Наследница для миллиардера

ГЛАВА 1.

Вика

Как быстро летит время. Годик дочери мы решили отметить в семейном кафе. Здесь есть развлекательный уголок для детей, бассейн с разноцветными шариками и аниматоры.

Моя дама сидит у меня на руках и с высока смотрит на детей, кувыркающихся на площадке. Пальчиками она теребит подол своего белоснежного платья и все пытается стянуть ободок с бантиком со своей головы.

Я еле успеваю пресекать диверсии.

— Такой прекрасный праздник, — возле нас неожиданно материализуется свекровь. — Все так с умом организовано.

Гостей у нас не много: мать Ильи, моя старшая сестра Алла, которая специально приехала к нам в город. Несколько коллег с работы моего мужа. У них дети постарше будут, поэтому Алёне скучновато одной копошиться в шариках. Вот дочь практически и не слезает с моих рук.

— Конечно, все организовано на деньги моего сына, — Лидия Захаровна не удерживается от колкостей. — Может быть, не стоило идти в кафе, накрыли бы стол дома, посидели бы по-семейному.

«По-семейному» в понимании свекрови – это она во главе стола, рядом Илюша, затем внучка, а уж потом я. Мою сестру она в свою касту не берет.

Я изо всех сил держусь, сохраняя любезную улыбку. Вступать с ней в разговор не хочется.

— Вон, Илюша уже и на вторую работу устроился.

Я закусываю свой язык, чтобы не высказать ей в лицо, что сынок ее на вторую работу устроился, чтобы дома реже показываться. Алёна у нас дама капризная, внимания к себе требует. И очень скучает по своему папе. А папа только на порог, как сразу в душ и спать. Иногда даже не ужинает.

— Ну, а что? — свекровь продолжает разговаривать сама с собой. — Он думал, что ребенок – это легко?

Дочка начинает кукситься и трет носик. Опять у нас была бессонная ночь, у Алёнушки режутся зубы. А теперь моя красотка с рук не слезает, характер показывает.

Я уже и сама не рада, что решилась на такой праздник.

Лидия Захаровна направляется к столу, обновить свой бокал, а я облегченно выдыхаю. У меня уже голова раскалывается от ее причитаний и нравоучений.

Чувствую вибрацию в кармане светлых хлопковых брюк. Пересаживаю дочь на другую руку и достаю жужжащий телефон.

Номер не знаком.

Оставляю вызов без ответа, смотрю на дочку, глазки уже сонные, скоро поедем домой.

Не сразу замечаю, как к нам подходит мой муж.

Илья приобнимает меня, осматривая игровое помещение, а в моей руке вновь вибрирует мобильный.

Номер снова не знаком.

— Вик, я же говорил тебе установить программу, которая блокирует ненужные звонки, — недовольно цокает муж.

— Илья, тогда мне никто не сможет дозвониться.

— Да кто тебе вообще звонит кроме меня и Аллы?

Оставляю его вопрос без ответа. И вновь мой телефон разрывает входящий звонок.

Я тут же его сбрасываю.

Какие же настырные эти спамеры. Или мошенники. Или очередное «выгодное» предложение из банка, вот только с моими декретными я давно уже не привлекательный клиент.

Подхожу к игровой площадке, опускаю дочку на мягкие разноцветные пазлы. Она, словно медвежонок, топает к пирамидке, вроде увлекается игрушками. Я присаживаюсь рядом, подгибая под себя ноги.

Алёнушка играет с пирамидкой, но, то и дело поглядывает на меня. Проверяет, ушла я или нет. Конечно, рядом с мамой спокойнее. Поглаживаю дочку по спинке, убираю воздушные прядки волос с ее небольшого лба, поправляю тряпичный ободок с бантиком.

Стричь ее я наотрез отказалась, хотя свекровь настаивала. Видите ли, так положено. Илья не стал участвовать в нашем споре, умело слился. Так что отношения с Лидией Захаровной у нас стали еще хуже.

Если бы у нас был мальчик, я бы и слова не сказала. А отросшие волосы дочери – жалко. Тем более ее прядки так красиво закручиваются на концах. У нее темный цвет волос, как и у меня. А чарующие глазки – черные бусинки.

Красавица моя, модница.

Из раздумий меня вырывает очередной звонок.

Резко поднимаюсь на ноги и хмуро смотрю на экран.

Да вы посмотрите какая наглость! И номер все тот же, никак не успокоится.

И от следующей вибрации у меня лопается терпение.

— Илья, присмотри за Алёной, — прошу я мужа, сидящего за праздничным столом, а сама лечу в туалет.

С разбега открыв дверь, я подхожу к раковинам и смотрю на себя в зеркало.

— Алло! — отвечаю на звонок грубо.

— Забелина Виктория Сергеевна?

— Это я. Что вам нужно?

— Я хочу видеть свою дочь.

Смотрю на свое отражение в зеркало. Мои глаза мгновенно расширяются от испуга, пальцы ослабевают и мобильный с грохотом падает в раковину.

****************************************

Привет, дорогие читатели!

ВАЖНО! Измены со стороны Вики тут нет.

Желаю приятного чтения.

ГЛАВА 2.

Вика

У меня все плывет перед глазами, а сердце бухает уже в горле.

Это шутка? Это чья-то злая шутка?

Дрожащими руками достаю мобильный из раковины и жму на отбой. Кладу гаджет рядом на гладкую поверхность и ледяными пальцами откручиваю вентили.

Умываюсь холодной водой и пытаюсь вернуть себе самообладание. Но в этот миг мой мобильный вновь начинает звонить.

Срываю бумажные полотенца, вытираю лицо и снова отвечаю на звонок, вот только первым сказать мужчине на том конце провода я не даю:

— Вы ошиблись. Не звоните сюда больше.

И вдруг с головы до ног меня пробирает озноб.

А вдруг он тут?

Выбегаю из туалета, по пути задев плечом незнакомую женщину. Скомкано прошу прощения, а сама глазами бегаю по игровой площадке. Алёны нигде нет.

Ни в бассейне, ни на руках мужа, ни у свекрови.

НИГДЕ!

Растеряно бросаюсь к игровому домику. Может, она заползла в него?

К горлу подкатывает удушающий ком, еще немного и я рухну в обморок.

— А вот и наша мама.

Оборачиваюсь на голос сестры и позволяю первой слезе скатиться по щеке.

— Вик, ты чего?

— Алёнушка.

Забираю свою дочь из рук Аллы и целую ее пухлую щеку. Маленькие ручки обхватывают мою голову, а я прислоняюсь щекой к маленькому тельцу.

— С тобой все в порядке? — я ощущаю руку сестры на своем плече.

— Да, — улыбаюсь наигранно, но получается криво, — просто устала.

Настроения продолжать праздник уже нет. Мне надо как можно быстрее увезти отсюда дочь. Подозрительно осматриваясь по сторонам, я надеваю на Алёну кофточку. Мой взгляд останавливается только на незнакомых мужчинах. Так недолго и паранойю поймать.

*****

Дома я забываю о странных звонках. Меня снова поглощает быт. Я готовлю обед, собираю контейнеры с едой мужу на работу. Пытаюсь навести в квартире порядок.

К вечеру я обессилено падаю на кресло и вытягиваю вперед гудящие ноги. Алёна крутится в кроватке, еле уложила ее.

Поправляю растрепанные волосы, связанные в пучок на голове. Широко зевнув, я нахожу в себе силы встать, достаю из шкафа чистое полотенце.

Как вдруг…

Телефон, лежащий на прикроватной тумбочке, оживает. Экран загорается, пришло сообщение.

+ 7 (918) 666-…: «Мне все равно хочешь ты этого или нет, но я увижу свою дочь».

Отхожу от мобильного на три шага назад, словно от него можно заразиться смертельным вирусом.

— Спит? — на пороге стоит муж, а я вздрагиваю от его неожиданного шепота.

— Д-да.

Я сначала порываюсь рассказать ему обо всем, но вовремя себя останавливаю. Не хочу его тревожить лишний раз. Он итак в последнее время весь на нервах.

— Побудь здесь, я в душ.

— Может, составить тебе компанию? — Илья перехватывает меня за талию.

— Извини, дорогой, я устала.

Он расстроено вздыхает и отпускает меня.

Я быстро расслабляюсь под горячей водой, стою неподвижно, как статуя. Даже вылезать не хочется. Но едва я успеваю намылить голову, как в ванную врывается Илья.

— Вика, срочно вылезай.

Он специально не закрывает за собой дверь, и я слышу плач Алёны.

— Илья, возьми ее на руки и покачай.

Занавеска резко отодвигается, и я встречаюсь с хмурым взглядом мужа.

— Я пытался, у меня не получается.

Грустно вздохнув, я срываю полотенце с крючка и вылезаю из ванной.

Как легко сказать «у меня не получается»!

Я спешно вытираюсь и, набросив на себя халат, бегу в нашу спальню.

Алёна уже стоит в кроватке, держась ручкой за перекладину, и льет крокодильи слезы.

Знаю, моя дорогая. Ох уж эти проклятые зубы!

Беру дочку на руки и прижимаю к себе. Она кладет головку мне на плечо и прихныкивает, жалуется. Я расхаживаю из стороны в сторону, пружиня на ногах.

Капли нам совсем не помогают, на носочках бреду в кухню, достаю из шелестящего пакета большую сушку и завлекаю ей Алёну. Но моя капризная мадам начинает реветь еще громче.

— Я не могу заснуть!

В коридор выскакивает Илья. Он давно уже съехал в отдельную комнату, оставив нам с дочерью целую спальню.

— Но Алёну беспокоят зубки, — произношу виновато, прикачивая хнычущую дочь.

Захожу в спальню, Илья залетает следом.

— И нас снова ждет бессонная ночь? — злобно цокает муж.

— Нас? — я возмущаюсь. — Прошлую ночь я успокаивала дочь одна, может, ты хотя бы сегодня поучаствуешь? Ты ведь отец.

Шикаю я не него, прожигая рассерженным взглядом.

— Мне завтра рано вставать на вторую работу, — он прикрикивает, а я прижимаю дочку к себе. — И ты это знаешь. У нас ипотека, ты в декрете получаешь копейки. Один я пашу, как ишак.

— Не кричи, — цежу я строго.

— Угомони ее!

Илья яростно сверкает своими глазами и выходит из спальни, захлопывая за собой дверь.

А у меня ноги подкашиваются, и я быстро оседаю на край кровати.

Впервые он так ведет себя с дочерью. И мне становится дико обидно за малышку.

Разве она заслужила такого отношения?

Маленькая ручка забирает из моей руки сушку, и Алёна, как вампиреныш, впивается уже вылезшими передними зубами в баранку. Крошки разлетаются в сторону от этой маленькой бензопилы.

Главное, чтобы она снова не закатила истерику. С остальным разберемся.

Залезаю на кровать, и прислоняюсь спиной к изголовью.

Телефон снова оповещает меня о новом сообщении.

А у меня не осталось никаких сил возмущаться и ругаться с этим психом.

Точно. Он – самый настоящий сумасшедший. Возомнил себе бог весть что, а теперь терроризирует и меня.

+ 7 (918) 666-…: «Виктория, советую тебе со мной дружить, если ты не хочешь, чтобы я лишил тебя родительских прав».

Стиснув зубы от злости, я выключаю свой телефон.

ГЛАВА 3.

Вика

Утро будет меня ярким лучом солнца прямо в глаз. Потираю переносицу и зеваю.

Малышка сопит рядом, я так и не переложила ее в кроватку. Хотя с самого первого дня ее рождения зареклась не спать с ней. Но мне так не хотелось тревожить ее и без того шаткий сон.

Осторожно присев на матрасе, я все же беру дочку на руки и на носочках, практически не дыша, несу ее к кроватке. Чуть прикачав ее, я убеждаюсь, что Алёна крепко спит, и босиком топаю в ванную.

Ильи уже нет, хотя на часах только семь утра. Рабочий день у него начинается в девять, я стараюсь гнать прочь гнусные мысли, привожу себя в порядок, немного взбадриваюсь.

Пока на плите томится в турке кофе, я смотрю в окно, укутавшись в длинный халат. Новый день и снова мы с дочкой в нем будем одни. После прогулки надо зайти в магазин, купить продуктов. Я люблю заранее планировать свой день. Хотя с маленьким ребенком зачастую все планы летят по…фене.

Попивая ароматный напиток, варю Алёне кашу. Вожу ложкой по дну кастрюли, а сама то и дело поглядываю на свой телефон, лежащий на столе.

Включаю его, и он моментально оживает. На экране показывается куча сообщений о звонках с того самого номера. Пока этот сумасшедший вновь не начал атаковать мой мобильный, я быстро отправляю его в черный список. И с довольным видом возвращаюсь к каше.

Это ж надо такому случиться. Отец Алёны – Илья. И точка.

Через полчаса к нам заезжает Алла. Сестра не стала нас теснить и ночевала в дешевом отеле, а перед отъездом решила лично попрощаться.

— Признайся, ты учуяла аромат моего вкусного кофе и сразу же примчалась? — с улыбкой я встречаю сестру в прихожей.

— Я готовлю вкуснее, — она игриво приподнимает брови.

Да, это так. Мы все делаем одинаково, а вот у нее, действительно, кофе получается фантастическим.

Провожаю сестру в кухню, по пути она успевает мельком заглянуть в спальню. Алла души не чает в племяннице. Моей сестре сорок, она в разводе, детей нет. Бывший муж ей изменил, и с тех пор она не верит ни единому мужчине.

— Ты какая-то бледная, — она смотрит на меня с жалобным видом.

Присаживаюсь за стол.

— Алёна почти всю ночь не спала, — от души зеваю, но не специально, из меня это само вырывается.

— А муж тебе на что? — цокает сестра и хозяйничает на моей кухне в поисках кружки. — Или это его не касается?

Да, муж мой тоже не нравится Алле, хотя лично ей он ничего плохого не делал.

— Он же работает на двух работах, — я подпираю голову рукой. — Ему надо высыпаться.

— Ой, дура, ты, Вика, — хмыкает она и садится за стол напротив меня.

— И я тебя люблю, — ехидно усмехаюсь.

— А поехали ко мне? — воодушевленно произносит сестра. — Развеетесь с Алёнкой. А то сидите тут в своей коробке, света белого не видите.

— Мы ходим гулять, — говорю с возмущением. — Каждый день.

— А толку? В вашем городе дышать нечем. Я помогу тебе с Алёной, а ты хоть немного в себя придешь.

Алла живет в области в небольшом городке. Там все друг друга знают, живут все мирно и дружелюбно. Но сама прелесть в том, что сестра живет в частном доме. Он достался нам от родителей. Палисадник с цветами, огород с зеленухой. В общем, курорт.

— Пусть твой Илюша живет тут один, ходит на свои работы, — серьезным тоном говорит сестра. — Только деньги вам пусть присылает.

Это она хорошо придумала. Я лишь усмехаюсь и вожу подушечкой пальца по краю своей кружки.

Я допускаю мысль, что Илья обрадуется, если мы с дочкой погостим у сестры. Вот тогда он хоть выспится вдоволь, никто ему мешать не будет.

Грустно вздыхаю, а Алла тянет ко мне свою руку и накрывает мою ладонь.

— Ты подумай над моим предложением, ладно? — она смотрит мне в глаза.

— Хорошо.

— Ма! — раздается звонкий голосок из спальни, и я сразу же вскакиваю со стула.

Захожу в комнату, моя дама уже сидит в кроватке и грызет ухо резинового зайца.

Видимо, заскучала…

Увидев меня, Алёна улыбается и смешно морщит носик, демонстрируя мне свои крошечные зубы.

— Доброе утро, мое солнышко, — забираю ее из кроватки и направляюсь в кухню.

Пока Алла и по совместительству крестная мама умывает малышку и переодевает, я накладываю кашу в тарелку в виде заячьей мордочки. Правда, одно ухо уже пострадало в битве с режущимися зубами Алёны. Прямо какой-то бобреныш у меня растет. И любит зайцев. Они у нас везде.

— Вика, я тебе серьезно говорю, — сестра сажает малышку в детский стульчик, — приезжайте ко мне. Что вам в городе тут тухнуть?

— Я подумаю, Алла, — произношу медленно, чтобы наконец-то успокоить сестру.

Вручаю своей мадам ложку, она куксится. Вместо каши ее Величество ждало чего-нибудь повкуснее. Но со мной не забалуешь.

Проводив сестру и еще раз десять пообещав ей подумать, я возвращаюсь в кухню. Каша украшает румяные щеки дочери, осматриваю пол, в рот явно что-то да попало. Двигаемся в верном направлении.

Вроде бы руки заняты делами, а мысли то и дело возвращаются к странному звонку. Смотрю на дочку, она наблюдает за мной своими черными бусинками-глазками.

— Папа ма, — она разводит ручками, показывая, что папы нет.

— Папы ма, — повторяю расстроено и приглаживаю ее пушистые волосы.

Я никому не позволю тебя обидеть, мое сокровище.

И я никому тебя не отдам. Ты – моя дочь.

ГЛАВА 4.

Вика

Входная дверь открывается, когда часы уже показывают девять часов вечера. Я перемываю посуду, скопившуюся за весь день, и прислушиваюсь к радио-няне, которая стоит рядом на столе.

Алёна уже спит в спальне в своей кроватке. Вечерняя прогулка пошла ей на пользу.

— Привет, — за спиной раздается тихий голос Ильи.

— Привет.

Складываю перемытую посуду на сушилку, стараясь не шуметь.

— Ужинать будешь? — произношу строго, я все еще злюсь на него за прошедшую ночь.

— Нет.

Я резко разворачиваюсь к мужу и осматриваю его с головы до ног.

— Где ты был?

— У нас на работе возник срочный заказ, пришлось задержаться.

Вытираю руки и хочу выйти из кухни, но Илья преграждает мне путь.

— Вик, не дуйся на меня.

— Легко сказать. Почему ты не предупредил, что задержишься?

— Сразу окунулся с головой в работу.

Он кладет ладони мне на плечи и смотрит прямо в глаза.

— Алёна спит? — он игриво приподнимает бровь.

— Да.

Его руки опускаются на мою талию, он притягивает меня ближе к себе. Илья целует меня в щеку, наклоняется к шее.

— Илья, не надо, — я упираюсь руками в его грудь.

— Почему?

— Я устала.

Глаза мужа моментально озаряются яркой вспышкой, а на щеках выступают желваки.

Я аккуратно выскальзываю в коридор и направляюсь в спальню, но чувствую резкий захват на запястье. Пальцы мужа превращаются в стальные тиски, и он насильно тащит меня в комнату, в которой он спит.

— Вика, раздевайся. Я хочу заняться сексом.

— Ты не слышал, что я сказала? — дергаю рукой и отхожу от мужа.

— А есть время, когда ты НЕ устала? — он ставит руки на пояс и смотрит на меня исподлобья.

— Илья, у нас маленькая дочь. У нее режутся зубы, она требует к себе внимания. И она скучает по тебе. А ты с порога сразу меня в кровать тащишь. Ты хоть бы спросил: как Алёна себя чувствует? Как мы провели день?

Он нервно цокает и проводит ладонью по своим волосам, затем начинает расхаживать из стороны в сторону.

— Тебя вообще не интересует наша дочь?

— Дочь, дочь, дочь, — он бурчит себе под нос, но я все прекрасно слышу. — Ты только и делаешь, что говоришь о ней. Вся твоя жизнь свелась к Алёне. А я уже устал отвечать на вопрос: почему МОЯ дочь не похожа на меня!

Он повышает тон, а я приоткрываю рот от услышанного.

— Она похожа на меня. Ты светлый, я – темная. Все же ясно? — я стараюсь снизить градус накала и без того непростого разговора.

— Моя мать каждый раз тычет мне в лицо моими детскими снимками. И каждый раз она говорит, что ты нагуляла Алёну.

Его слова похожи на острые ножи, впивающиеся в мое сжавшееся сердце. Закусываю губу от обиды, и чувствую, как к горлу подкатывает удушающий ком.

— Но ведь только мы с тобой знаем правду, — шепчу я, прожигая мужа хмурым взглядом.

— Да, — нервно выплевывает он. — И правда в том, что она - не моя дочь!

— Я знала! Я всегда знала, что настанет тот день, когда ты это скажешь. Ты не смирился с этим, но ведь ты знал на что ты шел. Я не давила на тебя, не умоляла, не упрашивала. Ты сам принял такое решение, а я поддержала.

— Я был уверен, что я смирюсь с этим. Забуду. Но какому мужику понравится то, что его жена забеременела от донора? Ладно, если бы ты родила сына…

Илья резко замолкает, сообразив, что сказал лишнего.

— Что было бы тогда? — я подхожу к нему близко и расстроено шиплю в его лицо. — Сын тоже был бы не твоим.

— Так бы он носил мою фамилию, хоть какое-то продолжение рода.

Из меня вылетает нервный смешок. И я понимаю, что мое терпение лопнуло.

— Все, с меня хватит.

Я тут же разворачиваюсь и, не веря своим ушам, бреду в спальню.

Илья остается в комнате, даже не пытается догнать меня и извиниться. Вся та чернота, с которой он жил эти годы, сегодня выплеснулась наружу.

Я предполагала, что рано или поздно такой разговор состоится, но что я услышу столь неприятные откровения, я не предугадала. И была морально к такому не готова.

Всю мою беременность Илья был рядом, ездил со мной в больницу, ждал рождения ребенка. И все было идеально до первых коликов. Как только Алёна дала нам жару, его отцовский инстинкт сдуло в неизвестном направлении.

Закрываю за собой дверь и беру в руку телефон. Пишу сообщение сестре:

«Твое предложение еще в силе?».

Ответ приходит сразу.

«Конечно, я всегда жду вас!»

«Я приеду на самом раннем автобусе, сможешь нас встретить на автостанции?».

«Как возьмешь билет, сразу же напиши мне время прибытия. Я обязательно вас встречу».

Отложив телефон, я окидываю комнату взглядом. В углу горит ночник, дочка спокойно спит. А мне хочется взять ее в охапку и прямо сейчас убежать из этих стен. Они начинают давить на меня, перекрывая кислород.

Теперь у меня сна ни в одном глазу. Тихо опускаюсь на коленки, достаю из-под кровати старенький чемодан. Надо собрать все необходимые вещи.

Стараясь не шуметь, открываю скрипучую дверцу шкафа и вжимаю голову в плечи.

Алёнушка спит, можно продолжать сборы.

Через минут пятнадцать дверь медленно приоткрывается и в проеме показывается голова Ильи.

— Ты куда? — он широко раскрывает глаза.

— Мы поедем к Алле, поживем пока у нее.

Илья с размаха открывает дверь настежь и входит в спальню.

— Вика, остановись.

Я моментально подскакиваю на ноги и встречаюсь с его разъяренным взглядом.

— Нет, Илья, это ты остановись, пока не наделал глупостей.

ГЛАВА 5.

Мистер Х

Кручу в руке стакан, перегоняя кубики льда от стекла к стеклу.

За стеной играет живая музыка, я же сижу в полумраке, гипнотизируя себя янтарной жидкостью, мерцающей от тусклого света светильников.

Дверь в випку открывается и на пороге появляется мой старый добрый друг.

— Да, он здесь, спасибо, — Серёга улыбается кому-то, машет и входит в комнату.

Пожимаю ему руку, он присаживается рядом на диван.

— Меня твоя рыжая бестия сейчас чуть с порожек не снесла, — он усмехается и наливает себе выпить. — Ты ей сказал?

— Не успел.

— А че она тогда такая заведенная была?

— Хотела, чтобы я ей на день рождения тачку новую купил.

Друг ошарашено присвистывает и пересаживается на диван, стоящий по другую сторону стола.

— Нехило, — он прожигает меня загадочным взглядом. — Она на своем кабриолете хоть год отъездила?

— Перебесится и приползет.

— И чего ты ее не пошлешь на хутор бабочек ловить? — тянет Серёга.

— Работает усердно.

В комнате повисает тишина, но я чувствую, как друга распирает от иного любопытства.

— Ты нашел то, что искал? — все же он не выдерживает.

— Да.

— И?

— Дочь.

Серёга расслабленно бьет себя ладонью по колену и откидывается на спинку дивана.

— Поздравляю, папаша. Уже познакомились?

Бросаю недовольный взгляд на свой мобильный, лежащий на столе.

— Нет.

— Слушай, я все хотел спросить: откуда у тебя возникли отцовские чувства?

— Когда возникает вариант сдохнуть, начинаешь переосмысливать свои ценности, — отвечаю спокойно.

Серёга нервно ерзает на диване, а потом и вовсе придвигается ближе к столу.

— Ты же понимаешь, что ты не имеешь никаких прав на этого ребенка? — он переходит на шепот. — Ты подписывал кучу документов.

— Я еще при памяти, Серёг, — салютую ему своим стаканом.

— Даже с твоими связями и крупными суммами на банковских счетах, ты не сможешь оспорить свое отцовство, — продолжает наседать на меня друг, бесит меня уже. — Почитай Семейный Кодекс, узнаешь много интересного для себя.

На его довольной роже растекается ухмылка. Без подколок никуда, хотя нам уже четвертый десяток.

— А кто знает, что было проведено ЭКО? — заговорщицким тоном произношу я.

И прожигаю друга хитрым взглядом.

— Я ведь мог подцепить замужнюю девушку в клубе, провести с ней незабываемую ночь, а она бац и залетела.

— Ээээ, ну уж нет, — лицо Серёги вмиг становится серьезным, он быстро распознал посыл моих мыслей. — Я итак крупно рискую, раскрыв тебе все карты. Меня могут посадить.

Давит на жалость, хитрюга.

— Серёга, у тебя целый штат грамотных адвокатов, акул юриспруденции. Они даже покруче моих будут.

Друг бросает на меня настороженный взгляд.

— Все, не нуди. Итак, настроения нет, — ставлю пустой стакан на стол, беру свой мобильный.

На экране нет никаких оповещений.

— А что так? — с издевкой произносит Сергей.

— Забелина меня в блок отправила.

Он начинает смеяться, а я все сильнее ощущаю, как злость овладевает телом.

Какая-то выскочка будет мне еще препятствовать.

— А что ты хотел? Думал заявишься к ним на порог и скажешь: «Здрасьте, я - папа девочки!». И все тебя сразу примут, и все тебя сразу полюбят?

— Мне не нужна их любовь, мне нужна моя дочь, — произношу строго.

В свой дом приезжаю уже за полночь. Еще неделю назад я нанял бригаду, которая переделывает ремонт во всех комнатах. Сегодня они закончили детскую.

Вхожу в темную комнату, щелкаю выключателем.

Да, дизайнерша не обманула, обстановка здесь получилась уютная. Осталось докупить кое-какую мебель, и спальня будет полностью готова к встрече с маленькой хозяйкой.

Оцениваю другие комнаты, надо работников поторопить.

А то сегодня Виктория кинула меня в блок, а завтра свинтит куда-нибудь.

Но девушка и не подозревает, что бегать от меня она долго не сможет. Ей придется смириться с тем, что у Алёны появится ее настоящий отец. А не этот кусок фекалий, который сейчас ошивается рядом с ней.

Тишина в доме угнетает. Хочется волком выть, поддаваясь плохим воспоминаниям.

Принимаю решение переночевать в квартире. До жилого комплекса доезжаю быстро, дороги пустые. Загоняю тачку на поздемную парковку, иду к лифтам.

— Зай, стой, — раздается тоненький голосок.

Ожидаемо. Но я надеялся, что она приползет не так быстро.

Оборачиваюсь и вижу Марину, стоящую возле своей машины.

Она сразу же направляется ко мне, рассекая тишину подземки цокотом каблуков.

— Прости, — она ластится ко мне, как кошка, приглаживает лацканы пиджака. — Я вспылила.

Створки лифта раскрываются, и я вхожу в кабину, девушка только хочет сделать шаг вперед, но я выставляю руку, останавливая ее.

— Марина, я еду домой, а ты проваливаешь на все четыре стороны.

Девушка озадаченно распахивает свои лисьи глаза, поправляет рыжие волосы.

— Зай, — возмущается она.

— Еще раз меня так назовешь, проблем не оберешься, — смотрю на нее строго. — Ключи от гаражных ворот оставь на охране.

Я убираю руку, и стальные двери лифта закрываются.

Утром меня будит звонок телефона.

— Слушаю, — отвечаю на автомате, даже не открывая глаз.

— Шеф, у нас проблема. Забелина покинула город.

Я резко сажусь в кровати и пытаюсь сфокусироваться спросонья.

— Куда уехала? — я слезаю с кровати и направляюсь в ванную.

— За город. Взяла билет на автобус.

— Одна?

— С ребенком.

— Срочно сбрасывай мне все данные, — чеканю строго. — И восстановите слежку.

— Есть!

ГЛАВА 6.

Вика

Обожаю здешний воздух. Городок не перенаселен, по дороге не летают машины, детвора может спокойно играть за двором.

Сижу у родительского дома, пока сестра хлопочет на кухне, и осматриваю цветущий палисадник.

Алёна сидит недалеко на пледе, расстеленном на солнечной лужайке, играет кубиками, увлеченно рассматривает животных, нарисованных на них.

— Му-у-у, — тянет дочка, смешно вытянув губки в трубочку.

В руке она крутит кубик с коровой.

— Правильно, корова говорит «му», — улыбаюсь, глядя на белую панамку, в которой сидит моя модница.

Так, красного тряпичного цветка уже нет. Видимо, Алёна решила, что ему там не место. Теперь бедный бутончик валяется среди остальных игрушек.

Скольжу подушечками пальцев по рыбацкому креслу, в котором сижу я. Прочная ткань немного истрепалась на углах. Папа был любителем ездить на рыбалку, не помню, чтобы его улов украшала огромная рыбина, ему был интересен сам процесс.

— Не заскучала?

Из дома выходит Алла с подносом в руках. На нем дымятся две кружки ароматного кофе. Она ставит их на плетенный уличный столик, а сама садится рядом в такое же рыбацкое кресло, как и у меня.

— Обожаю твой кофе, — тянусь к кружке, но меня останавливает сообщение, пришедшее на мой телефон.

Смотрю на экран.

+ 7 (909) 895-…: «Решила спрятаться? Виктория, ты не сможешь бегать от меня вечно».

— Кто там? Илья пишет? — сестра немного вытягивает шею и смотрит на мой мобильный.

— Нет, — отвечаю растеряно и убираю прядь волос за ухо. — Спам.

Пытаюсь унять зарождающуюся дрожь. Я уже подумываю о том, чтобы обратиться в полицию, хотя я не уверена, что все сообщения полицейские примут всерьез.

— Ви-и-ик, — загадочно тянет сестра, и я переключаю внимание на нее, — некрасиво будет с моей стороны, если я на неделю уеду в Сочи?

— А что в этом некрасивого? — делаю глоток горячего кофе.

— Я пригласила тебя, обещала помочь с Алёнушкой, а сама сматываюсь на море.

— Ну, ты же едешь по работе? — бросаю на дочку быстрый взгляд, за ней глаз да глаз.

— Вообще-то нет, — смущенно произносит Алла, и мои брови взлетают на лоб от удивления.

Я давно не видела ее такой застенчивой и загадочной. В последний раз – лет пятнадцать назад, когда она влюбилась в своего уже бывшего мужа.

А я всегда была зубрилкой, школа – с золотой медалью, институт – с красным дипломом. Парни меня вообще не интересовали, только Илье удалось пробиться через броню, которую я себе выстроила в юности. В школе были девчонки, которые пользовались популярностью у мальчишек, я от таких держалась подальше. Естественно, меня дразнили ботаншей. А когда в седьмом классе мне поставили брекеты, то фантазия у моих одноклассников разыгралась не на шутку.

Зато сейчас у меня идеальная улыбка, за что огромное спасибо моим родителям.

— Так ты расскажешь зачем едешь в Сочи? — игриво произношу я и внимательно слежу за улыбающейся сестрой.

— Я общаюсь с одним очень привлекательным и интересным мужчиной, — гордо произносит она.

— А подробнее можно? Мне надо знать все! Я же не могу отпустить родную сестру неизвестно с кем.

— Да ну тебя, — усмехается Алла и машет на меня рукой. — Мне сорок лет, Вика.

— Это ничего не меняет, — дразню я ее.

— Его зовут Борис. Ему сорок пять, разведен, двое взрослых детей.

— И где ты его нашла?

— Это он меня нашел, — с губ сестры не сходит довольная улыбка, а я радуюсь вместе с ней. — Познакомились на работе. Он прилетел к нам с проверкой, сам живет в Сочи.

— Так он пригласил тебя в гости? — я игриво приподнимаю брови.

— Да. Так что ты мне скажешь?

— Поезжай конечно.

— А ты не обидишься? — она смотрит на меня щенячьими глазами.

— Алла, что за глупости? Я не обижусь. Я справлялась с Алёной в Москве, а уж в родительском доме и подавно справлюсь. Будем тут вдвоем хозяйничать с моей красоткой.

Мы обе поворачиваем головы к Алёне, она смотрит на нас и показывает кубик с изображением свиньи. Малышка смешно вдыхает воздух через нос, пытаясь выдать нам «хрю».

— Спасибо, сестренка, — тихо произносит Алла, не отводя взгляда от племянницы.

*****

Стоя у окна, я сжимаю в руке телефон, который не перестает вибрировать.

Сумасшедший весь вечер атакует меня звонками. Я только отправляю новый номер в черный список, так он начинает трезвонить с другого.

У него что, свой завод по изготовлению сим-карт?

Алёна накупалась в теплой баньке, наплескалась в металлическом тазике со своей вереницей резиновых уточек, хорошо покушала и теперь смирно сопит на разложенном диване у стены. Дочка обложена подушками, поэтому я расслабленно стою у окна и смотрю на улицу.

+ 7 (928) 564-…: «Виктория, возьми трубку. Нам надо поговорить».

Смотрю на освещенную улицу, а внутреннее беспокойство никак не стихает.

А еще меня тревожит то, что Илья за весь день так и не удосужился мне позвонить. Как только Алла встретила нас на автостанции, я написала ему, что мы доехали и что с нами все в порядке. Он написал лишь «хорошо».

Набираю номер мужа. Слушаю длинные гудки, и уже мой третий звонок остается без ответа.

Вдруг замечаю черную машину, стоящую на противоположной стороне дороги. Она только что зажгла фары, поэтому я ее и увидела. А так темный автомобиль все это время неприметно стоял у соседского дома.

Странно, там живет старенькая бабушка, которая практически не слышит. Кто мог заявиться к старушке в такое позднее время? Свет у нее в доме не горит.

Ох, не нравится мне все это. Точно надо идти в полицию.

На носочках, чтобы меня не услышала Алла, я прошмыгиваю в кухню. Медленно открываю ящик и достаю нож.

Мало ли что на уме у преследующего меня психа.

Возвращаюсь в комнату, Алёна спит, задрав ручку вверх.

ГЛАВА 7.

Вика

На следующее утро, пока Алла собирает свои вещи, мы с Алёной отправляемся в продуктовый магазин. На руках дочка сидеть не желает, топает впереди меня, иногда резко тормозит и пытается поймать крупных муравьев, бегающих по тротуару.

— Мама, неть, — каждый раз она жалуется мне, когда вся живность от нее разом разбегается.

А я расцеловываю ее пухлые щеки, так и хочется куснуть (любя, конечно же!).

Мы не спеша подходим к магазину, который стоит на этом перекрестке лет сто. Сколько я себя помню, всегда родители закупались тут. Раньше здесь стоял зеленый ларек, теперь тут красуется кирпичное строение.

Только я открываю дверь, как на весь зал раздается звук брякающих висюлек.

— Здравствуйте, — у прилавка показывается женщина. — Ой, Вика, ты ли это?

Улыбаюсь, глядя то на продавщицу, то на дочку, которая самостоятельно пытается преодолеть высокий порог.

— Здравствуйте, теть Галь.

— Ой, а кто это у нас такой сладкий? — она начинает сюсюкать, рассматривая мою дочь. — Вика, как же она на тебя похожа. Ты была такой же кнопочкой.

Женщина выходит из-за прилавка и протягивает Алёне пакет с бубликами. Дочка, насупившись, осматривает незнакомую тетю, затем изучает дары, в итоге смотрит на меня и тянет ко мне свои ручки.

— Боишься меня? — бесконтрольно громко смеется тетя Галя. — Ладно, маме твоей отдам бублики.

— Спасибо, но не стоит.

— Я угощаю, — резко произносит женщина и возвращается к кассе. — К Алле в гости приехали?

— Да, вчера.

— Вот и правильно. У нас воздух чистый, для детей раздолье.

Слушая местные сплетни, я набираю продукты, одним глазом поглядывая на Алёну, которой надо зачем-то пооблизывать все стеклянные прилавки. Только и успеваю ее притягивать к себе.

— А ты сама или с мужем? — неожиданно интересуется тетя Галя.

Единственное, что мне не нравится в маленьких городках, так это то, что до тебя есть всем дело. Все так и норовят выудить что-нибудь интересное из твоей личной жизни.

— Сама. Илья работает.

— А-а-а, понятно.

Расплатившись за продукты, я прощаюсь с продавщицей, Алёна отказывается помахать незнакомой тете и быстро выбегает из магазина.

Пока топаем с ней к дому, звонит мой телефон. Только от играющей мелодии у меня сердце сжимается от радости. Я точно знаю, что звонит Илья.

— Алло, — отвечаю быстро.

— Привет.

— Привет. У тебя все хорошо? Почему трубку вчера не брал?

— Я поздно вернулся с работы, — он устало вздыхает. — Не стал тебе перезванивать, чтобы не будить.

— Я не спала до часа ночи.

— Почему?

— Привыкла к нашей удобной кровати, — улыбаюсь.

Я жду, что муж скажет «тогда нечего тебе делать у Аллы, возвращайтесь домой», но в трубке повисает удручающая тишина.

— Алёна нормально? — по его равнодушному голосу понимаю, что он хочет просто поставить галочку.

— Нормально, — прижимаю руку к груди, там разрастается комок удушающей боли.

— Ладно, мне пора. Позвоню вечером, пока.

Не успеваю я что-либо сказать, как звонок разъединяется.

— Ну, пока, — произношу с тяжелым выдохом.

— Ая, ая, — кричит дочка, заметив Аллу во дворе, и сразу же бежит к ней.

Сестра ловит малышку и кружит в воздухе, а затем оставляет у себя на руках.

— Че такая кислая? — смотрит на меня Алла.

— Ничего, — сразу же растягиваю наигранную улыбку. — Не выспалась, пружины всю ночь в спину впивались.

Закрываю калитку и замечаю чемоданы Аллы, стоящие на крыльце.

— Уже?

— Да, такси уже подъезжает.

Я провожаю сестру, еще долго стою на дороге, прожигая удаляющееся такси грустным взглядом.

А потом я с головой погружаюсь в домашние дела.

Пока Алёна видит дневные сны, я вытаскиваю белье из машинки и резко выбегаю во двор, чтобы быстро развесить его на свежем воздухе.

В заднем кармане домашних шорт вибрирует мобильный. Номер снова не знаком.

Но сейчас мне не хочется роптать, решительно я отвечаю на звонок.

— Оставьте меня в покое, — уверенно говорю, придерживая трубку между ухом и плечом. — Если вы не перестанете меня доставать, я завтра же пойду в полицию.

— Виктория, — мужской голос резок, — выйди за калитку, поговорить надо.

Я тут же разворачиваюсь лицом к улице и вижу джип белого цвета, стоящий возле нашего дома.

— Уезжайте, — я уже не так воинственно настроена.

— Мы взрослые люди, хватит бегать, — незнакомец не собирается сдаваться. — Если ты не выйдешь ко мне, то я войду к тебе.

Последние слова он произносит очень медленно, чтобы я точно оценила весь масштаб надвигающейся катастрофы.

Нет, этого точно допустить нельзя.

— Ждите, — буркаю резко и отключаюсь.

Спешу в дом, хватаю со стола радио-няню, а в задний карман шорт кладу короткий нож.

Мне с ним спокойнее как-то.

Нерешительными шагами, я приближаюсь к калитке, медленно ее открываю, выглядываю для начала, осматривая улицу. Никого нет, кроме огромной машины.

Стою на тротуаре и не могу сделать шаг вперед, ноги тяжелые.

Стекла у автомобиля темные, водителя отсюда не рассмотреть. Но стоит мне только о нем подумать, как переднее окно начинает открываться.

Сначала я вижу темные короткие волосы, высокий лоб, густые брови. Широкий нос с острым кончиком, ухоженная короткая борода и тонкие губы. От его пронзительного взгляда меня насквозь пробирает от страха.

— Садись, — грозно произносит он.

— Нет, — качаю я головой.

— Дочь с кем? — его голос тягучий, глубокий.

— Она сейчас спит, — я демонстрирую ему радио-няню.

— Сядь в машину, — терпеливо тянет он, но по его лицу я понимаю, что сдерживаться ему сложно.

— Я к вам не сяду, — хмурюсь и неосознанно делаю шаг вперед, я не хочу, чтобы наш разговор слышала вся улица. — Вы – ненормальный.

Чтобы он не думал, что я его боюсь, я гордо вскидываю голову и скрещиваю руки на груди.

ГЛАВА 8.

Вика

Сжимая в руке радио-няню, я взволнованно оборачиваюсь и смотрю на дом. Сердце бухает в горле, но желание раз и навсегда разобраться в сложившейся ситуации превышает инстинкт самосохранения.

— Быстрее, Виктория, — подгоняет меня мужчина.

— А так вы не можете мне все рассказать?

Встречаюсь со строгим взглядом, тяжело вздыхаю и медленно направляюсь к машине. Помню про то, что в кармане лежит короткий кухонный ножик. Но он не предает мне уверенности, поджилки продолжают трястись от страха.

Робкими движениями я открываю переднюю дверь с пассажирской стороны и заглядываю в салон. На заднем сидении никого нет.

Незнакомец внимательно наблюдает за каждым моим действием.

Я быстро сажусь на кожаное сиденье и не до конца закрываю дверь, оставляя себе путь отступления в случае чего. Ловлю заинтересованный мужской взгляд, скользящий по моим голым коленкам.

— Я вас слушаю, — пробую переключить внимание на свое лицо.

Незнакомец смотрит мне прямо в глаза, и мне хочется выскочить из машины и побежать в дом, срываясь от пронзительного взгляда.

— Меня зовут Титов Константин, мне тридцать шесть лет, родился и вырос в Москве, там и живу. Не женат, детей нет. Точнее, раньше не было.

— А вы подготовились, — оцениваю его руку, лежащую на руле, вторая покоится на его же колене.

Я должна контролировать всю ситуацию.

— Нет, это полная импровизация.

— Тогда слушайте, Титов Константин. Не знаю с чего вы решили, что Алёна ваша дочь, но вы ошибаетесь. Она моя и моего мужа, — быстро тараторю я, не желая, чтобы он меня перебивал.

— Я знаю про клинику, — спокойно говорит он и впивается заинтересованным взглядом в мое лицо, ждет реакции. — Я видел твою медицинскую карту, поэтому я нашел именно тебя.

У меня внутри все бурлит от возмущения. И все воинственные слова насчет внезапно объявившегося псевдо биологического отца Алёны испаряются.

— Но это конфиденциальная информация, нас заверяли, что никто не узнает, — мой голос становится все тише и тише. — Как так можно?

— Мне повезло, у меня в клинике есть свой человек. Но уверяю тебя, если бы на его месте сидел чужой человек, то он сразу бы открыл мне все тайны, как только я предложил бы ему круглую сумму денег.

— Я подам на клинику в суд! — возмущаюсь я, ерзая на сиденье.

— Только потратишь свои деньги, которых у тебя итак нет. И нервы, — сдержанно произносит Константин. — Говорю сразу: суд ты проиграешь в любом случае.

— А почему я должна вам верить? Может, вы – псих, — я хмурюсь.

— Нет, — он спокойно цокает, — я - адекватный мужчина.

— Адекватный, — из моего рта вылетает несдержанный смешок. — Вы терроризировали меня своими звонками и сообщениями, запугивали. Знаете, адекватностью тут и не пахнет.

— Если бы ты не игнорировала меня, у нас получился бы разговор с самого первого звонка.

— Но так нельзя! — я на автомате разворачиваюсь к нему туловищем, неосознанно жестикулирую руками на эмоциях. — Нельзя вот так заявляться и говорить, что вы настоящий отец моей дочери. Вы влезаете в нашу семью, зачем вам это надо? Зачем вам понадобилась моя дочь?

Его темный взгляд скользит по моему лицу, пролетает по губам, опускается ниже.

— Мне нужна наследница.

Быстро хлопаю глазами, не совсем понимая его ответ.

— Пожертвуйте свои деньги в благотворительные фонды, — бурчу недовольно и шумно выдыхаю.

— Исключено, — четко произносит он.

— Пускай вам родит другая, а нас оставьте в покое.

— Ты уже родила мне дочь, одного наследника мне достаточно.

Да что ж такое, у меня складывается ощущение, что я со стенкой разговариваю.

— Я готов сделать тест на отцовство, если тебе так будет спокойнее.

— Мне будет спокойнее, если вы оставите нас в покое. И навсегда исчезните из нашей жизни. Вы никто и не имеете никакого права на мою дочь! — последняя фраза вылетает на нервах с грубым тоном.

Мужчина сразу же хмурится и придвигается ближе ко мне. Он хватает меня сзади за шею, и насильно склонят к своему лицу.

— Я сам буду решать на кого я имею права, а на кого – нет, — цедит он строго, а его резкое дыхание скользит по моему подбородку. — И теперь я намерен участвовать в жизни своей дочери. Поэтому ты сейчас идешь в дом, собираешь вещи, и ты с малышкой переезжаешь ко мне.

— Что? — взвизгиваю я. — Вы шутите?

Константин отпускает меня, но его рука быстро юркает мне за спину и закрывает дверь, которую я держала приоткрытой.

— Я похож на юмориста? — басит он и нажимает на кнопку.

В салоне раздаются щелчки замков, а у меня по позвоночнику бегут мурашки от страха. Стараясь не привлекать к себе внимания, я осторожно завожу руку себе за спину и щупаю сквозь карман рукоять ножа.

— Ты можешь возмущаться сколько душе угодно, — серьезно говорит мужчина, бросая на меня хмурые взгляды. — Я обозначил свои желания.

— Нет! Нет! И еще раз нет! — я качаю головой. — У Алёны уже есть отец.

— Я.

— Нет, мой муж, — дергаю за ручку двери, чтобы убежать, но двери заблокированы.

— Он отец всего лишь на бумажках. Эта проблема быстро решается.

Я поражаюсь его самоуверенности.

— Да, я не сомневаюсь, — недовольно прищуриваюсь и одариваю его ненавистным взглядом. — Всё и всех покупаете. Но моя дочь – не игрушка! Откройте двери, наш разговор окончен.

Я держу спину ровно, стараясь не показывать своего волнения. Но все внутренности скручиваются от страха. Такой огромный мужчина вмиг может скрутить меня в бараний рог. Но я не намерена перед ним пресмыкаться, и за дочь я буду стоять до конца.

— Даю тебе ночь на раздумья, на истерики, на принятие, — его стальной голос звенит у меня в ушах. — Завтра я приеду к восьми утра и хочу видеть тебя с чемоданами у калитки. Свободна.

Слышу звонкие щелчки дверных замков.

Не теряя ни секунды, я вылетаю из машины и быстро бегу к калитке.

ГЛАВА 9.

Вика

Я полночи не спала, это уже начинает входить в привычку.

Пока я носила хнычущую Алёну на одной руке, второй искала в интернете информацию о Титове Константине. Надо же мне изучить врага получше.

Успешный молодой бизнесмен, который уже в двадцать четыре заработал свой первый миллион. Еще в университете он получил гранд, который и стал его стартовым капиталом. Благотворительные вечера, светские рауты, экономические форумы, встречи с лидерами иностранных держав, да жизнь этого мужчины пестрила яркими красками. Как и волосы всех девушек, которые оказались запечатлены с ним на фотках. Начиная от иссиня-черного и заканчивая неестественным блондом. Константин не соврал, он действительно не был женат. Но вниманием женщин не был обделен. Самый настоящий бабник.

Но все статьи были старыми, датированными двумя годами ранее. В один миг миллиардер исчез со всех радаров, и до сих пор никто так и не знает где он находился и чем занимался все это время.

Только верхняя ссылка на статью была совсем свежей: несмотря на то, что он внезапно пропал, его крупный холдинг, который он сам и основал, продолжал занимать лидирующие позиции. Так что Титов Константин вновь вошел в сотню богатых людей страны за прошедший год.

Да уж, с таким мужчиной мне не тягаться. И, как известно, деньги правят миром.

Утро меня встретило головной болью и резью в глазах. Пользуясь моментом, пока дочка мирно спала, я успела лишь добежать до ванной и умыться.

Моя дама решила, что она уже выспалась и пора устроить маме очередной тест-драйв.

Скрутив волосы в дульку, я забрала малышку из кроватки и усадила ее в детский стульчик. Алёна куксится, трет носик и похныкивает. Ставлю перед ней тарелку с кашей, вкладываю в маленькую ручку ложку, но она сразу же летит в стенку.

Бунт на корабле.

Пока я иду к ящику за новой ложкой, моя маленькая разбойница решает попробовать степень готовности каши и влезает в нее ручкой. Со слезами на глазах я наблюдаю, как сквозь пухлые пальчики вытекают ее остатки.

— Алёна, — канючу устало и бреду к дочери.

Каша уже у нее и на волосах.

Все, сил моих нет больше.

Слышу, как в комнате разрывается мой мобильный, сразу же обращаю внимание на часы.

Ровно восемь ноль-ноль. А Титов пунктуальный.

Головная боль становится еще сильнее, капризничает Алёна, мобильный звонит, меня атакуют со всех сторон. Недовольно вздыхаю и бегу в комнату, хватаю телефон с тумбочки и возвращаюсь в кухню, звонок по пути сбрасываю.

Но, не заметив порожек, я спотыкаюсь об него и валюсь носом вперед, за малым успев выставить руки, чтобы окончательно не шмякнуться лицом об пол.

В кухне раздается хохот малышки. Ну, хоть кому-то весело.

В надежде, что моя неуклюжесть улучшит настроение дочери, я потираю ушибленные пальцы на ногах и встаю, знатно выругнувшись себе под нос.

Но нет, в комнате снова раздается детский плач.

Мобильный опять вибрирует, я выглядываю в окно и вижу крышу белого джипа, стоящего за забором.

Вновь отклоняю вызов и направляюсь к дочери. Пытаюсь вырвать из ее цепких рук полупустую тарелку, но малышке не нравится, что я лишаю ее возможности пошкодить.

— Алёна, отдай маме тарелку, — наконец-то я побеждаю в этом неравном бою.

— Дяй! Дяй! Мама, дяй! — навзрыд плачет Алёна и сгибает пальчики.

Последней каплей становится очередной звонок.

И… я закипаю, как чайник. Аж пар из ушей валит.

— Некогда мне! — прикрикиваю в трубку, собирая с волос дочери кашу. — Оставьте нас в покое!

Отключаюсь и небрежно бросаю телефон на стол.

Вытерев румяное лицо дочери, я вновь наполняю ее тарелку и пытаюсь впихнуть в малышку хоть ложку. Но забастовка воинственно продолжается.

Резко дунув себе на лицо и убрав растрепавшиеся передние прядки, я сажусь перед Алёной на стул и строго смотрю на дочь.

— Алёна, открывай рот, — говорю серьезно. — Мама все равно выиграет.

Дочь показательно зажимает рот и отворачивается от меня. Кончик ложки скользит по пухлой щеке, оставляя ровный след каши.

Тут я слышу стук входной двери и резко вскакиваю со стула. В кухню входит Константин и осматривается, а у меня челюсть на пол падает от такой наглости.

— Что вы тут делаете? — ошарашено произношу я, буравя его хмурым взглядом. — Немедленно покиньте мой дом.

Внимательный взгляд мужчины скользит по мне, затем перескакивает на хнычущую Алёну. Малышке вообще все равно, что к нам тут заявился незваный гость, у нее своя пластинка.

Константин уверенно приближается к нам, и каждый его четкий шаг набатом бьет по моей бедной голове. Я быстро встаю между ним и детским стульчиком, перекрывая ему путь.

— Не подходите, — я раскидываю руки в стороны, — я вас не пущу к дочери.

— Виктория, я пришел, чтобы помочь. Крик Алёны слышен на всю улицу, — его широкие плечи приподнимаются в тяжелом вздохе.

— Мне не нужна ваша помощь. Она капризничает, такое бывает.

— Где чемоданы? — строго басит он, а на его щеках выступают желваки.

— Какие чемоданы? — я срываю полотенце, висящее на моем плече. — Мы не спали почти всю ночь!

Меня злость пробирает до дрожи.

— Почему?

— Потому что у Алёны режутся зубы, — мои ноги вмиг становятся ватными, и я плюхаюсь на стул от бессилья.

Вижу, как Константин тянет руки к моей дочери, и неведомая сила поднимает меня на ноги. Но мужчина осторожно кладет тяжелые ладони мне на плечи и отодвигает в сторону.

— И кто это у нас такая громкая? — он ловко вытаскивает хнычущую дочь из стульчика и прижимает к себе.

А я смотрю на его руки: широкие ладони с длинными пальцами, ухоженные ногтевые пластины, выпуклые вены.

— Вы когда-нибудь держали детей? — недовольно бурчу я.

— Нет.

— Тогда придерживайте ее под спинку, — я беру его запястье и поднимаю его руку немного выше. — Алёна очень вертлявая.

ГЛАВА 10.

Вика

— Не буду! — тут же выдаю я, возмущенно глядя на Константина.

— Почему?

— Не хочу, — я подхожу к раковине и умываю Алёну, дочка возмущается и отворачивается. — Я уверена, там нет ничего интересного.

— Ты боишься узнать правду? — за спиной раздается грубый голос мужчины. — Или ты все знаешь и пытаешься проглотить все?

Я растеряно блуждаю взглядом по столешнице и не хочу признаваться себе в том, что я и, правда, боюсь.

— Спасибо за помощь, но вам пора.

Я постыдно убегаю в комнату, сажаю дочку на диван, а сама принимаюсь искать ей одежду на сегодняшний день. Ковыряясь в ящиках комода, я стараюсь отогнать навязчивые мысли.

— Я приехал не помочь и твое «спасибо» мне не нужно, — Константин останавливается в проеме и подпирает плечом дверной косяк. — Я приехал за дочерью.

Его самоуверенность начинает меня знатно подбешивать.

Краем глаза я слежу, как Алёна поворачивается попой к краю дивана и осторожно сползает на пол. Захлопнув ящик, я разворачиваюсь к мужчине и смотрю прямо в его черные глаза.

— Дочь я вам не отдам. И мы останемся здесь.

Константин внимательно следит за малышкой, пока она неуверенно, но самостоятельно топает ко мне. Уцепившись за мою ногу, Алёна тянет ко мне свою ладошку, показывая желание залезть на ручки. Я сразу же поднимаю ее.

— Я могу забрать ее силой, — недовольно цедит он сквозь стиснутые зубы и приближается к нам, я пячусь назад. — Но ты нужна Алёне.

— Конечно нужна, — на эмоциях я повышаю голос и прижимаю дочь к себе, — я - ее мать!

— Да. А я отец, — продолжает наступать на нас Константин. — Мне нужна дочь, а ей нужна ты. Поэтому вы обе будете жить у меня.

Его голос льется как сталь. Его слова как острые иглы впиваются в кожу.

— Что ты можешь дать моей дочери? — он выгибает широкую бровь.

— МОЕЙ дочери я могу дать все, — смело огрызаюсь я и прижимаюсь спиной к стене.

Алёна чувствует мое напряжение, начинает крутиться и ерзать в моих руках. Кладу ладонь на ее головку и целую в висок.

Константин показательно осматривает дом и усмехается.

— Не смеши меня. Ты не работаешь, а до декрета работала обычным продавцом в магазине. Сомневаюсь, что тебе сейчас много платят.

Он останавливается так близко, что я отчетливо ощущаю аромат его парфюма. Грудь мужчины упирается в плечо моей дочери, она хватается пальчиками за лацкан его идеального пиджака. Но Константина это не интересует, он смотрит мне прямо в глаза, проникая вглубь души и пытаясь посеять там разруху.

Он меня пугает. От страха я вжимаюсь спиной в стену и сутулюсь.

— Если я вечером приеду, и ты снова мне скажешь «нет», — медленно говорит он, смакуя каждое слово, — я заберу вас силой. Не играй с огнем, Виктория.

Я приоткрываю рот, а Константин разворачивается и четкими шагами покидает дом.

Услышав стук калитки, я подбегаю к окну и наблюдаю, как темная макушка садится в машину, и джип сразу же трогается с места, оставляя после себя клубы дыма.

Я одеваю Алёну, быстро переодеваюсь сама и настороженно выхожу во двор.

Сначала меня одолевает желание бежать в полицию. Но мой пыл сразу же остужается, когда я вспоминаю степень влияния Титова и его денег на всех вокруг. А я злить его не хочу. Он реально может забрать у меня дочь, даже глазом не моргнет. Я для него – чужая женщина и лишь препятствие на пути. Избавиться от меня для него будет в удовольствие.

Я решаю позвонить Илье и все ему рассказать, но мой звонок опять остается без ответа.

Весь день идет насмарку. Алёна хоть и не капризничает, заигрывается игрушками, а у меня все валится из рук. Мое внимание постоянно привлекает эта дурацкая черная папка.

Хожу, брожу мимо нее, то и дело поглядываю на нее. Руки чешутся, а любопытство терзает меня, но я пока держусь. Знаю, если я загляну внутрь, то моя жизнь уже не будет прежней.

Пока дочка видит послеобеденный сон, я сижу на улице под кроной дерева и бесцельно смотрю на небо. В кармане спортивных штанов вибрирует телефон.

— Привет, — раздается в трубке голос мужа.

— Привет.

— Ты звонила? Я не мог ответить, работы много. Что случилось?

— Илья, нас нашел биологический отец Алёны, он хочет забрать нашу дочь, — выдаю я, как на духу.

В трубке повисает тишина.

— Илья!

— Кто вас нашел? – переспрашивает муж.

— Биологический отец, — шиплю в трубку, стараясь не кричать, окно открыто настежь. — Приезжай к нам, я его боюсь.

— Вик, но ведь это невозможно, — с недоверием усмехается Илья. — Ты не могла придумать другую причину, чтобы заманить меня к себе?

— Это правда, — произношу я обижено и встаю с рыбацкого кресла. — Его зовут Титов Константин. Он преследует меня уже несколько дней. Пожалуйста, приезжай.

— Приезжай ты, — спокойно говорит муж.

— Да разницы нет где мы будем находиться. Он везде нас найдет, ты это понимаешь?

Я начинаю расхаживать по участку.

— Вы там с Аллой уже накатили что ли? — смеется с меня Илья.

А я готова запульнуть телефон в забор.

— Ты можешь просто к нам приехать? — мой запал быстро сдувается.

— Просто могу. Завтра приеду.

— Мне нужно сегодня.

— Что за спешка?

— Илья, ты вообще меня слушаешь? Этот папаша сегодня вечером снова приедет. Я одна с ним не справлюсь. Надо вместе отстоять нашу дочь.

— Все мне пора. Передай Алле пламенный привет. И заканчивайте прикалываться, вам что, по десять лет?

Он отключается, а я так и стою, держа трубку у уха. Мышцы одеревенели от шока, и я долго пребываю в ступоре, пытаясь сообразить что делать дальше.

ГЛАВА 11.

Вика

Пока Алёна спит, я позволяю себе подольше постоять в душе в ароматной мыльной пене. А вообще я соскучилась по своей ванной. Может, бросить все и вернуться в квартиру?

Там Илья точно не сможет сбежать от важного разговора, отключив мобильный.

Из радио-няни раздается хныканье дочери, и я быстро вылезаю из душевой кабинки. Пока одной рукой пытаюсь вытереться, второй толкаю дверь и кричу:

— Бегу, доченька, мама рядом.

Обернув полотенце вокруг тела, я наступаю мокрой ступней на плитку, и мои ноги разъезжаются в стороны. Я только и успеваю схватиться за раковину, чтобы не присесть тут на шпагат.

Да что ж за день сегодня нехороший!

— Бегу, Алёнушка-а-а-а.

Быстро перебирая ногами, я спешу в комнату, но резко останавливаюсь, увидев широкую мужскую спину.

О, ее я уже хорошо изучила и знаю кому она принадлежит.

Константин склоняется к кроватке и берет дочку на руки, малышка продолжает показывать свой характер.

Мужчина разворачивается и его внимательный взгляд скользит по каждому сантиметру моего тела, особенно он тщательно исследует мои ноги. А я впиваюсь пальцами в край полотенца, чтобы оно ненароком не свалилось. Да и его длина оставляет желать лучшего, еле бедра прикрывает.

— Чувствуйте себя, как дома, — язвительно произношу я и подхожу к шкафу.

— Это навряд ли, — усмехается Константин и немного пружинит, пытаясь успокоить дочку.

Схватив с полки чистые вещи, я удаляюсь в ванную, но сама прислушиваюсь. Алёна дает жару своему настоящему папе. А я внутреннее ликую, пускай знает, что дети – это не просто.

Только я успеваю натянуть футболку, как на пороге вырастает фигура Константина.

— Что? Уже не нужна наследница? — с сарказмом произношу я, скручиваю влажные волосы в гульку и забираю у него Алёну.

— Не говори глупостей, — хмурится мужчина. — Просто скажи что ей надо.

— Порой я и сама не знаю, — пожимаю плечами и несу дочку в кухню, время полдничать.

Пока я кружусь возле Алёны, Константин спокойно начинает открывать шкафчик за шкафчиком, что-то в них разыскивая. Видимо, мою фразу он воспринял всерьез.

— Если вы скажите что вы ищете, я смогу вам помочь, — прожигаю широкую спину взглядом.

— Кофе. В этом доме есть кофе?

Хм, мне приходит замечательная мысль.

Я беру мужчину за предплечье и разворачиваю к себе лицом.

— Вы кормите Алёну, я варю кофе, — решительно говорю я и подталкиваю его к детскому стульчику.

Дочка уже разделалась с печеньем, раскрошив его. А я всовываю в руки Константина творожок и киваю на стул.

Вызов брошен. Хотел быть папой? Получай.

Начнем с малого.

Уголки губ Константина приподнимаются в ухмылке, он стягивает пиджак и аккуратно вешает его на дверь, затем закатывает рукава белоснежной рубашки, оголяя крепкие загорелые руки.

— Думаешь, я не справлюсь? — его бровь выгибается.

— Вот и проверим.

Мужчина садится на стул, а я вожусь у плиты.

Я поглядываю на турку, чтобы кофе не сбежал, но так же слежу и за Константином. Моя капризная дама с интересом смотрит на чужого дядю, но вот ручками тянется к бороде. И мужчина позволяет ей трогать его.

Разлив ароматное кофе по чашкам, я присаживаюсь за стол. Алёна спокойно играет с погремушками, на щеках засохли следы творожка.

— Чем ее вытереть? — мужчина осматривается.

Я тянусь к пачке влажных салфеток.

Константин осторожно прикасается к дочери, словно она фарфоровая куколка. Его большие и загорелые руки по сравнению с ее маленьким светлым личиком кажутся настоящими лапами.

Естественно малышке не нравится вытираться, она уворачивается, но папа зарабатывает еще плюсик в свою копилку. А у меня сердце сжимается от обиды. Я бы хотела вот так проводить время с Ильей. Но ему на нас наплевать.

— И это ты называешь кофе? — кривится мужчина, сделав глоток напитка.

— А что с ним не так?

— Все с ним не так, ослиная моча какая-то.

Константин встает к плите и начинает самостоятельно варить кофе.

— Ну, извините, — недовольно фыркаю я, — у вас дома сто процентов есть крутая кофемашина.

— Есть. Но я предпочитаю варить сам, — строго произносит Константин. — И хватит мне выкать. У нас с тобой дочь, Виктория, пора бы уже перейти на «ты».

На его лице растягивается коварная улыбка. А мне хочется показать ему язык.

Но я сдерживаюсь. С трудом.

— У тебя остались какие-то здесь дела?

С непониманием смотрю на него.

— Я останусь здесь и побуду с Алёной, а ты завершишь все свои домашние дела, соберешь вещи, и мы поедем ко мне. И это не обсуждается.

Его последние слова звучат грубо, резко, и они отбивают всякое желание перечить.

— А мы можем договориться? — я встаю со стула, подхожу к раковине и оказываюсь рядом с мужчиной.

— О чем? — в его глазах пробегает интерес.

— Мы с Алёной никуда не поедем, а вы…то есть ты будешь к нам приезжать, чтобы видеться с дочерью. Только тест на отцовство надо сделать.

Константин выключает конфорку, одной рукой разливает кофе, а второй ловит мое запястье и прижимает меня к себе.

— Нет. Я не буду воскресным папой, — его лицо так близко, что я ощущаю его теплое дыхание. — Я сказал, что намерен участвовать в воспитании дочери. Это понятно?

— Понятно, — цежу недовольно и вырываю руку из его захвата.

— Отлично. Завтра поедем в клинику и сделаем тест на отцовство.

Ну, что ж. Ты хотел участвовать в воспитании дочери, сегодня я предоставлю тебе этот шанс. Проверим тебя на выносливость. И я уверена, что вечером ты свалишь отсюда в свой крутой дом в тишину и покой. И передумаешь забирать нас с дочерью к себе.

ГЛАВА 12.

Вика

Константин и правда возится с дочерью, пока я готовлю ужин, закладываю очередную партию белья в стирку. Он не отвлекается на телефон или газету, не присматривает за малышкой в полглаза, а четко следит за ней, даже слишком. Если Алёна хочет самостоятельно слезть с дивана или сойти с невысокого крыльца, Константин тут же подставляет руки, подстраховывая дочь.

Мне это, естественно, льстит.

Но я стараюсь надолго не оставлять их одних, я все же боюсь, что он в любой момент может украсть мою малышку. И ищи потом его…

Наблюдаю в окно, как они сидят на лужайке и нюхают цветы. Слышу звонкий смех дочери и с любопытством выхожу на порог.

И меня охватывает ужас.

Костя высоко подкидывает Алёну, а та разливается в хохоте.

— Осторожно! — я подбегаю к мужчине и сама подставляю руки для подстраховки. — Не надо так высоко ее бросать.

Мой голос дрожит от волнения.

— Вика, успокойся, — прижимая к себе дочь, уверенным тоном произносит Костя, — нет повода для паники.

— Ага, да она панамкой до ветки доставала, — я поглаживаю малышку по спинке.

— Да уж, Алёна, твоя мама та еще паникерша, — смеется Костя, дочка, как будто поняла его слова, хохочет вслед за ним.

Спелись уже!

Я как могу оттягиваю сборы. Для показухи достала чемодан, раскрыла его посреди комнаты, но так ни одной вещи туда и не бросила.

— Мама, пать, мама пать, — хнычет Алёна, кружась возле меня.

— Сейчас будем спать. Залезай на диван.

Малышка кое-как закидывает ножку на высокий диван, хватается ручками за покрывало и подтягивается. С довольным лицом она подползает к своей небольшой подушке и кладет на нее головку.

— Мама, пать.

— Да, да, закрывай глазки.

Я сижу на полу у раскрытого чемодана и растеряно осматриваю шкаф.

Не могу пересилить себя и начать собирать вещи. Разве это нормально? При живом муже я с дочерью поеду к чужому мужику в его дом, там мы поселимся. Да если в этом городке кто узнает, мне же тут еще долгое время будут косточки перемывать. И называть всякими бранными словами. А я так не хочу. Итак огроменный джип Константина, стоящий за двором, порождает слухи.

Надо сначала разобраться с Ильей. Сесть и поговорить с ним серьезно, что вообще между нами происходит? Что за брак у нас такой? Я хочу, чтобы он во всем честно мне признался.

Да, будет больно услышать правду, но я тогда ну буду жить в иллюзиях.

Вспоминаю про черную папку. Поднимаюсь на ноги и направляюсь к двери, поглядывая на дочь. Она не спит, играется со своими же пальцами, лежа на спине.

— Константин, — шепчу я и выглядываю в окно, но мужчины нигде нет. — Константин.

Машина его стоит, тогда куда он сам подевался?

Мой взгляд падает на эту проклятую папку, лежащую на подоконнике.

Хватаю ее и быстро возвращаюсь к себе в спальню.

— Зачем звала?

От неожиданности я прикрикиваю и мое сердце валится в пятки. Хмуро смотрю на приоткрытое окно, и мне хочется стукнуть Константина этой самой папкой.

— Ты меня напугал! — шиплю на него недовольно. — Где ты был?

— В огороде.

— Мама, пать.

— Иду, моя золотая.

— Что ты делал в моем огороде?

— Участок осматривал.

— Зачем?

— Мама, пать, — малышка уже начинает кукситься, трет глазки и носик.

— Мама, спать, — строго повторяет Константин и бросает взгляд на дочь, которая уже сидит на диване. — Или ты решила заглянуть в папку?

Я сразу же прячу ее за спиной.

— Ты хотел участвовать в воспитании дочери, вот иди и уложи ее спать, — ехидным тоном произношу я и внимательно слежу за реакцией мужчины.

Он впивается в меня прищуренным взглядом, затем его глаза опускаются на мое декольте.

Я выпрямляюсь и отхожу от окна, тогда Константин загадочно ухмыляется и направляется в дом.

Пока он воюет с хнычущей Алёной за дверью, я расхаживаю по кухне и прислушиваюсь. Если дочка немного перегуляла свой обычный график, то уложить ее сложно. И тем более он развеселил ее перед сном, вот пускай теперь сам и убаюкивает.

Слышу, как она возмущается, хнычет, в общем, показывает свой характер. И что меня удивляет, в противовес детскому плачу я начинаю слышать приглушенный мужской бас.

Константин поет?

На носочках я подхожу к двери и наглым образом подслушиваю.

Мужчина что-то убаюкивающее мурлычит и дочка быстро замолкает. Даже начинает подпевать ему, успокаивая себя же.

И в моей груди так щемит от обиды. Я прислоняюсь спиной к стене, а из моих глаз стекают тихие слезы.

Позволив себе несколько секунд слабости, я решительно хватаю папку и сажусь за стол.

Сделав глубокий вдох, я открываю ее, и мое сердце сжимается до минимального размера.

В ней лежат фотки. На них мой муж сидит в ресторане и держит за руку блондинку. Я ее не знаю. Присматриваюсь к каждой детали: шампанское и два бокала на столе, красные губы, откровенное декольте. И пальцы…их пальцы, которые переплетены.

Мне становится нечем дышать.

Смотрю на следующую фотографию. На ней Илья целует в машине ту же самую блондинку. Машина, кстати, не его разваливающаяся, а крутая иномарка белого цвета.

Захлопываю папку и зажмуриваюсь. Хочу, чтобы предательские слезы перестали течь.

Набираюсь чуть сил и вновь заглядываю в этот мерзкий компромат, который накопал Константин на моего мужа.

Фотографий тут довольно много, но я больше не хочу их смотреть. Я уже все для себя поняла. На заднем плане лежат бумаги, выписки из банковских счетов. Я пытаюсь понять что значат эти пятизначные цифры, названия магазинов…

Так вот оно что. Илья тратит деньги в ювелирном бутике, в магазине нижнего белья, покупает хороший алкоголь в именных магазинах.

Дышу через раз, пытаясь сорвать с себя невидимые оковы, которые связывают мое тело. Внутри так больно, что хочется выбежать на улицу и орать во все горло, пока вся чернота не выплеснется наружу.

ГЛАВА 13.

Костя

Не знаю почему уступил.

Может, это из-за огромных карих глаз, в которых я увидел реальный страх.

Может, это из-за Алёны, потому что я понял, что мой дом не готов к приезду маленького ребенка.

А, может, из-за усталости.

Девчушка – юла, за ней нужен постоянный присмотр, а то у любознательной малышки уже просыпается желание проделывать опыты: засунуть пальцы в розетку, попробовать на вкус жука или посмотреть на птичек на подоконнике.

— Константин Анатольевич, я закупила все необходимые продукты, — отчитывается домработница, которая работает на меня уже более пяти лет. — Все чеки я оставила у вас на столе в кабинете.

Пятидесятилетняя женщина вытирает руки о полотенце и заглядывает мне за спину, пока я стою в проеме и осматриваю все опасные участки.

— А вы приехали один?

— Да. Виктория с Алёной приедут завтра.

— Хорошо, — кивает Ольга Николаевна. — Тогда я могу быть свободна?

— Да, водитель стоит у ворот, он отвезет вас домой.

— Спасибо.

— Ольга Николаевна, — я догоняю женщину у двери, — завтра с утра нужно позвонить в агентство и подобрать няню для девочки.

— Подберем. Спокойной ночи, Константин Анатольевич.

— Всего доброго.

Я погружаюсь в тишину дома. Хочется бежать от нее.

Выхожу на улицу и сажусь в плетеное кресло, потираю подбородок.

Виктория считает, что я могу отобрать у нее дочь. И я, непременно, сделал бы так, если бы сам лично не убедился, что Забелина – хорошая мать. Ей одной не просто справляться с малышкой, но она ее любит, хоть и знает, что отец Алёны не ее муж, а чужой мужчина.

Муж… тот еще фрукт. Я давно наблюдаю за их семьей. Прежде, чем объявиться, мне хотелось подробно узнать: кто эти люди и чем дышат. А так же мое внимание привлекло и все их окружение.

Этот Илюша – мамкин пирожок. На вторую работу устроился, чтобы любовницу свою шикарную подарками баловать. И что Виктория нашла в этом слюнтяе? У нее яйца будут покрепче, чем у муженька. Воевать со мной собралась, в суд на клинику хотела подать.

И проткнула сиденье моей машины ножиком, который прятала в кармане шорт.

Воительница, черт возьми!

Да если я захочу, я ее быстро под себя подомну. У нее силенок то не хватит для сопротивления.

А я хочу. С каждым днем все больше и больше хочу.

Начну с того, что отработает за дырку в сиденье. А то кожа там дорогая, элитная.

От полета фантазии меня отвлекает звук тормозящей машины, доносящийся из-за забора. Я никого не жду.

Встав с кресла, я вхожу в дом и включаю камеру на домофоне. Сразу же раздается звонок.

— Что ты здесь делаешь? — смотрю в маленький экран на Марину.

— Приветик, Кость, я приехала с миром.

Она показывает в камеру коробку из кондитерского магазина.

Открываю калитку, во дворе сразу раздается цокот каблуков.

По каменной дорожке среди невысоких декоративных кустов плывет рыжая бестия. Длинные загорелые ноги, короткое зеленое платье, распущенные волосы и боевой раскрас.

— Ты на панель собралась?

Марина резко останавливается перед ступеньками и смотрит на меня снизу вверх.

— Это вообще-то обидно. Раньше тебе нравилось это платье.

Вообще-то мне нравилось только то, что под ним. На шмотки я мало обращаю внимания.

— Я не хочу ссориться, — мурлычит она и приближается. — И я купила твои любимые пончики.

У меня нет аппетита. Я планировал принять душ, немного поработать в кабинете, потому что весь день провел у Виктории, а затем забыться крепким сном.

Рыжая бестия нарушила все мои планы. Хотя разрядка мне не помешает.

Забираю коробку и захожу в дом. Цокот каблуков следует за мной.

— Чай? Кофе?

Включаю в кухне свет.

— А есть что-нибудь вкуснее?

— Посмотри в погребе.

Девушка покидает кухню, а я понимаю, что без чашки кофе не обойдусь.

Достаю турку, нюхаю аромат молотого порошка и включаю конфорку.

Думаю о дочери. Будет сегодня ночью малышка спокойно спать или опять будут тревожить зубы?

— Кооость, — загадочно тянет Марина, возвращаясь.

— Что?

Она подходит ко мне сзади, прижимается грудью к моей спине, скользит ладонями по торсу.

— Ты не сказал, что сделал детскую.

— Что ты делала на втором этаже? — недовольно спрашиваю я.

Она уже успела везде свой нос засунуть.

— Я просто захотела пройтись по дому. Когда я была здесь в прошлый раз, тут были голые стены. Мне стало интересно как тебе сделали ремонт, ты же говорил, что нанял хорошую бригаду. Может, ты отправишь их ко мне в квартиру? Там тоже пора обновить интерьер.

Меня начинает напрягать ее мысли.

— Хотя, если ты сделал детскую, то я могу переехать к тебе. Так нам будет проще завести маленького.

Я резко срываю ее руки с себя и разворачиваюсь к ней.

— Не будет у нас никакого маленького, — говорю строго и хмурюсь.

— А зачем тогда? — она хлопает своими длиннющими ресницами.

— Это не твое дело.

— Не мое? — произносит она возмущенно и пятится назад. — А когда будет мое? Мы с тобой уже полтора года вместе, не пора ли нам перейти на новый уровень наших отношений? Я устала разрываться на две квартиры.

— Марина, что ты от меня хочешь? — устало выдыхаю я.

— Я хочу, чтобы ты сделал мне предложение! У меня все подруги уже замуж вышли. Вон, Светка вообще со своим нефтяником полгода только встречалась. А мы вместе уже полтора. Сделай уже этот решительный шаг!

От ее голоса у меня начинают гудеть виски.

— А еще я хочу, чтобы ты больше времени уделял мне. Я постоянно одна, а ты на своей работе.

Усмехаюсь от творящегося абсурда.

Слушая очередную ее истерику, у меня чуть кофе не сбегает. За малым успеваю снять его с огня.

— Если я не буду работать, нам нечего будет есть, — издеваюсь я.

— Не утрируй. У тебя куча денег, еще и правнукам твоим хватит. Я просила тебя: давай слетаем на отдых, развеемся. А у тебя вечно какие-то сделки, совещания, командировки.

ГЛАВА 14.

Вика

Эту ночь Алёна спала спокойно. Дочка почти не крутилась, а я все же вставала несколько раз за ночь, укрывала ее простынкой и смотрела в окно на темную улицу.

Мне казалось, что в уступке Кости был подвох. Фантазия подбрасывала дровишек в огонь: а что, если он только хочет казаться хорошим? А если у него на дочку имеются свои корыстные цели? Почему он ни с того ни с сего решил найти нас?

Зря я так быстро согласилась. Новость об измене мужа выбила меня из равновесия. Мне захотелось ответить Илье тем же, сделать так же больно, как он сделал мне. Если он узнает, что я забрала дочь и переехала к незнакомому мужику, должен ведь он как-то отреагировать?

Покормив дочку, я расчесываю ее мягкие кудряшки, малышка вырывает у меня расческу, пытается самостоятельно навести себе красоту. Но только шлепает гладкой поверхностью себе по лбу и недовольно морщится.

— Вот так надо, Алёнушка, — переворачиваю в маленькой ручке расческу, показываю верные движения.

Дочка схватывает все на лету.

Пока моя серьезная дама собирается на прогулку, я быстро мою посуду.

Константин сказал, что заедет за нами в десять часов, так что у нас есть еще целый час.

Выбирая платье для Алёны, я роюсь в комоде. Слежу за дочкой, сидящей в стульчике. Она все еще увлечена своей прической.

Удивляюсь, когда слышу, как за двором тормозит машина. Бросаю встревоженный взгляд на часы – только пять минут десятого.

Я начинаю паниковать, потому что не хочу, чтобы Константин решил, что я безответственная и люблю опаздывать. Вспоминаю его слова, точно он говорил о десяти часах? Может, я засмотрелась на его губы и пропустила важную информацию мимо ушей? Будет неловко.

Мельком смотрю в окно, белой крыши джипа не видно.

— Мы почти готовы, — виноватым тоном произношу я, услышав стук входной двери.

У нас такая планировка, что с улицы ты сразу попадаешь в большую кухню-гостинную. Влетаю на кухню, и у меня сразу же опускаются руки.

В дом заходит Илья.

— Привет, — он внимательно осматривается, будто никогда не был в этом доме.

— Привет, — я еле ворочаю языком.

Я его не ожидала здесь увидеть.

— Папа! — Алёна радостно кричит и тянет к нему свои ручки.

— Приветик, — он подходит к малышке и чмокает ее в макушку.

Дочка сгибает пальчики и пищит:

— На учки! На учки!

Илья только лишь поглаживает ее по голове и смотрит на меня, вообще не реагируя на просьбу Алёны. И мне не хочется, чтобы он прикасался к моей дочери, медленно шагаю к детскому стульчику.

— Зачем ты приехал?

— Ты же просила.

— Спасибо, но уже не надо, — недовольно выдаю я, закрывая собой дочку.

— Почему?

Илья скрещивает руки на груди и осматривает меня с головы до ног.

А я только сейчас понимаю, что выскочила из комнаты в топике от пижамы. Спортивные шорты успела надеть, а вот с верхом - беда.

Я хватаю черную папку, лежащую на подоконнике, и бросаю ею в Илью.

— А вот поэтому, полюбуйся.

Некоторые фото вылетают из папки и разлетаются по полу. Я хочу отвлечь Алёну от папы и выкладываю перед ней игрушки. Но ни одна не привлекает ее внимания, она хочет к папе.

Илья изучает содержимое папки и поднимает на меня недовольный взгляд.

— Ты следишь за мной?

Я игнорирую его вопрос.

— Кто она?

— Просто знакомая, — ухмыляется мой муж.

Я нервно взмахиваю руками.

— Просто знакомая? Ты точно все фото посмотрел?

Я бросаюсь к нему и пытаюсь выхватить папку из его рук.

— Нет, ты все посмотри. Там столько всего интересного!

На моих глазах выступают слезы.

Илья хватает меня за предплечье и больно сжимает пальцы.

— Откуда это у тебя? — цедит он сквозь стиснутые зубы.

— Добрые люди подсуетили, открыли мне глаза, — шиплю я в его наглое лицо.

Кричать не хочу, чтобы не напугать Алёну. Хотя мне ой как хочется все проорать ему в морду. Чтобы знал, как больно он мне сделал.

— И как долго ты встречаешься со своей «просто знакомой»? Мы с Алёнушкой не нужны тебе, признайся честно.

— Вика, ты уже вообще с катушек слетела? — он встряхивает меня пару раз. — Кто принес тебе эти фотки?

— Это не имеет значение. Будь мужчиной и признайся уже, что давно изменяешь мне. Да, там в папке еще выписки по твоим счетам, так что я в курсе всех твоих подарков белобрысой стерве!

— А что ты хотела? — Илья срывается на крик, дочка начинает капризничать и пытается вылезти из стульчика.

— Я прошу, не кричи, тут же Алёна.

— Вика, я признаюсь, у меня есть другая женщина.

— Правда? — с сарказмом произношу я.

Тоже мне, открытие. Только поздновато.

— Мне насточертела наша жизнь. Все время ты уделяла ребенку, тряслась над ней, все для Алёны. А когда ты посвящала время себе? Когда ты покупала себе красивое белье? Когда ты радовала меня минетом? Когда мы вообще занимались сексом?

Глаза мужа становятся яростнее, черты лица заостряются от неконтролируемого гнева.

— Илья, успокойся, я так устала.

От моих слов у него на щеках выступают желваки.

— От чего ты здесь устала? Ты тут сама себе предоставлена. Стиралка стирает, мультиварка готовит.

— Ты себя слышишь?

Я дергаю рукой, пытаясь вырваться, но Илья впивается в меня уже двумя руками. Он надвигается на меня, отталкивая к стене.

Алёна сидит в стульчике и испуганно смотрит на нас. Огромные глазенки полны слез, взмах ресниц и они покатятся по пухлым щекам.

— Слышу. Я прекрасно себя слышу, — рычит муж в мое растерянное лицо и вдавливает меня в стенку.

— Мама-а-а-а-а! — дочка начинает рыдать.

— И я хочу, чтобы ты сейчас, как покорная жена, встала на колени и доставила своему мужу удовольствие.

Пальцы Ильи хватают меня за топик, и он резко дергает руками в стороны. Раздается треск ткани.

— Илья, прошу, — мой голос сипнет, — отпусти меня.

ГЛАВА 15.

Вика

Я встречаюсь с грозным взглядом Кости.

— Забери Алену, и идите в спальню! — приказывает мужчина, хватает меня за руку и мгновенно поднимает на ноги. — Быстро!

— Ага, — киваю, как болванчик и бросаюсь к детскому стульчику.

Малышка уже покраснела от плача.

— Ты кто такой? — раздается возмущенный голос Ильи, пока он оправляется от неожиданного нападения.

— Я – отец Алёны, — ровным тоном отвечает Костя и решительно надвигается на моего мужа.

— Так это правда?

Вытащив дочку из стульчика, я встречаюсь с удивленным взглядом Ильи. Но удивляться ему остается недолго. Костя хватает его за грудки и с размаха выталкивает на улицу спиной вперед. Затем, бросив на меня строгий взгляд, он выходит сам.

— Тише, доченька, мама с тобой, — прижимаю к себе хнычущую малышку и убегаю в спальню.

Маячу у окна, пытаясь рассмотреть, что же творится во дворе.

— Тшшш, Алёнушка, все хорошо, — расцеловываю мягкую макушку, пружиня на ногах.

А сердце колотится, как сумасшедшее.

— Ты, трусливый кусок недомужика, — слышу разъяренный голос Кости. — Ты только на женщин можешь руку поднимать?

Илья пытается что-то сказать, раздаются глухие тумаки. А я чуть лицом не вжимаюсь в окно, чтобы посмотреть что творится перед домом.

Ручки Алёны обвивают мою шею, она кладет голову мне на плечо и иногда вздрагивает. Поглаживаю ее по спинке.

— Все хорошо, моя маленькая, мама рядом, — продолжаю причитать на автомате.

— Давай поговорим, — гонорится Илья.

— Не о чем мне с тобой разговаривать.

Меня распирает от любопытства. Страх уже отошел на второй план, в крови уже плещется адреналин, появляется кураж, и в глубине души я радуюсь, что Илья получит по заслугам.

Замечаю, как Костя, скрутив моего мужа, тащит его к калитке. Он без труда открывает ее и пинком под зад отправляет Илью за забор.

Эх, что ж я ростом-то не особо вышла… отсюда вообще ничего не видно.

Притаившись, я слышу низкий бубнеж, затем стук двери автомобиля.

Отхожу от окна, не хочу быть пойманной за подглядыванием.

Алёна уже успокоилась, мирно сидит у меня на руках, теребя мои волосы.

На улице раздается рев мотора, затем свист тормозов и камни, вылетающие из-под колес, барабанят по бедному забору.

Я облегченно выдыхаю. Но четкие уверенные шаги заставляют меня снова напрячься.

В спальню входит Костя, его челюсть стиснута, под щетиной виднеются желваки. Брови нахмурены, а губы чуть зажаты.

— И этого… ты называешь отцом Алёны? — недовольно прикрикивает он и начинает ходить из стороны в сторону.

Я виновато смотрю на него. В нем все бурлит, кипит и чуть пар из ушей не валит. Я замечаю, как сложно ему сдерживаться.

Костя останавливается напротив и делает широкий шаг к нам, максимально сокращая расстояние.

Он бережно целует Алёну в макушку, прожигая меня строгим взглядом.

— И часто он на тебя руку поднимает?

Мужчина забирает малышку к себе, а я нервно потираю шею. Слезы наворачиваются. Боюсь признаться, что это второй раз. Первый был, когда Илье поставили диагноз бесплодия. В тот день он явился домой за полночь, пьяный, злой, нервный. Я хотела помочь ему раздеться, но попала под горячую руку. Потом Илья прощение вымаливал, на коленях клялся, что больше этого не повторится. И я поверила. Возможно, именно из-за своего косяка он и согласился на ЭКО с донорским материалом.

Я не могу произнести ни слова, язык окаменел. Да мои слова уже и не нужны Косте. Он все понял.

— А мою дочь? — он цедит сквозь стиснутые зубы.

— Никогда! — сразу же отвечаю я. — Я бы не позволила!

Смотрю на хмурое личико Алёнушки, она сосредоточена на изучении злого дяди.

Да, доченька, таким мы его видим впервые. Он не вызывал во мне столь сильного беспокойства, даже когда я увидела его в первый раз. Сейчас я стою рядом, от него исходит невыносимый жар, его горячее дыхание резко пролетает по моей коже.

Костя опускает взгляд на мою грудь, я делаю так же и ахаю. Тут же прикрываю руками разорванный топик, и чувствую, как щеки начинают пылать. Как неудобно получилось!

Кажется, мистер миллиардер успел заметить границу ареола на моей левой груди.

— Я…я…, — разворачиваюсь к нему спиной, — я сейчас быстро переоденусь.

Позорно опустив взгляд в пол, я вылетаю из спальни, забыв закрыть за собой дверь. У сестры в комнате ищу футболку, активно роясь в шкафу.

Надо срочно поговорить о чем-то другом. Срочно! Переключить мозги.

— Ты же сказал, что приедешь в десять, — кричу из комнаты, а сама тихо чертыхаюсь.

Не нашла других тем для разговора?

— Как чувствовал, — после отборного мата бурчит он себе под нос, но я все прекрасно слышу.

— Что? — переспрашиваю специально.

— А ты бы хотела, чтоб я не мешал вам с мужем развлекаться?

Я с трудом сглатываю и стягиваю с себя разорванный топ.

— Не хотела, чтоб я вас прервал?

Грубый голос Кости становится громче.

И кто меня за язык тянул?!

Теребя в руках футболку Аллы, я пытаюсь ее вывернуть, но у меня плохо получается. Руки дрожат. Как представлю, что все могло бы закончиться ужасно.

— Ты бы хотела, чтобы он успел завершить начатое?

Этот вопрос раздается совсем близко.

Дверца шкафа резко закрывается, и передо мной вырастает высокая фигура Кости.

— Я еще не оделась! — прикрываю оголенную грудь футболкой. — Выйди!

Томный взгляд мужчины скользит по моим плечам, по шее, зависает на губах.

— У тебя отличная фигура, — произносит тихо, его голос, словно бархат. — И не скажешь, что ты рожала.

Я пьянею от его взгляда, от его запаха, от его голоса. Но быстро беру себя в руки.

Я отскакиваю к кровати, хватаю подушку и запуливаю ее в Костю, но он ловко уворачивается.

— Выйди отсюда!

Мужчина загадочно ухмыляется и покидает спальню моей сестры. А я не теряю времени и быстро справляюсь с футболкой.

ГЛАВА 16.

Костя

Мои пальцы сжимаются на талии Виктории, я ловлю ее озадаченный взгляд, но звук сирены отвлекает нас обоих.

За забором тормозит машина, я выглядываю в окно и вижу, как во двор бесцеремонно входят два сотрудника полиции.

Вот же выхухоль слащавый! Нашел кому нажаловаться.

— Не выходи, — строго приказываю я, взглянув на Вику, и направляюсь к выходу.

Встречаю мужчин в форме на крыльце.

— Добрый день, какие-то проблемы? — смотрю на каждого по очереди.

Пацаны совсем зеленые, лейтенанты. Не знаю о чем им поведал Илья, но один мент демонстративно держится за кобуру.

— Забелина Виктория Сергеевна здесь проживает? — продирает горло сотрудник полиции.

— Здесь.

— А вы Титов Константин?

— Да.

Тот, что держится за кобуру, пытается заглянуть в дом через мое плечо, я делаю шаг вперед и специально закрываю входную дверь.

— На вас поступило заявление.

— Надо же, — усмехаюсь и скрещиваю руки на груди, — я даже знаю от кого.

Полицейские переглядываются.

— Понимаете в чем дело, ребят. У нас с Викторией любовь, муж приехал не вовремя, случилась у нас легкая потасовка. Вот теперь он на меня зуб точит.

— Нам надо поговорить с гражданкой Забелиной.

Меня начинает напрягать их настойчивость. Но препятствовать им не буду, работа у них такая.

— Проходите, Вика в доме.

— Нам надо поговорить с ней наедине, — четко формулирует свое желание полицейский.

Сделав глубокий вдох, я открываю дверь и указываю рукой на вход.

Придется немного подождать. Надеюсь, Виктория не наделает глупостей.

А что, если она пожалуется им на меня? Вижу ведь, как она меня боится, как с недоверием смотрит, когда я держу Алёну на руках.

Стражи порядка скрываются в доме, я неторопливо приближаюсь к калитке. Осматриваюсь по сторонам, любопытных носов соседей не видно, надо поскорее увозить отсюда Вику с Алёной.

Замечаю маячащий силуэт в машине полицейских. Усмехнувшись, подхожу к задней двери, Илья сразу же закрывается изнутри.

— А че ты там сидишь? — с моих губ не сходит ехидный оскал, кладу руку на крышу.

А внутри все бурлит. Я же этого червя…

— Отойди от машины, — бурчит недомужик.

— Выходи, поговорим.

Я прожигаю его хмурым взглядом.

— Теперь ты хочешь поговорить? — обиженка, честное слово. — Сейчас менты заберут Вику, и мы поедем домой.

Надо же, а о дочери ни слова не сказал. Он хоть помнит о ней?

— Сейчас менты обломаются, и вы поедете нахрен, — рычу, чувствую, как злость накатывает. — Вылезай, Илюшенька, не веди себя как последняя мразь. Ты ж за женщиной своей приехал, чего тогда законом прикрываешься?

— Ничем я не прикрываюсь.

— А бил ты ее по закону? — ударяю кулаком в стекло, а трус отсаживается к другой стороне. — А на колени ставил по закону?

Пора заканчивать бессмысленный треп. Иначе я сейчас найду способ вытравить его из полицейской машины.

— Если я еще раз увижу тебя рядом с моими девочками, я тебе шею сверну вот этими собственными руками. И никакие менты тебе не помогут.

— Гражданин Титов, — раздается голос за моей спиной, — отойдите от машины.

Я разворачиваюсь и спокойно подхожу к калитке. На пороге стоят сотрудники полиции.

— Ну, что?

— Виктория Сергеевна нам все объяснила, к вам нет никаких претензий.

— Замечательно.

Менты направляются к своей машине, а я захожу во двор.

Только заношу ногу на ступеньку, чтобы подняться в дом, как на меня налетает ураган по имени Виктория. Она толкает меня в грудь ладошками, недовольно хмурится.

— Ты совсем обнаглел, Костя? Какая еще любовь?

Вика пытается сделать мне больно, трепыхается передо мной, как рыбка без воздуха.

— Тихо, тихо, — ловлю тонкие запястья и смотрю в разъяренные глаза девушки. — Никакой любви нет, так надо было сказать.

— Мог бы придумать что-нибудь другое?

— Сказал первое, что пришло на ум.

Вика замирает, я отпускаю ее руки, наклоняю голову вбок.

— О чем они с тобой говорили?

— Представляешь, — она прикладывает ладонь к своему лбу, — Илья написал заявление о том, что ты взял нас с Алёной в заложники.

— Че-го?

— Да! — кивает она. — Я как услышала, чуть со стула не упала. Пришлось доказывать, что мы добровольно здесь с тобой находимся, и никакой опасности ты для нас не несешь. Не несешь же?

Вика смотрит мне прямо в глаза.

— Не несу, — вздыхаю.

В кармане вибрирует мобильный. Номер городской.

— Слушаю.

— Константин Анатольевич, вас беспокоят из клиники. Вас ждать сегодня на прием?

Смотрю на наручные часы, мы опаздываем уже на десять минут.

— Ждите, мы скоро будем, — сразу же отключаюсь.

Осматриваю Вику, она уже успела переодеться в цветастый сарафан.

— Нам пора ехать в клинику.

— Мы почти готовы, — быстро тараторит Вика и убегает в дом.

Она выносит Алёну на руках, сразу же перехватываю малышку, она легкая, как пушинка. На дочери надет почти такой же сарафан, как и у Вики. Маленькая копия своей матери, тут даже никакая экспертиза не нужна. Но кое-что есть и от меня: темно-карие глаза, нижняя часть лица, губы – так вообще мои.

Пока Вика замыкает дверь, калитку, я несу дочь к машине. Открываю заднюю дверь в ожидании мамы.

— А кресло где? — Вика заглядывает в салон.

— Какое кресло?

— Детское.

Теперь она смотрит на меня как на дурака.

— Костя, детей в машине надо возить в специальном детском кресле, — поясняет медленно.

— Заедем после клиники в магазин и купим, — вздыхаю я.

Вика поджимает губы и с недовольством осматривает меня, будто провинившегося школьника.

Откуда мне было знать о каких-то креслах?

Когда девушка садится на заднее сиденье, я вручаю ей Алёну и закрываю дверь.

Будет ей кресло!

ГЛАВА 17.

Вика

Всю дорогу меня не покидало внутреннее беспокойство. Держа Алёну на руках, я смотрела в окно, по дороге пролетали лесные массивы. Костя уверенно сидел за рулем и иногда мы встречались взглядами в зеркале заднего вида. В такие моменты я сразу же отводила взгляд в сторону, мне не хотелось, чтоб он считал, что я на него украдкой пялюсь.

Но не делать этого было невозможно. Я не знаю что могло произойти, если бы к нам не приехала полиция. Следы от рук Кости до сих пор горят на талии. Его взгляд открыто говорил о желании меня поцеловать.

Глупая Вика, куда же ты лезешь? Разве ты не видишь, что у Кости полным полно разных девиц. Мужчина статен, красив, уверен в себе, денег куры не клюют. Да он просто кладезь для какой-нибудь хищной львицы.

Он делает все только ради дочери, а я так – иду приложением.

Но слишком часто я ощущаю на себе его взгляды.

В клинике нас чуть не встречают с хлебом да солью. Администратор на ресепшене улыбчива и любезна. Она провожает нас в светлый кабинет, предлагает чай или кофе. В коридоре сидели люди, ждали своей очереди, а нас провели сюда, словно мы самые важные посетители.

Опускаю Алёну на пол, она топает от кушетки к креслу и обратно. Мы с Константином молчим, опять встречаемся взглядами.

— Хочешь мне что-то сказать? — тихо спрашивает он.

— Нет, — слегка качаю головой.

Чтобы чем-то занять свои руки, я достаю мобильный и пишу сестре сообщение. Не вдаюсь в подробности, просто ставлю ее в известность, что мы с Алёной уехали из ее дома и прихватили ключи с собой.

Мне придется серьезно поговорить с Аллой, когда она вернется. Мы будем жить у Кости, приглашать сестру к нему в дом я не стану, договорюсь встретиться с ней на нейтральной территории. Надеюсь, она меня не осудит. Хотя я сама до сих пор не могу смириться со своим решением.

— Добрый день, извините за задержку, — в кабинет влетает улыбчивый доктор. — Константин Анатольевич, рад вас видеть.

Мужчины пожимают друг другу руки, а дочка быстро подбегает ко мне и падает в мои объятия.

— Так вот кто виновница всей шумихи, — улыбается мужчина в белом халате, разглядывая малышку. — Процедурная готова, все пройдет быстро и безболезненно.

— Меня больше интересует: как скоро я получу результат, — строго произносит Костя.

— Как я понял: вам надо срочно?

Костя кивает.

— Завтра с утра вы сможете забрать результат.

— Завтра? — вырывается у меня неожиданно.

Мужчины смотрят на меня.

— Да. Обычно анализ проводится дольше.

— Подождем, — спокойно выдыхает Костя и встает с кресла.

Доктор провожает нас в процедурную. Алёна немного капризничает, не нравятся ей тети в белых халатах. Но как только дело сделано, я спешу унести отсюда дочку.

Ждем Костю в холле, рассматриваю плакаты, малышка крутится вокруг меня. Улавливаю ее топот слухом.

И вдруг вздрагиваю, когда на мою талию ложатся теплые руки. Я сразу же разворачиваюсь и утыкаюсь в грудь Кости.

— Ты довольна?

— Я буду довольна, когда получу результат.

— Могу тебя уже заверить: он будет положительным.

Падаю в океан темных глаз, пока Костя прижимает меня к себе.

— Титан! — раздается мужской голос сбоку от нас, и я отскакиваю от Кости, как от огня.

К нам подходит высокий мужчина с короткими русыми волосами. Он одет в строгий серый костюм, на шее – красный галстук.

Я хватаю малышку за руку, прижимаю к себе.

— Сколько лет, сколько зим, — улыбается незнакомец, и мужчины дружески обнимаются.

— Рад тебя видеть, — улыбается Костя.

Похоже, что они давние друзья. Мужчина радостно кивает и смотрит на меня, затем на Алёну.

— Познакомься, Егор, это Виктория и моя дочь Алёна, — Костя кладет руку мне на поясницу.

— Ты когда женился, чертяка? — удивленно усмехается мужчина. — И дочка уже такая большая. Мы сколько вообще не виделись? Не порядок.

— Мы не женаты, — встреваю я в разговор и сразу же прикусываю свой язык.

Костя одаривает меня хмурым взглядом. Ну, а что? Я сказала правду.

— Оу, — тянет Егор и переводит любопытный взгляд на мое обручальное кольцо. — Тогда это не мое дело.

— Да, дружище, не твое, — строго произносит Костя и убирает от моей спины руку.

А мне становится неловко. Он решил, что мы любовники? И что я, будучи замужем, родила от Кости? Мамочки, какой позор.

— Слушай, Покровский свадьбу затеял на всю страну.

— Меня никто не приглашал, — резко отвечает Костя.

— Титан, ты ведь знаешь, нам не нужно приглашение!

Титан? Интересно откуда у Кости такое прозвище?

— Мы уже сто лет дружим, — никак не унимается мужчина. — Так что Покровскому не удастся от нас отделаться.

Дочка тянет меня к детскому уголку с игрушками, а я и рада уйти от мужчин. Они еще о чем-то разговаривают, их лица становятся серьезнее, обсуждают дела.

Наблюдаю, как Алёна копошится в игрушках, и не сразу замечаю, как подходит Костя.

— Поехали?

— Зачем ты говоришь, что Алёна твоя дочь?

Мой вопрос получается с недовольством.

— Результатов еще нет, — я делаю голос мягче.

— Потому что она моя дочь! — резко произносит Костя, я аж вздрагиваю. — Поехали, нам еще нужно заехать в детский магазин купить кресло в машину.

Он разворачивается и уходит. А я тяжело вздыхаю, глядя ему вслед.

В сумочке звонит мобильный. Это, скорее всего, Алла, прочла мое сообщение и теперь звонит, чтобы устроить допрос.

Вытаскиваю жужжащий мобильный и замираю.

На экране высвечивается «Любимый муж».

ГЛАВА 18.

Вика

Я стою, как вкопанная, и растеряно смотрю то на мерцающий экран, то на удаляющуюся спину Кости.

Зачем Илья звонит? Что ему надо?

Слежу за Алёной, как она катает машинку по столу, и ощущаю вибрацию мобильного.

Почему она не стихает? Почему Илья так настойчив? Вдруг что случилось?

Не замечаю, как высокий Костя возникает передо мной. Мысли путаются в голове. Сразу же смотрю в его темные глаза, немного боюсь его грозного взгляда. Мужчина уже успел заметить кто наяривает мне на телефон.

Костя резко выхватывает мобильный из моей руки и отвечает на звонок.

— Что тебе надо? — его громкий бас разлетается по всему холлу клиники.

Я подхватываю дочку на руки и быстро иду за мужчиной, который уже вихрем подлетел к двери.

— Скоро получишь бумаги на развод, чтобы сразу все подписал, — продолжает ругаться Костя, вставляя после своих слов мат. — И перестань ей звонить!

Он разъединяет звонок и кладет мой мобильный себе в карман.

— Что ты делаешь? — возмущаюсь я, пытаясь удержать крутящуюся Алёну.

— Решаю одну надоевшую мне проблему, — недовольно выплевывает Костя и направляется к парковке.

Я следую за ним.

— Зачем звонил Илья?

Костя молчит. Тогда я оббегаю его и перекрываю проход своим телом.

— Костя, это не смешно. Ты не имеешь права вот так нагло лезть в мою жизнь.

— Я и не пытался тебя рассмешить, — медленно проговаривает он, испепеляя меня хмурым взглядом. — Я не хочу, чтобы этот…чтобы он был в жизни моей дочери.

— Отдай мой телефон.

— Пока он побудет у меня.

Костя уверенными шагами обходит меня и продолжает идти к машине, мне ничего не остается, как следовать за ним.

Всю дорогу я, насупившись, смотрю в окно, Алёна нетерпеливо ерзает у меня на руках.

Эти городские пробки всех сведут с ума.

— Отдай, пожалуйста, мой телефон, — не глядя на мужчину, произношу я.

— Зачем он тебе?

Из меня вылетает недовольный смешок.

— Вообще-то этой МОЙ телефон. Мало ли кто мне позвонит или напишет.

— Тебе может позвонить только Алла, — твердо говорит Костя и резко выворачивает руль вправо, чтобы перестроиться на свободную полосу.

— Не только, — обиженно бурчу я.

Слышу недоверчивый смешок. И меня это злит. Что еще за смешки?

— Виктория, я все знаю о тебе. Подруг у тебя нет. Родителей нет, осталась только сестра. Но у нее сейчас немного другие заботы: любовь и все такое.

Я тут же перевожу взгляд на широкие плечи Кости.

— Так это ты все подстроил?

— Ты о чем?

Мы встречаемся взглядами в зеркале заднего вида.

— Ты сделал так, чтобы Алла улетела в Сочи?

— Нет. К ее внезапно возникшему ухажеру я не имею никакого дела, так совпало.

Я прищуриваюсь, не верю я что-то его словам.

— И что ты еще знаешь обо мне?

— Все. Даже размер белья, которое ты носишь.

Мне становится неловко, и кто меня за язык тянул?

В глазах Кости скачут смешинки. А Алёнушка и вовсе выкручивается из моих рук, заметив высокую фигуру Маши из мультика, стоящую у крутого детского магазина.

Я никогда в нем не была, тут даже простецкая соска стоит таких бешеных денег, словно она сделана из золота.

Костя открывает нам дверь, берет на руки дочку, которая визжит от радости и хлопает в ладоши.

— Матя! Матя! Матя!

Костя смеется от такой реакции малышки, крепче держит ее на руках.

А если в поле зрения окажется мишка из мультика, наша дочка вообще лопнет от счастья?

Но у меня сердце радуется, глядя на Алёнушку.

— Ты мог привезти нас в магазин попроще, — тихо говорю я, пока мы идем к входу.

И мне хватает лишь грозного взгляда мужчины, чтобы закусить свой язык.

Пока я с огромными глазами и приоткрытым ртом хожу по магазину, Костя с Алёной сгребают почти все полки. Он не может отказать малышке, берет все, на что она укажет своим маленьким пухлым пальчиком.

— Воть. Воть. Воть, — только и слышится.

— Напоминаю, мы приехали сюда за детским креслом, — скрестив руки на груди, я осматриваю тележку.

— Они находятся в другом отделе, не волнуйся, мы до них дойдем.

Пока Алёна с гордым видом идет впереди нас, я незаметно вытаскиваю те игрушки, которые ей ну вот совсем не нужны.

— Что ты делаешь? — заметив мои действия, спрашивает Костя.

— Нельзя скупать все, что захочет Алёна. Здесь все такое дорогое.

Мужчина резко останавливается и берет меня за руку.

— Не смотри на цены. Все покупки – только моя забота. Кстати, тут есть и отдел с вещами, Алёне нужно что?

— Нет, — я осторожно забираю свою руку из теплой ладони Кости.

— Вика, — строго произносит мужчина.

— Ну, разве что пару футболок.

— Такой ответ мне нравится больше.

Мы погрязаем в просторных отделах магазина, даже забываем о времени.

С огромными пакетами мы возвращаемся к машине, Костя сразу же устанавливает кресло, Алёна с радостью залезает в свой трон, теребит ремешки, которыми я ее пристегиваю.

Да уж, красное кресло с розовыми вставками забавно смотрится на дорогом кожаном сиденье огромного джипа.

— Куда ты теперь нас повезешь?

— Домой. Ты сильно голодна? Мы можем заехать в ресторан или потерпите?

— Не надо в ресторан. На сегодня впечатлений хватит. Да и к тому же пора кормить Алёну и укладывать ее спать.

Костя понимающе кивает и закрывает дверь, когда я залезаю в салон.

Взяв дочку за руку, я смотрю вперед сквозь лобовое стекло. Мы едем долго, малышка уже изо всех сил борется со сном. А я волнуюсь, потому что боюсь, что не успею ее покормить.

Вон моя дама уже носом начинает клевать. Хотя в таком удобном кресле это неудивительно.

Наконец-то машина тормозит у высоких ворот. Створки начинают медленно раскрываться, показывая все величие особняка.

Бросаю взгляд на дочку, она уже сладко спит.

ГЛАВА 19.

Вика

Как только автомобиль останавливается напротив гаражных ворот, я сразу же вылезаю из салона. Дверь не закрываю, не хочу будить Алёнушку, если она проснется, то нам всем здесь хана.

А незнакомых мужчин во дворе Кости я уже успела рассмотреть. Как в кино: черные костюмы, белые рубашки, наушники в ушах. Охрана. С такими огромными и суровыми мужчинами ни одна муха тут не пролетит.

Один из его охранников подходит к багажнику машины и начинает доставать вещи. Входные двери распахиваются, и из дома к нам летит полноватая женщина на вид лет шестидесяти. Ее темные волосы бережно убраны в дульку, одета она в длинную черную юбку и легкую блузу сиреневого цвета.

Женщина старается как можно быстрее спуститься со ступенек, крепко держась за кованые перила.

- Добрый день, - она широко улыбается, остановившись напротив меня, - а где же малышка?

Ее лицо вмиг становится взволнованным. А я понимаю, что она в курсе нашего приезда.

- Спит, - тихо говорю я, придерживаясь за открытую автомобильную дверь. – А вы мама Константина?

Женщина усмехается.

- Нет, что вы. Я домработница – Ольга Николаевна.

- А я - Виктория, очень приятно.

Мне она нравится, на первый взгляд она добрая.

- Ольга Николаевна, - к нам подходит Костя, - Артем сейчас занесет все вещи в дом, помогите Виктории расположиться.

- Конечно, Константин Анатольевич, - послушно кивает женщина.

- А ты куда?

- Мне надо уехать на встречу, - Костя смотрит на спящую малышку через стекло. – Разбудить ее?

- Нет, - сразу же шиплю на него, - ты что? Алёну нужно отнести в дом, положить на диван…или на кровать… я не знаю что ты нам там выделил.

На секунду зависаю на строгом взгляде Кости.

- Если ты спешишь, я сделаю все сама.

Только я хочу развернуться к дочери, как чувствую теплые руки на талии, которые осторожно меня отводят в сторону.

Костя расстегивает ремни кресла, аккуратно высовывает из-под них детские ручки и берет малышку на руки.

О, Боже! Я таю, как мороженое на солнце от такого зрелища.

Высокий и красивый папа с широкими плечами держит на руках крохотную дочку.

Я слышала, что для девочки важно, чтобы в ее жизни был отец. Раньше я была уверена, что Илья достойно справится с этой ролью, но как же сильно я ошиблась. Теперь появление Кости в нашей жизни не кажется уже столь безумным.

Я поправляю задравшийся сарафан, почти не дышу, как сапер, обезвреживающий бомбу.

— Какая она хорошенькая, — Ольга Николаевна складывает ладони у груди, не отводя взгляда от нашей дочери.

Внимательно наблюдая за Алёнушкой, я быстро иду рядом с Костей, стараясь не отставать. Мужчина уверенно входит в дом, я пытаюсь не отвлекаться на интерьер, у меня будет еще время осмотреть дом.

Костя поднимается на второй этаж, плечом открывает белую дверь, и мы попадаем в светлую просторную детскую. Возле окна с легкими занавесками радужного цвета стоит кроватка, бортики пошиты из розовой ткани.

Вообще вся комната в нежных девичьих расцветках. А вот мебель белого цвета меня немного настораживает. Как бы Алёна не внесла в нее свою лепту… ярким карандашом… или фломастером. Я даже не могу представить как дорого здесь все стоит.

А еще я не вижу здесь спального места для себя. Я озадаченно буравлю спину Кости, пока он осторожно кладет малышку в кроватку.

— А где моя кровать? — спрашиваю шепотом.

— В соседней комнате, — спокойно отвечает мужчина, разворачиваясь ко мне.

Что??? Это как же…

— Почему? Я хочу спать здесь.

Костя берет мена под локоть и выводит из детской, прикрывая за собой дверь.

— Ты будешь спать в соседней комнате, — четко произносит он, глядя мне в глаза.

А я блуждаю по нему растерянным взглядом.

Это его хитрый ход?

— А ты где будешь спать? — я ставлю руки на пояс.

В глазах Кости мерцают загадочные молнии, губы приподнимаются в довольной усмешке.

— Не волнуйся, у нас с тобой разные комнаты.

Он берет меня за руку и заводит в следующую дверь.

Эта комната такая же светлая, только выполнена в теплых бежевых тонах. Мое внимание тут же привлекает широкая кровать. А тело уже представляет как же удобно мне будет здесь спаться.

Но я на его уловки не поведусь. С прищуренным взглядом я смотрю на Костю, его веселит моя реакция, он тихонько посмеивается.

— Что ты переживаешь? Алёна за стенкой, она рядом с тобой.

Костя медленно приближается ко мне, а я отступаю назад. Но делаю только три шага, как упираюсь поясницей в подоконник. А мужчина продолжает вторгаться в мое личное пространство. Упираюсь ладошками в его стальную грудь, чтобы остановить его.

Смотреть ему в глаза я боюсь. С трудом сглатываю. Пальцы зудят от энергии его мощного тела.

— Вика, — шепчет он, а его теплое дыхание скользит по моему лицу.

Аромат его парфюма залетает в нос, проникает в кровь, разносится по мелким капиллярам.

— Посмотри на меня.

Я отрицательно мотаю головой.

— Ты боишься меня?

— Да.

— Я не причиню вам вреда.

Вот про Алёну мне охотно верится, а про себя… в голову лезут только отвратительные мысли. Я не хочу быть его куклой для плотских утех.

Вибрация мобильного немного ослабевает напряжение, летающее в воздухе.

— Да чтоб вас, — бурчит Костя и смотрит на экран своего телефона. — Слушаю.

Я ожидала услышать мужской голос, но в трубке вдруг защебетал женский голосок.

— Я же сказал, что скоро подъеду, жди.

Костя отключается и тяжело вздыхает.

— Тебе пора. На встречу.

Не глядя на него, я юрко выскальзываю между подоконником и телом мужчины, и спешно направляюсь к дочке.

ГЛАВА 20.

Вика

Смотрю на свое спящее солнышко, не могу отвести взгляда. Уже сейчас я понимаю, что Алёнушка похожа на своего отца, против генов не попрешь.

Спиной чувствую, как сзади ко мне кто-то подкрадывается. Но его быстро выдает парфюм.

— Если что надо купить для Алёны или для тебя, не стесняйся, говори.

— Мг, — тихо произношу я, не оборачиваясь.

И резко закрываю глаза, когда к моей спине прислоняется мужское тело. Мне в пору дернуться и отойти, но ноги налились свинцом.

— Ольга Николаевна поможет тебе подобрать няню, — шепот пролетает мимо уха, а дыхание шевелит короткие волоски.

— Няню? — хмурюсь и отскакиваю от мужчины, как от огня. — Зачем няню? Я сама справляюсь с дочкой.

— Алёна беспокойная девочка, тебе самой станет легче. И у тебя появится свободное время для себя.

Я не поняла? Это он меня сейчас так обидел? Что во мне не так?

Я быстро осматриваю себя, выгляжу я хорошо, опрятно, чисто. Это что еще за слова?

— Вика, я всего лишь хочу тебе помочь.

— Мне не нужна помощь, — недовольно шиплю я, а охота кричать на всю комнату, вы посмотрите на него, крестная фея, блин! — Я сказала, что моей дочери не нужна няня. Если вдруг мне понадобится чья-то помощь, я попрошу Ольгу Николаевну. Она не откажет.

— Забота о ребенке не входит в ее обязанности, — резко осекает меня Костя.

В этом доме аура плохая? Что с ним происходит? А что со мной? Я готова взорваться от недовольства.

— Ты боишься, что твоя домработница ужин не успеет приготовить? Или носки твои постирать?

Прикрываю рот ладошкой. Вот так ляпнула я на свою голову.

Алёна начинает крутиться, куксится, нос трет. Костя поворачивает тумблер на кроватке и та начинает медленно покачиваться. Малышка переворачивается на другой бок, тяжело вздыхает и снова проваливается в сон.

— Хорошо, — твердо произноси Костя, выдержав долгую паузу.

Уступив мне, он разворачивается и уходит. А я облегченно вздыхаю.

В углу стоит мягкое кресло, я сажусь в него, задрав ноги и обхватив их руками. Смотрю в окно, закинув голову назад. Слышу звук мотора, он постепенно стихает. Константин уехал. Вот и хорошо. Не спокойно мне рядом с ним, а сейчас прям взбесил.

В дверях появляется Ольга Николаевна. Она с любопытством пытается заглянуть в кроватку, но с ее места дочку не видно, женщина не высокого роста.

— Вика, вы бы пообедали, я борщ приготовила, — шепчет она и делает шаг вперед, входя в комнату.

— Спасибо, но я дождусь, когда Алёна проснется.

— Можно посмотреть на вашу дочку? — в ожидании моего ответа женщина замирает.

— Конечно.

Она тихо подходит к кроватке и заглядывает в нее.

— Ну, ангелочек! Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить. Хотя я не глазливая.

Я усмехаюсь.

— Константин Анатольевич сказал, что вы отказались от услуг няни.

— Да, отказалась.

— Не поймите меня не правильно, но Костя хороший мужчина, просто ему не понять каково это, когда твоего ребенка воспитывает чужая женщина.

— А вы давно работаете на Костю?

— Пять лет.

Мне хочется выведать у нее много чего интересного, но я вовремя себя торможу. Мы только приехали, надо втереться в доверие домработнице, тогда вероятность в душевных разговорах будет выше.

— Вам помочь разобрать вещи? — Ольга Николаевна бросает взгляд на сумки.

— Нет, спасибо, я сама все сделаю.

— Ладно, тогда я пойду, а то у меня там уже духовка разогрелась. А как Алёна проснется, вы спускайтесь ко мне, я вас покормлю.

— Спасибо, — улыбаюсь.

Пока дочка спит, я раскладываю ее вещи в комод, вешаю несколько платьиц в шкаф, разбираю пакеты с игрушками, которые нагребли в магазине.

Алёна тут как принцесса. Любой каприз Костя исполнит.

Разглядывая плюшевого зайца, я сижу на полу и думаю о том, что ждет нас дальше? Как мы будем все жить под одной крышей? У меня в голове все не укладывается.

Но я считаю, что время все расставит по своим местам.

Когда я разбираю свои сумки, понимаю, что мне не хватает моих личных вещей, которые остались в квартире. Я ведь брала только все первой необходимости, я рассчитывала, что скоро вернусь к мужу.

Алёнушка вскоре просыпается. Ей не важно, что обстановка снова сменилась, ей важно, чтобы мама была рядом. И новый плюшевый заяц. Мы обедаем, Ольга Николаевна с радостью наблюдает, как малышка сама орудует ложкой. И женщина тает, когда дочка улыбается ей.

Прихватив плюшевого зайца, мы выходим во двор. Пока дочка как пружинка пытается бегать по дорожкам, устланным декоративной плиткой, я осматриваю территорию дома. Она огромная и ухоженная. Иногда мимо нас проходят охранники. А когда их нет в поле зрения, я все равно чувствую, что за нами следят.

Ужинаем мы с Алёной вдвоем. И на все мои уговоры составить нам компанию, Ольга Николаевна любезно отказывается. Костя не появляется, когда я укладываю малышку спать.

Половину дня мы с дочкой провели одни. Мне понравилось. Никто нам не мешал, мы делали все по нашему распорядку. Никто нас после ужина не раззадорил, мы спокойно готовились ко сну.

Но оставлять Алёну одну в кроватке я не стала. Поэтому, пока дочка топала в белой пижаме в моей комнате, я осторожно перекатила кроватку в свою спальню.

Вот теперь мне вообще стало спокойно.

Уложив дочку, я направилась в ванную. Днем Ольга Николаевна провела нам небольшую экскурсию по дому, у меня челюсть отвалилась от вида огромнейшей душевой кабинки и от просторной ванной, стоящей здесь же.

Условия нашего проживания были слишком шикарными. И я боялась, что хозяин дома и плату потребует соответствующую. Вот только деньги ему точно не нужны, по роскошному дому заметно, что он в них не нуждается. Нет, здесь нет золотых унитазов или бюстов с лицом Кости. Но видно, что к ремонту приложил руку грамотный специалист, да и материалы все выглядят дорогими.

ГЛАВА 21.

Костя

Это что еще такое? Бунт на корабле? Так я сейчас быстро прикрою эту лавочку.

Смотрю в карие глаза, Вика топчется на кровати, сохраняя равновесие и сурово глядя на меня сверху вниз.

Ух, горячая штучка. К ней спичку поднеси – сразу же вспыхнет.

Обращаю внимание на Алёну, она сладко спит в своей кроватке.

Это же надо было додуматься: перевезти ее сюда.

Пробегаюсь нахмуренным взглядом по острым плечам девушки, по взъерошенным волосам. После пробуждения она выглядит такой милой, а если посмотреть этой бестии в глаза – можно сразу получить разряд тока.

— Я не понимаю, почему ты хочешь, чтобы Алёна спала в отдельной комнате?

В ее голосе я улавливаю страх. Она до сих пор боится, что я заберу дочь.

Мое лицо вмиг расслабляется. Зачем я буду злиться на мать, которая защищает своего ребенка? А Вика – настоящая самка, львица, готовая вцепиться мне в глотку.

— Чтобы я мог в любой момент увидеть дочь, — произношу тихо, стараясь не разбудить малышку.

Вика резко осекается и приоткрывает рот от шока.

Все верно ты поняла.

— Ну, если ты хочешь, чтобы я каждое утро приходил в твою комнату…, — говорю соблазнительно, с радостью наблюдая, как воинственный запал Вики стихает. — Чтобы каждый новый день видел твою аппетитную фигуру в пижаме… Или заявлялся перед сном…

— Достаточно, — она выставляет руку вперед, показывая мне свою маленькую ладошку.

Усмехаюсь и уже не могу остановить свою фантазию. И надо срочно уезжать. У меня там…черт, даже мысли путаются. Кто там у меня? А, да, деловая встреча.

— Надеюсь, мои доводы убедили тебя вернуть кроватку на место?

А то я могу тебе еще кучу привести, чтобы щеки пылали от стыда. Я люблю, когда искренне, когда тело говорит за девушку.

— Убедили, — расстроено вздыхает Вика и оседает на кровати.

— Вот и прекрасно.

С довольным видом я покидаю комнату девушки.

*****

С Покровским Артуром, с моим близким другом и преданным товарищем, я встречаюсь за обедом в ресторане. Пока удалось урвать целый час обеда, я хоть отвлекусь от работы.

— Так что, Титан? Ты придешь ко мне на свадьбу? — с прищуром смотрит на меня Артур, жуя стейк. — Я знаю, что ты не любитель таких мероприятий, но я женюсь, представляешь?

— Это уже твоя вторая свадьба, — усмехаюсь я.

Я ему сотню раз уже говорил, чтобы он не называл меня Титаном. Это прозвище они ко мне прилепили еще в детстве, до сих пор не могу от него откреститься.

— Да иди ты в…, — друг оборачивается по сторонам. — Такое прекрасное заведение, не хочется омрачать его своей руганью.

— Ладно, не злись. Я очень рад за тебя.

— Спасибо. Ты сам знаешь, брак с Алисой у меня не сложился. А вот моя Надежда – мое сокровище.

(История Артура и Нади живет в романе "Мой опасный босс": https://litnet.com/shrt/h3gg)

— Что с мужчинами делает любовь? — с насмешкой вздыхаю я.

Артур смотрит на меня грозно, еще секунда и готов врезать мне.

— Так что?

— Приду. Но я буду плюс один.

— О, не-е-е-ет, — недовольно тянет Артур и откладывает приборы на край тарелки, — только не говори, что ты притащишь свою рыжую стерву!

— И че вы ее так не любите? — задаю себе под нос риторический вопрос.

Сам знаю ответ.

— Мне Серый сказал, что она потребовала у тебя новую тачку.

— Вы будете похлеще базарных баб, все сплетни собрали? — улыбаюсь я и делаю глоток воды.

Смотрю на наручные часы, время обеда подходит к концу.

Артура моя подстебка не трогает, он сурово смотрит на меня, скрестив руки на груди.

— У меня теперь другие приоритеты, — отвечаю другу.

— Какие это? Ты решил заняться криптой? Слышал Самсонов на ней прогорел.

— Нет, это не бизнес.

Я делаю взмах рукой официанту, девушка понимающе кивает.

— А что?

Ну, пристал же, как банный лист.

— У меня есть дочь, Артур.

От моих слов его челюсть пикирует на пол. А глаза становятся все шире и шире.

— Да ну нах? Не может этого быть, Титан, — усмехается Артур, а сам смотрит на меня с подозрением. — Ты же в юности одновременно два презерватива использовал, как так? Ты и дети были разнополюсными понятиями.

Да, все правда. И какая ирония.

Раньше я боялся, что от меня забеременеют девушки. Тогда у меня были другие цели в жизни, мне надо было направлять свои амбиции на развитие своего стартапа, а не на пеленки с подгузниками. А теперь, если я даже захочу иметь еще ребенка, кроме Алёны, то уже и не смогу.

— Стой, стой, стой, — друг вытирает рот салфеткой и ближе придвигается к столу. — Серьезно? Дочь? И сколько ей лет? А кто мать? И как ты узнал? Может, это развод и из тебя тупо хотят вытянуть бабки?

— Хватит вопросов.

— Нет, просто так ты от меня не отделаешься.

Я тяжело вздыхаю.

— Этот разговор надо вести не в ресторане.

— Ты прав, — кивает друг. — После свадьбы мы с Наденькой полетим на отдых. Но как только мы вернемся, ждем тебя у нас в гостях. Пожарим мясца, накатим по вкусному расслабляющему напитку. И серьезно поговорим.

— Договорились.

— Так на свадьбу ты с кем придешь? — с интересом Артур выгибает бровь.

— НЕ с Мариной, выдыхай, дружище.

После рабочего дня домой возвращаюсь поздно. Во дворе горят уличные фонари, освещающие каменные дорожки. Первый этаж пребывает в темноте, Ольга Николаевна уже уехала, свет горит только в комнате Алёны.

— Константин Анатольевич, доброй ночи, — встречает меня начальник охраны Семен, открывает дверь автомобиля.

— Доброй, какие новости? — вылезаю из машины, забираю кожаный портфель с пассажирского сидения.

— Да тут такое дело, — мужчина чешет затылок и не смотрит на меня.

А я начинаю подкипать, я хорошо знаю его такое поведение.

— Что случилось? — мой тон строг.

— Виктория пыталась покинуть территорию дома.

ГЛАВА 22.

Вика

Я всю ночь провела в комнате Алёны. Заснула сидя на стуле, а рука постоянно лежала на теле дочери. И если я вдруг ее не чувствовала, то мгновенно просыпалась, проверяя кроватку. Поэтому мой сон был поверхностным.

А сегодня мое тело похоже на сухую ветку дерева, постоянно хрустит и поскрипывает. Шея болит, голова тяжелая. Не могу больше сидеть на этом стуле, встаю и потягиваюсь. Такие ночевки мне явно не на пользу, но идти против слова Кости я не решилась.

Значит, придется учиться ему доверять.

Взяв радио-няню, я умываюсь и спускаюсь на первый этаж. Со стороны кухни слышится возня, Ольга Николаевна, наверное, уже готовит завтрак. Хотя на часах только половина шестого утра.

С диким желанием налить себе кофе, я на всех парах влетаю в кухню, но резко торможу. За столом сидит Костя в обычной серой футболке и смотрит в планшет.

— Доброе утро, Виктория, — улыбается домработница, повернувшись ко мне. — Вы как раз вовремя, я сырников нажарила.

— Доброе утро.

Мое и без того низкое настроение вообще падает ниже плинтуса.

— Доброе, — медленно протягивает мужчина и поднимает на меня взгляд.

Я не думала, что он уже бодрствует в такую рань, сильнее запахиваю халат.

— Давайте я вам помогу, — быстро подхожу к Ольге Николаевне, которая крутится у плиты.

Мне хочется как можно меньше времени находиться в поле зрения Кости.

— Садитесь, у меня уже все готово.

Шумно выдохнув, я сажусь рядом с Костей. Хозяин – во главе стола.

— Как спалось? — он делает глоток кофе, не отводя от меня пристального взгляда.

— Замечательно, — наигранно улыбаюсь я.

— Ничего не болит?

— Нет.

Я не хочу, чтобы он знал о моих ночных посиделках. Но что-то мне подсказывает, что он уже в курсе.

— Странно. Я думал, что спать на стуле не очень удобно.

Я прожигаю его недовольным взглядом. Не собираюсь я оправдываться.

— Сегодня опять будешь караулить дочь? — в его голосе слышится насмешка.

— Да.

— Вика, мы ведь это уже обсуждали, — тяжело вздыхает Костя, кладет ладонь на стол и откидывается на высокую спинку стула.

— А я не понимаю что будет дальше? — вырывается из меня, и я тут же сжимаю губы.

В полудреме я постоянно гоняла мысли о нашем совместном проживании.

— Как вообще себя вести в твоем доме? Что можно, а чего нельзя? И как мы будем жить дальше? У тебя своя жизнь, у меня – своя. Нас объединяет только дочь. Ты когда решишь жениться, куда денешь нас с Алёной?

Я не обращаю внимания на притихшую Ольгу Николаевну, меня прорвало и мне нужны ответы.

— А если у тебя появятся дети? Что будет с Алёной? Ты заберешь ее, а меня выбросишь? Или я стану той матерью, которой можно будет видеть своего ребенка только по воскресеньям? А твоя жена станет ей мамой?

Мой голос дрожит, слезы начинаю душить.

Я прижимаю пальцами переносицу, стараясь сдержать слезы.

— Ма! — раздается в радио-няне.

Мимо меня тихо проходит Ольга Николаевна, и когда я хочу встать, она кладет руку мне на плечо.

— Не волнуйтесь, Вика, я присмотрю за малышкой.

— Спасибо.

Я опускаю взгляд на свои дрожащие руки, которые скрещены в замке на столе.

Широкая и теплая ладонь Кости ложится на них и крепко сжимает мои пальцы. Я смотрю на него с мольбой не лишать меня дочери.

— Вика, что мне сделать, чтобы ты успокоилась? Что мне сделать, чтобы ты начала доверять мне и моим словам?

— Можно перевезти кроватку ко мне в спальню?

Он усмехается.

— Ты же понимаешь, что твоя дверь меня не остановит, если я вздумаю забрать у тебя дочь?

Я молча киваю. Все так.

— Но я до сих пор этого не сделал. И не сделаю. Ты – мама Алёны, другой у нее никогда не будет. Это мое последнее слово.

Я с облегчением вздыхаю. Надо просто довериться, просто позволить себе немного расслабиться.

— Спасибо, — тихо говорю я.

— Теперь я хочу, чтобы ты была со мной честной.

Я смотрю в темные глаза Кости, проваливаюсь в его чарующий омут.

— Куда ты хотела вчера поехать?

— К мужу.

Мужчина старается не подавать вида, но я чувствую, как напрягается его тело.

— Зачем?

— Точнее не к мужу, а к нам на квартиру. Мне надо забрать свои вещи и вещи Алёны.

— Это исключено, — резко произносит Костя и убирает ладонь от моих рук.

— Почему?

— Ты не поедешь к этому… человеку. Я тебе четко сказал, если вам понадобятся вещи, я все вам куплю.

Я недовольно цокаю.

— Не нужны нам новые вещи. Нам нужны наши. И почему твоя охрана меня не выпустила вчера? Мы твои пленницы что ли?

— Нет. Вы находитесь под моей защитой, и я хочу быть уверенным, что ты с моей дочерью в безопасности.

— И что мне теперь по каждому поводу отпрашиваться у тебя? — я скрещиваю руки на груди, бросаю на Костю хмурый взгляд.

— Не надо у меня отпрашиваться. Просто предупреди о своих планах, чтобы я выделил тебе машину с водителем и парочку своих крепких ребят.

— Да кому мы нужны? — усмехаюсь, встретившись со строгим взглядом Кости.

— Вика, — цедит он сквозь стиснутые зубы, — тебе придется смириться. И если тебе так сильно нужны твои вещи из квартиры, я поеду с тобой.

— Не надо.

— Надо. Или так или никак.

Обложили по всем фронтам.

— Верни мой телефон, — бурчу недовольно.

Костя вытаскивает из кармана спортивных штанов мой мобильный и кладет его на стол.

Я быстро забираю гаджет, пока он не передумал.

— А вот и мы, — весело произносит Ольга Николаевна, возвращаясь в кухню на руках с Алёной. — Алёнушка, скажи: доброе утро мама и папа.

И тут меня осеняет. Я с интересом смотрю на Костю, он ловит мой взгляд.

— А что с результатом теста?