Наследие тьмы

Пролог

Одиннадцать лет назад

В распахнутые окна осторожно заглянул ветерок, неторопливо прогулялся по комнате. Поиграл с пылью в лучах солнца, переключился на подол голубого платья десятилетней девочки. Почему-то пугливо отшатнулся от женщины с бездонными черными глазами, как будто знал о ней что-то мрачное.

В учебной комнате девочке было скучно. Болтая ногами с приспущенными туфельками, она сложила руки под подбородком и тоскливо смотрела в окно. Четкая речь учительницы проходила мимо ушей, сжавшись до монотонного бубнежа.

— …уже тысячу лет. Никто за это время так и не успел пересечь границу. Были прецеденты, однако ни один из смельчаков не вернулся живым. Тем не менее, попытки продолжаются, несмотря на абсурдность… Эрида, ты меня не слушаешь? Эрида!

Девочка вздрогнула и потупилась.

— Прости, Архелия, — протянула она, но в голосе вины не прозвучало. Слова стали скорее данностью, нежели искренним извинением.

Архелия подвинула стул и села напротив Эриды. Строгая учительница осуждающе поджала губы и нахмурила черные брови.

— Эрида, что я только что сказала? — вкрадчиво спросила Архелия. Этот тон в былые времена приводил в смертельный ужас врагов, но девчонка даже не испугалась. Прекрасно знала, что Архелия питает слабость к маленькой родственнице и никогда не обидит свою любимицу.

Эрида надула губы и закатила глаза. Она никогда не любила историю. Да и большинство других предметов, где нужно было сидеть в учебной комнате и корпеть над пыльными фолиантами, пропитавшимися пылью и нудной энергией жизни ученых. Особенно горько было, когда в тот же момент под окном разворачивалось настоящее веселье.

Архелия проследила за взглядом своей ученицы и усмехнулась. Ну да, и как она раньше не обратила внимание на звон стали, ударяемой о сталь. Звук сталкивающихся мечей стал таким привычным за последнее время, когда Эдгар стал лично тренировать Рейна.

Раньше Рейна, старшего брата Эриды, тренировал его отец Катрей. Однако в последнее время семнадцатилетний юноша, почувствовав власть и безнаказанность, стал вести себя разнузданно: драться в кабаках, кичиться своим происхождением, пренебрежительно относиться к слугам. Последней точкой стала ситуация, когда Рейн, будучи пьяным, ударил торговца вином за отказ обслужить его и компанию в середине ночи и пригрозил казнью. С тех пор Эдгар заставлял Рейна вставать на рассвете и до полуночи терзал его разными видами тренировок. «Я выбью из него всю шальную дурь», — с садистским удовольствием обещал Эдгар, разминая плечи.

Эрида этого не знала. Думала, её обожаемый брат сам попросил Эдгара позаниматься с ним. Рейн ведь такой хороший и наверняка решил усовершенствовать свои навыки, чтобы в будущем стать самым лучшим королем.

И мятежное сердце Эриды тянулось туда, во двор. Она тоже хотела взять в руки меч (ну хотя бы тренировочный, из дерева!) и начать размахивать им, встав плечом к плечу с Рейном.

Катрей считал, что Эрида слишком юна для подобного. Князь безумно любил свою дочь и к её здоровью относился очень трепетно, каждый синяк и царапина приводили его в ужас. Особенно из-за того, что Эрида не обладала способность к регенерации, как Рейн. Маленькую принцессу оберегали сильнее, чем любое самое драгоценное сокровище в мире.

А малышка хотела свободы. Архелия видела это в её серо-голубых глазах, которые были похожи на глаза Кассандры не только цветом, но и желанием оказаться за пределами золотой клетки. Такое желание не угаснет. Не в этой вольной душе.

Из всей семьи пока только Архелия осознала, что Эрида не станет безвольной тихой принцессой. Как бы Катрей ни пытался укрыть дочь от всех опасностей и бед, совсем скоро, слишком скоро, она вырастет и расправит крылья. Тут только два варианта: Эрида либо сбежит, возненавидев свою семью из-за излишней опеки, либо уйдет подготовленной, тренированной, чтобы однажды, после долгих и увлекательных приключений, вернуться в родной дом.

Архелия улыбнулась и взяла в руки теплую ладошку девочки.

— Предлагаю сделку, — смягчилась Архелия. — Ты мне пересказываешь главу из учебника истории, которую я задавала тебе прочитать. Если не допустишь ошибок, то мы идем во двор, и я, так уж и быть, уговорю Эдгара потренироваться с тобой.

Эрида широко распахнула глаза от удивления и восторженно воскликнула:

— Правда?!

— Клянусь, — торжественно кивнула Архелия, сдерживая смешок.

Бровки встретились у переносицы, лоб озадаченно нахмурился. Эрида отчаянно вспоминала то, чего даже не читала о Крае Света. Архелия прекрасно понимала это. Как и то, что Эрида выкрутится: Катрей жил в то время и иногда рассказывал детям о странном явлении.

— Край Света — штормовая граница на севере, — начала тараторить Эрида, от волнения затеребив рыжевато-каштановую прядь волос. — Она появилась больше тысячи лет назад, поглотив материк, откуда родом папа. Край Света появился внезапно, почему — неизвестно. Штормовая полоса остановилась посередине океана. Самая ближайшая точка к Краю Света — остров Эрибея, если с континента — руины Серрата, самого северного замка.

Эрида замолчала, выжидающе уставившись на Архелию.

В главе, которую Эрида должна была прочитать, описывались теории появления Края Света, неудачные попытки изучить данное явление, отмечалась необычайная магическая активность поблизости. Последний факт стал причиной развития эрибейской магии. Всего этого Эрида не сказала, но Архелия не стала рушить надежды любимицы.

1. Рейн и Фира

Рейн

Тиссен, столица Дагомеи, существовал всего лишь двадцать семь лет. За это время город был не просто отстроен, но еще облагорожен: ухоженные чистые улицы, качественные дома. Особую гордость жителей вызвал магический свет, горящий в уличных фонарях вместо живого огня. Такое освещение было ярче, немного более холодного оттенка и не требовало постоянного зажигания: фонарщики лишь раз в месяц обновляли магическую энергию.

Фонари освещали весь город, и по ночам случайный прохожий чувствовал себя в безопасности. Но, как известно, тьма может образоваться даже в месте, где непрестанно горит свет. Вот и в Тиссене нашлась улочка, докуда не доходили холодные лучи магических фонарей. Даже не улочка, а тупик, небольшой аппендикс на окраине. В таких местах обычно случаются преступления: то своруют у пьяного вдрызг работяги кошелек с остатками медных монет, то охранник таверны поколотит разбушевавшегося клиента.

Но одной ночью случилось преступление гораздо более страшное: в неприметном тупике, в углу, кишащем клочками тьмы, лежало бездыханное тело. Его не порезали ножом в пьяной драке, не убили по случайности. Даже несчастным случаем назвать было нельзя. Убийство оказалось необычным, именно поэтому посреди ночи с постели подняли Рейна.

В других королевствах принцы не занимались раскрытием преступлений. И Рейн, собственно, тоже не собирался становиться следователем. Однако сегодняшнее убийство было гораздо важнее других, и дело коснулось безопасности города.

Рейн усилием воли давил зевки. Но подавлять недовольство и скрывать хмурое выражение лица не стал. Он, сурово насупив брови, внимательно изучал пространство тупика. Сейчас тьма отступила под светом горящих факелов, которые молчаливо держали гвардейцы.

Неподвижное тело грузного мужчины съежилось в углу, как будто он упал и пытался зацепиться за стены. Можно было подумать, что неизвестный просто напился и уснул, если бы не молочно-белая кожа без единой кровинки и подернутые пеленой глаза, смотрящие в пустоту.

Позади послышались шаги, и прежде, чем прозвучал голос, Рейн уловил легкий запах эля.

— Что у нас тут? — слишком бодро для места преступления проговорил Леон, встав рядом. — Ого, не повезло бедолаге.

Рейн проигнорировал усмешку друга и сообщил то, что уже узнал:

— Имя пока не известно, мужчине предположительно сорок-пятьдесят лет, если судить по одежде — мелкий торговец или мещанин. Кровь выкачана полностью, я сделал несколько надрезов, но ни капли не обнаружил.

Леон взлохматил черные волосы и пожал плечами:

— Какой-то вампир разгулялся.

Рейн мотнул головой и подошел к трупу. Вытащив белый платок из кармана камзола, он брезгливо подвигал голову убитого, демонстрируя Леону чистую шею без единого укуса.

— Одежда не разорвана, укусов вроде нет, — сообщил он, откинув платок в сторону. — Не могу утверждать со стопроцентной уверенностью, но уверен, что ничего не будет найдено. Это необычный случай нападения, Леон. Ты знаешь, я бы не стал тебя звать, если бы все не было настолько серьезно.

Леон вздохнул и стер с лица беззаботную улыбку. Быстро завязал ремешком волосы на затылке, как делал всегда, когда настраивался на работу.

— Эх, а я ведь сегодня познакомился с такой очаровашкой, — с сожалением вздохнул он.

— Очаровашка, — с сарказмом выделил Рейн, — никуда не денется.

Леон фыркнул, но комментировать не стал. Он прошелся взглядом по убитому, на этот раз внимательно, и заметил:

— Ты думаешь, что убийство связано с предыдущим случаем… — Он помолчал, припоминая убийство молодой девушки две недели назад, и вздохнул: — Что ж, вполне вероятно. В прошлый раз тело было найдено неподалеку отсюда.

— В трех улицах к северу, — кивнул Рейн и отошел, изучая пространство неподалеку. Он искренне надеялся, что это не маньяк, а простое совпадение. Не хватало еще в Тиссене серийного убийцы.

Когда осмотр места преступления был завершен, Рейн взмахом руки велел части гвардейцев заняться перевозкой трупа в морг. Остальные гвардейцы, отчаянно зевая, ушли, чтобы обходить жилые дома в поисках свидетелей.

Сначала Рейн хотел возглавить обход, но у Леона возникла иная идея.

— Судя по всему, наш новый знакомый выпивал, — заметил он, поправляя рубашку. Ночью было прохладно, даже Рейн ежился в камзоле, однако горячая кровь дракона не позволяла Леону замерзнуть. — Рядом есть три таверны, все еще работают.

Рейн не удивился, что Леон знает время работы. Вполне возможно, пару лет назад они вместе развлекались там, просто из-за большого количества выпивки место оказалось забыто. Сейчас Рейн взял себя в руки и стал большую часть времени проводить в работе, но Леон еще не нагулялся. Еще бы, дракон был на три года моложе.

— Мы с тобой проверим эти таверны, — кивнул Рейн и, усмехнувшись, предупредил: — Даже не думай там выпить, иначе я тебя в тюрьме на три дня запру.

Леон промолчал, скрывая улыбку. Было очевидно, что угроза прошла мимо, как и всегда.

Две таверны обошли довольно быстро. Ни посетители, ни работники не узнали по описанию убитого. Только пожимали плечами и разводили руками. Некоторые начинали лебезить, узнав наследного принца. С такими людьми Рейн старался расстаться побыстрее.

2. Эрида

Эрида

В Аскитрее я была первый раз, несмотря на то, что город находился достаточно близко от Тиссена. На первый взгляд, довольно чистый, аккуратный, повсюду миленькие мосты через узкие каналы с темно-синими водами. Здесь бы, среди живописных мест, нашел вдохновение художник. Неудивительно, что картины с пейзажами Аскитреи здесь продавались на каждом шагу. Торговцы, легко определяющие неместных, активно зазывали в свои лавки и магазинчики, предлагая полюбоваться произведениями искусства. Даже я надолго остановилась перед одной картиной с изображением озера в лесу. Но вовремя опомнилась, к счастью.

Сейчас совсем не до картин. Может быть, на обратном пути… хотя когда это случится, неизвестно.

Я сняла самый захудалый номер на самом захудалом постоялом дворе. Здесь воняло гарью, дешевым пролитым пивом и почему-то рыбой. От подобной смеси слегка сжимало желудок, но я упорно гасила тошноту, запивая её соком.

Средств было достаточно, чтобы снять комнату в более лучшем месте. Но выбор был обоснован: я надеялась, что искать сбежавшую принцессу в вонючей гостинице не станут.

Маскировка маскировкой, однако съесть тот густой комок каши, сделанной неизвестно из чего, я не смогла. Подошла к угрюмому хозяину постоялого двора, подкинула с десяток золотых монет, и с этого момента мне приносили свежую и вкусную еду.

В последний вечер все повторилось: сегодня хозяин раздобыл где-то рябчиков, запеченных с медом и лимоном, а также весьма вкусный брусничный морс. Я попросила отложить немного, чтобы завтра утром можно было взять с собой и по пути перекусить.

Путь предстоял неблизкий. Минимум двое суток верхом, а если оставаться на ночь в гостинице или спать под открытым небом, все четверо. Дагомея — страна просторная, и расстояние между городами было очень большим.

Мысленно я перебирала свои вещи, пытаясь сообразить, все ли готово. Особое внимание уделила снаряжению лошади. Именно поэтому не сразу заметила появление незнакомца.

Высокий и худой, как жердь, с сальными зализанными волосами и тонкими редкими усиками. Молодой мужчина был похож на злодея из спектакля, который мы с семьей посетили месяц назад.

— Добгхый день, пгхелестная госпожа, — с сильными акцентом проговорил он, беспардонно усаживаясь рядом. — Позвольте пгхедставиться. Мое имя Гхамси. К вашим услугам.

Я заинтересованно посмотрела на неожиданного собеседника. Не потому что щуплый долговязый мужчина мог заинтересовать. Очевидно, кем являлся «Гхамси»… Собственно, он даже не пытался одурачить меня. Так, развлекся немного.

— Рамси, значит… — глубокомысленно кивнула я, сделав глоток морса. — Имя наоборот значит «Исмар». Как интересно.

Мужчина лукаво улыбнулся, и в миг иллюзия исчезла, как будто её смыли водой. Передо мной теперь сидел широкоплечий мужчина с темно-русыми волосами. Темная борода закрывала нижнюю половину лица, делая серые глаза еще глубже.

— Умная девочка, — похвалил он, лениво кивая.

Наверняка он ожидал поеживания или пораженного выражения лица, какое обычно бывало при использовании магии фейри. Морок, который невозможно определить, как классическую иллюзию, приводил в ужас многих.

Я же наблюдала за такими фокусами с детства, так что снятие морока меня не удивило вообще.

Я поймала взгляд подавальщицы и жестом попросила её принести еще одну порцию. В это время Исмар не сводил с меня внимательно взгляда, как будто опасался, что удастся убежать. Что, собственно, очень вероятно.

— Как дела в Тиссене? — будничным тоном спросила я, отрезав кусочек горячего мяса. Поддерживать беседу и оставаться спокойной было очень трудно, однако только так можно отвлечь Исмара. Точнее, только попробовать.

— Довольно хорошо, знаешь ли. Погода отменная, королева недавно открыла очередной приют для сирот… Правда, ходят слухи, что принцесса, слабая и глупая девчонка, решила сбежать из-под присмотра и найти приключений на свой очаровательный зад.

— Да, я слышала о чем-то таком, — согласилась я, криво улыбаясь. Пальцы с силой стиснули вилку и нож. — Но мы ведь оба знаем, что слухи часто ошибаются. Факты перевираются, преувеличиваются. Или наоборот. Уверена, принцесса не такая слабая, какой её представляют.

Исмар негромко рассмеялся, но веселья там прозвучало мало. Скорее, присутствовали раздражение и пренебрежение.

— То есть в глупости девчонки ты не сомневаешься?

Подавальщица принесла тарелку с изумительно пахнущим мясом и заторопилась к другим столикам.

Я проигнорировала насмешливый вопрос и удивилась:

— И неужели на поиски какой-то принцессы отправили такого опытного и опасного воина, как Исмар Кассияр?

Исмар даже не пытался показаться польщенным. Он не отрицал своего превосходства и не велся на лицемерные или искренние комплименты. 

— Приказы не обсуждаются, — пожал плечами Исмар и ловко поменял наши тарелки местами. И это несмотря на то, что я уже наполовину съела свою порцию - точнее, делала вид.

— Ты думаешь, я хочу отравить тебя? — фыркнула я, сняв маску отчужденности.

— Тебя обучала Архелия Марибо, так что я ничему не удивлюсь, — не стал скрывать Исмар.

3. Рейн

Рейн

Перед дверьми, ведущими в малую столовую, застыли две служанки. Они всегда тут дожидались, когда правящая семья отобедает. Но сегодня был особенный день, и не в самом лучшем смысле: молодые девушки пребывали в ужасе. Они скованно сделали реверанс перед принцем и опустили головы, скрывая выражение лица, но Рейн и Леон успели заметить.

— Чувствую, будет весело, — фыркнул Леон, открывая дверь.

Во дворце было заведено так: королевская семья завтракала в своих покоях, обедали вместе в малой столовой, а ужинали в большом зале вместе с придворными. В детстве Рейн обожал обеды. Ему всегда нравилась сама столовая, оформленная в нежно-голубом и золотом тонах. Руку к этому приложила Кассандра, мать Рейна. Будь воля Катрея, то весь замок был бы отделан в темных, мрачных цветах.

Обычно столовая умиротворяла и настраивала на мирный лад. Но не сейчас.

Давящая тишина начала сводить с ума, едва только друзья зашли в комнату. Даже Рейну стало некомфортно. Леону, наверное, тоже, однако, он не подал виду. Широко улыбнулся и коротко поклонился Кассандре и Катрею.

— Рад всех видеть, — поприветствовал Леон. — Ваше Величество.

Кассандра, сидящая во главе стола, приветливо улыбнулась и тут же опустила глаза в тарелку. Катрей на противоположном конце стола никак не отреагировал, лишь прожег злым взглядом жену.

Ясно, подумал Рейн. Ничего не изменилось.

Друзья сели напротив Архелии и Эдгара, родственников Катрея. Пара почти синхронно саркастично улыбнулась, но промолчала.

Рейн наложил себе фрикасе, налил из кувшина вина. Леон выбрал лазанью. Взял большой кусок, не стесняясь. С минуту Рейн разглядывал тарелку Леона, вспоминая про недавний ужин в «Лисице». Его мысли прервал голос Эдгара:

— Не переживай, племянничек, еды на всех хватит.

Эдгар криво ухмыльнулся, поймав взгляд Рейна. Архелия ткнула его локтем в бок, но слишком поздно. Нарушение тишины послужило для Катрея призывом.

— Наверное, Эрида тоже думала, что еды не хватает, раз сбежала, — съязвил он.

Фраза вышла слабенькой, мало продуманной. Но ссора супругов длилась уже почти неделю, вдохновение поиссякло, и Катрей с Кассандрой придирались по любому поводу.

Естественно, Кассандра не могла промолчать.

— Наша дочь уехала как раз-таки потому, что ты решал, какая еда ей полезна, а какая вредна.

Она зло улыбнулась и с вызовом уставилась на супруга. Катрей от злости смял вилку и откинул её в сторону.

— Хорошо, что Эрида уехала, — хохотнул Эдгар, залпом выпивая вино. — Мы теперь можем наслаждаться: ни один спектакль не сравнится с вашими препирательствами.

Архелия положила локти на стол и прикрыла лицо ладонями, сдерживая рвущиеся изнутри ругательства. Ей, как и Рейну, не хотелось провоцировать очередную жаркую ссору правителей. Но Эдгар считал иначе.

Правда, снаряды попадали и в него.

— Не забывай, Эдгар, что именно ты отвечал за безопасность в Тиссене. Эрида сбежала из-за твоего недосмотра, — ядовито напомнила Кассандра.

Эдгар тут же поменялся в лице. Судя по прищуренным глазам и плотно сжатым губам, он мысленно убивал Кассандру самыми разными способами. Не сказать, что та испугалась. Наоборот, издевательски улыбнулась.

— Эдгар тут ни при чем, — вдруг вступился Катрей. — Его задача — защищать от внешних угроз. Он не думал, что предадут члены семьи.

— Предадут?! — не выдержала Кассандра, откидывая столовые приборы. Она подалась вперед, сверля Катрея горящим взглядом, и выплюнула: — Я спасла нашу дочь! Ты пытался её запереть, лишить права выбирать! Это нормально, Катрей?

— Она не сможет себя защитить! Её может убить любой наемник, чтобы навредить нашей семье, — рявкнул он, ударив по столу. Вздрогнули все, кроме Кассандры и Эдгара. — Эрида слаба!

Злость Кассандры внезапно улетучилась. Голубые глаза сверкнули из-за слез, но она попыталась улыбнуться.

— Если ты действительно так думаешь, то ты совсем не знаешь нашу дочь, — дрожащим голосом заявила она и резко поднялась. Ножки изысканного стула визгливо скрипнули, даже дорогой родеронский ковер не приглушил противного звука. — Так же, как не знаешь меня.

Кассандра быстрыми шагами вышла из столовой, громко хлопнув дверью. Рейн продолжал флегматично жевать: за неделю бурных выяснений отношений он привык к подобным сценам.

Теперь напряженную тишину нарушила Архелия.

— Тебе вроде тысяча лет, Катрей, — вздохнула она, качая головой, — однако ты так и не учишься — даже на собственных ошибках.

— Замолчи, Хель, — раздраженно выдохнул Катрей, но остановить женщину было невозможно.

— Почти тридцать лет назад ты так же ограничивал Кассандру, считая слабой, — напомнила Архелия. — И к чему это привело? Вы едва не потеряли друг друга.

Катрей резко выдохнул. В голову Рейну внезапно пришла картина кратера, из которого вот-вот польется бурлящая лава. Он не хотел, чтобы Архелия обожглась, пусть даже она сама не боялась последствий, поэтому впервые подал голос.

4. Эрида

Эрида

Эйфория от неожиданной удачи никак не проходила. Я ехала на лошади, практически не замечая дороги перед собой, и счастливо улыбалась. Настроение не могло испортить ничего: ни хмурый Исмар, ни сырая погода. Тучи расположились низко и напоминали промокшую вату, с которой вот-вот польется вода. Земля под копытами коней противно хлюпала и чавкала, брызги коричневой грязи попадали на недавно почищенные сапоги.

Я была довольна, как сытый кот. Ничего не могло омрачить мое настроение. Первый день путешествия в полном спокойствии, без отчаянно грызущего чувства безнадежности. Теперь, когда Исмар скакал рядом, а не бежал по моему следу, можно было выдохнуть. Рядом с ним не были страшны даже обычные разбойники.

Исмар, кстати, не поддерживал моего счастья. С самого раннего утра, как только мы выехали с постоялого двора, он недовольно хмурился и почти не смотрел в мою сторону. Всем своим видом предупреждал: тронешь — убью.

Я и не пыталась. Больно надо. Пусть хмурится и злится. Ему еще письмо моего отцу сочинять и искать аргументы, которые могут его успокоить, а это нелегкая задача.

Я улыбалась путникам, встречающимся на нашем пути в Салем. Дорогу развезло, поэтому такие встречи были редкими.

Погода оказалась отзывчивой к моему настроению. После полудня тучи уплыли в сторону севера, небо очистилось и снова стало нежно-голубым. Лучи солнца ласкали тело через отсыревшую одежду и приятно грели спину.

Уже ближе к вечеру мы приехали к постоялому двору, гораздо более ухоженному и приятному на вид, чем предыдущий. Гостиница располагалась в удачном месте, так что людей здесь было побольше.

Пока Исмар отводил наших коней в конюшню, я договаривалась с бодрой старушкой, хозяйкой двора. К сожалению, свободный номер был только один: плохая погода заставила многих путешественников прервать путь и отогреться в теплых кроватях.

— Номер один, но постели там две, — заверила старушка, поправляя фартук.

— Ладно, беру, — вздохнула я, смиряясь. Надеялась хотя бы вечер и ночь отдохнуть от одной недовольной морды, но боги решили иначе. Оставляя пару лишних монет, я добавила: — Еще плотный ужин на двоих.

Исмара не было долго, я уже успела принять ванну и переодеться. Ужин остывал. Без своего спутника я решила не есть. Желудок требовательно урчал, но я стоически терпела. Не столько из вежливости, сколько из желания угодить. Исмар неожиданно оказался на моей стороне, не побоялся защитить перед Катреем, и лишний раз злить его не хотелось.

Примерно через час Исмар все-таки пришел. Еще более усталый и недовольный. Сидя на одной из узких, но довольно мягких кроватей и поджав под себя скрещенные ноги, я озабоченно наблюдала, как Исмар передвигается по комнате. Он отбросил плащ, стянул сапоги, размял плечи. Надолго остановился около горящего камина, тяжелым взглядом изучая языки пламени. Подбросил пару поленьев и рухнул в кресло, вытянув ноги поближе к огню.

— Хватит глазеть, — равнодушно бросил он, не поворачивая головы. — Садись рядом.

Я послушно выполнила его требование и, присев на второе кресло, покосилась на столик с едой. Живот тут же отозвался громким ревом.

— Серьезно, Эрида? — хмыкнул Исмар.

— Я ждала тебя, не хотела ужинать одна, — робко призналась я.

Впервые за суки Исмар посмотрел прямо на меня. По спине привычно побежали мурашки, но я упрямо поборола страх.

— Такой ты нравишься мне больше, неженка, — криво улыбнулся он. В серых глазах блеснуло и отразилось пламя.

— Какой? Спокойной и приветливой? — уточнила я.

— Покладистой и послушной.

Ну конечно, без язвительных замечаний он не мог обойтись. Радость от скорого прибытия в Салем перекрыла желание спорить и доказывать что-то. Пока Исмар на моей стороне, мало кто может помешать. Поэтому я сочла лучшим перевести тему.

— Как думаешь, кто хотел тебя убить?

Исмар пожал плечами и потянулся за тарелкой с мясным пирогом.

— Без понятия, врагов у меня много. Окажемся в Салем, буду разбираться.

— Ты сразу уедешь, чтобы найти заказчика? — осторожно спросила я, заставив Исмара негромко рассмеяться.

— И не надейся, Эрида. Пока мы не вернемся в Тиссен, я глаз с тебя не спущу.

Пропустив угрозу мимо ушей, я удивилась:

— Но как же ты тогда справишься, находясь в другом городе?

— Не забывай, кто я, — напомнил Исмар. — У меня шпионы повсюду.

Может, это прозвучало бы загадочно или опасно, если бы мужчина не откусил большой кусок пирога. С пухлыми щеками он напоминал хомяка, а не искусного шпиона.

Не сдержавшись, я улыбнулась. Очень милая картина, еще никогда Исмар не позволял себе при моем присутствии расслабиться настолько, чтобы выглядеть нелепо.

— Охотно верю, — заверила я и тоже потянулась к еде. Меня привлекли тушеные в сметане грибы. Лишняя монета подействовала на хозяйку, и она, похоже, собрала нам на ужин все, что было на кухне.

Какое-то время мы молчали и были поглощены едой. Съеденное еще днем вяленое мясо не могло насытить так, как горячая пища, приготовленная на удивление вкусно.

5. Фира

Фира

Я ненавидела такие вечера. Светские приемы, восхищенные взгляды, кружащее голову шампанское и танцы с привлекательными членами дворянских родов — что может быть прекрасней? Когда-то и мне нравилось посещать балы. Но на все смотришь по-другому, когда идешь туда не по своей воле. Когда надеваешь откровенное, выбранное другим человеком платье, которое принес рано утром посыльный. В нем я чувствовала себя голой, а липкие взгляды, бросаемые мужчинами разного возраста, вызывали тошноту.

Несколько часов нужно было продержаться. Я обязана была, и никто не спрашивал желания. Какая разница? Доминик знал, что я никогда не возражу, даже если он заставить меня выйти на публику полностью голой.

Так что приходилось улыбаться, переговариваться со знакомыми и глушить тянущую боль в груди бокалами шампанского. И вот в какой-то момент комната закружилась, магические светильники, зависшие у потолка, стали переливаться перламутром. Я не боялась напиться, потому что знала, что очень скоро хмель выветрится из головы.

Четыре бокала шампанского и один бокал вина — слишком мало, чтобы возникли галлюцинации. Однако я до последнего верила, что приближающийся Рейн всего лишь плод моего воображения.

Только когда он прикоснулся, закружил в танце, осторожно придерживая руку, я поверила в реальность происходящего.

Разговор с ним неожиданно отвлек. Боль немного отпустила, я даже улыбнулась. И молилась богам, чтобы этот танец никогда не заканчивался. Часть меня прекрасно понимала, почему так: Рейн обладал хорошей репутацией, был известен как благородный и справедливый человек. Таким людям — таким королям — доверяют. Ради них жертвуют собой, потому что они этого достойны. Потому что такие люди, как Рейн, помогают.

Вот и я в какой-то момент мысленно стала умолять, чтобы он мне помог. Одной не выпутаться из той мерзкой выгребной ямы, в которую впихнула меня судьба.

Слова не были произнесены вслух, и Рейн их не услышал. С тяжелым сердцем я ускользнула, затерявшись в толпе, когда принца отвлекли.

Он взбудоражил во мне чувства, одним своим появлением дал надежду, которая тут же оборвалась. Я вышла в сад, сейчас пустой, но освещенный фонарями с живым огнем. Прошлась по тропинке, забравшись вглубь, туда, где почти не было слышно звуков музыки.

Ночь выдалась холодной, вот-вот грозился пойти дождь. Я замерзла, кожа тут же покрылась мурашками, но идти туда, где снова можно встретить Рейна… Нет уж, чего доброго, еще признаюсь ему во всем.

На плечи лег теплый камзол, и от неожиданности я вскрикнула. Дернулась, чтобы развернуться, но сильные руки на плечах уверенно сжались, останавливая.

— Тише, моя маленькая, — прошептал Доминик, обнимая меня сзади. Горячие руки обвили талию, запахивая камзол. Стало теплее, но дрожь не проходила.

— Ты меня напугал, — выдохнула я, замирая в его руках. Между его грудью и моей спиной была плотная ткань, но биение чужого сердца гулко отдавалось во всем теле.

— Извини, я хотел лишь согреть тебя, — негромко проговорил Доминик, целуя меня в плечо. — Устала ждать?

Присутствие Доминика действовало на меня гипнотически. Я моментально успокоилась и перестала думать о Рейне.

— Немного устала, — призналась я, слабо улыбаясь. — Но ничего страшного, Ник. Я встретилась со старыми знакомыми, немного развлеклась.

— И успела познакомиться с наследным принцем.

Все внутри застыло. Хорошо, что в этот момент он не смотрел в лицо, потому что сдержать эмоции я не смогла.

— Я… Ты прекрасно знаешь, что я уже с ним знакома, — облизнув пересохшие губы, заметила я. — Касим должен был рассказать, что Рейн приходил в "Лисицу".

— Рейн? Ты называешь его по имени? — тут же зацепился Доминик.

Взяв меня за плечи, он насильно развернул к себе. Передо мной оказалось привлекательное мужское лицо с холодными голубыми глазами и сурово сжатыми губами. В последний раз, когда мы виделись, у Доминика была густая золотисто-русая борода, сейчас он побрился. Из-за недовольства на лбу и вокруг глаз отчетливее выступили морщины, прибавляя ему возраста: теперь казалось, что ему не меньше пятидесяти, хотя на деле около сорока.

— Принц сам настоял, — выдавила я, опуская глаза.

Доминик, прикоснувшись к подбородку, заставил меня поднять взгляд.

— Испугалась его, да, крошка? — ласково улыбнулся он, стирая со щеки невысохшую слезинку. Я и не заметила, когда начала плакать.

Хорошо, что слезы он воспринял как проявление страха. Одни боги знают, как Доминик отреагирует даже на мысли о предательстве.

— Он хотел узнать, кто убил Эдварда Грейса, — хрипло проговорила я, с укором посмотрев на Доминика.

Он криво улыбнулся, не разжимая губ.

— Я его не убивал.

Я покачала головой.

— Ты обещал мне, Доминик.

Ласковые пальцы на подбородке грубо сжали челюсть, но голос его оставался нежным.

— Вот именно, Эсфирь. Я обещал тебе. И клятву свою сдержал. Ни я, ни мои люди не причастны к смерти этого Грейса, хотя он этого заслуживал.

6. Эрида и Исмар

Эрида

Сначала Салем ничем не впечатлил меня. Обычный город, чем-то похожий на Тиссен или Аскитрею. Богатый центр, возвышающийся каменной глыбой замок правителя, рынок, районы победнее и опаснее. Та же вереница людей на улицах, те же конфликты между извозчиками и шустрые мальчишки, продающие газеты по утрам. Однако, несмотря на внешнюю банальность, Салем обладал удивительным шармом, очарованием, которое обнаруживалось не сразу. Кто-то замечал его, этот шарм, особенность, через месяц, кто-то — чуть позже или раньше.

В чем же он заключался? Причина была одна, но она проявлялась по-разному: ведьмы. Их обычаи почти всегда исключали право мужчин на власть, точно также, как во всем остальном мире пренебрегают правами женщин. Сейчас, конечно, не так очевидно, но влияние патриархата все еще ощущалось. Здесь же к управлению были допущены только женщины. Были исключения, но редкие. Поэтому Эния, правительница Салема, полностью отдавала себя политике, а её супруг, Крейг Стерн, отвечал за образование.

Издревле Салем считался городом ведьм, чья сила пугала и восхищала всех, от смертных до вампиров. Ведьмы, по сути, те же маги, просто рассматривающие магию под иным углом. Они не делились на светлых и темных, сочетая в себе разные черты, не гнушались жертвоприношениями и опасной магией. В них, даже в современных ведьмах, остался дух древней магии, существовавшей еще до того, как боги отказались от жертв в их честь. И эта древняя, смертельная сила впиталась в саму жизнь города. Она ощущалась в глазах ведьм, особенно в глазах правительницы.

Меня это будоражила и восхищала эта невидимая дымка древней магии повсюду. При первом походе в салемскую библиотеку кожа покрылась мурашками: но не от страха, а от благоговения. Если представить, сколько страшной, могущественной, неизведанной магии хранилось в этих пыльных фолиантах и даже в манускриптах… Голова шла кругом от возможностей!

Крейг Стерн, постоянно присутствующий при моем посещении библиотеки, приятно удивился отсутствию страха, когда я случайно открыла книгу по подробному изучению черной магии.

— Особо суеверные считают, что даже прикосновение к страницам этой книге принесет страшные горести в семью, — хмыкнул он.

С усмешкой пришлось напомнить ему, в каком окружении росла. Отец — тысячелетний вампир, считающийся первым в своем роде. Мужчина, который всегда считался легендой, передаваемой шепотом друг другу из-за смертельного ужаса. Мать — женщина, которая сумела родить от вампира, что изначально невозможно. Она несла в себе сущность оборотня и эрибейского мага, а потом, ради спасения семьи, не побоялась убить в себе волчицу. Дядя Эдгар — кровожадный вампир, свирепый воин, который по приказу моего отца начинал войны и выигрывал их. Он и сейчас был готов на самые жестокие зверства ради семьи. А чего стоит его жена? Тетя Хель — самая расчетливая, хитрая и смертоносная женщина, которую я знаю. Будучи вампиром, Архелия все равно овладела магией, причем самой непредсказуемой — магией крови.

И это только самые близкие родственники. Если подумать, мое окружение никогда не было обычным. Что ж… зато с ними было интересно.

Наличие рядом таких исторических личностей, а также обязательное образование, на котором настаивала вся семья, позволили мне начать свои поиски не с нуля.

По приказу Энии библиотеку закрыли специально для меня. Не то чтобы я настаивала, скорее, Исмар. Ему не терпелось найти заказчиков тех убийц, что шли по его следу, однако бросить меня одну он не мог. Его не убедил даже приставленный лично правительницей Салема телохранитель. Только мое обещание быть осторожной и решение Энии закрыть библиотеку, чтобы нас не могли подслушать или напасть на меня, немного успокоило его.

И вот, огромное помещение в три этажа высотой уже почти неделю пустовало. Эхом раздавались голоса: мой, Крейга и Иды — ведьмы средних лет, которая помогала нам в поисках.

Начали мы… с самого начала, как бы странно это ни звучало. Повторили то, что уже известно, чтобы отделить важную информацию от ненужной.

— Ты — дочь вампира. Только женщина с двойственной сущностью может зачать от вампира, — озвучила Ида то, что я и так знала. — Значит, ты дампир.

Я покосилась на старую книгу с пожелтевшими страницами. Незатейливое название «Вымершие и забытые творения богов» вселяло надежду.

— Мой брат — дампир. Стопроцентный. Когда мама забеременела, она была одновременно и оборотнем, и эрибейским магом. Здесь все по правилам. Но во время войны со Стаабом, когда жизнь Рейна была в опасности, мама убила в себе оборотня, оставшись чистокровным магом. И уже в таком её состоянии через шесть лет родилась я.

После опровержения некоторое время мои собеседники задумчиво молчали. Первым нарушил тишину Крейг.

— А что, если позволяющая зачать от вампира особенность, несмотря на убийство волчицы, осталась?

Предположение заставило меня застыть в размышлениях, но я тут же нашла, чем опровергнуть.

— Не выйдет, — я мотнула головой. — Дампиры наследуют какие-то черты сущностей матерей. Например, Рейн взял от мамы способность к колдовству, некоторые черты оборотня, пусть и без возможности перевоплощаться. Тем не менее, во всех дампирах есть общая составляющая. У всех дампиров усиленная регенерация, слух. И когда они переходят на вампирское питание…

— То есть, на кровь, — усмехнулся Крейг.