Наследница Короны-2. Лишенная жизни

I. Темное время

Ночью Эстер почти не сомкнула глаз. Тело изнывало на жесткой койке, но все же не так, как в темнице родного дворца, где ей пришлось спать на голом полу. Над головой в стене было вырублено маленькое окошко. Ветер трепал ставню снаружи, и она без конца билась то о стену, то о ржавую решетку на окне. Впрочем, было непонятно, для чего вообще служит эта решетка. В такой узкий проем не протиснуться даже ребенку, ну, а если у кого-то все же получится, то через стену, ограждающую поселок, он все равно не перелезет.

Риана спала неспокойно. Она все время ворочалась и пихала Эстер то локтем, то коленом. Койка ужасно скрипела при каждом ее движении, и Эстер казалось, что она вот-вот рассыплется. Непонятным образом это узкое ложе продолжало стоять на ножках.

Вся комната была забита людьми обоих полов и разных возрастов. Кто-то спал на койках, но большинство — на полу. Подстилками им служили истрепанные шкуры животных, куски мешковины и собственная одежда. Какая-то старуха громко храпела и бормотала во сне. Время от времени кто-нибудь просыпался и рычал на соседа, грубо приказывая тому заткнуться. Иногда слышались громкие шлепки по голой коже и чьи-то возмущенные вскрики. Вечером, когда Эстер и Риана вошли в этот покосившийся от старости дом с одной-единственной комнатой, из мебели в которой обнаружилось только шесть похожих одна на другую коек, какая-то тощая пара совокуплялась на полу, никого не стесняясь. Эстер в ужасе и недоумении уставилась на них, но Риана только посмеялась, увидев ее реакцию. «Этим людям не видать свободы, — сказала она тогда. — Вот и хватают минуты счастья, где придется. Ничего, скоро привыкнешь. А через годик-другой и сама раздвинешь ноги посреди комнаты. Тело-то не железное. — Она тихо добавила ей на ухо: — Лучше уж с кем-то из наших, чем с солдатами». Эстер ужаснулась. Она не представляла, как к такому можно привыкнуть, и, тем более, не допускала мысли, что окажется в подобном положении. Не бывать этому! Никогда!

Из всех, кто встретился Эстер в доме, только Риана казалась нормальной. Хотя и слишком жесткой для женщины. Подойдя к одной койке, она бесцеремонно стащила с нее за волосы грязную худую девушку, и заявив, что в следующий раз переломает той руки и ноги, велела Эстер ложиться у стены. Когда та улеглась на ничем не прикрытый потертый матрац в платье, Риана изо всей силы ударила ее по бедру и приказала немедленно встать. «Совсем обнаглела?! — возмутилась она. — Это кровать, а не лавка. Раздевайся!». И Эстер пришлось снять одежду. Сколько же стыда она испытала, но, похоже, всем было плевать на ее голое тело. Мужчины и женщины без стеснения ходили друг перед другом в чем мать родила. К счастью, у Рианы нашелся большой кусок мешковины, которым они обе укрылись. Другой, скатанный в рулон, служил им подушкой. Было неимоверно холодно, но Эстер не решилась пожаловаться. Риану, похоже, было легко вывести из себя. Если станет действовать ей на нервы, то рискует спать на полу. Лучше уж скрипучая койка и мешковина вместо постели, чем холодная, утрамбованная почва.

Почти до самого утра Эстер изучала звездное небо в маленьком проеме, гордо именуемом окном, и не могла поверить, что все происходит наяву. Еще несколько дней назад у нее были роскошные покои, широкая кровать и дорогие одежды, а что теперь? Теперь эта холодная комната, пропитанная запахом пота, узкая койка, которую приходится делить с грубой девушкой, и окно с незакрывающейся ставней. Зимний ветер, казалось, был способен превратить в лед все, что находилось внутри этого дома. Что же будет, когда пойдет снег?

Слезы покатились по щекам, когда перед мысленным взором Эстер предстал Кристиан. Эти слезы стали единственным, что сумело согреть ее морозной ночью, пусть даже они были горьки, как яд. В мельчайших подробностях вчерашняя королева вспоминала каждую минуту, проведенную рядом с любимым мужем, и с каждым воспоминанием боль пронзала нежное сердце. Он появился в ее жизни случайно, сначала был ей ненавистен, но потом... потом ее душа сдалась. С трепетом и болью одновременно Эстер вспоминала каждое прикосновение Кристиана, каждое его слово. Он любил ее. По-настоящему. Никто прежде не относился к Эстер так, как это делал муж. Он заставил ее поверить, что она красива, молода и интересна. Заставил поверить, что она любима и ничуть не ущербна. О, какими жаркими и томными были их ночи! Какими сладкими были их поцелуи!.. А теперь это все превратилось в лед и рассыпалось на тысячи осколков. Кристиан думает, что она мертва. Он не пойдет искать ее по миру, ведь мать все убедительно обставила. Монтерра похоронила свою королеву. Эстер, наконец, призналась себе в ненависти к Нэне. Если прежде она пыталась ее понять и пожалеть, то теперь это прошло. Если бы Нэна оказалась перед ней, Эстер убила бы ее голыми руками. И не только за то, что свекровь сделала с ней; в первую очередь за то, что она сделала с Кристианом.

Рано утром Эстер грубо толкнули в бок.

— Вставай! Пора на завтрак, а потом — на работу.

Эстер узнала голос Рианы. Разлепив веки, она тут же ощутила холод и тяжесть в голове. Этой ночью она проспала от силы час.

— Ну, что разлеглась? — продолжала Риана. — Вставай, а то нам ничего не достанется!

Эстер с трудом подняла затекшее тело с койки. В комнате уже почти никого не осталось. Натянув на себя неудобное рабское платье серого цвета из грубой ткани, она поежилась. Риана, хмуро глядевшая на нее, нагнулась, приподняла матрац и вытащила оттуда кусок меха. Такой же лежал у нее на плечах.

— Я выиграла это в «Мишень», — сказала она, протягивая мех Эстер. — Накидку шили на здорового мужика. Я разрезала ее напополам и решила приберечь второй кусок до тех пор, пока износится первый. Но ты в этом платьице мгновенно закоченеешь, а мне бы не помешала помощь на работе.

II. Работай или умри

Словно стадо животных, рабов пригнали к шахтам. Здесь охраны оказалось еще больше, чем в Клайхене. Суровые мужчины со шрамами и громадными мускулами презрительно смотрели на рабочую силу. Цепи, связывающие подневольных, убрали, но оковы с рук и ног не сняли. Каждому вручили инструмент и отправили под землю, в шахты. Риана бодро шла рядом с Эстер, в то время как сама Эстер еле передвигала ноги. Голод и отсутствие хорошего сна ослабили ее, и кирка казалась неимоверно тяжелой. В длинном туннеле, освещенном факелами, почти нечем было дышать.

— Не отставай, — подгоняла Риана спутницу.

Эстер, как могла, старалась идти быстрее. Наконец, они достигли места. Двое надсмотрщиков подтолкнули девушек к стене.

— Работайте! — прикрикнул один. — Пока не выполните норму, не выйдете отсюда.

— Сами знаем, — огрызнулась Риана и ударила киркой по камню. Эстер в растерянности уставилась на нее.

— А ты чего встала? — Надсмотрщик толкнул ее в спину. — Или мне за тебя поработать?

Эстер подняла кирку над головой и чуть не уронила ее. Собрав все силы, она ударила, но пробила в стене только маленькую дырочку. Ко всему прочему, кирка застряла, и она никак не могла ее вытащить. Увидев это, Риана подошла и одной рукой выдернула кирку, затем грубо вручила ее Эстер.

— Нам тут до вечера пахать, — сказала она. — Не думай, что я стану выполнять норму за двоих, принцесса. Соберись уже!

Эстер хотелось плакать. Проклятая кирка оттягивала руки, воздуха было мало. Повсюду клубилась пыль, и голова начала болеть от непрекращающегося шума. Перед глазами поплыло, и Эстер схватилась за стену, чтобы не упасть.

— Работай, тварь! — Эстер расплакалась, когда жало хлыста обожгло ей бок, разорвав платье. — Хочешь еще?

— Эй! — Риана подскочила и закрыла Эстер собой. — Не видишь? Ей плохо. Она новенькая и еще не привыкла. Совсем уже совесть потеряли! — Она повернулась к Эстер. — А ведь я говорила: надо есть. Ты же так и трех дней не протянешь.

Косясь на надсмотрщика, Риана вернулась к работе.

***

Сегодня Кристиан понял одну важную вещь: все, чем его запугивала мать, — глупости. Народ Монтерры всегда был суеверным и до смерти боялся магии. В королевстве трудно сыскать хотя бы нормального целителя, не говоря уж о волшебниках. Поэтому, когда вечером к королю на поклон пришли пять уважаемых лордов, он удивился. Кристиан ждал бури после своего выступления, но ее так и не случилось. Высокочтимые лорды, разодетые в дорогие одежды, выстроились в шеренгу перед троном и дружно опустили головы.

— Мы представляем волю народа, — заговорил самый старший из них — длиннобородый старец. — Будучи главами пяти уважаемых домов Монтерры, мы составляем собой городской совет и уполномочены отвечать перед королем за весь народ. Сегодня днем состоялось заседание, на котором было принято решение присягнуть на верность нынешнему правителю. При вас королевство процветает, и люди не хотят ничего менять. То, что вы обладаете магией, может пригодиться Монтерре в возможной войне или подавлении гражданских мятежей. Короля должны бояться, — только так он получит уважение своего народа. Мы, дома Панорр, Сливерр, Элизонн, Долонн и Каррелл, присягаем на верность Короне, ибо это — воля народа.

Кристиан хмуро смотрел на них с трона. Пятеро стариков, преклонив колени, стояли перед ним, отдавая себя на его милость. И все же его насторожила сложившаяся ситуация.

— Но почему? — вопросил король. — Насколько мне известно, потомков Падших всегда истребляли. Вряд ли народ захочет, чтобы Монтеррой правил такой человек.

Глава городского совета Ричард Панорр поднял голову.

— Ваше величество, у людей была веская причина вынести такое решение, — проговорил он. — Королева Эстер, мир ее праху, являла собой воплощение доброты, непорочности и порядочности. Если она выбрала вас в мужья, зная, кто вы, значит, вы не такой, какими принято считать детей Падших. Ваше происхождение не повлияло на поведение. Королева была счастлива с вами, а, значит, и народ обретет счастье с таким королем.

При упоминании Панорром Эстер в сердце Кристиана вновь кольнуло. На глаза навернулись слезы, которые он с трудом подавил. Прошло уже почти полмесяца, а рана осталась прежней. Разум понимал, что любимую не вернуть, но сердце не хотело верить в ее уход.

— Будь по-вашему, — сказал Кристиан. — Завтра я объявлю о начале изменений в Кодексе королевства. Если народ желает видеть меня своим королем, значит, должен принять поправки.

— Мы примем все, что потребуется, — заверил глава совета.

Кристиан отпустил лордов и отправился к себе. Его страхи оказались напрасными. Как бы обрадовалась Эстер, узнав, что ему не угрожает расправа! Но она никогда не узнает... Уже тринадцать дней она живет в Верхнем мире, и останется там навечно.

Никто не видел его слез, лишь Алесса услышала из-за дверей горькие всхлипы. Она пришла, чтобы убраться в покоях короля, и случайно стала свидетельницей его боли. Спустившись в свою коморку, Алесса свернулась клубком на кровати и тоже расплакалась.

Знамена сняты, но траур все еще властвовал над сердцами любящих.

***

III. Как сердце решит

Домик Джинны располагался в стороне от остальных и выглядел не так убого. Хотя, конечно, до роскоши было далеко. Все-таки Джинна — такая же рабыня, как другие, а рабам роскошь непозволительна.

Чем ближе девушки подходили к дому женщины, славящейся не только ролью повитухи, но и знахарством, что здесь ценилось выше золота, тем сильнее дрожали колени у Эстер. Ей одновременно хотелось услышать «да» и «нет». Если бы только это произошло дома, в Монтерре! Вряд ли у Нэны поднялась бы рука совершить то, что она совершила. Вряд ли она отправила бы на смерть собственного внука. Нэна ненавидит Эстер, но обожает сына. С его ребенком она бы не поступила так жестоко. А что ждет малыша в Клайхене? Страшная смерть. Риана без прикрас рассказала правду. Скорее всего, Эстер даже не выносит его. А уж если он все-таки родится, его отберут у нее и убьют. От младенцев в поселении для рабов нет никакого толку.

Джинна жила одна. Это она заслужила своими обширными знаниями. Ее домик был намного меньше остальных, но все же выглядел ухоженнее. У двери толпилось несколько человек. В основном это были пожилые люди, пришедшие к Джинне за снадобьями. Одна женщина привела к знахарке ребенка лет десяти. Все его лицо покрывала сыпь.

Риана остановилась в стороне от толпы и шепнула Эстер:

— Даже если Джинна вызовет у тебя доверие, не открывайся ей. Никому не рассказывай, кто ты такая.

Эстер задала ей немой вопрос. Риана огляделась и, убедившись, что никто их не слышит, проговорила:

— Люди в Клайхене жестоки. Не все тут потому, что от них захотели избавиться. Многие сосланы сюда за грязные делишки. Они на дух не выносят даже богачей, не говоря уж о представителях власти. Как-то раз к нам попал молодой принц из очень маленького королевства — Мидиана. Слышала о таком?

Эстер кивнула.

— Так вот, — продолжила Риана, — этот дурень стал кричать во всеуслышание о своем происхождении и клялся повесить каждого солдата на отдельном столбе. Что ты думаешь? Наутро его самого нашли повешенным. Свисал с потолка прямо посреди комнаты. Все обитатели дома в один голос заявили, что несчастный сам вздернулся, пока они спали. Никто не стал разбираться. Потом сюда попала служанка какой-то принцессы. Тоже клялась, что госпожа казнит всех, кто посмел ее сюда притащить. Через день ее нашли в столовой с ножом в животе. Тоже списали на самоубийство, но это все вранье. Много знати умерло тут при странных обстоятельствах. Поэтому помалкивай. Пусть думают, что ты безродная нищенка. Целее будешь.

Эстер захотелось плакать. Всю жизнь ее воспитывали как принцессу: учили этикету, даже грамоте, прививали чувство вкуса, оттачивали походку. Даже будучи полноватой, она грациозно вышагивала на каблуках, платья смотрелись на ней безупречно, шикарные волосы были всегда красиво уложены. А украшения!.. Золото и драгоценные камни превращали ее в писаную красавицу, хоть она их и не слишком жаловала. У нее были слуги, повара и стража. У нее был дворец...

А теперь ей предлагают притворяться нищенкой.

Эстер никогда не гордилась своим происхождением, но и другой жизни не знала. О рабах и бедняках только слышала, но не думала, что придется очутиться в их шкуре. Уже много дней она не смотрелась в зеркало, и это к лучшему. Кого бы она в нем увидела? Грязную беспризорницу с изуродованным лицом. Лучше вообще не смотреть на себя.

Очередь тем временем стала рассасываться. Вот вышли женщина с ребенком. Мать несла в руке какой-то пузырек.

— Идем. — Риана потянула Эстер за собой. Та не сразу сдвинулась с места. — Да не бойся ты! Здесь часто кто-нибудь беременеет. — Почти силой Риана втащила ее в дом старухи.

Джинна сидела за кривым столом в маленькой комнатке с низким потолком. Перед ней на подстилке были рассыпаны сушеные ягоды, с потолка свисали пучки трав. У дальней стены стояла койка, которую можно было спрятать за дряхлой шторкой. Но самым главным богатством в доме знахарки оказалась маленькая печь, в которой тлели угли. Рядом с ней стоял покрытый копотью котелок с ароматной похлебкой.

— Здравствуй, Джинна, — поздоровалась Риана.

— И тебе не хворать, — проскрипела горбатая морщинистая старуха и встала. Ее горб, как показалось Эстер, стал еще больше и уродливее. — Кто это тут у нас? Новенькая?

— Это моя подруга, — сказала Риана, подталкивая Эстер к Джинне. — Ей нужна твоя помощь.

— А чего она сама за себя не просит? Немая, что ли?

— Угу, — кивнула Риана. — Немая. Кажется, она... того... беременна.

Бледно-зеленые глаза старухи, покрытые желтоватой пленкой, с интересом уставились на Эстер.

— Да что ты?

— Да. Ну, мне так кажется. — Риана замялась. — Не могла бы ты ее осмотреть?

— А чем она мне заплатит? — поинтересовалась Джинна.

Риана выудила из-за пазухи красивый красный камень и протянула старухе.

— Нашла его вчера в шахте, — сказала она. — Ты такое любишь.

Джинна взяла камень, подошла к лампе, что стояла на столе, зажмурила один глаз, а ко второму поднесла дар. Как опытный ювелир, несколько секунд смотрела сквозь камень на огонь, потом повернулась к девушкам.

— Настоящий, — довольно скрипнула она. — Ну, что ж, раздевайся и ложись на кровать. — Нагнувшись, Джинна достала из-под стола мешок с инструментами. — Будем смотреть.

IV. Участь раба

Весь день Эстер и Риана не разговаривали. Впрочем, Эстер не перекидывалась словами ни с кем. Продолжала притворяться немой. А, может, она и раньше притворялась? Может, все, что рассказала Риане — ложь? Никакая она не королева, и звать ее иначе. Ведь Риана никогда в жизни не видела воочию королеву Монтерры. Она посетила горное королевство лишь однажды, когда ее госпожа, известная актриса Луанда Баррей, давала там представление вместе со своей труппой. Тогда, в огромной толпе, собравшейся поглазеть на мировую знаменитость, она чудом разглядела старого короля, но не его детей. Принца и принцессу скрывали от ее глаз многочисленные спины зрителей. Да и госпожа не позволила ей долго таращиться на правящую семью; отругав, заставила работать.

Луанда была в курсе дел многих королевств, и Риане иногда удавалось подслушать ее сплетни с подругами. Из них она узнала, что властвующая семья Монтерры была убита на свадьбе принцессы, а сама девушка чудом выжила. Люди клялись, что спасла ее верховная жрица Ордена Красной Луны — Диллэйн. Риана не верила в существование Ордена, но и не спорила со сплетниками.

Позже неумолкающие уста Луанды сообщили одной из подруг о второй свадьбе Эстер Кларенделл, после гибели отца и брата ставшей королевой Монтерры. Актриса негодовала и совсем нелестно отзывалась о королеве, которая взяла в мужья, как поговаривали, сына королевской наложницы, который мог даже оказаться ее родственником. Луанда искренне верила, что от отчаяния старая дева была готова лечь в постель с кем угодно, и особо не выбирала. Длинные языки донесли, что тридцатилетний король хорош собой, и, зная о внешних недостатках королевы, Луанда перестала сомневаться, что та вышла замуж не по любви или расчету, а из страха умереть девственницей. Также актриса убедила подруг, что король на дух не выносит жену, а она его боготворит. Риана не могла понять: почему женщина, назвавшаяся королевой Монтерры, так трясется за жизнь ребенка, зачатого от мужчины, который ее ненавидит? Что бы она ни говорила, а сослал ее сюда он. Больше некому. Видимо, настолько она ему опротивела, что он решил избавиться от нее навсегда, еще и таким жестоким способом.

В шахте Эстер едва стояла на ногах, но, стиснув зубы, пыталась выполнять работу. Сегодня ее не били, и это уже хорошо. Вечером, уставшая и мрачная, она шла в Клайхен, даже не глядя в сторону Рианы, идущей рядом. Та, наблюдавшая за ней весь день, пыталась понять, что на уме у этой особы. Действительно ли она та, за кого себя выдает? И действительно ли обладает магией? Ведь, даже солги она о неспособности говорить, ее волосы продолжали расти, а шрамы бледнеть. Как такое возможно?

Риану удивляло, что никто больше не обращал внимания на изменения в Эстер (или как там ее зовут на самом деле?). Впрочем, в Клайхене это нормально. Здесь людей заботят только они сами. Даже если у соседа назавтра отрастут рога или хвост, никто этого не заметит.

Ночью женщины, повернувшись друг к другу спинами, заснули. В этот раз Эстер быстро провалилась в сон. Койка уже не казалась такой неудобной, а одна из соседок по дому не так уж громко храпит.

.

Утро выдалось снежным. Эстер проснулась еще до рассвета. Все тело тряслось от холода. Мешковина пропиталась влагой. Риана спала, как убитая. Впрочем, никто не проснулся, кроме Эстер.

Нащупав между койкой и стеной меховую накидку, Эстер села и натянула ее на плечи. Стало чуть теплее. Перевернувшись на спину, Риана ударила соседку по койке локтем и что-то пробормотала. Затем снова отвернулась и продолжила смотреть сны.

Эстер с первого дня удивлялась выносливости Рианы. С виду хрупкая, девушка поражала своей отнюдь не женской стойкостью. В то время, как другие падали в обморок от усталости и голода, Риана выглядела бодрой, еще и делилась едой с Эстер. Откуда в ней столько сил? Оставалось лишь гадать.

Осторожно перешагнув через Риану, а также нескольких спящих на полу, Эстер тихо вышла из хижины. Снег валил большими хлопьями, но холод оказался терпимым. За последнее время Эстер привыкла к отсутствию тепла, поэтому накидки на плечах хватило, чтобы более-менее согреться.

Хмурое небо низко висело над землей. Снежинки садились на волосы, украшая их. Эстер подняла голову. Крупинки холода опускались на лицо и тут же таяли, превращаясь в капли. Закрыв глаза, Эстер перенеслась мыслями домой. Туда, куда она, скорее всего, никогда уже не вернется.

Народ Монтерры не любит зиму. Разве что детишки, резвившиеся в снегу, лепившие из него причудливые фигуры и бросавшиеся снежными комочками в ворчливых прохожих. У короля зимой болели кости, и он проклинал ее последними словами. А вот Эстер с ранних лет обожала снег. С грустью она теперь вспоминала времена, когда вместе с Мирой носилась по двору и со смехом падала в сугробы. Однажды Мира попала комком снега ей в лицо, это увидела старая служанка и донесла королю. В тот день бедняжку впервые выпороли, несмотря на просьбы Эстер этого не делать. С тех пор девочки играли тише, но на служанку затаили обиду, и то и дело мелко пакостили ей.

Эстер тосковала по Мире. Она так и не смирилась с гибелью любимой подруги. Последнее время она стала ближе подпускать к себе Алессу. Девушка искренне радовалась, когда королева не приказывала ей, а просто звала поговорить. Эстер видела в глазах Алессы любовь и безграничную преданность. Конечно, она никогда не смогла бы заменить Миру, но все же не была безликой прислугой.

Эстер лишили даже ее.

Положив руку на живот, Эстер печально вздохнула. Думает ли Кристиан о ней, как она думает о нем? Не смирился ли с ее смертью? Не ищет ли новую жену? В глубине души Эстер понимала, что он еще молод, а королевству нужен наследник, но сердце не хотело с этим мириться. Кристиан всегда хотел ребенка, и его мечта сбылась, только он этого не узнает. Даже если малыша не убьют, он будет вынужден расти нищим бастардом. А кто-то будет сидеть рядом с Кристианом на троне, спать с ним в одной постели и баюкать его долгожданное дитя...

V. Весенний цветок

В таверне было жарко, несмотря на холод снаружи. Посетителей согревали огромное количество выпитого и соблазнительные тела подавальщиц.

За одним из столиков сидели четверо: три лесоруба и пекарь. Последнего две недели назад за пьянство вышвырнули с работы, и он по текущий день исторгался злобой. Согласно новому указу короля, любой, кто занимается на работе посторонними делами, пьет или дебоширит, подлежит немедленному увольнению.

— Я уже двадцать лет выпиваю, — заплетающимся языком жаловался пекарь. — И тридцать — работал в одной пекарне. Раньше всех устраивала моя работа. Прежний король не требовал таких глупостей, как этот новый выскочка!

Один из друзей пихнул его кулаком в плечо.

— Эй, потише, дурак! Если тебя услышат, нам всем несдобровать.

— Несправедливо это! — снизив голос, продолжил пекарь. — У меня жена дома, двое ребятишек. Я их кормил, а теперь ей приходится шить с утра до ночи, чтобы мы не умерли с голоду. Ну, подумаешь, выпил! Не лишать же из-за этого человека работы!

Друзья сочувственно кивали. Пекарь воодушевился поддержкой и заговорил дальше:

— Этот гад нас всех сведет в могилу. Вы видели огонь у него на ладони, слышали его слова? Где это видано, чтобы королевством управлял выродок Падшего?! Во времена моего деда народ сжигал этих тварей на кострах, рубил им головы и вешал трупы на столбах, чтобы ими кормились вороны. А теперь мы кланяемся одному из них! Доколе?!

Лесорубы переглянулись.

— Откуда он вообще взялся? — Пекаря уже было не остановить. — Столько принцев и лордов уехало из Монтерры ни с чем, а какой-то проходимец сел на трон. Неужели у королевы, покойся она с миром, был такой дурной вкус?

— А мне не верится, что она любила его, — покачал головой один из лесорубов.

— Это почему же? — спросил пекарь.

— Сам посуди, Ральф: все началось тогда, когда ее, якобы, нашел этот проныра. Если помнишь, королеву тогда искала вся Монтерра. Двое моих друзей ушли на поиски и не вернулись. Весьма странно, учитывая, что с ними были другие мужчины не робкого десятка. Я много думал о том, что, возможно, этот Кристиан похитил королеву, чтобы силой заставить ее заключить с ним брак. Не исключено, что он опорочил ее, и у бедняжки не осталось выбора.

— А при чем здесь твои друзья? — спросил Ральф.

— Думаю, что они нашли то место, где он прятал королеву, вступили в бой, а он их убил. Потом вернулся в Монтерру как герой. Королева наплела всем о большой любви и вышла за него замуж. Может быть, он ее и убил.

— Ну, это исключено, — махнул рукой другой лесоруб. — В день, когда королева Эстер погибла, его не было в Монтерре.

— Но осталась его мать, — подмигнул первый. — Мне всегда казалось, что они заодно. Не удивлюсь, если он слушается ее во всем. Очень волевая женщина.

— Обычная шлюха, — отрезал пекарь. — Была наложницей короля Освальда Пятого, а с тех пор, как ее сын нацепил корону, возомнила о себе невесть что. — Он понизил голос до шепота. — Нам надо что-то предпринять. Монтеррой никогда не правил Падший, и сегодняшнему режиму должен прийти конец. Кристиан Фиатт не имеет королевских корней; он — сын наложницы и Падшего. А, что самое главное — жители Ацетара, откуда он родом, поговаривают, что раньше этот пройдоха не вылезал из трактиров. Часто мать тащила его, в стельку пьяного, домой. Не удивлюсь, что он по-прежнему квасит, только уже за стенами дворца. Выходит, ему можно, а мне нельзя? Довольно! Он должен умереть.

— Предлагаешь переворот? — шепотом уточнил один из лесорубов.

— Я предлагаю вернуть в Монтерру добро и справедливость. Нами не должен править пьяница и убийца. Королева Эстер мертва, как и вся ее семья. У нас больше нет причин терпеть на троне узурпатора.

— И что мы будем делать?

— Для начала — соберем народ.

***

После смерти королевы дворец превратился в унылое, холодное строение. Жизнь ушла из него, забрав тепло и свет. Король, его мать и слуги, будто призраки, бесшумно скитались по коридорам. Правда, Нэна пыталась всеми силами «оживить» обитель, но ее стараний оказалось недостаточно.

Кристиан то и дело напивался, но у него хватало ума не появляться в нетрезвом виде перед народом. Слуги же настолько были запуганы Нэной, что держали свои рты на замках.

Как-то раз мать решилась на серьезный разговор с сыном. Войдя в его покои, она заговорила, едва сдерживая гнев:

— Ты должен взять себя в руки. Сколько еще будешь скорбеть по жене и пить, почти не просыхая? Она умерла. Смирись.

Кристиан, стоящий у окна, повернулся и равнодушно посмотрел на нее.

— Давно ты не приходила с нотациями.

— Это не нотации. Если ты забыл, мы больше не в Ацетаре. Ты — король Монтерры, и теперь выпивка для тебя — непозволительная роскошь.

Сын горько усмехнулся.

— А ты все продолжаешь играть в свои игры, мама. Если бы не твое желание стать богатой и уважаемой, мы до сих пор жили бы в Ацетаре. И, знаешь, так было бы лучше.

— Не неси ерунды! — вспылила Нэна. — Я вытащила тебя из грязи, усадила на трон! И вот она — благодарность! Сначала ты предал меня, влюбившись в эту... — под его пристальным взглядом она почти выплюнула: — Эстер. Я проглотила обиду и попыталась смириться. Теперь же, когда девчонка умерла, ты снова треплешь мои нервы! Мы ходим по лезвию ножа. Ты оказался настолько глупым, что рассказал всему народу о своем происхождении. Думаешь, люди просто так примут это и продолжат жить, как ни в чем не бывало? Ничего подобного! Не удивлюсь, если они уже готовят мятеж.

VI. Принять решение

Как же резко может измениться жизнь в считанные часы! Еще вчера Кристиан тонул в скорби, а уже сегодня ему предлагают новый брачный союз. Он не мог не отметить, что принцесса Амарэлл весьма хороша собой. Может быть, еще год назад он влюбился бы в нее без памяти. Но сердце не может любить дважды. Пусть Эстер мертва, но это ничего не решает. Для Кристиана будет существовать лишь она одна.

И все же он не позволил себе ответить королю Сержио твердым отказом. Причиной тому стала вовсе не красота его дочери. На Амарэлл Кристиану было плевать, как и на остальных женщин. Однако на кону стоял выгодный союз. О воинственных южанах говорят не первый год, но теперь, когда они объединились и всерьез вознамерились захватить как можно больше земель, не следует пренебрегать помощью сильных. А Ранг-Меридиан — сильное королевство, обладающее многочисленной армией. Как бы удачно ни спряталась Монтерра среди гор, для тех, кто решит ее захватить, они не станут серьезным препятствием. Чтобы заручиться поддержкой такого государства, достаточно лишь взять в жены эту девчонку.

Сердце Кристиана протестовало. Он не хотел видеть рядом с собой никого, кроме Эстер, но в то же время понимал, что она к нему не вернется. Если бы опасность угрожала ему одному, он отказался бы без сомнений, но властью ему вверено отвечать за судьбы других людей, не имеющих отношения к его личным бедам. Отказавшись от помощи Ранг-Меридиана, он может подвергнуть их рабству и смерти. Имеет ли он право так поступать? Темная сущность твердила, что имеет. Прислушайся он к ней, и король Сержио Коллин с женой и дочерью уже катили бы в карете домой.

— Это очень деликатное предложение, — наконец, выдавил Кристиан. — Я не могу дать ответ сиюминутно. Мне необходимо обдумать детали, а заодно, если это возможно, познакомиться с вашей дочерью лично. При всем уважении, я не могу жениться, опираясь лишь на ее внешнюю привлекательность.

Король довольно улыбнулся.

— Разумеется! Я не требую ответа сейчас же и вовсе не противлюсь вашему знакомству. Я сам считаю, что вам нужно узнать друг друга поближе.

На самом деле, Кристиан не испытывал потребности узнавать ближе эту красотку. Более того, она его раздражала. Он хотел провести с ней время по другой причине: если выяснится, что она добра и невинна душой, он даст королю Сержио отказ и подвергнет Монтерру смертельной опасности. Пусть так, но он больше не сломает ни одной невинной жизни.

.

Нэна едва не подпрыгнула от радости, когда сын сообщил об условии короля Сержио.

— Надеюсь, у тебя хватило ума не ответить ему отказом? — с опаской спросила она.

— Я сказал ему, что мне нужно время, чтобы все обдумать, — произнес Кристиан, равнодушно поправив мантию на плече.

— О чем тут думать? — воскликнула мать. — Ты хоть присмотрелся к принцессе? Она же само совершенство!

— Она всего лишь молодая девушка, которую родители хотят удачно выдать замуж, — отрезал Кристиан. — Меня не интересуют ее красота и прочие достоинства.

— Ну, конечно. — Лицо Нэны сделалось сердитым. — Тебя интересуют лишь толстый зад и большие титьки твоей ненаглядной... — она замолчала на полуслове, когда яростный взгляд сына прожег ее насквозь.

— Не смей говорить об Эстер в таком тоне! — Он пригрозил ей пальцем. — Когда-нибудь мое терпение лопнет, и ты окажешься на площади.

— Хорошо. — Нэна отступила назад. — И все же прими правильное решение. Ты не просто выбираешь жену, — ты решаешь судьбу целого королевства. Может быть, однажды ты влюбишься в Амарэлл, как влюбился в Эстер. Вспомни, сначала и она тебя не интересовала...

— Не сравнивай их! — злился Кристиан. — Эта Амарэлл и мизинца Эстер не стоит. Обыкновенная смазливая дурочка. Сразу видно, что ума ей богиня не дала.

— Зачем тебе умная жена? — попробовала наставить сына мать. — От них лишь хлопоты. Главное предназначение женщины — способность к деторождению. Тебе нужен наследник, и неважно, кто его родит — умная или глупая. Мне жаль, что Эстер умерла, но ты-то еще жив! Не хорони себя рядом с ней. На тебе лежит большая ответственность. Женись на Амарэлл и заключи союз с Ранг-Меридианом. Король Сержио не требует невыполнимого. Ты ведь знаешь, что венценосные персоны почти никогда не женятся по любви. Забудь о ней. Заключи выгодную сделку и обеспечь Монтерре стабильность и безопасность. Ты можешь не любить Амарэлл, но брак с ней принесет тебе удачу.

Кристиан горько смотрел на мать.

— Как тебе это удается?

— Что? — не поняла она.

— Манипулировать мной. Сколько я ни пытаюсь освободиться от веревочек, ты все равно находишь способ дергать за них. Сначала решила сделать меня королем, теперь просишь заключить военный союз на основе брака с нелюбимой женщиной.

— Монтерре нужен этот союз! — воскликнула Нэна. — Это не моя прихоть и не прихоть короля Ранг-Меридиана! Если Юг на самом деле представляет угрозу, остальные королевства должны объединиться, чтобы вместе бороться с общим врагом. Тебя не просят присягать на верность Ранг-Меридиану, — наоборот, король хочет вверить тебе управление своей армией, — тебя просят лишь заключить брак с принцессой! Прошу в последний раз: подумай. Если у тебя в голове есть хоть одна рабочая извилина, ты примешь это условие. Если ее нет, то я лучше проткну себе грудь кинжалом, чем сяду ждать, когда это сделает какой-нибудь грязный солдат.