Наследница герцога -1

Глава 1

Девушка шла, не глядя по сторонам, о чем-то глубоко задумавшись. Легкий зеленый пуховичок, забавная красная шапка с большим помпоном. Светло-каштановые волосы, заплетенные в тугую косу, лежали на плече, спускаясь на грудь. На лице выделялись очень грустные печальные глаза, взгляд потерянный, словно девушка была не здесь, а полностью ушла в свои мысли.

— Купи букетик, — раздался старческий голос, и девушка обернулась, недоуменно рассматривая старичка, что сидел на низком стульчике, а перед ним стояла картонная коробка, где был лишь одинокий букет махрово-желтой мимозы, — Всего пятьдесят рублей, — доложил старик.

Девушка посмотрела на него, словно возвращаясь из своих печальных раздумий.

— Откуда у тебя мимозы в начале февраля? — грустно улыбнулась она старику, который довольно крякнул и протянул ей букетик.

— Сам выращиваю, купи, — снова произнес старик.

Девушка засунула руку в карман куртки и вынула полтинник, протягивая старичку. Тот всунул ей букет в руку, встал, подхватил свой стульчик с коробкой и двинулся в сторону метро.

— Счастья тебе, девонька, — обернулся он и проворно засеменил своей дорогой. Девушка снова улыбнулась и зарылась лицом в желтые веточки, вдыхая запах.

— Спасибо, — тихо произнесла она и пошла своей дорогой, уже чему-то улыбаясь.

Глава 1

— Маша, это последние коробки, — поставила я на пол коробку с посудой и выдохнула. То еще удовольствие таскать тяжелые коробки и мешки на пятый этаж, — Не могли тебе жилье этажом ниже дать? — села на табуретку с шатающейся ножкой и начала снимать легкую курточку.

Маша вышла из кухни, и остановилась на пороге комнаты, оглядывая бардак.

— Я думала, у меня вещей нет, а тут такой склад получился, — тоскливо оглядела заваленную вещами комнату.

— Зато свое, это лучше, чем в малосемейном доме жить с одной кухней на этаж, — И вот, смотри, что у меня есть.

Я встала и подошла к сумке, вынула из нее завернутый в газету букет мимозы. Нашла вазочку, что лежала в коробке сверху и поставила на подоконник.

— Весной запахло, — улыбнулась Машка, подходя к окну и выглядывая во двор, — Район вроде тихий, как тебе вообще квартира? — повернулась она ко мне. Ее тугой пучок кудрявых рыжих волос растрепался, веснушки, казалось, стали ярче с началом зимы, мелкой россыпью покрывали нос и лоб. Это нисколько не портило мою лучшую подругу детства. Мы вместе росли в детском доме, вместе учились в институте и почти одновременно получили жилье от государства в 23 года. Я полгода назад, она сейчас. Жаль только, что в разных концах Москвы, но расстояние не мешало нашим частым встречам.

— Нужно воды в вазочку налить, — сказала я, — Представляешь, старик какой-то у метро продавал, всего по пятьдесят рублей. Думаю, почему не купить? Новоселье у тебя, как-никак, — улыбнулась я, обнимая подругу.

— Крис, давай, мы с тобой позавтракаем и начнем разбирать коробки. Мебели пока минимум, но основное нужно достать. Первым делом ищем сковороду, — согласилась Маша, и мы начали свои поиски, перебирая вещи.

— Нашла! — крикнула я и передала сковороду Маше. Взяла с подоконника вазочку с мимозой, и мы пошли на кухню. Пока подруга жарила яичницу, с трудом отыскав масло и яйца, я налила воду цветам, поставила на стол.

— Где у меня соль? Ты не знаешь? — рылась в пакетах и коробках Маша, — Придется без соли, не могу найти.

Мы сели на один стул вдвоем и начали есть яичницу прямо со сковороды.

— Терпимо, — сказала я, собирая хлебом жидкий желток.

— Угу, — согласилась подруга, — Нужно кофе найти, пока не выпью чашку, ничего делать не буду. Только тогда начну разбирать завалы, — я согласилась, и мы быстро нашли кофе. Навели себе по чашке без молока и сахара, так как это еще нужно было все искать, вышли на широкую лоджию, облокотились на железные перила.

— Тебе когда на работу? — спросила я подругу, отпивая кофе из кружки, что держала в руках. Без молока и сахара напиток был так себе, хотя кофе у Маши был неплохой, клиентка подарила. Подруга работала косметологом в салоне и ей часто богатые дамочки делали подарки в виде конфет, кофе или просто чаевых.

— Послезавтра, а тебе?

— Как и тебе. Мы с тобой, получается, сейчас в одном графике будем работать?

— Выходит так, подожди, у меня шоколадка в сумке есть, — Маша ушла в комнату и вскоре вернулась с плиткой шоколада в руке. Поделили по привычке поровну, и кофе стало вкуснее.

— Все равно здесь лучше, чем в старой коммуналке, — сказала я, делая большой глоток кофе, катая во рту кусочек шоколадки. Вкусно.

— Конечно лучше, как вспомню общую кухню, так вздрогну, — рассмеялась Маша, — Ты, Крис, останешься у меня сегодня? Ляжешь на диване, а я себе достану надувной матрас.

— Ты не хочешь оставаться одна?

— Непривычно, — согласилась Маша, — Там все время шум, люди, а здесь тихо, никого, нужно привыкнуть.

— Останусь, если хочешь, да и помогу тебе разобрать коробки, а завтра можем сходить в Икею, купить пару стеллажей и комодов.

— Точно, как я не додумалась? — вскрикнула Машуня, — Отличный вариант с недорогой мебелью, а то, как представлю, сколько покупать нужно.

Почти до полуночи мы разбирали коробки, потом приняли поочередно душ и свалились на свои спальные места без сил. Мне пришлось правда сесть через пять минут, чтобы расчесать и заплести косу. Мои тяжелые светло-каштановые волосы могли стать большой проблемой, если лечь с мокрой головой. Утром я бы проснулась с таким комком на голове, что проще было его отрезать от самых корней, чем расчесать.

— Крис, как ты думаешь, у нас может быть счастливое будущее? — спросила вдруг Маша, что я даже замерла с расческой в руке.

— А мы не счастливы? — удивилась я.

— Не знаю, люди в основном живут семьями, у них есть родители, братья, сестры, а у нас с тобой, только ты и я.

— Возможно, что это тоже неплохой вариант, — фыркнула я, — Иногда такие родственники бывают, что лучше бы их не было.

Глава 2

Всадник на черном, как ночь жеребце, пронесся быстрее ветра, минуя ворота замка и подъездную дорогу. У высокого крыльца мужчина соскочил с коня и передал поводья ожидающему слуге, а сам поднялся по серым мраморным ступеням. Перед ним открылась дверь, которую учтиво придержал мажордом и поклонился незаконнорожденному сыну герцога Тальбона.

Дилан граф Тальбон прошел по галереям, не обращая внимания на расписной потолок и каменные фрески на стенах. Остановился у высоких деревянных дверей и одернул темно-синий сюртук, чтобы немного сбить пыль. Стражник в расшитой золотом зеленой форме открыл перед сыном герцога двери и Дилан вошел, оглядывая комнату в которой не был уже лет пять, а то и больше.

— Дилан, — отец, герцог Джексон Тальбон, встал из-за стола и сделал к сыну несколько шагов. Осмотрел, одобрительно, мощную фигуру и указал на кресло у стола из красного дерева.

— Отец, — чуть наклонил голову Дилан и сел в кресло, положив ногу на ногу.

Джексон рассматривал сына какое-то время, отмечая его черты, более близкие к матери Дилана, а не к отцу. Высокий, широкоплечий, черные волосы до плеч слегка вьются. Небольшая бородка нисколько не скрывала упрямый подбородок и красиво очерченные губы. А глазам бы позавидовала любая красавица: синие, в обрамлении черных ресниц и бровей. Вот только взгляд у графа был скорее отталкивающий, чем привлекающий: строгий, изучающий.

— Где ты был все эти годы? Мой поверенный еле отыскал тебя в Париже, а письма возвращались не распечатанными.

— Это долгий разговор, — улыбнулся Дилан, — Вечером за ужином я тебе все расскажу. Что за срочность такая? Зачем ты меня вызвал?

— Ты знаешь, что десять лет назад я признал тебя своим сыном, дал тебе титул графа и небольшое поместье рядом с моим, — начал отец, — Я тогда не думал, что моя вторая жена принесет мне долгожданного сына и наследника, но это счастье случилось и теперь Никос станет следующим герцогом.

— Я не осуждаю и не оспариваю твое решение, — усмехнулся граф, — Ты волен сам решать, кого и когда называть своим наследником.

— Ты прав, — кивнул герцог, усаживаясь за свой стол, — Но в тот же год, я позаботился и о твоем будущем.

— Каким образом? — нахмурился Дилан, у отца могли быть причуды, которые не подошли бы графу.

— Я заключил сделку с герцогом де Вилеруа, что в случае его смерти, ты становишься наследником, женившись на его дочери.

— Что за бред, — засмеялся Дилан, — Жениться на дочери герцога, чтобы стать герцогом?

— Да, у моего друга нет сыновей, кому бы он мог передать свой титул, только супруг его дочери получит такое право.

— Я не согласен.

— Почему? Ты останешься всего лишь графом с мелким поместьем, а во Франции тебя ждет богатство, дворец, титул.

— Ты знаешь, что меня не интересует богатство, я имею достаточно, чтобы вести далеко не бедную жизнь, — недовольно отвечает Дилан, — И жениться я не собирался.

— Тебе тридцать пять, сын мой, пора уже завести семью, дом.

— Мои корабли, моя торговля — это все, что мне нужно.

— Пусть твои корабли плавают как раньше, но ты должен жениться — это долг чести. Я хотел дать тебе свой титул, но родился Никос, поэтому я сделал все, что мог, — гневно ответил герцог, и в кабинете повисло молчание.

Каждый мужчина обдумывал свой дальнейший шаг: один не хотел соглашаться, второй желал этого. Наконец, герцог тяжело вздохнул и встал из-за стола. Открыл небольшую дверцу в резном шкафу и достал графин с бренди. Налил напиток в бокалы и подал сыну.

— Я понимаю, что ты не хочешь привязывать себя к чему-либо. Кроме своих кораблей. Но ты можешь жениться, сделать своей жене ребенка и уйти в море. Ты получишь самый высокий титул после короля и большую власть — это больше, чем мог бы получить незаконнорожденный сын. Твои дети будут титулованы и приняты в обществе, тебе не придется торчать на земле, на которой ничего не растет, а поместье разваливается без ухода. Герцогство большое, земля там плодородная, но это неважно. Так как ты все равно большей частью живешь во Франции, то и семьей выгоднее обзавестись там. Дочь герцога довольно милая особа, приятная на вид, образована, воспитана. У тебя будет хорошая жена, которая родит тебе детей.

— Мне не нужна жена, — отрезал Дилан, делая глоток бренди и смакуя напиток на языке, — Я — пират, отец, пусть и не граблю корабли, но море — это моя стихия, мой дом. Я не собираюсь проводить все время на суше, ублажая свою жену и следуя с ней по балам.

— И не нужно, сделай наследника и плавай на свое усмотрение, — не унимался герцог Тальбон, — Сделай это для меня, в конце концов, я обещал, что выполню данную клятву.

— Ты не оставляешь мне выбора, — нахмурился Дилан, — Но будь, по-твоему, если дочь герцога придется мне по вкусу, я женюсь на ней.

— Благодарю, сын мой, надеюсь ты не пожалеешь о своем решении, — улыбнулся герцог и закрепил сделку глотком бренди.

Дилан еще немного провел время с отцом и затем вышел из кабинета, чтобы пройти в свою комнату, переодеться к ужину. В комнате уже растопили камин и поставили около него большую дубовую лохань. Ведра с горячей водой были проворно подняты слугами из кухни, и вскоре граф уже смывал с себя пыль и лошадиный пот. Он был в дороге почти два дня и с удовольствием наслаждался ванной, пока вода не начала остывать. Слуга подал нагретую у камина простыню и занялся одеждой графа.

С собой Дилан привез лишь пару бридж и камзол, остальная одежда, присланная отцом, графу не подошла. Широкие плечи сына просто не влезали в рубашки отца. Дилан усмехнулся, натянул на себя свою одежду. Слуга поклонился, вышел из комнаты, забирая дорожный камзол, а Дилан сел у камина, вглядываясь в огонь. Семья, жена, дети — все это не вязалось с его образом жизни, но возможно, пришло время жениться. Сколько можно ходить под парусом, испытывая судьбу, возвращаться на сушу, где тебя никто давно не ждет. Возможно, Дилан даже и хотел бы парочку детишек, если бы к ним не прилагалась жена. Графа вполне устраивала его страстная, марокканская любовница, которая ждала его на корабле, а чаще в замке, в Стамбуле. Зачем еще и жена?

Глава 3

— Леди Кристин, пора вставать, портниха скоро прибудет. Герцог, ваш отец, уже встал и требует вас к себе, — сказала незнакомая мне женщина и вышла из комнаты.

Я лежала на огромной кровати, пытаясь раскрыть глаза и как-то проснуться, но сон продолжался, упорно не отпуская меня. Несколько минут назад я думала, что проснулась, почувствовав запах свежей выпечки и кофе, но оказалось не совсем. Сон продолжался.

Оглядела комнату, которая словно выплыла из картинок о средневековых замках. Стены, оббитые панелями из красного дерева, пара вышитых вручную гобеленов, узкие окна с драпировками из тяжелых бархатных штор цвета красного вина и золотыми кистями. Большой камин, где разгорался огонь, пара кресел с загнутыми ручками. Я видела такие в Эрмитаже, куда нас возили из детского дома на каникулы. Какой-то спонсор подарил групповую экскурсию на автобусе в Санкт-Петербург из Москвы. Это, пожалуй, было самое незабываемое и единственное путешествие в моей жизни. Мы успели побывать в Эрмитаже и Петергофе, но и этого хватило, чтобы надолго запомнить.

Почему женщина назвала меня леди Кристин? Да и вообще, как я оказалась здесь и где Машка? Я точно помню, что мы заснули с ней в ее комнате, ну никак не в замке.

Вылезаю из-под одеяла, отмечая на себе длинную белую сорочку из тонкого полотна с кружевами по вороту и рукавам. Больше на мне ничего нет, даже трусиков. Что за бред тут происходит?! Спускаю ноги с высокой кровати, утопая ступнями в мягком ворсе шелковистого по ощущениям ковра. От пола идет холод, который чуть морозит ноги. Деревянные доски на полу отполированы до блеска и частично покрыты коврами, пара у кровати и один большой в самом центре.

Обхожу кровать, разглядывая резные столбики и парчовый балдахин. Такая конструкция интересная и ужасно пыльная, наверное. Представляю сколько в ней скопилось этой пылищи. О чем я думаю вообще? Не понимаю, где я и почему какая-то леди, а меня волнует пыль в складках атласа.

— Машка? — тихо шепчу, оглядывая углы, словно подруга могла где-то спрятаться и сейчас выпрыгнет, начнет смеяться над моим глупым выражением лица. Посмотрела бы я на нее, если бы она проснулась в таком месте.

В углу ширма, за которой стоит большая медная ванна, замечаю необычное зеркало на стене. Я вижу в нем себя, но зеркало такое мутное, словно потертое временем, с облезлыми краями. Рассматриваю свое отражение и прижимаю руку к губам, да я ли это?

Длинные ниже талии темно-каштановые волосы, тонкая талия, высокая небольшая грудь. Лицо миленькое, даже красивое с губками розочкой и маленьким носиком. Нет, я, конечно, похожа немного на себя, прежнюю, но волосы не могли отрасти за ночь.

— Что происходит? — вырывается из меня жалобный писк и с визгом подпрыгиваю, когда дверь открывают с ужасным скрипом. Тяжелая такая дверь, выше меня еще на метр.

— Леди Кристин, — заходят в комнату две, а нет три женщины, каждая несет какой-то предмет одежды и встает напротив меня, — Пора одеваться и спускаться к завтраку. Ваш отец ждет вас.

— Мой, кто? — пожалуй, наличие отца удивляет меня больше всего, — Кто вы?

— Ваши горничные, — приседают в реверансе женщины, — У вас болит голова? — спрашивает самая молодая из них, маленькая с рыжими мелкими кудряшками и веснушками на носу.

— Да, точно, голова, — спохватилась я, заметавшись по комнате.

Так и хотелось заорать на весь замок, что я сошла с ума, другого объяснения у меня не было.

— Как я здесь оказалась? — подпрыгнула к одной из девушек, что уже раскладывала на кровати просто огромное платье с пышной юбкой из голубого шелка.

— Вчера вы легли поздно, вам не хорошо? — спросила другая, которая поправляла покрывало и подушки.

— Где Маша? — завопила я, — Я где?

— Вы в замке герцога Вилеруа, ваш отец ждет вас, леди Кристин, — строго произнесла самая пожилая из горничных, та, что была в комнате утром.

— Понятно, ясно, я сплю, да, — начала успокаивать себя, усаживаясь перед туалетным столиком, куда меня проводила рыжая, — Ничего не помню, ничего не знаю и ничего не понимаю, ок.

Наблюдаю за тем, как женщины привычно занимаются своим делом, словно для них это в порядке вещей. Одна занимается камином, вторая принесенными вещами, а пожилая служанка наливает из серебряного кувшина воду, добавляя туда что-то из бутылочки. По комнате плывет восхитительный запах жасмина.

— Леди Кристин, позвольте, — подходит ко мне горничная с серебряным тазом и ставит его около меня на специальную подставку. Смачивает в воде бархатную тряпочку и касается моих плеч, пытаясь стянуть сорочку.

— Что вы делаете? — рычу я, натягивая сорочку обратно, — Зачем это?

— Умываться? — удивленно отвечает женщина.

— Да что б вас, — ворчу, выхватывая у нее мокрую тряпку, — Я сама, а вы идите, позаботьтесь там... О чем-нибудь.

Женщина молчаливо отходит, поджав губы, а я склоняюсь над тазом, чтобы ополоснуть лицо. Прохладная вода, остро пахнущая жасмином, явно, не может быть во сне, это бред какой-то. А еще, мне просто ужасно хочется в туалет, сил нет больше терпеть.

— Здесь есть туалет? — спрашиваю милую рыженькую, вижу, что она ни черта не понимает, будто я говорю на непонятном языке, — Туалет? Клозет? Где сидят там, писают? — показываю им и рыжая, понимая кивает.

Ныряет под кровать и достает горшок, белый с какими-то розами.

— Леди, бурдалю, - (сосуды-бурдалю, похожие на соусник для справления нужды). Она падает передо мной на колени и лезет под сорочку.

— Ээ, — отпрыгиваю от нее, что за... — Сама как-нибудь справлюсь.

Отбираю у удивленной рыжей чашу из фарфора и захожу за ширму, где быстро делаю свои дела. Оставляю горшок там и снова возвращаюсь в комнату. Проворная горничная подхватывает мой горшок и выплескивает содержимое за окно, открыв тяжелую ставню.

— Нда, — провожаю эти действия ошарашенным взглядом, — Такое, даже мое сумасшествие не смогло бы придумать.

Глава 4

Граф Тальбон сел на один из своих кораблей в Дувре и к тому времени, как «Быстрый» бросил якорь в Кале, графа уже ждала карета, которую спустили с корабля. Она следовала вместе с графом, привязанная к палубе и груженая сундуками с подарками, которые пришлось взять. Отец отправлял герцогу Вилеруа дорогие ткани, специи и еще кучу всяких мелочей. Дилан не спрашивал, что там, это его не волновало. Сейчас он спускался по сходням, не обращая внимания на обычный портовый город, где царила привычная для графа суматоха. Пока в карету запрягали лошадей, к Дилану подвели его коня по кличке Гром. Черный, как сама ночь, с густой гривой, Гром стоял, в нетерпении перебирая ногами. За ночь конь застоялся в трюме и теперь ему хотелось размять свои ноги.

Дилан легко вскочил в седло, направляя коня к выезду с пристани. Карета последует за ним, но ждать ее граф не будет. Два кучера знают куда им нужно ехать. Из Кале граф свернул на амьенский тракт, направляясь в Париж. Именно там, в пригороде было поместье герцога Вилеруа. Дилан останавливался на ночь на постоялом дворе или таверне, откуда выезжал рано утром, чтобы успеть до темноты покрыть как можно большую часть дороги. Карета безнадежно отстала от графа, но он и не ждал ее.

Через несколько дней граф, наконец, миновал прилегающую к замку деревню и свернул на узкую проселочную дорогу. Через пару минут за поворотом открылось небольшое озеро, около которого стоял изящный замок с тремя гранеными башенками по углам и остроконечными крышами. Позади замка раскинулся сад, уходящий в поля, а далее начинался лес.

Дилан с восторгом посматривал на эту красоту, где ему, возможно, предстояло жить и создать семью. Но все же хмурился, когда въезжал в открытые ворота по небольшому каменному мосту. Во дворе к Дилану подскочили сразу два конюха. Один взял коня под узду, а второй приветствовал графа:

— Милорд, добро пожаловать, — поклонился щуплый паренек с любопытством поглядывая на графа.

— Я к герцогу Вилеруа, — хмуро ответил Дилан и его сразу провели в замок.

Графа проводили в маленький зал, где полыхал жаром огромный камин, в котором лежали целые бревна, наполняя каменный зал теплом. У одного из камина в кресле с высокой спинкой сидел сам герцог, который медленно встал, опираясь на трость, приветствуя графа.

— Граф Тальбон, рад видеть вас, — улыбнулся герцог. Его седая голова чуть склонилась в учтивом поклоне, а Дилан поклонился ниже, тем самым признавая власть вышестоящего по положению, — Я только вчера получил письмо от вашего отца, мы ждали вас на следующей неделе.

— У меня свой корабль, милорд, — улыбнулся Дилан, — Мне проще пересечь Пролив, даже в зимнее время.

— Очень рад этому, — снова улыбнулся герцог, предлагая графу сесть в другое кресло, что стояло напротив камина.

Дилан с удовольствием сел, выпрямляя свои длинные ноги, подставляя их ближе к теплу. Погода всю дорогу была не особо приятная, снег и ледяной ветер, поэтому графу хотелось согреться, а лучше выпить пару стаканов бренди.

— Вина? — словно прочитал его мысли герцог, — Или виски?

— Лучше виски, — согласился граф и тут же слуга подал ему янтарный напиток и молча удалился.

Мужчины некоторое время наслаждались напитком, рассматривая друг друга. Пока старый герцог не начал разговор. Дилан внимательно слушал его, делая небольшие глотки прекрасного виски.

— Как вы уже знаете от своего отца у меня одна дочь. Жена смогла подарить только одного живого ребенка, троих детей мы потеряли. Леди Кристина последняя моя надежда сохранить титул в нашей семье. Есть еще один претендент — это сын моего брата, виконт Эдвард Дювалье. Но сами понимаете, что я не собираюсь оставлять мою дочь, единственного ребенка, без титула. Так как женщина не имеет право наследовать после отца, а только через мужа, то договор с вашим отцом пришелся как нельзя кстати. Надеюсь, вы, как человек чести, подчинитесь.

— Оставим мою честь в покое, герцог Вилеруа, — поморщился Дилан, — Отец не оставил мне выбора, связав своим обещанием. Поэтому, я выполню его просьбу. Когда вы намерены устроить наш брак с вашей дочерью?

— Не раньше весны, — кивает герцог, — Месяц уйдет на оглашение будущего союза, прием по случаю помолвки, а свадьбу подготовим к апрелю.

— Нельзя ли ускорить помолвку? Мне дорога каждая минута, мои корабли должны выйти в море не позднее ноября.

— Вы же понимаете, что оглашение в церкви, согласие короля не все так просто и быстро.

— Прошу вас поторопиться, я не могу долго оставаться во Франции, — Дилан отложил кубок с вином и встал с кресла, давая понять, что разговор закончен, — В течение недели дайте мне точные сроки помолвки, я буду у себя в особняке.

— Вы не хотите увидеть свою будущую жену? — приподнялся герцог Вилеруа, опираясь на трость.

— Не думаю, что это что-то изменит, — нахмурился граф.

— Леди Кристин очень чувственная натура, мне бы хотелось, чтобы моя дочь лучше узнала вас до свадьбы. Завтра я устраиваю прием, чтобы представить высшему свету будущего мужа моей дочери и нового герцога Вилеруа, которым вы станете после моей смерти. Титул будет ваш, а леди Кристин станет новой герцогиней де Вилеруа. Через три дня назначена аудиенция у короля, чтобы получить согласие на ваш брак.

— Хорошо, — поморщился Дилан, — Пришлите мне приглашение, я приеду завтра, чтобы познакомиться с леди Кристин. Надеюсь, оправдаю ваши ожидания.

Дилан поклонился герцогу де Вилеруа и про себя ругая отца всеми бранными словами, поспешил покинуть дом герцога. Ему казалось, что здесь даже стены давят, забирая свободу графа. Дилан не хотел жениться, а еще больше не желал брать на себя обязанности герцога, которые падали на его плечи. Все это сильно раздражало молодого графа и не вызывало восторга в его душе.

Глава 5

Пячусь задом к двери, нащупывая за спиной бронзовую ручку:

— Я не понимаю, что тут происходит, — оглядываю удивленных женщин, — Пожалуй, прогуляюсь.

Открываю с трудом дверь и выскакиваю в коридор, замирая на пороге. Нет, мне это явно не снится. Длинный коридор с белыми колонами, фрески на стенах, гобелены, картины. Я и правда нахожусь в каком-то замке. Больно щипаю себя за локоть и морщусь, не сплю, точно не сплю. В начале галереи появляется седой старик в окружении нарядных мужчин, и я быстро скрываюсь обратно в комнате. Хорошо, что делаю это вовремя, как-то в одной ночной сорочке не хочется гулять по старинному замку.

Служанки ждут меня, выстроившись в ряд и я с обреченным вздохом иду к ним. Пусть хотя бы предложат надеть что-нибудь, не ходить же мне практически голой.

— Леди Кристин, присядьте, — одна из женщин, самая молодая отодвигает стул, предлагая мне сесть напротив зеркала.

Я усаживаюсь, скрипя зубами от досады, и она начинает расчесывать мои(мои?!) волосы. Несколько раз ведет щеткой с натуральной щетиной по прядям, добиваясь блеска. Мне до сих пор кажется, что это происходит со мной во сне, словно я попала в какую-то псевдореальность. Чтобы немного прояснить для себя ситуацию начинаю осторожно задавать вопросы:

— Как твое имя? — разглядываю молодую женщину, которая бережно расчесывает мои волосы, а затем завивает их. Вторая женщина подает ей что-то типа щипцов. У нее два таких прибора, один у камина, нагревается, вторым она накручивает в тугие спирали аккуратные пряди. Затем меняет щипцы. Я во все глаза наблюдаю за этим действием, вспоминая свою электрическую плойку. Даже это для меня полное открытие и полный сюрреализм.

— Изабель, мадам, — охотно отвечает женщина. На ней простое легкое платье голубое в белый цветочек, волосы забраны под белый кружевной чепец. Я оглядываю юбки ее платья, понимая, что там их несколько штук.

— Какой сейчас год?

— 1669, — охотно отвечает Изабель.

— Ясно, — киваю в ответ, пытаясь хоть что-то вспомнить из истории в школе, — А страна какая или где я вообще?

— Мадам? — удивленно смотрят на меня обе женщины, и я захлопываю свой рот. Еще подумают, что я не в своем уме. Что тут у них делают с сумасшедшими? Начинаю понемногу сомневаться в своей адекватности. Спина затекла от долгого сидения, мне некомфортно на излишне твердом стуле, ногам холодно от ледяного пола. Носки бы мне сейчас, шерстяные или тапочки какие.

— А вы не знаете, где Маша? — снова вопрос и такой же ответ. Ну ни черта они не знают. Ладно, разберемся по ходу пьесы. Сейчас главное получить хоть что-то из одежды и свалить отсюда, куда глядят глаза.

С одеждой я погорячилась явно. Понимаю это, когда меня заставляют встать посередине комнаты и начинают какой-то странный ритуал. Указывают снять сорочку, затем касаются мокрой тряпкой, пахнущей тем же жасмином под мышками, поднимая каждую руку, под грудями и намереваются вытереть между ног. Это я пресекаю одним движением руки. Выхватываю тряпку из рук Изабель и сердито рычу на нее, отшвыривая белый мокрый лоскут.

Женщина улыбается и натягивает на меня тонкую сорочку до колен. Затем несколько юбок из разных тканей и длины, платье из легкого шелка цвета слоновой кости, а поверх него корсет с твердыми косточками по швам. Затягивают корсет так, что у меня глаза лезут на лоб. Одна из служанок приносит еще одно платье и теперь я уже по-настоящему пугаюсь. Атласная ткань цвета розовой пудры опускается на меня, заставляя чуть ли не осесть на пол.

Юбка второго платья расходится спереди, отклоняется назад и спадает складками вниз. И первая, и вторая юбка расфранченна* (собрана в складки типа плиссе) стяжками, дополнена кружевом с нашитыми драгоценными камнями и бантиками. Платье такое тяжелое, что мои ноги чуть подгибаются и, если бы не корсет, я бы давно согнулась под тяжестью.

Изабель ныряет под юбки, натягивая на ноги шелковые белые чулки, как-то их там закрепляет кружевными резинками с маленькими розовыми цветочками и жемчугом. Затем, приносят туфли. Я откровенно любуюсь таким произведением искусства, пока они не оказываются на моих ногах. Из серебристого бархата, на высоком изогнутом французском каблуке, расшитые серебряной нитью, украшенные драгоценностями туфли, были ужасно неудобными. Каблук постоянно норовил съехать набок, а мягкий бархат не особо держал ногу, но других вариантов не было. Хотя бы ноги стали согреваться.

Декольте у платья овальное и очень глубокое, едва прикрыто серебряным кружевом. Сверху я вижу свою грудь, опасаясь, что останусь практически голой, если внезапно наклонюсь. Корсет затянут так туго, что впивается жесткими прутками в ребра, грозя проткнуть мое тело. И вот зачем мне все это?!

— Ваш отец, ждет вас в своем кабинете, — сообщает мне Изабель, а я бросаю на нее недовольный взгляд, выхожу из комнаты в коридор.

— Еще бы знать, где этот самый кабинет находится, — ворчу про себя, топая как слон по каменному полу, — Каблуки деревянные что ли? — задаю вопрос горничной, которая следует в метре от меня за спиной.

— Так сейчас модно, — уклончиво сообщает она, спеша открыть мне еще одну высокую дверь с бронзовой ручкой. Стучится и услышав приказ войти, открывает передо мной тяжелую створку, — Леди Кристин, милорд, — сообщает старшая горничная, а я, фыркая от негодования вхожу, подобрав подол платья.

Замираю на пороге внушительной комнаты и подпрыгиваю, когда за мной закрывается дверь, оставляя горничную по ту сторону. Встречаюсь взглядом с мужчиной, который сидит в кресле у камина и делаю шаг ему навстречу:

— Ну здравствуй, папа, — улыбаюсь во все тридцать два.

Сейчас я все и узнаю, не сойти мне с этого места. Кто я такая, откуда, как здесь оказалась. Ну кто еще мне расскажет все, если не родной отец? Которого в жизни у меня не было.

Глава 6

Я ворвалась в кабинет, замирая напротив стола, за которым сидел широкоплечий пожилой мужчина. Крупный нос, немного пухлые губы. Усы, острая бородка и седые волосы. Сам по себе мужчина был красив, я бы сказала, что хорошо сохранился для своего возраста. Видимо, я была довольно поздним ребенком. Господи, о чем я думаю, это не мой отец. Не мой!

— Кристина, — привстал со стула мужчина, поправляя голубой камзол из переливающейся тафты с золотыми кружевами.

Что-что, а ткани здесь мне нравились. Такое великолепие в оттенках и вышивке. Только носить все это было тяжело.

— Папа, — усмехнулась я, плюхаясь в широкое кресло, обитое золотистым бархатом и расправляя юбку платья.

Попыталась было развалиться, упасть на спинку, но не тут-то было. Корсет сразу больно впился в ребра и лопатки. Пришлось сесть так, словно я проглотила деревянный кол и дышать с осторожностью.

— Папа? — удивленно поднял седые брови герцог Вилеруа, — Ты больна, Кристина?

— Да нет, вроде, — пощупала свой лоб, делая вид, что сомневаюсь.

— Если ты заболела, то прием нужно будет перенести, — снова сел на свое кресло отец. Буду так его называть.

— А что за прием? — осторожно спросила я, мало ли, может мне вообще лучше притвориться полумертвой, протянуть время и понять, что за чертовщина тут происходит.

— Прием у короля по случаю твоей свадьбы и знакомство с будущим мужем, графом Тальбоном.

— Ой, кажется я точно больна, — театрально вскинула руку ко лбу, тихо простонав. Скосила взгляд, встречаясь с озабоченными серыми глазами лже — отца.

— Тебе нужно в постель, — кивнул герцог.

— Да, да, я полежу и все пройдет, — радостно закивала я.

— Я приглашу нашего лекаря. Тебе нужно очистить кровь, — потянулся к колокольчику на столе герцог.

— Ээ, а как? — осторожно спросила я, почему-то внутренне переживая за способы этого очищения. Вспоминая ситуацию с мытьем и горшком.

— Как всегда. Наш лекарь месье Дюпон пустит тебе кровь и твоя болезнь уйдет, — недоуменно посмотрел на меня отец.

— Кажется мне лучше, — тут же заговорила, тараторя, — Вы, папа, понимаете, я сегодня проснулась сама не своя. Мне кажется, что я не из этого мира и не совсем там, где мне положено быть...

— Пусть выпустит больше крови... — начинает герцог.

— Да нет, ты меня не понял. Ааа, как сказать, — прорычала я, вставая с кресла и взволнованно выхаживая по толстому ковру персикового цвета, — В общем, мне что-то приснилось, будто я была в другом мире, очень непохожим на наш...

— Пригласить нашего священника, отца Георгия?

— Да, Господи, нет, конечно, — возмутилась я, — Понимаешь, я не леди Кристин, я Кристина, только из другого будущего. «Не твоя дочь», —ну вот и сказала. Замерла посреди комнаты, как соляной столб.

— Значит, месье Дюпона, это от давления лишней крови, у тебя такие мысли, — охотно согласился герцог.

— Понятно, ты меня не слышишь, — обреченно уставилась на отца, — И кто я, по-твоему, а ты кто?

— Я, герцог Вилеруа, ты, моя дочь леди Кристин, 18 лет отроду.

— А... Мама у меня есть? — почему мне вдруг стало важно задать этот вопрос? В своей прошлой жизни я так хотела, чтобы у меня была мать, неужели...

— Нет, к сожалению. Моя жена покинула нас от болезни легких, когда тебе было пять лет, — печально сообщил герцог.

— Обидно, — я и в самом деле расстроилась. Словно этот мир принадлежал уже мне, и была полновластной хозяйкой в нем, — Хорошо, пусть я каким-то боком сюда попала. Значит, что это значит?

Герцог недоуменно пожал плечами.

— Ладно, какие у нас планы? — снова усаживаясь в кресло, спросила отца.

— У нас? — озабоченно переспросил герцог.

— Ну что там я должна сделать, к королю попасть, а с ним что?

— Ничего, леди Кристин, вы должны выйти замуж за графа Тальбона в ближайшие четыре месяца. Граф настоял на этом сроке, так как уходит в море до наступления зимы. Через два дня мы отправляемся в Версаль, чтобы спросить разрешение короля Людовика четырнадцатого на свадьбу с графом и соответственно представить королю будущего герцога. Ваша свадьба состоится в Базилике Сен-Дени и присутствовать будет сам король.

— Почему? — пискнула я, чуть не падая в обморок от такого наплыва информации.

— Потому что я, герцог! — стукнул кулаком по столу папа.

Я почти подпрыгнула на кресле, уставившись на него во все глаза.

— А можно я не пойду замуж? — вырвалось у меня, отчего у герцога даже лицо покраснело.

— Леди Кристин, вам видимо все хуже и хуже, — сделал свои выводы герцог, чуть успокаиваясь, — Я приглашу обоих и месье Дюпона, и отца Григория.

— Не надо, я в порядке, — вскочила я с кресла, — Где там мой будущий муж, можно на него посмотреть?

— Он будет завтра у нас на приеме по случаю его приезда. Небольшой прием для самых близких. А теперь иди, я устал. Тебя уже давно ждет портниха.

— Поняла, — попятилась я к двери и выскользнула за нее, тихо прикрыв.

Прислонилась к деревянной поверхности, чтобы отдышаться. Чертов корсет вообще не давал мне возможность волноваться, а как мне это не делать? Отец, когда сердился, говорил со мной на ты, это было даже прикольно, но вот муж, который маячил в перспективе, меня конкретно напрягал.

— Нужно лечь спать, да, — сделала я свои выводы, — Проснусь и все вернется, а сейчас...

Оглянулась по сторонам замечая ожидающую меня Изабель.

— Веди меня к портнихе, я готова. Сейчас посмотрим, что за мода у вас тут была или есть. Короче, запуталась я.

Мы снова прошли по гулким коридорам, поднимаясь по широкой каменной лестнице и Изабель открыла передо мной дверь в одну из комнат.

— Обалдеть, — произнесла я, оглядывая комнату и все, что в ней было, — Я точно не сплю, не сойти мне с этого места!

Глава 7

Ткани лежали в больших рулонах, кружева для отделки, широкие, узкие, а какие цвета. Бархат, парча, атлас, шелк, мех всех оттенков для отделки плащей и теплого платья. Я как зачарованная смотрела на все это великолепие, пока меня подвели к невысокому табурету и заставили встать на него. Снова раздели до нижней сорочки, и я наконец, смогла вздохнуть свободнее без корсета.

— Так, мадемуазель прекрасно сложена, — обошла меня портниха, высокая, в парике из серебристого волоса со множеством искусно сшитых бабочек и ленточек, — Что будем делать с грудью?

— А что с ней не так? — испугалась я.

— Она вызывающая, — неожиданно хихикнула портниха, — Мы ее показываем или скрываем?

— Показываем, конечно, — в комнату вошла еще одна женщина, пожалуй, самая красивая, которую я пока здесь видела.

Она была одета в прекрасное платье из золотой парчи, с белым тончайшим кружевом. Высокая прическа из белокурых волос завита в локоны и уложена на голове. В волосах сверкали камнями заколки.

— Кристин, скоро выходит замуж, и мы должны показать будущую герцогиню во всем блеске, — строго сказала женщина, — Нам нужно пятьдесят нижних юбок, корсажей пожалуй, хватит десяти, пять платьев на прием у короля, десять дневных и столько же вечерних. Два плаща вечерний и теплый, пара новых сорочек.

— Куда столько? — прошептала я, но меня уже не слушали.

Портниха и ее помощницы вертели меня на хлипком табурете, измеряя, что-то записывая.

— Значит, декольте делаем ниже? — спросила мадам портниха.

— Конечно, моя племянница красивая девушка и ей есть что показать.

Ах, вот как, это моя тетка, ну хоть что-то прояснилось. Интересно, с какой стороны отца или матери? Я задумалась над этим, пока на меня не начали накидывать ткани.

— Цвет волос, — замерла портниха, — Совсем не в моде. Придется использовать парики или пудру. Лучше ополаскивать уксусом, чтобы немного осветлить пряди. Темный оттенок сейчас ужасно не моден.

— Не надо мне парики, — заголосила я.

— Ну что вы, мадемуазель, к королю нельзя без парика, — возмутилась портниха.

— Ничего, я хожу без парика, — отмахнулась тетка, которая мне нравилась все больше и больше, — Пудры побольше и будет хорошо. Если бы Кристин нужно было искать мужа, тогда пришлось бы натягивать парик, а сейчас граф Тальбон сам введет ее в зал, и никто не посмеет осудить мою племянницу.

— Алый бархат или красный шелк? — задумчиво вертела меня под двумя слоями ткани портниха, — Шелк делает ее кожу не такой белой, этот оттенок не подходит.

— Согласна, алый бархат более уместен на приеме короля, — кивнула тетка, усаживаясь на один из диванов и расправляя юбки золотого платья.

Словно из воздуха появилась горничная с большим подносом, на котором стоял чайник, вазочки с печеньем и вареньем. Я сглотнула слюну, пить хотелось невыносимо. Да и мне, прилично стала надоедать вся эта суета.

— Кристин, подойди сюда, — почти приказала тетка и я с облегчением слезла с табурета, — Думаю, что вы определитесь с тканями и фасоном. Вечером вам все доставят. Платье для приема у короля должно быть готово завтра, остальные доставьте в Версаль к концу недели.

— Но мадам... — возмутилась портниха, — Мы не успеем!

— Вам платят за срочность, мадам Омер, — поджала губы тетка и я в очередной раз восхищенно посмотрела на нее. Вот с кого нужно брать пример, так держаться, что мне даже завидно стало. Мне многому предстоит научиться. Хотя, о чем это я, мне что, здесь придется остаться?! Какой кошмар!

Получив свою чашку чая, куда мне щедро налили сливки, я схватила ее обеими руками, приближая ко рту.

— Мадемуазель Кристин! — гневный окрик заставил меня вздрогнуть, пролив несколько капель на сорочку.

— А? Что такое?

— Как вы держите чашку? Вы больны?! — тетка смотрела на меня так испуганно, что я и правда подумала, что во мне что-то не так.

— С чего вы так решили? — спросила, рассматривая как элегантно оттопырен мизинец у родственницы, как она держит блюдце, — Вау! — издала звук, от которого все повернулись ко мне, уставившись словно на чудо чудное, — Сори, я забыла, — растянула улыбку во все лицо, поражая тетке.

Так держать чашку, было совсем неудобно, но пришлось, иначе меня тут казнят на месте. Именно такие взгляды были у тетки и парочки горничных.

— Кристин, что с твоей осанкой? — снова возмутилась мадам, — Нужно сказать твоему учителю танцев, месье Ренье, что ты неправильно держишь спину. Насколько я помню, он придет сегодня?

— Кто? — снова чуть не выпустила я чашку из рук.

— Месье Ренье? Король придумал новый танец, даже я еще не видела его. Нужно срочно разучить, ты же не хочешь опозориться при всех в Версале?

— Где? — пискнула я, впадая в шоковое состояние.

— Через два дня мы отправляемся в Версаль, где твой отец, представит тебя королю и граф Тальбон попросит разрешения жениться на тебе. Без согласия короля свадьба невозможна. Ты будущая герцогиня, в тебе все должно быть идеальным.

— Мама, — вырвалось из меня, а чашка с грохотом упала на ковер персикового цвета. Хорошо, что она была уже пустой.

Нет, я, конечно, уже слышала от отца про свадьбу и герцогиню, но только сейчас с ужасом поняла, куда попала. Получается, я действительно выхожу замуж за неизвестного мне графа, стану герцогиней. Перед глазами замелькали кадры из фильмов, которыми я одно время увлекалась. Исторические драмы, короли, почему-то вспомнилась Графиня де Монсоро. А мой муж такой же старый, а как я с ним... Буду жить?!

— Я хочу домой, — вырвалось из меня, и я вскочила с кресла, где до этого сидела, — Как мне попасть домой? — взволнованно заходила по комнате, метнулась к дверям. Но куда идти, куда бежать? Я в непонятной мне западне и не знаю, как из нее вырваться. Что же делать? Я не могу выйти замуж за того, кого не знаю. Да я вообще не могу выйти замуж, это все не правда, это ведь не всерьез?!