Наследник для иностранца

Глава 1

Звонок в дверь в шесть утра взбесит кого угодно, особенно меня. Вскочив с кровати как кипятком ошпаренная, накидываю на себя халат и несусь со всех ног к входной двери. То ли накинуться с кулаками на этого бессмертного, то ли предотвратить настойчивый шум.

Кто вообще может прийти в шесть утра, к тому же, в выходной день? Что это за наглость такая?

И не думая заглянуть в глазок, я быстро щёлкаю замками и тяну двери на себя, злая как чёрт, с намерением надавать по голове незваному гостю. Но открыв рот, я захлопываю его обратно, чувствуя, как уходит почва из-под вмиг задрожавших ног. Пульс за секунду достигает максимума, сердце грозится сломать мне пару рёбер, а ладони потеют так, что вмиг становятся скользкими.

Выйдя из оцепенения, я толкаю дверь обратно, но «гость» успевает подставить ногу и помешать мне захлопнуть её перед его носом. Ком в горле грозится взорваться и залить всю квартиру слезами. Боль внутри, которую я так тщательно пыталась заглушить последние три года, сдавливает грудную клетку.

– Алёна… – раздаётся до боли знакомый голос. Человек, которого я ненавижу всем сердцем, врывается в мою квартиру и закрывает за собой дверь.

Мужчина, так горячо любимый мною, стоит в моей квартире – всё такой же красивый, как и три года назад. Аккуратная тёмная щетина, ухоженные волосы… Чёрная футболка, подчёркивающая подтянутое тело с бугрящимися мышцами, чёрные штаны, обтягивающие крепкие ноги и неизменная кожанка, придающая ему ещё больше брутальности. Так хорошо знакомый запах уже проник в нос, заставляя воспоминания выстроиться в ряд, причиняя ещё бо́льшую боль. А эти серо-зелёные глаза будут преследовать меня всю жизнь.

– Зачем ты приехал? – дрожащим голосом спрашиваю я, делая пару шагов назад, чтобы увеличить расстояние между нами.

– Соскучился, – он наступает на меня, а я упираюсь в стену.

– Нет! Я не хочу тебя видеть! – кричу и тут же прикусываю себе язык.

– У тебя нет выбора, – цокнув языком, он расстёгивает кожаную куртку, чувствуя себя как дома.

– Уходи, Кирилл! – требую я, покосившись на дверь спальни.

Но мужчина и не собирается выполнять мою просьбу. Вместо этого, даже не разувшись, проходит в гостиную и занимает место на диване.

– Ты что творишь? – шиплю на него.

– Сядь, Алёна, – спокойно, но с нажимом в голосе.

– И не подумаю, – топаю ногой. – Вставай и уходи, – рукой указываю на дверь.

– Сядь, я сказал! – рычит, внешне оставаясь спокойным.

Кипя от злости, я стою на том же месте, перебирая в голове все варианты, но на ум не приходит ничего. Я не знаю, как выставить его за дверь.

Резко встав на ноги, Кирилл хватает меня за талию и в грубой форме усаживает в кресло напротив себя. Задохнувшись от страха, я вжимаюсь в спинку, пока он упирается в ручки и нависает надо мной как скала.

– Я люблю послушных девочек, – шипит мне в лицо, обдавая горячим дыханием. – Соскучилась по мне?

– Нет, – поспешно отвечаю, мотая головой.

Прикованный ко мне взгляд серо-зелёных глаз ищет ложь на моём лице, и у меня едва получается не сдать себя. Кириллу мой ответ не понравился, вижу это. Вижу, как вздувается вена на его шее, как белеют руки от того, как сильно он сжимает ручки кресла, слышу, как скрипят его зубы, но прикладываю все усилия, чтобы оставаться невозмутимой.

– Алёна, со мной играть нельзя. Это плохо закончится, в первую очередь, для тебя, – низкий голос с хрипотцой отдаётся вибрациями в моём теле. – Тебе ли не знать.

– Мне нечего тебе рассказать, и нам не о чем говорить. Уходи из моей квартиры и из моей жизни так же, как сделал это три года назад, – шиплю со злостью, подавшись вперёд.

– Ты – маленькая дрянь, – хватает меня за шею, заставляя задрожать ещё больше. – Будешь делать, что тебе говорят, или пожалеешь, что связалась со мной.

– Я уже жалею! – восклицаю я. – Лучше, чтобы ты вообще не появлялся в моей жизни! Я ненавижу тебя всем своим сердцем, Кирилл Авдеев!

– Врать нехорошо, Алёна, – усмехается мужчина и, наклонившись к моему лицу, проводит носом по моей щеке и шумно вдыхает мой запах. – Ты дрожишь так же, как и в ту ночь, – шепчет на ухо, вызывая табун мурашек по всему телу. – Если я полезу в твои трусики, уверен, мои пальцы утонут в твоей влаге, – от его слов низ живота скручивает в сладких спазмах.

– Ты мне противен, – шиплю в ответ, собрав всю смелость в кулак. – Видеть тебя не хочу, – выплёвываю, потеряв инстинкт самосохранения.

Я ведь очень хорошо знаю, что он за человек, на что способен, если его разозлить, и чем может обернуться его приезд. И мне бы стоило вести себя потише, потому что теперь мне есть, что терять. Лучше, чтобы он ушёл, но для этого придётся его выслушать. Вот только я не могу и не хочу. Он меня не выслушал три года назад, не дал возможности объясниться, втоптав в грязь и сравняв с землёй.

– Уходи, Кирилл и забудь дорогу к моему дому, – прошу, решив сменить тактику.

– Не забывай, с кем ты говоришь, – сжимает зубы так, что желваки на лице играют. – Мне никто не может указывать что делать, помни об этом.

– Ты поставил точку, унизив и оскорбив меня…

– Закрой рот! – рявкает на всю квартиру, и я бросаю взгляд на дверь в спальню. – Ты, сучка, которая не заслуживает моего внимания…

– Зачем тогда приехал? Что тебе надо? – слёзы сдавливают горло, но я сдерживаю их изо всех сил.

– Мама? – раздаётся сонный голос сына, и моё сердце ухает в пятки.

Как за один миг рушится жизнь человека? Сейчас, когда мой сын смотрит испуганными глазами на своего родного отца, а тот в ответ сканирует его непонимающим взглядом, я осознаю, что моя жизнь разрушена.

Конечно, я часто думала, что будет, когда Кирилл узнает про то, что у него растёт сын, и много раз представляла эту встречу. Каждый раз сердце сжималось от понимания, что рано или поздно Тёма спросит меня, почему у него нет папы.

– Артём, вернись в комнату, мама сейчас придёт, – давлюсь слезами, но улыбаюсь сыну и порываюсь встать с кресла.

Глава 2

Алёна

Два дня я мучилась, плакала и не знала, куда себя деть и как спастись из этой ситуации. Но моя судьба уже предрешена, остаётся только одно – согласиться на поставленные условия.

Десять минут назад в дверь позвонили – по ту сторону стоял Кирилл. На мою просьбу уйти мужчина ответил, что либо я открываю, либо он сломает дверь, но в квартиру войдёт. Конечно, я не собиралась просто так сдаваться, но в итоге – дверь валяется на полу, вокруг меня пять грозных мужиков, а в кресле напротив, словно король на троне, сидит сам Кирилл Авдеев.

– Сын мой, – говорит он и бросает на кофейный столик лист бумаги. – Не пытайся отрицать, ненавижу ложь, – спокойно-пугающим тоном проговаривает.

Беру бумажку со стола и понимаю – это тест ДНК, где чёрным по белому написано, что Тёмка его сын. А на что я надеялась? Это не кино, где герои полгода будут ходить вокруг да около. Есть деньги – всё решаемо.

– Где взял образцы Тёмы? – спрашиваю дрожащим голосом.

– Ты забыла, кто я такой, Алёна? – подаётся вперёд, скрестив руки на груди. – Думала, отвезёшь ребёнка к матери, и его никто не найдёт? – хмыкает, приподняв уголки губ в подобии улыбки. Издевательской улыбки.

– Ты… ты ему что-то сделал? – спрашиваю и кошусь на свой телефон, что лежит рядом со мной на диване.

– Он мой сын! Думаешь, я причиню ему вред? – прищуривается он.

– От тебя можно ожидать чего угодно, – говорю, не подумав, и вижу, как у Кирилла от злости желваки на лице играют.

А что? Может, он не хотел детей, а тут ему свалился на голову сын от женщины, которую он ненавидит. У этих богачей паранойя – вдруг кто-то решит обдурить их и забрать половину состояния. Откуда я могу знать, что ему на самом деле нужно? Сын или уверенность, что с него не потребуют деньги.

– К сожалению, – вздыхает и откидывается на спинку кресла. – Специалисты сказали, что в его возрасте, нельзя лишить ребёнка матери. Так что собирай вещи.

– Что? Куда? – взволновано интересуюсь. – Что значит "лишить матери"?

– Слишком много вопросов, – цокает языком и осматривается вокруг. – Эта квартира неприемлема для жизни моего сына…

Этой фразой он отметает мысли, что ему не нужен сын. Но это не значит, что ему можно верить.

– Три года назад тебя всё устраивало, – выплёвываю я, вспоминая прошлое.

– Рот закрой, когда я говорю! – рявкает на меня, заставляя вздрогнуть. – Вы будете жить в моём доме, пока сын не перестанет в тебе нуждаться…

– Что ты несёшь? – нервно усмехаюсь я. – Ребёнку нужна мать всегда, а не до определённого возраста.

– А если не будешь выполнять мои приказы, я найду способ заботиться о сыне и без тебя, – как я понимаю, это он о том, чтобы я не перебивала.

– Мы никуда не поедем! Ты знаешь, где мы живем, и можешь приходить к сыну, когда тебе захочется, – говорю, стараясь быть спокойной.

– Я тебя и не спрашиваю. Мальчик уже в новом доме, – его слова, словно битой по голове.

– Что? Как так? Как ты посмел? – тараторю и хватаюсь за телефон.

– Раз, – начинает считать, отвлекая меня от набора номера мамы. – Два… Три, – и телефон в моих руках начинает вибрировать.

– Мама? – отвечаю на звонок.

– Дочка, – всхлипывает мама. – Они пришли… вырвали его из моих рук… Я ничего не смогла сделать! Полиция приехала, но услышав имя похитителя, полицейские сели в машину и уехали, – через рыдания рассказывает, и моё сердце готово выпрыгнуть из груди.

– Что ты сделал? – крикнув, я бросаю телефон и накидываюсь через стол на Кирилла. – Урод! Как ты мог! Он же ребёнок! – кричу, махая кулаками, но один из его амбалов хватает меня за талию и держит, словно котёнка, который отчаянно пытается выбраться из чужих рук, махая лапками и жалобно скуля.

Кирилл даже не вздрогнул. Сидит и смотрит, как я рыдаю и всеми силами пытаюсь расцарапать его лицо. Холодный, без каких-либо эмоций на лице, он смотрит на меня, как на ничтожество. А я, не переставая, сыплю оскорблениями, машу руками и ногами, желая разбить ему голову чем-то тяжёлым.

– Хватит! – рявкает, встаёт на ноги и приближается ко мне, пока его охранник опускает меня на пол и заводит мои руки за спину. Кирилл хватает меня за лицо, больно впившись пальцами в щёки. – Либо послушно собираешь вещи и едешь в дом, где сейчас мой сын, либо ты его никогда больше не увидишь.

Какой у меня выбор? Что я могу сделать без толстого кошелька и связей? Он уже забрал у меня ребёнка. Просто поехал и забрал! И даже не он сам, наверняка, отправил таких же амбалов, с какими приехал ко мне. Мой мальчик, скорее всего, сидит сейчас среди чужих людей испуганный и плачущий. У меня есть выбор? Нет. Я сделаю всё, что угодно, ради сына. Жить в доме Кирилла? Хорошо, я потерплю и буду искать решение. Если придётся, я его отравлю, задушу во сне или зарежу кухонным ножом, лишь бы мы с сыном жили в спокойствии.

Дрожащими руками под надзором одного из псов Кирилла я кое-как собрала чемодан своих вещей и две сумки с вещами сына. А через десять минут уже сидела на заднем сиденье внедорожника, зажатая двумя охранниками. Плевать на всё, главное сейчас – взять сына на руки и убедиться, что с ним всё в порядке.

Плевать на то, что ждёт меня впереди. Уверена, что ничего хорошего, зная, кто такой Кирилл Авдеев. Но я всё стерплю, если Тёмка будет со мной.

Только Кирилл превзошёл самого себя. И представления о том, что меня ждёт, не идут ни в какое сравнение с реальностью.

Как и все девочки, я всегда мечтала о принце на белом коне, красивом доме, который буду обустраивать по своему вкусу, и большой семье. Мечтала, что за домом у меня будет бассейн, игровая площадка и, как минимум, трое детей, которые будут бегать по лужайке. А вечерами мы будем собираться всей семьёй за большим столом и делиться впечатлениями о прошедшем дне.

Машина, в которой меня везут, словно пленницу, заезжает во двор дома не моей мечты. Высокий забор, по внутреннему периметру которого тянется зелёная изгородь и дом с отделкой молочного цвета, который только выглядит снаружи большим, но в силу своей профессии я знаю, что он одноэтажный с мансардой и цокольном этажом.

Глава 3

Алёна

Смотрю на мужчину и задаюсь вопросом, как можно быть таким красивым и таким холодным одновременно? Как эти серо-зелёные глаза могут очаровывать и в то же время испепелять? Как с этих манящих губ, которые целуют так, что мозг плавится, могут срываться такие жалящие слова? Как человек, который гулял со мной в парке, покупал сладкую вату и признавался в любви, стал бесчувственной статуей?

– Твоё место на первом этаже, – вырывает из мыслей о прошлом. – Здесь, – рукой обозначает второй этаж. – Моя территория, не смей сюда соваться, если я тебя не вызвал, – Кирилл смотрит на меня с невозмутимым выражением лица, словно он отключил все эмоции.

Пугает ли он меня? Конечно! Я не знаю этого человека, он не тот, кто сделал мне ребёнка. Я не знаю, что от него ожидать, ведь тогда, в прошлом, он изменился за одну ночь. Первое время я не понимала, что случилось, почему он вдруг стал другим. Потом осознала, что Кирилл никогда и не был тем, кого я видела. То была лишь маска.

– За ворота не выходишь…

– Я пленница? – прерываю его.

– Наталья будет готовить ребёнку, – игнорирует мой вопрос, продолжая озвучивать «законы» этого дома.

– Я сама буду готовить «своему» сыну, – специально делаю акцент, чтобы задеть его.

– Составишь список того, что нужно мальчику, и отдашь Олегу. Он будет за вами присматривать…

– За нами или за мной? – нервно усмехаюсь.

– Рот свой закрой уже! – рявкает и ударяет кулаком по столу.

Стараюсь держать лицо, не показывать свой страх, но, кажется, выходит плохо.

– Когда я разговариваю, ты слушаешь и киваешь. Тебе ясно? – подаётся вперёд с таким видом, будто сейчас ударит. Я даже не удивлюсь. – Кивни, мать твою! – требует он, но гордость мне не позволяет.

Не могу! Не могу и всё! Я самостоятельная женщина, всегда со всем справлялась сама. Ребёнка родила одна и два года его уже воспитываю. Я закончила институт, построила карьеру, моё имя, благодаря интернету, знают не только в этом городе. Я жила хорошей жизнью, а Кирилл всё это у меня отобрал за один день. Я не могу быть собачкой, которая слушается своего хозяина.

– Никому не позволю так с собой обращаться, – шиплю, встав на ноги. Но как встаю, так и сажусь, когда на мои плечи давят руки одного из охранников и силой усаживают на место.

– Ты будешь делать то, что тебе говорят, – пугающе-спокойным голосом отвечает, словно и не рычал на меня минуту назад.

– Ты всё у меня отобрал. Ненавижу тебя! – цежу сквозь зубы, смотря на него через пелену слёз.

– Мне плевать. Один прокол с твоей стороны – и вернёшься к своей жизни, но без сына.

– Ты мерзкий и бессердечный. Как можно угрожать матери…

– Уведи её отсюда, – кивает охраннику с видом уставшего человека.

– Не трогай меня! – кричу я, когда этот амбал хватает меня за локоть. – Чтоб ты подавился своей властью, Кирилл Авдеев, – бросаю ему в лицо и, развернувшись, выхожу из кабинета «короля».

Как? Как я могла влюбиться в этого человека? Спасибо, что всё в прошлом, что нет и не было никаких чувств. Просто молодость и неопытность. Поверила ему, красивым словам, подставляя уши для его лапши.

Спускаюсь на первый этаж, слыша за спиной шаги охранника, возвращаюсь к единственному мужчине, которого я люблю. Тёмка уже ворочается и причмокивает, что означает – он скоро проснётся. Будет сложно адаптироваться в новом доме, выстроить новый график и находиться среди чужих людей. Но я сделаю всё возможное, чтобы сын не почувствовал эти перемены. Кирилл хочет, чтобы мы находились в этом доме. Хорошо, мы будем здесь жить, но делая вид, что его не существует.

Не проходит и десяти минут с тех пор, как я легла рядом с ребёнком, а он уже просыпается. У Тёмки есть одна привычка, которая умиляет до невозможного. Как только просыпается, кладёт руку на мою щёку и смотрит своими серо-зелёными глазками. Каждый раз доводит меня до слёз этим жестом.

– Мама, – обращается ко мне, думая, что я сплю.

– Что такое, милый? – спрашиваю с улыбкой и, прижав его к груди, переворачиваюсь на спину. – Выспался, да?

– Самолётик, – радостно восклицает на своём языке.

– Полетать хочешь? – смеюсь, поднимаю его, а он выпрямляет руки, изображая крылья самолёта.

Энергии у него хоть отбавляй, в отличие от меня, и, поиграв с ним какое-то время, я опускаю сына на пол, заправляю кровать, из которой мы сделали взлётную полосу.

– Идём кушать? – беру его на руки, выхожу из комнаты и опять натыкаюсь на охранника. – Ты можешь не стоять здесь, как статуя? – бросаю на него укоризненный взгляд. – Ребёнка мне ещё напугает, – бормочу под нос и иду в сторону кухни.

– Дядя, – восклицает Тёмка.

Вспомнив, что баночки с фруктовым пюре, которые я захватила из дома, находятся в моих сумках, я поворачиваюсь к мужчине.

– Где наши чемоданы? – спрашиваю, но вместо ответа он только лениво на меня смотрит, надавливает на наушник в ухе и что-то тихо проговаривает, а через две минуты в дом заходит другой охранник с нашим багажом.

– Стой, – обращаюсь к мужчине, когда он проходит мимо меня, видимо, собираясь отнести сумки в мою комнату. – Я ведь просто так спросила, а не потому что мне что-то нужно, – ворчу на него и буквально вырываю одну из сумок из его рук.

Опустив сына на пол рядом с собой, я сама опускаюсь на корточки, открываю сумку и достаю баночки с пюре. Обычно я готовлю сама, и ребёнок у меня ест всё, но такие баночки для крайних случаев. Сейчас именно такой, потому что я не знаю, что в этом доме есть и где лежит, чтобы начать что-то готовить.

– Выброси эту дрянь! – рявкает на весь дом спускающийся по лестнице Кирилл.

– Что? – спрашиваю и судорожно ищу глазами сына. Может, он что-то нашёл и в ротик положил. Но нет, ребёнок прислонился к окну и с интересом смотрит на новое окружение. Пока я пытаюсь понять, к чему был этот крик, Кирилл уже подходит ко мне.

– Забери, – говорит охраннику, кивая на баночки в моих руках, и в ту же секунду у меня забирают стеклянные ёмкости, и опомниться не успеваю.

Глава 4

Три с половиной года назад

Алёна

Летний день, терраса в недорогом кафе, освежающие коктейли, и мы с подругой с вдумчивым видом сидим друг напротив друга.

– Может, справимся? – спрашивает Даша, крутя бокал в руке.

– Мы уже обсуждали, – вздыхаю я. – Не получится, – мотаю головой.

– Значит, найдём подработку, – воодушевлённо заявляет подруга.

– А учиться когда? Мы и так с утра до вечера на работе, если и ночью будем пахать, то экзамены точно не сдадим, – озадаченно смотрю на неё, и Даша понимающе кивает.

– Ты права, – соглашается со мной. – Можно попросить повысить нам зарплату…

– И тебе придётся искать новую работу, – тут же перебиваю её. – Ты же знаешь, какой Борис нервный.

– Это да… И слова не скажи, обольёт помоями, фиг отмоешься, – со вздохом говорит и откидывается на спинку пластикового стула.

– Девчонки, я опоздал, – раздаётся голос Дениса. – Прошу понять-простить, – поспешно проговаривает и садится за стол. – Можно кофе, – кричит проходящему мимо официанту и, получив кивок, смотрит на меня, потом на Дашку. – Что вы такие кислые? – интересуется друг.

– Думаем, как быстро разбогатеть, – с серьёзным лицом отвечает ему Даша.

– Пфф, – фыркает Денис. – Быстро все хотят. А если серьёзно? – переводит взгляд на меня.

– А если серьёзно, то нам нужны деньги, – вздыхаю и ставлю пустой бокал на стол.

– Это я уже понял, – кивает Денис. – Много? Может я могу помочь?

– Нет, Денис, ты нам не поможешь, – грустно улыбаюсь ему.

– А что стряслось-то? – интересуется он, нахмурив брови.

– Мы хотим остаться в столице, а родители сказали, что как только закончим институт, содержать нас больше не будут.

– Так, и? – не доходит до друга наша проблема.

– Ну, на наши зарплаты особо долго не проживешь, а искать работу сейчас, когда экзамены на носу, мы не можем, – отвечает Даша вместо меня.

– В общем, нам нужно как-то зарабатывать дополнительные деньги, пока не сдадим экзамены и не найдем работу по специальности, а не пахать в ресторане на этого мерзкого типа, – последнее произношу с отвращением.

– Да, Борис – тот ещё фрукт, – соглашается со мной Денис. – Так, что мы можем придумать? – задумчиво проговаривает. – Кстати! – громко восклицает, чем привлекает внимание не только наше с Дашей, но и парочки с соседнего столика.

– Потише ты, – шиплю на него.

– Да пусть говорит, – возмущается Даша.

Я всегда завидовала её наплевательскому отношению к мнению окружающих. Я вот так не могу, мне всегда важно, что обо мне думают другие, и я всегда старалась не давать поводов для сплетен о себе. А Дашка не стесняется сказать в лицо всё, что думает, даже незнакомому человеку.

– Сейчас же популярны эти группы, где люди ищут себе попутчиков на долгую дорогу…

– У нас нет машины, и вообще, это тут каким боком? – непонимающе смотрю на него, злясь на друга.

У нас тут реальная проблема, а он о своём интернете.

– Ты дослушай, – с укором смотрит на меня.

Делаю вид, что закрываю рот воображаемой молнией, и замолкаю.

– Короче, есть точно такие же группы, только там туристы ищут, где остановиться на пару дней, – оживлённо рассказывает, на что я только глаза закатываю. – У вас ведь квартира большая, можно комнату сдать.

– Да ну тебя, Денис, – махнув рукой, я отворачиваюсь.

– Подожди, Алён, – говорит Даша и задумывается. – Я слышала о подобном. Типа авантюристы, которые ходят с этими огромными рюкзаками и останавливаются в каждом городе по нескольку дней.

– Да! – щёлкает пальцами Денис. – Они хорошо платят, потому что для них это дешевле, чем отель, к тому же, некоторые нуждаются в гиде, а это дополнительные деньги!

– Я не пущу в дом фиг знает кого! – возмущаюсь я. – А если маньяк какой-то? Ограбит или не дай бог задушит во сне. Нет-нет, – отрицательно мотаю головой, и не думая соглашаться на этот бред.

– Лёля, – хлопает глазами на меня Даша.

– Нет! Не начинай! – встаю в позу. – Это опасно, я не хочу спать с ножом под подушкой.

– Да что ты такое говоришь, в каком веке мы живём, – закатывает глаза подруга детства. – Вот, смотри, – показывает куда-то на дорогу, и я, повернувшись, вижу парня в панамке с картой в руках и рюкзаком на спине. – Смотри какой он безобидный.

– Ну, да, – соглашаюсь с ней, понимая, что этот хлюпенький парень не способен и мухи обидеть. – Но это не значит, что все такие.

– Ладно, мы ведь можем устроить что-то типа собеседования, – продолжает убеждать меня. – Назначим встречу в кафе, поговорим и только потом примем решение.

– Даша, а ты думаешь, маньяк придёт в кафе и скажет: «Здравствуйте, я маньяк, буду вас убивать»? – усмехаюсь я.

– Господи, какая же ты зануда! – обиженно проговаривает и, скрестив руки на груди, смотрит куда-то в сторону.

– Посмотри на это, – Денис протягивает мне свой телефон.

Смотрю на экран и вижу объявление на английском, где написано, что девушка ищет комнату, а ниже сумма – моя недельная зарплата.

– Ага, приятные циферки, не так ли? – смеётся друг, заметив мои округлившиеся глаза.

– Покажи, – подаётся вперёд Дашка. – Ого, – удивляется даже больше моего. – Ты представляешь, что за месяц мы можем заработать больше, чем в ресторане, и по сути ничего не делать!

– Только рисковать своими жизнями, – бурчу недовольно.

– Тебе надо меньше телевизор смотреть, паникёрша, – огрызается подруга.

– Так что? Пишу девушке, или создадим своё объявление со своими условиями? – спрашивает Денис после нескольких минут тишины.

– А можно и так? – интересуется у него Даша.

– Конечно, – раскидывает руками парень.

– Лёль? – смотрит на меня щенячьими глазками. – Ну давай попробуем, – просит, выпятив нижнюю губу.

– Чёрт с вами, – отмахиваюсь я. – Пишите, – даю зелёный свет, чувствуя, что буду об этом жалеть.

В отличие от меня, Даша очень загорелась идеей заработать. И не только на проживание, но и на отпуск. Она уже посчитала, сколько денег можно собрать, если мы продолжим и работать, и сдавать комнату туристам до конца экзаменов. Уже промониторила все сайты турагентств и успела все уши мне прожужжать своей Турцией.

Глава 5

Алёна

День был напряжённым с самого утра. Сначала экзамен у дотошного профессора, который слава богу мы сдали, потом моральная и физическая подготовка к новой жизни, где будет присутствовать незнакомый человек.

– Хватит мельтешить перед глазами, – причитает Даша, спокойно сидя в кресле.

– Я волнуюсь, – говорю, продолжая наматывать круги по комнате.

– Выпей бокал вина, может порозовеешь, а то бледная как смерть, – смеётся так называемая подруга. – Волосы ещё чёрные и длинные, как из фильма ужасов…

– Перестань! – шиплю на неё. – Ты мне не помогаешь!

– Лёля, ты зря волнуешься, – со вздохом проговаривает. – Денис сейчас привезёт парня, мы все сядем за стол, покушаем, выпьем за знакомство, покажем ему его комнату, и на этом всё, – рассказывает всё это обыденным тоном, листая соцсети.

– Как у тебя всё просто, – вздыхаю и падаю на диван.

– Ну а как иначе? – пожимает плечами. – Ты ведёшь себя так, будто тебя замуж выдают, а жениха ты в глаза не видела.

– Ну тебя! – отмахиваюсь от Даши и уже подумываю выпить бокальчик, иначе меня не отпустит.

По сути, Даша дело говорит – поводов для волнения нет. Мы позволим парню жить у нас сколько ему там надо: пару дней, неделю, не знаю, не обсуждали. Ничего страшного. Сколько моих однокурсников разделяют одну квартиру, и ничего не случалось. Но одно дело, когда вы хоть немного знаете друг друга, и другое, когда это совершенно незнакомый человек фиг знает откуда.

– Они безобидные, – тем временем продолжает успокаивать меня подруга. – Эти туристы просто задроты, которые накопили денег со всех дней рождения, чтобы осуществить мечту – объездить мир. Сейчас придёт хилый паренёк с огромным походным рюкзаком, в квадратных очках на носу и с прыщавым лицом.

– Всё-то ты знаешь, – закатываю глаза.

– Я видела таких по городу с картой в руках. С картой! Когда все пользуются телефонами! – цокает языком и качает головой.

– Не обращала внимания, – пожимаю плечами и, откинувшись на спинку дивана, прикрываю глаза, намереваясь успокоиться.

Но не тут-то было, только начинаю считать от десяти (читала однажды в одном журнале, что это помогает успокоиться), как раздаётся звонок в дверь.

– Я открою, – радостно кричит Даша и несётся к двери.

Плетусь за ней, уже представляя этого туриста так, как описала подруга. Но оказавшись в коридоре, замираю в проёме двери, заметив широкие плечи, обтянутые кожаной курткой. Время вокруг замедляется, словно в драматическом фильме, и мужчина медленно поворачивается ко мне лицом. По телу словно разряд тока проходит, сердце громко бьётся в ушах, а ноги слабеют, когда мы встречаемся взглядами.

На меня смотрит высокий брюнет с короткой стрижкой и трёхдневной щетиной. Под курткой свободная белая футболка, но она не скрывает атлетического телосложения, чёрные штаны заправлены в тёмно-коричневые ботинки. А его серо-зелёные глаза сканируют меня в ответ, словно обжигают кожу, оставляя метки на моём теле.

Внезапно в голову приходит мысль, что я слишком просто одета и, наверное, выгляжу неопрятно в своих домашних серых штанах и бледно-розовой футболке на размер больше.

– Здравствуйте, – здоровается незнакомец на чистом русском.

– З-здравствуйте, – заикаясь, киваю и с трудом перевожу взгляд на друга. – Денис? – вопросительно смотрю на него.

– Девочки, знакомитесь, Кирилл Авдеев – ваш временный сосед, – широко улыбается друг, а мне хочется его стукнуть.

– Очень приятно, – протягивает гостю руку Даша. – Я – Дарья, – представляется, улыбаясь своей самой обворожительной улыбкой.

– Приятно познакомиться, – пожимает подруге руку, как оказалось, Кирилл, но краем глаза смотрит в мою сторону.

Алёна, ты, наверное, заболела. Лицо горит, ноги дрожат, дыхание прерывистое, точно простудилась. Надо брать себя в руки, а то со стороны, скорее всего, выгляжу, как испуганный ребёнок.

– Даш, покажи нашему гостю комнату, а мы с Денисом, – смотрю на друга с укором. – На стол накроем, – киваю ему в сторону кухни, и тот, поставив рюкзак на пол, идёт за мной.

Захожу на кухню и начинаю судорожно доставать тарелки. Ничего особенного не приготовили – просто запечённую курицу с овощами, разные мясные и сырные нарезки. Даша испекла свой фирменный яблочный пирог, который я терпеть не могу.

– Лёль? – обращается ко мне друг, уже понимая, что у меня к нему вопросики имеются.

– Это что такое? – шиплю на него, косясь на дверь. – Это турист? Да он больше похож на владельца стриптиз-клуба.

– Тише, – посмеиваясь, Денис поднимает руки в сдающемся жесте. – Он родился в Москве, но живет в Германии с малых лет. Решил посмотреть родину, какая разница, на кого он похож? Обычный парень, – объясняет Денис.

– Отель не нашёл? По нему видно, что он не бедствует, у него сумка от всемирно известного брэнда. Сумка! – продолжаю возмущаться, попутно доставая из духовки ужин.

– И что такого? Может, и богатый, но это не значит, что должен селиться в президентском люксе, – оправдывает его, и я не понимаю, почему.

– Подозрительно всё это, – произношу, прикусив губу.

– Слушай, он здесь неделю пробудет, а заплатит вам, как за месяц. Как-нибудь потерпите, – раздражённым тоном говорит друг, и ему удаётся меня немного успокоить.

Даша с гостем заходят на кухню как раз, когда мы с Денисом заканчиваем накрывать на стол.

– Уютно у вас, – едва заметно улыбается Кирилл.

Голос у него приятный, низкий, с хрипотцой, и слышится акцент.

– Спасибо, – сухо бросаю я. – Садитесь, – киваю на стол и, когда присаживаюсь сама, оказываюсь напротив Кирилла.

– Вино или виски? – спрашивает Денис.

– Я буду вино, – отвечает Даша, мило улыбнувшись гостю.

– Не пью, спасибо, – говорит Кирилл, и меня это приятно удивляет.

– Мне тоже вина, – сглатываю, непонятно откуда взявшийся ком в горле.

После бокальчика красного я заметно расслабляюсь, и вечер медленно становится спокойным и весёлым. Денис рассказывает смешные истории, Даша кокетничает, а Кирилл слишком много взглядов бросает в мою сторону.

Глава 6

Алёна

Наши дни

Время тянется мучительно медленно, напряжение в доме, точнее моё напряжение, медленно спадает, пока передо мной не появляется Кирилл. Мы не разговариваем, разве что он задаёт вопросы, касающиеся Артёмки, а я на них коротко отвечаю.

Ребёнок же быстро адаптировался, особенно после того, как гостиная заполнилась разными игрушками, на которые я раньше смотрела с тоской в магазине. Зарабатываю я, конечно, достаточно, но не настолько. Например, двухметровую железную дорогу купить я бы точно не смогла, как и огромную машинку на пульте управления. Кирилл покупает для сына самые лучшие и дорогие игрушки, а сам держится в стороне. А вот Тёмка часто подходит к Кириллу, что-то говорит на только ему понятном языке, и тот смотрит на сына во все глаза, словно боится.

Я не пытаюсь наладить их отношения, Авдеев сам должен этим заниматься, раз решил ворваться в нашу жизнь и перевернуть всё вверх дном.

Кирилл много времени проводит в своём кабинете на втором этаже. Я была уверена, что и его спальня находится там же, раз меня «предупредили» не лезть на его территорию. Но нет, она напротив нашей с сыном. Вот сюрприз, правда?! И я не очень-то рада этому факту.

Сегодня не спится, и я решаю выйти за водой, но, переступив порог своей комнаты, врезаюсь носом в голую грудь Кирилла. От неожиданности даже подпрыгиваю, хотя и привыкла, что у дверей постоянно стоит охранник.

– Прости, – шепчу сонным голосом и отхожу на шаг.

Но Кирилл не даёт продолжить путь и наступает, пока я не оказываюсь прижатой к стене. В голове мигом рисуются неприятные картинки, потому что я не знаю, чего ожидать от этого мужчины.

Опёршись одной рукой о стену у моей головы, второй он обхватывает мою талию, буквально выбивая весь воздух из лёгких и заставляя озадаченно замереть. В нос проникает запах алкоголя, а в свете тусклого бра его серо-зелёные глаза озорно блестят.

– Кирилл… – произношу дрожащим голосом.

– Почему? – спрашивает он, а я округляю глаза ещё больше, не понимая, к чему этот вопрос.

– Я вышла за водой, – сдавленно проговариваю. – Этого тоже нельзя делать без твоего разрешения?

– Заткнись! – шипит и, наклонившись, проводит носом по моему виску.

Предательское сердце пропускает удар, глаза сами собой закрываются, словно этот его жест для меня много значит. Но ведь это не так, я его ненавижу! Ненавижу ведь?!

– Кирилл, – делаю новую попытку отрезвить его.

Но добиваюсь лишь того, что мужчина перемещает руку с моей талии на шею и слегка сжимает.

– Ненавижу тебя, – шепчет со злостью и вопреки словам обрушивается на мои губы.

Полный злости, презрения и ненависти поцелуй задевает струны моей души. Заставляет чувствовать необъяснимые, забытые эмоции, то, что только он может во мне пробудить. На миг забываю кто я, кто он, где мы и в какой ситуации, но быстро прихожу в себя и отталкиваю Кирилла, разрывая поцелуй. Не успев подумать, даю ему звонкую пощёчину. Из груди мужчины вырывается звериный рык, а глаза покрываются неведомой пеленой.

– Убирайся! – цедит сквозь зубы, и я срываюсь с места.

В комнату захожу со слезами на глазах, пытаясь понять, что сейчас произошло. Ненавидит… Так наши чувства взаимны! Только почему такой короткий поцелуй выгнал из головы все отрицательные чувства к нему?

Сын начинает шевелиться и вытирая слёзы со щёк, поспешно ложусь рядом, прислушиваясь к шагам в коридоре. Не могу сказать точно, но мне кажется, что Кирилл застывает под дверью нашей комнаты на несколько минут, после чего разворачивается и уходит к себе. В этом уверена, потому что слышу, как закрывается дверь напротив.

Боже, что ему от нас надо? От меня? Зачем он меня поцеловал? Поиздеваться?

К чёрту! Сейчас надо успокоиться, а завтра это будет казаться сном. Кошмаром, если точнее. Правда, кошмар – это моя жизнь, и я всё никак не проснусь.

На утро я чувствую себя, как маринованный овощ, в отличие от Тёмы, у которого словно встроен дополнительный блок питания. Проснувшись, он сразу же начинает прыгать на кровати, как на батуте, а я смотрю на него с умилением. Он – моя отдушина, моё сокровище, самое главное достижение в жизни. Ради сына я всё сделаю, даже невозможное. Наверное, я немного зациклилась, но ничего не могу с собой поделать, когда этот человечек подходит и, взяв моё лицо в свои маленьким ладони, целует мамочку в нос, как это делаю я с ним.

– Играть, – твердит сын и, спустившись с кровати, несётся к двери.

– Тёмка, подожди маму, – кричу я, но сын уже открывает дверь и с разбегу врезается в ноги своего отца.

Тот увлечённо разговаривает по телефону, пока не случается «авария». Кирилл, нахмурившись, смотрит на ребёнка, а тот в ответ сканирует его снизу вверх.

– Я перезвоню, – сухо бросает, отключает звонок и прячет телефон в карман брюк.

К моему удивлению, сын делает то, чего ни я, ни тем более Кирилл, не ожидали. Протягивает руки к отцу со словами «самолётик». У меня дыхание перехватывает, и я застываю, сидя на кровати, и готова схватить ребёнка в случае чего.

Какое-то время Кирилл смотрит озадаченно на Тёмку, потом поднимает глаза на меня. А я сама в шоке! Сын и раньше подходил к Кириллу, вручал игрушки, но впервые тянется, чтобы Авдеев подхватил его на руки. Да и Кирилл не особо стремился подходить к сыну, желая держать дистанцию.

И сейчас, когда бледный Кирилл наклоняется и подхватывает сына на руки, я издаю едва слышный стон, а из глаз брызжут слёзы.

Кирилла хватило ненадолго, а Тёмка так и не определился, чего хочет. А может, просто не почувствовал отдачу, так как не прошло и минуты, как он заёрзал, пытаясь сползти на пол. Опустив сына, Кирилл уставился на меня, и от его взгляда меня пробрал холод.

Надо умыться, снять пижаму и одеть домашнюю одежду, но мужчина так и стоит, словно чего-то ждёт, а я и пошевелиться не могу. Особенно, когда его взгляд спускается от моего лица к расстёгнутым пуговицам пижамной рубашки и ниже, к полуголым ногам.

Глава 7

Алёна

Как понять, что ты ляпнула лишнего? Когда твои же слова, обращённые к другому человеку, напрямую влияют на тебя. Это я поняла, когда после нашего разговора по поводу воспитания Артёмки, Кирилл вообще перестал обращать на нас внимание.

Если раньше он сидел на диване в гостиной, пока сын играл, то сейчас мы видим его только за ужином. Да, он работал, сидел на диване с ноутбуком или планшетом, но был рядом, сын его видел, чувствовалось присутствие Кирилла. Но теперь он, словно сосед, который временно живет в том же доме, что и мы.

«Прямо как три года назад, Алёна, да?» – мелькает мысль, и я тут же качаю головой, чтобы отогнать непрошенные воспоминания.

Я расстроена, правда, не знаю из-за чего больше. Из-за того, что Кирилл не пытается проводить хотя бы часть времени с сыном, или из-за того, что я стала меньше его видеть.

Так, что это ещё за мысли?! Конечно, первый вариант, мне-то какое дело до Кирилла?

Я ведь вижу, как сын провожает его взглядом, когда тот проходит мимо и поднимается на второй этаж в свою закрытую башню. У меня сердце сжимается – ребёнок-то ни в чём не виноват. Ладно, между нами есть недопонимания, неприятное прошлое и ненависть, но от этого не должен страдать наш сын. Как бы там ни было, он имеет право на обоих родителей. И я прекрасно осознаю, что мы оба виноваты.

Я – потому что лишила сына отца, скрывая свою беременность. А Кирилл – из-за своего поведения в нашу последнюю встречу, когда показал, что я ему не нужна.

Но так нельзя, неправильно всё это. Зачем нам жить вместе, если Авдеев не занимается сыном? Ради галочки? Так мне этого не надо! Кирилл может «ради галочки» приезжать раз в неделю. Будет то же самое, что и сейчас, если мы с Тёмкой будем жить в нашей квартире. В таком случае, пусть даст мне свободу.

– Наталья, – обращаюсь к домработнице, которая выходит на задний двор, где мы с Тёмкой гуляем. – Присмотрите? – спрашиваю женщину.

За время, что мы здесь находимся, я изменила своё отношение к Наталье. Она всего лишь выполняет свою работу, и на самом деле очень хорошая и добрая женщина. Нашла общий язык с Артёмом, она ему тоже нравится и проводит время со мной и сыном, когда у неё есть свободная минутка. Мне хотя бы есть с кем словом обмолвиться, а то можно и с ума сойти в этом большом и холодным доме.

– Конечно, без проблем, – кивает с улыбкой и направляется в сторону Тёмки, который бегает по лужайке с игрушечным самолётом в руке.

– Спасибо, – говорю я и, развернувшись, захожу в дом.

Сердце начинает бешено стучать, когда я поднимаюсь по лестнице на второй этаж. После того, как мне сказали не совать сюда нос без «приказа», я и не смела подниматься, желая избежать лишних конфликтов. Да мне и делать там особо нечего. Ну, кроме, разве что, удовлетворения любопытства живущего во мне дизайнера. Но это уже профдеформация, когда надо всё осмотреть, прокомментировать, сделать замечания по типу «а я бы сделала так».

Когда подхожу к кабинету Кирилла, сердце и вовсе грозится вырваться из груди, и от волнения я даже не сразу замечаю, что в доме ни одного охранника. А их тут было как мух на… в общем много.

Отступать я не привыкла, поэтому поднимаю руку и аккуратно стучу в дверь. Ответа или приглашения войти нет даже после третьего стука, и, подумав, что Авдеева может вообще там нет, я, вместо того, чтобы развернуться и уйти, опускаю ручку и толкаю дверь.

– Кирилл? – тихо говорю, заглядывая в приоткрытую дверь.

– Я вроде понятным языком сказал – не подниматься без моего приказа, – раздаётся усталый голос, и я замечаю хозяина кабинета, который сидит на тёмно-коричневом кожаном диване, откинув голову на спинку и прикрыв глаза.

– Нам нужно поговорить, – сообщаю, но смелости пройти внутрь не нахожу, так что остаюсь стоять в проёме двери.

– Говори! – приказывает, даже не пошевелившись, не удосужившись хотя бы открыть глаза.

– Если ты не намерен налаживать контакт с сыном, то будет лучше отпустить нас домой…

– Его дом там, где я, – перебивает раздражённым тоном.

– Какая разница, где мы живём? Если бы мы остались дома, ты бы и то чаще встречался с ребёнком! – восклицаю недовольно. – Судя по всему, он тебе не нужен, а дети быстро привязываются, не надо разбивать его маленькое сердце…

– Что за чушь ты несёшь? – наконец-то отрывает голову от спинки дивана и смотрит на меня как… на идиотку. Уж лучше так и сидел бы с закрытыми глазами.

– Я всего лишь озвучиваю…

– Тебе кто-то слово давал? – опять перебивает и, поднявшись на ноги, наступает на меня. – Ты здесь, потому что ребёнок к тебе привык, выполняй свои обязанности и не учи меня, как себя вести, – говорит таким тоном, будто к нему на улице бомж подошёл и рассказывает, куда деньги инвестировать.

– Да ты… ты… – слова тонут в моём возмущении. – Ты просто…

– Иди и займись сыном, – сжав мои плечи, он разворачивает и буквально выталкивает меня из кабинета. – Ещё раз поднимешься сюда без разрешения, будем разговаривать по-другому.

Дверь за мной с грохотом закрывается, а я замираю, словно статуя. От обиды хочется разреветься, кажется, ещё никогда меня так не унижали.

***

После того, как меня выставили за дверь, словно надоедливую муху, желание отомстить не давало покоя. Правда, не знаю ещё, как бы я это сделала – Кирилл укатил куда-то в тот же вечер. Уже неделя прошла, а его всё нет. Наталья сказала, что Кирилл вернулся в Германию, точнее, уехал в командировку.

С одной стороны, в доме я стала чувствовать себя свободнее – перестала прислушиваться к шагам, ожидая «хозяина» с его новой порцией оскорблений. Но с другой – присутствие Кирилла вызывало странное чувство, но я не хочу принимать эти ощущения семьи. Мы не семья. Мы лишь родители, которые вынуждены жить в одном доме.

Тебя сюда приволокли силой, отобрали все способы связи, запретили выходить за ворота – помни об этом, Алёна! Ты пленница, а не часть выдуманной семьи.

Глава 8

Алёна

Рядом с суетящейся Натальей я и сама, какого-то чёрта начинаю волноваться. Она почему-то решила, что не успеет всё приготовить, потому что «меню» на целую делегацию. Можно подумать, что Кирилл привезёт из Германии всю семью.

О Господи… надеюсь, это не так.

Понятно, что его близкие должны познакомиться с сыном Кирилла, если следовать правилам. Но… как он объяснит это? И как буду выглядеть я в глазах его семьи? Вряд ли он рассказал им историю нашего знакомства.

А если рассказал?

Что, если он рассказал эту историю так, как видит сам? В таком случае на меня с ненавистью будет смотреть не только Кирилл. Надеюсь, я себя накручиваю, и домой он приедет с каким-нибудь другом. С чего вообще я решила, что он приведёт семью?

Мечтаешь о знакомстве с родителями, Алёна? – раздаётся насмешливо в голове.

Нет. Нет. И ещё раз нет.

Кроме сына у нас ничего общего, нас ничего больше не связывает, и мне незачем знакомиться с его семьёй. Он сейчас бесится, что не знал о ребёнке и, судя по всему, до сих пор не может успокоиться. Ведь явился ко мне утром какого-то фига. Так и не поняла – зачем, но это стало неважно, когда из спальни вышел Тёмка. Для Кирилла так точно.

Я молюсь, что однажды Авдееву надоест, он поймет, что не справляется, что ему не нужно всё это, и отпустит нас домой. Хочу обратно в мою квартирку, где я всё обставила по своему вкусу. Мне не нужны его дома, деньги и власть. Мы прекрасно справлялись до его появления, Тёмка ни в чём не нуждался, нам было хорошо и вдвоём.

Это бы было лучшим вариантом, мы бы жили себе дальше в нашем доме. Через год Тёмка пойдёт в детский сад, место я забронировала сразу после его рождения. Я смогу больше работать, и мы будем счастливы. А Кирилл сможет приезжать, когда захочет, и проводить время с сыном.

Но на данный момент мне кажется, мои мысли, даже, можно сказать, мечты, совсем не осуществимы. Однако мечтать никто мне не мешает, глядишь, и чудо произойдёт. Не будет же Кирилл вечно держать нас в этом доме. Хотя… от него можно ожидать чего угодно.

– Босс будет через пол часа, – вырывает из мыслей один из охранников.

– Ох боже мой, – ахает Наталия. – Меня уволят…

– Так, – поворачиваюсь к ней лицом. – Что с вами сегодня? У нас всё готово, осталось накрыть на стол и всё. Почему вы так паникуете?

– Тревожно мне что-то, – признаётся женщина, положив руку на грудь. – Что-то плохое произойдёт.

– Ничего не случится, – говорю я и, налив стакан воды, протягиваю его Наталье. – Сядьте и отдышитесь, дальше я сама, – чуть ли не силой заставляю её сесть на один из стульев. – Да вы вся горите! – восклицаю, коснувшись её предплечья. – Вам плохо? – спрашиваю и накрываю её лоб ладонью. – У вас температура – обжечься можно! Что же это такое? Почему вы не взяли выходной? – причитаю и иду к шкафчику, где лежит аптечка.

– Какой выходной, – отмахивается она.

Мысленно себя ругаю, что, погрузившись в свои собственные размышления, не обратила должное внимание на женщину. А ведь все признаки болезни налицо – покрасневшие глаза, бледное лицо, явная усталость и слабость.

– Вам надо отлежаться…

– Нет-нет, мне нужно заняться работой, – тут же говорит и встаёт на ноги.

– А ну-ка сядьте! – возмущаюсь, словно передо мной не женщина старше меня, а ребёнок. – Вот жаропонижающее, – протягиваю ей таблетку и наливаю новый стакан воды. – Выпейте и идите к себе, а я здесь всё закончу.

– Да вы что! – всё также возмущается она в ответ. – Ни за что! Кириллу Андреевичу это не понравится, – судорожно мотает головой.

– Я разберусь, не переживайте. Идите в свою комнату и полежите. Под мою ответственность, – добавляю, когда она смотрит на меня жалобным взглядом.

– Меня уволят, – вздыхает, опустив голову.

– Ничего подобного, – уверяю её и, подав руку, помогаю встать. – Всё будет хорошо! Кирилл тоже человек, и что бы там не казалось, у него есть сердце, – говорю с улыбкой, сама не веря в сказанное.

Провожаю её на цокольный этаж, где находятся комнаты для персонала, и, заставив прилечь, накрываю тонкой простынёй. На прикроватную тумбу ставлю стакан воды и, пообещав, что вскоре принесу куриный суп, поднимаюсь наверх Проверяю Тёмку и возвращаюсь на кухню, где нужно всё убрать и накрыть стол в столовой.

Когда заканчиваю раскладывать всё по местам и привожу кухню в порядок, перемещаюсь в столовую и занимаюсь сервировкой стола. Не зная, сколько людей будет, сервирую его на шесть человек. И когда все блюда, кроме десерта, уже стоят на столе, тишину разбивает стальной голос:

– Ты что здесь делаешь? – спрашивает Кирилл, и от неожиданности я роняю бокал, который собиралась отнести на кухню, так как он был лишним.

– Стол сервирую, – бросаю недовольно и, опустившись на корточки, начинаю собирать осколки.

– Почему ты? Где Наталья? Что за бардак в этом доме в моё отсутствие? – повышает голос, осматриваясь по сторонам, словно вопрос был задан всем жильцам.

– Кирюша, спокойнее, – раздаётся женский мелодичный голос, и из-за спины мужчины выходит миниатюрная девушка.

Увидев рядом с Кириллом девушку, словно с обложки модного журнала, я неосознанно сжимаю кулаки и тут же шиплю от пронзающей боли. Осколок стекла вонзился в ладонь, и к запястью тянется струйка крови.

– Надо быть мягче с прислугой, чтобы потом в еду тебе не подсыпали яду, – посмеивается девушка.

– Она не прислуга, – шипит как-то нервно на неё Кирилл и, наклонившись хватает меня за руку, заставляя подняться на ноги.

– Как скажешь, – пожимает плечами гостья. – Где тут ванная комната? – спрашивает, не обращая внимания на то, как Кирилл уделяет внимание моей ране, вытаскивая осколок.

Моё тело, особенно рука, подрагивает, и я с горечью осознаю, что маленькая рана тут ни при чём – это ревность. Я ревную Кирилла к этой фифе разукрашенной. А вот ей, судя по всему, всё равно, что её мужчина так бережно трогает другую женщину.

Глава 9

Алёна

Открыв глаза, я не сразу понимаю, что уже проснулась. Ведь то, что на постели мы лежим втроём, не похоже на правду. Но несколько раз моргнув, убеждаюсь, что это не сон – на другом краю кровати лежит Кирилл.

Сцена больше похожа на отрывок из романтического фильма, точнее, на его окончание, где уже наступил хэппи энд. Однако, моя реальность и близко не тянет на романтическую историю, а мужчина в моей кровати ненавидит меня. Про свою ненависть к нему я даже не говорю. Не в этот момент, когда Кирилл так мирно спит, когда я невольно сравниваю сына с ним и вижу, как они спят в одинаковой позе – на правом боку, с согнутой в локте рукой, подложенной под голову. Чёрные ресницы и отца, и сына подрагивают, губы приоткрыты, и, кажется, даже дышат они в такт. Но это, наверное, мне уже мерещится.

Сонный мозг, не желающий принять суровую реальность, толкает меня на то, чтобы закрыть глаза и продолжить свой сон. Мне удаётся уснуть, не позволяя разным мыслям влезть в голову.

Но поспать долго мне не дают – через какое-то время Артёмка начинает шевелиться, вертеться и что-то мямлить. Открыв глаза, натыкаюсь на пронзительный взгляд сына. На лице улыбка, по глазам вижу, сколько у него энергии, и что мыслями он уже на уличных качелях.

– Тише, – шепчу, когда он поднимается с подушки, намереваясь совершить свой утренний ритуал – попрыгать на кровати.

Но Тёмке всё равно, и уже через секунду он начинает свою акробатику, тем самым разбудив Кирилла. Тот открывает глаза и с улыбкой смотрит на весёлого до невозможности ребёнка. Оторопев, смотрю на улыбку Авдеева, потому что впервые её вижу. Думала, он не способен на другие эмоции, кроме злости, но на его лице явная радость.

Вот только стоит Кириллу столкнуться взглядом с моим, как от улыбки и следа не остаётся. Он резко встаёт с кровати, словно его кто-то по голове ударил. На лице появляется привычная гримаса холодного и бесчувственного человека, и в два шага мужчина выходит из комнаты.

– Вот и сказочке конец, – истерически усмехаюсь и, перекатившись на спину, потираю лицо.

– Сказка, – повторяет сын за мной, продолжая прыгать на постели.

Повезло Тёмке, что он мало что понимает. Ну лежал человек рядом, ну и нет его уже.

– Пора вставать, да? – переключаюсь на сына, решив не зацикливаться на Кирилле.

Надо уже смириться с его поведением. Правда, вернулся он странным каким-то – ночью сына укладывал спать, а утром сбежал от нас как ошпаренный.

Главное, не разбудить в себе старые чувства, иначе на этот раз сердце уже не склеить.

Полчаса уходит на утреннюю суету, и вот мы на кухне, где уже вовсю крутится Наталья.

– Вы почему встали? – шёпотом обращаюсь к ней.

– Работать же надо, – отвечает женщина.

Словно обухом по голове, на меня обрушиваются воспоминания о вчерашних событиях. Во-первых, гостья, судя по всему, осталась одна, а во-вторых, стол так и остался неприбранным. С одной стороны, жалко потраченного времени и сил на приготовления, а с другой – если Кириллу плевать, то мне тоже должно. Но почему меня уже начинает мучать совесть?!

– Вам надо отлежаться, – продолжаю я, попутно занимаясь завтраком Тёмки.

– Я в порядке, – отмахивается от меня женщина, но я вижу, что это не так.

– Вы хотите весь дом заразить? – раздаётся недовольный голос Кирилла.

– Простите, я… – Наталья виновато опускает голову.

– Здесь ребёнок, об этом не подумали? Мозги совсем атрофировались? – продолжает добивать женщину.

Так-то он прав, но мне её жалко. Она явно боится и Кирилла, и работу потерять.

– Вернитесь в свою комнату и, пока окончательно не поправитесь, не выходите оттуда, – раздаёт приказы, подойдя к столу, где в своём стульчике сидит Тёмка. – Я вызвал врача, он вас осмотрит и пропишет нужные лекарства, – ошарашивает и меня, и Наталью этим заявлением.

То есть пришёл, поорал, обвинил бедную женщину, но при этом вызвал врача. Что с ним не так? И какой он на самом деле?

– Но работа… – пытается что-то сказать женщина.

– Идите, я займусь вашей работой, – говорю я ей.

– Ничем ты не будешь заниматься! – рявкает Кирилл, но, бросив взгляд на сына, понижает голос. – Твоя забота – это ребёнок. А для работы по дому я вызвал специалиста, – после этих слов он дожидается кивка и ухода от Натальи и подходит к кофемашине.

Обычно во время завтрака Кирилла на кухне нет, и сегодня я первый раз варю кашу под его взглядом. Неловко и непривычно, но деваться некуда, и пока Тёмка водит маленькой машинкой по столику, я кручусь у плиты, спиной чувствуя на себе взгляд Кирилла.

Уходить он и не собирается. Я надеялась, что Авдеев возьмёт кофе и поднимется в свою башню. Но нет, он присел за стол и, словно это обыденное семейное утро, сидит напротив сына.

Так, может, сам и покормишь, раз следишь за мной, как надзиратель?

– Ты в моём доме, а это мой сын. Захочу – буду следить, – недовольным тоном говорит Кирилл, и я, округлив на него глаза, осознаю, что моя фраза была сказана вслух.

Идиотка!

– Тебе бы подлечиться, – бросаю Кириллу, злясь и на себя, и на него. – Кажется, у тебя раздвоение личности, – говорю, опускаясь на стул рядом с Тёмкой и помешивая кашу.

– Не забывайся! – предупреждающим тоном обращается ко мне.

– А то что? – взрываюсь я, но при этом улыбаюсь, чтобы не испугать ребёнка. – Я уже устала от всего этого! От тебя, от этого дома-тюрьмы, – говорю, и самой себя жалко становится. – Сколько можно? Что я тебе такого сделала? Ушёл тогда, даже не дав мне возможности поговорить с тобой. Не надо было возвращаться и портить мне и сыну жизнь, – на последнем слове я уже сглатываю ком в горле. И, может, я бы продолжила, если бы нас не прервали:

– Кирюша, братик, ты кажется забыл, что в твоём доме есть кто-то ещё, – раздаётся голос вчерашней гостьи.

Что значит «братик»? У Кирилла есть сестра? То есть между ним и этой девушкой совсем другие отношения?

Глава 10

Алёна

Всегда вела себя, как воспитанная девушка, и старалась соблюдать рамки приличия. Но поток отборного мата, который сейчас так и просится на голову Кирилла, я едва сдерживаю. И за это он должен благодарить сына, потому что только его присутствие лишает Кирилла этого «счастья».

– Кем ты себя возомнил? – спрашиваю, испепеляя его взглядом и стараясь внешне оставаться спокойной.

– Не задавай вопросов, на которые получишь неудовлетворительный ответ, – сухо проговаривает.

– Какой же ты козёл! – выплёвываю ему в лицо. – Ненавижу тебя! Чтобы ты… – замолкаю, потому что то, что вертится на языке, уже выходит за рамки.

– Я смотрю, у тебя язык развязался, – говорит Кирилл и, выпрямившись, встаёт в позу, словно он командир в армии. – Тебе напомнить условия? Напомнить, что шаг влево, и сына больше не увидишь? – лицо у него невозмутимое, чего не скажешь о моём, где, наверное, можно прочитать весь спектр эмоций, которые я сейчас испытываю.

– Меня достали твои угрозы! – шиплю на него, совсем забыв включить голову. – Чего ты от меня ждёшь? Что будешь держать меня в этом доме вечно, решать всё за меня, лишишь нормальной жизни, а я буду покладистой кошкой?

– Именно так и будет, – заявляет с уверенностью, что его версия событий самая правильная.

– Урод! – бросаю я.

– Урод, – повторят Тёмка, отрезвляя нас обоих.

– Молодец, – злобно усмехается Кирилл. – Мать года просто.

– Замолчи! – требовательно шепчу ему. – Не надо внимание акцентировать, так ребёнок быстрее забудет это слово. Но откуда тебе знать? Где ты, а где воспитание детей, – истерически усмехаюсь и по глазам Кирилла вижу, что наконец-то я его задела.

Правда, сейчас становится страшно, но я никак этого не показываю, ну, или так кажется, что я хорошо скрываю свои эмоции.

– Кирилл, – раздаётся за спиной голос Карины.

– Мы ещё не закончили, – отвечает этот тиран, смерив меня взглядом с головы до ног, и уходит к своей сестре.

Чёрт! Язык мой – враг мой.

Но как долго можно терпеть заточение и, тем более, вмешательство в мою жизнь? Уж лучше рискнуть и попытаться сбежать из этого дома. Если подделать документы, уехать на другой конец страны и спрятаться в маленькой деревушке, может, Кирилл нас и не найдёт.

Что ты несешь? Кто тебе документы подделывать будет? Или у тебя где-то завалялся номерок какого-то бандита?

Ладно, с документами перебор, а вот сбежать можно попробовать. Охрана уже не такая бдительная, эти каменные морды не стоят на каждом углу дома. Я ведь вела себя правильно и не давала повода сомневаться в своей адекватности и покорности. Вот только надо тщательно продумать, каким образом покинуть стены этого дома. Точнее, как выйти за ворота.

Буду думать, а пока есть возможность связываться с внешним миром, нужно этим пользоваться. Набрав Полинку, я долго с ней разговариваю, слушая её любовные испытания и рассказывая о себе. Мало, где-то неправду, чтобы лишний раз не волновать её, но рассказываю.

Благодаря большим окнам в доме я могу краем глаза наблюдать, как Кирилл разговаривает с сестрой, и, судя по её лицу, Карине не очень-то и нравится то, что говорит её братец. Зная Авдеева, он наверняка учит её, как жить, и я понимаю её негодование. Кому понравится, когда в твою жизнь лезут всякие… козлы. В итоге Карина кивает и, встав на ноги, скрывается с поля моего обзора. А Кирилл, встав в пол-оборота со спрятанными в карманы домашних штанов руками, смотрит на меня многообещающим взглядом. И этот взгляд не сулит мне ничего хорошего.

Возможно, опять перегнула, но я правда устала. Не могу жить в заточении, даже если здесь все условия для комфортной жизни. Вот почему он такой? Обязательно приказывать и угрожать? Мы ведь взрослые люди, умеем разговаривать, договариваться.

Я даже готова жить с ним в одном доме ради Тёмки, но хочется иметь возможность выйти за ворота, продолжить заниматься любимым делом, встречаться с родными, с друзьями. Можно прийти к компромиссу, но нет, он ведь тиран и, видимо, получает удовольствие, когда раздаёт приказы, а люди не могу ему ответить, как им хочется.

За потоком мыслей я не замечаю, что солнце скрылось за облаками, и только когда ветер начинает трепать мои волосы, понимаю, что пора вернуться в дом. Что, собственно, и делаю. Забрав недовольного Артёма, поспешно направляюсь к двери.

– Качели, – хнычет сын, протягивая руки назад.

– Тёмочка, дождь сейчас пойдёт, – говорю ребёнку, но ему нет дела, он уже вовсю рыдает.

И только мы заходим в дом, как на улице начинает лить как из ведра.

– Вот видишь, – обращаюсь к сыну и опускаю его на пол.

Однако, сегодня у нас день истерики, и Тёмка, прилипнув к окну, плачет крокодильими слезами. Не знаю, как у других детей, но у моего, как и у любого взрослого человека, бывают плохие дни. Когда все раздражают, ничего не получается и всё, что хочется – это завернуться в плед и смотреть какую-нибудь сопливую мелодраму. Но дети так не могут, поэтому выражают своё негодование истериками и рыданиями.

– Артём, посмотри на маму, – говорю я, присев на корточки, и разворачиваю его лицом к себе.

– Нет! – топает ножкой и пытается вырваться из моих объятий, словно я чужой человек. – Качели, – через рыдания проговаривает ребёнок.

– Ты хочешь намокнуть и заболеть? Хочешь, чтобы дядя доктор делал тебе уколы? – пытаюсь спокойно говорить.

– Качели, – продолжает свою шарманку,

– Что происходит? – рявкает появившийся Кирилл.

– Гены твои наружу вырываются, – сухо бросаю, едва посмотрев в его сторону.

– Он ударился? Упал? Что? – словно и не слышал, что я сказала.

– Всего лишь не сделали так, как он захотел, – отвечаю и поднимаюсь на ноги. – Ты ведь отец, вот и объясни ребёнку, что на улице дождь, и на качели пока нельзя, – говорю таким тоном, будто в истерике Артёма виноват Кирилл, и делаю то, чего никогда в жизни не делала – прохожу мимо Авдеева и выхожу из помещения, оставляя своего ребёнка с ним.

Глава 11

Алёна

Думала, в этом доме моё положение хуже некуда, но как же я ошибалась. А винить в этом можно только саму себя, потому что я, к моему огромному сожалению, ревную Кирилла к новой домработнице. Ведь он не стал отпускать её после выздоровления Натальи, и уже месяц женщины вдвоём толкаются на кухне.

Наталья женщина в возрасте и была только рада, что теперь обязанности по дому можно разделить. Дом большой, и чтобы содержать его в чистоте, нужно много времени и сил, а ей ещё готовить на кучу людей, охрану же тоже Наталья кормит. Так что с этой Таней она очень хорошо ладит и, не переставая, её хвалит. Мне уже осточертело слушать, какая она молодец, какая работящая и милая. И сыну моему она понравилась, то и дело с ним играет – то в прятки, то пазлы собирает, то ещё что. Бесит!

Она здесь уже месяц, и мне приходится признать, что человек Таня, и правда, хороший. Но мне она не нравится! И да, это не обоснованно, она ничего плохого не сделала за это время, наоборот, всё успевает, всем улыбается, особенно Кириллу. Что это, если не ревность?

Я старательно отрицала этот факт весь месяц, но в конечном итоге, призналась самой себе – я неровно дышу к этому тирану.

Пришлось признаться и в том, что мои чувства к Кириллу никуда не делись за три года, я всего лишь пыталась заменить любовь к нему ненавистью. А сейчас, когда провела с ним столько времени вместе, чувства вырвались наружу, и им плевать, что он ведёт себя, как скотина, и что мне эти чувства не нужны. Нельзя же взять и избавиться от них. Сердцу всё равно, что тебе это не нужно, оно выбрало Кирилла Авдеева, и хоть убейся ты, ничего не изменится.

Хочется, как сумасшедшей, бить себя по голове со словами: плохая Алёна, плохая.

А что ещё хуже – это то, что Кирилл уловил мою ревность и будто специально уделяет внимание этой блондинке. А та только и рада: хихикает, смущается, краснея как спелый помидор. А если эта девица играет с Артёмом, то Авдеев обязательно подойдёт к ним и вклинится в игру.

В общем, я чувствую себя лишней, моё мнение на счет Тани никто не разделяет. Я, как белая ворона, – единственная, кто испытывает неприязнь к новой домработнице. Она даже охрану очаровала: носит им на пост то кофе, то булочки, которые она сама же печёт. Святая невинность, крыльев за спиной и нимба над головой не хватает.

– Дядя! – кричит мой сын, вырывая меня из мыслей.

Повернув голову, я в который раз вижу недовольную мину Авдеева. И меня безумно радуют такие моменты. Вот такая маленькая месть – сын называет отца дядей. Нет, не я учила его этому, никогда бы не стала так делать. Тёмка сам стал так звать Кирилла, ему ведь никто не объяснил за время нашего прибытия в этом доме, что этот мужчина папа, а не чужой человек.

Моя вина? Может быть, доля вины на мне и есть, ведь я не стала поправлять ребёнка. Однако, и Кирилл не рвался обсудить эту тему. Не знаю, что у него в голове творится, и как он представлял себе всё это, но привезти в свой дом ребёнка и завалить его игрушками – недостаточно.

– Это надо прекращать, – цедит сквозь зубы Кирилл, будто прочитав мои мысли, и подхватывает подбежавшего к нему сына на руки.

Одно за этот месяц изменилось – Кирилл отлично ладит с Тёмкой. Есть мысли, что он посещает специалиста, который учит его обращению с детьми. Потому что он изменился по отношению к ребёнку. Авдеев присутствует каждый раз, когда я кормлю сына, будто изучает эту процедуру. А иногда даже сам выходит с ним во двор, где качает сына на качелях. Однажды он зашёл в нашу комнату, когда я собиралась купать Тёмку, и мне показалось, что Кирилл хотел принять участие, но не решился и вышел, так ничего и не сказав.

– О чём ты? – включаю дурочку, невинно хлопая ресницами.

– Дуру включила, – нервно усмехается.

Кажется, ему удалось изучить меня лучше, чем я думала. Он садится рядом на диван с Тёмкой на руках, устраивая его на своих коленях.

– Смотри, – сын протягивает отцу маленький игрушечный трактор – подарок Тани, чтоб её.

Кирилл забирает игрушку и крутит её в руке, но при этом смотрит на меня.

– Надоело слушать, как собственный сын зовёт меня дядей, – высказывает своё недовольство.

– Ну так скажи ему, что ты не дядя, – пожимаю плечами, продолжая водить пальцем по тачпаду ноутбука.

Работы у меня нет, но это не мешает мне создавать новые проекты, которые, я надеюсь, когда-то смогу предложить своим клиентам. Ведь часто ко мне обращались люди, которые так и не решили, чего они хотят, и я показывала те проекты, что уже были сделаны.

Крышка ноутбука захлопывается, чуть не придавив мне пальцы. Вздрогнув, поворачиваю голову к Кириллу.

– Ты нормальный? – цежу сквозь зубы, при этом улыбаясь.

– Абсолютно, чего не скажешь о тебе, – с такой же притворной улыбкой отвечает он. – Ты мать или кто? Явно, лучше и понятнее объяснишь ребёнку, кто я есть, – проговаривает, сверля меня злобным взглядом.

Несколько долгих секунд я смотрю на мужчину, взвешивая его слова и думая – съязвить или всё же поговорить с сыном. Кирилл прав, Тёмка меня поймёт, а вот зная Авдеева, тот сейчас так ляпнет, даже я не смогу выпутаться.

– Ладно, – вздыхаю и убираю ноутбук на кофейный столик. – Артём, – обращаю внимание сына на себя, сжав его ручку. – У каждого мальчика или девочки есть мама и папа, знаешь? – спрашиваю двухлетнего ребёнка и чувствую себя глупо, но сын кивает, немного удивив меня. – Так вот, я – твоя мама, – говорю, положив руку себе на грудь. – А дядя Кирилл – твой папа, – неосознанно кладу руку на грудь Авдеева и тут же её отдёргиваю, будто от удара током.

На пару секунд я забываю обо всём на свете, утонув во взгляде серо-зелёных глаз. Что-то произошло сейчас, необъяснимое и непонятное. Словно в фантастическом кино, где двое впервые прикасаются друг к другу, и от их прикосновения искрит светом.

Так, кажется, ты начинаешь сходить с ума взаперти – раздаётся в голове.

– Папа? – слышу голос сына, и мы с Авдеевым разрываем визуальный контакт.