выиграла, предоставив свидетеля, а котором противоположная сторона даже не подумала. И эта старушка из дома напротив появилась, как снег среди жаркого лета на голову ответчика. А во-вторых, она переиграла не просто обидчика её клиентки, она переиграла Гийома Мартена. «Будь он трижды неладен! Скоро полгода, как развелись, а ему всё неймётся», – подумала женщина, включая кофеварку.

Раздался телефонный звонок. И в это мгновение Амели неожиданно для себя испытала множество эмоций. В ее глазах промелькнуло легкое волнение, словно она где-то глубоко, на подсознательном уровне знала, что этот звонок принесет новости от которых будет зависеть её дальнейшая судьба.

Телефон смолк, и женщина облегчённо вздохнула.

«Да что я испугалась? – промелькнуло у неё в голове. - Сто процентов это Гийом со своими «шуточками»-поздравлениями.

Через минуту звонок раздался снова. Он был таким настойчивым, словно напоминая, что за пределами четырех стен кабинета есть другая жизнь, без Гийома Мартена. Хотя Амели продолжала не сомневаться, что это был именно он, она всё же ответила.

- Мадам Ришар? – услышала она на другом конце телефона, - Амели Ришар? Здравствуйте. Я представитель нотариальной компании «Heritage Hills Notaries» Элайжа Глумвуд.

Женщина судорожно перебирала в мозгу свои дела, пытаясь вспомнить это название и это имя, однозначно английские.

- Я представляю интересы моего клиента лорда Блэкмора, ныне почившего. Могли бы вы приехать в Англию? Официальное извещение я вам только что отправил на электронную почту.

- Лорд Блэкмор? – переспросила Амели. – Боюсь, я не знаю человека с таким именем.

- Тем не менее, мадам.

Амели посмотрела свой ежедневник и, увидев под завязку заполненный лист на завтра, ответила:

- Господин Глумвуд, послезавтра, в пятницу по полудню, я буду у вас. Всего доброго.

Нотариус, поблагодарив, попрощался.

Амели откинулась на спинку кресла, позабыв о свежеприготовленном кофе, и уставилась в одну точку на стене, соображая, что может означать этот звонок. Впрочем, вывод напрашивался сам – завещание. Но кто такой этот лорд Блэкмор? Перед её глазами предстал английский «турист» по бизнесу, с которым она познакомилась на Монмартре.

«Кажется, его звали Жак. В смысле Джеймс, - пронеслась мысль в голове.

И тут же возник образ мужчины. Высокий, с аккуратно подстриженными, немного тронутыми сединой волосами и проницательными карими глазами. Он был одет в классический костюм, но, что поразило тогда Амели, это добавленный к этой классике яркий, броский цветной галстук и стильные запонки.

«Может этот Джеймс почил в бозе и оставил мне свою кошку или собаку?» - предположила Амели, и, улыбнувшись этой бредовой мысли, стала смотреть рейс в Лондон…

Столица Соединенного Королевства встретила Амели туманом. Впрочем, другого она и не ожидала. Весь часовой полёт ей не давала покоя мысль о лорде Блэкморе и причинах, по которым он оставил ей наследство. Всё было покрыто тайной и туманом. Когда, ступив с трапа самолета, Амели погрузилась в плотный, непрозрачный воздух, для неё это было как само собой разумеющееся. Атмосфера загадочности и интриги еще больше сгустилась над ней. Пока женщина добиралась до вокзала London Euston у неё создалось ощущение, что весь город погружен в вечные сумерки. Туман, словно живое существо, обволакивал здания и мосты, скрывая их очертания. Люди, машины и автобусы появлялись из тумана и исчезали в нем, как призраки. Темза, текущая через город, казалась мрачной и таинственной, скрывая свои воды под плотным слоем мглы. Весь мир вокруг словно хранил некое тайное знание, и в любой момент могло что-то произойти, способное пролить свет на эту загадку.

В Бирмингеме Амели должна была сменить поезд, и, убедившись, что прямое сообщение осуществляется регулярно, она решила перекусить в привокзальном кафе, мысленно костеря на чём свет стоит английскую еду.

Ровно в полдень, как и было обещано г-ну Глумвуду, она стояла в приёмной нотариальной компании «Heritage Hills Notaries» в городе Шрусбери. Секретарь, уточнив паспортные данные Амели, пригласил её в кабинет.

Нотариус, мужчина около шестидесяти лет, плотного телосложения и с седыми волосами, которые были аккуратно зачесаны назад, сидел за своим рабочим столом и пристально изучал наследницу. Его густые брови придавали его взгляду особую серьезность и сосредоточенность.

«Боже, он смотрит на меня так, словно я похитила это завещание и до кучи убила законного наследника», – размышляла Амели, улыбаясь нотариусу приятной улыбкой.

- Добрый день, — откашлявшись, произнес он. — Пожалуйста, присаживайтесь, мадам Ришар. Я хотел бы обсудить с вами завещание лорда Блэкмора.

- Здравствуйте. Я готова выслушать вас, мистер Глумвуд. Хотя, повторяю, я понятия не имею, кто такой лорд Блэкмор.

- Сэр Ричард был в здравом уме и светлой памяти, составляя этот документ. Поэтому я обязан вам сообщить, мадам Ришар, он оставил завещание, в котором подробно указал, какую часть его имущества вы наследуете.

- Что именно он оставил мне? — спросила наследница. В голосе её слышалась смесь нетерпения, тревоги и недоверия.

- Вы унаследовали дом в пригороде со всем, что в нём находится, и сумму средств на банковском счету.

- Я понимаю. А есть ли долговые обязательства?

- Да, он оставил вам небольшую задолженность. Все эти детали указаны в завещании. Не волнуйтесь, мы поможем вам разобраться с документами. Из активов покинувшего этот мир Ричарда Блэкмора будет вычтена необлагаемая налогом сумма – £325 000. Ещё £100 000 вычитается из стоимости наследуемой жилой недвижимости.

Амали сосредоточилась, осознавая серьезность момента.

«Час от часу не легче. Что ж там за долги, если продажа дома не сможет покрыть их, если разговор идёт о таком налоге?!» - быстро соображала Амели, а вслух произнесла:

3. «Дом в пригороде»

Амели решила провести выходные, осмотрев «дом в пригороде» и ближайшие окрестности от него, тем более что, о чудо, выглянуло солнышко, и последний день августа казался совершенно летним.

Mini Cooper мистера Глумвуда ехал по узким сельским дорогам, извивающимся среди зелёных холмов и фермерских полей. Дороги были настолько узкими, что двум автомобилям было сложно разъехаться, и водителям приходилось искать расширения или уступать дорогу, съезжая ближе к обочине, по которой росли высокие деревья, подстриженные так, что создавалось ощущение, что ты находишься в зеленом туннеле.

Наконец, они достигли деревни с уютными двухэтажными коттеджами, построенными из красного кирпича и покрытыми красной черепицей. Перед домами были разбиты небольшие садики с цветущими клумбами, аккуратно подстриженными кустарниками и зелёными ухоженными газонами. Амели всматривалась в каждый из них, пытаясь угадать, какой из них принадлежит ей. Но автомобиль выехал из деревни и, повернув в лесополосу, подъехал к мосту через реку, на середине которой раскинулся небольшой остров с возвышающимся старинным замком. Солнечные лучи освещали его высокие башни и массивные стены, придавая им золотистый оттенок. Машина медленно пересекла мост и остановилась перед входом.

Выйдя из автомобиля, Амели как зачарованная смотрела на свои владения, всё ещё не веря, что этот «дом в пригороде» настоящий рыцарский замок.

Вход в замок выглядел внушительно и загадочно. Каменные ступени, ведущие к двери, были слегка покрыты мхом, что придавало им особый шарм. По обе стороны от двери стояли огромные каменные вазоны, а сама дверь была массивная, украшенная железными заклепками, резьбой и ручкой в виде головы льва. Над арочным порталом красовался герб с изображением щита с грифоном и мечами.

Мистер Глумвуд достал из портфеля необычно большого размера ключ и протянул его Амели со словами: «Добро пожаловать в Блэкмор-холл, миссис Ришар».

Новая хозяйка с внутренним волнением вставила его в замочную скважину. И в этот момент её подхватил целый вихрь эмоций и унес в мир фантазий. Сердце женщины забилось быстрее, а дыхание стало более учащенным. В голове мелькали образы рыцарей, пиршеств и старинных легенд. С каждым поворотом ключа замок щелкал, и для Амели этот звук был не просто символом отмыкания двери своего нового жилья, это был символ открытия двери в начало новой жизни. Она почему-то совершенно не сомневалась в этом.

Дверь со скрипом открылась, и Амели в сопровождении нотариуса, переступив порог, вошла внутрь. Они оказались в просторной зале с высоким сводчатым потолком, украшенным массивными деревянными балками. Женщина остановилась в центре и прислушалась к звенящей тишине, словно невидимый покров, обволакивающий её. На стенах висели картины и старинные гобелены. В одной из стен был встроен огромный камин, у других стояла массивная дубовая мебель.

С правой стороны от зала оказалась библиотека. Стеллажи из темного дерева тянулись вдоль стен от пола до самого потолка. В центре стоял внушающих размеров письменный стол и несколько кресел, обитых тканью с замысловатыми узорами.

С другой стороны от зала размещалась столовая с длинным столом. Два кресла с высокими спинками стояли напротив друг друга в основаниях этого вытянутого прямоугольника. В этой комнате тоже висели на стенах картины.

«Мадам, не подадите мне соль?», - вдруг подумалось Амели, и она представила мужчину с картины, сидящего на одном из кресел.

И вот солонка скользит от одной стороны стола к другой. Хозяин ловит её у самого края и недовольно смотрит на «сошедшую» с художественного полотна женщину, сидящую напротив. Амели улыбнулась и мысленно хихикнула своему видению.

Пройдя через столовую, посетители оказались в просторной кухне с каменными стенами и полом. Впрочем, на этом средневековый лоск в этой части замка и заканчивался. Это была абсолютно современная кухня, в которой уникально сочетались функциональность и технологии. Столешницы из кварца прекрасно гармонировали с фасадами из глянцевого алюминия. Вместо традиционных ручек были «умные» системы открывания с сенсорным управлением, а навороченная плита явно могла управляться через мобильное приложение. Забавляясь пультом переключения подсветки под шкафами и в рабочей зоне, Амели восторженно присвистнула. Ей явно импонировала возможность создания различных настроений — от яркого рабочего освещения до мягкого романтичного светильника. Находилась в кухне и кладовая с выходом к реке.

По деревянной, инкрустированной и покрытой лаком лестнице Амели и мистер Глумвуд поднялись на второй этаж и оказались в длинном коридоре с выложенными на стенах тёмными дубовыми панелями. По обе стороны располагались двери, ведущие в спальни. В узких нишах стояли бронзовые статуи, а на стенах, как в галереи, висели картины. Амели остановилась напротив одной из них. На неё смотрела женщина необычайной красоты. Её глаза были ярко-зелёными, как изумруды, и в них светился загадочный блеск ярче самых крупных звёзд на небе. Кожа была бледной, почти фарфоровой.

«Скорее всего, - подумала Амели, - её бледная кожа кажется ещё белее из-за волос цвета воронова крыла. – И вдруг в голову влезла мысль, - а интересно, если я покрашу волосы в иссиня-черный, я тоже буду такой бледной поганкой?»

И почему-то от этого ее передёрнуло и по спине неприятно пробежали холодные мурашки.

«Бред какой-то лезет в голову», - заключила мысленно она и вслух предложила нотариусу покинуть замок.

В машине мистер Глумвуд передал Амели большой конверт, в котором оказались рукописные листы и круглая золотая подвеска с изображением герба вверху, короны внизу и вензеля с буквами «AMА» посередине.

Амели вопросительно посмотрела на нотариуса.

- Я ничего не знаю, поверьте мне. Я лишь выполняю волю покойного лорда Блэкмора. Возможно, вы найдёте ответ в этих рукописных листах. Вы сказали, что останетесь здесь до понедельника, я подброшу вас до гостиницы. Она недалеко.

4. Связующие нити Морфея

Её лоб покрылся холодным потом, а сердце забилось быстрее, словно желая выскочить наружу. Женщина сделала несколько глубоких вдохов-выдохов и резко распахнула занавески. Перед глазами была абсолютная темнота.

«Надо меньше пить всякого низкосортного пойла и не слушать бредни пьяной деревенщины», - прошептала себе под нос Амели.

После вечерне-ванной рутины, она легла в кровать и тут же попала в объятия Морфея[1]

Утреннее солнце медленно поднималось над горизонтом, еще немного и оно разольёт нежные, золотистые оттенки по небосводу. Но это будет позже, а пока господствовал туман, весящий над землёй. Небольшой ветерок шевелил листву на деревьях. Фигуры охотников еле вырисовывались на фоне негустого леса.И от всего этого создавалось впечатление таинственности и магического очарования.

На расстоянии послышался легкий трепет копыт и хруст ломающихся веток, нарушающие тишину раннего утра. Олень осторожно перемещался между деревьями, словно в глубине своей оленьей души чувствовал присутствие в чаще затаившихся охотников. Раздался свист стрелы, выпущенной из лука, и олень вспышкой исчез в глубине леса.

- Ату его! — прозвучал охотничий возглас, и вся охота понеслась за оленем.

… Устав от неумолимого преследования дичи, один из охотников отстал от основной группы и, пустив лошадь шагом, направил её к реке. Солнце уже поднялось выше, туман рассеялся, и мужчина любовался, как солнечные лучи играют на водной глади. Вдруг его внимание привлекла фигура девушки, стоящая на берегу. Она ловко кидала камни в воду так, что они, словно зайчики, скакали по поверхности реки и затем исчезали в тёмных водах. Охотник замер, наблюдая за девушкой. Мужчина вдруг ощутил странное волнение, разливающееся теплом в груди. Он был не из робкого десятка, но сейчас он испытывал нерешительность. Наконец, он всё-таки решился и подошел к незнакомке. Их взгляды встретились и, зацепившись где-то глубоко в душах друг друга, наполнились пониманием того, что это не просто неожиданная встреча, это дар судьбы. Они улыбнулись друг другу.

- Вы здесь одна? В такой ранний час? – ласковым, добрым голосом, чтобы не спугнуть девушку, спросил мужчина.

- Я люблю встречать рассвет на реке, - ответила она с улыбкой, которая заставила его мужское сердце биться сильнее.

Он восторженными глазами рассматривал незнакомку с волосами цвета золотой осени. Она была молода и красива. Не той красотой, которую он видел в лондонских салонах, где ценили бледность и неестественно красные губы и щёки. Красота этой незнакомки была какой-то живой и естественной.

Они шли вдоль берега реки и разговаривали. Она поведала ему свои мечты о путешествиях в далёкие страны и восхищенно рассказывала о красоте природы - о ярких рассветах в горах, прозрачных водах тропических морей и бескрайних полях с цветами, которые распускаются под ласковым солнцем. Каждое слово звучало, как музыка, вдохновляя его на собственные грёзы о приключениях и незнакомых горизонтах. Мужчина восхищался её простотой в общении. Никакого жеманства, манерности и фальши. У него было ощущение лёгкости и свободы, которого ему так не хватало в жизни. И в какой-то момент он почувствовал, что нашёл что-то ценное, что-то, что превосходит все трофеи охоты, все титулы и состояние. И пришло осознание, что его жизнь уже не будет прежней.

- Вы не против завтра встретиться здесь же, у реки? – с надеждой заглядывая в её бездонные голубые глаза, спросил он.

… С того дня они тайно встречались почти каждый день то в лесу, то у реки, выбирая укромные места, где могли быть незамеченными. С каждой встречей чувства мужчины становились всё сильнее, и он понимал, что их связывают не только общие интересы, но и искренняя привязанность. Для него это была страсть, граничащая с опасностью быть разоблаченными, ведь между ними стоял его титул и брак.

ххх

Амели проснулась и, вспоминая сон, её губы тронула лёгкая, грустная улыбка. Она подумала о своей жизни. Как она была влюблена в Гийома Мартена. Эти чувства были страстные и чистые, как белый снег в Альпах, который искрился под зимним солнцем в тот день, когда они познакомились. С первой их встречи между ними возникло что-то пленительное, и им казалось, что эти невидимые нити, связывавшие их души, никто и никогда не сможет разорвать. Каждый взгляд Гийома был наполнен обещанием, каждое его слово создавало новую реальность для них, в которой только они имели значение. Они поженились. И всё было хорошо до того момента, когда её бывший сокурсник Дидье, ставший известным Марсельским адвокатом, не взял её в свою компанию. Гийом просто приревновал жену, сначала к Дидье, потом к работе. И чем успешнее становилась Амели, тем больше пропасть становилась между супругами. Закончилось всё по-французски банально. Вернувшись из Парижа раньше запланированного, она застала в супружеской кровати мужа с его секретаршей-референтом. Амели тогда даже не была уверена, что была замечена этой парочкой, предающейся любви. Но для себя она сразу всё решила и без «оправданий и объяснений» мужа.

Она не хотела больше жить в Марселе, где всё будет напоминать о Гийоме и их счастливых днях. Она позвонила Дидье и поставила его в известность, что уходит из компании сразу же, как закончит процесс. И хорошо, что её клиентка была парижанка, суд должен был состояться в столице, и она могла спокойно оставаться в Париже столько, сколько ей понадобится.

Несмотря на эти грустные воспоминания, на душе было приятно от приснившегося сна. Он был для неё каким-то символом надежды и обновления. И где-то даже пробудил в душе женщины мечты о позабытой с годами романтике.

- Да, моя дорогая Амели, - вставая с кровати, сказала сама себе женщина. - Каждый миг может быть важным, и каждый взгляд может оказаться «тем самым на всю жизнь».

И почему-то перед глазами всплыло приятное лицо седоватого мужчины, с которым её связывала всего одна ночь и задушевные разговоры в парижском отеле. Но шанс встретить лондонца снова практически был равен нулю. Ну, если только у судьбы на это не было своих планов, и она дала Амели «волшебный пендаль» в виде английского наследства.

5. Странный интерес покойного барона

Амели приняла душ, надела удобные льняные капри[1] и майку и спустилась вниз на завтрак. Мисс Харпер, поприветствовав постояльца, уточнила её предпочтения в утренней еде.

- Кофе и кусочек багета с маслом и джемом будет достаточно.

- Я так и предполагала, - улыбнувшись, сказала хозяйка. - Традиционный английский завтрак будет слишком тяжел для вашего желудка. Я сделаю вам тосты.

- Мистер Вууд должен присоединиться ко мне. Полагаю, он должен появиться с минуты на минуту.

- Он всегда завтракает в «Короне» по выходным, - объясняла миссис Харпер, загружая кофейными бобами контейнер кофе-аппарата. И приятный аромат от этого на какой-то момент даже перебил запах жареного бекона.

- Вчера спьяну он рассказывал мне какие-то страшилки о привидениях в замке, - глядя в упор на хозяйку, спросила Амели.

Миссис Харпер, выронив кружку, уставилась стеклянным взглядом на гостью, словно не зная, стоит ли ей говорить что-то или нет.

- Давайте, миссис Харпер, колитесь, - дружелюбно улыбаясь, подначивала её француженка. – Вы же точно знаете все тайны Блэкмора, если они существуют.

Придя в себя, Эвелин Харпер поправила волосы, подняла разбитую кружку и весело произнесла:

- Ну а какой замок без тайн и приведений?! Ну вы меня понимаете?!

- Бьюсь об заклад, - раздался голос входящего в паб Эрика Вууда, - вы пытаете миссис Харпер на предмет тёмных сил замка.

- Вы проницательны, - в голосе Амели слышались нотки разочарования от того, что разговор с хозяйкой был прерван.

Эрик, пригласив Амели за стол, крикнул миссис Харпер:

- Положите мне вместо сосисок дополнительный бекон, хочется чего-то пожирнее сегодня.

И усаживаясь поудобнее в кресло, обратился уже к Амели:

- Моё предложение остаётся в силе. Я о моей службе в замке. Поверьте, я знаю каждый закуток в нём.

- Кто служил в замке при последнем лорде Блэкморе? – намазывая маслом тост, спросила Амели бывшего охранника.

- Штат был небольшой. Я, дворецкий, садовник, кухарка и парочка прислуги. Но после смерти сэра Ричарда все покинули замок.

- В понедельник я возвращаюсь в Париж, мне надо уладить кое-какие свои дела. Полагаю, дней через десять я вернусь, и мне однозначно нужен будет кто-то, кто поможет содержать эту махину в порядке. Так что, мистер Вууд, вы приняты на работу.

Эрик развел руки в стороны и, продолжая сидеть, театрально поклонился.

Закончив поедание бекона с яйцами, залитыми фасолью в томате, мужчина крикнул слова благодарности миссис Харпер и снова предложил Амели пройтись вокруг замка.

- Ключ возьмите, - посоветовал он. – Если не боитесь со мной остаться в замке наедине.

- Очень смешно, - ехидно вставила Амели, - только если вы сами не выполняете роль привидения.

- Блэкморское привидение - женщина! Так что я точно не гожусь. Хотя, впрочем, возможно, духи не имеют сексуальной принадлежности.

И, сказав это, Эрика поднял руки, зашевелил пальцами и издал пронзительный, пугающий вопль. Амели молча покачала головой, а потом весело рассмеялась и ущипнула Эрика за бок.

Утренний туман медленно поднимался над рекой, окутывая остров мягким, почти прозрачным покрывалом. Серебристые облака из влаги повисли над замком, создавая атмосферу таинственности и в то же время покоя.

Эрик и Амели, перейдя мост, обогнули замок и вошли через небольшую калитку в типично английский сад с извилистыми дорожками, цветочными бордюрами и живой изгородью. По середине находился небольшой пруд, его очертания были такими естественными, что создавалось ощущение, что он не создан человеком, а абсолютно естественен. Вообще, во всём царило природное, натуральное начало и романтика. И однотонные цветники ещё больше придавали саду спокойствие и гармонию.

- Идеальное место для отдыха и размышлений. Абсолютный уют и умиротворение, - заключила Амели, прогуливаясь по «виляющей» вокруг водоема и зеленых насаждений дорожке. Наконец, они вышли к развалинам. Амели вопросительно посмотрела на Эрика. Среди хорошо спланированного сада со всей его «геометрией», эти руины смотрелись неуместно и абсурдно.

- По легенде, этот сад был создан с помощью магии, - начал рассказывать Эрик. – В этом саду растут редкие и необычные растения, обладающие целебными и магическими свойствами. Однако говорят, что ночью…

- Появляются призраки, - перебила его Амели, - охраняющие его от непрошенных гостей. Так? – весело спросила она мужчину.

- Не знаю, - вздохнув, ответил мистер Вууд. - Знаю лишь, что эту беседку или что это было раньше, не могут восстановить. Как только начинают что-то делать, обязательно что-то случается. То обвал, то пожар, то стена рухнет. Именно поэтому никто ничего не делает. Сэр Ричард тоже пытался, но один из каменщиков повесился. Хотели разгрести эти остатки «былой роскоши», так один из рабочих ногу сломал, а другой исчез. Лорд Блэкмор решил, что на этой беседке проклятие, и оставил затею. Идёмте в дом, сварим кофе, и там печенье должно было еще остаться.

Они направились в сторону замка, и за кустами Амели увидела небольшой домик, и ей показалось, что из-за занавесок за ними кто-то наблюдает.

Опережая её вопрос, мистер Вууд объяснил, что это было жильё садовника, но тот покинул усадьбу, как и вся прислуга, после смерти хозяина.

… Эрик двигался по кухне, как у себя дома. Он открыл окно, и перед взором Амели предстал красивый пейзаж на реку. Мужчина засыпал кофейные зерна в танк кофейного аппарата, именно аппарата, а не кофеварки из-за размеров, который он имел.

«Такой штуковине позавидовала бы любая мини-кофейня», - восторженно глядя на кофемашину, подумала Амели.

И через мгновение приятный аромат начал расползаться по всей кухне.

- Капучино и латте не предлагаю, нет молока, а вот ванильный бисквит должен быть здесь.

В подтверждении своих слов мистер Вууд открыл высокий кухонный шкаф и достал оттуда металлическую коробку.

Печенье было нежным, со сладким вкусом и ярко выраженным ароматом ванили. Амели и Эрик молча наслаждались кофе и поеданием бисквитов, и лишь звук хрустящего печенья нарушал тишину.

6. «Добро пожаловать домой, мэм!»

- Ты в своём уме? – какой уже раз спрашивал её Дидье и сам же отвечал. - Нет, ты не в своём уме. Бросать насиженное место, бросать успешную карьеру, клиентуру, Францию, в конце концов. Ради чего?!

- Не причитай, словно базарная бабка, обмусоливающая сплетни, - пакуя вещи, говорила по телефону Амели своему лучшему другу и компаньону. - Во-первых, я улетаю не на Луну, а лишь пересекаю Ла-Манш, а во-вторых, я тебе говорила, что в Марсель я не вернусь. А Париж для меня так же покрыт туманом, как и тот английский Шропшир.

- Каким туманом? Что ты несёшь?! А пять лет проживания в Латинском квартале[1]?! А постоянные визиты к мадам Ришар на Монмартр?! Ты знаешь столицу не хуже, чем Massilia[2].

- Cher ami[3], в любом случае, мне надо прийти в себя после развода. И Англия с её замком привидений подвернулась как нельзя кстати. И потом, я же не сжигаю мосты за собой, - усмехнулась Амели. – Шанс вернуться всегда есть.

- Чёрт с тобой! - в конце концов сдался Дидье. – Только обещай позванивать, хотя бы для того, чтобы не забыть родной язык.

По дороге в аэропорт Амели заглянула в Главное управление национальной безопасности, в отдел к графологам, забрать рукописи и переводы к ним.

- Если честно, белиберда полнейшая, - картавя объяснял ей старый приятель Жак Картье. – Многое на латыни и на какой-то смеси из языков, знаков и клинописи, которая ввела в ступор даже компьютер, и он послал меня в задницу. И еще там много описаний рисунков. Вернее, каких-то символов. Если честно, мне кажется, должен быть ключ к расшифровке. Ищи!

Поблагодарив графолога, Амели помчалась на самолёт. Меньше чем через два часа в Лондоне её встречал Эрик, выглядевший элегантно и… профессионально. Хорошо сшитый и точно подогнанный по фигуре классический чёрный костюм-тройка, белоснежная рубашка с чёрным галстуком и чёрные кожаные туфли, хорошо начищенные и ухоженные. Но что больше всего подчёркивало его статус водителя-охранника, это чёрные кожаные перчатки и классическая чёрная шляпа. На парковке их ожидал чёрный Bentley. Увидев машину, Амели присвистнула.

- Добро пожаловать домой, мисс Блэкмор, - открывая дверь автомобиля, гордо произнёс Эрик.

В замке её встречала прислуга, выстроившаяся в одну линию.

- Мистер Уинтерс, - начал представление людей Эрик. - Домоправитель замка.

Это был высокий и худой мужчина лет под семьдесят. Его седые волосы были аккуратно зачесаны назад, что подчеркивало строгие черты лица, на котором лежала печать опыта и уверенности.

- Миссис Айра Рид – наш «Гордон Рамзи»[4], - продолжал Эрик.

- Вы имеете в виду его «кошмары» на кухне[5], - улыбаясь, уточнила Амели, рассматривая женщину средних лет с аккуратно подстриженным каре.

- Я имею в виду Мишленовское качество его кухонных шедевров. Поверьте, мэм, Айра – профессионал в своем деле.

Кухарка благодарно посмотрела на Эрика. И Амели, словно прочла в её глазах обещание приготовить что-то вкусненькое, специально для мужчины. И еще в этих серых глазах читалась не только благодарность, но и привязанность.

«Похоже, их что-то связывает», - усмехнувшись своему предположению, Амели перевела взгляд с миссис Рид на мистера Вууда, лицо которого оставалось бесстрастным.

- Далее у нас сёстры Хоторн – Лиззи и Софи. Семья Хоторн служит в Блэкмор-холле не одно поколение. Бабушка Лиззи и Софи служила еще отцу сэра Ричарда. Их мать тоже здесь служила, но в связи с болезнью ей пришлось оставить работу. Барон ежемесячно выплачивал ей пособие. Эстафету подхватили девочки. На них порядок в замке. Сэр Ричард был еще тот педант. Он любил порядок, точность и идеальность во всём.

- Эрик, ты говорил про садовника, который жил в небольшом домике в саду?! Ты его не нашёл?

Услышав такое фамильярное обращение к телохранителю, миссис Рид от недоумения и возмущения покрылась пурпурными пятнами, и её лицо напоминало светлое платье, всё забрызганное красным вином. Она взглянула на мужчину с безмолвным упреком, ожидая, что он обозначит новой хозяйке границы между прислугой и ей. Однако мистер Вууд не только не продемонстрировал ни капли смущения, весь его вид показывал, что в этой игре правил не существует.

От Амели не ускользнул этот безмолвный диалог, в котором она лишь уверилась в «очень близких отношениях» между этими двумя.

- Он словно сквозь землю провалился, - пожимая плечами, ответил Эрик. – За садовника не переживай, найдём кого-то, если этот не найдётся. И, наконец, самый преданный и лучший друг сэра Ричарда. Гоуст[6].

Это был чёрный грейхаунд[7], воплощение элегантности и силы. Его статная фигура словно была выточена из мрамора. Собака обладала мускулистым телосложением, но выглядела очень элегантно. Несмотря на свой устрашающий вид, она смотрела на Амели дружелюбным взглядом, в котором читалась мудрость, уверенность и бескрайняя преданность. Вокруг собаки витала какая-то притягательная аура, и Амели смело протянула руку к собаке, которая дружелюбно прижалась к её ладони.

- Надеюсь, мы подружимся, - поглаживая собаку между ушей, напоминающих по форме лепестки роз, мягко произнесла женщина.

Вдруг миссис Рид, наконец, придя в себя от фамильярного поведения хозяйки и охранника, произнесла:

- Прошу прощения, мадам. Покойный г-н барон требовал от всех определенного уважения и обращения друг к другу, - её голос был холодный, как зимнее, морозное утро. – У нас сейчас будет дозволительна простота в общении?

- Миссис Рид! – одёрнул её дворецкий. – Не забывайтесь! Мадам жила всю жизнь во Франции, где люди вольнодумны, они известны своей открытостью и прямотой в общении. Тогда как мы, англичане, предпочитаем сдержанность, традиции и вежливый стиль общения.

- Благодарю вас, мистер Уинтерс. Кстати, о традициях. Сегодня накроете ланч, как принято в Англии, в половине второго. Но прошу вас сервировать стол для всех домочадцев. Я не хочу каждому в отдельности озвучивать свои требования. Проведём что-то вроде рабочего брифинга, – Амели говорила с большой уверенностью, ясностью и авторитетом, как будто она выступала в суде.

7. Первая ночь в замке

Весь день Амели провела в изучении замка, прогуливаясь по коридорам и заглядывая в различные комнаты. Каждый уголок притягивал её внимание, каждый предмет, от небольшого столика с резными ножками до массивной двери с замысловатой фурнитурой.

После ланча Амели спустилась в сад. Остановившись возле домика садовника, она решила постучать в дверь, но никто ей не ответил. С любопытством Амели обошла дом. Пахло свежей землей и цветами. Возле одной из клумб она заметила небрежно брошенную лопату, и это немного удивило её. Вдруг за кустами раздался треск, женщина резко обернулась. Там никого не было, лишь птица взметнула к небесам. Набравшись смелости, да и наглости одновременно, Амели заглянула в одно из окон домика. Внутри царила полутьма, но даже в ней прослеживался идеальный порядок. Амели ещё раз кинула взгляд на валяющуюся лопату, которая не вязалась с порядком в доме. В голове начали зарождаться какие-то сомнения, но она быстро их заглушила.

Вечернее солнце окрашивало старинные каменные стены в золотистый цвет, но тени уже начинали сгущаться, и это придавало саду немного неприветливый вид, и Амели направилась в замок.

Она ужинала в обществе Эрика. И, несмотря на ревностные взгляды кухарки, они вели беззаботные, ни к чему не обязывающие разговоры. Легкий шорох столовых приборов переплетался с негромкими звуками музыки, создавая атмосферу уютного уединения.

Они смеялись над мелочами, обсуждали последние фильмы и делились мечтами, которые однажды могли бы воплотиться в реальность.

Айра периодически возвращалась в обеденную залу, но ее острые взгляды, полные недовольства, лишь добавляли перца в их беседу. Словно дразня кухарку, Амели и Эрик обменивались комплиментами и легкими уколами. Но на самом деле они вовсе и не думали оскорбить чувства влюблённой в охранника женщины, они просто искренне наслаждались общением друг с другом.

Закончив ужин, все разошлись по своим комнатам. Эрик и Айра отправились в служебное крыло, а Амели, взяв в библиотеке бумаги сэра Ричарда, медленно поднималась по лестнице в свою спальню. Вокруг царила тишина, но звук её шагов, скрип пола, каждый шорох ветра за окном будоражил её воображение. Ей казалось, что замок был живым существом, следящим за ней. И это превратилось в уверенность, когда она проходила мимо старинных портретов. Люди на них провожали её взглядом, и у каждого на лице застыла печать любопытства и тайны.

Новая хозяйка Блэкмор-холла испытывала странные чувства, некую смесь из волнения и тревоги. Первая ночь в замке. С одной стороны, это был откровенный страх. Страх остаться одной в большом доме. Страх перед неизвестностью. Что принесёт ей это свалившееся на голову наследство?! Как изменится её жизнь?! А если она будет испытывать одиночество в этом огромном пространстве, заключенном в каменные стены?! Да и вообще, в чужой стране. В голове вертелось множество вопросов. Она не верила в страшилки о привидении, но сама мысль о том, что в замке может быть что-то сверхъестественное, вызывала смятение.

Но, с другой стороны, на её эмоциональных весах было осознание того, что это великолепное строение средневековья принадлежит ей. И это вызывало некий восторг, потому что замок, действительно, завораживал своей красотой и величием. Да и о финансовой стороне её жизни можно было не беспокоиться. Сэр Ричард Блэкмор оставил хорошее состояние в виде ценных бумаг и владения местным печатным изданием, не считая особого счёта на реконструкцию и реновацию замка.

И всё равно в её душе сражались две противоположные силы — одна тянула её вперед, в неизвестное, подсказывая будущие проекты для замка, другая же настоятельно шептала о возможных промахах и опасностях и «рекомендовала» не торопиться и быть предельно внимательной.

Лампа на прикроватной тумбе светила не ярко, и в тёмных углах мерцающий свет отбрасывал причудливые тени на стены, создавая иллюзию движения. Эти тени танцевали, словно призраки давно забытых событий. Неприятная дрожь пробежала по телу Амели, и женщина решила включить всё освещение в комнате. Несмотря на то, что Амели в замке была не одна, вокруг царила давящая тишина.

«Надо переселить прислугу из служебного крыла в гостевые комнаты в замке, - подумала она. – Ужасно неприятно оставаться одной в такой махине».

Амели села на кровать и взяла первый попавшийся лист.

«Сегодня обнаружил интересную закономерность. Все бароны Бассеты женились на женщинах с «цветочными» именами. Интересно, это происходило интуитивно, или чья-то невидимая рука подталкивала их к такому выбору. И меня не обошла эта участь.В моей жизни была Лили, нежная и утонченная, как утренняя роса на лепестках. Ее имя было для меня символом свежести и весны, которая, казалось, будет вечной. Но у судьбы были другие планы на меня.

У моей жены было имя Роуз-Мари[1]. Но тогда я даже не задумывался об именах. Судьба просто сводила меня с этим женщинами. Может «цветочные имена» это рок нашего рода?!

Невероятен и тот факт, что все баронессы, произведя на свет детей, умирали в молодом возрасте.

А если во всём этом виноват призрак леди Блэкмор?! И сколько ей нужно ещё смертей, чтобы она успокоилась?»

Амели глубоко вздохнула и непроизвольно подумала о себе и своём имени.

«Радует, что у меня не «цветочное» имя», - заключила она и взяла следующий лист.

«В библиотеке много книг по оккультизму. На большинстве из них экслибрис[2] Хьюго, первого барона Бассета. Я стал изучать эти труды. Ничего особенного я в них не нашёл, вернее, в них всё особенное для непосвященного. Я имею в виду, что они не уникальны. Большинство из них можно найти в лавках букинистов и переизданные версии в специальных магазинах про «всякую мистическую всячину». И всё же сам факт, что Хьюго интересовался скрытым и неизвестным, по моему, интересен.

Кроме того, я заметил, что экслибрисы Хьюго были украшены изысканными гравюрами и таинственными символами, что придавало им особый шарм, но не раскрывало подлинной загадки владельца, которой он определённо владел, исходя из его увлечения. В одной из книг я наткнулся на записи, сделанные от руки на полях. Это были размышления об использовании ритуалов для достижения своих целей. Читая их, я почему-то представлял себе образы вечерних собраний, где таинственные фигуры шептали заклинания под мерцание свечей. Возможно, Хьюго был членом тайного мистического общества, которых в его время было ни счесть.

8. Таинственный шёпот

Утром совершено разбитая Амели спустилась на кухню.

- Доброе утро, мэм, - приветствовал её Уинтерс. – Прошу прощения за бестактность, но у вас такой вид, что вы не спали всю ночь. Может быть, было бы лучше переселиться в хозяйскую спальню. Там новый матрас, и всё же там было жилое помещение, в отличие от спальни, которую выбрали вы.

- Я никогда не могу уснуть на новом месте. Так что это для меня нормально, Уинтерс. Надеюсь, последующие ночи будут намного лучше, - выжимая лимон в стакан тёплой воды, говорила Амели.

- Как долго вы планируете пробыть в Блэкмор-холле, мэм? Я это спрашиваю не из любопытства. Не поймите меня превратно. Это просто организационно-хозяйственный вопрос. После смерти сэра Ричарда многие запасы пришлось выкинуть, и мне надо знать, сколько следует заказывать. Если вы пробудете не долго, можно обойтись недельными закупками.

- По правде говоря, Уинтерс, я еще не решила. Я никогда не жила в Англии и никогда не оставалась подолгу в деревне. Поэтому, поживём – увидим, как оно пойдёт.

- Значит, в ближайшее время вы не собираетесь покидать Блэкмор-холл, - заключил Уинтерс. – Тогда завтра же я займусь всем необходимым, чтобы ваша жизнь здесь была приятной и беззаботной. Если у вас есть какие-то специальные пожелания, не сочтите за труд, составьте мне лист с вашими предпочтениями.

И, поклонившись, он покинул кухню.

После завтрака, запрыгнув в машину, Амели поехала осматривать местность - деревню и её окрестности. А вернувшись, она засела в библиотеке, её заинтересовали слова сэра Ричарда о «цветочных» женских именах в роду барона и о смертях женщин в молодом возрасте. Амели достала толстую книгу, обложка которой была потёрта временем, и начала листать страницы. У неё не было сомнений в правдивости заключений покойного барона, но было интересно, что говорит хроника о причинах, приведших женщин к трагическим финалам. Впрочем, никаких мистических тайн она не обнаружила. Обычные причины - родовая горячка, падение с лошади, оспа и тому подобное. Но где-то глубоко в душе ей казалось, что в этом порядке явлений кроется нечто более глубокое, чем просто медицинские диагнозы. Между строк проскальзывали страхи и надежды живущих в те времена, а в некоторых местах она читала откровенные мольбы о прощении, правда, неизвестно кому посланные. Её внутренний голос шептал о том, что истинные причины смертей кроются не в болезнях, не в физических недомоганиях и не в несчастных случаях, а в чём-то другом.

И вдруг, в голове отчётливо простучало: тайна скрыта в любви и надежде.

«Любви какой? – задала сама себе вопрос Амели. – Вселенской? Каких-то определённых людей? Или тех, о ком говорит легенда? И надежда на что?!»

Взяв с полки книгу «Легенды Блэкмор-холла», она стала внимательно читать старые «сказки».

Вскоре её внимание привлекла одна особенная глава, повествующая о запретной любви двух молодых людей. Их имена не назывались, но автор старался донести до читателя, что эта любовь была не просто чувством, но истинным искусством жизни, напоминанием о том, как важно следовать зову сердца, несмотря на преграды.

Амели подумала о бывшем муже, о том, как застукала его с любовницей. И, наверное, впервые за много месяцев она искренне поблагодарила судьбу за то, что она дала ей тогда пинок раньше уехать из Парижа, шепнула ей на ухо не звонить мужу и сделать ему сюрприз, и дала ей силы не устраивать скандала в спальне. Возможно, она, Амели, была той самой преградой для Гийома и его секретарши, а они просто следовали своему зову сердца. Улыбнувшись своей мысли, она тут же представила Джеймса.

«Надо было обменяться с ним телефонами. Никогда не знаешь, как оно повернётся. Не хотела отношений через Ла-Манш?! А не проблема! На, получи недвижку в «ЮКей»[1] и радуйся жизни. А! У тебя нет связи с ним?! Ну и дура!» - сморщив нос, буркнула Амели и захлопнула книгу.

Она решила осмотреть верхний этаж, где еще она не была. Она поднялась по лестнице, и перед ней открылся длинный, полутёмный коридор. В отличие он нижних этажей, здесь было неуютно и жутковато. То ли от того, что здесь никто не жил, то ли от тусклых ламп, отбрасывающих тени на стены, но, в целом, вокруг создавалась неприятная атмосфера. В голове Амели промелькнула мысль, что, наверное, если она сделает шаг, половицы под её ногами издадут отвратительный скрип, и этот звук немедленно разнесётся эхом по всему замку. И всё же она уверенно пошла вперёд, мысленно отметив, что пол с его великолепным паркетом в идеальном состоянии - ни тебе скрипа, ни треска, лишь звонкое постукивание каблучков, кажущееся еще звонче от гробовой тишины вокруг.

Внезапно она услышала тихий шорох за спиной. Под ложечкой неприятно засосало, и женщина резко обернулась, но никого не увидела. Она продолжила медленно идти по коридору, стараясь не обращать внимания на нарастающее чувство тревоги. Вдруг впереди мелькнула тень. Амели замерла, всматриваясь вперёд. Тень исчезла так же быстро, как и появилась. У новой хозяйки Блэкмор-холла возникло острое желание повернуть назад. Но решив, что это идиотизм, бежать из собственного дома по чёрт знает какой причине, она решила, что должна перебороть себя и дойти до конца коридора, кажущегося бесконечным.

Проходя мимо комнат, Амели с опаской поглядывала на закрытые двери, словно ожидая, что кто-то выскочит из них прямо на неё. Никого не было, но Амели, чувствуя на себе взгляды, готова была поклясться, что кто-то следит за ней. Её сила воли была на пределе, но она не сдалась и, ускорив шаг, устремилась в конец коридора, словно бегун, увидевший впереди финишную ленточку. Внезапно последняя дверь в конце коридора с грохотом распахнулась. Холодный ветер пронесся по коридору, и Амели остолбенела – её глаза увеличились до размеров летающей тарелки, дыхание замерло и сердце рухнуло в пятки. Какое-то время женщина не могла двигаться - ни идти вперёд, ни припустить назад. Наконец, прижав руку к сердцу, словно удостоверяясь, что оно на месте, собрав всю свою смелость, она глубоко вздохнула и заглянула во внутрь комнаты. Там никого не было. Ветер, врываясь в открытое окно, играл с занавесками, словно с парусами, натягивая их и расслабляя. Войдя, Амели осмотрелась. Бежевая спальня в стиле «Ампир» выглядела богато и по-королевски: массивная мебель из красного дерева с богатой отделкой, узорчатый паркет на полу, лепнина на потолке, и верх дворцовой нарядности придавали спальне хрустальная люстра и огромное зеркало в золоченой раме. Гнетущее чувство стало постепенно отпускать, и Амели с интересом разглядывала интерьер. На ковре возле кровати она заметила что-то блестящее. Она наклонилась и подняла старинный ключ. В этот момент за ее спиной раздался тихий, но отчетливый шепот: «Ты не должна была сюда приходить...»

9. "Мемуары женщины для утех"

В библиотеку вошёл Эрик Вууд. Женщина отошла от стеллажа и подозрительно смотрела на вошедшего мужчину.

- А я шёл по мосту и гадал, что это за фонарь спускается по лестнице, а потом, яркий свет в библиотеке, - улыбаясь во весь рот, вместо приветствия сказал охранник. - А что здесь произошло? Почему всё разбросано, словно после качки? - поднимая книги с пола спросил он.

- Ты знал, что за этим стеллажом потайная дверь? - сверля глазами Эрика, задала провокационный вопрос хозяйка.

- Понятия не имел, - пожимая плечами, абсолютно без эмоций ответил мужчина. – А там что коридор или лестница?

«Неужели он действительно не знал о тайной двери? Или его равнодушие, это попытка скрыть истину?» - задала она сама себе вопрос, а вслух произнесла, скрещивая руки на груди: «Как можно было не знать о ней, если ты служил у барона десять лет, и, как ты сам сказал, знаешь тут каждую щель?!»

Эрик, все еще сохраняя спокойствие, выглядел неописуемо уставшим. Он подошел к стеллажу, и его губы скривились в едва уловимой улыбке. Но в глазах читалась таинственность, которая никак не совпадала с его холодным тоном.

- Хочешь выяснить сейчас, куда ведут эти лестницы, - не отвечая на вопрос, предложил он. - Или оставим это до утра?

Амели разрывалась между любопытством, неизвестностью и недоверием.

- Давай завтра, - не дождавшись её ответа, предложил Эрик. - Я устал, как собака сегодня. Одно желание дойти до кровати.

- А где ты был так поздно? - наконец задала Амели вопрос, так мучивший её с момента, как Эрик вошел в библиотеку.

- А что, у меня не может быть личной жизни?! - грубовато ответил охранник.

- Спокойной ночи, мистер Вууд, - официально сквозь зубы процедила Амели. - Книги положите на стол, я хочу их посмотреть.

- Эми! Прости! - произнёс Эрик виноватым голосом. - Я действительно очень устал, - и, сделав паузу, добавил, - я просто не хотел, чтобы ты знала, что я вернулся в замок поздно.

- У каждого есть право на личную жизнь, - немного смягчившись, но всё же иронично проговорила хозяйка.

Когда Эрик покинул библиотеку, Амели посмотрела на название книг. Ничего особенного, ничего таинственного в них не было. Шекспир, Джек Лондон, сборник стихов… Вообще, у неё создалось впечатление, что кто-то просто поскидывал несколько книг с полок, создавая беспорядок, а потом скрылся по потайной лестнице.

Никакой закономерности в вытягивании книг со стеллажей не было. Одно лишь, они все находились на четвёртых полках от пола. Амели подошла к стеллажам, с которых книги не были скинуты, и стала рассматривать каждую корку, но глаза её не находили ничего интересного. Ради любопытства она стала доставать книги, стоявшие так же на четверных полках снизу, как и скинутые на пол. Вдруг её взгляд выхватил странное название, и в удивлении её брови взлетели.

- Джон Клеланд, - вытаскивая книгу, прочитала она вслух, - «Фанни Хилл. Мемуары женщины для утех».

Это было первое издание, выпущенное в 1748 году. Пролистав несколько страниц, ей стала понятна сюжетная линия романа. Это были эротические приключения юной провинциалки в лондонском борделе. Она уже хотела поставить книгу назад, как вдруг обнаружила, что стенка стеллажа не плотно прилегает к полке. Глаза Амели загорелись азартом. Она надавила на заднюю панель, и она, словно двери в вагоне, разъехалась в разные стороны. Это был тайник. В нём лежала пыльная книга с потемневшими страницами и сложенные листки бумаги, перевязанные атласной лентой. Амели осторожно вытащила томик, с него посыпались крошки пыли, отчего она чихнула несколько раз. Открыв книгу, она обнаружила, что это был дневник, принадлежащий Хьюго Блэкмору. Страницы были полностью заполнены мелким почерком. В связке оказались письма. Амели быстро окинула взглядом те, что лежали на верху. Это были любовные откровения, подписанные именем «Джоди».

До неё снова долетели звуки глухих шагов, раздавшихся в тишине коридора, и голос Эрика.

- Так что здесь произошло? Почему книги на полу? – спросил он, что-то жуя.

Амели быстро засунула дневник и письма назад и, заставив «Мемуарами», отскочила от стеллажа в сторону.

- Я услышала какой-то глухой шум внизу и спустилась в библиотеку, а тут такое.

Про голос тени Амели решила не говорить. У неё всё же оставались сомнения, слышала ли она его на самом деле или это была реакция психики на страх. И про находку она тоже ничего не сказала. Поведение Эрика показалось ей немного странным. Где доказательства, что это был не он?! И, услышав её голос в коридоре, не скрылся по потайной лестнице. Где гарантия, что он не искал именно этот тайник?!

Утром следующего дня Амели и Эрик поднялись по потайной лестнице. Она привела их в спальню, принадлежащую покойному сэру Ричарду.

- Это следовало ожидать, - прокомментировала охранник, входя в комнату. – Удобно, однако.

Амели смотрела вверх пролёта, лестницы туда не было, но создавалось впечатление, что она должна была существовать, это было бы логично. Она даже на мгновение представила, как кто-то поднимается по ней. И в её глазах загорелся огонёк решимости. Если лестница существовала, но её разрушили, возможно, её следовало создать снова. Она отогнала идиотские мысли и начала спускаться. Заглянув снова в библиотеку, словно ожидая кого-то там увидеть, она пошла дальше вниз. От последней ступеньки отходил длинный коридор. Он словно огибал весь замок невидимой лентой и привёл её к тяжелой деревянной двери. Это оказался выход к реке.

Словно прочтя её мысли, Эрик произнёс:

- Если кто-то и был в библиотеке, то он спокойно мог уйти через эту дверь.

- У кого есть ключи от неё? – поинтересовалась Амели.

- Ну не знаю, - пожимая плечами, ответил Эрик. – В коридоре стоит ключный ящик, скорее всего, он должен был быть там. Надо спросить Уинтерса.

Но управляющего в доме не было. Он вернулся через несколько минут. Не успел он открыть входную дверь, как Гоуст, виляя хвостом, подбежал к нему и, радуясь, старался мордой коснуться руки Уинтерса. Управляющий, смеясь, наклонился, чтобы погладить пса. В этот момент дверь снова открылась, и вошел мужчина средних лет, одетый в рабочий комбинезон с большой сумкой, из которой торчали разные сантехнические инструменты.