Наследница Ледяной Пустоши

Пролог

Далеко-далеко, в землях, где вечный лед покрывает север королевства Леэрии, среди снега и жгучего холода стоит величественный замок. Его белоснежные башни упираются в облака, а жуткие каменные горгульи, оскалив пасти, встречают вновь прибывших.

Каждые триста лет новая Избранница наследия Илир восходит на трон, и принимает бразды правления в свои руки. Ее сердце заточают в лед и помещают посреди Зала Забвения. Пока оно бьется — под полной защитой королевство, ни один враг не пройдет магический кордон, а жители будут пребывать в достатке и изобилии, мире и согласии.

Но как подойдет к концу срок правления королевы, должна она передать власть новой преемнице и уйти в небытие, закончив нести великое предназначение.

Время прихода новой Избранной узнают все: небо окрасится в ярко-красный цвет, алое марево накроет всю страну и взойдет кровавое солнце. А магия заклеймит будущую королеву — расцветет лотос на ключице, даруя новые силы и передавая знания.

Три дня и три ночи полыхает небо огнем, давая время отыскать воинам-аркурам будущую правительницу. И сопроводить ее в Ледяную Пустошь для принятия венца на следующие триста лет, и покориться наследию Илир, отдавая свое сердце во имя всеобщего блага.

Глава 1

Зима выдалась особенно холодной. Трескучий мороз заставлял людей прятаться по избам и лишний раз не показывать носа из дому без надобности. Голодные стаи волков совсем близко подбирались к поселениям в поисках пропитания. Охотникам становилось все опаснее в такое время выходить на промысел — разъяренные стаи диких животных могли напасть в любой момент.

Хорошо хоть лето оказалось урожайным, и запаслись мы зерном впрок: ягод и грибов насушили. Соленья и варенья стоят в забитых до отказа погребах.

Сегодня я встала не самая первая и когда вышла из нашей с сестрой совместной комнаты на кухню, мама уже что-то пекла в печке, и месила тесто в большой кадке. Ее измазанное мукой лицо с выбившейся из-под цветастого платка темно-русой прядкой выглядело усталым. Время не щадит никого. Морщинки мелкой сеточкой пробороздили лицо, а фигура уже потеряла былые очертания.

— Дочка! — радостно воскликнула мама, увидев меня, входящую в нашу уютную кухню, украшенную ярко-желтыми занавесками с вышитыми на них подсолнухами — это мы с младшей сестрой Авой постарались! — Иди сюда родная, я тебя обниму!

Я подошла и уткнулась маме в шею, тоже крепко обняв ее. С наслаждением вдыхала запах свежего хлеба и парного молока. Ну вот, уже успела подоить корову, хотела меня сегодня опередить, и избавить от этой обязанности хоть на один день. Все же рано приходится вставать в деревне.

— Поздравляю тебя, Риеэль, с днем рождения! Ты теперь совсем взрослая стала, уже восемнадцать! А вроде вот совсем недавно тебе было пять. — Утирая слезы, проступившие из уголка глаз, ласково молвила мама. И опять всхлипнула. — Как радостно, что ты выросла такой славной и красивой девушкой, но это значит, что скоро ты уйдешь от нас с отцом, — совсем опечалилась мама и снова сжала меня в объятьях.

— Мама, я не собираюсь никуда уходить и оставлять вас с папой! С чего ты так решила?

— Ну как же? Все же девки после восемнадцати выходят замуж. Что уж поделаешь, если такая наша доля: обхаживай мужа, да рожай, — тяжко вздохнула родительница, разрывая мне сердце.

Это был больной вопрос для меня — я никак не хотела замуж. Очень большие планы у меня были на жизнь. И пока детям с мужем в них точно не было места.

— Мама, я не такая как, остальные. Вот пусть все девки и выходят, а я не пойду! — запальчиво воскликнула в ответ.

— Да как же это. — Всплеснула руками мама. — Пойдешь обязательно, иначе-то не бывает.

— Вот и бывает! Ты же знаешь — я хочу учиться. Уеду уже скоро в Силонг и поступлю в колледж Зерон. Буду изучать руническую магию, как и мечтала. Ты же знаешь, что учитель Моркин меня хвалил в школе. Он сказал, что у меня есть задатки хорошего мага. И я прекрасно все запоминаю, вижу энергетические поля. А потом останусь жить в столице и открою лавку по продаже амулетов, буду делать их на заказ. — Размечталась я, вновь погружаясь в лелеемые мной на протяжении уже шести лет мечты.

В нашей поселковой школе в Граресе, где я жила, преподавал маг Моркин — маленький сгорбленный старичок с длинной, седой бородой, которая смешно топорщилась. И он почти всегда ходил с насупленным видом, но глаза старого мага были очень необычными: чистейшего ярко-голубого цвета. Казалось, что из них льется умиротворяющий поток животворящей энергии жизни, когда он смотрел на тебя.

Маг Моркин отвечал за то, что проверял задатки магии у детей и подростков. В нашем мире она просыпалась у всех по-разному. Чем раньше, тем сильнее и одареннее был маг. Но если она не проснулась к восемнадцати годам, то уже и не пробудится больше.

Маг Моркин приглашал детей к себе в рабочий кабинет: темный, с множеством свечей, реторт, колб и банок с непонятным и пугающим содержимым. И там, с помощью специальных приборов, определял магический потенциал. Прикладывал к испытуемому попеременно шершавые темно-серые камни, которые начинали гореть у каждого разным цветом и именно так определялось носителем какой магии являлся ребенок. С помощью специального прибора — розенспекта, маг мог сказать проснется ли она в будущем или передастся по наследству потомству. Что было очень удобно — сильные носители редкой магии могли планировать детей с особым даром, укреплять династии самых влиятельных семейств королевства.

Все одаренные маги учились в столице Силонг, в Академии волшебства Виамот, а потом работали в различных службах. Кто-то служил в войсках, если обладал боевой магией. Видящие — в королевской полиции, помогали раскрывать преступления. В тайной полиции, говорят, еще были телепаты, но о них только легенды водились.

Когда просыпался сильный дар — это было тяжкое испытание для ребенка или подростка. Обычно все начиналось как легкая простуда, потом становилось хуже и хуже, и вот уже симптомы напоминают ангельскую лихорадку, ежегодно забирающую жизни многих леэрцев. Жар длился неделю, врачи обычно сбивались с ног, ища причину болезни. Из носа и изо рта шла кровь, и начинались невыносимые боли, как будто бы все внутренности переворачивало и перемалывало в мясорубке. И когда, в конце концов, обессиленный ребенок, впадал в долгое забытье на два-три дня, а бедные родители готовились к самому худшему исходу, его тело покрывалось магической вязью. Тут и становилось понятно, что пробудился новый маг. Знаки отливали золотом и пульсировали, пока не оставалась одна отметка — Сарма или знак магической силы, определяющий способности.

Из столицы Силонг вызывали специальных магов-риотов. Они оставались у ложа ребенка, до тех пор, пока он не проснется. А после отпаивали специальными настойками, говорили с ним, рассказывали о его виде магии и решали, где именно она подойдет. Если дар был важен для королевства, то отправляли в Академию волшебства Виамот. При ней была школа для одаренных, которую они и заканчивали, а потом уже поступали на разные факультеты Академии.

Глава 2

Величественной походкой по коридорам замка шла, высоко подняв голову, королева Магрит. Триста лет она заточена в этих стенах, не имея возможности покинуть темницу и величественную обитель. Бриллианты на платье дымчато-белого цвета ярко сверкали в отблесках магических кристаллов. Гибкий, изящный стан женщины сохранил прежние формы, как в юности и девичью красоту. Белоснежная кожа, тонкий нос и чувственные губы украшали узкое аристократическое лицо правительницы. Волосы светло-русого цвета убраны в изысканную прическу, и украшены высокой короной. За длинным подолом платья змеилась поземка из снега. Снежинки летали вокруг фигуры королевы, кружась в причудливом вальсе. Прекрасные ярко-зеленые глаза гневно сверкали, а ноздри раздувались от негодования и злости. Руки так сжались в кулаки, что длинные ногти впились в нежную кожу, но Магрит, казалось, этого не замечала, пребывая в мыслях где-то далеко, а на лицо легла маска решимости.

Войдя в огромный зал, королева стремительной походкой проследовала к трону, стоявшему на возвышении, не одарив ни одним взглядом никого из приветствующих ее придворных эдолинов.

Немногочисленное обитатели двора, самое близкое окружение ее величества, присели в глубоких реверансах и склонились в низких поклонах, заметно напрягшись и кое-кто, даже стуча зубами от страха. Бледные лица и опущенные взгляды в пол, трясущиеся ноги — таков удел служения королеве Магрит, великой правительнице земель Леэров. Но не они выбирали свою участь.

Величаво присев на трон, Магрит воззрилась немигающим взором и высоко подняв подбородок на своих придворных. А те боялись даже поднять глаза, чтобы ненароком не вызвать гнев королевы.

— Что же вы, эдолины? Все в порядке! Вечером состоится праздник, как и планировалось. Ничего страшного не произошло. Приказываю веселью быть! — и Магрит злобно ухмыльнулась, а ее глаза блеснули колдовским светом. — Я, надеюсь, вы меня поняли?

— Да, ваше величество! — раздались хором голоса придворных эдолинов. И вновь склонились еще ниже в знак согласия и беспрекословного подчинения.

Небрежно махнув рукой в сторону придворных, уже потеряв к ним интерес, Магрит обратила взор в угол зала, где за колонной скрывался верный помощник — Керн. Когда все удалились, темнота выпустила на свет мужчину. Перед королевой предстал высокий и худой брюнет, облаченный в черные брюки, заправленные в блестящие сапоги, доходившие почти до колена и камзол из бархата, пурпурного цвета с высоким воротничком. Длинный черный плащ был застегнут на аграф в виде алого лотоса. Прямые волосы до подбородка цвета крыла ворона, оттеняли бледную, до синевы кожу, орлиный нос на угловатом лице очень выделялся и придавал мужчине хищный вид. Глаза глубоко посажены и абсолютно лишены блеска, казалось, будто сама Бездна смотрела на вас.

— Ваше величество, — склонился в неглубоком поклоне мужчина перед королевой. Магрит мрачно уставилась на него в ответ. — Ваше величество, это не конец, мы найдем решение…

Правительница не выдержала, резко вскочила с трона и прошлась вниз по ступеням. Температура в зале резко упала до минусовой отметки. Стены и пол покрылись тонкой коркой льда. Магрит, развернулась к Керну и выдохнула, выпуская изо рта клубы пара:

— Я знала, что срок на исходе! Но мне нужно еще время… Совсем чуть-чуть… Надо поторопиться!

***

Как же хочется пить! — это первая мысль, что пришла мне в голову после тяжкого пробуждения. Тело раскалывалось на части, в ушах звенело, язык опух, а все тело ломило. Еле перевернувшись на бок, я медленно открыла глаза и увидела маму, прикорнувшую на кровати Авы. Возле меня стоял табурет с кувшином воды и кружкой, а на полу заметила тазик с водой. «Что такое? Я заболела?»

— Мама, — попыталась позвать я, но на деле вышел один хрип. Горло ужасно саднило.

Но мама встрепенулась, как будто бы и не спала вовсе, сразу же соскочила с кровати и подбежала ко мне.

— Доченька, ты как? Тебе лучше? — у нее сразу же из глаз полились слезы, она их вытирала и гладила меня по волосам и лицу, с жалостью глядя.

Я что, умираю? — с недоумением подумала я. Почему она так расстроена?

— Пить хочу, — просипела опять.

— Да, да, конечно, — спохватилась мама, и налив в кружку воды поднесла к моим губам. Жадно проглотив вожделенную жидкость, я попросила еще. И только потом, утолив зверскую жажду, спросила:

— Что произошло? Я ничего не помню. Только то, что мне ночью стало плохо.

Мама забегала глазами, отстранилась от меня и начала мять платочек.

— Мама?

— Риэль, доченька, все уже позади. Ты немного простудилась, видимо, когда долго каталась с горки. Ночью у тебя был сильный жар, а теперь уже все хорошо.

— Да, я теперь чувствую себя намного лучше, — подтвердила слова родительницы и вправду ощущая себя совершенно нормально.

Я села в кровати и действительно поняла, что с каждой минутой чувствую приток энергии все больше. Только левая ключица сильно чесалась, прямо зудела, как от укуса противных мошек. Я начала ее расчесывать, морщась от неприятных ощущений, а потом мельком взглянула на маму. Она вдруг стала белее снега и уставилась на мое плечо остановившимся взглядом. Я замерла и с испугом поинтересовалась:

— Что такое?

Мама промолчала, гулко сглотнула и судорожно сжала кулаки, лежащие на коленях. Я смотрела на нее, не понимая, что происходит, но вдруг ощутив что-то, резко соскочила с кровати и бросилась к зеркалу, лежавшему на тумбочке. Взяла его в руки и отодвинула ворот рубахи, вглядываясь в отражение. Сначала ничего не поняла, а потом увидела лотос. Ярко-красный цветок, распустивший лепестки на моей левой ключице. Он был словно живой. Раньше я рассматривала эти чудесные создания природы только в учебнике, потому что в наших краях они не росли.

Глава 3

В этот момент мама как раз подносила кувшин с молоком, и только хотела поставить перед мужчинами, вдруг выронила его от неожиданности из рук. Я растерянно посмотрела на воинов, на родительницу, что сравнялась цветом лица с окрашенной известью стеной, и почувствовала полное отчаяние. Вот и все... Конец и начало. Разрушенные мечты и приобретенные обязанности, неожиданная власть и трон, которые мне вовсе не нужны. Я хочу быть здесь, с мамой и папой, Авой, в нашей маленькой избе и счастьем быть любимой родными. А не там, где я ничего и никого не знаю. И что меня ждет впереди? Только годы одиночества и забвения? Потери и расставания? Лицемерие и отсутствие теплоты? Неужели это все так для меня и закончится?

***

Сборы в дорогу я пережила, пребывая будто во сне, руки не поднимались упаковывать вещи. И все никак не верилось, что это происходит на самом деле. Я сидела на краешке кровати уставившись в пустоту, пытаясь осознать почему моя жизнь так резко перевернулась с ног на голову, и что именно мне предстоит исполнить завет какой-то Илир, которой уже нет тысячу лет. Не могли кого-то другого избрать? И вообще, зачем оно нужно-то это наследие? Не хочу я его принимать! У меня своя жизнь и большие планы на нее! А теперь что? Семью оставить, поехать неизвестно с кем и куда. И что я там одна буду делать? К концу размышлений паника подступила к горлу, и я начала задыхаться, судорожно глотая воздух, горькие слезы полились градом из глаз. Я поднялась и закружилась по комнате, отбирая у мамы свои пожитки, которые она запихивала в холщовую сумку.

— Мама, не отдавай меня! Я никуда не поеду! Прекрати, пожалуйста! Это же недоразумение, просто ошибка… Я здесь останусь, с вами!

Вглядывалась в ее лицо, пыталась увидеть знак подтверждения моих слов, и ожидая, что она сейчас скажет: «Да, дочка, мы тебя никуда не отпустим, ты останешься с нами, а они найдут другую Избранную», — и ласково улыбнется в ответ.

Но нет, не услышала того, чего хотела, а полетели в меня словно отравленные стрелы страшные слова мамы, впиваясь в тело и отравляя разум.

— Риэль. — И мама обхватила мое лицо ладонями, смотря испуганными глазами. — Доченька любимая, это не в наших силах препятствовать. Ты же понимаешь, что мы тебя любим. И никогда, слышишь, никогда, не отдали бы тебя никому, в чужие земли, чужим людям. Но так уж случилось. Я только знаю, что ничего не изменить и наследие силу имеет большую. Быть тебе королевой и нести тяжкое бремя на плечах. Но это для всех нас, для народа Леэрии. И ни у тебя, ни у нас нет выбора, поверь. Аркуры тебя все равно увезут. Будешь сопротивляться или мы пойдем против — силой увезут.

Я уткнулась маме в плечо и заплакала, так горько мне никогда не было за всю мою недолгую жизнь. Жила с родителями, бед никаких не знала, веселилась, жизнью наслаждалась, и о судьбах леэрцев и нашего королевства точно не думала. Я не была готова даже к взрослой жизни, как оказывается. А теперь сразу в один миг все изменилось, упало на мои хрупкие плечи слишком неподъемное для меня бремя.

***

Прощалась с родителями тяжело: мама рыдала навзрыд, Ава вообще устроила истерику, отец с почерневшим разом лицом и провалившимися глазами смотрел так, как будто хоронит меня. А потом крепко прижал к себе и молвил глухим голосом:

— Риэль, мы тебя любим и будем любить всегда. Дочка, ты сильная, пока этого не знаешь и не поняла еще, но прошу тебя, чтобы не случилось — не сдавайся. Ты не одна, за спиной любящая семья. — А потом поцеловал меня, надолго задержав в объятиях, и сквозь скупые слезы, блеснувшие в глазах, улыбнулся.

***

Коня для меня не было, поэтому главный аркур в их отряде — Сангир, предложил поехать пока с ним. А по пути они купят для меня смирную лошадку, так как я сказала, что держусь в седле не очень уверенно.

Воин усадил меня перед собой и большой рукой крепко притянул к своему телу. Мне было неловко, до этого я никогда еще не была в такой близости от мужчины. Мое настроение напоминало качели: то от страха перед будущим темнеет в глазах, то настолько становится жалко себя, что хочется реветь без остановки.

Когда мы проезжали через деревню, местные жители высыпали за ограды, прервали свои дела, и уставились на нас с недоумением: почему это дочку Бероса и Нитты куда-то везут три воина-аркура? Шептались и строили догадки. Никогда раньше не случалось у нас ничего такого, чтобы сами боевые маги приехали.

Староста, высокий крепкий мужик в тулупе, выскочивший из дома без шапки, смотрел внимательно сузив глаза на нашу процессию. И было уже дернулся наперерез нам, чтобы узнать куда меня увозят, но вовремя спохватился, только крепко сжал скулы, так что желваки заходили. Нельзя перечить воинам. Самые сильные боевые маги перед ним — аркуры.

Что расскажут жителям Грареса потом мои родители, я уже не узнаю.

***

Через несколько часов монотонной езды по заснеженной дороге, я немного отмерла и стала приходить в себя. До этого мысли, как мотыльки на свету метались в голове, и я не могла собрать их воедино, поразмыслить, понять, что теперь к чему.

Аркуры ехали молча. Крепкие молодые воины смотрелись очень сурово, на голову накинули капюшоны от темных шерстяных плащей, скрыв лица. Они меня ни о чем не спрашивали, и сами не переговаривались между собой.

Мне было очень неловко в их окружении, я себя чувствовала не защищенной и уязвимой. Я не знала их, и совершенно не представляла, нужно ли бояться этих мужчин. А они не старались развеять мои страхи. Стража они моя или защита, а может что-то иное. Оставалось только гадать.

Глава 4

В этот раз на лошадь меня посадили к Арону. Мы ехали по заснеженной дороге. Унылые монотонные пейзажи заснувших полей до весны, укрытых белоснежным покрывалом, тянулись и тянулись, нагоняя на меня тоску и погружая в уныние.

По пути редко кто попадался. Иногда воины перебрасывались фразами, обсуждая, где остановиться на ночлег, о небольших привалах на пути следования и все. Я ловила каждое слово, пытаясь выудить хоть какие-то крупицы информации о Магрит и моем будущем, но тщетно. Пока мне никак не удавалось составить всю картину происходящего целиком.

В середине дня, меня уже изрядно растрясло от непривычки столько времени находиться в седле, и я стала клевать носом. И вдруг мое ухо обожгло дыхание Арона:

— Риэль, ты можешь откинуться на меня и подремать. Не бойся, так будет лучше, дорога длинная и ты отдохнешь.

Я хотела было возразить, но накатила такая усталость от всего пережитого, и сонливость просто так не отпускала, поэтому наплевав на все приличия, откинулась на широкую, твердую грудь мужчины — закрыла глаза. Арон судорожно втянул воздух носом и крепче прижал меня к себе. Надеюсь, я ему не мешаю, а то он так часто начал дышать. Может все же не стоило этого делать? Вдруг я мешаю ему? Подумало уже сквозь сон и провалилась в черноту без сновидений.

***

— Риэль! Риэль! — прозвал меня чей-то напряженный голос. Я медленно вырывалась из темноты забытья, а иначе это никак и не назовешь. Совсем не расслабляющий сон был точно. Не понимая в чем дело, стала крутить головой. Я все также сидела на лошади. Сангир и Имах спешились, обнажив мечи и оглядывались по сторонам. А потом раздался вой! Вой множества глоток! В ужасе я увидела, как из леса приближаются к нам, медленно и настороженно ступая, десятки волков.

Всхлипнув от страха, схватила за руку Арона и вжалась в него.

— Риэль, нам нужно слезть с коня. Ты слышишь меня, девочка? — произнес воин, взяв одной рукой за подбородок и, мягко повернул мою голову к себе, пристально всматриваясь. — Мы с тобой и защитим тебя.

Я смотрела в его уверенные глаза, но паника вовсе не отступила. Я судорожно кивнула, в знак того, что поняла. Тогда Арон спрыгнул с лошади и, взяв меня за талию, поставил на землю.

— Риэль! Встань в середину! Мы тебя закроем, — приказал Сангир, вглядываясь в стаю волков, подходящих к нам все ближе и ближе.

Испугавшись, кони заржали и заметались, но нас уже окружили. Бедные животные теперь тоже не могли вырваться из смертельно сжимающегося круга. На нас наступали со всех сторон звери с желтыми глазами и капающей слюной, хвосты их были поджаты, а пасти оскалены, показывая ряды длинных и острых клыков.

Я стояла растерянная в кругу воинов, что закрыли меня спинами, ощерив свои клинки против голодной стаи. Я оказалась в такой ситуации, где настолько беспомощна, что не могу помочь ни себе ни другим. «Это ужасное чувство! Не хочу быть слабой!» — раздраженной подумала я.

Рыча и полыхая лютой злобой, которая ощущалась прямо физически, к нам подбиралась стая, сужая круг. Метались от страха кони, вставая на дыбы, носились из стороны в стороны не находя выхода. Аркуры встали в боевые стойки и не сводили глаз с грозных противников. И тут я услышала со всех сторон гулкие голоса:

— Убииить!

— Убииить, Избранницу!

Я сначала не поняла, что это? Кто говорит? Голоса не были похожи на человеческие, какие-то скрипучие и очень низкие. Неожиданно, как будто бы спала завеса в голове, и опять слышу вой! А потом снова раздаются страшные слова… До меня стало доходить, что я понимаю волков! Я их слышу! И, самое ужасное, что они пришли за мной.

Задохнувшись от ужаса, я не знала, как мне на это реагировать, сказать ли аркурам? Я же подумала сначала, что это просто стаи объединились из-за голода и напали на нас, а, оказывается, они пришли уничтожить меня!

Тогда это совершенно другая ситуация, все гораздо хуже… Ведомые твари, управляемые чьей-то волей бесстрашнее и злее вдвойне. А нас только четверо... Ан нет, все же трое... Мужчины — воины, а я? Я никто… Просто слабая девушка, которую сейчас могут разорвать на части, и погибнут из-за меня еще и мужчины, вызвавшиеся везти меня в замок. Осознавая масштабы трагедии, я совсем упала духом, совершенно не представляя, что делать.

Тем временем, первые ряды зубастых тварей кинулись в атаку. Волки поражали размерами. Среди них в основном все были крупными особями, мелких я вообще не заметила. Многие доставали аркурам до бедра и вес животных был тоже на мал. Воины быстро сориентировались и теперь применили магию, их клинки запылали ярким пламенем. Когда огненный меч касался волка, тот загорался и, не скуля, отпрыгивал в сторону, или воспламеняясь убегал, попутно поджигая кого-то еще из стаи. Воины крутились из стороны в сторону, не давая подойти к нам бешеным хищникам. Мечи проворно рубили направо и налево, кровь залила уже все вокруг. По некогда белоснежному полю текли багровые реки. Кишки и обрубки тел опасных тварей лежали на земле, а по ним прямо на нас неслись все новые и новые озверевшие безумные создания, разинув пасти, и ведомые только одной мыслью: «Убить!».

Нет ничего страшнее тех, кто идет на смерть только ради смерти и одной цели — убить. Все инстинкты подчинены ее выполнению, а инстинкта самосохранения нет вовсе.

Неожиданно я полетела на землю, сбитая с ног, и больно ударилась спиной. Ничего не понимая, заозиралась и увидела, как Сангир рубит шею прорвавшегося ко мне огромного волчары. Кровавые брызги попали на меня, и теплая жидкость потекла по всему лицу. Я лихорадочно отползла и стала судорожно оттирать эту мерзость с себя. Пока Сангир отвернулся спиной к дикой смертельной стаи, защищая меня, его прикрывали только Имах с Ароном. И вдруг я увидела картину, от которой у меня перехватило дыхание — на мужчину летел, ощерив здоровенные желтые клыки, нацелившись прямо в шею, бурый волк!